Карнавал одинаковых масок. Гл. 6, 7

Глава 6

Патрульные вышагивали по платформе взад-вперед. Олег заметно нервничал.

– Не, ну ты слышала? - возмущенным голосом изливал негодование полицейский, - двадцать пять нелегалов!

Вероника глупо улыбалась и не отвечала наставнику.

– Если я всех таджиков буду оформлять, что мне останется? А по пропускам? А если никто без пропуска не поедет, где мне десять протоколов брать? Пиздец какой-то!

Олег встал в позу и нанес несколько ударов по невидимому противнику, после чего характерно выдохнул. На Веронику его бравада оказывала все меньше впечатления.  Затянувшееся молчание прервала радиостанция, Олег все еще с надеждой всматривался в спускающихся по эскалатору потенциальных жертв палочной системы, когда старший смены вызвал его в дежурку. Напарники пошли по первому зову старшего - заставлять его ждать чревато неприятностями. Вероника семенила сзади, заложив руки под нагрудные ремешки бронежилета и беззаботно смотрела, словно ее все происходящее касается меньше всего.

Подъем с глубины 53 метров казался бесконечно долгим, Олег подозрительно всматривался в лица проезжающих навстречу граждан, пытался угадывать, зачем он вдруг понадобился начальнику, а Вероника не могла думать ни о чем другом, кроме того, как бы незаметно обнять своего Олежку или хотя бы провести ладонью по его заднице. Олег первым вошел в дежурку и сразу получил благое известие - старший смены собирается усилить первый маршрут на проверке при входе в метро и лично принять участие в контроле пассажиропотока. Олегу предстояло занять его место за пультом, что он всегда исполнял с особой гордостью.  Прапорщик, воодушевленный оказанным доверием, занял место старшего смены и внимательно осмотрел мониторы. Все чисто. Олег даже забыл о своей спутнице, Вероника уже успела навести кофе и сидела в одиночестве.

– Олежек, - лоснилась напарница, обняв мужчину за широкие плечи, - не хочешь ничего?

Олег передернул плечами, даже не отводя взгляда от экранов.

– Ну, Олег, - жалостливо протянула Вероника, - я же вижу, что все наши у главного входа.

Женщина-полицейский гладила Олега по груди, шее, плечам, она так и вилась вокруг мужчины, не зная, как ловчее соблазнить его.

– А кто хочет, чтобы обольстительная кошечка забралась под стол? А если кто-то пойдет к нам, ты сразу увидишь...

Олег улыбнулся заманчивой перспективе. Служба, как говорится, службой, а трах по расписанию. Он сдвинул кресло назад, оттолкнувшись ногами, а Вероника, прежде, чем забраться под стол, налегла животом на стол и оттопырила свою бразильскую попку. Она все-таки заставила мужчину облизнуться.  Вдруг планы в ее голове поменялись - ловко расстегнула пуговички и, виляя бедрами, начала стаскивать брюки с пышной задницы. Перед Олегом предстала голая попа в фиолетовых кружевных трусиках. Он согласился с не равнозначной, но выгодной заменой.

– Я могу камеры смотреть, - невинным голосом сказала Вероника, подперев обе щеки ладонями, - а ты не отвлекайся...

Олег уже в животном неистовстве скинул броник и распоясывал брюки, хотелось поскорее прижаться к этому восхитительному спелому плоду - невероятно красивой смуглой попке. Вероника не убрала локтей со стола, чтобы самой приспустить трусики, она со всей ответственностью наблюдала за камерами - попасться оттраханной в дежурке - не лучшая перспектива, если учитывать ее семейный статус и положение супруга.

Олег положил ладони на ее поясницу, подцепил пальцами резинку трусов и плавно провел вдоль округлых ягодиц. Хотелось приложиться лицом к этим мягким подушкам, пробуравить языком, вылизать ложбинку, но моральные принципы не позволили ему такой слабости. Мужики со смены такого не уважают и если по несчастной случайности его застигнут на месте совокупления, лижущему пизду Олегу придется туго.  Зато трахающему раком свою подопечную честь и слава! Олег приблизил подрагивающий конец члена к ягодицам и, преодолевая трение бархатистой кожи, надавил тазом. Он не стал руками разводить ягодицы в стороны, просто наслаждался прикосновением к объемистым полушариям, хотелось попасть сразу в мокрое, теплое жерло. Головка преодолела сухое трение и прикоснулась к ласковому входу. Дальше одним медленным движением член погрузился во влагалище, пока Вероника не сорвалась и сама не подалась задом навстречу. Пах Олега резко прижался к мягким ягодицам любовницы.

Гостеприимство Вероники не знало границ - член свободно сновал взад-вперед, не чувствуя преград, было только нежное, скользкое сжатие. Олег вошел в ритм, он вынимал шомпол почти до конца, так, что головка только прикасалась к своду влагалища, а потом резко засаживал на всю глубину. От каждого толчка объемистые ягодицы Вероники сжимались, а сама она елозила по столу, но все равно подпирала локтями голову и смотрела на мониторы.

– Ты и под хвостик балуешься? - спросил Олег ради баловства.

Он не мог этого знать и даже видеть состояния ануса между пышных сомкнутых половинок. Ягодицы имели такую степень пышности, что в свободном положении скрывали самое потаенное местечко. Однако, делу не суждено было дойти до финала - Вероника увидела идущих в сторону дежурки патрульных и собственным задом, упругим бампером, отпихнула Олега. Любовники на скорую руку поправили одежду, Вероника натянула брюки вместе со скрученными трусами и в таком небрежном виде встретили старшего смены. Олег уступил ему место и, пользуясь случаем, прошел в комнату отдыха, где он громко стучал ложкой, размешивая чай, чтобы замаскировать женские поправления формы. Вероника загадочно подмигнула наставнику, подтянула брюки и оба вышли на маршрут.  Близкая опасность взбудоражила обоих, патрульные ходили мимо ожидающих пассажиров и широко улыбались, вспоминая комичность ситуации.

– Девушка, ваши документы, - вдруг строго сказала Вероника к удивлению наставника.

Девушка в обтягивающих джинсах и светло-голубой курточке обернулась. Под медицинской маской Олег не мог разобрать лица брюнетки, но глаза казались очень знакомыми. Девушка стояла, не шевелясь. Вдруг она оттянула маску и по-свойски обняла Веронику.

– Мамуль, я к Олегу, вечером буду, - ласково сообщила она матери, - ты норм?

Вероника улыбалась дочери, из вежливости, но без особой радости, представила ей напарника и без задержек посадила на подъехавший поезд. Разговор был так мимолетен, что прапорщик даже не успел сполна рассмотреть чаровницу. Совсем молоденькая, чем-то в мать, личико очень милое - большие карие глаза, острый вздернутый носик, ямочки на щеках, когда улыбается.

– Дочь моя, Венера.

– К Олегу, между прочим, едет, - добавил наблюдательный мужчина.

– Да, парень ее, дружат уже лет пять.

– Спит с ним?

– Олег, чтобы я больше не слышала от тебя таких слов! - вспылила Вероника, - она девочка совсем, а ты... ты озабоченный... красавчик.

Договорив эти слова Вероника потянулась на носках и впилась в его губы поцелуем, ухватившись за бычью шею. Она не побоялась свидетелей и камер, странное чувство вдруг одолело ее и потребовало глубокого поцелуя. Невозможно было сердиться на этого молодого кобеля, Вероника даже поймала себя на мысли, что Венера уже не так уж и молода, чтобы сторониться мужчины ради счастья матери.  Сейчас она бы и по маршруту ходила, взявшись за ручки с Олегом, если бы не правила приличия и, конечно, муж. Напарники долго ходили по вестибюлю, Вероника воодушевленно витала в своих бабских облаках, а в мыслях Олега запуталась, как в паутине молодая Венера.

– Может, все-таки, уговоришь ее, - подобострастно глядя исподлобья, тихо спросил Олег.

– Подумаю, - отрезала Вероника и отвернулась.

Неловкое молчание прервал шум у эскалатора, незнакомый мужчина, спотыкаясь, сошел с убегающего в щелку эскалатора. Он беспорядочно расталкивал граждан и двумя руками толкнул дежурного по эскалатору, вышедшего из своей стеклянной будки.  Олег, не раздумывая ни секунды, кинулся к буяну. На бегу он показывал левой рукой, чтобы напарница держалась позади него, потом вынул из кобуры резиновую палку и грозно подошел к нарушителю.

– Что уставился, мусорок, - дерзко спросил мужчина без маски.

Нарушитель был пьян, по габаритам он существенно уступал прапорщику, но алкоголь придавал ему смелости. Стоило нарушителю дернутся, Олег замахнулся и опустил резиновую палку ему на плечо, после чего ловко вывернул его руку за спину. Олег вслепую водил ладонью в воздухе, не сводя глаз с нарушителя, пока Вероника не вложила ему наручники.  Чувство гордости так и распирало образцового прапорщика полиции, когда он триумфально поднимался с задержанным на эскалаторе. Встречные граждане невольно отводили глаза, брезгуя прикасаться взглядами к холеному, самодовольному герою. В дежурке Олег сдал задержанного старшему смены и во всех красках рассказал о пресечении правонарушения. Правда, он умолчал о применении резиновой палки и добавил некоторые подробности из тех, что по случайности не попали на камеру.

Коллеги переглядывались, им было противно смотреть на образцового патрульного, казалось, теперь сама причастность к этой профессии внушает сырое, липкое омерзение. Только Вероника смотрела на Олежку влюбленным взглядом и низ ее живота требовал скорейшего продолжения начатой за пультом дежурного игры.  Внизу, на маршруте, она с трудом удерживалась от того, чтобы не прильнуть к наставнику и не обнять его за талию.

– Олежка, ты такой молодец! - восхищенно произнесла Вероника, - с тобой точно нечего бояться.

– Это точно, - самодовольно улыбался Олег, - с Венерой поговоришь насчет меня?

– Поговорю, но имей в виду, она еще девочка! - Вероника сжала губы, - Олежка, обещай, что не причинишь ей боли...

Глава 7

Михаил неподвижно сидел и в состоянии глубокой задумчивости смотрел в окно. На улице было сыро, мелкий дождик оставлял рябь на лужах, а серые тучи надвисали над крышами домов всей своей тяжелой массой. Ненастная погода нагоняла депрессивную атмосферу и только Люся была слишком непритязательна, чтобы по такому жалкому поводу погружаться в раздумье. Она оттянула маску с лица и беззаботно стояла у кассы, надувая пузыри из жевательной резинки. Ничего не выражающие глаза девушки уподобляли ее безжизненному манекену.  Удивительно, ведь эта хорошенькая, хрупкая девчушка умеет проявлять эмоции, она часто улыбается, смеется, печалится, ну и стонет, в конце концов. А сейчас только пустые глаза и неподвижные черты на застывшем лице. Михаил, хоть и подвержен частым перепадам настроения, все же не создает тяжелого впечатления безучастности и отстраненности. Глубокая задумчивость снова привела его к лихорадочной ревности.

— Люсь, я думаю, она точно изменяет мне, - полушепотом поведал обуреваемый ревностью хозяин кофейни, - скорее всего со своим бывшим.

Девушка обреченно вздохнула, выражая глубокое пренебрежение к волнующей Михаила теме. Хотелось запереться в подсобке и сидеть там, лишь бы не слушать порождений его воспаленной фантазии.

— Вот, смотри, на телефон сразу не отвечает, это во-первых, - начал Михаил перечислять аргументы в пользу своего подозрения, - во-вторых...

И тут мужчина задумался, а Люся впервые за утро изобразила на лице любопытство.

— Я все равно уверен, что она с кем-то спит!

Михаил вдруг сорвался с места, снял свою куртку со спинки стула и прежде, чем выскочить из кофейни, предупредил помощницу, что скоро вернется. Сомнений не было - ревнивец собирается застать свою распутную супругу прямо в объятиях какого-нибудь жеребца на их любовном ложе. Он явственно себе представлял, как она отдается чужому мужчине в его собственной кровати, широкими шагами он торопился домой.  Михаил вернулся только через час, по его лицу было понятно, что страшные подозрения не подтвердились и он очередной... сотый, тысячный или десятитысячный раз получил неистовое облегчение, эмоциональный подъем, порожденный несостоятельностью собственных догадок. Он шагал по улице, насвистывал и широко улыбался, завернул в свое заведение, кружась, снял куртку и набросил ее на вешалку в подсобке.  На немой вопрос баристы он ничего не ответил, но сама несмываемая улыбка говорила сама за себя. Люся снова приняла самый безучастный вид и листала страницы смартфона, накручивая локон на палец.

Она так бы и стояла, маскируя хандру отчужденностью, если бы воспрянувший духом хозяин не изловчился и не отвесил смачный шлепок по ее худой заднице. Да, не придумано в мире лучшего лекарства от хандры, чем мимолетный секс и девица это интуитивно понимала.  Люся прошла следом за директором в подсобку. Чтобы не пропустить клиента, она не стала закрывать дверь, рассчитывая прервать соитие при первом же звоне дверного колокольчика. В тесном помещении девушка протиснулась к столику, смахнула все со столешницы и развернулась, чтобы разместиться на нем пятой точкой. Михаил подхватил невесомую чаровницу и подсадил на стол, как куклу. Он впился страстным поцелуем в губы девушки. Люся не отвечала, но и не противилась, просто покорно принимала изворотливый язычок мужчины и наслаждалась его напористостью.

Михаил сам расстегнул брюки, не отрывая губ от девушки, он извлек своего толстяка и с силой придвинул попку худышки к краю столика. Пока Люся сидела, уперев руки позади в крышку стола, ее любовник в исступлении тыкался мощным тараном головки в промежность девушки. Ему доставляло удовольствие тупое томление, ощущалось даже продавливание трусиков в само жерло влагалища. Но как он ни старался, материя не впускала его внутрь. Наигравшись вдоволь, Михаил сдвинул ее белые трусики в сторону и взгляду открылась нежная, увлажненная прорезь. Очень тонкая и длинная.

Мужчина поднес закругленный кончик члена и на его глазах половые губки уступили давлению, они вмещали между собой его крупный орган, позволяли ему скользить внутрь. Сочный канал медленно принимал член Михаила, растягиваясь под его напором. От избытка чувств Люся прижалась грудью к мужчине, крепко обняла его шею и уперла свой острый подбородок ему в плечо. Сначала девушка глубоко дышала, сильно раздувая ноздри, потом добавилось сопение воздуха сквозь зубы и наконец, она застонала.  Михаил не позволял себе резких движений - слишком велика была опасность повредить эту малышку его толстым хуем. Потому он медленно, размеренно двигался, наслаждаясь узостью девичьего влагалища. Люся от наслаждения и переполнявшей благодарности поднесла свои тонкие, страстные губы к самому уху мужчины и одарила их горячим дыханием.

— Да, да, да, быстрее, - требовала обольстительница, - пальчик... пальчик хочу...

Михаил и на этот раз не сразу понял, что от него требуется. Сначала он ускорил темп, вытаскивал до середины толстый стержень и плавно, как по маслу, вгонял его обратно. Понадобилось время, чтобы он сообразил и завел руку за спину девушки и подсунуть под попку. Люся, почувствовав пальцы мужчины, сжала ноги на его пояснице и приподнялась, чтобы пальцы оказались под ягодицами. Она сидела на мужской ладони как дюймовочка и ощущала сильные пальцы, она жаждала чувствительных прикосновений к своей самой эрогенной зоне.

Михаил пытался сгибать фаланги до тех пор, пока безымянный палец не проскользнул между сдавленных половинок. Пришлось вслепую двигать пальцем, чтобы он нащупал то самое, нежное местечко - тугую звездочку, образованную складками морщин. Само прикосновение кончика пальца к этому месту заставило Люсю дрожать, экстаз все усиливался по мере нажима - палец с нарастающим давлением давил на дырочку. Влагалище источало непомерное количество смазки, ароматная жидкость текла на стол, струилась между ягодиц и служила хорошей смазкой пальцу Михаила.

Мужчина размеренно таранил аккуратную пизденку своей сотрудницы, одновременно массируя пальцем ее анус. Под давлением палец наконец скользнул внутрь пульсирующего от возбуждения ануса и девушка задрожала всем телом. Михаил чувствовал эту дрожь и наслаждался спазмами в канале влагалища. Пещерка сдаивала его толстый член словно опытная доярка. Люся громко вскрикнула, прижалась сильнее к директору и кончила. Теплый, скользкий сок ослабил и размягчил ее вместилище, члену как будто стало свободнее. В благодарном порыве девушка водила руками по волосам мужчины, она уже пришла в себя, но каждое его шевеление вызывало в ее теле обостренную чувствительность.

— Не двигайся, пожалуйста, - голосок девушки стал мягким и трепетным.

Михаил прекратил раскачивания. Он чувствовал ослабевающие пульсации в ее теле, передающиеся ему через вагину.

— Люсь, ты обалденная! Тебе понравилось?

— Очень!

— А давай в попку, - Михаил встрепенулся от собственной идеи, - я еще не кончил...

— Не-а, только не в попу, - жалобно взмолилась девушка, - Муся, ну это же больно, тем более твоим гигантом.

Михаилу польстило ее высказывание относительно мужского достоинства, тем более, что голос девушки дарил надежду на возможность дальнейших переговоров. Он загорелся идеей анального секса с худышкой-баристой, а не выплеснутое возбуждение требовало горячего продолжения.

— А мы аккуратненько, - голос мужчины дрожал от вожделения, - смажем хорошенько, если будет больно, мы сразу прекратим.

— Ну, нет, - Люся мягко отказывалась с милой улыбкой, - все-равно больно.

— Ты уже пробовала?

— Было дело, - загадочно ответила девушка, - но мне не нравилось.

— Небось с бойфрендом? - Михаил пытался найти слабое место для уговоров, - молодые парни вечно так, своими неумелыми действиями портят вам все впечатление.

— Не с бойфрендом.

— А с кем? - мужчина не прекращал шевелить кончиком пальца в сфинктере Люси.

— Отчим... в задницу трахал, чтобы целку не повредить...

Девушка рассказала хозяину о своей юности под одной крышей с отчимом. Он был моложе матери больше, чем на десять лет и, пользуясь своей неуемной сексуальной энергией, доводил мать до исступления. За это она на многое закрывала глаза. Когда Людочка подросла, но несмотря на возраст временила с женственным преображением тела, отчим обратил на нее внимание. За короткий срок он увлек ее новой игрой, добился небывалого расположения к себе, а потом, пожиная плоды, совратил Людочку.

Он обставил все так, что ей самой теперь хотелось близости. Люда изнывала от непонятного желания, преследовала отчима и была согласна на все, лишь бы утолить это навязчивое возбуждение. Искуситель этим сполна и воспользовался. Превозмогая боль, девушка отдавалась ему противоестественным образом. Было слишком больно, чтобы Люда могла получать от этого удовольствие, но со временем кольцевая мышца растягивалась, боль притуплялась, а наслаждение усиливалось.

Не прошло и трех месяцев, как девственница в формальном смысле этого понятия по каждому зову отчима отдавалась ему. Она научилась испытывать оргазм, но каждый раз после совокупления впадала в самоуничижающее уныние. Становилось стыдно за себя, она понимала, что уже не способна отказать этому мужчине, скорее наоборот, теперь он в порядке наказания лишал ее секса. В такие дни девушка изнывала от нестерпимого зуда,  и неразборчивого вожделения. Люда была сломлена, растоптана и испорчена.

Печальная история, Михаил сначала замер, но вожделение к беззащитной насилуемой худышке только возросло. Вне себя от возбуждения, он начал раскачивать тазом, член врезался в помокревшее, размякшее вместилище. Он изо всех сил таранил пизду Люси, в пылу экстаза подарил девушке новый оргазм и бурно испустил семя в ее влагалище.