ОНО

Все происшествия, о которых я расскажу в данной истории, произошли со мной в прошлом, но никто о них не знал и я был спокоен и не опасался разглашения. Несколько недель назад, когда стало тепло, я проводил много времени на улице и это событие резко изменило мою жизнь.

Это был обычный апрельский день. После полудня стало очень тепло и я решил раздеться. Ведь я всегда привык ходить голышом дома. Я вышел во двор, чтобы привести его в порядок после зимы и сложить колотые дрова в поленницу. Солнце светило, на улице было около 20 градусов тепла. Моя собака Джек, обычная бездомная собака, радостно помахала хвостом при виде меня. Я подошел к ней, пощекотал её за ухом и начал работать.

Весенний ветерок освежал мое тело и подбадривал меня. Я радостно и быстро закончил слагать оставшиеся пару кубометров дров в поленницу. Мой возбужденный член постепенно утих, и я принялся за работу. Я приблизился к Джеку и сел рядом с ним. Положив руку на его спину, я начал его гладить. Он радостно вилял хвостом и постоянно обнюхивал меня, протискивая свою мордочку между моих ног. Я отстранился от него - в конце концов, Джек всего лишь собака, хотя он очень любил меня и ни разу не позволял даже сжать зубы на моей ладони, когда я клал её ему в пасть - мы так просто играли.

Медленно моя рука опускалась на его живот, и он тут же лег на спину, я заметил, что из его штанишек появился возбуждающийся член. Я уже не помню точно, что я ему говорил тогда, продолжая играть с ним, и внезапно у меня появилось желание попробовать что-то новое. Я опустился на колени и наклонил голову. Вскоре его возбужденный член оказался прямо перед моим носом, и я, продолжая гладить Джека по животу, взял его в рот и начал ласкать его. Джек с радостным визгом качал хвостом и ударял им по траве и моей голове, но даже не пытался увернуться или убежать. Тогда я стал еще смелее, и вскоре у меня уже был целиком в рту его половой член. Это вызывало необычные ощущения, которые мне не были отвратительными. Я так увлекся этим занятием, что даже не услышал скрипа открывающейся калитки и шагов за спиной.

— Сколько времени вы уже встречаетесь с ним? — поинтересовалась Лена, жена моего приятеля.

Она работала на скорой помощи и порой заезжала ко мне, чтобы забрать что-нибудь из овощей. Мы вместе занимались обработкой моего участка земли, и нам хватало собственного урожая. Часть его я продавал или отдавал в магазины. Не услышав, как подъехала машина и Лена вошла, меня охватил страх. Особенно потому что она застала меня в игре с собакой. Лена и Димка, мой друг, хорошо знали о моих интересах, и я не скрывал этого от них. Однако они не знали об этом. Я испуганно посмотрел на Лену своим непонятным взглядом, а она на меня. Затем её глаза переключились на Джека, который все ещё лежал на спине с возбуждённым членом и виляющим хвостом, словно приглашая меня продолжить начатое. Меня тревожило не то, что Димка и Лена осудят меня, а то, что об этом узнает кто-то ещё. А если этот человек окажется жителем моей деревни, то позору и насмешкам не будет конца. Мне придётся навсегда забыть о выходе из дома.

Молчание затянулось, и я не знал, что сказать. Также молчала и Лена. Я чувствовал, как лицо горит от стыда и быстро поднялся, чтобы скрыться в доме. Раздернув штаны, я уселся на диван и не решался вернуться во двор. Лена тоже не спешила уходить, а это ожидание только усугубляло ситуацию. В глубине души я надеялся, что она вскоре уйдет, но мои ожидания оказались напрасными. Через несколько минут, которые казались мне вечностью и в которых я сгорал от стыда и позора перед Леной, она вошла в дом.

— Зачем ты прятался? — спросила она с насмешкой.

— Простите меня, просто мне было неловко, — ответил я наугад, не раздумывая.

Снова наступила тишина, и я первым заговорил.

— Лена, просьба - не рассказывай никому. Пожалуйста, согласна?

Лена взглянула на меня и улыбнулась.

— Я наблюдаю за тобой и потом приму решение. Рассказывать или нет, - сказала она.

Я приблизился к ней и начал умолять ее, даже хотел встать перед ней на колени, но она вдруг усмехнулась и сказала:

— Я сохраню твою тайну, если выполните мою просьбу, - ответила она.

— Согласен, - выкрикнул я без раздумий.

— Ты точно обдумал свое решение? - спросила она.

— А есть ли у меня выбор? - ответил я и снова опустился на диван.

В этот момент раздался звук скорой помощи, и Лена поспешила к выходу. Уже у дверей она сказала:

— По пути назад заеду. Будь дома.

— Хорошо, - ответил я вслед ей.

Ожидание казалось мне долгим, хотя они вернулись через два часа.

— Одевайся, поедешь со мной, - сказала Лена, как только вошла в дом.

Я был в штанах и начал надевать рубашку. Мы вышли вместе и, закрыв дверь, сели в машину. Дорога до города оказалась настоящим испытанием. Я не знал, что она задумала, а она молчала за рулем и лишь для поддержания разговора спросила меня о чем-то. А я ответил, что сам уже не помню. Это было бессмысленно и не имело отношения к случаю. До города было около 70 километров. По пути мы заехали еще в одну деревню, а там проехали без остановок. У дачных участков Лена что-то сказала водителю, и он вскоре затормозил. Рядом была лесная дорога, а за лесом можно было видеть дачные домики.

— Мы приехали, - сказала она водителю, а потом повернулась ко мне.

— Идем, - и вышла из машины.

Я последовал за ней, и мы направились в сторону домиков по лесной тропинке. Отойдя от дороги на сто пятьдесят метров, она остановилась и сказала.

— Раздевайтесь, — сказала она.

Я понял, что задавать вопросы бессмысленно, поэтому быстро снял одежду и начал искать место, где можно присесть и снять кроссовки.

— Оставьте обувь у себя, — произнесла она, подходя ко мне.

Лена опустила руку вниз и крепко схватила меня за яйца, не отводя глаз от меня. Я терпел как мог, но скоро на моем лице появилась гримаса боли, и Лена ослабила хватку. Она положила свою сумку на траву и достала нечто из нее. Без спроса она стала перетягивать мошонку. Она делала это быстро и умело уже не первый раз, и через несколько минут мои яйца были крепко перетянуты, а я чувствовал легкое давление. Мой член был возбужденным, и Лена не устояла перед искушением. Она достала нейлоновую веревку и перетянула ее возле основания. Несмотря на то что он был твердым и с трудом гнулся, ей удалось его сдавить и завязать узел. После этого Лена посмотрела на меня и произнесла:

— Счастливого пути, — и, взяв сумку, пошла в сторону машины.

— Куда мне идти? — спросил я, не понимая, что она имеет в виду. Раньше они всегда высаживали меня рядом с моим домом, всего лишь в 20 километрах отсюда. А теперь я находился примерно в 70 километрах от дома.

— Конечно, домой, — крикнула она в ответ и скрылась за деревьями.

Через несколько секунд я услышал работу двигателя и увидел проблески белой ГАЗели с красным крестом сквозь листву. Она скоро полностью исчезла из виду, и я понял, что Лена не шутит.

Я начал продираться через осенний лес подальше от дачных участков. За заборами были слышны разговоры, а где-то работал мотоблок. Больше всего я боялся встретить кого-нибудь в лесу, но мне повезло. Несколько раз я присел в приямках, уткнувшись лицом в холодную землю, и через час уже был достаточно далеко от опасного места.

Дорога была мне знакома, я часто путешествовал в город и хорошо знал все деревни, через которые проходил путь. Их было семь, и мне приходилось обойти их незаметно. Время шло, и уже было далеко за полдень, когда я смог дойти только до первой деревушки. Она не была большой, и мне легко удалось ее обойти. В процессе путешествия я испытывал некоторое дискомфортное ощущение в области интимных органов, и я периодически менял положение для разрядки напряжения.

Мне не пришлось спать - на улице было холодно, поэтому я продолжал свое путешествие без остановок. Ночью мне быстрее шло движение по освещенной дороге, чтобы не сбиться с пути. Когда я видел свет фар автомобилей приближающихся ко мне, я прятался в кювете и ждал, пока они проедут.

Только ближе к концу второго дня, после того как со значительным сокращением времени благодаря прямому пересечению поля, я наконец добрался до дома и упал спать. Мой сон был глубоким и продолжительным, так как я очень устал. Проснувшись, я почувствовал огромный аппетит и съел все, что нашел в холодильнике.

Лена приехала только через два дня и попросила меня повторить свое путешествие перед её глазами. Я не мог отказаться, поэтому согласился. Она наблюдала без особого энтузиазма или восхищения, просто стояла рядом со мной, время от времени поправляя подол своего халата. Затем она приблизилась к моей ноге и провела ею по внутренней стороне бедра, коснувшись моих интимных органов. В этот момент произошло что-то неожиданное - я получил сильный удар в область между ног, который чуть не лишил меня сознания. Член Джека выскользнул из моего рта, и я едва не укусил его. Собака испугалась и скрылась в будке, избегая возможных повреждений. Я лежал сжатый и тяжело дышал. В области паха было неприятное ощущение, и слезы выступили у меня на глазах.

"Это больно", сумел я вымолвить.

"Хорошо, больше не буду", ответила она с улыбкой.

"Лена, я уже выполнил твою просьбу, и не одну", спросил я надеясь, что она больше ничего не попросит, хотя сам желал обратного.

"Кто сказал тебе, что у меня были только эти желания? У меня их много, и я ещё не решила, с чего начать дальше".

Я понял, что она полностью владеет мной. Сев на землю, тяжело вздохнул. Боль медленно отступала, но неприятная ломота все ещё оставалась. Лена подошла ближе и поставила свою ногу на мой член.

"Теперь твой член и яйца принадлежат мне. Если ты не согласен, можешь возразить, и я пойду к твоим соседям", произнесла она с ухмылкой.

"Нет, нет нужды ходить к ним. Я согласен", ответил я.

"Вот и правильно", насмешливо усмехнулась Лена и надавила на мой член своими туфлями.

"Сережа, скажи мне, ты всегда позволял Димке или у вас были какие-то правила?" спросила она.

"В принципе да, мы ничего не оговаривали. Просто мы знали, что можно делать, а что нельзя", объяснил я.

"А если бы Димка вдруг нарушил эти детские условности, что бы ты сделал?"

Я оказался в растерянности и не знал, что ответить. Я не мог предвидеть последствий своего ответа и чем это могло мне грозить. Лена была вспыльчивой и азартной, её сложно было удержать и убедить в чём-то. Поэтому лучше было промолчать и не приносить беду на себя. И я так и поступил.

"Так значит ты молчишь? Это значит, что твоя позорная судьба зависит от тебя и конечно от меня", сказала она и ещё раз надавила на мой член своей ногой.

Лена вошла в дом, и я последовал за ней. Взяв шнурки из ящика, она обратила внимание на предмет моего интереса и принялась его перетягивать. Она сжимала его так сильно, что если бы шнурки были тонкой леской, мой объект интереса уже давно лежал бы отрезанный ею на полу у моих ног. После завязывания узла она взяла другой шнурок и перетянула мои яйца так, что кожа на мошонке могла в любой момент треснуть.

— Одевайся, — приказала она и посмотрела на часы.

— А мы куда? — спросил я.

— Просто погуляем, — ответила она.

Через несколько минут приехала скорая помощь, и мы с Леной сели в нее. Мы двигались в противоположном направлении от города, и через двадцать минут она попросила водителя остановиться. Уперев меня к выходу, она закрыла за мной дверь, а автомобиль продолжил свое движение. Сначала я ничего не понял и удивился тому факту, что она даже не взяла мою одежду, как это было в прошлый раз. Я отправился к дому — это было недалеко, и можно было сэкономить несколько километров. Подсчитав время, я решил, что через часа полтора я уже буду дома. Мне нужно было пройти через поле до первых лесных участков, чтобы спокойно развязать все то, что она намотала на мой объект интереса. Вот и лес. Я оперативно сбросил штаны и начал искать конец шнурка, но его нигде не было. А сам шнур так глубоко врезался в плоть, что передвинуть его было практически невозможно.

Тогда я понял: она специально завязала его так, чтобы я не смог развязать его в лесу и мог сделать это только дома. Миф об отсутствии проблемы стал реальностью ее возникновения. Я уже тридцать минут находился с перетянутым объектом интереса, и больше всего времени, на которое я мог позволить себе это продолжить — еще сорок или пятьдесят минут. А что будет дальше, можно только догадываться. Я быстро оделся и побежал прямым путем, стараясь сократить расстояние до дома. Бежать было неудобно. Опухший и возбужденный объект интереса вместе с мошонкой и яичками постоянно болтались и мешали мне двигаться быстрее. Вспомнилось крылатое выражение «Плохому танцору всегда мешают яйца». Сейчас оно особенно актуально для меня.

Я вернулся домой с израсходованным дыханием и немного не уложился во временные рамки. Мне потребовался примерно час, чтобы пройти всю эту дорогу. В некоторых местах я уже ощущал, как мелкие иголки пронизывают мой половой член и мошонку, а при прикосновении я не чувствовал ничего. Я взял ножницы и начал постепенно отстегивать шнурки, перерезая их по одному витку, пока наконец не освободился от запутанных узлов. Затем я быстро помассировал свой половой член и яйца, чтобы восстановить кровообращение, и мне это удалось - правда, на это ушло около полутора часа. А в выходной день, перед праздниками 1 мая, ко мне приехали Димка и Лена. Она была очаровательной девушкой и повела себя совершенно естественно, ведя обычные разговоры и соглашаясь с нами по всем вопросам. Под вечер она вдруг заговорила:

- Димка, ты знаешь, что хочет Сергей? - спросила она мужа.

- Нет, конечно, он мне об этом не говорил, - ответил Димка.

Димка посмотрел на меня и задал вопрос. Я не знал, что Лена задумала на этот раз, и начал отмазываться, считая это незначительной мелочью и даже не подозревая о ее скрытых намерениях.

- Ну почему ты молчишь, скажи, - обратилась она ко мне.

Я пожал плечами, так как не знал о чем идет речь и что она имеет в виду.

- Ну тогда я скажу, только не сердись на меня,- обратилась она ко мне и сжала кулак.

Конечно, Димка этого не видел, но я сразу понял: она задумала что-то неприятное.

- Димка, представляешь, Сергей хочет увидеть свои яйца,- сказала Лена.

- Как это? - не понял Димка. Они же выглядят одинаково у всех,- добавил он после этого.

- Ты не понял. Он хочет увидеть их без прикрытия мошонки,- пояснила Лена.

Димка был поражен и молчал. Наступила тишина, в которой Лена не знала, как ее муж отреагирует, поэтому решила подождать. А я был потрясен этой новостью и не мог найти слов. Димка понял, что его безмолвие смущает всех и спокойно обратился ко мне, глядя на Лену.

— Если он хочет, пусть делает это. Это его дело и его проблема.

— Ты не понимаешь, конечно, это его дело, но он просит меня помочь ему как медику — объяснила она своему другу и своему мужу.

Снова наступило небольшое молчание и снова ответ Димки.

— Если он просит помощи, то помоги. Он же меня не просит.

— А если бы тебя попросил? Ты бы помог? — продолжала настаивать Лена.

— Нет конечно, я не разбираюсь в этом — ответил он.

— Если вы не возражаете, давайте я это сделаю прямо сейчас и мы все вместе посмотрим — предложила она.

— Как хотите, мне все равно — ответил он и вышел на улицу.

Вскоре в комнате появился запах сигаретного дыма. Я хотел подняться и тоже выйти, но Лена остановила меня.

— Только не проболтайся — сказала она мне.

Я обещал, что ничего не скажу и последовал за ней. Мы сидели на скамейке у крыльца, куря, не произнося ни слова. Когда он закурил свою сигарету и погасил окурок, повернулся ко мне и спросил.

— Честно говоря, что тебе на самом деле интересно увидеть?

— Да — кивнул я, чтобы не выдать свое волнение лишним словом.

— Ну тогда пойдемте, посмотрим вместе — положив руку на мое плечо, мы вошли в комнату.

— Ну что, его не отговорили? — обратилась Лена к мужу и одновременно показала мне кулак незаметно от его взгляда.

— Нет, его невозможно убедить, — ответил он.

На подготовку потребовалось около двадцати минут, и Лена уже вонзала в меня два обезболивающих шприца, а сама готовила инструмент, который принесла с собой. Как только боль прекратилась, она взяла одно яйцо в руку, раздвинула кожу на мошонке и сделала небольшое надрез. Затем она аккуратно выдавливала яйцо, прикрепляя его к веревочкам. То же самое повторилось со вторым яйцом, и вскоре оба они свисали на веревочках ниже обычного положения.

— Вот и все, — улыбнувшись, сказала она и отошла в сторону.

Я и Димка с интересом наблюдали за необычной картиной: мои яйца странного цвета качались на веревочках. Они были покрыты пятнами розового и красного цвета от крови. Лена вытерла их специальным желтоватым раствором.

— Это нужно для того, чтобы грязь не попала в эти разрезы, — сказала она и запретила нам прикасаться к яйцам.

Затем она достала необычные крючки и нитки, протерла их спиртом и объявила:

— Разрезы можно временно зашить для безопасности, — и, не дожидаясь ответа, начала делать швы - по пять на каждый разрез.

— Теперь мошонка была зашита, и в нее точно ничего не могло попасть. Ты можешь ходить так некоторое время, — улыбаясь, объяснила Лена мне и снова щипнула меня незаметно.

— Здорово, — ответил я, так как мне не оставалось другого выбора.

Весь следующий день я ходил с вытащенными яйцами, которые постоянно болтались в трусах и доставляли мне странное, но очень чувствительное неудобство. Лена и Димка еще пару раз заглядывали на них, а затем готовились уехать домой. Я хотел спросить у Лены о том, когда она повторит процедуру. Но Лена снова показала мне кулак, и я замолчал. Вскоре они уехали, и я остался один. Постепенно я привык ходить с вытащенными яйцами и даже вечером лежал в постели, рассматривая их и немного сжимая. Несколько раз я перетягивал веревочки чистым шнуром, протертым спиртом, чтобы следить за изменениями. Мошонка не доставляла особых проблем - для меня это был просто пустой кусок кожи, который я старался сжать как можно сильнее и терпел, пока не чувствовал его больше. Иногда мошонка становилась черной и нечувствительной. Таким состоянием застала меня Лена, которая приехала ко мне после майских праздников. Димка находился в командировке, а она привезла с собой маленькую злую собачку из своей квартиры. Она была настолько маленькой, что помещалась в кармане, но при этом она рычала на меня до тех пор, пока Лена не скомандовала ей "Фу". Вскоре она освоилась и бегала по дому, но мой кот пришлось закрыть в другой комнате.

После осмотра меня и моего произведения во время предыдущего визита, Лена решила взять мои яйца в свою ладонь и сжать их сильно. Они были скользкими и не могли выскользнуть, поэтому я сразу же почувствовал острую боль и дискомфорт. Кроме того, я только что перетянул канатики на всю длину минут десять-пятнадцать назад, и она сразу заметила это и улыбнулась. Моя мошонка также была сильно перетянута в двух местах и выглядела как гриб – темная и шершавая.

— Ты продолжаешь радоваться этой игре? — спросила она.

— Что мне делать? — ответил я, попросив ее не сжимать так сильно, но Лена стала еще крепче, и я подумал, что мои яйца начинают лопаться – хотя это было просто страхом. Они были целыми, только чуть больше обычного сдавлены.

Весь вечер Лена продолжала перетягивать каждый канатик и мошонку, а также заботилась о моем члене. Она не щадила его и старалась перетянуть его как можно туго, заставляя меня ходить все дольше. Иногда я не чувствовал ничего, и в таких случаях Лена развязывала все и начинала давить так сильно, насколько позволяли ее силы.

Два дня она мучила мои яйца, особенно толстые и длинные канатики. Она часто перетягивала их, будто делала это в последний раз. Когда она пережимала их всей своей силой, они становились тонкими, почти на грани разрыва. Но до этого не доходило, и она продолжала причинять им боль, не обращая внимания на мое страдание. Моя мошонка также получала свою долю унижения – один раз Лена перетянула ее очень сильно, из-за чего она стала темной и онемела. Потом Лена позвала меня в магазин, мы оделись и пошли вместе. Она шла медленно, словно прогуливалась в парке и рассказывала всякие ерунды. Это было забавно, но время шло. К тому же, в магазине было две старушки, и нам пришлось ждать, пока они закончат свои покупки. В результате я перестал чувствовать свою мошонку, и мне стало все равно, но я знал, что она сильно перетянута и мы должны вернуться как можно скорее. Лена не спешила и аккуратно выбирала товары, чтобы затянуть время. На обратном пути я осознал, что она хочет довести мои яйца и мошонку до предела, будто это все из-за меня. Понимая, что я не чувствую больше ничего, я перестал торопить ее.

Когда Лена освободила все, я не ощутил никакой боли, даже когда иголкой прокалывала кожу. Мне показалось, что это конец и моя мошонка, где хранятся мои яички, больше не пригодна. Лена точно так же сказала мне, но я не расстроился - я был готов к такому повороту событий. Нужно было ее удалить, но она не спешила и продолжала проверять на прочность мои связки, на которых до сих пор висели два моих яйца.

На третий день я решил спросить у Лены:

- Лен, скажи прямо, чего ты хочешь достичь?

- Угадай за три попытки - ответила она ухмыляясь.

- Я уже согласился на все, что ты хочешь, и сам понимаю, что ты меня не оставишь в покое - скажи.

- Ответ неверный - ответила она.

- Осталось еще две попытки - продолжала она играть со мной.

- Тебе нужны мои яйца. Так что возьми их. Ведь ты знаешь, что они твои - сказал я.

- Снова неверный ответ - улыбаясь, сказала она.

- Ну тогда я не знаю и не хочу угадывать. Делай, как знаешь - я немного разозлился и сел на край дивана.

Ко мне подбежал Тузик - собачка Лены и начал обнюхивать. Я приподнял свой член и сжал ноги, чтобы он случайно не цеплялся за них. Лена посмотрела на меня и на Тузика и сказала:

- Вот это то, чего я хочу - ответила она.

- Как?! ТЫ?!... - больше у меня не было слов, и я не знал, что сказать.

- Да, да. Но это желает не я, а моя маленькая собачка - ответила Лена.

Я уже не помню, как мы заснули. Я долго переворачивался в постели и представлял этот образ, то меня охватывала сильная тревога, и я натягивал на себя пушистое одеяло, то вдруг начинало потеть, и я раздевался вновь. И представлял, как ночью эта "собачка", которую даже собакой назвать нельзя, запрыгнет на мою кровать и... И я снова натягивал на себя одеяло.

Утром я не дал никакого ответа и продолжил исполнять все прихоти Лены. Ее мошонка уже не выполняла никаких действий, так как она была синяя и лишена чувств. Постоянные потягивания веревочек настолько привыкли меня к этому, что я уже не сопротивлялся и не реагировал на это, всегда думая о предстоящем. И это время было близко. Оставалось всего три дня до конца выходных. Восьмого мая Лена должна была уехать. Предчувствуя скорое расставание и ее отъезд, я старался вести себя спокойно и надеялся, что она передумает. А Лена наоборот продолжала тянуть семенные веревочки в разных местах или по всей их длине. То же самое происходило и с моим половым членом, который уже был покрыт синяками и лишен боли. В оставшиеся дни Лена еще несколько раз заставляла меня делать минет Джеку его большую морковку, и я полностью подчинялся ей. Я понимал, что как только она уедет, я смогу отдохнуть и собраться с мыслями, чтобы решить, как дальше поступить. Но мои мечты не осуществились.

Это произошло седьмого мая. Рано утром, когда я еще лежал в постели, Лена подошла ко мне и сжала мои яички насколько смогла, затем резко отпустила и ударила по ним ладонью. Боль была такой острая, что я прижал ноги к животу и повернулся на бок. Пока я оправлялся, она приготовила шприц и вколола его в область паха дважды. Затем взяла еще один шприц и вколола его дважды тоже. В общем-то около моих половых органов. Она погладила меня по голове и извинилась:

— Извини, я не хотела причинять боль. Сейчас будет не больно.

Действительно через 15-20 минут боль начала утихать и полностью прекратилась.

— Ну, я думаю, что достаточно было словами. Она улыбнулась и легонько похлопала меня по яичкам.

Мне ничего не было больно, и я даже не взвыл. Она сделала более сильный размах и ударила еще сильнее. Мои яйца лишь отскочили от ее руки и вернулись обратно. Было странно видеть, как она так шлепает их, а мне не больно. Но самое странное было то, что я сам уже этого хотел и чтобы она делала все, что придет ей в голову. Долго ждать не пришлось, потому что завтра она должна была уехать.

— Пожалуйста, сядь на порог и надень эти штаны — попросила Лена.

Мне это показалось странным и очень простым, поэтому я тут же начал одеваться. Когда я натянул штаны, мой член и яйца вывалились из разорванного шва. Мои половые органы свободно болтались между ног, выпадая наружу, и Лена улыбнулась.

— Замечательно — сказала она и приблизилась.

Взяв шнурок, она подтянула мои половые органы и сделала пару витков у основания члена, одновременно придавив мою уже потемневшую мошонку и мои болтающиеся яйца на голых проводах. Она приложила некоторые усилия, чтобы затянуть узел, а затем завязала еще два, после того как возбудила мой член до предела. Он стоял таким синим, с вздутыми венами и жилками. Головка была наполнена и готова лопнуть.

— Запни штаны и сядь на порог — сказала она, и я немедленно следовал ее указанию.

— Тебе нужно закрыть глаза? — спросила Лена.

— Зачем? — спросил я.

— Ну, чтобы не было так страшно — объяснила она.

— А что ты собираешься делать? — спросил я.

— Нам нужно избавиться от всего лишнего, что тебе уже не нужно — пояснила Лена.

— Ты имеешь в виду мошонку. Мне интересно узнать, что ты задумала — ответил я.

— Пока да, а потом посмотрим — хитро улыбнулась она и вышла в другую комнату, где находился ее песик Тузик.

Она не закрыла за собой дверь, и Тузик сразу выбежал. Лена последовала за ним, держа кусочек говяжьей печени в руке, который она не дала пожарить вчера.

— А зачем это тебе? — спросил я. Но Лена молча подошла ко мне и начала намазывать мой член, яйца и пустую мошонку куском печени. Тузик крутился рядом и помешал ей, но Лена постоянно отталкивала его. Когда она закончила, она без разглядывания меня сказала:

— Вот теперь можно Тузику!

Я не успел ничего сказать, как Тузик подбежал и сразу ухватил одно из яиц своими клыками. Мне было не больно, но я испугался.

— Извини, я думала, он схватит твою мошонку — с трудом скрывая свою ухмылку, сказала Лена.

На самом деле яйца были покрыты мошонкой и только слегка просвечивались, а член стоял как башня Пизана и покачивался от возбуждения. Лена подошла ближе и попыталась забрать яйцо у Тузика, которое уже почти полностью было в его пасти. Он рычал и пытался укусить ее за руку, но не выпускал яйцо.

— Это бесполезно. Нам нужно успокоить его — сказала она.

Мы замерли и молча смотрели на Тузика, который также молча смотрел на нас и держал свое добычу в пасти, стараясь утащить ее, опираясь всеми лапами на ковровую дорожку. Почувствовав, что мы больше не пристаем к нему и не пытаемся отобрать что-то, он ослабил хватку, и яйцо выскользнуло из его пасти. Я увидел глубокие прокусы на нем. Но прежде чем я сообразил, что произошло, он снова ухватил его и зубы впились в мое яичко в другом месте.

— Всё, можно считать, что ты потерял своё яйцо и его уже больше не спасти – сказала Лена, как бы сочувствуя мне, а на лице сияла радостная улыбка.

Ничего не оставалось и мы стали наблюдать за Тузиком, как он пытался раскусить и проглотить яйцо по частям. Удавалось ему это с трудом, но как только он откусил половину и принялся её доедать, я успел схватить второе яйцо и спрятать через разрез в брюках и у меня получилось. Мы продолжили наблюдать за Тузиком, и вскоре на наших глазах исчезла вторая половинка яйца и часть семенного канатика. Торчало всего пару сантиметров.

После яйца Тузик переключился на пустую мошонку и прокусывая её тянул и старался оторвать, но она была крепче чем яйцо и с трудом ему поддавалась. Но настойчивости пёсика можно было позавидовать, и вскоре образовалась первая разорванная дырка на мошонке в несколько сантиметров, а затем вторая и третья. Потом мы уже увидели свисающие лохмотья от мошонку и небольшой кусок, который он прижимал к полу лапами, продолжал уничтожать. Мошонка хоть и не так быстро, но продолжала исчезать в его животе.

Совсем забыв про свой член, который до этого торчал и был несгибаем, я упустил момент, как он стал терять возбуждение и медленно стал наклоняться. Зато запах печёнки и доступность, до которой он уже успел склониться и находился практически параллельно полу, заметил Тузик и тут же вцепился своими острыми зубами в самую головку. Кожа тут же лопнула, и выступили первые, тёмно вишнёвые, можно сказать бурого цвета, капли крови. Пёсик сжал свои челюсти и мотал головой, пытаясь как бы по инстинкту природы отвертеть хоть небольшой кусочек добычи. Я испугался и даже попытался подняться с порога, чтоб освободиться от него, но он впился как клещ и не разжимал пасть, болтаясь на моём члене как его продолжение – только мохнатое. Лена засмеялась и сказала.

— Ну что, упустил своего красавца. Теперь попробуй отнять.

Я пытался покрутить торсом так, чтобы в процессе раскачивания он самостоятельно раскрыл пасть и упал, но безрезультатно. Тузик лишь рычал и сжимал свои челюсти ещё сильнее, пронзая ими мою головку.

— Оставь его, сам отцепится, только не испугай его — посоветовала Лена.

Я опять сел и стал ждать. Тузик то ослаблял хватку, то снова сжимал её всей своей мощью, и в результате через несколько минут он действительно отпустил меня. Однако в его пасти остался небольшой кусочек моего члена — это было немного обидно. В то время как я сочувствовал и разглядывал это, он снова пристроился и начал изводить мой член.

— Неужели жаль? — спросила Лена.

— Да, жаль — ответил я.

— У него у меня маленький аппетит. Скоро он сам отстанет, ему будет все равно на запах твоего члена и все остальное — пояснила Лена.

— По нему это и видно, пока он не съест весь мой член, не успокоится — возразил я.

— А хочешь поспорим? — предложила Лена.

— О чем? — спросил я.

— Если Тузик быстро отстанет от твоего члена, то ты еще позволишь своему коту полакомиться. А если нет, то мне придется самой его убрать — сказала Лена.

— Я согласен. Сколько ждем? — спросил я Лену.

— Думаю, минут десять, не больше — ответила Лена.

— Хорошо — и мы стукнули друг друга по рукам.

Лена села напротив меня, и мы начали отсчитывать время, наблюдая, как Тузик изводит головку моего члена и уже откусил третий небольшой кусочек. За пять минут он отгрыз почти половину головки и после проглатывания последнего кусочка отполз в сторону на своих лапках-спичках и улегся на половинку. Было заметно, как его животик распухал и поднимался, то быстро опускался.

— Хоть немного переборщил с выпивкой, и встать уже не могу – заметил я.

— Прошло всего шесть минут – радостно сказала Лена, указывая на часы.

Был спор, и я, конечно, проиграл. Нельзя было откладывать его на потом. Оставив Тузика в доме, мы вышли на террасу, где закрыт был мой кот Мурзик. Он попытался ускользнуть через открытую дверь, но Лена схватила его и закрыла за собой, посадив кошку между моими ногами. Мурзик начал осматриваться и приближаться все ближе к моей паховой области.

— Сделанная договоренность должна быть выполнена. Раздвинь ноги – сказала Лена.

Я слез со стола и присел на пол, держа Мурзика на руках.

— Ну что же, Мурзик, проголодался? Почуял что-то? – заговорил я с ним и устроился поудобнее у стены, чтобы опираться спиной. Раздвинул ноги как можно шире. Кот спрыгнул со стола и, нюхая воздух, приближался все ближе. Его шаги были тихими и плавными, как будто он охотился на мышь или птичку. Внезапно он рывком сделал два шага, напоминающие стремительный короткий спринт, и уцепился за мой член.

Мы слышали его мурлыканье и видели, как его когти вонзаются в мою плоть, а его зубы прокусывают кожу и другие ткани, отрывая кусочек за кусочком. Я понимал, что только Лена или чудо могут спасти мои гениталии – чтобы кот отпустил их. Но Лена только улыбалась и наблюдала, а Мурзик был очень голоден: мы забыли покормить его с вчерашнего дня. Не думал я, что все так сложится. Просто забыл покормить его и утром не успел обратить на него внимание. Правда, подумал я о том, что Мурзик может поохотиться на мышей... И оказалось, что временно моя "мышка" стала объектом его интересов.

— Да, твой кот не сравнится с моим Тузиком, — усмехнулась Лена с удовлетворением.

— Можешь радоваться, а я сам виноват, что согласился на спор, — бормотал я про себя.

— Ну да, если бы не спор, то мой член был бы короче на полтора сантиметра. А жить и с одним яйцом можно, — подумал я сам для себя.

— Почему замолчал? — спросила Лена.

— Думаю о том, сколько он будет есть и указал на кота.

— Ну кот, не такая маленькая собачка, да и размер у него неплохой. К тому же голодные коты могут и большую рыбу покусать и ещё просить, — пояснила Лена.

Я сам об этом подумал. Помню, как после рыбалки пришел домой и чистил рыбу. Кот меня достал до конца нервов. Из злости я бросил ему карася размером с ладонь или даже больше. Он всего его съел и даже костей не оставил. Потом ходил за мной и пискляво мяукнул.

— Вот именно, Сереженька. Нужно кормить своего кота. А теперь думаю, что придется тебе расстаться со своими животными, — сказала Лена с ухмылкой, не обращая внимания на меня и продолжая наблюдать за Мурзиком.

Прошло немного времени, не более пятнадцати минут, а голодный кот уже уничтожил половину моего члена. Он продолжал объедать его без скрытого аппетита. Ему потребовалось еще двадцать минут, чтобы полностью поглотить мой член до места, где Лена завязала шнурок.

— Сережа, нужно убрать Мурзика оттуда. Если он перегрызет шнурок, может начаться кровотечение, — объяснила Лена.

- "Мог бы и сказать, что полностью избавиться от него", - пробормотал я про себя, взяв кота обеими руками и приблизив его к коленям.

Спрятав мой утомленный член под оскомину моей рубашки, который торчал из нижней части живота всего на пару сантиметров, я опустил Мурзика и задумался о том, что вдруг он сам решит уйти. Но не тут-то было. Запах и инстинкт хищника, даже если он домашний, вновь подтолкнули его вперед, и в мгновение ока он уже сидел возле моих половых органов - точнее говоря, возле того, что от них осталось. Лена тоже не предложила закончить все это; прекратить спор значило проиграть его, а я не хотел этого. Хотя я уже проиграл его и не только его. Мурзик тем временем уже замучил пустую мошонку, откусывая и вырывая лоскутки кожи после Тузика; она медленно уменьшалась. В одно мгновение Мурзик зацепил своими зубами семенной канатик, на котором еще висело последнее целое яичко и было спрятано. Он потянул и вытащил его наружу, а затем набросился на него, как хищник на добычу, вонзив в него свои когти. Я тяжело вздохнул и посмотрел на Лену.

- "Вот и все, а стоило тебе его прятать", - ответила она улыбаясь, да не просто улыбаясь, а смеясь.

Я пожал плечами и взглянул на кота, который продолжал разрушать уже разорванное яйцо, откусывая и глотая по частям. Лена не отводила глаз, пытаясь запомнить последние моменты исчезновения моих достояний и предмета моей гордости, с которыми я делал Бог знает что и всегда хвастался перед Димкой - ее мужем. Теперь мне было нечем хвастаться.

Прошло еще примерно десять минут, и уже не было видно ни яйца, ни мошонки – остались только обрывки кожи, которые висели и трепетали.

— Можешь ли ты поймать своего кота? — спросила меня Лена.

— Конечно, — ответил я и сразу схватил его за бока, отводя в сторону. Лена достала из своей сумки что-то блестящее и начала рыться возле останков моих половых органов. Сначала упал один маленький кусочек рядом, затем еще один и еще один, и вскоре она отрезала все неровности. Потом она достала какие-то странные большие крючки, которые я уже видел раньше. Она начала прокалывать кожу и проводить через неё нитки, а потом завязывать концы узлами. Она просто зашила и обработала мои раны, а затем наложила тампон, пропитанный чем-то, и заклеила все широким пластырем.

— Девятого мая приедешь ко мне на перевязку и посмотрим, что происходит с твоими ранами, — сказала она и поставила меня на кровать, чтобы швы хорошо зажили. Затем она продолжала что-то делать и объяснять мне, но я выпил лекарство, которое она дала мне, и сразу же уснул.

Когда я проснулся, никого рядом не было. На столе лежала записка, напоминая мне о том, что нужно сделать, и приехать к ней.

Почти сутки я не мог уснуть перед поездкой, поэтому решил записать свою историю на бумагу – чтобы ничего не забыть.

А поверите ли вы в это или нет – я не знаю. В этой истории есть какая-то доля вымысла и фантазии, но также есть и доля правды. Что перевесит – трудно сказать. Я буду рад вашим отзывам и с удовольствием отвечу на ваши письма.

sergei0083@rambler.ru

Сергей К. Челябинская обл.