Звездная пыль. Часть 1

Это было уже много лет назад. В те времена я жил без признаков проживания в трущобах Космополиса. Мои родители погибли в уличных стычках, и моя жизнь была ужасной, как помойный бак, где я обитал.

По окраинам Космополиса ходило множество странных слухов... Один из них так запал мне в голову, что стал постоянной идеей. Днем и ночью я размышлял о том, как добраться до отдаленной планеты на краю Галактики, чтобы достать живую воду из волшебного источника и вернуть своих родителей к жизни, которые похоронены в одной могиле на площади Трех Генералов... Где находится этот источник, я не знал, но верил в свою задачу всей душой и не думал о чем-либо другом. Чего вы ожидаете от тринадцатилетнего мальчишки?

На край галактики отправлялся космический корабль. Билет на него стоил больше, чем мы себе представить не могли, даже после того, как насытились сытным обедом, и я решил пробраться на борт незаметно. Меня дважды поймали, избили, я оказался в полицейском участке и мыл полицейским унитазы... но в третий раз все пошло по-другому.

Мне удалось тогда проникнуть через контрольно-пропускной пункт. За мной погнались двое полицейских... Я бежал и думал о молодой женщине с грустными глазами, которую заметил в холле космического порта. Она ела пирожное и поделилась со мной половинкой. Она не отшвырнула меня как собаку, а отдала так, будто я был ее младший брат или племянник. Пирожное было с ананасом... "Бывает такая красота", подумал я, вспоминая изящную фигурку с длинными золотистыми локонами до пояса. "Что она подумает, если узнает, что меня поймали"?

Я хотел проскользнуть в грузовой отсек, но потерялся и оказался, как выяснилось позже, в каютах первого класса. Мне уже были на пятки, впереди стоял стюард с расставленными руками... и тут я увидел ЕЕ.

Она стояла на пороге каюты, направляя свой взгляд на меня. Я пробегал мимо, словно сумасшедший, но она вдруг заметила меня, увлекла внутрь и захлопнула дверь, которая немедленно загудела от удара.

- Госпожа, откройте! Откройте сейчас же! В вашей каюте есть преступник! - кричали полицейские, а девушка потащила меня к столу, подставила бумагу и ручку и прошептала: "Напиши свою фамилию. Здесь. Скорее!"

Без раздумий я поступил так, как она просила. Незнакомка схватила этот листок бумаги, подошла к трясущейся двери и открыла ее...

- В чем дело? Вот наш билет.

- Как? Но госпожа... этот мальчишка проник через контрольный пункт...

- Он опоздал. Значит ли это, что его нужно казнить?

Девушка говорила спокойно, хотя я видел ее тревогу. Мое сознание не могло принять происходящее. "Она дала мне билет? Почему?"

Вскоре полицейские ушли, девушка закрыла дверь - и мы остались наедине. Она с любопытством смотрела на меня, а я чем дальше, тем больше терялся от ее взгляда и ее красоты.

В ней было что-то странное, загадочное... Я почувствовал эту странность еще тогда - когда угощался ее конфетами и впервые глазел ей в глаза. Впрочем, в те времена для меня каждая красавица была загадкой.

Она была высокой, намного выше меня - я же был всего лишь метр с чепчиком. Одета она была в роскошную черную накидку, из которой спускались золотистые волосы, сверкающие как лучики солнца. Её лицо, такое, каким я его увидел в тот момент, до сих пор стоит перед моими глазами: оно было удлиненным, с тонким носом и большими грустными глазами; маленький, нежный рот и густые ресницы, такие пушистые, что казались тычинками неизвестного цветка.

Ее внешность была просто потрясающей - идеальная грудь, обворожительные формы, словно снятые со страниц модных журналов. Когда она подошла ко мне так близко, я почувствовал, что задерживаю дыхание.

Мы смотрели друг на друга несколько минут. Затем она спросила:

- Все в порядке?

- Зачем ты это сделала? - спросил я.

- А разве это было необходимо? Тебе лучше быть съеденным этими агрессивными людьми?

- Какими агрессивными людьми? - удивился я.

- Неважно. Теми, которые очень кусаются. Садись.

Она легонько прикоснулась к моему плечу, и я присел на диван, а она напротив меня. От ее тела до меня доносился слегка душистый аромат парфюма, и тогда я внезапно осознал, что пахну мусором. Я покраснел, и она сказала:

- Просто я поняла, что тебе нужно улететь. Очень нужно. Я правильно поняла? У меня как раз есть лишний билет...

- А твой... спутник? Я займу его место? - спросил я.

- Нет никакого спутника. Просто я предпочитаю летать одна. Я купила всю каюту, а потом увидела тебя. Кстати, как тебя зовут? Меня зовут Анна. Зови меня Энни...

- А меня Герасим! - гордо произнес я и, увидев ее выражение лица, поспешно добавил: - Зови меня Гера.

- Вот и познакомились, - улыбнулась Энни. - Привет, Гера!

- Привет, Энни! Но почему ты так просто впустила меня? Ты же не знаешь меня! Вдруг я сделал что-то плохое и пытаюсь сбежать? Вдруг я вор? Ты можешь быть наказана за то, что связалась со мной? - заполнил я пространство словами.

- Действительно, - серьезно проговорила она, - а вдруг у тебя под мышкой чемодан с драгоценностями?

Ее улыбка вдруг озарила ее лицо, и мы оба засмеялись.

— Я просто увидела тебя. Еще в космопорте. Мне кажется, ты подходишь мне. Не из тех, кто способен на гадости. Может быть, я ошибаюсь, — хотя я редко ошибаюсь.

Она была моим идеалом, и я доверял ей как никому другому, кроме мамы. Испытывая благодарность, я рассказал ей свой заветный секрет - о волшебной воде, которая сможет вернуть жизнь моим родителям.

Анни слушала меня, и ее лицо становилось все более печальным. Послушав меня до конца, она сказала, глядя мне в глаза:

— Гор, тебя обманули. Нет такой волшебной воды. Это всего лишь выдумка.

— Нет! Ты лжешь! — задыхаясь произнес я.

— Я не лгу, Гор. Тебя обманули. Нельзя вернуть к жизни умерших людей. Я УВЕРЕНА в этом.

— Нет! Ты лжешь! Я верну маму и папу к жизни! Я найду волшебную воду! Ты лжешь! — кричал я. Анни серьезно и грустно смотрела на меня, затем поднялась - и взяла меня за руку:

— Давай пойдем...

— Куда? Я не хочу идти! Куда ты меня тащишь? — орал и сопротивлялся я. Анни вела меня в какую-то комнату, примыкающую к каюте. Она была сильной, как сам черт, и я беспомощно полз за ней, точно за мамой.

Комната оказалась душевой. Не обращая внимания на мои возражения, Анни начала раздевать меня. Я орал и вырывался, но Анни старательно и заботливо раздевала меня, и вскоре я сдался ей, плача от обиды. Минута прошла, и Анни стащила с меня штаны со всеми трусами. Я остался голый. Маленький, голый ребенок перед чарующей женщиной...

Кроме всего прочего, мне было ужасно стыдно. За запах и за голый член, который возник перед глазами Анни, как из пистолета. Еще ни одна женщина не видела меня обнаженным. И я не видел обнаженных женщин - только на картинках...

Анни включила душ.

— И теперь не смотри, — сказала она, убирая накидку. Мое сердце замирало...

— Да? А ты же сама не отводила глаз! Кто разрешил тебе раздевать меня? И я не буду отводить глаз! Не буду! Буду наблюдать! — кричал я, все-таки поворачиваясь к стене.

— Я отводила глаза, — возражала она, шурша одеждой. — Я только... короче говоря, ТУДА не смотрела. Все было честно. Не подглядывай! — сказала она, заметив мои пристальные взгляды. — Ну давай-ка!..

Она потолкнула меня под струи душа. Горячая вода текла по моему телу, ошеломляя и обезумевая меня, проникая в самые глубины и растворяясь в сердце... И тут Анни еще была большой и обнаженной, берущей мыло и губку — и начала мыть меня своими заботливыми руками. Ласково, основательно, как когда-то мама...

Я боковым взглядом смотрел на розовую голоту, распахнутую передо мной, и тихонько стонал. Мне было и стыдно, и приятно, и грустно-сладко. Никогда раньше я не ощущал такой нежности...

— Тебе не удалось отвести взгляд, верно? — укоризненно спрашивала Анни, мылась моей головой. — А мне тоже стыдно. Думаешь, я часто делаю так... мою парней? Маленький волчонок! Волчонок Гор! — Внезапно она поцеловала меня в пенный лоб, и я, растворяясь от счастья, смотрел на нее сквозь слезы.

— Почему волчонок?

— Просто так! Серый и зубастый! — Анни улыбнулась и помазала меня мылом по носу; я засмеялся, помазал ее — и через минуту мы игрались, дрались и смеялись, словно дети.

Мне казалось, что все это лишь сон, который скоро закончится, и я проснусь на мусорной свалке... Аннабель была словно обнаженная секс-бомба из журналов, только еще куда более прекрасной. Ее мокрое тело было мягким и упругим, и прикосновение к нему, его сжатие, трение о него приносили неописуемое удовольствие, от которого я задыхался. Ее большие пышные груди, настоящие и взрослые, с тугими выступающими сосками, сводили меня с ума, а изгибы ее тела вызывали во мне тошноту щемящую болью.

Я старался избегать взгляда на темное место между ее ног: каждый раз, когда я смотрел туда, чувствовалась странная смущение... Мой член постепенно наполнялся приятной и сильной энергией, сладко-жгучей, как легкое покалывание. И когда Анни взялась мыть его без церемоний - он внезапно поднялся и напрягся...

— Нееееееет!..

Я стонал, испытывая сладкую боль; между ног все требовало и горело, а мой член выплескивал белые жидкости, запачкав руку Анни, которая тщательно мыла яйца и задницу...

— Вот ты какой, необычный парень, — удивилась Анни. — Что это значит? — И она вдруг обняла меня. Я висел на ней, обхватив ее обеими руками, а она обняла меня и гладила мне голову, спину и попу. Нежные струйки вода щекотали нас, стекая по мыльным телам... Меня наполняло приятное Отсутствие мыслей, я не мог ни говорить, ни даже думать - и только прикасался к упругим сиськам Анни, проваливаясь в ложбинку между ними и ощущая тепло ее тела.

Внезапно я почувствовал глубокую благодарность. Я хотел сделать что-то очень хорошее для Анни, чтобы она была так же счастлива, как и я. Я спросил:

— Можно ли мне помыть тебе волосы?

— Конечно можно, — засмеялась Анни, сев передо мной на корточки, и я начал нежно мыть ее роскошные волосы, ставшие темными от воды. Ее волосы были волнистые на концах и падали на грудь и плечи как тяжелое золото. Массирование пены в этих волосах доставляло такое удовольствие, что я сам растворялся внутри подобно шампуню.

Анни сидела передо мной и смотрела на меня. Ее ноги были разведены, и я видел розовую щель и складочки, напоминающие лепестки роз... От этой тайны, так близкой и доступной, мне перехватывало дыхание; мой член снова начал уплотняться, и я нежно мыл Анни, как только мог. Она улыбалась мне с грустью...

Внезапно вспомнилось:

— Необычно, почему мы до сих пор не поднялись в воздух?

— Мы уже давно взлетели, Гор, — ответила Анни, покрытая густой пеной. — Мы находимся на расстоянии нескольких парсеков от твоей планеты...

***

Пробудился от холода. Что-то тяжелое лежало на моей груди: укутываясь в одеяло, я осознал, что меня еще раз накрыли одеялом. "Анни?" Открыв глаза, я огляделся. Её не было... Разум подавил мгновенную тревогу («куда она делась? находится ли она на корабле?»), и я снова закрыл глаза, прячась под одеяла.

Анни, думал я... Вот интересно: моя мечта оказалась обманом, зря я пришел сюда, зря отправился на другой конец Галактики - но мне не было грустно. Напротив - душа была светлая как никогда раньше. Анни... Нет, это было не зря, что я здесь. Мы знакомы всего несколько часов, и вот она - мой лучший друг. Она для меня как мама, или старшая сестра. Всю жизнь я мечтал о сестре... Она добрая, прекрасная, она понимает меня, и она красива, красива как богиня... От её красоты хочется закричать. И у неё такое красивое имя - "Анабель"... Она - моя королева, я готов целовать её руки, я готов сделать для неё всё, что она пожелает. Анни...

— Замерзла, волчок Гор? Действительно - волчий холод. Экипаж как всегда экономит энергию на пассажирах. Обычная история...

— Ты укрыла меня?

— Нет, волшебник Мерлин... Вставай, пойдем завтракать! — подмигнула мне Анни, входя в каюту.

На ней был спортивный костюм - такой же, как на мне. Вчера после купания мы одели два одинаковых костюма из её запасов (моё старое обмундирование исчезло в никуда) - только на мне он свисал, а на ней облегал так, что её потрясающая фигура трепетала, словно струна.

— Можно ли мне заявить всем, что я твой родственник? — спросил я.

— Я уже говорю об этом каждому сама! — ответила она.

Улыбнувшись, мы пошли в буфет, держась за руки. Мы были такая пара: высокая и сексуальная Аннабель, которая притягивала мужские взгляды, словно магнит, и я — гордый худощавый парень, едва достигающий ее плечей.

После завтрака Анни сказала:

— Скоро мы прибудем на Друэр. Там мы проведем целых шесть часов. Успеем купить тебе одежду... Если честно, я не планировала выходить на Друэре... но нельзя же тебя отправлять в неизвестность!

— Позволь мне самому выйти и купить все необходимое! Я отдам тебе деньги, как только заработаю!

— Нет, дружок, — печально улыбнулась Анни. — Я не отпущу тебя одного. Ты сильный и ловкий, — продолжала она, предчувствуя возможное возмущение, — но мне будет спокойнее так. Ты знаешь, как любят женщины волноваться, — улыбнулась она мне, и я согласно кивнул. Мне было приятно, что она беспокоится за меня.

Друэр оказался волшебным миром, окруженным голубым сиянием. Вдалеке возвышались горы, словно сделанные из драгоценных камней, а высотки таинственно терялись в голубом тумане. Я оглядывался с восхищением и следовал за Анни. Мы зашли в магазин...

Все происходящее после этого я помню как будто на ускоренной записи. Вдруг нас окружили незнакомые люди. Анни достала пистолет, но его быстро отобрали у нее и бросили в дальний угол. Анни вскрикнула; я потерял голову и бросился на помощь, но получил удар в грудь и отлетел прочь, задыхаясь от боли и ярости. Я помню крик Анни — длинное предложение на непонятном языке... Пока я мучился в углу, ее вывели из магазина.

И вот тут я заметил оружие. Позже, когда вспоминал эту историю — думал: вот это да, у нежной Аннабель боевой пистолет! — а на тот момент не было времени на размышления. Когда-то старый Хропп подарил мне термический пистолет, и я хорошо научился стрелять. К сожалению, его отняли полицейские... Преодолевая задыхание, я поднялся, подобрал оружие — и выбежал наружу.

Прямо передо мной взлетел гравитационный летательный аппарат. Я вскинул ствол... В моей голове звучал голос Хроппа: «Видишь эти выступы по бокам? Это гравитационные двигатели. Наводись именно на них, тогда летательный аппарат просто упадет вниз... » Ни о чем не думая, я прицелился и нажал на спусковой крючок. Пшик-пшик, и еще один выстрел! Мелькнули зеленые разряды, летательный аппарат рывком сдвинулся — и с грохотом рухнул на землю.

Я прибежал к нему. От летательного аппарата отвалилась дверца, и из нее выбежал, хромая, один из похитителей...

— Стой, буду стрелять! — Я остановился, помня инструкции Хроппа, у стены и направил пистолет на преступника. — Отпустите Анни! Немедленно! Всех убью как крыс! Всех убью! Отпустите Анни! — орали я. Похититель замер, не решаясь шевельнуться.

Из летательного аппарата раздалась непонятная фраза. Там сидели четверо, а между ними — Анни. «Только бы не промахнуться», думал я — и вместо ответа выстрелил в ногу последнего из бандитов. Раздался страшный вопль, и я с ужасом увидел, что ноги больше нет. Бандит повалился на бок...

— Всех убью! Отпустите Анни! — Голос мой перекрывался криками, и я старался сдержать дрожь в руках. — Ну!!!

Бандиты задвигались, и из летательного аппарата вышла Анни.

— Беги! Скорее, скорее!

— кричал я, но Анни подбежала ко мне и схватила меня за руку.

— Не шевельтесь! Если кто-то двинется, я всех поджарю! Всех сразу! — кричал я, отступая назад. Вокруг собралась толпа. Я понимал, что нужно завоевать поддержку толпы и указал пальцем на флаер:

— Они уроды! Они похитили Анни! Они хотели ее убить! Проклятые твари, я запомню вас! — кричал я в сторону флаера. — Убийцы! Гниль собачья!

Я знал, что меня не понимают, но мой обличительный возглас вызвал реакцию: толпа загудела грозно и приблизилась к флаеру. Из него выстрелили зеленые молнии, и смельчаки остановились, бормоча местные проклятия.

— Бежим в космический корабль. Полиция не может трогать пассажиров. Никто не может. Бежим! — шепнула Анни, и мы помчались вперед. Нас никто не преследовал, но как только мы вошли в космический корабль, мы услышали позади голоса, истерические визги.

— Похоже, мы успели. Уфффф, — вздохнула Анни, когда дверь каюты закрылась, и внезапно прижала меня к себе. — Гор, мой маленький волчонок... Как я могу тебя достаточно благодарить?

Но я просто обнял ее и легонько постучал по ее груди... Через некоторое время я спросил:

— Кто эти люди? Расскажешь мне?

— Я не могу, волчонок. Тебе лучше не знать этого.

— Как?! — От обиды я даже подскочил. — Ведь я рассказал тебе все!

— Я не могу, волчонок, не могу позволить себе это. Это не моя тайна. Пожалуйста, не сердись на меня!..

Но я был обижен и улегся на свою койку. Мне было так горько: я спас ей жизнь, радовался тому, что она цела и невредима - а она... Анни села рядом и шептала:

— Гор, пойми, я просто не хочу тебя втягивать в это дело. Ты еще маленький, у тебя впереди вся жизнь...

— Я малыш? Я — малыш?! А ты... ого, старуха нашлась! Тебе еще в школу сидеть надо! Сколько, скажи, сколько тебе лет?

— Много, — ответила Анни. — Больше, чем ты думаешь. Малыш, ты меня простишь?

Но я мстительно молчал. Анни вздохнула и поднялась с моей полки, чтобы лечь на свою. Мы оба молчали в темноте... Вскоре усталость одолела меня и я заснул.

Пробудился я отчего-то чиханьем. Вновь ощущал зверский холод и попробовал закутаться, сохраняя последние остатки тепла.

— Малыш! Тебе холодно? — раздался голос Анни. Я хотел ответить, но помнил о своей обиде на нее и решил промолчать.

— Малыш?... — Некоторое время Анни прислушивалась к тишине, а затем услышала, как она слезает со своей койки и приближается ко мне...

— Передвигайся! — Она села на мою койку. Я не двигался, хотя внутри все замерло. — Передвигайся! Вместе теплее. Нам поместиться! Давай!

Она толкнула меня, и наконец я подвинулся. Анни легла рядом, щекоча меня своими волосами, обняла и поцеловала меня в лоб — а потом накрыла нас одеялами.

— Вот и теперь мы согреемся. Малыш, малышок, приходи сюда, скоро будет нам тепло...

Я был в замешательстве. Нежность Анни ослабляла меня, и я желал прижаться к ней, обнять ее так же крепко, как она меня, уткнуться ей в шею или волосы... Но я помнил оскорбление от нее и держался в стороне. Мое тело было словно корягой — твердым и неподатливым. Кроме того, мне действительно было холодно, я не мог согреться и продолжал дрожать...

— Нет, так мы не сможем согреться, — сказала Анни. — Подожди... — Она встала, скинув одеяла, и я услышал шуршание. Что она задумала?

— Эй! И так холодно! Что ты делаешь?

Искав одеяла, я решил включить свет. Изумленный, я увидел, как Анни снимает штаны и остается голой по пояс. Ее волосы распространялись по плечам и спине, образуя золотистый каскад, а ее нежные груди свисали словно два ценных шара. Она прямо стояла передо мной, щуря глаза от яркого света:

— Зачем так смотришь на меня? Не нужно так... Давай прижмемся друг к другу и согреемся. Ты что-то застыл тут, маленький волчонок? Скорее раздевайся! — Она наклонилась ко мне, опустив грудь и начала расстегивать мою одежду. Ее волосы касались моего лица и приятно щекотали его... — Давай же, давай быстрее, помоги мне!

Она сняла с меня куртку; потом я почувствовал ее нежные руки на своих бедрах и как штаны скользят с меня...

Через несколько секунд мы оба были полностью обнажены. Во мне разлилась томительная смесь стыда и сладостного холода, словно мятная конфета...

— Итак... — Анни прыгнула на постель, обхватила меня и прижала к себе, завернувшись в одеяла... Ее руки обнимали мои плечи и ягодицы; я полностью погрузился в ее теплое обнимание — и чувствовал, как комок горько-сладости набухает в горле. Поток любви захлестывал меня так нежно и пронзительно, что я крепко обнял Анни до скрипа костей и уткнулся в ее волосы, точно делал это раньше — с мамой...

Мы лежали, прижавшись друг к другу голыми телами и шептали друг другу на уши. Тепло колыхалось в наших телах, окутывая нас томными волнами. Мой член опять тревожился, и я проникал им в теплое животное Анни. Никогда мне не было так хорошо; я хотел полностью раствориться в Анни, словно погрузиться в большой теплый океан...

— Ну что, малыш, теперь тебе тепло? Или все еще замерзаешь? — Анни крепко прижала меня к себе, подняла голову и начала целовать меня, лаская волосами. Я закрыл глаза... Меня давно уже никто не целовал. Анни нежно прикасалась своими губами к моему лицу, глазам, ушам, и я стонал от наслаждения, растворяясь в ее ласке как в сладком эликсире. Голое тело ее трогалось об меня, и я чувствовал, что плавлюсь в этом сладком состоянии...

Внезапно Анни приподнялась. Я открыл глаза — передо мной было розовое тело, освещенное тусклым светом, золотистые волосы создавали игры отблесков лампы, а большие безумные глаза смотрели на меня...

— Милый!... Тебе нравится?

— Да... — прошептал я.

— Хочешь еще?

— Да-да-да!...

И Анни опять присела на меня с новой силой. Она ласкала меня языком, прижимала свои груди ко мне, медленно забираясь на меня. Я задыхался от удовольствия...

Прошло пять минут — и мы так страстно целовались, что кровать тряслась. Нам уже не было холодно. Наши лица были влажными: мы облизывали друг друга как безумные котята, разгораясь с каждой секундой, и крепко обнимались. Безраздельно действуя, я сильно сжимал Анни за груди и ласкал их, а она издающе стонала, выгибала спину и закатывала глаза. Ее длинные ноги обвивали меня, а я инстинктивно проникал своим членом в ее упругую плоть. Одеяла давно уже оказались на полу — а мы беспокоили друг друга своими бурными ласками...

Анни внезапно заняла верхнюю позицию, и я почувствовал, как мой член проникает в ее сладкий ротик. Она задержала дыхание, сумасшедшим взглядом смотрела на меня, и снова прижалась ко мне, лаская мои губы и шепча — "милый, малыш, прости меня, прости, прости, прости... " С каждым "прости" она подпрыгивала на мне, всё сильнее садясь на мой член, а я неосознанно держал ее за бедра и входил в нее все глубже.

Я едва мог понять, что происходит. Всего год назад я начал интересоваться девушками и утешать себя с помощью порванных журналов... Я никогда не предполагал, что это случится так быстро, и с такой женщиной, как Аннабель. Ее прекрасное тело тогда принадлежало мне - и я целовал его губами, лизал, прижимал, мять и обнимал так страстно, как и она меня. Но самое невероятное происходило ТАМ, в наших самых интимных местах, где ее член обмакивался в ее нежную плоть... Не прекращая ласк, Анни всё сильнее скакала на мне - а я обвил руками ее шею и прильнул к ее губам. Ее язык омывал мой рот сладкой жидкостью, и я погружался в ее ароматные волосы...

Наши бедра двигались ритмично и слаженно, будто мы долго тренировались для этого. Я даже не задумывался о том, что нужно делать - все получалось само собой. Я ощущал, как мы несемся к какой-то бездне, сладкой и страшной, и боялся ее - но у нас не было другого выбора, Анни не давала мне ни секунды передышки, безумный ритм только ускорялся, ее язык все настойчивее проникал в меня... Помню, я успел подумать: как забавно мы выглядим со стороны - кричим, вопим, хрюкаем, кусаемся...

И тут Анни пронзительно вскрикнула, глаза ее закрылись - и мой разум отключился. Нас охватило одно солнце, и мы перестали быть людьми.

Сколько это продолжалось - не знаю. Возможно, вечность. Мы перенеслись в огонь, окунулись в него, и он был холодным и сладким, словно смертельное жжение. Описывать это бессмысленно: в языке нет слов для такого...

Когда все закончилось - мы долго еще стонали, избавляясь от последних признаков пыла и тая в сладком блаженстве, теряя свое тело и самого себя.

Продолжение следует.

Пишите отзывы: 4еlоvеcus@rаmblеr. ru