Море секса и любви. Серия: Небольшие рассказы о любви

После очередной загрузки товара с оптового рынка Фуд Сити, я возвращался по автодороге М-4 «Дон» и размышлял над очередным сборником своих рассказов, к которым я имел некоторое расположение и которые пописывал во время не частых отдыхов. Обычно темами были впечатления от путешествий и встреч с интересными людьми, рассказы попутчиков о приключениях. Вот и сейчас, разгрузившись на продовольственной базе у заказчика, я обслужил машину и ожидая очередной заказ на рейс, сижу и излагаю услышанный накануне от попутчика рассказ о его приключениях при путешествии автостопом с Московской области до жемчужины в Российской Короне, до полуострова Крым. И так:

Съехав с МКАД на трассу и проехав около двадцати километров, я увидел очередного путешественника, навьюченного рюкзаком с притороченными к нему ковриком каремат (коврик для подстилки под спальник), идущего вдоль дороги, не глядя на попутные машины, но указывая им вытянутой поперёк движения, рукой сжатой в кулачок и вытянутым вверх большим пальцем, обозначающим просьбу подвезти.

Снизив скорость, я чуть обогнал туриста, принял к обочине и остановился. Молодой человек подошёл к кабине и спросил:

— Подвезёте?

— Куда? — спросил я.

— Прямо, — коротко ответил он. Не лишённый чувства юмора я, заметил:

— Доходчиво. Садись. Поедем прямо.

Парень, лет девятнадцати, а может и двадцати, вскарабкался на место пассажира, опустив рюкзак между ног, уселся по удобней и представился:

— Алексей. Лёха, если попроще.

— И куда Лёха путь держишь, если не секрет?

— Нет, какой секрет. Автостопом в Крым.

— Ну, я почти догадался, — признался я. — Кроме Крыма, сейчас, куда ещё… Ты не первый, кто мне так встречается на трассах. Я всё хотел спросить, а какой кайф вы испытываете, маршируя вдоль дорог, навьюченные как…, без обиды, как верблюд и думая, «возьмут, не возьмут?

— О! Это особый кайф! Я не один. Мы, студенты, договариваемся с друзьями и путешествуем в разные стороны, видим много нового, видим изменения природных зон, общаемся с разными людьми, отдыхаем, наслаждаемся свободой.

— Я тоже, вот, постоянно в движении, хоть и по работе, но так же путешествую. Можно сказать, совмещаю полезное с приятным. Иногда, когда встречается интересная история, свои впечатления я излагаю в рассказе, некоторые публикую.

— Ого! Я ещё писателя не встречал.

— Нет, я не писатель. Это просто хоби, как и у тех, кто путешествует автостопом или иным способом, или кто собирает марки и картины. Сутками, неделями находясь в одиночестве, мысли в голове крутятся, впечатления от увиденного или услышанного копятся и я их преобразую в рассказ.

— Интересно…, — задумавшись произнёс Алексей.

— Я так понял, что ты уже не первый раз так путешествуешь?

— Самостоятельно, второй. А раньше, до института только с родителями. Сейчас, как и в прошлом году мы с Сёмой, это друг мой, Семён, из Нижнего Новгорода, учимся в Москве, вместе, я из Подольска, так, что в Москве проживаем в общаге, он после сдачи сессии на неделю поехал домой в Нижний, и мы решили через неделю, опять отправиться автостопом в Крым. В прошлом году мы увидели только что открывшееся чудо, крымский мост, проехали по нему на автобусе. Рядом строилась ветка железнодорожных путей. Увидели грандиозность строительства трассы «Таврида».

— Интересно, расскажи о самом путешествии.

— Ну, в общем, где-то здесь же, на этом участке пути меня подобрал микроавтобус с ветеринарами, ехавшими с повышения квалификации с Москвы. С ними я проехал до развилки на Рязань, куда они свернули. А дальше пошёл опять пешком по Дон-4. Пройдя километра два, я увидел впереди фигуру, как вы говорите навьюченную и стал догонять попутчика, вдвоём всё-таки веселей. Шагов за сто, я крикнул:

— Ээй! Тормози… — подойдя ближе, добавил, — пойдём вместе, если не против, — и опять приблизившись ещё, сказал, — веселей будет. — Но я не предполагал, что это будет девчонка. Приблизившись вплотную, я увидел девчонку, примерно моего возраста, улыбающуюся, не знаю чему, не то моему глупому от удивления лицу, не то. тому, что веселее будет. — Привет, — поздоровался я. — Я не ожидал, что девчонки тоже пускаются в такие путешествия. Думал пацан идёт…

— А если не пацан, то, что, плохо? — ехидно сквозь смешок парировала встреченная путница.

— Нет, конечно. Но, как-то не обычно, девушка… одна, на дороге. Опасно же, разные люди встречаются. Я Лёха, а ты?…

— Я Алёна, — представилась девушка.

Пока мы завязывали разговор и знакомились, всё время держали в направлении поперёк движения дороги, сжатые кулачки с большим пальцем вверх, знак для попутных водителей, что просим подвезти. Но водители не очень-то спешили взять попутчиков, а тут ещё и двоих и проезжали не сбавляя скорости. Мы пошли по тихоньку своим ходом. Пройдя пару километров, обогнав нас, всё таки остановился самосвал «Камаз» и мы спросили не провезёт ли он нас хоть сколь-нибудь по пути. Оказалось, он может провезти нас не более пятидесяти километров и дальше наши пути расходятся. Ну, чтож, и это хорошо, каждый километр приближал нас к намеченной цели. Мы поблагодарили водителя и дальше опять пошли своим ходом. Я слегка разгрузил свою попутчицу, отстегнув у неё притороченную палатку и пристегнул к своему рюкзаку, так как я был без палатки. Мы с Сёмой договорились, что он возьмёт палатку и нам хватит на двоих. Так, что я не хотел терять чувства рыцарства и взял Алёнину палатку себе.

Пока мы шли и Алёна тормозила попутки, я созвонился с Семёном, как у него дела, идёт ли он? Друг сказал, что он едет с родителями до перекрёстка Рязань Пенза, а там пойдёт своим ходом в сторону Борисоглебска и Богучара, как договаривались изначально. Коррективы в его маршрут внесли родители и он вынужден был выехать вместе с ними.

Пока я разговаривал с другом, мы с Алёной дошли до стоянки большегрузов и поспрашивали, кто сможет нас подвезти по пути. Согласился один дядечка довезти до городка Ефремов, это сто шестьдесят километров или два часа пути. Нужно было подождать минут пятнадцать, пока он соберётся. За это время я сделал короткий звонок маме, сказал, что всё в порядке и где примерно нахожусь.

— А ты не хочешь позвонить домой? — спросил я.

— Я отправила СМСку, вечером позвоню.

Водитель позвал нас и мы поехали. Время клонилось к вечеру и подъехав к месту высадки, мы решали, где ночевать. Так, как мы принципиально не решали ночевать за деньги, то поразмыслив, пришли к решению, идти до ближайшей организованной стоянки дальнобойщиков и заночевать или в палатке, или у костра. Дошли до такой стоянки, когда уже начало темнеть. На стоянке стояли два грузовика и было похоже, что водители собираются заночевать здесь. Мы тоже нашли площадку среди деревьев, разложили костёр и пока Алёна грела кашу из моего рациона и кипятила чай, я набрал в лесу лапника и спросил у Алёны разрешения развернуть её палатку, так как у меня не было. Алёна предложила переночевать без палатки у костра в спальниках. Небо вроде было чистым и дождя не предвиделось, а утром пораньше встать и выдвинуться в дорогу, позавтракаем где-нибудь у придорожном кафе. Я согласился и стал устраивать место ночлега на куче лапника, постелив коврики и развернув спальники. Алена накрыла на принесённом мной пеньке «стол», а я положил в огонь толстый пень и дров помельче, чтоб разгорелись и светили нам. За ужином Алёна рассказала мне о себе, я о себе, а то в пути как-то не получилось поговорить.

— А как же ты собиралась одна ночевать у костра или в палатке? Не боялась, что могут обидеть или и того хуже, извини, но… изнacилoвать?

— А у меня принцип, «чему бывать, того не миновать». Я могу и постоять за себя.

— Что, самбистка? — шутя спросил я.

— А вот, — она незаметно достала откуда-то готовый к применению ножик-финку, — пусть попробуют.

— Ну, это не очень-то спасёт. Но, всё равно, ты молодец, смелая. Ну, что, давай укладываться?

Я, кода собирал лапник, присмотрел место куда пойти в туалет девочке, куда мне и

поужинав, показал Алёне более безопасное место. Мы сходили, мaльчики на лево, девочки на право, и стали укладываться в свои мешки. Я ещё подлжил пару толстых пеньков в огонь и залез в свой мешок.

Ночь хоть и июньская и костёр рядом, но я слышал, что Алена вертится с боку на бок и часа через два, услышал:

— Лёшь, не спишь?

— Нет, — ответил я.

— Холодно, давай ляжем рядом на один мешок, вторым накроемся?

— Ддавай, — согласился я и удивился её смелости. — У меня мешок военный, широкий, залазь ко мне, а твой давай сюда, накроемся.

Алёна протиснулась ко мне в спальник, я прижался к одной стенке, она к другой, Натянул сверху её спальник и стали гнездиться.

— Классный у тебя спальник, мягкий, не как у меня, — заметила девушка.

— Братан прапорщик, военный, подарил. Действительно, классный, широкий и тёплый.

Но всё равно, обоим лежать на спине не получается, поэтому я повернулся на бок спиной к девочке, а она сначала заснула на спине, потом же повернулась спиной ко мне, и так грея друг друга, уснули.

Проснулись уже засветло, после шести. Сказалось ночное вошканье, неуют от холода, а потом позднее засыпание, мы были разбиты. Но цель была и надо было к ней идти.

Около десяти часов мы позавтракали в придорожном кафе и продолжили свой путь. За день, мы продвинулись двумя переходами и конечно на попутках, примерно на триста пятьдесят километров и после последней высадки, мы прошли ещё километров пять, разговаривая и познавая друг друга. Мы, как будто уже сто лет знали друг друга, шли, шутили. Оказалось, что Алёнка, из Коломны и уже второй раз совершает такой поход на юга и так же как и мы с Сёмой, сговорились с подругой Леной из Воронежа, встретиться на трассе, на южном выезде из города и дальше идти вместе. Пока мы шли, у Алёны зазвонил телефон, глянув на экран, она обрадовалась:

— Ой, Лен, привет! — радостно затараторила моя спутница. — А мы только, что о тебе разговаривали, а тут и ты… С кем, с кем, ну…, — она глянула на меня улыбаясь и я не знал как мне быть, уйти или остаться? Я жестом показал «мне уйти? », на что она махнула рукой «не надо». — Ну в общем, встретимся, сама увидишь. — Короткая пауза и потом: — Даа, шутливо протяжно произнесла с кивком головы, продолжая смотреть на меня. — Очень! — опять интригующе сказала в трубку. Я перевёл взгляд на костёр, чтоб не смущать подружку, а она паузу послушала, пытаясь что-то вставить, но, видимо там подруга так соскучилась по ней, что поток новостей не иссякал. — Я думаю, завтра, ближе к середине дня будем. …Да. Хорошо. На подходе к Воронежу, позвоню. … Ну, пока, до встречи. — И спрятала телефон в карман рюкзака.

Уже под вечер мы увидели красивое озеро справа от трассы и по его берегу раскинулись несколько палаток, вероятно таких же как и мы, бродяг. Решили заночевать здесь, и удобно, и относительно безопасно.

Нашли подходящую и удобную площадку у деревьев, чтоб не очень близко к воде, собрали дрова и разожгли костёр. Пока Алёнка готовила ужин, я набрал и сухой хвои, и еловых веток, лапника, и постелил на месте палатки. Сегодня, после холодной ночи, мы решили поставить палатку и я быстро справился с установкой «походного дома». Тем временем ужин был готов и мы с удовольствием слопали жидкую кашу быстрого приготовления с рыбной консервой. Алёна плеснула в грязный котелок немного горячей воды и помыла его, затем сходила на озеро, принесла в котелке воды и подвесила его над огнём. Чай отложили на чуть позже, а пока сидели у костра и разговаривали, делились впечатлениями от студенческой жизни, от путешествий, какие фильмы смотрим.

— А у тебя парень есть? — спросил я.

— Надёжного нет. Так, для походов в компанию, общаюсь с парнишкой, чтоб ни кто не приставал, а намерений никаких. Нет такого, чтоб душа развернулась при нём, — разоткровенничала Алёна. — Все пацаны в окружении какие-то хлипкие, домашние, а я люблю свободу, простор и жду принца на белом коне, — Алёна засмеялась и я не удержался от смеха. Мне понравилось её рассуждение. Моё мнение примерно такое же. — А у тебя как, с девочками? — спросила меня.

— Танцы-шманцы и собственно всё, — пошутил я. — Не тороплюсь связывать себя обязательствами. Да и не встретил ещё ту, единственную, с которой бы хотелось быть… я ещё не нагулялся, — усмехнувшись, признался я откровенно.

Я разлил по кружкам кипяток, опустил по пакетику чая, добавил сахар и размешав ложкой, протянул кружку Алёне. Чай был ещё горячий и мы не торопясь отхлёбывали мелкими глотками, и продолжали общаться. Я опять сделал короткий звонок домой, сообщил, что всё в порядке и где я нахожусь.

— Ты всегда докладываешь родакам, где ты находишься?

— Дома и в Москве, не обязательно. Но в дороге да, и тебе советую.

Алёнка задумалась на минуту, пауза оказалась загадочной и еле заметно кивнув головой, тихо признала:

— А ведь ты прав. Это не причина, чтоб они там переживали.

— У тебя не лады с родаками? — осторожно спросил я.

— В общем то ничего, — задумавшись сказала Алёна, — но, надоел их контроль. То нельзя, это нельзя… А когда собралась в дорогу, скандал подняли, куда я, девчонка на трассу! А я не девчонка уже… — эмоционально заявила Алёна и осеклась, — ну, не в этом смысле, конечно, — она смущённо опустила голову и наверно покраснела, но в темноте, даже под бликами огня, этого не было видно.

— Нет, ничего, — успокоил я «не девчонку», — это твоё личное дело и включил на телефоне песню группы «Руки вверх», «Ты целуй меня везде, восемнадцать мне уже».

— Ты, что, издеваешься надо мной? — засмеялась Алёнка.

— Нет, почемуже. Просто захотел, чтоб ты улыбнулась. У тебя такая улыбка, что в темноте становится светло, — ответил я шуткой.

— Ну, в общем, расстались мы не очень…

— А ты позвони, пусть они тебя услышат… — Алёна посмотрела на меня и, дотянувшись до рюкзака достала смартфон. Быстро нашла и нажала нужный номер, и стала ждать ответа. Ответ пришёл быстро. Пару секунд послушав, Алёна заговорила:

— Мамочка, прости меня. Ну, пожалуйста…

Я, чтоб не смущать «не девочку»? отошёл за деревья, чтоб и меня не слышала и пописал. Когда пришёл, Алёна уже сидела улыбающаяся и тыльной стороной ладони стирала слёзки с щёк.

— Я помирилась с мамулей, — счастливая произнесла, всё таки ещё девчонка. Она Встала, подошла ко мне и… поцеловала в губы. — Спасибо тебе!, — она нежно прижалась головой к моей груди.

— Всё в порядке, — успокоил я её. — Это нормально. Ну, что пойдём спать?

— Ты иди, а мне надо отлучиться, — смущаясь, сказала Алёна.

— Я уйду в палатку, а ты далеко не отходи, — я подумал, что она хочет отойти в туалет.

— Хорошо, только ты не выходи, ладно?

— Конечно, не выйду, — успокоил я девушку и полез в палатку.

Пока я укладывал свой рюкзак и поправлял спальники, недалеко от палатки заплескалась вода, звякнул котелок. Вход в палатку раздвинулся и показался силуэт Алёны.

— Можно проходить уже?

— Да, готово всё, проходи, — пригласил я девушку.

Алёна пролезла в палатку сама и втянула за собой рюкзак.

— Уфф, — вздрогнула она, — на улице потянуло прохладой с озера.

— Залазь в мешок, сейчас согреешься.

Алёнка залезла в спальник, покрутилась, погнездилась там и затихла. А у меня не выходил из головы вкус лёгкого и нежного поцелуя. Пока я разбирался со своими мыслями, по палатке с каждой секундой увеличивался темп капельного барабана. «Начинается дождик, это не очень хорошо», — подумал я. «Один плюс, прибьёт пыль на обочине дороги, если пойдём пешком».

— Ой, дождик начинается! — с беспокойством сказала Алёна. — А у меня там полотенце весит, — и зашевелилась, чтобы встать.

— Лежи, — остановил я её, — я сам перевешу, — и скоро высвободившись из мешка, вышел из палатки. Уже хорошо капал дождик, но пахло приятным воздухом, наполненным свежестью и озера и дождика. Увидев на ветке висящее полотенце, я перевесил его под козырёк палатки, зацепив за металлическую пуговицу.

— Спасибо, — услышал я благодарнный голос Алёнки, когда нырнул опять в палатку.

— Не за что. На улице свежо, зато чистый, свежий воздух, завтра легче будет идти, — поделился я своими рассуждениями.

— Я не могу согреться, — жалобно произнесла Алёна. — Можно к тебе? Погреешь?

— Конечно, залазь в моё гнездо, — пошутил я и расстегнул молнию. — А свой мешок давай сюда, накроемся.

Алёна просунула ноги внутрь моего спальника, втиснулась сама и повернулась ко мне спиной. Я тоже лёг на левый бок, если бы я лёг на спину, то стеснил бы девочку. Я приобнял её правой рукой и взял её ладони в свою руку, они были холодными и я стал греть их теплом своей ладони и прижатием к её животу. Она не возражала и тогда я своими ногами обнял её ноги и осмелев, прижался грудью к её спине и стал греть всю. Девчонка не сопротивлялась, но чувствовалось её напряжение. Мы молчали. Но, природу не обманешь! От прижатого ко мне девичьего тела шло своего рода тепло и мой писюн зашевелился в штанах. Ни трусы, ни штаны его не могли сдержать и прижать к животу, он вытягивался и стал упираться в ягодицу Алёны. Я отдёрнул свой таз от девичьей попы, но куда там, взади спальник прижимал. Я полез рукой и стал поправлять его под резинку, чтоб не упирался так нагло, но услышал тихий смех, от которого мне стало не ловко, к лицу прихлынула горячая кровь :

— Хы-хы-хы. Да ладно, — успокаивающе сказала Алёнка, — он же не виноват…, не мучай его, не проткнёт.

— Ну, это природа, — извиняющимся тоном произнёс я.

— Тем более, что естественно, то не безобразно. — И Алёна, видимо немного согревшись, повернулась на другой бок, лицом ко мне и я обнял её обеими руками за спину, грея её своими ладонями. Нащупав пальцами её лёгкую спортивную курточку, я заправил её в штаны, приподняв резинку на поясе и на животе, чтоб тёплый воздух сохранялся в коконе. — Ну, ты заботливый как мама, она тоже подтыкает одеяло под меня.

— Угу, — промычал я, не зная что сказать.

Алёна уткнулась своим лбом мне в шею и через какое-то время равномерно засопела. Мне было не очень удобно на боку и я осторожно развернулся на спину. Алёнына рука соскользнула с моей груди и упала на мой пах, зацепившись за всё ещё напряжённый писюн. Я замер, боялся пошевелиться, чтоб она непроснулась, а с другой стороны, было приятно прикосновение девичьей руки к писюну. А он ещё больше вздыбился и удерживал нежную девичью руку. Но вскорости, под монотонный шелест капель дождя о палатку, и я отключился.

Проснулся я от доносящегося со стороны трассы гула проносящихся машин и от птичьего переклика над палаткой. Я почувствовал, что лежу полностью на спине, левая рука слегка затекла. В палатке уже было довольно светло от пробивающегося через ткань дневного света. На плече у меня была голова Алёнки, а тело раскинулось на моём боку и груди, ноги её переплелись с моими. Слава Богу, писюн тоже спал. Я не стал шевелиться, пусть поспит подольше, пусть понежится в тёплом ложе. Я лежал и прикидывал, как построить утро. Но зашевелилась на моей груди Алёнка и я увидел её, не совсем ещё проснувшийся нежный взгляд, уголки губ вытянулись в лёгкой улыбке. Маленький острый носик, направленный вверх, так и манил «Поцелуй меня», и я не удержался, потянулся к нему губами и нежно прикоснулся. Голова оставалась на месте, не пряталась и не противилась, значит можно прикоснуться и к губкам, так манившим своей непорочной нежностью. С носика я опустил губы под носик к розовой полоске девичьих губок. Они приоткрылись и приняли мой поцелуй.

— Как спалось? — спросил я. Девичьи плечики приподнялись и сжались в жесте неопределённого ответа.

— Наверно хорошо, если я ничего не помню, — еле слышно произнесла Алёнка. — Провалилась в негу и очнулась только сейчас. Наверное, еслиб ты со мной что-то сделал, я бы и не почувствовала, — смеясь пошутила девчонка. Я сдвинул с нас второй спальный мешок, становилось жарковато. Вылазить из палатки не хотелось, нежность девичьего тела поглощала.

— А сейчас чувствуешь? — спросил я и прильнул к её нежному ротику в затяжном поцелуе. Ну, как можно его не зацеловать, если он так призывыающе смотрит на тебя?

— Кажется просыпаюсь и начинаю чувствовать, — выдохнув сказала Алёна и сама потянулась к моим губам, и я себя не заставил тянуть, сам подвинул свои на встречу и мы слились в долгом, сладком поцелуе. Её язычок проскользнул меж моих губ и потёрся по ним изнутри, потом меж зубов и по моему языку. Я оторвался от девичьих губ и покрывал поцелуями её глазки, щёчки, подбородок. Опять прильнул к сладким губкам. А в паху у меня выросла третья нога и рвалась из штанов. Алёнка коленкой толкнула мою «третью ногу», — ого! — произнесла она закрытым моими губами, ртом. И её рука соскользнула с моего живота и упёрлась в твёрдый предмет, прячущийся в штанах. — Не лопнет..? — прошептала смеясь девочка и нащупав пояс штанов, просунула под него пальцы, и поползли они вниз, по животу, по волосам, до самого корня писюна, остановились, только когда упёрлись промежностью пальцев в стволик самого писюна. Я, чувствуя движения пальцев девочки, затаил дыхание и только когда они остановились, выдохнул. Всё! Я больше не мог сдерживать себя и притянув это милое личико к себе стал хаотично наносить поцелуи по всему лицу, по губам. Затем просунув свободную правую руку под вылезшую из под пояса спортивную курточку, нашёл животик девочки и стал исследовать его пальцами и ладонью. Достал до бюзика, прикрывавшего грудки, приподнял его и перенёс за грудки к шее. Обнимал ладонью маленькие шишечки грудок, теребил соски, а сам не мог оторваться от губ. — Я так задохнусь, — жадно вдыхая воздух произнесла Алёнка отрываясь от моих уст. Я вынул из-под курточки руку и стал расстёгивать тонкую молнию на курточке. Её левая рука уже гладила пальцами моего дружка в штанах, а правая была подсунута под шею и теребила мне волосы на голове. Высвободив и левую руку, я привстал на колени и стал энергичней высвобождать это хрупкое девичье тело из плена тряпок: снял куртку, затем маечку-топик и бюзик, и всё это положил на Алёнин рюкзак. Она сняла с меня футболку и бросила за мою спину. На прекрасном молодом девичьем белом тельце красовались две умопомрачительные шишечки- сисечки с яркими красными сосочками в окружении свотло-коричневого пятнышка на вершинках шишечек. Я с жадностью молодого голодного львёнка, накинулся на эти шишечки. Я целовал их, я игрался губами с сосочками, втягивал их в себя и выпускал, я посасывал их… Какое же это блаженство!!! Как же совершенна природа, что дала прекрасной половине человечества такое! Я целовал между сисечек, опускался по животу на маленький, аккуратный пупик, поласкал его языком. Девочка теребила мне голову и спину своими нежными ручками и только слегка ахала и охала, при этом изгибая спину на встречу моему лицу. Я дошёл до пояса спортивных штанов и потянув за концы шнурка подвязывающего пояс, развязал их и стянул штаны вместе с трусиками к ногам, высвободив ноги, бросил в сторону штаны и прильнул губами к манящему нежному бугорку, окаймлённому бархотистыми волосиками, тёмными на лобке и светлыми по краям. Я не был опытным любовником, не особо знал, что с этим делать, из всей практики, было только случайное соитие с однокурсницей на одной из вечеринок, быстро выстрелил оргазм и разбежались… А тут…!?

Я раздвинул пальцами волосики и половинки писи, открыл в прорези, между двух половинок писи, маленький розовый бугорок, я прильнул к нему губами и стал всасывать в себя, затем поиграл с ним языком. Какой-то инстинкт подталкивал меня именно к этим действиям, значит это было правильно, значит это и предназначено для этого. Я провёл языком по нежной твёрдой и скользкой промежности между половинок писи к низу, где открылась дырочка, вся мокрая по краям. Ох, какой аромат она издавала! Голова кругом шла. Я потерял над собой контроль! Я исцеловал всю промежность девочки, я только не влез головой в лоно, я плавал на ней, продвигаясь обратно по нежному животику, к сисечкам, к шейке, к губкам. Подо мной извивалось тонкое и нежное девичье тело и издавало глухие «аах, оохх, аахх…», её руки пролезли под пояс моих штанов, которые я в страсти забыл снять, и теребили мои ягодицы, скребли и щипали мою спину, мне не было больно совсем. Я вжимался своим тазом в пах милого создания под собой, но мой дружок не смог проткнуть ткань моих штанов и мучился. До меня дошло, что я всё ещё в штанах. Не отрывая уст от милого создания, я левой рукой освободил «пленника», стащил с себя штаны вместе с трусами и, молодец, мой дружок, нашёл нужную дорожку, потихоньку, сантиметр за сантиметром, сначала головкой, вперёд-назад, пробурил себе путь между обжавшими его органами плоти, потом дальше и дальше, пока не упёрся мошонкой в пах девочки. Ах, какое это блаженство, проникать в нежную и горячую плоть, соединяться телами при встречном желании! Тело накрывает невидимыми волнами, в голове фонтан звёздочек. Ты подаёшь своего дружка вперёд, тебе на встречу двигается пах с норкой, куда дружок нырнул, внутри дружка обжимают внутренние органы девичьего лона и как будто выдаивают из дружка содержимое. «Ах, ох, ах, ох, чвак, ох, ах, чвак…». Как бы не потерять сознание от избытка чувств?! Со спины соскользнули ноги подружки.

— Подожди, — услышал её слабый голосок. Я посмотрел вопросительно… — Ты ещё не…? — Я догадался…

— Нет, — мотнул я головой.

— Давай оденем его?

— Хорошо. А, а у меня нет… — я понял о чём речь.

— Я забыла, когда закончились… — она протянула руку к рюкзаку и порывшись в кармашке, достала пакетик с круглой серединкой и протянула мне.

— Тебе не надо оправдываться, — я взял пакетик и надорвав его, извлёк маслянистую резинку и стал неуклюже натягивать. — Прости, опыта нет. Я не думал, что встречу тебя… — Наконец-то я одел своего дружка и опять распластался на хрупком теле моей девушки, оказавшейся не девочкой. И какое моё дело? Мне с ней хорошо! Мне с ней феерично!

Дружок опять нырнул в свою норку и вперёд-назад, вперёд-назад, вперёд-назад, чавк, чавк, ну же, оо, ах, ахх, ойхх, — приглушенные издаваемые звуки обоими слились в одну песню. Мою спину и ягодицы разрывали нежные ручки извивающегося подо мной прекрасного создания.

— Да, да, уу, вот… аааа, уу! — Я напрягся, тело пронизали нервные импульсы, проскочили в яички и писюн, из писюна вырвалась не то струя, не то поток энергии и улетел во внутренние органы моей милой девочки, которая подомной вертелась, в экстазе закатив глаза.

Почти одновременно, тела наши обмякли и я свалился мешком на Алёнку, но понимая, что задавлю её своим весом, опёрся на локти по бокам от неё и стал нежно прикасаться губами сначала к её губкам, потом по щёчкам, по носику, и потом положил в изнеможении голову ей на плечо, и так замерли на неопределённое время, наслаждаясь энергией и телами друг друга.

— Давай, встанем, — услышал я тихий шёпот моей милой, — а то я обсикаюсь…

Скатился с неё на бок и стал вставать, но увидел на моём дружке надетый «плащик», на половину наполненый жидкостью и придержал его, чтоб не соскользнул. Я снял его сам и полюбовавшись содержимым, показал Алёнке.

— Ого, сколько?! — реально или поддельно, восхитилась она, и стала шарить по рюкзаку, ища что-то. — Жалко, у нас нет тёплой воды, — с сожалением произнесла она.

— Если можешь, подожди, я подогрею.

— Спасибо.

Я быстро достал гигиенические салфетки, одну протянул Алёне, другой вытер своего дружка, удачно потрудившегося, а сейчас обвиснув, отдыхающего. Чтоб выйти, нашёл и надел трусы и штаны, изогнувшись, чуть ли не в узел из-за тесноты в маленькой палатке. Вынес завёрнутый в салфетку презерватив и поискав куда его деть, не нашёл и увидел валявшийся около палатки наш пустой полиэтиленовый мешочек, всунул в него «Соберём мусор сюда», решил я. Я посмотрел на полторашку, воды было мало, только на чай.

— В бутылке воды мало, с озера пойдёт? — спросил я подружку.

— Пойдёт, только чистой набери. Давай, скорей, а то обсикаюсь.

— Надень штаны и выйди за палатку, тут никто не увидит, а я быстро… — я подкинул в костёр сухих дровишек, подул, чтоб разгорелись и взяв котелок, почти побежал к озеру, которое оказалось рекой. Зачерпнув относительно чистой воды, обернулся быстро. По пути видел, как в палатку входила Алёнка, значит сходила в туалет и надо быстрей сделать ей воду. Подвесив на перекладинку над огнём котелок, раздул пламя побольше и налил во второй котелок воды для чая, подвесил рядом.

— Алён, будем греть какую ни-будь кашу или чаем обойдёмся? — спросил я.

— Давай попьём чаю с пряниками и пойдём. — Потом через мгновенье спросила: — Лёш, ты можешь посмотреть по навигатору, где мы и сколько до Воронежа?

Я потрогал воду, тёплая, но ещё чуть-чуть и можно давать.

— Да, счас, посмотрю. А ты выходи, я воду даю. — Я потрогал ещё пальцами воду и снял котелок с перекладины. Позади услышал шуршане, выходила из палатки Алёнка.

— Давай… Только ты постой рядом, спиной ко мне и не подглядывай.

— Да ладно… Лишаешь меня такого приятного зрелища, — пошутил я.

— Это интимная процедура, — отшутилась в свою очередь девчонка, — не для зрелища, — и за моей спиной забулькала вода. — Всё, можно собираться… Который час, не смотрел?

— Пол восьмого. — Я достал смартфон, запустил навигатор, который показал наше место в десяти километрах от Воронежа. — А ты знаешь, мы в десяти км от твоей подружки.

— Да? Так скоро я её увижу? Будем выходить, позвоним.

Позавтракав и убрав своё место, я помог Алёне закрепить на себе рюкзак, закинул за спину и закрепил свой, и мы направились к автотрассе.

— Ты не хочешь позвонить своим родакам? — напомнил я подружке.

— Думаю, кому первому, Лене или домой?

— А я позвоню сначала Сёме, потом своим. — Я достал смартфон и нашёл номер Сёмы. Ответ не заставил долго ждать: — Привет, ну ты как? Где сейчас? … Чтоо? Как в Воронеже? — Я слушал короткий рассказ друга, как он оказался вместо Богучара, где планировалась встреча, в Воронеже. «Но это даже и к лучшему», решил я быстрей вместе соберёмся. Я хотел поделиться новостью с Алёной, но она уже разговаривала по телефону, тогда я набрал маму.

— Алё, мам, привет! У меня всё хорошо, скоро с Сёмой встретимся, он уже в Воронеже. … Да…, Нормально. Да всё нормально, не беспокойся. У тебя как…? Ну хорошо, до вечера, пока.

Машины проносились мимо и не реагировали на вытянутую руку поперёк движения. Алёна всё ещё разговаривала, о чём, я не прислушивался, так как был занят то своим телефоном, то показывыал сигнал попуткам. Но, похоже, на сигнал среагировал Жигулёнок, седьмой модели. Сбавив скорость при обгоне нас, принял вправо и остановился впереди метрах в десяти. Подбежав, я спросил пожилого дядечку за рулём, не подбросит ли нас до города?

— Садитесь, молодёжь, подвезу.

Мы обрадовались и открыв заднюю дверь, я стал протискиваться в тесный салон машины. Продвинувшись за спину водителя, принял у Алёнки её рюкзак. — Спасибо вам, -поблагодарила моя спутница водителя.

— Да, пожалуйста… Вижу, вы туристы. Да?

— Ну, что-то в этом роде, — поддержал я разговор. — Путешествуем автостопом до моря.

— Молодцы! А я в молодости тоже любил попутешествовать. Но, как-то больше на машине, вот на этой семёрочке, — он похлопал ладошками по рулю, — уже трижды путешествовали на Чёрное море и на Азов. А сейчас завидую тем, кто это может себе позволить.

— А почему так?, — спросила Алёна, — пенсия маленькая?

— Нет, с пенсией всё в порядке. Возраст…, далеко не езжу за рулём. А на море, всё больше на поезде, теперь. А зачем до тролейбуса? Я вас довезу в южную часть города, ближе к выезду, а там пересядете на тролейбус и доедете до конечной, до посёлка, а там попутного вам ветра, — засмеялся словохотливый дядечка.

— Спасибо, — обрадовались мы в один голос.

— Я забыл тебе сказать, — посмотрел я на Алёну и вполголоса сказал ей новость, — Сёма уже здесь в Воронеже, сейчас позвоню ему, а ты Лене звони, встречаемся на конечной тролейбуса в посёлке, на выезде из города. — Я достал телефон и ткнул номер Семёна. — Алё, Сём, мы едем по городу в сторону выезда из города до посёлка, встречаемся на конечной тролейбуса. Понял? Да, тролейбуса…, всё, до встречи. — Рядом, прикрыв ладонью одно ухо, разговаривала Алёна:

— Лен, мы уже едем на машине по городу, до какого-то посёлка на конечную тролейбуса, встречаемся там… Извини, не могу, наговоримся там. — Извините нас, обратилась девушка к водителю, — устроили вам шум.

— Ничего, не переживайте, мне не мешает. А вот мы и подъезжаем. Воон, остановка тролейбуса, — он указал рукой на остановку, — мне туда нельзя, остановлю здесь. Счастливого вам пути, — пожелал нам водитель. — Я искренне завидую вам. Правильно делаете, что путешествуете. — Машина остановилась и мы стали выкарабкиваться из тесного салона со своими рюкзаками. Выходя последним, я положил водителю на переднее сиденье сто рублей и извинился:

— Извините, больше не могу, экономия.

— Я вообще-то не беру. Но когда дают сами, не отказываюсь. Ну, давайте, в добрый путь, — ещё раз пожелал нам водитель и тронулся с места.

Мы взяли в руки свои рукзаки и пошли к тролейбусу, готовящемуся к отъезду.

— Вы к посёлку? — уточнил я у водителя.

— Да. Скоро тронемся, садитесь.

Рассматривая красивые дома и улицы города по пути, большой водоём, почти на всю длину города, вскоре выехали из города и въехали в посёлок с двух и трёх этажными, и в перемешку с частными домами. Тролейбус въехал в круг оконечной остановки и остановился у длинного строения, оказавшегося диспетчерской с одной стороны и кафешкой с другой. Мы вышли из тролейбуса и перенесли свои рюкзаки на лавочку, под большим кустом сирени. Оба тяжело сели, как будто шли пешком и несли свой груз на себе, и посмотрев друг на друга, от чего-то рассмеялись. У меня зазвонил телефон:

— Алё, Сём… Мы приехали в посёлок на конечную тролейбуса. А ты где? … Не вижу… — я оглянулся вокруг. — Не вижу… Около кафе? — я встал и прошёл не опуская телефона, в сторону кафе. — Ты спрятался, я и не вижу тебя.

— Я уже здесь около часа сижу, жду тебя, — Семён сидел на лавочке около кафе, за углом диспетчерской.

— Пойдём, познакомлю… — мы направились к Алёне, продолжавшей сидеть на лавочке и наблюдать за нашей встречей. — Это Алёна, моя спутница, — представил я девушку. — Алён, а это Сёма, все уши о котором я тебе прожужжал, — шутя, я представил друга.

— Очень приятно. Привет. Какая-то интрига, сказал, что пойдёшь один, а сам с девушкой. Сказал бы сразу, я бы тоже нашёл девушку, — притворно разочаровываясь, упрекнул Сёма.

— Мы уже в пути встретились и познакомились, — оправдала меня Алёна.

— А мне кажется, мы сто лет знакомы, — пошутил я.

— Ну, ладно, — как бы согласился молодой человек, — девушка в компании, это украшение компании.

— А две?.. — спросила Алёна.

— Чего, две?

— Две девушки…? — уточнил я.

— А что, ещё будет девушка? — стал догадываться мой друг.

— А-то, — неопределённо выразился я словосочетанием, слышанным в подобной беседе.

— Ты не мути, признавайся, ещё кого-то ждём?

— А-алёнка!, — послышался громкий крик с зади, со стороны подошедшего тролейбуса.

— Ленка…. — Алёна сорвалась с места и побежала на встречу приехавшей подружке.

— Объясни мне, что происходит? — спросил меня Сёма.

— Встретились на трассе, я догнал её, думал напарник будет на какой-то участок, а оказалась Алёнка. Вот уже сто лет знакомы, ну то есть два дня.

— Ну, ты даёшь! — удивился друг. — в общаге ты покорителем сердец не славился.

— Да перестань ты. Просто встретились двое, кому по пути…

— Ну, ну…

Я пошёл на встречу девчонкам, чтоб помочь с рюкзаком.

— Знакомься, это Алексей, мой спутник от самой Москвы, почти.

— Здрасьте, очень приятно, — и я протянул руку новой девушке.

— А это Лена, моя подружка, — представила подругу Алёна.

Я перехватил из руки Лены рюкзак и понёс рядом с девушками в сторону наших вещей и Сёмы.

— Но это ещё не всё, — радостно добавила Алёна, — мы здесь встретили Лёшиного друга. Лёша сам его представит.

— Знакомься, это мой друг Семён, — представил я, когда подошли к лавочке.

— А это моя подруга, Лена, — весело представила подругу Алёна. — Вот и собралась компания и перезнакомились все. Что будем дальше делать?

— Я предлагаю посидеть за чашкой компота, то есть пообедать и по ходу уже решать, что дальше, — предложил я.

— И то верно, — поддержал меня Сёма.

— Вы знаете, я пообедала дома, я посижу с вами и закажу себе кофе.

Пока кушали, меня озарила мысль: двоих путников по трассе не очень-то брали, а теперь четверо…, будет проблема сложнее. Я решил предложить ребятам остаток пути добираться на электричке до Краснодара, а там до Керчи на автобусе. После обеда, мы с Сёмой рассчитались с официантом и я озвучил свою мысль. Все задумались. Я посмотрел по очереди на каждого, по выражению лиц всех, кроме Лены, ответ был в поддержку моего предложения.

— Вижу, Лена разочарована таким предложением, — заметил я. — Типа, вы погуляли по трассе, а мне в поезде колыхаться? — Все засмеялись моей шутке.

— Нет, что ты. Я просто рассуждаю немного с задержкой, — призналась девчонка. — Действительно, четверых не будут брать, многовато. Я согласна.

— Я тоже согласен, какой вопрос, — сказал Сёма.

— А я тем более, — согласилась Алёна.

— Ну, чтож, если все согласны, тогда по рукам. Лена, здесь электрички ходят до Краснодара?

— А как же, ходят.

— Показывай дророгу на вокзал, — что-то уж я смело распоряжаться стал.

— Лёха, погоди. Давай разберёмся с расписанием электричек и с билетами, — предложил Семён и достал свой смартфон. Ну, Сёма у нас оччень продвинутый! Не выходя из дома, со смартфоном может великие дела вершить. И я доверился ему.

Потыкав несколько минут по смарту, он озвучил возможные варианты:

— И так, что прослеживается: есть Ласточка через час, места есть во втором классе, по тысяче семьсот, — задумчиво озвучивал парень. — Время в пути восемь часов, это значит, будем в Краснодаре к девяти вечера; другой вариант, поезд Санкт-Петербург — Адлер, через полтора часа, билеты в плацкарт по тысяче пятьсот с копейками, время в пути тринадцать часов, будем там к трём ночи. Какие будут предложения?

— Какие, какие, на Ласточку.

— Конечно на Ласточку, — прозвучали решения девчат.

— Тогда я покупаю билеты. Лена, а за час до вокзала доберёмся?

— Конечно, здесь не далеко.

Сёма посидел, поколдовал со своим смартом минут пять, и сказал не глядя на нас:

— Прошу дать мне свои паспорта, — и продолжал тыкать пальцем в экран. Я протянул свой, через пару минут он мне вернул, протянула Лена свой, он так же потыкал по экрану и вернул со словами: — Прошу Елена Витальевна, Ваш, сударыня, — обратился к Алёне, она тоже протянула свой, и через пятнадцать минут он обрадовал: — Готово, билеты тут, — щёлкнул по смарту. — Поехали?

Все обрадованные быстрому решению задачи, стали разбирать свои рюкзаки и устремили взгляды на местную горожанку.

— Я поняла, я буду Сусаниным, — со смехом ответила Лена на взгляды друзей. — Садимся на этот тролейбус и едем пять остановок, там пересаживаемся на другой и ещё две до вокзала.

— Вперёд, — скомандовал Сёма, перехватывая инициативу у меня.

До вокзала добрались довольно быстро, до отправки электрички оставалось двадцать минут, мы ещё успели купить воды на дорогу и прошли на перон к указанному Сёмой вагону. «До чего ж продвинулся прогресс! », как сказал один классик, Сёма только прислонил свой смарт к аппарату проводника и тот стал называть фамилию и мы по очереди, показав паспорта, проходили в вагон.

— Классно, здесь и розетки есть, — обрадовался я. — А то зарядка у меня уже на пределе.

Разместив рюкзаки на полках над сидениями, предварительно кому надо, достали нужные вещи и зарядники, мы заняли места, девчонок пропустили к окну, сами сели рядом. Поезд тронулся, энергично набирая крейсерскую скорость. За окном замелькали сначала станционные строения, потом какие-то промышленные, потом большое озеро или река, не совсем понятно и Ласточка вырвалась на простор полей, озёр и рек. У окна только мелькали столбы и деревья. Мы подключили зарядники и поставили на зарядку телефоны. Через некоторое время девчонки пошептавшись, встали и пошли к выходу вдоль вагона.

— Ты так и не рассказал толком, как вы познакомитлись, — обратился ко мне Сёма, пересаживаясь на сиденье на против.

— Да в принципе, я всё и сказал. Вышел утром рано на трассу Дон четыре, долго шёл, примерно часа два, никто не берёт. Потом взяли, микроавтобус ехал с ветеринарами, с повышения квалификации из Москвы. С ними я проехал до развилки на Рязань, куда они свернули. А дальше пошёл опять пешком по Дон четыре. Пройдя километра два, я увидел впереди фигуру навьюченную и стал догонять попутчика, вдвоём всё-таки веселей. Когда догнал, оказалась девчонка, ну, чтож, пошли вместе. В пути две ночи переночевали у костра и в палатке. Вот и всё.

— А откуда она?

— Из Коломны…, тоже учится в Москве. А подружка, Лена из Воронежа, учится с ней вместе. Больше нечем тебя удивить.

— Ты и этим удивил.

Подошли девчонки и мы стали пропускать их на места.

— Мальчики, а можно мы сядем с краю, а вы у окна?

— Конечно, — согласились мы хором и передвинулись к окну.

— Мальчики, — обратилась Лена, а у вас есть конкретный план на отдых в Крыму?

Мы с Сёмой переглянулись и я откровенно сознался:

— В принципе, о плане отдыха мы не думали, решали, что приедем и на месте прикинем. Не понравится в одном месте, пойдём в другое. А так, конкретного не планировали.

— Тогда у нас для вас будет своё предложение. Вы не против?

— Да, собственно и нет. Предлагайте…

— Хорошо. Тогда, это будет наш сюрприз.

— Сюрпризы я люблю, — включился в разговор Сёма, хитро улыбаясь.

«Ласточка» летела на встречу нашему сюрпризу, а нас немного разморило от лёгкой качки и усталости длительного перехода. Мы начали дремать, откинув кресла. При трогании с одной из промежуточных остановок, я очнулся, посмотрел в окно, далеко на Западе, солнце уже склонялось к закату. Напротив нас с Алёной, придвинувшись к стене, дремал Сёма, у него на коленях лежала голова Лены, а ноги поджатые в коленях, были на её сиденье. «Спелись», иронично подумал я. «Моя» девчонка, растянулась на своём, максимально опущеном кресле. Я захотел в туалет, потихоньку встал, чтоб не разбудить ни кого, проскользнул в проход. Около места проводника, на табло я увидел электронный маршрут движения поёзда и зелёная отметка, обозначающая движение поезда, показывала, что до остановки ещё пару часов. «Ого, храпнули? », — подумал я и вошёл в туалет.

Возвратившись, я снова сел на место и тихонько достал свой смарт. Спать уже не хотелось и я стал искать транспорт и расписание, на чём можно от Краснодара добраться до Керчи, всё равно, все дороги в Крым ведут через Керч. Ковырялся и тыкал в экран, но подходящего ничего не было. Решил посоветоваться с ребятами, когда проснутся. Смотрел в окно на мелькающие столбы, припутевые постройки, не большие хутора, и населённые пункты, какие-то мысли в голове возникали и сразу исчезали и, не заметно задремал. Громкое объявление по радио о прибытии поезда на станцию Краснодар-1, привело нас в чувство и мы стали просыпаться. Алёна легонько толкнула меня в локоть и улыбаясь, кивком головы указала на противоположную строну, где просыпалась Лена и увидела нас, смотрящих на неё сонную.

— Не смейтесь, — еле ворочая язычком, тихо произнесла девушка. — Я, между прочим, ночь тоже плохо спала, собиралась, — она поднялась и села в кресло, — ждала встречи с подругой, а встретила целую компанию.

— Ну, что все проснулись? — спросил Сёма. — Тогда, давайте соображать, чем дальше ехать.

— Я посмотрел расписания, ни куда мы не попадаем, — сказал я.

— Я тоже посмотрел, только дневные автобусы. Поезд, не имеет смысла.

— Мы в прошлом году, — зевнув в руку, подала голос Лена, с Алёнкой на «БлаБлаКар» добирались. Дорого конечно, но когда не начем, то уж лучше с ним.

— Я узнавал у ребят, — спокойным голосом, Сёма обнадёжил и нас, — в вечернее время есть много не плановых маршруток, так местные зарабатывают. Если не на них, то на «БлаБла» доберёмся. Не ночевать же на вокзале, как бомжи или в госттиницу идти за бешенные деньги. Уж лучше заплатить и ехать, чем ждать и потом всё равно ехать.

— Пойдём на перон, там на месте предложений будет завались, — уверенно предложил я. Тем временем поезд остановился и пассажиры стали потихоньку продвигаться к выходу.

Как я и предполагал, со всех сторон неслось: «Керчь, не дорого, ещё три места есть, ещё четыре места есть, такси, такси, автобус до Казантип…» Алёнка сорвалась на голос про Казантип, подошла и что-то спросила кричавшего. Быстро возвратилась и сообщила:

— То, что нам надо. Автобус до пляжей Казантип, места есть, по 900 рублей. Ну, что, едем?

— Конечно едем, — поддержала подругу Лена.

— Ну, значит едем, если Вы знаете куда. Ведите нас Сусанины, — пошутил я. Разобрали рюкзаки и пошли к мужчине, кричавшему про автобус.

— Воон, видите автобус красный, за забором? Идите и занимайте места, я сейчас ещё наберу пассажиров и поедем, — сказал мужчина и опять стал зазывать: — Казантип, Казантип, места есть…

— Мы нашли автобус, в нём уже сидели человек пятнадцать, пройдя до середины, не обнаружили места по парно, только в конце автобуса были свободные по парно, мы и заняли их, чтоб вместе сидеть.

— Чьи рюкзаки? — послышался мужской голос.

— Наши, — ответил Сёма.

— Давайте их в багажник…

— Девчонки, вам ничего здесь не надо? — спросил я девушек, указав на вещи.

— Нет, — посмотрев друг на дружку тихо ответили девушки. Мы с Семёном взяли рюкзаки с прохода и понесли на улицу, к багажнику. Там я спросил мужчину, видимо второй водитель, сколько ехать до Казантипа, он ответил:

— Четыре часа.

— Спасибо. — Я снова зашёл в салон и предложил девчонкам: — А не желаете ли позвонить домой? Ехать четыре часа, потом будет поздно.

— Пойдём? — Алёна позвала Лену.

— Я тоже, пожалуй звякну, — решил Сёма и повернувшись, вышел из салона, я за ним, и девчонки следом вышли. Чуть отойдя друг от друга, мы начали тыкать в экраны смартфонов. Сообщив родителям, что с нами всё в порядке и где мы, мы пошли в салон на места, потому, что к автобусу стала приближаться толпа пассажиров с мужчиной, который нас сюда направил и они могут сесть на наши места.

Было уже темно, повсюду включались огни иллюминаций, реклам, мелькали огни светофоров. Мы тронулись. Из города выезжали долго, очень длинный город Краснодар. Но когда выехали на простор и на ровную трассу, помчались так, что только мелькали огни встречных машин и огни освещения опасных участков дороги, от которых по автобусу бегали «зайчики». От качки автобуса и разморенности молодых организмов, мы опять стали дремать и отключились, прижавшись друг к другу попарно, как уже сложилось у нас. Вдруг сменился звук шума колёс и я проснулся. Глянув в окно и не сразу сообразил, что мы едем по Крымскому мосту. Повертел головой по сторонам и стал различать ограждения моста, между ними мелькали огни судов на воде, «наверно охрана и очередь для прхода под аркой», подумал я. Сёма тоже проснулся. С другой стороны, параллельно автобусу, шёл грузовой состав, но мы его обогнали. Видимость из автобуса была плохая и кроме ограждения моста, подсвеченного тысячами огней, дальше ничего не было видно.

Вот звук шума из-под колёс опять сменился и за окнами сменилась картинка: огни освещения подступов к трассе, здания с горящими окнами, ну, особо ничего и не увидишь. Я почувствовал, что автобус свернул с трассы и въехал в какой-то населённый пункт. Несколько раз въезжали выезжали их населённых пунктов, въехали на какую-то возвышенность, с которой был виден горизонт сливавшийся с ночным морем. «Кажется цель близка, — подумал я, — и скоро наше путешествие приостановится…». И действительно, через несколько минут наш автобус подъехав к какой-то площадке, остановился и водитель известил:

— Приехали. Казантип. До выхода, попрошу приготовить деньги. Не забудьте оплатить проезд, — предупредил водитель сонных пассажиров.

Выйдя из автобуса далеко за полночь, мы с Семёном устремили взгляды на дквчонок, в ожидании их активных действий, то есть, приглашения последовать за ними.

— Идём прямо, вон туда, — уверенно сказала Лена.

— Лен, ты уверена? Мы разве здесь ходили?

— Да, я за продуктами ходила здесь, пока ты охраняла палатку. Воон там, дальше, — она указала рукой, — продовольственный магазин.

Лена-«Сусанин» пошла вперёд, а мы, гусиной цепочкой, потянулись за ней.

— Вот магазин, если кто-то пойдёт, смотрите.

Слева показалось здание пятиэтажки, нижний этаж которого был с большими окнами и огромной надписью «Продукты 1». Вскоре дома закончились и мы продолжили путь по не широкой асфальтовой дороге освещавшейся звёздами и полным диском Луны и с деревьями вдоль неё. С права от нас виднелись огни каких-то замысловатых строений. Шли примерно минут пятнадцать двадцать и Лена свернула на грунтовую широкую тропинку, по которой мы прошли ещё минут пятнадцать и показалась тёмная гладь моря, вдали сливающаяся с горизонтом. В свете Луны и звёзд, на водной глади сверкали искорки. Мы спустились с небольшого обрыва берега на песчанную ровную полосу, с права ограничивавуюся морем, с лева не высоким обрвом берега, вдоль которого стояли набольшие туристические палатки. Минут через пять показалось помещение, вернее площадка, освещённая ярким фонарём, было похоже, что это был пляжный душ, а за ним, выше по склону, здание, более похожее на туалет. «Хорошо, что здесь всё предусмотрено» — подумал я, — «ни как мы в прошлом году с Сёмой решили съэкономить и пошли на дикий пляж с грязным туалетом и без душа».

— Надо найти площадку для наших палаток, — негромко сказала Лена и мы стали пдбирать место, где разместить наши палатки. Так, как все места были заняты другими палатками, то мы шли дальше и всё-таки нашли среди камней небольшую площадку, на которую с трудом можно втиснуть две наших палаточки. Чтоб не беспокоить соседей, чьи палатки были не очень далеко от нашей площадки, одна за камнями метрах в семи, с другой стороны, чуть дальше. Так, как свет шёл как от луны, так и от фонаря на верху крутого берега, то мы без шума развернули палатки и натянув растяжки, закрепили их камнями и Алёна подозвала всех ближе.

— Ребята, — обратилась она к Лене и Сёме, вы не против, если мы с Лешей будем в моей палатке, а вы в Сёминой?

— Да, собственно и не против, — согласилась Лена. — Мы вроде с Семёном подружились. Ты как? — спросила она Сёму.

— Согласен, почему нет, — обрадованно ответил друг. И мы стали стелить коврики и спальные мешки.

— Пойдём к морю, — предложил я Алёне, когда всё было готово, я захотел потрогать воду и сполоснуть ноги, уставшие от обуви за почти трое суток.

— Пойдём, — согласилась девушка и мы взявшись за руки прошли по мягкому песку к водной глади. Сняв обувь, походили по тёплой воде. — Не хочешь искупаться в ночном море? — спросила Алёна.

— Я не переодел плавки.

— Ну и, что, давай голышом, ночь, никто не видит.

— Давай, оглянувшись по сторонам, — согласился я. Мы скинули с себя спортивные штаны с трусами и футболки, и взявшись за руки, пошли в воду скорей, чтоб спрятать свои низы. Мелководье шло далеко, водичка была тёплой, приятной, ласково покрывала тела. Мы остановились и присели, окунувшись по шею и глядя шаловдивами глазами друг на друга. Как-то само собой получилось, мы сблизили свои лица и слились в сладком поцелуе. Не отрывая уст, мы встали, обнявшись и наши тела склеились в одно целое. Какое блаженство, свобода, в ночном море голышом, в объятиях с … любимой?, я ещё не был уверен в этом, но нам обоим было так приятно, что мы словно порхали над водной гладью. Возможно, мы были в одном из элементов РАЯ! Лишь голос Сёмы опустил нас на землю, вернее в море и мы испугались, не сразу узнав его, и резко опустились в воду по шею.

— Вот вы где! А я зову вас, зову…, — мы увидели недалеко от себя Лену и Сёму, так же голышом по пояс в воде. — Потом догадались, что вы пошли к морю.

— На берегу увидели двух голых Ангелов, — добавила Лена, — и решились сами последовать вашему примеру.

Чего уж прятаться, если нас уже видели наши близкие друзья, мы поднялись во весь рост и я обнял свою Алёнку за плечо, и прижал к себе. Сёма с Леной так же, несколько раз, окунулись по шейку и стали плескать друг на друга парной водичкой. Поплескавшись не долго, мы все пошли к берегу и не одевая одежды, а только обувь натянули на ноги, слегка прикрываясь одеждой, побрели к палаткам. Я пропустил вперёд Алёну и за ней нырнул в палатку сам. Достав полотенца, обтёрлись, я обтёр своим полотенцем подружке спину, она смеясь, мне обтёрла и мы опять слились в долгом, сладком поцелуе. Как приятно ощущать нежную кожу спинки, эти упругие сисечки, упёршиеся в мою грудь, чувствовать учащённое биение сердечка под сисечками! Не смотря на дневную усталость и ночь, степень возбуждения обоих организмов, свалила нас на постель и две плоти нашли друг друга. Ноги Алёны обняли меня за поясницу и прижимали к себе, руки обвили мою голову и прижимали к её нежным губкам, которые, то накрывали мои, то проникали внутрь моих губ, её язычок проникал к моему и ласкал его изнутри. А две плоти сами знали что делать, ими не надо было управлять. Некогда двое, сейчас превратились в единое тело с двумя парами рук и ног, даже две головы слились в одну. Одна половинка единого тела вздрогнула, послышались приглушённые глубокие дыхания, «ах-ах, ах-ах», по второй половине тела прокатилась волна и обе плоти тихо поглощаяя друг друга, замерли в наслаждении своим единством, казалось, не только нервные окончания, но и внутренности, срослись в единую цепь, в единый организм.

Расслабленные ноги второй половинки соскользнули с моей спины, и я почувствовал, что мой «дружок» расслабился и вот-вот выскользнет из своего гнёздышка, я ослабил объятия и соскользнул на бок рядом с лежащим «Ангелом во плоти». В тусклом свете лучей фонарей и Луны, я дотянулся до кармана рюкзака, где были гигиенические салфетки, нащупал и достал одну, или две, и протянул, открывшей глаза Алёнке.

— Не хотелось открывать глаза, — прошептала девочка, — боялась, что сказка исчезнет. — Она взяла протянутую салфетку и стала обтирать между ног. Я тем временем обтёр своего «дружка» и натянул трусы, штаны решил не одевать, было довольно тепло, надел только футболку. Не вольно, в тесноте палатки, я видел, как Алёна достала женские прокладки, налепила одну на трусики и натянула их на попу. Она натянула и спортивные штаны, и одела футболку. Поковырявшись ещё чуть-чуть, укладывая вещи, мы улеглись на расстеленный мой спальник, а Алёнкиным накрыли только ноги и попы. Алёнка прижалась своим боком к моему боку и вскоре засопела как маленький ребёнок.

Утром я проснулся от разговоров вблизи палатки, от плеска воды, от смеха детишек и взрослых, гдето играла музыка. Я посмотрел на экран смарта, было уже девять утра. Доносился голос продавца чучхелы: «Чучхела, чучхела…», другой голос предлагал «кофе, чай, напитки…». Осторожно высвободив левую руку, я выполз из палатки и слегка ослеп от яркого солнца, стал протирать глаза и настривать резкость на стоящих и прохаживающихся людей. Что-то было не так, что, я не сразу понял. Почему-то груди женщин были без бюстгальтеров, у некоторых виднелись тёмные волосатые треугольники между ног, у некоторых писи бритые, у мужиков болтались писюны. Я остолбенел! До меня начало доходить: нудисты! Я нырнул в палатку и сел в ближний угол, наблюдая, как просыпается Алёнка, потягивается и протирает глаза.

— Ты чего, такой, напуганный, — спросила она.

— Там, — я показал ладонью на вход, — … голые…

Алёна заулыбалась, поняла, что я ошарашен.

— Это тот сюрприз, что мы вам обещали.

— А как мы…?

— Обыкновенно. Не пяль глаза ниже пояса. Ну, по крайней мере не останавливай взгляд на этом месте, а старайся делать вид, что смотришь на лица или поверх лиц и тогда у тебя не будет стояка, а потом привыкнешь.

Я почувствовал, что мой писюн не управляем и творит сам зная, что он хочет, он встал и выпирал из трусов. Алёна конечно увидела это.

— Ну, вот, теперь ты будешь весь день здесь, — смеясь заявила она, — или лежать на пляже в одном положении, воткнув его в песок. Иди сюда, — сказала девушка и потянула меня за писюн к себе. — Буду спасать тебя, — потянула с меня трусы вниз и вытащила их из-под ног, — будем снимать напряжение.

Ну, всё понятно… Я так не хотя…, так не хотя!, моментально проделал с ней тоже, стащил штаны вместе с трусиками, совсем, и бросил на рюкзак. Налетев, как коршун, на «жертву», я поправил волосики на её промежности, чтоб не утащить с писюном в её лоно, почувствовал, что смазки было ещё мало, потёр слегка между двух половинок писи, потеребил клитор и как только стало скользко, направил рукой своего «дружка» в заветную дырочку и, о Боже! Как оно сладко! Блаженство! РАЙ! Дальше, он уже сам, что-то там делал, двигался вперёд-назад, я только управлял своими губами, обхватившими розовые губки этого нежного существа, извивавшегося подо мной. Я просунул свой язык ей в ротик и поиграл там с её язычком, провёл по гладкому нёбу… Мою «жертву» передёрнуло, она вжалась своим пахои в мой пах, помогая ногами, обхватившими мою поясницу. По моим лопаткам пробежала дрожь, через поясницу в копчик, а оттуда в яички и писюн прошёл импульс и внутрь сказочного лона брызнула струя счастья.

— Эй, вы там, спите ещё? — послышался голос Сёмы и просунутая рука в проём палатки, распахнула вход, и в нём показалась его голова. — Ой, извините, — испуганно произнёс друг, запахивая обратно клапан входа. — Не догадался… Вы видели, куда мы пришли?

Мы с Алёнкой громко рассмеялись с случившегося казуса и с глупого вида Семёна.

— Иди в свою палатку, Лена тебя приведёт в чувство, — смеясь сказала Алёнка.

Алёна и бестактность друга, привели меня в нужное состояние и я свалился рядом со своей спасительницей, опять достал салфетки и одну протянул подружке, другой сам обработал своего обвисшего «дружка». Алёне салфетки оказалось мало и она достала из своего рюкзака рулон туалетной бумаги, отмотала нужное количество и стала промакивать в промежности.

— Здесь ходят только нагишом. Если ты ещё будешь стесняться идти голым, то допускается обернуться полотенцем, чтоб идти в душь. Сейчас пойдём в душ, ты веди себя, как будто ты сто лет уже здесь, главное голову поверх лиц… Понял?

— Постараюсь…

— Бери полотенце, пошли, — спокойно сказала Алёнка и скинув с себя футболку, взяв полотенце, выползла из палатки. Я следом вышел, неся в руках полотенце и стараясь не смтреть на голые тела ниже пояса, боясь, что мой писюн среагирует на чужие женские писи и попы. Я нес полотенце так, чтоб оно как-то слегка прикрывало моё «достоинство», чтоб, если случится казус, не было видно. Шёл за Алёной и любовался её прекрасной белой кожей на фоне тёмных загорелых тел заполнивших пляж. Мы шли через весь этот строй голых тел и, хоть глаза завязывай, они скользят по попам, по волосатым и бритым писям, по грудям разного калибра. Я ничего не мог поделать, и голову тянул вверх, и в сторону отводил, а глаза всё равно скользят по попам. Ах, как они двигаются! «А у моей Алёнки, беленькая, аккуратная попа, словно плывёт, в море загорелых поп» — промелькнула мысль.

Дошли до строения, которое я ночью правильно принял за душ. Алёна пошла сначала в туалет.

— Пойдём, если хочешь, — позвала меня, обернувшись. Я молча последовал за ней. Я только пописал и вышел на улицу. Пока спускался к душу, догнала Алёнка. Я обратил внимание, рядом с душем на больших трубах была закреплена площадка, а на ней огромная ёмкость с водой, греющаяся на солнце. Через всю длину площадки протянута пластиковая труба полуторадюймовка и по всей длине от неё отходила разводка с висящими рассеивателями и вентилями над ними. Рассеиватели были довольно низко и почти касались головы. Там уже несколько человек мылись, сверкая намыленными телами, к ним присоединились и мы с Алёной белотелые. Ополоснувшись слегка, мы пошли, по пути промакивая воду с тела. На встречу нам, среди загорелых тел, мелькали два не загорелых голых тела Лены и Семёна. Ну, что делать с глазами, они не слушаются и любуются красивым и нежным, белым молодым телом. Бритая пися, красивые аккуратные небольшие сиси, округлые бёдра… Ну, как с картины профессионального художника! Они подошли, улыбающиеся к нам, Сёмина улыбка была на покрасневшем от стыда, лице.

— Ну, как вы? — спросила Лена, ни чуть не стесняясь меня. Я вроде, тоже освоился и не краснел больше, полотенце уже было в руке, а не перед писюном. Не реагировал на то, что она его увидит, Сёма увидел большее, так, что нужно привыкнуть к естественному.

— Нормально, мы помылись, — сказала Алёнка. — Мы ждём вас у палаток, порешаем с завтраком…

— Хорошо, мы скоро…

Я достал из палатки пляжную подстилку и расстелил на песок, перд палаткой.

— Пойдём скупнёмся, — предложила Алёнка.

— Пойдём. -Мы положили на подстилку полотенца и взявшись за руки, пошли к морю, обходя мелькавшие голые попы, отвисшие и маленькие шишечки грудей, и даже мужские писюны, разных калибров попадались взгляду, как ни старался я следовать совету Алёны и держать голову выше, но глаза сами стреляли то туда, то сюда, то на писи, то на сиси. Зайдя в воду, как в парное молоко, мы шли пока вода не стала нам по грудь, окунулись и я подхватив Алёнку на руки покуружил её над водой и вместе плюхнулись в воду. — Я ведь ещё три дня назад и не помышлял о тебе, а тут, как с небес, раз и ты.

Поплескавшись немного, мы вернулись к палаткам и легли на подстилку, выставив свои спины и попы ласковым лучам солнышка.

— Нет, так не пойдёт, сразу сгорим, — Алёна встала и прошла в палатку, оттуда вышла с пластиковой, плоской бутылочкой в руке. — Подставляй ладонь, — я подставил, она выдавила немного содержимого и сказала, — растирай на ладонях и по телу, лицо не пропусти, а то сгоришь. — Я стал растирать по груди, лицу и по ногам. — Поворачивай спину ко мне, или, лучше ложись. — Я повернулся и растянулся на подстилке, она стала размазывать мне по спине скользкий кремом, потёрла по ягодицам, от чего мой писюн начал подавать признаки жизни и вытянулся вдоль живота. Я скосил взгляд на Алёну. Она размазывала крем себе по сисечкам, по животу, я любовался этим произведением искусства. — Намажь мне спину, пожалуйста, — привёл меня в чувство голос девушки.

— Ой! Я забалдел и забыл тебе натереть, — оправдался я за свою не внимательность. Присев на колени около Аленки, я подставил ладонь и Алёна выдавила мне немного крема, слегка размазав по второй ладони, я стал легонько водить по белой спинке лежащей подружки. — Такую спинку, каждый бы день смазывал, — шутливо произнёс я, хотя, действительно, такую спинку, гладил бы, да гладил, целыми днями, о других спинках мне уже и не хотелось думать. Руки сами плавали по спинке, по пояснице, по попке и промежности. Я получал сейчас наслаждение.

— Молодые люди, — услышал я голос за своей спиной. Оглянувшись, увидел тётку с обвисшими грудями над нами, пах её прикрывыала нижняя складка живота. — Вы не будете так добры, посмотреть за нашей палаткой, а мы сходим в кафе, позавтракаем? — Мы с Алёной переглянулись и я поспешил согласиться:

— Да, конечно, посмотрим. А которая ваша палатка?

— Вот, рядом с вами, за камнями. Вы, какие-то милые, внушающие доверие, что я решилась попросить вас об этом. Вы уж извините.

— Ничего страшного, — вступила в разговор Алёна, — мы посмотрим. Только Вы пожалуйста, заберите с собой все документы, ценные вещи и деньги. Хорошо? — Я недоуменно посмотрел на Алёну, а тётка поблагодарила за любезность и удалилась к своей палатке. — На всякий случай, — сказала Алёна, обратив внимание на мой немой вопрос.

— Я бы даже и не догадался…, — признался честно я. — Ты превосходишь меня!

— Это Юг, всякое может быть.

Я прилёг рядом и посмотрел в глаза своей прекрасной спутнице. Она лежала, положив голову на согнутый локоть и улыбалась, глядя на меня. Я помотал головой.

— Ты, прекрасна!… — Из меня рвались наружу чувства. Мне хотелось сказать ей ещё что-нибудь от души, но опыта ни любовника, ни ловеласа не имел и я только прилёг рядом и потянулся к её губкам своими, прикаснулся к ним нежным поцелуем.

— О чем воркуете? — послышался голос Сёмы.

— Так, ни о чём, — парировал я. — Нам подкинули охранять палатку соседей, они пошли в кафе.

— Нам пора тоже подумать о завтраке, — сказала Лена расстилая своё пляжное покрывало рядом с нашим и они с Сёмой тоже растянулись параллельно нам.

— Ну, девчонки, вы нам и подкинули сюрприз! — засмеялся Сёма. — И представить себе не мог, что я когда нибудь окажусь на таком пляже, ещё и по инициативе девчонок.

— Мы в прошлом году были в Крыму, но всё по ЮБК, — сказал я. — Как-то и в голову не приходило, что где-то здесь есть такие пляжи. А как здесь оказались вы?

— Почти так же, как и с вами, — загадочно начала рассказывать Лена, — только мы были вдвоём с Алёнкой и добирались с того берега на микроавтобусе, котрый почему-то сломался именно здесь, воон там, — она показала на верх, на обрыв. — Мы хотели дальше, на дикий пляж, но было темно и нам пришлось остановиться здесь. Развернули палатку, где-то дальше и легли спать.

— А утром, было тоже, что и с вами сегодня, — засмеялась Алёнка.

— Мы почти до обеда провалялись в палатке, не решаясь вылезти и показать свои прелести, — продолжала Лена. — Лежали и наблюдали за голыми людьми. Волосы дыбом поднимались от ситуации, в которую мы попали. Сбежать бы, дак как сбежишь, когда вокруг столько глаз. Это в общественной бане привычно видеть тёток с отвисшими грудями, а здесь и тётки и мужики и парни, и даже дети, с болтающимися писюнами, и ни кто не шарахался друг от друга, и не хватал друг друга за прелести… Сёма, принеси пожалуйста крем в бутылочке, у входа в палатке, — попросила Лена, — уже прижигает солнце. — Сёма быстро сходил, чтоб не упустить нить рассказа, и принёс пластиковый пузырёк. — Смажь пожалуйста мне спину. — Товарищ начал смазывать спину Лены, а я увидел, что к нам направилась та дама, что просила присмотреть за палаткой.

— Молодые люди, спасибо, что присмотрели за нашим хозяйством, — поблагодарила она. — Если захотите сходить в кафе, мы не откажем вашей просьбе…

— Спасибо, — вежливо ответил я, когда тётка ушла и состредоточил внимание на рассказе. Лена тоже проводила взглядом даму и продолжала:

— Ну, в общем, лежали мы лежали, а кушать хочется и море зовёт. Ну, мы разделись и так осторожно, сначала Алёнка выставила свой зад, потом вышла сама и постояла задом ко всем. Вылезла я с полотенцами в руке и так хитро повесили на руки, чтоб хоть чуть-чуть прикрыть перёд, решили проитись по берегу среди людей, чтоб посмотреть, как это будет выглядеть.

— Ты скажи, как мы увидели душь, — подсказала Алёна.

— Да, мы увидели душь и от душа шли люди и некоторые тётки повязали полотенца на пояс, и мы решили так же схитрить. Повязали полотенца на пояс и пошли в душь. Там народ полоскался и спокойно выходили и шли, ни на кого не реагируя. В общем, мы зашли, ополоснулись среди таких же голых поп и писек, вертелись от входящих особей мужского пола, но в конце концов, вышли, обмотавшись полотенцами и прошли к палатке. Так посидели немного около палатки и пошли купаться, стараясь не смотреть ниже плечь, при каждом неуверенном шаге, чуть ли не шарахались. Но, прошло какое-то время, мы уже и не хотели уходить, нам понравилось и никто на нас не обращал внимания.

— А помнишь, как мы шарахнулись от трёх мужиков? Вот смеялись потом! — сказала, засмеявшись Алёнка.

— Ну ты и расскажи, а я намажусь. — Сёма закончил смазывать спину и ягодицы подруге и Лена, поднявшись и сев на подстилку, стала сама смазывать себе грудь и ноги.

— Мы решили, чтоб привыкнуть к ситуации, — продолжила рассказ Алёна, — пройтись по берегу. Увидели, что на нас идут три таких чёрных волосатых глыбы, с болтающимися причиндалами невероятных размеров и шарахнулись в строну. А они не обращая внимания на нас, пошли дальше. Оказалось, они просто обходили пожилую пару, а нам показалось, что они к нам… Вот смеялись потом. Но, это ладно… Пошли дальше, там забор из сетки и мы повернули обратно. Идём, глаза всё равно зыркают по стронам, и подстраховываемся от неожиданностей, и не возможно не обращать внимание, а проходя рядом с грибком, видим, две пары занимаются этим…, мы головы вверх и чуть не побежали. А дальше ещё…, ну не делали этого, но женщины, уже не молодые, гладят своих мужчин по писюнам, а те им про межног гладят и беседуют меж собой, как не в чём не бывало. Мы еле дошли до палатки, чтоб не сорваться в бег. Зарылись в палатку и долго не могли выйти, дрожали от увиденного. В общем, мы тогда пообедали тем, что осталось от перехода, консервой. Лишь к вечеру очухались и стали спрашивать, где тут кушают.

— К стати, — вспомнил я, — а не пора ли нам сходить пообедать? — Попросим соседей, присмотреть за нашими палатками.

— Да, давайте сходим, — поддержала Лена. И мы встали, собрали подстилки, занесли в палатки, пошли за плавками и деньгами, и одевшись, направились в ту сторону, куда недавно ходили наши соседи. Алёна подошла к соседям и попросила приглядеть за нашими палатками.

Кафещек оказалось навалом, выбирай какую хочешь, только деньги плати. Мы зашли в кафешку с открытой верандой, закзали себе полный обед, так как с вчерашнего дня ничего кроме воды не ели. Заказали с собой пиццу «по-гречески», по пути в кеосках закупились питьевой водой и соками, фруктами, взяли бананы, черешни, каких-то орешков, и сытые и ленивые пошли к своим палаткам, подшучивая друг над другом, типа: наглядимся на голые попы и писи, по-привыкнем к зрелищу, и наши писюны не встанут больше. Девчонки прыснули от смеха и пообещали полечить нас, если такое случится. Мы и их подкалывали, чтоб не обращали внимание на более калиберные писюны, чем у нас и не фантазировали, а то после нас у них будет происходить осечка. Они опять прыснули от смеха.

Проходя мимо соседней пары, присматривавшей за нашей палаткой, поблагодарили одновременно с Алёнкой:

— Спасибо, большое.

— Не за что… — и улыбнулись приятной улыбкой, сопровождая взглядом нас.

— Пойдёмте скупнёмся? — предложила Лена.

— Чо-то с полным животом не в кайф, — скривился Сёма.

— Пойдём, — поддержал я девушку, — быстрей растрясёшь жирок. — Сложили купленное в палатки, я снял с себя плавки, достал пляжное покрывало и постелил перед палаткой. То же сделал и Сёма, подождали девчонок, снимающих свои купальники и пошли к воде. Зашли на глубину по пояс и стали плескаться.

— Сплаваем до буйка? — предложила Алёнка.

— Я далеко не смогу, — не поддержала подругу Лена. — Я только здесь кружок проплыву.

— Семён, поплавай с девчонкой, а то она боится, — подзадорила подругу Алёна.

— Поплыли, Алён, — позвал подругу я, и мы нырнули вместе в мягкую тёплую синеву. Плыли параллельно, я иногда переворачивался на спину, а Алёна с размашки, переходила на «по лягушачьи». — Если устала, поворачивай назад, — предложил я подруге, но она ответила:

— Нет, доплыву.

— Смотри… — сказал я предупреждающе и поплыл далее, обращая внимание на спутницу. Доплыли до буйка и повернув назад, оба перевернулись на спину и поплыли в таком положении, что дало немного отдохнуть рукам. Мимо нас плыли другие пловцы. Денёк был прекрасным, вот, только солнце нещадно палило, и в воде купающихся кишело, вода чуть ли не кипела от баловства, от ныряющих, от плавающих. Достигнув места, где плотней были люди и чтоб не зацепит кого-то руками, мы остановились и пошли к друзьям, где Сёма, плывя на спине, тащил за собой Лену.

— Не надо на глубину, — просила девушка.

— Ну, как вы? — спросила Алёнка. — Не плавали?

— Поплавали немного, — ответил Сёма, — но она боится от мелководья отплывать.

— Она только в прошлом году научилась плавать.

— Ну, что, на берег? — спросил я, когда увидел, что все уже просто стоят.

— Да, пошли, — согласились обе девчонки.

Поднявшись к палаткам, Алёнка, предложила:

— Давайте пока обсохнем, прогуляемся по берегу.

— Пойдём, — поддержал свою подружку я, и мы пошли вперёд, а за нами Лена с Сёмой. Я взял за руку подружку и глянув ей в глаза, улыбнулся.

— Ты как себя чувствуешь? — тихо спросил я, — ведь всё равно кто-то зыркает на тебя, чужой.

— Уже привыкла и не обращаю внимание, что голая.

— Мы белые, по сравнению со всеми и бросаемся в глаза среди всех.

— Иногда, видела, что мужики искоса поглядывают и внизу сразу теплеет.

Ну, как бы не изображать из себя безразличных, лицо смотрит прямо, а глаза стреляют то вправо, то влево. И встречные сиськи и письки разных калибров и оформлений, сами бросаются в глаза. Дошли до забора из сетки Рабицы, остановились на несколько секунд и повернули обратно, впереди уже Лена с Семёном, за ними мы. На обратном пути, попадались и уже виденные отдыхающие, и новые. Особенно бросились в глаза группа, стоявшая кружком и о чём-то беседовавшая. Спиной к нам стояла парочка, он за её спиной, прижался к спине и попе, обнял её и их попы плавно покачивались. С противоположной стороны, парочка, стояли рядом, он её обнял правой рукой за плечо, а она держала в руке его пенис и слегка теребила или вертела влево, вправо. А за ними…, под грибком… из-под довольно упитанной попы, торчали загорелые ноги и чёрные яички, а попа сидела над пахом лежащего и слегка двигалась вперёд-назад. Я скосил глаза на Алёнку, «видит или нет»? Ну, конечно видит, на меня скосила взгляд. Я улыбнулся, во встречном взгляде и пожал плечами в недоумении. Я не то, чтоб порицал, просто не знаю как к этому относиться. «Если нормально для кого-то находиться голышом среди таких же, то, может и такое нормально? » В общем, я отнёсся к этому безразлично.

Ближе к нашим палаткам, повторилось почти такое же: он лежал на ней, вероятно, совокупившись, потому, что она обняла его ноги, правда, шевеления его зада заметно не было. Другие две пары, лёжа параллельно, мужчины полубоком друг к другу, о чём-то беседовали и попивали пиво их баночек, а подруги разместились у них меж ног, головами на паху, так, что пенис того, что был передом к нам, подруга прижимала к щеке и катала по щеке. Что делала вторая, видно не было, да и то, и это увидели скользом.

Мы пришли к своим палаткам уже высохшие и плюхнулись, растянувшись на подстилках. Не пролежали десяти минут, как откуда-то набежали тучки и о палатку, и по нам затарахтела крупная капель. Соскочив и похватав подстилки, мы стали прятаться в палатку.

— Пойдёмте к нам, — пригласила Алёнка наших друзей, — включим музыку или кино. Лен, давай свой планшет.

Пока Лена ходила за планшетом, мы пролезли в палатку, расправили там спальники, чтоб всем место было и растянулись на спальниках вдоль бортов палатки. Мы с Алёнкой, справа, Сёма слева, а когда пришла Лена, вытянулась вдоль Сёмы, прижавшись спиной к нему. Алёнка прижалась ко мне так, что писюн мой хорошо пристроился у неё между ягодиц.

— Сём, наёди чего-нибудь, — попросила Лена, передавая Семёну планшет.

Семён потыкал по экрану, листал, листал и ни на чём не остановился.

— Давайте по заказу, — предлжил он.

— Ну чего-нибудь, чтоб скучно небыло, — попросила Алёна.

— Эмануэль, пойдёт? — спросил Семён.

— Ну, давай, — согласились мы хором.

— Какую часть? Какие не видели ещё?

— Да всё равно.

— Тогда третью включаю…, — и Сёма установил планшет к тыльной стене, оперев на лежавшее там полотенце. Экран было видно хорошо и мы наслаждались прекрасной и свободной игрой французских актёров.

«Какие красивые тела у этих француженок? — подумал я. — А и наши девчонки не хуже выглядят…». Сцены флирта сменяются любовными сценами. Лёгкая прохлада от стен палатки, по которой шуршал своими струями дождик, подтолкнула посильней прижаться друг к другу и греться. Я поправил взади край спальника Алёны, чтоб прикрыть спину и прижался сильнее к её спинке и попе. Во время сцены, когда Эммануель с молодым человеком на морских волнах совокуплялись, мой писюн зашевелился и напрягся. Алёнка из-под паха, своей рукой достала до моего писюна и стала гладить его, а затем поправила и направила в уже повлажневшую свою дырочку. Я ещё больше вжался в попу подруги, но не спешил шевелится, стеснялся пары друзей, лежавших беззвучно. А Алёнка рукой достала мои яички и легонько мяла их. Я скосил взгляд на тела Лены и Сёмы, Ленына рука была протянута за спину к его ягодице, бёдра лежали плотно и видно было только лобок её писи, но больше ничего видно небыло. А фильм продолжался, сцены флирта сменялись сценами примерки платья, принесённого швеёй, затем сцены лезбийского секса, потом секс с мужчиной. Вот уже и дождик перестал стучать по палатке. Рядом, у противоположного края еле слышно завздыхала Лена с прикрытыми глазками, её попа почти не заметно плавно двигалась, а на встречу прижималась попа Сёмы. В моём низу ситуация почти вышла из-под контроля, рефлекс усилился, Алёнка более чувствительно гладила мои яички и, подогнув под себя ноги, позволила, делать более проникновенные толчки, от чего усиливалось ощущение сжатия писюна внутри влагалища, а соответственно, пик умопомрачительного удовольствия достиг найвысшей степени и… «Ааах», электрический импульс проскочил через поясницу в писюн, а из него выстрелом спермы в лоно девушки и тутже по её телу пробежала лёгкая дрожь. Восприятие реальности мозгом затормозилось, я затих продолжая прижимать к себе нежное маленькое тельце. Я слышал некоторое пыхтение напротив, но оно тутже прекратилось после тихого стона: «Уууу» и полная тишина поглотила нас, мы бесчувственно вытянулись на своём ложе. После такого выброса собственной энергии и припекающего солнца, становилось жарко. Я зашевелился и протянув руку к рулону туалетной бумаги, закреплённому в углу у входа в палатку, отмотал хороший комок и протянул Сёме, отмотал ещё, протянул между ног Алёне, она перехватила и зажала между ног. На планшете пошли титры заканчивающегося фильма. Я, оторванным куском бумаги, вытер свой писюн и не мог не испытать дополнительного блаженства, не поцеловать эту беленькую нежную кожу спинки и плечиков. Я прикасался губами к каждому сантиметрику нежной, шелковистой кожи, перевернул подружку на спину, прикаснулся к губкам, несколько раз повторил это и моя подруга открыла изумрудные глазки. Посмотрела на меня, обвила шею руками и впилась нежными губками в мои, более грубые губы.

— Кто со мной в море? — спросил я всех.

— Идите пока сами, мы с Алёной догоним, — сказала Лена, не открывая глаз и не вставая. Я переглянулся с Сёмой и кивнул головой, «на выход». Только мы вышли из палатки, как оттуда донёсся заразительный хохот. Мы опять переглянулись и побежали в море. Через несколько минут к нам присоединились девчонки, мы плескались, кувыркались, брызгали друг на друга водой, девчонки против нас, мы против них.. Мы с Сёмой сплавали к буйкам и обратно, ещё немного поплескались, и подхватив наших девчонок ниже пояса, закинули себе на плечи, понесли к палаткам. Не смотря на то, что море кишело от людей, кроме нас, вокруг никого не было. Всё море, пляж и ласковое солнце, принадлежали нам. Около палаток опустили свои ноши на коврики, расстеленные девчонками и сами присели около них. Время клонилось к вечеру. Ещё только один день прошёл, а уже сколько впечатлений…

— Молодые люди, — послышалось над нами, мы все обернулись на голос. — Не могли бы вы разделить с нами этот прекрасный вечер? — Над нами стоял мужчина, не смотря на то, что он был в «одежде» «ню», было заметно, что это интеллигентный человек и он чувствовал себя немного скованно от своего вида перед молодёжью. Вероятно, он привык к встречам с молодёжью в другом виде и в другой обстановке. Мы выпрямились и сели, переглядываясь друг с другом. Такого, мы конечно не ожидали, но Алёна разрядила обстановку:

— Я люблю ходить в гости, — как будто обрадовалась она. — Пойдёмте, мальчишки?

— Простите, только я не понял, нас с другом или девчонок вы приглашаете?

— Конечно, всю вашу компанию. Мы с супругой приглашаем вас разделить с нами не большой ужин и пообщаться. Если вы не против…

— Ну…, как-то не удобно…, — Сёма пожал плечами.

— Я не против, — согласился я. — А Лену ты не спрашиваешь? — посмотрел я на Алёнку.

— Я и так за… Пойдёмте, чего артачитесь?

— Спасибо, — поблагодарил я мужчину, — мы сейчас.. Ну, что, давайте возьмём подстилки и пойдём.

— Мы ожидаем вас, — мужчина улыбнулся и направился к своей палатке.

— Ребята, давайте возьмём свою пиццу и фрукты? — предложила Лена.

— Да, давайте, — поддержала подругу Алёна.

Не смотря на то, что вечер приближался, было ещё очень тепло и мы не стали одеваться. Было неудобно прийти одетыми, когда хозяева в общепринятом «ню». Решили, если что, сходим и оденемся, не за тридевять земель идём. Взяли всё, что хотели и гуськом направились к соседям в гости. За палатки не переживали, они были в поле нашего зрения.

— Здравствуйте, — почти хором мы поздоровались с хозяевами и соседями.

— Здравствуйте, молодые люди, — ответила нам располагающей улыбкой хозяйка, приятная женщина, лет пятитесяти. — Располагайтесь, пожалуйста, вокруг нашего очага… — Мы стали расстилать подстилочки и складывать на стол свои припасы. — Мы решили с мужем…, к стати, знакомьтесь, Пётр Валерьевич, — … пригласить вас разделить с нами скромный ужин и пообщаться. Меня зовут Аделаида, отчество не говорю, чтоб не смущать вас возрастом, который я к стати и не скрываю. Вы, как студенты…, я правильно определила?, сами определили возраст и не ошиблись, я уверена. Но лучше зовите меня Ада, я так больше привыкла в кругу друзей.

— Я Алёна. — представилась моя подружка.

— А я Лена…

— Алексей… — представился я.

— Семион, — высокопарно представился, мой друг, но поправился: для преподов Семён, лучше Сёма, так привычней для друзей, — улыбался он, представляясь.

— Знаете, что, по моему опыту, я определила, что вы студенты, второго, возможно, третьего курса, а значит взрослые и у нас есть предложение, за знакомство, выпить крымского вина из Масандровских хранилищь. Вы не против?

Даа, ситуация неожиданности набирала обороты! Конечно не против!

— С удовольствием, — парировал Сёма. — Мы ещё сами не подумали над этим…,

— Студенты не отказываются, — выразил согласие и я.

А хозяин уже расставлял пластиковые стаканчики и откуда-то из-за спины достал стекляный сосуд, похожий на кувшин и стал разливать по стаканчикам красивую рубиновую жидкость, наполнив где-то по две трети. Девчонки не выразили своего мнения и скромно молчали. Они же девчонки!

Пока Пётр разливал, Ада попросила Сёму порезать пиццы на столе, а сама позвала Лену и они взяв фрукты и черешню, прошли куда-то за палатку и вернулись уже с помытыми.

— Вы знаете, — поднимая стаканчик, начал как бы из далека Пётр Валерьевич, — я имею…, не скромничая, много знаний, но всегда завидовал тем, кто делает такое вино, — он поднял стаканчик на против склоняющегося к горизонту солнца и посмотрел на красивый рубиновый цвет содержимого. — Это действительно, подарок солнца! Ягода на гроздях ростёт, за счет интенсивных физиологических процессов в клеточном соке ягод постепенно накапливаются сахара и уменьшается содержание кислот, происходит увеличение массы ягод за счет налива их соком и притока различных экстрактивных веществ; солнечные лучи синтезируют в ней огромное количество витаминов. Люди собирают…, я даже видел процесс сдавливания сока и загрузку его на брожение. Казалось бы, очень просто, но это не так…, в ходе брожения и отстаивания, вкладывается огромный труд, в конце процесса получается вот такой прекрасный напиток, который радует и глаз и душу. Ну, чтож, давайте вместе порадуемся этому волшебному напитку. За знакомство… — Пётр Валерьевич протянул к середине импровизированного стола руку со стаканчиком и мы все, взяв свои, символически «чокнулись», прикоснувшись своими к нему. Напиток действительно был вкусным, слегка сладко-кислым, с ароматом и винограда и не то мандарина, не то яблок, не зная и не определишь сразу. Выпив, все стали доставать, кто, что хотел или до чего доставал и закусывать.

— Мы с Петром не вольно обратили внимание на вас с утра. Вы очень симпатичны нам. Милые, нежные к своим парам, молодые…, как мы, совсем недавно, всего лишь, тридцать лет назад… Вам нравится такой отдых? — Ада провела рукой, как бы указывая на весь пляж.

— А что именно? — уточнила Лена. — Голышом…, или что вы имеете ввиду?

— Да, чувствовать себя свободными от предрассудков, от ханжества.

— Ну, вот девчонки наши уже имеют опыт такого отдыха, — а мы с другом попали впервые на такой пляж, сюрпризом, — улыбнувшись, присоединился к разговору я, — и не жалеем, не смотря на то, что утром, выйдя из палатки, чуть с ума не сошли от голых тел. Но за день привыкли и без лишнего внимания на эти особенности…

— Но вы как считаете, это нормально или всё таки нет? — допытывалсь Ада.

— Мы с Леной первый раз случайно попали сюда в прошлом году и были шокированы ситуацией, — призналась Алёна. — Но за год я не раз вспоминнала такой отдых и поняла, мне нравится. Нравится не то, что возможно на меня глазеют мужчины, а то, что я слилась с природой, с естеством. Я что-то чувствую, но пока не очень могу объяснить.

— Бог, или, кто-то говорит, природа, а для меня это едино, произвела нас на свет голышом, не одевала в одежды в утробе мамы, значит в этом что-то есть и этим не стоит пренебрегать, — заключила Ада. — Если человек чувствует потребность в единении с природой, в нахождении голышом и это приносит ему чувство свободы, удовлетворения, то почему он должен себе отказывать в этом?

— Ну, а как быть с обществом? — спросила Лена.

— Даа, — подключился к разговору Пётр, протяжно произнеся первое слово, — общество, это высший судья! И никуда от общества не денешься. Такие уж законы эволюции… Но, я не осуждаю общество и его мнение. Но пусть оно не осуждает и моего мнения. И я понимаю, что нет необходимости дразнить эгоизм общества и ходить нагишом там, где это не принято обществом. Я согласен с тем, что есть определённые места, где последователи свободы от одежды могут себя чувствовать морально и физически свободными без ущерба для своего «Я».

— Я чувствую какую-то душевную потребность не стесняться мальчишек, — искренне сказала Алёнка.

— Я тоже, освоившись за день с таким состоянием, чувствую притягательность этого состояния, — поддержал я подругу. — И думаю, в будущем не буду пренебрегать этим местом или возможно в другом…

— Сейчас проявляется столько нового в восприятии общества, в поведении, в отношении друг к другу, раньше мы интуитивно это чувствовали, но боялись об этом открыто говорить, не принято было в коммунистическом обществе…, — с сожалением сказал Пётр. — Но мы и тогда находили возможность быть в обществе одинаково мыслящих и одинаково воспринимающих естественность.

— Дайте волю своей душе! Обладайте простором вокруг вас! Не ограничивайте себя рамками, стенами, границами, — Ада развела руки в стороны, направив взгляд вдаль, поверх голов слушавших, — ездите по Миру, проглатывайте всё новое, впитывайте в себя все прелести жизни, спешите сейчас, через десять лет будет поздно, потом будут другие приоритеты. — Она посмотрела на нас и добавила, — табу может быть только там, где ограничено законом. Хотя, закон, зачастую вместе с агрессивным, к сожалению, не разбираясь подавляет и прогрессивное. Всё, что не запрещено законом, всё можно. Если упустите эти возможности в своей жизни, поверьте, потом будете жалеть, но!, — она с улыбкой обвела нас взглядом, — вернуться за утерянным будет не возможно! Давайте, за вас, за ваше будущее, за вашу свободу, — Ада взяла стаканчик и протянула его к каждому, чтоб прикаснуться к нашим стаканчикам.

— Я поддерживаю мою Музу, — подняв стаканчик, произнёс её спутник и мы приложились своими стаканчиками и с ним. — Именно, чтоб услышать её, наполненные энергией обворожительные речи, я и приезжаю сюда ежегодно, хотя бы на пару недель.

— А дома, что, есть ограничения? — спросил Сёма. — Вы сказали, что вы супруги…

— Так оно и есть. Но дома поглощает работа, забота о семье и красивые слова не приходят на ум. Даже, извините за подробности, в постели не всегда получается… А здесь… — Пётр посмотрел на простор моря, — нет работы, дети взрослые, самостоятельные, забота отпадает, простор, свобода, море, небо… и … — он посмотрел на супругу, — нежность прекрасной Аделаиды! Красоты её свободной мысли, красноречия… Мы прервались, давайте за вас, за молодых, влюблённых и прекрасных!

Мы сделали по глотку-два этого прекрасного вина и задумались над словами этой, с виду обыкновенной женщины, далеко не бальзаковского возраста, но Рубенсовской красоты. А ведь в них что-то есть, чего мы не совсем улавливаем. В её словах слышится и сожаление об упущенном, и тоска по каким-то рамкам, табу. Чувствуется, что из души что-то рвётся, но это что-то, к чему-то привязано и не может вырваться. «Вот бы послушать её ещё, — подумал я, — попробовать понять, что не нужно упустить сейчас, чтоб потом не жалеть».

Аделаида скользнула взглядом по нашим лицам и говорит:

— На ваших лицах так и светится счастье. Правда, объяснений, что такое счастье, много и у каждого оно своё. Но, как вы его чувствуете, так и ловите и выпивайте каждое мгновение своего счастья. Не бойтесь, не захлебнётесь. Счастья много не бвает.

Все молча задумались и заполнили паузу поеданием пиццы, фруктов, черешни. Через мгновение, Ада продолжила разговор в полголоса:

— Вы уже взрослые и сознательно несёте ответственность за свои поступки, поведение. Пояса целомудрия на вас не наблюдаю, не исключаю, что половой жизнью живёте свободно. Если это делается от души, с обоюдным желанием, то это прекрасно и не должно быть предосудительно! Современное человечество запугало само себя темой секса, превратив ЭТО в своего рода пугало. В СССР вообще, говорили, что в стране секса нет, а родители детей собирали в капусте, на удочку ловили, кому везло, аист приносил. И вдруг, в 90-х, как спрут, секс стал распространяться по стране, в первую очередь среди молодёжи и страна упустила контроль над ним, который ранее осуществляла с помощью законов, коммунистической морали. Я допускаю, что здесь, как раз должно быть некое табу, нет, скорей не табу, а управление этим жизненным процессом. Для чего управление? Да для того, чтоб не превратить то, что Божьей милостью сказано «Плодитесь и размножайтесь, наполняйте Землю и владейте ею», в разврат и преступления. — Мы приостановили поедание пиццы и фруктов и сосредоточили своё внимание на лившийся из уст Ады фонтан красноречия, тепло которого нас охватило. — Секс — это дар Божий человеку, с помощью которого он может размножаться. Если бы секс не приносил удовольствие, то размножение было бы проблемой. Влечение к противоположному полу заложено Богом в человека, и ничего греховного в этом нет. Давайте не будем гадать, а обратимся к тому, чему учит Библия. «Источник твой да будет благословен; и утешайся женою юности твоей, любезною ланью и прекрасною серною: груди её да упоявают тебя во всякое время, любовью её услаждайся постоянно». Секс дан человеку и для наслаждения и и для продления рода своего. Это великий дар Божий. И современные научные исследования подтверждают это: регулярная сексуальная жизнь — это не только залог семейного счастья, но и крепкого здоровья. Библия устами Иисуса Христа говорит: «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, которого имеете вы от Бога, и вы не свои? » Имеется ввиду Бог, или природа, для меня это едино, нас создал, вдохнул в нас жизнь и наградил способностью чувствовать самому, делиться своими чувствоми с близкими. Первейшее чувство, это чувство любви. Опять таки обратимся к Библии: «Любовь, это Бог, а Бог, это Любовь». Вы любите друг друга, значит вы любите Бога в ближнем своём. Сексом, человек занимается с рождения своего и это не секрет и не утопия.

Мы завороженными взглядами смотрели на просвещавшую нас женщину и с отвисшими ушами слушали свободные размышления на тему… любви, секса в прекрасном смысле слова, из уст обогащённой опытом женщины. Ни слова не было пошлости, нетактичности, антиморальности. Слушать было интересно. Тем временем, Ада продолжала:

— Вот, если откровенно, и девчонки и мальчишки, с какого возраста вы помните себя, что стали интересоваться противоположным полом?

Шок за шоком! И что не так? А всё так. «А ведь и правда, — подумал я, — мы же интересовались девочками уже в садике, не сексом же, конечно, а просто смотрели, почему у меня торчит писюн, а у девочки его нет. А почему!? А в шкoле по попе шлёпали…, что там привлекало? А за косички дёргали с чего это? Аааа!…»

— Ну, я себя помню, что обращал внимание на разницу в письках ещё в садике, — сказал я. — Не помню, спрашивал ли кого об этом. Бабушка в деревне нас с двоюродной сестрой мыла в одном корыте лет до восьми и я всё старался рассмотреть голую сестру, и она на меня смотрела наверняка.

— А мы с соседским мальчишкой погодком и девочкой старше на год, часто играли в дочки матери и в больничку, — вспоминала Алёна, — и осмотры проводили как тётя врач в поликлинике. Осматривали спинку, попу, и ногу, и руку, и писю мaльчику перевязывали, и он нас осматривал. Иногда «папа» и «мама» меняли памперс «дочке».

— Я в садик не ходила, — начала свой рассказ Лена, — но почему-то в первом классе, помню, мы играли в первую брачную ночь. Откуда мы это взяли и на каком уровне сознания мы это делали, не вспомню.

— А я свой интерес к полу девчонок не помню, — вступил в разговор Сёма. — У нас с сестрой разница в пять лет, она младше и мы в бане всегда мылись вместе, всей семьёй, и у меня вопроса разности половых органов не было. Мама в самом раннем детстве рассказала почему у мaльчиков так, а у девочек так. И строение органов не удивляло, потому, что я подмывал сестру и переодевал, и не представлял, что это может иметь какой-то интерес в сексуальном отношении. А в десять лет, в лагере отдыха, мы с дружком подшутили над девочками, во время дневного отдыха, через окна их спальни, палками посбрасывали покрывала с них, а в это время шла воспитательница и увидела нашу проказу, ну и за руки, и завела в девчачью спальню. «Ах, хотели девочек голых увидеть, тогда пусть они посмотрят на вас» и хотела содрать с нас шорты и трусы, но мы сбежали.

— А вообще-то, — опять включилась в разговор Алёна, — в классе четвёртом или пятом, девочки уже вели разговоры о том, что мaльчики и девочки дружат, чтоб потом жениться. Уже рисовали себя невестами.

— Но, ведь ничего же не изменилось, и мы четыре десятка лет назад, как обычные мaльчики и девочки, в своём детстве играли в те же игры. И тема полового отношения около нас так же кружила, но ни от родителей, ни от шкoлы, мы понимания в этой сфере не получали и доходили эксперементально. Нет, не все, но многие да, уже имели представление что куда втыкается, и, что потом. Но, вот сейчас, проблема полового воспитания обсуждается во всех коллективах учителей шкoл. Я работаю психологом в обыкновенной московской шкoле и у нас эта проблема стоит остро. Вот я бы хотела спросмить у вас, как у нейтральной стороны в настоящее время, когда вопрос секса и в каких классах, выходит уже на серьёзный уровень? И ещё, тема грубости, мата в средних и старших классах стоит открыто. Мальчики и девочки, не стесняясь друг друга, могут материться, свободно рассуждают о сексе. А моя подруга работает в элитной шкoле, к стати, там училась Кристина, дочь так называемой «примадонны», так она рассказывала что у них творится… Я уж думала, это только в наших обыкновенных шкoлах, но нет, и там тоже вопрос секса стоит остро. Что вы скажете об этом? — Мы переглянулись с девчонками с немым вопросом «Кто, что думает по этому поводу? Сами ведь никогда и не задумывались об этом, будучи в шкoле». И Алёна пожав плечами, сказала своё мнение:

— Нет никакого серьёзного отношения к сексу с средних классах, просто, какой-то зарождающийся инстинкт, интерес к новизне в отношениях в этом возрасте, подталкивает к желанию видеть то, что запрещали с малолетства. Мальчики подсматривают за девочками, ловят моменты, когда могут увидеть оголённых или голых девочек, а девочки хоть этим и не делятся, но тоже интересуются голыми мaльчиками. А вот уже в старших классах, начиная с седьмых, когда у девочек устанавливается менструальный цикл и они лучше осведомлены о своём теле и предназначении своём, вспыхивает интерес и любопытство к тому, как это происходит. Кто-то из девочек старших классов, делился с нами своим опытом или опытом подружки, кто-то залез в Интернет с вопросом о гигиене, потом о строении половых органов, потом о беременности, а там всплывает разъяснение о предохранении, оттуда возникает вопрос «а зачем предохраняться? ». Ну, это примерно, как такие темы возникали в моё шкoльное детство. Нам ведь ни мамы, ни учителя не рассказывали. А больше негде было узнать. Вот и учились у подружек и в инете.

— Я в провинции училась в шкoле, — начала излагать своё мнение Лена, — у нас так же точно шёл процесс «образования». Мы начинали с обсуждения с подружками новостей про мaльчиков, про девочек, кто, где, кого видел голыми, чем отличаются от картинок в журналах. В шестом или седьмом классе знали уже, что существует интимная близость. Откуда-то узнавали, что та, или другая ходит к мaльчику домой и спрашивали её, была ли у них близость? А в седьмом и восьмом классе, стоял уже вопрос поэксперементировать из интереса, как это происходит и кто-то, у кого получались более открытые и тесные отношения с мaльчиком, шли на это и пробовали. Не смотря на то, что удовольствия и не поняли, но ощущали, что они приобщались к взрослой жизни, среди девочек уже чувствовали и вели себя значимо. Были девочки, которые им завидовали и тоже мечтали о таком шаге, но были и те, кто в себе подавлял такое желание. Всё зависело от того, как и что им по этому поводу говорили их знания. Кто-то говорил, что будет сохранять себя для мужа и этим гордился. А в общем, ни кто не призывал и не обсуждал, расставание с девственностью, но такая мысль почему-то постоянно висела в сознании девчонок и девочки осознанно вступали в половые отношения и с чувством какого-то возвышения расставались с девственностью. — Лена закончила свою мысль и возникла не большая пауза, которую прервал Сёма:

— У пацанов наверно этот процесс тоже проходил по аналогичному пути. До седьмых и восьмых классов, кроме как пощупать за попы, или сиси, а иногда и подсмотреть при удобном случае, ничего и не знали. В восьмом уже откуда-то появлялись мысли об общении с голой девочкой, во сне снились ласки, о которых в реальной жизни и представления не имел. Как таковые половые акты и не снились, только о представлении во сне голой девочки, в трусах происходили аварии, — девчонки прыснули о смеха.

— Да, было и такое, — согласился и я. Мы конечно и подсматривали за девочками и повзрослей, в классме восьмом, девятом, или десятом общались с девочками, и даже если у кого был интим, с друзьями не обсуждали это. Да, были обсуждения, как это происходит, но это как-то касалось кого-то, а не нас. Смотрели порнушки в инете, но это индивидуально. Нас, мaльчиков вообще об этом ни кто не информировал. Бытовало мнение, что как только станешь взрослым, сам всё узнаешь. То есть, исполнится восемнадцать лет и в сознание само собой появятся знания, что делать в интимной обстановке с девочкой.

— В одном из моих седьмых классов, — вновь вступила в разговор Ада, — забеременела девочка из благополучной семьи. Оказалось, с восемнадцати лет она уже свободно жила с мaльчиками в их компании. Ну, одна проявилась, а сколько не проявились? Под эгидой Всемирной организации здравоохранения, мы проводили в старших классах, десятом и одиннадцатом, анонимный тест о половых отношениях и когда их начинали. И что вы думаете?, честно отметили в карточках, что начинали с седьмых классов, пять девочек, с восьмых, двенадцать, с девятых, сейчас не помню точно, но тоже за десяток, в десятых и одиннадцатых по пятьдесят процентов плюсиков в карточках. Это отметили те, кто не испугался, а можно прибавить треть, кто не признался. То, есть, в мире обсуждается вопрос, нужно ли в шкoлах вводить предметы полового и сексуального воспитания, как это делается а шкoлах Нидерландов и Швеции, начиная с третьего класса. Что вы об этом думаете, глядя со своего уровня? — Ада обвела нас взглядом.

— Друзья, — обратился Пётр, — предлагаю прервать беседу, стало холодать. Не желаете одеться и тогда продолжим наш ужин?

— Да, давайте оденемся, — поддержала супруга хозяйка стола.

Мы уже почувствовали прохладу и быстренько сходили за одеждой. Одевшись в спортивные костюмы, решили сходить в туалет, а потом присоединиться к компании.

Возвратившись, все были одеты в футболки и шорты, кроме Аделины, она в тонком халате на голое тело. После того, как все уселись, Пётр предложил ещё по стаканчику вина, чтоб разговор шёл более свободно.

— Ну, друзья, я предлагаю, для более свободной беседы, выпить ещё по стаканчику прекрасного вина, — он наполнил наши стаканчики и поднял свой с словами короткого тоста: — за дружбу между поколениями. — И все протянули свои стаканчики к его, и символически «цокнулись». Выпив до дна и опять закусили, кто чем хотел из оставшихся на столе фруктов. — Да, к стати, если кто-то хочет горячего чаю, скажите, сейчас быстро сделаем. — Но ни кто пока не заявил и Ада повторила вопрос, на котором мы приостановили свою беседу:

— Так, вот, нужно ли в шкoлах вводить предметы полового и сексуального воспитания? Если да, то кто должен это преподавать? Что вы думаете об этом?

На какое-то мгновение над «столом» повисла тишина, все задумались над вопросом.

— Мне кажется, — не уверенно начал я, — эта тема в шкoле существовала, существует и будет существовать… Надо ли вводить такой предмет? Ну, вот, если рассуждать так: есть такая тема в шкoльной среде не управляемая, но она же всё-таки есть!, то надо сравнить, каков результат от не управления ей и какой результат можно жидать при управлении этой темой.

— Я думаю, — начал Сёма, — что если эта тема есть и от того, что она под негласным запретом, или не обсуждаема в нормальных шкoльных и жизненных условиях, она всё же вызывает интерес в разной степени у разных возрастных групп в шкoле, а результаты самостоятельного познания порой приводят к неожиданным последствиям, то я думаю, рано, или позже, обществу придётся вмешаться и взять управление этой темой в чьи-то руки. Не знаю, как в Европе, управляется ли этот процесс, но когда к нам приезжали и какое-то время жили родственники из Германии, тётка, мамина сестра, отпускала своих восемнадцатилетних двойняшек, дочь и сына, гулять к друзьям и обязательно проверяла в их рюкзачках в маленьком кармашке наличие презервативов. Моя мама это увидела и с дикими глазами спросила «А это зачем? », тётка спокойно ответила: «если дойдёт до «этого», то они знают, что необходимо предохраняться», и сказала это естественным тоном, как будто дала по конфете в дорогу.

— И я тоже думаю, — начала разговор Алёна, — что в шкoле необходимо рассматривать вопрос сексуального воапитания и по нему должна быть такая же программа, как и по истории или по русскому…, с определённых знаний в определённый возраст, с мелочей в третьем классе и до процесса рождения ребёнка в десятом классе, в одиннадцатом уже поздновато. И тогда девчонки не будут соревноваться в лишении девственности в восьмых и девятых классах.

— Очень интересные ваши мнения, для меня, как психолога. Интересны тем, что вы практически ещё в той среде, но уже прошли стадию самопознания темы полового воспитания и секса. А ещё вопрос вам: если когда-то у вас будут дети, с чего вы начнёте их половое воспитание?

— Сейчас ещё тяжело об этом думать, — сказала Алёна и задумалась.

— Скорей всего, придётся думать об этом…, рано или позже, — выразил свою мысль Семён.

До сих пор в основном молчавший Пётр, несколько оживился и, что-то вспомнив, вступил в разговор:

— Я с вами соглашусь, что придётся об этом с детьми говорить. Я вам расскажу один случай, свидетелем которого я был, о нём я когда-то рассказывал Адочке. В нашем подъезде, в доме, где мы живём, проживает предобрейшая женщина определённого возраста, у которой взрослые дети и тогда были маловозрастные внуки. Внучка от одной дочери проживала с бабушкой, а внук от другой проживал в нашем же квартале, в другом доме, но летом в основном днём находились у бабушки. Девочка ходила в первый класс, мaльчик в третий. Около подъезда в палисаднике, были заросли щиповника, довольно высокие заросли, никто их не подрезал и детишки в них проделали ходы. Однажды я на машине ожидал супругу у подъезда, рядом с зарослями, боковые окна слегка затуманены, то есть с улицы, особенно в солнечную погоду, меня не видно. Вдруг вижу, внук и внучка этой женщины, бегавшие вдоль дома, шмыгнули в кусты и у меня, буквально на глазах, в двух метрах, пацанёнок нагнул девочку, задрал ей юбочку на спину, она сама стянула с себя трусики, выпятила попу, а он стянув с себя шорты с трусиками, стал тыкать своим «стрючком» ей в попу. Куда он там попадал и попадал ли, не было видно. Я опешил и пока я открывал дверь машины, сверху со второго этажа женский голос их отрезвил и они как чухнули с этих кустов, колючки, не колючки, только пятки сверкали. Ведь в том уже возрасте они откуда-то узнали, как можно использовать своё тело.

Все слушали, глядя на Петра с выпученными глазами, недоумевая и не сомневаясь в услышанном. Не будет такой человек неправду выдумывать.

— Сейчас этой девочке уже восемнадцать лет, так вытянулась, настоящая женщина, такие формы тела, что можно ей позавидовать, — пояснила Ада. — Я с ней неоднократно разговаривала, так там не девочка, а повадки женщины.

Пока мы сидели и общались, над нами уже сгустились глубокие сумерки. На чистом небе засверкали звёздочки, в лёгкой ряби воды отражались лучи Луны, которой мы из-за обрыва берега не видели. Любители ночного купания, потянулись в море, где сейчас парная вода, теплей, чем воздух на берегу. После небольшой паузы, Алёна заговорила:

— Мы засиделись, уже клонит ко сну. Может сходим обкупаемся в море, а потом в душ и спать? А, мaльчики?

— Пожалуй да, надо расходиться, — поддержал я подругу. — Спасибо за приглашение, — поблагодарил я и добавил шутя: — Давайте дружить домами.

— Ну, да! Всегда рады вам, — ответил Пётр Валерьевич.

— Спокойной ночи, друзья, — пожелала нам хозяйка и наши девчонки помогли убрать оставшийся мусор от от ужина, взяли его с собой, мы с Семёном забрали подстилки и все пошли к своим палаткам.

— Чего-то расхотелось идти в море, — кисло сказала Алёна.

— Ну, тогда пойдём в душь? — спросил я.

— Пойдём… Лен, Сёма, мы в душь…

— И мы…, послышался ответ из палатки друзей.

Собравшись, мы пошли к душу. После дороги, мы ещё не восстановились и не адаптировались к условиям отдыха и день прошёл очень активно, поэтому, решили не идти в море, а ополоснуться и выспаться.

Спали глубоким студенческим сном, но ещё и голышом в моём спальнике, только прикрытые покрывалом. Это такое обалденное чувство свободы и наслаждения!… Мы с Алёной проснулись переплетённые ногами и руками. С ночи ещё и писюнами «переплелись», но к утру, мой вылез и был прижат к Алёниному бедру, где опять, в тепле паха эрегировал, так сказать, был утренний стояк, и искал своё применение. А ещё, утренняя потягушка Алёны, возбуждала так, что врядли какой художник мог наблюдать женщину или девушку в таком состоянии, в такой естетственной красоте. А я наблюдал! Я, лёжа на боку рядом с Ангелом, наблюдал эти вытянутые руки и ноги, этот гладкий, красивый животик, эти, не художественной красоты сисечки, выделяющиеся рёбрышки, лобок и писечка, покрытая светлым пушком волосиков вокруг щелки, на личике закрытые глазки, маленький носик и губки в полусонной улыбке… Вот она, естественная красота! Я не рискнул прервать процесс потягушек, и продолжал созерцать эту божественную красоту. А она стала плавно возвращаться в своё тело, расслаблено обмякла и открыла глаза. Увидев, что я наблюдаю за ней, она обвила мою шею руками и притянула меня к себе. Я конечно сильно «сопротивлялся» и сдался, упав на это Божественное сокровище и провалился в бездонный океан чувств.