Anima Sola. Продолжение

Эти двое были свободными душами, живущими в современности. Они стремились пропитать мир идеями прошлых десятилетий и придерживались своих убеждений. Конечно, они время от времени курили травку, но это было лишь маленькой частью их жизни. Света порой присоединялась к ним, иногда заканчивая этот опыт тройной любовью, но чаще всего они просто наслаждались яркими красками окружающего мира. Они делились с ней своими знаниями о морском искусстве: как управлять парусами, ловить ветер и переживать штормы. В свою очередь, Света научила их многому: под ее руководством Кэтрин попробовала новые виды сексуального опыта. Убедить Кэтрин в том, что каждая женщина должна быть открыта для новых экспериментов, было сложно, но после нескольких уговоров она сдалась и не пожалела об этом – это пробудило в ней множество новых ощущений и разнообразило ее сексуальную жизнь.

Кроме того, они делились своими историями. Света открывала перед ними свою жизнь постепенно, шаг за шагом, а Дэвид и Кэтрин рассказывали о своих приключениях. Света помнила первую искреннюю беседу, когда она задала им робкий вопрос:

— Почему вы решили забрать меня с собой? Что во мне так привлекает вас?

— Ты была искренна со мной. Мы с мужем проводим четыре года вместе, большую часть времени на море, и мы счастливы. Но иногда однообразие начинает надоедать. К тому же я бисексуалка. Раньше у меня были страстные романы, я даже считала себя лесбиянкой, но Дэвид помог мне осознать свое истинное "я", – улыбаясь ответила Света и поцеловала мужа в губы.

— Ну не только это он открыл для тебя, – пошутил Дэвид. Раньше я работал сопровождающим для Кэтрин, но это было всего лишь заработком. Она сразу почувствовала, что ты особенная.

— Да, я встречалась с женщиной в течение трех лет, но мы только что расстались.

— Какая она была? — спросила Кэтрин — чем занималась, она была привлекательной?

— Ей около тридцати, и она, как и я, работала в порноиндустрии.

— Так ты порнозвезда? — удивился Дэвид, — это просто невероятно!

— А что насчет фильмов, можно их посмотреть? — интересовалась Кэтрин

— Вероятно, вам не понравится большая часть из них. Большинство - БДСМ. Но я не люблю садомазохизм. Мне его не предлагали, а просто вынудили. Я расскажу вам все подробности позже.

— Тебе приходилось пережить сексуальное рабство, бедняжка, — сочувствовала Кэтрин. Но сейчас все позади нас, мы не допустим обиды...

Согретая всегдашним тропическим солнцем тройка путешественников скиталась по миру беззаботно и без конкретных планов. Они предавались страсти без сожалений и стыда, познавали мир, а также самих себя. Вместе они наслаждались молодостью и не могли насытиться ею. Света всегда была рядом с ними — в шторме на море, в кабаках, на боевых петушках, в тайных секс-клубах, на уединенных бухтах, покрытых утренним туманом, и на необитаемых островах. За это время она узнала и почувствовала больше, чем за всю предыдущую жизнь. Изначально ей было страшно выйти на берег, но Дэвид благодаря своим связям помог ей получить паспорт одной из центрально-американских стран. В первый раз за долгие годы Света была счастлива; физическая и духовная боль, которые ее терзали, казалось, исчезли навсегда. Казалось, что все плохое унесло морской ветер, а перед ней только радость и свобода.

Но все оборвалось глупо и предсказуемо. Кэтрин и Дэвид время от времени перевозили небольшие партии марихуаны в США. И это делалось не из-за денег - у них был инвестиционный пакет акций, так что они не испытывали финансовых затруднений. Они просто хотели быть похожими на легендарных хиппи, чьи приключения стали легендами, а их рассказы передавались из уст в уста за косяком качественной травы. Они успешно избавились от товара, но иммиграционная служба обнаружила проблемы с документами Светы и вынесла решение о ее депортации.

Она только что сошла с самолета, деньги были при себе и документы, кажется были в порядке, она спокойно встала в очередь на паспортный контроль. Дэвид забронировал для нее отель, они заберут ее когда покончат с делами. Повертев документ, таможенник взглянул куда-то и жестом подозвал помощника.

— Дополнительный досмотр

— В чем дело?

— Тут сказано: наркотики, доп досмотр и снимем ваши отпечатки.

Делать нечего, пришлось подчиниться и пройти унизительную процедуру полного досмотра. Толстая латинос, увидев возвращенный на место после бегства с острова пирсинг и исследовав все ее дыры презрительно бросила: «Рutа! ». Уже одетая она томительно ожидала в терминале под присмотром охранника, документы ей вернули, но проверяли отпечатки по какой-то базе. Наконец ее позвали, и охранник повел Свету куда-то по длинному узкому коридору. Она почувствовала неладное, но бежать не было никакой возможности. Наконец очередная дверь открылась, и она столкнулась нос к носу с Сергеем.

Рефлекторно она попыталась вырваться, но от страха у нее подкосились ноги. Сергей успел подхватить ее, и Света охваченная ужасом обнаружила себя в его объятиях.

— Прости меня, — тихо сказал он

— За что?

— За это, — Он крепко схватил ее за руку и закатал рукав. Другой рукой вытащил из кармана заготовленный шприц и зубами стянул колпачок, при этом он отпустил ее талию, и едва не упав, Света ухватилась за стол. Сопротивляться сил не было, последнее, что она запомнила — была боль от входящей в вену иглы, потом наступила темнота.

Она очнулась и обнаружила себя пристегнутой в кресле самолета, ноги были слабыми, голова кружилась, а по всему телу проходили судороги. Вдруг она почувствовала тошноту, но Сергей успел подставить пакет.

— Какую дрянь ты мне впихнул? Что со мной делали? — пожаловалась она, губы отказывались слушаться, и она проглотила половину слов.

— Наркоз, от него всегда такое бывает, через пару часов пройдет. Ее все еще тошнило, перед глазами все плавало. Собрав остатки сил, она пробормотала:

— Ты меня ненавидишь?

— Нет, — холодно ответил он. — Скорее восхищаюсь. Отдохни сначала, потом мы все обсудим. Веки становились все тяжелее, и она решила лечь спать снова. Пускай будет как будет.

Пробудившись во второй раз, она обнаружила себя находящейся на диване в кабинете Сергея. Похоже, он принес ее сюда на руках. Хороший знак. Вполне возможно, что она могла бы оказаться голой на холодном полу, но видимо, ей предоставили шанс выжить.

— Добро пожаловать домой, Гулена, — улыбнулся Сергей. Он был в очень хорошем настроении или просто делал вид? — Твой отпуск затянулся.

— Как вы меня нашли? — спросила она, опустив ноги на ковер и исправляя платье.

— По отпечаткам. У нас было подозрение еще в Штатах, что тебя преследуют. Мы уже имели своих людей на месте — тебе нужно было сразу после приземления убежать из аэропорта, тогда у тебя были бы шансы. Ты должна была соблазнить охранника и скрыться.

— А что будет с той парой? — обеспокоилась она. — Они не виноваты в этом!

— Все зависит от тебя. Мы можем написать заявление, и ты подтвердишь, что с тобой все в порядке, убедишь их не искать тебя. Иначе... Иначе нам придется избавиться от них, я ничего не смогу сделать.

— Что с Леной?

— Покинула нас, ты разбила ей сердце... Как и мне тоже, — добавил он.

— Ты понимаешь, что я не могла иначе?

— Сейчас — да, но год назад убить тебя был готов, ты и Сашу использовала, это стоило того?

— Стоило! — страстно заявила она, — это были лучшие годы в моей жизни! Что с Сашей?

— Я его примерно наказал: женил

—?!

— Разве он не говорил тебе про Олю? — она мотнула головой — Напрасно. Она по всему острову его гоняла, когда узнала про его интрижки, охранники ее еле оттащили от парня. Но потом помирились и живут тут душа в душу, Ольга нашла здесь свое призвание госпожи и всю агрессию теперь оставляет на сцене, а парень как сыр в масле катается и предан мне как верный пес. Поводок то короткий... — привычно ухмыльнулся он

— Рада, что он так отделался.

— Тебе более следует беспокоиться о себе.

— А что со мной? — спросила она с тревогой.

— Да как обычно, анализы, карантин, потом казнь, — Свете вдруг стало нечем дышать

— Казнь. Казнь! — звучало в ее голове, неужели все? Конец?! Она умрет в мучениях на потеху толпы! Как же так? — Как казнь, ты же сказал, что тут никого не казнят... — прошептала она тихо, голос вдруг пропал напрочь.

— А вот скажем, что бы ты выбрала: повешенье, сожжение заживо, колесование или распятие? — в его глазах горел зловещий огонек — Я не шучу, подумай хорошенько

Она едва сдержала истерику, сердце хотело выскочить наружу, в горле пересохло, язык не слушался, наконец, собрав волю, она выдавила из себя ответ, звук за звуком, букву за буквой

— Рас-пя-ти-е

— Интересно. Почему это так? — улыбнулся он, явно результат его удовлетворил. Виселица гораздо быстрее и безболезненнее.

— Есть вероятность выжить, если вдруг меня помилуют, — ответила она твердо, начиная понимать его намерения.

— Вот поэтому я восхищаюсь тобой, хозяева хотели избавиться от тебя, но я убедил их сохранить тебе жизнь — она облегченно выдохнула — тебе нанесут тридцать девять ударов кнутом до появления крови, затем привяжут к кресту на шесть часов; если будешь делать все правильно — выживешь. Прости, это все, что я смог сделать; своим поступком ты поставила под угрозу нас всех, так что должна вернуть долг: за такое шоу заплатят немалые деньги. Хозяева практичные люди и закроют глаза на многое, пока ты им полезна. Но если нет... Ты сама понимаешь.

— Спасибо, — с трудом проговорила она.

— Я постараюсь сделать все возможное, но не могу гарантировать... — он замялся — Знаешь, если бы зависело от меня, я бы позволил тебе уйти, хотя для меня это было сложно. Было трудно примириться с мыслью о том, что я больше никогда не увижу тебя.

— Получается, я нужна тебе? — грустно заметила она.

— До того, как появилась ты, все было пустым и бессмысленным, — он покачал головой — странно, ведь девчонок хватало на любой вкус, а я хотел именно тебя. Ты меня зацепила.

— Тогда будь рядом со мной, когда... когда это случится.

— Мне будет сложно смотреть на это...

— Подумай о том, каково будет мне, — перебила его она — если я отключусь от боли, то умру. Я буду смотреть на тебя и стараться выдержать все до конца. Пожалуйста.

— Хорошо, все произойдет через пару дней; медики расскажут тебе, что нужно делать, чтобы остаться в живых.

Правду говорят: ожидание смерти хуже самой смерти, эти дни были невыносимы, раньше ее выручала Лена, но ее уже не было рядом, вечером накануне у Светы случилась истерика, Сергей видимо наблюдал за ней с камеры и примчался довольно быстро. Она дрожала всем телом, рыдала в голос в его объятиях, а он тщетно пытался привести ее в чувство. Отчаявшись, Сергей поцеловал ее в губы.

— Останься живой, сделай это для меня

— Я постараюсь, постараюсь, — шептала она, успокаиваясь понемногу, ради него она была пойти на голгофу, она поняла это сейчас, но боялась сказать ему. Что-то большое и светлое готово было появиться на свет во тьме этого ада, это было странно, абсурдно, но когда подобные вещи поддавались логике?

Утром все было готово, открытая площадь с лежащим на земле крестом была полупуста, лишь съемочная группа, медики, Сергей и палачи стояли по периметру. Света невольно много раз пыталась представить все, что теперь будет происходить, но есть вещи, к которым нельзя подготовиться. Чудовищным усилием воли она пыталась умерить бешеный пульс, говоря себе, что если она загонит сердце, оно откажет, когда она будет на кресте, и ее не смогут спасти. Как назло камера нестерпимо долго снимала ее обнаженное тело, оператор снимал крупным планом ее вздымающуюся грудь, ее дрожащие губы, дабы передать зрителям ужас женщины обреченной на позор и пытки. Наконец ее взяли под руки, положили на крест животом вниз и начали привязывать руки к перекладине. Вскоре все было готово, Света вся сжалась, зная, что последует за этим. Плетка, жестокое безжалостное орудие, состояла из множества грубых веревок с узлами на концах, именно они причиняли бичуемой адскую боль, уже была поднята в воздух, палач повертел ее немного, показывая зрителям, наконец замахнулся и нанес первый удар. Свету били плетью и раньше, но хоть удар был и вполсилы, резкая боль от десятков узлов обожгла ее, она стерпела, дабы не закричать и громко произнесла «один! » Палач выдержал паузу и ударил еще раз, второй раз было больнее, так как часть узлов попала по пораненной коже. «Два»! Почти без паузы последовал новый удар, и женщина закусила губу от обжигающей боли, три! Удары наносились сериям по три, с небольшими паузами, в которых Света судорожно глотала воздух: «Четыре, пять, шесть! Семь, восемь, девять!... Двенадцать! Первая серия ударов было закончена, спина Света вся покраснела, кое-где уже выступила кровь, ей дали немного отдохнуть, и началась вторая серия «... девятнадцать! двадцать!... двадцать четыре! » Кожа уже не выдерживала и царапалась, рассекалась ударами, Света не помнила с какого по счету удара она начала кричать, да это было и не важно. Последняя серия из пятнадцати ударов была самой мучительной, спина уже представляла собой одну большую рану и кровь стекала по спине и капала на утреннюю еще холодную землю.

Сергей молча наблюдал за исполнением приговора, не желая видеть происходящее. Но вчера он обещал ей остаться до конца, вчера они были близки, возможно, в последний раз. После поцелуя казалось, что все вернулось на свои места. Он забыл о побеге и предательстве, о том, как его использовала. Все обиды и сомнения растаяли в желании быть с ней. Однако, когда он осознал это и начал раздеваться, его охватило чувство страха. Страх того, что она делает это лишь ради выживания. Но как только их обнаженные тела соприкоснулись друг с другом, все стало ясно. Она хотела его не меньше самого себя. Она скучала по его сильным рукам и грубоватым ласкам. Когда они разделись, она извергала страстью и вернулась к своему единственному мужчине — ему. Теперь она была готова простить все и пережить любые испытания ради него.

Долгая разлука и неизвестность будущего сжигали прошлые обиды на алтаре страсти, выталкивая их любовный челн к пределу. Они соединялись с безумной страстью, желая испытать свои тела до предела. Он проявлял ярость, наполняя ее полость своим проникновением, а она изгибалась, словно веретено на огне, готовая сломать свой хребет. Страстно отдаваясь его усилиям, они достигали граней возможного и за ее пределами.

Когда они лежали липкими от пота и покрытыми семенем, она взяла его руку и тихо попросила быть рядом и поддержать ее. И как он мог отказать? Но выполнение ее просьбы было невыносимо больно. Как жестоко смотреть на то, как палачи изводят ее тело. Но что он может сделать? Он был всего лишь верным слугой тех, кто его нанял. Послушаться — значит погубить и себя, и ее. Но как пережить это? Как в будущем встретить ее взглядом? Возможно, она простит его, но сможет ли он простить самого себя?

Казнь тем временем продолжалась, обессиленная Светлана лежала тяжело дыша, когда палач высыпал на ее окровавленную спину несколько горстей соли, тело женщины неестественно выгнулось на кресте, веревки врезались в плоть с трудом удерживая ее. Но палачу этого было мало: сбросив набедренную повязку, он быстро привел в готовность свой член, и резко вошел в зад Светы, его член не был большим, и Свете подобное было привычно, но палач ухмыльнулся и растер рукой соль по ее спине, острые кристаллы впились в свежие раны и крик боли вырвался из ее уст. Он трахал ее, растирая соль, и эти минуты были для Светы ужасными, когда он кончил внутрь нее, запястья были истерзаны веревками до крови. Худшее, однако было впереди, дав мученице отдышаться и прийти в себя, ее отвязали и перевернув на спину, грубо бросили на крест, как мешок с песком. Затем вновь привязали и принялись вбивать в ладони гвозди. Конечно, это было отступлением от классики, но Сергей категорически запретил вбивать гвозди в лучевые кости, тело на кресте будут удерживать веревки, а гвозди лишь бутафория. Впрочем, процесс был весьма болезненным, и тело содрогалось от каждого удара молотков, а грубые доски занозами впивались в истерзанное тело женщины, Света уже не сдерживала себя и казалось сорвала голос в истошном крике. Но палачам казалось было мало, второй палач, раздвинув Свете еще не привязанные ноги, грубо вошел в нее спереди, с каждым толчком ее спина елозила по кресту, кровь текла из многочисленных ран, сознание туманилось, и в этот миг ее взгляд встретился со взглядом Сергея, боль была на его лице. Ему больно видеть ее мучения, значит... значит надо терпеть, терпеть, чтобы... Чтобы он знал. Он должен знать! Отрешенно она взглянула на палача: «это всего лишь мое тело, меня ты саму не получишь». Но тот лишь ухмыльнулся и продолжил свое дело, похоже, что эта работа была ему по душе

Наконец, насильник освободил ее, а Свету привязали к столбу без использования гвоздей. В теории можно было выбрать точку, чтобы избежать повреждения костей и важных сосудов гвоздем, но Сергей не хотел рисковать. Он убедил хозяев, что хромая девушка будет им менее полезна. Тело закрепили таким образом, чтобы Света могла переносить вес с рук на ноги, выгибаясь. Это было важно, так как мало кто знает о том, что удушье является причиной смерти на кресте. Длительная статическая нагрузка через час-полтора сковывает грудные мышцы железным обручем и жертва не может дышать. Однако, если есть возможность отдохнуть и перенести весь вес на ноги, можно продержаться сутки. По крайней мере так писали в хрониках.

И вот столб поднят, а истощенное тело молодой женщины повисло на руках. Наступило самое сложное время. Хоть Света прошла подробный инструктаж, ее сердце билось сильно. Взглянув на Сергея, она смогла взять себя в руки. Когда она оказалась в воздухе, она надеялась, что ее наконец-то оставят в покое. Но зрителям было неинтересно наблюдать за такой статичной картиной. После паузы издевательства продолжились. Сначала к кольцам пирсинга в ее половых губах подвесили грузики. Это было заранее известно и ей особенно не тревожилось. Однако затем груз стал немного тяжелее, кожа натянулась и она испугалась, что кольца могут быть вырваны. Но все было хорошо спланировано - жертва испытывала боль, но увечья ей не грозили.

Через какое-то время палач подошел с большим дилдо, хорошенько смазанным и перед тем как ввести его внутрь, прошелся головкой по клитору Светы. Она неожиданно для себя прореагировала очень эмоционально, ее тело дернулось и колени почти сомкнулись. "Шлюха!" - с ухмылкой отметил палач и ввел искусственный фаллос внутрь. Было странно, но чем грубее он обращался с ней, тем больше это нравилось Свете. И она уже не контролировала свое тело: солнцем обожженная, спина изуродованная корками от запекшейся крови, страдая от жажды, с раздвинутыми половыми губами и растянутой влагалищем, вися на руках, она дышала прерывисто. В конце концов она испытала взрывной оргазм. Ее тело подернула дрожь, перед глазами все потемнело и Света потеряла сознание...

Поток обжигающе холодной воды привел ее в чувство, грузики сняли, фаллос вытащили, но казнь еще не кончилась. Женщине дали отдохнуть, затем палачи вновь изнасиловали ее, держась за крестовины — крест поставили невысоко, но ей уже было все равно. Отведенное время пыткам медленно, нехотя истекало слово маслянистая зловонная жидкость. Она почти ничего не чувствовала, солнце светило в зените и мучила жажда, дышать становилось все труднее, взглядом она вновь призывала Сергея, ища поддержки, вот его образ начал исчезать и расплываться, силы покидали ее: «Похоже это все... Я не успела, жаль, как жаль... прощай». Последние мысли, последние мгновенья и темнота закрывшая все...

Резкий запах. Удар по щеке. Больно, как больно! Кашель, она на земле, но все еще на кресте. Сергей! Сергей тут рядом. Она должна сказать, успеть сказать ему и губы шепчут заветные слова и все! Снова тишина и темнота застилает все.

Сергей готов был молиться все богам, всем и каждому, если бы верил в них, никогда раннее ему не было так гадко, и так больно. Он смотрел на страдания Светы, смотрел, хоть и не мог, но должен, ибо он во всем виноват, ибо без него она не справится. Зачем, зачем он не дал ей уйти? Ведь она могла ускользнуть, могла выжить. Но он, он никогда бы больше ее не увидел: «Эгоист, эгоист чертов! Ты погубил ее, она не ангел, не чем ты лучше?! И разве лучше? » Как бы он хотел растолкать всех, освободить ее, стоя на коленях просить прощения. Но он не может, вынужден стоять тут, убивая понемногу самого себя...

Все произошло внезапно, к счастью, медики были на высоте, и благодаря их оперативным действиям Света была быстро оживлена. Сергей поспешил к ней, его обветренные губы шептали что-то неразборчивое.

Он не мог разобрать слова и приблизился ближе: «Я тебя люблю, люблю...» Он услышал это отчетливо, и его потрясло до глубины души, но вскоре Света снова потеряла сознание. "Реанимация, быстрее!" - кричал Сергей в отчаянии. Он отступил, давая медикам возможность выполнять свою работу, и без сил опустился на землю. Его охватило неистовое желание закурить, хотя он бросил эту привычку много лет назад. "Как так? Нет, он не может потерять ее сейчас. Судьба не может быть такой жестокой. Дайте ей шанс хотя бы наполовину! Пожалуйста! Я становлюсь последним подонком уже сейчас, а без нее стану еще хуже!"

Белая палата, цветы - ее любимые цветы. Глаза закрываются, затем снова открываются. Память возвращается кусочками. Вначале был шум насоса и какие-то трубки, было больно. Затем это повторилось несколько раз, все запутанно, рвано, непонятно. Наконец она открыла глаза и увидела фигуру человека в белом халате, уснувшего на стуле. Сергей! Он здесь, значит, все будет в порядке. Я не знаю как и почему, но так будет. Теперь я знаю для чего мне жить и что делать, и я сделаю это. Будет трудно, но потом у нас все будет хорошо для всех нас. Она поднялась и осмотрелась: спина болела и была перевязана вместе с руками. Боль отсутствовала, но появилось ощущение эйфории - вероятно, ей вводили какое-то сильное обезболивающее средство. Пробуждение Сергея пришлось ждать долго, но вот, наконец, он открыл глаза.

- Привет, моя дорогая, как ты себя чувствуешь? - тихо спросил он.

— Бывало получше, — улыбнулась она, он подошел и мягко взял и ее за руку, — я ведь успела тебе сказать, успела? — поинтересовалась она

— Да, — признался Сергей и подтвердил ответ поцелуем

Возвращение было долгим, последующие несколько дней она помнила лишь урывками, было много боли, от которой она уже успела отвыкнуть. Но Сергей был рядом, и это удержало ее здесь. Для него, чтобы быть с ним, глупое и нелогичное, отчаянное чувство стало смыслом жизни. Стать частью его жизни, стать его частью, отдать ему все, чтобы он простил, чтобы вновь полюбил. Быть его подругой, соратницей, женой, любовницей, шлюхой, матерью его детей. Все вместе, все одном и только так, иначе зачем все? Иначе слишком больно. Нестерпимо больно. Нестерпимо...

Обнаженные они лежали на пляже, подставляя тела жгучему солнцу. Она была прекрасна, раны затянулись, и огонек снова горел в ее глазах. Она погладила себя по животу, представив, как внутри нее будет расти новая жизнь. Эх, почему он не спрашивала Лену каково это? Много раз она пыталась заговорить с ним, но не хватало духу. Но сейчас? Да лучше сейчас.

— Позволь мне родить от тебя ребенка, — тихо произнесла она

— Почему ты ушла от меня? — Света подтянула ноги и обхватила руками колени. Не это думала она услышать

— Если скажу тебе правду, сможешь принять ее?

— Смогу — уверенно ответил Сергей

— Помнишь, что случилось с Мариной? — хоть солнце палило немилосердно, предательский холодок пополз спине, коснулся рук, заставил губы разомкнуть и сомкнуться снова. Он хорошо помнил, что случилось с Мариной.

Эпизод 8 Нелегкий выбор.

Год до побега.

Светлана прогуливалась по парку, скривившись от неприятных ощущений. Свежие проколы в интимной области вызывали неприятный зуд. Пирсинг сосков заживал гораздо быстрее, и зачем она поставила шесть колец? Четырех было бы достаточно. Ну ладно, пирсинг не татуировка, его можно убрать или добавить без проблем. Главное, чтобы поклонники перестали давать свои чертовы "рацпредложения". Повернув налево, она увидела скамейку и молодую девушку в коротком халатике, сидящую на ней. Ее поза явно указывала на то, что она плакала или даже рыдала.

— Что с тобой, дорогая? — сочувственно спросила Светлана.

Девушка подняла голову и взглянула на Свету. У Марины дрожали губы.

— Всё отрезали... — прошептала она, рыдая.

— Что отрезали? — испуганно вымолвила Света.

— Посмотри! Вот сюда посмотри! — Марина раскрыла халат и заорала.

Ее тело было полностью покрыто татуировками, но... Ниже лобка была небольшая повязка с пятном сукровицы. Тело Светланы сжалось, ей вдруг стало трудно дышать. Она забыла, как нужно дышать. Такое происходило только один раз, когда она узнала об измене мужа. Тогда она минуту корчилась на полу, но сейчас она подавила приступ волей воли. Накопленный опыт помог.

— Как... Как он мог? — выдавила она из себя слова.

— Он смог. И он может и с тобой! — злобно проговорила Марина. — Думаешь, ты особенная? — закричала она вслед убегающей Светлане.

Полыхая гневом и бежавая к административному зданию со своим ярко-красными волосами на солнце, Светлана прошла мимо охранника со спокойной физиономией. Ворвавшись в кабинет Сергея, она прервала его дела и остановилась перед охранником, который выглядел виноватым.

— Я на хрена тебя держу здесь, придурок?

— Так Вы же сами прошлый раз сказали, что если я ее хоть пальцем трону, самого шлюхой сделаете, — виновато признался тот

— Так в этом и есть твоя работа, крутись как хочешь. Полторы недели без бабы будешь, так понятнее?

— Понял, — хмуро ответил тот.

— Выйди наружу, все равно от тебя пользы никакой, — понурый охранник вышел за дверь

— Зачем, за что ты так с Мариной?! — Светлана чуть поостыла, но его равнодушно расслабленный тон злил ее.

— У меня не было другого выхода, — с показным равнодушием ответил он

— Врешь, я знаю это личное, ты ее сразу возненавидел! — распалялась она

— Да, я ее ненавижу, довольна? Она делала вещи, за которые...

— Но это слишком жестоко! — прокричала Света

— Жестоко? А искать своего ребенка, не вернувшегося вовремя домой и найти ее в сугробе замерзшую насмерть от передоза не жестоко?! Скажи это ее родителям! Или подать в розыск девчонку отличницу и найти потом ее в притоне, растраханную, с исколотыми венами и зараженную СПИДом не жестоко?!

— Я... я не знала — промямлила Света.

— Она девочек на иглу сажала, потом из них шлюх делали, чтобы работали за дозу. Понимаешь, сверстнице легче в доверие втереться, она этим и пользовалась. Трое их было: супруги фармацевты и эта дрянь. Те еще в институте научились зелье делать. Работы не было, начали торговать, потом Маринка к ним прибилась, сама никогда не употребляла. Замели всех троих, хотели посадить, но...

— Что но?

— Ты точно хочешь знать что потом? Потом очень... Бл... , слово не могу подобрать подходящее.

— Хочу.

— Люди сами провели несудебное разбирательство, остановив конвой и увезя его в лес. Их избили, раздели, облили бензином, и... Сначала они хотели сжечь всех сразу, но потом решили, что это будет слишком быстро. Они привязали мужчину к дереву и подожгли его, а женщин мучали и насиловали пока он горел. Затем они перешли к женщине. Когда мы прибыли на место, она уже была полностью в огне, мы нашли их по ее крикам.

— А что ты делал там? — спросила Светлана с испугом. Сергей вздохнул.

— Это все из-за меня. Дело получилось громким, но хозяева разрешили забрать обеих женщин. Проблема заключалась в том, как их вытащить оттуда. Но тут случайно вскрылся заговор и один из участников в последний момент передумал и рассказал все полиции. У меня были свои люди там, но мы просчитались. Мы потеряли их, и я даже не представлял, что все закончится таким ужасом, информатор не знал подробностей. Мужчина сгорел быстро, а ее они несильно облили, хотели, чтобы она мучилась, поэтому она так долго кричала, именно по этому мы нашли их.

— Какой ужас! — воскликнула Света.

— Ты знаешь, в некоторых местах огонь ее не задел, она была красивая. Такая красивая! Она еще была жива... страдания. Я выстрелил ей в голову и отвернулся, чтобы никто не увидел.

— Чего не увидел?

— Моих слез. Её так жалко было. Если бы я мог выбирать, кого спасти, я бы выбрал ее вместо Марины.

— Почему?

— Марина просто готовила зелья. В целом она была хорошей девушкой, но слишком сильно любила своего мужа. Она была готова на все ради него. Я так хотел спасти её... — одиночная слеза скатилась по его щеке.

— Прости, я не знала, — призналась Света, проводя рукой по его лицу.

— Теперь ты знаешь. Ты наверняка спросишь, почему сейчас, почему так?

— Спрошу

— Она плохо на девочек стала влиять, очень плохо. Одну совсем довела, еле откачали. И тогда я ей выбор предложил: обрезание и свобода или притон попроще, а уж там как знать.

— Просто отпустишь?

— Если займется наркотиками или сутенерствоммалолетних, ее изувечат

— Жестоко, — холодно заметила Света. Сергей помолчал немного, будто вспоминая что-то, и вздохнув, продолжил

— Их было шесть, я помню каждую, каждой я обещал, что все будет хорошо, что все пройдет, что они потом вернутся к нормальной жизни. А потом я смотрел, как их упаковывают в черные полиэтиленовые мешки. Их глаза, мертвые, широко раскрытые глаза — вот что самое страшное.

— Но ты же их не убивал, верно? — встревожилась Света.

— А отвечал за них, а они лежали там, на столе мертвые. Значит, я не справился. Я не справился — значит, я убил их. Я не хочу паковать седьмую, восьмую, девятую. Я отвечаю девочек, я должен защищать их. Я должен защищать всех от таких как она. Иногда приходится быть жестоким.

— Трудно тебе?

— Есть, кому помочь, на Лену рассчитываю, и на тебя тоже. Я знаю, ты новеньким иногда помогаешь, будешь делать это на регулярной основе.

— Не знаю, справлюсь ли?

— Справишься, ты сильнее, чем думаешь. И помни, я доверяю тебе их. Не подведи меня.

— Сделаю, — заверила уверено, расправив плечи. Впервые кто-то рискнул довериться ей. Это льстило, возвращая надежду.

***

Этот разговор был почти три года назад, но оба помнили его в подробностях

— Да я помню, что случилось с Мариной. Я сделал тебя своей помощницей, рассчитывал на тебя, почему ты предала?

- Для тебя работа важнее, чем я. И это, кажется, неизменно осталось.

- Посмотри на мои руки.

Он показал ей свои уникальные татуировки - маленькие буквы, расположенные между запястьем и локтем на обеих руках. Загадочные комбинации символов.

- Никогда не смогла понять, что это значит.

- Справа - первые буквы имён тех, кого я лишил жизни или кто умер из-за меня. Три, шесть... девять букв. Слева - имена людей, которых я потерял навсегда и дорожил ими. Четыре буквы. Света пригляделась и заметила, что пятая буква на левой руке стерта, но она определенно была «С».

- Это обо мне? Я для тебя так много значу?

- Гораздо больше.

- Можешь простить?

- Зависит от тебя.

- Прости, может быть не самый подходящий момент для этого вопроса, но хочешь завести ребенка?

Сергей задумался и не смог найти ответ. Он пытался уклониться, но Света не отпускала его. Тогда он ответил прямо:

- Если ты уйдешь с ним, я возненавижу тебя. А если заберу ребенка, то ты возненавидишь меня и самого себя.

- Почему ты думаешь, что все так закончится?

- Ты останешься со мной, когда всё кончится?

- Нет, - призналась она после паузы. - Здесь я не останусь. Но мы можем уехать вместе.

- Как я брослю всё это? Как я просто уволюсь?

- Ты можешь уйти? Скажи правду, для меня это очень важно.

- Могу, - спокойно ответил он.

Спор продолжался, и ни один из них не хотел уступать. В конце концов Света объявила, что она возьмет сперму на общих основаниях - по правилам, разработанным фирмой. Сергей был подавлен этим решением, хотя сам придумал эти правила. Она также могла зачать от него, так как его сперма находилась в банке, но он никогда не узнает о своем отцовстве, если только она сама не расскажет. Но это маловероятно. Риск слишком велик - сможет ли он отказаться от ребенка, позволить ей уйти? Он не знал ответа, и она тоже. Но если он нарушит данное обещание, то все будет кончено между ними, в этом он был уверен. Слово нельзя вернуть назад, какими бы ни были обстоятельства.

Эпизод 9 Обретение.

Разрешение было получено. Врач была немного в замешательстве, но статус Светы и ее личная связь с Сергеем сыграли свою роль. Она не стала задавать вопросов, лишь проверила здоровье будущей матери. Сергей исподволь пытался ее опросить, но получил вежливый отказ. Поблагодарив за профессионализм, он оставил расспросы.

Беременность протекала хорошо, мать была молода, здорова и под пристальным надсмотром врачей. БДСМ съемок в это время не было, лишь обычное порно, дабы не навредить матери и ребенку. Плюс еще почти год после. Считай рай, из плюсов для фирмы, только сцены с лактацией и групповуха с беременной. Впрочем, даже ее фаны приняли такие условия игры. У садомазохистов тоже есть дети.

Роды протекали на удивление легко, вагина Светы давно уже не была тугой, разрывов не было. А будучи в тяжести она проводила дополнительные тренировки. И вот, наконец на свет появилось это чудо, маленькая Настенька. Приложив малышку к груди, Света взахлеб рыдала от счастья.

Но счастье было не единственным что пришло в ее жизнь с материнством. Только теперь она наконец осознала, что совершила. Если бы не она, шесть лет назад, такой же живой комочек прижимался бы материнской груди. Но этого никогда не будет, никогда у Иры не будет маленькой сестры, а мать никогда не увидит, как растут ее дочери. Никогда ее бывший не познает простого и такого обычного счастья. Не возьмет дочь на руки, не увидит, как она пойдет в школу, как вырастет, как сама станет матерью. Он ведь так хотел этого ребенка, вместе они так его хотели! Одним деянием она оборвала две жизни и сломала три судьбы. Она и раньше это знала, но это были лишь слова, она не чувствовала это сполна. Лишь сейчас Света осознала, чего она их лишила. Осознание опустошило ее, ночью она вышла к берегу и стоя на коленях истошно орала в бездну. Безумно хотелосьпогрузиться в воду и остаться там навсегда, чтобы боль наконец ушла. Настя. Оставить еще одного ребенка без матери? Сломать еще две судьбы? Хватит! Самоубийство — это эгоизм, тот же эгоизм что толкнул ее на убийство. Потому придется терпеть и нести ношу вины и надеяться, что удастся сделать что-то хорошее. Настя, моя частичка, моя кроха я сделаю все, чтобы ты не стала такой как я!

Лена была права, материнство полностью изменило ее жизнь. Теперь все казалось проще и понятнее. Сергей всегда был рядом, держал малышку на руках и разговаривал с ней. Казалось, у них почти была обычная семья, если не учитывать то, что скоро Свете предстояло пройти через трудности. Осталось всего лишь три года или около того, но она не могла избежать этого - это было вне ее возможностей.

Постепенно она начала возвращаться к работе актрисы. Ее положение позволяло ей снять несколько интересных фильмов, в которых она играла маму и одновременно кормила ребенка грудью. Было необычно кормить взрослых мужчин и женщин грудью и заниматься с ними сексом. Но она не испытывала стыда или отвращения. Конечно, после окончания периода грудного вскармливания ее грудь немного опустилась и пришлось делать имплантаты из силикона. Но благодаря опытному хирургу они выглядели естественно и незаметно.

Ее клиентами были знаменитости, запись на фильмы делалась за год вперед. Но ради Сергея она бросила все. Женщины вокруг начали сплетничать, но у Полины все было хорошо - любящий муж и двое активных детей. Она стала богатой и знаменитой, и это было кардинальное изменение ее жизни. Еще недавно они стояли рядом, держа друг друга за руки, а плетка рисовала узоры на их обнаженных телах. Когда Света приходила в себя после операции под наркозом, Сергей провел вечер и ночь с Полиной. Свете не нужно было знать об этом, также как и ее мужу. Она любила своего мужа, он был хорошим человеком, но каждый раз, увидев Сергея, она думала только о том, как вернуться к нему хотя бы один раз.

Эпизод 10: Мученица.

Рано или поздно ей предстояло снова испытать боль. Света знала, что это неизбежно. И вот настало время, когда она снова ощутила боль, немного сильнее, чем обычно. Она знала, что придется пережить и отработать этот момент. Светлана рассматривала возможность оставить ребенка под присмотром своей подруги, которая недавно стала матерью. Но Сергей предложил сам позаботиться о малышке. "Так ему будет легче", - подумала она передавая спящую Настеньку Сергею. Внезапно ей вспомнилось о чем-то важном и почти забытом.

— Скажи, как там Ира? — Сергей немного помрачнел, и собравшись с мыслями ответил

— В целом нормально, я уже думал, не вспомнишь ты о ней

— Я помню, не могла себя заставить поговорить об этом. Теперь я по-другому все чувствую, и это очень больно. И стыдно, — добавила она

— Лечение нормально прошло, реабилитация полная состоялась как когда ты... — он подбирал нужное слово — Когда ты нас покинула.

— Значит с ней все хорошо?

— Не совсем. Физически она в порядке, развивается нормально, но... — он опять замялся

— Говори как есть, не надо меня щадить, так только хуже, — резко выпалила она

— Моральная травма слишком сильная. Ей сказали, что тебя нет, но это не помогло. Она закрыта, постоянно вспоминает свою боль. Психологи работают, но прогресс лишь частичный. Твой бывший ее избаловал сильно, всем капризам потакает. Ходить когда не могла, на руках носил. К счастью она толковая, учится хорошо, школа престижная, там горевать да прошлое вспоминать особо некогда, что наверно и к лучшему.

— Это дорого встало?

— Недешево, особенно когда ты свалила. Ну какие-то деньги продажа роликов с твоим участием приносит. Но если честно, я часть денег занял у хозяев, часть своих вложил.

— Почему?

— Жалко девчонку, да я привык все до конца доводить. Дать девочке надежду и потом прогнать потому, что источник денег пропал? Нет, я так не могу.

— Я отработаю, — грустно призналась она — таким дерьмом себя чувствую.

— Ты теперь другая и такая ты мне нравишься больше.

Вкратце он рассказал ей о произошедших в фирме изменениях. История с Ирой стала поворотным моментом. Проталкивая среди боссов просьбы о помощи ей, он неожиданно пришел к большему. Поддержав его, и понятно почему, у них самих есть дети, они резонно спросили: «А почему только ей? ». Действительно, почему? Многие из тех, что попали сюда, покалечили жизнь другим людям, и было бы справедливо, если бы жертвы получили часть денег. По большому счету это плюс, так больше мотивация у зрителей и в результате денег будет даже больше. Так благодаря его усилиям и их деньгам появилась система помощи жертвам тех, что содержался здесь. Это был риск, но это сработало. После того как в описании появились соответствующие пункты, сборы сразу же выросли на пятнадцать-двадцать процентов. «Не такие уж и уроды оказывается нас смотрят», — удивлялся Сергей.

Слышанное сильно повлияло на Свету. Теперь ей особенно необходимо было найти вдохновение. После периода "отпуска", после наказания, после становления матерью, она больше не могла быть просто безжизненным телом, бесчувственной куклой. Тот самый самообман "это всего лишь работа" - уже не действовал, но теперь она, наконец, понимала свою цель. Она еще не выполнила свой долг и пусть Ира будет ненавидеть ее всю оставшуюся жизнь, она все равно будет работать для Иры и других Ирин. Чтобы хотя бы что-то хорошее осталось после нее, помимо ее дочери, которую ей предстояло вырастить и воспитать таким образом, чтобы она не повторила материнских ошибок.

Теперь Света выходила на сцену с другим чувством - это была ее личная Голгофа. Она позволяла палачам измучить свое тело ради других людей, за чужие беды, за которые она не была в ответе, и никогда не узнают о ее жертве, и никто не поблагодарит. Но она все равно делала это, становясь мученицей, принимая пытки смиренно, идя до конца, умирая и снова возрождаясь в объятиях дочери и любимого мужчины. Она не распространяла свой выбор, не хвасталась им, но все было видно без слов. Сначала вызывалось только удивление и непонимание; многие девушки считали, что она просто запутывает всех, стремясь выбраться отсюда как можно раньше. Но затем появилось уважение и даже последовательницы. Их было немного, и их мотивация была настоящей. И поразительным образом: люди, получающие удовольствие от наблюдения за пытками, за женщинами кричащими от боли, внезапно начали просить о помощи для них. И некоторым удалось даже покинуть это место раньше положенного срока. Света также могла рассчитывать на амнистию, но в своем обращении к поклонникам она просила не просить за нее милости.

Почему так вышло? Если разобраться, все вполне объяснимо. Жертва и мученица — это не одно и то же, первая кричит, упирается, цепляясь за жизнь, пытаясь избежать боли, страшась небытия. Вторая сносит пытки и мучения с почти религиозным благоговением, но не стремится к боли как мазохистка. И впечатления от просмотра такого действия совсем разные. Сила духа женщины обреченной на мучения, но не пытающейся избежать удивляет, сбивает с толку. Стандартный образ мыслей работает, и зритель ищет подвох, всматривается внимательно в ее взгляд, мимику, язык тела. Ищет, но не находит, и понимает, что это на самом деле. Это правда, и правда сбивает с ног, непонимание сменяется болью, и в сердце казалось бы конченого садиста появляется сострадание. Он не верит, он отрицает себя, пытается не смотреть ее больше, держится некоторое время, и снова начинает смотреть. И от просмотра возникает злость, ему неприятно это смотреть, но несмотреть он не может, потому что знает, что смотрят другие, и шоу будет продолжаться. Потому, что снова и снова он видит боль мученицы и силу ее духа. И рано или поздно ее боль становится его болью и вот уже пытка становится невыносимой. И он понимает, что есть единственный выход. Надо простить и отпустить ее. И тогда все вернется в норму, вернется привычный полный цинизма стиль жизни. И в глубине самой темной души до времени будет тихо тлеть маленький огонек, зажженный одним праведным делом, возможно единственным в жизни. Огонек, что разгоревшись, может запросто спалить рассудок, но он же может рассеять мрак, осветив негасимым светом.

Но Светлана не только исполняла свои обязанности на сцене. Она также оказывала помощь другим девочкам, ведя тяжелую ношу за их благополучие. Время шло: одни модели уходили после выполнения своего срока, а на их место приходили новые. Некоторые быстро приспосабливались, особенно те, кто был здесь ненадолго и по легким обстоятельствам - их работа не была особенно трудной. Больше проблем возникало с девушками, подобными Свете. Раньше многие из них сломались в первые годы - кто-то пытался окончить жизнь самоубийством, и увы, у некоторых это удалось. Светлана всегда помогала новичкам еще до своего бегства; она делала это по распоряжению Сергея. Иногда это было очень сложно: после первых сцен многие девушки были как запуганные овечки, кто-то падал в истерике, а кто-то замыкался в себе. Светлана старалась помочь им сохранить остатки человечности, избежать превращения в кусок мяса. Не всегда это удавалось, но она неустанно пыталась спасти всех. И самым лучшим вознаграждением было прощание с теми, кого она поддерживала, когда их срок заканчивался - расставаясь, они благодарили ее за спасение со слезами на глазах. Были, конечно, и разные случаи, но факт в том, что в то время, пока Светлана занималась этим делом, ни одна девушка не покинула компанию. Многие страдали, но никто не доходил до отчаяния и безвозвратного разрушения. Сама жертва адского пламени, Светлана освещала другим дорогу к спасению.

Эпизод 11: Она.

До окончания контракта оставалось всего несколько месяцев, и предчувствие свободы медленно проникало в сердце Светланы. Работать становилось все сложнее, но она вынуждала себя продолжать и делать это хорошо, потому что даже часть заработанных кровью и грязью денег могла принести пользу. Может быть, эти нечистые деньги спасут чью-то жизнь, кто-то сможет избежать ее мук. Она готова переносить все это, уже не для искупления своего греха, а для блага тех, кому может быть еще хуже, кто страдает без вины или кому не повезло. И она шла на съемки с поднятой головой, вызывая удивление и уважение. Она стала легендой: девушки приходили и уходили, передавая новичкам ее историю - их рты открывались от изумления. Еще больше слухов ходило об отношениях Светланы с Сергеем - например, что она была его неверной женой, которую он поймал и отправил сюда в наказание; он бессильно боролся с этим кошмаром. Девушки стремились завоевать ее дружбу и покровительство в надежде на ее благосклонность перед Сергеем. Говорилось, что встреча с ней на площадке приносит удачу. Плеть, иглы и веревки вонзались в ее тело, но не задели ее душу; они насиловали ее, растягивали вагину и анус до предела, унижали - но она смиренно несла свою тяжкую ношу, зная, что вскоре все это закончится и она будет расплачиваться со своими обязательствами. Когда времени оставалось совсем мало, произошло одно замечательное событие.

Света гуляла по парку с дочкой, играя с Настей в прятки. Она стояла за большим стволом, изредка подсматривая за Настей, как вдруг неожиданно кто-то крепко схватил ее сзади и прикрыл глаза.

— Угадай кто? — послышался знакомый голос, она не помнила уже, чей именно, но принадлежать он мог только одной женщине

— Лена, ты?! — еще не веря случившемуся, воскликнула потрясенная Света.

— Угадала подруга! — Света обернулась и увидела перед собой цветущую женщину лет сорока-сорока пяти, она была просто, но со стилем одета, подтянута, модная стрижка дополняла картинку.

— Леночка милая, я так скучала! — женщины крепко обнялись, и повинуясь волшебному импульсу, их губы нашли друг друга, они целовались не в силах оторваться, не в силах поверить, что это наяву. Годы словно унесло ветром, и они обе снова были молоды как при первой встрече. И их полузабытая страсть мигом выпорхнула из клетки памяти и вырвалась на простор.

— Мама, почему ты целуешь эту тетю? — робко поинтересовалась, подбежавшая к ним Настя — я нашла тебя, тебе водить.

— Солнышко, это Лена, моя давняя подруга, они приехала издалека, мы очень давно не виделись.

— Очень давно?

— Да милая, до твоего рождения.

— Ты раньше целовалась только с дядей Сережей, я со своими подругами не целуюсь, — заявила Настя, смеясь и покачиваясь и стороны в сторону.

— Вот подрастешь и будешь целовать мальчика или девочку, — отпарировала Лена, они уже не целовались, но хотели разрывать объятия.

— Лена, не порть мне ребенка, — игриво насупив брови, возмутилась Света. — Чему ты ее учишь?

— Подрастет и сама решит. Настя, а как тебе парни?

— Парни неприятные, — призналась Настя, скривив недовольное лицо.

— Вот видишь! — захохотала Лена, это не от меня зависит. Может быть, нам нужно поговорить, давайте отведем ее на детскую площадку.

— Настя, поиграй с детьми, а в прятки мы играем завтра, хорошо? — девочка нехотя кивнула. По пути женщины разговаривали о разных мелочах. Они хотели рассказать друг другу столько важных вещей, но времени было так мало!

— Сколько ей лет?

— Мне исполнится пять лет! — воскликнула Настя с энергией. Она радостно побежала вперед и обогнала свою мать.

— У меня сейчас двое: шестилетняя дочка и четырехлетний сын.

— Ух ты!

— Сын у меня новый друг. Я живу с ним. Он хороший человек из числа наших бывших в разводе, и у него есть финансы.

— Он хорошо к тебе относится?

— Довольно хорошо. Он даже смотрит сквозь пальцы на мои увлечения, или, вернее, просто не обращает внимания, — ухмыльнулась Лена. Иногда я знакомлюсь с девушками и привожу их домой, но обычно это ничего серьезного - максимум месяц.

— Лена, ты непоправима! — захохотала Света.

— А что? Нам было хорошо вместе. В общем-то скажу прямо: он не возражает, если ты приедешь к нам с дочкой после разрешения. Он хороший человек и примет твою дочку как свою. Финансовых забот хватит, так что не беспокойся. У нас большой дом, ты будешь нужна и займешься домашними делами, а также будешь помогать по детям. Света задумалась и спросила напрямую.

— Мне придется с ним спать?

— Если захочешь, я не буду возражать, и я думаю он тоже. Обычно, когда я с девушкой, он просто просит посмотреть. Мы пару раз экспериментировали и залезали в постель втроем, но он не занимался сексом с моими партнершами, только ласкал их. Ты все еще привлекательна для меня? Я конечно подросла... — Света не дала ей закончить и нежно поцеловала ее в губы.

— Каждый раз, что мы были вместе, и каждый раз это было чудесно. Но сейчас я живу с Сергеем, если это можно жизнью назвать, — добавила она печально.

— Ребенок от него? — сухо спросила Лена — видно, что она было расстроена.

— Ты же знаешь, что я не могу сказать

— Мне можешь, я кожу с себя скорее позволю содрать, чем подругу предам. Мне важно это знать, — Света наклонилась и шепнула ей что-то на ухо.

— Думаешь его захомутать? — назидательно вопросила Лена. — Многие пытались...

— Люблю я его, — тихо сказала Света — и тебя Лена тоже. Почему надо любить кого-то одного, в самом деле, ведь это по-разному: с ним, с тобой, и я не хочу выбирать, будто напополам себя решишь, будто часть себя убить надо.

— Так и не выбирай, сложится — заезжайте иногда, мужики наши все поймут и не скажут ничего, а не сложится — жду тебя с дочерью. Я тебе всю любовь свою отдам, тебе и ей, она мне как дочь будет.

— Леночка, милая давай не загадывать, а то больно очень, время есть — проведем его вместе, я так скучала по тебе, — предложила она, заключив Лену в объятия.

За разговорами они быстро добрались до места, окинув взглядом, Света подошла к фигуристой женщине лет тридцати.

— Привет Любаша, пригляди за моей, пожалуйста.

— Без проблем, Светочка. Коля, Дима, поиграйте с Настей! А это...

— Не узнала что-ли? Так плохо выгляжу? — возмутилась Лена

— Ой, Лен, прости, ну ты знаешь, у меня плохая память на лица, — смутилась Люба. Заходите обедать, по случаю приезда я пельмешек налеплю, твоих любимых. А на ужин Лешка, что-нибудь эдакое сотворит, надо же тебя отблагодарить за все хорошее.

После некоторого времяпрепровождения и обсуждения новостей, подруги покинули Любу, и Лена задала ей вопрос, который давно интересовал.

— Такая замечательная семья получилась, все такие хорошие люди.

— Да, только в скором времени они уедут от нас. Дети выросли и начнут задавать вопросы.

— Скажи мне, правда ли, что ее муж выкупил у Сергея? Он мне так и не рассказал.

— Не совсем так. Он тоже не хотел делиться этой информацией, но я из него все вытянула. В конечном итоге он показал мне видеозапись, а остальное было рассказано словами.

— Расскажи-ка мне! — Лена сложила ладони и настойчиво попросила.

***

Очень приятно видеть выполнение разработанного тобой плана безупречно и иметь возможность контролировать каждую деталь. Алексей опоздал на работу, его глаза блуждали по комнате, и он не смог сконцентрироваться. Оставив за собой свое рабочее место, ему с трудом удалось добраться до начальника.

— Что-то случилось, Леша? Ты выглядишь напряженным, не выспался?

— Сергей Александрович, у меня есть такое дело. Не знаю, как правильно сказать.

— Просто скажи мне.

— Я хотел бы иметь личную беседу с Любой... без посторонних. Я готов заплатить за это, вы можете учесть это в моей зарплате.

— Понимаю. Этого мало, но хорошо, на первый месяц будет скидка. А вот два следующих месяца ты будешь работать для меня бесплатно.

— Спасибо, Сергей Александрович. Я обязательно отработаю честно, — пробормотал он и выбежал из кабинета.

***

Месяц прошел быстро и все шло по плану: Алексей старался помогать подруге в каждом деле. Она изначально была удивлена его помощью, но быстро привыкла к этому. Сергей опасался, что ее бывший парень станет камнем преткновения, но Полина быстро выведала правду, завоевав доверие Любы, и была за это вознаграждена. Бывший парень оказался не очень хорошим человеком и неоднократно доставлял неприятности Любе. Но она уже не вернется к нему и не будет ждать его. Заслуженное ему, а Алексей лучше во всех отношениях.

Когда до конца срока оставался один день, Алексей вновь зашел к шефу. Долго собирался с духом, не зная, как начать, но чувствуя, что шеф догадывается, выпалил разом:

— Я хочу Любу у Вас выкупить!

— Шустрый какой, ты хоть понимаешь, о какой сумме идет речь?

— Я квартиру продал в Москве, надо займу еще, бесплатно на Вас работать буду.

— Леша ты не рехнулся случаем? Зачем тебе эта жирная шлюха? Хочешь, модельного вида дам? А этой попользовался — так дай другим!

— Она не шлюха! — сорвался Алексей, вскочив с меня. Я... я не позволю о нейтак говорить! Она... она чудо. Она...

— Леха, ты втюрился походу, но ты же понимаешь, кто она, и все это знают и тебе припоминать будут. Выдержишь?

— Мне пофиг на других, мне пофиг, что она до меня... Она плакала пол ночи сегодня, — Леха поник головой и вздохнув добавил. — Знал, что Вы меня не поймете

— Любишь ее? — спросил Сергей тихо

— Люблю, — признался Алексей, его пальцы и губы дрожали. Взгляд был полон боли, он выложил, кажется, последнюю карту на стол и теперь молился, чтобы этого хватило. Если нет — тогда как? Тогда зачем все?

— Хм. А если я откажу, что тогда? Что ты будешь делать? — вопросил Сергей и пристально уставился на Леху.

— Я. Я не знаю, я думал, что мы договоримся...

— Думал, что можешь так просто прийти и женщину себе купить? Может тебе еще скидку сделать или рассрочку платежа? Я кто по-твоему?

— Я думал, все это... Все это — только деньги.

— Не только. Потом поймешь. В тепличных условиях легко любить. То, что ты деньги собрал, это да, это кое-что. Но реально, на что ты для нее готов? Что молчишь, говори, вот я тебе отказал, что дальше?

— Дальше. И ничего больше! — Алексей вспыхнул — Я всегда буду любить ее! Буду обнимать ее перед сном и говорить, что она самая лучшая. Буду целовать ее в губы, и мне плевать, сколько она делала для других. Вы слышите? Мне плевать на это!

— Три года - это долго, сможешь выдержать?

— Полтора! — выкрикнул Алексей. Я отговаривал его, но... Она сказала: «если он не отпустит меня, я пойду на БДСМ». Люба готова стоять под кнутом только чтобы все закончилось скорее. Вам походу действительно все равно! Она для вас просто объект! Она...

— Тише, Леха тише, — перебил его Сергей — Еще немного и начнешь меня бить. Мне придется уволить тебя, и я потеряю отличного повара. Мне нужны ты здесь, я не возьму у тебя деньги и не буду ставить девочку под кнут. Я выслушал твою версию, посмотрим что она скажет. Я как раз собирался вызвать ее, у меня есть хорошие новости.

— Спасибо, — выдавил из себя Алексей, все еще не понимая что происходит.

— Леха, я сейчас жесткий с тобой, но это было нужно. Любочка уже оказывалась в неправильных руках. Я отвечаю за нее и должен быть уверен, что ты — то, что ей нужно. Лена, приди ко мне, у нас будет разговор с Любой, — сказал он строго, вызывая у Алексея дрожь.

Она вошла в кабинет и увидела возбужденных мужчин. Взглянув на Лешу и заметив его напряжение, она опустила глаза на пол.

— У меня для тебя две хорошие новости. Первая и самая лучшая - твой контракт аннулирован. Никита берет всю ответственность на себя и дело закрыто. Ты свободна и можешь жить как хочешь,— и посмотрев на трепещущую от слез Любу, закрывшую лицо руками, добавил: — со всеми кем захочешь.

Алексей замялся, сраженный новостью, но вскоре уже обнимал рыдающую подругу, шепча на ухо ласковые слова. Сергей, дав им успокоится, продолжил

— Вторая: Алексей попросил у меня твоей руки, ты уж прости его, он ведь не знал, что ты уже свободна, — Две пары глаз испытующе уставились на девушку, ждали ответа. Замявшись, она покраснела, и сильно разволновавшись, не знала, куда деть руки. Нужно было наконец что-то сказать...

— А платье белое будет? — ляпнула Любочка и окончательно растерялась. Алексей взял ее руку и что-то прошептал на ухо.

— Конечно, — заверил Сергей — Лешауже и кольца купил, — Он достал футляр и протянул молодой паре. — Сочтемся, — шепнул он на ухо потерявшему дар речи шеф-повару и добавил вслух — Береги ее.

— А дальше? — заметив, что Света замолчала, вопросила Лена.

— Дальше запись прервалась, не знаю, возможно, он не хотел, чтобы я это видела? Но там и так все уже было понятно.

— Странно, что он мне это не рассказывал, походу лучший его поступок в его жизни, — призналась ошеломленная Лена.

— И не единственный, — согласилась Света, чуть взгрустнув.

Белые простыни, мягкая постель, приглушенный свет — все снова и все сразу словно не было тех лет, что они проживали порознь. Они смотрят друг на друга, не решаясь начать, опасаясь, что все теперь будет не так, что оставленное не вернется, но вот Лена решительно тянется к поясу подруги. Мгновения, и ненужные, неуместные тряпки летят прочь, и огонь разгорается, и две нагих женщины одновременно поднимают глаза и смотрят друг на друга и находят вновь, что было потеряно и видят уже не то, что есть, но саму суть, то, что хотят видеть, ибо это и есть суть их страсти. Без слов, лишь выраженьем глаз, лишь беззвучным движением губ подтверждают верность былому, что никуда не уходило, но робко и тихо ждало своего часа и поцелуй скрепляет данную клятву. И воздух вспыхивает, и пламя разгорается, и не было разлуки, и не было ожидания и сомнений и обязательств, и нет даже времени, огонь страсти пожрал все это за мгновение, превратил в пепел и развеял по ветру. И нет причин губам не искать губы и рукам руки и влажное встречается влажным и твердое с мягким и пальцы внутри и язык снаружи и соки истекают, и набухает плоть, и пустое заполняется, и возбуждение на пределе и уже за пределом и экстаз содрогает тела и стон прорезает тишину ночи и второй и третий. И нет причин сдерживать чувства, пусть ночь слышит голос их страсти, пусть все узнают, как глубоки их чувства, что утерянное вернулось, что прошлое исчезло, что будущее не важно, а настоящее сгорает в пламени дикой истинной страсти.

Они наслаждались друг другом в постели, ощущая прохладу раннего утра. Лена легко проводила пальцем по изгибам тела Светы, то нежно гладя ее соблазнительные формы, то прижимаясь к ней сильнее и ощущая ее упругость. Света, облитая солнечными лучами, улыбалась и казалась просто светиться изнутри. Ее красота не угасала, но изменялась со временем - это была красота зрелой женщины: жены и матери.

- Ты так мало изменилась,- заметила Лена с некоторой грустью в голосе. - В отличие от меня...

- Оставь это,- хихикнула Света.- Ты выглядишь прекрасно.

- Да, для своего возраста... Мне уже за сорок. Я начинаю увядать, и дальше будет только хуже... Половина жизни уже позади. И начинаешь задумываться... Хотя было много хорошего. Я жила так, как хотела все эти годы. И не одна ведь теперь похоже. Но... не знаю.

- Не расстраивайся, что было - то было,- успокаивала ее Света. - У меня почти всю молодость прошла здесь. И хоть и было много боли, но не стоит сожалеть. Хотя...

- Ты не выбирала свою судьбу. Ты ошиблась и тебя спасли, я рада, что ты смогла уйти от них. Хотя очень скучала. Конечно, тебе стоило вернуться раньше, но... Ребенок был еще маленький, потом нашла какого-то мужика, опять ребенок... Два года назад я уже подумывала о возвращении, но детей нельзя было оставить,- она помолчала и продолжила.- Я нашла Дэвида и Кэтрин. Поговорили по скайпу, все объяснили.

- Как им живется?- заинтересовалась Света.

- Они путешествуют по всему миру, воспитывают детей. Они больше не занимаются "травкой" и очень скучают по тебе. Ты не думала вернуться к ним? Они кажутся хорошими людьми, хоть и уже взрослые.

- Думала, но путешествовать с маленьким ребенком... Я не знаю. Может быть, это просто нужно привыкнуть? Жить так год или два, а потом? Я хочу большой дом и семью. Хочу лужайку и еще пару детей. И любимого мужа, который всегда будет рядом со мной.

— Сергей человек сложный, с двумя женщинами уже расстался, сын без него растет...

— Сыновья. У него есть как минимум еще один сын, — видя удивленное лицо Лены, она пояснила — Три года назад было, соцсети, куда без них?! Родители Сергея дозрели и страничку завели, главное я надоумила его поискать, знала бы... Вроде все нормально, нашел, фотки смотрит я отошла ненадолго, вернулась, а он бледный как мел в монитор таращится. Я испугалась, думала: умер кто, а там фотка бабушки и дедушки с Валентиной и любимым внуком Сереженькой. В первый класс парень пошел...

— И как он это принял?

— Плохо. В запой почти ушел, я бутылки от него прятала, схлопотала даже, но потом он долго прощения просил и благодарил. С Настей возился целыми днями, больше чем обычно.

— Ты ему скажешь?

— А Ты? Дочка твоя от донорской спермы, а ты не из тех, кто выбирает наобум.

— Это другое, ты ведь понимаешь, да если хотел, он бы узнал, а может и знает, дочку я Светой назвала, кстати. Он не думал к Валентине вернуться? — Света поморщилась — Тебе неприятно, но я добра тебе лишь желаю.

— Мы это с ним обсуждали, он не вернется, хоть она и до сих пор сохнет по нему. Наверно мужчины у нее были, но никого она уже не полюбит. Сказал, что стыдно было бы в глаза им каждый день смотреть, особенно Валентине и сыну. Неподъемный груз это.

— Я с ними свяжусь, нельзя так! — возмутилась Лена, пусть он потом меня ненавидит, но я им правду расскажу — Света попыталась возразить, но она перебила — не всю, всю знать им не надо, но про нас, про детей, пусть знают. Ты счастлива с ним?

— В действительности мы муж и жена, и когда нас рядом, весь мир исчезает, боли уходят и радость приходит. Мы делаем все это друг для друга. Чего еще можно пожелать? — сказала она.

— А я, кто я в твоей жизни? — спросила Лена тихо, боясь услышать ответ.

— Он мой единственный, а ты моя единственная. Так будет всегда. Я бы никогда не отпускал вас от себя! К сожалению, это невозможно.

— У нас есть время. Давай проведем его с пользой, — улыбнувшись заключила Лена. — Пусть Сергей посидит с Настей.

— Ему это не проблема, он очень заботится о ней.

— Это замечательно.

Она лежала на берегу пляжа и наблюдала за закатом. Самолет уносил ее возлюбленного далеко отсюда, но ничто не угасло. Она вырвала частичку своего сердца и увезет его с собой. Больно. Но так надо ли? Почему мы не можем быть все вместе? Ее сердце достаточно велико, чтобы вместить всех. Надо поговорить с Сергеем, хотя это практически невозможно. Но она попытается. Иначе она будет жалеть об этом всю свою жизнь. Но она сделает это.

Эпизод 12 Оковы.

Последний месяц пребывания Светы здесь был самым счастливым. Съемок больше не было по распоряжению Сергея, и он использовал любую возможность, чтобы провести время со Светой и Настей. Его мучил вопрос о том, что будет дальше, и чем ближе был конец, тем больше мучился он от поиска решения. Но решения не было, и он это понимал, но не мог принять. Каждый раз, когда он готов был отрезать этот узел, в его голову приходила мысль: "А что если?" И эта мысль не позволяла ему принять решительные шаги. Дни проходили, время ускользало сквозь пальцы, и чем меньше оставалось времени, тем больше напряжение в их отношениях. Она ждала ответа от него тихо, не давя на него, понимая, что ему трудно и что он будет затягивать до последнего. Это портило все, преграждало путь к полной отдаче чувствам, потому что разлука могла стать невыносимой. Пару раз она даже готова была сдаться и остаться с ним здесь по его условиям, лишь бы быть рядом с ним, но она сдерживала себя, напоминая себе, что теперь у нее есть Настя. Они оба пытались использовать каждую минуту оставшегося времени на максимуме и жили настоящим, потому что завтра может не наступить. Это был их свадебный медовый месяц в Аду - первый и последний, радостный и грустный, полный любви и печали. Теперь им не нужно было делить друг друга с кем-то еще, и Света и Сергей могли полностью отдаться страсти без мысли о будущем. Они узнали друг друга так хорошо, как только можно — каждый уголок тела, каждую глубину души.

Последняя ночь, да она точно решила, что это ее последняя ночь с Сергеем на острове, так или иначе. Возможно последняя ночь с ним, и нужно было сделать так, чтобы он понял это, чтобы знал, что может потерять, от чего отказывается. Он ласкал ее неистово, даже грубее чем обычно, долбил словно дешевую шлюху, но ей нравилось, ей всегда это нравилось: отдавать свое тело в его распоряжение, зная что только в этот момент она может дать слабину, подчиниться ему целиком и полностью, не боясь потерять себя. Только здесь, только в постели она это делала, потому, что когда он касался губами ее груди, она уже не владела собой, а когда он ласкал ее снизу, она текла желанием, умоляя наполнить ее всю, всю без исключения, без очередности. Когда она лежала возбужденная и теребила клитор, ожидая его прихода, он мог просить о чем угодно. Порой специально медлил, и тогда Света сама набрасывалась на него, загоняя член в себя и скакала на нем, и ему нравилось созерцать ее искаженное похотью лицо. А потом иногда он резко сбрасывал ее с себя, и в ярости и обиде она лезла к нему с кулаками. А он заламывал ей руки, наклонял и грубо брал сзади. Долбил быстро и мощно, и вскоре ее накрывало, и в это мгновение она прощала ему все. Но сейчас было не так, сейчас он все решал, он был ее господином, он входил и выходил, уходил спереди и входил сзади. Она так хотела, ей было это нужно, хоть раз побыть слабой женщиной, чтобы все решили за нее, чтобы не делать выбора, разрывая сердце на части, убивая часть себя.

И вот отпущенный срок истек, он пригласил ее к себе. Одевая свое лучшее платье, она светилась от счастья: сегодня она ему все расскажет и он будет с ней. «У него не останется выбора», — лукаво улыбаясь думала она.

Когда она вошла в комнату, Сергей заметил ее и немедленно задержал дыхание. Она выглядела прекрасно! Очень привлекательной и соблазнительной. Он понял, что она осознанно не делала акцент на своей внешности весь этот месяц. Она готовила что-то решающее, что изменит его жизнь навсегда. Но даже если он захочет отказаться от нее, его самолюбие не позволит ему бросить женщину, которая так легко управляет им. И тогда он принял решение, хотя это было очень трудно. Было похоже на ампутацию части его самого, как будто он отрезал себе руку или ногу и понимал, что будет калекой всю оставшуюся жизнь. Он знал, что скажет ей и понимал, что большая часть его слов будет ложью. Потому что истинная правда заключалась в том, что сейчас он испугался больше всего за последние годы из-за потери контроля над собой. Он был готов даже опуститься на колени и умолять ее остаться с ним.

"Света, ты очень важна для меня", начал он просто, "и время, которое мы провели вместе, навсегда останется в моей памяти. Но я должен отпустить тебя. Мы не можем быть вместе, потому что ты не найдешь счастья со мной."

Его слова были как удар по лицу, заставляющий ее ощутить холодную волну и лишающий возможности дышать. Она чувствовала, как колени подкашиваются и страх переполняет ее до тошноты. Однако годы унижений и боли сделали ее сильной. Света сжала кулаки и выпрямилась, опираясь на край стола, чтобы не упасть. Затем она ответила:

— Вот значит как. После всего, что было ты просто говоришь, что тебе со мной было хорошо, но я хорошо помню, как ты неоднократно говорил, что любишь меня. Что это Сергей? Как это понимать?

— Света, рядом со мной ты каждый день будешь вспоминать все плохое, что с тобой здесь было, ты не сможешь забыть, не сможешь жить дальше. И, в конце концов, все равно уйдешь от меня.

— А если я буду вспоминать хорошее, то хорошее, что ты для меня сделал, то что ты мне подарил, то что исправил. Я обязана тебе всем, и если ты потребуешь, чтобы я ушла... Я уйду, — добавила она после паузы, сглотнув выступившую слезу. Но что ты будешь делать, если завтра узнаешь что Настя — твоя дочь?

Это был удар под дых, и она знала это. Но у Светы не было выбора, она знала Сергея не первый год и видела, что он не сказал ей правды.

— Света скажи мне это сейчас: «Настя — моя дочь? » Я ведь просто могу сейчас взять и распечатать конверт

— Тогда уйти придется мне. Один раз в жизни ты можешь сдержать обещание? И потом я еще молода, у меня еще могут быть дети... От тебя. Услышь меня, — молила она

Сергей был сбит с толку, она переиграла его, поняла, что он врет ей прямо в глаза. «А что если... »

— А что если Настя не моя дочь? — сказал он наконец вслух. Что если я пообещаю бросить все для тебя, а у нас не сложится? Если она моя — я справлюсь, хотя бы ради нее, поэтому это мне так важно, Скажи мне правду прямо сейчас!

— Так вот в чем дело! Ты боишься! Ты просто боишься начать все с начала, доверится своим чувствам. Ты до сих пор не веришь мне?! Тогда ты прав, у нас ничего получится, — добавила она печально. Ты узнаешь правду завтра, когда я буду в самолете либо с тобой, либо одна. У тебя еще есть время, чтобы научится доверять и слушать меня.

— Я хочу тебе поверить, но...

— Без всяких "но"! Если ты испытываешь к нам чувства, а я уверен, что они есть, давай оставим все и уедем завтра вместе!

— У меня это не получится. У меня есть обязанности и ответственность. Работа, в конце концов!

— Ну что ж, брось эту работу. Моим детям нужен отец, — произнесла она с надеждой быть услышанной.

— Но эта работа — всё, что у меня есть!

— Казалось бы, всё, что у тебя есть — это я, — грустно заметила она — Глупая я, придумала себе какую-то ерунду.

— Понятно. — Он попробовал улыбнуться, но вышло напряжено — Вот номер телефона на случай экстренных ситуаций. Звони только в случае крайней необходимости и я помогу как смогу.

Светлана повернулась и уже собиралась уходить, но Сергей остановил её за руку.

— Что? — произнесла она лишь это слово. И её лицо показалось осветленным надеждой, или это были последние лучи заката?

— Тебе стоит увидеть что-то. Это важно для тебя... и для меня тоже. Это будет трудно смотреть, но потом станет легче.

Он вернул её за стол и включил видеозапись на ноутбуке. Небольшая комната, стол, девушка примерно пятнадцати лет за столом, привлекательная и ухоженная, но очень напуганная, с повязкой на глазах и... и голос Сергея со спектра.

— Привет, Ира. Ты не знаешь меня, но... В общем, извини за не очень радушный приём, но по-другому мы бы не могли встретиться без лишних вопросов и разглашений. Прости, если мы тебя напугали. Уверяю тебя, мы просто хотим поговорить и ты вернёшься домой целая и невредимая. Я обещаю. Правда после нашего разговора ты должна будешь принять очень важное решение. А сейчас сними повязку. Не бойся, я в маске, ты не сможешь меня узнать.

— Я ничего не знаю, совсем ничего, — тревожно залепетала девушка — отпустите меня, пожалуйста.

— Ира, успокойся и просто молча послушай, что я тебе расскажу, когда ты узнаешь все, что тебе нужно знать, я задам всего один вопрос, очень важный вопрос. И от твоего ответа зависит судьба человека. Ты готова?

— Да, готова, — ответила она тихо.

— Десять лет назад ты стала жертвой преступления, твоя мать погибла, а ты несколько лет не могла сама ходить. Что ты чувствуешь сейчас к той женщине?

— Ненавижу ее, рада, что она умерла, пусть в аду горит! Почему Вы меня об этом спрашиваете?

— Когда я закончу, ты все поймешь, наберись терпения.

— О чем ты жалеешь больше всего, когда вспоминаешь об этом?

— Вы издеваетесь?! Что я Вам сделала?!

— Пожалуйста, считай, что я сейчас твой психолог, ты ведь говорила об этом с психологом. Не упирайся, это сэкономит нам время.

— А если я не хочу говорить?!

— Будем тут с тобой сидеть, пока не захочешь, — спокойно заметил Сергей.

— Ну, так я больше всего жалею, что маленькая была и не убила эту дрянь, не смогла спасти свою маму. Я... Я ее просила не убивать мою мамочку, умоляла, но она ее убила, — девушка заплакала — А потом она хотела убить меня. За что Вы со мной так?! Мне так не хватает моей мамы! Так не хватает! Отпустите меня, пожалуйста! Ну что я Вам сделала?

— Ты коришь себя за то, что не спасла мать, не смогла уговорить убийцу пощадить ее и это отравляет твою жизнь, но ты не знала никогда, что на самом деле ты ничего не могла сделать. Твоя мать была смертельно ранена, когда ты вошла, ее было не спасти. Ты ничего не могла сделать.

— Откуда... как вам удалось узнать об этом? — девушка подняла глаза к камере, ее глаза отражали страх и непонимание — Вы же не могли быть там! Вы не были там!!! — Сергей подошел и стал за спиной девушки.

— Но она была там. Теперь будет сложно, но я пришел, чтобы помешать вам совершить глупости. Подчиняйтесь моим указаниям, не пытайтесь выключить ноутбук и сбежать. Мы не закончим до тех пор, пока вы не узнаете все, что нужно знать. Возьмите ноутбук, на рабочем столе есть ярлыки, запустите первый видеофайл.

Запись прервалась и возобновилась: девушка сидела за столом и вытирала слезы платком.

— Почувствовали себя лучше? Можем продолжить?

— Да. Это было... это было ужасно. Зачем вы показали мне это?! Почему она была обнажена?

— Она была обнажена, потому что я только что изнасиловал ее, — девушка вскрикнула и отшатнулась от Сергея — Я показал вам это видео, чтобы помочь вам преодолеть чувство вины.

— А почему вы не показали, как ее изнасиловали? Я бы с удовольствием посмотрела. Она кричала громко? Вам это понравилось?

— Не нужно становиться жестокой, вы не знаете, что такое изнасилование и я надеюсь, никогда не узнаете. Вы должны понять одну вещь: вы не виноваты в смерти вашей матери.

— Похоже на то.

— Нет, вы должны сказать это вслух. Скажите: «Я не несу ответственности за смерть матери, я ничего не могла сделать».

— Я не несу ответственности за смерть матери, я ничего не могла сделать.

— Это еще недостаточно, вы должны поверить и принять это.

— Я не несу ответственности за смерть матери, я ничего не могла сделать! Я не виновата в ее смерти! Я ничего не могла поделать!!! Я не виновата... Я ничего... Ничего не могла сделать, ничего не могла сделать, — она почти заплакала, но сдержалась — Ведь я действительно ничего не могла сделать, верно?

— Правда. Что ты чувствуешь теперь?

— Будто что-то тяжелое сбросила... Знаете, спасибо Вам. Сама бы я себя никогда не простила. Я свободна?

— Нет, это была первая часть, дальше будет тяжелее. Но ты должна. Если готова, скажи.

— Готова.

— Хорошо. Так вот: убийца твоей матери не умерла, она жива, мы вывезли ее из тюрьмы и направили в особое место, и все эти годы ее унижали, насиловали, заставляли делать грязные вещи, били плетью, это продолжается и сейчас. Что ты чувствуешь, зная это? Не спеши отвечать, подумай хорошенько.

— Это то, что она заслуживает, смерть это слишком просто для нее. Надеюсь ее запытают до смерти.

— Я если я скажу, что она каждый день раскаивается и просит у тебя прощения, если скажу, что твое лечение, твое образование оплачивается ее болью и мучениями.

— А кто меня покалечил, кто хотел убить? Что мне ей еще спасибо сказать?!

— Ты сможешь простить ее?!

— Это значит ваш Главный вопрос? Не смешно!

— Нет, но я задам его сейчас. Готова выслушать? — девушка кивнула

— Ее судьба в твоих руках, она будет находиться у нас, пока ты ее не простишь, если сейчас твой ответ будет отрицательным, я приду к тебе через три года и повторю вопрос.

— А если и тогда я скажу «нет»?

— Еще через три года. Не спеши, подумай хорошенько, от тебя зависит жизнь человека. У нее, кстати есть дочь, ей столько же, сколько было тебе, когда все случилось. Это единственная ее радость, ее отрада, она живет ради нее. Сейчас девочка маленькая и ничего не понимает, но потом, если ты не отпустишь ее мать, ребенка заберут.

— Почему? — возмутилась молодая женщина, — это ее родная мать, она не самая лучшая, но все же мать! Мне так не хватает материнской любви!

— Ребенку нельзя знать о том, что с ее матерью происходит, это может серьезно повредить ее психику.

— Почему вы заставляете меня это делать? Я не готова принимать такое решение.

— Я знаю, что ты не готова, но ты должна. Нравится тебе это или нет.

— Я не могу. Мне жаль девочку, но я просто не в состоянии желать ей страдания и боль.

— А ты сама была бы способна причинить ей боль?

Молодая женщина задумалась на мгновение, а затем ответила:

— Да! Я ненавижу ее!

— Ну что же, думаю мы можем предоставить тебе такую возможность. Включим второй канал - прямая передача.

Ира уставилась на экран, видеозапись не показывала то, что она смотрит; слышны были лишь удары и стоны Светы. Сначала они были тихими, голос за кадром отсчитывал каждый удар.

— Ее будут бить до тех пор, пока ты не прекратишь это.

— А если я не захочу прекращать? — с недоброй ухмылкой на лице спросила она.

— Тогда ее забьют до смерти. Ведь это то, чего ты хочешь?

Молодая женщина снова уставилась на экран. Сначала ей показалось, что ей нравится происходящее, но радость быстро сменилась отвращением.

— Я не хочу этого видеть. Это жестоко.

— Тогда прекрати. Вот кнопка, — он указал равнодушно.

— Я не хочу, — произнесла она не очень уверенно.

— Тогда придется смотреть, как ее убивают. Ведь ты все-таки хочешь ее смерти? — медленно произнес он, глядя в испуганные глаза.

Молодая женщина начала нервничать; внутри нее боролись разные чувства. Она стиснула руки так сильно, что кожа начала болеть и впились ногти, но они все равно тряслись, и она не могла остановить это. Желать кому-то смерти, испытывать ненависть и желание причинить боль - одно дело, а видеть своими глазами, как человека пытаются. Пусть он и плохой, пусть он убийца, но он все же человек. Годы обид и боли создали вокруг нее стену, которая теперь рухнула в одно мгновение.

— Вы звери, ей же так больно! — вскричала она вдруг — Перестаньте! Прекратите, пожалуйста! Опустите ее!

— Нажми кнопку, — ответил он спокойно

Она нажала что-то, но ничего не изменилось: очередной удар, очередной крик.

— Не работает, почему не работает!!! Прекратите это, умоляю, прекратите это!!! — она как безумная тыкала кнопку пальцем. Он отнял у нее ноутбук и закрыл файл.

— Это видеозапись сделана пару лет назад, с ней все в порядке, не волнуйся, — ярость перекосила ее лицо

— Садист! Ненавижу Вас! За что так со мной?! — кричала она в ярости.

— Чтобы ты не стала, такой как мы. Твоя душевная травма оказалась глубже, чем мы думали, твое тело исцелилось, но душа кровоточила. Я нанимал лучших психотерапевтов, но они не смогли помочь. Ты закрылась и жила болью и злостью к себе и к ней, ты не хотела отпустить ее, хоть считала мертвой. Нельзя ненавидеть кого-то слишком долго, это пожирает изнутри, создает пустоту, которую может заполнить зло. Прости, но по-другому было нельзя, позже ты поймешь. Успокойся. Стакан воды? — девушка кивнула, и запись прервалась, затем возобновилась.

— Ира, ты готова?

— Да.

— Сообщи свое решение, смотри прямо в камеру

— Я прощаю тебя, — произнесла она очень тихо, было видно, как тяжело ей давалось каждое слово. Но с каждым сказанным словом ее голос становился все тверже. — Тебя отпустят, и ты сможешь начать все заново. Маму мне все равно не вернуть, а я не хочу больше жить с этим. Он сказал, что ты хорошая мать, это главное. Прощай.

Запись кончилась почти минуту назад, но Света не все еще не могла произнести ни слова, ее глаза были мокры от слез, но на лицо светилось счастьем.

— Я не могла предположить, что этот день настанет. Наконец-то я свободна... По-настоящему свободна. Спасибо тебе, я никогда не ожидала, что ты сделаешь это для меня.

— Я сделал это для нее, чтобы она могла продолжать жить.

— Жаль, что ты так жестоко поступил с ней. А если бы она ушла от нас? — она выразила свое недовольство.

— Другого выхода не было.

— Ты повторяешь это так часто, что мне кажется, что это стало твоей привычкой. И кроме того, ты обманул ее. А если бы тебе не удалось уговорить ее? — Сергей замялся, опустил глаза и потом ответил:

— Я обманул тебя — он подчеркнул последнее слово. Конечно, он солгал, но сейчас казалось, что это было единственным решением.

Света замерла. Все услышанное перевернуло ее представление о прошлых десяти годах. В памяти перед глазами вспыхнули события, словно падающие звезды. Этого не могло быть: все, чем она жила эти годы, было ложью.

— Ты бы оставил меня здесь еще на три года?! Ты бы отобрал у меня дочь?! После всего, что было между нами?! Ты высокомерный себялюбец!

— Я не был уверен, что смогу ее уговорить. И если бы не удалось, я бы сдержал свое обещание. Я не мог сказать тебе правду, это разрушило бы тебя. Разве ты это не понимаешь?

— Знаешь, ты прав. Мы больше не можем быть вместе. Спасибо за то, что открыл мне глаза. И сейчас я ухожу, если позволишь — Она немного задумалась и добавила — Знаешь, есть одно, о чем я хотела тебе сказать, но никак не решалась. Дай мне бумагу и пустой конверт. Откроешь его, когда я буду подальше.

Самоуверенно она направилась в свою комнату. Слова уже были написаны и конверт запечатан. Сергей, каким бы ни был, все же имел право знать. Это было связано со всем, что произошло между ними. Возможно, так будет лучше: разорвать с прошлым и начать все с чистого листа? Дочь спокойно спала и не заметила возвращения матери. «Моя малышка, теперь для меня ты — все. Прошлое больше не существует, а будущее полно неизвестности». Она сняла с себя одежду и остановилась перед зеркалом: да, она постарела немного и уже не так привлекательна, как раньше. На груди видны пара небольших шрамов от крюков, на спине — рубцы от кнута. Украшения в виде пирсинга украшали ее грудь, вагину и клитор. Хотя чуть-чуть силикона в груди приходилось использовать, это было необходимостью и выглядело хорошо. Она все равно оставалась привлекательной и могла рассчитывать на многое — времени у нее еще достаточно. Адский огонь обжег ее душу, но не смог полностью уничтожить. Она встала и была готова избавиться от оков, когда они исчезнут сами по себе. Завтра она отправится в путь, и что бы ни произошло, когда он откроет конверт, она больше никогда не вернется сюда. В глубине души Сергей все-таки хороший человек, и значит, все будет хорошо — каким-то образом. Жаль, конечно, что все выходит не так, как задумывалось, но видимо это цена ее греха: «Будь счастлива, Ира, и прости меня за все. У тебя большое и чистое сердце, не омраченное скорбью. Спасибо тебе за то, что освободила меня. Я никогда не забуду».

Эпилог.

Самолет Сергея набирал высоту, и земля медленно удалялась, оставляя за собой многие печали и немногие радости. Светлана повернула голову влево: дочурка, прекрасное белокурое создание, мирно спала, свернувшись калачиком на огромном кресле. Слезы навернулись на глазах женщины. «Радость моя, мы будем счастливы, я обещаю» Она справится, справится в очередной раз, найдет себе новый дом, мужчину, который будет любить ее и сумеет позаботиться об ее детях, будут еще печали, но будет еще и много радости, много больше. Ведь она достойна такой жизни.

Достойна!

Достойна.

Достойна?

А если что, у нее есть номер Сергея. Светлана вздохнула и посмотрела направо, спутниковый телефон был совсем рядом, надо было просто потянуть руку.

Сергей сидел за столом своего кабинета и нервно поглядывал на часы, в большом стакане был налит неразбавленный ром. Он отхлебнул еще немного. Впервые за пятнадцать лет ему отчаянно хотелось курить, хорошо, все же что он бросил, при такой жизни он давно заработал бы себе рак легких. Наконец секундная стрелка перепрыгнула через ноль: все, самолет уже в воздухе, птичка выпорхнула из клетки. Он встал и чуть нетвердой походкой направился к сейфу, достал конверт. Потом сидя за столом, долго вертел его в руках, отхлебнул еще раз и распечатал.

«Так я и знал! — крикнул он в сердцах, ведь знал же! », — рука потянулась к стакану, он почти поднес его к губам, но внезапно отбросил в сторону. «Да к черту все, к черту! К черту эту работу! » в гневе он сбросил со стола папку с документами, телефон, настольную лампу, ноутбук. Она опять провела его, в тот момент, когда Светавпервые предложила ему стать отцом, она уже была беременна Настей. Врач покрыла ее, он мог бы догадаться, сверив сроки, но ему как всегда было не до того. Она права, все это чертова работа! Отдышавшись, он пришел в себя и открыл ящик стола, достал еще один конверт, повертел немного в руках и распечатал. Внутри была маленькая записка, написанная аккуратным почерком: «Зайди ко мне в комнату».

Он двигался по коридору, стараясь сохранять спокойствие и не ускорять шаг. Вот, дверь с электронным замком открылась. Внутри помещение было убрано, но на столе лежал маленький запечатанный пакет с надписью "Для Сергея". Он разорвал пластиковую обертку и высыпал содержимое на стол. Внутри была полная упаковка противозачаточных таблеток и тест на беременность. Все было ясно: первая беременность могла быть случайной, но вторая - осознанным выбором. "У меня еще есть возможность иметь детей... от тебя... Моим детям нужен отец..." - зазвучали слова в ее голове. "Еще дети от тебя... Детям нужен отец... Детям" - она все-таки сказала, но он не услышал! И сейчас, кажется, уже поздно, слишком поздно. Он может вернуть самолет, но как вернуть ее чувства? Может быть, еще не все потеряно? Может быть... Если просто поговорить... Он выполнит все ее условия и вернется к ним. Если только она примет его. Если они примут его. Рано или поздно она позвонит, он это знал. Он будет ждать столько, сколько нужно. Ведь теперь все пусто без них, все лишено смысла.

Сергей опустился на пол и сел, опираясь спиной на ножку стола. Он продолжал сидеть так, уставившись в пустую стену. Время казалось замирало и текло медленно, словно вокруг не было ничего, кроме тишины и одиночества, окружавших Сергея...

Пока не раздался звонок телефона.

2016—19