Wakai Kami часть 16

— Извините, но я полагаю, что вы Госпожа Марика Маасс? — произнес мужчина с безразличным и отстраненным видом, когда мы оказались на расстоянии менее пяти шагов друг от друга.

Он был явно не местным, богато одетым человеком, который смотрел свысока на весь мир. Возможно, он был из города. Но я уверена, что запомнила бы такую личность, если бы он когда-либо появлялся здесь.

Очевидно, что этот человек пришел сюда как посланник какого-то высокопоставленного лица. Такие люди должны быть представителями дворянства. После первобытного строя следует феодализм. Я думаю, что таким людям как он еще встретятся на моем пути и мне следует определить свое поведение заранее.

Я не собираюсь подхалимничать перед такими людьми. Если они начнут терять контроль из-за своей "благородности", то им не стоит ждать ничего хорошего. Однако я не собираюсь создавать проблемы и объявлять всех дворян врагами. Если у меня будет возможность, я с удовольствием познакомлюсь с ними. Всякие связи могут быть полезными, об этом даже Джок и Гейл знают, хотя у них в головах не много помимо "ссориться" и "делать минет"...

— Да, меня зовут Марика, — я раздраженно отреагировала на то, как этот надутый придурок проигнорировал Анну и Дороти. Если он пришел ко мне по делу, то наверняка изучил хоть что-то о мне и о моих людях. Но все же он не может не заметить, что со мной есть "черная" публика. Он мог бы хотя бы повести себя дипломатично. Если он сам решил так стильно появиться здесь, то дело явно серьезное. Но нет, дяденька, ты мне не нравишься...

- Это семья, которая приняла меня под свою опеку: Дороти Дойл и ее внучка - Анна. - "посыльный", так я его тайно для себя называла, недовольно нахмурился, но сдержался. Ладно, терпи, родной.

Я специально не упомянула о том, что Анна моя невеста. Пусть это останется тайной как можно дольше. Если серьезные люди заинтересуются мной, то узнают все подробности. Пока лучше не втягивать женщин, за которых я отвечаю.

- Мое имя Жерод и я поверенный Управляющего городом Торим графа Бикита Урима де Маннорана. - Жерод кивает головой и представляется. - Мой господин слышал о ваших последних успехах в обороне деревни Намирра от бандитов. Граф Урим де Манноран хочет нанять вас для преследования и уничтожения остатков этой банды.

- Э-м... Ну, давайте поговорим об этом в доме...

- О, это не обязательно. - он махает рукой, и один из ликанов передает мне тяжелый кожаный мешочек и свиток, запечатанный бечевкой. Это задаток?

— Вот сорок золотых монет и разрешение на аудиенцию у моего господина. Вы получите еще сто монет, когда принесете пятьдесят правых ушей как доказательство уничтожения преступников. Граф ожидает ваших успехов в течение...

- В этом нет необходимости, - отвечая ему его же словами, я наблюдаю за явным гневом на лице Жерода, который едва сдерживается. - По выполнению задания я лично сообщу вашему благородному господину. Вы можете уходить.

Удаляясь, я слышу скрип зубов поверенного от ярости. Мне приходится приложить большие усилия, чтобы не расхохотаться. Я понимаю, что все на землях графа принадлежит ему лично, включая людей. И дворянину нужно только указать...

Внезапно ко мне подошел ближайший прислужник, неся задаток из золота. Кажется, граф "вежливо" просит помощи у своего подчиненного, используя такой способ? Похоже, что графу очень важно, чтобы банда перестала существовать. Возможно, Император получил информацию о битве у Немирры и неудачной работе Управляющего Торима, что вызвало его недовольство. Если это так, то я выражаю свое почтение правящей династии!

Слышу быстро удаляющиеся шаги за спиной и приближаюсь к тавриссам, которые обращают на меня безумные взгляды.

— Марика, девочка, ты совсем рехнулась!? - Шепчет на меня Дороти.

- Не волнуйтесь. Я даже не оскорбила графа словами, выполнение его задания - все что я сделала. Душевные муки дворянской души от общения со мной не будут тревожить Жерода графа Урима. Я вам это гарантирую, - скажу с улыбкой, подмигивая ей. - Миссис Дойл, сорок монет - это большая сумма?

На меня сверкает взгляд, словно у меня на голове расцвели цветы.

— Это огромные деньги! - Дороти морщит лоб и массирует переносицу пальцами. - Это... Моя годовая зарплата в лучшем случае составляет десяток золотых монет...

- В таком случае, - положу деньги ей в руки, высыпав из мешочка немного менее половины. - Это оплата за проживание в вашем доме.

- Но... Но это слишком много! - она ошеломлена, но через секунду в её глазах появляется обида. - Марика, ты... Ты хочешь купить мое расположение? Забери эти деньги!

- Дороти, как же вы параноидальная, - снова положу кошелек ей в руки. - Зачем я должна утопить это золото в болоте, чтобы вы поверили в мою искренность? Я уже говорила, что вы - моя семья, и все мое - ваше тоже. К тому же, мне нравитесь вы, Дороти... - Дойл-старшая смущенно отводит глаза.

О, ух ты! Вероятно, я правильно догадалась – "бабушка" Дороти мне действительно приглянулась! Что же будет, когда вернется Биаса?

— Эту половинку, — я подкидываю в руке монетку, — Я отдам Бет. Моя семья временно живет раздельно, но это временное явление...

Я вполне представляю, что может думать Дороти. Они живут со Светой спокойной и размеренной жизнью, а затем внезапно появляюсь я. Очаровываю любимую внучку и потом лучшую подругу с детьми. При этом обращаю на нее саму внимание и еще не спрашиваю о возможности быть частью их семьи.

— Это все-таки чересчур..., — Дороти не знает, что делать с деньгами, словно монеты обжигают ее руки. — Ты уверена?...

- Ты опять за свое? - возмущаюсь. - Во-первых, наймите работников для ремонта имения. А мне нужно подготовиться к выполнению задания...

- Я пойду с тобой! - тут же откликается Анна, как будто только этого и ждала.

Дороти с тревогой смотрит на меня, но заметно успокаивается после моих слов:

— Нет, Анечка. Я сама справлюсь.

Таврисса уже готовится выдворить кучу аргументов в защиту своего желания пойти со мной. Но это ей не удастся — она сама признала меня старшей и, следовательно, я теперь отвечаю за нее и не позволю рисковать без серьезной причины. К тому же я не думаю, что половина банды грабителей может представлять для меня угрозу.

— И не спорь, родная, это не обсуждается. Ты останешься помогать Дороти и присматривать за нашими женами. Ведь я могу положиться на тебя?

- Хорошо..., - колеблясь, девушка соглашается нехотя. - Тогда обещай, что будешь беречь себя...

Я молча кивнула в ответ. Умереть в ближайшее время - это не то, что я планировала.

Теперь, когда у меня появились достаточные средства, я решила приобрести одежду в магазине. Собрав всю наличность из мелких монет, которые были у семьи Дойл, я отправилась за покупками. Не думаю, что у торговца в деревне будет сдача на золотую монету.

Ассортимент товара не был особо разнообразным, но выбирать было из чего. На прилавке я даже нашла пару предметов одежды не только для практического использования, а скорее для эстетического удовольствия. Однако меня больше всего интересовала одежда темных оттенков - прочная и комфортная. "Красивости" на этот раз не было важно.

Рубашка и куртка подходящего размера для моей груди были найдены довольно быстро, но возникла проблема с брюками. Мой фаллос и яички не помещались ни в одну стандартную модель, а мои задница и бедра, большие даже для женщины, разорвали бы швы на любой одежде. Можно было бы, как Бетти с ее дочерьми, носить легкую воздушную юбку, чтобы скрыть ягодицы, но можно ли так ходить по лесу?...

Немного подумав, я в конечном итоге выбрала простые штаны из прочной ткани с кожаными вставками. Было бы быстрее переделать уже готовую вещь, чем ждать изготовления новой. А мне хотелось выполнить задание как можно скорее. Наконец, я взяла высокие ботинки на шнуровке из грубой ткани с мягкой кожаной подошвой и направилась к портному.

К сожалению, женщина не оказалась дома, но ее помощницы заверили меня, что они сами справятся за полчаса. Я просто кивнула в знак согласия и отдала им брюки и деньги за работу. Затем перекинула ногу через ногу и уселась на краешек низенького стула ожидать.

Я уже немного изучаю правила футанари-этикета - благодаря Дороти и Бет, конечно - поэтому я специально приняла такую позу. Мои внушительные половые органы свешивались вниз, и головка члена едва не касалась пола. По местным сельским преданиям, если футанари поведет себя естественно, демонстрируя свои гениталии хозяевам дома, то этому дому будет уготован успех и процветание. Несмотря на то, что это суеверие кажется мне забавным, я не против - пусть женщины почувствуют хоть немного счастья.

Работа мастериц была выполнена быстро и через двадцать минут я получила свой заказ. Женщины аккуратно вырезали ткань на задней части брюк и убрали все лишнее. Когда я наконец-то оделась в новые штаны, избавившись от старых больших "шароваров", мой половой орган спокойно висел между ног, не сковывая движений, а моя массивная и сочная попа оказалась открытой. Чтобы ткань не вздувалась, над коленями были пришиты шнурки для затягивания. В общем, получилось довольно удобно, хотя выглядело вызывающе...

. . .

Попрощавшись с девушками на ферме и вручив им вторую половину задатка из золота, я поцеловала всех четверых и под любовными взглядами трех энок отправилась к кузнецу Старому Таю.

. . .

— Сколько стрел возьмешь? - Тай деловито пробегает глазами по амбару с готовыми изделиями.

— Дюжина четыре, не больше. Они же не такие "древесные", чтобы я могла безнаказанно расстреливать их. А если не хватит - там соберу еще. - Я осматриваю помещение. - Двадцать барбедосов - хочу намазать их ядом, остальные будут простые лезвийные. Мне не нужны отсекательные или бронебойные стрелы без особой нужды.

Старик седой головой одобрительно кивает, а затем говорит:

- Неужели ты всё-таки решаешься взять броню? Бери её бесплатно... хотя бы для того случая... - Тай нахмуривает брови. - Я же сам нанесу себе удар, если нашу компанию атакуют...

Вот интересно, дед понимает, что если я возьму доспехи, то придется заплатить цену. Он видел, как моя потасовка с Клыком закончилась тем, что его выбросило за ворота. Должен же он понимать, что в этом деле нет разницы между броней и без неё. Мол: "купишь лишнюю штуку и выкинешь потом". Ведь я не иду разбирать замок. Против превосходящего численно и не обученного отряда лучше быть подвижным, чем защищаться.

- Хорошо, возьми хотя бы кинжал. - Дет указывает пальцем на короткое оружие длиной до локтя с двусторонней заточкой. - На случай чего, просто воткни его в шею или между рёбер... Прикрепи его на ремень позади "булок" и никто не заметит...

Вот это уже разумно, поэтому я добавляю кинжал к выбранному оружию. В итоге я приобрела короткий лук с четырьмя десятками стрел, двухметровое копье, короткий меч с перевязью и кинжал за семьдесят серебряных монет. Я отдала один золотой: дед, хоть и пытался всучить мне бесполезную кольчугу, но продавал он хорошую и надежную вещь. А еще старому нужно было подкупить.

Не важно, что моё оружие не обладает изяществом, сталь не самая лучшая, а древко копья пропитанное маслом, но все оружие имеет острое лезвие - этого достаточно для меня сейчас.

. . .

Одевшись в боевое снаряжение и взяв запас на три дня воды и пропитанных лекарственными травами бинтов, отправилась на запад. Сначала я просто шла прямо три часа, собирая по пути нужные травы, а когда самонадеянный тетеревь, воткнувшийся стрелой в его тело, любезно согласился стать моим ужином. Не могла ожидать, что банда окажется так близко к деревне. Поэтому я шла спокойно, только время от времени исправляя "противный" камуфляж на открытых участках кожи.

Когда солнце склонилось к закату, я нашла уютное место под огромным раскидистым дубом и решила сделать небольшую остановку. Темнота ночи не помешала мне продолжить свои дела. Я разожгла костер и приступила к обработке птицы, следуя примеру, узнанному при рыбной ловле. Несмотря на дикость и хаотичность этого процесса, главное было, что мясо стало пригодным для приготовления. Повесив "продукт" на острый кол возле выгоревшего до углей костра, я принялась за основную задачу, которую затеяла во время остановки. Еда тут была не самой главной целью, хотя и очень подходящей.

Я использовала заимствованный у Дороти ступку и пестик из обожженной глины для того чтобы измельчить приготовленные травы, добавлять их постепенно и перемешивать непосредственно в ступке. Сначала я просидела пять минут неподвижно, чувствуя приятное тепло по всему телу - Пилочка создавала антидот. Затем она показала мне в дополненной реальности довольно точный состав очень сильного кардиотоксина.

Используя травы, которые отдельно могли бы причинить вред организму, но вряд ли убить человека, я получила на выходе мощнейший яд, который в теории должен был остановить сердце за тридцать секунд. Как только "снадобье" было готово, я начала погружать все барбеды - стрелы с зазубренными наконечниками - в ступку и откладывать обработанные для просушки. Я так увлеклась этим процессом, что мой ужин с одной стороны сгорел, а с другой остался сырым. Мне пришлось довольствоваться двумя полусгоревшими кусочками мяса.

Тем не менее, мое тело перешло в "боевую" готовность и не подавало признаков голода или усталости. Все же я решила провести ночь здесь - это было мое первое задание такого рода. На верхних ветвях древнего дуба, в трех метрах от земли, я провела ночь.

С первыми лучами утреннего солнца я принялась готовиться к путешествию. Чтобы избежать лишнего шума, колчаны со стрелами я тщательно завязала мхом, чтобы они не звенели при беге. Я разместила ядовитые стрелы на правом плече, а обычные на правом бедре. Меч, кинжал и лук также были надежно закреплены на моем теле ремешками. Наконец, взяв в руки копье, я начала свой путь. Теперь мне нужно было быть особенно внимательной и по возможности не производить лишний шум. Жаль, что не пошел дождь, чтобы увлажнить почву под деревьями, но удача на этот раз от меня отвернулась.

Полагаясь на слова пленного о том, что банда двигается на запад, а не южнее или севернее, я продолжала двигаться вперед, делая широкие зигзаги. В любом случае я найду их, но блуждать несколько месяцев - это уже слишком.

Таким образом прошел еще один день поисков. Хотя я продвинулась на запад примерно на тридцать километров, но из-за широкой амплитуды моего движения, чтобы охватить большую территорию, я прошла целых сто пятьдесят километров. Мое тело не подводило меня и шло вперед без сбоев и заминок. Ритмичные колебания груди и задницы, двигающиеся в такт моему шагу, просто завораживали и отвлекали от серьезных мыслей сводя на пошлые фантазии.

Вечером, несмотря на то что усталости не было, я решила сделать остановку и провести ночь, продолжив путь на следующее утро.

У меня был достаточно времени - я дала своим девушкам месяц на выполнение задания. Я уверена, что граф также ожидал результатов от меня за тридцать дней - оптимальный срок для такой миссии.

На третий день я осознала, что мы, футанари, получили благословение Матери и Отца - в сумерках заметила вспышки костров. Это была явная удача, которую можно назвать только божественным одобрением!

Снизив темп и почти склонившись к земле, я осторожно обошла лагерь с подветренной стороны, вдруг кто-то чутко услышит. Кажется, мой нюх способен уловить наличие постороннего.

Груди уже давно начали болеть от избытка молока, сигнализируя о необходимости его извлечения. Я намеревалась сделать это на привале, но пришлось смириться и сдоиться на землю, под самым ближайшим кустиком, стараясь при этом не выдать свое блаженство громкими стонами. Надеюсь ветер сохранится в том же направлении, а запах молока не привлечет нежелательного внимания.

Затем я продолжала ползти еще полчаса в нарастающей темноте, преодолевая жалкие трехсот метров до позиции противника. Однако к своему удивлению я не обнаружила никаких охраняемых объектов или постов. А самые ближайшие костры были так близко видны - всего в пятидесяти метрах, что я едва не выругалась вслух.

Похоже, поражение противника сильнее повлияло на дисциплину, чем я ожидала. Лагерь был беззащитным, каждый занимался своим делом. Нападавшие большей частью были в состоянии опьянения, постоянно поднося новые глиняные кувшины с каким-то напитком из ближайшего укрытия. Вдалеке слышались задыхающиеся храп и глухие удары кулаков по телам. Тут и там кто-то принуждал другого из своей среды. Другими словами, это была стая опустившихся и неподконтрольных людей.

Особенно шумная компания собралась вокруг высокого рыжего мужчины из клана туцу. А что он здесь делает? Его бандитское лицо с шрамом на щеке и уши, похожие на кроличьи, явно не соответствовали общему виду этой разношерстной компании отбросов. Но очевидно, он здесь главный, раздавая безнаказанно удары.

Если большие грабители, которые, предположительно, являются руководителями, идеально подходят для роли воров и убийц, то маленькие люди, как дети кицун, также справляются здесь так же хорошо, как и этот рыжий кролик-герой.

Внезапно я чувствую, что не могу дышать, а мои руки на рукоятке становятся белыми от напряжения - я вижу, что эти проклятые люди едят!

Рядом с "кроликом" лежит... детская голова. Мое острое зрение позволяет мне все разглядеть. Это...

Нет! Ну почему! Зачем черт возьми я до сих пор бездельничала и ничего не делала?! У меня в голове какой-то гениальный суперкомпьютер, а я не могла сложить два и два? Конечно же, намного приятнее отсасывать здоровый член, чем думать!

Я готова разбить свое лицо о ближайший камень от бессильной ярости, слезы текут по щекам.

Я узнаю это детское личико. Этот ребенок умер совсем недавно, пару часов назад. Мысль о том, через что прошел этот маленький человек, вызывает у меня ужас...

Да, я узнаю... Это - Пане, та девочка-кицун, которая с братиком издевалась надо мной, называя меня "смешной тетей".

Эта смерть - моя вина, на моей совести...

А ее брат! Он же пропал! Он где-то здесь?!

Я поднимаюсь в полный рост, беру лук со своего плеча и натягиваю стрелу.

Вэн!

Первый падает с пронзенной стрелой в голове.

Вэн! Вэн!

Еще двое падают, убитые наповал.

Мне наливается голову неистовая ярость. Никаких оставленных в живых! Никаких пленных! Сегодня эти отродья будут умирать. Я буду использовать все свое воображение для их кары и страданий, я буду разрывать их на куски с большим удовольствием. Сегодня я - целитель, который излечивает болезнь. Существа, подобные им, не заслуживают жизни.

Меня, наконец, начали замечать, но я уже не обращаю внимания на их хитрости. Кто-то пытается сопротивляться, но только подвергается удару. Двое врагов с оружием уже рядом со мной и готовятся атаковать. Первый получает удар в колено, который сопровождается хлопком выворачиваемого сустава, а второй получает кинжал прямо в висок до рукояти. Из его носа брызгает кровь, и он падает мертвым на костер. Я прекращаю пронзительный крик испуганного ногами, вонзая свой шпор до самого позвоночника.

Рыжий "кролик" командует, прикасаясь к своему мечу.

Я быстро отбрасываю колчаны и лук:

— Убирайся... - мое копье проходит сквозь живот рыжего со свистом и закрепляется на столбе. Я достаю короткий клинок из ножен слева и кинжал из правой руки и бросаюсь в атаку.

Ближайший огромный бычара получает сильный удар в яйца и падает, издавая хриплый звук. Я быстрым движением сношу ему половину головы и, поворачиваясь, бросаю клинок в грудь следующего противника. С кинжалом в руке я атакую жертву, сбивая тело, бью по лицу и засаживаю лезвие в грудь. Кровь из перерезанной артерии стекает мне в рот...

Отстаньте! Вы даже не достойны умереть от благородного оружия!

Я закусываю зубами струящуюся кровавую рану и вырываю клочок мяса. Глоток. Нет, это несъедобно...

Схватив палицу или просто корягу с земли, я разбрызгиваю голову какому-то длинноухому созданию. Эльф? Неважно, пусть получит свое! Той же палкой я ломаю колени и с хрустом проникаю сквозь ребра кричащих врагов.

О да! Просто волшебство музыки!...

Я бродил среди пылающих костров, словно тварь из кошмаров, обливаясь кровью и испуская полуумный вой. Я разрывал животы, переламывал шеи и пронзал любой подвернувшийся под руку кусок стали.

Через несколько минут все заканчивается. На поляне витает густой запах гнили, разрушенных органов и крови. Никто не уходит, все остаются здесь.

Те, кому не повезло умереть сразу, еще шевелятся, но я даже не обращаю на них внимания. С хлюпающим звуком я забиваю своей ногой гадкие черепа в землю, расплескивая их мозги по траве.

Последний живой - рыжий "кролик".

Я опускаюсь рядом с отрубленной маленькой головой на колени, словно проситель прощения. Мои руки до локтя в крови трепещут предательски.

- Рассказывай..., - глухой рык вырывается из моего горла, и я с одним прыжком оказываюсь рядом с рыжим, крича ему в искаженное лицо. - Рассказывай!!

— Чего ты хочешь? - он хрипит и кашляет кровью, пытаясь защититься от меня рукой. - Не убивай меня, я все расскажу...

- Этот ребенок. Девочка... Где ее брат? Он жив?

- Нам было нечего есть..., - он стонет, пронзенный копьем.

— Продолжай! - я выхватываю нож из ножен на поясе "кролика" и с трудом засовываю его в его бедро.

- Айяй!! Хватит!.. - рыжий ублюдок плевется слюной и кровью. - Скажу все, только не убивай!.. Она убила его, чертовка, Рети и съела его с парнями, а мы...

— Кто она? Где она сейчас? - все, я опоздала...

— Она была под Клыком... Там, около старого пристанища... - Он указывает южнее своей рукой. - У меня нет оружия... Я сдаюсь...

Извлекая нож, плавно провожу им по его горлу до отвратительного скрежета о позвонки. Рыжий с булькающим хрипом обмяк.

Спешить остается некуда. Беан уже ушел из жизни, и я виновата в его гибели своим безразличием.

. . .

В подземелье я нахожу мешочек с солью и большой тканевый мешок. Время для самоуничтожения и самообвинений прошло. Прошлое уже не вернуть. Теперь я могу только очистить этот мир, уничтожив злоумышленников.

У меня есть работа, ради которой я здесь. Почти четверть часа уходит на то, чтобы отрезать уши с тел покойников и посыпать их солью. Уже набралось двадцать четыре, что почти половина от необходимого количества. Когда все это будет сделано, наконец-то прихожу к останкам Пане. Я аккуратно заворачиваю его в чистую тряпку и держу этот трагический сверток у себя на груди:

- Знаю, ты не простишь меня, а как можно простить такое..., - шепчу я мертвой голове.- Просто помни, дорогой, что "смешная женщина" больше не допустит такого...

Собрав свое оружие и пополнив запас стрел, отправляюсь на юг...

. . .

"Старая" убежище - всего лишь неглубокая яма в холме, укрепленная неуклюже сложенными бревнами. Те же костры и те же бездельники вокруг. Но есть одно отличие.

На расстоянии около пятидесяти метров от входа в "пещеру" стоит грубая клетка, сколоченная из тонких деревянных стволов. Когда я пристально смотрю, я с удивлением замечаю, что внутри заключена Кривая Клык! Я думала, что после поражения и серьезных ран ее уже нет в живых, но бывшая атаманша все еще жива.

Клык очень истощенный, покрытый синяками и кровоподтеками, которые видны даже в темноте на серовато-зеленой грязной коже. Окорока отрубленной мною руки обернуты тряпкой и перетянуты грубой веревкой только для того, чтобы остановить кровотечение. Один глаз до сих пор опухший, возможно, тяжело поврежден или полностью вытек. Тело усеяно свежими порезами и ожогами, словно его пытали горящие угольки. Кажется, что Клык даже дышит с трудом, но эта крепкая и неутомимая женщина не может просто так умереть от всего этого.

Пока я наблюдала орхидею, к клетке подошла женщина. Она опустила штаны и, изогнувшись неуклюже вперед и поддерживая себя руками, начала мочиться на неподвижное зеленое тело.

Она наша Рети? Или это просто бывший коллега, выплескивающий душу? А нет, похоже не Рети, потому что к клетке подошли двое мужчин и отогнали женщину грубым рыком, чтобы также пописать на Клыка.

Но что мне до этого! Все они все равно умрут в любом случае.

Оставив под деревом связку с головой и мешок с ушами, я направляюсь к поляне для начала стрельбы.

...

Черт! Попали!

Я успела застрелить двенадцать человек прежде, чем остальные наконец-то сообразили, что происходит. Двое попробовали схватить луки, но тут же обрушились со стрелами в глазницах. Хриплый голос бормотал команды этим отребьем. У меня уже закончились отравленные стрелы, и я собиралась приступить к неупорядоченным рядам с перевесом в виде копья, как почувствовала укол в бедро.

Моя нога тут же ощетинилась! Пилка вскрикнула, что обнаружен яд в моем теле и начался процесс создания антидота. Я упала на онемевшую ногу и откатилась к удобно расположившемуся пеньку, где поймала пару стрел.

- Никто не двигаться! - прогремел голос. Рети? - Кто-нибудь тронет эту сучку пальцем - придется ответить. Я сама выверну ей кишки...

Моя дорогая Пилочка, поторопись... Тело уже наполняется знакомым приятным теплом.

- Ого! - подходит ко мне неказистая женщина. - Это нам повезло! Эта зеленая сучка лишила двоих членов команды, так что третий сам пришел к нам. И посмотри, какая полная!..

Меня схватила группа грязных и агрессивных людей, наносящих мне удары по лицу и толкающих меня в грязь. Женщина-баба величиной с камень нависла надо мной, а другие вооруженные люди отступили на шаг, начав одобрительно хихикать на решимость нового лидера.

Рети, облитая запахом кислого перегара, схватила меня за куртку и подняла меня над землей:

- Ну что, дерьмо, отправить тебя к Клыку? Она скучает одна на поле боя,- она разъезжает своим липким языком по моей щеке.

Именно в этот момент...

Антидот уже прошел через мое кровотечение и разбудил оцепеневшие мышцы. Я пружиной подпрыгнул и укусил Рети за горло, вырывая ей трахею одним резким движением. Она зажала свою рану руками, а я выплюнул кусок ее плоти. Перехватив оружие правой рукой, я вонзил клинок в живот новой главарши и сделал резкий взмах, выпуская ее кишки. Ее тело оставалось на ногах всего несколько мгновений, а затем стержень был выдернут из нее, и Рети упала в свои кишки.

Все произошло очень быстро, и нападавшие даже не успели пошевелиться. Я снова начал свою бойню...

. . .

Я так и не смогла найти останков Беана. Несмотря на все мои усилия, я не смогла найти его тела среди разорванных и изуродованных трупов, окруженных лужами крови, словно на скотобойне.

После того как я закончила убивать раненых и собирать их уши, я быстро осмотрела лагерь и личные вещи нападавших. Мне были безразличны награбленные ими ценности или их личные хранилища, но если найдется золото или серебро в виде монет, то я заберу это для себя. Ведь правильно говорят: что возьмешь в битве - то свое.

Кроме непригодного оружия и связок с тряпьем ничего не обнаружилось. И что они могли унести из соседних деревень?

Ну, не особо нужно было все это. Я выпила из местного кувшина столько, насколько смогла, вымыла руки, лицо и ягодицы, которые были забрызганы кровью и мозгами. Очистила свое оружие спиртом. Вся одежда на мне, включая белье, была безнадежно испорчена. Пришлось снять с нескольких самых крупных разбойников их вонючие лохмотья и протереть выпивкой - запах пота и мочи от них был настолько сильным, что моё чувствительное обоняние начинало отказывать.

Приведя себя в порядок как-то, подошла к клетке, где находился Кривой Клык.

Женщина-орк за всю битву не двигалась, не издала ни звука, даже глаза не подняла - я нашла ее в том же положении, в котором видела ее убегая от лагеря. Как у нее не возник сепсис, сидя в луже грязи - можно только догадываться.

Стоя у клетки и смотря на эту израненную, униженную и сломленную женщину, я чувствую, что спешила с очисткой лагеря. Налетчиков следовало бы убивать более изощренным способом.

Я могу понять их нападение на деревню ради грабежа, убийства ради наживы, но это? Клык уже была побеждена, лишилась власти - ее можно было просто убить. Зачем эти зверские действия? Действительно ли подобное доставляет им извращенное удовольствие? Хочешь убить - так убей, но зачем эти бессмысленные пытки? Пытки просто ради пыток? Нет, такие люди больше не вызывают колебаний во мне...

"Пилка...", - задаю помощнице мысленный вопрос.

"Да, это возможно...", - Немедленно следует ответ, подтверждающий мою догадку. Что же, попробую.

Я схватываю рукой прут клетки и встряхиваю хрупкую конструкцию. Прежняя Клык легко разрушила бы ее на кусочки, а теперь она даже пальцем не шевелится.

- Клык, посмотри на меня! - никакой реакции. - Это приказ!

По-прежнему ноль эмоций.

Отсекаю клинком веревочные петли, которые держат жерди, и за одну из этих петель, завязанную на шее пленницы, вытаскиваю ее наружу. Дрожащие ноги не могут удержать даже такое истощенное тело, и женщина падает в пыль. Что с ней делали за пару недель, чтобы довести до такого состояния?

Разбиваю перед ее лежащим телом пару кувшинов со скисшим пойлом, хотя бы частично смывая грязь и нечистоты. Орчиха лежит как мертвая, без видимых признаков притворства, не ожидая удобного момента для нападения. Истощенная женщина просто обмякла, не двигаясь. Возможно, все мои действия уже лишены смысла, и Клыка здесь больше нет?

Беру ее за подбородок и отпускаю пощечину.

- Клык, посмотри на меня! - Тычу пальцем себе в лицо. - Ты узнаешь, кто перед тобой?

Мутный глаз свидетельствует, что она все еще понимает речь, направляется на меня. Несколько секунд ничего не происходит, словно женщина старается вспомнить, но затем размытый взгляд становится ясным и наполняется бездонным ужасом, а слабое тело конвульсивно дрожит, словно пытается освободиться из моей хватки. Что же, по крайней мере ее разум еще не потонул в безумии.

Мгновения панического страха внезапно сменяются счастливым, яростным блеском в единственном глазу. Иссохшие, треснувшие губы раздвигаются, издавая едва слышный шепот:

— Ты здесь, неприятность... Наконец-то добралась... Я устала ждать...

— Да, Клык, ты найдешь свою кончину от моей руки и обретешь свободу, — соглашаюсь я.

. . .

Прошел целый день пути с тех пор, как я освободила Клыка. Зеленокожая женщина медленно шагает за мной по следам, волоча по земле веревку, которая обвита ее шеей. Пленница идет послушно, с ненавистным взглядом, который пронзает меня словно игла.

Под конец дня мы подошли к лесному ручью. Я указала на воду и приказала орчихе смыть с себя грязь, а сама отправилась вверх по крутому берегу. Примерно через тридцать шагов я вырыла небольшую могилку рядом со стройной одинокой сосной и положила останки Пане внутрь. Нет необходимости нести это горестное бремя в Намирру. Их мать уже похоронила своих детей, и эта страшная "находка" не сможет облегчить ее мучения.

Ведь все эти ритуалы нужны живым, а не мертвым. Я лишь могу надеяться, что Пане теперь под защитой Благословенной Матери, и этот одиночный похорон нужен только мне, как последнее "Прощай...".

— Прощай, детка, — прошептала я в пустоту и ушла.

. . .

Клыка я нашла там же, где она была - она безжизненно тряслась в воде. Но она не попыталась сбежать, осознавая свою слабость. Я вытащила женщину из воды и усадила ее на песок, развела костер из сухих плавников для обогрева. Дав Клыку кусок старого хлеба в здоровую руку и поставив рядом открытую флягу с водой, приказала: "Ешь".

Пока костер разгорался, я помыла свою одежду - от меня исходил такой же отвратительный запах, как и от этой грязной орчихи. Прополоскав тряпки, я повесила их рядом у костра.

— Как тебя зовут? — спросила я у женщины-орка, когда она закончила есть.

— Все мозги в грудь ушли? Меня зовут Клык...

— Какое имя тебе дали при рождении? — было очевидно, что "Клык" - это просто прозвище.

— Ла... Ланисет, — она отвернулась и произнесла свое давно забытое имя...

— Как ты оказалась здесь?

— Меня изгнали из племени..., — что у нее сейчас перед глазами, что за мысли ее тревожат?...

— Мои родители, да им погибнуть в аду, сказали, что я позорю славное орочье племя своим состраданием... Они продали меня и четырех лошадей эльфам в обмен на пленную воительницу... Я сбежала от этих длинноухих идиотов, перебив пару циплячих шей... Зачем мы вообще идем куда-то? Давай закончим дело. Ты же вытащила меня из клетки для этого?

— Послушай меня, — ее мутный взгляд злобно устремлен на меня. — Через два дня будет место, где я покончу с твоей жизнью. Знай, что Клык умрет через несколько дней. Если ты испытываешь ужас, то пусть это будет наказанием за все твои дела. А теперь спи...

...

Как я и предполагала, мы достигли неприметного лесного озерца за два дня, с бережком, усыпанным галькой. С тех пор, как мы последний раз разговаривали, мы не произнесли ни слова друг другу. И о чем было говорить.

— Мы почти на месте, — остановилась я перед пленницей. — Если ты когда-либо наслаждалась видами природы в своей жизни, то можешь насладиться ими в последний раз здесь. Если нет - пойдем.

— Откровенно... — Клык гордо подняла голову и я повела ее к входу в пещеру.

Вот кострище, а запах уже полностью выветрился. Через двадцать шагов - развилка. Нам нужно взять правый тоннель. Еще через несколько минут медленной прогулки мы, наконец, выходим в небольшую пещеру, усыпанную слабо светящимися кристаллами. Это то самое место, где Анна нашла меня...

Приближаясь к капсуле, я прикладываю ладонь к сенсорной панели:

"Проверьте системы, Пилочка..."

"Все системы работают исправно. Готовимся к запуску?"

"Да".

Я оборачиваюсь к Клыку:

— Разрежь веревку на шее, - жду, пока женщина выполнит мое указание, и добавляю: - У тебя есть последнее желание?

- Ты такой благородный... Мне от этого тошно... В таком случае, милорд, позвольте орку умереть с оружием в руках, - ее дыхание возбуждено, а тело трепещет от страха, но Клык старается скрыть свои эмоции. - Мои предки будут смеяться надо мной, если я умру без борьбы...

Ничто не может сломить ее неистребимую гордость даже перед самой смертью...

Я кладу кинжал в ее руку.

- Готова? - направляю острие меча на свое сердце. - Атакуй...

С грустной улыбкой и одной одинокой слезинкой на щеке девушка направляет оружие на меня.

А я быстрым, точным движением отсекаю ее голову от плеч...