Белый раб: Глава 2.

Рассказ не несет цели оскорбить кого-либо. Автор не поддерживает расизм или жестокое обращение с людьми. Все это лишь поучительный полет фантазии. Глава 2.

Когда я понял, что проснулся, открыть глаза было неимоверно трудно. Веки будто сцепило друг с другом. Я попытался пошевелиться, но тело поддавалось не менее охотно. Вокруг была какая-то полу тьма. Разобрать ничего толком я не мог и просто пытался барахтаться, вроде на деревянном полу. Как я оказался в такой ситуации я вспомнил не сразу, но как только мышцы меня слушаться, я сразу же освежил в памяти ночное интервью. Глаза отходили медленнее, и сперва я попытался просто встать, на ощупь понять где нахожусь. Та странная чернокожая дама, ее роскошный дом и…договор. Да, что я вообще вчера подписал? Читать сил уже не было. И только тогда я понял, попутно проклиная себя всеми известными ругательствами, что все это из-за того договора. Немного побродив по помещению, в котором я находился, я понял, что оно не такое уж и большое. Деревянным было все и пол, и стены. Вдруг я ощупал руками что-то мягкое, кажется, это было сено. Тут мне пришло в голову потрогать и себя. Моей одежды на мне не было. Вместо этого на мне была какая-то драная рубашка и не менее драные штаны, подпоясанные веревкой, ноги были босыми. Осознав, что пока глаза полностью не раскроются, я не смогу предпринять ничего путного, я решил немного подождать, усевшись в сено. Прислушавшись к звукам, я понял, что снаружи природа. Пели птицы, шелестела листва, мимо проносились легкие порывы ветра. Но это все еще ничего не объясняло. Меня похитили? Заперли где-то и теперь расчленят или съедят? Так я и знал, что поступил невероятно глупо, пойдя на эту идиотскую авантюру. Просидев около получаса, я понял, что наконец могу нормально видеть. Глаза ожили, и я тут же принялся осматриваться. Я находился в каком-то сарае, в котором не было ничего кроме того небольшого пучка сена, на котором я сидел. Конструкция была сделана не очень-то аккуратно, по всюду виднелись щели, через которые бил солнечный свет. Конечно я решил воспользоваться этим упущением строителей и начал по кругу разглядывать, что было снаружи. Оказалось, что я все еще на территории той бывшей плантации, вдали виднелся тот огромный дом, а рядом со мной стояло еще пара каких-то хозяйственных конструкций на вроде амбаров или сараев. Пока я активно всматривался в одну из щелей в задней стене, я совсем не заметил, как к двери кто-то приблизился. Вдруг в другой стороны забил яркий свет и дверь отварилась. Я резко обернулся, прикрывая рукой отвыкшие от яркости глаза. Немного привыкнув я с удивлением увидел, что в дверях стояла та самая чернокожая женщина. На ней уже не было того богатого и пышного платья под старину. Она была одета в невероятно обтягивающий латексный черный костюм, который так плотно облегал ее, как оказалось, средней комплекции тело, что на нем была видна буквально каждая складка. Ее ранее распущенные длинные черные волосы теперь были обвязаны и превратились в длинный хвост. В руке она держала плеть. -На выход — оглушительным воплем приказала она. Я ничего не понимал. Что снова происходит. Куда я, мать ее, попал? Почему она так одета и что за приказы? -На выход, скотина – еще громче рявкнула она и внезапно хлестнула меня плетью по ногам. Я свалился на пол. Резкая и острая боль, выбила меня из равновесия. Я негромко застонал от боли, но из дверей снова донесся ее ужасный крик: -Подъем, шавка поганая. Хватит ныть. Ее рука снова замахнулась, чтобы одарить меня еще одним приступом шоковой боли, но я тут же вскрикнул: -Не надо! Я встаю! Она остановила руку, но не опустила ее, явно ожидая, пока я не выполню свое обещание. Я начал медленно вставать. Боль в ногах все еще была жутка, но делать было нечего, еще одного удара мне вовсе не хотелось. Я встал и осторожно поковылял к выходу. Она опустила руку и отошла в сторону, пропуская меня наружу. Только я переступил порог, как она одним ударом рукояткой кнута по коленным сгибам осадила меня на землю. Тут же она встала позади меня и приставив рукоять к моему горлу начала что есть силы сдавливать его. Я плотно уперся в ее торс и начал задыхаться. Изо рта начал вырываться глухой кашель. -Теперь слушай меня, сосунок. Отныне и последующие 7 дней я твоя абсолютная госпожа. Жесткая черная хозяйка, которую ты должен беспрекословно слушаться. Любое неподчинение будет караться плетью. Попытаешься сбежать или напасть, я искромсаю тебя ею на куски. Теперь ты мой белый раб. Весь день ты работаешь в поле, собирая мой хлопок. Будешь плохо работать-наказание плетью. Когда мне будет нужно, ты выполняешь мои личные приказы. Делаешь все, что я прикажу. Будешь делать плохо-наказание плетью. Если плеть станет для тебя не слишком действенной, я использую иные средства. Каждый вечер ты слизываешь с меня весь пот, накопившийся за день, до последней капли. А сейчас я приготовила для тебя небольшой сюрприз, чтобы ты даже думать не мог прикасаться к своему жалкому вонючему члену. Она отпустила мое горло, и я уже почти без сознания повалился на землю. -Встал лицом к столбу – приказала она указывая стоящий рядом с ней толстый столб. Я быстро смекнул, что, если не послушаюсь, получу удар плетью, так что начал как можно быстрее вставать. Все еще откашливаясь, я остановился у столба спиной к ней. Вдруг она рывком стянула с меня штаны и руками раздвинула мои ноги. Почувствовав липкие прикосновения латекса, я понял, что трусов на мне нет. Тут я услышал какой-то лязг металла и ощутил резкий холод на ягодицах и промежности. Она надевала на меня какое-то подобие пояса верности. Однако эта штуковина была мне немного мала, что я понял сразу, как только она, стянув металлические трусы сбоку, скрепила их небольшим замком. Яйца оказались довольно сильно сжаты, а член плотно придавлен к телу. По ее приказу я обратно натянул штаны, хотя теперь они сидели на мне уже не так комфортно, как до увесистой бандуры у меня на поясе. Дальше она погнала меня в поле. Участок, засеянный хлопком, был просто огромен. Я даже представить не мог, сколько бы несчастных рабов понадобилось, чтобы убрать с него весь урожай. Но мою…хозяйку этот вопрос вовсе не волновал. Я принялся собирать белые плоды хлопка. Она величаво сидела на деревянном раскладном кресле, поставленном ей на небольшом возвышении рядом с посевами. Оттуда, полагаю, она могла видеть все поле и постоянно контролировать меня. Я конечно видел, как собирают хлопок, но сноровки мне еще явно не хватало. Я довольно неумело возился с растениями, то и дело роняя что-то или сбиваясь. К моему счастью, пока что ее это не злило. Солнце палило настолько нещадно, что уже через минут 10 я обильно проливал потом со спины кусты, растущие позади меня. Струи выделяющейся влаги со лба заливали мне глаза, я только успевал протирать лицо рукавом рубашки, который уже сам изливался потом, как, впрочем, и вся остальная одежда. Быстро начала болеть спина и руки. Нет, я вовсе не был рохлей без физической подготовки. Мое тело было вполне неплохо слажено. В колледже я активно занимался физкультурой и иногда ходил в небольшой спортивный зал в подвале соседнего дома. Но к такой работе, организм явно не привык. Тело уже ныло, а ведь я только начал. Что же будет завтра? Наверное, она превратит меня плетью в фарш прямо на полу, встать я явно не смогу. Однако, не только ужасная боль и усталость обуревали мои мысли, пока я, неумело возился в рядах хлопка. В такие моменты, когда ты занят чем-то, не требующим особой внимательности и больших умственных затрат, голова сама собой забивается какими-то сторонними рассуждениями. У меня же их было навалом. Я думал о том, как же с такой невыносимой работой справлялись чернокожие рабы. Я бы не смог даже смотреть на это зрелище. Просто кошмар, и это прошлое моей страны…А я? Как я оказался здесь, в настоящем? Какого хрена меня понесло в эту глухомань? Остановился бы на книгах и все. Зачем мне только понадобились эти рассказы потомков рабов? И зачем я поперся ночью к этой своей…госпоже? Это ведь было так глупо, откликнуться на какой-то клочок бумаги в засраном туалете с несуразным предложением. Ясно ведь было, что это какая-то подстава. Не убьют, так изнасилуют. А тот проклятый договор. Это ведь из-за него я все еще здесь. Прочитай я его и остановись вовремя, сейчас бы был в городе, может быть даже уже собирался домой. Домой…А теперь приходится горбатиться над этим никчемным хлопком, чтобы моя…хозяйка не располосовала мне кожу плетью. И еще не ясно что будет дальше. А что будет дальше? Она отпустит меня через 7 дней или соврала? Не знаю. Договор. Был ли там этот срок? Если да, остается надеяться, что эта филькина грамота для нее что-то значит. Вдруг, с пригорка послышался оглушающий крик чернокожей дамы: -Ко мне! Я быстро среагировал на этот призыв и оставив все инструменты и мешки для сбора хлопка в поле рванул к ней. Как ни странно, первая демонстрация ее плети в действии уже начала вырабатывать во мне какие-то собачьи инстинкты. -Я хочу пить. Принеси мне лимонад с веранды – слегка расслаблено приказала она, когда я остановился перед ней. Не заставив себя ждать, я сразу же направился к веранде дома. Там стоял небольшой холодильник, открыв который, я увидел в нем стеклянный кувшин, наполненный явно просто ледяным лимонадом. Стакан стоял на соседнем столике. Я быстро заполнил небольшую емкость и хотел было уже бежать обратно к…хозяйке, как подумал. А почему бы мне самому не отхлебнуть немного напитка, пока она не видит? Под таким пеклом желание промочить горло было чуть ли не первым что я мечтал сделать, не считая того, чтобы убраться с плантации. Короче говоря, идея была столь соблазнительной, что я, даже долго не думая, сделал пару глотков из стакана. По горлу моментально пронеслась даже обжигающая прохлада. Лимонад действительно был просто ледяным. Сразу же захотелось сделать еще один глоток и еще, а лучше осушить весь стакан залпом. Она ведь все равно не узнает. Так я и сделал. Допил лимонад в стакане, обновил и побежал к ней. К несчастью, я даже не сообразил, что слишком замешкался, тайком отпивая лимонад. В добавок, отхлебывая бодрящую влагу, я не заметил, как смачно накапал себе на штаны прямо промеж ног. Однако осознал я все это только когда, оказался прямо перед бешеным взором моей…госпожи. -Ах ты, поганая скотина! – завопила во все горло она – ты посмел пить мой лимонад?! Ты, жалкое, никчемное животное! Тут же она вскочила со стула и схватив плеть резко хлестнула мне по руке, в которой я держал лимонад. Стакан моментально рухнул на землю, а я, закричав, схватился за руку. Но это было только начало. Через мгновение я ощутил еще один очаг жгучей безумной боли на спине. Он был куда обширнее, и даже ноющая боль в руке сразу показалась мне не такой существенной. Потом еще один удар, снова по спине. Дальше удары я уже не считал. Боль будто стала моим естественным чувством. Я корчился на земле, крича и рыдая от ощущений, которые даже не мог разобрать. Все это можно было описать лишь одним словом – боль. Боль, с которой я на тот момент просто сросся. Постепенно частота ударов начала спадать, и в один момент я внезапно понял, что она остановилась. По моей реакции этого было не понять, я все еще ежился внизу и не то стонал, не то плакал и мычал. Через какое-то время я осознал, что начинаю привыкать к боли. Не то, чтобы она спадала, при том количестве ударов, что я получил это было бы невозможно. Скорее я просто приноровился к этому непривычному ранее состоянию. Так мне удалось более-менее взять себя в руки и собраться с силами чтобы перестать ныть и попробовать наконец подняться. Воющие мышцы с поврежденной кожей упорно сопротивлялись моему стремлению встать, но все же это было мое тело, им командовал я. Но собой пока нет… -Встал, выродок? – брезгливо и все еще слегка злостно спросила она. -Я прошу прощения, такое больше не повторится – запинаясь промямлил я. Мне показалось, что сейчас извинение будет кстати, чтобы утихомирить ее. Вдруг по моей ноге снова молниеносно прошелся кнут. Я резко осел на колено, но боль от удара была уже совсем не той, что раньше. Конечно мои нервы все еще функционировали, но появилось какое-то новое ощущение или скорее чувство. Удовольствие…? -Ты забыл, как ко мне обращаться, уебок? – злобно прошипела она. -Прошу прощения, моя госпожа. Все это больше не повторится. – покорно с виноватым лицом ответил ей я. В тот момент я понял, что подчинился полностью и бесповоротно. Если раньше я даже у себя в голове не мог уверенно назвать ее своей хозяйкой, то теперь я в слух признал это. Даже больше, почти уверовал, что так оно и есть, и я-просто дрянной раб, который должен подчиняться всем прихотям моей повелительницы. -Так-то лучше, мaльчик – ухмыляясь смиловалась она. Мне показалось будто она ждала этого момента, ждала, когда я сам для себя признаю ее власть надо мной, окончательно сломаюсь под ее давлением. И она дождалась. Теперь я был в ее полном беспрекословном подчинении на все оставшиеся 7 дней. -Ты кажется хотел пить? Мне кажется я готова напоить тебя – продолжая ехидно ухмыляться сказала она, расстегнув на латексном костюме небольшую ширинку в районе паха. Я сразу понял, что она предлагает, но в первые секунды мозг все еще противился подчиняться, и я думал на отрез отказаться вытворять такую мерзость. Однако она уже раздвинула ноги и выжидающе смотрела на меня, пальцем указывая на показавшуюся в промеж ног волосатую вагину. -Давай, я устала ждать. Поря слегка открутить мой краник…-заигрывающе, но с ноткой властности поманила меня она. И тут я поспешно пополз к ней, встав на четвереньки. Не знаю, чем была вызвана такая резкая покорность. Наверное, я смог подавить отрезвляющие сигналы, поступающие из еще разумной части мозга, и просто отдался страсти подчинения. Я жадно прильнул к ее уже потной и слегка пахнущей киске. Лобковые волосы лезли в рот, но я не замечал ничего, просто закрыл глаза и приготовился пить. Струя ударила прямо в горло. Моя госпожа явно давно терпела. Раньше я конечно же никогда не пробовал мочу на вкус и даже представит не мог, что когда-то попробую, но сейчас глотал ее так ненасытно, будто снова наслаждался тем самым прохладным лимонадом. Но урина была теплой, приятной. Она согревающе обволакивала стенки моего горала и устремлялась дальше вглубь. А я все глотал, глотал и глотал. Благо моя внезапная жажда совпадала с наполнением мочевого пузыря госпожи, и та, прямо как я вчерашним вечером, со сладостным облегчением опустошала его. Сглотнув остатки мочи, я по ее приказу как следует вылизал ее мясистую вагину от остатков урины и отполз назад. Она с довольным лицом застегнула ширинку. -Отлично, псинка. Отныне ты будешь моим личным писуаром, жадный ублюдок – хихикая с какой-то даже долей удивления сказала она. Я благодарно смотрел на нее. Боли уже не было. Была лишь странная радость и глубокое, едва различимое удовольствие. Снова вернувшись в поле, я решил, что, кажется, уже даже совсем не жалею, что попал сюда, хотя всего-то около получаса назад проклинал себя за безграничную глупость.