Начало или Приходи в четверг - 4. Панель машка начало

То, что работа в библиотеке, несмотря на ее продолжительность, скоро закончится, а Большаков начал проявлять интерес к жене капитана, как будто планирует жениться на ней, сильно беспокоило все трое наших солдат.

Борис Петрович был обеспокоен тем, что не видел перспективы для дальнейшего общения между солдатом и капитаншей. "Если только он не сошел с ума и не начал требовать Елену Павловну!" - размышлял он.

Борик думал похожим образом, но более прямолинейно: "Используй и забудь, пока не получишь неприятности!"

А меня огорчало то, что я не могла осуществить свои планы по соблазнению библиотекарши из-за запрета Большакова на женщину, в которую он (какая глупость случилась!) влюбился!

Идя в очередной раз в гарнизонную библиотеку, мы провели своеобразную разъяснительную беседу. Интеллигентный Борис Петрович начал с необычного для него прямого вопроса:

— Скажи, Боря, ты намерен отобрать Елену Павловну у капитана и жениться на ней?

— Как порядочный человек, после всего, что было между нами...

— Невероятно! - возмущенно воскликнул эмоциональный Борик. – Вы только послушайте, какие глупости он говорит!

— Конечно, не сразу, - "успокоил" советчиков Большаков. - Сначала я закончу службу. Примерно через полтора года.

— Это уже лучше! - вздохнул Борис Петрович. - Сколько тебе лет, Боря?

— В ноябре будет двадцать.

— Значит на данный момент около девятнадцати с половиной. А до какого возраста ты планируешь прожить?

— Ну, до восьмидесяти лет. И что?

— Да, мой друг, ты понимаешь, что любовь - это своего рода безумие. Если юноша в девятнадцать лет решил жениться на первой женщине, которую встретил, он лишает себя возможности определить, правильный ли это выбор. Фридрих Ницше сказал: «Все вещи познаются через сравнение!» А как ты будешь сравнивать? Только с одной капитаншей - и все.

— Вторая - напомнил Борик. - Про мачеху забыл?

— Он не понял ничего из этого быстрого секса. Так что ее можно не учитывать, - отмахнулся я.

— Тебя там не было.

— Непрямо, немного в стороне, но присутствовал. Это был мой особый день рождения. Но вернемся к капитанше. – третий человек осторожно потрогал лоб Большакова. - Твое решение жениться на ней может быть вызвано повышенной температурой.

— Женишься на женщине, которая изменяла своему мужу? Это точно нездоровая идея! - согласился Борик, выскочивший вперед и посмотревший патрону в глаза.

— Елена Павловна не такая! Она для меня идеал женской красоты! - настаивал Большаков.

— Вздор! - развел руками Борис Петрович. - Слова Борика грубы, но он прав. Когда-нибудь ты, Боря, поженится (ведь вокруг столько красивых женщин!), но возможно, останешься холостяком. Все зависит от твоего опыта общения с представительницами прекрасного пола. Однако останавливаться на первом опыте... Это ошибочное решение. Познакомься хотя бы с другими женщинами.

— Да! И я о том же! Исследуй их со всех сторон, пойми, что заставляет тебя потерять свободу! — согласился Борик.

— Ваши «гениальные мысли» бесполезны, если я на его стороне! — сказала третья фигура. - Со мной он будет получать самые приятные моменты общения с женами других людей. Он будет соблазнять не простушку с улицы или невинную девушку, а полноценную женщину, которая предана своему мужу и носит обручальное кольцо. Он будет наслаждаться тем, как она становится развратницей. Вот такая его судьба!

— Ах, какие приключения начнутся! - восхищенно вздохнул Борис.

Большаков остановился перед поворотом к библиотеке. Потоптался на месте и посмотрел на здание этой учреждения. Под носком его сапог растаял снег. Он поправил пояс своего пальто и взглянул на одинокого солдата, задумавшегося о чем-то. Неприметные фигуры, не привлекающие внимания посторонних глаз, стояли рядом и ждали его решения.

— Почему "с замужней", а не "простушка с улицы"? - спросил Большаков своих советников.

— Потому что с замужними это интереснее, когда ты знаешь, что дурака дразнишь, - ответил Борис. - Ты даешь ей в рот, кормишь ложкой и представляешь, что через некоторое время ее муж будет целовать этот рот, ласкать его язычком, который только что облизывал твой член.

— А почему "преданная"?

— Замужняя жена не будет проситься сама по себе, - объяснил я.

— Верные люди стыдятся случайной измены и никому о ней не рассказывают, - добавил Борис Петрович.

— Соблазнять такую женушку — настоящее удовольствие! - и я задумчиво закрыл глаза. - Представляешь? Она давала только мужу, а тебе подвернулась. И отсосала и позволила войти в свою киску. А если еще и попку предложила, то это уже высший класс!

Большаков осмотрел присутствующих.

— А зачем тут «задний проход»? — спросил я.

— Туда тоже можно, друг мой, — ответил я.

— Но там несанитарно...

— Представь себе, некоторые женщины после этого также делают минет.

— Это какая-то ерунда! Трудно поверить в это.

— Наш Боря либо притворяется, либо очень наивный. Он не знает ничего о анальном сексе.

— Ну, конечно, я слышал. Но думал, что этим занимаются только гомосексуалисты, а не женщины.

— Всему свое время, — сказал я с необычной интонацией. — Всему свое время.

После короткой паузы Большаков задал самому себе сложный вопрос:

— А Елена Павловна тоже? Может быть использовать в задний проход?

— Конечно! — заверил его Борик.

— К сожалению! — согласился интеллигентный Борис Петрович. — Статистика говорит о том, что так называемый анальный секс распространен не только у гомосексуалистов, но и у женщин.

— Вот спасибо, «порадовали»! Но Елена Павловна не такая! — сказал Большаков и быстрым шагом направился к библиотеке.

Мысль о том, что привлекательная Елена Павловна может использовать свою аккуратную попку для мужского полового члена, казалась Большакову неприемлемой в любом случае. Он двигался в сторону библиотеки, стараясь отгонять мысли о том, что кто-то может использовать его любимую женщину в задний проход. Например, ее муж – капитан Калинин. Если он потребует, она должна ему это дать?

Вокруг царила ранняя весна. День обещал быть хорошим и солнечным. Только на душе у солдата было неладно. Сильное чувство к Елене Павловне, которым он так ценил, подвергалось сомнению: «Дает или нет?»

Конечно, Большаков хотел, чтобы она не поддавалась. Но воображение такого сочетания разгоралось, и страсть к жене капитана уже уступала место недоверию. И хотя Борис Петрович бормотал о том, что "восторг первой любви возникает мгновенно, как вспышка и редко длится долго", хотелось прервать его грубой руганью солдата.

— Большаков глубоко вздохнул, ткнул сапогом последний комок снега и вошел на деревянную веранду библиотеки.

— Не запутывай парня! - сказал Борик Борису Петровичу. - Пусть Большак сам убедится, что отношения Елены Павловны с "малышом" несуществующие.

Большаков повертел головой, чтобы прекратить эти бормотания. Не получилось. Они были здесь. И вот, злясь на самого себя, перед тем как войти внутрь библиотеки, он выдохнул свистящим шепотом:

— Скажите мне, уроды, что это не так!

— Это так, — уверенно сказал Я.

— И ты можешь мне это доказать?

— Легко! Если позволишь...

— Откуда такая уверенность?

Я тихо засмеялась:

— Понимаешь, Боря, в каждом человеке есть своя греховная или порочная сторона. Её нужно только разбудить. Именно этим мы и занимались. Вспомни, с какой преданностью Елена Павловна отдалась тебе в первый раз. Потому что мы нашли общий язык с её скрытым "я". И сумели договориться с ним. Теперь найти эти интересы ещё проще.

Большаков проговорил пересохшим от волнения горлом:

— Докажи.

— Если я правильно поняла, Елену Павловну можно полностью завладеть? — быстро спросила Я.

— Не спеши сразу. Постепенно. В конце концов, она мне все ещё не безразлична...

- Конечно, это будет постепенный процесс. Для этого у тебя есть тюбик с вазелином в правом кармане.

- Вот это да, сколько подготовки! - восхитился Борик. - Видно, что ты настоящий профессионал!

- Зачем?

- Я подскажу, когда придет время.

- Бедняжка! - воскликнул Борис Петрович. - Ты разрушаешь то, что хочешь спасти!

Большаков настойчиво покачал головой:

- У него ничего не получится. - и открыл дверь библиотеки.

...

Солнце проникло в окна комнаты и залито золотисто-топазовым светом. Елена Павловна была такого же настроения и готовилась к "сеансу" (это было её новое название для этого), делая все предварительные мероприятия продуманно и деловито. Она задвинула шторы на оба окна и заперла входную дверь на накладной замок. Она уже придумала оправдание, если кто-то случайно застанет закрытую дверь. Она объяснит это неудачной конструкцией замка, который автоматически запирается при закрывании двери.

Она также придумала алиби для своего партнера. Она расставила на столе перед входом в комнату предметы, необходимые для художественных работ: кисти, краски, ручки с плакатными перьями. Там был незаконченный художественный проект. Все это создавало иллюзию того, что работа была прервана.

После маскировочных мероприятий Большаков и Калинина шли к полкам, где в тени задернутых штор стоял большой рабочий стол. Солдат снял пояс, повесил его на ближайший полку и ждал, пока Елена Павловна опустится на колени, расстегнет его ширинку и достанет "малыша" для продолжения работы.

И хотя без привлечения женской нежности двадцатисантиметровый «член» проявлял себя великолепно, легко принимал боевую позицию, жена капитана продолжала дразнить его кулачком, облизывая его как большой мороженое, заглатывая глубоко в свое нежное горло. Это разогревало ее до состояния готовности к акту совокупления.

Насладившись оральным сексом, женщина улеглась на стол и раздвинула ноги. Никаких других ласк, никаких слов о любви. Как в больничной палате. Он - донор. Она - пациентка. Вставил и начали!

Началось медленное классическое проникновение.

Калинина не отдавала себя полностью. Она не позволяла целовать себя, массировать ягодицы или трогать спрятанные под лифом груди. Эти части тела оставались для ее мужа.

Условия "ритуала" были обговорены Еленой Павловной еще на втором свидании с ее "любовником" и выполнялись партнером без отклонений. Обе стороны действовали почти механически. Он лежал на ней и двигался внутри ее влагалища туда и обратно. Это было однообразно и скучно.

Девушка у Елены Павловны еще не была достаточно растянутой, но крепко сжимала половой орган Большакова, что доставляло радость как рядовому солдату, так и жене командира.

"Как будто у нас медовый месяц!" - думала Елена Павловна, обхватывая спину своего молодого любовника ногами и делая короткие движения, подмахивая ему снизу-вверх.

Мысль о том, что она занимается сексом с чужим мужчиной, при этом имея обручальное кольцо на безымянном пальце, подаренное ее мужем, приближала женщину к оргазму. Вздохнув от вспышки удовольствия, Елена Павловна замолкала.

Большаков не останавливался, а жена капитана начинала сомневаться: "Делает ли она правильно?"

— Мне так неприятно, призналась она радостному Большакову. - Ты не представляешь, как плохо мне чувствовать себя почти провинившейся!

— Почему почти, если ты спишь не с мужем, а со стороны? – заметил вступивший в разговор Борик.

Лена оттолкнула жаждущего солдата, закрывала подолом платья влажное пространство и уставилась на полку, где первый раз поддалась этому беспутству. Сейчас там был солдатский ремень, который вызвал мысль: «Пора задуматься...»

Борис, не скрывая выступающий член, стоял рядом, смотрел в лицо любимой и думал: «Как возможно, чтобы такой прекрасный ротик мог облизывать член, побывавший в заднице?»

— Жить с осознанием измены мужу невыносимо. - жаловалась тем временем капитанша, продолжая глядеть на ремень.

«Отключить ее или что? – подумал уже не Борис, а беспокойный Борик. – по заднице...»

— Ты успел? – спросила Лена.

— Еще нет.

— Тогда давай снова...

...

Ощутив, что ее матку, наконец, заполнили сперматозоиды, Елена Павловна, "чтобы не вытечь сразу", продолжала лежать на спине с немного поднятыми ногами и тихо вспоминать о стыде, измене и "как после этого жить?"

— Зачем гадать? Живи, как прежде! - посоветовал Большаков.

— Это неправильно отдаваться кому попало... - сказала Лена.

— Кому попало - это если отдаться, например, сержанту Намаконову.

— А кто это?

"Она заинтересовалась. – воскликнул Борик. – Может быть, их познакомить? Или посмотреть, как они будут заниматься любовью?"

"Интересное предложение," отметил я. "Его реализация могла бы остудить пылкую влюбленность главного героя. Но мы пойдем другим путем."

— Ты не доверяешь свои тайны каждому, а только мне, — напомнил Большаков.

— И тебе стыдно. Я, должно быть, самая развратная женщина во всем гарнизоне. Если я отдалась не своему мужу, то значит - шлюха! — упрямо признавалась Елена Павловна.

— Но дело было не из похоти. А чтобы родить ребенка, — защищал ее Большаков.

— Все равно стыдно!

Когда Большаков начал уставать от этих причитаний, его подтолкнул невозмутимый Я.

— Тебе стыдно, крошка, — сказал он Калининой, лежащей на столе. — Потому что думаешь: «Я такая единственная в гарнизоне».

— Наверное, — тяжело вздохнула Калинина.

— Значит нужно сделать кого-то более распущенным и похабным чем ты сама, — сказал Я голосом Большакова.

— А как?

— Подставь одну из своих подруг под меня. Ту, которая не нуждается в том, чтобы заниматься сексом, чтобы забеременеть. Пусть раздвинет ноги для удовольствия. Когда это случится, идея о том, что ты самая плохая, исчезнет навсегда.

Черные брови Леночки изумленно поднялись.

— Как это под меня?

— Нет, конечно можно под кого-то другого, но детали ты сможешь узнать только от меня.

— Фу, как противно! И несправедливо.

— Зато эффективно! — сказал Я. — Ну давай продолжим.

— Еще раз? — она смотрела на Я, видя в нем своего Большакова. — Хорошо. Но только один раз и все!

— Почему?

— Так я решила. У нас было шесть сеансов. Остановимся на седьми. Это хорошая цифра и я уверена, что все получилось, — сказала Елена Павловна, устраиваясь поудобнее на столе.

Она лежала, слегка раскрыв атласные бедра полупрозрачным подолом цветастого платья. Красивая голова с волнистыми волосами смотрела на партнера пристально. Решимость этой женщины вызывала зависть. Но для Я, который заменил Большакова, ее самоотверженность была несущественна. У него была цель доказать своему хозяину, что даже при мысли о зачатии ребенка, эта женщина может быть шлюхой.

— Значит, ты решила закончить? — спросил я, наклоняясь над женщиной, которая лежала на столе. Он медленно поднял краю платья и погладил открытую вагину. — Тогда, чтобы быть уверенными, применим самый эффективный метод.

— Какой именно? — насторожилась Елена Павловна, одновременно наслаждаясь нежными прикосновениями к чувствительному клитору с опухшими половыми губами.

— Метод, проверенный людьми, — я ввел два пальца между половыми губками Елены Павловны и начал имитировать движение членом. — Этот метод называется «побудь со мной развратной!»

От слова «развратная» Елена Павловна слегка дернулась, но вспомнила, что оно встречается даже в произведении Шолохова и успокоилась. Некрасивое слово, но всё же литературное.

— Ты готова к разврату? — перешел на громкий шепот соблазнитель. — Начнем?

— Если у тебя остались силы... — тяжело дышала библиотекарша.

— У меня есть цель! — сказал я. — Сделать тебе ребенка. Ведь ради него ты раздвинула ноги на этом столе?

Елене Павловне не понравились ни слова, ни тональность партнера. Она снова нахмурила брови, даже попыталась встать.

— Напрасно сердишься, — удержал ее я. — Если хочешь иметь детей, не достаточно просто расставить ноги. Нужно самой заниматься сексом во всех позах. Встань раком! Так матка будет ближе к члену и зачатие будет гарантировано.

— Фу! Как грубо...

Не дав ей закончить, я вытащил из лифчика изумленной женщины упругую, как спелые арбузы, грудь, снял партнершу на пол и, обхватив груди крепким хватом, поставил ее возле стола на колени.

— Запомни эту развратную позу, малышка! — пробормотал я, вставляя твердый член в разогретую офицершу.

Лена пыталась освободиться, но крепкие руки, схватившие ее груди, и вводимый между ног фаллос делали все ее усилия бесполезными.

Прежде чем заняться сексом с библиотекаршей в позе "сзади", я проверил, не возражает ли кто-нибудь из присутствующих?

Большаков молчал.

"Вот и хорошо!" - ухмыльнулся настойчивый любовник.

И его половой орган ритмично двигался внутри женского влагалища. Тазобедренные движения мужчины ускорялись, и вскоре женщина, возбужденная таким стимулятором, перестала сопротивляться. Она стонала, расслабилась и погрузилась в новый оргазм. Шуршащие звуки полноценного акта дополнились запахом женских выделений и мужской спермы.

- Нравится ли тебе, дорогая? - склонился к запрокинутой головке Лены непрекращающийся любовник.

Лена Павловна, стоящая в позе "сзади", выдохнула что-то нечленораздельное. Она впервые испытывала это положение, и ей нравилось.

- Может быть, я солью порцию в твой ротик?

Капитанша отрицательно покачала головой:

- Сделай туда... - простонала она.

- Куда? Во влагалище?

- В писю...

- Из мочевого канала выходит моча, а мы занимаемся сексом. Так куда сливать сперму?

- Туда! - почти закричала Лена Павловна.

- Может быть на твою спинку?

- Сливай во влагалище, дурак неотесанный!

- Так бы сразу и сказала, - выдохнул я и, ускорив движения до предела, внедрил свой член со всей силой, замер, закрыл глаза и со стоном начал выпускать скопившуюся сперму как можно глубже в раскрытую матку.

- Хочешь, чтобы я продолжал тебя иметь?

- Да... - простонала женщина, лишаясь рассудка в непривычной лавине коротких оргазмов.

— Во все дыры?

— Да...

— Скажи: «Выеби меня во все дыры». И не забудь добавить «Пожалуйста».

— Это не хорошее слово.

— Повторяю. Если хочешь продолжения, забудь о запрете на нехорошие слова.

— Чему ты меня учишь, мерзавец?

— Блядству! Ты ведь хочешь ребёночка?

— Хочу.

— Тогда говори: «Выеби меня во все дыры, пожалуйста! »

— Вы... выеби меня...

— А вежливое слово?

— Пожалуйста.

Я двигал членом в горячей пещерке Елены Павловны, которая, на грани лёгкого помешательства, закатывала глаза в потолок: «Ну, почему мой Калинин так не может!? Сука! » - и реагировала страстным подмахиванием.

— Молодец, горячая девочка. А как же муж? Ты ведь раньше ему не изменяла? – почувствовав нужный момент Я, по-садистски приостановил движение.

Женщина, поскуливая, старалась самостоятельно двигаться на члене.

— Чего молчишь? - не двигался искуситель. - Может совесть замучила?

— Ох, не останавливайся, салага! - взвыла Калинина.

Я победоносно оглянулся на Большакова: «Кайфуй, братан, для тебя работаю! »

— Громче, - велел он Елене Павловне.

— Еби, сволочь! - во весь голос завопила жена капитана.

— Давай ещё. Что-нибудь матерное. Скажи, что ты солдатская соска.

— Я соска.

— Ещё, такое же.

— Подстилка солдатская...

— Скажи, что ты шлюха. - Я рывком прижал Елену Павловну к себе, погрузился в неё на всю глубину и снова задал бешеный ритм.

— Я шлюха! - дёргалась на хуе Елена Павловна.

— Блядь бескорыстная. Даю всем, кто попросит.

— Блядь бескорыстная. Даю всем, кто... а-а-а-а...! - новый оргазм накрыл хрупкое тело Калиненой. –

— И Намаконову дашь?

— И ему тоже...

— Хорошо, будь готов! - предупредил я, он же - Большаков. - За Намаконова я тебя накажу!

Пользуясь тем, что партнерша была измождена от оргазма и ее тело стало расслабленным, я аккуратно намазал вазелином круглый анус и приложил мокрую головку к ее девственной попе, затем аккуратно ввел "игрушку" в узкое пространство прямой кишки Елены Павловны.

В библиотеке раздался громкий стон самца и страстный крик образованной библиотекарши насаженной на солдатский член...