День рожденья с продолжением... Часть 42

Кое-как вытащив ещё тёплую гусиную тушку, Олежка тут же, на мешке, ещё дрожащими руками попытался выдрать несколько перьев. Хлёсткий удар плети остановил его.

- За усердие хвалю, за тупость - вот тебе ещё! Тупое усердие с идиотской спешкой, с бездумностью, хуже лени и медлительности! - изрекла Вероника, ещё несколько раз вытянув Олежку по спине.

Тот подскочил, и вертя головой, начал соображать где же он допустил промах.

- Да где этому соплееду знать! Он и живого гуся увидел впервые в жизни! Мама научит? Она всё сделает сама, и подаст уже готовое! Чтобы сыночку оставалось только кушать! - смеющаяся Лера, потянув Олежку за волосы вверх, заставила его встать. - Бери пока гуся за лапы, и держи шеей вниз! И чтоб шея не касалась земли! Ты хоть когда-нибудь слышал, что прежде чем ощипывать птицу, её надо обдать кипятком, и погорячее? Нет? Значит тебе привалило счастье оказаться здесь, с нами! Хоть чему-то научим! Не можешь - научим, через плётку, но научим! Держи! Пока закипят чайники!

- Этот мешок с отрубями только плёткой и можно научить! Где ты встал? Неужели не додуматься, что держать следует над ящиком? - и Вероника вновь прошлась ему по бёдрам. - Ты хоть раз в жизни за городом бывал?

- Н-нет, госпожа Вероника... У нас нне... было дачи...

- Вот как тебе повезло, что попал в наши руки! Хоть мир увидел! И узнал, что за пределами твоей конуры ещё что-то существует!

- Надо поспешать, скоро уже стемнеет, - вгляделась Женька в опускающееся за вершину холма солнце.

- "Огненный Гелиос на сверкающей золотым пыланием колеснице уже гнал своих пламенногривых коней за край земли..." - в шутку процитировала Марина.

Густая чернеющая кровь медленно капала из шеи. Олежку вновь пробрало внутри какое-то противное чувство, его даже встряхнуло. Долго держать на весу довольно тяжёлую птицу подняв вверх руки было трудно. Хорошо ещё, что электрочайники закипели быстро; держа их в обоих руках, Лера бегом спешила в "чёрный угол". Подскочив, сунула один из них Олежке.

- Обливай! Сразу, резко! Так! Вот так! Ну, хоть что-то твоё полено стало понимать! - беря пустой и передавая ему полный чайник, говорила она. - Так! А теперь, где ты собираешься заниматься дальнейшим?

- Ннёё знаа-ю... Здесь?

- Ладно, не буду мучить сложными задачами твою слабенькую головку. Ага, здесь! А если подует ветер? Будешь собирать пух по всему участку? Да-да, ртом! А куда ты собрался бросать перья? Тем более, что вот-вот стемнеет! Об этом ничего не мелькнуло в твоём пустом горшке? Короче! Забирай мешок, и дуй туда - девушка показала на вход в "хозяйственный этаж".

В цокольном помещении ему показали место в метре от двери. На правой руке отомкнули "браслет". Гуся велели положить на мешок, кинули пакет для мусора - под перья. Яркие лампы давали хорошее освещение.

Истерзанный за весь этот сегодняшний буквально адский день, уже плохо соображающий Олежка стал бестолково передвигать предметы своей работы. Несколько раз переложил то направо, то налево мешок для перьев, примеряясь с какой стороны он будет удобнее. Несколько раз повернул тушку - сначала хвостом, затем боком, шеей к себе, и на спине, и на брюхе, не зная с какой стороны начать. Леру это взбесило. От удара по затылку Олежка чуть не плюхнулся лицом в пол.

- Ты действительно потерял разум, или стараешься нас в этом убедить? До утра задумал крутить его взад-вперёд? Девочки, вы только взгляните! Это чучело кажется собралось издеваться над нами! Вы посмотрите, бессмысленно вертит гуся, как будто не понимает, что следует выдёргивать перья! И словно не знает, с чего начинать! С любой стороны, с любой, лишь бы под конец не осталось на нём и пушинки! - Лера пнула его под ягодицу.

- Чучело видимо потеряло рассудок! Но в другом смысле! Оно считает, что может исподтишка насмехаться над госпожами, а они не заметят? И что ему сойдёт с рук? Забыло, что за такие выходки бывает? Придётся разочаровать! И заодно восстановить память! - с гадкой усмешкой процедила Марина.

- Если это потерявшее рассудок чучело, то для начала надо проверить глубину потери рассудка! - Вероника стеганула Олежку плетью. Наискосок, от поясницы до лопатки пролёг толстый рубец. Потекла кровь. Он заорал, схватился за крылья, и стал быстро рвать первые попавшие в руку перья.

- Надо же! Сразу понял, в чём смысл работы!

- Когда подсказывает плётка, понимание приходит со скоростью света!

- Если он специально придурялся, то его надо сегодня ж и выпороть! Например, перекинуть через ко́злы, да выстрочить розгами и жопу, и спину! - тут же зажглась Вероника.

- Пока поглядим на его работу. Сделано будет быстро и качественно, может быть и простим пентюха. Тут всё в его руках, - ухмыльнулась Лера.

- То-то же! Смотри! Начал тут кочевряжить полную бестолочь и неумёху! А не то сейчас разложим прямо здесь на полу, и сделаем по попе "ать-тя-тя"! - засмеялась Марина.

Девки встали снаружи, неподалёку от входа, и начали обсуждать недавний Олежкин "псих". Слышались неумные реплики, насмешливые возгласы и выкрики, взрывы смеха, иногда - долгий всеобщий хохот, переходящий в гогот и грубый ржач.

Где-то вдалеке слышался вороний грай - перед закатом. Олежка механически, бездумно работал руками, вырывая перья. Пользуясь отсутствием хозяек над ним, частенько чесал покрытую волдырями зудящую кожу. Измученный до предела после такого невиданного доселе битья, он едва шевелился. Иногда в глазах вставал туман. Каждое движение отдавалось по телу струями боли - и сверху, по коже, и в некоторых местах в глубине мышц. Стоять коленями на бетонном полу также было больно. Только страх перед наказанием заставлял его брать себя в руки и делать указанную ему работу.

Ядовитые пересуды хозяек с самого начала навязчиво лезли в уши.

- ... Ещё пять лет назад, - слышался голос Лизы, - когда мы в тот год на даче держали кур, всегда я рубила им головы. Даже в самый первый раз не почувствовала ничего отвратительного, даже какого-то дискомфорта внутри. Носить навоз по огороду куда противней. А тут... Срубают же деревья, вырубают кусты. Ну, так же курице топором отсекают голову. Я между этим не ощущала какого-то огромного различия.

- Лет пятнадцать назад я видела как режут и свиней, и овец, коз. Мне это было только интересно, и по правде говоря, уже тогда хотелось попробовать самой. Хотя бы овце горло перерезать, - ответила ей Лера.

- Где-то лет восемь или девять назад я очень любила отрезать хвосты кошкам, выкалывала им глаза! - со смехом вспомнила Марина.

- Отец рассказывал, как мой дед колол свиней, - начала говорить Женька. - Их у него было багато, постоянно не менее трёх десятков, целая мини-ферма. Подросшие давали приплод, и заменялись новыми, подрастающими. Только самые лучшие жили несколько дольше. Так вот, у него имелся четырёхгранный штык, но без той втулки, которой его надевают на ствол трёхлинейки. А на тот конец была насажена деревянная ручка с "лепёхой". Он приставлял остриё к нужному месту, и во всю мочь хлопал по "лепёхе" ладонью. Вгонял на всю длину! Свинка и квыкнуть не успевала! Каждую неделю хоть одну да резали. Хотелось бы посмотреть, что б случилось с нашей барышней, поживи она с месяцок рядом с ним!

- Он до сих пор наверное думал, что колбасу там, сосиски, создаёт какой-то чародей!

- Выдернет из бороды волосок, пропыхтит некие непонятные слова, и из воздуха материализуется окорок!

- Впечатлительная барышня закатила глазки и упала в обморок как только узнала, что кролика сначала убивают, прежде чем запечь и подать на стол! Но потом продолжала грызть кроличью лапку! - смеялась Женька.

- Надо было его заставить отсечь гусю башку! - ехидно прогугнявила Вероника.

Лера зашлась в хохоте.

- Представляю эту комедию! Да тут сам Чарли Чаплин не побрезговал бы позаимствовать сюжет! Как бы это двуногое существо управлялось своими корявыми отростками, которые у нормальных людей именуются руками! Он бы целый час примерялся, какой стороной и в какую руку взять топор, потом ещё час - как взяться за гуся. Ещё столько же - как тюкнуть топором. И кончилось бы тем, что либо гусак цапнул бы его за пальцы, либо он отрубил бы вместе с гусиной головой и один-два своих пальца. А скорее - и то, и другое!

- Или отрубил бы пол-шеи! Рубанул б где-то в середине!

- Да не сумел бы и близко с такой целью подойти! От одной мысли, что должен убить бедную птичку, рухнул бы в обморок, и свихнулся б в тот же миг!

- У данного вопроса есть и другая сторона. Когда б узнал, что за такое неповиновение его ждут новые тёплые ласки кнута, и уж дуже багато? Такие жалостливые? Или нервишки? Пожалуйста, просим на лавочку, попочкой кверху! И кнут бы поигрался далеко не так ласково как это было недавно! Неуж больше б жалел гуся, которого всё равно зарежут? Все обмороки, сантименты и прочие телячьи нежности вмиг улетели бы в дальний космос и забылись от страха, а в голове закоренилось только одно - выполнить приказ! Боязнь получить порку моментом вышибла б всякие глупости вроде нежности души, и прочую ахинею!

- Так недаром наши "инструменты" волшебные! От их воздействия и хромой побежит на рекорд мира!

- Но свихнуться-то как раз бы мог! - сказала Марина, будто мечтая об этом.

Наговорившись вдоволь, девчонки пошли проверить, что успел сделать Олежка. Увиденное привело их даже не в ярость, а в бешенство.

- Ты чем здесь занимался всё это время? Онанизмом, что ли? - ястребом налетела на него Лера. Встряхнула за волосы, заехала по уху. - До утра собираешься работать? Выщипываешь по одному пёрышку в час! Да здесь мясо успеет протухнуть и зачервиветь пока ты ощипаешь половину! За это время можно освежевать и наполовину выпотрошить барана, а ты копаешься с шеей и одним крылом! Только-только принялся за второе! Ну, наверное очень захотелось тебе на ко́злы? Головою вниз?

- Говорю же, летает в каких-то своих параллельных мирах - в мечтах, миражах, - добавила Лиза.

- Думушку думал. Только о чём?

- Больше чесался как блошивый Бобик. Вон, сразу видно! - указала на расчёсы Женька.

- "Раб нерадив; не принудь его господин повелением строгим к делу, за работу он сам не примется охотой"! - изрекла Марина. - Недаром же во все века около рабов находился надсмотрщик с бичом, если рабы не получали задание, невыполнение которого жестоко наказывалось! Так что незачем было оставлять его одного! Или следовало задать время. Не уложился - высечь!

- Я присмотрю за ним! Уж у меня-то он не заленится! А ну швыдче, шевелись ленивая скотина! - Вероника наотмашь полоснула Олежку плёткой. - Надо бы разжечь заново угли в углетушилке, да посадить на неё как на парашу это двуногое животное! И - не сойдёт с неё пока не закончит! Сделал бы в один момент!

- Сейчас и я принесу нашего "котика". Которого это создание так любит! - Марина бегом направилась в дом, и быстро вернулась с разветвляющейся на девять хвостов плетью.

Олежка, ёжась под плётками своих надсмотрщиков, продолжал выдёргивать перья. Но, несмотря на частое телесное воздействие, дело не шибко ускорилось.

Лера заходила ещё несколько раз, осматривала продвижение работы. Каждый раз бранилась, угрожая Олежке наказаниями.

- Да его уже сейчас следует драть и драть! - поддакивала Вероника. - Он явно назло начал вертеть и класть гуся то на один, то на другой бок! И включал дурочку! Растянуть его прямо здесь на полу, и выстегать плетьми да розгами добавить!

Уже совсем смеркалось, когда он завершил работу. Лера придирчиво оглядела тушку - не остались ли где мелкие пушинки, достала откуда-то газовую горелку, дающую широкое пламя, и привинтила к ней баллончик с газом.

- Подними его за лапы, и опаливай. Быстренько проходи, иначе подгорит кожа. Замечу где палёное пятнышко - сегодня ж опалим твои яйца, а завтра твоя шкура будет гореть! Выходи наружу, здесь ты ещё устроишь пожар! - и Олежка от пинка в зад полетел через порог, лицом в землю.

Лера зажгла огонь, отрегулировала силу пламени горелки. Это дело к счастью не заняло много времени. Олежку заставили завязать мешок с перьями и унести в гараж, чтобы затем увезти на помойку.

- А неплохая куча пёрышек, - рассуждала Вероника, оглядывая объёмистый мешок. - Жаль, далеко не все годятся для набивки подушки, нужны только пух и самые мелкие пёрышки. А их как раз и немного.

- Зато самые большие, из середины крыльев, использовались чтобы писать, - зачем-то высказалась Марина.

- Ну а мягкими, пушистыми и крупными, очень хорошо доставлять друг другу удовольствие! Водить по спинке, по сиськам. О-о-аа-ааххх! - отвечала Лера, поглаживая себя по грудям.

- Тогда может и рассмотрим, и выберем что-нибудь для себя? Кому чего? - предложила Вероника. - Не всё на свалку!

Раскинувшийся на полнеба тёмно-малиновый разлив заката начинал постепенно тускнеть, уходил вслед за солнцем. Потрошить птицу порешили уже на кухне. Здесь Олежке уже не доверяли. Лишь заставили подготовить место и поднести тару для отходов. Только Женька, да и то для смеха, подсказала "ценную мысль", что неплохо бы было дать это задание Олежке - пускай учится.

Девки, поддерживая насмешку, разошлись хохотом, видя в том новый повод понасмехаться над Олежкой и повеселиться самим.

- Я представляю! - начала первой Вероника. - Сначала он рассматривал бы объект работы как баран новые ворота, и не меньше часу! Потом до китайской пасхи дёргал и теребил в воздухе пальцами, не решаясь прикоснуться, и разумеется без подсказок не знал бы, какие следует делать движения! С чего начинать, и что делать дальше! Тут было б работы для плётки - непочатый край!

- До утра б волохался!

- Только рассматривал и что-то там соображал бы до утра!

- И скорее всего испортил бы всю тушку. Либо перерезал бы все кишки, либо проткнул желчный пузырь, - продолжила Лера. - Ну, чего так смотришь? Или даже не понимаешь, о чём здесь речь?

- Да где ему! С его-то гнилой тыквой на плечах и сухими ветками вместо рук?

- А если б испортил - неужели не понимает, что с ним станется? Ему будет впору завидовать вот этому гусю!

- А толку что? Ну, содрали бы мы с него всю шкуру с мясом, даже если и проволокой от "егозы", но гусятина-то безнадёжно испорчена! - рассмеялась Вероника, стараясь лишний раз хорошенько пугануть Олежку.

- Всё про всё - целые сутки б проканителился!

- Самое малое! Если не двое!

Перечислив все гипотетические последствия Олежкиной "косорукости" и вдоволь насмеявшись, девки вспомнили, что дело движется к ночи, а впереди ждут и дела, и кой-какие забавы.

- Иди сюда, чучело мартышечье! - Лера дёрнула Олежку за цепочку. - Смотри, учись, и где надо помогай! - ловко сделав надрез, она потянула кишки, которые Олежка должен был направлять в тазик, держа его у края стола.

Лера ловко выпотрошила гуся, при этом не забывая оделять Олежку подзатыльниками, тыкать его носом в каждое своё действие - что это значит, а Марина также со своей стороны "закрепляла" в нём увиденное "кошкой".

- Смотри! Учись! - приговаривали девки. - Это видел? Понял, как надо? Запоминай, дубина!

- Скоро будешь помогать нам готовить, так что где не запомнила голова, будет перенапоминание по заднице!

- А сделаешь погано - можешь и впятеро получить!

В объёмистую прямоугольную форму Лера налила подсоленную воду, добавила немного уксуса, и положила туда гуся.

- Мясо у него несколько жёсткое, особенно грудь, а солёная вода как бы "разбивает" мышечные волокна, - пояснила она, унося форму с тушкой до утра в холодильник. Также в небольшой лоток сложили и потроха вместе с шеей.

- Ого, оказывается в солёной воде с уксусом размачивают не только розги! Которые завтра славно повеселятся! - хохотнула Женька, шлёпнув Олежку по попе.

Девки наскоро перекусили немножко подогретой ухой, Олежке швырнули небольшой кусок хлеба.

- Он уже обожрался сегодня. Сколько слопал рачьего говна! - смеялась Марина. - Может, к хлебушку горчички? Посолить? Поперчить? Побольше! Соли и перца много не бывает! - продолжала она ломаться, но затем осеклась под недовольным взглядом Лизы.

Окончив свою трапезу, девчонки стали вспоминать некоторые моменты сегодняшнего весьма насыщенного дня. В том числе завёлся разговор как Олежке делали клизму.

- Да уж, из него и хлестало! - вытирая слёзы на глазах, задыхалась от хохота Вероника. - А представь, если бы он пустил этот фонтан стоя? Или нагнувшись? На сколько метров полетела бы струя?

- О! Неплохая идея! - зажглась Женька. - Действительно, засадить ему клизму, и пускай фыркнет водой! Только вот где? Уж не на участке! Хоть внутри он и промыт до блеска. Может, на несколько минут вывести за калитку, сразу за порог дровяного сарая?

- Можно около компостных ящиков, в "чёрном углу". Где травка. Освещение там хорошее, так что хоть прямо сейчас! Говна в нём нет, фуганёт одной водой! - тут же возбудилась и Лера.

Олежке застегнули наручники и поволокли на улицу. Лера прихватила с собой Лизину ротанговую трость, а сама Лиза отправилась заправлять клизму.

Как только они вышли из дома, тут же на веранде и внизу лестницы автоматически зажглись яркие фонари. Так же они зажигались и на стене дома, под самой крышей, по всему пути следования, реагируя на движение. Вся площадка около дровяника и даже "чёрный угол" мгновенно озарило светом - и со стороны дома, и в нескольких местах на заборе, и на сарае. Там же, где они уже прошли, у них за спиной фонари сначала затмевались, а затем гасли.

Олежку поставили в полуметре от травки, задом к поперечной ограде, так, чтобы фонари с обоих частей забора и на его углу хорошенько освещали всё происходящее. Женька с Мариной взяли Олежку под локти с двух сторон, натянули руки и низко пригнули. От боли из-за врезавшихся "браслетов" он закричал, но Лера врезала ему ротанговой тростью.

- Там ещё не больно. Да и это тоже не совсем ещё больно, - она взгрела Олежку куда как крепче. - По-настоящему больно будет если начнёшь вопить, прыгать, не держать воду, и не делать правильно того, что будет сказано. Вот тогда будет действительно больно!

- Да встань ты нормально, чучело дырявое! Ноги расставь! Шире! Ещё! Да согнись так, чтобы выпятилась жопа! - прикрикнула Марина.

- Нет, такого ишака кроме палки ничто не выучит! - Женька нажала ему ногой в подколенный сгиб. - Лер, выдай ему ещё горяченького!

От двух хлёстких ударов тростью Олежка запрыгал.

- Кавалер красотке - потанцуй, потанцуй! - сипло рассмеялась Вероника, поднимая над головой мешок клизмы. Она встала позади него и несколько сбоку, а Лиза, крепко ухватив Олежку пятернёй за ягодицу, быстро вставила наконечник. Пустила воду.

Бурлящая струя воды, выходящая из наконечника в глубине прямой кишки множеством тонких фонтанчиков, стала быстро наполнять Олежке кишечник. Согнутый вниз, он краем глаза заметил, как его живот всё более отвисает. По мере наполнения он начал становиться тугим словно барабан. Вероника поднимала мешок клизмы над головою на вытянутых вверх руках и привставала на цыпочки чтобы вода лилась скорей - она видела какие неприятные ощущения доставляет Олежке быстрое наполнение кишечника, и оргазмировала от вида его мучений. Лера, видя как он начал переминаться ногами, крутить и покачивать бёдрами, ради предупреждения стала поглаживать тростью Олежку по ногам. Тот сжался и изо всех сил втянул в себя задний проход, лишь чуть-чуть приседая и суча коленями.

Клизма уже подходила к концу. Терпеть её уже не было никаких сил. Казалось, ещё несколько граммов воды - и она брызнет из попы или хотя б начнёт выходить мелкими каплями. Заметив его напряжение, Лера предупреждающе похлопала Олежку по бедру.

- Смотри, попробуй только уронить хоть каплю! На козлы - и вот этой милой палочкой по попке!

Лиза сместила наконечник так, чтобы он как бы запирал выход несколько в глубине заднего прохода.

Олежкин живот приобрёл выпуклую округлость, стал тугим и теперь очень сильно выдавался. Это не ускользнуло от взгляда девчонок. Марина, протянув руку, похлопала его по пузу, помяла ладонью.

- Кажется наша девочка "залетела"! Смотри-ка ты, пузо на нос натягивает! Только вот от кого?

- Ой, только не от меня! - представила испуг Вероника.

- И не от меня! - прыснула Лера смешком.

- Тогда кто ж? - делая изумлённый вид, отозвалась Женька.

- Никто не хочет платить алименты! - с печальным вздохом сказала Марина. - Так всё же от кого?

- Ветром надуло! - продолжила общее кривлянье Вероника.

В это время кружка полностью опорожнилась, послышался сипящий звук. Лиза ещё несколько секунд продержала наконечник в Олежкиной попе, и быстро выдернула.

- Выдавай!

Тот от стыда только сильнее втянул дырочку, внутри как что-то пережало, вроде спазма. Делать из себя предмет столь позорного увеселения, быть игрушкой для их извращённых потех? Где они самоутверждаются, унижая его?! Нет, нельзя так вот сразу дать им насладиться смехом и оскорбительными шутками, вволю напотешаться над ним! Сколько можно, но сдержать в себе эти два литра рвущейся наружу под напором воды! Или выпускать потихоньку, не давая им ожидаемого эффекта!

- Что это с ним? То едва терпел-терпел, казалось вот в любую секунду выплеснет, а тут вдруг - и ни капли! Это он что, специально? Не назло ли? - выкрикнула Вероника, сворачивая шланг клизмы.

- Ты, чего это тебя переклинило? Смотри у нас, если пустишь фонтан меньше чем на метр, будем считать что ты нарочно придерживаешь воду! И за это заслужишь хорошую порку! Чтоб долетело вон до той травы! Ну? Выдувай! - прикрикнула Лера, и обойдя на другую сторону, с коротким свистом наложила трость поперёк Олежкиных ягодиц.

От неимоверной, обжёгшей как калёным железом боли Олежка уже не смог удержать себя. Вода хлынула наружу. В последние доли секунды он вспомнил, что надо постараться бросить попой фонтан как можно дальше, и тогда быть может получится смягчить какое-то из грозящих ему наказаний. Он не только отпустил, а ещё и напряг живот. Мощная струя воды, облегчая его, вылетела под сильнейшим напором.

Судя по тому, как расхохотались и радостно заулюлюкали девки, воду у него из попы вышибло настолько сильно и далеко, что превзошло все ожидания его хозяек.

- Ну и дал! Во струя! Не слабей чем от насоса! - держась за бока, приседала Лера от безудержного смеха. - Вот кабы включить воду, и сунуть к нему в жопу тот шланг! В две секунды в него влетит с полведра! Представляю, как хлынет потом из жопы!

- Это и до забора достанет! Даже ударит в забор!

- Вот только вода слишком холодная, такую нельзя.

- Зато раздует его как шар!

- А прикинь, если его ещё впридачу воздухом накачать? Тогда ещё сильнее шибанёт! - фыркала сквозь хохот Вероника. - Вроде я там видела что-то похожее на помпу для надувного матраца или лодки. Может ещё разок вкатить ему клизму, а затем накачать пузо воздухом?

- А что, идея! Лиз, вгонишь в него ещё одну клизму?

- С удовольствием!

- Ну, тогда ты иди наполняй, а я поищу воздушный насос, - Лера отправилась в "хозяйственный этаж", и спустя недолгое время вынесла оттуда старую ножную помпу, несколько напоминающую черепаху.

Вскорости вернулась и Лиза с наполненной доверху клизмой и заново смазанным наконечником. Олежку вновь наклонили, Вероника подняла повыше кружку. Лиза ввела наконечник, открыла краник, и тёплая вода потекла в него.

В этот раз Лиза впускала воду помедленней, слегка пережимая шланг. Ей нравился Олежка в этой позе - низко пригнутый, с выпяченной полураскрытой попой, из которой выходил шланг, и она старалась подольше растянуть процесс. Делая вид что она там смотрит что-то необходимое, девушка наклоняла голову к самой его пояснице, и словно б ненароком касалась волосами Олежкиной спины, проводила по ней. Поглаживала ладонью по ягодицам. Лиза явно испытывала удовольствие, на волосах около бёдер у неё проступали капельки выделений, затем и все волосы со временем намокли.

Лиза несколько потеснила Женьку.

- Может отпустите ему руки, а я зажму его шею в коленях? Так будет более возбуждающе, - сказала она.

- Да пожалуйста. Разве что затем придётся подождать, пока этот копун вымоет волосы сзади на своей глупой головке. Вон как ты потекла! - с усмешкой отвечала Женька, у которой тоже намокло в промежности.

- Чего-чего, а волос хватает! На этой голове куда больше чем в ней! - добавила Вероника.

- А точнее говоря, на его голове столь же много, как мало в голове! - затряслась от смеха Марина.

Эту клизму Олежка вынес несколько легче. Хоть к концу процедуры и приседал, перебирая ногами, что вызвало шутки девчонок насчёт "танцев" и "танцора". Но самое жуткое было у него ещё впереди. Как только Лиза извлекла наконечник клизмы, на Олежку буквально набросилась Вероника. Охватив его одной рукой за торс, она стала пропихивать ему в анальное отверстие шланг от насоса. Тот был коротковат, и сам насос болтался в воздухе, что мешало этот шланг заправить в дырочку. Девушка треснула Олежку сверху локтём по спине.

- Присядь! Ниже, придурок! Ещё ниже! Ну, хотя бы так! Это ж надо уродиться такому! Вроде бы от настоящих людей, а рождается - деревяшка!

- Ты сама-то весь насос подними повыше, а то его заполнит вода! Положи хоть к нему между лопаток, около плеч! - сказала ей Лера.

Обозлённая, даже озлобленная словно павиан - как же, здесь её в том числе и перед рабом, которого она постоянно унижала, обзывая беспросветным тупицей, выставили очень несообразительной - Вероника крепко шлёпнула Олежку по исхлёстанной попе.

- Встань как было! - и водрузив насос ему на спину, она прямо там же принялась нажимать ладонью на эту полусферу, не до самого конца, закачивая воздух небольшими порциями.

Было слышно, как проходя через воду, этот воздух булькал пузырями у Олежки в животе. И так уже раздутое от воды его пузо стало увеличиваться ещё и ещё. Девки отреагировали шутками и смешками.

- Только глянь! На каком это она месяце?

- На восьмом, или даже уже на девятом?

- Да тут наверное у неё двойня!

- Если не тройня! Пузо с два арбуза!

- Пузо на нос прёт!

- А всё ж интересно, от кого это она залетела?

- Да сказали уже - ветром надуло! Это когда обрюхатит неизвестно кто!

- Сейчас действительно - надуло! Только не ветром, а насосом!

- Э, - Лиза приостановила Веронику, - не очень усердствуй! Поаккуратнее! Не перекачай, можно повредить так, что либо станет инвалидом, либо помрёт! Ну-ка, что там такое? Да хватит уже! Ладно, был бы тренирован в надувании живота, есть такие любители, а у него - впервые! Хорош! А если воздух толкнёт воду выше ободочной кишки, "за сигму", как говорят? Ему тогда сразу не высраться, вода останется и будет уже медленно, долго спускаться вниз! Зачем мне это на ночь? Обосрётся, когда я стану засаживать!

Вероника со злостью сильно качнула ещё пару раз. Она и не прочь была бы как-то навредить Олежкиному здоровью - всё равно её шансы завладеть им были позади всех, и пусть уж лучше он умрёт и не достанется никому - но сделать это надо было незаметно, чтобы и подруги ни о чём не догадались. И, выдернув шланг, Вероника дёрнула Олежку за цепочку.

- Вставай прямо, кусок мяса! Чтобы воздух прошёл выше воды! Так! А теперь пригнись чуть-чуть! - она два раза крепко шлёпнула его. - Выдувай!

Совершенно изнемогающий Олежка не сразу понял что эта пытка закончилась. В животе блуждали нестерпимые рези, не говоря уж о том, как тяжело было держать воду от клизмы. Лера опять стебанула его тростью.

- Выдувай!

Олежка чуть выпятил попу, и мощный фонтан, подпираемый воздухом, буквально со свистом вырвался из дырочки. Девки аж завыли хором - настолько далеко он на сей раз метнул воду. Вслед за водой бурно, со звуками разных тональностей, под напором вышли массы воздуха.

- Вот это дал!

- И дунул!

- Наверное на метр дальше прежнего пустил фонтан!

- А как пёрнул!

- Проперделся!

- Если бы были соревнования по пусканию фонтанов жопой после клизмы, на дальность, он стал бы победителем!

- Лиз, ты вроде говорила, что тебя заводит когда те, кого ты страпонишь, попукивают во время входа? Но этого не бывает потому что они до страпона получают у тебя клизму? Так вот тебе решение - после того как посрут, можно небольшим баллончиком-"грушей", грамм на сто-сто пятьдесят вгонять им немножко воздуха. И они начнут пердеть когда страпик станет расширять им дырку!

Лера тряхнула Олежку за волосы.

- Всё высрал? Вроде нет. Иди вон туда, в угол к забору, присядь и немножко подумай. Сам понимаешь что тебе будет, если когда тебя станет использовать госпожа, случится что-то неподобающее!

И пока он выжимал из себя последние капли, девки обсуждали только что прошедшую потеху. Подошла Лиза, наконечником прошерудила в его попе, и снова заставила сесть. Лера врезала Олежке "леща" по затылку.

- Марш в баню! Подмой свою задницу!

Из бани его зачем-то пригнали обратно на то же место. Лера повернулась к Лизе.

- Я знаю что ты не любишь одалживать свои игрушки. Понимаю, брезгуешь. Но я потом всё протру начисто и продезинфицирую. Пожалуйста, дай разок попользоваться твоей "дилдой"?

Лиза недовольно сморщилась, отвернулась качая головой, хлопнула себя руками по бёдрам.

- Я смотрю, его хотят нацепить на себя все! Страпон - вещь чисто индивидуальная. Никто ж ведь не чистит зубы одной щёткой на двоих или более? Хоть потом выкидывай его!

- Если захочешь выкинуть, позвони мне, и скажи куда приехать, и где находится та помойка! Я заберу! - рассмеялась Вероника.

- А зачем тогда увозить? Чтобы потом выкинуть? Куда проще будет просто оставить, нам, в общее пользование! Деньги отдадим. Будем расширять выхлопную трубу этому созданию! Мы насчёт этого не так щепетильны, вернее небрезгливы! Сами одеваем любой страпик и не думаем, что кто-то из нас только что его пристёгивала и им пялила эту жопочку! - Марина с хохотом хлопнула, а затем обоими руками помяла Олежку за ягодицы.

- Ну Лиз! Мы же знаем что ты добрая, щедрая! Ну зачем такие тонкости? Ту же зубную щётку если кто-то использует на двоих, то каждый раз просто хорошенько вымоют с мылом, обдадут кипятком, и всё! Мы иногда так делали. Я ж сказала, продезинфицирую! Особенно там, где он держится на пизде! - не унимаясь канючила Лера.

- Ой, ладно, бери! - чуть ли не сплюнув, отмахнулась как от назойливого комара Лиза. - Но! Чтобы было протёрто всё и начисто! В каждом уголочке, в каждом изгибе!

- Всенепременно! Так возьму?

- Да бери! Знаешь где?

Принеся это "бревно", Лера долго прилаживала его на себя. Ремешки следовало подтягивать, с более широкого пояса и бёдер Марины, использовавшей его последний раз, на худенькую талию и узкие бёдра Леры. Тяжёлая "дубина" постоянно тянула вниз, и Лера не успевала затянуть ремешок, как страпон оказывался где-то совершенно у неё между ног, висящим прямо вниз, чуть не касаясь земли. "Если бы я так что-то не мог сделать сразу, меня б давно исхлестали плётками. А ты - помучайся, помучайся!" - с некоторой долей злорадства мелькнуло в голове у Олежки. Но в целом он был объят ужасом: вот-вот эта балясина начнёт раздирать ему дырочку, растягивая, рвать задний проход, сегодня и без того ею же истерзанный... Он только старался унять дрожь, не показать страха чтобы не дать хозяйкам лишний раз повеселиться. Но, стоя со слабеющими подкашивающимися трясущимися коленями, это было очень трудно. Можно было лишь мечтать, чтобы Лера не смогла его закрепить, но она ж всё равно добьётся чтобы получить удовольствие. Страшный миг неумолимо приближался.

- На! Придержи! Чтобы стоял и не падал! - стукнув страпоном Олежку по лицу, Лера сунула ему в руки предмет его мучений.

Наконец этот "ствол" принял нужное положение. Крепко пристёгнутый, он занял полувисячее положение, несколько выдаваясь концом вперёд. Лера обильно покрыла его смазкой, щедро намазала дырочку и между ягодицами низко согнувшегося Олежки. Потёрла прилегающей стороной страпона клитор и губки в промежности. Хлопнула в ладоши, потирая их.

- Ну, жопа, берегись! Сейчас будет больно, но весело! - одной рукой она сильно отодвинула Олежке половинку, а второй, подняв и придерживая страпон, направила его в дырочку. Прижала. Обхватила Олежку под низом живота, и не отпуская страпон, всё усиливающимися толчками принялась "накачивать".

Олежка расставил пошире ноги, присогнул колени и несколько выпятил попу чтобы облегчить для себя вход этой толстенной игрушки. "Кому весело, кому больно..." - мелькнуло у него в мыслях.

- Молодец! Умница! Знаешь уже, в какую позу вставать чтобы не было слишком больно! - делая "накаты", Лера всё крепче наваливалась на страпон. Он уже раздал наружные сфинктеры, и Олежка мычаще застонал. Девушка нажала ещё - и он со вскриком закинул назад голову, рефлексивно дёрнулся вперёд. Но Лера, крепко обхватив его тело, потянула Олежку на себя.

- Куда это ты бежать задумал? - второй рукой она больно вцепилась ему в бедро у самого верха, и продолжила фрикции, не торопясь просаживать страпон вглубь.

Продолжение следует...