Продолжение Начала или Отпускник - 12 (Панель машка начало)

Необычное оживление за обеденным столом матери, реагирующей на рассказы девушек о прогулке по зоопарку в поисках слона, вызвало у Клавдии искреннее изумление. Особенно впечатлила живая реакция на случай с офицерами, желавшими познакомиться.

— Вот так взяла и «отшила» своим английским? Здорово! Представляю, какими были физии у этих лейтенантов! Они ведь в самом деле приняли нашу Светик за иностранку... Вот умора-то...

Когда Ксения Александровна, насмеявшись, краем фартука убрала с глаз проступившие от смеха слезинки, дочь, радуясь за мать, которая уже давно не выглядела такой жизнерадостной, спросила:

— Мама, ты сегодня какая-то особенная. Что-то случилось? Да?

Ксения Александровна поперхнулась куском хлеба, закашлялась, покраснела. Из серых глаз потекли уже настоящие слёзы, которые случаются от неосторожного вдоха время еды.

Светлана со знанием дела, тут же постучала по спине свекрови, а Клава подала матери стакан с водой.

— Вот что бывает, если разговаривать во время приёма пищи, - с трудом произнесла Ксения Александровна, - натужно откашлявшись.

Дочь была с ней абсолютно согласна, но ждала ответа на свой вопрос.

Взглянув на растерянное состояние своей любовницы, Большаков произнёс вслух быструю подсказку, полученную от Бориса Петровича:

— Я тоже заметил, что Ксения Александровна прямо приободрилась после того, как Клим Иванович сообщил, что он не берёт её в какой-то ужасно длинный и, похоже, весьма сложный поход. На плато... Позабыл название. Где-то, на Таймыре.

— Да, да, - закивала головой хозяйка квартиры, посмотрев в сторону находчивого солдата с благодарностью.

— Правда? – всплеснула руками Клавдия. – Наконец-то ты сможешь провести это лето с нами! А то – дóжили! Внучка бабушку почти не знает из-за этих грёбаных отцовских походов... Ой, - девушка с опозданием прикрыла пальчиками рот.

Вырвавшаяся из её уст грубость, никого не задела, а вид сконфуженной девушки вызвал улыбки.

— Кажется гроза начинается, - посмотрев в окно, поспешила сменить тему разговора Ксения Александровна. – Вовремя вы вернулись...

— То-то меня в сон клонит, - сообщила Светлана. - Не знаю кто как, а я, пожалуй, пойду прилягу рядом с Аллочкой...

— Что, и чай пить не будешь? С тортиком...

— Умоляю! Хватит тех килокалорий, что получила сегодня за завтраком и от поедания мороженных, - Светлана красиво и расслабленно протестовала обеими руками. – Спать, спать, спать...

Клава тоже почувствовала себя квёлой. Сдерживая зевоту, сообщила:

— И я не буду... Мама, если не надо помогать с посудой, я хотела бы с часок поспать.

— Ради бога, отдыхайте, - всплеснула руками хозяюшка. – Борис, вы как? Не хотите прилечь, отдохнуть?

Цыкнув на развеселившихся этим вопросом ипостасей: «Сама рядом с дочками укладывает! », Большаков ответил:

— Спасибо. Летние грозы не бывают долгими. Пережду и пройдусь по городу...

По оконному стеклу застучали тяжёлые капли, забарабанили по оцинкованным отливам. Такие звуки Большакову всегда нравились, особенно если он находился под надёжным укрытием. Отложив, было взятый в руки альбом, остановился у окна. Крупный дождь набирал силу, превращаясь в ливень. Снаружи заметно потемнело.

Где-то грозно громыхнуло. Блеснула вспышка молнии. Следом раздался гром посильнее. Вспышки и громовые раскаты чередовались то с нарастающей, то с угасающей силой. Гроза катилась через город смывая дневную духоту многочисленными ручьями.

Борис с восторгом зрел на явившуюся с небес стихию, когда почувствовал рядом плечо хозяйки. Слегка потеснившись, он дал возможность Ксении Александровне оказаться возле окна. И, в который раз оценил безупречный профиль красивой сибирячки.

Взор женщины был полон тревоги.

— Думаешь, как он там сейчас на берегу озера? – спросил Большаков.

Ксения Александровна вздрогнула, чем выдала правильность догадки гостя. Подняла свой взгляд на Бориса.

— Надеюсь, что ещё в турклубе, - тихим голосом произнесла жена Клима Ивановича. – Накидку от дождя дома оставил...

— Переживаешь?

— Конечно. Ведь он мой муж...

«Вот ведь, с охотой отдавалась другому, а за мужа, всё равно, волнуется», - высказалась в голове солдата добрейшая ипостась Борис Петрович.

Большаков был не то, что удивлён такой особенностью этой замечательной женщины, но благодарен за то, что она такая добрая.

«Это особенность русских баб, - завёлся туповатый Борик. - Согласны в себе чужой хуй иметь, а после своей измены муженька жалеть».

«Вот причина, почему мне нравится таких жён развращать! – сказала с высоты мозгового Олимпа солдатской черепушки ипостась по имени Я, - Есть в них пружина сопротивления разнузданному блядству. Погуляет на стороне и к мужу под тёплый бочок. Мол, как ты без меня тут? Воркует, словно ничего и не совершала. Снова она - любящая, верная... »

Большаков легонько хлопнул себя по макушке. Словно прибил комарика.

— С Кимом Ивановичем всё будет в норме, - сказал он, приобнимая подругу за талию.

Ксения Александровна испуганно оглянулась в сторону приоткрытой кухонной двери.

— Никого там нет, - успокоил Большаков. - Нагулялись и дрыхнут без задних ног.

Козленко доверчиво прижалась к шершавому рукаву солдатского кителя.

Тем временем ливень начал стихать.

— Слушай, - сказал Большаков, - тебе надо до ухода Клима в поход, обязательно с ним переспать. Хотя бы один раз. Чтобы он не имел основания подумать про измену на стороне. Если, конечно не передумаешь рожать...

— Не передумаю!

И тут же спросила:

— Уверен, что ТАМ уже что-то есть? – ладонь Ксении Александровны легонько скользнула по плоскому животу.

— У нас достаточно времени, сделать контрольный «выстрел», - пошутил Большаков. – Тогда будет сто процентная гарантия. Но, будь благоразумна, позаботься об алиби... Ты с мужем давно была?

Гладкий лобик Ксении Александровны пересекла, не нужная её симпатичному личику, морщина задумчивости:

— В последний раз на новогодние праздники...

— Тем более. Сделай, о чём я тебя прошу. Обещаешь?

— Обещать не сложно... Только КАК это сделать? Он ко мне совсем безразличен...

«Вот дурак! – возмутился в голове солдата Борик. – Такую цыпочку надо жарить и жарить. Иначе... »

«Иначе это будут делать другие. - перебил вторую ипостась, рулевой всех искушений Большакова и главенствующий над ипостасями Я. – Борис Петрович, - потревожил он давно не проявляющую инициативу первую ипостась, - у тебя есть на это какие-то мнения? »

Первая, самая умная ипостась подумала и сказала:

«Надо ЗАСТАВИТЬ бывшего штангиста выполнить свои супружеские обязанности... », - и Борис Петрович шепнул внимающему их «рассуждениям» шефу, как это следует сделать.

Большаков тут же выложил эту подсказку Ксении Александровне:

— Есть способ, как ты заставишь «Шкафа», хотя бы раз тебя трахнуть. Уже на этой неделе!

— Правда? – не возмутившись грубому слову, но с сомнением в голосе произнесла жена Клима Ивановича.

Глядя в обращённое к нему личико будущей матери зачатого ими ребёнка, Большаков слово в слово пересказал, что ему шепнул находчивый Борис Петрович:

– Поставь мужу ультиматум, что без секса с законной женой, никакого похода с, «так называемой поварихой из Норильска», не будет! В противном случае – напишешь кляузу в завком профсоюзов, организуешь скандальный развод со всеми вытекающими последствиями, настучишь в партком. Он же у тебя коммунист?

— Верно! Клим, как огня боится потерять авторитет. Держать на ставке в турклубе инструктора с подмоченной репутацией завком не будут. А взыскание по партийной линии за аморальное поведение совсем доконает. Ляжет в постельку, как миленький... - Ксения Александровна тихонько посмеялась, не обращая внимания на то, что солдатская рука уже по-хозяйски гладит её попку...

Голубки ещё радовались счастливой идее, будущего шантажа хозяина квартиры, когда за их спинами, по коридору, в сторону туалета, неслышно ступая босыми ногами прошла полусонная жена старшего лейтенанта. На секунду притормозив у полуоткрытой двери в кухню, она скользнула взглядом по большой пятерне солдата, лежащую ниже талии свекрови и понимающе ухмыльнулась:

«И здесь застолбил территорию! Когда только успевает, Казанова ленинградский?! »

...

После короткого июньского ливня Новосибирск преобразился. Посвежел, заискрился тысячами солнечных бликов в многочисленных лужах, в водоворотах ливнёвок, на кронах деревьев, на живой изгороди из декоративного кустарника. Сверкал лакированными боками легковых автомобилей, стёклами многоэтажных домов, витринами магазинов.

Грозовые тучи бесследно исчезли, открыв глубину лазури и сияющее в нём Солнце. Тротуары быстро просыхали, становились многолюдными, пестрели разнообразием женских платьев, сарафанов, светлыми оттенками мужских сорочек.

Неспешно шагал наш отпускник в этом потоке горожан, щеголяя военной выправкой и ладно сидящей формой. Латунная пряжка солдатского ремня и четыре латунные пуговицы мундира были ещё накануне, в поезде, начищены до зеркального блеска и надраены пастой ГОИ суконной тряпочкой. Кирзовые сапоги лоснились абсолютной чернотой сапожного крема. И каждый, кто сейчас видел рядового шестой роты, восемьдесят пятого мотострелкового полка, мог бы гордиться образцом настоящего советского воина, готового защищать свою необъятную Социалистическую Родину!

Даже военный патруль из офицера и двух солдат, не стал останавливать отпускника для проверки документов, а ответив на чёткое приветствие не менее чётким движением рук под козырёк, прошёл мимо. И то верно. Чего зря тратить время на разглядывания каких-то бумаг, когда и так ясно – что ЭТОТ боец не в самоволке, а совершает прогулку по городу на вполне законном основании.

Разглядывая фасады многоэтажных домов и названия вывесок, Большаков искал место для ближайших свиданий с матерью и дочерью Козленко. То, что такие свидания состоятся, Борис не сомневался. Слишком крепкая плелась сеть обольщения этих женщин. И если, уже опробованная «малышом» жена Клима Ивановича, пойдёт на вечерний променад без претензий на романтизм, то для Клавдии, такое романтическое местечко ещё надо было присмотреть, делая поправки на ещё не познанные капризы этой девушки. Ибо на этот раз Большаковым готовились рандеву с особым смаком. Предполагая разумный экстрим с элементами секса в публичном месте...

Вот какие планы строил наш развращенец на счёт двух замужних женщин!

Эту задумку сообразил подсказать шефу никто иной, как, самой извращённой сочинитель совокупления, верховенствующий мозговым Олимпом Большакова, целеустремлённый Я.

Итак – пройдясь вдоль широкого сквера по перегруженной автомобилями улице Кирова, и не найдя ничего подходящего, Большаков свернул налево, в сторону Оби, полагая, что бульвар с тенистыми деревьями более всего располагает к намечаемым гулянием с девушками.

По пути к реке ипостаси обратили внимание шефа на подходящую скамью.

С трёх сторон скамья была скрыта растительностью из кустов.

«Если поставить бабу между кустами и скамьёй, прижав животом к спинке скамьи, можно спокойно иметь одну из сучек Козленко в пизду или задницу, », - высказал свои соображения торопливый и не слишком разборчивый в лексиконе, Борик.

«Неплохая идея, - согласился Я. - Задрал подол, приспустил трусики и еби похотливую блядь почти прилюдно... »

«Только надо это делать в сумерках, - сказал благоразумный Борис Петрович. – Всё-таки район слишком близко расположен к жилью наших хозяек. Могут встретиться знакомые или соседи... Лучше спуститься ниже, к реке. Вон она блестит между деревьями... А лучше искать приемлемое место по другом берегу. Это безопаснее для девушек. Наверняка, таких скамеек там отыщется не одна дюжина... »

Большаков сразу согласился, что мнение Бориса Петровича самое благоразумное.

Не желающий «шататься по городу», Борик настаивал на своём варианте, а мыслящий масштабными вариантными развращения Я, изрёк:

«Ощущение опасности только усиливает адреналин, что при экстремальном совокуплении есть неотъемлемая составляющая публичного секса. Неплохо бы выебать Ксению Александровну во дворе её школы. Шеф, ты, случайно, не знаешь, в каком среднеобразовательном заведении она преподаёт? »

«Классная идея! » - взвился от восторга Борик.

«Не исключено, что её школа где-то рядом с местом жительства, - предположил Борис Петрович. – Надо кого-то спросить... Хотя бы вон у того пацана, что идёт вслед за нами... »

Большаков огляделся. Прохожих было не мало. И один из них мелькал рыжей шевелюрой подросток лет четырнадцати:

— Слушай, приятель! - обратился Борис к веснушчатому пареньку. - Где-то в этом районе есть школа. Там учился мой сослуживец. Просил заглянуть, передать приветы учителям и директору. Не подскажешь?

— Есть такая. Совсем рядом, - сказал пацан, довольный, что столь видный солдат назвал его приятелем. – Можно дворами, мимо садика, - махнул парень куда-то в сторону реки, - но лучше вернуться назад. Вон на тот перекрёсток, что в ста метрах. По нему – направо. Через квартал, снова - направо и, почти сразу будет школа. Там ещё ограда – металлическая. Легко узнаете.

— Возможно, именно она нам и нужна, - произнёс Большаков в задумчивости. И тут же бодрым голосом произнёс:

— А ты неплохо знаком с этим районом! Случайно сам не в той самой школе учишься?

Это принял на себя инициативу предусмотрительный Борис Петрович. Он уже потеснил с мозгового центра самоуверенного Я и, «правил балом», используя возможность вещать голосом патрона.

— Ага, - лыбился паренёк. – С первого класса хожу. Уже восьмой окончил. В девятый перешёл. Между прочим, без троек. У нас в классе таких мало. Только пятеро.

— Молодец, - похвалил рыжего зазнайку Борис Петрович. – А работает ли в твоей школе учительница с Фамилией Козленко?

— А что?

— Мой сослуживиц сын этой учительницы. Может знаешь?

— Сын Козочки? То есть - Ксении Александровны? Здорово! Конечно, знаю! Физкультуру преподаёт...

— Такая толстая, неповоротливая?

— Нееет, - засмеялся уже состоявшийся девятиклассник. – Стройненькая, хорошенькая, с фигуркой обалденной. Нашим пацанам жуть, как нравится её...

Хотел с разгона, что-то добавить, но, видимо вспомнив, что сын красивой физручки - друг солдата, решил вовремя притормозить.

По бесхитростной физиономии школьника, все сравнительные эпитеты, восхваляющие внешность «Козочки», готовые было сорваться с пацанячьих губ, были отображены на лице хорошиста яснее ясного. Стоило лишь глянуть на широкую мечтательную ухмылку этот юного ценителя женских прелестей, чтобы вызвать у Большакова понимающее выражение:

— Неужто Ксения Александровна так хороша?

— Ещё бы! Когда увидите, сами убедитесь...

— Ага. Описание соответствует. Именно Ксения Александровна и есть мама нашего товарища... - произнёс Большаков уже самостоятельно, мысленно поблагодарив первую ипостась за столь изящный ход в определении школы, где преподаёт их хорошенькая хозяйка. – Большое спасибо, приятель, ты нам сильно помог...

Девятиклассник посмотрел по сторонам в поисках других и никого не увидел.

— Вас много? – задал он ожидаемый вопрос.

— Пару человек... В служебной командировке... Ну да ладно. А кинотеатр поблизости где? Хочется сходить, посмотреть, что нынче в прокате...

— Есть поближе, но там акустика не очень. Лучше съездить в «Победу». Там и билеты по десять копеек, и билетёрши не занудные. На вечерний сеанс пропускают... Хотя, вам же и на «до шестнадцати» без проблем...

— А где эта «Победа» находится, если с улицы Кирова добираться?

— Проще простого. Пятым или восьмым автобусом в сторону центра. До площади Ленина.

— Ясно. Ну бывай!

По-взрослому пожавши руки, наш Большаков и его случайный «экскурсовод» расстались весьма довольные кратким общением.

...

На поиск нужного учебного заведения Большакову понадобилось от силы - полчаса. Рекогносцировка местности показала, что территория школы имеет: с одной стороны - не молодой сад, с другой улицу с прохожими. По бокам – жилые многоэтажки. И в окнах домов, и за металлической оградой могли реально оказаться случайные зрители планируемого интима.

Большаков даже место определил. Во дворе, вблизи от угла школы. Есть: скамеечка, не густой кустик и вид на двухступенчатое крыльцо центрального входа в школу. Не исключено, что и в сумерках им могут ещё пользоваться.

Первая кандидатура на «выход в люди» была определена. Оставалось дождаться окончания дня и пригласить Ксению Александровну на вечернюю дойку «малыша». ..

А у Борика, как всегда, запредельные мечтания:

«Вот бы поглядеть, как наша училка даёт этому рябому девятикласснику, или кому-то из его дружков! Ведь, когда-нибудь, они её, наверняка, оприходуют... ».

«После нашего «обучения» когда-нибудь, конечно, даст... Если парнишки будут настойчивыми, – философствовал в своём обычном амплуа, созидателя подобных сценок, незабвенный Я. – Для этого мы вместе с шефом и трудимся. Когда Ксения Александровна, познав особенности экстремального секса, поймёт весь его кайф, она САМА будет искать возможность отдаваться в условиях, где адреналин максимально возможен. »

«Так-то так, господа-товарищи, только не забывайте, что для нашего патрона это тоже, своего рода дебют», - напомнил коллегам по солдатской черепушке, знающий цену своим соображениям, Борис Петрович.

«Ха, да шефа, почти всегда, ВСЁ происходит в облаке адреналина! – воскликнул Я, - Вспомните его первичные обладания с женой командира роты, с женой полковника... А то, как от рисковал, впервые предъявив «малыша» жене старлея. С жёнами гражданских, разумеется, попроще. Хотя тоже рискованно. Жена «Шкафа» могла сорваться... Так что, рисковать шеф умеет. Научился. Теперь будем осваивать публичность. Такой опыт не помешает. Мы для того и сидим в его башке, чтобы учить различным приёмам секса. Поэтапно и основательно. Немало эмоций поджидают нашего шефа в этой науке! »

«Да уж, прикольно будет, когда он начнет пялить своих мадам на глазах у прохожих», - воскликнула ипостась по имени Борик.

(Кстати, хочу в очередной раз напомнить читателям, что если кто ждёт в нашем повествование сцен педофилии, инцеста и содомы, не обольщайтесь. Ни того, ни другого, ни третьего наш герой совершать не будет. Не из принципа морального кодекса строителя коммунизма, а по соображениям мужика с крепкими устоями нормальной ориентации).

Пока ипостаси мусолили то да сё, пятое-десятое, Большаков съездил посмотреть где находится кинотеатр «Победа».

«Очень символическое название для окончательного закрепления Весёлого Роджера над полем «сражения» за будущее блядство девятнадцатилетней жены бурильщика Михаила! » - не удержался от комментарий, довольный последовательностью поступков прилежного «ученика». Он умудрился снова занять прежнее место лидера мозгового центра порочного солдатика - стратег и навигатор всех предстоящих приключений оного - незабвенный Я.

...

После ужина в квартире хрущёвки на пятом этаже началась интересная для нашего читателя, суета. Определяли кто, где и с кем будет спать.

Для гостя принесли надувной матрац и определили ему место напротив дивана. Для этого освободили часть пола, покрытого ковром от большого стола, что стоял посередине залы - передвинули ближе к окну. Под стол задвинули стулья. Гостиная приняла необычный вид, стала казаться шире.

Поверх надувного матраца Ксения Александровна постелила спальник-одеяло. Оно было шире, надуваемого в походах или для балдежа на воде, рядом с пляжем, резинового изделия.

Необычное ложе для гостя выглядело вполне презентабельно. Опробованное солдатом, оно плавно покачивалось под нашим гренадёром, «перекатывая» большое тело то в одну, то в обратную сторону, словно лежало не на ковре, а покачивалось на волнах.

Не задумываясь о содержании невольно вырвавшейся фразы, «экспериментатор», на правах уже своего в доску парня, признался:

— Классная штука! Такая половая жизнь мне нравится. Ощущение словно лежишь с кем-то и занимаешься сексом...

Молодёжь дружно прыснула в кулачки, а Ксения Александровна густо покраснев, спросила:

— Может вам поставить раскладушку?

— Не нужно! При таком покачивании могут явиться самые смелые сны, какие только бывают у армейцев в отпуске... - рассмеялся Большаков, смело глядя в обескураженные лица женского трио.

Тут же крутилась четырёхлетняя Аллочка. Старалась понять, кто это снизу, при каждой попытке шагнуть на постель дяди Бори, её всё время «спихивает» на пол? Громко смеялась и азартно повторяла попытки удержать равновесие на зыбкой надувной поверхности.

У всех было прекрасное настроение, А Большаков уже предвкушал:

«Без главы семейства, править ночным балом будет гость семьи Козленко! Об этом знают двое из троих... Ну, а третья... Эта пусть, догадывается... »

То, что в гостях не следует ебать жену, дочь и невестку хозяина, рядовой мотострелкового полка, с лёгким сердцем, перекладал на казначея своей части. Тот эту поездку организовал, стало быть ему и расхлёбывать...

В зале раскрыли диван, на котором, должны были устроиться девушки. Ближе к стене, под пристальным взглядом матери, «застолбила» своё место Клавдия, а с краю, очень беззаботно, устроилась Света.

Сама Ксения Александровна собиралась укладываться с внучкой в спальне.

Таким образом место для сна нашлось всем.

Устилая диван и спальный мешок на надувном матраце свежими простынями, хозяйка, улучила момент, когда остальные были на кухне, быстрым девичьим движением прижалась к груди Большакова и, не поднимая глаз спросила:

— Придёшь?

— Конечно. Только у меня есть встречное предложение. Когда малышка уснёт, часов в девять - начале десятого, пройтись вечерним городом. Согласна?

— А девочки? Что подумают?

— Так мы уйдём порознь. Сначала я. Потом - ты. Скажешь, пошла к соседке или к какой-нибудь подруге по дому. У тебя же есть такие?

— Да... В соседнем подъезде живёт Валюша. Тоже туристка. Мы с ней на Алтай ходили...

— Отличное алиби! Встретимся возле стелы Ленинградцам, что на улице «Восток». Я сегодня там был. Прекрасное место для свидания двух любящих сердец...

Пафос, в негромких словах любовника для убеждения подруги, был уместен, но можно было обойтись и без него.

— Согласна?

— Хорошо, - прошептала жена Козленко и быстро отошла в сторону.