Пивная кружка. Часть 1

Я был в отличном настроении, когда схватил свои чемоданы и направился вверх. Мне удалось завершить большой проект по переносу сети в Далласе на день раньше и вернуться домой раньше запланированного. Прежде чем подняться последние пять ступеней лестницы, я представлял, что буду делать с Никки этим вечером. Когда повернулся, увидел человека на верхней ступеньке лестницы. Что привлекло мое внимание - это пистолет, который он держал в руке. Я смотрел на него несколько мгновений, а потом заметил вспышку. Показалось, что меня мгновенно швырнуло вниз по лестнице. Потом – темнота.

***

Не знаю, где бродили мои мысли, но я неожиданно обнаружил себя лежащим в кровати в незнакомой комнате. Мне потребовалось всего мгновение, чтобы осознать, что это – не моя кровать, но я не знал точно, где я нахожусь. В комнате было почти темно, но я слышал шепот рядом. Я пытался двигаться, но безуспешно. Единственное, что мне удалось сделать – повернуть голову всего на несколько сантиметров. Мои мысли начали блуждать, и я не мог сосредоточиться на чем-либо, пока не различил голос Никки. Она стояла у двери и разговаривала с незнакомцем, спиной к которому я не мог обратить внимание. Они не заметили, что я проснулся, поэтому я внимательно слушал их разговор.

– Что доктор говорит? – спросил незнакомец.

– Он сказал, что Эрик чувствует себя лучше, но еще не в полной безопасности, – ответила Никки.

Доктор? Неужели она говорит обо мне? Что она имеет в виду под "полной безопасностью"? Я пытался проанализировать то, что только что услышал, но мне было сложно сконцентрироваться.

Никки, казалось, вела мужчину за руку, одновременно направляя его к двери.

– Джон, тебе здесь не следовало быть, – сказала она ему.

– Он помнит произошедшее?

– Не знаю. Вчера детектив Тренч пытался допросить его, но Эрик был слишком опьянел от обезболивающих препаратов, чтобы что-либо ответить, – сообщила Никки.

– Как только он сможет связаться с полицией, я хочу знать, что он им рассказал.

– Джон, пожалуйста, уходи до того момента, пока он не проснется и не увидит тебя. Кроме того, в любой момент может вернуться детектив Тренч.

– Ладно, я ухожу. Но помни о том, что я говорил.

– Я запомню. А сейчас пожалуйста уйди. Мне просто невозможно иметь дело с тобой сейчас, – ответила Никки.

Я пытался разобраться в разговоре Никки и этого мужчины. Она назвала его Джоном, но для меня это ничего не значило. Никки повернулась ко мне, и я закрыл глаза. Когда я снова открыл их, мужчины уже не было, а Никки сидела в кресле перед затемненным окном. Вдруг у меня возникли сомнения, действительно ли этот мужчина был реален или все это было лишь моей выдумкой. Я собирался спросить Никки, где я нахожусь и кто этот человек, но просто не смог удержать глаза открытыми. Я решил дать им отдохнуть на минутку, а потом задать вопросы Никки.

***

Когда я снова открыл глаза, наступило утро, и мой взгляд упал на белый потолок из плиток. В комнате царила тишина, но я ощущал присутствие других людей. Я повернул голову вправо столько, насколько смог, хоть это было несущественно. Может быть, всего на несколько сантиметров, но достаточно для того чтобы увидеть Никки, сидящую у окна. Солнечные лучи, проникающие через окно сзади нее, мешали мне разглядеть ее прекрасное лицо, но я заметил, что ее глаза выглядят опухшими, будто она плакала, и она держала в руке платок. Пока я смотрел на нее, Никки отвернулась и посмотрела в окно. Видимо, она не заметила, что я открыл глаза.

Я направил свой взгляд влево, не без труда, как и вправо, и заметил причину моих смутных размышлений - это была она, эта непонятная фигура, которая задавала мне загадочные вопросы. Я не знал, были ли эти вопросы реальными или порождением моего сознания. Она была примерно 170 сантиметров ростом и, вероятно, около 75 килограммов веса. У нее были кудрявые каштановые волосы, почти соответствующие оттенку ее костюма. А этот костюм... Казалось, что она носила его каждый день последние пять лет. Локти были потертыми, карманы изодраны на части, а широкий голубой галстук не только вышел из моды, но и явно не подходил к ее наряду.

Мне показалось странным то, что я узнал ее сразу же при первом взгляде, но не помнил ее имя. Мне слабо припоминались те самые вопросы, которые она задавала мне ранее. Никак не мог припомнить, почему она задавала их. Когда я вспомнил имя, которое пришло мне в голову - Кёрли (из-за ее кудрявых волос), я не был уверен, правильное ли это имя.

Так или иначе, она стояла, прислонившись к стене, и читала газету. Когда она опускала газету и пыталась мне пристально взглянуть, я быстро закрыл глаза и сделал вид, что сплю. Я не желал отвечать на ее вопросы в данный момент.

Притворяясь спящим, я должно быть действительно заснул, потому что когда снова открыл глаза, комната была пустой. Никки и Кёрли уже ушли, а на улице царила темнота. Видимо, я снова задремал. Я раздражался от того, что так долго спал. Мне хотелось поговорить с Никки. Я помнил, что у меня было к ней какое-то важное дело для обсуждения, но не мог припомнить о чем именно.

Я лежал неподвижно, стараясь разобраться в происходящем. Медленно до меня дошло, что я находился в клинике, но я не знал, сколько времени пробыл там и по какой причине. Вспомнилось, как несколько раз я видел Никки у окна, а также как курчавый парень задавал мне вопросы и иногда прижимался к стене. Не мог понять, происходило ли все это за один день или за несколько. Очень беспокоило то, что я не знал, сколько времени провел в клинике и почему.

В комнате царила тишина, которая помогала сосредоточиться. Я попытался вспомнить последнее четкое воспоминание. Лежа неподвижно, я начал вернуться мысленно в прошлое и вдруг пришла мне на ум одна деталь. Вспомнилось, как я вернулся домой после работы в Далласе и пронес чемоданы через порог. Поставил ли я их в прихожей? Что же потом? Это было неясно. Возможно, зашел на кухню? Зашел в ванную? "Вероятно, именно так", - подумал я. - "Я спешил домой и, вероятно, отчаянно нуждался в туалете".

Не был уверен, что это произошло именно так, но это имело смысл. Вспоминаю, как я снова взял чемоданы и начал подниматься по лестнице. Когда свернул направо на площадке перед вторым пролетом, увидел кого-то стоящего наверху лестницы. Теперь все вернулось в память. Это был большой парень с темными каштановыми волосами, но его лица я не разглядел из-за фокусировки глаз на другом предмете. Я уставился на пистолет, который он направил на меня.

Я наблюдал очень долго, по-видимому, но на самом деле прошло всего несколько секунд, а затем я увидел вспышку. Я уже кувыркался вниз по лестнице, когда услышал громкий хлопок от выстрела из пистолета.

После этого мои воспоминания были разорваны. Я призрачно помню, как проснулся в больнице, Никки сжимала мою руку и плакала, но возможно это было всего лишь сном. Я просто не был уверен ни в чем.

***

В следующий раз, когда я увидел Никки, она выглядела не очень хорошо. Она была очень бледной, глаза заполнились кровью и опухли. Она подошла к кровати, взяла меня за руку и поцеловала меня в лоб.

– Никки, ты все в порядке? – спросил я. – Тебе нехорошо выглядеть. – Меня поразил звук собственного голоса. Он звучал хрипло и слабо.

– Я не могла спать, – сказала она. – Я так боялась, что потеряю тебя. Доктор сказал, что ты в безопасности и должен полностью поправиться.

– Сколько времени я здесь? – спросил я.

– С пятницы.

– Я знаю, что с пятницы, но какой день сегодня?

– Вторник, – ответила Никки.

– У меня пропали три дня, – сказал я.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Никки.

– Не знаю. Сейчас я почти ничего не чувствую. Голова ясная и надеюсь, что останется такой же. Я все еще нахожусь в состоянии замешательства, – сказал я. – Что со мной произошло?

– Ты не помнишь? – спросила Никки.

– Только немного, – ответил я.

Никки хотела что-то сказать, но ее прервал мужской голос.

– Позвольте мне рассказать мистеру Андерсону о происшедшем? – проговорил он.

Голос принадлежал курчавому мужчине. Он вошел в комнату рядом со мной и Никки в то время, когда я спросил Никки, что случилось. Мне показалось, что Керли все еще был одет в тот же коричневый костюм.

– Кто вы? – спросил я.

– А вы не припоминаете? – ответил он.

– Я помню, что вы задавали мне вопросы, но не помню ни вашего имени, ни о чем вы меня спрашивали, – сказал я.

– Меня зовут детектив Тони Тренча. Мне поручено расследовать это дело, – сообщил он.

– А какое же это дело? – поинтересовался я.

– Пока у нас есть лишь некоторая информация, – сказал детектив Тренча. – В пятницу около полудня вы вернулись из Далласа и обнаружили взлом своего дома. Нам неизвестно точное количество людей, участвовавших в этом преступлении. Однако вас застрелили, когда вы поднимались по лестнице со своим багажом. Всего вам было нанесено три выстрела – два в грудь и один в живот.

– Примерно в 12:25 миссис Андерсон вернулась домой и нашла вас лежащим у подножия лестницы. Она сразу же вызвала службу экстренной помощи. По всей видимости, грабитель или грабители скрылись сразу после выстрелов, так как опасались, что кто-то услышит шум. Вам очень повезло по двум причинам. Во-первых, использованный преступником пистолет имел калибр .32, что является одной из причин вашего выживания. Калибр .32 наносит меньше вреда, чем, например, .38 или 9 мм. Второе счастливое обстоятельство заключается в том, что ваша жена вернулась домой на обед. Если бы она не нашла вас и не вызвала помощь, вы бы умерли от потери крови за несколько минут.

Я сжал руку Никки и улыбнулся ей. Какие слова можно произнести перед женой, узнав о том, что она спасла тебе жизнь? Простая благодарность не может передать все чувства. Я снова посмотрел на детектива.

– У вас есть какие-то догадки, кто мог это сделать? – спросил я.

– В последнее время в окрестностях района Шерман-Оукс было несколько случаев краж. Воры проникают в дома днем, пока хозяева на работе, – сообщил он. – Но это первый случай насилия. Мы надеемся, что в панике после стрельбы они возможно ошиблись и оставили какие-то улики, которые помогут их задержать. Предполагаю, что вы были подвергнуты нападению потому, что вы видели по крайней мере одного из них, и они подумали, что вы погибли; в противном случае они скорее всего позаботились бы об этом.

– Я хотел бы еще раз спросить вас о том, что произошло в пятницу, – сказал детектив Тренча.

Я ответил детективу Тренче, что все, что я помню - это то, что нес свои чемоданы наверх и когда повернулся на лестничной площадке, увидел кого-то наверху лестницы. Я рассказал ему, что парень был крупным и с темно-каштановыми волосами, но его лицо я не видел из-за направленного на меня пистолета. Я добавил, что после первого выстрела ничего больше не помню.

– Вы, вероятно, видели его лицо, – сказал детектив Тренча, – но вас потряс вид пистолета и это все, что вы сейчас помните. Однако со временем я думаю, вы сможете вспомнить его внешность и описать ее.

– Надеюсь, – ответил я.

– Сейчас я оставлю вас одного, – сообщил детектив Тренча. – Завтра загляну к вам снова, чтобы узнать, вспомнили ли вы что-нибудь еще.

Я посмотрел на Никки и произнес:

– Благодарю за то, что спасла мне жизнь, детка.

Никки заплакала и склонилась, чтобы поцеловать меня в щеку.

– Эрик, я не знаю, что бы я делала, если бы потеряла тебя, – произнесла Никки.

Вдруг меня охватило ужасное чувство. В желудке сжалось и в горле застрял комок, который я никак не мог проглотить.

Никки заметила слезы, текущие из моих глаз, и спросила:

– Тебе больно?

– Да, но не физически, – ответил я. – Мне только пришла в голову мысль о том, что если бы я не вернулся домой, то это ты могла попасть в опасность и погибнуть. Теперь мне стало легче оттого, что меня подстрелили. Возможно, я даже спас тебе жизнь, даже не подозревая об этом.

Никки обняла меня и мы оба некоторое время проплакали. После этого я начал ощущать дискомфорт от ран. Никки вызвала медсестру, которая вошла и предложила мне средство от боли. Я провалялся несколько часов и когда проснулся, Никки уже сидела у окна и читала книгу.

Заметив, что я проснулся, она подошла к моей кровати и поцеловала меня.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она. – Нужно ли тебе что-нибудь от боли?

– Нет, сейчас я в порядке, – ответил я. – Кстати, перед тем как заснуть, хотел спросить тебя, что было украдено?

– Что значит «что было украдено»?

– Что эти проклятые люди унесли из нашего дома? – спросил я. – Что мы потеряли?

– Не знаю, – ответила Никки. – Они навредили в гостиной, но я не проверяла, что сломано или повреждено и вообще не проверяла, что было украдено.

– Почему ты не проверила? – спросил я. Я не сердился, мне просто было интересно.

– С тех пор, как это случилось, меня не было в доме. Полиция обыскала всю обстановку и мне стало невмоготу находиться там. Входить и видеть пятна твоей крови на полу под лестницей... Я не могла там оставаться. С тех пор я живу у родителей.

– Конечно, прости. Я не подумал об этом, – извинился я. – Я понимаю, что ты не хочешь оставаться там сейчас. Нам придется нанять кого-то, чтобы пришел и убрал беспорядок.

– Мы ничего не можем сделать, пока полиция не вернет нам дом. Они говорят, что это место преступления, и мы должны подождать завершения их расследования, прежде чем начнем убираться там. У нас нет спешки, мы можем временно жить у моих родителей, пока мы не приведем дом в порядок.

Весь остальной вечер провел с Никки, разговаривая обо всем, кроме происшествия в пятницу.

В тот вечер, когда Никки уехала, я задумался о том, как близко я был к потере всего и как близко я был к потере Никки. Она также могла быть застрелена.

Я снова попытался вспомнить что-то важное о стрелке и припомнил еще одну деталь, которая могла быть значимой. Я не был уверен в точности своей памяти, но каждый раз, когда я пытался представить себе стрелка, это было одно и то же. Я надеялся, что на следующий день за мной придет детектив Тренч, чтобы я мог ему об этом рассказать.

Через несколько минут в комнату вошла медсестра и начала вводить мне лекарство через капельницу, вскоре я уже заснул.

***

Утром проснулся, чувствуя себя гораздо лучше. Однако я все еще не мог пошевелиться в постели и удивлялся почему. Неужели мои раны оказались более серьезными?

В восемь часов в комнату вошла Никки. Она поцеловала меня и произнесла:

– Я люблю тебя, Эрик.

– И я тебя люблю.

– Эрик, сегодня мне не удастся остаться с тобой, – объявила Никки, – через две недели начинается новый учебный год, и мне нужно присутствовать на собраниях и готовиться к работе с классом. Я останусь до прихода врача, а потом мне придется уйти. Но я вернусь около четырех.

– Хорошо, дорогая, – отозвался я. – Все будет в порядке со мной. Я смогу отдохнуть и поспать пока тебя не будет.

Никки засмеялась.

– Поспать? – спросила она. – Ты имеешь в виду спать рядом со своими снами?

– Да, все эти сны меня изнуряют, – ответил я. Я начал хихикать, но от веселья у меня защемило грудь и когда Никки заметила страдальческое выражение на моем лице, она заплакала.

– Все хорошо, Никки. Мне просто болит когда я смеюсь, так что не заставляй меня смеяться, – сообщил я.

Никки попыталась улыбнуться, но по ее щекам все продолжали стекать слезы. Она только что достала салфетку из сумочки, когда в комнату вошел доктор.

– Как вы себя чувствуете сегодня, мистер Андерсон? – осведомился доктор.

– Не знаю, – ответил я. – Я думаю, в таких обстоятельствах неплохо. Простите, я уверен, что вы уже представлялись мне ранее, но я не помню вашего имени.

– Не нужно извиняться, – отозвался он. – Это понятно. Меня зовут доктор Бергер.

– Доктор Бергер, не могли бы вы объяснить мне, почему я не могу двигать руками или ногами и лишь слегка поворачивать голову? – спросил я.

– Нам пришлось ограничить вашу подвижность, чтобы не возобновились ваши травмы после операции, – ответил он.

– Как серьезны мои травмы?

– Серьезные, но теперь вы вне опасности. Вам очень повезло, – сообщил доктор Бергер.

– Мне уже говорили об этом детективом Тренчем. Если бы это был пистолет другого калибра, то я, вероятно, уже не жил бы, – заметил я, и мгновенно пожалел о своих словах, увидев, как Никки вся бледнеет.

– Это так, но вам еще больше повезло из-за того, куда попали пули. Одна из них проникла в правую сторону груди без повреждения ребер и прошла сквозь легкое и спину. Две другие зацепили нижнюю часть живота, однако не задели жизненно важные органы. Эти две пули также прошли сквозь спину. Больше всего нас беспокоили два выстрела в живот. К счастью, они не задели печень и почки. Фактически они причинили очень мало ущерба.

– Как долго Эрику придется находиться в больнице? – спросила Никки.

– Я надеюсь, что сегодня днем он сможет подняться с постели и если будет продолжать выздоравливать такими темпами, то, скорее всего, мы выпишем его домой в понедельник. Однако Эрику потребуется еще несколько недель для отдыха. Я бы не рекомендовал пытаться вернуться к работе, по крайней мере, в течение трех недель, – объяснил доктор Бергер.

Когда доктор ушел, Никки выразила свое нетерпение по поводу моего возвращения домой.

– Я найду сиделку, которая будет заботиться о тебе днем, а ночью я сама буду ухаживать за тобой, – сказала она.

После слов Никки она казалась более радостной. Она поцеловала меня и сообщила, что вернется около четырех часов и ушла.

Попытавшись заснуть после ухода Никки, я обнаружил, что слишком нервничаю. Позже в комнату вошла медсестра и освободила мои руки и ноги от бинтов. Затем она сняла прокладку из пенопласта, поддерживавшую мою голову. Было так приятно, что теперь я мог двигать руками и ногами, а также повернуть голову, чтобы посмотреть в окно.

Я наблюдал за голубями на подоконнике, когда на сцену вышел детектив Тренча.

– Как вам сегодня, мистер Андерсон?

– Скажем так, намного лучше. Но я не могу сравнить свое текущее состояние с тем, что ощущал раньше, когда был в постоянном заблуждении. Хотя, вероятно, да, сейчас лучше.

– Я просто хотел заглянуть и узнать, не припомнили ли вы что-то новое, что могло бы быть полезным для нас, – сказал он.

– Вечером я задумался и пришла мне в голову одна мысль, но я не уверен на все сто процентов - это реальное воспоминание или нет,- ответил я.

– Расскажите.

– Вечером я перебирал в памяти все кадры и надеялся заметить что-то новое. При каждом повторении все было одинаковым. Но тут я заметил то, чего раньше не видел и просто не зафиксировал. Я до сих пор не могу припомнить лицо стрелявшего человека, но представляю себе, что когда я смотрел на пистолет, он держал его в левой руке. На его среднем пальце было черное кольцо, не обручальное, наверное ониксовое. Это может быть полезным?

– Да, это может помочь, – ответил детектив Тренча. – Знание того, что стрелявший вероятно левша и носит ониксовое кольцо, очень информативно. Хотя конечно же не так хорошо как описание лица, но все равно ценная информация. Есть еще что-то?

– Нет. Все это я помню на данный момент.

Мы промолчали некоторое время, а затем я заметил, что детектив Тренча все еще был одет в свой привычный коричневый костюм и чуть не рассмеялся. Он заметил мой взгляд и посмотрел на свою одежду.

– Кажется вы заметили мой новый наряд? – сказал он со смешком. – Обычно я не такой модник.

– Простите, я не хотел смотреть на вас настойчиво.

– Не беспокойтесь, – ответил он. – У нас в доме случился пожар, и у меня сгорела вся одежда.

– Сочувствую, – сказал я. – Как сильно пострадал ваш дом?

– Дом остался неповрежденным, – ответил он. – Одежда оказалась случайно свалена на подъездной дорожке и облита бензином. Затем рядом кто-то уронил спичку или сигарету. Все быстро сгорело, остались только пара носков. Моя жена, наверное, была очень зла на меня в тот вечер.

Он коротко рассмеялся и продолжил:

– Я думаю, что все уладим, но пока я живу в своей машине и вынужден был купить этот костюм в магазине помощи нуждающимся. Пока это единственное, что я могу надеть.

Мне стало его жаль. Детектив Тренча казался хорошим парнем, и мне было неприятно думать о проблемах в его браке. Что он мог сделать, чтобы так разозлить жену, что та сжегла его одежду? В глубине души я, наверное, знал ответ. Меня интересовало, как проблемы в браке могут довести до таких крайностей, прежде чем предпринимаются шаги для их исправления.

Детектив Тренча оставался со мной больше часа, но мы только болтали. Я чувствовал, что у него есть что-то сказать мне, но почему-то он сдерживается. Наконец, я решил спросить:

– Кажется, вы скрываете что-то от меня, но хотите сказать. Что это?

– Помните, я говорил вам о том, что стрелок думал, что вы умерли иначе бы добил? – спросил детектив Тренча.

– Да, помню. – ответил я и ждал пока он продолжит.

– Стрелок точно знал, что вы остались в живых, но был уверен, что скоро погибнете. Его целью было ваше медленное умирание. Поэтому последние два выстрела он сделал в живот, а не в голову, – сообщил детектив Тренча.

– Зачем ему это нужно было? – спросил я. – Просто потому, что он думал, что я его увидел?

– Я не знаю, но собираюсь это выяснить.

После этого детектив начал задавать мне вопросы о моей работе и людях, с которыми я общался. Только после его ухода до меня дошло, что он может подозревать кого-то из моих знакомых в стрельбе.

***

В ближайшие несколько дней я постепенно пришел в себя. Медсестры помогли мне подняться с постели и пройтись по коридорам. Каждое утро ко мне приходила Никки и оставалась после работы на обед со мной. Она каждый вечер оставалась рядом со мной до окончания часов посещений. Иногда ночью, когда мне было одиноко, я звонил Никки в ее родительский дом и мы разговаривали по телефону более получаса.

Каждый день, глядя на Никки, я все больше волновался. Я ощущал, что с каждым днем становлюсь сильнее, но у нее были видны признаки усталости. Ее лицо стало бледным, а глаза всегда выглядели опухшими и красными. Она худела и плохо спала. Она переживала трудные времена. Тот факт, что она нашла меня лежащим на полу в крови и потом не знала три дня, выживу ли я или нет, сказывался на ее состоянии. Я был уверен, что как только мы вернемся домой из больницы, ей станет легче.

Когда я оставался один ночью и не мог заснуть, все мои мысли были о Никки. Вспоминалось то время, когда мы познакомились на последнем курсе колледжа. Нас познакомили на студенческой вечеринке в не самых лучших обстоятельствах. Она пришла на вечеринку вместе с одним из моих товарищей по студенческой организации, но он так перебрал с алкоголем, что едва держался на ногах, и мне пришлось отвезти Никки домой.

В то время Никки, похоже, была не впечатлена ни мной, ни моими товарищами. Она не разговаривала со мной весь путь, пока я не высадил ее, а потом только поблагодарила за поездку. С другой стороны, Николь Сондерс произвела на меня большое впечатление. Она была высокой и стройной, с очень привлекательной фигурой. У нее были светло-каштановые волосы и большие, очень выразительные коричневые глаза. Ее нос отлично подходил к ее лицу, и у нее был большой чувственный рот, способный вызывать огромные улыбки. К сожалению, в тот вечер, когда мы ехали к ее общежитию для девушек, она не улыбалась. Но когда она пришла на вечеринку, я увидел ее улыбку и тут же позавидовал ее спутнику.

Я больше двух недель не видел ее и после этого столкнулся с ней на другой вечеринке. В этот раз она улыбнулась мне.

– Эрик Андерсон, верно? – спросила она.

– Да, а вы – Николь Сондерс.

– Ты помнишь. Я впечатлена. Я думала, что после того как я была так груба с тобой, когда ты подвез меня домой, ты быстро забудешь обо мне, – сказала она.

Я на мгновение задумался обо всех замечательных линиях поведения, которые мог использовать в этот момент, но вместо этого выбрал искренность и сказал:

– Я был настолько поражен твоим равнодушием ко мне, что это заставило меня запомнить твое имя.

– Я не была равнодушной, – сказала она, – просто я так разозлилась на Боба. Он приглашает меня на вечеринку, а потом так пьянеет, что даже не может отвезти меня домой. Я боюсь, что позволила своей злости повлиять на мое отношение к тебе. Я ценю то, что ты был трезв и подвез меня без жалоб на то, что пришлось покинуть вечеринку.

Перед такой возможностью устоять я не смог:

– Как мне быть недовольным этим, если у меня открылась возможность провести время наедине с такой прекрасной девушкой, как ты?

Никки засмеялась.

– Ты уже простила Боба? – спросил я.

– Нет, и не собираюсь, – ответила она. – Я познакомилась с ним только на прошлой неделе, и это было наше первое и единственное свидание. Он все испортил.

– Хорошо, тогда что скажешь насчет того, чтобы пойти со мной на свидание? – предложил я. – Я обещаю быть трезвым достаточно долго, чтобы проводить тебя домой.

– С удовольствием, – сказала Никки.

На следующий вечер мы отправились на наше первое свидание, а к концу следующей недели начали встречаться серьезно.

***

А еще я вспомнил, как мы впервые стали ближе друг к другу. Это случилось на нашем четвертом свидании. Мы поужинали в пиццерии, а потом пошли в кинотеатр. После фильма мы вернулись к Никки в общежитие, и я припарковался на противоположной стороне улицы. Я поцеловал ее и начал ласкать ее за ушком.

– Кажется, я полюбил тебя, – прошептал я ей.

Никки повернула голову, поцеловала меня и сказала:

– Я тоже.

Целуя ее, я начал расстегивать ее блузку, и когда моя рука проникла внутрь, она не сопротивлялась. Я почувствовал, как впервые коснулся ее обнаженной груди, и мой член чуть не порвал штаны.

Я наклонился, чтобы поцеловать ее сосок, и одновременно провел рукой под подол ее юбки. Никки не останавливала меня, и я начал двигаться вверх по ее ноге. В какой-то момент она скрестила ноги, но когда я поднял руку выше по ней, она раздвинула их и позволила мне достичь верхней части бедра. Я прижал кончики пальцев к ее попе в трусиках и ласкал ее киску. Никки отвечала на это, кусая меня за ухо и говоря:

– Это так замечательно.

Мне было так жарко, что я был готов насладиться близостью с Никки прямо в автомобиле. Когда я попытался прикоснуться к ее телу, Никки остановила меня. Ситуация усложнялась тем, что моя машина была слишком маленькой и припаркована на единственном свободном месте в квартале, прямо под уличным фонарем. На улице было очень оживленно, а значит все, что мы делаем в автомобиле, мог увидеть любой прохожий.

– Не здесь. Пойдем в мою комнату, – предложила Никки. – Иди за мной.

Никки застегнула блузку и вышла из автомобиля. Я последовал за ней, и она повела меня через улицу к женскому общежитию. Вместо того чтобы пройти через главный вход, она повела меня к задней части здания, и мы вошли через заднюю дверь и поднялись по темной лестнице в ее комнату.

Оказавшись в спальне Никки, я притянул ее к себе и снова начал целовать. Никки отвечала на поцелуи, а затем начала раздевать меня, снимая мои брюки. Пока она занималась этим, я снял рубашку. Когда у меня уже не было штанов, Никки стянула мои трусы и встала передо мной, чтобы продолжить наше ласковое общение.

Я был так возбужден, что пришлось попросить ее остановиться перед тем, как достичь оргазма. Затем я расстегнул ее блузку и снял ее с плеч. Никки расстегнула юбку и аккуратно положила ее на стул. Потом я увидел, как она расстегнула лифчик и сняла его, освободив свою упругую грудь размером с грейпфрут. Я нежно помассировал ее грудь своими руками и целовал их. Мой язык ласкал одну грудь за другой, даря Никки незабываемые ощущения. Мне нравилось видеть, как ее соски напрягаются от прикосновений моих губ и языка.

Спустя некоторое время я повернул Никки и сел рядом с ней на край кровати. Затем ласково провел рукой по ее бедру, пока не достиг промежности, скрывающейся под атласными трусиками. Мои пальцы осторожно проникли под ткань и стали мягко скользить вверх и вниз по ее женственности, смачивая их в сексуальных соках. От прикосновений Никки вырвался тихий стон наслаждения.

Я стоял перед Никки полностью обнаженный, мой член был в полной эрекции - самый возбужденный состояние, которое я когда-либо испытывал. Головка члена блестела от слегка выделяющегося преэякулята. Никки взяла его в свою руку, приблизила к своему лицу и уставилась на него, будто изучала каждую деталь.

- Хочешь, чтобы я его поцеловала? - спросила она.

- Да, очень хочу, - ответил я.

Наклонившись вперед, Никки поцеловала мой напряженный член. Ее язык ласкал головку, выдавливая из него преэякулят. Казалось, ей понравился вкус этой прозрачной жидкости. Через несколько минут она приготовила мое лицо к поцелую и притянула меня к себе. Я заметил, что ее губы были скользкими от наших соков, но это не помешало мне поцеловать ее в ответ.

Я опустился на пол перед Никки и, смотря на ее обнаженную интимную зону, сказал:

- Теперь я хочу отплатить тебе.

Моя голова оказалась между ее упругих бедер, и я начал целовать ее лобок. Потом мой язык стал ласкать половые губы. Я ощущал, как ее соки текут по моему подбородку. Когда я наконец перестал ласкать клитор Никки, она почти набросилась на меня. Она обнимала меня всем своим телом и целовала каждый уголок моего лица, даже не обращая внимания на то, что оно было покрыто любовными соками.

Я уже собирался забраться к ней на постель, когда Никки тихо прошептала:

- Мы не можем продолжать, пока ты не наденешь презерватив.

Я быстро подхватил штаны и достал из кошелька презерватив, который всегда носил с собой. Я одел его на свой возбужденный член и присоединился к Никки в постели, укрыл ее ноги. Я прижал головку члена к ее отверстию и медленно проник внутрь. Никки была очень узкой, и ощущения, которые вызывал мой член, были потрясающими. Каждое движение было встречено поднятыми бедрами Никки. Вскоре мы нашли ритм, который привел нас обоих к оргазму...

Тот вечер стал для нас запоминающимся. Это был не лучший секс из всех наших раз, но первый опыт всегда особенный.

***

Одниокие ночи в больнице я проводил, размышляя о будущем совместной жизни с Никки. Год спустя после окончания колледжа мы поженились. Никки стала учителем английского языка в средней школе округа Лос-Анджелес, а я устроился работать в компанию, занимающуюся установкой компьютерных сетей.

Уже шесть лет мы живем в браке с Никки, и поездка в Даллас, из которой я только что вернулся, была лишь вторым разом, когда нам пришлось расставаться. Первый раз случился чуть больше года назад в конце прошлого учебного года. Никки предложила мне сопровождать детей из немецкого клуба ее школы на поездку в Германию. Однако мне пришлось отказаться из-за недельной конференции по образовательным технологиям в Денвере. Никки была разочарована, но понимала, что у меня не было выбора. Мы расстались всего на неделю, но мне безумно не хватало ее рядом.

В четверг вечером я вернулся домой с конференции, а в ту же субботу вернулась из Германии Никки. У меня была эрекция, когда я лежал на больничной койке, думая о том романтическом вечере, что мы провели, когда Никки вернулась домой. Я приготовил романтический ужин при свечах, и после него мы удалились в спальню.

Никки пошла в ванную, чтобы быстро принять душ и подготовиться ко мне. После того как зажег несколько свечей внутри спальни, чтобы создать теплое романтическое ощущение, я терпеливо ждал, когда Никки выйдет из ванной. У меня уже созрел стояк в ожидании того, что должно было произойти. В конце концов, прошло уже больше недели, с тех пор как мы в последний раз занимались любовью. Когда двойные двери ванной открылись, Никки стояла в дверном проеме в черном лифчике, трусиках и черных чулках до бедер.

Когда Никки подошла ко мне, я встал, обнял ее, и мы начали танцевать под тихую рок-мелодию с диска, который я поставил. Пока мы танцевали, я начал целовать Никки в губы и шею. Я расположил нас так, чтобы мы стояли перед большим зеркалом на трюмо Никки, затем встал позади нее, потер ее грудь через лифчик и прижался эрекцией к ее упругим ягодицам, в то время как она смотрела на себя в зеркало. Когда я просунул руку в ее трусики и начал дразнить ее, просто слегка проводя кончиками пальцев по вульве, Никки откинула голову на мое плечо и закрыла глаза. Пока я продолжал играть с ее киской, она начала издавать тихие воркующие звуки.

Как только я почувствовал, что мои пальцы стали влажными от соков Никки, она повернулась ко мне лицом, глубоко поцеловала меня с языком и начала целовать мою грудь и живот, опускаясь передо мной на колени. Оказавшись на коленях, она стянула с меня трусы, а затем одной рукой обхватила мои яйца и поцеловала самый кончик моего члена. Я уже начал выделять преэякулят, и когда она отодвинулась, я увидел нить густой прозрачной жидкости, протянувшуюся от кончика моего члена к губам Никки. Я наблюдал, как Никки провела языком по губам, собирая блестящую нить и втягивая ее в рот. Затем она высунула язык и провела им по головке члена, создав новую нить блестящей жидкости, на этот раз тянущуюся от моего члена к кончику ее языка. Не отрывая нити, Никки провела языком под головкой моего члена и втянула его и мой член в рот. То, что последовало за этим, было одним из самых фантастических минетов, которые она мне когда-либо делала.

Я был очень близок к вершине блаженства, когда Никки решила сделать паузу, встала и поцеловала меня. В ее поцелуе я ощущал вкус своего возбуждения на ее губах и языке. Прервав поцелуй, она произнесла:

– Теперь моя очередь, – и уселась на край кровати.

Я опустился перед ней на колени и начал целовать ее, двигаясь от лица к груди. Когда я достиг ее груди, я снял бретельки лифчика с ее плеч и опустил чашечки вниз, чтобы обнажить ее прекрасные грушистые груди. Я взял одну из грудей в каждую руку и нежно массировал их, чередуя облизывание, поцелуи и сосание сосков. Никки это приносило большое удовольствие, как всегда приводя ее к оргазму, и этот раз не стал исключением. Никки откинула голову назад, обняла мою голову обеими руками и притиснула меня к своей груди, достигая вершины своего блаженства. После того как она спустилась, она расслабилась и улеглась на кровать. Я сразу же начал обнимать своими губами ее живот, двигаясь вниз к верхней части трусиков. Я отодвинул промежность ее трусиков в сторону и вдохнул аромат возбужденной киски, окутывающий меня. Медленно провел языком по половым губам, затем раздвинул их и проник языком в киску Никки. Как всегда, она положительно отреагировала на мое ласкание и вскоре испытала новый оргазм...

На этот раз, после оргазма, она попросила меня войти в нее, поэтому я поднялся и ввел свой член в хорошо смазанное отверстие ее киски и надавил, пока полностью не проник в нее. В течение следующих пятнадцати минут мы с Никки двигались по кровати в разных позах, пока я не смог больше сдерживаться и не кончил в Никки сзади, а затем упал на нее сверху.

Позднее, когда мы обнимались, Никки заговорила:

– Я привезла для тебя подарок из Германии.

Она встала с постели, и я наблюдал, как двигается ее миленькая попка, когда она подошла к своему чемодану и начала копаться внутри, пока не нашла то, что искала. Мне было немного жаль, что она нашла подарок так быстро, потому что я наслаждался эротическим видом ее наклона над чемоданом.

Никки вернулась к постели и протянула мне коробку без обертки. Она стояла и улыбалась, пока я пытался догадаться, что может быть внутри. Коробка оказалась тяжелее, чем я ожидал, и это меня смущало. Я предполагал увидеть шляпу или какой-то другой легкий предмет.

– Ну же, открывай! – сказала Никки взволнованным голосом.

В коробке лежала глиняная кружка объемом в литр. Кружка была ручной работы и очень красивая. Я не мог поверить своим глазам. За все эти годы я собрал несколько разных пивных кружек, но у меня не было ничего подобного этой. Более того, она была снабжена бумагами, подтверждающими, что это один из ограниченного выпуска всего в тысяче экземпляров, что делало ее ценным предметом для коллекционирования.

Моя коллекция состояла из пяти пивных кружек с названиями пива, которые уже не производятся, оловянной кружки с стеклянным дном, полученной в подарок на свадьбу, и трех глиняных пивных кружек, найденных на гаражных распродажах. Я даже не догадывался, насколько серьезно Никки относится к моей коллекции.

– Невероятно... Она просто великолепна! Но мне жаль, что ты потратила на нее так много – сказал я. – Уверен, она стоит целое состояние.

– Ты заслуживаешь это, и никакие затраты не могут быть слишком высокими, если они для тебя, – сказала Никки, поцеловав меня и вернувшись на кровать.

– Спасибо, дорогая, мне это очень нравится.

– Я поняла, что тебе бы такое приглянулось. Как только увидела его, поняла, что должна купить его для тебя, – добавила она.

И вот самое интересное: сразу после этих слов она заплакала. Я спросил ее, почему она плачет, и она ответила:

– Я так рада, что смогла преподнести тебе этот подарок. Я знала, что он будет чем-то особенным.

Я притянул Никки к себе и долго обнимал ее. Затем мы решили продолжить наш вечер любовью во второй раз.

Воспоминания об этом вечере всегда вызывали у меня горечь в горле. Это было одно из самых счастливых моментов в моей жизни.

У меня было время задуматься о том, как я повезло найти Никки. Я знал, что без нее я бы потерялся. Внезапно мне пришла мысль, что я рассматриваю свою жизнь, словно старик на склоне лет. Я был молодым, полным жизни, и у меня еще было время создать еще больше прекрасных воспоминаний вместе с Никки. Пора было заглянуть в будущее.