Две сестры (Инцест рассказы брат и сестра)

Ира так широко расставила ноги, сидя сверху, что это казалось совершенно невероятным. Ему приходилось поддерживать её под грудями, заставляя твёрдые, как камень, коричневые соски выпирать так открыто, что он иногда не мог удержаться и покусывал их. Розовая мякоть её тела выгибалась, стремясь с каждым движением обнять багровую от напряжения мужскую плоть, не позволяя ей сбежать в сторону и принуждая вонзиться с вздохом в её мягкие глубины, оставляющие на члене всё новые следы соков, уже намочивших его волосы и стекающих на ковер. Глаза Иры были закрыты, а рот приоткрыт; с каждым толчком он снова округлялся, словно искал ещё один член и жаждал принять его прямо в горло. Кирилл пообещал себе, что обязательно доставит ей этот второй член.

То ли её позвоночник был изогнут так соблазнительно, то ли форма попки привлекала внимание, или же животик был таким очаровательным — но с любой стороны на неё взглянешь, всегда была заметна эта притягательная ямка в области промежности. Животик и ноги плавно сходились в сладком треугольном углублении между ними; это лишь подчеркивало округлость попки и выставляло напоказ острые грудки. Эти формы были заметны даже под самой свободной одеждой; сама же она была стройной как тростинка. А если надевала облегающую одежду — у него возникало такое мучительное желание следовать за ней к ближайшему темному уголку.

Кирилл старался не поддаваться искушению. Тем более что Ира была сестрой его жены и тогда ещё не достигла полной зрелости. Когда он ухаживал за её сестрой Викой, ему удавалось видеть Иру редко; теперь он догадывался, что Вика намеренно прятала её от посторонних глаз и организовывала встречи таким образом, чтобы ухажеры не пересекались с сестрой. Девушки инстинктивно чувствуют подобные вещи и избавляются от конкуренток автоматически. Так что Кирилл видел её несколько раз мельком и успел ощутить притяжение к ней, но не мог осознать этого чувства полностью.

На самом деле он смог вникнуть в её образ лишь на свадьбе с Викой. Ира была без макияжа, в длинной юбке и свободном свитере (вероятно, сестра настояла на этом, чтобы не затмевать собой), её волосы просто были собраны в хвост. Кроме того, мать и сестра постоянно заставляли её помогать на кухне и заниматься организацией праздника — надуть шарики, развесить ленточки и переносить стулья. Они старались отвлечь её от празднования как могли, но Кирилл всё же заметил каждую деталь, словно она была совершенно обнажённой. Конечно, он делал вид, что не обращает на неё внимания — было бы некорректно проявлять интерес к сестре своей невесты.

Он тогда решил переспать с ней. С самого начала у него было ощущение, что так и произойдёт. Возможно, это было связано с тем, что он заметил обмен взглядами между сестрами. Вика смотрела на младшую с холодным равнодушием и скрытым презрением, как будто давала понять, что та всегда будет проигрывать ей. А Ирина выглядела покорной и подавленной, в её глазах иногда мелькала зависть — так ему показалось.

Но изначально возможности для этого не представлялось. Все эти свадебные заботы, переезд в новую квартиру и ремонт занимали много времени. Он был вынужден уделять внимание беременной Вике — она постоянно требовала его заботы. За пару месяцев до родов она даже стала отказывать ему в сексе из-за заботы о ребёнке; после родов причины продолжали меняться: сначала нужно было восстановиться после родов, потом наступила послеродовая депрессия и так далее. Она соглашалась лишь на мастурбацию для него, но при этом выражала такое недовольство, что у него возникало желание сначала наказать её за это отношение, а потом заставить визжать от наслаждения так сильно, чтобы она умоляла его остановиться.

Он, конечно, не поступал так, и к тому времени, когда их дочке исполнилось три месяца, а Вику пригласили на стажировку, он уже почти полгода жил без нормальной еды. Родственники из столицы помогли Вике получить престижное место в министерстве, но для этого нужно было пройти месячную стажировку, и отправляться надо было немедленно. Упускать такую возможность было бы преступлением. Кирилл работал, и чтобы ухаживать за малышом во время отсутствия Вики, его тесть с тещей решили отправить на помощь её сестру.

В этот момент Кирилл осознал, что настало время действовать. Когда Ира вошла в дом с рюкзачком и смущенно стояла у двери, не зная, куда повесить куртку, у него возникло непреодолимое желание овладеть ею тут же. Он был уверен: один раз ему это удастся. Но ему показалось этого недостаточно — времени у него было предостаточно.

Вика и Ира были такими противоположностями, что иногда Кириллу казалось, будто они от разных отцов. Позже он даже стал убежденным в этом — особенно когда начал близко общаться с тещей. Она вполне могла родить детей от разных мужчин, и неизвестно было даже, принадлежит ли хоть одна из дочерей тестю. У Вики были прямые черные волосы, а у Иры — светлые волнистые локоны; даже собранные в хвост они оставляли несколько непослушных прядок на лбу. Когда он позже наклонялся к Ире, всегда старался попасть именно на эти пряди. Фигура Вики была как у песочных часов: округлые бедра и пышные груди притягивали внимание и легко ложились в ладони. А Ира имела спортивную подтянутую фигуру гимнастки — ни грамма лишнего жира при идеальных пропорциях.

В тот самый вечер, вернувшись с работы и задав какой-то вопрос, он положил руку на ее талию. Ира вздрогнула, выпрямилась и наклонилась к холодильнику, как раз ставя бутылку молока для племянницы. Кирилл предвидел этот момент и с недоумением спросил:

— Ты чего?

Она слегка покраснела.

— Ну, Кирилл. Я же сестра Вики.

— Именно так, — удивленно ответил Кирилл. — Так почему ты ведешь себя так, будто мы не родственники?

Ира замялась, пытаясь подобрать слова. Ей это казалось очевидным, но отправить Кирилла куда подальше было бы неуместно. Она решила изменить тему:

— Просто мне неловко.

Кирилл внутренне усмехнулся — все шло по намеченному плану.

— Ладно, давай сразу проясним ситуацию: нам предстоит долго общаться, чтобы избежать недопонимания из-за разных взглядов.

Ира кивнула в ответ. Кирилл сделал вид, что обдумывает свои слова, хотя все это он уже продумал днем на работе.

— У нас во дворе были ребята с определенными взглядами, знаешь такие? Они считали себя настоящими мужиками и не признавали ничего другого. Например, если кто-то ел колбасу или похожее на огурец — это было плохо (он специально употребил грубое слово «хуй», чтобы подчеркнуть свою точку зрения). Все вокруг них были «пидоры»: пахнул одеколоном — пидор; волосы длинные — пидор; неправильно посмотрел или сказал что-то не так — тоже пидор; читал книги или был слишком вежливым — опять пидор. Их мир был полон этих ярлыков и стереотипов.

Кирилл оперся плечом о холодильник в ожидании реакции Иры. Она тем временем готовила что-то на плите и пока не совсем понимала связь его слов.

— Ты же осознаешь, что всё это было лишь в их воображении? Вокруг нас существовал самый обычный, добрый мир. Не так ли?

Ира кивнула головой.

— Вот именно! И у тебя в голове тоже присутствует нечто подобное. Ты как испуганное животное, боишься простейших вещей. Вместо того чтобы жить нормально, ты постоянно опасаешься совершить какие-то выдуманные грехи. Совершенно незнакомые люди обнимаются и целуются в щечку — это вполне нормально, согласись? А мы ведь родственники, и должны обходить друг друга за полкилометра? Может быть, еще костюмы для химзащиты наденем?

Самым трудным было сделать первый шаг. Это как при переезде толкать шкаф: начать всегда сложно.

— Потрогай мою руку!, — он протянул ей свою руку, словно она была безжизненной палкой.

Ира немного сомневалась, но затем быстро коснулась пальцами его кожи и тут же отдернула руки. Кирилл почувствовал обиду.

— Ну что ты делаешь? Давай нормально, пожми сильнее, просто прикоснись — это всего лишь рука, а не что-то интимное (в этот раз он использовал слово «интимное»).

Ира улыбнулась на шутку и провела тыльной стороной ладони по его руке. Кирилл решил не настаивать больше и принял это как успех.

— Ну как ощущения?

Она молчала.

— Вот и всё. Остался последний шаг: обнимемся и поцелуемся в щечки хотя бы как знакомые люди. И забудем об этом. Ты готова?

— Да не стоит этого делать, я всё поняла сама,— Ира пыталась уклониться.

— Вот именно: если бы поняла по-настоящему, то не было бы такой неловкости, словно речь идет о сексе, а не о невинных объятиях.

Он расправил руки:

— Ну давай. Сделаем это сразу.

Ира попыталась быстро обнять его и тут же отстраниться, но он слегка удержал её, стараясь быть осторожным и ощущая застежку лифчика на её спине.

— Не придумывай! Поцелуй в щечку!

Она слегка коснулась его губами, а он, будто невзначай, поцеловал её в шею рядом с ухом. На этом этапе ему было и не нужно ничего большего. Она почувствовала его прикосновение и ощутила его губы на своей коже. Дальше дело за фантазией. И действительно, воображение разыгралось: Ира снова и снова возвращалась мыслями к этому моменту на протяжении вечера, хотя Кирилл, казалось, быстро забыл о том эпизоде и вел себя как обычно. К ночи, когда настало время ложиться спать, она уже убедила себя в том, что всё это не имело никакого сексуального подтекста и была удивлена, когда Кирилл, вытирая мокрые ноги после душа, сел на край их супружеской кровати и начал устанавливать будильник на телефоне.

— Ты что, здесь собираешься ночевать? — с ужасом спросила Ира, подтягивая халат ближе к груди. Малышка уже крепко спала в своей кроватке, и сама она тоже мечтала о быстром душе и сне после долгого дня.

— Я всегда тут спал.

— Я думала, ты останешься там,— сказала Ира, указывая головой в сторону зала с тахтой. Когда она обсуждала это со сестрой, та даже мельком упомянула о том, что Кирилл будет спать на тахте в зале; хотя это было очевидно — не оставаться же ему на одной большой двуспальной кровати с женой.

Кирилл посмотрел на неё с недоумением.

— Там неудобно — мне ведь завтра на работу!

Ира замерла в размышлениях над услышанным.

— Тогда я туда лягу!

— Там неудобно! — попытался отговорить её Кирилл. — Ложись сюда — здесь можно разместиться хоть восьмерым! Ты никогда ни с кем рядом не спала? В походах не бывала? В гости к родне не ездила? В детском лагере не была?

— Как это возможно?! Ты спишь с мужем моей сестры в одной постели? Подумай сам!

— Ладно, пусть будет так, что я просто переночевал там. Ты что, считаешь меня лишь сексуальным объектом?

— Нет. Я направляюсь туда.

— Значит, ты выставляешь меня подлецом, потому что выгнала сестру жены и заставила ее спать на неудобном диване, где можно только сломать кости вместо того, чтобы нормально выспаться.

— Ну если ты так не хочешь!

— Знаешь что? — Кирилл притворился слегка сердитым. — Извини, но я не собираюсь разбираться с твоими проблемами. В конце концов, это не я все устроил и вызвал тебя сюда. Ложись куда угодно.

— Тогда помоги мне перенести кроватку с малышкой в зал.

Все шло по плану. Кирилл удивлялся сам себе. Утром он даже не стал подшучивать над недовольной и уставшей Ирой, которая действительно выглядела так, будто ей не давали покоя всю ночь. Напротив, он смотрел на нее с сочувствием и легким чувством вины, как будто надеясь на возможность изменить ситуацию. Перед тем как уйти на работу, он распахнул объятия для «семейного обнимания», и Ира, думая, что он испытывает угрызения совести и хочет загладить свою вину, даже чуть более тепло ответила ему поцелуем по сравнению с прошлым днем.

Вечером вернувшись с работы, он слегка обнял ее со спины на кухне — без всякой пошлости — и развеселил её своим разговором за ужином из трех блюд, которые она приготовила старательно. Он высоко оценил её кулинарные навыки и невольно отметил для себя: она готовит лучше своей сестры. Ей было приятно слышать такие слова от него и совсем не хотелось злиться после того как вместо ожидаемого ею переезда в зал он произнес:

— Может, я перенесу детскую кроватку к себе на ночь? Ты сможешь отдохнуть?

Ира попыталась возразить, но её аргументы звучали неубедительно, и он все же переместил кроватку. Перед сном он постучал в дверь ванной, и Ира на мгновение испугалась, что забыла запереться и он может увидеть её без одежды. Она инстинктивно прикрыла грудь и интимные места:

— Ир, мы с малышкой уже спим, так что если тебе некомфортно в зале, можешь лечь со стороны кроватки. В самом деле, это ведь не проблема. Никто об этом не узнает, не переживай.

Она колебалась. Не сразу согласилась, размышляя о возможных последствиях — душ стал для неё настоящей ловушкой; она провела там почти полчаса, откладывая принятие решения. Теплая вода приятно щекотала её тело и мысли о мастурбации становились всё более настойчивыми. Она проводила пальцами между ног, нежно касаясь своего тела и уже собиралась закончить своё «удовлетворение», но в последний момент удержалась. А вдруг Кирилл всё услышит? Поймёт? У неё были парень и несколько ухажёров в их городке, но здесь она была одна; присутствие Кирилла вызывало у неё смешанные чувства: его прикосновения будили в ней желание и пробуждали страсть. Но она считала это неприемлемым по отношению к сестре и решила подавить свои эмоции до возвращения домой.

В итоге она согласилась лечь рядом с Кириллом только в коридоре — остановилась на секунду перед дверями, но всё же прошмыгнула в спальню и юркнула под одеяло как можно дальше от него. Она заснула быстро. Проснувшись однажды для того чтобы покормить малышку, она ясно вспомнила сон о сексе с Кириллом.

Все шло по намеченному плану. Утренние и вечерние объятия, а также совместный сон в одной кровати стали обычным делом. В тот вечер пришло время купать малышку, и они в небольшой ванной постоянно касались друг друга. Обсуждая маленькую пластиковую ванночку, установленную на стиральной машине, он замечал, как она наклонялась, открывая вид на её халатик и волнующие формы груди. Порой, совсем на мгновение, он успевал увидеть её слегка приподнятые соски. Она тоже понимала, что он наблюдает за ней: её щеки заливаются румянцем, а соски настойчиво упирались в ткань халата, вызывая у неё странное желание быть прикоснутой и ощупанной. В тот вечер они занимались мастурбацией по отдельности в ванной; Кирилл не скрывал своих действий — ритмичные звуки воды выдавали его движения, тогда как Ира старалась быть максимально тихой и довела себя до оргазма сдержанно.

Перед сном они долго общались — обсуждали жизнь, работу и планы на будущее. Внезапно Ира осознала, что между ними возникла близость, свойственная супругам. Именно этого Кирилл и добивался. В ходе разговора он вскользь заметил о том, что одна коллега на работе проявляет к нему интерес после того, как узнала о том, что его жена уехала. Он не углублялся в эту тему — это был лишь намек для будущих разговоров. А когда они уже собирались ко сну и Кирилл повернулся к стене спиной к Ире, он произнес:

— Ир... Знаешь... (он явно искал нужные слова) Ты — лучше...

— Лучше кого? — спросила она с притворной легкостью в голосе, хотя внутри её всё замерло от волнения.

Кирилл остался молчаливым. Воображение способно на большее, чем любые слова. Лучше ли это, чем мнение коллеги? Или сестры? Или любой другой девушки?

На следующий вечер ему предстояло важное событие. Нужно было выразить свои чувства, не называя их любовью. Он вспоминал взгляды своих сестер на свадьбе и ставил их в конкуренцию друг с другом. К этому времени он уже успел засыпать Иру комплиментами, стараясь сделать так, чтобы это выглядело как искреннее признание, а не пустая лесть. У него оставался весомый аргумент в пользу Вики — она подтолкнула Кирилла к предложению на свадьбе, хоть и использовала для этого свои прелести, тогда как младшая Ира еще никого не завела рядом с собой. Это происходило не потому, что она была менее привлекательна (она могла бы затмить старшую), а потому что вся семья поддерживала Вику как любимицу, превращая Иру в Золушку.

В тот вечер его поведение было не столько холодным, сколько полным тревоги. Он продолжал вести себя привычно, но казалось, что его терзают внутренние сомнения. Это было похоже на прекрасный цветок в руках — нежный и уязвимый; он боялся его испортить своим прикосновением, но все равно не мог удержаться от желания прикоснуться к нему. Вечером в постели во время непринужденной беседы он много говорил о своей коллеге, которая настойчиво домогалась его внимания для интима; таким образом она представлялась ему чуть ли не идеалом достоинств. Тем не менее он стойко держался — ведь он порядочный и верный муж. Возможно именно поэтому он сдерживался. Хотя большинство мужчин на его месте уже давно бы поддались соблазну (он даже употреблял слово «поддались»), поскольку у нее были все прелести на высшем уровне; вдобавок у него уже прошло полгода воздержания. Он ни разу не осудил Вику — просто замечал: конечно же она не могла удовлетворять его полностью из-за беременности и родов; это было мучительно для него. Другие мужчины давным-давно бы сдались — ведь они нечестные по своей натуре.

Ира полностью погрузилась в обсуждение служебного романа: осуждая коллегу и сопереживая Кириллу, при этом её рука была прижата между ногами и порой теребила влажную щелку — заставляя её сжимать зубы и удерживаться от стонов; Кириллу об этом ничего не подозревать...

Вот тогда он и открылся.

— Знаешь, я на самом деле не совсем честен. Не вру, просто не говорил всей правды. Я боялся это произнести, а сейчас вдруг осознал, что должен. Помнишь нашу свадьбу с Викой?

— Конечно.

— Тогда я почувствовал сожаление о своем выборе — я не заметил тебя вовремя, а потом было уже поздно. Это не значит, что ты обратила бы на меня внимание, но мне было бы лучше попробовать и потерпеть неудачу, чем узнать на свадьбе о своих чувствах к другой. Возможно, ты сейчас разозлишься или обидишься за сестру, но все это время я мечтал о тебе. Я представлял нашу совместную жизнь так, будто мы уже муж и жена. И вот ты здесь — словно из моего сна. Чудесного сна. Я... (он не произнес слово «влюблен», как будто стеснялся выразить свои чувства громко)... мои эмоции к Вике совсем не такие, как к тебе. Прости, теперь ты знаешь правду. Прости меня. Я хотел бы быть достойным такой жены, как ты...

Кирилл отвернулся и замер в тишине. Она же, не зная, что ответить и полагая, что Кирилл обижен ее молчанием — просто погладила его по плечу в попытке успокоить его. Нежность окутала их; Кирилл с удовлетворением подумал об этом. Ночью, когда малышка заплакала, он стал перелезать через нее на другой край кровати с намерением сказать: "Ты спи спокойно, я согрею бутылочку и покормлю малышку". Его руки оказались близко к ее бедрам; он почти лежал на ней так близко, что она в какой-то момент потянулась к нему во сне — как будто к любимому мужчине — желая ощутить его сильное тело рядом с собой. Она даже немного раскрылась навстречу ему в ожидании страсти... Но вдруг пришла в себя и с искусственно усталым ворчанием перевернулась на живот под одеялом, горя от смущения и надеясь при этом на то, что Кирилл ничего не заметил. Он все понял и только благодаря силе воли удержался от того чтобы не сделать этого прямо сейчас; напоминал себе о том, что ему нужен не мимолетный секс с последующими слезами и чувством вины. У него есть план! Перелезая назад через кровать, он случайно провел рукой по ее попе — пусть даже прикрытой одеялом — а затем еще полчаса боролся со стояком.

Утром и вечером их общение стало напоминать разговоры супругов — они были расслаблены и открыты друг другу. Однако перед сном, когда они ложились в постель, Ира все еще проявляла стеснительность. Они долго обменивались новостями, лежа лицом к лицу; он нежно поправлял ее волосы и касался плеча, но Ира лишь недовольно фыркала. Когда он попытался взять ее за пальцы, она быстро убрала руку. Он уже разжег в ней искру желания и намекнул на близость, предложив ей идею о мести сестре. Теперь оставалось только убедить ее в том, что после всего этого она сможет чувствовать себя не виноватой.

— Представь себе, — с улыбкой сказал он, — сегодня одна девушка схватила меня за причинное место!

— Кто это?

— Ну та самая, которая на меня запала на работе. Я же тебе рассказывал! Она постоянно возле меня вертится под предлогом работы: наклоняется так, что грудь чуть не выпадает, а тут увидела мой стояк и неожиданно хватит меня под столом! Наверное, думала, что я от нее.

После этих слов Кирилл немного поник.

— А я весь день думал о тебе.

— Фу! — Ира сделала вид, что ей это противно, хотя на самом деле была приятно удивлена.

— Похоже, я не смогу устоять. Это просто мужская природа — не побороть её. Как можно провести полгода без секса? Это невозможно! Она может соблазнить меня. А потом точно расскажет Вике. Ты же знаешь Вику: развод и возвращение к девичьей фамилии. Малышка останется без папы!

— Так не изменяй тогда.

— Ты даже не представляешь, как сложно нам быть мужчинами.

— Тогда просто сам себя удовлетворяй,— Ира уже смеялась откровенно.

Кирилл приподнялся на локте:

— Ир, послушай меня внимательно и не перебивай. Ты можешь мне помочь?

— О чем ты говоришь? — конечно, Ира поняла о чем он.

— Ты можешь мне помочь... ну, расслабиться?

— Ты что, сошел с ума?

— Я только о тебе и думаю. Ни о Вике, ни о той женщине, а только о тебе. Я не могу думать о ком-то еще. Прости, но ты для меня как одержимость.

— Думай о своей жене.

— Это сильнее меня.

— Тогда просто перестань думать.

— Хорошо, разве можно мне трогать тебя?

— Что?! Еще чего!

— Ну ладно, может быть я сам себя удовлетворю!, — Кирилл откинул одеяло.

— Я не буду этого делать.

— Ира, ты спасаешь нашу семью, сохраняешь связь с сестрой своего мужа и поддерживаешь отношения отца и дочери! Это обязательство! Это не измена, это помощь!

— Нет, я не буду!

Кирилл повернулся на другой бок, взял её руку и положил на свой пах, где его член уже наполовину выглядывал из шорт.

— Пожалуйста, спаси меня хотя бы!

Горячий член в её руке отнес последние остатки разума. Она сама уже давно желала этого, и несмотря на абсурдность ситуации, это давало ей моральное право согласиться на это. И она сдалась.

— Если бы мне неделю назад сказали, что я буду делать это, — сказала Ира, плавно гладя горячий ствол, — я бы никогда не поверила.

Постепенно она вовлеклась в процесс, слыша стоны Кирилла и ощущая жар между своими ногами. И когда он попросил её облизать его, она приняла это как должное.

— Чем?

— Слюной.

Она попыталась плюнуть на член, но было сложно попасть точно, поэтому она просто облизнула его дважды. Это не минет, это всего лишь технические детали процесса.

— Оближи головку, оближи головку, — прошептал Кирилл.

И она робко взяла головку его члена в рот, но сразу же вытащила его, испытывая стыд. Она никогда не делала это никому раньше. И это точно не минет. Просто она облизала головку.

Кирилл в состоянии возбуждения раскинул руки, следуя ритму её движений, и случайно коснулся внутренней стороны её бедра. Он начал нежно поглаживать её, дотрагиваясь до лобка, а затем стал массировать клитор ребром ладони. Она едва сдерживала стоны, испытывая желание прекратить всё это, но не могла этого сделать; в итоге решила ускорить движения, чтобы процесс скорее завершился. Через несколько мгновений Кирилл задергался и выплеснул на себя горячие струи семени, потерявшись в ощущениях и простонав:

— Ирочка... Ира... Моя любимая...

Ира быстро убрала руку, опасаясь оказаться грязной от спермы, тяжело дыша и пытаясь справиться со своим возбуждением. Кирилл успокоился, а затем вдруг резко обернулся к ней и, не дождавшись её реакции, нежно поцеловал в губы:

— Я тебя люблю...

Когда он вышел из ванной комнаты, она лежала к нему спиной на краю кровати и размышляла о произошедшем. Он не обратил на это внимание и обнял её сзади, поцеловав за ухом:

— Ты — самое лучшее в моей жизни...

На следующее утро они избегали обсуждения случившегося. Утром она попыталась отвернуться от его поцелуя, но он властно взял её за подбородок и повернул к себе для очередного поцелуя:

— Ты — моё настоящее счастье.

Вечером она сама ответила на его поцелуй и уже не сопротивлялась интимным прикосновениям. Только перед сном снова легла к нему спиной на край постели. Ей было известно, что произойдет дальше, но она всё равно упорно сопротивлялась. "Интересно, надевала ли она трусики?", — думал Кирилл, прижимаясь к ней сзади так близко, что лишь тонкая ткань комбинации отделяла его от её кожи. Эта ночнушка была короткой и кружевной; Кирилл внутренне усмехнулся: она должна была взять эту вещь с собой изначально — значит где-то внутри себя предполагала возможность такого развития событий. Ох уж эти девушки! — подумал он с нежностью, поглаживая её бедро и стараясь подобраться ближе к самой сокровенной части тела. Ира слегка отталкивала его руку и почти шептала: "Не надо, Кирюша". Он чувствовал резинку от трусиков; они были такими тонкими, что ему легко удалось бы их отодвинуть и открыть доступ к её интимным местам. Ему казалось удивительным то обстоятельство ,что у неё всё предусмотрено для таких моментов...

- Ира, моя дорогая, я хочу только прикоснуться к тебе, запомнить тебя, сохранить в памяти навсегда...

Он делал нежные движения, наслаждаясь прикосновением к ее сосочкам и плавно поднимая ночную рубашку все выше. Он целовал ее шею и становился все ближе. Ира начала тяжело дышать. Игривое сопротивление превратилось в соблазнение самой себя, когда его пальцы проникали сквозь ткань ночной рубашки и нежно трогали ее интимные места.

- Я хочу лишь легкое прикосновение, - шептал он, осторожно убрав струнки трусиков и проникнув в ее горячую и влажную промежность своими пальцами. Затем он сполз под них и почувствовал клейкую и сладкую щель между своими сомкнутыми пальцами.

- Только кончик... - прошептала Ира, выпрямляясь так, чтобы он мог проникнуть глубже в ее тело. - Ты же обещал только кончик?

- Так оно и есть, - сказал Кирилл. Ира засмеялась, но скоро стоны заменили смех, когда он начал двигаться ритмично, не останавливаясь ни на мгновение. Ира извивалась и стонала все громче, прикусывая губы и пытаясь заглушить звуки в подушку, чтобы не разбудить ребенка. А Кирилл наконец-то понял, чего ему действительно хотелось - не просто секса, а контроля. Ему больше всего нравилось ощущение власти над другим человеком, возможность вести его туда, куда хочет и делать то, что хочет и когда хочет. Его беспокойство теперь было управляемым им самим. Даже его член стал свидетельством этой власти - инструментом, которым он манипулировал. Он доставил Ире два оргазма перед тем как сам кончить.

С тех пор они занимались сексом утром и вечером, как кролики, в самых разных местах и ситуациях. Он словно выпустил на свободу некоего зверя внутри Иры. Она испытывала оргазмы от всего, даже когда делала ему минет или получала сперму на лицо. На следующий день он занялся с ней анальным сексом, просто сказав, что Вика это любит, хоть и не очень умеет. Они провели целый час, готовя ее к этому процессу, стараясь минимизировать дискомфорт — и постепенно ее тело стало принимать его всё легче и охотнее, это вошло в привычку.

Что удивительно, всё то, о чем он лгал ей касательно домогательств на работе, стало реальностью. Почувствовав в нем сексуальную энергетику, все девушки начали окружать его толпой, как пчелы собираются вокруг меда. Каждый обед он выбирал одну из них для интима, при этом никогда не повторяясь — сам себя этим удивляя. Он словно стал видеть их насквозь: знал, что сказать и как действовать — так же легко, как выйти покурить; поднять юбку и заняться с ней сексом — будь она строгой заучкой или пухлой соблазнительницей.

Некоторых девушек он даже не знал — они были с других этажей офисного здания; единственным объяснением их появления у него было сарафанное радио. Месяц пролетел незаметно. Дату прибытия Вики они знали точно, но время ему удалось скрыть от Иры: он скажет ей о путанице с расписанием рейсов. Всё было уже приготовлено. Он уведомил жену о том, что не сможет её встретить из-за срочных дел на работе и отправит коллегу вместо себя. Друга он подробно проинструктировал и отключил звук на телефоне.

Коллега, парень с небрежной прической и немного хипстерским стилем, на стареньком автомобиле Honda, вовремя встретил Вику и без труда загрузил ее чемоданы в багажник. На ее вопросы он отвечал коротко, муж не реагировал ни на звонки, ни на сообщения, и вскоре Вика просто начала наблюдать за мимо проходящими лесами.

— Вика, извините, я не сразу решился. Кирилл считает меня своим другом, но не догадывается о том, что знаю я.

Вика заинтересовалась — она обожала сплетни.

— О чем речь?

Парень свернул на одном из поворотов, затем еще раз и наконец остановился у леса, доставая телефон из кармана.

— Что скажете, если я смогу доказать вам, что Кирилл изменял вам в ваше отсутствие? У меня есть улики.

Он быстро пролистал фотографии на своем телефоне так, чтобы можно было увидеть Кирилла с какой-то девушкой в откровенной позе.

— Я почти ничего не увидела. Скиньте мне это на телефон.

— Вот в чем дело: я отправлю все фото и даже одно видео с ясным изображением всего происходящего. У вас будут неопровержимые доказательства — вы сможете крепко взять Кирилла за горло. Иначе он просто отвертится от вас, и все останется лишь слухами. Но мне нужно от вас... — парень немного замялся — один минет.

— Что?! — Вика даже рассмеялась от наглости молодого человека.

— Пожалуйста, вы поймете! Позвольте объяснить! — парень заговорил быстрее, опасаясь отказа. — Это вовсе не проявление неуважения к вам! Ни в коем случае! Мне нужно отомстить ему! Никто об этом никогда не узнает кроме нас двоих. Только я буду знать о своей мести.

— О чем вы, собственно, говорите?

Парень снова указал на фотографию девушки:

— Дело в том, что она — моя любимая. Я ее обожаю, больше всего на свете. А вот она... Она не испытывает ко мне таких же чувств. И с Кириллом, просто так, ни о чем не подозревая... Зная о моих чувствах..., — парень отвернулся к окну, чтобы скрыть слезы.

— Простите меня!, — он вытер глаза рукавом и завел машину, — давайте лучше забудем об этом разговоре.

— Подождите!, — Вика положила руку ему на плечо. — Позвольте немного подумать.

Там, в Москве, она уже успела завести интрижку с будущим начальником отдела, где ей предстояло работать. Молодая девушка из провинции за несколько дней сумела привлечь его внимание и видела хорошие перспективы. Она всерьез размышляла о том, как только московский ловелас станет полностью привязанным к ней — развестись с Кириллом и заставить расстаться своего нового избранника ради более выгодной жизни в столице. И тут внезапно ей открывались возможности для реализации этого плана быстрее и проще простого. Но все произошло слишком быстро; ей нужно было время на размышления. Этот вариант был весьма привлекательным.

— Может быть, вы согласитесь за деньги?, — спросила она парня. Он положил руки на сердце:

— Я не могу этого сделать, понимаете? Тут дело касается разбитого сердца. При всем уважении к вам это будет для меня справедливое возмездие тому подлецу. Это останется лишь моей тайной; я никому об этом не скажу, обещаю. Мне доставит удовольствие продолжать дружить с Кириллом и знать при этом правду.

Все выглядело разумно.

— Ладно, но только один раз и прямо здесь,— для нее это было не ново; в свои 23 года у нее был довольно богатый опыт в подобных делах.

Парень с некоторым смущением вытащил свой член из штанов.

— Ничего себе, — воскликнула Вика. Головка выглядела крупной и округлой, как гриб, и это создавало иллюзию тонкости остальной части, но она убедилась в обратном, когда обхватила его рукой. У нее промелькнула игривая мысль о том, что если бы он показал это заранее, она могла бы сделать это бесплатно, но она не решилась сказать это вслух и лишь вздохнула с сожалением, словно преодолевая стеснение. Затем она сразу же принялась сосать головку целиком, наслаждаясь ощущением наполненности во рту. Слюни у нее потекли рекой, а парень пытался глубже ввести свой член, но безуспешно. Она уверенно контролировала процесс, и парень не выдержал долго — слыша влажные звуки от её работы и чувствуя её язык на головке. Всего через несколько минут он выпустил первую струю семени ей в горло, но она не смогла остановиться — он резко потянул её за затылок и умоляющим тоном сказал:

— Глотай, Виктория Андреевна, глотай! Обязательно глотай! Иначе мне будет не сладко...

В любом случае у неё не было выбора: он не позволил ей просто удержать сперму во рту и заставил проглотить под угрозой не отдать фото. На самом деле Вика была бы рада продолжить игру и сесть ему на член верхом, но парень уже убрал его обратно и по-джентльменски протянул ей влажные салфетки.

— Фото? — спросила Вика деловым тоном.

Парень честно передал ей фотографии и видео; весь путь домой Вика внимательно их изучала. Кирилл попал в неприятную ситуацию. Во-первых, конечно же, ей придется заставить его ответить за это; она даже начала придумывать способы сделать это как можно более интересным для себя. Страпон был самым мягким вариантом для него — никуда от этого не деться; главное было действовать постепенно и не торопиться с условиями. А во-вторых, все эти усилия будут напрасными: она все равно оставит его без детей и уйдет в Москву строить свою жизнь так, как захочет; пусть теперь кусает локти от сожаления. Вика погрузилась в свои мечты и даже не заметила момент прибытия к своему дому. Парень помог вынести чемоданы и уехал, стараясь избегать её взгляда.

Кирилл получил сообщение как только покинул аэропорт, так и когда передал фото, а также о том, что Вика находится у подъезда. Было отправлено видео отсоса Вики в машине с разных ракурсов. У Вики был свой ключ, но дверь в квартиру он оставил приоткрытой, а не закрытой на всякий случай. Когда они с Ирой расположились на ковре в зале, чтобы Вика увидела их сразу после входа, Ира была повернута лицом к нему и спиной к дверям. Когда Кирилл думал о том, что Ира широко открывает рот, будто ищет второй член для себя, он обещал ей найти его мысленно. Но Ира не заметила Вику, которая уже зашла в комнату. Как и задумано.

Вика была поражена происходящим на несколько секунд и ожидала увидеть что-то другое. Её первая странная мысль была: "Неужели он настолько большой?" Это относилось к половому члену Кирилла. Может быть, за время поездки она просто привыкла к нему или, скорее всего, она никогда не видела его со стороны. Возможно, в сравнении с её хрупкой и молодой сестрой-проституткой он показался таким большим. Ягодицы сестры были круглые, упругие и звонкие. Они поднимались и опускались медленно. Её половые губы расступались и впускали член, а затем снова ловко закрывались вокруг него. Ира стонала и извивалась от наслаждения, приближаясь к оргазму. В то время как Вика была очарована плавностью движений, её глаза встретились с Кириллом. Она словно пришла в себя и бросилась в драку, размахивая сумкой, которую держала в руках.

Кирилл нанес ей удар по Ире один раз, проявляя полное безразличие и мгновенно анализируя ситуацию. Это вызвало у Иры обиду на свою сестру. Однако второй удар был бы излишним, поэтому он отстранил ошеломленную Иру в сторону, после чего резко встал, обхватив разъяренную жену руками и не позволяя ей двигаться. Она беспомощно дергалась в его объятьях, продолжая выражать свое недовольство, и он опрокинул ее на пол лицом вниз, скрутив руки и сел на ее спину.

— Прекрати... Я буду кричать... — Вика начала поднимать голос, словно звучащая аварийная сирена, но тут же Кирилл подсунул ей свернутые в комок стринги сестры, которые заботливо приготовил заранее. Теперь Вика уже не могла шипеть, только бесполезно пускала слюни и стучала коленками по ковру. Ира, ожидавшая свою сестру только к вечеру, попыталась надеть халатик в состоянии шока, но не понимая, что делает это наизнанку, и не смогла попасть руками в рукава. Она тряслась.

— Ира, Ира, успокойся, — улыбнувшись, сказал Кирилл ей, — ты не просто любовница — ты Любовь. Присядь, все будет хорошо.

Почему-то это действительно успокоило Иру. Она еще не осознавала происходящего и того, что будет дальше, просто поверила ему и села на тахту без халата, просто обернув его на свои плечи.

— Вот так, теперь к тебе я больше не отпущу до тех пор, пока ты не успокоишься.

Вика закричала с новой энергией.

— Ира, шлепни нашу непослушную женочку как следует! — попросил он Иру.

— Как?

— Просто по заднице.

Ира опустилась возле ног сестры, выступающих из-под Кирилла. Она все еще болтала ими и пыталась ударить ими его спину, но это было бесполезно. Ира удержала одной рукой ноги, а другой сильно шлепнула сестру по заднице. Получилось не очень сильно, поэтому она ударила сильнее. И ей вдруг понравилось. Она осознала, что всегда мечтала об этом — отшлепать свою сестру так же, как она отшлепывала ее в детстве. Круглые, прекрасные и упругие ягодицы сестры, которые всегда вызывали зависть у нее из-за ее худобы, находились прямо перед ней и полностью под ее контролем. Она видела, как эти мышцы напряжены и крутятся на их поверхности волны, как они пытаются высвободиться из-под мужа, и это возбудило Иру. Ведь не больно же в колготках? подумала она и решительным движением стянула колготки и трусики вниз. Белая шелковая задница сестры предстала перед ней во всей своей обнаженной красоте. Мелькнуло кольцо ануса, а за ним были видны половые губы, покрытые темными волосками и выглядывающие подобно нежной мягкой бахроме. Ира сильно ударила. Звук получился звонким и явно более эффективным, судя по тому, как задница начала еще сильнее двигаться. Ира полностью стянула колготки вместе с трусиками, игнорируя противодействие сестры, оставив их на самых лодыжках, что немедленно ограничило ее попытки противиться.

Она с громким звуком шлепала по нему, стараясь попадать в разные места, пока его сестра не затихла. Хотя это было не особенно сильно или больно. Но ее попа стала равномерно розовой. Когда все успокоилось, Кирилл быстро перевернул жену на спину, удерживая ее скрещенные руки на груди и продолжал сидеть на ней, не давая ей уйти. Вика пыталась ударить его головой, но только ударила затылком о ковер.

— Я люблю Иру. И я тоже тебя люблю. Но по-разному. Ты - как лето, жаркое и страстное. А Ира - как весна, нежная и трепетная...

Хотя Ира пробормотала что-то о своей "любви", она заинтересовалась аналогией с весной. Вика опять ударилась затылком о ковер.

— Ир, дай-ка мне телефон, он лежит на тахте.

Кирилл начал искать что-то в телефоне, всё ещё прижимая жену одной рукой.

— Ты, конечно, всё еще замышляешь что-то. Что у тебя там? Есть фотографии? Посмотри мои.

Он повернул телефон к ней. Вика услышала голос самой себя:

— Один раз прямо здесь... Вот это да! — после чего последовали сочные звуки, стоны и постанывания страстной самки.

— Я отправлю все это в Москву твоим будущим работодателям, и твоя карьера закончится.

Вика подумала: "Боже мой, неужели я выгляжу так отвратительно для других? Как прискорбно...". Она чувствовала внутри себя что-то меняется. Огонь гнева начал утихать, не находя способа выразиться. Она была беззащитна. Увидев себя на видеозаписи, как она алчно и страстно сосет большой член, ее рот снова наполнился слюной, ее попа все еще жгла от шлепков, полунапряженный член мужа лежал возле ее губ, ее грудь прижималась к ногам Кирилла и жаждала внимания. И тогда Вика сдалась. Ее держал муж, ее сестра избила ее, как шлюху, ее голая киска была открыта перед всем миром - и это было потрясающе! Оказывается, она всю жизнь мечтала об этом. Бросить планы, превзойти всех вокруг, быть первой, самой сильной и жестокой, чтобы оправдать ожидания родителей. На самом деле она всего лишь хотела быть маленькой девочкой, отдаться кому-то другому и не беспокоиться о ничем, стать подчиненной игрушкой в чужих руках, послушным предметом. Она нашла себя. Кобылка была оседлана.

Кирилл не заметил перемену, но Ира сразу обратила на нее внимание. Ноги сестры изменили свое положение, начали подтягиваться, сгибаться в коленях и раздвигаться. Она была очень возбуждена, подумала Ира. Внезапно она почувствовала волну нежности к своей сестре. Она перестала видеть в ней злую стерву, с которой они всегда конфликтовали, а увидела маленькую девочку, которая нуждалась в ласке. Бедняжка, подумала Ира и ласково погладила свою сестру по чувствительной коже рядом с промежностью. Ее ноги дрожали от желания раскрыться еще больше. Ира освободила ее от оков, и Вика со стоном раскинула свои освобожденные ноги так широко, как только могла. Ее губки на половых органах трепетали и пухли перед глазами, стремясь раскрыться и выдавить белые комочки влаги, которые медленно стекали по розовому мешочку заднего прохода - он немного торчал после родов - и капали на ковер, оставляя на волосиках мелкие серебристые блески. Может быть, я должна сделать ей эпиляцию, подумала Ира. Вообще-то у нее очевидно свежая бритая киска, Вика делала интимную стрижку в Москве. Но зачем это?

- А наша развратница занималась сексом с кем-то в Москве, - прошептала Ира. Только сейчас она осознала, что была так близко к Вике, что ее нос почти прикасался к черным подстриженным волосикам на лобке. И неожиданно для самой себя она провела языком по губкам своей сестры. Она обхватила руками ее бедра и страстно проникла в сочное мясо, словно это был сладкий персик. У Вики выступили слезы благодарности - она получила то, чего только что страстно желала: чтобы в нее проникло что-то, успокоило ее жажду. Кирилл почувствовал дрожь Вики под собой и, услышав звук поцелуя сзади, обернулся и усмехнулся. Он уже понял, что его задумка превратить Вику в свою служанку осуществилась, но то, что он увидел, ошеломило его. Он планировал развлекаться с сестрами, чтобы они не конфликтовали из-за одного мужчины, а освобождали свою сексуальную энергию друг на друге. Но оказалось, что девочки уже готовы трахаться друг с другом.

Ира с громким шумом охватила всю область между ногами сестры своим ртом, а затем сочно вытягивала его, словно пытаясь всосать все ее внутренности, полностью отводя ее клитор губами до тех пор, пока он не становился длинным и напоминал маленький фаллос. Затем она выпускала его изо рта с хлюпающим звуком и снова жадно принимала его в себя. Вика наслаждалась этим и Кирилл удалил кляп из ее рта. Он уже не был нужен. Теперь она жаждала члена в своем рту, и Вика благодарно приняла его. Член был шершавым от высохших выделений сестры, и Вика старалась облизать его полностью, чтобы почувствовать во рту кисловатый привкус сестры, будто одновременно отсасывая у мужа и лизая своей сестре.

Они не успокоились до тех пор, пока полностью не удовлетворили Вику.

Через полчаса они сидели на диване, а Вика лежала на их коленях и с горячими исповедью признавалась в своих грехах. Ей больше не было нужно скрывать ничего. Она принадлежала этим людям, и она не могла быть счастливой, если не отдалась им полностью и без остатка. Рука Иры полностью проникла во влагалище сестры, выглядя спокойной снаружи, но, вероятно, все же двигалась пальцами внутри, судя по блаженным морщинкам на лице Вики. Член мужа прижат к ее щеке, а она трогала его лицом, стараясь дотянуться языком и делая перерывы между фразами для покусываний. Кирилл внимательно слушал, одной рукой играя со соском жены. Его заинтересовал начальник отдела на будущей работе Вики.

— Отдел строительства?... В Москве?... Хорошо, девочки. Начнем с этого. У меня есть план... Ира, поставь свой большой палец ей в задницу...