Королевство страданий

Детство

— Послушай, младший сын короля не женат, и может...

— Я не могу ждать, станет ли он королем обход старшего брата... Они все здоровы, как быки, в старого короля. Слишком долго ждать их смерти. Так Делла никогда не увидит трона, а значит, и мы не сможем влиять на политику соседей, будь они прокляты...

— Но если Делла станет невесткой старого короля, не значит ли это, что он не станет нападать на нас, родственников?

— Нет, глупая, это ничего не значит... Родители снохи... младшей снохи... кто теперь с этим считается... Значит, снова война, а страна обессилена, разорена... Нет, пока старый лис Элиас не пронюхал о нашей слабости, нужно подсунуть ему Деллу...

— Ты говоришь о собственной дочери, как о шлюхе... Боже, бедная девочка... Элиас ведь старик!

— Он лишь немного моложе меня, не такой уж и старик... Тебе было почти столько же, когда тебя выдали за меня. Ты же не считала меня стариком?

Королева отвернулась, не желая показывать мужу лицо, на котором не было обожания. Да, ей было столько же... А муж был немолод, и она боялась.

Война шла так долго, что от неё устали оба государства; её причин никто не помнил. Земли... Поруганная честь кого-то... Взаимные обиды... И наконец, забрезжила надежда слабого мира, закрепить который призвана их дочь, юная Делла. А мир нужен обеим странам. Поэтому старый Элиас с радостью ухватился за идею породниться с недавними врагами через брачный союз. Который сперва рассматривался между Деллой и одним из его сыновей. Но её упрямый муж охвачен идеей объединения их стран, точнее, поглощения соседней южной. Для этого он и вознамерился выдать Деллу никак не меньше, чем за старого, крепкого, вечного, как горы на его родине, Элиаса. Бедная Делла!... Как она уживется со старым чудовищем!?

— Когда Делла родит сына, а она обязательно родит сына, и не одного, то станет регентом при нем. Старик, конечно, уже умрет... И тогда она выйдет за кого-нибудь из своих родственников... Они примут вассальную присягу... У моих сыновей, наконец-то, не будет вечной угрозы с юга, этих немытых дикарей...

— Но наша дочь... так молода... а Элиас так... — королева запнулась, понимая, что все её слова бесполезны. Муж тяжело взглянул на неё:

— Ей придется рожать от мужа и не раз. Ты подготовила её?

Королева устало кивнула. Никого не заботила судьба женщин в этом суровом мужском мире, полном крови и слез. Никто не пожалел когда-то её, также ради мира выданную девочкой за немолодого вдовца. И она родила от него, пока не пошли мальчики, и на неё также с подозрением смотрел жестокий муж, размышляя, не развестись ли с ней, принесшей 2-х первых дочек. И вот теперь Делла, её первенец...

Хрупкая русоволосая девочка задумчиво кружила по тронному залу, здесь и нашла её мать.

— Я все знаю, мама, — в ответ на тяжелый вздох королевы, — я слышала...

— Подслушала, — тихо констатировала она. — И что ты?..

— Так ведь нужно, да? Меня все равно отправят туда?

Мать кивнула, с горечью провожая глазами медленно идущую по залу дочь, будто прощающуюся с величественными грубоватыми интерьерами.

— Раз нужно... Только... только я боюсь...

Огромный король критически оглядел тоненькую девочку-подростка, склонившуюся перед его троном. Замешательство он прочел в её глазах. Усмешка скрылась в густой бороде; кивком головы он отпустил невесту. После подписания многочисленных договоров, в том числе о перемирии между противоборствующими сторонами, назначили скорое бракосочетание.

На роскошной свадьбе крепкий Элиас время от времени недоброжелательно смотрел на старающуюся сохранить достоинство девушку-жену. Она не выказывала явного страха, держась неестественно прямо.

Королева-мать в последний раз взглянула на дочь в тусклом свете свечей в королевской спальне Элиаса. Изящная, словно статуэтка, пышноволосая, пытавшаяся изобразить равнодушие на бледном лице... Мать поправила прозрачную сорочку, сползшую с неподвижного тонкого плеча.

— Здесь красиво... Умеют же южане, все так изящно... Да... Делла, девочка моя... Ты... — королеве явно не хватало мужества оставить дочь здесь одну.

— Не надо, мама, не волнуйся. Я смогу... я постараюсь. Я все помню, что ты мне говорила. Значит, завтра вы уедете?..

— Да, таковы условия твоего мужа. Они не ладят с папой...

— Иди, мама, до завтра... Не уезжай, не попрощавшись со мной!

Выходя, королева разминулась с полупьяным Элиасом, провожаемым в спальную придворными.

Кровать тяжело заскрипела под грузным королем. Натянув одеяло до шеи, не поворачивая головы и едва дыша, Делла ждала, стараясь унять дрожь. Время шло...

— Послушай, девочка... Делла. Ты умеешь хранить тайны? — винные пары заполнили пространство между супругами. Она молчала.

— Твой отец хотел этого брака. Как гарантию мира... Раз уж он состоялся, придется как-то жить. И мы можем договориться. Чтобы все было как прежде у меня... И не так уж плохо у тебя... Я не хочу обижать тебя. Мне не нужна жена — но говорю это только тебе...

Делла боялась вздохнуть, настолько невероятные вещи произносил её старый новоиспеченный муж. Ей ничего не грозит... Её не собираются насиловать... И заставлять рожать... У него уже было несколько жен... Последняя, любимая, умерла давно... Она, Делла, ровесница его сына, и король не хочет её... Никого уже... И если они договорятся и сохранят все в тайне, то их совместная жизнь станет приятной обоим. Он станет заботиться о ней. А она о нем. Как дочь или что-то вроде того... Ну что она, не против?..

Девушка быстро кивнула и шепотом произнесла «да». После небольшой паузы она прошептала:

— И что же мне делать?

— Вести себя как королева. У тебя должно получиться, я видел, как ты старалась на свадьбе.

— Я... боялась, — призналась она.

— И это я тоже заметил. Теперь не боишься?

— Теперь... нет. Наверное...

— Наверное... — засмеялся он, снова окружив её винным духом. — Давай спать!

Королева-мать наутро любопытно разглядывала юную королеву-дочь. Она словно не изменилась со времени прошлой ночи. То же спокойное личико, прямая спина. Казалось, ненатуральное напряжение покинуло её — показалось старой королеве. И казалось, что на лице отсутствует страх. Только смущение от повышенного внимания придворных к себе, от непристойного шепотка вокруг — утром все знали рассматривали супружеское ложе с каплями крови. Отец скучно вталкивал дочери о её долге перед Родиной, о будущих сыновьях, о покорности мужу. Королева же крепко обняла дочь.

— Ты будто бы не боишься мужа? А?

— Все будет хорошо, мама. Не плачь обо мне!

На прощальном обеде в честь уезжающего отца Делла рассматривала своих пасынков — сыновей короля. Тибо — лет 27, крепкий, как отец, краснолицый от выпитого вчера, толстогубый, с маленькими настороженными глазками. Сын от первой жены короля, с которой тот развелся, чтобы жениться по любви. Рядом его жена, некрасивая, худая и надменная. Парнишка примерно её возраста — Робби, сын от последней жены, умершей несколько лет назад. Долговязый, жилистый, русоволосый, как и она. Изредка бросает любопытные взгляды на новую жену отца. Король весело подразнивает сыновей, грубовато отвечает только старший, младший помалкивает.

После отъезда короля-отца Делла почувствовала себя невероятно свободной. Скучала только по маме и сестре.

— Вышивать — это все, чем ты хочешь заниматься? — примерно через неделю «супружеской» жизни заинтересовался Элиас. Делла пожала плечами, не понимая, чем еще может заняться королева.

— Что ты делала дома?

— Немного... Училась и играла вместе с сестрой, каталась верхом, стреляла из лука, плавала, охотилась... Пожалуй, все.

— Стреляла из лука? Плавала? В ваших холодных реках? — усомнился муж.

— Мой народ — воины. И женщины! — вскинув голову. Он засмеялся.

На следующий день она вошла в класс, где старый придворный наставник вдалбливал основы наук в вихрастые головы знатных ... мальчиков. Несколько подростков обернулись к ней и выжидательно молчали, затем поднялись. Девочка набрала побольше воздуха в грудь:

— Я побуду здесь... Можно? — и не дожидаясь ответа учителя села на лавку позади Робби. Опомнившись, учитель продолжил прерванный урок. Мальчишки, помедлив, сели.

Иронично наблюдала кучка юной знати, как молодой королеве подводили скромную, специально подобранную лошадку. Улыбки сползли с лиц, когда она без помощи села в седло и привычным движением вдела ноги в стремена, натянула поводья. Деловито потрепала лошадь по шее и застыла в седле, ожидая сигнала наставника. Робби подъехал и пристроился рядом на беспокойном коне. На её вопросительный взгляд хмуро пояснил:

— С вами поеду. Мало ли что. Отец велел...

Она было раскрыла рот, но промолчала. Ездила Делла лучше многих, за что получила похвалу наставника. На следующей прогулке она сама встала в пару к Робби.

— Его Величество король, мой супруг, разрешил наименовать меня по имени и на «ты», — обратилась она к юноше. Он кивнул, не глядя на нее.

Через месяц они стали близкими друзьями. В своей молодежной одежде юная королева ничем не выделялась из группы подростков престижных семей страны. Она успешно училась в придворной школе и не уступала юношам, превосходя их во всех предметах. Смело фехтовала, ловко скакала на быстром скакуне, безупречно стреляла. Непоколебимый Робби всегда был рядом, следя за ней. Они составляли контрастную пару: отважная девушка, любящая посмеяться, и малоразговорчивый флегматичный худощавый парень. Она была лидером среди ребят, он же – её верным оруженосцем. Только ему разрешено было называть её по имени и только ей – подшучивать над ним. Ей удавалось вытянуть из него все детские секреты. Часто их можно было заметить на окраине дворцового парка, сидящими на каменистой вершине холма.

Старый король с восхищением наблюдал за юной, оказавшейся такой жизнерадостной королевой, которую он относил к своей дочери. Делла же искренне полюбила мужа и была благодарна ему за всё. Король баловал юную жену, позволяя организовывать разнообразные представления, будь то балы, дворцовые спектакли, карнавалы, пикники, турниры и скачки. Старые вельможи недовольно бормотали по поводу активности Деллы в изгнании скуки из дворца, однако король благосклонно относился ко всем предприятиям жены.

— Пора забыть о войне, — повторял он. — Пусть радуются! Все лучше, чем воевать.

И молодежь при дворе весело проводила время. Вечером в постели Делла с энтузиазмом разрабатывала новые планы перед уставшим мужем; тот утомленно слушал ее, целовал в лоб и все разрешал.

— Ох, у меня нет такой дочки! — с сожалением повторял Элиас. — У Робби мало огонька, а Тибо... Ох!..

— У вас есть я, и я вас люблю! — успокаивала его королева.

Девушка благодарно обнимала старого короля, целовала в щеку и засыпала, научившись не замечать его храп и нечастый запах вина. Они тщательно хранили свою тайну, не давая повода сомневаться в их браке.

Юность

Прошло несколько лет. Робби отправляли учиться в университет, в другую страну, за много миль от дома. Делла несколько дней не находила себе места от тоски. Она бросила забавы и тоскливо складывалась по королевскому замку, касаясь мебели, стен и нигде не задерживаясь. Свою любовь к Робби она начала осознавать давно, но определенно почувствовала ее только сейчас, перед разлукой. Элиас остановился в дверях покоев, изучая жену, безучастно глядящую в окно.

— Кто-то сидит на вашем холме, на камнях, — проговорил он. — Не хочешь сходить туда?

— К чему? Скоро все закончится... — не оглядываясь.

— Нужно попрощаться! Не наказывай парня, на нем лица нет, — проворчал король. — Иди!

Девушка медленно поднялась на холм и села рядом с другом. Уже не дети, они задумчиво смотрели вдаль, куда следовало ехать Робби. Крепкий, высокий юноша едва касался локтем стройной светловолосой красавицы. В детстве, наперегонки достигав до вершины и сперва помолчав, они начинали говорить, обсуждая новости, происшествия, книги, лошадей, смеялись над Тибо с его сварливой женой. Сегодня перед разлукой говорить не хотелось. Делла вздохнула.

— Я не вернусь, — вдруг произнес парень.

— Ты... Ты не можешь... Отец не разрешит. Ты принц, тебя ожидают твои земли в провинции, — запинаясь, но убежденно проговорила девушка.

— Земли... На что они мне?... Буду путешествовать... Вступлю в армию... Где-то всегда война... Пригожусь. Здесь я не нужен. Меня никто не ждет, — скрывая горечь.

— А как же я? Как же мы?

— Ты королева. Жена отца. Родишь сына от него. Тогда я вернусь, чтобы служить ему...

— Нет, не рожу! — она чуть не проговорилась, вовремя опомнившись. — Я... буду ждать тебя все равно... Ты мой самый лучший друг!... Ты самый лучший!..

— И ты самая лучшая... Никогда тебя не забуду... Никогда не будет у меня такой... — говорил он, глядя в сторону. Робби нашел её руку и сжал. Она опустила голову ему на плечо.

Издалека Тибо пытался угадать, кто это сидит на холме рядом с братом. Он только что приехал из своего княжества попрощаться с уезжающим Робби. Тибо не часто видел отца, и братья давно не виделись. И вот теперь он гадал, как же изменился брат и что за девушка грустит вместе с ним.

Одновременно повернувшись друг к другу в желании что-то сказать, молодые неподвижно замерли, и Робби осторожно поцеловал девушку. Она прикрыла глаза и некоторое время не открывала, будто ожидая чуда.

— Мне все равно... Я люблю тебя, — твердо проговорил он и поднялся.

— Я люблю тебя, — тихим эхом отозвалась Делла.

Держась за руки, они спустились вниз; за ними насмешливо следил Тибо, с неприятным удивлением угадав королеву. Он в очередной раз решил, что отец слишком много позволяет жене. И ещё завистливо отметил, что она здорово повзрослела. И похорошела.

Печальные были прощания, Делла сквозь слезы следила, как угрюмый Робби прощался с дворовой молодежью, своими друзьями. Вот его обнял брат, что-то насмешливо произнес, поплескал по щеке. Вот парня обхватил отец, с улыбкой тихонько убеждая в чем-то. Лицо принца осветила улыбка, первая за последние дни. Он коротко перекинулся с королем парой фраз, кивнул Делле и вскочил в седло. У девушки сжалось сердце от тоски и тяжелых предчувствий: неужели никогда больше? Неужто это конец? Конь под принцем загарцевал на месте, пританцовывая. Робби счастливо улыбался, во все глаза глядя на Деллу. Кавалькада всадников выстроилась на дворцовой площади для выезда. И вдруг принц рванул скакуна с места, подлетел к королю с королевой и, приподнявшись с седла, пробормотал ей в самое ухо:

— Обещай дождаться меня во что бы то ни стало!

Удивленная и испуганная, Делла отпрыгнула от него, а смеющийся король подтвердил:

— Она дождется! Обещаю!

Их взгляды на секунду встретились. Веселый — его и плачущий — её. И Делла поверила в возможное счастье. Принц пришпорил коня и покатил к воротам. Цепочка всадников потянулась за ним. Королева тихо заплакала и ушла в покой.

Надежда

— Через год он приедет на каникулы, и я разведусь с тобой. Поженю вас. Уедете далеко, в его земли на границу, родите мне внуков. Будете жить долго. Робби присягнет Тибо потом, когда я умру, будет ему опорой. Не по-жалеешь о троне?

— Нет! Мне не верится, что вы так решили! Вы не сердитесь на меня?

— Нет! — смеется король. — Дело молодое, я же вижу, что парень истрадался весь.

— Я всегда буду испытывать любовь к вам... Мы с Робби всегда будем...

— Я знаю, вы мои дети! Ну хорошо, перестаньте благодарить, — отмахивается король от поцелуев Деллы.

Тихо, скучно стало во дворце. Только все больше поправляющийся Тибо ходил по залам, не громко общаясь с придворными и осторожно интересуясь новостями. Молодую королеву он провожал неприкрытым изучающими взглядами, поэтому Делла старалась избегать общения с ним, интуитивно чувствуя неприязнь. Пару раз она видела его с дядей, младшим ...

братом короля, шепчущимися в уединении. Деверь — опасный тип, мастер заговоров. Король держит его поблизости, натерпевшись неприятностей от того в молодости. Спелись пауки — думает девушка и прогоняет прочь тревожные мысли.

Нельзя было отказаться от семейных пиров, на которые отец охотно приглашал старшего сына, заменившего теперь Робби. Раньше Делла любила ранние завтраки, полные острот и смеха, где она купалась в обожании мужа и пасынка. Теперь же девушка с тоской едва прислушивалась к скучным, полным не всегда понятных намеков беседам короля и его старшего сына, пребывая в мыслях где-то далеко, там, с Робби.

— Я ещё не умер, Тибо! Подожди! Всему свое время! — резкие слова короля заставили её вздрогнуть и вернуться из мира грез. Наследник с красным лицом, яростно сжимая в руках столовые приборы, громко пыхтел, опустив глаза в тарелку. Раздраженный король тяжело дышал, пытаясь расстегнуть ворот рубахи. Ловкими пальцами девушка ослабила шнуровку и погладила мужа по плечу, успокаивая. Он устало улыбнулся ей. Делла вопросительно взглянула на супруга, но отвернулась от него.

- Однако, отец, мне нужно разъяснение... Ты уже не молод, твоя жена бесплодна, я живу так далеко, что если что-то случится с тобой... Будет потеряно много времени, враги смогут воспользоваться этим...

- Я повторяю, сын, всему свое время и завещанию тоже. Не спеши! - потеряв терпение, прорычал король.

- Всем было бы спокойнее, объяви ты наследника сейчас. Меня, конечно! - аккуратно отодвинув стул и поднявшись, язвительно сказал Тибо. - Может быть, я бы и не уезжал...

- Уходи сейчас же! - крикнула Делла. - Как ты смеешь!..

Уже в дверях наследник насмешливо произнес:

- Это ведь семейное дело, папа? И необходимое... Мое почтение королеве.

- Поживу ещё! Не слушай его, - успокаивал супруг тревожащуюся девушку. - Мы с тобой ещё дождемся Робби. Погуляем на вашей свадьбе. А Тибо - осел, торопливый осел. Как и его мать...

Делла давно знала, что первая жена Элиаса, мать Тибо, отвернулась от себя весь двор своей высокомерностью и высокомерием. Тогда давно король разорвал этот династический брак, чтобы жениться на юной придворной даме, в которую влюбился. Это чувство было взаимным, его плод - Робби. Мать же Тибо по-прежнему живет с сыном в отдаленном княжестве. Вот в кого у наследника змеиный характер. Успокоенная супругом и полная радужных надежд, королева заснула, прижавшись щекой к большой ладони Элиаса. Это была их последняя ночь...

Убийство

На груди Деллы будто бы лежит плита, она становится все тяжелее, затрудняя дыхание. Вокруг с утробными, булькающими звуками сотрясается мир, погруженный во тьму. Кто-то темный и страшный наклоняется над ней, низко, еще ниже, и, полупридушенная, она просыпается.

Неопределенные звуки, едва слышимые во сне, проникают через мутное сознание на рассвете. Попытка встать не удается: кто-то прижался к ее боку и быстро схватил ее за шею, прижав к подушке. Она пытается закричать и повернуть голову к лежащему рядом королю, но липкие большие руки закрывают ей рот. Ее охватывает дрожь, пока она наконец не понимает, что дрожит не только кровать, но и вся спальня. Рядом происходит что-то ужасное, страшное, чего ей не разрешают видеть. С полудурью она слышит, как задыхающиеся хрипящие звуки постепенно утихают, кровать перестает вибрировать. Сильные руки тянут ее вверх, к уху прижимается чей-то едва видимый во тьме горячий шепчущий рот:

— Всё кончено, моя королева... Он умер... во сне... Он не мучился... Всё сделано быстро и аккуратно... Ты знаешь Вута? Моего слугу?..

Огромный детина поднимается с короля и откладывает в сторону подушку. Делла узнает Вута, почти дегенерата, где-то подобранного Тибо и по-звериному преданного ему. Тот скрививает большие кривые зубы в мерзкой усмешке. Девушка с ужасом переводит взгляд на тело мужа. Среди разбросанных подушек, на скомканной простыне его тело странно вытянуто, руки подняты, да так и застыли в пылу схватки, лицо искажено ужасом. Делла тянет к мужу руки и хочет крикнуть, но звук застывает в ее окоченевшем горле, а слезы пленят ее глаза. Потные руки Тибо обнимают ее и гладят спину:

— Ну, хватит уже... Всё уже прошло... Жаль, что так всё получилось... Бывает — смерть во сне... Наверное, сердце остановилось... Запомнила? Сердце. Так и скажешь завтра, когда тебя начнут спрашивать... А я уехал вчера, ты же помнишь. Меня не было здесь... Только ты одна была... Пробудилась, а король мертв... Ведь так, Делла?

Девушка медленно кивает головой, и наконец, голос прорывается:

— Нет, не так! Ты убийца! Убийцы! Ненавижу тебя! Тебя казнят! Я сама казню тебя!!!

Тибо ядовито смеется, крепче обхватывает королеву, отчего по его телу пробегает удивившая его волна возбуждения, и снова шепчет ей в ухо, брызгая на него слюной:

— Тогда и ты умерла этой ночью... С горя по мужу... Например, закололась или перерезала вены... Или бросилась с дворцовой стены вниз и разбилась... Как ты хочешь?..

Вут нечетконеразделенно мычит и показывает на дверь. Тибо мерзко облизывает её ухо, отчего у него приятно шевелится в паху, и пристально смотрит ей в лицо.

— Да, я помню, надо идти... Завтра возвращаться сюда снова и играть комедию... У нас не очень много времени... Ну что ж, прощай, моя глупая королева! Больше не свидимся... Ты вообще больше никого не увидишь! Мне жаль тебя... Робби, дурачок, будет страдать... Вут, дай-ка мне вон то полотенце!

Принц и мерзкий дегенерат о чем-то тихо сговариваются, Вут недовольно мычит, и через мгновение связанную Деллу с завернутой полотенцем головой по тайной винтовой лестнице прямо из спальной поволокли вниз, в дворцовые подземелья. Она чувствовала, как её за связанные руки подвесили на крюк. Полотенце сорвано, она со страхом огляделась. Мрачный сырой холодный каземат, пучки сена на полу, чей-то обнаженный труп в углу; она вздрогнула. Блудливо кривя слюнявые губы, резким движением Вут разорвал на ней серочку сверху донизу и отстранился, разинув зубастую пасть. Будто ослепленный, он тупо пялился на неё. Потом шагнул вперед...

В последующие несколько часов Делла погрузилась в непрерывный кошмар и бесконечный крик. Безумец осторожно, словно опасаясь, начал прикасаться к ее обнаженному телу. Придя в себя и вспомнив, что она полностью под его контролем, он сильно сжал кожу на боку своими толстыми кривыми пальцами и, услышав ее отчаянный крик, мучил ее всего тела. Одержимый жестокостью, он прощупывал ее от головы до ног и сжимал груди, пока девушка не издала пронзительный вой от невыносимой боли. Забавляясь каким-то хохотом, прижался к ним, будто желая выдоить оттуда молоко. Прижав ее беспомощные ноги к поясу, начал толкаться в нее всем телом, имитируя акт совокупления. Чем громче она кричала, тем радостнее он хохотал, погружаясь в безумие. Ещё немного и он разорвет ее или задушит, казалось, истязаемой девушке.

Она оцепенела от ужаса, когда он опустил штаны и вынул темно-бордовый член. Недолго трогая его пальцами, направил, кривой и окаменевший, между ее ног. Ощупал отверстие и толкнулся. Делла закрутилась на крючке и захрипела, кричать она уже не могла. Безумец снова толкнулся. И вновь... Никак не понимая, в чем дело, Вут ткнул пальцем туда, куда не проходил член. Девушка страстно дергалась на крючке, почти ничего не видя своими глазами опухшими от слез. Каждый толчок пальца в девственную плеву отдавался в паху острой болью. Сердито нахмурившись, идиот отступил; что-то вроде любопытства отразилось на его бессмысленном лице. Он уперся на свой палец, машинно сунул его в рот и похотливо ухмыльнулся.

Размышляя о чем-то, он задумался о том, как остановить сопротивляющуюся жертву. Захватив ее за талию, безумец вставил палец между ее бедер и начал протирать стенки влагалища. Делла отчаянно вскрикнула и дернулась; Вут восторженно зарычал от такой удачной "шутки". С силой ...

он надавливал палец сквозь инстинктивно сжимаемые девушкой бедра, пока они не увлажнились. Временами облизывал палец и возвращал его обратно. В паху Деллы все горело огнем, натертые губки болели и дрожали. Силы покинули её, измученная, она перестала сопротивляться. Идиот издал торжествующий рев, сильно сжал ей ладонью пах, просунув пальцы между воспаленных складочек. Ощутив изнеможение своей жертвы, он перестал её удерживать, удобно захватил свободной рукой округлую грудь и потянулся к её лицу мокрым ртом. Она почти потеряла сознание от его зловония, пока он мусолил её губы.

Время для Деллы остановилось. Она уронила голову на грудь и перестала сопротивляться, избегая напрасных мучений, пока дегенерат мастурбировал её.

Насытившись её ртом и оставив пылающую промежность, он принялся облизывать её всю. Опустившись к её ногам, закинул её бедра себе на плечи и припал зубастым ртом к мокрой вагине. Девушка безсильно дернулась и заплакала, тихо всхлипывая. Голоса уже не было. Больно зацепив пальцами пухлые складки, одуревший от похоти кретин растянул их, обнажив тоненькую пленку, прикрывавшую отверстие. Впившись мокрыми губами в девственную плоть, он сладко зачмокал и принялся возбуждать себя рукой.

Тягостные ощущения и боль от его жестких пальцев накатывали на Деллу волнами, временами отпуская, когда идиот переводил дыхание. Внезапно он вскочил и залил живот девушки склизкой жижей, прижав к ней извергающийся член. Он трясся и пыхтел, обхватив её. Делле захотелось умереть сейчас же. И так же страстно мечталось остаться в живых и мстить, мстить, мстить!... На дрожащих ногах он отошел от неё и пнул ногой труп, валяющийся в углу. "Труп" охнул и пошевелился...

Это была молодая девушка, не старше королевы, с темными волосами и привлекательной фигурой. Ее кожа выглядела неопрятной, волосы запутаны. Вут грубо потащил ее за руку по полу и бросил на грязное пятно. Она громко заплакала. Ударив ее по щекам, хулиган опустился на нее. Приставший он засунул свой член в ее рот и начал мучить, как только что Делла. Девушка сопротивлялась, кричала отчаянно, но ее сопротивление ослабло; после нескольких чувствительных пощечин она без сил опустила руки. Делла закрыла глаза...

Казалось, ночь никогда не закончится. Обретя прежнюю силу, безумный парень без устали принуждал несчастную жертву к ужасным извращениям. Впадая в исступление, Вут едва ли не разорвал рот девушки, загоняя туда кривой член. Он разбил ей губы, ударяя своим пахом по лицу. Она издавала невнятные звуки широко раскрытым ртом и подвывала, как недавно королева. Вытащив из ее рта влажный темный орган, идиот бросил несчастную на колени и вонзился в нее. Оргия продолжалась долго... Измученная жертва покорно позволила втолкнуть член в свой зад, самостоятельно раздвинув половинки ягодиц, и стонущая, приняла в себя семя безумца. Повернув к себе лицо девушки, Вут долго жевал ее разбитые губы. Оттолкнул ее, и сморщенный член с каплями на конце упал на длинную мошонку. Под аккомпанемент девичьих причитаний хулиган почесал причиндалы и повел скучающим взглядом. Делла прошептала молитву...

Девушка не заметила, когда рядом с Вутом снова появился Тибо; она не знала, сколько прошло времени и наступило ли последнее утро ее жизни. Пытаясь всматриваться и вслушиваться в разговор господина и слуги, она напрягла все оставшиеся силы. Не обращая на нее внимания, принц размышлял о судьбе Робби. Слуга тупо слушал.

— ... вконец покончить с этим щенком! Слухи распространяются быстро, через несколько месяцев он может быть здесь. Он соберет вокруг себя недовольных, затем вызовет беспорядки. Начнет расспрашивать о ней. Еще узнает что-то полезное... Нет, ему совсем не нужно приезжать! Совсем не нужно...

Видение Робби, лежащего рядом с ней в канаве с перерезанным горлом или повешенного в лесу на дороге к родине, вернуло ей способность мыслить. С трудом проникая сквозь пелену страха, королева прошептала, лишаясь голоса:

— Я все расскажу, как ты хочешь... Все выполню...

Тибо заинтересованно посмотрел на хрипящую девушку. Изуродованная до невозможности, она все же была очень хороша.

— Жить хочешь? — ухмыльнулся он. — На что ты готова ради жизни?

— Все, — тяжело пропищала она. — Что угодно...

Ей казалось, что она говорит против воли, что кто-то выжимает эти позорные слова из нее, что на самом деле она хотела сказать другое, нечто более достойное королевы, чьего мужа убили на ее глазах, а она не защитила того, кто был так добр к ней. Но она говорила это, и убийца достаточно хитро отвечал. Вут, будто проснувшись, медленно повернул к ней голову, прикидываясь и вспомнив заботу хозяина. Не сводя с нее глаз, тот выслушал. Медленно обошел вокруг висящей девушки, пощупал свежие царапины на ее спине, отчего по его телу снова пробежала приятная дрожь и встал перед ней, колеблясь на каблуках.

— Ты девственница. Почему? — послушал тишину. — Если ты намерена молчать...

Неохотно она объяснила. С видимым равнодушием он выслушал. На самом деле Тибо торжествовал: он и не мечтал, что все сложится даже лучше, чем предполагал. Эта юная красавица сама давала ему в руки все козыри. Теперь будет проще, намного проще сделать ее послушной. Но нужно спешить...

В то время, как ее поднимали по лестнице в королевскую спальню, она непрерывно шептала о девушке, оставшейся в подземелье. В ее раздирающейся голове возникали мысли о тех, кого она еще может спасти. Элиаса - не смогла, его не вернуть. Но за Робби она будет бороться, его не отдаст им!... И освободит эту несчастную!... Только представить: на ее месте должна была быть она, Делла, и только непостижимая удача спасла её от извращенного насилия.

Предательство

Как неживая, неестественно выпрямившись, сидела умытая и одетая королева на краешке супружеского ложа, стараясь не смотреть на мужа. Постель была расправлена, тело лежало ровно с сложенными на груди руками. Будто издалека до неё доносились инструкции принца, стоящего перед ней... И многократно повторяемое "... если ты ошибешься хотя бы раз...", "... советую не ошибиться, чтобы... ". Он поднял её подбородок и приблизил озабоченное лицо с немым вопросом. Она устало просипела:

- Да... Я запомнила.

Дальнейшее происходило как во сне: Делла, как робот, отвечала придворным, позванным ею, что не смогла разбудить короля и испугалась; что послала гонца за Тибо, не успевшим добраться до дома. Смотрела, как над телом склонился врач, и ожидала разоблачения, но тот лишь констатировал смерть от остановки сердца... Наблюдала за шумно прибывшим, безутешным принцем, пытающимся выдавить из себя слезу у тела отца... Принимала бесконечные соболезнования... Терпела родственные объятия Тибо, шептавшего, что она молодец... С горечью видела раболепие знати перед наследником и его ставшие царственными манеры... Уже не удивлялась герцогу Эмилю, брату покойного Элиаса, не отходившему ни на шаг от племянника и распоряжавшемуся... Едва дождалась, пока её оставят одну...

Похороны она запомнила плохо, только то, что Тибо все время был рядом... Его жена не приехала, болеет... Робби не сообщили — наследник запретил...

Герцог Эмиль нервно барабанил пальцами по подлокотнику, Тибо без интереса рассматривал портрет отца в галерее тронного зала.

— Значит, завтра она должна выступить в Совете и просить тебя жениться на ней. Она не подведет?

— Нет, не должна. Она достаточно запугана и достаточно разумна. Боится за мальчишку.

— Смотри, осечки быть не должно! И чтобы её папаша ни о чем не узнал! Если она вернется домой или если он потребует её обратно — значит, опять война. Могут найтись те, кто сообщит ему... Никто не должен усомниться в её добровольном решении. В противном случае...

— Пока она полностью под моим контролем. Никуда не выходит, за ней следят. Все будет как нужно!

Лежащая Делла следит взглядом за Линой, с любопытством перебирающей её платья. Королева так и не отошла полностью от той страшной ночи и почти все время лежала. Лина же неправдоподобно ...

быстро оправилась после того ночного насилия и совсем не вспоминала о нем. Тогда, через пару дней после ночи убийства, Тибо привел к ней Лину, испуганную и забитую. За неделю девушка оттаяла душой и расцвела. Она неохотно рассказывала о подземелье, почему там оказалась. По её словам, её похитил на улице "тот страшный человек", Вут, долго мучил в подвале, и "только ваше доброе величество освободило меня". Она смешная, думает королева, и так преданна. Только пока нетловко исполняет обязанности служанки, но старается. Зато, оказывается, любит наряжаться и прихорашиваться. После принятых в подарок нескольких платьев королевы, намекает на следующие, простодушно интересуясь, когда же... Зато ей нет равных в осведомленности всеми новостями. "Да что ж тут сложного, моя добрая госпожа, я ж не глухая. Тут послушаю, там подгляжу... Улыбнусь, подмигну, с мной и делятся", — доверчиво просвещает она Деллу, во что нетрудно поверить — девушка привлекает взгляды. Мужские. Когда она проходит по залам дворца, выделывая бог знает что бедрами и царственно неся пышный бюст, ни один придворный, стражник, слуга не устоит. Она сама комично рассказывает об этом печальной королеве, пытаясь развеселить ту. Наслушавшись сплетен, Делла даже поручила ей узнать, что говорят во дворце о младшем принце. Лина быстро принесла вести: Робби пока не осведомлен о смерти отца, зато всегда находится готовый страшный Вут и парочка неприятных слуг. По первому же приказу нового короля они сорвутся туда, где принц... Но новый король, конечно же, не хочет зла брату... И его дядя не желает... Ради королевы, принцу ничего не грозит... И так далее в том же духе.

Тибо послал Лину покивать головой и она ушла, сопровождаемая его насмешливым взглядом. Он безцеремонно сел на кровать. "Как тогда", - вспомнилось Делле, она отодвинулась.

- Привыкаешь? - кивнул вслед служанке. - Как чувствуешь себя?

- Не очень. Что ты решил по поводу моей просьбы? Когда я могу уехать к отцу?

- Никогда. Ты останешься! Завтра на заседании Государственного совета ты расскажешь про фальшивый брак с отцом и попросишь меня жениться на тебе.

Потрясенная Делла долго молчит. Она отчего-то догадывается, что все её просьбы будут бесполезны.

- А твоя жена? Когда ты успел развестись?

- К сожалению, я овдовел недавно, - скучным голосом безо всякого сожаления.

Делла с ужасом подняла на него глаза: ещё одна смерть... Так скоро...

- Убийца!..

- Она болела... Если вздумаешь отказаться, ты не нужна мне живой. А война из-за тебя не нужна вообще никому, в том числе и твоей стране.

Делла долго размышляет и решается. Спросив, может ли она быть с ним откровенной, и, получив в ответ кивок, она нехотя все же рассказывает о своей любви к Робби, о обещании Элиаса поженить их, о том, что они собирались мирно жить далеко от двора, присягнуть на верность новому королю и не быть препятствием. Он хладнокровно выслушивает и смеется:

- Советую никому не рассказывать эти сказки. Неубедительно.

- Поверь мне, Тибо!

- Это ты поверь мне, глупая девчонка, что братцу будет лучше там, где он сейчас, и пoдалше от тебя!

Девушка не вытирает крупных слез.

- Как же я буду жить? Зачем?

- Обещаю, ты будешь счастлива со мной. Будешь послушна - Робби проживет долго.

— Если я откажусь?..

— Ты станешь подстилкой для Вута на начало. Думаешь, Робби примет тебя после него?

— Зачем ты это делаешь, Тибо? Ведь ты уже король, чего тебе не хватает!?

Он приближается к ней, ощущая нежный аромат ее дыхания, и снова в нем рождается желание. Новый король целует ее, не обращая внимания на бьющие по его спине слабые кулаки.

— Значит, завтра! Будь готова! — оторвавшись от неё и вставая в замечательном настроении.

— Что же это будет, моя добрая королева, что же будет!? — причитает Лина, как всегда подслушавшая разговор. — Бедная, бедная, моя госпожа! Бедный принц Робби! Такой красавчик! Так жаль его!

— Замолчи! — плачет Делла. — Что же делать? Что, Лина? Может, бежать?

— Куда бежать, моя королева? Спальня под охраной, лестница в подвал заперта! За нами следят. Бедный, бедный принц! Как жаль!

Делле невыносимо слышать эти стоны, служащие её прямым обвинением. Она пытается рассуждать здраво, перебирая варианты избавления от ненавистного брака с убийцей. Пытается говорить со служанкой, предлагая найти хоть какой-то выход. Но та твердит, что после насилия в подземелье боится всего и всех; она видит Вута каждый день и больше не хочет попасть ему в руки. А если они попытаются бежать, то именно к нему обе и попадут. Эта трусость как-то не связывается с её бойкостью и жизнерадостностью, но Делла понимает, что здесь она осталась одна.

Едва осознавая реальность, на следующий день Делла сидит напротив нового короля, в конце длинного стола, на заседании Королевского Совета. Придворные с любопытством слушают затянувшееся молчание сразу после объявленного герцогом Эмилем слова вдовствующей королевы. Скрывая нарастающее раздражение, Тибо удерживает милостивое выражение лица.

— Итак, ваше величество, о чем вы хотели просить Его Величество короля? — наконец, прерывает тишину королевский дядя.

С сожалением в голосе Делла, запинаясь, произносит пересказанный вчера текст:

— ... признаю брак с королем Элиасом недействительным... фактически не было супружеских отношений... под давлением заключила преступный сговор с умершим королем... король Тибо был так милостив, что простил меня... искренне полюбила его... выйти за меня замуж, если на то будет воля Его Величества... не разбить мне сердце... — ей кажется, что каждым предложением она передает вероломного убитого мужа... И пока находящегося в безопасности Робби...

Слезы больше не льются из её воспаленных сухих глаз, вероятно, вытекли все, да и Тибо запретил плакать, пока она не закончит обращение. По знаку герцога её отводят в соседние покои, где придворный врач удостоверяется в её невинности. Положительное решение мгновенно принято Королевским Советом, оно всех устраивает: заложница мира остается в стране, как и последние несколько лет; ей велено написать письмо венценосному отцу в качестве невесты нового короля. Последующие письма будут уже совместными, от королевской пары. Совет тронут её искренними чувствами к новому королю... Ей желают счастья в новом скором браке...

Герцог Эмиль диктует королевской невесте текст письма отцу, повторяющий её обращение к Совету. Позволяет вставить некоторые родственные подробности, придирчиво прочитывает.

— Вас не удивляет скоропостижная кончина вашего брата, короля Элиаса? — безо всякой надежды интересуется Делла.

— Умерший монарх, — автоматически исправляет его младший брат, не отрываясь от документов. — Нет. Он был в возрасте... Вас что-то смущает, дорогая невестка?

— Да, много чего! — от безнадежности Делла повышает голос, встречая удивленно-равнодушный взгляд деверя. — Вы же все знаете... И помогаете ему!

— Милая Делла, ты волнуешься перед скорой свадьбой... Да ещё не отошла от вдовства. Я понимаю и сочувствую тебе. К тому же эти недавно открытые, постыдные обстоятельства твоего незаконного брака...

— А как же Робби, ваш племянник? Он так и не узнает, что его отец умер? Не приедет на свадьбу?... — потеряв надежду, отрешенно перебивает девушка.

— Судьбой Робби займется его брат — король! — отчеканивает герцог, выходя с письмом. — Советую забыть вашу предосудительную детскую дружбу! И готовиться к свадьбе!

Вошедшая после него Лина восхищенно пялится на новые роскошные наряды, развешенные на манекенах. Их прислал король. Она с неудовольствием мельком оглядывается на плачущую королеву и возвращается к сияющим тканям.

Первая брачная ночь

Ночью Делла не спала. Она теперь вообще плохо проводила ночи, томясь между дремой и кошмарами. Она услышала голоса у двери, которая скрипнула, негромкие шаги приблизились, постель прогнулась от тяжести тела, её ...

обдало кислым винным ароматом... Голос Тибо утверждал, что он пришел к своей жене, что соскучился и хочет её, требовал обнять и быть послушной... Девушка вырвалась и побежала к двери, призывая стражу, Лину... Темная фигура у двери схватила её, по знакому зловонию она догадалась, кто это... Рыдая, она боролась, Вут злобно ревел, опаханный и оглушенный ею. Подскочивший Тибо схватил её за руки, вдвоем они защали её между собой. Прижатая спиной к дегенерату и сдавленная его лапами, девушка брыкалась до последнего, пока король подхватывал её под колени и устраивался между её ног.

Здравствуйте, уважаемая сорока! Слегка опустив свои штаны, Тибо начал произносить что-то вроде: "Все равно это случится... моя жена... нет смысла ждать... хочу тебя..." Затем он осторожно ввел свой половой член в безучастную и плачущую Деллу и, подняв голову, сильно двинулся.

Девушка кричала от боли и не могла понять, после какого толчка насильник прижался к её лобку. Усмехнувшись над её страданием, он слегка отстранился и снял с неё через голову сорочку. Мечущийся за спиной у Деллы Вут тотчас же сковал её руки на груди, вызывая у неё отвращение и неприятные воспоминания. Сказав "бедный Вут тоже заслужил небольшое вознаграждение, правда?", Тибо поцеловал её соленые от слез губы и погрузился в неё до самого конца. Она терпела острую боль; мычащий сзади Вут облизывал её шею и трогал её ягодицы отечным пахом. Засмеявшийся Тибо остановился и, сказав, что справится дальше один, велел ему убираться. Идиот что-то разочарованно бормотал у неё за ухом и нехотя расцепил руки. Король подхватил её за спину и, оглядевшись, понес к невысокому комоду. Усадив её на край, он грозно взглянул на мущегося на пороге Вута и, послушав скрип закрывающейся двери, удобнее обхватил её колени.

Совершенно не жалея только что лишившуюся невинности Деллу, Тибо долго долбил её, удовлетворенно прислушиваясь к звонкому хлюпанию внизу. Её уже ставшее послушным тело завлекало его к себе не меньше бунтующего. Вспыхнув в ней, он тут же задремал рядом. Она же не смыкала глаз от горя. Все было кончено с ней, со всеми надеждами на счастье. "Это навсегда?! Навсегда! Навсегда..." - мучила её невыносимая мысль.

Утром он снова взял ее, не спавшую, с коричневыми высохшими пятнами на бедрах. Даже понимая, что сопротивление бесполезно и бессмысленно, Делла всё равно отбивалась и царапалась, будто не желая поверить в очевидное. И он снова удостоверился, что бьющаяся под ним она притягивает его больше покорной. И намного сильнее, чем все остальные женщины. Он нашел свою королеву, отняв ее у отца и брата, удовлетворенно думал он, наполняя ее лоно ядовитой влагой. Оставив ее на скомканной постели, он ушел, удвоив охрану у спальной и перебросившись словом с вездесущей Линой. Та вздохнула над обессиленной королевой, скрытно бросая на неё любопытные взгляды.

Оставшиеся до бракосочетания ночи он проводил с ней, азартно преодолевая её сопротивление. Ко дню свадьбы она была беременна.

Новая супружеская жизнь

Громкими поощрительными криками придворные хвалят очередной мадригал очередного трубадура о горячей любви короля к прекрасной королеве. На каждом пиру и балу читают и поют их. Самодовольно улыбающийся король бросает подготовленный кошель с монетами певцу, сжимает руку Деллы и слюняво целует. Она грустно кивает трубадуру, зная, что поощрила его на очередное любовное сочинение. Вся страна верит в семейное счастье королевской пары, которое те и не скрывают. Вот ведь как бывает: несчастные вдовец и вдова нашли свою любовь, ожидают наследника... А старый король обижал юную королеву, их брак незаконен — так шепчутся в народе. Молодой же король обожает супругу, наряжает и не сводит с неё глаз. Вот шепчет ей на ухо слова любви, не иначе... Супруга же не шелохнется, соблюдая королевское достоинство, но, разумеется, тоже влюблена в мужа.

Не стоило ему говорить, что он не может дождаться наступления ночи, чтобы любить ее — она знает. Ни одной ночи они не провели порознь. Несмотря на растущий живот Деллы, король нисколько не охладел к ней, побуждая каждую ночь кататься по постели в интимной стычке, смешивая липкие соки друг друга. Отпираясь, королева никак не желала привыкать к еженощному насилию над собой.

Письмо к Роберту

Прошло достаточно времени, чтобы Тибо решил сообщить отдаленному Роберту о смерти отца. С пером в руке Делла задумалась. Она отвоевывала у мужа право написать своими руками, не прибегая к помощи секретаря, как сделал король. Роберт не поверит в написанное не ей — убедилась она Тибо. И зная, что письмо будет прочитано мужем, подбирала фразы. Как бы ни написала, все равно плохо! Невозможно предсказать реакцию флегматичного Роберта. И будет ли эта реакция, ведь прошло столько времени?... Целая жизнь отделяет её от той девушки на холме, признавшейся ему в любви. Все разрушено бесчувственным королем — её мужем, его братом. Хочет ли она, чтобы Роберт возненавидел Тибо, подобно ей? Да, хочет! Может ли она позволить это? Нет, не может, не должна! Кто даст ломаный грош за жизнь Роберта, продемонстрируй он нелояльность брату? Или обиду? Вздохнув, Делла окунула перо в чернила.

Король, покачиваясь на каблуках, читает письмо жены, временами бросая на нее критические взгляды. "...поддержал в глубоком горе после смерти твоего отца — короля... почувствовала горячую признательность к нему... мы оба страдали, потеряв супругов... ощутила в нем родственную душу... у нас оказалось много общего... мне было нелегко, и твой брат всегда был рядом..." — пробегал он глазами ровные строки.

— "Благодарность", "поддержка" — это все, конечно, неплохо. Ожидал от тебя большей художественности. Тебе бы понять мастеров словесности, как там у них, э-э, "влюбленный правитель", "возлюбленная королева", "я самый преданный рыцарь твой, погибну за тебя... !", — он бросил перед ней записку и опустил руки ей на плечи, изучая их отражение в зеркале, перед которым она сидела за туалетным столиком. — "Я полюбила доброго короля и просила его соединить наши сердца. Я очень счастлива с ним и не представляю другого мужа. Ты должен быть рад за нас". По-моему, неплохо, а? Допиши!

Открывшейся было рот Делле, он многозначительно сжал плечи. Они смотрели друг на друга в зеркало: она — с неприязнью, он — с угрозой. Она опустила взгляд и взяла перо...

Король выхватил у неё написанное, улыбаясь, прочел и отдал слуге с наказом, отправить тотчас же. Нагнулся к жене, запрокинул ей лицо и толстыми губами впился в рот. Властно сдавил её грудь и, помяв, хозяйски опустил руки на выпирающий живот.

— Когда родится наш сын, прикажу тебе не беременеть года 2.

— Это зависит не от меня. Оставь меня в покое — я не понесу.

— Глупости! Вы женщины, когда вам нужно, умеете все обделать лучшим образом. Иди ко мне!

Он подобрался к лежащей на край кровати и отвернувшейся жене, задрал тонкую сорочку и прижался к её мягкой спине. Обняв её, сопротивляющуюся, направил давно восставший член между мягких складок вагины. С трудом протиснувшись в сухое лоно, толкался там, пока отверстие не увлажнилось. Поудобнее захватил её ногу, поднял и закинул себе на бедро. Зажав рукой её полнеющую грудь, легко заскользил в горячем, скользком отверстии, ощущая себя хозяином этой волнующей его женщины.

Краткое свидание

Робби написал письмо, просив разрешения посетить могилу отца. Тибо долго совещался с герцогом, который стал лордом-канцлером после старого короля, и разрешил брату ненадолго приехать. Затем, радуясь его значимости и любуясь собой, торжественно сообщил новость жене. Делла долго молчала. Потом подошла к мужу и, задумавшись, тяжело опустилась перед ним на колени, взяв за руку:

— Отпусти меня! Прошу... Дай уехать!

Погладив её по щеке, самодовольно улыбнулся:

— Не вижу необходимости... Я доверяю своей любимой жене. Верю, что она поведет себя правильно... Ведь так, любимая?!

— Я тогда... сама уеду! Не буду участвовать в этом балагане!

— Ты больше не боишься за него? Ну что ж, уезжай...

— Тибо... Ваше величество! Ты сделаешь так, чтобы мы не встретились?

— А что тебя смущает? Пора покончить с детством, милая! Разве этот живот не доказательство твоей любви к мужу? Так спроси у придворных поэтов, они прочтут свежие мадригалы о нашей страсти!

Её соленые слезы затопили руку короля, лежащую на её шее. Он отдернул ладонь.

— Так-то лучше, любимая...

Король на охоте, его часто не бывает днями. Во время прогулки по дворцовому парку Делла с Линой наблюдали за финальной отделкой купальни, устроенной по приказу короля специально для любимой жены. Небольшой круглый бассейн выложен гладкими изразцами и закрыт от посторонних глаз высаженным по периметру густым кустарником. Лина выражала шумные восторги и зависть, выбивая из госпожи обещание разрешить и ей понежиться там, "чтобы завидовали". Делла чутко прислушивалась к крутящемуся в животе ребенку и никак не могла сосредоточиться на верещании служанки, погруженная в тревожные мысли. Ни расширяющийся живот, ни её опасения за плод не могли убедить мужа оставить её в покое хотя бы на время. Он был полностью поглощен ею, пугая королеву своей ненасытностью. Чем больше она выказывала скрытой неприязни, тем притягательнее становилась для него. Каждую ночь он утверждал свои права на неё, мучая распятую на королевском ложе. Делла пыталась покоряться и не сопротивляться, тогда он намеренно причинял ей боль, оставляя синяки на теле. На словах служанки "а я знаю... то есть, говорят, что делать это в воде — одно удовольствие" королева отвлеклась от тяжелых воспоминаний.

— "Говорят...", "знаю..." — ты хорошо информирована, Лина, — устало произносит она. — О чем ещё разговаривают при дворе?

— Я не знаю, правда ли это... нет, наверное, врут... мне не стоит расстраивать мою королеву... — размышляет девушка, едва не лопаясь от переполняющих её сведений.

— Лина, я жду, говори, наконец! — призывает Делла.

— Моя добрая королева опять расстроится, — приторно цедит служанка. — Это о принце...

На цепенеющую Деллу вновь обрушивается ворох слухов о страшных опасностях, подстерегающих возвращающегося принца, да и саму её.

— Ну вот, я же предупреждала... — удовлетворенно протягивает видимо бы смущенная служанка, искоса наблюдая за дорожками слез на застывшем лице королевы. Спохватываясь, заботливо предлагает вернуться в замок и прилечь. В спальной долго квохчет над рыдающей госпожой, пока та, обессиленная, не прогоняет её.

Ночью Делла обнимает пыльные сапоги полупьяного короля, праздновавшего очередные охотничьи успехи, и уверяет его в своей полной покорности. Тот притворно строго отворачивает лицо, полное торжества. Подняв полнеющую жену, он усаживает её на колени и ждет, обдавая тяжелым винным запахом. Пока она, скрывая отвращение, целует его, неспешно распахивает её легкое ночное одеяние...

Легко, как змея, проскальзывает его длинный член в её влажное отверстие. Прижавшись животом к её гладким ягодицам, он обнимает её сзади и, целуясь взасос, они темпераментно исполняют супружеский долг, скрепляя им негласный договор. До самого приезда Робби Делла смиренно повинуется мужу.

На живописной поляне, в нескольких милях от замка, был развернут королевский охотничий лагерь. Множество ярко раскрашенных палаток придворных стояли на лужайке, которая ещё тихо спала ранним утром. Большой шатер короля и королевы, окрашенный в цвета династии, нежно хранил их сон. Небольшая процессия всадников в дорожных костюмах пересекла извилистый ручей и быстро приблизилась к лагерю. Высокий всадник в запыленном костюме спрыгнул с коня и направился к стражникам, которые охраняли королевский сон.

Лина подкралась к королевскому ложу и, с полуулыбкой оглядывая голых спящих супругов, наклонилась к уху храпящего правителя. В полусне послушав шепот той, Тибо отстранился от своего сна и что-то тихо приказал. Отойдя и скрытая за плотными занавесками, разделяющими ложе от приемной, она замерла в ожидании.

Усмехнувшись, король хитро оглядел жену, крепко спящую после ночных утех. Прижавшись к обнаженному телу, погладил мягкую грудь и провел рукой вниз по животу. Полусонная девушка только вздохнула. Очарованный ее послушностью, притянул ее к себе и медленно двигал рукой между ног, запачканных высохшими любовными соками. Дернувшуюся жену прижал плечом и неторопливо двигал рукой.

Женские стоны со супружеской постели становились все продолжительнее, кровать тяжело скрипела; служанка вышла к стражникам и кивнула им. Копья разомкнулись, и Робби вошел в шатер брата.

Услышав первые стоны, он инстинктивно огляделся. Зная, что за занавесом спальня королевы, померк... К женским вздохам присоединились мужские, медленно скрипела кровать... Низкое рычание достигло пика, сменилось вновь продолжительным стоном и завершилось всем тихим, усталым смешком. Сложив руки на животе, служанка тайком рассматривала принца, сидевшего с непроницаемым лицом.

Скрываясь за занавеской, раздалось движение и громкий голос: "Присоединишься к нам, моя любимая?" - вышел король к Робби. Он не сильно изменился, лишь немного похудел, и его лицо светилось удовлетворением, которого не было в первом браке. Тибо радушно обнял поднявшегося брата. Сказал, что всегда рад видеть близких и любимых. Робби ощутил дрожь.

- Делла, наверное, обрадуется. Она выйдет к нам, когда придет в себя... Ну ты понимаешь меня... Пригласи королеву, - отрывисто сказал Лин. Та бросилась за занавеску.

Делла слышала, что муж разговаривает с кем-то и неохотно поднялась, следуя тихому шепоту служанки "король ждет". Застыв на пороге, она невидяще смотрела на знакомую спину любимого. Вот он медленно, будто с трудом встал, вот повернулся... Дорогое, неподвижное лицо, отведенный взгляд... Они встретились глазами. Принц опустил взгляд на ее выпуклый живот. Оба старались сохранить самообладание. Робби удалось лучше, ей - не сразу. Жадным взглядом король всматривался в их лица и, скрывая гнев, торжествующе улыбнулся.

- Позавтракай с нами, милая, - требовательно протянул к ней руку. - Ну!..

Делла чуть помедлила, но тон короля не оставлял сомнений. Она подошла и, обняв его, муж усадил к себе на колени. Потянулся к ней губами, и она машинально приблизила свои. Робби не смотрел, как брат жевал покорные губы Деллы; она украдкой оттерла слюну мужа. Молчаливо взирали они на представление, устроенное Тибо. Раздуваясь от важности, тот выдавал что-то эпохальное. На просьбу брата завтра же вернуться в университет, король многозначительно ответил, что пока не отпускает его - есть планы...

— Вам хотелось бы поговорить, — внезапно произнес Тибо. — Ведь раньше мы были друзьями... Но не сегодня, а, может быть, завтра. Да, пожалуй, завтра, днем, в парке дворца... Вспомните детство, я разрешаю, — серьезно добавил он.

Неподвижный Робби молча поклонился им и направился к выходу. У порога он услышал, как брат приказывает Делле вернуться в постель и ждать его. Выйдя на свет, Робби с прищуром осмотрел засыпающих сонных дворцовых слуг, спешущих слуг. Решительно направился к привязанному коню, подгонял его и пустился куда глаза глядят. Его слуги бросились за ним.

Королева отшатнулась от возмущенного мужа, упершись спиной в стену и закрывая живот руками. Отхлестав ее по щекам, тот рванул с нее платье. Делла заплакала, не найдя в себе силы вновь угождать ненавистному мужу. Робби, с застывшим, таким дорогим лицом, стоял перед ней взглядом. Она из последних сил удерживала на груди платье, слабой рукой отталкивая разозленного Тибо. Тот шипел, что уничтожит их, нет, того братца, который посмел глазеть на нее... Разорвав, наконец, на жене одежду, сильно толкнул ее в грудь. Упав к его ногам, она обреченно смотрела, как король снимает халат и прижимается шершавой в засохшей сперме промежностью к её лицу. Отшатнувшись, она заплакала. Схватив её за волосы и ткнув в свой пах, он зашипел: "Лижи! Ну! Целуй!"

Вскоре она уже всхлипывая облизывала толстый, мягкий, соленый ...

от спермы член. Обнимая мужа за бедра, сосала длинные яички пока он, мыча от удовольствия, ласково перебирал пальцами мокрый ствол. Подчинившись угрозам, испуганно терпела, закрыв глаза и раскрыв рот... Потом он кончил ей на лицо. Силой разлепив ее сжатые губы, заставил вылизать обмякший член.

— И так будет всегда! Ты моя, запомни это и своему другу скажи! Бывшему! — засмеялся он, упав в изнеможении на постель. Девушка обреченно смотрела в пол. К вечеру двор вернулся в замок.

На следующий день Делла сама не своя ожидала встречи с Робби. Она и желала, и страшилась этого, но возбужденный муж уже напомнил ей и велел идти. Она и не знала, о чем говорить, и хотела многое рассказать ему... Просто хотела постоять рядом с любимым. Как она ни гнала от себя чувство к Робби, оно никуда не делось, только обострилось, стало горьким. Куда-то пропала Лина, как раз когда она нужна. И девушка пошла за слугой короля, пришедшим проводить её к месту свидания, в дворцовый сад.

Около нового бассейна-купальни, окруженного густым свежепосаженным кустарником, стояла кучка королевских слуг. «Странное место для встречи с принцем», — успела подумать королева. Мужчины расступились и поклонились, пропуская её. Возле купальни стоял Тибо в легком халате на голом теле. Делла все поняла и повернулась обратно. Слуги сомкнулись перед ней, преграждая путь. «В ловушке! На всю жизнь! На всю проклятую жизнь!» — девушка в отчаянии заметалась перед цепью мужчин, повернула назад и оказалась в руках мужа. Тот обхватил её и поволок к воде, шепча в ухо:

— Ты хочешь, чтобы тебя раздели слуги?

— Мне все равно! Не буду!!!

Когда она устала от бесполезной борьбы и он почти разрывал на ней одежду, махнул слугам и те ушли. Сняв платье, снес её в воду и несколько раз окунул с головой, чтобы не вырывалась. Подтянулся на руках и сел на край бассейна. Намотал на руку её волосы, подтянул к своим широко раздвинутым ляжкам и ткнул лицом в мокрую промежность. Внимательно всмотрелся в густые кусты, злорадно усмехнулся и поудобнее обхватил её затылок.

Служанка тащила его по дворцовому саду, беспрерывно разговаривая. Говорили о всем. О том, как ждет его королева и как она рада ему. Также говорили о том, что она - бедняжка. Они шли и шли, а Деллы все не было, и Робби уже думал, что она водит его кругами, рассчитывая на то, что в смятении он этого не заметит. Он почти и не замечал. Как ни вспомнил вот этих новых кустов, высаженных ровным квадратом, будто по контуру чего-то. В растерянности он оглянулся; служанка кружилась на месте, во что-то всматриваясь, почти впиваясь.

— Здесь, — неуверенно и тихо произнесла она. — Ждите здесь.

Лина пристально посмотрела на кусты, потом на него, снова туда, тихий плеск воды... И интуитивно и он всмотрелся... Он уже не видел, как скрылась хитрая улыбавшаяся девушка. Все мысли заслонило лицо брата, расплывшегося в достаточно гримасе. И Делла, которая... Сквозь просветы в густой растительности видно было плохо. Но словно движимый некой темной силой, принц приближался все ближе и ближе... "Как портовая шлюха", - в отчаянии подумалось ему. - Может, Тибо и прав про их великую любовь?..." Он сам не знал, почему не уходил, не бежал отсюда. Злость, какая-то мрачная безысходность сковали все его тело и заставили смотреть, всматриваться, запоминать... Мокрые волосы его любимой девушки прилипли к мокрой спине и плавали вокруг неё. Её рук он не видел, они были где-то там, между ног брата, только тонкие локти, прижатые к бокам. Русоволосая голова, плавно качающаяся между толстых ляжек брата... И довольное лицо короля, свободно раскинувшегося на бортике бассейна. Мирная супружеская сцена... Ничего из того, что рисовало себе его воображение, вроде принуждения и насилия.

Король погрузился в воду, и супруги поцеловались. Не видно ее лица, но наверняка не менее удовлетворенное, чем у мужа. Опираясь на бортик, помогает ему, подавая назад руку. Сжимая ей локти, он подтягивает её к себе, обнимает сзади, и они ритмично качаются, волною волнуя воду. Её лицо... Уставшее, без улыбки, привыкшее... Робби отошел прочь.

На следующий день король гневно отчитывал принца, утверждая, что не потерпит, чтобы его приказы не выполнялись: королева удостоила его милости побеседовать, ожидала его напрасно, а он самовольно покинул дворец и направился в притон. "В грязный притон к девкам, мне донесли!" - многократно повторил король, косясь на супругу. Брат молчал и Тибо вызвал стражу и приказал запереть того в своих покоях до его особых распоряжений. Самовольно проследив за удаляющимся караулом, король искоса изучил лицо супруги - бесстрастное. Он просиял.

Тибо лениво растрепался на постели, наблюдая за равнодушным лицом жены, сидящей на нем и скользящей по его члену. Ему нравилось видеть, что эта своевольная красавица покорилась сразу после недолгого сопротивления, легко подавленного им. Она всегда противится, если только сильно не напугана; он же всегда добивается своего. Оба знают, как здорово заводят его постельные баталии, расцветая любовный акт. Он положил руки на её прыгающие груди, попмял их - она будто не заметила. Выкрутил и оттянул соски - задумавшись, она взглянула на него.

- Вот так-то лучше, - пробурчал он. - Смотри на меня! Не останавливайся!

Сжимая её упругие полушария, важно сообщил, что отправляет её донашивать ребенка в один из дворцов, дальний. Чтобы в тишине и покое, без придворной суеты она осознала свои прошлые ошибки и родила наследника. А потом, вернувшись, ещё крепче полюбила бы его, своего супруга. Который без неё станет скучать, но так он решил. Казалось, она должна уже безразлично выслушивать подобные высокопарные фразы.

— О, Роберта?! — неожиданно вырвалось у нее. Запоздало закрыла рот рукой — муж тяжело посмотрел на нее. Схватил руку, болезненно повернул. Шлепками по бедрам заставил ее ускорить движение; она прыгала на его члене, придерживая живот и сжав внутренние мышцы. Измученная, равнодушная, закрыв глаза, ждала, когда муж перестанет извергать ругательства, которыми сопровождался его оргазм, и уберет побелевшие пальцы с её груди в красных пятнах.

Подруга

Королева рассеянно наблюдала за служанками, укладывающими её вещи, невпопад отвечая на их бестолковые вопросы. Мысли её были заняты совсем не отъездом. Куда-то подевалась Лина, верно опять собирающая сплетни по всему дворцу, как раз когда она была бы кстати. Делла уже послала за ней, но найти ту не смогли. Молодая придворная дама, приставленная к королеве недавно, умело руководила весело переговаривающимися девушками. Несколько раз взглянув на тоскливо смотрящую в окно Деллу, девушка подошла к ней.

— Ваше величество, позвольте сказать.

Королева безучастно повернулась:

— Да, э-э...

— Графиня Амбер, к услугам вашего величества, — и протянула ей сложенный лист бумаги.

«Ты доверяешь своей служанке Лине?» — прочтя, недоумевающая Делла подняла глаза на девушку. Та открыто смотрела не на неё.

— Вы узнаете почерк, ваше величество?

Да, она узнала — скажутся годы дворцовой учебы, проведенные рядом с Робертом. Почерк изменился мало.

— Откуда это у вас? — с недоверием.

— Я родственница принца, он просил передать вам.

Король что-то бурчал про назойливую родню, крутящуюся при дворе и требующую внимания... Родственница принца... Делла задумалась: почему Роберт спрашивает о Лине.

— Почему? — выразила она свои мысли.

— Ваша служанка не передана вам. Она служит... — девушка внимательно посмотрела на королеву.

— Моему мужу? — помогла ей королева.

— Принц так и просил вам передать. Многие знают, но молчат. Считается, что это ради вашего блага.

— Почему я должна верить вам? — задумчиво глядя на девушку. — Вот если бы Робби сам...

— Поэтому его и держат взаперти, чтобы вы не поговорили. Его слуга передал этот листок мне как его родственнице, чтобы никто не заподозрил вас. Я сама видела, как Лина тайком встречается с Вутом и королем.

— С Вутом? — не поверила Делла. — Она же боится его и ...

ненавидит. Нет, не может быть! Почему я выслушиваю все это?!

— А где сейчас ваша служанка? Часто ли она оставляет вас и исчезает? Если королеве угодно пройти со мной, то я попробую убедить вас...

Девушки подошли к охраняемому стражниками королевскому кабинету. Следуя инструкциям Амбер, королева приблизилась, негромко поговорила с солдатами и задержавшись у дверей, прислушалась. Тихие голоса и смех слышались оттуда. Отойдя, девушки притаились за углом. После долгого ожидания они увидели: из кабинета вышли сквознящийся Вут и раскрасневшаяся Лина. Верзила хлопнул девицу по заду, ухмыльнувшись и воровато оглянувшись, она проскользнула в сторону покоев королевы, громила направился в противоположную. Следом раздался громкий призыв короля, один страж вошел в покой...

Девушки переглянулись. Все это было очень странным, если не сказать больше. Неясные догадки теснились в голове Деллы, превращаясь в смутные подозрения. Её вечный страх за Робби и себя — он жил в том числе и благодаря Лине. Тщательно питался той и никогда не оставлял её. Недаром ей изредка казалось, что служанка будто играет и даже переигрывает в стремлении оберегать её, а на деле ещё более запугивает. И это её сочувствие, смахивавшее на показное, показным и было. А она сама не догадывалась...

— Пoчeму вы помогаете мне? — спросила Дeллa, когда они шли обратно в покой.

— Его величество король... прежний... Элиас, ему я обязана своим семейным счастьем, — прямо ответила Амбер.

— Кто теперь помнит моего доброго супруга? — горестно вздохнула королева.

— Мы с мужем помним и никогда не забудем, — горячо прошептала девушка. — Мы на вашей стороне. И ещё Робби.

И Делле так захотелось иметь подругу, настоящую, которой можно довериться. Всегда.

— Вы оказались моей придворной дамой... ? — начала королева.

— Благодаря Робби. Он попросил моего супруга, чтобы тот устроил меня к вам. Король не возражал. Мой муж его родственник, поэтому... — объяснила Амбер.

И Делла поверила. Она устала быть одна. Девушки с облегчением пожали друг другу руки.

— Будь ты проклята, стерва! И ты! Вы обе... — Лина не знала, как ещё выразить охватившее её безумие. Только что королева обвинила её в краже драгоценностей, которую они с помощью Амбер сами и подстроили.

— Сгните в подвале, вы... вы... — разъяренную служанку, разом отбросившую напускную учтивость, стража уволокла прочь. Девушки победно переглянулись и, не сдержавшись, рассмеялись.

— Дальше я сама. Идите Амбер и спасибо вам.

Компромисс

— И что это значит?! — захлебывался криком Тибо, размахивая руками перед носом жены. — Ты оставишь её, нравится тебе или нет!

— Лина — воровка, — устало в который уже раз повторяла Делла. — Было бы разумно наказать её как следует.

— Это все твои штучки! Ты пожалеешь! — не унимался тот. — Я приказываю вернуть девку!..

— Если ты вернешь ее, — медленно начала королева, — я не гарантирую ее здоровья и... жизни. Вдруг она... не проснется утром? Так бывает, не правда ли, дорогой?

Он поднял руку для удара. Она отпрыгнула, но твердо посмотрела на мужа. Он помедлил; гневное выражение постепенно покинуло его лицо, сменившись понимающей ухмылкой. Он захохотал, притянул жену и крепко обнял.

— Ты пошла бы на это? — прошептал он. Она не отводила взгляд. Мерзко улыбнувшись, он захватил ее губы своими и долго мусолил.

— Мерзавка, стерва, дрянь, — шептал он между поцелуями, — люблю тебя такую, хочу тебя...

Он поднял ее на руки и понес в королевские покои. После недолгой борьбы, поощряемой его восторженным «да! так! давай! ещё!», она вновь сдалась, и, лежа на боку, прижавшись к ее спине, он овладел ей. Доведя ее до изнеможения иступленными поцелуями, он перекатился на спину и, приподняв ее и заставив опираться на руки, забился в ней снизу.

Делла смотрела на свой круглый живот, облапанный его волосатыми руками и ритмично дергающийся, и тягостно ждала его разрядки. Она не понимала, боится ли за будущего младенца. За всю беременность она так и не определилась со своим отношением к нему — ребенку ненавистного Тибо. Помяв ее вспотевшие груди, он завыл; его руки судорожно заметались по её телу, применяя кожу до красноты. Спустив пальцы на её лобок, он сильно растянул ей нижние губки, прижав мокрый клитор. Вскрикнув от боли, Делла упала на грудь мужа. Тяжело дыша ей в ухо, Тибо просипел:

— Навещу тебя там. Будешь ждать? — и, не дождавшись ответа, поклопал её живот. — Наш сын... Наследник!

В ожидании

Она покинула своим сердцем его, только оказавшись в одном из королевских замков далеко от мужа. В Амбер королева обрела верную подругу. Будучи из небогатой семьи, некогда она приглянулась одному из родственников старого короля. И тот разрешил брак, хоть и мезальянс. Делла начала расспрашивать Амбер о муже, ожидая услышать романтическую историю возвышенной любви, но оказалось, что муж девушки немолод.

— Как, старый...? — растерялась королева, но подруга мечтательно улыбнулась:

— Да, муж не юноша, но я люблю его,— подтвердила она.— У нас хорошая семья.

Несмотря на разницу в возрасте, супруги были довольны друг другом и вполне счастливы. И Делла вспомнила своего дорогого короля, казавшегося грозным для недругов, но такого доброго к ней, иностранке, девчонке. И она поняла подругу и тайно позавидовала ей. А родственные узы с Робби ещё больше сблизили девушек. Они много говорили о его судьбе, гадая, как она сложится. Размышляли, сможет ли он покориться взбалмошному и жестокому Тибо, принять его абсолютную власть. Думали, что лучшим выходом для принца был бы отъезд из страны. И старались не вспоминать о прекрасном прошлом, когда Делла и Робби могли быть вместе.

Как-то всё в печальных мыслях королева выдохнула:

— Неужели это навсегда? Тибо и я...

Амбер нечем было утешить подругу, она нерешительно промолвила:

— Кто знает, госпожа моя, кто знает... Жизнь долгая.

Однажды заезжал король со свитой. Он устроил целое представление: под лирическую музыку въехал в ворота замка, проскакал мимо выстроившейся охраны по широкой аллее и, подъехав к встречающей его королеве, тяжело скочил с коня и протянул ей руку для поцелуя. Потом обнял и долго, напоказ целовал её холодные твердые губы. Позже они рука об руку гуляли по саду, где он распространялся, как скучает без неё долгими одинокими ночами. Сзади следовала льстивая свита, прислушивавшаяся к напыщенным королевским речам. Королева давно заметила, что муж не переносил старых друзей и соратников своего отца, ценимых некогда им. Они исчезли из его окружения, сменившись подобострастными лизоблюдами, угождавшими новому королю. Предводительствовал придворной кликой герцог Эмиль, осыпанный благами за услуги престолу.

В этот раз муж не пытался соблазнить Деллу, восхищенный ее выросшим животом. Стоя с ней у окна и наблюдая за собирающимися придворными, он обнял ее сзади, обхватив полным станом. И почти человеческим тоном, без излишнего эмоционального подъема, произнес, что очень ждет рождения их сына, надеясь, что они станут настоящей семьей. И что она также полюбит его и захочет его, как он ее. Королеве нечего было ответить мужу, и, поняв, что она по-прежнему далека от него, он запрокинул ей голову и укусил губу. Мстительно рассмеявшись, важно вышел. Не оставшись ночевать, двор отбыл к большой радости Деллы.

А на следующий день она увидела Робби. Внезапно он возник перед ней, тихо подъехав на коне к противоположной стороне неглубокого оврага, вдоль которого она гуляла в саду. Делла растерянно взирала на неподвижного всадника, пристально смотрящего на нее. Совершенно не готовая встретить его, она потерянно молчала, не зная, о чем говорить. И он молчал. Так они и стояли напротив друг друга, разделенные оврагом, обстоятельствами, временем, злой волей...

Девушка не отводила от любимого глаз, пока из них не потекли слезы. Она схватилась за живот и побежала обратно в замок. Обеспокоенная ее слезами, Амбер рассказала ей, что Тибо освободил брата, с тем чтобы тот срочно отправился за границу продолжать учебу. Робби прощался с ней - поняла Делла. Вскоре она родила девочку.

Нежеланный ребенок

Дочь была немного похожа на Тибо, но королева не придала этому большого значения - она полюбила малышку. То, чего она боялась, не произошло - она не перенесла на ребенка неприязнь к мужу. Материнские чувства овладели Деллой, и она наслаждалась ими. Из королевского дворца никто не ехал с поздравлениями, но это только радовало ее. Больше месяца ничто не нарушало счастья молодой матери. Верная Амбер только радовалась, глядя на воскресшую подругу.

Мужчина приближался к жене тихо, не предвещая ничего хорошего. На его лице играла опасная улыбка. Делла и Амбер, заботясь о своей дочери, обменялись взглядами. Подруга спросила глазами, что делать; королева в растерянности покачала головой. Амбер поклонилась, ожидая указаний; Делла беспомощно смотрела на сладко чмокающего младенца. Такое же голодное выражение она уловила взгляде мужа, снова подняв глаза. Медленно обходя вокруг жены, Тибо целенаправленно не глядел на дочь. Затем сделал вполне определенный жест рукой — вон. Спешно взяв младенца, Амбер вышла. Король ленивыми шагами приблизился ближе и стоял, раскачиваясь на каблуках. Внезапный удар повалил Деллу на пол; наклонившись над ней, муж бил и бил её по лицу, шее, плечам.

— Погань, отвратительное создание, сука! — вопил он, отпуская шлепки. — Где мой сын!? Ты кого родила!?

— Твое потомство! Твоя дочь! — слабо защищалась королева. — В чем моя вина!?

Король расходился все больше; он и сам понимал, что вымещает на жене злобу за все: за её равнодушие, любовь к брату, за свою ненависть к нему, сопернику, пусть и далекому, но такому близкому ей. Ничем несдерживаемый гнев поднял в нем волну похоти, сейчас же требующей удовлетворения. Как бы виновата была перед ним эта строптивая девчонка, родившая ненужную дочь и разъярив его, только она владела всеми его мыслями, только видя её, он воспламенялся безо всякой лишней помощи.

Стремление наказать, смешанное с похотью, заставило его подтащить её, избитую, к стене. Прижатая спиной к гладкому шелку обивки, Делла, как могла, упиралась руками в его выступающий живот и полные бедра, пока он, нависнув над ней, снимал штаны. Сломив отчаянный протест и силой открыв ей рот, он втолкнул в него вялый член. Она попыталась укусить его, тогда он обеими руками принялся душить её.

— Твоя дочь сможет выжить без тебя, как думаешь? — проник в ее ухо злобный шепот мужа. Сразу же вспомнились другие угрозы: «Будешь послушна — Робби проживет долго».

Она опустила руки и покачала головой... Сжав руки на ее затылке, Тибо систематически целовал ее губы, наслаждаясь приятным теплом их мягкости. Они нежно обхватывали его член, не сильно и не слабо, так, как он научил ее за время их брака. Он снова сделает ее послушной, как тогда, как всегда будет. Ее периодические, но кратковременные бунты лишь добавляют необходимую остроту супружеским отношениям и являются именно тем, что больше всего он в ней любит. Король стонет, движения его бедер ускоряются, мокрый член скользит по ее языку со звуками. И вот, наконец, она быстро глотает вязкую сперму, плещущуюся в горле. Король доволен и плюхается на кровать жены, не застегнув штанов.

По его указанию приготовлена ванна: король желает отдохнуть, устав с дороги. Отпустив слуг, ему прислуживает жена. Одетая в легкую сорочку, Делла трет ступни мужа, сидя на бортике большой овальной ванны. Тибо наслаждается теплой водой, положив ноги на колени жены. Он в мирном настроении и жаждет закрепления семейной идиллии, не обращая внимания на печаль королевы.

— Иди ко мне, — тянет ее в ванну, — нет, сними...

Она устраивается напротив него, но муж с приторной улыбкой тянет ее в свои объятия.

— Как хорошо! — зарывается он в ее волосы. — Ты сладко пахнешь... Не выпускал бы тебя... Теперь не отпущу!

Он значительно распространяется о том, что пришло время ей вернуться к двору и как прежде стать его украшением. И дарить радость своему мужу. На словах «зачать нашего сына» Делла очнулась.

— Зачем?... Мне необходимо немного отдохнуть после родов. Я бы хотела остаться здесь, хотя бы ненадолго. Нам хорошо тут с дочкой...

Она почувствовала, как напряглось тело Тибо, тесно прижатое к ней. Но на этот раз тот сдержался. Его объятия, больше напоминающие тиски, стали крепче.

— Ты вернешься со мной. Судьба этой... твоей дочери меня не интересует. Мне нужен наш сын, и покорее, — ровным голосом произнес он и облизнул её ухо.

Его руки блуждали по телу Деллы, гладили и щупали наполненные молоком груди, сжимали гладкий лобок, потирали складки вагины. Муж пыхтел все громче, не отвлекаясь на всхлипывания жены, вода плескалась через край ванны.

— Твои губы такие нежные... Язычок такой ловкий... — раскрасневшись от её близости, шептал он, запуская пальцы в её влагалище. — Я скучал... Не могу без тебя.

С шумом встав из воды, он мгновенно повернул её к своим ногам и, схватив за волосы, стукнул напряженным членом ей по лицу. Она едва успела раскрыть рот, как соленое семя растеклось по языку.

— Следующее потечет в твое лоно, — отдуваясь, рыкнул муж.

Они уехали домой в этот же день. Дочку забрала Амбер, уверив королеву, что с той все будет в порядке. Уже понапрасну не плачущая Делла горестно размышляла по дороге домой, как ей жить дальше.

Дома

Первым, кого она встретила при дворе, был Вут; сейчас он обращался при лошадях. В честь вернувшейся королевы был устроен прием. Слушая многочисленные речи в честь счастливой королевской четы, Делла настороженно наблюдала, как Тибо накачивается вином. Королевские прихлебатели и сами не отставали от хозяина, так что скоро прием превратился в пьяную оргию. Когда подвыпившие придворные начали задирать юбки служанкам, Делла ушла в спальню.

Разбудили ее потные ладони мужа, которые беспорядочно двигались по постели. Сильно выпивший, он не мог справиться с ней и, споткнувшись с кровати после ее тычки, впал в ярость.

— Вот! — заорал он, и тот же моментально появился, будто поджидал за дверью. И тот страшный кошмар повторился.

— Пожалей... Обо всем пожалей... — бормотал муж, пока они раздевали ее и связывали руки. Подвесив ее на держатель для факела, безумно хохоча, Тибо опустился к ее ногам и укусил ей промежность. Брыкающуюся, его прижал к себе Вут, подхватив под колени. И снова, как тогда, она чуть не обезумела от насилия над нежной плотью. Казалось не будет конца изнурительному чавканию его рта, пока он лизал, кусал, сосал...

Когда, поднявшись с колен, он перехватил ее у дегенерата и насадил на возбужденный ствол, она не испытала облегчения, только боль и тяжелое возбуждение. Тибо, казалось, не обращал внимания на слугу, лапающего жену с довольным мычанием. А она пыталась отвратиться от рук того, вздрагивая всем телом. Когда король со стоном кончил в нее, сзади поясницу залито семя Вута. Она закричала и инстинктивно подалась к мужу, который ничего не заметил.

Совершенно изможденной, ей уже было все равно, пока ее отвязывали, пока мучители возбуждали себя прямо перед ее лицом. Ее швырнули на кровать, и склонившийся идиот прижал ее голову к простыне. Сквозь пелену слез и безразличия она ощущала, как Тибо, крепко охватив ее бедра, вводит член между ее ягодиц. Девушка укусила губу, чтобы не закричать от боли и обиды, и запонала только, когда муж резким толчком загнал член в ее зад на всю глубину. Потом она почти ничего не сознавала, пока он бился в ней безумными скачками. Почему-то в этой нескончаемой оргии ее память сохранила звонкие удары его длинного члена по ее липкой от спермы вагине. И еще мерзкие лапы слабоумного негодяя, потихому щупавшего ее.

Только одно спасло храпящего рядом мужа от ее желания задушить его ...

надолго.

Легким прикосновением появилась Амбер. Они переглянулись, и подруга тихо произнесла, что королева ведет себя правильно и что ждать осталось недолго.

Похороны мужа Деллы почти не запомнила, потому что ее мысли были заняты Робби. Как-то они встретятся? Захочет ли он ее видеть и слушать? Сильно ли он ее ненавидит? В том, что ненавидит, она не сомневалась. Ведь она писала ему о своей любви к Тибо! Правда, под принуждением, но этого никто не докажет...

Через несколько дней после торжественного погребения состоялся королевский совет, куда королеву не позвали и где Делла была провозглашена королевой-регентом. С обязанностью вскоре выйти замуж за будущего короля.

— Без меня? Вы все решили без меня? — хриплым голосом спросила она у герцога.

Нисколько не смущаясь, тот ответил: уверен, что она полностью доверяет ему, как и ее покойный супруг. И сладко улыбаясь, намекнул, что ей лучше повиноваться, пока ведется следствие о гибели короля и она под подозрением.

Неизвестность

А еще через 2 дня к городу подошел Робби с большим отрядом. Перед ним закрыли ворота, но того, долгое время защищавшего приграничные земли, это не остановило. По прорытому подземному туннелю разведчики проникли в город и договорились со сторонниками королевского брата, которых было немало. Ворота для Робби были открыты. Когда он ехал по улицам к дворцу, его сначала робко, затем все громче приветствовала толпа. В отличие от старшего, младшего сына старого короля любили. За молодость, справедливость, похожесть на отца. За все то, чего не видели в мстительном Тибо.

Никто не поднял оружия на королевского брата: армия не захотела кровопролития, не желая защищать коварного Эмиля. Струсивший герцог, сладко улыбаясь, встретил племянника во дворце. Молча подойдя, Робби тяжелым, уставшим взглядом окинул дядю и многочисленную свиту, которой тот со страху окружился, и сделал красноречивый жест рукой. Немного потоптавшись и переглянувшись, придворные потянулись к выходу. Герцог поклопал губами, как рыба без воздуха, собрался, театрально всхлипнул и, широко раскинув руки, шагнул к племяннику. Тот, обойдя дядю, опустился в кресло и начал задавать вопросы.

Делла ничего этого не видела. Узнав о появлении Робби, она заперлась в спальне и, обняв дочь, не открывала даже встревоженной Амбер. Ей чудились всякие ужасы, от которых она ещё не отвыкла. Прожив несколько лет со страшным человеком, шантажировавшим и запугавшим её, она не знала, чего ожидать от его брата, такого далекого и почти незнакомого. Ничего хорошего она и не ждала и ни во что не верила. У неё была дочь, дочь Тибо, и кто знает, что об этом думает Робби.

Нисколько не успокоенная словами Амбер о том, что Робби пока мирно разговаривает с дядей и выглядит совсем не кровожадно, королева выпустила из рук девочку и покружив по покоям, села за письмо к нему.

Как ни странно она не хотела встречаться с ним. Боялась. Боялась не увидеть того Робби, которого любила и помнила. И поэтому решила написать.

Перо быстро скользило по бумаге, заполняемой строчками. Она долго писала. Потом быстро прочла написанное, смяла... Взялась за следующее... Снова отбросила... Наконец написала коротко и официально: назвав Робби "ваше высочество", просила отпустить её с дочерью домой к родителям, потому что не желала оставаться в стране, где не была счастлива. Отдала письмо Амбер и, несмотря на протесты той, попросила вручить Робби.

Взяв свою дочь за руку, Делла направилась в сад. Незаметно они поднялись на холм, до их холма с Робби, который хранил их юношеские разговоры, тайны и любовное признание. Когда-то она легко бежала к нему. Теперь она немного запыхалась, неся дочь вверх. Они с малышкой сели на расстеленный плащ; девочка играла и по-детски разговаривала сама с собой, задавая вопросы и отвечая на них сама. Делла подумала, что ей никто не ответит на мучающие её вопросы, на самый главный: почему? Почему её жизнь сложилась не так, как она мечтала. Как они с Робби мечтали, сидя здесь и прижимаясь друг к другу. Она заметила, что вслух выражает свои мысли и дочка прислушивается к ней. Делла вспоминала прошлое, с самого начала как она появилась здесь. Она рассказывала и рассказывала больше самой себе, о старом, добром к ней короле, ставшем ей отцом, о своем лучшем друге — принце Робби, об их мечтах о любви, о том единственном разговоре, после которого их разлучили, о краткой безрадостной встрече, которую испортил Тибо, о письмах, которые он же заставил написать... Королева говорила и плакала, и глядя на неё, заплакала малышка, которую пришлось утешать. Они долго обнимались сидя на холме, а когда собрались уходить, увидели, что с подножия за их спинами удаляется высокий человек. Делла не сомневалась, что это Робби, но ей уже было все равно.

Она собирала вещи к отъезду, когда пришедший от Робби гонец сообщил ей о разрешении уехать. Принц также готов принять её, если у неё есть просьбы или жалобы. Девушку неприятно задело то, что он не захотел видеть её просто так и ему нечего сказать ей. "Пусть! Мне все равно!" — гордо решила она, отказавшись от просьб.

Потерянная Амбер никак не могла утешить себя: принц, по ее словам, вел себя сдержанно и непонятно, мало говорил, только с самыми близкими. Герцог Эмиль после разговора с племянником выглядел каким-то пришибленным и тоже ни о чем не рассказывал. Придворные, всегда толковавшиеся при Тибо во дворце, разбежались и выжидают. На все дворцовые посты расставлены люди принца, никаких конфликтов с предыдущей охраной нет.

Карета и отряд сопровождения были на готове; Делла последний раз окунулась взглядом королевский дворец, лестницу, конюшни, сад... Она подняла голову, на балконе стоял Робби и смотрел на неё. Они встретились глазами. Дочь потянула её за платье и спросила, на кого он смотрит. Нужно было уезжать. Делла попрощалась со провожающими её слугами и немногочисленными придворными дамами. Амбер села с ними в карету, намереваясь проводить до границы и вернуться. Из окна кареты королева видела стоящего на балконе и смотревшего на них принца.

Вместе

Грустная это была поездка. Напоследок подруги не могли наговориться, обещая как-нибудь навестить друг друга. Следуя молчаливому соглашению, девушки не обсуждали ни Робби, ни прошлое. Дочка Деллы много спала.

Сзади раздались крики и топот настигавших их всадников. Карета сначала понеслась стрелой, затем, встряхнувшись, остановилась. Вокруг неё застучали копыта, громкий голос требовал королеву. Дверца открылась, и гонец передал ей послание. Смутно знакомым почерком было написано: «Вернись, я жду тебя». Давно она не видела почерка Робби, с тех пор как они вместе учились. Делла застыла с посланием в руке: её мечты начинали сбываться. Но сбывались они как-то не так, как она себе представляла. Она почти доехала до границы, половина пути за спиной... Она уже свыклась с мыслью, что ненавистна ему, что все кончено. Она приняла свое будущее без него, с ребенком от Тибо. И вот теперь это «вернись»... Что оно ей сулит? Она не знает. Она давно не знает Робби. Вместе с тревожными мыслями душу девушки заполнял страх: ей предлагалось вновь зависеть от мужчины, чьи мысли были для неё загадкой.

Она попыталась придать силы своему отрицательному ответу. Гонец беспокойно ходил у раскрытой двери, Амбер шевелила губами, намереваясь возразить ей, дочка тянула ее за руку, вырывая шуршащее письмо. Кто-то высокий и крепкий сменил гонца у двери кареты, и незабываемый, такой знакомый голос произнес: «А если я сам попрошу тебя вернуться?» На нее смотрел Робби. Смотрел серьезно, как всегда смотрел в детстве, строгий неулыбчивый мальчик. Делла растерялась. Краем глаза она заметила улыбающуюся Амбер и подумала, как неистово эти улыбки сейчас. Робби тихо поговорил с графиней, подал ей руку, та вышла, взяла из рук Деллы девочку и, ободряюще улыбнувшись, удалилась. На молчаливый вопрос королевы Робби ответил, что сзади еще одна карета, сел напротив нее и закрыл за собой дверцу.

Карета медленно покатила обратно. Они долго молчали. Делла все хотела начать разговор и не знала с чего; тысячи вопросов мучали ее. Уже не юноша, почти незнакомый, возмужавший, сидел перед ней друг ее детства, ее самая большая любовь. Он слегка улыбнулся:

— Ты могла бы мне рассказать все то, что говорила своей дочке там, на холме. Расскажешь?

Она никак не могла избавиться от внутреннего напряжения, сковавшего ее; она не верила ему.

— Нет... Не сейчас... Я хочу все забыть.

— Все забыть нельзя, — философски заметил он. — Можно что-то не вспоминать. А что-то не забывать.

— Я помню, — запнувшись произнесла она, — я не забыла...

Они немного говорили, пока добрались до столицы: Робби никогда не был болтуном, а Делла предпочла выжидать. Тревожная пелена недоверия между ними постепенно рассеивалась, однако основной вопрос «зачем?» так и не был задан. Он лишь заметил, что многое узнал от герцога Эмиля и что Вуту не нашли.

Пo вoзвращeнии в рeзидeнцию, oни устрoились удaчнo и Рoбби скрылся, зaнявшись свoими делaми. Дeвушкa путaлась в свoих мыслях: никтo и ничегo не объяснили. Eй пoка слeдовaлo лишь пытaться прeдположить, чтo и он испытывaeт трудности так же, кaк и она.

Крaлицa поклала дочку спать и сeлa на кровать, словно чувствуя что-то предстоит. Её не удивило появление смущенного Рoбби на пороге после стуков в дверь. Как будто под натиском, они прижались друг к другу и обнялись. Они стояли так долго; затем он взял её лицо в свои руки, всмотрелся, словно после многолетнего отсутствия, и поцеловал. Второй раз они целовались в жизни после долгого перерыва.

— Что?... Что ты говоришь? — задыхаясь от поцелуев, спросила она, не разобрав его бормотания.

— Я не смог забыть тебя... хотя очень хотел, — ответил он, так же задыхаясь.

Целуясь, они упали на кровать, не разжимая объятий.

— Подожди... скажи мне... ещё что-нибудь, — попросила она.

— Я думал, что смогу прожить без тебя, что, отпустив тебя, мне станет легче. Но когда ты посмотрела на меня, села в карету и уехала, я испугался, что это навсегда. И что опять я буду тосковать по тебе, но теперь в этом никто не будет виноват, кроме меня самого. «Что же ты натворил, дурак?» — спросил я себя и приказал подать коня.

Дeллa прервала его шепот поцелуями.

— Ты верил Тибо, когда он говорил о нас? — все же спросила Дeллa.

— И да, и нет... Очень не хотелось. — серьезно ответил он.

— Ты не пожалеешь потом? — прошептала она.

— Если ты будешь любить меня, как обещала тогда, на холме, — ответил он.