Негр и белые школьницы

Это – 5 историй, рассказанных Джимом Лонгером своему соседу в Ожоговом Центре перед смертью. Во время охоты на очередную жертву Джим был схвачен ее отцом. Потом ку – клукс – клан, связанный Джим, костер. Ну а полиция, как всегда, приехала поздно, хотя Джим был еще жив. Итак, История первая

Как – то ранним вечером, устав от ругани со своей коброй, я вышел пройтись. Достала меня и она, и вопли наших пятерых детей (а у меня еще есть 11 от других баб). В последнее время я думал насчет того, что надо бы немножко кровь разогнать. Может я не слишком шикарен, или слишком преуспел, или слишком красив, но точно у меня есть одно дело, которое хорошо получается, это изготовление потомства. Черные люди всегда этим отличались, а я даже больше, чем другие. Как только добираюсь куда надо и кончаю, из моего семени младенцы всегда получаются.

Было уже темно. Ноги сами вывели меня к средней школе. Шел я по дорожке позади открытой трибуны и только выбросил сигарету, как заметил вдали белую девку, только что вышедшую из гимнастического зала. На ней была школьная спортивная форма – короткая юбка и свитер. Я думал, что она пойдет на автостоянку, но вместо этого девчонка двинулась поперек футбольного поля. Видно, она собиралась пойти по дорожке, начинающейся позади открытой трибуны.

Я наблюдал за ней. Вообще – то я не люблю белых людей, а белых шлюшек в частности. Я думаю, бабы хороши только для одного – рожать и воспитывать младенцев. А тут такая светская белая стервочка. Выросла, небось, в хорошем белом семействе, поступит потом в институт, выйдет за какого – нибудь белого парня. Будут они жить в хорошем пригороде, купят несколько шикарных машин, и, уверен, на меня и не посмотрят. Люблю я ставить таких сволочей на место. И способ есть хороший для этого.

Я заметил, что место прекрасно подходило – оно было пустое и темное. Никого вокруг не было. Только на ближайшем шоссе было движение, больше никаких звуков. А тут только я и этот подросток в короткой юбочке. Мой большой черный член начал подниматься. Я улыбнулся, ну сейчас начнется представление.

Я побежал вниз по дорожке к задней части трибуны, где девчонка должна была быть через пару секунд, скрылся за деревом и вынул нож (я всегда ношу хотя бы один). Я внимательно следил за ней из – за дерева – она повернула и пошла прямо ко мне.

Сучка эта была среднего роста, с длинными темными волосами. Очень симпатичная, с особым невинным взглядом, который бывает только у совсем молоденьких белых девушек. Я думаю, что ей было лет n или 16. На ней был такой толстый свитер, что под ним ничего и не видно, но зато из – под короткой белой юбки торчали красивые стройные ножки. Она может и была очень молодой, но, судя по ногам, вполне созрела. Мой член поднялся, затвердел и стал высшего качества, пока я смотрел, как эта наивная дурочка идет прямо ко мне, а ее бедрышки так изящно двигаются.

Она подошла поближе. Я был все еще позади своего дерева, она меня не видела и прошла мимо. Несла она маленький ранец, были в нем, наверняка, только книги и тетрадки с домашним заданием. Ее темные волосы были длинными и густыми, сзади они были перевязаны атласной розовой лентой.

Рыча я прыгнул на нее. Прыгнул как животное, сразу закрыл ей рот ладонью и бросил на землю. Она пронзительно закричала, а я взгромоздился на нее и поднес нож к горлу. Впервые я близко увидел ее лицо. Она была действительно симпатичная, с большими карими глазами, маленьким обиженным ротиком и высокими скулами с несколькими разбросанными на них веснушками. Сучка испуганно посмотрела на меня и снова закричала. Я ударил ее по щеке и переместил нож так, чтобы она могла его видеть.

– Заткнись, шлюха, – зарычал я на нее.

– Пожалуйста, мистер, не режьте меня, – хныкала девчонка.

Она боролась подо мной, я чувствовал ее тело и это привело мой член в безумие. Еще раз я крепко врезал ей по щеке и выкрутил руки за спину:

– Молчи, белая сука, а то получишь еще! Ни звука! Будешь точно делать, все, что скажу, а то зарежу, – ясно?

Она что – то еще умоляюще пробормотала, но прекратила бороться и кивнула головой. Смотрела она на меня совершенно беспомощно. Я чувствовал нежный запах ее духов и мягкие изгибы девичьего тела, тяжело дышал, а в моих трусах колотился член. Но у меня уже был богатый опыт такого общения с белыми телками, так что свое дело я знал твердо.

Я засунул руку ей под юбку, схватил трусики и залез в них пальцами. Она снова завизжала и забрыкалась. Мы опять начали бороться, я это очень люблю. Я потянул ее трусики вниз и попробовал снять их, но она вырвалась, сумела вскочить и попробовала бежать. Я снова схватил ее и бросил на землю. Потом опять забрался под юбку, сорвал трусики и отбросил их куда – то в сторону. Девчонка закричала "НЕТ !" и стала сопротивляться еще интенсивнее. Я даже удивился, насколько сильной была эта маленькая сучка. Мне потребовались все силы, чтобы продолжать придавливать ее и одновременно пытаться достать член. Но эта борьба только возбудила меня, а орган, кажется, еще никогда не был настолько длинен и тверд.

Наконец, я вытянул его из штанов. Ее глаза в ужасе округлились, ведь в лунном свете сучка увидела всю красоту и размеры моего черномазого дружка. Она уже поняла, что будет дальше, ее глаза полыхнули ненавистью. Может, она не любила черных? Ну ничего, как только я закончу с нею, она на деле познакомится с нашей работой. А главное, внесет собственный вклад в увеличение черной расы.

Я рванул вверх ее юбчонку. Сначала она пыталась сопротивляться, но я быстро задрал юбку намного выше талии. Из – за этого, правда, я уже не мог легко снять с нее свитер, а я очень хотел увидеть колыхания ее молоденьких белых сисек, я всегда люблю это наблюдать. Да ладно, нельзя иметь все сразу, могу это сделать и со следующей сучкой.

Всем весом я придавил ее, поудобней улегся и, наконец, почувствовал, как мой горячий черный член первый раз дотронулся до ее мягких прохладных ног. Лучше чем крэк, лучше чем виски! Я еле сдержался, чтобы сразу не кончить! Она, конечно, изо всех сил напрягла и сжала бедра, как только почувствовала мой голодный член, стремящийся ее проткнуть. Это небольшая сука не хотела облегчить мне работу.

– В чем дело, шлюха? Ты не хочешь получить черномазое семя? Слишком хороша для этого?

Я опустил руки вниз меж ее бедер и попытался их раздвинуть. Кожа на внутренней стороне ляжек была такой мягкой и шелковистой, что я не удержался, погладил, а потом ущипнул. От боли она взвизгнула.

Несколько минут мы боролись, я руками и коленями пытался развести ее ноги. Наконец мне это удалось и я пододвинул орган к ее щелке. Я надавил, но она, корчась, приподнялась на несколько дюймов, так что я промахнулся. Мы повторяли это несколько раз и постепенно я все – таки полностью раздвинул и зажал ее бедра.

И, наконец, я в ее воротах! Сучка уже устала и только повизгивала, не кричала. Я с наслаждением смотрел, как ее тело крутится в грязи, как на ее длинные черные волосы, распахнувшиеся широким веером, налипает мусор, плевки и окурки. И тут я обнаружил то, на что и надеялся: она была девственница. Если бы это была черная девушка, не меньше полусотни парней уже прошли бы через нее, и было бы у нее не меньше пары детей. Но эти белые бляди слишком хороши для этого, а белые парни – медленное и нерешительное говно. Вот почему любой белый когда – нибудь хочет быть черным. Так или иначе, а у этой сучки я собирался стать первым.

Она изо всех сил напряглась, но я продолжал медленно вдавливаться в нее...

– Боже, НЕТ! Нет... нет... – она задохнулась и попыталась, изогнувшись, освободиться от меня, а я продолжал держаться на ней и снова и снова, интенсивнее и интенсивнее вдвигался в ее внутренности. Ее глаза смотрели прямо в мои, ее небольшой рот сморщился в гримаску, ведь на моем лице она видела только животную похоть. Девчонка чувствовала отвращение, я знал это, но это было говно. Я собирался быть тем, кто я есть, независимо от того, на что она могла бы надеяться.

Еще один толчок и я откупорил ее. Она издала забавный девичий визг, особый визг молодой изнасилованной белой девственницы. Я слышал это неоднократно, но никогда не уставал слушать его снова и снова. Ее глаза сразу широко открылись и она отчаянно попробовала сбросить меня. У нее, конечно, ничего не получилось, я только глубже вдвинул ее задницу в грязь и стал толкать сильнее. Я еще глубже забрался внутрь ее извивающихся бедер, вдавливаясь в ее уже побежденную промежность.

– О Иисус, помоги мне! – завизжала она, когда я чуть ослабил нажим моего ствола. Но дюйм за дюймом постепенно я входил в нее и делал это медленно. Она долго боролась и устала, а мой член уже полностью исчез между ее прохладными белыми бедрами.

Даже теперь она еще продолжила корчиться, но это больше не имело значения. От ее сопротивления мне было только лучше. Ее ноги, дрожащие вокруг меня, все еще пинались. Она извивалась и отчаянно дергалась, чтобы избежать своей судьбы, невинная симпатичная белая девушка, крутящаяся на конце моего члена – производителя. Какой борец! Обычно белые девушки в этот момент уже расслабляются, а эта продолжала сопротивляться. Но теперь это было для нее поздно, сколько бы она не боролась. Мой хороший старый черномазый изготовитель младенцев благополучно работал между ее белыми бедрышками, делая то, что и полагалось делать, вкручиваясь во влажное женское плодородие.

Я начал делать старый добрый "вверх – вниз". Ее карие глазки смотрели теперь на меня с отчаянием – она поняла, что это уже случилось – она стала изнасилованной черным мужчиной. С каждым толчком она корчилась, стонала и визжала.

Я еще пробовал сдержаться, но больше уже никак не мог. Так что я увеличил темп, начал резко долбить ее и почувствовал, как волна наслаждения росла в яйцах и затем спускалась вниз вдоль моего длинного черного копья. Она тоже это заметила, стала задыхаться и еще интенсивнее пинать меня. Она знала, что будет потом и пробовала отогнать окончательное завоевание. Мои яйца еще раз ударили по ней... и я взорвался. Как животное в горячке, я насильственно влил в нее мое семя.

– Нет, нет, нет, – она шептала, шептала уже тихо.

Она смотрела на меня каким – то особенно густым и умиротворенным взглядом, я знал, что она чувствовала в себе струю спермы, вторгающуюся в нее, подобно армии, входящей в побежденный город. Она была побеждена, осквернена, лишилась девственности, и больше не было никакой причины бороться, а я снова и снова выстреливал мое семя глубоко внутрь ее тела. Я думал, что моя струя никогда не кончится, так триумфально я спаривался с этой симпатичной школьницей. Она стонала и вдавливала спину во влажную землю, а все ее тело содрогалось, против своей воли она превращалась из невинной девушки в страстную белую женщину, принадлежащую черному мужчине.

Наконец она стала вялой и полностью подчинилась судьбе. Ее нежное тело валялось в грязи, ноги были раздвинуты, позволяя мне делать все, что я хотел. Вы понимаете, что я этим воспользовался. Я приподнялся на локтях, поднял юбку еще выше, полностью обнажив весь живот и посмотрел вниз. Даже в темноте было видно, какая нежная у нее кожа. Живот светился каким – то голубоватым светом, посередине выделялся небольшой плотненький пупочек, а ниже белую кожу чуть затеняли редкие темные курчавые волосики. А еще ниже в ее мякоть, между ее мягкими прохладными бедрами я вонзал свой член, и вонзал с такой скоростью, как только мог, наслаждаясь ощущением тугого, крепко сжимающего меня влагалища и иногда впрыскивая остатки спермы.

Я кончил и встал с нее. Девчонка хныкала, ее небольшая юбка была поднята почти к шее, живот с тугим пупочком и темный треугольник между ногами полностью обнажены, а сами ноги широко разведены, шлюшка даже поленилась их сдвинуть. Видно, она меня уже совсем не стеснялась. Тем лучше, мне все было видно. Вся ее раскрытая промежность, из влагалища которой к заднему отверстию теперь слегка сочилось мое семя, все ее розовые губки, чуть запачканные кровью от прорванной целки и сходящиеся вверху в маленький аккуратный венчик, короче все ее хозяйство, бесстыдно выставленное на обозрение. Я с опаской посмотрел вокруг, но никого не увидел. Поэтому я решил дать ей еще пару уроков.

Я схватил девчонку за волосы и заставил встать на колени. Я люблю иметь школьниц по – всякому, а теперь она будет счастлива полностью обслужить меня. В конце концов сучка была уже заполнена моей спермой там, где это полагалось, так что еще немного в ее мозгах не будет иметь для нее особого значения. Она, казалось, поняла, что я хочу, но не сделала никакого усилия, чтобы этого избегнуть или хотя бы сопротивляться.

Мой длинный черный член был снова тверд. Я со смехом ударил им по ее лицу:

– Ты же знаешь, что делать, давай, начинай.

Девчонка заколебалась, так что я взял член и ткнул его ей в губы. На мгновение она их сжала, но сразу увидела мой предупреждающий взгляд. Ее рот открылся.

– Давай, соси, – улыбнулся я.

Это было так же хорошо, как всегда. Я пихал орган мимо ее зубов, вдоль ее мягкого языка и вниз по ее горлу. Он полностью заполнил ей рот, она почти не могла дышать, но не сделала никаких попыток вырваться.

– Соси, сука, – приказал я, – и заглатывай получше.

Я чувствовал, как ее рот плотно облегает мой орган, чувствовал нежное напряжение всасывания, трущееся движение ее языка. Я схватил ее голову и начал насаживать на себя ее лицо. Это было прекрасное зрелище – мой большой старый уродливый член, толкающийся в эту молоденькую белую мордашку. Мои волосатые черные яйца с каждым толчком били ее по щекам. Я приказал девчонке держать глаза открытыми, чтобы она могла видеть в действии все мои огромные черномазые части. С наслаждением смотрел я на ее глазища, вынужденные рассматривать все это. Руками я держал ее длинные шелковистые волосы, и ими управлял движением члена внутри ее головы. Медленно я развязал и сорвал розовую ленту с ее волос, они рассыпались и упали. Все, что я мог видеть после этого, это черный член, толкающийся через волосы в ее лицо. Я хотел бы это сфотографировать на память. Это – то, как должны закончить свое невинное существование все белые девушки.

Не было никаких звуков, кроме теплого сосания и чмокания моей новой девушки. Через мгновение я почувствовал внутри новую волну. Я крепче схватил ее голову и напряженно насадил ее на себя. Девчонка уже прекрасно знала, что будет дальше, но ее голова покорно наклонилась. Тогда я выстрелил свой груз. Она задохнулась и попыталась вытолкнуть мой орган изо рта, но только попыталась и продолжала делать все, что надо. Шлюшка сосала и глотала с такой скоростью, как только могла. Но ее скорость была ниже моей и тонкая струйка черномазой спермы потекла вниз по ее подбородку.

Я вынул член из ее губ и девушка шумно плюхнулась на землю, кашляя и вытирая рукой перепачканный рот. Было приятно смотреть на ее голые длинные ноги, короткую юбку, симпатичное лицо, понимая, что моя черная сперма плавает сейчас в ее внутренностях, исследуя и оплодотворяя их.

Я немного расслабился и вспомнил о том, что хотел с самого начала:

– А теперь покажи свои сиськи.

– Зачем?

– Что?!! Зачем?! А потому, что я так хочу!

Девица замолчала, но не делала никаких движений и только умоляюще посмотрела на меня.

– Ну!! Кому сказано?!

– Не надо...

– Почему это, интересно?

– Мне стыдно...

Я засмеялся. Трахаться со мной ей было не стыдно, лежать с раскрытым влагалищем не стыдно, отсасывать меня не стыдно, а тут вдруг застыдилась.

– Давай, сучка, кому сказано. Нашла чего стыдиться. Меня – то уж теперь можешь не стесняться, – уже мягче сказал я.

– Но я еще никогда никому их не показывала... Никто из парней их никогда не видел... – захныкала эта дурочка.

– А мне покажешь! Ну, живо, – я уже начал сердиться.

Девочка обреченно посмотрела на меня и, не издав больше ни звука, покорно потянула вверх свой свитер. Она подняла его до плеч, завела руки за спину, расстегнула лифчик, приподняла его вверх и обнажила грудки. Они были маленькие, но твердые, с остренькими розовыми сосочками, смотревшими в разные стороны. Обеими руками я взялся за них, погладил, потом одной рукой слегка похлопал по груди, а другой несильно ущипнул за сосок. Кожа на груди была нежная, гладенькая, а сосочек маленький, но твердый. Я решил еще немножко развлечься:

– Покачай ими!

– Зачем? Вы ведь уже все видели и потрогали их, – тихонько пропищала она.

– А затем! Тебе что, опять стыдно?

– Да... Я ни перед кем это не делала...

Даже в темноте я увидел, что она покраснела, да так, что вся стала багровой, не только лицо, но даже шея.

– А передо мной будешь! Понятно?

Она всхлипнула, шмыгнула носом, но кивнула. А потом взяла каждую грудь в ладонь и немножко поводила кистями вверх и вниз. Да, эта белая сучка была окончательно сломлена, теперь наверно, не было ничего, что бы она отказалась сделать! Я одобрительно похлопал ее по щеке, еще раз схватил за сосок и немножко потрепал. Она посмотрела на меня и вымученно улыбнулась.

Белый мужчина давно бы уже ничего не мог и не хотел, но я черный, поэтому соки у меня еще оставались.

– Пора теперь поместить моего младенца в твой живот, если его еще там нет, – смеялся я.

Она только посмотрела на меня своими огромными карими глазами. По ее подбородку все еще текла сперма, ее белые бедра были все еще обнажены и раздвинуты, свитер и лифчик задраны вверх, голые груди смотрели прямо на меня. У нее был взгляд изнасилованной школьницы, лучший взгляд в мире. Я знал, что я мог бы делать теперь все, что я хотел.

Я поставил ее на четвереньки раком. Моя новая подруга была теперь полностью покорна и позволяла делать с собой все, что угодно. Я предполагаю, что удар спермы по мозгам, а потом еще и демонстрация сисек окончательно сломали ее дух. Я немножко подтянул вверх ее юбку и засунул между ягодиц свой черный член.

Это была с ней самое лучшее трахание. Я только долбил глупую девушку и вид этого белого подростка, в котором колотится мой член, был очень хорош. Ее длинные темные волосы, висящие вокруг нее, голый зад, голые грудки, и немножко визга с каждым толчком. Мой длинный черный член теперь не встречал в ней никакого сопротивления и скоро я начал выстреливать свой груз в самую глубину ее внутренностей. С каждым выстрелом она стонала, ее небольшие бедра крутились и заставляли меня начинать снова. Потребовалось очень много толчков прежде, чем я был опустошен, но наконец я полностью кончил.

Я вынул член. Девушка упала на живот и тихонько повизгивала, то ли от боли, то ли от наслаждения совокупления с настоящим черномазым. Я засунул член в штаны, и, хотя чувствовал, что мог бы еще, но пора было уходить пока никого нет.

Но самое приятное зрелище ожидало меня годом позже. Я шел по улице и вдруг заметил эту девушку. Она везла детскую коляску, в которой сидел и смеялся большой черный младенец. Я быстро посмотрел на него – точно, он был наверняка мой: черная кожа, толстые губы и скошенный, как у меня лоб. Девушка была еще довольно симпатична, но заметно потяжелела и имела немного загнанный вид. Но это уже ее проблема. И тут я увидел, как другая белая школьница вышла из магазина. Ее светлые волосы были уложены "конским хвостом", а стройные ноги отлично смотрелись в короткой юбке из шотландки. Она пошла в сторону парка. Я следовал за ней.

История вторая

Иногда с девушками получается все просто и легко, а иногда требуется сложная работа. Несколько месяцев назад в мои руки попала одна школьница и схватку с ней я легко выиграл, оставив в ее животе здорового черного младенца. Но в том случае, о котором я сейчас расскажу, пришлось потрудиться интенсивнее.

Ей было, думаю, лет n или около того. Она была блондинка с длинными волосами, уложенными в "конский хвост". Ее грудки казались маленькими, но держу пари, через пару лет они стали бы крупнее и еще симпатичнее. У нее были очень длинные ноги – как раз то, что я действительно люблю. Она носила одну из школьных униформ – белая блузка, короткая юбка из шотландки, белые носочки. Личико ее было очень молодым, действительно симпатичным и невинным, с большими голубыми глазками и носиком – кнопкой. Когда я смотрел, как она идет в школу, как ее бедрышки по – девичьи слегка приподнимают и без того короткую юбку, мне казалось, что мой член взорвется. Проклятие, я хотел эту сучку! И собирался добраться до нее!

В первый раз я увидел ее, когда она выходила из магазина. Я пошел за ней к автостоянке, но на этом пути было слишком оживленно. Так что я проследил за ней, узнал, где она живет, в какую ходит школу, и все другое. День за днем, ночь за ночью, я наблюдал. Она была очень осторожна и почти все время была с кем – то, кто мог ее защитить. Ее родители работали, но мать обычно рано приходила домой. И еще у нее была сестра, примерно на год постарше, которая тоже всегда вертелась вокруг.

Но как – то в четверг днем я наконец обнаружил, что она должна прийти домой раньше обычного, а ее родители и сестра еще два – три часа будут отсутствовать. У меня уже несколько недель не было женщин, кроме своей кобры, и давление внизу становилось невыносимым. Но сегодня я собирался поиметь новую белую подругу.

Это был большой дом в глубине улицы. Иногда я немного обчищал квартиры, делая из этого небольшой бизнес, так что забраться в дом было для меня несложно. И ее комнату я тоже нашел без труда. Комната была вся в розовых и белых тонах, а на кровати лежало несколько подушек – кроликов. Мне стало смешно, ведь я как раз и собирался превратить эту небольшую сучку в сладострастно совокупляющегося кролика. Я залез в ее туалетный столик и в выдвижном ящике нашел ее трусики. Так вот что находится под этой юбкой, улыбнулся я, вот что я стащу с нее.

Я услышал, как открылась входная дверь. Я зашел в ее туалет, прикрыл дверь и стал ждать...

Ждал долго и стал уже изнывать от нетерпения. Где же эта блядь? Может, прогуляться по дому и поискать ее? Может, она смотрит телевизор или делает что – то еще? Но тут послышались шаги. Через дверную щель я увидел, что дверь спальни открылась и она зашла туда. Моя девочка была в школьной форме, ее волосы лежали "конским хвостом" на спине. Она шла к туалетному столику. Я тихо дышал и надеялся, что сучка не заметит меня. Так и случилось, она только взяла розовую гребенку, но после этого сразу пошла прямо к туалету!

Говно, представление начинается, подумал я, и приготовился. Она открыла дверь и блузкой дотронулась до моей руки. Я стоял сзади и видел, что ее рука где – то в дюйме от меня начала приподнимать юбку, видно, пописять захотела. Я увидел еще одни трусики, только уже не в столике, а на ней. Решил было посмотреть, как она сама трусы спустит и сядет на унитаз, но мой член колотился и требовал действий. Я подумал, что времени мне на все не хватит, достал нож и схватил ее руку.

В первый момент девушка была так потрясена, что не могла ничего делать. Она только дернулась в моей волосатой лапе, потом обернулась и увидела меня – большого черного насильника. Ее рот открылся, готовясь кричать. Я ожидал этого и атаковал – схватил ее в охапку, бросил через всю комнату спиной на кровать и навалился сверху. Она пронзительно закричала.

– Молчи, сучка, или я тебя кончу, – я сказал ей, дал крепкую пощечину и показал нож.

Она нервно дышала, но больше не кричала и ничего не говорила. Она была в шоке и не знала, что делать. Было видно, что она не собиралась драться со мной. Ну и отлично, хотя, честно говоря, я люблю, когда девушки немножко поборются перед тем, как заберешься к ним в живот.

Ну а эта пока не сопротивлялась. Мордашка у нее была симпатичная, может даже красивая. И ее небольшой ротик мне очень понравился, так что я решил начать с него, тем более, что член мой уже изнемогал. Нельзя было позволить времени уходить впустую. Я стащил сучку с кровати, поставил на колени перед собой и расстегнул молнию.

– Пожалуйста, не бейте меня, пожалуйста, не_ – шептала девушка. Она покачивалась из стороны в сторону, как листок на дереве. А я уже вынул из штанов свою черномазую дубину, толстую, черную и пульсирующую. Ее голубые глаза, и без того большие, совсем округлились и из них хлынули слезы. Говно, теперь она начала причитать совсем без умолку. Держу пари, раньше она никогда не видела вообще никакого члена, даже меньше моего черномазого. Она попыталась встать, но я еще разок вмазал ей по морде и опять швырнул на колени. Это было отличное зрелище, как она стоит на коленях и широченными выпученными глазищами смотрит на мой голодный член.

– Соси меня, сучка, и заглатывай, – приказал я и ткнул член ей в губы, но девушка была так испугана, что ничего не соображала, а уж что – то делать и подавно не могла. Так что я схватился за "конский хвост" и опустил ее лицо себе между ног. Я почти кончил, когда дотронулся членом до ее красных губ, и тогда она отвернула мордашку в сторону. Я дал ей еще одну пощечину, вернул лицо на место и опять нажал на ее губы. Медленно ее рот открылся и я начал в него входить.

– О, говно, – бормотал я, а член скользил в ее небольшой рот, дюйм за дюймом. В ее левой щеке начала расти и двигаться толстая выпуклость. Я взялся за ее голову второй рукой, изменил направление и стал двигаться вниз по ее горлу. У основания члена чувствовались ее остренькие зубы, а ее язык терся о мою кожицу.

Как и все молодые белые она не знала, что такое настоящий удар судьбы. Когда она начала сосать член, она была как утопающая, хватающаяся за соломинку. И все же нет ничего приятнее первого в жизни сосания школьницы – девственницы! Правда, опыта еще нет, но он быстро набирается, и тут я тебе помогу – подумал я и стал двигать ее лицо вперед – назад, насаживая на свое копье. А в награду за обучение, которое я ей давал, я любовался этой молодой белой девственницей, стоящей на коленах и сосущей мою мужественность.

Я почувствовал подъем первого груза черного семени и приготовился выстрелить. Но тогда она меня очень обидела, в последнюю секунду отвела голову назад, и почти вся моя драгоценная сперма вышла зря, летя ей в морду и волосы. Я действительно ссал кипятком, что она не глотала, а в самый момент мой драгоценный шланг оказался на улице.

– Что, я не достоин тебя, сука, наполнить, а, белая блядь? – закричал я, потеряв над собой контроль, схватил ее за что попало и бросил обратно на кровать, несколько раз двинул ей кулаком в челюсть, грудь, живот и еще куда – то. Она закричала и стала умолять меня остановиться. От этого я чуть пришел в себя, а то превратил бы ее в труху.

Я оседлал ее голову и вновь засунул член ей в рот, задвигая его в горло. А она, сука, опять решила покрутиться. Ну я ей еще разочек врезал и на этом ее сопротивление закончилось, я задвинул еще глубже, и мои волосатые черные яйца стали ударять по ее симпатичной мордашке. Я сделал всего несколько глубоких ударов и сразу почувствовал второе прибытие груза. Тут я напряженно ее схватил и выстрелил, небось, прямо ей в мозги. Она только сжала губы, но теперь уже не пробовала удрать, только закрыла глаза и глотала с такой скоростью, как только могла. О, какой огромной я чувствовал свою дубину, когда выкачивал из нее сперму!

Я спускал. Она вытянулась на спине, побежденная, с тоненькой струйкой спермы, вытекающей из уголка рта, липкими волосами. Через них я управлял движениями ее головы, от этого в руке было ощущение нежной шелковистости. Я вынул член изо рта и немножко кончил на ее лицо, говорят, для волос и лица это прекрасный бальзам, вот я ее и полечил. Так что скоро вся ее голова со всех сторон была липкая от моего семени.

Играя, я слегка щелкнул ее членом по носу и, повернув голову, посмотрел на ее тело. Ее стройные белые ляжки были слегка раздвинуты, а школьная юбка приподнята на несколько дюймов. Говно, я подумал, ведь я ее даже не лишил девственности. Будучи классным черным производителем я не волновался насчет своих возможностей, волновался я насчет времени.

Так что я начал работать. Надо сказать, что моя девушка больше не собиралась сопротивляться. Ее глаза были закрыты, дышала она шумно, но больше не делала попыток вырваться. Да и мне борьба порядком надоела.

Я расстегнул ее блузку и поднял лифчик. Они были тут как тут, две маленькие девичьи грудки, а между ними висел крест! Значит, она католичка, значит никаких абортов не будет!

Я схватил эти сисечки и хорошенько их пощупал. Они были гладенькие, твердые, с совсем маленькими сосочками, окруженными нежным розовым ореолом. Я слегка лизнул соски, а потом стал каждый сосать и добился, что они набухли и затвердели. Девочка при этом напряглась, видно начало ее пронимать, и чуть – чуть попыталась встать, но я влепил ей новую пощечину и она сама улеглась. Одну руку я запустил ей под юбку, схватил ее трусики и начал тянуть их вниз.

– О, пожалуйста, не надо, у меня же еще никого не было, – она умоляюще попросила. Я засмеялся. Эта сосулька решила, что остановит меня своей целкой.

– Именно потому я здесь, белая сучка, – начал я глумиться над ней, а она предприняла новую робкую попытку освободиться – она, небось, думала, что ее отсосы спасли ее, потому что у меня больше не встанет. Но теперь она уже поняла, что черный производитель есть черный производитель, что она ошиблась и будет по – настоящему изнасилована черным мужчиной, поэтому и попыталась в последний раз защититься. Я легко опрокинул ее на спину и подготовился для заключительного завоевания.

Я задрал ее юбку и улегся между ее ногами, вынуждая их раздвинуть, и мой голодный орган оказался между ее мягкими прохладными ляжками. Говно, он чувствовал себя таким большим! Она все еще боролась, но чувство этих крутящихся ляжек и лодыжек только делало его еще длиннее и настойчивей. С одним сильным толчком мой черный член проник в нее.

– О, Боже, нет_ – кричала она, пока я вдвигался в нее, дюйм за дюймом осторожно пробирался в ее молодое девственное тело, а через несколько секунд она была уже полностью наколотой. Ощущение молодой свежепроткнутой щелки школьницы – как это приятно!

Влагалище у нее было еще напряжено, а я уже начал старый добрый "вверх – вниз". Она в это время была полностью вялой. Иногда только она немножко подвизгивала, когда я особенно твердо ее долбил, но, не считая этого, она уже совсем сдалась. Так что все время я мог тратить на самое сладкое, я поднял ее ноги назад и глубоко вминал ее в собственную кровать. Ее ноги были теперь в воздухе и опирались на мои плечи. На ней все еще были одеты ее небольшие черные кожаные туфельки и носки и ногами она как бы обнимала меня за шею. Ее глаза были изо всех сил зажмурены, а покрытый спермой "конский хвост" болтался поперек кровати, которая скрипела с каждым толчком. Грудки ее были устойчивы, а крест подпрыгивал между ними в такт тому, как я делал из этой маленькой невинной белой сучки свиную отбивную.

Наконец я больше не мог продолжать. Я почувствовал огромный сгусток спермы, поднимающийся от моих яиц. Член стал еще более длинным и заработал интенсивнее. Большие голубые глаза девушки открылись – она знала, что сейчас случится в ее внутренностях. Я думаю, что она захотела посмотреть на меня, своего первого мужчину, в самый главный момент. И тогда я взорвался в ней! Говно, каким он был большим, когда закачивал в нее сперму. Я только кончал и кончал, как будто все семя, которое я хранил долгие годы, наконец, нашло свой дом.

Еще одна девственница получила щепотку черномазости, думал я, и еще один черный младенец будет зачат. Очень хорошо, что она католичка – аборта не будет. Я думаю, что зачатая жизнь священна, и ссал кипятком от того, что некоторые из девушек избавлялись от моих младенцев. Но тут этого не случится, думал я.

Наконец я кончил. Говно, я все еще чувствовал свой член большим, но время заканчивалось. Девушка еще лежала опрокинутая навзничь в кровати, ноги ее были широко разведены, показывая между ними все складочки, испачканные сейчас в крови и сперме, она еще чуть слышно стонала, а мое семя уже прорастало у нее внутри. Я засунул член обратно в штаны, как трофей взял ее трусики, и вышел из комнаты.

Но тут хлопнула входная дверь и я почти столкнулся с уже пришедшей сестрой. Я удивился, но все же меньше, чем она. Так что я действовал быстро. Ударом ноги закрыл дверь и схватил девушку. Она пронзительно завизжала, начала царапаться и бороться. Говно, я это не планировал, но придется...

Так что я потащил девушку в спальню ее сестры. А та как лежала при моем уходе с раздвинутыми ляжками, так и осталась. И не двигается, небось от счастья в обмороке. Сначала я только хотел уйти – время вышло. Но судьба дала мне новую целочку, которая боролась на моих руках, а я чувствовал ее духи и мягкие девичьи выпуклости. Я решил, что теперь торопиться не следует.

Опрокинул я ее на стол, лицом вниз. Потом задрал ее юбку в клетку и добрался до трусиков. Говно, эта девушка действительно была борцом в отличие от сестры. Но, наконец, я испугал ее немного своим ножом, хотя она все еще крутилась и боролась. Я стянул с нее трусики и подтолкнул вперед, поставив в позицию. Я думал, что мой член выдохся за день, но волнение сделало свое дело и он был опять как деревянная дубина. Этой дубиной я немножко погладил ее по мягким стройным ножкам и начал пододвигать его к ее промежности.

– Нет! Нет! Нет! – девушка продолжала кричать, а я продолжал попытку открыть ее, но она была действительно напряжена. Наконец, головка члена немножко зашла в нее и тогда я резко толкнул...

Одним победным толчком я откупорил ее. Девушка пронзительно завизжала, но еще пыталась бороться, не понимая, что теперь это уже не имело значения. Дюйм за дюймом мой черный член насаживал на себя ее тело и делал то, что получается у него лучше всего. Я делал ей старый добрый "вверх – вниз" не больше полминуты, делая из нее свиную отбивную с такой скоростью, как только мог. А тогда почувствовал еще одно, уже четвертое в этот день путешествие черного семени по моему стволу. Тело девушки резко напряглось, она тоже заметила это. Она понимала, что все должно закончиться, как и с ее младшей сестрой, и поэтому боролась, как закаленный уличный кот, выкручиваясь, царапаясь и кусаясь. Но это только прибавило мне удовольствия, я люблю веселиться.

Я чувствовал, что мой груз рос... рос... и тогда я позволил ему освободиться...

Девушка застонала, почувствовав, что мое семя хлынуло в нее. Я еще немножко поласкал ее рукой, выстреливая последние густые всплески в ее промежность. Наконец, я спустил... Девушка соскользнула со стола и упала на пол, кричащая и побежденная.

Говно, какое это было зрелище! Две молоденькие изнасилованные сестренки валяются рядом. Одна на кровати, другая на полу. Одна на спине, почти совсем голая, с сиськами, нагло уставившимися в потолок, с обнаженным животом и лобком, с раздвинутыми ногами и бесстыдно раскрытым влагалищем. Другая лежит на животе, уткнувшись лицом в пол и рыдает, юбка у нее задрана и наружу торчат две аппетитненькие розовые ягодицы, между которыми немножко проглядывает что – то темненькое.

Тут я увидел, что моя первая подружка начала приходить в себя. Она открыла глаза, приподняла голову и с недоумением оглянулась. Сначала заметила, что лежит почти голая и сразу, инстинктивно должно быть, одной рукой прикрыла груди, другой – промежность, быстро сдвинула ноги и начала было закрываться блузкой с юбкой. Потом посмотрела на меня, все вспомнила и густо покраснела. И только затем увидела, что на полу валяется ее сестрица с голой задницей. От удивления у нее даже рот раскрылся. А мне только смешно было за ней наблюдать.

А потом я сообразил, что раз сестра ее уже здесь, то родителей еще часочек не будет, а то и поболе, так что у меня еще есть немножко времени с ними позабавиться. Правда, четырех раз мне обычно хватает, поэтому голода особого я не испытывал, но еще разочек – другой смог бы. Так что я ей сказал:

– А ну – ка руки свои отовсюду убери.

Она еще сильней покраснела, но не шелохнулась. Тогда я подошел к этой шлюшке и влепил ей такую пощечину, что она аж брякнулась головой о спинку кровати. И руки сразу отовсюду сами убрались, она на них оперлась, чтобы не свалиться совсем.

– Слушаться надо старших! Понятно тебе?

Девица всхлипнула и кивнула головой.

– Ну – ка подними блузку и за сосок себя дерни.

Сучка моя вспыхнула, но сразу послушалась. Однако не сразу у нее это получилось. Сосочек был совсем маленький и схватиться за него она никак не могла, хотя и очень пыталась. Поэтому дернула она себя не за сам сосок, а за окружающий его розовый ореол.

– Молодец! А теперь за оба соска схватись и сиськи свои оттяни вперед.

Опять полное послушание. Грудки она оттянула, они чуть увеличились и зрелище это было, что надо, как она за голые сиськи держится и на меня подобострастно и испуганно смотрит. Так что я теперь понял, что она уже сломлена и будет делать все, что бы я не приказал.

А тут сестричка ее, шлюшка эта поганая, решила воспользоваться тем, что я на нее особого внимания не обращаю. Она вскочила и рванулась к двери. Видно решила на улицу выскочить и на помощь позвать. Но это у нее не вышло. На полдороги я ее перехватил и так ей в челюсть кулаком заехал, что она через всю комнату перелетела и на кровать опрокинулась.

– Попробуй только еще убежать, – сказал я ей, – сразу прикончу!

На самом – то деле я совсем не кровожадный, но не люблю, когда меня не слушаются, а норовят назло сделать. Так что я с ней разобрался и опять к младшей обратился:

– Давай вставай, сестренке место уступи. И разденься совсем.

Она сразу же встала с кровати, но раздеваться не спешила. Юбка у нее прикрыла теперь ляжки, блузка закрыла сиськи, так что вид был почти приличный. Видно поэтому сучка и решила немножко поспорить:

– Но вы же уже все видели, да и еще... – она запнулась и опять покраснела.

– Ну и что? Может еще раз хочу посмотреть.

Больше возражать она не решилась, обреченно сняла блузку и болтающийся на плечах лифчик. Потом она было быстро прикрыла грудки руками, но сразу сообразив, что играться со мной не стоит, опустила их и беспомощно посмотрела на меня, чуть дернув, от холода, должно быть, обнаженной грудью.

– А юбку?! Я что – ли должен ее снимать или ты так и собираешься стоять передо мной одетой?!

На самом деле одетой ее никак нельзя было назвать, когда голыми грудками она чуть в меня не упиралась, но девчонка поняла, что говорить что – то бесполезно и молча расстегнула юбку. Та сразу упала на пол, видно у девицы моей уже сил не было ее подхватить. Больше руками прикрываться она уже и не пыталась, так что встала она около меня совсем голая, только в черных туфельках и белых носочках. Выглядела она как сладенькая конфетка – такая маленькая, стройненькая, гладенькая вся. Так и хотелось ее сразу скушать. Но я решил повременить:

– А теперь сестричку раздень!

Та в это время лежала на кровати всхлипывая и потирая рукой скулу, на которой наливался здоровенный кровоподтек. Но как только услышала мои слова, сразу сжалась в клубок, как кошка, и закричала: "Нет, нет!". А я на это ей говорю:

– А чего ты возражаешь? Ты девственность свою что – ли потерять боишься? Так уж потеряла. Да и сестренка твоя, смотри, какая послушная. Правда, ты послушная? – и на нее чуть прищурившись посмотрел.

А младшая помолчала, всхлипнула, шмыгнула носом, но все – таки ответила:

– Правда.

– Раз правда, то давай помогай. Я ее подержу, а ты раздевай.

Так что я эту шлюшку стал придерживать, чтобы никуда не убежала, а сестренка одежду на ней расстегивать. Нагнулась она при этом так, что грудками почти по лицу ее гладит. И видит ведь, стервочка, как я на ее болтающиеся сиськи смотрю, на реденькую растительность между ножками, но уж совсем не стесняется. Мне это даже понравилось. Свободной рукой потрепал я грудки, тверденькие такие, гладенькие, потом руку между ног ей засунул, так она не только сопротивляться не решилась, а наоборот, сама при этом ножки немного раздвинула, чтобы мне удобней было. Я даже похвалил ее.

А старшая сестра тоже уже перестала брыкаться и зажиматься, поняла, что бесполезно, все равно мы ее разденем. Даже разочек приподнялась и руки раздвинула, чтобы нам легче было с нее свитер стащить. А лифчика на ней вообще не оказалось, да и не нужен он ей был – она хоть и была постарше, но грудок у нее почти не было, только крупные остренькие сосочки торчали, да чуть припухло вокруг них. Так что, хоть соски были у нее и побольше, чем у младшей сестры, я подумал, что с возрастом немного ошибся, старшей никак не могло быть больше 13 –n лет.

Только один раз она закапризничала, когда мы юбку с нее стаскивали. Младшая – то мне честно помогала, хоть и всхлипывала все время, а старшая тут прошипела ей:

– Предательница!

У младшей от этого совсем руки опустились, раздевать она сестру перестала и заревела в три ручья. А я сразу эту змеюку за сосок схватил, благо было за что хватать, сжал пальцами изо всех сил, потянул на себя и резко крутанул. Она аж взвизгнула от боли, за мою руку схватилась, но больше уже ничего не шипела. А сестра, увидев это, опять мне помогать стала. Так что юбку мы с нее сняли, ну а трусов на ней уже давно не было. Лобок у нее пророс чуть погуще, чем у сестрички, но все равно волосики были реденькие и очень четко была видна половая щелка. Губки на ней слегка расходились и через них проглядывал розовый язычок, тем более, что руками прикрыться она уже не посмела.

Тут я заметил, что первая моя девица как – то странно ежится, с ноги на ногу переступает и нижнюю губу еще вдобавок прикусила.

– Что с тобой? – спросил я. А она сразу ответила:

– В туалет хочу...

А я вспомнил, что в самом начале я же ее от этого сладкого занятия оторвал, она так помочиться и не успела. Ладно, думаю, раз девочка такая послушная, а сейчас страдает, надо ей помочь, и говорю:

– Ну что ж, пойдем, только все вместе.

Схватил тут я старшую за руку, поднял ее с кровати и пошли мы в уборную. Я при этом чуть сжимал сиську старшей, уж очень мне ее соски понравились, а младшую по заднице похлопывал. А писюха эта, как в туалет зашла, собралась было дверь за собой закрыть. Но я, конечно, не дал:

– Садись, писяй, а мы на тебя смотреть будем, – говорю.

Она даже не возразила, видно уж очень ее припекло, только сильно покраснела и плюхнулась, раздвинув ноги, на унитаз. Из нее сразу такая тугая и громкая струища полилась, что, должно быть, на другом конце улицы слышно было. А я чуть нагнулся, и чтобы видеть получше, и, главное, чтобы она побольше застеснялась. Но девице уж не до этого было, с таким облегчением она дыхание перевела, а потом у нас на глазах оторвала кусочек туалетной бумаги и промежность себе промокнула.

У меня же давно от всех этих зрелищ член в здоровенную дубину превратился, так что погнал я своих сучек обратно на кровать, но старшую решил еще немного помучать за то, что она мне столько крови испортила. Поэтому и говорю ей:

– Что ж ты сестру не научила подмываться после туалета. Придется тебе самой ее подмыть. Да не водичкой, а слюньками своими.

Девицы тут так на меня посмотрели, что как будто не поняли. Так что уложил я старшую на спину, а младшей велел присесть пониже на корточки над ее лицом, ноги сестры прихватить, да подтянуть к себе. Вид получился отменный. Одна сидит на корточках, ноги широко разведены, промежность раскрыта, губки и складочки видны, да ноги сестры в воздухе держит. А другая вообще раскрыта, как на выставке. Ноги высоко задраны и все хозяйство, как на ладони. Обратил я внимание, что внутренние губки у нее очень интересные – все в ровненьких кружевных оборочках, а по краям темная полоска, тоже ровненькая такая и очень сексуальная. Должно быть, без примеси черной крови у кого – то из ее предков не обошлось. Потомки ее, подумал я, будут черные поэтому больше, чем наполовину.

Но сучка эта не двигалась, хоть прямо над ее ртом призывно колыхались органы младшей, даже голову в сторону отвернула. Так что я ей сказал:

– Кому было велено сестричку подмыть? Давай – ка ее вылизывай. Да аккуратно, я проверю. Тем более, что вы этим делом с ней наверняка занимались. Занимались, правда? – это я уже у младшей спросил.

– Нет, – ответила та и обе шлюшки мои покраснели донельзя.

– Врешь, должно быть. Ну тем более учиться надо, – говорю, – давай, наяривай язычком, пока больно не сделал.

Насчет больно сделать девицы меня уже знали. Поэтому старшая сразу к делу приступила. Схватила она сестренку за задницу, чуть нагнула к себе и нежно так стала ей губки вылизывать, посасывать, язычком гладить. Та даже глаза прикрыла от удовольствия, а может, чтобы на меня не смотреть, не знаю. А опыт – то у них был, чувствовалось это, так что наврали они мне.

Говно, как я на все это посмотрел, то больше уже ждать не стал. Но решил старшей еще один урок преподать. Так что набрал я полный рот слюны, плюнул в ладонь и хорошенько ей задницу смочил, тем более, что дырочка эта прямо на меня смотрела и была такая аккуратненькая, совсем маленькая. Сучка от этого сразу сжалась вся, поняла должно быть, что будет дальше, так что я ей резко приказал:

– Расслабься! – а сам достал свою дубину и начал всовывать ей в задний проход.

Она опять сжалась, так что я крепко ее по попке шлепнул, за ляжки ухватился и дальше стал влезать. А младшая тут глаза открыла и вовсю на это смотрела, небось не только не видела, но и не слышала об анальном сексе.

Хоть девица вся извивалась, пока я засовывал, и покрикивала от боли, но больше не посмела зажиматься, лежала честно расслабившись. А как совсем залез и стал делать старый добрый "вверх – вниз", так по – моему, ей это даже понравилось, тем более, что я ей немножко клитор пощипывал и во влагалище пальцем шевелил. Во всяком случае сестренку она стала лизать изо всех сил.

В заднице у нее было очень туго и очень сладко. Уже через пару минут я почувствовал, что вот – вот кончу. Ну а это лучше делать туда, куда природой предназначено. Так что я вынул член из задницы и воткнул в соседнее отверстие, где уже сегодня побывал. Влагалище у нее было все мокрое, видно, действительно шлюшка эта во вкус вошла. Спустил я в нее на этот раз уже поменьше, но вместе с первой порцией хватило.

Жалко только, что я опять забыл взять фотоаппарат. Так или иначе, я должен был идти. Ушел я без осложнений.

Как всегда, я проверил этих девушек годом позже. Все было отлично, в размножении обеих я преуспел. Они стояли за пособием для матерей – одиночек, нянча трех!!! черных младенцев. У младшей сестры были близнецы, у старшей – мальчик. Не знаю, какого пола были близнецы, надеюсь, что оба – мальчики.

История третья

Как – то ночью я ехал вместе с Амосом, одним из многих моих сыновей. Хотя ему было толькоn лет, Амос был точно такой же, как и его папа, большой, широкоплечий и черный, как уголь. Он был плодом одного из моих самых первых завоеваний. Встретил я тогда белую девочку – скаута (его будущую мамашу) одну в лесу. Короче, я ее повалил и пропитал, а в результате получился Амос. Эта сучка бросила младенца сразу после рождения, но я не упускал его из виду. Его уже выгнали из школы и он уже дважды немножко сидел, один раз за наркотики, а второй – за попытку поласкать в школе белую девушку.

Мне он нравился. Вставал у него уже хорошо, но баб еще не было. И, ей Богу, он действительно ссал кипятком насчет этого. Все, о чем он только мог говорить, было то, как белые девушки посылали его к черту. Я на это сказал, чтобы он не волновался, что мы найдем для нас молоденьких белых сучек, и как ты убедишься, они будут делать все, что мы захотим.

Итак, как – то ночью мы ехали по шоссе. Было темно, ни одного огонька вокруг, на шоссе – никакого движения. Вдруг на обочине я увидел остановившуюся машину, а вокруг стояли четыре ребенка – два мальчика и две девушки. Автомобиль, небось сломался, а мальчики пытались починить, подняли капот, чего – то там возились, но без толку, а чего же от белых взять. Все были действительно хорошо одеты, мальчишки в смокингах, небось арендовали, а уж девушки были прямо, как фотомодели. Одна была брюнетка, другая – блондинка, и обе были в шикарных платьях, на ботинках с высокими каблуками.

Вычислил я ситуацию сразу же. Школьники возвращались с танцев, машина сломалась и теперь они были ручей говна. Я остановился рядом:

– Что, дети, помощь нужна? – мы подошли к ним. Они не испугались, настроены были дружелюбно. Мальчики выглядели лет на 16, типичные белые самоуверенные подростки.

– Да, не могли бы вы нам помочь? – спросил один, – Наш автомобиль сломался.

– Что так? – спросил я, поскольку мы с Амосом уставились на девиц. И было на что! Обе были очень симпатичны и выглядели моложе мальчиков, я бы дал им 14 или 15. Брюнетка была просто красива, выше любого из мальчиков, с длинными шелковистыми волосами и темными глазами самки. На ней было короткое белое платье, из которого вылезали длинные и стройные ноги. Блондинка была тоже ничего, но не так красива, как брюнетка. Она носила очки и перевязывала волосы лентами. Одета была в белую блузку и черную мини – юбку. А на Амоса должно быть подействовали ее громадные сиськи, на самом деле большие и должно быть твердые, да еще большие голубые глазища.

Амос действительно во всю разглядывал блондинку, облизывая свои толстые губы. Я думаю, что она была похожа на какую – нибудь отвергнувшую его сучку. Это было хорошо, что мы сразу их разобрали, так как я больше хотел брюнетку, хотя может быть ее буфера и не были столь велики. Амос глазами буквально обшаривал блондинку, сверху донизу, приостанавливаясь лишь для того, чтобы изучить ее сиськи и ляжки. Девушка заметила это и смутилась. Она попробовала обратить на это внимание своего приятеля, дать ему знать, что глаза Амоса слишком нахальны.

А я тем временем смотрел на темноволосую сучку, смотрел на то место, где под коротким платьем сходятся ее стройные ножки. От этого разглядывания моя дубинка напряглась и начала пульсировать. Девчонка, вероятно, это заметила – стала переступать с ноги на ногу и, вроде бы, порозовела. Так что сучки, кажется, начали понимать, к чему идет дело. А их кавалеры растеклись, как коровий навоз. Один начал сообщать мне, как разорвался приводной ремень, и как он надеется привезти Меджи и Кристину домой еще до полуночи. (Так что я выяснил, что брюнетку зовут Меджи, а блондинку – Кристина. Это хорошо, всегда надо знать имена матерей ваших младенцев. ) Другой говнюк лепетал что – то насчет того, как мало машин на шоссе в это время. Ну, с меня было достаточно. Я подмигнул Амосу и начал:

– Вы не возражаете, если мы поимеем ваших подруг? – спросил я небрежно. Челюсти мальчиков отвисли. Девушки отскочили в сторону, доверяя приятелям защитить их от меня и Амоса. Сучки понимали, что черная сперма хотела забраться в их внутренности и только мальчики могли бы их защитить... Но не эти говнюки...

Одного Амос ударил кулаком в живот, повалил и начал пинать ногами. А я достал револьвер и легонько стукнул другого мальчика по голове. Он шмякнулся на землю, как камень. Девчонки закричали, побежали назад к машине и забрались в нее.

Я достал наручники и пристегнул одну руку своего мальчика, а Амос к этому времени уже добил другого. Так что я одел другую пару наручников и на него, потом мы с Амосом подтащили их к дереву и сцепили вокруг него лицами наружу, тем более, что эти дураки уже очухались. Так что теперь они смогут посмотреть на нашу забаву.

Вдруг начала сигналить машина, я оглянулся и увидел, как Кристина давит на гудок, пробуя вызвать помощь. Проклятие, мы с Амосом рванули к машине. Говно, девки заперлись. Я в них прицелился, но они только шарахнулись в стороны, а дверь открыть отказались. Амос подбежал с другой стороны, но и та дверь была заперта. Ну ладно, схватил я револьвер за дуло, разбил им окно, просунул туда руку и начал отпирать дверь. Теперь сучки действительно запаниковали. Кристина даже выскочила из машины и побежала вниз по дороге.

Но Амос догнал ее прежде, чем она пробежала три фута. В секунду он был на ней и как животное начал рвать ее одежду. Я слышал крики, проклятия, но мне уже было больше не до того – я начал заниматься Меджи, на которую с самого начала глаз положил. Она вжалась в сиденье, пристегнулась ремнем безопасности, кричала и пинала меня ногами. Я захватил ее за лодыжки и попробовал вытянуть из машины, но бесполезно – она стала пинаться еще сильней. Тогда я взял ее повыше – за ляжки, и потянул посильнее. Брыкаться она уже не могла, а мне предоставила возможность потрогать все ее мякоти прежде, чем я ее вытащил. Вместе мы упали в грязь на обочине, борющиеся и задыхающиеся.

Я придавил Меджи к земле. Говно, до чего же она была красива! Ее длинные густые волосы раскинулись в грязи, а большие зеленые глаза заполнились испугом. Я чувствовал, как ее девичье тело дергается подо мной, чувствовал каждую ее мягкую выпуклость и запах ее духов. Она пыталась сбросить меня, но я перевернул ее лицом к земле, завел руки назад и уселся ей на ноги. Ее маленькая попка уперлась прямо в мой член, который от этого еще приподнялся. Меджи это почувствовала и ее тело задрожало. Теперь, когда Меджи была наконец готова к использованию, я посмотрел на Амоса с Кристиной.

Оказалось, что мой мальчик меня уже опередил. Кристина стояла на коленях перед Амосом. Ее блузка была разорвана, открывая лунному свету большие твердо поставленные груди с торчащими в разные стороны сосками. Амос одной рукой держал ее голову, а другой доставал член. Кристина рыдала и просила его остановиться.

– Амос, – сказал я, – прежде, чем начнешь ее обрабатывать, подтащи свою сучку к автомобилю.

Амос знал, что лучше меня послушаться, будет интереснее, поэтому он поднял Кристину и повел ее к машине. Хорошо, мальчик обучался. Он все еще не вынул член из трусов, но и так было видно, что там что – то огромное.

Мы привели наших девушек обратно, к тому месту, где связали их кавалеров. Амос широко улыбнулся, когда внезапно понял, что я хотел. Одно дело – просто изнасиловать белую девушку, но совсем другое – сделать это перед глазами ее связанного приятеля. Это и должно было сейчас произойти.

– Отпустите девушек. Мы позовем на помощь, – вдруг сказал один из них.

– Зовите, – ответил я и он замолчал.

Я прижал Меджи к себе, потираясь своим торчащим изготовителем младенцев о ее извивающиеся ягодицы. Тело у нее было восхитительное. Она боролась и я чувствовал движение ее бедер под платьем. Одной рукой я медленно расстегнул пуговки на ее груди, забрался под лифчик, схватил сиськи и крепко сжал их. Они были небольшие, но твердые и мясистые с выступающими окаменевшими бугорками сосков, упирающимися в мою ладонь. Я почувствовал, что вот – вот кончу. Она задыхалась и дрожала.

– Ты сделаешь все, что я захочу, а то порешу твоих мальчиков, понимаешь? – прошептал я ей.

Меджи начала дрожать даже больше:

– О нет, пожалуйста, не делайте этого, о пожалуйста, нет... – Тут мне пришло в голову, как можно сделать это приключение еще интересней:

– Хорошо, тогда сними с них штаны. – Меджи с испугом повернула ко мне голову:

– Как? Зачем?

– А вот так. Ну.. ! – угрожающе сказал я, схватил ее за сосок, крепко сжал и стал выкручивать.

Меджи наклонилась к одному из кавалеров, расстегнула ремень на брюках, молнию на ширинке и потянула штаны вниз. Они упали на землю вокруг его ног.

– И трусы.

– Не надо, мне стыдно, – Меджи покраснела, да так, что даже ее шея налилась кровью.

Я опять больно схватил ее за сосок и потянул его к кавалеру:

– Ах, тебе еще стыдно, потаскушка! Ну, быстро!

Она взялась за резинку и спустила их до колен. Мальчик было дернулся, пытаясь прикрыть свое хозяйство хотя бы ногами, но оставил попытки, поняв их тщетность.

– А теперь раздень второго. Амос, отвлекись на минутку и посмотри на этих героев!

Второго кавалера Меджи раздела уже без звука. Членики у них были маленькие и сморщенные, то ли от холода, то ли от страха, а скорее всего просто потому, что они белое говно. Мой мальчик хоть и помладше, а орган у него не сравнить с ихними.

Ну а тут мой мальчик подтащил Кристину поближе и наконец вынул свой член из брюк. Говно, он был черным и огромным, почти таким же большим, как мой. Смеясь он поставил Кристину на колени перед собой. Теперь для нее уже не было никакого спасения и она это поняла. Она смотрела на его орган большими распахнутыми синими глазами, а Амос нажал им на ее губы. У Кристины не было никакого выбора. Она закрыла глаза и открыла рот.

– О, говно, – бормотал Амос, а член проскользнул в ее рот. Он выпятился из щеки Кристины, и осторожно пробирался вниз по ее горлу. Она заткнула им рот и могла только пыхтеть, но делала, что ей было приказано – начала сосать.

Теперь все мы вчетвером наблюдали, как мой мальчик получает свой первый опыт. Слышно было только причмокивание Кристины и удары волосатых яиц Амоса по ее лицу. Меджи было страшно, но и она не могла оторвать глаз от черного члена то входящего, то вылезающего из лица ее подруги. Мальчики делали вид, что смотрели на землю, но краем глаз косились на Кристину и Амоса. Они хотели бы убежать прочь от того, что делалось с их подругами, но против воли возбуждение от зрелища заставило их гвоздики чуть – чуть приподняться. Мне стало смешно – сами – то они на это бы не решились, а тут пусть получают удовольствие.

Амос увеличил скорость и схватил голову девушки, как я ему тут посоветовал. Ведь иногда эти белые сучки пробуют отодвинуться в последний момент и можно не получить удовольствия от наблюдения за тем, как они проглатывают ваше семя. Но сейчас это не случилось. Амос с удовлетворением подвывал и даже прекратил щупать груди. Голова Кристины закачалась, а ее глаза широко раскрылись. Она начала глотать так быстро, как только смогла. Она вытягивала губы и все глотала и глотала. Казалось Амос никогда не кончит закачивать сперму в ее глотку. Но наконец он вытянул орган из ее рта, выстрелив заключительный всплеск в ее лицо. Кристина рыдая опустилась на землю, в то время как Амос выдавливал на нее последние капли.

Я видел достаточно. Я был готов взорваться. С гудящей головой я подтащил Меджи к своему автомобилю и кинул ее на капот лицом вверх. Придерживая ее одной рукой, другую я засунул ей под юбку, немножко погладил ляжки, схватил трусики и стащил их. Меджи умоляла меня остановиться, но не сопротивлялась. Я задрал подол ее белого платья, оголив белый живот и темный треугольник под ним, коленом развел ей ноги, погладил мех и немножко поковырял пальцем во влажной щелке.

Когда головка моего члена коснулась ее мягких прохладных бедер, я было подумал, что сразу кончу. Но я сумел сохранить свой груз. Меджи немного извивалась, стараясь ускользнуть от моего органа, но это только сильнее заводило меня, делая путь чуть длиннее, но приятнее. Я немного подвинул ее вниз по капоту и начал водить головкой члена по ее щелке. Говно, ее небольшой цветочек был очень напряжен, но с моим – то опытом... Я чуть надавил, ее тело конвульсивно дрогнуло и от боли она взвизгнула. Ох, как я люблю этот звук! И тогда одним большим толчком я проник в нее.

– Нет, о боже, нет! – закричала Меджи, поскольку я лишил ее девственности. Она сделала последнее слабое усилие, чтобы вырваться от меня, но теперь судьба ее была решена. Я твердо придавил ее вниз к капоту и стал входить в нее все глубже и глубже. Она задыхалась и подвывала, а я наслаждаясь продолжал втискиваться в ее тело.

Войдя до предела я взглянул на ее приятеля. Он смотрел на нас, расширив глаза, одновременно в ужасе и в возбуждении. Он видел мои большие черные яйца, свисающие под ногами Меджи, и мой голодный черный член, втыкающийся втыкающийся в ее девичество. Амос тоже был занят. Он лежал на Кристине, энергично делая из нее свиную отбивную. Кристина кричала, но больше не предпринимала никаких попыток сопротивления. Его член качал ее, как толстый черный поршень, а ее груди подскакивали с каждым толчком. И от зрелища наших двух пар членики белых говнюков все больше набухали и приподнимались. Даже в темноте было заметно, что мальчишки покраснели – им было стыдно, ведь вместо защиты своих девчонок они сами чуть не готовы кончить. Ну а я, следуя за своим мальчиком, начал старый добрый "вверх – вниз". С каждым ударом Меджи подвизгивала и всхлипывала и эти звуки смешивались со звуками моих яиц, похлопывающих о ее ягодицы. Автомобиль при этом тоже подпрыгивал вверх и вниз, отмечая каждым прыжком мое победное спаривание с этой школьницей. И скоро я почувствовал знакомую волну, поднимающуюся от яиц. Тело Меджи напряглось, ожидая окончательного завоевания. Она сделала одну последнюю попытку избежать конца, но было слишком поздно. Я твердо придерживал ее, ожидая подхода груза... и выстрелил в нее волной густой спермы.

– O... – шептала Меджи, чувствуя мои победные выстрелы. Я вливал в нее снова и снова. Говно, мне казалось, что это никогда не кончится, что я все время так и буду внедрять большие толстые сгустки черного семени в ее тело. Я кончал снова и снова, ее тело дергалось раз за разом, получая последние порции.

Наконец я закончил. Истерично зарыдавшая Меджи осталась лежать на капоте, сосочки ее голых грудей смотрели вверх, ее ноги по – прежнему были широко раскрыты, показывая мальчикам все ее нежно – розовые лепесточки, по которым тоненькой струйкой текла кровь, смешанная с нашими соками, а в это время мое мощное черное семя уже начало работать в ее утробе.

Однако прежде, чем я прошел пару шагов, Амос просто подпрыгнул к Меджи. Я понял, что только что закончив с Кристиной, он уже захотел и другую девушку. Говно, было бы мне сноваn лет! Так или иначе, Меджи больше не сопротивлялась. Он сдернул ее с капота и поставил на четвереньки лицом к одному из мальчиков, да так, что белый членик был в нескольких дюймах от ее носа. Одним толчком он наколол ее, заставив снова взвизгивать. И через мгновение Меджи снова закачалась, хотя и в другой позе, задевая головой и волосами органы своего кавалера.

В то время как Меджи опять насиловалась, я подошел к Кристине, лежащей на земле и тихо всхлипывающей. Она была уже почти голой – юбка была задрана к талии, а блузки и лифчика на ней не было. Ее трусики висели на кустах, куда их бросил Амос. Промежность Кристины покраснела от крови, а на ляжках подсыхали толстые полосы черномазой спермы. Еще один сгусток висел на ее маленьком носике – кнопке, сломанные очки валялись рядом. Я думаю, что если бы ей еще когда – нибудь надо было бы готовить уроки, то пришлось бы купить новую пару очков.

Так или иначе, мой член снова затвердел, поскольку я понимал, что эта блондинка готова ко всему, чего бы мне только не захотелось. Я решил, что она уже стала опытным сосунком и поэтому без всяких разговоров сунул свой орган ей в лицо. В ее глазах был тот самый отрешенный взгляд изнасилованной девушки, лучший взгляд в мире. Я знал по опыту – она будет делать все, что ей прикажут. И я не разочаровался. Ее красные губки раскрылись и я задвинул свою мужественность в ее рот. Она сразу начала сосать, и я почувствовал трение ее языка и зубов.

Надо сказать, у Кристины действительно были к этому способности, обычно белых девушек нужно долго обучать, прежде, чем они становятся хорошими сосунками. Амос должно быть совсем приручил ее, так что она и не попыталась отодвинуться, а я здорово возбудился, когда мой огромный черный с набухшими венами член входил и выходил из ее рта. Она при этом отчаянно, изо всех сил, почти что в упоении сосала меня. Поэтому уже через минуту я почувствовал, что кончаю. Я даже не старался придерживать ее голову, я знал, что она сама все проглотит. И она действительно это сделала, когда моя сперма хлынула по ее горлу, только посмотрела на меня своими распахнутыми глазищами. Когда я вынул свой орган, маленькая струйка потекла было по ее подбородку, но я приказал слизнуть это и она безропотно повиновалась.

А я чувствовал, что во мне хранится еще достаточно семени, чтобы еще немножко поработать сегодня вечером. Так что я похлопал ее по животу и приказал, чтобы она встала на четвереньки. Тихо, безо всякого ропота, она повиновалась мне. Я поставил ее раком и легко проник в нее. Причем поставил я ее так, чтобы она была только в футе от членика другого, еще не занятого белого мальчика и смотрела прямо на этот членик. Мне хотелось, чтобы они смотрели друг на друга, поскольку ее я насиловал, а этот дурачок, стоя без штанов, от этого ссал кипятком. Так что я схватил ее за волосы и повернул голову вверх. Мне кажется, что она от этого даже успокоилась, должно быть ей было стыдно смотреть на членик, хотя чего же ей теперь уже стесняться! У этой сучки было приятное мягкое подростковое тело, нежные розовые ягодицы и потираясь о них мой член чувствовался очень большим. Он и на самом деле больше, чем у сына, так что я откупорил ее еще пошире и поглубже, чем он. Поэтому от каждого удара ей было больно и она издавала какое – то горловое рыдание, а ее тело ходило взад – вперед, поскольку мой изготовитель младенцев просто жевал все ее влагалище, с каждым сильным толчком глубоко долбя ее г