Поход в театр

Когда ты пришел, я, конечно, еще не думала готовиться. Мой виновато – улыбчивый взгляд в ответ на твою насмешку – сразу развеял твою попытку рассердиться. "Мы не опоздаем... " – подумал ты, немного вздрогнув от пробуждающегося желания где-то глубоко внутри, улыбнулся мне вслед уже без осуждения – я побежала в соседнюю комнату одеваться – и пошел делать кофе. Пока ты блуждал по своим фантазиям, кофе выступил из кастрюли, наполнив кухню, а затем и всю квартиру острым и немного горьковатым запахом. "Сегодня будет интересный вечер" – подумал ты, неся поднос с парой чашек и конфетами, и улыбнулся. У двери старался стереть со своего лица улыбку, которая уже начинала приобретать оттенок похотливости, и с загадочным выражением на лице зашел в комнату.

И тут он остановился. Я не прикрыла плотно дверь спальни, видимо, забыла ("Впрочем... " – мелькнула мысль...), и сейчас колдовала перед зеркалом, обращенная ко мне задом. Женщина перед зеркалом ничего не замечает, и ты мог спокойно наслаждаться ее видом, не боясь, что она увидит и закроет дверь, как обычно погрозив пальцем. На мне было надето... ? Что-то легкое на тонких бретелях, очень короткое, достаточно обтягивающее и просвечивающее розовым в попытке то ли скрыть тело, то ли продемонстрировать его. Ближняя к тебе бретелька сползла с плеча и была видна верхняя часть груди, без лифчика, полненькая и аппетитная. Бедра также были полностью открытыми, только ты так и не понял, надеты ли на мне трусики; открытой была только начало ягодицы, а дальше шли кружева и шелковое боди, которые все же частично скрывали... Я быстро наносила какие-то кремы, что-то распределяла и похлопывала, мазала кисточкой, и в общем, очень напоминала средневекового алхимика.

На свежее и прекрасное лицо, не на того уставшего старика, который обычно изображается на рекламных плакатах. Я была занята своими косметическими средствами, а ты стоял передо мной с подносом, который носился в твоих руках все дольше из-за его веса. Ты поставил его на стол, налил кофе и добавил немного коньяка. И сел... но не на свое кресло, которое было повернуто спинкой к двери, а на мое. Взял журнал и начал читать... Я знала, что ты только делаешь вид. Я продолжала манипулировать своими кремами, а ты действительно перелистывал страницы журнала. Но потом я закончила с кремами и решительно открыла флакон с тушью... Именно в этот момент ты ожидал, что я встану, и готовился проверить, одеты ли я внутри трусики. Но увидев результат ты задержал дыхание. Я услышала это. Может быть, я улыбнулась своим мыслям и приблизилась к зеркалу, чтобы более тщательно нанести тушь на ресницы. Но ты получил свое вознаграждение. При наклоне мое платье еще больше сползло с груди и, кажется, чуть задело сосок. Грудь колыхнулась, ты почувствовал ее мягкость и упругость одновременно, и даже заметил розовый оттенок вокруг соска. Желание прижать меня стало сильным, ты проглотил слюну и выпил несколько глотков кофе. Моя попка также была видна еще больше, но трусиков так и не было видно. "Наверное, она еще не успела их надеть" - подумал ты и... встал? Нет, остался сидеть. Сегодня мы идем в театр!..

В конце концов я закончила процедуру, встала и отошла от зеркала для полного обзора своего облика. Твои желания не исполнились - ты так и не заметил ни трусиков, ни их отсутствия. Более того, я поправила лямку и ты уже не видел мою грудь. Вырез был достаточно широким, но я стояла боком. Ну вот, скоро закроется... Но я не закрылась... подошла к шкафу, достала нижнее белье. Посмотрела, положила обратно, достала другое, разложила на кровати и начала рассматривать. Вот так спешат женщины. Конечно, самое важное - какие трусики надеть для похода в театр. Кто знает, что может произойти там!..

Наконец, все решения были приняты, и я решительно убрала лишнее, положив остальное на стул, на котором только что сидела. И... сняла свою верхнюю одежду... Я стояла спиной к тебе, полностью обнаженная, без нижнего белья. И ты наслаждался – в очередной раз! – изгибом бедер и привлекательной округлостью ягодиц. Хорошо, что спина была обращена к тебе, иначе бы ты не увидел ничего... Я бы заметила тебя и закрыла дверь. Погрозив пальцем...

Первым из выбранных предметов оказался корсет. Новый, такой еще не видела. Сзади он был длиннее обычного, даже слегка перекрывал задницу. Что там было мягким или жестким и где находились косточки – ты конечно не понимал, но казалось, корсет был сделан специально для меня – так точно он соответствовал моим формам. Ловко застегнув все крючки и завязки, я улыбнулась, представляя, как тебе сегодня придется их развязывать. Поправив подвязки для чулок, я села на стул и начала одевать чулки. Подтянула ногу к себе, и ты почти задержал дыхание в ожидании, но увидел только бедро – промежность была скрыта за ним. Медленно расправляя чулок, я продолжала, а ты ждал следующего момента. Наконец, он наступил, и ты даже получил небольшую награду. Гладко выбритая лобковая область пару раз мелькнула между полными бедрами, хотя для тебя это произошло слишком быстро. Встала я, подтянула по очереди четыре подвязки и вернулась к кровати, но на этот раз повернулась таким образом, что ты увидел меня спереди в полном объеме. Я уже спешила и не заметила тебя. И не должна была замечать... усмехнулся ты про себя.

Передний корсет выглядел бархатным, а задний - из атласа. Особенно под моей грудью сгущалась темнота, словно приятная ночь, которая дразнила тебя и заставляла облизывать пересохшие губы. Талия плавно расширялась к бедрам, и между ними проступала гладкая кожа, нежная, как у ребенка. Ты воображал, как твоя ладонь скользит между ее ног, ощущая влажность на пальцах... Черные чулки делали полные ноги стройными и... Но это видение было лишь мгновенным. Я скрылась за стеной и через 10 секунд появилась уже в трусиках. Ты улыбнулся снова. Трусики ты всегда снимал с меня, а корсет и чулки иногда оставлялись... Поэтому трусики сверху. Ты попытался разглядеть их на мне, но было уже поздно - я одела платье. Это было твое любимое платье - синее как глубокое небо, с глубоким вырезом, обтягивающее грудь и живот, и расклешенное внизу. Верхняя часть закрывалась тремя пуговицами, скрывая молнию, которую ты так любил расстегивать... Сегодня - твой день!

А я решительно застегнула молнию, взглянула на себя в зеркало, исправила прическу и вышла в зал. Я не заметила открытую дверь. И это было преднамеренно. Ты улыбнулся мне и этому моему рассеянности поддался, встал и направился ко мне. Мои губы были слегка ярко окрашены, приковывая внимание к ним, и поэтому ты только легко прикоснулся к ним, когда я подставила лицо для поцелуя. Мое сердце бешено колотилось, ты ощутил возбуждение. Сейчас! Игра начинается. Она уже началась, но это была лишь прелюдия - сейчас... Сейчас я буду давать тебе то, что хочешь. Игра завертит и унесет нас, но каждое слово, каждый жест становится чрезвычайно важным. Хрупкую грань между игрой и реальностью так легко разрушить... Мое лицо изменилось, стало тревожно заботливым, и ты испугался. Это была игра, ты знал, что так должно быть, но поддался естественности и искренности своих чувств и с тревогой-вопросительностью посмотрел на меня.

"Что это такое?"

"Время, – ответила я, – мы опоздали". Мой голос стал тихим и немного дрожащим. Ты взглянул на часы – было раннее утро. Почти два часа прошло, пока я сидела застывшая перед остывшим кофе, а ты этого не заметил. В этот момент ты осознал, что меня расстроило (и как сильно!), и облегченно рассмеялся. Прижал меня к себе, поцеловал в лоб и сказал...

"Боже мой, какая ерунда! Разве стоит расстраиваться из-за этого? Сходим в следующий раз".

"Ты же так хотел пойти на этот спектакль!" – я почти заплакала.

О да! Я очень хотела пойти на этот спектакль, пронеслась мысль и усмешка где-то в заднем плане, но я была явно расстроена и меня нужно было успокоить.

"Да перестань уже, правда. Из-за пары билетов", – ты достал два билета. Билеты выглядели красиво, места были дорогими. "Не обеднеем", – и ты нежно поцеловал мои глаза, в которых уже были слезы.

"Нет, нет. Я суетилась как ужаленная, купила вчера новый комплект косметики и увлеклась им, забыв обо всем. А ты так хотел пойти в театр. Новая рубашка... ой, мой галстук. Он тебе так идет", – я улыбнулась, – "И видишь, как он отлично сочетается с моим платьем".

Цвета рубашки и платья не совпадали, рубашка была немного серее, она создавала прекрасный фон для моего светящегося платья, они не сливались друг с другом, а дополняли друг друга. Ты улыбнулся. У меня было отличное чувство стиля, и даже такие мелочи, как запонки, были тщательно продуманы и подобраны.

"Ну что же, давай выпьем кофе. Забудем об этом. Вечер с тобой намного интереснее театра".

В моих глазах мелькнуло упрямство и... какая-то забавная шалость, а у тебя в груди снова пронеслась горячая волна.

"Нет, вернее да. Вечер обещает быть увлекательным. Но не забыли ли мы о чем-то? Я признаю свою вину и заслуживаю наказания. Не знаю какого именно, тебе придется это придумать. Я буду стараться угодить тебе и исправить свои ошибки весь вечер. Прости меня."

Мой голос уже не звучал слезами, а был пропитан шалостью, немного капризности и нежностью. Как ты ответил?

"Садись. Сегодня ты - турецкий султан, а я - твоя наложница. Ты должен отдохнуть, а я буду служить тебе. Теперь ты присядешь и придумаешь мне наказание, а я пойду заварю еще кофе".

На столе перед кофе появилась бутылка вина и всего один бокал. Медленно налила вина в бокал, склонившись низко, а ты глупо уставился на мой вырез и едва сдержал желание схватить меня за руку, потянуть ко себе и страстно целовать прямо здесь, на журнальном столике, проливая вино и остатки кофе. Но ты сдержался... Я исчезла на кухне. Волнение и напряжение все росло, тебе начало кружиться в голове. Ты не мог даже представить, что эта Игра может привести тебя до такой степени! Это был почти пик, скоро ты скажешь мне, чего я хочу, и я... соглашусь, отдамся тебе полностью, подчинюсь твоей воле, а ты возможно упадешь в обморок. Эта перспектива развеселила тебя немного и успокоила. Ты выпил еще несколько глотков вина и устроился удобно в кресле. Зажег свечку на столе.

Я вернулась с подносом, на котором стоял изящий кофейник из фарфора и опять одна чашка. Нужно было это прекратить.

"Принеси еще одну чашку и бокал!"

"Нет. Сегодня я наказанная и не должна пить с тобой".

"Если ты наказанная, то я буду решать, что ты можешь, а что нет", - сказал ты с улыбкой.

Я была утомлена, но решив, что это справедливо, молча отправилась на кухню и вернулась с еще одним бокалом и второй чашечкой для кофе. Поставив посуду на стол, я зажгла несколько свечей, расставленных по комнате, и потушила свет.

Вместо того чтобы садиться в кресло, я опустилась рядом с тобой на колени. Широкий подол платья не мешал этому, но это было странное зрелище.

Загадочное, притягательное и странное. Я стояла на коленях, опустив глаза и своим видом показывая, что жду... возможно наказания?

Вдруг все происходящее тебе показалось каким-то нереальным – будто детской игрой или просто глупостью. Ты улыбнулся и несколько мгновений боролся с желанием рассмеяться. Но... мои груди так вызывающе выглядели из выреза платья, что ты очень скоро вернулся в состояние ожидания и возбуждения, которые царили в тебе все это время. Ты налил мне полный бокал вина и сказал...

"Пей!"

Я взяла бокал обеими руками и, как послушная девочка, выпила его медленно, не спеша, но до конца. Над губами остались красные следы от вина. Ты поднял мое лицо и наклонился – я стояла очень близко – чтобы поцеловать меня и слизнуть остатки вина с моих губ. Я проснулась от своей покорности, в глазах зажглись игривые искорки, и уже глядя прямо тебе в глаза, спросила...

"Ты придумал для меня наказание?"

Ты задержал дыхание и даже ухватился за подлокотник кресла – внезапно замоталась голова. Медленно, шепотом, выдавливая слова из себя, ты произнес...

"Я... хочу... быть с тобой... безудержным... "

Мои глаза немного потемнели, в них было не то испуг, не то удивление, но я тут же подавила эти эмоции и улыбнулась, выражая покорность твоему решению. Ты тут же осознал...

"Нет, нет, не думай неправильно, я не собираюсь быть грубым или насиловать тебя. Я просто хочу почувствовать, что ты моя - полностью моя. Что я имею власть над тобой, что я взял тебя даже против твоей воли..." – Ты произносишь такие странные слова, переживая и опасаясь, что я их не пойму правильно или считаю тебя извращенцем... Всё так странно. Игра как будто ушла на задний план и стала настоящей - полной похоти и непристойного желания, ласки и чувства вины, радости и любви. Всё это стало реальностью, отличной от обыденных будней - они были всего лишь бледной подделкой игры...

"Да, да, я понимаю. Не беспокойся, я понимаю. Я согласна" – Я улыбалась нежно и послушно...

Твой разум прояснился при звуке моего голоса. "Это же абсурд!" - подумал ты и покачал головой.

"Ой, что со мной. Забудь это. Это просто сумасшествие, ты что..."

"Нет, нет, это не сумасшествие. Я хочу этого. Ты хочешь - значит, и я хочу. Это будет наказание для меня и ты забудешь о театре..."

"Нет..."

"Да..."

Мы продолжали спорить ещё какое-то время, сначала серьезно и пылко, потом с нежными улыбками, желая доставить друг другу удовольствие, а потом... Потом по мере того, как ты позволял себя уговорить, в тебе росло желание и похоть, в твоих глазах появлялась стальная настойчивость, и тебе нравилось видеть покорность в моих глазах... Ты уже представлял себе расстегивание моего платья и доступ к возбуждающим грудям, поднятие юбки и снятие трусиков - я буду лежать в полуголом виде перед тобой с разведенными ногами, открывая взгляду проход внутрь своей вагины... Ты облизался и допил свой бокал.

Потом ты налил напитки в оба бокала, и я медленно выпила свой. Ты уже не так нежно, а скорее грубо, притянул меня к себе и поцеловал. Страстно, сильно целуя, заявляя свое владение. Потом еще и еще, все больше углубляясь в поцелуй. Я была податлива и послушна.

Ты встал, поднял меня и продолжал целовать. Теперь ты без стеснения ласкал мою грудь, трогал попку, прижимал меня к себе и отходил назад, проникая рукой между моих ног. Разворачиваясь спиной ко мне, ты притиснулся попкой к напряженной части своего тела и не расстегивая моего платья засунул пальцы в корсет. Моя грудь всегда возбуждала тебя... Я послушно изгибалась, раздвигала ноги и предоставляла губы. И хотя иногда ты достаточно сильно хватал мою грудь или бедро, я улыбалась счастливой улыбкой, рассматривая это как заслуженное вознаграждение или удовольствие. Ты тяжело дышал и в конце остановился, потряс головой и с улыбкой посмотрел на меня. Я опустила глаза, нарисовала улыбку на лице и показала покорность.

Ты сел в кресло, приказал мне налить кофе – и себе тоже – и посадил меня на свои колени. Кофе был горячим, и чтобы не обжечь меня, ты прекратил свои ласки. Мы пили кофе и беседовали – ты извинялся за свою агрессивность, а я доказывала, что я непослушная девочка, и благодаря твоей нежности все прошло так легко, что это больше было удовольствием, чем наказанием. Ты гладил мою ногу, и я подняла платье для твоего удобства – да и выглядело это приятнее. Но потом ты решил показать строгость – в конце концов мы играли в изнасилование! – и шлепнул меня по руке, сказав, что будешь делать все, что хочешь и когда захочешь. Я сжалась, опустила глаза и послушно сидела, пока ты гладил мою ногу. Шелк платья приятно скользил по чулку, но еще приятнее было ощущать подвязки и голое тело выше чулка. Потом ты попросил меня наклониться и открыть край платья и корсета... Это получилось не совсем хорошо, но уже можно было заглянуть в уголок между грудей, из которого веяло теплом и завораживающей темной бархатностью...

Голова слегка закружилась – уже от остатков вина, кофе давно кончился.

"Давай я тебя уложу на кровать. Можно привязать тебя?"

Я мельком посмотрела на тебя и опустила глаза.

"Да, конечно. Ты можешь делать все, что захочешь..."

Мы поднялись и ты взял меня за руку, проводя в спальню. Там ты снова обнял меня и несколько минут нежно целовал, поглаживая спину и ягодицы. Затем отстранился, посмотрел на меня и приказал...

"Покрась губы!"

Ту помаду, которую я так аккуратно наносила час назад, ты уже использовал. Я быстро перекрасилась, возможно еще более вызывающе, чем раньше.

"Мне нужна лента. Широкая капроновая лента!"

Лента оказалась у меня "случайно". Она хорошо сочеталась с моим платьем цвета мрему. Ты взял ленту и разрезал ее на четыре части. Затем положил меня на кровать. Привязал одну полоску ленты к ножке кровати возле головы, взял мою руку, поднял ее вверх и привязал к ленте. Но не слишком туго... Я могла бы легко освободиться, если бы захотела. Но такого желания у меня не было. Ты сделал из ленты достаточно изысканный бант, хоть и немного кривоватый.

Затем ты также привязал вторую руку, затем ноги. Это заняло некоторое время, но к концу ты научился завязывать прекрасные банты. Оценив результат, ты все же вернулся к первой ленте и перевязал ее. Перед тобой была женщина, привязанная к кровати с разведенными широко руками и ногами. Моя грудь поднималась при каждом дыхании, губы блестели в слабом свете пары ламп.

"Тебе комфортно?" - спросил ты, обращаясь ко мне.

"Да", - ответила я, улыбнувшись, но сразу же отвела взгляд.

"А мне, наверное, будет не совсем", - задумчиво произнес ты, глядя на меня. Ты уже представлял, что именно будет вызывать неудобство. Взяв длинную подушку, ты начал ее подсовывать под меня.

"Подними попу!" - старался быть резким ты - хотя бы вспоминаешь об этом. Ты положил подушку под мою попу, но она оказалась слишком мягкой и эффект практически незаметен. Ты задумался. Пошел в зал и принес несколько толстых книг большого формата - словари и энциклопедии. Поскольку я такая интеллектуальная женщина, мы будем использовать это, подумал ты с насмешливой усмешкой. Я моментально подняла попу, и ты положил четыре книги под меня, переместив при этом подушку под спину. Мой вид возбудил тебя до предела. Ты должен был успокоиться, но развязка еще далека. Ты пошел за вином и бокалами, выпил большую глотку, затем спросил...

"Хочешь вина?"

Я посмотрела на тебя и улыбнулась виновато - да, я хотела вина, но уже не могла пить. Ты налил мне в бокал, затем сел рядом со мной и осторожно приподнял мою голову, чтобы поить меня из бокала. В конце концов, струйка все равно ускользнула и стекла с уголка губ на шею и подушку. Мне стало щекотно, я засмеялась и оттолкнула твою руку - вино разлилось еще больше, попадая на подбородок, шею и грудь. Усмехнувшись, ты поставил бокал и присел рядом на кровать, начав осторожно целовать меня и слегка вытирать капли вина языком. С шеи, с плеч... Осторожно поцеловал губы таким образом, чтобы не смазать помаду второй раз... Постепенно ты приблизился к моей груди. Целуя ее, ты осторожно расстегнул скрытую за тремя пуговицами молнию - но грудь так и не открылась, поскольку на ней был корсет. Тем не менее, ты быстро нашел молнию, которая шла до середины живота - это был секрет простого и легкого одевания - ведь замки и шнурки требовали бы много времени и помощников. Лиф корсета был покрыт бархатом, приятным на ощупь, что усиливало удовольствие от его поддержки. Ткань на животе была странной, похожей на шелк, но также бархатистой. Мне не хотелось снимать его, я просто хотела гладить его без конца. Но все-таки ты наконец расстегнул молнию, раздвинув половинки "скорлупы", и не смог удержаться. Сразу же впился своим поцелуем в сосок. Лаская вторую грудку, ты целовал ее, целовал все, постепенно становясь безумным... Ты проснулся, отошел, налил еще вина и медленно пил, глядя на меня.

"Милый", – твой голос прозвучал хриплым, – "я благодарю тебя. Я так сильно желаю быть рядом с тобой... Тебе комфортно?"

"Да", – я ответила с улыбкой.

Ты оставил свой бокал и уселся на полу у моих ног, медленно поднимая мое платье до пояса. Вначале ты наслаждался видом моих ног в черных матовых чулках, затем обратил внимание на подвязки и матовую полоску кожи, затем на трусики и кружевной низ корсета. Конечно же, тебя привлекли широко раскрытые ноги. Треугольник трусиков был темно-прозрачным, плотно прилегал к моим возбужденным половым губам, не столько скрывая, сколько играя с ними... В треугольнике блестела влага при диффузном свете. Это свидетельствовало о том, что нашей игрой я также наслаждаюсь - раньше было какое-то неопределенное чувство неуверенности. Ты улыбнулся мне и начал гладить треугольник трусиков. Я пошевелилась, издала нежный стон, и ты ощутил напряжение всего моего тела. Ты гладил мои бедра и возбужденные выступы между ног, ласкал набухшие соски, проводил пальцем по впадинке между половыми губами... Мои стоны стали уже достаточно откровенными, я пыталась протянуть к тебе руки или поднять ноги, но они были прикованы. Тебе доставляло удовольствие дразнить меня, но потом ты вспомнил - это все-таки насилие. Ты стал грубее, резко и сильно сжал мою грудь, укусил сосок и одновременно сжал то, что скрывалось под трусиками. Я вскрикнула и рывком отстранилась, но ты не отпустил меня и продолжил грубые ласки еще какое-то время. Сместив трусики в сторону, ты несколько раз коснулся кончиком языка моего клитора, на что я реагировала каждый раз подергиванием. И внезапно ты взял его губами и начал сосать, но не нежно, а сильно и страстно. Затем ты ввел два пальца в мое влагалище и начал крутить ими внутри меня. На моем лбу появилась потная капля, под трусиками уже не только было влажно, а слышались хлюпающие звуки, периодически по всему телу пробегали спазмы... Я уже не вскрикивала, а издавала громкие стоны...

Ты сразу понял, как развязать ленточки на трусиках – они были завязаны узлом с обеих сторон. Ты отложил их в сторону и, без прикосновений, начал рассматривать меня. Волосы распушились (я аккуратно убрала их со лба), расстегнутое и немного мятое платье, половинки лифчика выглядывают в стороны, обнажая грудь с крупными розовыми сосками, низ платья задран до живота, а затем откровенно открытый лобок, набухшие половые губы не скрыты, а скорее подчеркивают темное отверстие влагалища, окруженное лепестками малых губ. Казалось, что можно заглянуть довольно глубоко... Ты не дал мне кончить и я смотрела на тебя ожидающим, зовущим и просящим взглядом. Особенно это подчеркивалось моей позой с книгами под ягодицами.

Влагалище было открыто словно предлагая "Используй меня!"

Пришло время раздеваться. Ты сам едва сдерживал страсть, в голове звучали и кружились мысли, иногда пробегала дрожь по всему телу. Ты пошел за остатками холодного кофе, горький напиток немного отрезвил тебя, и ты так же, как раньше, предложил мне попить несколько глотков. Мы оба немного успокоились.

Ты снял пиджак и повесил его на вешалку. Пошагово и методично, словно делал это один раз, ты снял рубашку, брюки, носки... Все аккуратно повесил и уложил. Оставшись только в трусах, ты подошел ко мне. Член не помещался внутри трусов и его кончик выглядывал сверху. Ты неуверенно остановился, и я решила помочь.

"Дай я его поцелую..." – и повернув голову к тебе, сложила губы в форме розочки, словно стараясь дотянуться до него. Голос зазвучал хрипло.

Ты мгновенно снял нижнее белье, твой возбужденный член выскочил наружу и ожидал продолжения еще более приятных событий, двигаясь вверх и вниз. Ты подошел к постели и притянул головку к своим губам. Я взяла в рот только головку и ласкала ее языком, облизывая по всей поверхности. Вскоре тебе стало трудно удержаться. Ты начал делать несколько движений, все глубже проникая своим членом, а затем стал двигаться задом вверх и вниз, находясь надо мной на коленях. Твои яички стукнули меня по щекам. Но тут ты заметил, что мои ноги раздвинуты, и это потрясло тебя до самого основания – тебе чуть не кончилось от одного этого взгляда. Ты спрыгнул с кровати и начал ласкать мои бедра и мокрую интимную зону.

"Я хочу попробовать тебя..."

"Да, конечно. Я тоже хочу..."

Ты опустился на колени между моих ног и медленно ввел головку между половыми губами, дотянувшись только до половины. Мне было жарко, очень жарко. Ты продолжил вводить головку целиком. Вид был захватывающим. Ты уже понимал, что скоро все закончится, ты не мог больше тянуть время и играть – ты проникнешь в меня с силой и не сможешь удержаться... Еще раз почувствовав влажность моей киски. Еще раз посмотрев на вид моей груди – разодранной и открытой беззащитно. Когда ты полностью вошел в меня, ты дотянулся до груди и ее легко потрогал, осторожно касаясь. И здесь ты не смог себя контролировать. Ты сжал одну грудь, затем другую, и начал делать быстрые движения. Я закричала, но тебя уже ничего не слышно было – ты продолжал двигаться все быстрее и сильнее, всаживая свой член так глубоко, насколько только можно было, стремясь погрузить его в меня полностью... Потом наступила темнота...