Когти страха. Часть 4

Весь день Агафья не могла найти себе места. Она обязана была встретиться с загадочной незнакомкой, на которую возлагала свои надежды на спасение. Если бы не страх перед свекровью и недоверие к ее слугам... Бедная девушка беспокоилась, перепрыгивая из угла в угол, как зажатый в клетку медведь...

Очень взволнованная происходящим, она даже не заметила, как наступил вечер. Только глядя на яркие точки звезд на темном ночном небе, она поняла – за весь день свекровь не тронула ее ни разу. Ей не пришлось испытывать его холодного дыхания и пылкой похоти. Вспомнив потерянный безнадежный взгляд полуголой незнакомки, она решила, что это именно ее появлению она обязана временной свободой. Нельзя было просто так отказаться от встречи с этой женщиной...

Не раздающийся шорохом полуодетая Агафья выскользнула из своей комнаты. Осторожно переступая, она прокралась по темному коридору.

Появившись на крыльце, она осмотрела двор – никого нет. Девушка тревожно оглядывалась на каждом шагу и направилась в обход большого дома. В дальнем углу мрачного двора стояло громадное здание с круглой аркой.

Когда она подошла к самой двери, почти споткнулась: на пороге неожиданно появился Игнат Семеныч.

Его загорелое обнаженное тело блестел призрачной красноватостью. Большой член был напряжен и пульсировал яркими венами. Незавидный мужчина внимательно осмотрелся: его глаза-угольки ярко сверкнули из-под насупленных бровей, он громко вдохнул через сморщенный нос. Замер неподвижно. Вздохнул, щелкнул копытом и резко шагнул вперед, мгновенно растворившись в темноте двора. Загрязненная от пыли дверь медленно и скрипуче закрылась, будто вытягивая жизненные силы. В испуге невестка, преодолевая слабость, быстро проскользнула в страшный проход.

На нижнем этаже, за узкой прилегающей лестницей, огромная неокрашенная печь извергала густые волны жара. Подобно парилке! Протирая своими руками потекший по лицу пот, Агафья медленно ступила на первую ступеньку. Она знала, что наверху еще не было снопов и огромное помещение было пустым. Внезапно ее отвлек негромкий безысходный вздох. Казалось, старое животное, запертое бесчеловечным хозяином после напряженного трудового дня. Девушка осторожно обошла печь: через большие необработанные деревянные опоры спиной к двери было брошено забрызганное грязью тело сегодняшней незнакомки. Она была полностью раздета, а рваные останки одежды уже не скрывали множество кровавых шрамов. Ноги несчастной были широко разведены и прочно привязаны к массивным перекладинам у ножек опоры. Анальное отверстие девушки, сверкающее на фоне пламени в печи, было необычайно расширено. Из темного неопределенного заднего прохода медленно стекала белая субстанция. Вся область между ног и внутренняя поверхность бедер пленницы были засмазаны этим гадким веществом.

Агафья пробежало отвращение, когда она обошла незнакомку: ее руки также были связаны толстой веревкой, волосы сплелись от крови, лицо было словно один большой синяк.

— Он скоро вернется… — простонала изуродованная девушка, не поднимая головы, — Ушел за алкоголем…

В подтверждение ее слов по ту сторону двери послышались приближающиеся шаги. И за мгновение до того, как огромное обнаженное тело свекра ворвалось в жаркое пространство помещения, испуганная невестка успела забраться на самую вершину свежепоколотых дров в углу строения.

Сверху дрожащая, словно мышь, Агафья рассматривала всю небольшую комнату. Пылающий от жара Игнат Семеныч уверенно шипел к распятой перед ним жертве. Поднял сжатую в руке разбитую бутыль. Выпил одним глотком почти всё содержимое.

— Ты ожидала меня? — издевательски прошипел он, поглаживая мозолистой ладонью напряженные ягодицы девушки, — Готовилась?

Его большой палец проник в безопорный анус незнакомки. Вращался внутри него, растягивая его. Проник до самого основания:

— Ты скучала!

Дьявол расхохотался от своей шутки. Он приблизился очень близко и его колоссальный член, слегка изогнутый от сопротивления, погрузился в задний проход жертвы. Она застонала приглушенно.

Широко раскрытыми от ужаса глазами наблюдала укрывшаяся за кучей дров Агафья, как толстый фаллос чудовища, втягивая побледневшую кожу промежности, полностью исчезал внутри несчастной жертвы, но тут же выныривал обратно, переворачивая свою жертву наизнанку. На мгновение заплетенные волосы откинулись в сторону, и перед Агафьей мелькнуло искаженное от страданий лицо незнакомки. Бледные губы разъехались, открывая сжатые от боли зубы, по щекам стекали блестящие слезы. Дочь купца едва удерживала рассудок: происходящее так напоминало кошмар, который дьявол устраивал ей, что она буквально ощущала ужасный дрожащий член в себе. Казалось, что это не незнакомка, а сам черт перекинулся через необработанные бревна и раз за разом проникает в непокорное тело. Она скрипела зубами от вымышленной боли. Ее пальцы неотвратимо сжимались. Из глаз вырывались слезы.

Монстр тяжело задохнулся и закончил свое безобразное деяние. После его отступления, из раздраженного ануса вытекли плотные белые капли.

Измученная Агафья откинулась назад и сжала глаза. Она с трудом подавила тошноту, которая поднялась ей в горло.

Вдруг невидимая за печью дверь скрипнула резко. Незнакомка издала громкий стон. Девушка решила заглянуть:

— Как ты себя чувствуешь?!

Пленница слабо покачала головой:

— Плохо... Очень мучительно... Жить не хочется...

— А как тебя зовут? — спросила смельчак-купеческая дочь, — Какое у тебя имя?

— Меня зовут Катька, — тихо ответила привязанная девушка, — Я ихняя холопка?

— Холопка? — удивилась Агафья, — Ты случайно не беглянка?! Тогда почему же ты вернулась? Или ты не знала...

Пленница невесело рассмеялась:

— Ты не понимаешь... Ты еще глупая... Как и я раньше... Я тоже не понимала, дура...

— Чего ты не понимала? — приблизилась Агафья.

— Я не понимала, что постель барского это не мягкое перо, а жесткая деревянная доска с гвоздями. Если неосторожно повернуться, можно пораниться до крови.

— Ты о чем? — удивилась хозяйская жена.

— Я имею в виду, что если сама полезешь в эту постель, то тебя потом вытащат за ноги. Ты сама так не делала?

— Как ты смеешь?! Я никогда... Я... Я... Я жена Семена, сына хозяина.

— Вот именно, — удивилась связанная холопка, — Он заставил тебя силой. Без твоего согласия...

— Конечно, силой! — возмутилась Агафья, — И как же он мог по-другому?

Несчастная молчала. Пауза установилась.

— Игнат Семеныч, — медленно начала свой рассказ пленница, — всегда жаждал женщин. Когда его жена умерла, он начал вести развратный образ жизни открыто. Я была тогда еще молодой и глупой: подумала, что лучше просто лежать с барином в постели, чем мыть горшки и полы или заниматься сельскими делами. Так что я сама прильнула к нему. Я даже просила его взять меня. И что? Он был крепким и могущественным мужчиной. И в постели он не разочаровал девушек, это точно.

Агафья внимательно слушала подругу, глаза ее широко раскрылись от ужаса.

— Как только мы начали жить с хозяином вместе, все дворовые сразу отвернулись от меня. Они стали бояться, презирать и завидовать. Видимо, они сами пытаются занять мое место. А потом... В общем, когда у меня случилась беда и мне не было к кому обратиться за помощью. Поэтому я сбежала...

Внезапно тяжелая дверь издала резкий скрип, предупреждая девушек о появлении неприятеля. Дочь купца быстро вскочила на верхнюю часть дровяной кучи, связанная служанка испуганно завыла.

— Ах, — радостно произнес Игнат Семеныч, появившись из-за печи, — я вижу, ты скучала по мне. Сейчас проверим насколько.

Его длинный и грубый палец немедленно направился к откровенно выставленному анальному отверстию жертвы. Уперся. Согнулся. Повернулся. С трудом проник внутрь:

— Да, я задержался, задержался, — добродушно болтал он, — девочка уже остыла.

С ловким движением, едва не схватив невестку за небрежно выступающую лодыжку, он бросил толстое полено из кучи в пламенную печь. Жадное пламя с радостью поглотило его послушную жертву.

Демон опустился на колени и его длинный извивающийся язык направился к беззащитной промежности Катьки.

Сидя на своем месте, Агафья видела все в самых мельчайших деталях: тонкий бардовый кончик изящно обвивал выпуклый валик сфинктера, пытаясь проникнуть внутрь и заливая трепещущее лоно прозрачной слюной. Чудовище задыхалось от напряжения, его нечеловеческий член увеличивался перед глазами. Агафье было ясно, что сопротивление этому монстру только усугубило бы ее страдания.

— Это случилось в прошлом зимнем сезоне, — быстро начала разговаривать Катька, едва дверь за Рогатым закрылась, — В самые холода. Игнат Семеныч отправился на пристань, чтобы встретить ладью. Там что-то случилось, я не знаю точно что. Но он провалился в прорубь и был утащен под лед, — она с трудом задержала дыхание.

Агафья осторожно спустилась к связанной девушке.

— Мы искали всю ночь и на следующий день — но безрезультатно. Вода была ледяная. А подо льдом нельзя долго быть... В общем, мы решили устроить похороны. Поставили столы и повесили иконы: все как положено. И тут ворота распахиваются, и посмотри-ка. Игнат Семеныч. Живой как птица. Рассказывает, будто выбрался из проруби у мельницы и отогрелся в берлоге медведя... Но я сразу поняла: это не он. Кто-то другой принял его обличие и предстал перед нами. Ведь я знаю хозяина лучше других. Я замечу самые мелкие детали, — холопка тяжело вздохнула, — Но кто же послушает меня, глупую? Я обратилась к одному, потом другому — все отмахиваются. Смеются...

Удивленная Агафья слушала с открытым ртом:

— А как только наступила ночь, мы остались одни с этим демоном. И тогда все началось. Когда я увидела его рога и хвост, подумала, что это конец для меня... Но небеса не пощадили меня. Оказалось еще хуже...

— И ты сбежала, — выдохнула дрожащая дочка купца.

— Ха! — воскликнула связанная беглянка, — Конечно сбежать. Пыталась. Буквально дюжину раз. Но от его призывов вернуться можно из любого места. Это не так просто...

— И что же делать?! — испуганно вскрикнула Агафья, — Куда деваться?

Катька не ответила. Она застонала сквозь стиснутые зубы.

— Что же делать?! Ведь есть только один путь — сбежать?

— Я обратилась к старой женщине, как будто против воли вымолвила слова девушка. — К колдунье. Она сказала, что твой барин утонул, а его тело овладело чертовщина и вышло на землю. Теперь нам нужно его сжечь. Огонь всегда очищает от нечистой силы. Иначе никак. Ведь он уже не живой...

— Сжечь... — Агафья повторила со страхом в голосе. — Как это сделать? Но ведь...

— Именно так, — мрачно подтвердила Катька, — Никак иначе. Что я могу сделать с этим чудовищем? Сжечь его дом ночью? А что будет с людьми? А вообще... Если я расскажу кому-нибудь, что он был чертом... И сама знаешь, по ночам он распространяет какую-то магическую туманность, от которой остается лишняя слабость. Можешь только поднять подол платья.

В огромной горячей печке раздался звонкий щелчок. Девушки молчали, потрясенные происходящим.

— Мне только одно научила бабка, — грустно сказала холопка, склонившая голову, — Чтобы избавиться от его привлекательности, нужно закрыть уши воском от свечи. Но обязательно освященной свечи. Из церкви... И я ушла...

— Значит, мы можем убежать! — Агафья шепотом произнесла, не веря своим словам. — Почему ты сразу не сказала...

— Убежать? — связанная холопка фыркнула. — И что ты будешь делать? Кому ты понадобишься в бегстве? Я думала о том же: найду себе мужчину, поселюсь с ним, родим детей... Но я никто и откуда, меня никто не будет искать. Ведь все боятся... Вот и пришлось присоединиться к разбойникам...

— К разбойникам? — Купеческая дочь прошептала потрясенно.

— А что? Они не спрашивают о происхождении и роде. Легла с каждым, кто захотел. И так я жила. Думаешь, это лучше, чем здесь...

— И ты вернулась?

— Нас поймали на третий день, — печально вздохнула Катька. — Попали в засаду. Всех нас схватили. Привели в город и бросили в тюрьму. Нам намеревались причинить смерть. Но у меня отобрали свечки, поэтому я не смогла защититься от его зова. Он каждый день призывал меня, но все было напрасно. А тут... Я не знаю, все было как в тумане, я стремилась выбраться наружу, билась головой об стены. Грызла бревна и рвала гвозди ногтями. Как я выбралась? Как я нашла дорогу в темноте? Как никто не напал на меня? Я не знаю. Только здесь, во дворе, очнулась... И поняла: все, конец...

— И что делать теперь...

Катька, крепко прикрученная к старым козлам, снова тяжело вздохнула. Резко покачала головой и принялась говорить:

— Для меня все закончено. Я не могу жить. Я обречена на смерть: либо его, либо всех в городе. Но тебя я спасу. Не спорь! Слушай...

Как предупредила измученная Катька, Игнат Семеныч и двое слуг отправились на рынок после полудня. Удивительно, Агафья никогда раньше не замечала этих ежедневных действий.

Дочь купца выскочила на высокую крыльцо, как только захлопнулись ворота. В первую очередь она немедленно послала Ваньку, большого рыжего парня, которого использовали для физического труда без особых умственных усилий, загрузить овин прошлогодним сеном. Злоязыкая ключница сразу поинтересовалась, зачем это нужно. «Чтобы не пропало от влаги», быстро объяснила девушка и сразу же ссылалась на Игната Семеныча, как училась от одной из слуг.

Удивленная служанка с широко раскрытыми глазами заметила, что еда, кажется, не сырая. Она не видела особых преград и не стала исправлять ситуацию. Главное, чтобы свекрушка не рассказала об этом раньше времени.

Ваньке не пришлось торопиться: он дважды прошел от сарая до небольшой черной избушки всего несколько десятков шагов. Он наполнил второй этаж дымчатого домика сеном, которое было такое сухое, как бумага. Агафья, трепеща от страха, отправилась в помещение, которое уже покрылось чёрным налётом. Катьки было нет. Девушка знала, что ее утащили в подвал еще утром. Большие недоделанные опоры оставались на своих местах. На темных ножках они оставляли светлые полосы из-под толстых грубых веревок. Иногда на этих свежих следах можно было увидеть коричневые пятнышки крови. Девушка подернулась мурашками, подумав о том, сколько унижения и боли пришлось испытать несчастной беглянке вчера. Она испуганно оглянулась и подняла подол. Под верхней рубахой на поясе висел толстый кожаный мешок и нож. Агафья с трудом развязала узел, вцепившись ногтями. Девушка достала из мешка небольшую кожаную пороховницу, с которой стекала вода: как научила Катька, Агафья замочила ее в большой ванне в своей камере.

Агафья отодвинула тяжелую заслонку печи и засунула мокрый мешок глубоко в черное горло очага. Оставалось самое сложное - перерезать толстые веревки, удерживающие потолочные бревна после давно забытого ремонта, с помощью большого кухонного ножа.

Как только Агафья закрыла дверь светельки, коридор раздался от громких и топотистых шагов. Девушка поспешила взяться за шитье.

— Тоскуешь? — неожиданно спросил свекр, не дав ей ни малейшего предупреждения. — Я тоже почувствовал некую скуку.

Он беззаботно приблизился к ней и положил широкую, покрытую мозолями ладонь на ее голову, повернул ее к себе.

Магия! Вдруг осознала девушка. Он использует свою магию. Она быстро приспособилась слышать через восковые затычки в ушах. Но его призыв из потустороннего мира она, конечно же, не услышала. Все ее планы разрушились!... Агафья сжала зубы и решилась.

Под немного удивленным взглядом свекрови девушка отошла в дальний угол и одним движением избавилась от одежды, скрывающей ее тело. Опустив голову, она подошла ближе, повернулась спиной и наклонилась, опираясь руками на лавку.

Очевидно, это было не то, что хотел Рогатый, но, к счастью, он был достаточно уверен в себе, чтобы заподозрить что-то необычное. Через мгновение дочь купца почувствовала прикосновение скользкого и горячего языка к своему открытому лону. Демон удовлетворенно хрюкнул и глубоко проник в расслабленный и покорный анус своей жертвы.

Она не испытывала страха. Решимость вытеснила его.

Слезы текли по ее щекам, когда огромный член чудовища до предела растянул ее анальное отверстие. Она могла закричать, но сжала челюсти еще крепче. Агафья почти рычала: монстр все глубже проникал в нее. Она с трудом подавляла тошноту, вызванную действиями этого нечеловека.

Твердый и наполненный кровью член Игната Семеныча взорвался в глубине живота невестки и выскользнул наружу. Дочь купца ни на шаг не отступила, хотя ощущала, как медленно и тяжело сперма чудовища стекает по ее бедрам, выталкиваясь из ануса.

Прошло мучительно долгое время, пока дверь не захлопнулась и звук цоканья шагов стал все тише и тише.

С отвращением Агафья провела рукой по оскверненным частям своего тела: между ее пальцами остались тонкие белые нити. Больше она не могла себя сдерживать. Наклонившись над краем тяжелого ведра в углу, она вылила содержимое своего сжатого желудка.

Несмотря на поздний вечер, Агафья Емельянова не спешила ложиться спать. Полностью одетая, она сидела на расстеленной кровати. Перед глазами у нее проносились образы: грубые полуголые рабы раздувают черную дыру в печи, приводят беззащитную Катьку и пристегивают изувеченную пленницу к стойкам. С уверенным хозяйским шагом входит Игнат Семеныч. На его лице злобная усмешка. В руке большая бутыль с самогоном. Властным жестом он отпускает рабов, которые поклоняются ему. Он хочет насладиться ужасом своей жертвы... Но в глазах несчастной девушки он видит холодное решимость, такую же, как и у Агафьи. Она знает, что произойдет. Она уже готова. Ее чаша наполнена до краев... Сверхъестественное создание сбрасывает одежду и предстает в своем естественном облике. Оно подносит бутыль к губам и делает большой глоток... А там, внутри печи за пылающими дровами, шипит и трещит влажный кожаный мешочек с порошком. Он высыхает. Быстро высыхает. Еще немного...

Катька поднимает болью затуманенные глаза и видит грубо перерезанные веревки на потолке. У нее только одна просьба: побыстрее...

Игнат Семеныч, после увлажнения нежного ануса девушки слюной, встает и отпивает еще немного самогонки. Его грубые пальцы начинают растягивать задний проход жертвы. Член становится напряженным и готов проникнуть в тело девушки...

Кожа пороховницы потемнеет, а затем начнет быстро тлеть и становиться все тоньше...

Катька не может сдержаться и начинает кричать от боли, когда толстый член проникает в ее задний проход. Это приносит Игнату удовольствие. Он любит это больше всего... Подержать как можно дольше, а затем медленно вывести и снова резко войти на всю длину...

Пламя поджигает черные зернышки пороха, которые прыгают от одного к другому. Взрывная волна стремится вверх и в стороны. Кирпичная кладка на мгновение удерживает взрывную энергию, а затем ломается и освобождает ее.

Металлическая заслонка выбрасывается из строения, подобно пушечному ядру. Весь дом трясется от мощного взрыва. Потолок не выдерживает натиска и рушится внутрь, в огонь. Живые существа кричат от ужаса, но им нет спасения... Вместе с потолком обваливается и сухое сено. Оно мгновенно вспыхивает...

Пробуждающиеся холопы выбегают полуголыми, бегут по двору за ведрами. Но здесь уже нечем помочь. Единственное, что остается – поливать водой крыши и стены соседних зданий, чтобы предотвратить распространение пожара. Ключница находится на передовой и руководит действиями дворовых...

Агафья прикрывает покрасневшие и воспаленные глаза.

— Прости, Катька. Пусть земля тебе...

По ее щекам медленно скатываются соленые слезы.

— Барышня! Барышня! — с тревогой закричали за дверью ее светлые домочадцы, — Пожар! Игнат Семеныч погорел...

Электронная почта автора: afryazin@yandex.ru