На звездолете

Глава 2

Анна отправила следующий сигнал и убедилась, что до встречи с первым информационным бакеном на этом маршруте оставалось два часа. Хорошая трасса – здесь много бакенов – каждые два – три дня можно получать свежую информацию.

Вчера начался долгожданный Чемпионат Галактики по футболу. Анна ждала этого события полтора года. Не то чтобы только об этом думала, но как только стало известно, что сборная Стмады, ее родной планеты, будет участвовать в финальной стадии – из всех 184 планет Земли только четыре проходят в финале – она не переставала мечтать о том, что ее старший брат Тэйфор, если все пойдет хорошо, будет играть на правом краю. День за днем она видела сны о том... Возможно ли это? Возможно ли им стать чемпионами? Хотя она знала: шансов у них немного... Стмада была одной из самых отсталых планет Земли, без достижений в науке или культуре – все духовное потреблялось с других планет. Но футбол был их сильной стороной...

Если бы не это проклятое повреждение, которое сделало ее хромоногим инвалидом, может быть, она тоже играла бы в сборной своей планеты – через год женский чемпионат... Хотя вряд ли – команда им не везет, опять не проходит в финал...

Скорее бы сеанс с информационным бакеном – получить информацию, обработать и посмотреть игры – первые матчи уже должны быть доступны на бакене. Проклятые гиперсветовые – нельзя поддерживать связь в полете. Хорошо хоть можно успеть загрузить все, что накопилось... И да, этому изобретению всего десять лет – капеллан как-то рассказывал, что раньше связи с внешним миром не было вообще – можно было слушать только ближайший парсек. Так связисты и искали корабли в окружающем космосе – чтобы иметь возможность пообщаться со свежим человеком на вахте...

Анна была в восторге от рейсов. Годы, проведенные на корабле, пролетали быстро и приятно – коллектив замечательный, дружный... Хотя среди них всегда находились и неприятные особы – не обойтись без них. Вот эта Ларса Твин... Не могу ее видеть... А теперь, когда на борту двое молодых мужчин – она прямо прыгает как лошадка, даже утром одевается в праздничное платье. Бедная фифочка!

Анна вздохнула. Это уже четвертый рейс с мужчинами за девять лет службы. И каждый раз все подруги словно сходят с ума – будто капеллана им недостаточно...

Она посмотрела в зеркало и опять вздохнула – такова тяжелая судьба необразованных женщин, да еще почти инвалидов. Свою немного хромую ногу (если бы у падре была такая техника, как на корабле сейчас, Анна забыла бы о том неудачном походе в горы) она считала Божьим проклятием. Маленькая, плотная (хотя она так долго занималась футболом, и до сих пор физкультура ее лучший друг – но что поделаешь, жир накапливается по своему плану) с очень большой грудью, она казалась самой уродливой. Лицо круглое и безобразное, глаза безжизненные, нос крючком, как у совы – только почему-то в школе все на нее наседали... Ни один мужчина никогда не полюбит ее... Только брат – да это же брат! – относится к ней с любовью. За все четыре рейса ни один из мужчин не обратил на нее внимания, а один даже – когда она набралась храбрости и подошла к нему – сказал, сказал... Нет, не думать о мужчинах!

Что за дела – ведь она специально поступила в Женский Батальон – чтобы избежать бесплодных искушений, чтобы не страдать от этих проклятых мук. И все было хорошо – она не испытывала никакого дисбаланса, ее душа была спокойна, а ноги не сжимались судорожно при мысли о мужчинах. Она регулярно посещала капеллана для исповеди, но капеллан только говорил о том, что Он страдал и что нам повелено... По словам Патри, святой отец нападает на нее как тигр после недельного голодания. Патри всегда с нетерпением ждет своей Исповеди, и Анна много раз видела, как она аккуратно подкрашивает свои маленькие сосочки и бреет лобок – так это нравится святому отцу... Толстый отвратительный пьяница! Кагором он причащается! Сам разбавляет его спиртом из системы и пьет целыми днями. Не хочу думать о мужчинах – все они ужасные похотливые животные без мысли в глупой головке!

Этот новый парень выглядит прекрасно... Сильное телосложение, густые длинные светлые волосы, чистый взгляд... Он очень напоминает Вэлмэна, персонажа из ее любимого сериала детства - такой же красивый и уверенный в себе... Когда он недавно смущенно отступил, уступая ей дорогу, она почувствовала его энергию и благородство на своей коже. Зря она тогда на него сердито посмотрела - он посмотрел на нее совсем по-другому. Но теперь, после старта новой работы, он будет преследоваться этими неприятными женщинами. Он даже не обратит внимания на бедное создание с чувствительной душой и красивой внешностью. Он наверняка захочет общаться со стервой Ларсой... Он такое же отвратительное существо, как все мужчины!

Анна отвернулась от монитора контроля и услышала, как дверь открывается в ее кабинет. Кто там может быть? Наверное, никакая из ее подруг не решила зайти поболтать - все они ищут этого Марка втайне... Кому-то повезет... А может быть, уже повезло и они пришли хвастаться...

- Здравствуйте.

Он! Он стоит на пороге, стесняясь - сжимает и разжимает кулаки... Наверное, он хочет узнать, нет ли свежей информации - все любят футбол! Он просто занимается этим всем, а потом приходит за записями матчей - женщины и футбол, что еще может их интересовать? Разве только алкоголь...

- Пока нет никакой информации, - грубо ответила Анна. И зачем тратить улыбки на этого бодибилдера? Ему все равно ничего не светит...

– Нет, не об этом... Я имел в виду...

Не об этом? Тогда о чем? Анна осмотрела скромное помещение – что ему может понадобиться здесь?

– Я готова вас выслушать, – произнесла она так же хладнокровно.

– Я... Собственно, я просто зашел... Познакомиться с вами...

Ко мне! Ко мне! Ко мне! – повторялось в ее голове. Не к этой неприятной Ларсе, не к подхалимаге Патри, а ко мне! Ко мне!

Анна взорвалась от радости, словно ей удалось пробиться в финал Галактического чемпионата со своей любимой командой. И она запуталась.

– Проходите... Проходите... Вас зовут Марк, верно? А меня зовут Анна Бровски. Я здесь на связи...

О чем еще можно поговорить? Как себя вести с ним?

– Я думала, что вы пришли по поводу записей футбольных матчей...

– Нет, я просто зашел так... – Марк переступил через порог. Дверь за ним закрылась. Он оглянулся, словно за ним закрылись массивные ворота, и он оказался на арене против опытного гладиатора, готового к сражению, а толпа жаждет его крови и уже приготовилась опустить большой палец.

– Проходите, садитесь, – Анна подскочила с места, чтобы убрать стопку распечаток. Как оказалось, только вчера она приказала роботам вынести диван. Он был таким уютным и милым... И все из-за этой Ларсы... Она спит здесь Анна во время дежурства... Злодейка!

Сегодня Марк какой-то странный – бледный, тяжелое дыхание, нервные движения. Может быть, его так измучили, что он решил здесь спрятаться?

Она случайно посмотрела на его брюки и все поняла.

Да он хочет! Хочет меня! Меня! Меня! Меня!

Никогда еще никто не желал ее как женщину, никто не стремился к ней. Никогда она не прижимала свое тело к мужскому, не знала его запахов. Никогда ни одна рука, кроме ее собственной, не прикасалась к ее губам. Внезапно у Анны стало жарко между ног, а одновременно по всему телу пронзил острый холодок. В своих ночных бредовых видениях или бессонных мечтах она сотни раз представляла, как сильная мужская рука проводит по ее бедру, вызывая такой прохладный ощущение... Она вздохнула и закрыла глаза, ухватившись рукой за стол...

Марк приблизился к ней.

– Вам плохо? – он обнял ее за талию – Я... для вас...

– Зачем вы здесь? – простонала она.

Пусть уже будет, скорее... Какие еще слова нужны, у него же все готово, пусть возьмет меня, пусть делает то, что... Что именно она представляла себе неясно.

– Я... Я...

Чего он хочет? Или действительно, он пришел по другому поводу? Анна испугалась и открыла глаза. Желваки на щеках Марка двигались туда-сюда. Он явно что-то хотел, но не решался.

Вдруг он, видимо, решил что-то и как будто прыгая с обрыва положил руку на ее впечатляющих размеров грудь.

Анна расслабилась и обняла его обеими руками.

– Ну же, ну же, сжимай мое тело своей волшебной рукой, выпей мою кровь до последней капли своим страстным ртом, преврати меня в парящую птицу... – едва слышно прошептала она строки популярного на Стмаде стихотворения местного поэта.

Он, видимо, не понял, что это стихи. Крепкая рука разорвала ткань комбинезона, словно бумагу. Они вместе упали на пол – Анна сильно потерла плечом о край стола, но почти не заметила этого. Позже царапина заболит, потом ее обработают, а сейчас... Сейчас Это случится, сейчас она впервые обнажит свое тело перед мужчиной. И каким мужчиной – мечта... Он... Он...

Как обидно, подумала она – именно сегодня не помылась. Именно сегодня на ней старые изношенные трусы, которые давно пора выбросить – со стрелками именно там, где это неуместно. Сейчас он увидит и уйдет... Нет! Только не это. Так близко к тому, о чем мечтала все эти годы, она не отпустит его. Нет!

Несмотря на то, что ногти были обрезаны коротко, Марк почувствовал, как они легонько царапали его спину. Боль еще больше возбудила его чувства. Неловко и неуклюже он снимал с нее одежду, а она приподнялась, опираясь на пол лопатками, чтобы он быстрее избавил ее от приставшей к телу ткани. Вот-вот он войдет в нее и... Станет мужчиной. Ощутит то самое высшее удовольствие, которое старший брат Марка назвал "наивысшим блаженством, дарованным Богом человеку"...

Какая же у нее огромная грудь... Марк пытался поймать сосок ртом, чтобы поцеловать его губами своими, но она так возбужденно дышала и трепетала под его руками - податливая и подчиняющаяся, что грудь колыхалась и Марку это так и не удалось сделать. Он чувствовал резкий запах пота из-под ее подмышек, видел мокрые волосы под левой подмышкой - в то время как у Патрика и Лорен все было брито, мелькнула мысль - но этот запах, эти неопрятные волосы только распаляли его сильнее и сильнее. Невыносимо хотелось больше, а трусы мешали...

Он проник жадными пальцами между ее прекрасно округлых, плотных ног и подумал, что всегда следовало мечтать о ней, об Анне, а не о худющих девчонках - это настоящая женщина. Он увидел, как она прикусила губу, стараясь сдержать стон или вздох, увидел, как ее закрытые глаза дрожат под веками и как щеки покрылись румянцем...

Неуклюже он направил свой член куда-то между ее ног. Свершилось! Он стал настоящим мужчиной! Но нет, это явно не то место (правильное положение перед глазами представилось у Патрика). Он прижался плечами к ее большой груди и раздвинул что-то теплое и влажное. Вошел. Теперь, наконец, свершилось. Он закрыл глаза и издал стон от счастья, которое наполнило его...

Оно случилось, пронеслось в ее мыслях. Он проник в ее сознание. Он – прекрасный, словно вышедший из фантастической книги, в нее – неприятную, уродливую лягушку. Вдруг острая боль охватила ее полностью, и слепящие красные вспышки вытеснили мрак закрытых глаз. Событие произошло! Событие произошло! Она испытывает глубокую благодарность к нему за это! Как она его любит... Как она отдается ему... Она все для него... Она...

Внезапно она почувствовала, что его пылкое тело уже не прижимается к ней. Она открыла глаза. Что случилось? Ей не понравилась? Нет, никак не это – она ждала... Чего именно? Непонятно, но все же так здорово! Она ждала этого момента несмотря на пылающую боль, ждала страстных поцелуев и ласковых прикосновений...

А он опрокинулся спиной на стену (не разделся даже – заметила Анна безразлично), и достал сигарету из кармана, его глаза были закрыты. Анна почувствовала, что из пылающего огня, где Марк только что находился – конечно же, все горит! – потекла капелька жидкости, ее плечи судорожно дернулись от этого ощущения. Ей стало неприятно, она вдруг почувствовала стеснение из-за обнаженности своего пылающего страстью тела, неуклюжих трусов, стесняющих ноги... Ягодицы почувствовали холод пола. Она прикрылась разорванным комбинезоном.

И это все?!! Хотя бы провел рукой по ее плечу, шее, произнес бы хотя бы одно ласковое слово...

Но он просто сидит со слабо опущенной рукой и едва удерживает сигарету во рту... Все эти люди просто скоты – делают свое дело и забывают о ней. Анне ужасно захотелось принять душ. Она никогда не имела дела с мужчинами раньше и больше никогда не будет!!!

Марк оказался в полной растерянности, не зная, что делать и что сказать. Такого он совсем не ожидал. Все это мучение, страдание и желание – и ничего особенного. И теперь ему вдруг показалась отвратительной молочная белизна ее тела. Он хотел еще и еще, но внезапно пришла мысль, что он не способен доставить ей удовольствие. Ей не нужны его ласки, не нужно все то, что он может дать – ей нужна только грубая физическая наслаждаться.

Вот его позор – только вошел и все кончилось...

Бормоча что-то невразумительное и неловко тыкая сигаретой в бедро (хорошо хоть не задел пенис, а то было бы просто ужасно), окончательно смущенный, он выскочил из каюты и пошел прочь без оглядки, чувствуя под коленками трепет всего тамошнего. Он хотел еще, он жаждал эту потрясающую создание из плоти, но не мог забыть разочарованный взгляд ее бездонных глаз. Он никогда не сможет стать настоящим любовником, приносящим радость и счастье женщине...

Проклиная себя последними словами и мучаясь от неприятного плотского желания, он зашел в неизведанный коридор. Коридор оказался тупиковым – в конце его была только одна дверь. Марк вдруг перестал размышлять о смысле своей жизни и изумленно уставился на массивную черную деревянную резную дверь, явно не подходящую к обычным герметическим здесь. На двери среди множества разных фигурок блестела едва заметная вывеска "Капеллан".

Наконец-то это то, что нужно Марку прямо сейчас – он может выговориться кому-то, поделиться своими сомнениями и мучительным чувством неудовлетворенности: как самому себе, так и обстоятельствам. Марк решительно потолкал дверь. Толкнул ее на себя, потом от себя, потом вправо и влево. Но все безуспешно – дверь была заперта. Марк заметил кнопочку вызова и нажал на нее долго.

Нужно найти собеседника, чтобы разговориться и излить свои переживания... Но кто бы подошел? Петр болен и спит. Ларс, если вдруг найдется, вероятно занята. Остальные только усугубят уже бурлящую ситуацию, не разбираясь в ней. Капитан - но Марк не мог позволить себе это. А капеллана нет на месте – где он пропадает в рабочее время? Если нет душевного целителя, нужно обратиться к целителю твоего тела... Марк решительным шагом направился к медпункту.

Килна Травер была на месте – она сидела за огромным письменным столом, опустив подбородок на руки (Марк заметил их изящную форму и даже черные волосы на внешней стороне лишь добавляли возбуждения... черт возьми!) и сквозь взгляд пронзала бледно-зеленую стену. Удивительно, но Марк не испытывал давнего отвращения или даже робости.

– Можно к вам? – уверенно спросил он.

Килна перестала сканировать бесполезную стену (стены на корабле непроницаемые) и обратила взгляд на Марка. Марк почувствовал дрожь, но быстро поднял голову и взглянул прямо в ее зеленые глаза. Слава Богу, здесь не нужно притворяться или выдумывать что-то – он не чувствует себя смущенным перед ней, и поэтому его душа внезапно наполнилась светом.

– Что-то случилось? – усталым голосом спросила врач. – Проходите, садитесь.

– Нет, все хорошо, – поспешно успокоил ее Марк. Он вошел и автоматически блокировщик дверей щелкнул за его спиной. – Я просто пришел поговорить как старый друг. Если можно?

– Ты насмехаешься? – резко произнесла Килна, но по его прямому взгляду поняла, что это не насмешка.

Она слабо улыбнулась, поднялась со стола и направилась к прозрачной стойке (Марк заметил, что под халатом она не носит розовые трусики). Проводив минуты три, она вернулась к столу с двумя мерными стаканчиками, наполненными почти до краев прозрачной жидкостью с особым запахом. Один стаканчик она передала Марку, достав из ящика большую плитку шоколада Гванского и сорвала упаковку.

– Пожалуйста, – пригласительно сказала Килна и сама быстро опустошила свой стаканчик, словно алкоголик после долгого отрыва от выпивки.

Похоже, подумал Марк, ей нужно гораздо больше общаться с утешителем - исповедником, чем мне самому.

Он тоже выпил и едва не задохнулся - чистый спирт (его лучшая аналогия так и не была найдена за тысячи лет) тек в грудной клетке, словно расплавленный свинец. У Марка на правом глазу появилась слеза. Он быстро схватил шоколад.

– Я тебя слушаю, – сказала Килна, оставаясь стоять.

Марк посмотрел в ее усталые зеленые глаза, заметил морщинки и интеллигентную складку рта... И вдруг осознал, что перед ним настоящий профессионал – врач, перед которым не стоит стесняться, как перед Богом.

И он начал запутанно, порой не находя нужных слов – отклоняясь от пошлости и даже непристойности, но честно и откровенно рассказывать, сам удивляясь своей откровенности. Он рассказал ей всю свою простую биографию и все события - переживания этого бурного дня, удивляясь тому, как много он уже пережил, хотя день еще не закончился.

Килна внимательно слушала, не перебивая, даже сочувственно. Только когда он рассказал об Анне, она немного удивленно подняла черные брови:

– Колобок? Никогда бы не подумала...

– В общем, – закончил Марк, – я животное. Я... Я ничего не умею, ничего не могу...

– С женщинами, – поправила его Килна с улыбкой. И добавила: – Пока нет.

Она снова пошевелилась за стойкой и снова наполнила пробирки.

– Возможно, тебе следовало бы прочитать лекцию для молодоженов – когда-то лет семь назад я занималась этим на Страуге – Фонте, в Пландирском Социальном Центре. Но я сомневаюсь, что тебе нужно все это рассказывать сейчас, а показать на практике я не могу....

– Нет, нет такого, – взволнованно перебил ее Марк. – Может быть мне именно нужно услышать... Чтобы избежать повторения своего позора. Он перестал пристально смотреть на ее фигуру, видел только ее глаза...

Она внезапно села ему на колени.

– Все равно, – загадочно ответила она.

И начала рассказывать – мягко, с юмором, с конкретными примерами, абсолютно без пошлостей. Рассказывать то, что он мог прочитать в любом учебнике, но так и не сподобился. Но одно дело читать учебник, другое дело слушать Учителя очень близко. И он понял, почему был обескуражен Анной – он не уделил достаточного внимания предварительным ласкам (если быть откровенным, то вовсе их не дал). По словам Килны для женщины это самое главное, если не считать того, что после "совершения" женщине требуется еще больше ласки.

Марк испытал глубокое сожаление и позднее раскаяние. Он задумался о том, чтобы вернуться в каюту и применить полученные знания. Килна рассказывала ему о различных эрогенных зонах и наилучших способах ласкать женское тело. Марк немного запутался, не понимая значения некоторых терминов. Она продолжала показывать на своем теле, отвлекаясь от того, что перед ней находится мужчина со своими собственными чувствами и желаниями.

Марк решил встать.

– Позвольте мне попробовать, – сказал он, аккуратно проводя пальцами по нижней части ее левой груди и слегка коснувшись возбужденного соска.

Она удивленно посмотрела на него, покачала головой и заулыбалась. Но вскоре ее выражение лица изменилось.

– Нет, это нельзя.

Марк испуганно отступил на несколько шагов. Килна посмотрела на него и произнесла:

– Это не из-за тебя, к сожалению, а из-за меня. – Она сняла халатик и расставила ноги. – Видишь? Капитан приказал использовать это для "разрешения" моих проблем с фригидностью в течение двух месяцев...

На бедрах Килны блеснуло тонкое сиреневое силовое поле, словно плотные плавки.

– Что это? – удивился Марк.

– Это пояс девственности, – отчаянно ответила Килна. – Из-за твоего друга... Кто знал, что он окажется таким слабым...

Марк взял стопку в руку. Она оказалась пустой. Килна направилась к стойке чтобы налить еще выпивки. По всей видимости, ей было приятно провести время с ним, если она не прогоняла его так давно. Ее зеленые глаза светились радостными искорками.

Марк был знаком с понятием "пояс девственности" благодаря Филиппу Фрозу, который рассказывал о нем. Этот пояс представляет собой силовое поле, которое устанавливается на женщину, чтобы предотвратить половое сношение. Его невозможно снять, но он действует только в течение 40 дней. При этом пояс не мешает двигаться, ходить в туалет и выполнять другие естественные функции, однако любые попытки проникновения извне будут блокироваться. Фроз демонстрировал свой фаллос, который выглядел искаженным и обожженным от контакта с этим полем. Такие последствия возникают из-за недоверия к современной технике - три месяца после использования пояса женщина сама не может его удалить.

Килна поднесла Марку стопку напитков. Он встал и взглянул ей в глаза. Она не выдержала его пронизывающего и страстного взгляда и поставила стаканы на стол. Затем она обняла его за плечи своими тонкими руками и поцеловала его долго и глубоко.

Такое он упустил с Анной. Такого не могли ему дать ни Патри, ни Лорен, никто... Ну, может быть Ларс. Сейчас ему больше ничего не нужно, кроме как пить от ее губ, чувствовать ее тело трепещущими руками. Вспоминая только что прошедший урок, он осторожно и нежно начал ласкать именно то место, которое она указывала...

- Я ненавижу капитана за то, что происходит сейчас... - страстным шепотом сказал Марк на ухо Килне - будто бы кто-то мог услышать!

- Нет непреодолимых преград,- ответила Килна после продолжительного поцелуя, перебивая дыхание. Если "нельзя", но очень хочется - то можно. Кто хочет, тот достигнет своей цели...

Марк даже не заметил, как Килна сняла с него рубашку. Вдруг на его ногу упало что-то тяжелое. Ах да, парализатор...

Она провела Марка к операционному столу, приласкав его по пути. Он лег, не отпуская своих рук от ее притягательного тела – о, какая прекрасная ямочка на предплечье...

Килна развязала его брюки, освободив жаждущий свободы источник удовольствия.

Марк поднял голову – напряженный фаллос был липкий и покрыт кровью – после Анны. Марк испытал сильное возбуждение, захотел быстро застегнуться, он чувствовал себя ужасно в этот момент.

Но Килна, улыбаясь нежно и понимающе, моментально достала что-то стерильное, что-то забурлило и холодный освежающий тампон очистил его и приготовил к действию.

Килна сказала что-то – Марк не разобрал слова, произнесенные с любовью. Наклонившись над ним она вошла в него (Марк вспомнил, как она делала это Петру – нет, не так!). Марк находился на вершине блаженства; он алчно старался запечатлеть каждый миг в своем сознании, смотря на эту красивую женщину, отдающуюся ему таким образом (потому что обстоятельства не позволяют иначе). Он был полностью напряжен, его ноги стали словно из стали, руки судорожно зажали края операционного стола... О-о-о!!!

Он ощущал наслаждение, которое приходило волнами, и оставалась только сладкая истома. Килна нежными руками медленно ласкала его грудь. Он вспомнил, как она говорила, что для женщины "что после" является самым важным. Сидя и преодолевая сладкую истому, он поцеловал ее трепещущую левую грудь... Ее глаза были закрыты, голова была брошена назад. В уголке ее нежного кораллового рта Марк увидел неподвижную белую капельку, словно из белоснежного мрамора...

– Я испытываю к тебе глубокие чувства, – искренне произнес он. В настоящий момент он сам полностью верил в свои слова, хотя понимал, что со временем его взгляд изменится. Однако сейчас он был готов сделать все для нее. Такого уверенности он раньше никогда не испытывал.

Она отошла от него и направилась в другую комнату. Он сел на стол и потряс головой, протерев руками лицо.

Она вернулась, держа в руках артифициальный фаллос с подвязками.

– Удовлетвори меня хорошенько, – сказала она. – А потом я еще раз порадую тебя, – она наконец-то слизнула капельку с уголка губы.

Он был действительно готов сделать все для нее и поэтому поднялся. Брюки сползли, и он аккуратно снял их ногой. Она даже отступила на пару шагов, чтобы полюбоваться мощным стройным телом Марка. И это очень лестно повлияло на Марка – он никогда не думал, что может быть привлекателен для женщин...

– В тебе есть что-то такое... – сказала она томно, – что-то, что очень нравится женщинам...

– Ты имеешь в виду мои мышцы? – глупо улыбнулся он.

– Глупчик, – ласково сказала Килна, и Марк покраснел.

Она крепко привязала к нему артифициальный фаллос из эластичного и прочного материала (что еще больше смутило Марка – но безопасность превыше всего!), а сама легла на операционный стол, широко раздвинув ноги. Марку хотелось окунуться головой между ее восхитительных бедер, но блестящее энергетическое поле останавливало его. Он провел рукой по идеальной форме бедра и забрался на нее. Она уверенным движением вставила артифициальное устройство и приподняла ноги к потолку. Марк подложил руки под ее спину и прильнул губами к ее груди.

Килна предположила, что все идет хорошо, и слегка улыбнулась. Она нежно взяла его за бедра и начала показывать, что нужно делать. Марк почувствовал дискомфорт и вытащил ее руки из-под своей спины. Он опирался о стол возле ее развевающихся волос и двигался так, как она хотела.

Он не отрывал глаз от ее взволнованного лица и чувствовал ее прерывистое дыхание. Он ускорял движения, а Килна стонала все громче. Марк был спортсменом и легко повышал темп, но его фаллос наткнулся на преграду...

Килна издала стон, который испугал Марка. Но затем он понял, что это должно было случиться, так как когда она делала то же самое с ним, он вероятно выглядел так же. Он продолжал ускорять темп до тех пор, пока она не открыла глаза и отстранила его нежно. Затем он поцеловал ее в губы с осознанием важности профилактики.

- Ты... ты... ты - прошептала она страстно. - Ты волшебник... Я хочу тебя... Как только это пройдет... рейс еще не закончится... Просто не ходи к другим... Все здесь - потаскухи! Я сама все сделаю...

Сказав это, она снова положила его на стол и аккуратно сняла приспособление, которое доставляло ей такое удовольствие. Марк посмотрел на то, что она держала в руках - это был металлический стержень, покрытый обломками чего-то резиноподобного и почти обуглившегося...

Килна расхохоталась и отбросила использованный предмет в сторону.

– Если нельзя, но очень хочется... – повторила она, наклоняясь над Марком.

В этот момент раздался звуковой сигнал – кто-то желал войти. (На этот раз успел, успел – не удалось осуществить зловредные планы судьбы, – радостно подумал Марк. ) Килна глубоко вздохнула, сжала свои прекрасные пальчики в кулачки и с расстройством выдохнула.

– Капитан, кто еще может быть? Возможно, только один человек, – прошептала она. И тут, глядя на Марка, она поняла, что если его увидит капитан, то это не приведет к ничему хорошему. Марк тоже сообразил это – он уже одевал брюки и пытался натянуть форменные ботинки.

Килна раздвинула ширму из льняной ткани.

– Спрячься здесь и все будет хорошо. Я хочу тебя... – нежно прошептала она и поцеловала его в щеку.

Застегивая халат на ходу, она направилась к дверям. Как хорошо, что я случайно закрыла их на запор – подумал Марк.

Петр полулежал на своей постели – тяжкие мысли одолевали его. Дым лениво поднимался к потолку от недопитой сигареты, в другой руке Петр держал стакан с последними глотками опьяняющего илианского вина. Выпитое вино лишь утяжеляло его мрачное настроение.

Темная яма, в которую бросили его две неутолимые девушки, казалась бесконечной и безысходной. Он никогда не покажет свое состояние этому негодяю Марку, но на самом деле – лучше бы умер...

Что за дела – он все-таки мужик или нет?!! Петр с силой затушил сигарету о стену, допил вино и сел на постели.

Докторша все-таки знающая свое дело – нога почти не болит. От этого правда его ненависть к ней нисколько не уменьшилась. Вколола ему какой-то яд и насмеялась... Мышцы Петра набухли. Вот уж нет – с ним такое не пройдет. Он встал и, хромая, подошел к зеркалу. Шрам пересекал его щеку – фиолетовый, опухший – но не разрушал мужественного выражения его лица.

Некоторым образом одетый, Петр открыл дверь в коридор. На пороге стоял безжизненный робот, взглянул своим некрасивым оптическим устройством на него, но ни один манипулятор не пошевелился. Петр рассмеялся – этот собачонка поставил здесь груду металла для его защиты! Идиот! Он хочет показать всем, что ему не нужно защищаться от этих слабаков, а они должны его защищать.

Прихрамывая (но нога не является главной проблемой), он направился прямиком в медицинский кабинет – начать со своей обидчицы.

В пути Петр все больше и больше разжигал себя, придумывая, как и сколько раз он грубо изнасилует докторшу, сорвав с нее белоснежный халат.

То, что ему не открыли после его требовательного звонка, он воспринял как еще одно личное оскорбление. Он нажал еще раз.

Дверь открылась, на пороге стояла Килна Травер. Петр нахально вошел и рукой, не глядя, нажал на кнопку блокировки дверей. Они послушно закрылись.

Килна, увидев Петра, облегченно вздохнула и что-то хотела сказать, но он грубо схватил ее правой рукой за талию, поцеловал губы ее своими безобразными губами, левой рукой придерживая ее голову, чтобы она не вырывалась. Она слабо пыталась сопротивляться, но потом ослабла в его руках и сама чуть не укусила его губу в состоянии экстаза.

Без лишних слов, хозяйский стиль – даже не дожидаясь достичь дивана или операционного стола – прямо так, стоящий на месте Петр решительным движением раздвинул ее ноги правой рукой и сильным толчком вошел...

Петр закричал так громко, что казалось его крик от боли прошел через бесконечные коридоры бесчисленных отделений огромного космического корабля и эхом отозвался в каждой клеточке безразличного космического чудовища. Поглощающая боль помрачила его разум. Он свалился к Килне Травер, которая зажала рот от ужаса, и обеими руками схватил обожженное мужское достоинство... Сквозь темно-красный туман он увидел беспокойное лицо Марка и подумал: "Опять этот парень мешает…" – и потерял сознание.

На корабельных часах прозвенел полночный звон.

Отдохнувшие после тренировки в спортзале девушки из группы захвата уже спали.

Медсестра лежала на простынях, пропитанных потом, ее сны были легкими, приятными и эротическими...

С сердцем, замирающим от волнения, Анна Бровски наблюдала, как ее брат забил решающий мяч в ворота команды Гритории. Ее рука была глубоко засунута в новые трусики, которые были свежевыглажены и пылали огнем желания... Но Анна не хотела думать об этом.

Официантка Жаклин постучала в дверь капеллана с ноющей сладострастной болью внизу живота и предвкушением приятной ночи.

Старый развратник открыл дверь и, благословив Жаклин, пригласил ее войти. Он указал на роскошное кресло и подошел к стене с графиком исповедей. Убедившись, что сегодня очередь действительно Жаклин (ведь в один день он не принимал более одной исповеди, берег свои силы), он задумался, стоит ли открыть бутылку кагора, которого у него еще много, или официантке хватит свежевыдавленного спирта из катовера. Решив в пользу последнего варианта, он направился в соседнюю комнату.

Патри и Лорен лежали на широкой кровати. Патри двигалась равномерно, строго в такт, с длинной гибкой палкой, окончания которой имели характерную форму грибка. Палка была вставлена со всех сторон. Патри испытывала оргазм. Лорен уже достигла оргазма раньше и теперь старалась для подруги. Она знала, что завтра они обязательно найдут новую технику или...

Килна Травер третий час билась в лаборатории, пытаясь рассосать пояс девственности, поставленный ею на жодсонный манекен. Она была хорошим специалистом и истово верила в удачу. А все – таки в этом Марке, что – то есть, что – то такое... она мечтательно улыбнулась.

Дерни Кайз стояла в собственной каюте, где в отличие от ее рабочего кабинета, всю стену занимало огромное зеркало. Она стояла перед ним обнаженная и задумчивого кусала ногти. Девять лет не знало ее тело мужчины. Никто не мог растопить лед ее сердца, после того как она попала в катастрофу на Спаде, на той злополучной взлетке перед мотелем на берегу залива. Тогда она выкинула неродившегося ребенка и муж бросил ее. Неисповедимы пути Господни – через n лет ей, возможно, предстоит вновь с ним встретится... Ибо именно ее бывший супруг, ныне всегалактически известный пират Глорвилт, сейчас охотиться за ее звездолетом, не подозревая, что это подсадная утка и охота идет на его самого. И если они встретятся, не задумываясь всадит она в него полный разряд. Ибо он виноват во всем. Ибо из – за него сердце ее покрылось ледяной коркой. Ибо из – за него... Впрочем, в этом Марке действительно что – то есть, не зря же эта блудница Твин вьется около него, как пчела вокруг сладкого.

Аккуратно выведенный из строя робот – погрузчик, стоял величественным полуторатонным памятником самому себе у стены рядом с каютой Петра.

С невидящими ничего глазами Петр лежал обнаженный на своей кровати, уставившись в потолок. Тело было опять обнажено, а то, чем Петр всегда – и не без оснований – гордился, теперь представляло собой весьма жалкое зрелище...

И все же Звана Трейк не могла отвести глаз от Петра. Ее взгляд был напряженным, а руки активно массировали соски. Капитан Глорвилт перестал изучать фонографию капитана "Лоуфула" и потянулся, осознавая, что путь его и Дерни разошлись, чтобы вновь пересечься. Он был неправ тогда, но прошлое оставим за нами. Впрочем, если они снова встретятся...

В кабинет вошел Бен Дереви - преданный помощник и друг Глорвилта, который выбрал опасную тропу свободной жизни вместе с ним.

- Когда мы приблизимся достаточно близко к "Лоуфулу", чтобы атаковать? - спросил Глорвилт у Бена.

- Через примерно сорок пять часов, - быстро ответил его верный помощник.

- Ах... - задумчиво протянул Глорвилт. - Итак, через четыре дня мы должны быть на борту "Лоуфула". Ты уверен, что информация верна?

- Да, капитан. Наши ребята провели тщательную работу с их техникой в тайном госпитале. Информация на сто процентов достоверна. Ошибок быть не может...

Марк наслаждался душем, позволяя ледяным струям окутывать его лицо. Он был счастлив. Сегодняшний день принес в его жизнь то, чего ему так не хватало до этого момента. И скоро Ларса Твин придет - женщина, которая соответствует его мечте. Она придет не к парню, а к мужчине. У которого, помимо мышц и бугров, есть опыт и сильное желание. В отличие от Петра, у него есть возможности. Хотя Петра все равно жаль...

Ларса Твин шла по слабо освещенному коридору звездолета в роскошном вечернем платье. Она была чистой и ухоженной, с искусно подкрашенными и аккуратно уложенными волосами. В ее руке была бутылка "Шампанского". Марк должен был оценить это - "Шампанское" было одним из символов Земли, которую Марк так любил. Производство и продажа "Шампанского" были запрещены везде, кроме самой Земли. Ларса хранила эту бутылку уже семь лет (хотя это была предпоследняя из двадцати пяти). Что же заставляло сердце опытной Ларсы так сильно колотиться от ожидания встречи с этим парнем? Ведь для нее ночи подобного рода давно стали обыденностью. Но на этот раз...

Она еще не предвидела, что этот вечер станет для нее незабываемым. Однако, она тайно на это надеялась.