Тьма древнего Миноса. Часть 4: Роскошный ритуал

Дисклеймер: Все изложенные события вряд ли имели место быть. Рассказ по возможности приближен к данным о Минойской цивилизации, но кое-где допущены огрехи, реже — фактологические, чаще — временные. Часть из них — намеренные. Автор также просит высказаться об иллюстрациях.

Признаться, о таком повороте седмицу /то есть неделю — здесь и далее примечания автора/ назад мне и мечтать не приходилось. Я таранил своим членом алые врата дворцовой львицы, обдававшие меня горячим женским маслом. Внутренняя поверхность её гладких, идеальных по форме и объему бедер была покрыта тонкой пленкой масла, собственных соков и слюны, оставленной язычком богатой матроны, которая возлежала под моим приятелем на соседней кушетке.

Старшую сестру львицы я оставил напоследок. Пока мне было достаточно её языка, пробитого серебряной сережкой тонкой работы, слизывающего лишнее с моего члена, иногда покидающего столь гостеприимную обитель да ласкающего мою партнершу. С балкона терассы открывался отличный вид на прогулочный садик, на низкорослой траве которого под луной некий романтичный разеже/муж, это же слово обозначало партнера/ сношал свою любовь.

Гористый пейзаж снаружи, несомненно, навевал воспоминания. Например — как я избежал практически неизбежной, хоть и довольно бесполезной и бессмысленной смерти и оказался в гостеприимных покоях западного крыла дворца Галатас. Впрочем, подобное было мне не впервой, например: чуть ранее мне едва не проломили голову в родном Кноссе, но чтобы так...

... сухощавый жрец, одетый в скромные юбку и высокий головной убор, вещал на весь центральный двор с трибуны, которая располагалась тут неожиданно в углу, далеко от специально возведенных для зрителей трибун. Сам двор был гораздо меньше такового в Кноссе и окружался с юга простой каменной стеной, потому что с той стороны галатассцы поему-то не стоили помещений. Мне оставалось лишь проклинать проклятых почитателей проклятого же сына богов Осьминога, приведших меня в этот дворец.

— О, сыновья Миноса! О, сыны Галатаса! — воскликнул жрец, поднимая руки к небесам. — Перед вами находятся проклятые люди, отвергнутые богами и демонами. Варвары с северных островов, решившие отомстить за своих родственников. Пираты. Шпионы киглассцев! — его худой палец указывал на меня. Я попытался разглядеть Акаро в других группах пленников, выведенных в различные части дворца, но не смог это сделать; после чего я повернулся к трибунам и попытался призвать Верховного Жреца для того чтобы узнать о расположении богов к моей личности, но получил лишь удар под ребра от стражника.

— Этих людей следовало бы казнить как безумных псов! — толпа загремела в ожидании — однако сыны Разайи не пропагандируют жестокость. — Он возвысился над землей. — Сегодня мы испытаем волю богов к этим ничтожествам. Сегодня вас ожидает ритуал таврокатапсии!

/На Минойском Крите действительно практиковали ритуальную борьбу с быком, известную как таврокатапсия. Однако способ проведения этого ритуала, описанный здесь, вызывает споры/

Подумалось мне: что я и хотел требовать? Мне вручили наплечник из грубой дубленой кожи, который я передал (мне все равно, он только будет сковывать мои движения) бородатому варвару рядом; также были наручи, покрытые священными символами, и неожиданно качественный обсидиановый керамбит. Я медленно вышел на середину арены и стал объяснять действия "моим" "бешеным псам" в фиолетовых плащах.

— Не пытайтесь убить быка! Это должен сделать я с помощью этого ножа! Просто защищайтесь от других быков, пока я буду пытаться убить одного!

— А если тебя убьет, Беленький? — спросил человек в кожаных штанах, украшенный татуировками — пират или контрабандист.

- Если он убьет, то даже если я буду мертв, лучше подойди и извинись.

Еще одна группа начала поступать так же, как и мы, пытаясь привлечь на себя внимание быка. Третья группа села в полном составе и стала защищаться таким образом. Быки разорвали ее, задавив несколько человек и разрыв рогами пару других. Четвертая просто разбежалась, пытаясь ловить и убивать быков по одному. Идиоты. Суть таврокатапсии заключалась в убийстве быка ритуальным оружием, оседлав его.

Да, я немного обманул, сказав, что должен был убить его я один, но никто из этих людей не только не проходил храмовую школу Закроса, но и просто не участвовал ранее в подобном деле, поэтому я доверял только себе.

Пираты с варварами справились неплохо - выманили не самого большого из опущенных быков со широкими рогами и заставили его остановиться буквально в шаге от копий и мечей. И тогда я забрался на его спину. Стоит сказать, что это была не самая успешная таврокатапсия в моей исполнении. Я показал все возможные трюки, которые делались на руках, вызывая восторг у публики, уставшей от долгих речей жреца. Несколько раз бык падал на бок, пытаясь сбросить меня.

Учителя в школе говорили - в таких случаях нужно упасть, не выставляя рук и откатиться за помощью вооруженных людей, но у меня был только один шанс. Поэтому каждый раз я резко возвращался на спину с помощью рывков рук, вызывая овации и боль в мышцах. Первым ударом кинжала я лишь скользнул по черепу быка, обсидиановое произведение искусства едва не сломалось у меня в руках. Второй удар пришел туда, где нужно - в комок мышц за черепом зверя.

Он издал ужасный крик и рухнул на песок. Двор воскликнул от восторга. Рядом лежал еще один бык, пролежавший на животе, а другой, исцарапанный, шел мимо трупов у южной стены. Стражи убивали последнего. Выжившие "фиолетовые" радовались как дети, бормоча непонятные слова. И им есть за что радоваться - они теперь свободны. Но меня всё равно преследует стража. Варвары едва не погибли, защищая меня, но один из стражей предупредил их на том же языке, который для меня был чужим, и они неожиданно успокоились, только сделав рукой военный салют.

Я проходил по узким коридорам, хотя они были выше, чем в Кноссе. Впрочем, эта провинция напоминала мне дворец подобных размеров - Закрос, где я изучал храмовое дело у кидонов. Да-да, храмовое дело. В конце концов я - Танато, сын Тано, жрец и сын жреца, хотя я также являюсь доверенным лицом Высшей Жрицы Богини со Змеями. В тихих дворцах, как сейчас в Галатасе, всегда на время таврокатапсии и общих ритуалов останавливается жизнь.

Мы прошли через политрон, охраняемый двумя каменными гениями - низшими богами-воителями из древнеминойской культуры, имевших особые черты животных и занимающих промежуточное место в иерархии между главными богами и низшими демонами. Я дружелюбно почесал нос ближайшего из них - для удачи. Охранники не отреагировали, даже не пожали мне руку.

В зале было достаточно светло благодаря политрону - типичному минойскому элементу архитектуры, представляющему собой многооконные двери, ведущие к световому колодцу. Стены были украшены фресками с редкими животными: павлины и небольшой слон играли в зеленых зарослях. В резном деревянном кресле сидел хозяин - крепкий мужчина, старше меня на семь лет, загорелый и крепкий как хозяин египетских рек - крокодил. Вокруг него играли рабыни, не стесняющиеся плескаться в небольшом бассейне посреди комнаты, полуобнаженные.

— Подойди ко мне, Танато. — приказал хозяин (которого я определил как руководителя таможни или даже главу Царского охранного отряда) глубоким баритоном. Я подчинился и увидел рядом с ним слегка помятого Акаро. — Прошу прощения за этот неприятный инцидент на входе. Старый Керфаро перешел свои полномочия и будет наказан.

— Благодарю вас.

— Ты теперь мой приглашенный гость.

— Спасибо, господин... но могу я узнать ваше имя, прежде чем представиться повелителю местного Храма Разайи?

Мужчина усмехнулся и встал со стула. Охрана сжалась, а Акаро заметно побледнел.

— У меня его нет уже десять лет, Танато. — Я почувствовал холодок — Что касается правителей, то с одним из них ты уже знаком...

Я опустился на колени, склонив голову — только царь, полубог и сын Миноса не имели имени. А, мне не то что грубовато отвечать — его нельзя было видеть.

— Владыка! Мы его привели!

— Встань, Танато, я всего лишь молодой царь половинчатого Кидонского дворца. С учетом твоего положения при Кноссе, мы практически равны. Да, кстати, познакомься — бывший повелитель храма Разайи — он указал на того самого глашатая, которого привлекла царская стража. — Керфаро!..

— Владыка, я все объясню!..

— Не перебивай. — холодно остановил его Царь. — Ты вторгся на таможню и похитил для ритуала двух невинных путников.

— Разайа требовал...

— Если ты так хорошо знаешь Разайу, я тебя спрошу. СКОЛЬКО ПЕРВОЖРЕЦОВ БЫЛО В КНОССЕ ПРИ МИНОСЕ? Я ТЕБЯ СПРАШИВАЮ — рявкнул владыка. Прислуга отступила к стене. Жрец молчал, и у меня зазвенело в ушах, пока Царь приближался к стойке с лабрисами. — ЭТО ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ! ЭТО ЗНАТЬ НУЖНО!... Ты едва не погубил двоих посланников Кносского Царя и за это, именем моего Отца, — он снял со стойки бронзовый лабрис, украшенный тонкой гравировкой, — я лишаю тебя должности повелителя храма Разайи.

Несмотря на возгласы, охранники опрокинули старика на колени, и царь безмолвно отсек ему голову одним резким движением. Девушки в бассейне вздрогнули, но продолжили свои игры.

***

После такого немного неожиданного знакомства, царь отправил нас в покои западного крыла. Некоторое время мы с Акаро отстранялись от произошедшего с помощью вина и пищи, затем начальник храмовой стражи рассказал мне о том, как он убил быка и был уведен стражей первым. Мы посмеялись — немного принужденно — и обсудили планы на следующий день. Затем пришли две дочери знатных семей и их сопровождающая матрона. Они пришли потому что слышали о гостях из Кносса и решили просить поддержки.

Следует сказать, я (формально все-таки я был хозяином комнат) принял их не очень желая этого, но правила поведения не позволяли мне просто так выгнать ночных гостей. Кроме того, мне были необходимы нормальные отношения с местной знатью. Девушки были приветливы и вежливы, хотя обдавали меня и Акаро подозрительными взглядами. Они спрашивали нас о обычаях и жизни Великого Дворца. Речь зашла о Ритуалах Очищения.

— Слушайте, — сказала старшая из них горячо, садясь мне на колени, пока матрона ушла за вином — сколько людей участвует в ваших очищениях?

— Иногда до сотни бывает, — спокойно ответил я, не обращая внимания на ее распущенное платье.

— Ооо, — сказала возбужденно младшая, перекинув ногу на плечо Акаро, оставаясь рядом с ним — а у вас бывает такое, что одна женщина имеет нескольких мужчин?

— Да, сама Верховная Жрица такую практику применяет.

— Как? — улыбнулась старшая задорно, засунув одну руку себе под платье.

— Вот так, пара на одну, а может быть и трое, она всем позволяет...

— Покажите, уважаемые Танато и Акаро!

— Прямо сейчас? — удивился я.

— А почему бы и нет? — возгорелась девушка, звеня золотом и проводя влажным пальцем по моей подбородке — Древняя ведьма тоже не прочь очистить свой портал, да и мы все уже подготовились заранее!

Чтобы убедить нас в этом, она наклонилась, обнажив для нас задницу (ее большая грудь едва не вылезла из открытого верха традиционного минойского платья). Подождав, пока мы рассмотрим большую половинку ее ягодицы и блестящую щель, она раздвинула полусферы, показав нам аккуратно выбритую интимную зону и аккуратное колечко ануса.

— Истинно! — повторила молодшая. Ее соски стали заметно острее, особенно когда она провела по ним. Мне пришлось себя сдержать, чтобы не нахмуриться. Я посмотрел на стражника, и он ответил мне доброжелательным взглядом.

Мы дождались матрону и второй раз начали говорить на эту же тему. Она, будучи уже немного пьяна, ее подхватила, рассказывая о том, как раньше с подругами они соревновались, кто первым приведет мужчину к экстазу от женских губ, добавив, что больше никто не может так хорошо.

— Вы ошибаетесь! — возразила Молодшая — Гости говорят, что сейчас есть много священниц, которые полностью посвятили себя делу любви!

— Девочка, а что ты можешь знать об этом?... — разозлилась Матрона.

— Многое! — вызывающе ответила ее ученица.

— Ах, многое?

— Да!

— Проверим это прямо сейчас!

— Давайте проверим!

Старшая спрыгнула с меня и прощально поцеловала. Младшая сняла с меня повязку на бедре, пока ее раздевала сестра. Обе — типичные минойки с не очень светлыми волосами, только у старшей был странный темный оттенок. Старшая — идеал Богини: стройные крепкие ноги, округлая задница, увлажненная женским соком, а грудь даже немного пышнее, чем нужно. У Младшей еще оставался запах юности — и грудь у нее была значительно меньше.

У обоих были стройные ножки и гладко выбритые интимные места, на которых виднелся женский секрет. Я решил попробовать одну из этих привлекательных щелей и насладиться ее сладким ароматом. Сок Старшей (это была она) был сладким и имел оттенок масел, а каждое прикосновение ее тела к моим губам и языку вызывало отклик.

Однако, поскольку Младшая возразила, я предоставил себя ей. Она умело сосала, очень умело. Ее язычок полировал головку моего члена лучше, чем опытный ювелир драгоценный камень, в то время как руки скользили по моему животу и груди. Старшая поддерживала сестру в состоянии возбуждения, вылизывая ее интимное место своим длинным и острым языком.

"Моя сестричка любит быть поддержанной в страсти", объяснила она. "Обычно это задание выполняю я. Поверьте, она не менее вкусная, чем я".

Заметив мое недоумение, она подцепила киску сестры своим длинным языком и затем приблизила его ко мне, чтобы мы слились в долгом поцелуе. Я почувствовал только вкус ее губ, покрытых вином, и одну руку на своем члене, но я благодарно погладил ее пальцами между ног так, что она закрыла глаза от удовольствия, одной рукой сжимая сосок и другой - голову сестры.

Видя это, матрона окликнула служанку и что-то шепнула ей на ухо. Это привлекло мое внимание, и я стал разглядывать воспитательницу. Она была похожа на Старшую, но юность уже покидала ее тело, хотя оно все же выглядело прекрасно с большой грудью и аккуратными сосками. Между ее ног она помогала себе рукой, которая была свободна от Акаро члена. Его подбородок блестел не хуже лысины Костиса, храмового палача. Спор был уже забыт всеми.

Служанка была потомственной жительницей Киглоса — небольшой и загорелой, с аккуратным декольте, немного маленьким для традиционного минойского платья, которое, однако, она носила в сокращенном стиле, что позволяло увидеть ее стройные ножки. Акаро не отпустил красавицу без особых условий и заставил ее поцеловаться с госпожой. Та не решилась возразить и вскоре полностью предалась играм с воспитательницей, так что я видел и ее аккуратно подстриженную причёску, в которой перемещалась чужая женская рука.

Я отстранил Младшую от своего члена и уложил на диван ее сестру. Она покорно раздвинула ноги, но я не хотел брать ее так быстро и засунул свой член как можно глубже в ее рот. Ее горло приняло мой член целиком и гостеприимно обхватывал его, словно радушная хозяйка. Я воспользовался этим гостеприимством и начал проникать в нее ртом, пока Младшая забралась на лежащую на спине сестру и начала ласкать ее языком и пальцами.

Тем временем Акаро устал от качественного, но однообразного минета госпожи. Он поставил ее на колени, предварительно передав служанке себя и вставил своего стража дворцовой учительнице. Комнаты наполнились новыми стонами. Я решил не отставать от коллеги, вытащил член из горла Старшей и проник в гостеприимные розовые ворота, расположенные выше. Они давно манили меня своими влажными блесками.

Тесный проход порадовал меня и заставил ускориться. Стон Младшей превратился в крик (в том числе благодаря тому, что снизу сжимались розовые губки женского полового органа моей партнерши), но это не особо беспокоило меня. Я продолжал трахать ее, сжимая крепкие ягодицы руками и мысленно извиняясь перед своей жизнью. Перед Кавей. Впрочем, она бы поняла, почему сейчас мой член находится в чужой влагалище, обильно смазанный женскими секретами. Она такая.

Вскоре Акаро вытащил Младшую и посадил ее на свое место. Я, в свою очередь, был ненадолго оседлан Старшей, которая активно двигалась на моем члене и сливалась со мной языком. Место Младшей заняла Матрона, которая страстно ласкала своим языком бугорок своей старшей партнерши. Она не заставила ждать, благодаря своим умелым приемам, возбуждая меня до такой степени, что ее голову мне пришлось держать пониже.

Вскоре Матрона ушла из игры: Акаро, выполнив последний движение в ней, кончил на ее бедра. Она неловко оттолкнула служанку, которая использовала этот момент для смены напитков, и упала на свободную кушетку, испачкав ее спермой и своими соками. При этом она почти опрокинула столик с вином ногой. Сестры тут же просили (точнее – только старшая, потому что младшая всхлипывала под моим членом):

- Покажите, как ваша Верховная Жрица любит!

Я сомневался, что эти две развратницы не знают об этом, но согласился. Старшая села на мой член лицом ко мне, в то время как Младшая смазывала ее вторую дырочку и член Акаро маслом. Я сделал пару движений и вскоре почувствовал еще один член рядом. Девушка прижалась ко мне, и я ощущал все ее горячее и влажное тело. Некоторое время мы двигались в унисон, а затем резко ускорились, хотя стражник был осторожен.

- Ааааа, да, еще быстрее! - вопила Старшая.

Ее сестра продолжала смазывать маслом и бить ладонями по ее бедрам, вызывая у моей партнерши приятные дрожи. Крик начал превращаться в стон, и мы с Акаро без слов остановились.

— Что происходит? — спросила Старшая, выражение недоумения на лице.

— Позвольте своей сестренке отдохнуть, — ответил я.

Теперь Младшая села на Акаро, повернувшись ко мне.

— Как насчет меня? — обратилась она к вашему жрецу.

— Ой, извините, — смущенно сказала Младшая, — я перемещусь сейчас.

Акаро воспользовался паузой, чтобы тщательно намазать задницу Младшей маслом, как и ее сестру – чтобы опять почувствовать мой член и его масло.

Стоит отметить, что несмотря на то, что Богиня не одарила Младшую большой грудью, сзади она выглядела очень привлекательно. Я воспользовался этим – легким ударом по руке, отодвигающей кожу от моей головки, я взялся за член и плавно вошел в ее привлекательную попку. Оказалось, что она довольно узкая, почти как у Акаро, но это меня не остановило. Вскоре и Младшая стала кричать. Старшая заняла место над Акаро, и он начал ласкать ее интимные места языком, пока на него падала ароматная роса.

Вскоре девушка подо мной начала дрожать и упала на грудь Акаро, с хлюпаньем слезая с его члена.

— Простите, — смущенно сказала развратница, — я кончила раньше вас.

Старшую это не беспокоило, и она, не дожидаясь помощи сестры, сама засунула в свое лоно три пальца и вскоре сама кончила на кушетку.

— А кто заставит нас вас догнать? — спросил я. Акаро был не такой мягкий и просто притянул Старшую к себе. Она схватила его член и стала активно двигаться – сначала обеими руками, а потом одной, как я тоже присоединился. Вскоре сначала Акаро, а потом и я шумно кончили.

Прежде чем девушки успели прийти в себя, мы вызвали служанок, которые разбудили старшую женщину и вывели девушек. Мы забыли узнать их имена и происхождение, за что мы должны были поручиться.

Домработница, вернувшаяся за семейным украшением дамы, та самая, которая имела интимные отношения с Акаро, рассказала, что подобные связи между сестрами вызвало воспитательницей, поочередно искушавшей их: старшую - при массаже, младшую - обучая секретам любви. После увиденного на Змеиной Дороге мы с Акаро уже не были способны удивиться чему-либо, поэтому просто пожали плечами.

Хотя Акаро прижал девушку к стене и намеревался продолжить, он даже ввел в нее палец (который еле поместился), я отказался. В отличие от горничной. Она ласкала член рукой, точнее - головку, слегка работала язычком и ротиком, пока стражник не довел ее до оргазма.

Акаро не раздел девушку полностью. Просто прижав ее грудью к колонне справа от входа и задрав юбку, он проник в нее и начал двигаться. Горничная не смутилась и обхватила мужчину руками и ногами, не забывая сжимать влагалищем. Из ее влагалища, в отличие от предыдущих гостей, не вытекала смазка потоком, но в лунном свете была видна небольшая лужица, скопившаяся снизу. Я решил не подвергать себя испытанию и вышел.

Снаружи стояла другая служанка, которая не участвовала в оргии. Она мастерски работала рукой между своих ног, и я не удержался, поставив ее на колени прямо перед своим членом. Девушка не смущалась и полностью заглотила член, ухватившись руками за мои ягодицы. Я сдержался и только ускорил движения. Она использовала язык бессистемно и неуклюже, но мне просто нужно было получить облегчение.

И я его получил, выпустив сперму ей в рот. Часть из нее она пролила от неожиданности на свою грудь (единственное, кроме глаз, что я смог рассмотреть в темноте. Большая грудь, наверняка смотрящаяся без поддержки непривлекательно и острые соски.) и на пол. Я вытер свой член ее подолом и заглянул обратно в комнаты.

Там Акаро уже обливал белой струей кигладку, которая явно наслаждалась происходящим. Она лишь закрыла глаза и, улыбаясь, сильнее растягивала кожу с головки полового члена. Когда поток спермы иссяк, она облизала член, затем губы, провела рукой по небольшой молочной железе, размазывая по ней семенную жидкость, поклонилась мне с Акаро и была отведена второй служанкой.

— Твое решение не самое лучшее. — прокомментировал мой спутник, следя за ними.

***

Расследование я начал с местного храма Бога Разайи. Там все было в хаосе как буквально, так и переносно. Храм заметно находился в запустении, несмотря на достаточное количество прихожан: как в основном зале с изображениями бычьих голов и фресками Миноса и Бога-Отца, так и в небольших помещениях для молитвы, где действительно молились, а не исповедовались или имели интимные отношения.

В архивах не нашлось никакой информации о культе Осьминога. Я предполагал, что казненный жрец сочетал в себе ритуальные, обрядовые и практические функции, а также что-то незаконное. Новый Верховный жрец, умеренно полный мужчина с бородкой, немедленно приказал ремонтникам и художникам-фрескописцам приступить к работам — так все было изношено в Храме. Сам он искренне верил в Бога-Отца, но помог только тем, что отправил одного из немногих исповедников служить.

Я вошел в комнату, которая едва превышала размеры моей в Кносском дворце. Старик сидел за столом в роскошном наряде и писал стилосом на глиняной плитке. Он даже не повернулся ко мне.

— Светлого времени суток, о...

— Эти глупцы полностью забыли о том, что одним из основных принципов Разайи является знание. Представляете ли вы себе, уважаемый, в этом Дворце, по их утверждению, все забыли ассирийский клинопись!

— Однако, позвольте, у монарха должна быть Зала...

— Она, разумеется, существует. Я говорю о Святилище. Молиться можно и в дурной компании со змеями, — я содрогнулся — но пусть меня спасут гении от её хитрых объятий. Мне предстоит помогать людям, направляя их по дороге, которая не привлекает Небеса, а меня заставляют отвечать носатому священнику! — он взмахнул руками. Я помолчал некоторое время и осведомился:

— Уважаемый Паразаро утверждал, что вы можете мне помочь с культом Осьминога, который стал активным на Севере.

Жрец задумался и положил стилос и глину.

— Ты приносишь... что-то?

Я молча передал ему перстень с клинописью и изображением осьминога.

— Что ты знаешь о последователях?

— Только то, что содержится в старинных легендах и пара значимых обрядов.

— Хм. Давай-ка я тебе расскажу — он отложил перстень и посмотрел на меня. — Этот перстень — пустая трата времени, клинопись закодирована нашим языком, а содержание так просто, как столб перед фасадом нашего дворца. Это пропуск. Я думаю, ты это знаешь, верно?

Я кивнул. В Кноссе было больше специалистов, чем в провинции. Даже в пределах одного Святилища.

— Здесь ключевое влияние пришельцев с берегов/ассирийцев, хеттов, египтян и так далее/. Ещё в древние времена вы, минойцы — я только тут заметил, что седой старик имел необычайно светлую кожу для минойца — переняли идею о том, что духа, будь то «гений» или пленитель души, можно запереть в человеческом теле. Как мне рассказывал коллега, последователи осьминога одержимы идеей заключить духа в специально подготовленный живой сосуд со сверхъестественными силами...

— То есть рыжеволосая была этим самым... «сосудом»?

— Я рад, что не пришлось повторять свои мысли дважды, — сказал я с улыбкой.

— И кто этот коллега? — спросил меня собеседник.

— Недавно был казнен досточтимый Керхаро. В молодости он активно занимался этим направлением и даже обладал некоторыми знаниями в области оккультной практики. Интересно, он пришел к выводу, что все ритуалы этих людей основаны на использовании ядов, а создание так называемого "демонического хозяина" для них практически невозможно.

— Демонического хозяина?

— Можно сказать "сосуда".

— Но я лично...

— То, что тебе удалось увидеть, была лишь попытка. Этот культ опасен своей тайностью и склонностью к насилию. Я полагаю, что подобные восстания, как бунт Морло, хоть и меньшие по масштабам, были организованы последователями Осьминога.

— А были случаи обнаружения таких обществ?

— Молодой человек, я удивлен, что ты этого не заметил. Весь этот дворец пропитан оккультизмом. Я не удивлюсь, если сейчас под покровом ночи где-то происходят призывы Осьминога или проводятся хороводы вокруг духовных статуй...

***

Храм больше не предоставлял мне ничего. Молодой Царь отсек большую часть моих связей, словно перерубил лабиринт нитей бронзовым клинком. Единственное, что оставалось — это обещания прекрасных жриц из храма, которые предлагали мне различные наслаждения. Но они шептали и колебались, поэтому я решительно отказался от их услуг. Хотя я все же пообедал в компании молодых священников и дал им несколько советов о проведении ритуалов и предсказаниях.

Меня неприятно удивило количество молодых священников в храме — их было практически нет. Я не спросил нового главу храма об этом, ведь он не был ответственным за произошедшее ранее. В Кноссе молодым священникам часто приходилось заниматься другими делами, например, быть стражниками или писарями, а иногда они служили в частных капелланских при поместьях рядом с дворцом.

Тут сразу же не набиралось и десятка молодых (за исключением храмовых рабов, разумеется). Однако предыдущий верховный жрец никогда не задумывался о расширении приема в Закросский дворец, где обучали будущих жрецов и жриц. Это было странно. Жаль, что царь казнил его безжалостно...

Молодые рассказали, что здесь действительно занимаются оккультизмом, но обычно это безобидные практики, такие как поклонение гениям, кошкам-охотницам Богини или другим духам. Также существовал тайный культ, связанный с одним из царских чиновников, который поклонялся почти забытому речному духу. Этот культ был одобрен высшими жрецами Галатаса.

Акаро тоже не узнал ничего нового. Местные гончары опознали глину, а один старый мужчина признал клеймо и сообщил о частной мастерской в поместье поблизости отсюда, которая существовала давным-давно, при царе два правителя назад. Однако он уже не помнил точного адреса. Ювелиры не распознали изделия как работы осьминогов и отнесли их к подделкам кигладцев. Также я узнал, что в местном борделе поклоняются всем духам, а в тавернах, наоборот, игнорируют их. Оставалось только отправиться поклониться верховной жрице местного храма.

Но возникли некоторые проблемы. Стражник Храма шокировал меня новостью о закрытии всех храмских сооружений до вечера из-за проведения священного ритуала. А вечером, естественно, верховная жрица примет меня, так как о моем приезде уже знает. На небольшой полуночной службе Богине-со-Змеями. Я просто кивнул в ответ, потому что не было нужды говорить что-либо и вернулся в свою комнату, где меня ждал Акаро.

— Какие новости с Кносса, Акаро?

— Уничтожен еще один ковен. Акалла передала, что небеса сильно волнуются, а Карфаро сообщил о продлении торгового соглашения между Фестом и Фаистосом на две четырехнедели назад.

— Он не желает отправлять нас дальше на юг?

— Ты лучше знаешь своего повелителя. Но я не обнаружил прямых указаний на это.

— Хм. Кстати, сегодня мы приглашены на пир.

— Если так пойдет дальше, то я скоро потеряю форму и превращусь в полный жир жрец.

— Расслабься, стражник!

Мы посмеялись.

— А где будет пир?

— В храме Богини-Матери.

— Интересно.

Я ухмыльнулся и спрятал предметы культа Осьминога в спешно созданные укрытия — щель между стенами и "тайник для воров" под кроватью, где я вчера развлекался с матроной. Их обнаружат и успокоятся.

— Не беспокойся, Акаро, местная Жрица молода и прекрасна. Я уже собрал большую часть слухов о Какорро, так ее зовут.

— И что говорят о ней?

— Молодая, религиозная и развратная. То же самое, что и о нашей, если подумать.

***

Стражник не посчитал нужным сообщить мне, что предстоящая церемония связана с Ритуалом Очищения. Хотя, конечно, я сам мог догадаться — ведь завтра чистый день, когда все отдыхают.

Зал был невысокий и не имел галереи для музыкантов сверху. Справа от входа начиналась большая ниша с двумя бассейнами, в которых уже находилась знать приглашенных. Чуть дальше, у правой стены, в нишах расстилали шерстяные коврики и циновки; кто-то поклонялся перед лампадками за прощение или просил покровительства высших сил. Несмотря на то, что ритуал еще не начался, пары уже активно (но прилично) обнимались и ласкались; некоторые девушки, едва прикрываясь тканью, притирались своими юбками к членам партнеров.

Вокруг собралось множество людей. Большинство из них были представителями высшего круга дворцового общества. Мужчины не снимали своих плащей, а женщины демонстрировали свои нарядные платья. Издалека уже было видно, что некоторые были возбуждены - контуры твердых сосков у женщин и девушек были заметны для каждого, а у мужчин можно было заметить явные выпуклости в определенных местах. Обслуживание проводили рабыни храма, которые были одеты только в украшения и шпильки на ногах, предпочтение которым отдавали модницы дворца.

/Минойское женское платье имело глубокий вырез, который оставлял грудь открытой, поддерживая ее снизу. Что касается шпилек, то это маловероятно./

Рабы в этом дворце исполняли роль музыкантов (и вероятно, уборщиков) и окружали статую Амейи - Богиню-со-Змеями, закрывая доступ в запретные для простых посетителей помещения. На высоких платформах стояли курильницы, из которых исходил сладковатый дым от наркотической смолы, которая уже раздражала меня с Закроса. Высшая Жрица пока не была видна, а посетители продолжали наслаждаться этим.

Одна из девушек, пеласга с волосами цвета воронового крыла и небольшой юношеской грудью, не дожидаясь начала церемонии, начала двигаться в такт ритуальной мелодии и совершенно открыто прижималась своей задницей к мужчине сзади. Ее юбка и фартук были подняты, обнажив стройные загорелые ноги, но скрывая интимную область, которую она ласкала своей рукой. Подобные сцены происходили в разных частях зала - я случайно задевался телами девушек, которые нагнетали жар своим горячим дыханием.

Самое удивительное было то, что никто не возмущался. Мужья словно оказались в тумане, размахивая руками под звуки барабана и глубокого звука трубы, не обращая внимания на то, как чьи-то жаждущие пальцы и губы ласкали их жен. Жрицы спокойно готовились к церемонии, притягивая посетителей, а иногда и посетительниц, лаская их губы и соски. Аромат возбужденных тел проникал сквозь дым от наркотической смолы.

Неожиданно музыка стихла, и весь зал замер в ожидании. Из темного прохода на сцену вышла Верховная жрица, одетая только в прозрачное платье из серебряных нитей, за ней следовало множество жриц, которые покорно склонили головы. Ее фигура была украшена черным рисунком, изображающим змею - что-то, что не понравилось Богине (слишком стройная в области груди и ягодиц). В ее руках горели два факела, символизирующие солнце и луну. Зал начал кланяться и я присоединился к остальным. В тишине можно было услышать ее шаги.

Она подошла к паре, стоявшей рядом с ближайшей колонной, без факелов. Молча жрица оттолкнула девушку и двумя движениями обнажила сперва парня - молодого минойца с крепким телосложением, а потом его половой орган после нескольких движений рукой. Все это происходило в непрерывной тишине. Она провела по нему своим язычком, символизируя свое превосходство.

Тут же раздалась музыка, и начался ритуал. Под гипнотические молитвенные песни жители дворца быстро сняли одежду и без слов соединились в единое целое, словно они были рыбаками, только что вернувшимися с долгого плавания. А я оказался прижатым к полу очаровательной высокой девушкой, по всей видимости, посвященной храму Богини-Матери.

Она уже сняла свою одежду и просто уселась своей округлой задницей на мое лицо. Я без слов засунул язык в ее влажную и ароматную женскую пещерку. Между тем губами она крепко обхватила мой член и начала двигаться вверх-вниз. Чтобы предотвратить колебания ее зада перед моим лицом, я схватил за соски - они были твердые и напоминали спелую вишню. В ответ на это последовал приглушенный стон.

Эта игра нас одновременно утомила. Она с моей помощью развернулась и устроилась поудобнее. Я принял сидячую позицию, чтобы нежными губами ласкать ее плечи и губы, осторожно двигаясь, чтобы не потревожить ее молодое тело. Внезапно я почувствовал легкий прикус на губе и отступил, услышав слова:

— Зови меня Комралла, незнакомец.

Я только улыбнулся и снова притянул ее к себе, ощутив на спине легкую боль от острых коготков, которые она использовала для своего удовольствия. Комралла хорошо владела своими мышцами и стискивала их так сильно, что мне приходилось поднимать ее силой. В ответ она только звонко смеялась, как многие девушки вокруг.

Вокруг нас было много тел так близко друг к другу, что я упал на спину и случайно опирался на плечо какой-то девушки. Между ее ног терракотовым членом работала другая девушка, находящаяся на четвереньках, а ее волосы закрывали лицо и тело, оставляя только обнаженную задницу, которая поднималась каждый раз, когда ее тело сталкивалось с плащем ювелира.

Взглянув за плечо Комраллы, я увидел Младшую, принимающую сразу три члена. Она издавала неразборчивые звуки, но это не мешало ей продолжать. Один из минойцев перестал заниматься ею и ушел к женщине постарше, но его место сразу же занял другой член.

Я положился на спину и пригласил Комраллу присоединиться ко мне. Мы обменялись страстным поцелуем. Попытка присоединиться была отклонена вначале, но вскоре принята. Между нами произошло такое смешение языков, что движения моего тела замедлились. На моем языке были вкус вина, фруктов и возбужденной девушки.

— Эй! — неожиданно вскрикнула Комралла, сорвавшись с губ девушки. — Ау! — Я замедлился, но она все равно уцепилась за меня и прошипела: — Еще...

Я перевернул ее на спину, положив стройные ноги жрицы на свои плечи. Наклонился вперед, приблизившись к широко раскрытым глазам, и начал двигаться. Сначала медленно - жрица даже нахмурилась, но потом я ускорился. Женского сока на моем члене становилось все больше, крики становились громче, мышцы вокруг моего члена начали дрожать, а по спине пробежали мурашки.

— Аааа... аааау! — содрогалась Комралла. — Позови своего стража сюда, я покажу тебе...

Но я не хотел заканчивать так быстро. Поставив жрицу на ноги, я приблизил ее к себе по полу и подождал, пока она оближет мой член. Затем, не отрываясь от пола, я повернулся и ударил соседнюю девушку слева, которая занималась анальным сексом со своим партнером. Раздвинув ноги девушки, я увидел Комраллу, сидящую на ее лице и раздвигающую половые губы, чтобы девушка снизу могла насладиться ее соками.

Жрица также получала удовольствие: она бросила парня, с которого все началось, и наслаждалась языком минетчицы, которая пристроилась ко мне задницей, покрытой липким и не до конца высохшим блеском. Такие же следы были видны на подбородке Какорро и груди.

В бассейнах вода казалась состоящей наполовину из женского сока, масел и спермы - нет девушки у края бассейнов, которая бы не имитировала Жрицу и не высасывала соки из своего партнера. Будь то страстный минетчик, кончающий своей возлюбленной длинную белую струю на грудь, или развратная девушка, пачкающая лицо дочерей Миноса вязкими прозрачными каплями.

Я не долго наслаждался этим зрелищем и вошел в комнату. Она оказалась не такой узкой, как я ожидал, но двигалась бедрами настолько энергично, насколько это возможно. Комната не успокаивалась: не удовлетворившись ласками рукой, массирующей ее промежность, она приняла член глубже. Впрочем, про обладательницу игривых рук она не забыла, сжимая руками маленькие груди, на которые опиралась.

Трахая податливое тело, я не переставал целоваться со своей партнершей, от стонов перешедшей к тихому постаныванию. Она была близка к оргазму, но достичь его не могла. Еще ранее я слышал от некоторых людей, что некоторые женщины не могут кончить из-за разных причин, так что еле держащуюся на ногах девушку напротив я понять мог. Должно быть, она сейчас призывает помощь всех святых.

Партнерша подо мной перестала двигаться своими бедрами и просто вцепилась руками в пол. Пауза между ее сокращениями становилась все больше, и стоны начали затихать, в то время как ее тело охватывали легкие судороги. Наконец, она выгнула спину вверх, освободившись от моего члена и громко застонала. Я поддержал ее, поглаживая пальчиком внутри нее, не давая ей упасть со своего наслаждения.

Я был благодарен страстному поцелую и неловкой улыбке. После того, как моя рука была омыта, конечно. Комната не выдержала такой картины и начала дрожать сама, партнер, трахавший ее сзади, вдруг тоже застонал, выпуская сперму прямо на женщину. Отставать было неприлично: я немного заставил свою партнершу поработать язычком и после громкого вздоха облил ее грудь и лицо брызгами спермы.

Вокруг витала атмосфера наслаждения: мы завершили ритуал среди последних, что меня удивило. Некоторые партнерши принимали семенную жидкость с удовольствием; им это нравилось. Девушки, едва стоя на ногах, направлялись к ванной и падали в воду, пока мужчины насыщались настоем и вином, выпивая из кувшинов и чаш. Я оставил священницу и полукровку, пройдя между парочками, и несколько раз оглянулся перед тем, как найти поясную повязку и плащ.

У меня было всего две партнерши за время ритуала. Может быть, я так активно двигался?...

Дым выветривался сквозь окна в потолке, однако некоторые пары еще не достигли оргазма. Одна пара замедляла темп, наслаждаясь долгим блаженством. Еще четыре девушки медленно, но громко приближались к оргазму, используя различные игрушки. А также Священница, конечно. Она двигалась на фаллосе статного воина, держа еще по одному в каждой руке.

— Ты сегодня превосходен, — я обернулся.

— Акаро.

— Я думал, ты их удовольствишь.

— Это курям все. Ненавижу этот дым... хотя здешний сорт мне неизвестен.

— Заметил?... Впрочем, не важно. Позже расскажу свои мысли, — стражник ушел к столику с напитками.

Мне оставалось только кивнуть. Медленная пара уже просто остановилась в продолжительном поцелуе, девушки медленно опускались на циновки, а Священница достигла оргазма только с одним из фаллосов в ее руке. Одна из молодых священниц бросилась помогать ей, полностью поглощая лишний член. Вскоре пожилой воин закрыл глаза и застонал нежно, высвободив слабую, но обильную струю спермы на свежую грудь и более слабую - на Священницу.

— Никогда не будет ей достаточно, — раздался голос за моей спиной.

— Извините?

— Она всегда хочет большего, я говорю. — повторил молодой хмурый пеласг, почти лысый от бритья — У нас только Высшая Жрица такая...

—... ненасытная? — подхватила я его.

— Именно.

— Все Высшие Жрицы обладают особым влечением Богини.

— Вы так думаете?..

— Я Танато, сын Тано. Я знаю это. — ответила я сухо.

Действительно, все известные мне Жрицы были распутницами. Акалла, Какорро, жрица с Закроса. Мне ещё повезло, что последняя предпочитала девушек — целых шестьдесят лет!..

— Маринатос, сын Эванса. — он протянул мне крепкую руку — Торгующий тканями с Фестом. Простите за руку...

— Не страшно. Я только что встала с пола.

— Впервые в Галатасе?

— Да, именно так.

— По вам видно. Вы явно первый раз познали местное куриамо.

— А вы уверены, что это куриам?..

— Неизвестно, — ответил Маринатос, глядя на то, как последний развратник изливается на ее изящное лицо, а жидкое семя предыдущего стекает с его ног на каменный пол, словно выточенные из камня лодыжки.

— Неизвестно?

— Здесь все занимаются оккультизмом, Танато. Странно, что вы этого ещё не заметили. — вспомнила я старика из храма Разайи, говорившего то же самое. — Этот дворец обречен быть пожаром богов.

Мне стало не по себе.

— Откуда у вас такие мысли?

— Вы думаете, все это будет продолжаться вечно? Дворцы без защитных стен, ни одного пирата на берегу и пеласги, которые знают свое истинное предназначение? Не смотрите на меня так упрекающе, я прекрасно осознаю свою неполноценность по сравнению с минойцами.

— Все мы потомки Миноса. — автоматически ответил я.

— Надеюсь. Сейчас говорят, что Кноссос уже прозвали северными варварами... «Кносс»!...

Мы наблюдали, как Жрица медленно встает на ноги и ее окружают люди с очистительным маслом и полотенцами.

— Мне сказали, что вы интересуетесь особенностями Галатаса.

— Действительно?

— Например, у них есть свой особый культ.

— Я слушаю.

— Семья Галокостос, две дочери которых покорили вас вчера, проводит различные ритуалы. Они могут помочь вам без вашего знания об этом.

— Я не знаю, как отблагодарить вас.

— Просто сожгите этот символ — он подал мне янтарную ягоду с вырезанной на ней буквой — в любом огне перед самой правдой.

— Это имеет значение? — спросил я за пеласгом — он уходил в тень. Я заметил длинный кнут на его поясе, похожий на тот, который используют для погони скота. Зачем ему это?...

— О да.

Тем временем Жрицу привели в порядок и одели в культовое платье. Она выпрямилась и дала знак музыканту, который ударил по гонгу.

— Дети Миноса! — с низким голосом, не сочетающимся с ее хрупкой фигурой, объявила она. — Встаньте, дети Миноса! — все поднялись. Из бань выбежали мокрые люди. — Вы очистили свои души от земных бремен и я говорю вам: вы готовы к чистому дню! Обряд был строже обычного, но так приказала Богиня, и нам не дано судить ее, а лишь быть ее детьми. А пока... Прошу вас успокоить разгоревшиеся сердца и помолиться за ушедших.

— Где-то я уже слышал это, — сказал Акаро, закусывая яблоко.

— Все жрицы обучались в одном месте.

— Но Акалла по крайней мере умеет доходить до самых костей.

— Она и есть Верховная Жрица Кносса. Нашли что-нибудь?

— Я нашел яблоко. — он аккуратно бросил мне красный фрукт в руки. Довольно обыденное для священного храма. Он оглядел прихожан, тянущихся к статуе Богини и молитвенным нишам, и сказал: — Они даже во время сношения благочестивы. Многие верят в гениев и духов. Жрицы пропитаны оккультизмом.

— Да уж.

— А что этот странный пеласг хотел?

— Я сам не понял. Но он дал нам интересную нить.

— Вот как.

Какорро проводила символичную молитву с несколькими царскими чиновниками, жрицами и ремесленниками, после чего, улыбаясь, скрылась в полутроне за Богиней со свитой. Музыканты остались на месте, но не возобновили игру, пользуясь перерывом.

— Помнишь тех сестер, которые посещали нас?

— Мммм...

— Они еще думали просить нашего покровительства.

— Ах да, как я мог забыть о молодых... эмммм...

— Сестер Галокостос.

Мы направились к полутрону, скрытому за статуей Богини, чтобы изготовить жреческие амулеты для предъявления храмовой страже. Я старался не улыбаться в ответ на шутки Акаро.

— Эта семья выделяется среди остальных. Ее нужно проверить.

— Но не завтра. — он задумался и прошептал у статуи, боязливо глядя на Богиню снизу: — И не сегодня.

— Конечно. Сегодня мы разговариваем с жрицей.