Вы можете помочь

Одним прекрасным субботним утром я только что встал и позавтракал, когда в мою дверь постучала соседка. Я открыл дверь, мы обменялись приветствиями и просто поболтали несколько мгновений. Я не возражал. Я знал, что Сильвия рано или поздно доберется до причины своего визита. Ей всегда требовалось время, чтобы перейти к сути.

Сильвия и Мартин, её муж, были новичками в этом районе. Они были достаточно дружелюбны, причем Сильвия оказалась немного кокетливой, но всегда довольно вежливой в своем флирте, никогда не заходя слишком далеко и никого не ставя в неловкое положение.

Ей было чуть за двадцать, и она была довольно привлекательна. Светлая кожа, дополненная очень светлыми волосами и ярко-голубыми глазами. Было удивительно, что она могла вытворять с этими глазами, когда хлопала ресницами, глядя на тебя. Олицетворенное очарование. Она также была, как я бы сказал, щедро одарена в области бюста, не будучи чрезмерно одаренной. У нее была очень красивая грудь, и я уверен, что каждый мужчина на улице задавался вопросом, что бы он почувствовал, если бы только мог дотронуться до нее. У меня, конечно, были такие мысли. На самом деле они были у меня прямо сейчас, и это была не моя вина.

День обещал быть очень жарким, и Сильвия оделась соответствующим образом, надев этот милый маленький белый сарафанчик от солнца, который едва доходил ей до бедер. Я чертовски хорошо знал, что под этим платьем на ней не было лифчика, так как я мог видеть более темную кожу вокруг её сосков. Я ни в коем случае не говорю, что платье было прозрачным, поскольку это было не так, но, стоя так близко к ней, я мог видеть небольшое различие в оттенках кожи. Одного этого было недостаточно, чтобы у меня зачесались ладони. Это было больше похоже на то, как Сильвия обычно разговаривает руками. Её руки летали по комнате, а груди подпрыгивали вместе с ними. Их едва уловимое движение автоматически притягивало взгляды.

К этому моменту нашего разговора мы подошли к тому моменту, когда мне дали понять, что Мартина нет дома. Вчера он улетел на конференцию, которую должен был посетить, и вернется только в понедельник. К сожалению, была небольшая рутинная работа, которую он намеревался выполнить перед отъездом, но у него просто не хватило времени.

— Итак, я подумала, не мог бы ты мне помочь,  — закончила Сильвия.

— Возможно,  — признал я.  — Но я смогу дать тебе лучшее представление об этом, если ты расскажешь мне, в чем заключалась эта небольшая работа.

— Разве я не говорила?  — спросила она со смехом.  — Это из-за того дурацкого крана на кухне. С нее продолжает капать, и это сводит меня с ума. Капельница становится все хуже, и прошлой ночью я не мог заснуть из-за непрекращающегося капания, капания, капания. В конце концов я вышла на улицу и выключила воду, просто чтобы немного поспать. Когда я снова включила её, он потек, капая как сумасшедший. Глупо 

тратить целое состояние на сантехника, чтобы починить что-то настолько маленькое, но я схожу с ума, слушая это. Я знаю, что ты сам все ремонтируешь, поэтому я подумала, может быть, ты мог бы заменить кран для меня.

Не самая трудная вещь в мире. Мне нужно было бы только открутить кран, заменить прокладку и снова завинтить кран. Проще простого.

— Не проблема,  — заверил я её.  — Я приду прямо сейчас и все сделаю. Почему бы тебе снова не пойти и не выключить воду, пока я достану свои инструменты? У тебя есть новый кран? Если нет, то у меня есть кое-какие запасные части.

— О, да, у меня есть запчасти,  — сказала она.  — Мартин купил немного. Просто у него не было возможности это заменить. Если бы он был дома, то сделал бы это прошлой ночью, просто чтобы немного поспать.

Она побежала выключать воду, и вскоре я последовал за ней со своим переносным ящиком для инструментов. Первое, что я сделал, когда оказался там,  — это открыл кран, чтобы убедиться, что она правильно выключила воду. Предположение, что кто-то следовал вашим инструкциям в этом отношении, является ошибкой, которую вы совершаете только один раз, и я добился своего. Однако никаких проблем не возникло, так как трубы были сухими.

Я разобрал кран, отбросил рассыпающуюся прокладку в сторону, вставил новую и снова собрал кран. Пара минут — и работа была сделана, а Мартин был ленивым ублюдком, если не мог выкроить для этого и двух минут. Сильвия выбежала включить воду, а я открыл кран. Потекла вода, я выключил кран, и вода остановилась, не капнув ни капли. Проблема решена.

Сильвия болтала все то время, пока я чинил кран, и сейчас она не умолкала. Думаю, девушке просто нравилось, что есть с кем поговорить. Она настояла, чтобы я присел, пока она приготовит нам по чашечке кофе, что я и сделал. Я не возражал поговорить с хорошенькой женщиной. Не то чтобы у меня было что-то более важное, чем это. Она засуетилась, включив кофеварку, а потом потянулась за парой кружек, и вот тогда все стало интересным.

Сильвия открыла верхний шкафчик, и оказалось, что нужные ей кружки находятся прямо на самом верху. Она встала на цыпочки, потянувшись вверх, и её халат приподнялся, когда она потянулась. Кажется, я упоминал, что её халат изначально был не таким уж длинным, и по мере того, как она растягивалась, он становился все короче и короче. Потребовалась пара сантиметров, чтобы продемонстрировать, что бюстгальтер был не единственной вещью, без которой она решила обойтись, когда одевалась.

Сразу же пришли на ум два вопроса. Знала ли она, что засвечивает себя мне, и если да, должен ли я был что-то с этим сделать? Оба пришедших на ум ответа были утвердительными. Она все прекрасно знала. Вот почему она потянулась за кружками на верхней полке шкафа, а не за теми, что стояли на нижних полках. Получение кружек дало ей возможность 

правдоподобно все отрицать, поскольку на самом деле она не могла просто приподнять платье и засветить себя мне. Что касается того, должен ли я был что-то с этим делать, то если бы я этого не делал, а она просто дразнилась, она бы быстро вспыхнула, и на этом бы все закончилось. Она держалась в этой позе слишком долго для невинности.

Я поднялся на ноги и тихо подошел к ней сзади. Теперь кружки стояли на столе, но на её щеках появился легкий румянец, и она дышала немного тяжелее. Мои руки скользнули по её ягодицам, сначала вниз, затем снова вверх, но уже под платьем, по пути вверх, пробегая ладонями по её гладкой плоти.

Она ахнула.

— Что, по-твоему, ты делаешь?  — потребовала ответа она, пытаясь казаться шокированной, но преуспела лишь в том, что её голос звучал немного запыхавшимся и взволнованным.

— Мне пришло в голову, что есть ещё одна небольшая рутинная работа, которую Мартин не доделал, поэтому я подумал, что, раз уж я здесь, я мог бы заняться и этим тоже.

Одна рука скользнула вниз и оказалась у нее между ног, сначала обхватив её половые губы, а затем массируя их. Думаю, мне просто повезло, что она стояла, раздвинув ноги достаточно широко, чтобы я мог это сделать. Мне казалось, что я уже чувствую жар внутри нее.

— Но ты не можешь этого сделать,  — выдохнула она.  — Я не говорила, что ты можешь это сделать.

Я проигнорировал её комментарий. Она не говорила, что я не должен этого делать, и её сопротивление было чисто словесным. Её тело прижималось к моим рукам точно так же, как мои руки прижимались к её телу. Я начал водить руками по внутренней стороне её платья. Я наконец-то собирался заполучить эти два её сочных шарика.

Она тихонько пискнула, когда мои руки сомкнулись на её груди, но это была её единственная реакция. Ну, единственная реакция, не считая того, что её попка снова прижалась к моему паху. Я могу только представить, о чем она думала, что чувствовала там, но она не отшатнулась.

Ее груди были мягкими и теплыми, просто созданными для того, чтобы их держать и потирать. Её соски были маленькими твердыми бугорками, уже вставшими ещё до того, как я к ним прикоснулся. Я провел несколько приятных минут, знакомясь с ними.

Я наклонился и снова обхватил ладонями её киску, теперь потирая сильнее. Теперь Сильвия протестовала. Это был не тот случай, когда она говорила "нет", "не делай этого". Это было больше похоже на "о, ты не должен" и "о, мы не должны".

Я спустил брюки и приподнял заднюю часть её платья. Теперь моя эрекция плотно прижималась к ложбинке её ягодиц. Она снова тихонько взвизгнула.

— О боже мой, ты действительно собираешься это сделать. Это так неловко. Я никогда не думала, что ты сделаешь что-то подобное.

Неловко, спросил я себя? Странно подобранное слово. Тем не менее, я не беспокоился об этом, поскольку 

обдумывал другую проблему. Снять ли с нее платье, оставив её обнаженной, или оставить его надетым? Не то чтобы это мешало мне, но я был бы не прочь увидеть её обнаженной. Проблема заключалась в её душевном состоянии. Прикасаясь к ней, пока она была одета, она могла бы заявить, что не смогла остановить меня, и это была не её вина. Снятие её платья означало бы, что она была привержена тому, что мы делали, и я подозревал, что она не хотела, чтобы это выплыло наружу. Может быть, потом мне удастся уговорить её снять платье.

Я изменил положение своей эрекции так, что теперь она прижималась к её ногам. Легкое покачивающее движение, и его длина скользнула взад-вперед по её щелочке, потираясь о половые губы, дразня их ещё больше. Я практически чувствовал, как они пытаются поцеловать меня.

Сильвия потиралась вместе со мной, даже когда говорила:  — Мы не должны, мы действительно не должны.

— Не должны чего?  — спросил я.  — Это?

Я слегка приподнял её бедра, одновременно немного наклонившись, чтобы изменить своё положение. Моя эрекция, можно сказать, справилась с задачей и теперь слегка прижималась к её холмику, прямо к сладкому местечку, требуя проникновения.

— Да, это,  — выдохнула она, и я пожал плечами. Да, я был согласен. Я надавил немного сильнее, чувствуя, что начинаю скользить в нее.

Она вскрикнула что-то, что прозвучало как — ВАУ,  — растягивая это слово, когда она крепко прижалась ко мне спиной, почти отчаянно проталкиваясь мне навстречу, пока я с силой загонял свой член.

Позволь мне сказать тебе, что она чувствовала себя чудесно, обхватив мой член. Она была горячей, влажной, тугой и, такой отзывчивой. Я начал двигаться в приличном ритме, и она была рядом со мной, встречая каждый мой толчок с величайшей легкостью. Что касается меня, то снова пришло время грудей, и мои руки жадно сомкнулись на них.

И мы прекрасно провели время.

По крайней мере, я знаю, что получал удовольствие, и, судя по тому количеству шума, которое производила Сильвия, она извлекала максимум пользы из того, что получала. Я радостно вошел в нее, наслаждаясь ощущением её горячего шелковистого прохода, скользящего по моей собственной горячей и набухшей плоти. Мне казалось, что каждый толчок был лучше предыдущего, и с каждым толчком мой член как будто немного набухал. Я вас не обманываю — я был готов поклясться, что к тому времени, когда я готовился кончить, мой член был в два раза больше, чем когда я начинал. Может быть, это была повышенная чувствительность из-за всех этих трений, но кого это волновало. Это было великолепно.

Сильвия изо всех сил толкалась мне навстречу, принимая меня как можно глубже, громко вздыхая каждый раз, когда мой член входил в нее. Я поиграл с идеей сделать паузу и спросить, хочет ли она, чтобы я продолжил, но благоразумие взяло верх. Судя по тому, как она реагировала, я думаю, она могла бы убить меня, если бы я остановился.

Теперь я 

вкачивался в нее чертовски быстрее, чем когда начинал. Не сознательное действие с моей стороны, а довольно незаметное увеличение скорости, вызванное нашей взаимной потребностью. К этому моменту мои яйца не очень тонким образом сообщали мне, что они готовы и уже давно созрели к некоторому облегчению. Судя по звукам, которые издавала Сильвия, я был готов сказать, что она тоже вот-вот готова сорваться с места, поэтому я выполнил свой скромный долг.

Я трахал изо всех сил и быстро, выкладываясь на все сто. Это заняло не больше нескольких ударов, и я уже кончал, а Сильвия кричала и сильно содрогалась. Я отдал ей все, что у меня было. Как будто у меня был какой-то выбор в этом вопросе. Её оргазм так плотно обхватывал меня, что мне повезло вернуть свой член обратно.

Я расслабился, в то время как она просто прислонилась к стойке на пару мгновений. Мне было интересно, как она отреагирует сейчас и как я смогу снять с нее платье, чтобы полюбоваться её обнаженным телом.

Этому не суждено было сбыться. Она внезапно выпрямилась и повернулась ко мне лицом.

— Я не могу поверить, что ты так поступил со мной,  — сказала она, ни с того ни с сего, как будто просто стояла там в качестве невольного зрителя.  — Убирайся,  — сказала она,  — и никогда больше не заговаривай со мной.

Она была занята тем, что выгоняла меня из кухни, так что я схватил свой ящик с инструментами и ушел.

— Послушай,  — сказал я, уходя,  — если у тебя ещё возникнут проблемы с капающими кранами, просто крикни мне. Ты знаешь, где я.

Она кивнула и плотно закрыла за мной дверь. Я пошел домой.

Остаток дня прошел без происшествий, но вечером я задумался. Я подошел и постучал в дверь Сильвии. Я думаю, она, должно быть, рано ложилась спать, так как на ней был халат с оборками. Мне сразу стало интересно, что за ночнушка была на ней под этим, если вообще что-то было надето.

Казалось, она слегка попятилась назад, когда увидела меня.

— Чего ты хочешь?  — подозрительно спросила она.

— Я подумал, что если Мартин все ещё в отъезде, то он не сможет делать те мелочи, которые тебе нужны, поэтому я решил зайти и посмотреть, смогу ли я его заменить.

— Ты с ума сошел?  — спросила она голосом, который был наполовину криком.  — Я думаю, на сегодня ты сделал достаточно.

Она повернулась и зашагала по коридору. Видя, что она не потрудилась закрыть дверь, я, естественно, последовал за ней. Она не стала спускаться на кухню, а направилась в переднюю комнату. Телевизор был включен, а DVD-диск застыл на пайзе.

Сильвия пристально посмотрела на меня.

— Ты хоть понимаешь, какой виноватой ты заставил меня себя чувствовать? Я чувствую себя ужасно. Я чувствую, что изменила Мартину, и это все твоя вина.

Технически, она действительно изменяла Мартину, но я отрицаю, что это была моя вина. Не то чтобы я собирался это сказать. Вместо этого я 

рассудительно обдумал этот вопрос.

— Если ты чувствуешь себя виноватой из-за этого, то ты будешь продолжать чувствовать себя так до тех пор, пока не почувствуешь, что тебя наказали. Я могу тебе в этом помочь.

— Это нелепо. Как?

— Ну, нам просто нужно было бы назначить наказание, соизмеримое с преступлением. Что я бы предложил, так это перекинуть тебя через колено и отшлепать за твое плохое поведение, а чтобы наказание было более подходящим, я затем повалю тебя на пол и изнасилую. Вместо того, чтобы брать тебя сзади, я раздвину твои ноги, и тебе придется смотреть, как я насилую твое тело, зная, что это твое наказание.

— Ты, должно быть, шутишь!  — довольно категорично заявила она, глядя на меня так, словно я сошел с ума.

— Почему? Мне это кажется разумным. Тебя шлепают за плохое поведение, а затем демонстрируют, что может произойти, если ты подумаешь об измене в будущем. Это будет полезный урок, который заставит тебя раскаяться и быть довольной тем, что ты получила наказание, подходящее за твой проступок.

Она просто смотрела на меня, не зная, что сказать. Видя, что она ничего не говорит, особенно не говорит что-то вроде "Нет, я не буду этого делать", я подошел к дивану и сел.

— Давай,  — сказал я, похлопав себя по колену.  — Ты же знаешь, как говорится, чем раньше начнешь, тем скорее закончишь.

— Ну, ты же знаешь, что они могут сделать со своими содержательными изречениями, кем бы они ни были,  — огрызнулась она, но, несмотря ни на что, придвинулась ближе ко мне. Я потянулся, поймал её за руку и медленно притянул к себе. Я не применял никакой реальной силы, просто достаточно надавил на её руку, чтобы она придвинулась ближе. Как только она оказалась рядом со мной, моя рука легла ей на спину и надавила, и она склонилась над моим коленом в почти сказочном состоянии. Сон резко оборвался, когда я задрал её халат, оставив голой попку. Без ночнушки и, опять же, без трусиков. Она что, никогда не носила трусиков? Не то чтобы я собирался её спрашивать.

— Эй, что ты делаешь?  — потребовала она ответа, пытаясь натянуть халат на ягодицы.

— Отшлепаю тебя, помнишь,  — сказал я.  — Я имею в виду, ты же не можешь ожидать, что тебя отшлепают, когда ты будешь в халате. Голый зад — это единственный способ отшлепать тебя. Эм, не поможет ли тебе сразу снять халат? Было бы это больше похоже на наказание таким образом?

— Нет,  — сказала она довольно возмущенно.  — Халат остается на мне.

Ладно, значит, в этом она победила. В то же время она соглашалась на то, чтобы её отшлепали по голой заднице, поэтому я подумал, сочтет ли она это победой, если перестанет думать об этом.

— Очень красивая попка,  — сказал я, оценивающе проводя по ней рукой.  — Мне кажется, что это позор — делать это.

Я поднял руку и быстро опустил её вниз, больно шлепнув, и Сильвия удовлетворенно взвизгнула.  

Я повторил наказание, хлопнув другую щеку и получил в ответ ещё один визг. Я не стал колотить её по заднице, просто нанес серию резких шлепков, которые жалили бы, но не причиняли вреда. Сильвия доказала, что её стоит отшлепать, издавая негромкий жалобный крик при каждом шлепке.

Заметь, этот тихий жалобный крик изменился, когда я шлепнул её по холмику. Её ноги раздвинулись, предоставляя мне выбор мишеней, а её пухлые розовые губы были слишком соблазнительной мишенью. Когда моя рука опустилась, её тихий жалобный крик превратился в полноценное "Что за хрень?" визг.

— Что ты делаешь?  — потребовала она, когда ещё один шлепок пришелся в то же самое место.

— Ах, шлепаю тебя,  — сказал я, на мгновение задержав руку там, где она была в последний раз. Ну, может быть, больше нежно растираю, чем отдыхаю.

— Так никого не шлепают,  — запротестовала она.

— Конечно, это так. Я знаю, что делаю. Просто расслабься и принимай все так, как оно происходит. Скоро все закончится.

Я продолжал шлепать, в основном по её попке, но несколько этих маленьких жалящих шлепков пришлись по её киске, к её великому возбуждению. Они также, казалось, возбуждали её. Её киска раскраснелась, а губы припухли. Её внутренние половые губы уже выглядывали наружу, желая получить свою долю внимания.

— Этого почти должно хватить,  — наконец сказал я.  — Я просто нанесу тебе здесь небольшой завершающий штрих.

С этими словами я быстро сделал акцент на её холмике. Маленькие шлепки последовали очень быстро, и я не был совсем удивлен, когда у нее внезапно наступила кульминация, и её крик, когда она достигла оргазма, показал, что она кончила.

Пока она приходила в себя после неожиданной кульминации, я укладывал её на пол. Оказалось, что её халат был застегнут только на завязку, и она очень быстро развязалась, когда я широко распахнул халат, оставив её полностью открытой моему похотливому взгляду. То есть, с моей стороны мой взгляд казался развратным, но то, что я пытался показать ей, было выражением искренней признательности.

— Что ты делаешь?  — спросила она, теребя края своего халата, но ничего не добиваясь, так как я держал его расстегнутым.

— Ты помнишь, что я сказал, что последует за поркой?  — спросил я, и она покраснела и кивнула.

Я улыбнулся и переместил руки на её лодыжки, поднимая их высоко и широко, пока она не согнулась почти вдвое, чтобы посмотреть вниз и увидеть свой собственный холмик. Я придерживал её ноги своими плечами, пока спускал брюки, демонстрируя свою эрекцию её заинтересованным глазам.

Я обещал ей, что она должна будет посмотреть, что с ней произойдет, и теперь она не могла не видеть. Она слегка качала головой, наблюдая за происходящим, но, несмотря на все это, её глаза не отрывались от того места, где мой член прижимался к ней.

— Ты видишь, что случается с плохими девочками?  — спросил я её, и она кивнула.

— Да. Это ужасно. Ты действительно собираешься это сделать?

Я не ответил, просто немного подался 

вперед. Её губы поддались и позволили головке моего члена проскользнуть мимо них. На этом я остановился и немного отстранился, позволяя ей увидеть, как её губы прижимаются ко мне. Вошел чуть глубже и снова вернулся, и она начала немного извиваться подо мной, желая большего. Вошел чуть глубже, и с нее было достаточно. Она раздраженно вскрикнула и решительно подалась мне навстречу, полностью принимая меня в себя, издав удовлетворенный стон, когда наши пахи соприкоснулись.

Теперь я начал медленно двигаться в ней, отстраняясь и скользя обратно на место. Я был удивлен тем, как почти зачарованно Сильвия наблюдала за тем, как мой член скользит взад и вперед, исчезая в ней, а затем медленно возвращаясь. Я не обеспечивал все действия целиком. Сильвия, безусловно, выполняла свою роль, приподнимая бедра и прижымаясь, чтобы принять меня. Когда я сказал, что заставлю её посмотреть, что произойдет, я, конечно, не ожидал, что она воспримет меня всерьез или с таким большим интересом. Интересно, какой обычно была её сексуальная жизнь? Может быть, в темноте и под одеялами?

Этого медленного движения было ровно столько, сколько мы могли выдержать, и уровень нашего возбуждения соответственно повышался с каждым медленным толчком. Я сдерживался, когда хотел начать по-настоящему продвигаться вперед, ожидая, когда Сильвия сделает свой ход. Наконец она это сделала. Её ноги спустились с моих плеч и обвились вокруг моей талии, и в её движениях появилась новая настойчивость.

Теперь мы действительно трахались, и я вкладывал немного мускулов в свои удары, попадая в цель красиво и сильно. У Сильвии было преимущество в плане возбуждения, поскольку она уже была разгорячена и обеспокоена кульминацией порки. Теперь она приближалась к очередной кульминации, и я работал сверхурочно, чтобы быть уверенным, что достигну её в одно и то же время.

Она закричала, и я почти сделал то же самое, когда её хватка, похожая на тиски, потащила меня за край, хотел я этого или нет. Я взорвался внутри нее, и она просто наслаждалась этим, принимая как должное, когда очень счастливо достигла кульминации.

— Я надеюсь, это послужило для тебя уроком,  — сказал я потом.  — Когда ты плохо себя ведешь, всегда есть наказание.

Она кивнула, затем бросила на меня странный взгляд.

— Ах, но разве ты тоже не вел себя плохо?  — спросила она.

— Конечно, нет. Я не женат,  — сказал я ханжески.  — Мне позволено делать такого рода вещи. В любом случае, этим вечером я просто внес в ваши клятвы ту поправку, в которой, по моему мнению, вы нуждались. Доброе дело с моей стороны.

На это она ничего не сказала. Просто ещё раз взглянула на меня, а потом выгнала из дома. Я пошел домой спать, и, вероятно, она легла в постель, чтобы наверстать упущенный сон из-за капающего крана.

Что произойдет, если я снова приду завтра вечером? Будет ли она все ещё чувствовать себя виноватой и нуждаться в ещё каком-то исправлении?

Интересная мысль.