Чай из утренней росы. Часть 30

– Смею предложить вам, что если вы позволите, мы сразу же присоединимся к праздничному столу, и больше никуда не пойдем.

Чжоу Дунь хмыкнул и пронзительно посмотрел на императора. Он опустил глаза и произнес:

– Если ваше величество настаивает, то я прощаю его. Извиняюсь, если это то, что вы хотите услышать.

– Хочу. Мне стало легче. Поверьте мне.

– Я надеюсь, ваше величество, что мы продолжим наш "извинительный разговор". Он меня очень заинтриговал.

– Конечно. Обязательно проводить почетного гостя Чжоу Дуня за праздничный стол!

Теперь все четыре министра приблизились к императору: Чан Бу, Хуан Ми и Ухай Ли. Они вынужденно улыбались и кивали, прикладывая ладони к своим лицам.

– Невозможно поверить! – радостно сказал император. – Мне казалось, что замечательные Мандарины обиделись и вовсе не придут!

– Зачем нам обижаться на вас? – спешно сказал Чан Бу, выражая полное удивление на лице.

– Нет, нет, – махнул руками император. – Вы имеете право обидеться, но также и простить. Я помню, что когда-то обещал повысить ваши звания и расширить ваши земли, но все откладывал, сомневаясь и несправедливо придирался к вашим якобы ошибкам в Дворцовой службе.

– Как может быть несправедливым император? – заметил Хуан Ми.

– Может быть, – ответил император. – К сожалению, я был таким: не различал ясных рисовых зеренок среди шелухи. Простите меня, достопочтенные Мандарины. Завтра вы получите то, что заслуживаете. Хотя зачем ждать завтра? Я напишу указ о выполнении этого прямо за праздничным столом. И помните, что щедрая рука императора будет щедро одаривать вас отныне.

– Величественный монарх, милосердный правитель, – возразил Ухай Ли, – позвольте низко поклониться! – и сказал остальным пораженным министрам. – Поклоняйтесь, глупцы, поклоняйтесь!

– Нет необходимости в "поклонах", Ухай Ли, – прервал император, – нет нужды в подобострастии, – и приказал охране. – Проводите почетных гостей к праздничному столу!

И с глубоким поклоном до пояса три министра поспешили за охранником, шагая по деревянной лестнице как бурные кони.

Затем подошел Сан Гуан - полный и округлый дворцовый лекарь с тихим и приятным "исцеляющим" голосом.

– Император, – начал он первым и склонился, – это большая честь быть приглашенным Вами, сидеть за одним столом и слушать Ваши справедливые речи!

– Прекратите, Сан Гуан, расслабьтесь, Вы обращаетесь к своему другу, а друг должен быть простым и открытым, – дружелюбно сказал император.

– О, нет, – запинаясь ответил Сан Гуан, – я никогда не осмелился бы назвать Вас другом, ваше величество!

– Попробуйте, Вам это легко удастся, пожалуйста.

– Нет - нет!

– Я прошу Вас, для меня это очень важно. Я не приказываю, а прошу, прошу, прошу.

Сан Гуан собрался с силами и пробормотал:

– Дру: друг:

– Вот и отлично, – улыбнулся император, – Вы избавились от тяжелого бремени и простили меня за грубые слова во время нашей последней встречи. Это так?

– Я: простил императора?!. . О БОЛЬШОЙ БУДДА, мне становится плохо! – и он пошатнулся.

– Охрана! – вызвал император. – Поддержите этого благородного человека и помогите ему дойти до праздничного стола! Сан Гуан, прошу простить меня за то, что я не понял ваших опасений за жизнь вашей семьи во время нашей последней встречи, только этой бессонной ночью я осознал ваше справедливое предложение – написать документ, чтобы спасти вашу семью. Если в семье есть благополучие, то оно распространяется и на государство. Прошите меня:

Сан Гуан, казалось, потерял рассудок, он ослабел в руках охраны, улыбнулся как последний дурачок, помахал императору безвольной рукой и ответил:

– Я Вас прощаю, император, расслабьтесь! Ха – ха – ха! Я прощаю императора! Император, а можно мне смешать пиво с вином?! Ха – ха – ха!

– Конечно, обязательно! Можно смешать и вино с пивом, тоже очень вкусно!

– Благодарю! Охранники: – простонал Сан Гуан, – отведите меня в деревню для сумасшедших: э – э – э: за праздничным столом:

Ван Ши Нан продолжал сохранять бдительность, он медленно подошёл и сказал:

– Император, что я наблюдаю? Сан Гуан послушал Вас и тут же лишился разума?

Император спокойно ответил:

– С того момента, как я пригласил тебя как почетного гостя, Ван Ши Нан, ты стал смелым и разговорчивым. Это хорошо, но ты ошибся. Послушав меня, он получил огромное удовольствие, стал настолько счастливым, что его голова до сих пор кружится от блаженства, словно он смешал рисовое пиво с тростниковым вином. А тебе спасибо, мой старый друг, ты всегда выполнял все мои просьбы, желания и приказы с изумительной точностью и преданностью. А я всегда ругался на тебя, несправедливо обвинял в непотребном отношении к моей любовнице, угрожал сломать кости на колесе пытки и запугивал страшной чашей. Ох, какой жестокий и ужасный я был, прости меня.

– Император, можно быть откровенным?

– Не только можно, но и нужно.

– Спасибо, – слуга прищурил глаза. – Раньше я никогда не слышал от Вас таких слов. Мне кажется, Вы задумали что-то:

Император искренне засмеялся:

– Только самое превосходное. Ты так сильно испуган предыдущей жизнью, что отказываешься поверить в новую. Что нужно сделать, чтобы ты стал верить?

– Позвольте мне предложить, ваше величество: не касаться пищи, пива и вина до тех пор, пока вы сами не попробуете?

Император продолжал хохотать, Ван Ши Нан его развлекал:

– Не превращай меня в злодея, только не это: Хорошо – хорошо, ладно, займи место за праздничным столом и скажи всему народу, что для гармонии всех гостей я первый отведаю по кусочку каждого блюда и дам глоток каждого напитка. Это устроит?

– Простите, но это подходит.

– Охрана! Сопровождайте почетного гостя Ван Ши Нана!

Слуга скептически осмотрел огромного охранника, поклонился императору и осторожно спустился по лестнице, проверяя каждую доску ногой.

Две сестры-наложницы легко приблизились к ногам императора, словно бабочки, и вежливо поклонились.

– Вот они! – разведя руками, сказал император, как будто хотел обнять их. – Вот они, последние, но самые значимые! Как редко я вижу вас вместе, но теперь вы будете всегда рядом друг с другом, и никакие старые разногласия уже не смогут разлучить двух сестер. Вы должны простить вашего императора за то, что именно он создавал эти разногласия – кто должен рожать наследника, а кто нет: простите меня:

– Нет – нет – нет, – махала Май Цзе рукой. – Какое прощение?! О БОЛЬШОЙ БУДДА, мы ничего не слышали!

– Не пугайте нас, император! – умоляла младшая сестра Юй Цзе. – Вы просите прощения у наложниц?!

– Да, дорогие девушки, да – да – да. А по поводу наследника вот что: Май Цзе будет рожать наследника, Юй Цзе слишком молода для полного осознания материнской ответственности, – он приподнял палец и подбородок Юй Цзе, глубоко заглянув ей в глаза. – Поживи и наберись жизненного опыта:

Старшая сестра Май Цзе была в полнейшем восторге, она возопила:

– Великий Император, Вы мне простите?!

– Решение уже принято, а слово "простили" должно быть произнесено Вами.

– Мы умоляем Вас: не заставляйте нас произносить это слово, давайте считать, что мы его уже сказали. Позвольте нам ликовать и наслаждаться праздничным столом вместе с Вами!

– Охрана, проводите почетных гостей к праздничному столу!

Как только наложницы убежали, к Императору подошел Инспектор и замер в ожидании.

– Немедленно отправляйтесь! – серьезно приказал император. – Быстрее!

– Я оставлю с Вами несколько человек! – торопливо ответил Инспектор.

– Нет нужды! Я хочу остаться один!

– Понимаю! – Инспектор спешно направился по трапу, высоко поднял руку и резко махнул в сторону дальнего угла причала.

Оттуда мгновенно появились две лодки, каждая с двумя гребцами.

Инспектор быстро скрылся на корабле, а проворная охрана убрала трап за ним.

На причале остался один Император, напряженно следя за всем происходящим.

По обеим сторонам корабля вёсла уже начали дрожать и быстро работать, разворачивая его длинный загнутый нос в сторону широких просторов Желтой реки:

В большом каюте корабля, украшенной картинами речных пейзажей и освещенной небольшими окнами, сидели за праздничным столом жена Императора, министры, дворцовый лекарь, слуга и две наложницы.

Стол был сервирован щелковой скатертью с изображением расписных павлинов. На нем стояли серебряные чеканные сосуды с темным тростниковым вином, глиняные кувшины с золотистым рисовым пивом и гладкие бамбуковые подносы со свежей рыбой, дичью, фасолью, фруктами и овощами.

– И где же наш благодетель? – беспокойно спросил Чжоу Дунь. – Мы уже в пути, а его нет. Он, похоже, хотел первым насладиться этим удовольствием? Ван Ши Нан, пойдите и найдите своего императора.

– Он также мой император, как и ваш.

– Вы дерзите, слуга?

– Сейчас я не слуга, а почетный гость.

– Прекратите, – вмешалась Чау Лю, – вероятно, император находится на корабельной кухне. Сегодня он взял всю ответственность на себя. Вам нечего опасаться отравления.

– Идите за мужем, Чау Лю! – потребовал Чжоу Дунь.

Она поднялась и подошла к двери. Попыталась повернуть ручку, но дверь была заперта. Она рывком попыталась открыть ее сильнее, но без успеха.

Все замерли с испуганными лицами:

Император стоял на причале и уставился вдаль.

Он видел быстрые движения гребных весел корабля, которые напоминали неутомимый механизм, толкающий корабль в середину широкой реки. За кораблем следовали две стремительные лодки:

В комнате разразилась истерика – помимо того, что дверь оказалась запертой, ее еще загораживали крепким деревянным щитом. Окна также были закрыты такими же щитами. Гости бросались из стены в стену, задевая стол и свергая все, что на нем находилось. Сквозь редкие щели неожиданно проникли несколько лучей заходящего солнца, прорезая темноту комнаты и вырываясь узким светом на лица с безумными глазами.

Ван Ши Нан кричал отчаянно:

– Ах, я глупец! Ах, глупец! Я чувствовал, что это ловушка! Вчера я предложил задушить его подушками! А вы – ы – ы – ы!

Один из министров орал до хрипоты:

– Это все Чжоу Дунь! Мечтатель бесполезный! "Пойдемте, там стол переговоров"! Мальчишка сладенький!

– Да провалитесь вы все! – плаксиво кричал Чжоу Дунь. – Я хочу жить! – и яростно стучал кулаками в стену. – Позвольте мне жить!

Женщины издавали пронзительные вопли:

Император продолжал наблюдать за кораблем и ожидал самого важного момента:

Важный момент наступил сразу после того, как Инспектор отдал громкое указание своим подчиненным:

– Откройте заглушки!

Охрана бросилась по лестнице в нижний отсек, приблизилась к деревянным заглушкам обоих бортов и начала вытаскивать их.

В комнату гостей хлынула струя воды, играющая радостными отражениями угасающих лучей солнца.

– Вода-а-а! – вскрикнула младшая Юй Цзе. – Император, помогите! Откройте! Я хочу родить наследника, родить!

– Молчи, распутная тварь, нужно было делать это раньше, а не связываться с Ван Ши Наном! Все! Мы погибли! – прокричала Чау Лю, вырывая волосы и с трепетом схватившись за них.

– Не-е-е-е-ет! – издал дикий вопль старшая Май Цзе.

Полный лекарь Сан Гуан не выдержал и неподвижно упал на стол, разломав его своим весом.

Чжоу Дунь сражался с Ван Ши Наном.

Мандарины били и одного, и другого:

Император напряженно следил.

Он видел, как корабль уверенно начал наклоняться и опускаться носом под воду – все ниже и ниже:

Вода быстро заполняла комнату, поднимаясь до самого потолка. Главный Министр Чжоу Дунь бессильно тонул и задыхался, выпуская пузыри. Две сестры – Май Цзе и Юй Цзе – отчаянно мешкали по сторонам, глотая воду и бесполезно хватались за ноги Чжоу Дуня.

Лицо императора омылись слезами, когда он увидел, как корабль полностью погружается в Жёлтую реку. Силы вернулись к нему, и он произнес с ясным голосом:

– Новые люди приобретают мудрость и добродетель.

Две лодки с охраной и членами экипажа быстро отдалились от затопленного места, направляясь к причалу.

Солнце полностью скрылось, вода стала темной, а вдали можно было услышать жалобы летящих цапель.

Император поднял свое заплаканное лицо, заметил белую стаю в небе и следил за ней до тех пор, пока она не скрылась за лесом и перестала тревожить его душу своим печальным криком...

Главный редактор Пчелинцев закончил чтение последних строк романа: "Император поднял заплаканное лицо, заметил белую стаю в небе и следил за ней до тех пор, пока она не скрылась за лесом и перестала тревожить его душу своим печальным криком:". Он отложил роман, выпил остатки кофе из чашки, улегся на спинку кресла, задумался и сказал:

– Константин Юрич, ты гений! Ге-ний! – и взял мобильный телефон со стола.

В этот момент я резко проник на свою дачу с бутылкой водки и двумя номерами от предыдущей машины. Я широко распахнул калитку и едва удержался за нее, потому что меня сильно трясло, а водитель желтого такси звонко зажег двигатель и ускакал прочь.

Я оглядел заснеженный участок в сумерках раннего вечера и немного попил огненного напитка. Меня хорошенько прокололо, заставив выругаться, потрясти головой и быстро помчаться к родному домику.

В снежной пустыне я промочил обувь и одежду, с трудом добравшись до крыльца. Уставший, уселся на ступеньки и тяжело вздохнул, затем снова прибегнул к выпивке.

Далеко за пределами моего участка неожиданно пронесся электрический поезд, разрывая тишину свистом. Это вызвало острую боль в моем сердце и заставило меня громко закричать:

- Уходи отсюда!!! Прочь!!! Все поезда - далеко!!!

Мой телефон в кармане начал звонить, я достал его и пристально посмотрел на экран - это был Пчелинцев.

И внезапно мое тело сотрясло так сильно, что я вместо ответа расплакался всхлипами, рыдал так громко в телефон, что не мог произнести ни одного слова:

С О С Т О Я Л А С Ь

П Р Е М Ь Е Р А К И Н О Ф Е С Т И В А Л Я В ПЕКИНЕ

13 ИЮЛЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ, 19:00

В огромном зале "Хайдянь" гулкие аплодисменты зрителей не прекращались.

Я с уверенным шагом вышел из-за кулис, в сопровождении двух продюсеров: китайца Чан Синга и японца Тосино Кохары.

На мне был элегантный черный смокинг с белой рубашкой и голубым галстуком, а длинные волосы были заплетены в косу, достигавшую поясницы.

Продюсеры торопливо шли за мной, радостно хлопая меня по спине и улыбаясь от уха до уха.

У микрофона, на который мы быстро направлялись, стоял высокий европеец средних лет и торжественно объявлял на русском языке:

- Уважаемые гости! Главный приз ЗОЛОТОЙ ДРАКОН присуждается режиссеру фильма "ЧАЙ ИЗ РОСТА" господину Косте Ларионову, также известному как автор одноименного популярного романа!

Аплодисменты не утихали, напоминая бурю на океане.

Мы втроем продвинулись немного вперед от микрофона, и я сделал поклон залу, положив руку на сердце, а затем указал на своих продюсеров.

Высокий европеец сразу же продолжил:

– Уважаемые посетители! Сегодня вместе с господином Костей Ларионовым присутствуют продюсеры фильма: господин Сан Чан – представитель китайской компании SHANGHAI-TIVI, и господин Кухара Тосино – представитель японской кинокомпании FUJI-TATO-FILM!

Продюсеры скромно опустили головы, а европеец теперь быстро повторил весь текст на английском языке:

– Дорогие посетители! ЗОЛОТОЙ ДРАКОН присуждается режиссеру мистеру Косте Ларионову за фильм "ЧАЙ ИЗ УТРЕННЕЙ РОСЫ", снятый по одноименному сенсационному роману! Дорогие посетители! Вместе с мистером Костей Ларионовым присутствуют продюсеры фильма мистер Сан Чан – китайская компания SHANGHAI-TIVI и мистер Тосино Кухара – японская кинокомпания FUJI-TATO-FILM!

Из глубины сцены подошла очаровательная молодая девушка в легком розовом платье, держа в руках блестящего ЗОЛОТОГО ДРАКОНА.

Европеец, сохраняя ту же торжественность, уже говорил на китайском языке, и мы все трое склонились перед зрителями. Девушка подошла ко мне, улыбнулась и протянула высокую награду.

Я поцеловал девушку в щеку, взял ЗОЛОТОГО ДРАКОНА, поднял его и показал всем на фестивале. Затем резко развернулся и зашагал обратно за кулисы, а мои верные продюсеры следовали за мной.

Зал продолжал радостно шуметь, оттуда летели возгласы "Браво! Браво! Браво!".

Как только я скрылся со сцены, меня немедленно окружили четыре китайских полицейских с автоматами. Я аккуратно и осторожно передал награду Сан Чану, а сам привычно и послушно протянул ладони – наручники быстро щелкнули на моих запястьях.

Я шёл по протяженному коридору под охраной, а решительные журналисты нацелили свои видеокамеры, фотоаппараты, плееры и микрофоны на меня, несмотря на то что Тосино Кухара и Чан Суинг стояли передо мной в защитной позиции.

– Журнал "Эмигрант"! – крикнула молодая женщина. – Уважаемый г-н Костя, не считаете ли Вы, что ЗОЛОТОЙ ДРАКОН – чересчур дорогая награда за убийство четырех людей?!

Я спокойно ответил:

– Награда за убийство еще предстоит.

– А когда Вас экстрадируют?! – продолжала она.

– Теперь уже скоро – фильм снят, ДРАКОН получен.

– Какое наказание Вас ожидает в России?!

– Полагаю, пожизненное заключение.

– Это правда, что Ваш китайский продюсер Чан Суинг помог задержать экстрадицию?

– Правда. Благодаря его невероятным усилиям я смог остаться здесь в Китае, закончить работу над фильмом и даже присутствовать на фестивале.

– Это – уникальный случай: арестованному иностранцу, которому грозит экстрадиция, позволяют завершить свои дела!

Газеты полны вашими фотографиями и множеством вопросов по этому поводу! Что вы лично скажете?

– А что тут сказать? В производство фильма было вложено много денег, продюсеры не хотели никого кроме меня в роли режиссера. Мое отсутствие могло причинить огромные убытки как для стороны Китая, так и Японии. Россия временно проявила понимание.

Девушку резко перебил пожилой журналист:

– О, да! Я представляю "Фигаро"! У меня один вопрос! А когда ваш знаменитый продюсер узнал, что вы – преступник?!

– Могу вас заверить, что это произошло не тогда, когда я был в России, а когда я снимал фильм и меня задержал Интерпол.

– Вы снимали фильм в наручниках?

– В общем, да. Меня доставляли на съемки и возвращали обратно в тюрьму в автомобиле для задержанных.

– Вот это да! – воскликнул журналист из Франции. – Это очень интересно: снимать фильм в наручниках, почти как "Репортаж со шнурком на шее"!

 

Женщина средних лет с рыжими кудрями опередила француза и заговорила хорошо на русском:

– Журнал "Шпигель", Ева Моцак! Вы создали гениальное кино! Раньше вы думали о том, чтобы стать режиссером?! Я знаю, что вы только писали!

– Никогда не думал об этом. Это был Великий Случай. После прочтения моего романа меня пригласили китайско-японские продюсеры снять фильм как режиссеру, я согласился.

– У вас отличный дебют! Какие у режиссера-убийцы планы на будущее?!

– Что касается режиссера, я еще не решил, а убийце нужно остаться в живых, чтобы строить планы.

– Понятно! – настаивала рыжая журналистка. – Если Костя Ларионов решит снять фильм об ограблении банка, он сначала сам его ограбит для достоверности?!

– Скорее всего, хотя это не обязательно.

– Как это не обязательно?! Вы противоречите себе! Два месяца назад господин Ларионов говорил моему журналу, что роман "Чай из утренней росы" он написал на основе личного опыта!

– Без комментариев, я устал! – Мне закружилась голова, в ушах зазвучали звуки. – Чан Суинг, мне нужна вода! Быстрее! Вода! И тут я почувствовал слабость и упал без чувств на пол.

"Это был обычный обморок от дикого напряжения всей измученной нервной системы, от постоянного ожидания экстрадиции и неизбежного страшного пожизненного заключения. Я лежал с закрытыми глазами и словно во сне слышал отдаленные голоса Чан Суинга и Тосиро Кухары, они звучали уверенным настойчивым эхом, поддерживая меня:

– Прошу вас проснуться, уважаемый Саня, проснуться и успокоиться!!! Вы обладаете большим талантом, и мы не позволим вас выдать ни в какую российскую организацию!!! Мы отклоняем эту экстрадицию и оставляем вас в Китае!!! Пожалуйста, проснитесь, просто проснитесь!!! Вот так-то!!! Вот так-то!!!

Я совершенно не помню, когда пришел в себя. Но это уже другая история и может быть совсем другой поворот событий":

Сергей Иванович Усков

дом.: (8 – 495) 455 – 65 – 64

моб.: 8 – 903 – 753 – 55 – 05

г. Москва

uskovsergei@yandex.ru

uskovsergei@mail.ru