Джеймс Бонд

Эта история из серии "Как хотелось, так и получилось". Она может показаться немного невероятной. Но вышло так, что я сам стал двигателем, который направил поезд на ту станцию, где он прибыл.

Начну с предисловия.

Попал я в этот город, когда начал служить в армии. Попал в автоколонну, как уже имевший опыт управления грузовиком. Часто на моей машине мне приходилось ездить по различным организациям и предприятиям. В одной из автоколонн меня заметил начальник транспортного цеха, который шутил и интересовался, кто я такой, откуда приехал и какие планы после службы. Почти он уговорил меня остаться здесь работать. В деревне все равно было скучно: родителей уже не было, а работа на поле не привлекала особенно. В общем-то, у меня не было связей с родными местами. А тут предвещались перспективы: рост карьеры. Единственное условие - не пить на работе. Но это и было тем, что отталкивало меня от занятий в деревне. Я знал, что там легко можно погрузиться в пьянство, а этого я не желал.

Водительские права дали мне возможность узнать город, который я полюбил. Тем более, у меня жила тетушка, которая очень любила меня - единственного племянника.

После службы я устроился в автоколонну и поселился у тетушки. Все было хорошо, но тетя Маня заболела серьезно и ее отправили в больницу. Я часто навещал ее там. Именно там я познакомился с будущей женой, которая недавно начала работать медсестрой после окончания медучилища. Оля мне тоже понравилась. Тетушка это заметила и предложила мне:

— Сыграй свадьбу, дорогой, пока я жива. Лучшего тебе не найти.

Я не посмел возразить и сделал предложение. Через месяц я стал семейным человеком, а еще через месяц тетушки уже не было. И я получил в наследство тетушкину квартиру. Я отправился в деревню, продал родительский дом и обменял квартиру с доплатой на прекрасные апартаменты в центре города рядом с больницей, где работала моя жена.

И это произошло вовремя, через год у нас появилось новое пополнение — наша маленькая радость Аннушка. Она унаследовала от матери светлые волосы и голубые глаза.

Я очень гордился своей женой, когда мы выходили на прогулку с коляской, часто замечая, как Ольга привлекает взгляды прохожих мужчин. Ничего удивительного: роды никак не повлияли на её фигуру. Всего лишь 19 лет, она выглядела превосходно. Высокая, стройная — можно сказать, по мировым стандартам, но её объемы не достигали стандартных "60". У неё были изящные бедра, а попка осталась такой же подтянутой, какой я видел в палате у тетушки. Её грудь приняла свою форму, хотя она и не стала большой. Она стала высокой и упругой, что очень эффектно смотрелось в обтягивающей одежде.

Оля предложила подождать, пока дочурка подрастет, и мы решили использовать презервативы. Секс и контрацепция стали для нас неразрывными понятиями, этому правилу мы придерживались строго.

И вот через пять лет после рождения дочери произошло самое интересное.

После майских праздников в отделение жены поступила новая пациентка. Очаровательная и изящная женщина. Когда мы с дочкой приходили к жене в гости, я заметил, что её муж посещает её с двумя белоголовыми мальчиками и темнокожей девочкой-мулаткой, возрастом примерно как у нашей Анютки.

Мне жена рассказала о слухах, которые ходят о маме девочки, Екатерине. Говорят, что во время командировки у нее был роман с мужчиной другой расы, и от этой любви у них появился ребенок. Но ее муж принял дочку так же, как и своих сыновей.

Аня была поражена, когда увидела черненькую девочку. Она спрашивала меня, почему это так. Мне пришлось придумывать и объяснять, что девочка загорела от солнца или может быть у нее предки тоже имели другую кровь. Кажется, это сработало - ребенок перестал обращать на это внимание и вскоре они познакомились и подружились.

Я тоже познакомился с ее отцом. Он оказался замечательным человеком, у нас было много общих интересов, особенно в рисовании. Игорь пригласил нас к себе домой - ему было скучно без жены, а у меня не было достаточно хороших друзей, поэтому мы с дочкой не стали отказываться и заглянули на огонек, ведь они жили рядом.

Пока дети играли в своей комнате, мы с хозяином пили ароматный кофе, приготовленный по особому рецепту Игоря, и обсуждали наши рисунки - как его, так и мои, которые я принес с собой.

Вечер прошел незаметно. Аня была так весела, что не хотела уходить, и все время говорила о том, что Карина - ее лучшая подруга. Я не возражал - пусть дружат.

Вскоре Катю выписали из больницы. Мы стали встречаться всеми вместе, ходили друг к другу в гости и Игорь с Катей иногда брали нас с дочкой с собой на дачу.

Оля и Катя тоже нашли общий язык, стали подружками. Часто можно было заметить, как они оставляют нас и беседуют о чем-то интересном или шепчутся друг с другом и вдруг начинают радостно смеяться.

Однажды, во время нашей ночевки на даче, Игнат решил поговорить со мной откровенно. Мы разожгли баню и начали мыть детей, затем наши жены приняли пар, а после этого пришла наша очередь. Мы долго парились, а потом Игнат предложил выпить в честь этого особого момента. Мы сели в передней части бани. Я пил спиртное сдержанно, только немного глотая, но Игнат казалось был настроен серьезно. Вскоре это произошло.

Мы вышли к речке в своих трусах, благо уже стемнело, закурили и смотрели на спокойную поверхность воды, и тут Игната что-то переполнило.

— Слушай, Никита. Знаешь, я всегда ценил тебя. Ты настоящий мужчина — он выбросил потухший окурок и зажег новую сигарету — А все они всегда лезут ко мне со своими проблемами. Но ты не такой. А я ее... я люблю!

Я молчал, не зная, что сказать, но в то же время давая ему высказаться.

Он посмотрел мне прямо в глаза и продолжил:

— Знаешь, надоело, что все интересуются тем, какая у меня дочь. А она - моя! Моя, понимаешь? И я тоже ее люблю!

Игнат поднялся, отошел в переднюю часть бани и вернулся с бутылкой и двумя рюмками, которые поставил на траву.

Он налил себе рюмку и выпил сразу же, даже не тронув закуску.

— Ты интересовался, почему Карина такая? — он снова обратил внимание на меня.

Мне показалось, что в его глазах не было признаков опьянения или выпивки.

— Не особо — ответил я и тоже опрокинул рюмку, закусывая небольшим кусочком сала.

— Вот! Не особо! Я всегда говорил — ты настоящий мужчина — он зажег спичку и закурил следующую сигарету — А я расскажу.

Я тоже закурил.

— Была командировка. Он живет недалеко, там — Игнат указал в сторону районного центра, который находился в часе езды от нашего города — Он работает на совместном предприятии. Они с Катей знают друг друга со времен института. У них был роман. Я обидел Катю и ушел к другой. А она... она не смогла выдержать. Он помог ей... — Игнат закашлялся — И вот так... Вот и появилась Карина.

Игнат оглянулся на маленький домик, взглянул на окна и продолжил:

— Все происходит так, как должно быть. Это судьба! А я не смог, бросил эту женщину, которая не нуждалась во мне, только в должности в моем отделе. Я сдался! Я вернулся!

Он налил по стопкам и, подождав, пока я подниму свою стопку, снова посмотрел мне прямо в глаза абсолютно трезвыми глазами. Он был совершенно трезв. Мы выпили: он целую стопку, а я лишь прикоснулся к своей – водка меня уже не привлекала.

— Я бы отдал все что угодно. Пускай все остается таким же, но пусть это происходит со мной рядом. Только чтобы я не уходил, — он достал папиросу.

— А он звонит ей постоянно. Когда я беру трубку, он молчит и кладет трубку. Но я знаю – это он. Боюсь, что она уйдет. Понимаешь? И тебя я не обвиняю, она добрая... и честная. И спасибо тебе. У вас хорошая дочь. Добрая. С Кариной они не дружат, а ей так хочется.

Я кивнул головой, допивая остатки.

— Ладно, закончили. Спасибо, что выслушал меня. Теперь ты знаешь, и мне как-то стало легче, снялся груз. А то некому было выплакаться. Пойдем, что ли? — он бросил окурок под ноги и раздавил его тапком. Потом встал, взял бутылку и тарелку, я взял свою стопку и мы пошли одеваться и закрывать баню.

Ночью, пока Ольга рядом храпела, я лежал и размышлял о превратностях судьбы. И чем больше я думал, тем больше у меня возникало уважение к этому человеку, при этом я не пытался укорять Катю ни на грамм. Ну да что случается на работе с каждым.

На следующее утро мы отправились домой. Мы молчали, хотя мне очень хотелось услышать, что расскажет Ольга, и судя по ее взгляду, у нее тоже были свои мысли. Анютка только болтала на заднем сиденье.

Вечер уже наступил, когда мы вернулись к разговору. После того, как уложили Аннушку спать, мы легли в постель.

Разговор начала Оля:

— Знаешь, Катя мне что-то призналась.

— Я слышал об этом от Игната, — перебил я ее.

— Он все время ее достает, постоянно зовет. Она испугана... Но с ним разговаривать бесполезно. Между ними всегда конфликт.

— Может быть мне съездить или ты можешь пойти вместо меня?

— Думаю, что мне будет проще справиться с этим. Ты же тоже мужчина, и разговаривать с другим мужчиной проще?

— В таком случае логично, чтобы ты поехала, — заключил я.

Такое предложение очевидно устроило Ольгу; это соответствовало их планам с Катей. Она немедленно взяла телефон:

— Да, решено. Хорошо. Увидимся завтра.

— Завтра мы поедем вместе; Катя заедет за мной.

Друзья действительно пришли к нам вечером. Дети тут же побежали к Анне в комнату, а мы перешли на кухню, чтобы поговорить. Оля ушла переодеваться и затем вышла, чтобы продемонстрировать нам свой наряд. Она стояла у двери, чтобы мы могли оценить ее образ. Ее белая водолазка ярко контрастировала с черной короткой юбкой, а стройные ножки были облачены в черные чулочки - мои любимые. На ней были элегантные туфли на высоком каблуке. Вместо привычной косички ее голову украшала изысканная прическа.

— Просто потрясающе! — не смог сдержаться Игнат.

Катя и Оля спустились к машине, а мы расставили шахматы на столе и начали игру.

Через три часа Игнат ушел с детьми, я уложил дочку спать и сам отправился отдыхать.

Утром я отвез Анну в садик, а когда вернулся домой, Оля уже была здесь. Она выглядела уставшей, видимо разговор с парнем у Кати был тяжелым. Я накормил жену и она ушла спать, даже не переодеваясь. На ее чулках я заметил небольшую задирку.

«Ох, пропали мои носочки, нужно приобрести новые».

Скоро настало время для моей поездки, которую я запланировал на обед. Поэтому я подготовился и отправился на базу, чтобы приготовить грузовик.

Через два дня я вернулся. Оля встретила меня свежей, радостной и довольной. Она была очень рада тому, что я привез ей пару изысканных черных чулочек взамен испорченных. Жена прыгнула ко мне и сладко поцеловала.

Несколько дней спустя зазвонил телефон. Я поднял трубку. Это была Катя.

- Оля дома? - позвал я свою жену.

Ольга взяла трубку.

- Не знаю, спрашивайте, - сказала она и посмотрела на меня.

- Что случилось?

Жена прикрыла рукой трубку.

- Кате нужно снова к Джеймсу.

Оказывается, этого человека зовут Джеймсом.

- Когда?

- Чем скорее, тем лучше.

- Если нужно, значит нужно.

Оля поцеловала меня в щеку. Открыв шкаф, она начала переодеваться. Когда она сняла свою домашнюю одежду, я наслаждался видом своей жены. Она была прекрасной. Безупречная и аккуратная, словно изготовленная из белого мрамора. У нее были светлые волосы и почти незаметный пушок на лобке, который светился под лучами света. Только царапина под левой лопаткой портила ее кожу. Я сидел и наблюдал за тем, как она готовится.

Кружевные трусики, такой же лифчик с рюшами и тонкими бретелями, красная блузка, черная юбочка-плиссе и... песочного цвета колготки? Нет, так нельзя!

- Новые чулочки будут лучше сочетаться. Ведь у тебя есть пара, которую ты еще не носила, - посоветовал я как опытный эстет.

Оля обернулась, стрельнула взглядом и разорвала упаковку.

Когда чулочки обхватили ее ноги, она снова посмотрела на меня.

— Ох, прекрасно! Теперь красные балетки.

И румяные туфли полностью завершили комплект.

Оля аккуратно уложила волосы. Когда все было готово, я поднялся, обнял свою любимую, взял ее лицо в свои руки и нежно поцеловал.

— Удачи тебе, дорогая. Всего наилучшего! Я тебя люблю.

Она сияла и махнула рукой, выходя из двери.

На следующий день я опять отвез дочку в садик. К моменту моего ухода на работу жена еще не вернулась, поэтому я написал ей записку с просьбой забрать Анютку перед ночной сменой и ушел.

Утром Оля вернулась с работы без эмоций. Мне пришлось потрудиться, чтобы раздеть ее и уложить спать.

На мой вопрос: «Как дела у Бонда? Джеймс Бонда? », она только покачала головой и погрузилась в спокойный сон.

В садике уже привыкли к тому, что отец приходит за ребенком. А что делать, если мама работает то днем, то ночью, а больных нельзя оставлять без присмотра.

Так продолжалось еще три недели. Снова звонок, и жена спешит помочь подруге, чтобы ей не было так страшно ехать в чужой город ночью. Я уже не брал трубку, зная, что это Катя. Я привык к тому, что два-три раза в неделю после короткого разговора Оленька смотрела на меня с телефонной трубкой прижатой к груди, а после моего подтверждения она говорила: «Я ухожу! » и начинался показ мод новых коллекций.

Под конец месяца мне предложили выгодный рейс. Я договорился с коллегой, чтобы он подготовил автомобиль, поэтому не спешил. Жена была дома, дочь была в саду, поэтому я захотел быть ближе к ней. Я провел Оленьку на кровати и начал ласкать ее. Затем достал новую упаковку индийских презервативов и вскрыл ее. Надев защитное средство, я начал движение. Но похоже, усталость Ольги сказывалась на ней, она не так страстно откликалась на мои попытки. Но меня удивило то, что я не ощущал обычного трения внутри работающего механизма. Мой инструмент скользил свободно и легко, словно у нового двигателя после пробега. Никаких помех, которые вызывали бы дискомфорт. Молодец Олька, она научилась контролировать свои мышцы, расслабляла их специально для меня, чтобы я мог получить особое удовольствие. Когда копилка наполнилась ценной жидкостью, я закончил соитие долгим поцелуем в ее губы, которые не говорят по-русски. Вот только пушистая бахрома волосиков на лобке щекотала нос, заставляя чихнуть, а волоски все время попадали в рот. Я снял тугую резинку и аккуратно упаковал ее в газету, чтобы дочка случайно не увидела ее и выбросил ее в мусорное ведро, стоящее под раковиной на кухне. Поспешил перекусить и вышел на работу, оставив жену отдохнуть в постели.

В этот раз путешествие было долгим и утомительным. Нам пришлось проехать через пол страны и затем задержаться в месте назначения. Я вернулся только через две недели, с небритым лицом и в пропитавшейся потом одежде, я спешил домой на грузовике, превышая скорость. Домой! К моей любимой Ольге. К жене, которую я успел сильно скучить за эти две недели.

Я приехал только утром. Припарковав трейлер на стоянке, я прикрепил список для слесарей под стекло переднего окна и вызвал такси. Домой! Домой! И сразу же пошел в ванную комнату, чтобы очиститься и быть свежим перед встречей с женой.

Однако дома оказалось пусто. Я открыл кран в ванной комнате и направился на кухню.

Интересно, где жена? Сегодня она должна была быть свободна.

Телефон зазвонил, я схватил трубку. В ответ - тишина.

- Алло! Алло! Я слушаю, - закричал я, но услышал только короткие гудки занято.

Довольно странно. Может быть, проблема с телефоном? Я решил позвонить Игорю.

Он сразу поднял трубку.

- Привет! Вернулся, скиталец? Рад тебя слышать. Приходи сегодня к нам на дачу, - он не давал мне вставить ни слова, - А у меня все хорошо. Представляешь? Сосед уже месяц не беспокоит нас. Не звонит, как будто отпало сердечное бремя. И Катя тоже месяц не звала его. Устарел! Победа!!! Как у вас дела? Давайте, сейчас Катя выйдет из душа, и мы за вами приедем... - я обещал подумать и повесил трубку.

Итак, Катя находится дома у себя. Ольга не с ней. И это продолжается целый месяц. Месяц! А с кем же Ольга уехала полмесяца назад? Куда? К кому? Вопросы летели в голову как шипение из проколотой шины. И для кого мы так нарядились?

Я поднялся, подошел к шкафу и открыл его. Сразу бросилось в глаза то, что стопка белья Ольги похудела. Я опустил взгляд вниз. В углу лежала груда колготок. Я наклонился. Чулки. Я взял одну пару и развернул ее. Она была порвана. Я взял другую пару, они были с резинками и третью пару, четвертую, словно кто-то сдирал их с них когтями.

Был ли это взлом?

Это невозможно!

Я искал по своему белью, вытаскивая его из шкафа, обнаруживая признаки шокирующего открытия. Вот те самые вещи, которые я привез последний раз: лифчик с порванной лямкой, разорванные колготки, и вот даже порванные трусики. Мои любимые, кружевные.

Я поднялся, не зная, что думать.

Мои размышления прервал звук открывающихся ключом дверей. Я побежал в прихожую. В дверях стояла Оля.

Она закрыла дверь, включила свет и увидела меня. Замерла.

О Боже, она была прекрасна. Но как-то чужая. Я мельком рассмотрел детали: мы поменяли образ, теперь у нас была стрижка "под мальчика", она подстригла свою косичку, убрав волосы сзади и с боков. Жаль было эту черноволосую гориллу.

— Через дорогу на следующем здании.

— Мы выскочили из подъезда и вбежали в здание администрации совместного предприятия.

На нас вышел охранник, в форме армейского образца, видимо, бывший солдат.

— А Джеймс улетел. Утром он расплатился со всеми и улетел в свой Париж, — ответил охранник на мой вопрос, — Он позвонил кому-то, — кивнул на телефон, — И отправился в аэропорт, билеты были заранее куплены.

— Жаль. Это такой достойный парень, очень грамотный специалист, таких сейчас не найти. У него была одна странность - он увлекался нашими девушками. И всегда предпочитал блондинок. Наши девушки самые красивые, их таких больше нет. Ему будет скучно. А сейчас он уже, наверное, приближается к Парижу. Город любви, город фиалок Монмартра, бульвара Капуцинок и Елисейских полей.

Охранник посмотрел на стену, где висели фотографии.

Я подошел к стене. Джеймс Россел, ведущий инженер предприятия - прочел я. Рядом подошел Игнат. Мы видели одухотворенное лицо молодого человека в безупречном костюме.

"И ничуть не похож на гориллу", пронеслась мысль.

Высокий лоб, интеллигентный взгляд в его умных глазах - я бы сказал, что он красавец. Такое лицо должно понравиться женщинам. Если бы не его темная кожа и слегка курчавые волосы, я бы никогда не подумал, что он не относится к негроидной расе.

Я повернулся к Игнату.

- Он?

Он кивнул.

Здесь делать было нечего. Мы поблагодарили сторожа и пошли к машине. Уже смеркалось, слышались звуки передачи "Время".

- Давай ко мне на дачу,- предложил Игнат,- Ты сможешь помыться, расслабиться... а то люди начнут от тебя отмахиваться. И еще тебе нужно побриться, у тебя все обрастает, как у Маугли.

- Маугли? - засмеялся я.- Такой Маугли в Париже.

Мы рассмеялись.

- Ну что, решено?

- А мы едем куда? - возразил я. Мое тело снова напомнило о жажде воды, мыла и губки.

Через час я припарковался рядом с дачей Игната. Немного дальше стояла моя машина, значит, Оля уже здесь, она сама приехала.

Игнат исчез в домике, а ко мне подлетела Анютка.

- Папа! Как хорошо, что мы сюда приехали! Мы знали, что ты приедешь. И у нас такая красивая мама. В саду все говорили "Вот это да!".

- Конечно, красивая,- я поцеловал дочку, но не хотел видеть Олю.- Папе нужно помыться после дороги. Видишь, папа выглядит как облезлый кустарник.

- А Карине сказали, что она красивая. Карина будет со мной в школу ходить. И мама сказала, что больше не уйдет,- болтал непоседливый ребенок.

- Конечно же не уйдет. Если она так сказала, то так и будет.

- А мама меня уложит спать уже поздно. В комнате Карины. Ты не уедешь?

- Конечно, не уеду. Я же говорю, сейчас помоюсь и тоже лягу спать. А утром мы будем вместе. У папы долгий выходной.

Вышел Игнат.

— Ну что, пойдем? — в руках он держал бутылку водки объемом в один литр и тарелку с нарезкой.

Мы сразу открыли бутылку. В этот раз я пил, а Игнат составлял компанию.

Я умывался энергично, смывая все накопившееся не только за две недели пребывания в кабине, но и все остальное, что могло прилипнуть ко мне. Злости не было. Она уходила вместе с мыльной пеной по сточной трубе бани. В парной я чувствовал полное блаженство, раскачиваясь и выходя только для глотка свежего воздуха и небольшого перекуса. А мое тело, хоть оно и горело от жара, просило еще и еще. Наконец Игнат, который постоянно хлопал меня по спине, не выдержал и заявил, что его руки устали. Мы вышли в предбанник и продолжили уничтожать приправленное закуской. Когда меня уже начало трясти от непривычки сидеть на месте, я предложил Игнату пойти на "наше место". Мы взяли сигареты и, полностью обнаженные, отправились на берег реки, держа в руках бутылку и закуску.

— Дай мне папиросу, потому что сигарета слабовата, — попросил я, когда мы устроились поудобнее.

Мы закурили. Я сразу вспомнил наш разговор и захотел выразить свое мнение.

Мысли кружились, теснились друг с другом, переплетались, но я все же старался их организовать.

— Послушай! Когда-то на этом самом месте один прекрасный, но трезвый человек произнес замечательные слова: "Она принадлежит мне и я ее люблю! Ей нет вины. Это судьба! Так и должно было случиться".

— Соглашусь со словами этого человека, — Игнат протянул руку за бутылкой.

— Скажи мне. Можно ли с этим жить? Или это не имеет значения для других?

— В принципе, изначально привлекает внимание, акцентирует на себе, а потом привыкают, перестают замечать, — его глаза оставались такими же трезвыми и внимательными.

— Вот! — я бросил потухшую сигарету и протянулся за следующей, — Тот же человек мне сказал: «Она не смогла устоять», такое случается?

— Бывает Никита, бывает. Мы мечтаем об одном, а может получиться другое. Вот сегодня твой друг Митька...

— Витька.

— Именно, Митька ехал домой, уже почти был дома, а удача повернулась... — он похлопал себя по обнаженной заднице, — И здесь то же самое. Звезды не так расположились. Не всегда мы можем устоять перед искушением.

Мы выпили налитого.

— Что дальше планируешь делать? Разводиться?

— Ты что! — я чуть не подавился, закусывая едой, и вскочил. Поднялся и Игнат помог мне избежать падения в воду.

— . А где я лучше найду? Она любит меня, я знаю. И я ее люблю, — я уже почти кричал, — Тем более, что я тетке слово дал, что ее не оставлю, Кузьмичу... Нет, Кузьмичу слово не давал, но он потеряет ко мне уважение. О! Как я смогу бросить Анютку без отца? Ее что, чужой мужчина будет воспитывать? А я же ее люблюююю! И никому ее не отдам, понимаешь?

— Тогда аборт?

— Спокойно, нет нужды в кресте на тебе. Тетя Маня делала аборт в молодости, всю жизнь себя исковеркала, потом сожалела, так и не имев детей. У нее был только я. Племянник. Аборт — это убийство. Я этого не хочу!

Что-то поскрипело рядом. Мы оба посмотрели туда. В пяти метрах стояли две женские фигурки и наблюдали, как двое голых мужчин трясут своими половыми органами, пританцовывая на берегу, стараясь сохранить равновесие и не упасть ни на землю, ни в воду. Понятно, они подслушивали наш разговор. Я размахнулся рукой и подумал «Что ж, пусть подслушивают, я говорю правду».

Наши супруги, заметив, что мы обратили на них внимание, отошли в сторону, а мы сели.

— Еще?

— Поехали! За наших половинок!

Мы выпили. В голове уже начал шуметь туман, и вскоре должна была появиться спящая иголка.

— Тебе мешает Карина? — спросил я.

— Никогда! — ответил Игнат.

— И мне она не помеха. Пусть бегает. Все равно она моя! И свою фамилию я ей дам, она не будет Бондовой.

Игнат перевернулся на спину и захрапел, его смущала храповая активность. А я продолжал объяснять ему, не задумываясь о том, что мои рассуждения доносятся до ушей наших жен, стоящих поблизости.

— Тебе можно, а мне что, нельзя? У тебя есть секрет, теперь и у меня есть. Мы расчеты. А где он этот Джеймс Бонд? И нет его! Он улетел в свою Эйфелеву башню. Трус. Агент 007 — трус. Он испугался и улетел. Нам нужно было, чтобы он ушел. Мы же выполнили эту задачу? Выполнили! Мы его прогнали. Где он? Эй! Джеймс Бонд! И его нет. Его нет! Пусть он ищет своих лягушек там у себя. Ладно, наверное, они там лягушек едят...

Это были последние мысли, которые пришли мне в голову. Настигло забывание.

Я чувствовал, что меня поднимают, куда-то несут, обсуждают что-то, но уже не мог разобрать, о чем они говорят, и открыть глаза я тоже не смог, издаючи что-то невразумительное.

Очнулся я в постели в комнате, которую предоставили нам хозяева. Абсолютно без одежды. Рядом поспала Оля. Я приоткрыл одеяло, она также была раздета. И такая родная она показалась мне, такой привлекательной, что провел рукой по ее груди, затем положил руку на живот. Где-то внутри началось новое начало жизни. Пока еще незаметное, но скоро этот животик станет таким же округлым и прекрасным, каким был, когда Оля вынашивала Анечку. Я немного опустился и приложил ухо к животу жены. Конечно, там не было сердцебиения, еще рано. Но перед глазами мелькнула гладко выбритая лобковая зона.

Это было выше моих сил. Я понизился, раздвинул ножки Оленьки и приблизился губами к ее пухлым половым губкам. Кажется, Оля проснулась, потому что подняла таз, чтобы мне было удобнее целовать ее. Это было так приятно. Ничего не мешало, ничего не щекотало, ничто не вторгалось в нос и рот. Я ласкал ее, то целуя страстно, то облизывая языком, стараясь охватить каждый сантиметр ее тела. Порой я погружал его глубже туда, где находился плод. Оля помогала мне, удерживая меня за голову и направляя свое тело туда, где нужна была ласка. Иногда она придавливала мои губы сильнее.

Почему-то меня осенила мысль, которая даже обрадовала - вот наконец-то эти презервативы уже не понадобятся. Спасибо тебе за это, дорогая. Ты избавила...

Отлично выспавшись и хорошо пообедав, я почувствовал себя снова полным энергии. Я отвез тягач на базу, в кабине мои детишки беседовали, им было интересно ехать в такой большой и мощной машине. Игнат с Катей и Ольга ехали позади. У Игната дома я высадил его детей, а Оля поехала со мной, чтобы не ходить пешком. Кузьмич ждал у ворот.

- Разобрался?

- Конечно! Все идеально. Даже лучше, чем я ожидал.

Он заметил Ольгу, которая подъехала вслед за нами.

- Тебя ждут. Поехали домой, отдыхай, ты получил неделю отпуска, я все оформил. Наберись сил и энергии. Я сам припаркую тягач.

Мне не пришлось уговаривать меня долго, и вскоре мы были дома.

С каким удовольствием я выбросил пачку презервативов, которая раздражала глаза на прикроватной тумбочке. И даже остальные целые упаковки уже не жалко - они еще долго не понадобятся.

Весной мы уже встречали Оленьку, которая только что вышла из роддома. Кузьмич сам приехал на микроавтобусе, чтобы все поместились. Игнат с Катюшей были там со своими детьми, и Анютка неустанно заботилась, пытаясь показать, что она главная, ведь это именно её сестра.

Ребенка выносила не молодая медсестра, а пожилая женщина. Она скрывала свой взгляд и казалось, ожидала чего-то другого.

Я взял сумку и раскрыл её. На фоне белой пеленки появилось прекрасное лицо с темной кожей и маленькими черными кудряшками. Я прикоснулся губами к её носу и ничего другого не смог сказать, обращаясь к Ольге:

— Говорил тебе не включать свет, такую девочку засветили... — все улыбнулись.

Цветы и шоколадки перемешивались. Я освободил руку и передал их медсестре:

— Спасибо! — и поцеловал её неуклюже в щеку.

Аня с Каринкой выбежали вперед:

— Покажи нам её тоже.

Лицо женщины, увидевшей Карину, расплылось в улыбке.

Аня внимательно рассмотрела сестру:

— У тебя тоже есть прабабушка, как у Карины? — спросила она меня.

— Да, это одна и та же прабабушка. Мы родственники с дядей Игнатом, — объяснил я.

— Ура! Тогда мы также родственники Александра Сергеевича Пушкина?

— Конечно! — согласился я.

— И Елена Ханга?

— Тоже, только более дальние родственники.

— Вот это да. Все будут завидовать! И если мы родственники, то Марина как бы стала сестрой Карины?

Мы все четверо обменялись скрытыми взглядами. Боже мой, дорогая доченька, если бы ты знала, насколько правильно говоришь. Ты одна высказала истину.

И мы назвали девочку Мариной, как захотела её старшая сестра.