Наручники для девушки aka Голые девушки в бане Часть 1

Предыдущие части:

Хеннесси на троих, Яблочный пирог, Женский день

«Бессознательное это совокупность подавленных, забытых воспоминаний,

о которых субъект ничего не знает и которые иногда всплывают

в форме симптома. Это означает, что всеми движут силы,

желания, чувства, которые люди совсем не осознают. Есть люди,

которые как бы в плену у своей судьбы: у них вечно одни и те же драмы,

одна и та же несчастная любовь, будто они игрушка в руках судьбы.

С точки зрения психоанализа они пленники своего бессознательного».

(с) Ванесса Паради в фильме Жана-Клода Бриссо «Белая свадьба».

«Да... да... хорошо... Это было бы очень интересно» — Вика, сидя на диване напротив подруги, разговаривала по телефону. «Коллекции каких брендов у вас представлены в настоящее время? Имеется ли отдел аксессуаров?» — сыпала она одним вопросом за другим. Из трубки полилась лекция об ассортименте бутика, преимуществах перед конкурентами, легкости совершения покупок, и незабываемом впечатлении от качества их сервиса, бла-бла-бла... Выразительно закатив глаза, Вика откинулась на спинку дивана запрокинув голову назад и расслабилась. Но что это? Кажется ее грудь решила погулять самостоятельно, пока хозяйка занимается скучными делами. Изящные пальчики нырнули по декольте поправляя бюст. Какое бесстыдство! Неужели ее колени не сведены вместе? Неужели она развела бедра как совершенно не подобает делать леди? Скорее-скорее, поправить лямочку трусиков пока белокурая девчонка напротив ничего не увидела! Или нет? Пусть смотрит! Может лучше будет трусики снять совсем? Эта мысль возбудила Вику и внизу у нее предательски потянуло... почему бы и нет?"Звучит очень заманчиво», — произнесла она в трубку не теряя нить разговора.

В это время Аннека, сидя напротив, прикусывала губу, гипнотически наблюдая, как пальцы ее подруги ласкают привлекательные изгибы и выпуклости ее безумно красивого тела. Как кошка за игрушкой, Аня точно повторяла движение руки своей подруги кончиком своего носа. Она не отрывала взгляда от маникюрных пальцев, которые ласкали мягкую бархатистую кожу, проникали под блузку, играли с запонками и складками одежды, корректировали независимую грудь и акцентировались на розовых сосках с небольшим давлением, вызывая эрогенную реакцию. (Специально для sexytales.org — секситейлз.орг) Пальцы спускались на животик, затем под юбку, аккуратно расправляя чулочки по бедрам и проходя по широкой решетчатой сетке до тех пор, пока не скользнули под юбку и не обнажили кружевное белье. Обнаженное женское тело, покрытое черным кружевным бельем, соблазнительно притягивало Аннеку своим видом, ожившим и дрожащим телом, зовя ее к себе. Оно шептало: "Подойди ко мне, глупышка". Ноздри Аннеки раздулись от запаха ее интимных мест, который так часто узнавала ее чувствительная ротик. Аннека облизала пересохшие губы кончиком языка. Ее пальцы стали белыми от сжатия в косточках, сердце было готово выскочить из груди. "Вы думаете это будет подходить для повседневного использования или больше подойдет для особых случаев?" - продолжала Вика, опустив голову и открывая свое тело для лукавых взглядов подруги. Это было как молитва в темную безлунную ночь: "Приходи ко мне, покажись мне, послужи мне!" Это был запах молодого оленя, прошедшего по тропинке леса всего минуту назад. Запах парного тела, свежего мяса, горячей крови. Запах, от которого злобно высовываются клыки, глаза загораются дьявольским пламенем, мышцы толкают ее вперед, выпущенная стрела рассекает густой и липкий воздух, стремясь достичь своей цели, чтобы схватить ее, проникнуть в нее и завладеть этим сочным и горячим телом: "Мамочка, прими меня!" Тело Ани согнулось наполовину, глаза безжизненным взглядом уставились перед собой, пальцы впилась как когти в подлокотники кресла, а спазмы проходили через ее тело электрическим разрядом из ее низа. Да! Именно так! Судорожное тело Аннеки невольно свалилось с кресла на пол с глухим звуком. Подол ее юбки задрался и обнажил округлые ягодицы едва прикрытые кружевными трусиками. Половые губы Аннеки были лишь слегка прикрыты пропитанными ее соками трусиками, они пульсировали, сжимаясь и раскрываясь, словно принимая невидимый фаллос в свои объятия.

Услышав неожиданный звук, Вика подняла голову и увидела, что Аня находится в состоянии оргазма. «Ты попала в точку», — заключила Вика, не отводя глаз от пульсирующей задницы под поднятым подолом юбки. Это была ее девочка. Вика опустилась на колени без отрыва от телефона и приблизилась к Ане. Аня повернула голову и уставилась на нее просьбовательным, влажным взглядом. Несколько неуверенно Вика накрыла лицо подруги своей плиссированной мини-юбкой, а ее трусики были сразу же сняты и их губы соединились... Изо рта Вики вырвался легкий стон, когда ее клитор почувствовал тепло языка, который обнимал его слева, справа, спереди и сзади; его ласкал, возбуждал, массировал, нежно давил на него и всасывал его. Да!

В телефонной трубке наступила тишина после звонкого девичьего голоска, который прервался на полуслове. «Не... обращайте внима... ния, продолжайте», — с трудом объяснила Вика, едва не уронив телефон из рук. Ротик Ани охватил ее горячее лоно, взгляд затуманился, язык запутался. Ее ловкие пальчики расстегнули застежки на чулках с искусством фокусника и вуаля! Трусики так быстро слетели с нее, что Вика едва успела моргнуть. «Расскажите о расположении ваших филиалов и способах к ним подъезда», — не отпускала Вика девушку через телефон. Она уже знала, что публичность влияет на Аню как успокоительное на кошку, и Вике, если признаться, доставляло удовольствие провоцировать ее. Аня велась как ребенок.

Вика интересовалась о разных фасонах, ассортименте товаров, рабочем времени и ценовой политике для различных коллекций и брендов одежды, в то время как блондинка манипулировала ее ягодицами под подолом. О да! Язык вошел в нее, заставив ее согнуться пополам от страсти. Телефон выпал из рук и уехал куда-то под диван. Да! Язычок часто входил в нее, словно игла швейной машинки, наполняя ее лоно каплями весеннего дождя и окутывая таинством зачатия. О да! Руки Вики сильно сжимали тело Ани, оставляя следы на нем. О да! Аня обильно обслюнявила свои пальчики и надавила на сфинктер, проникая внутрь и заставляя его уступить. А-ААААААААА!!! Искры страсти разразились внутри Вики, оставляя горящий след в ее заднице. А-ААААААААА!!! Гигантский демон разрывал ее задницу своим инструментом страсти. А-ТТТТТТТ!!! Вика двигалась навстречу прекрасной демонессе, или точнее - прекрасной девушке-демонессе. Толчок! Еще! Еще! Трахни меня, блядь! Вика двигала задом, словно наездница верхом на двух членах, вгоняя головку Ани в ковровое покрытие пола. Пламя внутри разгоралось, укусило ее, сжигало ее! Еще! Еще! Вика работала задом как ткацкий станок: шик-шик-шик. Она уже не видела ничего, только ощущала руки Ани в своей заднице. Да!

Когда Вика проснулась, ее подруга все еще спала. Их тела были запутанными: рука в руке, бедро подруги между своими. Рыжие и светлые волосы были небрежно распущены, создавая вид двух спящих красавиц. Вика не хотела будить свою возлюбленную, она наслаждалась видом спящей Анны. Она обозревала ее черты лица - пышный носик, блестящие волосы, красивую грудь и изящные завитки на лобке. Анна была такой доверчивой кошечкой, прижавшейся носом к груди Вики. Анна была самым настоящим источником любви, тепла и света. Ее голубые веки слегка задрожали, открываясь и подарив Вике улыбку словно лучик солнца. "Я тебя люблю", шептала она и прижимала ее руку к своей груди. Вика прижала Анну к себе, целуя ее медовые губы - эти сладкие губы, играющий язычок, эту шаловливую девочку. Ее возлюбленная девушка.

- Я не хотела бы тебя отпускать никуда,- наконец произнесла Вика, крепко обнимая подругу.

- Тогда не отпускай меня,- ответила Анна.

- Тогда у меня что-то совсем высохнет и перестанет быть пригодным для использования,- добавила она, - Нам пора принять душ.

- Приди ко мне, я буду ласкать тебя языком, как кошка,- предложила Анна, засмеявшись.

- Тогда у тебя язык устанет, и он откажется работать. Я очень грязная девочка.

- Ну так уж и быть,- сказала Анна раздраженно.

Вика пощелкала подруге по ягодицам. Звук был резким и ярким, разлетаясь в разные стороны. "У-у!" - забормотала Анна обидно. Следующий шлепок был сильнее предыдущего. Анна пыталась избежать удара рукой подруги, но это было сложно сделать. Вика схватила Анну за лодыжку и подтянула ее задницу к себе, продолжая наносить шлепки по ее розовой попке. "Ай! Яй-й!" - прозвучало в ответ на эти "ласки". Возможно, Вика немного перегорела, пока не заметила, что розовая попка Анны приобрела ярко-красный оттенок от ударов. Анна рыдала, всхлипывая и вытирая слезы.

Переведя взгляд, Вика замедлила шаг. На самом деле она давно хотела сделать это, наверное с самой первой встречи, просто пока не находила подходящего момента. Она сама себе не до конца признавалась, насколько сильно она этого желала. Это было неправильно, это было некрасиво, это было грязно, подло, отвратительно. Вика осознавала все это. Но в то же время что-то давало ей надежду думать, что все это не было наказанием ребенка. Аня с каждым днем их знакомства становилась все более капризной, вытворяя постоянно какие-то фокусы, словно провоцировала ее на это. Ее глаза как будто говорили: "Когда же ты наконец поймешь!" То есть Вика хотела верить, что Аня провоцировала ее на это. Она даже не могла произнести этого слова вслух. Подсознательно она автоматически заменяла его на неопределенное "это". Пришедшая в себя, она опять обратила внимание на Аню. Ее ягодицы горели, как сковорода в Масленицу. Она уже не сопротивлялась, а лежала спокойно. Грудь Вики часто поднималась, а из ее рта время от времени вырывался всхлип. Вика наклонилась, коснувшись своей грудью воспаленной кожи, нежным поцелуем. Аня начала успокаиваться, плач стал тише, а дыхание глубже. Ее спина слегка прогнулась, приподнимая попку навстречу насильнице. Вика склонилась к месту "экзекуции", проводя кончиком носа по попке, по этим апельсиновым долькам, по этому сочному арбузику. Она губами прошла по ягодицам, изучая каждый выпуклый участок, каждый волосок и каждую изгибку на теле возлюбленной. Горящая и обожженная кожа реагировала на ее прикосновения многочисленными микро-движениями, едва заметными глазом, но ощутимыми для женских губ. Она реагировала на ее дыхание, исходящее из Вики, на ее тепло, на ощущение ее тела - сначала стремясь к нему, затем отталкиваясь, а потом снова желая его.

Вика чувствовала как совсем рядышком, с каждым новым всхлипом, сжималось и разжималось колечко ведущее в ее попку, этот замочек в ее девочку, в ее милую девочку. Язычком, словно подбирая ключик, Вика попросилась в нее. Замочек сжался под очередным всхлипом. Не теряя надежды, Вика одними подушечками пальцев, прикоснулась к горящим ягодицам, разговаривая с ними на языке тела, прося прощения, прося дать ей надежду. Безмолвный диалог продолжался долго, возможно даже слишком долго. В то время как пальчики разговаривали с попкой, губки Вики прогуливались в прохладе горного ущелья между ягодиц подруги целуя дюйм за дюймом ее сокровенное. Сфинктер отвечал двигаясь ей навстречу, порою убегая обратно и... наконец раскрывшись перед ней, приглашая разделить ее тепло, слиться с ее телом, соединиться душами в интимном акте любви. Ее попка была как отрытый дом, натопленный и с дымящийся похлебкой на плите посреди глухого леса, для измученного долгим походом путника. Вика охватила руками бедра Аннеки приподнимая ее зад и положив одну руку на клитор, а пальчиками тихонько начав ласкать ее лощинку. Всхлипы еще исходили из Аннеки, но перемежались с легкими стонами страсти. Аня, расслабив анус поддалась попкой к подруге, ручками раздвигая свои ягодицы.

Попка была сладкая. Сфинктер пропустил ее внутрь, нос Вики уперся в ее зад, перекрывая кислород, в то время как ротик оказался занят анусом ее девочки. Иди к мамочке детка. Раздвинь ножки детка. Покажи свою попку детка. Раздвинь ягодицы детка. Шире детка. Еще шире. Вот так детка. Расслабь свой анус детка. Впусти меня детка. Мамочка хочет тебя детка. Вика вошла в анус проводя языком по стенкам взбудораженной плоти. Аня двигала задом вслед за движением язычка в ней. Мелкая частая дрожь охватила ее, движения эротичный ритм, устремляя открытый анус навстречу Вике, нос соприкасался с копчиком подруги когда та с силой впихнула анус навстречу ее ротику, нанизывая свое колечко на ее язычок как на жонглерскою палочку. Вверх-вниз, вправо — влево. Да-аааа! Вика владела вулканом страсти, неистовой кошкой, ведьмой на костре. Да-да! Чертовка! При очередном мощном толчке, копчик так сильно ударил Вику по носу, что от боли слезы хлынули у нее из глаз. Ах, так! Ну держись подружка!

Вика резко поставила Аннеку на колени, разведя ее ноги так широко, что та вскрикнула от боли, а слезы навернулись в ее глаза. "Вот так!" - злорадствующе сказала Вика. Она положила свои освободившиеся ладони на ягодицы Аннеки и начала пальцами одной руки проникать в ее анус, входя в него на всю длину своих пальцев. Ах! Проникшая внутрь, Вика закрыла глаза и наслаждалась своими осязательными ощущениями, проводя подушечками пальцев по стенкам ануса. Оно пульсировало. Оно испытывало страх. Оно призывало к себе, призывало вглубь. Пусть будет так! Вика изогнула пальцы, растягивая стенки ануса, возбуждая его, дразня его, прижимая ладонями к ягодицам, сильно ударяющимся по заднице. Я-яяя-ть!!! Раздался яростный крик ответом. Аннека дернулась, словно подстреленная лань, упав грудью на пол и еще больше подняв попку. Еще! Вика, не открывая глаз, нажала на податливый теплый анус и вошла вместе с кончиками пальцев внутрь. Задница сжалась, схватив ее за руки, живот Аннеки дернулся, прижимаясь. Да! Вика проникала в ее задницу, она трахала ее в задницу! На скрип когтей о пол и яростные крики из разинутого рта подруги Вика не обращала внимания.

Она не отпустит ее задницу! Аннека брыкалась, кричала, пыталась освободить свою задницу от ее крепких рук, но Вика твердо удерживала свою добычу. Вика усилила давление на анус, стремясь проникнуть через него прямо в кишку. Аннека вскрикнула: "А-ААААА!" - "С-сучка!" Вика приоткрыла глаза и увидела искаженное лицо Аннеки, глаза стеклянные и ничего не видящие, волосы дыбом. У Вики одновременно перевернулось и стало тепло в животе. Она трахала свою принцессу! Вика скользнула под животом Аннеки, крепко обхватила ее тело. "Ты больше не сможешь уйти, так что не дергайся!" - подумала Вика с решимостью прокопать в ее заднице туннель для метро. Она зайдет по локоть. Она посадит ее на свою руку, словно тряпичную куклу! Да, сучка. Ты моя!

Громкий крик вырвался из груди девушки, когда острые пальцы вонзились в ее интимную зону. Только сейчас Вика осознала, что она поддалась на волю своей безумной подруги. Ох! Ее бедра сжались от рефлекторной попытки защитить свою интимную область, но блондинка проникла между ними. Ай! Девушка вскрикнула, когда скрученные пальцы силой раздвинули ее половые губки, оставляя открытым доступ к возбужденному клитору. Вика почувствовала себя как тушка курочки на разделочном столе, которую безжалостно расчленяют и вырывают из нее все внутренности. Блин! Аня напала на ее интимное место, выдергивая все живое зубами. Она тянула за волосы на лобке и выплевывала их на месте. Она укусила клитор, как закуску перед главным блюдом.

Она пронзила ее половые губки с такой силой, что у Вики волосы на теле встали дыбом. Она сумасшедшая! Ох! В следующий момент пальцы Анны проникли в ее розовую щель, проникая так глубоко, что почти задели яички. Боль от грубого и резкого проникновения ослепила ее, и из ее глаз потекли слезы. Вика попыталась остановить ее, но Анна уже схватилась за стенки ее вагины обоими руками и с безумием раздвинула их как можно шире. Ох! Ох! Ох! В то же время ее ладонь вошла глубоко в матку, сжимая шейку матки Вики. О-ой! Пальцы распустились внутри нее, словно щупальца, закрепляясь за стенками вагины и разрезая их острыми когтями на множество полосок. Они перемещались в ней как клубок змей, проникая своими ядовитыми зубами. Они пожирали ее как стая койотов. Имитировали акт секса с ней, словно стая орангутангов. Ее вагина растянулась до размеров ее живота, будто она была беременна этой рукой, проникающей ее. Она была нанизана на нее, как шашлык на вертел, словно девственница на кол. Сознание Вики начало ускользать от нее, заменившись бредовыми образами и безмолвной тишиной, где она и Аня голые плавали на плоту по океану под легким ветерком весны, смотря на чайки, проплывающие мимо китов и дельфинов.

По обыкновению, Вика проснулась первой, сон у Аннеки очевидно был более глубокий. Она осторожно потянулась прислушиваясь к ощущениям своего организма, в то время как подруга сопела у нее под боком. По субъективным ощущениям, у нее между ног пытались прорыть беломорканал и тысячи эеков в фуфайках, шапках-ушанках, с кирками и лопатами, по очереди трахали ее делая отбивную из ее киски. Ой-ой! Вика попыталась пошевелить ногами, но они попросту проигнорировали ее. Она провела ладонью по внутренней части бедра, и поднеся ее затем к глазам увидала кровавый развод. Приподнявшись она посмотрела на свой разбитый лобок лицезрея кровавый след исходящий из влагины. Блядь! Взглянув на Аню еще раз, Вика заметила запекшуюся кровь на ее ладонях, размазанным следом доходившую аж до локтей. Чумовая девочка. Вика снова откинулась на пол. Видимо один из сосудиков в ее влагине все же лопнул. С руками и разными предметами вообще нужно быть поосторожнее. Сила, да и порою, размеры здесь не сопоставимы с обычными мужским. Влагина вообще очень нежное место, здесь сосредоточено множество сосудов и если перестараться, то сосудики часто лопаются. Ну, черт, бывает!

Вика перевернувшись на грудь, оперлась на локти и поползла по направлению к душу, волоча за собой ноги как девица раненая в одно место. При движениях кровоток очевидно восстановился и Вика смогла себе позволить подняться на четвереньки. Ура, жизнь возвращалась к ней! Упругие, тугие струи душа смывали с нее следы сегодняшней баталии, словно очищая бриллиант от столетней пыли и грязи. Вика была хороша собой и это был не комплимент себе самой, а результат изнурительной работы на собой. Вика привыкла получать чего хотела, даже от собственного организма. Она великолепна. Она неотразима. Она бесподобна. И это не обсуждается. Запотевшая стеклянная дверца душевой кабинки приоткрылась и в проеме показалась виноватое лицо Ани. Она обескураженно протянула свои ладони с запекшейся кровью. Вика потянула ее за пальчики себе в кабинку. Целуя ее руки, Вика обняла подругу прижавшись грудью к ее груди и попеременно, то покусывая ее в мочку уха, то целуя в шею, тихонько прошептала: «Все хорошо. Не беспокойся». Подруги обнялись закружившись в поцелуе, обмываемые струями воды искрящимися потоками стекавшей с их с обнаженных тел: по спине, капая с волос, повторяя изгиб их ягодиц, омывая их животики, стекая со стройных ножек, будоража бархатистую чувствительную кожу.

Завернутые в полотенца из под которых только сверкали длиннющие голые ноги, девушки вышли из ванной комнаты. Вика поставила заваривать зеленый чай для себя и для подруги. Щелчок по пульту оживил домашнюю медиа-систему выводя ее спящего режима. Нажав еще несколько кнопок, из акустики, негромким фоном, зазвучало фортепиано Элтона Джона настраивая девушек на минорный лад. Вика подобрала с пола отключившийся телефон, в улыбкой вспоминая с чего все началось.

— Делаю вывод, что шоппинг нас обоих возбуждает, — заключила она.

— Поздравляю, солнце! Ты только-что открыла, что мы обе женщины! — разливая чай и вполоборота повернувшись к ней поздравила ее Аннека.

— Ехидина! — бросила Вика.

— Нимфоманка! — прилетело в ответ,

— Звук зубной щетки тебя еще не возбуждает, солнце? Нет? А то смотри, этож предмет двойного назначения. Он на батарейках и удобно ложится в руку. Сколько вариантов использования? А?

Вика не вступая в перепалку, только повернулась к ней задом и приподняв полотенце наклонилась показывая Аннека свой зад: «Покажи мне... твои варианты», — и обмочив пальчик руки в своем ротике медленно провела им между ягодиц. Аннека как под гипнозом смотрела на сверкающие блестки капелек слюны, переливающиеся в отраженном свете освещения. Ее долго упрашивать не надо было. Подскочив с места как львица она рывком бросилась на добычу выкрикнув при этом звонкий боевой клич. Вика сорвалась с места спасая свою не в меру соблазнительную задницу. У нее был коварный план. Выбежав в коридор, пока Аннека была позади, Вика открыла настежь входную дверь и спряталась за нею в углу коридора, так что можно было подумать, что она выбежала на лестничную площадку. Аня опять повелась как ребенок. Хозяйка почувствовала как босые ножки девушки выпорхнули на холодный бетон лестничной площадки и быстро захлопнула дверь. Так-то! Она прильнула к глазку смотря как растеряно оглядывается снаружи Аня неуверенно прижимала с к себе поближе полотенце. Она то стаскивала его назад стремясь прикрыть голенькую попу, то натягивала его обратно пытаясь прикрыть обнажавшуюся при этом грудь. В конце-концов поняв, что попалась, Аня нажала кнопку дверного звонка.

Вика открыла дверь, позволяя подруге вернуться внутрь. Та неожиданно наскочила на нее с кулачками, забыв о полотенце, которое мгновенно упало, и не обращая внимания на то, что дверь на лестничную площадку все еще была открыта. Вика прижала ее к себе, поцеловав в губы, и не обратила внимания на проходящего мимо соседа, который застыл как вкопанный при виде любовной сцены двух девушек. Она резким движением закрыла дверь и тут же прижала подругу к ней. Это была ее возлюбленная!

"Ой!" - вскрикнула Аннека, хватаясь за зад. "Еще немного болит", - призналась она, слегка морщась. Вика чувствовала себя виноватой и принесла флакончик крема из ванной комнаты, начиная нежно наносить его на кожу подруги. "Завтра уже все пройдет", - заверила она.

Девушки проводили время, попивая чай, слушая музыку и перелистывая свежие каталоги и модные журналы, обсуждая различные мелочи. Взгляд Вики случайно упал на бумажку, прикрепленную к дверце холодильника. Она поднялась на цыпочки, чтобы извлечь интересующую ее записку из-под магнита. Это оказался чек из бутика.

"Помнишь ее?" - спросила Вика, протягивая подруге листок бумаги.

"Катя", - произнесла Аня вслух номер телефона и имя, записанные на нем.

"Думаешь погостить у нее?"

"Почему бы и нет? Тебе явно понравилась, она не отрывала глаз с тебя. Нам нужно заботиться о людях, которых мы задеваем".

"Тогда может быть лучше позвонить и договориться о встрече?" - нерешительно предложила Аня.

"Может быть. Если бы речь шла о деловой встрече, я бы так поступила. Потому что это принято - сначала договариваться. Но я не люблю предупреждать никого ни о чем".

"Понятно" - Аннека помолчала и добавила:

— Ты так и не рассказала ничего о себе. Я могу только догадываться, что тебе нравится, а что нет...

Вика отвернулась и уставилась в окно. Аня заметила, что Вика сталкивается с непроходимой стеной и все-таки решила попытаться проникнуть к ней. Она положила ладонь на руку Вики. Нервно пытаясь освободиться, Вика почувствовала, как Аня удерживает ее.

— Если не хочешь говорить, то можешь промолчать, я все пойму. Но... — Аня сделала паузу,

— Ты не думаешь, что я имею право знать?

Наступила долгая тишина, Вика отказывалась смотреть на Аню. Затем спокойным и почти безразличным голосом она начала:

— Рассказывать особо нечего, я просто не люблю говорить о себе. Мы похожи, ты это уже поняла. Я также выросла без родителей. Они умерли, когда я была еще маленьким ребенком. Я из семьи военных, некоторое время жила с дядей и тетей в военном городке. Потом меня решили отправить в военное училище, чтобы я следовала стопам своих родителей. В семье военных существуют династические традиции, поэтому дети часто выбирают карьеру военных. Но мне "повезло" особенно. Женщины, конечно, служат в армии, но обычно на задних должностях. Например, в армии Израиля женщин призывают на общих основаниях и они попадают на службу в боевые подразделения. И так случилось, что наши высокопоставленные чиновники запустили экспериментальную программу обучения для девочек с учетом их психологии и... скажем так... физических особенностей, чтобы просто посмотреть, что из этого получится. И я была выбрана для этой программы. — Вика улыбнулась.

— Это было забавное место. На первый взгляд, оно не походило на тюрьму, но уйти оттуда так просто не удавалось: забор с колючей проволокой, охранительные вышки и все такое. Мы с довочками называли его "загоном". Первые несколько лет нам вообще не разрешали покидать его. Затем, наконец-то начали предоставлять выходные, сперва группами, а потом и самостоятельно. И знаешь что? Я всегда думала, что все дети живут так же: учатся стрелять из гранатомета, водить вездеходы, изучают множество языков, каждое утро бегают кросс-полосу и перед сном падают без задних ног на кровать. Даже если командир придумывал для нас дополнительные ночные тренировки. А что я увидела за пределами загона? Какие-то розовые девочки с бантиками и куклами гуляли со слегка полными парнями, которых бы я легко обогнала на плацу. И знаешь, в чем самая интересная часть? - шепотом сказала Вика. - Все боялись нас. Мамы быстро забирали своих детей, машины без проблем пропускали нас на переходе, взрослые мужчины расступались, как только видели наши черные береты. Никто не разговаривал с нами. Мы были чужаками, изгоями, уродами. Именно тогда я задумалась о том, что может быть нахожусь не в нужном месте.

- Какая боль... - прошептала Аня.

- Потом я часто думала о боли, - продолжила рассказывать Вика. - Нас, конечно же, не пытали, это все-таки было не лагерем смерти, мы были среди своих людей. Но мы тренировались до предела. Кровь из носа текла, а цель достигалась - это всегда было понятно для нас. В действительности боль всегда была рядом с нами. Потом я все-таки ушла оттуда и знаешь что странно? Я сняла свой берет и начала носить юбки, стараясь быть такой же как другие девушки моего возраста, пыталась встречаться с парнями. Но мне всегда чего-то не хватало. Я была словно рыба на льду. Я ждала, что меня разбудят посреди ночи и заставят бежать кросс-полосу, но ничего такого не происходило. Раньше у меня никогда не было проблем со сном, а теперь это началось: я просыпалась и больше не могла закрыть глаза, словно проклятая. А потом я встретила Ольгу. Она была... она была самой Ольгой. Я никогда до этого и после этого не встречала таких женщин. Она была мягкой, нежной, чувственной, уязвимой. Она могла достигать от людей того, чего силой не получить. Она была настоящей женщиной. Она от меня ничего не требовала, не просила и не ставила условий. Она просто существовала, как земля под ногами. Просто была. Ольга считала, что выбраться из той ямы, в которую я попала можно только полностью забыв обо всем, чему меня учили на тренировках. "Люди", - говорила она, - "живут без этих знаний, мои навыки не нужны для нормальной жизни". Когда смотрят на пса, они говорят: "ути-пуси", а не обращают внимания на слабый позвонок на его шее. Ольга научила меня всему тому, чем в нормальных семьях мамы учат своих дочерей: одеваться, вести себя с мужчинами, выпекать пироги. - Вика улыбнулась и поправила прядь волос.

— Ранее я никогда не имела сложных причесок, всегда была со стриженным затылком. Но потом я решила начать отращивать волосы и начала экспериментировать с разными причёсками, косметикой и стилями одежды. Это было... Это было интересно, необычно, это было проявлением моей индивидуальности. Благодаря этому я стала настоящей женщиной и... да, я также стала её возлюбленной. Она была лесбиянкой. Её пальчики были такими замечательными... Я до сих пор скучаю по ним.

Вика говорила, приподнявшись на оконном стекле и смотря вдаль, словно общаясь с кем-то за окном. Когда она закончила последние слова, она провела ладонью по стеклу, словно искала что-то в темноте, но её рука просто утонула в пустоте.

— Почему вы расстались? — едва слышно спросила Аня.

— Я старалась делать всё так, как она говорила, — продолжила Вика, — Я старалась забыть всё и думать по-другому. Но... я поняла, что уничтожаю саму себя, медленно и методично. Это было частью меня, как рука или нога, и мне нужно было научиться принять это и быть тем, кто я на самом деле. Оказалось, что девушка с моим образованием может хорошо зарабатывать. Я рассказала об этом Ольге, но она не приняла это. Она сказала, что я так и не понимаю ничего, — Вика вздохнула.

— Так я осталась одна, — отвернувшись от окна прошептала она.

— Вы больше не виделись?

— Через полгода я попыталась встретиться с ней, но узнала, что она переехала через неделю после нашего последнего разговора. Она не оставила свой новый адрес. Это было очень похоже на неё. Жить настоящим днём, не цепляться за прошлое и не предугадывать будущее. Я больше никогда её не увижу, не смогу прикоснуться к ней, не смогу взглянуть в её глаза... Никогда!

Анна желала взбудоражить свою подругу, пожалев о том, что начала этот разговор. Если бы не он, Вике пришлось бы нести все бремя одной. Ведь родные люди существуют для того, чтобы помогать нам нести тяжесть.

— Так значит, ты настоящая суперженщина. Член Комсомола, спортсменка и просто прекрасная девушка! — попыталась похвалить Анна.

— Ну, Комсомол я уже не помню, насчет красоты - это не мне судить, а про спортсменку правда. Я получила звание Мастера Спорта еще в пятнадцать лет, — улыбнулась Вика и при этих словах ее носик даже поднялся вверх.

— Каким видом спорта ты занималась? — спросила Анна и поняла ответ уже перед самым концом фразы.

— Стрельбой из оружия! Сдала на уровень Мастера Спорта в 15 лет! — сообщила Вика и заметила, как лицо Анны побледнело. Она умело стерла улыбку с лица.

— Интересно, — произнесла она, и в ее голосе послышались металлические оттенки,

— Сейчас ты точь-в-точь как она, — продолжила Вика, и ее лицо при этом скривилось от нервного тика, придавая ему зловещий вид,

— Ее взгляд все еще стоит перед моими глазами, — голос дрогнул у нее,

— Я всё равно уродина! — прокричала она, всхлипывая, и на ее ресницах заблестели капельки первых слез.

Вика отвернулась, плача. Сначала она пыталась сдерживаться, но потом потеряла контроль и согнулась пополам, словно получила удар в живот. Тело тряслось от всепоглощающего плача, а слезы обильно текли по ее покрасневшему лицу.

— Прости! Прости меня! — бросилась к ней Анна.

— Пожалуйста, не плачь. Не стоит плакать из-за меня!