Тёмный луч aka Первый анал больно Часть 2: Первые лучи

Путь на окраине Заброшенного леса

Четыре разведчика незаметно продвигались по ясно видимой звериной тропе среди заснеженных деревьев. Некоторые участки тропы были уже протоптанными, а другие практически не заметными, однако тропа все же сохранялась. Идти по ней было всё же удобнее, чем по бурелому. Поэтому разведчики внимательно ориентировались по компасу и аккуратно двигались вперед. Внезапно Лара согнула левую руку в локте, прижимая "Винторез" к плечу правой, и села. Остальные также синхронно, плавно и быстро опустились в сугробы, на автомате распределяя сектор контроля. Несколько небольших созданий, также подчиняющихся Супругу Лары, подали сигналы - кто-то находился впереди.

Через несколько минут глазами Лары увидели людей. Их было около сорока человек, и это была организованная вооруженная группа. Лучники на деревьях, копейщики с длинными пиками за пнями и стволами деревьев, двое с топорами около подпиленных деревьев. В сугробе лежали два арбалетчика с тяжелыми огромными машинами. Поднять их они явно не могли - болты арбалетов размером с небольшие бревна были установлены в сторону дороги почти параллельно ей, а цевья были закреплены на небольших сошках.

Очевидно, эта группа готовила засаду для кого-то. Лара распределила цели между членами группы. Эд с пулеметом залег на небольшом холме. Ему была отлично видна вся картина боя, и он должен был прийти на помощь любому, кому эта помощь понадобится. Том и Якоб распределили цели среди тех, кто должен был, судя по вооружению, рубиться в ближнем бою, а сама Лара прицелилась в "операторов" арбалетов. К лучникам на безопасное расстояние подобрались монстры-разведчики с ядовитыми жалами. И все это время членов группы не покидало ощущение какой-то нереальности происходящего. Какие мечи, арбалеты, луки? Что это все значит? Где-то на грани восприятия Лара скорее почувствовала, чем услышала храп тяжелогрузных вьючных животных и человеческую речь.

Вход в Забытый лес

Беалу не повезло — он родился карликом. Если бы его отец был простолюдином, то Беала просто удавили бы в младенчестве, но ему не повезло дважды — его отец был повелителем окрестных земель, владителем Холодного утеса. И хотя Беал ал Берт и родился уродцем, но отец пощадил его и не стал убивать, а даже дал свое имя. Зато Беркорд ал Берт сжег на костре мать Беала — карлики ведь не рождаются просто так. Значит, его молодая жена была грешна, и кто как не муж и господин должен решать её судьбу.

Конечно, семья матери Беала была против такого наказания за неподобающий исход родов, но Закон есть Закон. Если в семье рождается уродец — значит, в женщине что-то не так. И если другой муж мог бы простить такое, то Беркорд с удовольствием нашёл повод, чтобы избавиться от навязанного ему победившими в гражданской войне южанами брака. Вообще, брак с южанкой был позором для северного властителя. Над ним насмехались все вокруг, и Беал мог понять поступок отца.

Беркорд женился снова, когда Беалу было пять лет от роду — в этот раз на северянке, старшей дочери властителя ал Звикерда, совсем ещё юной шестнадцатилетней пигалице. Та родила ему последовательно дочь, сына и снова дочь. По праву Беалу после смерти Беркорда должен был достаться и замок, и титул властителя, но Беркорд не хотел этого. Он неоднократно говорил, что его владения унаследует второй сын — Глиан ал Берт. И мачеха Беала, Квинлиа ал Звикерд, конечно же, была за такое развитие событий.

Сводные брат и сестры относились к Беалу по-разному. Глиан откровенно недолюбливал старшего брата, чувствовал в нём конкурента, всевозможно поддевал и издевался. Старшая сестра, Звинора, практически не отставала от Гиала в понуканиях и нападениях на Беала. Лишь младшая, Листейна — испытывала к Беалу какую-то помесь жалости и брезгливости. Она даже несколько раз пыталась защитить карлика от издевательств брата и сестры, но по большей части безуспешно.

Дабы избежать семейных раздоров, а также просто чтобы убрать неудачника из своих глаз, Беркорд отправил старшего сына учиться в Академию Магов. Туда брали всех, только вот доучивались немногие. Впрочем, Беал уже проучился десять лет и успел овладеть искусством просмотра и записи магических камней. Но на этом его навыки пока ограничивались - все же в Академии надо было учиться лет пятьдесят в лучшем случае.

Каждое лето Беал на месяц приезжал домой. Так было и в этот раз, но его приезд был сейчас каким-то странным. Во-первых, его старая нянечка, единственная, кто любил его во всем замке, была при смерти. И перед тем как испустить дух, она шепнула ему на ухо, что, мол, отец узнал о каком-то проступке второго сына (к слову - командира одного из отрядов Гвардии Императора). Причём, таком тяжёлом проступке, что грозился, мол, передать права на наследство Беалу. А через несколько дней после этой угрозы, мол, Беркорд ал Берт тяжело заболел и вот до сих пор не выходит из своей комнаты.

Во-вторых, старшая из сестер, которая была младше Беала на шесть лет, почему-то вдруг была с ним подчеркнуто любезна все это время. Гиал, погодка Звиноры, был на службе где-то близ дворца Императора, а только что вступившая в совершеннолетие Листейна как будто пряталась от Беала, избегала разговоров и постоянно смущенно уходила. Лишь Квинлиа была обычной - злобной стервозной сукой, при каждом удобном случае пытавшейся показать Беалу его место. Отца же Беал за это время увидел лишь однажды - в откровенно паршивом состоянии тот лежал на своей парящей кровати.

Так было и так есть. Когда тридцатилетний Беал собирался вернуться в Академию, то вместо эскорта из стражей Холодного утеса (которых как огня боялся весь окрестный сброд) Квинлиа, пользуясь болезнью мужа, выделила пасынку десяток наемников — обычных головорезов, убивающих за деньги на официальной основе. Одеты и вооружены они были как попало, и лишь их главарь, огромный детина с двуручным мечом, производил хоть какое-то впечатление воина. Едут как-то, кольчуги — во вьюках, шлемы не надеты, щиты приторочены к седлам. Лишь главарь полностью одет, а остальные — едут, балагурят.

Это место никогда не было опасным. Край Пропащего леса мог напугать лишь стаей волков, это дальше заходить было нельзя. Но все же — такая безпечность! Это неспроста. Так не должно быть. Стражи Холодного утеса никогда бы себе не позволили такую расхлябанность. С каждым шагом запряженных в его парящую повозку быков, с каждым услышанным словом его так называемых охранников ощущение тревоги в мозгу Беала нарастало.

Карлик торопливо закрыл занавески в повозке и распахнул дорожную сумку. Порывшись в ней, он достал искусно сделанный короткий арбалет. Техника была вне закона, и поэтому перед входом в Академию он прятал его, как и все ученики свое незаконное добро, в ломбарде. Там не вдавались в подробности, а просто брали запутанный кулек и убирали в ячейку. В Академии Беалу ничего не угрожало, а вот за её стенами обидеть карлика был готов любой. И арбалет уже не раз выручал его из сложных ситуаций. Уповал на него Беал и теперь.

Дорога на окраине Заброшенного леса

Свист падающих деревьев, вопли коней, крики и свист стрел — все это смешалось в один продолжительный звук, который совпал с наложением болта на тетиву арбалета. Сердце Бэала забилось как безумное, он слегка отодвинул занавеску. На дороге развернулся бой. Трое из его стражников уже лежали на снегу со стрелами, торчащими из груди. Оставшиеся без шлемов и плохо вооруженные пытались сконцентрироваться вокруг повозки, прикрываясь верховыми быками и отражая атаки нападавших разбойников. Последних было в несколько раз больше, и они атаковали яростно, безумно. Лишь командир отряда его охраны, будучи одетым в тяжелую броню, оперировал со спины быка своим огромным мечом, рассекая надвое всё, что неосторожно приблизилось.

Небольшое бревно вылетело из сугроба возле дороги и выбило верзилу из седла. Второе бревно пронзило обоих быков, запряженных в повозку. Всё. Приехали. Дальше хода нет. Стрелы и мечи наносили поражение оставшимся его защитникам. Потеряв около десятка человек, разбойники добрались до повозки.

С криком «А ну, где этот уродец?» один из них рванул на себя полог занавески и тут же отлетел назад с торчащим из лба болтом. С диким ревом остальные рванули к повозке, и Бэал, накладывая новый болт на тетиву, почувствовал, что он уже не успеет. Вот, чья-то волосатая рука откидывает полог, вот она тянется к нему, и вдруг что-то влетает в голову хозяина этой руки, и тот летит куда-то вбок. Словно в замедленном воспроизведении магического камня, Бэал видел, как один за другим разбойники падают на снег, сраженные откуда-то из леса какими-то мелкими предметами. Неужто маг-кинетик? Бэал видел такое — три мага, метая мелкие камни с огромной скоростью, разогнали целую банду из пятидесяти человек. Но он не ощущал возмущения магического поля.

Тем временем, разбойники побежали. Беал заметил лежащих под деревьями убитых стрелков, из-за громады бревен в сугробе торчала чья-то рука. Его спасители работают очень слаженно. Пока разбойники сражались врукопашную возле его повозки, они выбили всех стрелков и теперь из леса наносят последний удар.

Внезапно Беал услышал женский крик. Рядом с повозкой кто-то упал. Беал выглянул и увидел высокую женщину в кожаных доспехах, раненную в ногу. Она повернулась к убегающим разбойникам и закричала: "Вернитесь, трусы, я здесь!" Однако, трусы бежали так быстро, что видны были только пятки. Удалось ли кому-то из них убежать или нет, Беал не знал. Он поднял арбалет к плечу и прицелился в голову раненой. Внезапно рядом с ним прозвучал женский голос: "Не смей! Положи арбалет!"

Беал поднял голову и увидел двоих: мужчину и женщину. Оба были в белой как снег безформенной одежде. В руках они держали странного вида оружие - похожее на арбалеты, но без рогов лука. Он никогда такого оружия не видел, но судя по тому, что женщина, явно командир, направила это приспособление на Беала, а мужчина держал на прицеле разбойницу, оружие это было самое настоящее. Оглянувшись, Беал увидел ещё двоих с такими же устройствами. Они сидели на одном колене каждый, направив свои оружия в оба конца дороги. Всего четверо? Разогнали такую банду? Удивительно, кто эти люди? Беал от греха подальше разжал руки и его арбалет упал на окровавленный снег.

Это не гвардия Императора - на них нет доспехов и плюмажей на шлемах. Инквизиция? Её никто никогда не видел так, чтобы потом рассказать об этом. Кто их знает, как они выглядят. Если Инквизиция - ему светит костер за один только арбалет, скрывать который уже бесполезно. Но, если это Инквизиция - почему они говорят с таким акцентом?

— Послушайте, вы... — начала говорить разбойница.

— Не двигаться. Шевельнешься — накажу! — Мужчина ногой прижал ее к земле. Женщина достала из сумки на боку какую-то веревку и перевязала ногу выше раны, крепко стянув веревку. Кровь перестала идти все меньше. «Интересный способ» — подумал Беал. И ведь безо всякой магии остановилась кровь. В то же время женщина взглянула на какую-то штуку на руке, достала из кармана скрепленные вместе бумажки, оторвала одну, что-то на ней записала и засунула под стягивающую ногу веревку.

— Еретики! — похолодело внутри у Беала. Он пошевелился, но уперся взглядом в трубу, направленную ему в лицо. — Еретики. Они пишут что-то. Нарушают табу. Ему конец. Теперь точно конец. Когда до них доберется инквизиция — она не станет разбираться, кто там пленный, а кто — помощник. На костер пойдут все. Ладно бы луки, но тут письмо — это самый страшный грех, какой только можно себе представить. Впрочем... Может, удастся сбежать? Пока лучше притвориться испуганным.

В то же время женщина в белом связала разбойницу и, подняв как пушинку, закинула в повозку к Беалу. Затем прыгнула туда же. Беал видел, как мужчина, ее спутник, поймал одного из быков, кое-как запряг его в телегу, и вся процессия свернула с дороги в лес. Беал сидел спиной к движению, разбойница лежала связанная на полу лицом вниз, а предводительница еретиков с оружием наперевес сидела лицом вперед, наблюдая одновременно за Беалом, разбойницей и появляющимся впереди пейзажем.

Пещера Мертвой горы

Через несколько часов после ухода разведгруппы, к сидевшей в беседке на плато Кьорне подошла одна из старших женщин, Элизабет.

— Давай, девочка. Ты теперь часть нашей команды и у тебя есть многое, что нужно выучить. По твоим словам и рассказам, вы используете секс только для размножения. Но в этом есть огромный потенциал удовольствия. И ты должна раскрыть его в себе. И также научиться доставлять его другим.

— Нельзя ли как-то... Я не замужем... Это грех... Может, я буду вам стирать, готовить, убирать? Я все буду делать, только не это! Ведь если маги узнают — меня казнят! Пожалуйста, не надо! — по щекам Кьйорне потекли слезы.

— Послушай, тебя все равно трахнут. Хочешь ты этого или нет. Но если ты не хочешь — будет как там, на скале. Больно, противно и без удовольствия. А если ты сама все сделаешь, будешь молодчиком, то может быть даже самой понравится. В любом случае — здесь все женщины это делают, нравится нам это или нет.

Кьйорне попыталась было возразить, но сзади подошел тот увалень, Джон, поднял ее на плечо и, несмотря на визги, потащил в пещеру. Элизабет пошла следом.

В пещере Джон грубо бросил девушку на шкуры и начал раздеваться. Она попыталась было вскочить, но руки другого мужчины, Стива, грубо оттянули ее и бросили вновь. Мужчины раздевались и подходили к ней. В пещере было тепло, даже жарко. Кьйорне окружили четверо мужчин: Джон, Стив, Роберт, Маркус. Элизабет тоже разделась догола.

— Девочка, пока паразит не начнет действовать,— заговорила Элизабет,— Когда начнет — ты просто упадешь без движения, будешь все видеть, слышать, чувствовать — но ничего не сможешь сделать. Тебя будут брать лежащую по десять-пятнадцать раз в день во все щели. А ты не сможешь даже сопротивляться. А потом, через месяц, он возьмет тебя под контроль и будет подкладывать под любого человека. А может, и не только под человека. И тебе будет адски больно, но ты сама будешь раздвигать ягодицы, пуская туда их члены. Посмотри на Шейлу — она прошла через это, и ей не понравилось.

Шейла, проходящая мимо с куском мяса и наблюдающая эту сцену, испытала отвращение. А Элизабет продолжила.

— Я предлагаю тебе другой вариант. Ты сама добровольно начинаешь делать все, что я говорю. И тогда мужчины будут с тобой вежливы. Да и Господин будет тебя щадить. Поэтому, давай, детка, снимай свою одежду и становись на колени как я. Ну же!

Элизабет встала на колени перед Джоном. Кьйорне медленно сняла платье. Под ним ничего не было кроме густых волос на лобке и на ногах. Девушка встала на колени перед Стивом. По её щекам катились слезы, а плечи слегка тряслись.

— Мда... Про уход за собой здесь не слышали, похоже. Ну, ничего, сидящий в тебе паразит быстро приведет тебя в порядок. У тебя там скоро вообще не будет волос. А пока — делай как я.

Элизабет взяла в руки уже набухший член Джона и провела по нему рукой. Кьйорне повторила манипуляцию с членом Стива. Затем Элизабет коснулась головки языком. Кьйорне сморщилась от отвращения, однако сильная рука Стива взяла её за затылок и потянула вперед. Зажмурив глаза и подвывая, Кьйорне коснулась члена Стива языком.

— Бери его в рот. Давай же! — Элизабет показала своим примером, как надо делать. Кьйорне преодолевая стыд и отвращение повторяла за ней. Внизу её живота что-то теплое, а между ног она почувствовала влагу. Ощущения эти были для неё новы, она не знала, что с ними делать. Но, она вдруг начала понимать, что отвращение постепенно уходит, и в нахождении мужского члена в её рту нет, в общем-то, ничего страшного.

Меж тем, Элизабет встала на четыре кости, повернувшись к Джону спиной. Джон уверенным движением вошел в женщину, а спереди пристроился к её рту толстяк Маркус. Кьйорне взяла сзади ...

Зa волосы мужская рука — это был Роберт. Он безцеремонно повернул ее и потянул на себя. Она была вынуждена встать также как Элизабет. Стив вошел в нее сзади уверенно и размашисто, но больно ей почему-то почти не было. По крайней мере, не так как тогда, на скале. Более того, ощущение тепла внизу живота не покидало ее. Более того, Кьйорне даже поймала себя на мысли, что ей это нравится. В отличие от судорожных и грубых движений ее брата с друзьями, Стив был действительно аккуратен, двигался плавно и уверенно. Член Роберта во рту также не доставлял ей особых неудобств. В конце концов, она уже натренировалась на Стиве.

Через несколько минут короткий «ох» сзади возвестил о том, что Джон разрядился в Элизабет, а через несколько секунд горячая жидкость толчками наполнила и её нутро. Роберт вынул свой член у неё изо рта. Кьйорне подняла голову и сама, без слов, поняла, чего от неё хотят. Она повернулась к Роберту спиной, но он вдруг развернул её и положил на пол спиной. Удивленная, Кьйорне посмотрела на Элизабет. Та также легла на спину и раздвинула ноги. Маркус пристроился между ними, и Элизабет выдохнула, впуская в себя мужчину. Кьйорне сделала также.

Когда Роберт вошёл в её лоно, девушка поняла, что она хочет этого. Она сама хотела этого. Она ждала мужчину в себе. Что с ней? Что с ней произошло? Ведь это табу! Она ведь отгоняла все мысли об этом всю свою недолгую восемнадцатилетнюю жизнь. Ей было чуть-чуть больно, но огромный ком удовольствия нарастал. Ровные и уверенные движения Роберта становились все быстрее и жестче. И сама Кьйорне уже всё больше распалялась. Она даже начала двигать бедрами ему навстречу, и от понимания этого её охватил новый жгучий приступ стыда. Как она может это делать? Однако, волна удовольствия нарастала, и девушка почти не контролировала себя.

Однако, мужчина подвёл. Когда она уже плохо сознавала, что происходит, когда горячая волна уже почти накрыла её с головой, она где-то остатками сознания почувствовала, что в неё врывается горячая влага. Она даже заплакала, когда Роберт вытащил из неё свой член. Однако, одинокой она была недолгой.

Чьи-то горячие пальцы прикоснулись к её скровенному месту. Она подняла голову и увидела Сару — одну из старших женщин Гнезда. Бойкий палец Сары проник внутрь Кьйорне и вдруг поднялся наверх, зацепившись за неё спереди. Кьйорне вдруг вздрогнула от новых ощущений, а палец внутри неё начал двигаться. По кругу, взад-вперёд, влево-вправо — как будто ищет то положение, при котором Кьйорне будет больше выгибаться и стонать. Впрочем, девушка уже не стонала, она уже орала, вцепляясь рукой в шкуры. Её будто пробивало насквозь каким-то огнём. Она металась по шкуре, кричала, била руками по земле и, наконец, фонтан огненных брызг будто взорвался в её голове.

В себя она приходила медленно, восстанавливая реальность урывками. Что это было? Она никогда не испытывала ничего подобного. Почему это запрещено? Почему маги скрывают от них такое удовольствие? Что страшного в этом? В чём секрет? Вопросы эти начали всплывать в её голове по мере того, как меркли загоревшиеся в глазах звёзды.

Лес на Мёртвой горе

— Очень приятно, леди Лара. Меня зовут Бэал аль Берт, и я старший сын властителя Хладного утеса, в чьих землях мы с Вами находимся. Но, не надейтесь, отец вряд ли даст за меня выкуп. Думаю, даже скорее он будет рад, что избавился от меня.

— Изволь, от тебя можно получить сокровище при помощи заклинания!

— Что? Вот что! Вот, почему Вы на меня напали? Леди Лара, эти бездельники думали, что я держу на заклинании сокровище! Откуда вас, таких глупцов, только берут?

— Ты маг, и у тебя нет заклятого сокровища? Ты кого пытаешься обмануть, уродец? — разбойница задёргалась в веревках.

— Я не маг, дурочка! Я ученик! Откуда у меня заклинания? Откуда у меня сокровище? Это же минимум надо лет тридцать учиться, чтобы на заклинании что-то хранить!

— Уууууу, змейка подколодная! Обманула, тварь! Зарежу! Язык лживый вырву! Как целку развела! Шлюха, дрянь! — разбойница завыла, начала было биться в путах, но вывернутый удар берцом в спину заставил её лечь смирно и лишь подвывать.

— Змейка, говоришь? Уж не моя ли мачеха насоветовала вас из меня сокровище вытаскивать? — Беала осенила внезапная догадка.

— Нет, не мачеха. Сестра твоя, чтобы её на костре три дня жгли!

— Сестра? Листайна? — голос Беалы предательски дрогнул.

— Нет, старшая, тварюка! Она меня обманула! Пообещала лёгкую охрану и несметные богатства, сволочь, гадина! — разбойница затряслась от обиды и ярости.

— Ах, Звинора... — в голосе карлика послышалось облегчение, — вот ведь стерва. То-то я чувствую, что мне охрану дали никакую. А она, значит, все продумала... Ну что ж... Леди Лара, следовательно, это Вам я обязан своим поистине чудесным спасением. Но, кто Вы? Откуда Вы? Ведь Вы не из наших мест? И куда мы едем? Неужто, на Мертвую гору, в лапы к Бешеному Медведю?

Пещера Мертвой горы

Кьйорне вышла на плато, с трудом осознавая окружающую реальность. Таких ощущений в её жизни ещё не было, а теперь, как она понимала, они будут постоянно. И с этим надо было смириться, ведь все что она знала о взаимоотношениях мужчин и женщин — оказалось ложью. Неужто её отец с матерью знали это и скрывали от неё? А маги? Неужто и они знают? Мать всегда говорила, что она с отцом спит лишь потому, что он этого хочет, а ей это все не нравится. Как это может не нравиться? С другой стороны, там на скале ей тоже не понравилось...

Из леса вышла разведгруппа. Впереди шел Эд. Он вел на поводу огромного коня, запряженного в парящую телегу с эмблемой старшего сына владельца ее земли - Беала ал Берта. Владельца-коротышки, как его называли в народе. Кьйорне уставилась на телегу. Конь остановился, телега опустилась на землю. Дверь открылась, и из неё вышла Лара. За Ларой вышел Беал. Кьйорне, увидев своего владельца, упала ниц, положив голову на кисти рук.

— О, я вижу, вы поймали и одну из моих крестьянок? И как тебе живется здесь, девушка?

— Я недолго здесь, мой повелитель! Всего две недели!

Беал потянулся и осмотрелся. Бежать с Мертвой горы - нечего и пытаться. Пока он здесь, в плену у еретиков, надо играть роль. А дальше - посмотрим. Он подошел к упавшей ничком крестьянке и погладил её по волосам.

— Не бойся, твой властелин с тобой! Они не причинят тебе зла!

— Они хорошо обращаются со мной, мой повелитель!

— Тем лучше. — Беал вопросительно посмотрел на свою пленительницу. Та коротко кивнула головой в сторону пещеры.

Внутри было тепло. Беал с удовольствием сбросил полушубок и огляделся. Света внутри было вполне достаточно. Несколько человек, в основном женщины, трудились над костром, занимались уборкой. Воины сняли белую одежду, открыв под ней другую, зеленую с черными и коричневыми пятнами. "Удивительно", - подумал Беал, - "снова без магии, а я не различу их в лесу с пяти метров". Они снимали оружие, раздевались. Что удивительно, они раздел

Один из обнаженных воинов подошел к ней и приложил ей к рту свой половой орган, небрежно бросив: "Давай, девочка, поработай губками". Беал отчетливо видел выражение на лице крестьянки. Ещё бы, мужчина очевидно был несколько часов в походе, участвовал в бою. От него несло потным немытым телом. Впрочем, других женщин это не смущало, и двое других мужчин уже подошли к каким-то женщинам. Те безропотно разделись и сплелись телами с вернувшимися разведчиками. Казалось, Беал попал в какое-то царство абсолютного нарушения всех правил.

Между тем, и пухлая крестьянка, преодолевая себя, взяла половой орган воина в рот и начала его сосать. Маги запрещали людям использовать для совокупления что-то кроме предназначенных для этого природой отверстий, и Беал слышал лишь разговоры о подобных противоестественных вещах. Однако, сейчас он видел это собственными глазами. Его собственная плоть начала возмущаться, пытаясь вырваться из штанов.

...

Единственный орган нормального, и даже большого, размера в его теле начал требовать к себе внимания. Магам запрещались любые половые сношения, ученикам - тоже. И в его жизни был лишь один опыт - с проституткой из Пограничного города. Это было перед самым поступлением в Академию, когда Беал в первый раз нарушил Закон. Арбалет появился уже потом. Сейчас же вокруг него была самая настоящая оргия, и никого это не напрягало.

- А ты чего скучаешь? - раздался вдруг над его ухом женский голос. Рядом с ним стояла миловидная девушка, блондинка. - Судя по твоим штанам, тебе тоже надо отдохнуть с дороги?

Дeвушкa, нe дoжидaясь рeакции, присела нa кoлeни и быстрыми движeниями oтвязaлa шнурки нa штанax. Затем она извлекла eгo пенис и воскликнула: «Ого, у такого маленького мужчины такой здоровый член! Мне это по душе!» Когда ее губы охватили его головку, Бeaл громко стонет. Ощущения были настолько новыми и неожиданными, что его словно пронзило насквозь. Он почувствовал, как она улыбается и затем языком играет с обнаженной головкой. Ее язык ласкал его то легко, то настойчиво, то облизывал, а иногда щекотал. Долго он не выдержал и кончил прямо в ее рот.

Ошарашенный произошедшим, он забывает о своем происхождении и начинает извиняться за такой финал. Но она поднимается с пола, смотрит ему в глаза и внезапно все слизывает со своих губ, пальцев и, наклонившись снова — его члена. Когда она во второй раз вылизывает со своих пальцев его семя, он шепчет: «Тебе что, это нравится?»

— Нравится, — улыбается дeвушкa, — Жалко только, что так быстро. Ну да ладно, приди в себя, Слизень приготовил тебе сюрприз.

— Слизень? — спрашивает он, но дeвушкa уже ушла.

Двое мужчин подтащили к нему разбойницу. Она была раздетой и по синякам и ссадинам видно было, что раздевалась она не по своей воле. Руки ее были связаны за спиной. Ее положили на спину и на ее ноги сели мужчины. Затем подходит Лара. Она без церемоний садится девушке на грудь и говорит Бeaлу:

— Она хотела тебя убить — у тебя есть шанс отомстить ей. Воспользуйся своей возможностью.

- Не смей передавать меня этому гному! Ещё не хватало, чтобы меня оприходовал карлик! - Разбойница попыталась вырваться, но шансов не было.

Бэл второй раз в жизни видел перед собой женское лоно настолько близком расстоянии. Женщина была ухоженной - волосы на лобке коротко пострижены, гладкие ноги, хоть и покрытые ссадинами. Правда, уродливый шрам на бедре. В жизни он был ей ниже пояса, но сейчас она лежала перед ним, не имея возможности сопротивляться. А его член снова стоял колом. В конце концов - почему нет? Ведь она действительно хотела его пытать, а потом убить. Разве есть какая-то причина у него, чтобы её беречь? Тем более, что тут это норма.

Почувствовав его руки на своих бедрах, разбойница предприняла отчаянную попытку вырваться, но все было тщетно. Бэл приложил свой член к её срамным губам. Она вопила, отчаянно пытаясь не пустить его. В конце концов, поток проклятий от неё сменился воем от того, что здоровый член карлика буравил её промежность. Она выла от боли и отвращения, потом просто плакала от бессилия. Когда Бэл, наконец, разрядился в её нутро, она лишь затряслась в рыданиях. Однако, её страдания не закончились. Бэл встал, к нему подошла Лара и повела его куда-то вбок, в одно из ответвлений пещеры. Карлик уже не видел, как в неё засовывали паразита, и как она билась в истерике, а потом в болевых конвульсиях. И он уже не видел, как она сама пустила в себя одного за другим всех мужчин в пещере, только чтобы вновь не чувствовать этой боли.

Знакомство с Гхоном было для Бэла практически уже не удивительным. Карлик уже смирился с тем, что у еретиков все перевёрнуто вверх тормашками, и не люди владеют монстрами, а монстр владеет людьми. Разговор их был долгим. С короткими перерывами они проговорили целую неделю, обмениваясь информацией. Пожалуй, это было первое существо, которое общалось с Бэлом на равных. Желая сначала просто понравиться лидеру этой группы еретиков, карлик и сам не заметил, как проникся уважением как к группе, так и к этому странному паукоподобному монстру. И разбойница, и крестьянка уже давно были подчинены и обслуживали гнездо, а Бэл все не мог насытиться получаемой от монстра информацией. Впрочем, и Гхон не отставал от карлика в ненасытности.

Прошло два месяца. За это время пятеро женщин привели на свет целую группу существ. Беал с интересом наблюдал за этим процессом. Мужчины и Лара стали охотиться, к этому делу привлекли также разбойницу, Гизалину. Женщины готовили и обслуживали мужчин. Беал даже успел привыкнуть к этой жизни. Он научился получать от нее удовольствие. Впоследствии он узнал, что эта привлекательная девушка заселила в его теле паразита, который контролировал его действия. Теперь он точно не мог сбежать. Впрочем, хотел ли он сейчас этого?

Здесь было много секса. Сколько хочешь секса. С любой девушкой, женщиной. Все они беззастенчиво предлагали ему любую часть своего тела. За эти два месяца он попробовал их всех, в разных позах, сидя, лежа, стоя. Это было потрясающе, хотя и очень опасно для души. А еще он получал огромное удовольствие от возможности прикоснуться к технике. Да, это была ересь, страшная, опасная - но, как же она была притягательна!

Беал вышел на плато. Солнечный день, отсутствие облаков. Его родной Хладный утес так хорошо просматривался отсюда. Где-то внизу, совсем маленький, будто игрушечный замок. Что-то привлекло внимание Беала. Он пытался разглядеть, но расстояние было слишком большим чтобы что-то различить.

— Лара! Лара, в замке что-то не так! Надо спуститься на разведку, отсюда ничего не видно!

Грациозная воительница подошла к карлику и приложила к глазам какой-то новый прибор.

— Замок как замок. Ничего особенного. Флаги трепыхаются. Красный вот, белый. Вон, копейщик стоит.

— А желтый с быком — есть? Флаг, желтый с быком, должен висеть над цитаделью.

— Нет, никуда, — также спокойно ответила девушка.

— Лара, дай я посмотрю! Пожалуйста.

Девушка передала ему бинокль. Беал приставил его к глазам, как она, и удивился — снова, без помощи магии он видит замок как будто стоит рядом. И вдруг он понял, что не так. Флаг его отца, того самого, желтого с быком, не было над цитаделью. Зато этот флаг трепыхался над барбаканом. А рядом с ним развевался по воздуху коричнево-желтый флаг — знамя Совета Магов. И это могло означать только одно.

— Лара, — глухим голосом ошарашенно произнес Беал, — Мой отец, владелец Хладного утеса, скончался. И вместе с ним скончался маг-хранитель Хладного утеса Аф-Кородди. У Хладного утеса больше нет владельца, хранителя. Замок практически беззащитен.