Фото само все расскажет. Порно фото рассказы

Every Picture Tells a Story от qhml1

Письма разлетелись по всему городу: родственникам, друзьям, домохозяйкам, специалистам, фабричным рабочим, врачам, юристам, педагогам, священникам и проповедникам, даже друзьям в Фейсбуке, и единственное, что их объединяло, – это Эми Тейлор и/или Джош Лонг. В нем было следующее:

Привет! Я – Бен Тейлор, муж Эми, вашей дочери, сестры, друга и коллеги.

Я знаю, что большинство из вас меня не знают, и я благодарю за уделенное вами время. У меня есть информация о моей любящей жене и ее друге, информация, которую некоторые из вас уже имеют, а некоторые подозревают. Я решил избавиться от всех сомнений и поделиться тем, что у меня есть. Большинству это не понравится. Некоторые возненавидят ее, другие возненавидят меня, но это – цена, которую я готов заплатить. Пожалуйста, посмотрите первое приложение.

На экране появилась фотография Эми и Джоша, полностью одетых, но в то же время страстно целующихся. Подпись гласила: «Прелюдия».

Это было снято три месяца назад на пикнике ее компании. Они думали, что были осторожны, но мой друг искал своих детей и увидел их. Он сделал несколько снимков и отдал их мне, думая, что они мне понадобятся. Какой хороший друг, и я не шучу.

Мне стыдно, что после этого я стал классическим неуверенным в себе мужем. Я должен был все узнать, даже если это меня убьет. И оно это сделало. Я имею в виду – меня убило. Наши обещания друг другу и Богу перед друзьями и семьей оказались отвергнутыми. Отвергнутыми из-за похоти, я ненавижу думать, что это была любовь.

Конечно, я мучаю себя вопросом «почему? ». Может быть, из-за того, что я подолгу оставлял ее одну, пока мы с командой «Морских тюленей» проводили секретные операции для ЦРУ? Нет, погодите, я никогда не служил в армии, и единственные тюлени, которых я знаю, это те, что загорают в гавани.

Может быть, это из-за того, что я оставлял ее одну, когда ездил по делам? Этого не может быть, я никуда не езжу по делам. И я почти не работаю сверхурочно, каждый вечер прихожу домой самое позднее в пять тридцать.

Наверное, это из-за того, что я забросил все свои увлечения, сбежал и оставил ее и детей одних, а сам развлекаюсь, пропуская дни рождения, праздники, юбилеи...? Нет, это исключено. Единственное мое хобби – делать ее счастливой. Похоже, ей нравились маленькие подарки-сюрпризы и вылазки по выходным, и ей приходилось следить за мной, чтобы я не перебарщивал в таких случаях. И, как оказалось к счастью, у нас не было времени завести детей.

Я не был жесток к ней ни морально, ни физически, не пренебрегал ею, всегда заботился о том, чтобы она знала, что я ее люблю, проводил с ней как можно больше времени. К счастью, у нее была работа, иначе у нее никогда бы не было времени побыть с Джошем. Очень помогало то, что он был ее боссом, что делало их небольшие встречи довольно легкими в течение дня.

Я был потрясен, когда получил положительные доказательства. Это оказалось дороговато, возможно, незаконно, но я и не планировал использовать их в суде. Я решил обратиться в суд общественного мнения.

А... доказательства тому, что я говорю? Насчет их романа, конечно же. Следующие вложения довольно непристойны, поэтому не открывайте их, если думаете, что это вас обидит.

Появились следующие два изображения. Первой была фотография Эми, сделанная под углом сверху-вниз. Она любовно смотрела вверх, в то время как ее рот был наполнен членом. «Она и впрямь хороша в этом», – была подпись.

Вторая была комбинацией изображений, как они занимались сексом по-собачьи, и увеличенной части, не оставляющей сомнений, что член был похоронен в ее заднице. Их лица выражали похоть и счастье. Под ней была подпись: «Чего она не делала для меня».

Простите, если оскорбил вас, но я хотел устранить все сомнения. Зачем мне показывать вам эти фотографии? Потому что я подал на развод, используя причину «непримиримые разногласия», а не «супружеская измена». Так я смогу избежать большинства сочувственных взглядов, случайных ухмылок от придурков обоих полов, которые уже все знали, и неизбежных разговоров. Вы понимаете, что я имею в виду.

Все ее друзья спрашивают, уверен ли я, что это именно то, чего я хочу, не было ли это ошибкой, что можно обратиться к психологу, что она сожалеет, что это никогда не повторится, что надо постараться все забыть. Ее мама, которую я любил так же сильно, как свою собственную, не будет пытаться заставить меня сдать назад, или ее отец, которого я уважаю, но никогда по-настоящему не любил, попытается меня вразумить. Я прошу прощения у всех вас за то, что вы оказались втянутыми в эту историю. Мое самое твердое желание – чтобы вы оставили меня в покое. Это – строго между мной и моей женой.

Ну, не совсем. Я не принял во внимание Джоша. Я должен извиниться перед его женой Санни, вы не должны были столкнуться с этим, или перед вашими двумя детьми. Сколько им сейчас, восемь и пять? Может быть, он изменится, может быть, вы сможете его простить. Это ваш выбор.

И я приношу извинения его компании и ее высшему руководству за то, что втянул их в предстоящий судебный процесс. В конце концов, все их встречи происходили в их офисе. Думаю, теперь снабженцы знают причину, по которой в его кабинете поставили диван. Просто совет: если вы отдадите диван кому-то другому, сначала убедитесь, что его тщательно вымыли.

Я знаю, что не могу воспользоваться фотографиями, но все, что нужно сделать моему адвокату, – это снять показания с их коллег. Я серьезно сомневаюсь, что они возьмут на себя ответственность за компанию. В общем, и многие люди какое-то время будут вести довольно жалкую жизнь.

Итак, чтобы закончить, вот почему я сделал все это так. Чтобы устранить все сомнения и не тратить время впустую. В конце концов, каждое фото само все расскажет, не так ли? Эми вручат документы на развод. Это должно произойти с минуты на минуту. Я же постараюсь построить новую жизнь без нее.

Эми, мне жаль, что меня тебе было недостаточно. Если бы ты пришла ко мне в самом начале, сказала, что у тебя есть чувства к кому-то другому, и ушла, это бы меня опустошило. Но я бы уважал твое решение. Вместо этого ты была классическим едоком торта, желая оставить его себе в целости, и в то же время продолжая его есть. Ну, что ж, торт исчез, Эми, а я почти уверен, что у тебя будет довольно тяжелый случай несварения желудка.

А может, и нет. Может быть, ты даже рада, что я об этом узнал, чтобы ты и твой любовник смогли убежать в закат. Как пожелаешь. Между нами все кончено. Я съехал из дома, взял то, что хотел. Все остальное – твое.

Все контакты будут осуществляться через моего адвоката, и я твердо желаю никогда больше с тобой не разговаривать. Мне не нужны объяснения. Я не хочу знать «почему? ». Не хочу слышать разговоров о вторых шансах, потому что они даже не будут рассматриваться. Вперед, Эми, оставь меня.

***

Весь офис услышал крик Эми, прежде чем она соскользнула со стула в глубоком обмороке. Коллеги бросились ей на помощь. К несчастью, она упала в обморок при виде фото Джоша, воткнувшегося в нее сзади. Вскоре началось жужжание, после того как один из администраторов обнаружил письмо и открыл его. Работа практически застопорилась.

Джош не знал, что происходит, и был удивлен, увидев стоящего в дверях директора по персоналу.

– Это правда? – спросил он без всяких предисловий.

– Что правда? – спросил Джош, не понимая, о чем тот говорит. Директор вошел, захлопнув за собой дверь.

– Это правда, что у тебя с Эми роман? Здесь? В офисе?

Джош побледнел. Директор подумал, что он сейчас упадет в обморок. Это в значительной степени все подтверждало. Жаль, Джош ему всегда нравился.

– Ты – идиот! Ты хоть представляешь, какой ущерб нанесли вы оба? Большинство наших крупнейших клиентов – религиозные благотворительные организации. Как думаешь, что они почувствуют, узнав, что двое наших старших сотрудников совершали непристойные действия на территории компании в рабочее время?

Он сделал паузу, тяжело дыша, прежде чем продолжить.

– Я только что с совещания с высшим руководством. Позвонил генеральный директор, требуя подтверждения. Ему уже позвонили архиепископ, президент баптистской благотворительной организации и раввин Фридман. Дела идут не так уж хорошо.

Он снова помолчал, глядя на Джоша.

– Я хочу, чтобы ты убрался отсюда через пятнадцать минут. Ты отстранен от работы в ожидании расследования. Нет, подожди полчаса. Пока мы с тобой разговариваем, отсюда выпроваживают Эми. И, как я понял, ты этого еще не видел, зайди к себе на электронную почту и посмотри то, что пришло от ее мужа.

Он повернулся, не сказав больше ни слова, и снова захлопнул дверь при выходе.

***

Его пальцы задрожали, когда он нажал на кнопку. Когда добрался до фотографии, на которой он был погружен в ее задницу, ему стало физически плохо, его вырвало в мусорное ведро.

Все должно было быть весело и одноразово, чтобы никто ничего не узнал. Но им обоим это так понравилось, что они продолжали, обещав друг другу, что их супруги никогда не узнают.

«Санни, должно быть, в отчаянии», – подумал он. И тут его накрыло.

– О, Боже! Сании! – громко вскрикнул он, прежде чем набрал ее номер. Он был удивлен, когда она ответила. Может быть, она еще не видела. Она казалась спокойной.

– Это правда? – спросила она холодным, бесстрастным голосом.

– Что правда, милая?

– Джош, у тебя есть только один шанс сказать мне правду. Один. Если будешь отрицать, а я поймаю тебя на лжи, наши разговоры будут вести адвокаты. Так это – правда?

Он почувствовал, как смыкаются стены. Он любил ее на самом деле. И еще он знал, что у него нет выбора.

– Мне так жаль, дорогая. Да, это так, но...

Она оборвала его:

– Я собираю для тебя два чемодана – твои любимые вещи. Они будут в гараже, пожалуйста, зайди и забери их, пока я буду забирать из школы детей. Я бы и сама ушла, но хотя бы один из нас должен здесь быть ответственным взрослым. В конце концов, замешаны дети. Пока я не решу, что мне делать, я им скажу, что тебе пришлось уехать по делам. Пойми одно: если я решу не пытаться все спасти, ты сам расскажешь им, почему папа здесь больше не живет. Сейчас они этого не поймут, но поймут через несколько лет. Надеюсь, это не оттолкнет их от тебя. Я ухожу, не пытайся со мной связаться. Если я решу, то сама позвоню тебе.

На несколько секунд воцарилась тишина. Потом раздался крик:

– Черт бы тебя побрал! – взвыла она, вешая трубку.

Он уставился на телефон, как на змею, прежде чем выронил его. Телефон тут же зазвонил. Он взглянул на имя. Эми.

– Алло? – нерешительно сказал он.

С минуту он слышал только плач и сопение, потом она заговорила таким тихим голосом, что он почти не узнавал ее.

– Джош, Джош, что же нам делать? Он – моя жизнь. В следующем году мы собирались попробовать завести ребенка. Я не могу потерять его, не могу.

В двадцатый раз за этот день он почувствовал страшную печаль. Что они наделали?

– Я чувствую то же самое по отношению к Санни. Но, честно говоря, Эми, я не вижу счастливого конца для нас обоих. Если бы мы любили друг друга, то могли бы принять нашу свободу и быть вместе. Но хотя мы друг другу и нравились, мы вместе быть не хотели. Ты же знаешь, что наша работа кончена, если не сейчас, то скоро. Санни вышвырнула меня, и я не знаю, будем ли мы когда-нибудь снова вместе. Мне очень жаль Бена. Как ты думаешь, если я поговорю с ним, скажу, что никакой любви не было, что мы не хотели, это поможет? Я готов это сделать.

– Нет! Думаю, что лучшее, что ты можешь сделать прямо сейчас, – это держаться как можно дальше от нас. Каждый раз, глядя на тебя, он будет вспоминать, что мы делали. Он никогда не был жестоким, но ему никогда и не было так больно. Я поговорю с тобой позже, если ты считаешь, что это хорошая идея.

Он тщательно все обдумал.

– Нет. Не думаю, что это – хорошая идея. Все, что им требуется, это узнать, что мы общаемся, и это подорвет все, что мы пытаемся восстановить. Мне жаль, что до этого дошло, Эми. Ты же знаешь, я никогда не хотел тебе зла.

– Я чувствую то же самое. Надеюсь, у тебя все получится с Санни, я знаю, как сильно ты ее любишь. Не могу поверить, что мы когда-то были настолько глупыми. До свидания, Джош, и удачи. Думаю, она понадобится нам обоим.

***

Эми вернулась домой. Она знала, что его там не будет, но надеялась, несмотря ни на что. Тот же дом, та же мебель, те же картины на стенах. Но он казался голым и пустым, и она знала почему. Быстрый осмотр шкафов показал, что все его вещи исчезли. Она заглянула дальше, войдя в его сарай и мастерскую. Они были очищены, все инструменты забраны.

Она удивилась, когда он успел, но потом вспомнила, что никогда в них не заходила. Все могло отсутствовать неделями, а она бы никогда и не узнала. Она искала записку, какое-нибудь послание, но ничего не нашла.

Она села за кухонный стол, на свое обычное место, и печально посмотрела на его пустой стул. Она опустила голову на стол и в первый раз за этот день, но не в последний, заплакала.

***

Верный своему слову, Бен больше никогда не говорил с ней. Он отказался от переговоров. Он отказался идти в суд, который назначил консультации, явившись в тюрьму, вместо их встречи в офисе, чтобы отбыть свое обвинение в неуважении к суду. Сбитые с толку полицейские взяли у него заявление, что он готов сесть в тюрьму, и отправили его домой, поскольку никакого ордера на арест выдано не было. Судья отнесся к этому с сомнением и на следующие выходные все же посадил его в тюрьму, выпустив в воскресенье вечером, чтобы он мог идти на работу. Он провел в тюрьме трое выходных, прежде чем Эми, наконец, уступила проигранному делу и отменила сеансы консультаций.

На развод ушел почти год. Эми все еще надеялась, что он вернется к ней, но когда ее мать увидела объявление о его предстоящей свадьбе, она сдалась. В день его свадьбы она напилась, впервые за два года.

Время может не залечить все раны, но делает боль терпимее. Наконец, она снова начала ходить на свидания. У нее два раз были серьезные отношения, которые заканчивались, едва она рассказывала о своем прошлом, прежде чем она, наконец, встретила мужчину, который полюбил ее достаточно, чтобы считать ее прошлое прошлым и сосредоточиться на будущем. Она вышла за него замуж, и они были счастливы. Она была очень осторожна в отношениях с другими мужчинами, особенно там, где работала. Ее называли монахиней, потому что она никогда не ходила на светские вечеринки и почти не разговаривала с мужчинами, кроме как на рабочие темы.

Единственное, что омрачало ее счастье, – это случайная встреча с Беном через два года после ее свадьбы. Он уехал из города, получив засекреченную компенсацию от ее прежней компании, чтобы дело не дошло до суда.

Он вернулся в город на празднование двадцатипятилетия со дня свадьбы своей сестры и ее мужа. Она увидела его случайно, сидящего на скамейке в парке. Сначала она не была уверена, что это он. Он был более худой, чем она помнила, и в его волосах появилась седина. Она остановилась на светофоре и решила, что хочет поговорить с ним, надеясь, наконец, извиниться за свои действия.

Но передумала, когда к нему подошла высокая женщина с огненно-рыжими волосами, с мальчиком лет двух и маленькой девочкой лет шести-семи. У девочки были рыжие, как и у матери, локоны, а у мальчика – темные.

Девочка прыгнула к нему на колени, а женщина взяла на руки младшего. Он поднялся, держа девочку на руках, поцеловал женщину и ушел.

Эми удивилась, почувствовав слезы, но потом поняла, что заглянула в будущее, которое должно было принадлежать ей. Она вытерла слезы и пошла домой готовить мужу его любимый ужин.

***

Джошу и Санни удалось помириться после пятнадцати месяцев разлуки. Она заставила его пройти консультацию, поодиночке и вместе, и подписать довольно жесткий брачный контракт. Он так много извинялся, что она, наконец, потеряла терпение и сказала, что если он еще раз извинится, то она уйдет навсегда.

Он стал другим человеком. Он редко куда-нибудь ходил без нее или своих детей. Он много работал, его новая работа не оплачивалась столь же хорошо, как старая, но за свою тяжелую работу он получал повышение и бонусы. Ему потребовалось шесть лет, чтобы вернуться на прежний уровень. Санни пришлось устроиться на работу, чтобы сводить концы с концами, а когда они воссоединились, она отказалась уйти с нее. Его сердце разрывалось, когда иногда она выходила куда-нибудь выпить после работы или отправлялась на ежеквартальные семинары по работе. Она никогда не делала ничего даже отдаленно неприличного, но ее упорный отказ говорить об этом сильно его беспокоил, а она втайне получала от этого большое удовлетворение. Их жизнь была далеко не такой как раньше, но они работали над тем, чтобы построить лучшую жизнь для себя и своих детей.

Однажды Джошу пришло на ум. Они занимались сексом с Эми около двенадцати раз, в среднем от тридцати до сорока пяти минут. Используя наибольшую цифру, получалось около девяти часов, уравновешенных годами страданий его семьи и разрушением брака Эми.

Стоило ли оно того?

– НЕТ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!