Сказание о крещении. Часть 2

СВЯТЫЕ ОТЦЫ

— Об этом и речи быть не может, у нас уже произошло неприятное событие год назад, что вызвало большое беспокойство среди прихожан, — настоятель церкви протоиерей Иоанн, высокий, но полный старик лет шестидесяти пяти, ругал отца Василия, скромно стоящего в углу маленькой кельи, — Чтобы изменить процедуру нужен специальный указ самого митрополита, а из-за одной верующей я этого делать не хочу. У меня и других забот хватает. И кто она такая, чтобы ради нее беспокоить его святейшество?

— Если вы вспоминаете ту сумасшедшую женщину, которая раздевалась и вбежала в церковь? Так по ней психдиспансер плакал. Она давно состояла на учете в психиатрической больнице. А тут совершенно другая ситуация: девушка скромная, порядочная, очень религиозная,— Василий в очередной раз пытался продвинуть свою идею.— И не надо митрополита тревожить. Можно все сделать и без указа: тихо, потихоньку. Я просмотрел архивы и уверен, что это не так сложно как кажется на первый взгляд,— отец Василий робко перебираясь с ноги на ногу, напоминал провинившегося ученика.

— Но, как я понимаю, она желает все-таки выполнить это нескрыто. Как это скрыть, не представляю,— отец Иоанн все еще колебался,— Хорошо, предположим что это возможно. Да, в древности так крестились, и нет в этом ничего обыденного. Но зачем это нужно нам? Зачем мы создаем лишние проблемы? Откажи ей, пусть крестится как все.

— Сначала я тоже так думал,— придумывал отец Василий,— Но здесь есть два очень важных довода против ваших последних слов.

— Каких ещё доводов? — отец Иоанн нетерпеливо опустился на табуретку и готов был выслушать.

— Прежде всего, она очень привлекательна, полна энергии и желания жить. Она красивая, и просто находиться рядом с ней приносит удовольствие. А помощь другим людям — это наша прямая обязанность. Во-вторых, она готова сделать все возможное для реализации задуманного. И я подумал: почему бы не использовать эту леди в наших интересах? Ведь такая возможность не часто представляется: прекрасное тело, милый облик и ножки... Если бы вы видели ее ножки... — отец Василий затянул паузу, — Наконец, крещение можно провести скрытно или вовсе не проводить.

— Как это не проводить? Что ты предлагаешь мне делать, адепт Сатаны? Отказаться от новой членши прихожан? У нас уже достаточно женщин, готовых угомонить наш плотский аппетит по первому желанию, особенно тех, кто глубоко верующий.

— Но эти женщины либо стары, либо не привлекательны. Я понимаю, что для вас они все еще сексуально привлекательны, старость не прихотлива. Но мне и другим братьям хочется свежей молодой крови, чего-то нового. И я подумал...

— Так я же не старость? Как ты смеешь. Кто ты такой, чтобы учить меня? — возмутился священник. — За свою жизнь я имел столько прихожанок, сколько ты порций каши не съел, да таких красавиц, каких ты только в фильмах видел. И все они были довольны и потом приходили за моим "благословением".

— Я не хотел задеть вас, Святой Отец, я только...

— О, какие проблемы! — отец Иоанн не дал ни слова вставить отцу Василию в своё оправдание — Ты хоть понимаешь, какой риск ты хочешь принять? Совратить непорочную девушку, которая только выразила желание быть крещенной. Она не предложила себя Господу и его слугам, то есть нам. Правильно?

— Да, вы абсолютно правы, — отец Василий уже сам стремился уйти от этой щепетильной темы, сожалея о том, что вообще пришел к настоятелю с таким предложением.

— Не стоило мне этого делать.

— Что не стоило делать?

— Приходить к вам и отвлекать от важных дел с таким неприличным предложением, — Василий растерялся и уже не понимал, чего хочет Иоанн.

— А нет, подожди! А что на самом деле она такая замечательная? — вдруг изменил тон настоятель.

— Не то слово; красивая и молодая; узкая талия, привлекательные формы и ножки: истинная Мария Магдалина в свои юные годы.

— Может быть, ты прав, и нам нужна новая энергия. Жизнь проходит, она одна, и мы все рано или поздно окажемся в раю или аду — сомнения, посеянные отцом Василием, проросли быстро. Похоть, спящая в его "святой" душе, в этот момент пробудилась — Если она ещё раз придёт, приведи её ко мне, я с ней поговорю. Мне самому нужно всё оценить.

— Будет исполнено, батюшка — поп повеселев, поцеловал святой перст и удалился.

— Ты пока молчишь, не говори братьям ничего — услышал он при уходе.

ОТЕЦ ИОАНН

Весь прошедший неделю период Лана ждала новой встречи со священником. Она подготовилась очень тщательно: перечитала Евангелие и выписала на бумажку цитаты и изречения, которые ей особенно запали в душу. Она уже давно согласилась с его аргументами, но все же она чувствовала себя несколько беспокойно: "раздеться перед всем народом - как это будет воспринято людьми?" - девушка задавала себе этот вопрос не один раз, - "Но ведь так поступил Иисус, наш Спаситель!" Ближе к субботе она окончательно решила для себя: "Так должно быть!" Но все получилось не так, как она представляла.

— Здравствуйте, отец Василий. Я пришла. Вы меня узнали? — Лана все еще чувствовала некоторую неуверенность перед священником.

— Приветствую тебя, моя дочь. Конечно, я помню тебя. Всю неделю я занимался делами по твоей просьбе. И, знаешь ли, я достиг определенных результатов, — он важно протянул руку для поцелуя, — и что же ты решила?

— Я окончательно приняла решение о всем том, о чем мы с вами говорили, — сердце ее бешено колотилось в груди словно она давала торжественное обещание, — и готова пойти до конца в своем стремлении.

— Великолепно. У меня для тебя есть хорошие новости. Я провел разговор с настоятелем нашей церкви, протоиереем Иоанном, и он согласился помочь нам. Сегодня он будет ждать тебя.

— Мне нужно к нему пойти?

— Да. Он должен поговорить с тобой. Он наставит тебя на правильный путь и введет тебя в таинство. Теперь он будет твоим духовным наставником, слушайся его во всем.

— Хорошо, Святой Отец. Вы так добры ко мне, — Лана еще раз приложила губы к перстню священника.

— Не нужно благодарить. Мое предназначение - помогать верующим обрести мир и покой в своей душе. А крещение - это первый шаг на этом пути. Просто будь уважительна по отношению к нему; он занимает очень высокое положение, его даже митрополит уважает. Делай все то, что он говорит, слушай внимательно, не прерывай его словами, будь скромной и смиренной. Он может помочь тебе, но только от тебя зависит выполнение твоих намерений.

— Да, Батюшка, я все понимаю. Еще раз спасибо за помощь.

У ПРОТОИЕРЕЯ ИОАННА

— Итак, моя дочь, я слышал от отца Василия о твоем желании. Что побудило тебя принять этот решительный шаг? — пожилой священник, одетый в черное одеяние и имеющий очень важную внешность, доброжелательно подошел к девушке, протягивая для поцелуя золотой перстень с огромным красным рубином.

— Необходимо отметить, что это ему я обязана своим текущим направлением. Он указал мне на верный путь, и я несказанно благодарна ему за это. Благодаря его влиянию, меня окутала божественная милость. Я стремлюсь к крещению, но не просто такому, а подобному великим мученикам и Иисусу. Прошу вас окрестить меня по старым обрядам — готова согласиться на любые условия ради этого. Желание испытать свою веру и пойти на жертвоприношение для славы бога.

— Я полностью понимаю твое стремление, оно достойно похвалы и характеризует истинного верующего человека. Мы всегда готовы помочь нуждающимся в рамках наших убеждений. Однако не вызывает ли твое желание гордость или жажду выделиться из толпы?

— Нет, нет, Уважаемый Отец, вы меня неправильно понимаете... Я никоим образом не думаю о себе, мое желание всего лишь стремление следовать примеру Спасителя, — девушка умиленно взглянула на распятие, висевшее на стене напротив двери. — Нет ли в этом ничего греховного?

— Твои намерения не грешны, женщина. Однако сможешь ли ты пройти это испытание? Испытание смущением. Появиться перед богом без одежды — это одно, а появиться перед верующими и пред Аллахом таким образом — совсем другое. Не вызовет ли твое публичное обнажение возмущение у людей? Разве ты не будешь являться помощницей дьявола, который искушает и соблазняет верующих своими очарованиями? Я сам до сих пор сомневаюсь в правильности моего решения помочь тебе. Посодействуй мне избавиться от этих сомнений.

— Как, священник, как я могу помочь? Ведь в голом виде нет ничего греховного, все мы родились без одежды и должны креститься без одежды, ведь это второе рождение - рождение для нашего Бога. Я не понимаю, почему сейчас людей крестят в одежде, это неправильно. И Отец Василий также считает.

— Отец Василий очень религиозный и умный священник. Следуй его советам и впредь. Но не тебе

определять, что правильно, а что неправильно. Человек стал слабым, он уже не такой, как прежде, а голота вызывает похоть. Я до сих пор нахожусь в противоречии с самим собой.

— Откуда у вас эти сомнения, священник? Право верующие люди не осудят, а лицемеры пусть делают что хотят. Мне они безразличны. Я готова ко всему и долго размышляла об этом. Ведь никто не осуждал верующих людей, когда они — и мужчины, и женщины, и дети — все голые входили в купель. И если и осуждали, то это осуждение отталкивало их от Господа. Сам наш Бог, Иисус Христос, неоднократно предстоял обнаженным перед своим народом. И принял смерть на кресте голым, - повторяла Лана то, что услышала от Отца Василия.

— Я это знаю очень хорошо, в религиозных вопросах я как рыба в воде. Но у меня есть сомнения в твердости твоей веры.

— Не сомневайтесь, если я решилась, то меня невозможно остановить. Даже не знаю, как мне это доказать.

— Тогда разденься, дочь моя. Предстань передо мной голой, так же как будешь представляться перед Богом,- наконец он аккуратно подвел женщину к самому интимному вопросу, ради которого он начал этот разговор о богословии.

— Как раздеться? Прямо здесь? - Лана не ожидала такого поворота событий и даже покраснела от смущения.

— Вот как человек проявляет слабость, и вера его может поколебаться, когда он сталкивается с небольшими испытаниями.

— Не волнуйся, я готова, — женщина не подозревала о подвохе в его словах и быстро начала раздеваться.

— Не нужно так торопиться, никто не торопит тебя, — священник уселся на табуретку и готов был наслаждаться предстоящим зрелищем.

Девушка успокоилась немного. Сняла платок с головы, открыла молнию; платье упало до её ног, обнажая стройную фигуру юной девы перед священником.

— Полностью, дочка, полностью! Представь, будто ты крестишься, — давал указания батюшка в попытке скрыть свое возбуждение.

Прихожанка сняла туфли и один чулок, а затем и второй. Теперь только тонкая полоска черных трусиков и прозрачный лифчик прикрывали её обнаженность. Она колебалась немного и быстро сняла и их. Молодая женщина предстала перед старым развратником полностью голой. Стоя на холодном каменном полу ризницы, она стеснялась и прикрывала руками свою грудь и лобок. Отец Иоанн жадно смотрел на обнаженную фигуру.

— Если ты смущаешься перед одним человеком, то что будет, когда ты предстанешь голой перед своими братьями и сестрами, перед Творцом? Твоя вера должна помочь тебе преодолеть смущение. В церкви, пред Богом, ты должна быть чистой и открытой. Представь, что ты находишься в церкви, перед алтарем. Лана поняла, что от нее требуется, и опустив руки, открылась. В полумраке ризницы были только двое: старик в рясе и обнаженная юная дева.

— Я вижу, Бог наградил тебя красивой фигурой и привлекательным лицом. Неужели это дьявол подстроил всё это для того, чтобы искушать меня и мою паству? — отец Иоанн чувствовал, как его возбуждение нарастает.

— Нет, нет, ни в коем случае. Только Высший, только божественное откровение побудили меня на это решение. Лана старалась оправдаться, ещё не до конца справляясь со своим смущением.

— Подойди ко мне ближе, дочь моя, позволь мне тебя внимательно рассмотреть, — протоиерей любил приказывать этому идеальному творению Бога.

Девушка послушно сделала несколько шагов и остановилась на расстоянии вытянутой руки перед священником. Лана трепетала от волнения и холода, который проникал через ледяной пол от ступней по всему телу. Её груди бледнели в тусклом освещении помещения. Соски стояли так, что на них можно было повесить одежду вместо вешалок. Узкая талия, округлые ягодицы и стройные ноги словно заманивали к запретным интимным играм. Отец Иоанн с трудом сдерживался от желания подойти, схватить за ягодицы и прижать к себе это обнаженное молодое тело. Только выпуклость на рясе и прожорливый взгляд выдавали какие страсти кипят в этом хрупком теле. Но Лана не замечала этого, она была полна решимости пройти это небольшое испытание достойно, как истинная верующая.

— Постой, что это значит? — он указал пальцем на гладкий, без одного волоска лобок.

— Что значит? — Лана и на этот раз не почувствовала ничего подозрительного в его вопросе.

— Ты бреешь лобок? А давай подними руки. Девушка послушно выполнила просьбу священника.

— У тебя же нет ни одного волоса на всем теле, — с притворным возмущением воскликнул Отец Иоанн. При этом его пальцы лихорадочно ощупывали интимные места, подмышки и бёдра девушки. Радость от обладания упругим молодым телом чуть не предало Святого Отца. Девушка стояла неподвижно, покорно позволяя ему трогать свое тело. Она смущалась, краска стыда заливала ее лицо.

— Ты ведь знаешь, что удаление волос в интимных местах — это поддерживать связь с злом, которое искусило Еву и Адама и продолжает свои отвратительные поступки? — священник провел по промежности девушки ладонью.

— Нет, отец, не знала. — Лана была смущена прикосновениями священника, но считала их еще одним испытанием.

— Ты не должна этого делать.

— Я не знала. Это так важно? — молодая женщина почувствовала пальцы старика на своей промежности. Она прошла и это испытание. Только ускоренное дыхание обоих выдавало их возбуждение.

— Все будет хорошо. Волосы отрастут. У тебя есть время до священного таинства, я думаю, все будет в порядке, — продолжая ласкать половые губы и клитор, священник спокойно разговаривал. Он знал, что нужно подогревать огонек надежды в сердце страждущей, постоянно предостерегая ее; тогда его власть над ней будет неограниченной.

— Я сделаю все, как вы сказали. Сегодня я больше не буду бриться, — Лана все глубже погружалась в состояние гипнотического подчинения. Голова кружилась, половые губы становились все более опухшими.

— Не нужно делать это повсюду, — Иоанн хорошо понимал психологию людей и опасался переборщить с действиями и наставлениями. — Можешь бриться там, где тебе угодно, только здесь нет необходимости, — он снова погрузил свои пальцы во влагалище обнаженной девушки.

— Хорошо, отец, как скажете, — выдавила из себя девушка всё возбужденнее.

— Отлично. А теперь иди. Выйди перед людьми как будущая верующая сестра и не стесняйся своей наготы. Обойди церковь три раза и вернись, — священник резко прикончил самого себя. Он еле-еле заставил себя прекратить это извращение с девушкой, осознавая, что этим «перекусом» он может испортить всю «трапезу».

— Ого! Вот это да, какая неожиданность! — Возбужденно воскликнула одна из прихожанок.

— Да, именно так! — Священник с интересом рассматривал лицо молодой женщины, наслаждаясь ее реакцией.

— Если вы считаете, что это нужно... — Лана попыталась преодолеть стыд и направилась к двери.

— Погодите, не уходите. Теперь я понимаю, что ваш выбор верен, а вера непоколебима. Останьтесь.

Девушка замерла на пороге, задержав дыхание. Ее все еще трясло от нервного возбуждения. Она шагнула обратно в прихожую.

— Это испытание? — Наивно спросила она. — Могу ли я теперь одеться?

— Тебя ждут еще много испытаний. Конечно, можешь одеться, но лучше этого не делай. Тебе нужно изгнать из своей души ложный стыд и застенчивость. Все это исходит от дьявола, а не от Бога.

— Хорошо, батюшка, я останусь голой, как вы сказали.

— Молодец! Теперь ты всегда будешь обнажаться, когда входишь в эту священную комнату... Тебе нужно постоянно укреплять веру через аскетизм и самоотречение. Быть здесь без одежды станет твоим обетом и испытанием. Отец Иоанн был удивлен, насколько легко и убедительно он внушал все эти глупости доверчивой женщине.

— Но я буду общаться не только с вами. Отец Василий и отец Федор также должны наставлять меня на путь истинный, — Лана была смущена. Идея быть обнаженной перед всеми шокировала ее.

— Я предупрежу их о твоем обете. И других священников предупрежу, чтобы не беспокоились. Ты должна выносить холод настойчиво, изгонять стыд и смущение из сердца, — произнес священник спокойно, словно говорил о самых обычных вещах. — А теперь подойди к святому образу, встань на колени и повторяй за мной: «Отче наш, сущий на небесах...»

Возвращаясь домой, Лана ощутила необычайный прилив радости и уверенности в том, что перед ней скоро откроется возможность совершить доброе дело - возможно, самое значимое в ее жизни.

Девушка приняла решение больше не брить лобок, так как настоятель призывал ее к этому. И уже через неделю на месте ранее гладкой области появились короткие волосы.

"Теперь я почти как праведница", - подумала Лана, разглядывая свое отражение в зеркале. Оно улыбнулось ей дружелюбно, помахало рукой, сделало забавную гримасу и провело рукой по покрывающимся волосами местам, затем заглянуло туда, где всегда было тепло и влажно.

"Ну это можно оставить на вечер", - решила Лана, чтобы не искушать себя сейчас. У нее было отличное настроение: сегодня она должна была провести первую из трех предварительных бесед со своим будущим наставником Отцом Федором. Единственное, что ее смущало, - как она будет выглядеть голой перед незнакомым мужчиной и не будет ли это выглядеть пошло. Но Лана решила пока не загружать себя этими беспокойными мыслями и приступила к подбору одежды.

ОТЕЦ ФЁДОР

- Здравствуйте, моя дочь. Ты, по-моему, Светлана? - спросил седовласый старец в очках с длинной бородой, напоминающий персонажа из детского мультфильма.

- Да. А вы - Отец Федор?

- Верно! "И... ", "И... "! - вопросительно посмотрел мужчина на женщину в платке, акцентируя внимание на букве "И", ожидая чего-то.

- "И"?... - Лана не поняла. - Ах да, обет! Испугавшись непонимания, девушка начала раздеваться.

- Не стесняйся, моя дочь. Мы все рождаемся голыми и предстанем перед Создателем голыми. Тебе будет легче, чем остальным, ведь ты выбрала путь праведницы, как я услышал от Отца Иоанна, верно?

— Да, решила,  — Лана, опустив глаза, продолжала раздеваться. В этот раз она быстро сняла одежду, движения ее стали более свободными. Она быстро успокоилась и смиренно, возможно даже с радостью, обнажила свое тело. Отец Федор внимательно рассмотрел девушку:

— Ты точь-в-точь Мария Магдалина,  — похвалил он ее,  — надеюсь, ты будешь стремиться быть похожей на нее и в мыслях и в поступках.

— О, Святая Мария! Я всегда молюсь ей, она для меня идеал женщины,  — девушке было холодно, и она обняла себя за талию в попытке согреться.

— Нет нужды делать это,  — укорил ее священник,  — Ты должна покорно и смиренно выполнять свое обещание. Холод и стыд — твои противники. Тебе нужно победить их. Человек слабый, его тело хрупкое - приучай его к лишениям и холоду. Опусти руки и выдержи. Конечно, и этот Святой Отец желал того же, что и остальные — видеть беззастенчивую красоту девы.

— Хорошо, батюшка,  — Лана послушно опустила руки.

И Отец Федор провел с ней первую вводную беседу о Боге, Ветхом и Новом Завете, о рождении, страданиях и смерти Иисуса Христа; беседу, которую он обязан был проводить с каждым верующим и которая ничем не отличалась от других бесед, которые он провел за свою долгую жизнь не одну сотню раз. Но впервые он разговаривал о Боге с обнаженной прихожанкой.

— «Нет, дьявол не дремлет»,  — поп четко чувствовал присутствие этого дьявола, который пытался выбраться наружу, стараясь пробиться сквозь грубую ткань одежды — «Как я ни старался укротить свое эго и подавить свои желания, я так и не смог добиться успеха в этом даже к концу своей жизни. Рядом с таким прекрасным телом, с этим сосудом греха и благочестия это невозможно». И этот «сосуд греха», этот «соблазн посланный дьяволом», стоял и внимательно слушал библейские истории и проповеди.

— Было очень приятно с тобой пообщаться, Светлана. Посвяти свободное время чтению Евангелия от Луки и повторяй молитву «Отче Наш» каждое утро и вечер. Жду тебя в субботу к полудню. Прощай, — Священник с интересом и некоторой печалью следил за процессом одевания Ланы.

— До свидания, батюшка, — девушка испытывала странную привлекательность к этому "безобидному" представителю церкви.

Следующая беседа прошла примерно так же, как и первая. Отец Фёдор изменил только тему разговора, более подробно остановившись на жизни Иисуса и его чудесах. Девушка могла бы спорить со священником по ряду вопросов, ведь она хорошо знала Библию и не всегда соглашалась со всем. Всегда "отвлекая" старца своей обнаженностью, она скромно выдерживала назначенный час, иногда добавляя какое-то слово или междометие в его монолог.

МОНАХИ

Хотя святая троица старалась скрыть Лану от посторонних глаз и ушей, они не справились: "тайное стало явным".

Настоятель, протоиерей Иоанн, еще будучи обычным священником, славился тем, что не проходил мимо ни одной привлекательной прихожанки. Именно он распространил информацию о случившемся среди братьев. Другого пути у него не было, ведь для реализации его плана ему нужна была поддержка всего сообщества. Новая прихожанка, о которой все слышали, но мало кто видел лично, вызвала интерес церковных деятелей, особенно молодых священников и послушников. Это порождало самые разные домыслы и предположения. Также до братии дошли слухи о её желании креститься обнаженной. Но только немногие знали правду. Посвященных было всего пятеро. Они и выполняли основную работу по подготовке и проведению задуманного Иоанном плана. Это были уже знакомые нам Отец Фёдор, Отец Василий, сам настоятель протоиерей Иоанн, Отец Димитрий, ответственный за хозяйственную часть церкви, и Отец Никанор, самый активный и энергичный священник, без которого не обходилось ни одно значимое событие. Не первый год и не первый раз священники устраивали такую особую ночь; раньше она проходила в канун праздника святой Вальпургии и называлась Вальпургиевой. Теперь же она проводилась "по мере необходимости". В такие ночи одну из прихожанок приглашали на вакханалию, где она играла роль порочной девы, ведьмы-служительницы Сатаны, из которой священники изгоняли бесов. "Падшую женщину" просто насиловали до утра, удовлетворяя свои низменные потребности каждый по-своему. Завершалось это обрядом совокупления с "священным столпом" — огромным крестом из красного дерева, имитирующим настоящий фаллос. Он всегда висел в трапезной в самом тёмном углу, обычно покрытый покрывалом. В конечном акте этого действа этим крестом как бы очищали тело грешницы от скверны. Этот ритуал выполнялся и в мистических целях: святое распятие должно было быть последним, что проникало внутрь падшей женщины. После этого жертва считалась исцеленной и её больше не трогали. Ни одна из прихожанок никогда не жаловалась на такую "карамель", некоторые приходили не раз и даже приносили своих подруг. Они считали, что эта "божественная кара" искупает все грехи прелюбодеяния со Святыми Отцами. В такие ночи священники получали сексуальное удовлетворение, а женщины — отпущение грехов.

Пятеро священников сидели за столом в одном из классов воскресной школы и обсуждали, как соблазнить Лану, которая готовилась к святому крещению.

На столе стояла начатая бутылка красного вина и пять глиняных кружек. Под ногами разбросаны были шесть пустых бутылок, которые еще утром были аккуратно закрыты церковным пробком. Рядом с окном виднелся полупустой ящик Крымского вина, который Отец Сергий успел спрятать в церковном подвале еще при прежнем настоятеле.

Во время путча он каким-то образом сумел достать из горящего "Белого Дома" шесть грузовиков отменного вина. С тех пор священники привыкли по пятницам немного расслабиться.

- Нет, нет и еще раз нет! - Отец Иоанн перебил болтовню Отца Никанора, который настойчиво предлагал использовать проверенные методы для соблазнения новой прихожанки.

- С этой девушкой такое не пройдет. Я с ней разговаривал и не заметил в ней ничего, что бы отличало ее от других женщин. Она не станет проституткой только из-за какого-то мимолетного желания. Даже когда она раздевается, она выглядит благочестиво. Нам нужен другой подход к этому делу. Пятеро пьяных священников уже час спорили и обсуждали, как их можно использовать для соблазнения новой прихожанки. План "А" Отца Димитрия, который предполагал насильственное пристрастие после того, как девушку напоят и дадут снотворное, был однозначно отклонен. Никто не хотел рисковать и заниматься насилием, это не соответствовало ни характеру, ни образу жизни присутствующих. Отец Федор настаивал на плане "Б", который обычно использовался для проведения всех оргий; однако данный план был отвергнут самим настоятелем по вышеизложенным причинам.

— Братия, неужели мы так наивны, не можем ли мы воспользоваться богатым опытом нашей церкви и осуществить то, что всегда безошибочно работало, то что само собой разумеется в нашей вере: жертвенность. — Отец Василий всегда умел выразительно говорить. — Ведь не случайно Мария Магдалина следует после Иисуса в списке самых значимых личностей. Она и грешница, и праведница. Все заблудшие души молятся ей, ищут утешения и оправдания для своих поступков по ее примеру. Это символически очень удобно для грешников, и я думаю, нам стоит использовать его для убеждения этой прихожанки. — Он закончил свое изложение и победоносно оглядел собравшихся.

— Да, это пожалуй лучший вариант, — согласился протоиерей. — Предоставим тебе эту важную миссию, Отче Василий. Ты так талантливо обращаешься со словами. — Иоанн произнес это или с некоторым сарказмом, или с иронией.

— Попробую, с вашей помощью и помощью Господа, — Отец Василий поклонился, ощущая себя важным человеком. — Хотя мне нравится ее добрая и открытая душа, ее тело мне нравится гораздо больше. Он поднял кружку: — Используем тело рабы Божьей как дар небесный. Не зря же Господь создал такое совершенное тело для нашего удовольствия и потехи. Ведь каждая прекрасная женщина должна служить мужчине для удовольствия его души и тела Адамова.

Итак, основной вопрос был решен, оставалось обсудить детали. Священники стукнулись бокалами и выпили. Каждый из них уже мысленно грешил со своим "совершенным телом".