Кукольный дом

Я точно не была первой и вряд ли стала последней. Они тащили к себе девушек из всего города, и возможно — из соседних городов поменьше или посёлков. Система была крайне простой — приходишь на собеседование, потом тебе назначают следующую встречу и ты пропадаешь. Суть в том, что они всегда предлагают простую работу за хорошие деньги. Низкоквалифицированную, но студенткам вроде меня — большего точно не нужно. На лето, на сезон, половина ставки и всё такое. Просто рай для неопределившихся со своим жизненным путём, молодых дам, с желанием по-быстрому заработать и не сильно запачкать руки.

Когда я подошла к проходной завода, после непродолжительного разговора по телефону, с так называемым "хедхантером", дождь почти кончился. Таксист не смог подъехать ближе, из-за того что парковка примыкающая к территории завода была ограждена шлагбаумом и мне, под хрустящий цокот невысоких каблуков, пришлось прогуляться около сотни метров, в компании недружелюбного октябрьского ветра. Он, своими ледяными руками настойчиво лез под тонкое пальто, касаясь моих ног, затянутых в чёрную и плотную материю колготок, стремясь куда-то под строгую, клетчатую юбку-карандаш. Я постаралась одеться как можно более презентабельно, не смотря на то, что вакансия предлагала проводить львиную долю своего времени в одиночестве кабинета где-то на самом отшибе промзоны. Но, "на всякий случай" я решила выглядеть хорошо — нужно было себя приучать ко взрослой жизни, и выглядеть как "взрослая тётя". Однако, оной я себя не ощущала от слова "совсем". Ну, а с отражения на зеркальной двери центральной проходной, на меня смотрела обиженная холодной погодой девочка, с надутыми, тёмными губами. Тёмные волосы были собраны в пучок, из которых выбилось несколько прядок, глаза были заметно подведены приличным слоем чёрного.

Охранник в зелёной пиксельной форме смотрел на меня свысока, пока я скучала возле окошка, где мне должны были выписать временный пропуск на территорию. Свысока — в буквальном смысле. Не смотря на каблуки и пучок, мой суммарный рост едва-ли превышал метр-шестьдесят, ну а вес... наверное, при сильном желании, этот уже в годах, охранник, мог бы запросто выбросить меня в окно. А мама всегда в шутку боялась, что меня сдует любой встречный ветерок.

Недружелюбного вида женщина, подала мне через окошко листок с наспех нацарапанными моими данными и допустимым временем и местами пребывания на территории, и мой паспорт. Через несколько метров к выходу, я всучила другому охраннику этот листок, и тот демонстративно-долго изучал две с половиной строчки текста, поглядывая то на меня, то на паспорт раскрытый на странице с моей фотографией. Будто бы я действительно пыталась выдать себя за другого человека, чтобы меня приняли работать на завод...

Уже на улице я полной грудью втянула в себя ледяной и влажный, после дождя, воздух и зашагала в сторону возвышающегося неподалёку здания управления — места, где обитают все самые важные лица тут. Мерзкого жёлтого цвета стены, с белыми квадратиками зарешёченных окон выглядели совершенно чужеродно, на фоне остальных имеющихся тут зданий. Остальные выглядели 

слишком... брутально? Огромные прямоугольные здания без окон, где располагались бумагоделательные машины, четырёхэтажное здание ТЭЦ, отапливающее весь город, изрыгающее из своих тёмных недр пар со странным едким запахом. Не самый жизнерадостный пейзаж полосовали разбитые местами дороги, обочины заваленные гниющими листьями и сырой землёй, возле которых внимательно выхаживали галки, в поисках каких-нибудь насекомых. Откуда-то с высоты печально каркала ворона.

Дойдя до крыльца, я потянула на себя массивную деревянную дверь. Та, с неохотой и скрипом поддалась. В помещениях было тепло. То тут, то там, с документами сновали девушки, женщины, раздавались редкие телефонные звонки, где-то на стеной закипал электрический чайник, и жалобно звенела микроволновка. Я же, в ожидании своего сопровождающего, присела на одинокий стул в холле, и смотрела на носки своих туфель — во всём остальном помещении не было ничего заслуживающего внимания. Плакаты про оказание первой помощи, может, или равнодушные лица лучших работников предприятия, развешанные на выкрашенной в жёлтый стене. Всё остальное казалось уже обыденным и привычным.

— О, и снова здравствуйте. Ты опять к нам?  — Из-за соседней двери вышел улыбающийся мужчина лет пятидесяти.  — Приходишь так часто, что скоро станешь лучшей работницей заранее!

— Да, у меня особого выбора нет.  — Задумчиво протянула я, слегка охрипшим голосом,  — поэтому приходиться ходить к вам.

— Ну ничего. Сейчас мы оставим девушкам документы, и я покажу тебе где ты будешь работать.

— Хорошо.  — Я протянула мужчине пакет своих документов, а тот бросил их на стол в своём кабинете, и запер дверь, надев куртку.

Я уже встречалась с ним вчера, и он толком никакой информации мне не дал, кроме самой базовой — в чём будут заключаться мои обязанности, и что "ничего страшного или сложного там нет". А его имя вылетело у меня из головы наутро. Он ведь вчера представлялся... Василий Михайлович? Михаил Васильевич? Чёрт с ним. Не буду обращаться просто по имени...

— Идём, Маргарита.  — Мужчина открыл дверь на улицу, галантно пропуская меня вперёд. Я под нос буркнула благодарность и вышла в ветер и моросящий дождь.  — Нам сюда.

Он указал на неприметный проход между двумя зданиями, где едва разминулись бы двое не прижимаясь друг к другу. Несколько тротуаров, тропка через небольшой лесок, и вот мы вышли к причалу. Возле него стояло несколько десятков ржавых контейнеров, правее располагалось здание из красного осыпающегося кирпича в три этажа. Неподалёку от него, возле дороги стояла невысокая эстакада.

— Вот, здесь у нас раньше были склады, сейчас помещения расчистили под новые нужды. Наверху там у нас учётчицы сидят, но сейчас почти никого не осталось. Твои предшественницы уже повыходили на пенсии.  — Мужчина хохотнул. Его второй подбородок колыхнулся в такт изданному им звуку.

Мы подошли к двери, которую ключом отпер мой провожающий, и я так же была приглашена войти. Неуютный тёмный коридор, лестница на второй этаж, ссохшаяся дверь. И вот, мы оказались в помещении с несколькими столами, на которых дремали повидавшие на своём веку всякого огромные мониторы. Возле 

стен ютились пустые шкафы со стеклянными дверцами, несколько окон, через которые в помещение попадал серый, холодный дневной свет. Пол был устелен протёртым до дыр местами линолеумом, цвета дерева, а стены были покрыты осыпающейся зелёной краской. Я прошла мимо одно из столов, случайно коснувшись сантиметрового слоя пыли.

— Кажется, на пенсию ушли уже давно...  — пробормотала я.

— Да уж. Тут очень долго никого не было, и мне самому приходилось заниматься всей этой работой. И вот, по согласованию с начальником этого, с позволения сказать, цеха мы решили открыть вакансию, как раз для тебя. Ты пока посиди...  — мужчина указал на стул рядом с собой, и снял куртку, небрежно бросив её на один из столов. Я поёжилась — в помещении вряд-ли было больше пятнадцати градусов. Отопление явно работало не слишком хорошо.

— Вы так и не сказали мне в чём конкретно будет заключаться моя работа. А в описании на сайте, было не так уж много информации.  — Я присела, сложив руки на коленях. Пальто снимать совершенно не хотелось, а за шиворот закатилась случайная дождевая капля, сорвавшаяся с волос. Побежали мурашки. Это было моё первое собеседование в жизни, и я представляла его себе немного иначе.

— Да, я всё забываю что тебе так ничего никто и не объяснил. С другой стороны, делать кроме меня это больше некому, потому что кругом остались только одни дегенераты и пара вышестоящих кретинов, которые только и думают что о...  — мужчина бродил мимо столов, рассеяно глядя себе под ноги.  — Значит, слушай меня и запоминай. В подвале этого здания, у нас проживает ряд сотрудников. В основном твои ровесницы, но есть и постарше.

Я разглядывала свой большой палец правой руки, аккуратно поглаживая заусенец возле ногтя.

— Здесь...  — он огляделся и развёл руками, продолжив,  — это всё ширма. Ну, может компьютер тебе пригодится, но хватит и блокнота. Арина, что работала тут до тебя, справлялась и так. Это всё несложно. Твоя задача, следить за тем, чтобы там внизу был порядок. Чтобы сотрудницы чувствовали себя хорошо, были ухоженными, и были готовы... к указанному времени. Я буду звонить тебе, сообщать о том, кого нужно будет подготовить. Всё необходимое там есть, для твоей работы.

Нервно сглотнув, я продолжала молча следить за всеми передвижениями мужчины, но тот будто бы и не обращал на меня внимания, увлечённо рассказывая. Разумеется, именно этого я ждала, но услышанное... пожалуй, соответствовало описанию вакансии лишь отчасти.

— ... Если кто-то будет устраивать сцены, или поднимет шум, у тебя будет мобильник, всё организуем, звони сразу СБ-шникам, они уже приедут и решат, что тут стоит делать. Будут и новенькие, которых надо будет обработать. Это будет твоей задачей тоже, всё необходимое есть внизу. Что, готова пойти посмотреть? Вынужден предупредить, что зрелище там может быть не самым приятным... тут людям до них особого дела нет, лишь бы только работали а как они тут живут всем плевать. Поэтому ты и здесь. Что,  

идём?

— Да? Наверное... я... всё ещё не до конца поняла, с чем конкретно мне нужно будет работать.  — Промямлила я, поднимаясь на ноги. Мужчина решительно направился к выходу и я последовала за ним. Спустившись на первый этаж, мы завернули в неприметный закуток, который был почти невидим, из-за перегоревшей лампочки. Мужчина звенел ключами, отпирая тяжёлую железную дверь, с наклейкой в виде жёлтого восклицательного знака.

Я стояла рядом, в полном недоумении. Когда приоткрылась дверь, в лицо ударил букет странных запахов, перемешанных в тёплом и влажном воздухе.

Мужчина хотел было пригласить меня вперёд, но сославшись на то, что я сломаю себе шею в темноте, пошёл первым. Мне почему-то захотелось убежать, и я даже двинулась к двери на улицу, но та была заперта. Да и зная о дальнейших событиях — меня отсюда просто не выпустили бы. Ловушка захлопнулась навсегда. То есть... обо всём по порядку.

Выбора у меня не было, как и с вариантами работы.

— Всё, можешь спускаться!  — Раздался крик с лестницы в подвал и громко щёлкнул выключатель. Осторожно, едва касаясь стены, я спустилась вниз.  — Если будешь справляться со своими обязанностями хорошо — тебя никто не тронет, это я тебе обещаю.

Мужчина чуть приобнял меня, сдавив плечо.

— Ты будешь выходить отсюда, всё будет происходить по обычному графику, как и у всех. Возможно, придётся оставаться на ночь. Если вдруг решишь начать заниматься хернёй или совать нос куда не следует — твои документы у нас, я передам их в СБ. Там люди ушлые, найдут и тебя, и всю твою семью в два счёта. Чтобы ты понимала, что даже если ты убежишь из города через лес или вплавь — мы тебя достанем в любом случае. Если решишь открыть рот о том, что тут увидишь — это будет последним что ты скажешь. Вся твоя семья будет жить в этом подвале. Ну... и самое главное. Будешь артачиться — заменишь кого-нибудь из этих дырок. Усекла?

Широко открыв глаза я кивнула. В груди царило смятение, замешанное с диким ужасом. Меня не тронут? Да, он сказал что меня не тронут, но а что там...

— Вот и отлично. Раз молчунья — язык тебе отрезать не надо будет.  — Мужчина по-доброму усмехнулся, и толкнул меня за следующую дверь.

За ней оказался узкий, хорошо освещённый коридор, с рядом дверей по обе стороны.

— Сортир и душевая в самом конце, дверь налево. Там есть носилки, коляска, если вдруг надо будет. В общем, разберёшься. В соседней комнате была комната фельдшера, но там сейчас мало что осталось, кроме самого необходимого.

Мы шли по коридору, мимо дверей в которых были вырезаны прямоугольные отверстия с десяток сантиметров в ширину и высоту. Сейчас они все были закрыты, на них висели небольшие замки.

— Вот.  — У меня в руках оказалась связка ключей, с нацарапанными на них номерами.  — Номер ключа совпадает с номером на двери. Вот в этом блокноте указаны имена и номера. Не перепутай ничего.

Я взяла потрёпанный блокнот, наспех пробежавшись 

глазами по открытой странице.

Арина. Мария. Ксения. Всего дверей было шесть, и только три имени. Я убрала блокнот в карман пальто.

— Иди, открой первую комнату, познакомишься. А мне пока надо по одному делу отойти.  — Мужчина весело хлопнул меня по плечу и засеменил к туалету. Я же, найдя правильный ключ, подошла к самой первой двери, и неторопливо, шурша ключом в замочной скважине открыла её.

Какие-то сомнения во мне всё ещё оставались, но когда я вошла в эту комнатку с низким потолком, без окон, с моргающей тусклой лампочкой — они были развеяны. Да, кажется, вот именно в этот момент до меня стало доходить, что я влипла в какое-то дерьмо. Причём, сегодняшнее, вот это вот дерьмо — самое дерьмовое из всего, с чем мне когда-либо пришлось сталкиваться.

Спустя некоторое время я думала о том, что моя психика немного притупилась, восприятие уже не рисовало таких ярких образов — всё стало более-менее обыденно. Увиденная мною тогда картина была скорее непривычной, нежели совсем уж ужасной.

Мне было не до конца понятно, чем конкретно раньше были эти помещения, похожие на место для временного содержания заключённых, но потом, один из пожилых охранников, которых приписали к этому зданию, рассказал что раньше тут вообще ничего такого не было — обычные технологические помещения. Потом перегородки снесли, построили эти камеры. Хоть от понятия комфорта они далеки, но... раньше тут вообще был земляной пол. Так что, это лучше чем ничего.

Пол этих камер-комнат, был уложен тёмно-серой плиткой, имел сливные отверстия, закрытые сетчатыми решётками. Стены так же были отделаны плиткой, но уже более светлой. Белёный потолок, простой светильник, металлическая кровать с матрасом, подушкой, одеялом. В углу, со стороны двери, за небольшой перегородкой находился унитаз и настенная раковина с небольшим зеркалом над ней. Рядом с кроватью стоял простой стул и небольшая табуретка.

Тогда, когда я впервые зашла к Арине, у неё в комнате просто перегорела лампочка, и мне показалось что я оказалась в каком-то фильме ужасов — вышеописанная комната, раз в несколько секунд погружающаяся в кромешную темноту. Полуголая девушка, неподвижно лежащая на кровати. Её спина была покрыта синяками и ссадинами, и это только малая часть того, что я видела. Её глаза были чуть прикрыты, изо рта текла слюна.

За моей спиной возник Василий — он потом повторно представился. Василий Петрович. Кем-то важным он был среди администрации завода, я этого не запомнила, да и дела особого до этого мне не было. Важно было то, что он отвечал за весь этот участок, и я работала непосредственно на него. Он платил мне зарплату, премии и, что более важно — никогда меня не трогал. То угрожающее напутствие — было самым грубым в свой адрес, что я от него слышала. Но, наверное, и самым действенным — мне даже в голову не пришло делать бы что-нибудь против его воли.

— Что, Аринка, досталось тебе от работяг?  — Василий, пригнувшись, вошёл в комнату, подвинув меня в сторону, и сел на 

кровать рядом с девушкой, похлопав её по бедру. Та что-то промычала и отвернулась.  — Видимо, её ещё не отпустило. В прошлый раз я дал ей слишком много...

Он указал на стол, на котором лежало несколько открытых ампул и тонкий шприц.

— Она тогда была в очень плохом состоянии, когда я её забрал. Кричала тут... в общем, вместе с тобой, мы пересмотрим тут всё, как оно будет работать. Выпрошу одного охранника, а то сама видишь, люди многое себе позволяют, когда никто не видит.  — Он стянул с девушки одеяло, обнажив её зад, и приподняв одну из ног, перевернул её на спину. Не открывая глаз, Арина вяло попыталась прикрыть себя руками. Василий ей не мешал, только молча кивнул, обращая моё внимание на её состояние.

А состояние и правда было печальным. Ноги моей предшественницы были покрыты синяками, колени ссадинами, на промежности и животе оставались следы запекшейся крови. Кое-где, на небольшой груди, виднелись следы зубов, ставшие фиолетовыми.

— За что её?..  — тихо спросила я.

— Я хотел бы сказать, что она сама на это согласилась.  — Начал Василий, но замолчал на несколько секунд, потерев лоб,  — но нет, она была самой несогласной из всех девушек. Начала трепаться где попало, угрожать. Когда люди начали прислушиваться к тому что она говорила, пришлось её, ну, понимаешь... изолировать тут. Потом была полиция, руководству пришлось потратить уйму денег чтобы это всё замять и... это не моё решение, но теперь ей придётся оставаться тут, чтобы эти деньги отработать. Это был как раз, самое первое. Мы пригласили сюда человек пять крепких ребят, согласившихся отдать деньги за это. Они там между собой порешали, как на аукционе, кто пойдёт. Выволокли её туда, в медпункт в конце коридора, и часов пять издевались. Знали, что её нужно наказать и... вот, к чему это привело. Это моя ошибка и в общем, такого я больше не допущу.

Я стояла возле раковины, молча выслушивая его излияния. Не собиралась это оправдывать, обвинять этих людей во всём. В конце-концов, я сама была близка к тому, чтобы оказаться одной из этих девушек, и кто знает, что это самое "руководство" попросит людей со мной сделать.

В первый день, под присмотром Василия, я забрала из медпункта каталку, аккуратно усадив на него Арину. Переодевшись в больничный халат, отвезла её в душевую, где пересадив на лавку, как следует отмыла её, смывая кровь, телесные выделения, будто бы пытаясь вместе с этим, смыть воспоминания о том, что с ней произошло. Для меня было в новинку ухаживать за кем-либо настолько близко, но Василий меня похвалил. Арину била мелкая дрожь. Я обтёрла её полотенцем, надела на неё похожий халат, и вернула на своё место, предварительно сменив постельное бельё.

И так пошли дни. Я обрабатывала её раны, помогала ходить в туалет, давала лекарства и антибиотики, которые приносил Василий, расчёсывала. Мне хотелось сказать ей что-нибудь хорошее, но в голову ничего не шло, поэтому,  

всю работу я делала молча. И хоть Арина и была в сознании, она тоже постоянно молчала, только изредка, безразлично глядя на меня. Она не проявляла агрессии и не пыталась сбежать.

С остальными двумя девушками я познакомилась несколько позже. Маша, Ксюша, были очень похожими — обе достаточно высокие, худощавые, со светло-русыми волосами. Попали сюда так же как и те, кто был до них — пришли устраиваться на работу, а потом их просто заперли здесь. Отобрав личные вещи, одежду, долго держали под действием вещества, на ампулы с которым я иногда натыкалась в медпункте.

Сам же медпункт стал моей комнатой. Я навела там порядок, разложив имеющиеся медикаменты по шкафам со стеклянными дверцами. Попросила Василия заменить лампы, починить раковину. В общем, создала какой-никакой уют. Там же, со мной постоянно находился охранник, которого любезно выделила СБ. Он не проявлял к девушкам да и ко мне какого-либо интереса, в основном читая книги, и тяжело вздыхая каждый раз, когда нужно было идти со мной, открывать камеры и носить девушек на руках, если тем опять приходилось ставить уколы. Его звали Николай, и он приходил к нашему "цеху" утром, и курил у входной двери, ожидая меня. Если у девушек всё было в порядке, он мог почти весь день спать в кресле в дальнем углу медпункта. Разговаривали мы редко.

Время тянулось бесконечно-долго, в тишине, под давящем гудении флуоресцентных ламп, и мерным тиканьем часов.

"Клиентов" к девушкам назначал сам Василий. Первый появился почти через неделю, после того как я начала работать. Все комнаты были убраны, полы вымыты да и даже стены я отмыла от следов жизнедеятельности наших предшественников. Помещения будто стали больше и светлее. И когда наше руководство сочло условия достойными, пришёл первый из рабочих. Мужчина в возрасте, седеющий, с пышными усами и пивным животом. Василий назначил ему Машу. Выбор локации оставался за мной.

За последнюю неделю, помимо уборки, мы также занимались вытрясыванием денег из руководства для того, чтобы в одной из самых просторных комнат организовать место "для встреч". Под нашим руководством туда был установлен небольшой угловой диван, узкая тахта, ну и немного различной мебели, искусственных цветов ну и всего такого прочего, что придавало помещению жилой вид. Я уверена, конечно, что ничего из этого не было новым, а просто перекочевало сюда из кабинетов начальства.

"Клиенты" оценили место, вместо тесных комнат девочек, имеющих лишь кровати, да столы со стульями. Да и мы с Николаем тоже, поскольку где-то среди книжных полок, была установлена неприметная камера, через которую можно было следить за происходящем в комнате, для уверенности что ничего страшного там не происходит. А страшное происходило, или по крайней мере, пыталось произойти.

В тот день я немного волновалась. Николай проводил мужчину в комнату, а я, зашла к Маше. По указанию Василия, я должна была надеть ей на голову маску для сна, тем самым лишив возможности видеть кого-либо, но это была условность. Маша не 

возражала. Я поправила ей волосы, сняла остатки одежды, и под наблюдением Николая провела её в комнату, и усадила на диван, рядом с мужчиной. Тот, увидев девушку, начал раздеваться и я поспешно вышла, заперев за собой дверь.

По условиям, в комнате было всё необходимое — презервативы, лубрикант, кое-какие "игрушки", но на моей памяти ими никто не пользовался, за исключением пары случаев.

Вместе с Николаем мы вернулись в нашу комнату, и уселись возле монитора, не сговариваясь. Это было странное чувство любопытства и похоти, и мы будто почувствовали оные одновременно.

На чёрно-белом мониторе, мужчина рядом с Машей уже разделся, и натирал поднимающийся член, свободной рукой ощупывая девушку. Та, держалась спокойно, даже чуть равнодушно. Насколько я поняла, Маша — единственная кто напросилась сюда сама. Из каких соображений — не совсем понятно, возможно, её жизнь за пределами этого места была ещё хуже. А тут, её кормили, у неё было своё место и никто не задавал никаких вопросов.

Её скромная "двоечка" мягко колыхалась от прикосновений грубых мужских рук. Девушка тяжело задышала, пытаясь не глядя нащупать мужской ствол неподалёку от себя. Мужчина же, встал на ноги, и происходящее на экране скрыл его волосатый зад. Я отвернулась, слыша только влажные причмокиванья и кашель, в который Маша пускалась, когда член проникал слишком глубоко. Он не был огромным, думаю, самым обычным, но мужчина не отличался особой нежностью.

Николай не сводил глаз с монитора, на котором мерно покачивался мужской зад.

Через пару однообразных минут, мужчина отошёл в сторону, и без слов, расположил Машу на диване. Руками она упёрлась в подлокотник, ногами встала на продавленные подушки. Мужчина пристроился сзади, надевая презерватив, и одним резким движением вошёл в девушку, оттянув её волосы на себя. Её грудь задёргалась ритмичнее, в такт оглушительно-громким шлепкам, с которыми её задница соприкасалась с небритым мужским пахом. Девушка сначала громко взвизгнула, а потом с увеличением амплитуды начала постанывать, кусая губы. Мужчина держал её волосы, а свободной рукой гладил её зад, концентрируя внимание на анусе, в который через несколько смачных плевков, отправился его большой палец.

Маша перестала стонать, и осторожно повернула голову.

— А он за что платил?  — Спросила я Николая.

— За всё.  — Коротко ответил тот. Я лишь кивнула и откинулась на спинку кресла. Между ног стало горячо, а к груди поднималась волна возбуждения, от которой становилось тяжелее дышать. Это было странное чувство, неправильное, но мозг отчаянно не хотел принимать ту ситуацию в которой я находилась, и почти не противостоял каким-либо низменным побуждениям. Мне хотелось зайти во временно-свободную комнату Маши, сесть на кровать, задрав полы халата и ласкать себя пальцами, пока быстрый и яркий оргазм не снимет накопившееся напряжение. Но, мои дальнейшие действия станут очевидными для Николая, а мне не хотелось чтобы он хоть немного подозревал, что я внутри — самый обычный человек. Он с уважением относился к моей холодности и исполнительности. А вот исполнить что-то такое... наверное, противоречило бы такой характеристике.  

Поэтому, я заставила себя и дальше смотреть в монитор, борясь с влажным жаром между ног, и ощущением скольжения из-за повышенной влажности, когда закинула ногу на ногу.

— Ай!  — Громко вскрикнула Маша на мониторе, когда мужчина прижал её тело к дивану собственным весом, и втолкнул себя в её попу. Он тяжело выдохнул, а девушка нервно заёрзала, видимо борясь с ощущением сильного дискомфорта. Мужчина какое-то время не двигался, очевидно, давая время девушке привыкнуть к новым ощущениям, а потом несколько раз приподнялся, выходя из неё и снова входя.

Маша уткнулась лицом в диван и громко задышала. Мужчина привстал, упираясь руками в её ягодицы, и начал совершать резкие поступательные движения, любуясь процессом. Я не могла видеть картину целиком, но мозг услужливо дорисовывал отсутствующие детали — гладкую Машину попу, разведённые в стороны ягодицы, колечко ануса обхватывающее хоть и не самых выдающихся размеров член, но и не самый маленький. Он плавно скользил, скрываясь в её нутре, показываясь снова, с мягким влажным звуком. Сбившееся дыхание мужчины, мерные всхлипы Маши, скрип дивана и гудение ламп на потолке. Моя рука незаметно для меня, всё пыталась подобраться к собственной промежности, но я вовремя останавливала её где-то в районе бедра. Хотелось прикусить нижнюю губу, задрать голову вверх, широко расставив ноги, и дать себе то, чего организм так яростно начал требовать в последнюю минуту, и я решилась.

— Присмотришь за ними? Мне надо у неё в комнате пока прибраться.  — Я встала с кресла, одёрнув халат, но Николай даже не глянул на меня. Его взгляд кочевал между экраном монитора и книжкой. Стараясь не поворачиваться к нему задом, я осторожно вышла в коридор, и ощупала халат сзади — мокрый, немного. У меня такое было в первый раз и я с каким-то туманом в голове направилась в туалет, и заперев за собой дверь, плюхнулась на унитаз, запустив в себя сразу два пальца, совершив несколько ритмичных движений, сжимая кожу под которой скрывался жалобно-саднящий клитор. Левой рукой я распахнула халат, откинувшись на бачок, развела ноги в стороны, и через несколько фрикций поняла что кончаю. Из груди пополз неконтролируемый стон, который я хоть и пыталась сдержать, но в горячей волне оргазма не совсем поняла — удалось это мне или нет. Колени задрожали, тело несколько раз крупно дёрнулось, и я затихла. Пальцы плавно выскользнули из влажного и горячего лона, и я несколько раз провела по нему рукой — не знаю что это было, но я так ещё ни разу в жизни не текла.

Привстав, я вытерла себя бумажным полотенцем, сполоснула руки под холодной водой, и вышла в лоб столкнувшись с Николаем.

— Они там закончили, можно открывать.  — Безразлично сказал он, указав на дверь. Я кивнула.

Когда клиент ушёл, я отвела Машу в душ, где она провела минут десять, наслаждаясь струями горячей воды, а потом скрылась за дверью своей комнаты. Я показательно, перед Николаем заперла дверь, когда тот собирался в 

столовую, чтобы принести девочкам еды. Пока он отсутствовал, открывать комнаты мне запрещалось, да впрочем было и незачем — уборку у всех я завершила ранее, Арине я уже, наверное, в последний раз обработала ссадины и царапины. Словом, до конца дня, я была свободна, а "кормёжкой" занимался Николай, моё присутствие не требовалось.

Домой меня Василий отпускать начал сразу же. Я хоть и думала о происходящем с чувством внутреннего содрогания, но у меня не было особого желания усугублять ситуацию в которой я находилась, да и занимать место кого-либо из девочек мне не хотелось. Конечно, я понимала, что всё так и может закончится со временем, не может же это продолжаться вечно, но падая на кровать, без сил, я думала о том, что разберусь с этим как-нибудь потом, а пока — у меня было много работы.