Тысяча и одна ночь или Первый брачный ночь секс

Что же, мой господин, слушай первую сказку.

Ночь первая

Она уверенно скользнула босыми ногами по паркету и встала в центре. Тихо полилась музыка, восточный мотив трогал душу и перебивал дыхание. Она покачивалась в такт музыке, сначала медленно, извиваясь всем телом, потом быстрее. Светлые волосы вырвались на свободу и рассыпались по спине каскадом золота, до самой талии. Полупрозрачные одежды обнажали больше, чем скрывали. По прежнему покачивая бедрами, она подняла руки над головой, словно предлагая себя. Нагнулась, подметая пол длинными волосами, и вновь выпрямилась, закружила, бедра заходили ходуном, грудь высоко вздымалась, соски напряглись. А у мужчины остановилось дыхание. Он затаил его и так и сидел, не шелохнувшись. Под неустанную музыку, она повела плечами, на миг остановилась перед ним. Он не шелохнулся и в этот раз, продолжая смотреть. Она вскинула руки и нежно пробежалась пальчиками по голой загорелой груди. Потом нагнулась и легонько поцеловала чуть выше ключицы, пробежалась мелкими поцелуями, едва уловимыми, от ключицы до уха, прикусила мочку, поцеловала глаза, нос, и жарко впилась в губы. Потом резко отстранилась, вильнула бедрами, поманила рукой... вдруг он напрягся, рвонулся, и она оказалась в кольце его рук, услышала хриплый голос: «Ты меня заворожила! Никуда теперь не денешься! Ты моя! » Его губы почти грубо прижались к ее губам, а потом стали мягкими, едва касаясь, целовали, язычок пробежался по уголкам, губы сами собой раскрылись... и вот они уже пили друг друга с неистовой страстью умирающих от жажды пустынников. Он обвил одной рукой ее талию, а другую положил к ней на грудь.

У нее подкосились ноги. Голова затуманилась. Она тихонько стонала. Внизу живота возник какой-то трепет, пульсация. Она распространялась от бедер к местечку между ног так, что тело загорелось от нестерпимого жара, накатывающего на нее огненными волнами. А поцелуй все длился и длился, огненный, жадный, всепоглощающий... А он жадно вдыхал душистый аромат ее кожи. Он хотел ее, хотел чувствовать ее тесное, влажное естество, смыкающееся вокруг напряженной плоти. А она хотела утолить тот голод, пробужденный в ней ласками. Он втянул в рот вершинку груди, она вмиг затвердела еще больше, сладкая истома разлилась горячим медом по телу. Она выгнула спину, ее руки бесцельно порхали по спине, гладили его гладкую кожу, касаясь волос на затылке. Он подвел ее к кушетке. Сел, посадил на колени ее и перецеловал все пальчики на руках. А она завороженно смотрела на него, потом ее губы сами собой раскрылись, он поднес свой палец к ее губам. Она нежно поцеловала его, обвела языком и он застонал от наслаждения... Его рука переместилась на атласное кружево между ног и принялась ласкать ее там. А она в ответ выпустила на свободу его друга. Какой он горячий, требовательный, страстный. И когда ей показалось, что уже все, больше не может, она быстро обхватила набухшую плоть рукой, гладила и ласкала ее, неспешно перебирая пальчиками, а потом резко присела 

у его ног, и обхватив губами головку, затеяла уже языком страстный танец. Его глаза закрылись, он тихо простонал, а она все пытала и пытала его губами, языком. Медленно вбирала его в себя и выпускала на волю, обводила головку и прижимала ее зубами, потом языком, переместилась на самую верхушечку и слизала капельку, прозрачную, как роса, пробежалась языком вниз... и тут он не выдержал. И вот уже она лежит на кушетке, а его умелый язык играет с ее девочкой. Целует, пробует, ласкает, смакует каждое прикосновение, захватывает в плен неимоверного наслаждения. Она стонет, извивается, тело выгибается, вибрирует, как натянутая струна... и рассыпается на мелкие кусочки... а где-то там мелькают звезды и ей так хорошо. Не долго думая он перемещается... и вот уже его плоть входит в ее раскаленную, трепетную, жаждащую его, сильного, умелого, напористого. Давление усиливается, движения убыстряются, тела поют, порхают, губы исторгают стоны наслаждения. Она кричит. По мере того, как убыстряется темп, она все больше и больше наращивает ласки руками его спины, ягодиц, бешенно целует, а ноготки впиваются в его спину, оставляя на ней разводы страсти. Но он не чувствует этого, он в восторге, от бешенной скачки.

Ее бедра ходят ходуном, ноги обвились вокруг талии, сдавили, как-будто удав. Потом резко поменялось положение тел. И вот она уже сверху, лихая наездница, скачет. Грудь мерно раскачивается перед его глазами, а она заводит его руки за голову, а он тянется своим язычком к ее соскам. Она берет шарф и привязывает его руки к кушетке. И вот он полностью в ее власти. Она резко останавливается, потом медленно выпускает его из себя. Снова вбирает, но так медленно, по чуть — чуть, он стонет, скрипит зубами, из его горла вырывается просьба: «Прошу, дай,,,! » Она улыбается и опять медленно, сводяще с ума вбирает его всего целиком, раскачивается из стороны в сторону, круговыми движениями скользит, а он стонет, стонет... точка кипения доходит до предела, движения вновь убыстряются все больше и больше, резче и резче, глубже, до самого сердца. Голова кружится, глаза в истоме, запах страсти, дыхание прерывисто. Он увеличивается еще больше, хотя куда уж больше. Она сдавливает его своими внутренними мышцами... и он не выдерживает, крик страсти раздается в комнате, она улетела, он улетел... Она падает к нему на грудь, а он этого не чувствует. Он за пределами всего, так хорошо, так блаженно, просто неземное блаженство. Судороги еще сотрясают тела долго, немного затихая, а в голове пусто и светло...

Вот и утро, мой господин. Продолжение сказки ты услышишь только следующей ночью.

Ночь вторая

Дождь. Как из ведра. И Они под дождем. Холодные капли падают на лицо. Легкая улыбка скользит в Его глазах. А ЕЕ полны восторга. Он протягивает руку и Они бегут под навес одинокой скалы, спрятанной в зарослях старого ивняка. Там Она сразу очутилась в капкане Его рук. Посмотрела Ему в глаза, словно зачарованная 

волшебником. Его рука скользнула по обнаженному плечу, сжала запястье, обжигая своим жаром. Его губы нежно, почти мимолетно, коснулись ЕЕ губ. Мягкие, теплые, нежные, ласковые. Ее губы раскрылись, как секретный ларец, впуская Его настойчивый язык. Голову окуталш хмельной туман. Поцелуи углублялись, кружили голову, забирали дыхание, подкашивали ноги. Ничто в мире больше не существовало: ни гроза, ни ливень, ни ветер, рвущий косы старых ив. Он осыпал Ее шею и грудь поцелуями. Горячие, ищущие губы проложили дорожку к бЪющейся бешенно жилке во впадинке шеи. Она плавилась, растворялась под Его руками, не замечая, как Он успел снять всю мокрую одежду и с себя и с нее. Не замечала, как Он продолжал ласкать Ее грудь. Сначала кончиками пальцев, потом всей ладонью, потом губами, потом языком. Теплые волны омывали Ее и несли в заоблачность. Она беспомощно откинулась назад. ЕЕ спина коснулась холодного камня. И этот холод пронзил Ее насквозь. Но Его тепло быстро согрело. И Она сново вздрогнула. Но уже не от холода, а от нетерпения. Его рука настойчиво пробиралась к Ней между ног, раздвигая мягкие складки. Он чуть приподнялся над Ней и встал на колени между ног, широко разведенных, похожих на два крыла птицы, распластанной на земле. И сново стал целовать ЕЕ. Охваченная восторгом, Она закричала, но Ее крик заглушили гром и тихий шепот молчаливых свидетелей — старых ив. Как только Он переменил положение, сделал сильный выпад. Она обвила Его шею руками. Скала, земля — — холодные, а Он — обжигал. Он неустанно двигался в первобытном танце страсти, а Она безостановочно выгибалась Ему навстречу. Ее руки лихорадочно блуждали по Его спине, бедрам. Он ласкал Ее, каждую клеточку Ее тела. Напряжение между ними все росло и росло. Казалось, еще чуть-чуть и натянутые, как тетива, тела лопнут, рассыпятся сотнями искор и загорится пожар. А Он все терзал и терзал ЕЕ. Она металась, как в сладостном бреду. Ее трясло, как в лихорадке. Его жаждущий язык исследовал Ее рот, не давая дышать, перекрывая кислород, затуманивая разум. ЕЕ тело пело, жаждая разрядки. И вот Она подошла к самой грани. Слышались только стоны, шепот, и потом... пронзительный крик восторга и наслаждения. Небо раскололось на две частички, мир уплыл из-под ног. И для Нее уже ничего не существовало. Она ничего не замечала. Не замечала, как небо раскололось и для него, как Его тело содрогалось от сладкой разрядки, как Он, запрокинув голову, выкрикивал Ее имя, как потом, уткнувшись в Ее шею, тихо шептал ласковые слова...

Ах, как быстро летит время, мой господин, ночь подошла к концу. Я надеюсь Вы будете ждать нашей следующей встречи.

Ночь третья

Когда они неспеша брели по лесу, он улыбался ей и она улыбалась ему в ответ. А кругом лес радовал буйством красок. они вышли на поляну, окруженную пышным кустарником. Внизу расстелился ковер шелковистой травы, мягкой и душистой. он осторожно уложил ее на этот зеленый 

плед и лег рядом. их глаза встретились. В них мерцал огонек зарождающейся страсти. он стал медленно и осторожно ласкать ее грудь с нежно-розовыми сосками. потом его ладони переместились на тонкую талию, стройные ноги, и оказались там, где скрыты секреты удовольствия. он пылко поцеловал ее в губы. И этот поцелуй вмиг унес их за облака. она сново была под его чарами, какой кудесник. она обнимала его за шею и возвращала страстный поцелуй. Прикасалась к нему. и каждое прикосновение рук к его великолепному телу все более возбуждало. Когда же его губы, скользнув по ее шее, остановились опять на вершине груди, из самого ее существа вырвался сладострастный стон. Все мысли покинули ее бедную голову и унеслись прочь. она могла думать только об одном: чтобы этот миг, полный страсти и огня, никогда не прекращался.

она зарывается в его волосы руками, вдыхает чистый мужской запах. гладит его по спине и шепчет нежные слова. В ответ на ее ласку, он издает стон и его поцелуи становятся все более крепкими и обжигающими. его рука скользит вниз на живот и оказывается у нее между ног. Шкатулка с секретом открылась от нежного и требовательного прикосновения. Желание, переполнив чашу, выплескивается наружу. Сладкая дрожь сотрясает тело. А он пьет ее мучительно долго, с восторгом, с нескрываемым обожанием.

Внезапно вместо руки низа живота коснулись его губы. она вскрикивает от неожиданности и наслаждения. запустив пальцы в волосы, она прижимает его к себе, умоляя не останавливаться. ей хочется, чтобы это длилось вечно. обезумев от желания, она выкрикивает его имя. он буд-то не слышит ее. И продолжает свою сладкую пытку. А она плывет на волнах удовольствия, переживая, смакуя каждый миг его ласк, его искушенных прикосновений губ и языка.

... она настойчиво опрокидывает его на спину. бегло целует в глаза, брови, нос, в кончик рта, опускается на подбородок, вниз по шее, еще вниз, еще. Останавливается на ямочке живота. Проводит языком, ласкает руками. Цепочкой мелких, едва уловимых, поцелуев опускается к его принцу. целует его, обводит головку языком, приглашает его к себе в рот. он выгибается всем телом, с его губ срывается стон, и он просит: «Еще, еще, еще... ». она втягивает его в себя. Долго — долго не выпуская на волю, а язык как помешанный, затевает свою безумную пляску. Жарко. ему становится очень жарко. По телу проходит судорога. И он выплескивает из себя всю страсть... Потом конвульсии затихают. На лице умиротворение и блаженство. Одной рукой он обнимает ее, а другой касается ее носа. «Моя чаровница, это было что-то. Мой милый, мой любимый малыш. Я никому тебя не отдам. Я буду пить твою страсть, как умирающий от жажды в пустыне. и, слышишь, никогда, никому, ни за что тебя не отдам!!! »

А она прячет свое лицо у него на груди и тихо, про себя шепчет: «Мой кудесник! Никуда ты не денешься, и я никуда не 

денусь. от такого не убегают, такое берегут. Это счастье, что наша любовь так чарующе захватывающая»

Ночь четвертая

На улице сумерки. Ни звездочки, ни луны... Запах ночной фиалки окутывает сад. Я сижу в плетенном кресле и жду... Обязательно в такую ночь что-то случится. Где-то заливается соловушка. Берет за душу своими трелями. Тихо шелестит листва. Мягкий, нежный ветерок целует мое полуобнаженное тело. Я закрываю глаза и мечтаю о тебе...

Вдруг мое плечо обжег поцелуй. Это твои бархатные губы подарили мне незабываемое удовольствие. Никто не умеет так целовать, как ты. Чуть касаясь, легко, неуловимо, щемяще сладко... Хочется утонуть в этом поцелуе. Я открываю глаза. Медленно поварачиваюсь к тебе. Твой взор уже полыхает желанием. Дымка неистовства поддернула взгляд. От такого взгляда ноги становятся ватными, а соски вмиг твердеют, стают похожими нас черешенки. Ты касаешься их и они сладко ноют. Огонь пробегает по всему телу, жар разливается в груди, опускается ниже, и вот уже я вся горю, а между ног разливается горячий мед...

Дыхание учащается. Я чувствую твой нетерпеливый трепет. Ты положил свои теплые ладони мне на грудь. Кончиком пальца, самыми подушечками, ты касаешься соска. Обводишь его. ласкаешь, тихо шепча нежные слова: «У тебя такая красивая грудь, маленькая, как персик, сладкая, как раз такая, что бы вмещаться в ладони мужчины». Я слушаю твой шепот. Легонько тереблю твою гриву на голове, пребераю мягкие, шелковистые волосы и шепчу: «Я хочу тебя, я так тебя хочу... »

Руки опускаются ниже И вот моя грудь уже полностью обнажена. На место ладони пришли губы и язык. Затеяли вечную страстную пляску. Ноющая, сладкая боль сотрясла все тело, а внизу, моя девчушка изнывает, истекает. Я тоже опускаю руки, провожу по твоей груди, добираюсь до ремня. Твой принц готов. Я вижу, как он рвется в бой. Страстный, горячий, и тоже влажный. Выпускаю его на волю. Он как стрела рвется вперед, оказывается в моих руках и еще больше крепнет. Слабый запах мыла и кожи... Возбуждает... Приводит в неистовство. Терпкий, мужской, чистый... Я ласкаю тебя по всей длинне, пальцами. Потом легонько целую. Слышится твой, полный страсти, стон. Я знаю, тебе нравится. Покрываю твоего принца поцелуями, легонько покусываю. Ты все больше дрожишь. Твои руки запутались у меня в волосах. Ты прижимаешь меня к себе. А я приглашаю твоего принца к себе во влажную глубину рта. Сначала головку. Сдавила, прикусила. Резко засосала. Стон громче. Потом взяла его полностью... Нет, не отпущу, я буду терзать тебя этой пыткой до тех пор, пока приведу в изнеможение...

Ты не выдерживаешь, резко отстраняешься. Берешь меня на руки и несешь в дом. А там, на большой кровати, уже ты ласкаешь меня. твой язык целует губы моей девчушки, находит бугорок, лениво обводит его, зубы чуть прикусывают, губы втягивают. А я теку, разливаюсь, меня подхватывает волна высоко в небо, и бросает вниз. Тело сотрясает дрожь. Ты смотришь, и в твоих глазах 

радость и гордость — — — так быстро довел девочку...

Потом на месте твоих губ оказывается твой принц. Он рвется в мои глубины, жарче, резче, быстрее, еще быстрее. Тела сплелись в бешенном танце страсти. Слышны только вздохи, стоны, чувственный шепот: «Я хочу тебя,... Я хочу тебя... Я люблю тебя... » «Ты мой"». «Ты моя».

Я не помню сколько раз мы меняли позиции. Я была как в дурмане. Ты был неутомим. Оргазм сотрясал наши тела мучительно долго. А потом мы отдыхали. ты ласкал мое тело, лениво, размеренно. «Спасибо, мое солнышко, ты лучшая» «Ты доставил мне самое изощренное удовольствие, мой котенок, мой леопард, мой сладкий ночной гость». Я буду ждать нашей следующей встречи...

Прервемся, мой господин, наступило утро...