На звездолете

— Я сожалею, мадам, но выполнение вашей просьбы кажется мне чрезвычайно затруднительным... Я не представляю, как можно решить эту задачу, кому обратиться... — отвечал начальник отдела кадров Космического порта Темпска после внимательного рассмотрения своей собеседницы.

— Действительно ли нет свободных техников на столь распространенный тип корабля? — удивленно спросила капитан звездолета "Лоуфул", покачав чёрными волосами, скрывавшими форменный воротник и знаки различия на левом плече.

— Нет, — исправил опытный администратор, поправляя свой развязавшийся галстук и проводя ладонью по голове без волос. — У нас есть много профессиональных техников. Просто никто не захочет лететь с вами. Вы не первый представитель вашей фирмы, обращающийся к нам с такой просьбой. И никогда мы не находили желающих. Всем хорошо известен случай...

— У нас срочный груз. Проклятая аварийная посадка! Техник лежит в местной больнице. Нам нужно быть вовремя на месте — гонорары высокие. От Мангоста до Стержи и обратно. Дайте нам стажера, мы вернём его обратно по пути назад. Рейс оплачивается хорошо. Скажем, два процента от моего гонорара будут вашими за услугу...

— Если только стажер... Сейчас выпуск в нашей Академии. Я бы задумался о предложении с пятью процентами... Провести почти полгода в закрытом пространстве наедине с сотней амазонок, томящихся от жажды, — это не так просто...

Капитан Дерни Кайз улыбнулась администратору:

— На моём звездолете царит строгий моральный климат и жёсткая дисциплина, — заверила она. — Но если все ваши сотрудники боятся формы женского тела и являются девственниками, то можно послать двоих — чтобы они поддерживали друг друга и защищались от своих комплексов...

Глава 1

Завораживающие и великолепные звезды, притягательно светящиеся в окне, вызывали удивление и восхищение...

Невероятно! Марк уже в седьмой раз (а сколько еще предстоит - все его долгая карьера техника на тяжелом звездолете класса "Кикс") находится в космическом полете. И ни разу не видел нигде окна. Только бесчисленные экраны, экраны, экраны...

И первый профессиональный рейс получился каким-то странным. Вместо одного обязательного техника их взяли двое - что, на одного не хватает? И при этом техника на корабле была в отличном состоянии... Только регулярное обслуживание - почти без ремонтов. Рутина... Зато всего экипаж - женский. Один мужчина из числа священников, Петр говорит, что он всегда пьян и стар - формально он не является частью команды, просто сидит в своем кабинете... Марк даже ни разу его не видел - некогда как-то. Особая команда: перевозка преступников, ловля нарушителей, и так далее... Ходят невероятные слухи о их крейсерах по планетам. Но они получают хорошие деньги - это неоспоримый факт.

И вообще, хорошо, что он здесь с Петром. С этими женщинами не пообщаешься. И такие красивые, черт побери... Когда они с капитаном подлетали на планетолете к "Лоуфулу", Петр радовался: целых пять месяцев вдвоем среди стольких женщин... Как путники в пустыне, достигшие чистого прохладного источника... ах! Но первые минуты на борту разрушили их сладкие мечты. Дамы с холодными выражениями лиц лишь безразлично приветствовали новичков и разбежались по своим видимо срочным делам. А речь капитана Дерни Кайз (ой, какая фигурка!) полностью унесла

последние щели их надеждам.

Стартовая суета, проверка... И третий день серой непроходимой скуки. К тому же на «Лоуфуле», как оказалось, исповедуют сухой закон. Хорошо Петр догадался взять несколько бутылок хорошего настроения. Марк посмотрел на часы. Через час напарник проснется после ночной и придет к нему в операторскую. Хоть с кем-то поговорить. С остальным экипажем даже словом не удается обмолвиться — лишь ледяной взгляд на любой вопрос и кивок или жест вместо ответа. Марк сглотнул слюну. В помещении было жарко, он расстегнул рубашку. Цифры на дисплеях не прекращали свое неспешное мельтешение — все системы функционировали в пределах нормы. Под вечер плановая переборка трактвермона... Хорошо, все таки, что он не один, хоть и одному-то работы — не бей лежачего. Вот когда он станет штатным техником какого-нибудь регулярного рейсера, полюбит своего (и только своего) звездозверя...

Звезды манящие и возбуждающие... Возбуждают, между прочим, больше эти молчаливые фигуры, затянутые в облегающе-зазывающие комбезы... Если звезд не увидеть в иллюминаторе, запустим любимую игру. Марк пробежал по клавиатуре, переключил пять из восьми экранов на игру и любимый «Бесстрашный Ферс» пошел... В этот раз задание оказалось спасти прекрасную принцессу из лап пиратов-гриториан. На четвертом экране мерзкий гриторианин раздевал привязанную к стене принцессу. Марк надавил клавиши и помчался сквозь звезды и опасности искать пиратскую базу. Помещение наполнилось звуками имитации треска-писка индикаторов и разрядов лазера. На четвертом мониторе пират сорвал с принцессы лифчик, обнажились прекрасные перси...

Марк негодовал про себя — все мысли вертелись вокруг одной женщины... Он должен был отправиться в отпуск после окончания Академии, и они с другом планировали полететь на Тайсукский архипелаг, деньги уже накоплены... Но, кажется, это не получится, хотя рейс очень выгодный — он попал на него только потому, что был лучшим студентом выпуска Аркской Академии Космофлота. Вот только как пережить этот рейс...

Марк услышал звук открытия дверей и тут же выключил игру (заметили ли его или нет? подумал он). Бросив взгляд на экраны, убедился, что все в порядке.

На пороге стояла прекрасная шатенка в откровенном наряде. Марк ее не помнил, но еще не успел запомнить всех членов экипажа (только маленькая пышная штурмантка постоянно была в его голове).

Женщина провела левой рукой по правой щеке и потом по изящной белоснежной шее. Затем она обвела ладонью пышную грудь с ярким красным пятном на соске. Марк почувствовал волнение и жар, пробежавший по его спине. Он ощутил приятный прохладный воздух и возбуждение. Шатенка была привлекательна — стройная, высокая, с рыжеватыми волосами, которые прикрывали то, что Марк не мог выкинуть из головы уже третий день, что снилось ему и что неотступно стояло перед его глазами каждый раз, когда он встречал кого-то из озабоченных звездолетчиц в коридоре. В Марке пробудился страх — а если зайдет капитан? Она уже несколько раз заходила проверить, как они выполняют свои обязанности. Но желание было сильнее. Марк поднялся навстречу женщине.

— Возьми меня, дорогой,  — нежно выдохнула она. Провела розовым язычком по очаровательным 

коралловым губам и сделала шаг ему навстречу.

Марк бросился к нежданному подарку, зацепив клавиатуру, которая сверзилась со стола и зависла на тонком шнуре, не долетев какой-то десяток дюймов до пола.

Но женщина вдруг распалась на мириады сверкающих разноцветных искорок и растаяла в воздухе. Марк пораженный остановился посреди аппаратной.

Раздался громкий издевающийся хохот и в дверях показался держащийся за живот Петр. Он взглянул на вытянутую физиономию Марка и новый приступ хохота повалил его прямо на пол.

— Идиот! Убить тебя мало!  — прорычал Марк и вернулся к дисплеям. Установил клавиатурную доску на место.  — Из-за тебя все экраны погасли — а вдруг что случится? Я уж не говорю о собственном моральном уроне.

Петр все еще лежал на полу и хихикал.

— Прекрати ржать!  — заорал Марк.  — А то уткну твою буйную кучерявую голову в диванчик и лишу девственности — на весь рейс себе проблемы решу.

Марк свальсировал проворными пальцами пианиста на клавиатуре и дисплеи покорно замигали цифрами вновь. Марк внимательно пробежал глазами по экранам.

— Ладно, не серчай,  — Петр подошел к товарищу и положил руку ему на плечо.  — Думали, что попадем в гарем без владельца, а попали в монашеский орден какой-то, право слово. На, держи,  — он протянул Марку бокал, на дне которого переливалась огнями минимальная доза знаменитого илианского вина.  — Мир?

— Мы же на вахте,  — сказал Марк, но бокал взял.

— Мы весь рейс на вахте. Сидеть здесь вовсе не обязательно, в случае чего нас в миг найдут.

— Мы уже нашли, — сообщил Марк, нажимая клавиши. — В четвертом отсеке обнаружено предаварийное состояние.

Марк изучал план звездолета на седьмом экране и заигрался свистом.

— Ого! Ты получишь наказание за свои шутки. Возьми робота-диагноста и двигайся... К моменту, когда ты дойдешь туда, весь твой смех испарится. А я здесь поднапрягусь.

Петр с укоризной посмотрел на своего напарника, но не стал возражать. Он оставил открытую бутылку вина и свой нетронутый бокал, пожал плечами и вышел из комнаты управления.

Марк закрыл дверь и погрузился в экраны. Это не чрезвычайная ситуация, это даже не поломка - всего лишь мелочь, только время потратится. Хорошо бы такое случалось чаще, тогда полет пройдет без приключений. И не будет этих навязчивых видений обнаженных женских форм... Петр хотя бы имеет опыт в этом вопросе - по его рассказам, он соблазнил половину курсанток Академии... Да и Петр старше Марка на шесть лет. В то время как Марк только однажды был с женщиной, с девушкой... Он провел с ней ночь, изучая каждый уголок ее обнаженного тела, восхищаясь и поражаясь размерам ее сосков. Но он так и не достиг заветной точки — он пугался мысли о том, что она его остановит в решающий момент... Если бы он знал, что почти весь курс уже переспал с ней, он бы не оставался девственником до двадцати трех лет и не страдал бы от своей неполноценности...

Случайно его взгляд упал на четвертый экран. Каким-то чудом игра продолжалась — гриторианский пират полностью раздел прекрасную принцессу и бесчестил ее формы отвратительными

фиолетовыми щупальцами. Марк с сожалением выключил экран — некогда. Да и наблюдать подобную сцену нет никаких сил.

Петр добрался до неисправного агрегата и сообщил, что все в порядке, робот проводит вакуумную смену флипстонов, мол, через пару часов жди, отметим это дело...

Марк откинулся на спинку кресла и постучал пальцами по столу. Чем бы заняться... Взгляд его упал на бокал с вином. Он протянул к нему руку, чокнулся с бокалом Петра и в этот момент открылась дверь.

Вошла Ларса Твин — первый помощник капитана.

Но в каком она была виде! Вечернее бальное платье мало гармонировало с невзрачной, строго функциональной обстановкой и атмосферой звездолета. Марк подумал было, что это вновь голограмма, но вспомнил, что приятель его в нижнем отсеке, а суровые члены экипажа вряд ли станут подшучивать над ним. Чтобы этот визит означал?

Она заметила бокал в руке техника. Брови ее сошлись и она строго и властно спросила:

— Это как понимать?

Но вдруг она вспомнила что-то, смутилась и сказала:

— Впрочем, вы на звездолете работник временный, на вас наш устав не распространяется.  — Она кокетливо расправила лямочку на плече и спросила смущенного Марка:  — Может, вы все ж предложите даме сесть?

Марк вскочил.

— Да-да, конечно... Хотите вина?  — растерянно ляпнул он, тут же вспомнил о сухом законе и пожалел о своих словах.

— С удовольствием,  — неожиданно ответила Ларса Твин.  — Надеюсь, что-нибудь приличное? Не то пойло, что берут с собой звездолетчики в рейс цистернами?

— Что вы, что вы, коллекционное илианское,  — ответил еще не пришедший в себя Марк.  — У Петра отец держит виноградники на Илиане...

— У вас проблемы? — спросила она. — Что-то серьезное?

— Нет, всего лишь мелочь. Там Петр, он уже заканчивает.

Он не мог отвести глаза от ее глубокого выреза. Белизна платья только подчеркивала красивый персиковый цвет кожи, в ямке между грудей росли три-четыре светлых волоска и Марку очень хотелось провести пальцем по этой ямке, опуститься медленно ниже, пробежаться по...

Он с трудом оторвался от видеомониторов...

— Действительно отличное вино, — Ларса протянула руку, чтобы поставить бокал на стол, наклонилась и перед глазами парня предстало то, что должен скрыть материал. На него дунуло одурманивающим запахом неизвестных духов, он почувствовал тепло и близость ее тела. Она посмотрела на него и улыбнулась.

— Ты выглядишь совсем не плохо, — произнесла она соблазнительно.

— Вы так считаете, — пробормотал он. — Впрочем, слабых не берут в Академию, это понятно.

— Ты такой застенчивый, словно впервые в космосе.

— Я действительно впервые в профессиональной командировке...

— Ну тогда надо отпраздновать! — Она вызывающе посмотрела на бокалы.

Марк, чья душа была полна страха, надежды и пылкого желания, наполнил ее бокал до краев (что скажет Петр — последняя бутылка ж?).

Ларса поднялась со стула, держа бокал в руке, и подошла к двери. Лямка с плеча сползла, обнажив маленькую родинку на лопатке. Платье скрывало ноги женщины, но Марк уже разглядывал их тогда, когда она была в обтягивающем комбинезоне и знал, что они... хороши. Он не понимал причин такой резкой перемены поведения первого помощника, но эта переменa явно ему нравилась.

Она заблокировала дверь и подошла к дивану.

— Присядь со мной,  — то ли приказала, то ли попросила она. Прическа ее растрепалась и прядь чуть вьющихся белокурых волос попала в бокал.

Марк, чуть хвостом не завертел от восторга после сих ее слов (хвоста нет, вот жалость какая — пришла в голову дурацкая мысль) и как влюбленный сверн с планеты Краган подлетел к визитерше.

Он не знал как себя надо вести с женщиной, но, раз она сама захотела, он решила, что она пускай им и руководит. Он запустил правую руку в призывно манящее декольте, и прохлада ее тела острой волной окатила его всего, каждую клеточку тела заставив напрячься в предвкушении... В предвкушении того, о чем все уши прожужжали друзья-приятели, того, что пока неизвестно ему, того, что...

Левой рукой он обнял ее за талию, но рука сразу непроизвольно скользнула по упругому округлому бедру, но тут же вновь вернулась на талию. Он провел по ее прямой спине и засунув руку под поясок платья погладил левую ягодицу. Голова почему-то закружилась. Он был настолько возбужден, что уже почти не соображал, что делает.

Ларса рассмеялась и отстранила его.

— Однако, ты горяч. Позволь я сниму платье, пока ты его не разорвал в клочья, оно достаточно дорогое...

Она залпом выпила замечательное вино, выпрямилась перед ним и стала медленно, очень даже не спеша раздеваться, совершая всем телом волнующе-возбуждающие плавные движения. Марк, сам того не осознавая, расстегнул все пуговицы на рубашке. На большее он пока инстинктивно не решался, сидел как форфолкский болванчик на жестком служебном диванчике и пожирал глазами открывающееся ему чудо, чувствуя, что плоть его мужской гордости напряглась до боли и вздулась, упершись в материю одежды — это было больно немного, но просто восхитительно.

Ларса медленно разделась перед Марком, улыбнулась ему соблазнительно и внезапно приблизилась к нему. Ее груди прижались к его лицу. Он страстно поцеловал ее сосок губами и обнял ее за талию...

И тут Петр прервал их наслаждение возбужденным голосом по трейсу:

— Марк! Марк! Что-то случилось, робот сломался, стойка упала на меня. Я в порядке, не пострадал, но сам не выберусь. Не паникуй, но поторопись! Возьми всех роботов!!! Всех, Марк, слышишь!!!

Ларса отошла от него. Марк зажмурился от злости и разочарования. Он трясся — дверь в райский сад наслаждения закрылась прямо перед его носом. Ларса поцеловала его и начала одеваться — он не заметил никакой досады на ее красивом лице: только страстное наслаждение.

Он схватил трейс:

— Петр, жди! Постараюсь быть быстрым! Не беспокойся, Петр! — он пристегнул трейс к поясу, не выключая его.

— У нас еще... — Марк спешно застегивался и не знал, как сказать ей то, что мучило его. — У нас еще...

— Конечно, я приду сегодня в твою каюту, — она нежно ответила. — Просто помни, что я первая. Остальных... называй шлюхами и отбрось.

Последние слова Ларсы Марк не слышал. Он спешил на помощь другу.

Когда Марк во главе группы из четырех роботов (всех он, конечно же, не брал — ведь это не была война) ворвался в комнату, где находился его затруднившийся напарник, он услышал Петра фальшиво запевающим популярную лирическую песенку.

— Прохлаждаешься?  — сказал Марк, вздохнув с облегчением.

Один робот быстро освободил Петра, в то время как другой уже внедрился в поврежденный агрегат, а два остальных ремонтировали вышедшего из строя товарища и убирали протекшую садесмазку.

Петр, конечно, обманул: левая нога у него оказалась сломана, а правая половина лица вся в крови — при падении свермер стойки разорвал щеку. Пока робот нес его на мощных манипуляторах до жилых помещений, Марк, чтобы сократить долгий путь и как-то ободрить раненного Петра рассказывал анекдоты, те какие мог вспомнить — как назло вспоминались только скабрезные. Не удержался все-таки и поведал ему о визите первой помощницы капитана.

— А тебе не померещилось?  — язвительно спросил Петр.

Марк почувствовал, что краснеет, но тусклый свет коридоров надежно защищал цвет его лица от ироничных взглядов Петра.

— Прервал на самом интересном месте, а теперь еще издеваешься?  — сердито сказал Марк.

— Ну извини — знал бы чем ты занимаешься, упросил бы стойку попозже свалиться. Впрочем, трейсер был не выключен и на самом деле я наслаждался музыкой ваших вздохов...

Марк поперхнулся и покраснел еще больше.

Врач экипажа Килна Травер неожиданно мягко встретила их. Марк подумал, что профессиональная подготовка не позволяла ей сейчас рассыпать ледяные взоры.

Петра уложили на тахту, застеленную стенопратовой клеенкой, робот-стерилизатор уже спешил к пациенту.

— Что-нибудь серьезное, доктор? Он надолго сляжет?

— Сейчас проведем всю обработку, потом операцию. На ноги встанет уже завтра, а может и сегодня, если все нормально будет. А на лице шрам, пожалуй, надолго останется. Если не навсегда...

— Мужественность украшает мужчину, — улыбнулся Петр, несмотря на боль.

Марк заметил, что Петр хорошо переносит боль и не теряет надежды.

Врач профессионально разрезала штанину пациента, помогая ей робот. Молчаливая медсестра в белом комбинезоне отправилась в операционную, чтобы подготовить оборудование.

Марк заметил, что его одежда и сам он испачкались чем-то грязным, и у него возникла сильная потребность принять душ. Ему также очень хотелось остаться наедине и вспомнить каждый момент своей встречи с Ларсой – каждое движение, каждую минуту.

Врач наклонилась над Петром, спиной повернувшись к Марку. Под ее белым халатом можно было видеть розовые трусики. Марк снова почувствовал желание – на этот раз он хотел быть с конкретной женщиной – с Ларсой Твин. Еще до сих пор он ощущал прохладу ее нежной кожи на кончиках пальцев.

Килна Травер полностью раздела своего пациента, а робот обрабатывал его под ее пристальным взглядом. Медсестра вошла и пристально посмотрела на Марка. Ему стало некомфортно.

— Если вы больше не нуждаетесь в моей помощи, я уйду, — сказал он.

Доктор удивленно повернулась к нему и, осмотрев его грязную и потрепанную одежду, кивнула:

— Как вам будет угодно.

Покидая медицинский блок, Марк услышал, как дверь за ним автоматически закрылась. Это показалось ему странным.

Он вернул роботов в ангар и отправился в свою каюту. Отбросив грязную одежду с облегчением, он бросил ее в переработчик. Горячие струи воды вернули ему чувство свежести. Протирая себя жесткой губкой, он переживал каждое мгновение проведенное с Ларсой. Ему было неудобно при мысли о том, как страстно он к ней приблизился. Он предвкушал возможность повторить это, ведь этой прекрасной женщине не было бы стыдно остановиться на полпути. И одновременно его охватывал страх, что он может сделать что-то неправильное или не принести ей того же удовольствия, которое она, как он уверен, принесет ему.

Неожиданно дверь в ванную (обычная человеческая дверь, а не герметическая, как везде на звездолете) отворилась и вошли две девушки в форменных комбинезонах. Марк видел их в столовой, но не знал как их зовут.

Он тут же прикрыл рукой в которой держал губку свое мужское хозяйство, другой рукой потянувшись за полотенцем. Не дотянулся, и, поскользнувшись, чуть не потерял равновесие и не упал.

— Как вы сюда попали?  — смущенно спросил Марк. Может, мечтая о Ларсе, он по ошибке забрел не в свою каюту? Не дай-то бог.

— Дверь была открыта, вот мы и вошли,  — сказала та, что пониже.

— Нас послала капитан, узнать как ваше самочувствие. Она просила вас зайти к ней, как только вы сможете.

— Хорошо,  — сглотнул Марк, тщетно стараясь упрятаться от их пронизывающих взглядов (куда исчезла их стальная холодность, вчера еще бывшая нормой для всех членов экипажа — сегодня и следа ее нет!).  — Вы... вы можете идти...  — просяще проговорил он девушкам.

— Ты нас гонишь?  — спросила брюнетка.

— Да... То есть, нет,  — Марк просто растерялся.

Та, что пониже шагнула к нему под струи воды в маленький бассейн (прямо в комбинезоне) и вырвала губку из рук его.

— Ты сегодня так устал,  — сказала она,  — давай мы поухаживаем за тобой.

— Но... Но вы же промокнете!  — воскликнул Марк.

— Ах, действительно!  — притворно-испуганно воскликнула искусительница, прижавшись к нему всем телом. Обнаженному Марку стало очень неловко, ибо плоть его начала стремительно возбуждаться. Он постарался встать к девушкам вполоборота, чтобы они не заметили этого.

Девушка с темными волосами не могла оторвать глаз от его сильных рук. Она, словно волной, сбросила комбинезон и оказалась перед ним абсолютно голой.

— Простите, я даже не помню ваше имя! — Марк попытался устоять перед искушением. В его воображении возник образ Ларсы с ее прекрасным бюстом, но этот образ быстро заменили маленькие упругие груди другой девушки, которая также оголилась.

— Мы тоже не помним, чтобы вы называли наши имена, — рассмеялась она. — Но это можно исправить: меня зовут Патри.

— А меня зовут Лорен, — сказала вторая девушка, подошла к нему ближе и поцеловала его страстно и продолжительно.

Голова Марка была полная беспорядка. Он уже не понимал, что делает. Но вид мокрых женских волос и стекающей по их телам воды вытеснили из его памяти образ Ларсы. Его руки скользили по прелестям девушек, и он не знал, как продолжить, как выйти из этой ситуации под струями теплой воды. Их груди трогались о его грудь, а их руки ласкали его самое чувствительное место.

— Может быть, все-таки покинем ванную? — Марк наконец собрался с силами, чтобы остановить это и продолжить в сухом состоянии.

— Мы помоем тебя, — сказала Лорен, опустившись на корточки и взяв его могучий фаллос в рот. Марк задрожал, колени подогнулись, струи воды текли по лицу. Он попытался оттереть влагу, но поскользнулся и едва удержал равновесие. С трудом добравшись до кранов, Марк закрыл их — перестала литься горячая вода. Холодный поток заставил девушек вскрикнуть и отпрянуть.

Марк взял полотенце и оглядел девушек. Они стояли у стены, дрожа от холода, прозрачные капельки на их молодой крепкой коже лишь подчеркивали ее упругость, возбуждая еще сильнее. Марк вдруг обратил внимание, что лобки у них чисто выбриты — заветные ложбинки открыты и ему безумно захотелось раздвинуть им обоим стройные ножки и провести сравнительный анализ их женских прелестей. Он постарался отогнать от себя эту мысль, но тщетно. Тогда он протянул им огромное полотенце, прошел в комнату, взял из шкафа еще три и принес им. Но они, видно, уже отошли от ошеломляющего внезапностью холода душа (для Марка-то ледяной душ привычное явление), смеясь схватили его за руки и потащили на кровать. Марк сопротивлялся, но состояние свое в данный момент он расценивал как очень близкое к блаженству.

Они намочили всю постель, но Марка это сейчас мало волновало. Его будоражила близость этих молодых, и по всей видимости, сверхсексуальных фурий. Его постель оказалась явно мала для троих и он сам не заметил, как оказался распятым на ворсистом ковре. Лорен держала его руки, сидя на его груди, уже покрывающейся черным жестким волосом. Ноги ее были широко раздвинули и Марка просто ослепил впервые в жизни открывшийся ему вид.

Патри не теряла времени и уселась сзади подруги, рукой направляя в лоно свое его ставший твердым словно эбонитовый стержень фаллос. Марк понял, что сейчас он впервые в жизни войдет в женщину и застонал. Ему вдруг очень захотелось, чтобы Лорен вновь поласкала его фаллос губами. И ему хотелось видеть лицо ее в этот момент.

И внезапно обе девушки спрыгнули с него и бросились в ванную комнату. На пороге каюты стояла Ларса Твин. Она уже успела переодеться, и на ней был не роскошный белоснежный наряд, а простой синий форменный комбинезон.

Марк поднялся и достал из шкафа мягкий красно-желтый халат. Взгляд Ларсы был полон страсти и одновременно возмущения.

Марк оглянулся на ванную комнату. Лорен уже оделась (замечательная ученица - подумал Марк), а Патри отжимала свою одежду над бассейном. Марку было приятно заметить прекрасную форму ее ягодиц и ног. Но он почувствовал, что Ларса осуждающе уловила его взгляд, и, сильно покраснев, повернулся к ней.

— Я... Я ждал вас... — сказал Марк Ларсе. — Но потом они появились, и я не смог устоять перед их захватывающей энергией, — Марк вдруг понял, что он оправдывается и подставляет девушек под гнев начальства, и его стало еще больше смущать.

— Главное, чтобы у тебя хватило сил на другое, — неожиданно сказала помощница капитана и обратилась к девушкам.

Они вышли из ванны и встали ровным рядом. Мокрый комбинезон прилип к телу Патри, и явно проступали сквозь него оттопырившиеся соски, которые он так и не успел поцеловать. Впрочем, похоже, у него еще будет возможность это исправить.

Марк мог только догадываться о взаимоотношениях в экипаже "Лоуфул", но видно было, что девушки очень боялись разгневать начальство своим открытым нарушением подчиненности.

"Кстати," - внезапно подумал Марк, - "ледяные взгляды пропали после того как Ларса Твин посетила нашу аппаратную".

— Нас послала капитан,  — сказала Лорен Ларсе,  — чтобы мы узнали о состоянии техника Гриптона и попросили его зайти к капитану, когда он будет свободен.

— Вы выполнили поручение, и даже слишком хорошо. Но ваше время еще не пришло. Можете идти.

Ларса заблокировала дверь после ухода девушек и повернулась к Марку.

— Я же просила, чтобы ты ни с кем не связывался до моего прихода,  — сказала она.

— Я, наверное, прослушал вашу просьбу,  — виновато ответил Марк.  — Но я и не собирался ни с кем связываться...

— Я не сержусь,  — улыбнулась Ларса.  — Помоги мне снять эту гадость,  — Ларса хлопнула себя по бедру, затянутому в материю комбинезона.  — Эта ведьма Дерни заставляет всех нас ходить в однообразной безвкусице.

Марк подошел к ней. Почувствовав запах ее тела, смешанный с сильным запахом духов, он вновь страстно возжелал ее. К тому же у него болел фаллос — от постоянного бесплодного возбуждения.

Марк опустился перед ней на колени и, обхватив руками ее талию, уткнулся лицом в низ затянутого в материю такого желанного живота. Ларса запустила руки в его густые мокрые волосы. Ему хотелось ее, хотелось страстно, но и отрываться сейчас от пахнущего кораблем и немного потом материала комбинезона, под которым трепетала вожделенная плоть, он не мог.

Вдруг по транселектору раздался голос капитана корабля:

— Техник Гриптон, вас просит подняться к себе капитан корабля. Вы меня слышите?

— Ведьма!!!  — зло и чуть слышно прошептала Ларса.

Марк неохотно встал.

— Слышу, капитан. Я поднимусь к вам, как только приведу себя в порядок.

— Вы сейчас одиноки?

Марк взглянул на Ларсу. Она показала жестом, что ее здесь нет.

— Да, капитан, я один, — ответил Марк через транселектор.

— Тогда я сама зайду к вам, подготовьтесь, — сказала Дерни Кайз и прервала связь.

— Ведьма! Старая страшная ведьма! — прошептала Ларса в сторону телефона. — Не поддавайся ей, дорогой Марк, она ничего не умеет, она не будет для тебя такой же, как я на этом рейсе. Я приду после ужина. Не допускай других женщин к себе, а то я могу обидеться. — Она нежно поцеловала Марка в губы и вышла из комнаты, разблокировав дверь.

Истощенный Марк опустился на кровать. Рейс обещает быть интересным. Он включил трассировщик и вызвал Петра, но он не отвечал. Возможно, Петр все еще был на операции. Марк вышел из своей комнаты и направился к комнате Петра (они не скрывали код замка друг от друга), нашел пачку сигарет и зажигалку. Вернулся в свою комнату и закурил. Голова сразу заполнилась густым туманом — возможно, из-за происходящего с ним в последние часы или из-за табака. Вероятнее всего, из-за табака, так как он бросил курить год назад и все это время держался. А теперь не выдержал.

Профессиональное чувство долга заговорило в Марке, и он включил монитор, соединенный с аппаратурой, и через минуту убедился, что все системы работают нормально.

Вдруг ему пришло в голову, что капитан скоро придет, и он быстро переоделся — не стоит принимать начальство в халате. Тем более что разговор не будет приятным — хотя ЧП случилось не по их вине. И они справились со своими обязанностями своевременно. Но Петр пострадал. А если бы они на борту имели только одного техника (как положено по штату)? Марк глубоко затянулся, у него закатился ком в горле, и он раскашлялся.

А может капитану нужно то же, что и Ларсе, что и Лорен с Патри? Ведь действительно — упаковав женское тело в строгую форму, не лишишь его природной потребности. Рейс длится по нескольку ... месяцев, а то и больше... Кстати, Ларса не права — капитан чертовски привлекательна, хотя старше его лет на семь-восемь. Но Марку всегда нравились жгучие брюнетки, а формы у капитана «Лоуфула» выдержат критику самых привередливых ценителей женских достоинств. Марк ждал...

Из транселектора послышался негромкий гудящий фон и голос капитана произнес:

— Техник Гриптон, вы слышите меня?

— Да, капитан, я вас жду,  — ответил Марк.

— Я изменила свое решение. Лучше вы поднимитесь ко мне в кабинет.

— Хорошо, капитан, иду.

— Не «хорошо», а «есть»,  — услышал Марк.

Он почему-то разозлился и, сам не ожидая от себя, сказал в бездушный аппарат:

— Я не военный, капитан, и здесь у вас добровольно. Если вы хотите, чтобы я подчинялся всем вашим правилам — перезаключим контракт.

— Жду,  — холодно сказала капитан и отключилась.

Марк пожал плечами и вышел из каюты.

Капитан Дерни Кайз ждала его за своим столом и внимательно изучала какую-то информацию на четырех настольных мониторах, быстро набирая что-то на клавиатуре.

Марк с интересом оглядел кабинет капитана «Лоуфула» — он впервые вошел сюда. Он предполагал увидеть здесь дисплеи, но и представить не мог, чтобы их было в кабинете капитана такое огромное количество — от стандартных размеров до четырех гигантских, метров пяти по диагонали. Те, что дублируют штурманскую,  — догадался Марк и подумал, что по всей видимости здесь дублируются все системы управления кораблем:  

Обычно на кораблях подобного типа такого не практиковали. Рядом с огромным столом капитан Марк увидел вход в скоростной лифт, который, как он знал, направлялся прямо в ангар планетолетов. Этот угол помещения - рабочий стол и прилегающая к нему стена, состоящая из экранов, явно выбивался из общего интерьера. Два трети комнаты были обставлены по-домашнему и немного старомодно, что совершенно не соответствовало строгой обстановке космического звездолета: мягкий уютный диван и два комфортабельных кресла, столик с подносом, на котором были серебряные бокалы, графин с фруктовым соком и ваза с различными экзотическими фруктами (Марк не особо разбирался в многообразии фруктовых растений разных планет вселенной). Над диваном было повешено две объемные фотографии: на одной изображены мужчина с женщиной и пятилетняя девочка, которую можно было узнать Дерни с небольшим напряжением воображения, и прекрасный вид острова Сите с птичьего полета (Марк хорошо знал все достопримечательности Земли и вообще увлекался историей, а год, проведенный на родной планете как обязательное правило для каждого молодого землянина, Марк считал своим лучшим годом).

Увидев Марка, капитан встала из-за стола и легко откинула прядь густых темно-синих волос со лба. Марк еще раз поразился ее красоте и обратил внимание на то, что нигде в комнате нет зеркал. Она улыбнулась Марку с любезностью, пригласительным жестом указала на диван и сама направилась к столику с фруктами.

— Пожалуйста, не стесняйтесь, техник Гриптон,— произнесла она своим глубоким бархатистым голосом, который иногда приобретал металлический оттенок. — Я хотела бы поговорить с вами неформально.

Марк залюбовался ее фигурой. Дерни была одета не в стандартный комбинезон, отличающийся от одежды прочих членов экипажа лишь оттенком цвета, а в парадный костюм Специального Космического Женского Стерженского Батальона Землян. Строгий костюм отнюдь не портил впечатление женственности, а лишь подчеркивал изысканность и безукоризненность ее фигуры. И Марк уже забыл, что еще вчера мечтал о миловидной девушке-штурмане, что так недавно все мысли его занимала Ларса... К ним у него было лишь исключительно сексуальное влечение. Сейчас же он ощущал именно трепет в душе и глубокое уважение к своему капитану — все недавнее раздражение по отношению к ней исчезло у Марка, как и не было. И в то же время он инстинктивно почувствовал, что в любом случае необходимо соблюдать дистанцию (или субординацию — как угодно), если он хочет добиться ее расположения, не только как кобель, в качестве которого его уже добивались дважды за сегодняшний день. А Марк очень хотел добиться расположения Дерни Кайз, как женщины. Очень хотел. И почему-то сейчас ему захотелось не столько секса, сколько именно испытать глубокое чувство любви — Марк даже сам удивился своему желанию. Впрочем, он увлекался изучением эпоса различных народов, различных планет, и во всех них любовь к женщине (а не сексуальное влечение) подвигало героев на совершение подвигов, столь восхищавших Марка. И он даже испугался, что капитан поведет себя сейчас подобно Ларсе. Сразу приобрели другой оттенок ее последние 

слова о неофициальности беседы, и он подумал: а сок ли в этом замечательном графине?

Он уселся на мягкий диван, положив руки на колени и выражая скромность и самоконтроль своей позой. Капитан заняла уютное кресло напротив и налила бокалы. Предположение Марка не оправдалось – в графине оказался сок, как он и предполагал.

— Как давно вы знакомы с Петром Тижаном? — спросила она.

Марк удивился такому вопросу. Он сам не понимал, но почему-то ему было неприятно, что она задала его так рано в разговоре. Он пожал плечами и решил отвечать честно.

— Столько же, сколько с вами. Мы познакомились перед посадкой на корабль.

— Разве вы не учились вместе? — удивленно спросила Дерни.

— Нет. Петр закончил Северную Академию Темпы. На Темпе есть несколько Космоакадемий, почти все астронавты Землян обучаются там.

— А как получилось, что наш заказ выполнили две разные Академии?

— Не знаю, — откровенно сказал Марк. — Мне предложили участие в рейсе как лучшему выпускнику и сказали, что я могу выбрать своего напарника. Я хотел лететь со своим близким другом, но в последний момент директор Академии сообщил, что я полечу один. Честно говоря, я подумал даже, что второй не понадобится – и правильно, одному-то работы…

— А Петр говорил вам о чем-то по этому поводу? — перебила его капитан.

— Ну, он говорил, что ему было сложно достичь этого назначения…

— Обычно мужчины не стремятся на наши звездолеты… — улыбнулась капитан с какой-то своей мыслью. — Почему же вы и Петр все-таки согласились?

— Просто чтобы набрать парсеки и потом было проще получить назначение. Сейчас все реже строят корабли такого класса, наши курсы вообще предпоследние, больше Академии не обучают на этих звездолетах.

— Ну и что?

— А то, что вообще можно остаться без работы.

— А вас не испугала репутация нашего батальона?

— А какая ваша репутация?  — сыграл в наивность Марк.

— Ну... сплошь женский экипаж...  — она вдруг пристально посмотрела Марку в глаза.  — Или это было наоборот — главной завлекающей причиной?

Марк смутился и после некоторой заминки ответил честно:

— Я больше всего хотел полететь. На хорошей технике, а не на трехвековой колымаге, на каких чаще всего приходится летать выпускникам. А с кем — для меня тогда было непринципиально...

— А сейчас вы так же думаете?  — все так же глядя ему в глаза спросила Дерни.

— Я обязан отвечать?  — вопросом ответил Марк, недоумевая в чем, собственно, цель ее разговора. Не выдержал взгляда пронзительно черных глаз капитана, обрамленных пушистыми длинными ресницами и уставился в свой фужер с соком.

Какой у нее жесткий волевой рот,  — подумал Марк,  — и складки у губ лишь ... подчеркивают это. И она совсем не пользуется косметикой. Но как хочется впиться губами в этот волевой рот и высосать всю ее, всю без остатка, показать, что он все-таки мужчина...

Марку вдруг стало стыдно, что он смутился и он вновь поднял на нее глаза. Капитан встала, держа фужер в руке.

— Ладно,  — сказала она.  — Вы, наверное,  

обратили внимание на перемену отношения экипажа к вам?

— Почему вы это спрашиваете?  — Марк покраснел.

— Потому, что знаю. Устав запрещает в первые дни старта заниматься чем-либо, кроме службы. В самом же полете — пожалуйста, пока не объявлено на корабле положение номер один.

В уме Марка возникло предположение, что это не было объявлено.

- И я не могу запретить своим подчиненным интересоваться вами...

- Что мне делать? - перебил Марк неловкое молчание. Он почувствовал, что капитану трудно вести этот разговор. Она что-то решала про себя и не могла прийти к однозначному ответу на свой вопрос, который ее мучил. "Если она беспокоится о тех же проблемах, что и Ларс, почему она стесняется? Просто намекни, я готов", - подумал Марк. И сразу понял, что сейчас ему этого не хочется. Тогда он был бы всего лишь первым попавшимся на ее пути после долгого времени без мужской компании. А если с Ларс это его полностью устраивало, то в случае с капитаном он хотел чего-то совсем другого. Чего именно? Он сам не мог объяснить.

Капитан выпила глоток из фужера и медленно, задумчиво ответила на его вопрос:

- Делайте то, что считаете нужным. Но помните, во время полета... во время выполнения задания экипаж получает минимальную дозу анкрипиана, который возбуждающе действует на женский организм, в частности на женскую природу, как побочный эффект...

- Я тоже получаю этот препарат? И я никогда не слышал об этом...

- Он действует исключительно на женщин, поэтому используется только в Женском Батальоне и больше нигде в космосе. На вас он не повлияет - это было проверено и гарантировано, - она улыбнулась. - Так что будьте осторожны, чтобы из вас не высосали все соки... Чтобы вы смогли справиться со своими обязанностями! У вас все хорошо с техникой?

Марк подошел к стене с дисплеями. Работали далеко не все — своих дисплеев Марк не заметил.

— Когда шел к вам все было нормально,  — сказал он.

— А что произошло сегодня утром?

— Вообще-то пустяк, но почему-то с неожиданными последствиями.  — Марк вдруг подумал, что халатно отнесся к своим обязанностям и что обязательно надо будет вернуться в тот отсек и лично все самому проверить. Чтобы как-то скрыть свое смущение, Марк решил попробовать уйти от скользкой темы и спросил:  — А этот самый препарат... Вы его даете в каждом заурядном рейсе? Мужчины-космонавты ведь не нуждаются ни в каких стимуляторах?

К удивлению Марка он заметил, что капитан смутилась. Но через секунду от смущения на ее лице не осталось и следа, она наконец-то пришла к твердому решению и сказала:

— Это не обычный рейс. Мы выступаем в качестве приманки. За нами должен охотиться пиратский корабль капитана Глорвилта. Слышали о таком?

Марк кивнул.

— Сделано все, чтобы наш крючок заглотили... Все готовилось несколько лет, в некотором расстоянии от нас движутся несколько наших мощных кораблей. Вынужденная посадка на Темпе и ваше присутствие на борту — 

часть тщательно спланированного плана.

Марк встал:

— Почему же мы с Петром не были поставлены в известность?

Капитан насмешливо вдруг посмотрела на Марка:

— А вы испугались опасности?

— Нет,  — сказал Марк.

— Тогда спокойно продолжайте выполнять свои обязанности. В случае, если нападение все-таки произойдет, ваше участие в операции будет состоять лишь в обеспечении безотказной работы техники.

Марк сжал зубы. Его явно не уважали. Его приняли за труса.

— Могу ли я отправиться выполнять свои обязанности? У меня запланирована работа сегодня, и кроме того, мне хотелось бы проверить отсек, где произошла неисправность, — произнес он холодно.

— Да, идите — ответила Дерни и поставила бокал на столик. — Но не переусердствуйте с тренировками со своими подчиненными — они могут измучить вас до смерти. — Она опять насмешливо посмотрела на него и вдруг добавила серьезным тоном: — Бывали случаи. Кстати, передайте то же самое вашему приятелю, но о предупреждении о возможной атаке не говорите. Я сама позабочусь об этом. Но чтобы быть более осторожными с экипажем передайте ему сразу.

— Но он же находится в медцентре...

Капитан резко встала, подошла к коммуникатору, набрала код на клавиатуре и сказала:

— Врач Травер, капитан просит вас.

Она подождала несколько минут, но аппарат молчал. Капитан посмотрела на Марка и ухмыльнулась:

— Придется выручать вашего друга самому. Нет, нет, я пойду сама. А вы займитесь своими делами. И помните то, что я сказала: не переусердствуйте!

— Я отправлюсь с вами к Петру, — решительно сказал Марк.

— Вы отправитесь туда, куда только что планировали: проверять отсек, где произошла авария. И это приказ!

Тем не менее Марк решительно последовал за капитаном. Она бросила на него жгучий взгляд, хотела что-то сказать, но оставила это без слов.

Медцентр был заперт на внутренний замок, на вызов через аудиосистему никто не отвечал. Капитан личным электронным ключом (который был совместим со всеми блокировками корабля и имелся только у нее для экстренных случаев — очевидно по мнению капитана такой экстренный случай и возник) разблокировала запоры. Марк вошел в медчасть вслед за Дерни.

На операционном столе лежало бесчувственное нагое тело Петра. Обнаженная Килна Травер делала ему минет, безуспешно впрочем, и всецело была поглощена этим занятием — даже не услышала, что в помещение кто-то вошел. Также обнаженная медсестра раскинулась в черном кожаном кресле, закрыв глаза и широко расставив ноги. Марк поспешил отвести взгляд.

Марк был поражен видом Петра — расслабленное, безвольное, чуть даже посиневшее тело, отнюдь не напоминающее обычно подтянутого и пышущего здоровьем астронавта-спортсмена. Глаза его были закрыты, он не подавал никаких признаков жизни. В голубом тазике лежал пустой шприц и около десятка использованных ампул, по названию на одной из них Марк понял, что в ампулах находился мощный биостимулятор. Марк испугался — а жив ли его товарищ вообще? Предупреждение капитана вдруг встало перед Марком во всей своей зловещей реальности, враз рассеяв его легкомысленные сомнения.

— Врач Травер!!!  — властно окликнула Капитан.

Килна оторвалась от своего занятия. Затуманенные глаза ее и искаженный безудержной похотью рот живо напомнили Марку вампиров из многочисленных видеокниг и компьютерных игр.  

Увидев капитана, врач медленно, с усилием встала, вытянулась по струнке — она с трудом возвращалась к действительности. Сообразила что-то и, сверкнув ослепительной плотью ягодиц (вызвавших почему-то у Марка не вожделение, а отвращение), обернулась за халатом и все так же медленно одела его. Поволока постепенно пропадала из зеленых глаз Килны, но виноватой, пойманной на месте преступления, она себя явно не чувствовала.

— Каково это всё значит? — строго спросила капитан.

— Я сражаюсь за жизнь пациента, капитан. Ваше вмешательство помешало операции... — с трудом повернув устами, ответила врач.

Медсестра открыла глаза, инстинктивно провела рукой между ног, вздрогнула, окончательно пришла в себя и подошла к брошенному небрежно на полу возле стола комбинезону, на котором заметны были какие-то пятна. Затем она встала рядом с Килной. Петр не двигался.

Дерни подошла к выключенным мониторам и уверенно нажала клавиши. Марк облегченно вздохнул — сердце Петра билось, хотя показатели не были идеальными.

— Семь дней в изоляторе после первой остановки. Специальные костюмы на все время полета. Две остановки без выхода с корабля! — распорядилась капитан.

— За что?! — удивленно воскликнула Килна Травер.

— Обеими? — осторожно спросила медсестра.

Капитан сурово взглянула на них.

— Вы знаете, что я обычно не препятствую вашим естественным стремлениям, — сказала она. — Наказание только для доктора Травер. За злоупотребление своим положением.

Дерни осмотрела помещение сердитым взглядом, заметила Марка и перевела глаза на Петра.

— Немедленно верните пациента в сознание и доставьте его в его каюту. Он будет выздоравливать в своей постели, — Дерни подчеркнула слово "своей". — Вы можете уйти, — обратилась она к Марку. — Я лично буду следить, чтобы ваш товарищ благополучно оказался в своей каюте. Вы навестите его позже.

Оставалось менее часа до обеда по корабельному времени, когда Марк зашел в столовую. И дело было далеко не в том, что он проголодался — он просто активно избегал видеть кого-либо из членов экипажа. Почему? Об этом он разберется позже. Он не хотел — и всё!

Официантка Жаклин, увидев его, аж засветилась вся в стремлении угодить клиенту (а вроде бы кто он для нее?  — рядовой член экипажа, пусть хоть и в офицерском титуле, сколько их таких на «Лоуфуле»!). Впрочем, справедливости ради необходимо отметить, что и прежде она единственная из экипажа не одаривала их с Петром ледяным молчанием.

Марк сел за свой столик и обернулся к Жаклин:

— У меня много работы в нижних отсеках. Если возможно, я хотел бы перекусить на скорую руку и взять что-нибудь с собой на вечер.

Жаклин перестала вытирать капитанский стол и, мило улыбнувшись молодому технику, ушла в служебное помещение.

Через несколько минут она принесла ему поднос, уставленный тарелками и присела за столик напротив Марка. Он занялся пайсовым супом, который надо признать оказался отменным и, не обращая внимания на официантку, размышлял о том, что ему необходимо сейчас будет сделать. Он уже тщательно проверил в аппаратной все показатели, и хотя цифры были абсолютно обычные, какое-то странное ощущение тревоги не покидало его. К столу подошла боцман, по совместительству курирующая камбуз (Марку ее 

представляли, но он совершенно не помнил ее имени) и села рядом с официанткой.

— Вкусно?  — спросила она.

Марк поднял на нее глаза.

— Да, спасибо.

Жаклин томным движением засунула ладошку за широкий воротник комбинезона и оттянула ткань, полуобнажив плечо, язычок ее непроизвольно облизал чуть треснувшие губы. У Марка перед глазами мгновенно встала та безобразная сцена в медотсеке — бесчувственное тело Петра, Килна Травер, не видящая ничего вокруг, с обезображенным похотью лицом и в беспамятстве распростертая в кресле обнаженная медсестра.

Он резко встал, почти сбив со стола тарелку. За ним грохнулся стул. Боцман и Жаклин также встали, не отводя от него глаз и своими взглядами внушая Марку древний ужас. О, как же с утра он боролся с навязчивыми сексуальными образами! А теперь готов был сбежать со всех ног. В конце концов, он мужчина или нет?

Жаклин и боцман двинулись по разные стороны стола, приближаясь к Марку. Они вытянули руки и не спускали с него глаз. Их движения напоминали Марку известную видеозапись о зомби, только это происходило не на экране, а в реальности — он чуть было не закричал от ужаса. Но он взял себя в руки и отступил на шаг.

— Стойте! Раньше я бы не поднял руку на женщину, но если вы еще хоть шаг приблизитесь, я вспомню все свое спортивное мастерство! — Он заметил, что женщины остановились и сказал, переведя дух: — Неужели вы приняли слишком много этого вашего возбудителя? Лучше было бы выпить спиртного...

Тут Марк обернулся и заметил, что девушки устремили свои взгляды за его плечо. Он повернулся. У входа в зал стояла Ларса Твин с иронической улыбкой на лице и беззаботно похлопывала себя по стройной ноге парализатором. Убедившись, что ее присутствие наконец замечено, она убрала улыбку и в глазах загорелись гневные искорки.

— Идите отсюда! — резко прошипела она кокеткам в честь Марка. — И не показывайтесь в этом зале, пока я нахожусь здесь!

Официантка и боцман испуганно скрылись в служебном помещении. Ларса подошла к опрокинутому стулу, нагнулась, подняла его и сделала Марку пригласительный жест.

— Садись. Приятного аппетита,  — мягко сказала она и села на стул, который недавно занимала Жаклин.

— Спасибо,  — Марк сел на свое место и вновь взял ложку.

Ларса положила перед ним парализатор.

— Пользоваться умеешь?

Марк посмотрел на оружие и кивнул.

— Капитан уже объяснила вам, что рейс наш опасный,  — сказала Ларса.  — Так что не обижайтесь на экипаж — девушки немного нервничают.

— А вы?  — Марк посмотрел Ларсе в глаза. Красивая все же, черт ее побери, и как держится — словно королева на великосветском приеме! Пожалуй, она ничем не уступает Дерни Кайз, только они бесконечно разные — как Инь и Ян.

— Мне по штату не положено,  — спокойно ответила она.

— А то, что вы 

приходили ко мне в аппаратную...

— А тебе не понравилось?  — вскинула она свои тонкие брови.  — Впрочем, я, в отличие от некоторых, никого не насилую.

Марк вдруг с удивлением понял, что в нем вновь поднимается волна страстного желания к этой необычной женщине и он принялся усердно работать ложкой, опустив глаза в тарелку. Через некоторое время он сказал:

— Я действительно хотел бы, что бы вы пришли ко мне. Но сейчас все это оборачивается для меня несколько неприятной стороной.

Ларса усмехнулась.

— Вот на этот случай я и выпросила у капитана для вас парализатор. Я же предупреждала — все на этом корабле просто шлюхи, палец им в рот не клади...

— А действительно у вас были прецеденты, когда ваши девушки залюбили кого-то до смерти?  — сам того не ожидая спросил Марк.

Ларса удивленно посмотрела на него.

— И от кого эта информация?

— Капитан сказала.

Ларса кивнула.

— Да, были... Но тебе это теперь не грозит. С этого момента только я буду подходить к тебе, гарантирую. А если у кого-то из слишком активных вдруг появится желание попытаться насильно обесчестить вас — используй парализатор.  — Ларса некоторое время молча наблюдала, как он ест.  — Знаешь,  — медленно сказала она,  — ты мне все больше и больше нравишься. Ты необычный...

— В чем?  — удивленно спросил Марк.

Ларса улыбнулась и встала из-за стола.

— Какие сегодня у тебя планы?

— Загляну к Петру и отправлюсь в нижние отсеки. У нас есть запланированная работа, но если не успею сегодня, можно доделать завтра...

— Вечером я зайду к тебе,  — она задумалась на мгновение и добавила:  — Нужно обсудить много важных вещей... в том числе и цели этого рейса...

— О пирате ... Глорвилте?

— И об этом, наверное, тоже.  — Она пошла к дверям, но вдруг остановилась и обернулась:  — Теперь ты понял, что лучше не пускать к себе никого?

— Да,  — покраснел Марк.

Марк с подносом подошел к каюте Петра — он решил сам отнести товарищу обед, чтобы не подвергать его новому сексуальному нападению. А Жаклин, по мнению Марка, способна на такое.

Запихнув парализатор за пояс, он правой рукой набрал шифр блокировщика. Войдя, он чуть не уронил поднос от потрясения: Петр лежал на своей постели опять полностью обнаженный, а перед ним на ковре сидела в положении по-турецки разведенными ногами голая девушка и возбужденно играла со своими сосками без отрыва от мужской гордости Петра (которая, как подумал Марк, в таком состоянии сейчас мало кого могла возбудить).

Марк движением заправского супермена выхватил из-за пояса оружие и наставил на девицу. Двери каюты закрылись. Женщина увидела Марка и встала, ничуть не стесняясь своей наготы. Марк узнал ее — это была Звана Трейк, она отвечала на корабле за бесчисленную компьютерную технику и прочую электронику. Два дня назад она отстраивала у них в аппаратной вспомогательный мультипроцессор и Марк полтора чача пялился на ее обтянутый материей зад. Сейчас Марк чуть 

ли не с отвращением вспомнил о тогдашнем своем неумеренном желании любой женской плоти.

— Как вы попали сюда?  — спросил Марк и посмотрел на Петра. На голове его лежало огромное мокрое полотенце. Вдруг Петр тяжело застонал и пошевелился. Марк облегченно вздохнул и вопросительно посмотрел на Звану.  — Я вас спрашиваю,  — нетерпеливо сказал он.

— Неужели ты считаешь, что для электронщика существуют какие-либо запоры на этом корабле?  — издевательски ответила она.

Марк махнул парализатором.

— Я имею разрешение капитана пользоваться вот этой игрушкой. Не на полную мощь, конечно, но все равно неприятно. Поэтому быстрее одевайся и вон отсюда. Увижу здесь еще раз — всажу порцию без дополнительных предупреждений,  — сказал Марк и сам подивился своему безапелляционному тону.

Звана молча и быстро оделась под прицелом излучателя и выпорхнула из каюты. Марк проводил ее взглядом, поставил поднос на столик и склонился над Петром. Тот открыл глаза и пустым взглядом посмотрел на товарища.

— Как ты себя чувствуешь, Петр?  — как можно более тепло спросил Марк.

— Жить опасно — от этого умирают,  — прошептал Петр с глухим голосом, скривив улыбку, и, задержав дыхание, добавил:  — Если лошадь не может достичь финиша, то ее следует усыпить. Из сострадания.

Это слова кого-то другого, но Марк не мог вспомнить откуда. Он посмотрел на поврежденную ногу товарища, покрытую кровью.

— Как твоя нога? — спросил Марк.

— Нормально, — ответил Петр. Похоже, силы возвращались к нему — молодое тренированное тело справлялось с трудностями.  — Она знает свое дело... Налей мне вина, пожалуйста.

— Проклятье, бутылка осталась в аппаратной. — Марк посмотрел на часы. — Это быстро, сейчас принесу. Никого не пускай сюда, Петр. — Достала всех со своими запросами. Совсем скоро станешь импотентом... Тут им дали какой-то конский возбудитель... Вот они и пришли в исступление... Не беспокойся об этом...

Марк немного колебался: стоит ли рассказывать Петру о предстоящей атаке пиратов на "Лоуфул" или нет. Но он все же решил не тревожить товарища — что будет, то будет, сам узнает, пока восстанавливает свое равновесие.

Марк положил перед кроватью трейсер Петра на столик и рядом поставил транселектор.

— Если что случится — вызывай меня. Или капитана — больше никого! Хорошо?!

Петр улыбнулся Марку:

— Хорошо.

Возвращаясь в аппаратную, Марка осенило замечательная мысль. Он зашел в ангар и выбрал огромного грузового робота. Приведя его к дверям каюты Петра, он запрограммировал его так, чтобы никто не мог проникнуть внутрь — только сам Марк и капитан звездолета, конечно. Вряд ли Дерни Кайз нападет на изможденного Петра — это было бы неподобающе ей.

Марк вдруг поймал себя на мысли, что вспоминает о капитане с нежностью и улыбнулся этому.

Петр спал, повернувшись к обитой невзрачного цвета пластиком стене. Марк не стал его будить, поставил вино и фужер на столик и вышел из каюты. Дружески похлопав робота по холодному корпусу он отправился выполнять свой служебный долг.

Звездолет «Лоуфул» принадлежал к самому удачному 

за все время цивилизации Землян классу космических кораблей «Кикс». Первые корабли этого класса сошли со стапелей чуть более трех столетий назад и до сих пор еще летали. Тогда, в конце двадцать седьмого столетия казалось, что их превзойти уже невозможно. Они поражали своей мощью, своей скоростью и своей неуязвимостью. Они были изначально многоцелевыми и использовались с одинаковым успехом как для грузовых перевозок, как пассажирские лайнеры, так и в военных целях — все зависело лишь от внутренней начинки, предназначенной для конкретной цели. На данный момент, естественно, «Киксы» уже не могли соперничать в скорости с новейшими звездолетами, обгоняющими их чуть ли не в десять раз, но как и прежде не уступали в надежности и функциональности.

Мощные военные звездолеты, способные противостоять любой военной угрозе любой сверхмощной галактической цивилизации были разработаны и построены опытные образцы. Но поскольку цивилизации, что обнаружены в обжитом Космосе подобной угрозы не представляли, а с локальными задачами в виде подавления межпланетных недоразумений прекрасно справлялись «Киксы», то супермонстры и не строились, хотя их выпуск мог начаться в любой момент. И именно на том гигантском космическом комбинате, где столь успешно до недавнего времени производились «Киксы».

Восемь месяцев Марк провел на этом заводе, где его работа была напряженной и впечатляющей, особенно когда он видел внутренности огромных искусственных космических существ. Однако, ему немного разочаровалось то, что уже не строили "Киксы" в огромных вакуумных цехах. С самого момента, когда он первый раз перешел через шлюзовую камеру этого технического чуда, он знал, что посвятит свою жизнь этому делу.

Марк улыбнулся. Он всегда помнил с каким детским страхом поднялся на борт небольшого старого планетолета. Когда ему было не полных пятнадцать лет, он покинул родную планету Катар. Каждый Землянин должен провести год на самой Земле перед получением гражданства. И каждый ребенок на всех планетах Землян с нетерпением ожидал этого события. Раз в три года специальный корабль прилетал на Катар и забирал всех детей в возрасте от четырнадцати до семнадцати лет.

Земля показалась Марку намного красивее и интереснее, чем он представлял ее на скучных уроках в маленькой сельской школе на Катаре или в огромном учебном зале на корабле, который доставил их на эту историческую родину. После пережитых потрясений двадцать четвертого столетия, когда длилась космическая война более семидесяти лет, Землю превратили в центр истории и культуры. На ней жили только ученые и персонал, обслуживающий огромное количество музеев и отелей. А также дети со всех Земных планет. И бесчисленные туристы, потому что гражданам Землян не запрещалось (а даже настоятельно рекомендовалось) посещать Землю столько раз, сколько им хотелось.

Марк помнил, как в библиотеке Сорбонны на экскурсии им показывали старые запыленные фолианты, вызвавшие у него не меньший трепет, чем сверхмощные агрегаты суперзвездолета... Как он выпрашивал разрешения изучать древние книги. Как при помощи ментохропа выучил специально старофранцузский язык и сутки просидел в Оксфорде изучая самую древнюю рукопись «Песни о Роланде», которую полюбил еще в талантливом пересказе для 

детей известного альшальского поэта Эдуарда Пеня. Поэтому-то ему так понятно было столь романтическое название звездолета, по узким неромантическим и малоосвещенным коридорам которого, он проходил сейчас, удаляясь все ниже и ниже от верхних, жилых и управляющих отсеков.

«Лоуфул», как и прочие звездолеты класса «Кикс», имел форму гигантской сигары длиной около пяти километров (точнее четыре километра и шестьсот восемьдесят метров) и семьсот пятьдесят метров в диаметре. Корабль был достаточно подготовлен для встречи с любыми космическими неожиданностями — при изготовлении звездолета на гигантском комбинате напылялся слой сверхпрочной породы на каркас из ватиевых балок. Двадцатипятиметровая броня, перемежающаяся амортизационными слоями, надежно защищала и от астероидов, и от боевых лучей, и от столкновения с другим подобным звездолетом и даже от прямого попадания небольшой ядерной бомбы. Поэтому-то нигде Марк никогда и не видел иллюминаторов на звездолетах (и соответственно манящих великолепных звезд), а датчики, локаторы и вооружение звездолета монтировалось в легко заменяемых модулях. Трижды продублированные движущиеся и защитные системы позволяли не беспокоиться, что корабль вдруг застрянет в бескрайних пространствах космической пустоты. Мощные силовые установки могли остановить и намертво припаять к себе даже такой же звездолет. В ангарах «Киксов» размещалось до тридцати планетолетов. В ангаре «Пассерфа», например, стояло семь грузовых машин, пять вместительных пассажирских, восемь разведывательных и еще на аварийный случай двадцать одноместных малюток, топлива в которых едва-едва хватит дотянуть до ближайшей планеты, и то если корабль находится в какой-либо звездной системе. В открытом Космосе эти штуки практически бесполезны, ибо запаса кислорода в них хватит лишь на две недели, а скорость ничтожная. Звездолеты этого класса не могли садиться на планеты из-за своей огромной массы, но в экстренной ситуации силовые антигравитационные агрегаты посадили бы звездолет на любую планету, предотвратив смертельную угрозу. Но после этого никакие силы не смогут оторвать уже звездолет от несчастной планеты и он бы превратился из космического труженика во впечатляющий и совершенно бесполезный памятник самому себе. Марк слышал о таких случаях и всегда жалел о утраченной прекрасной технике — груз и люди спасены, но огромное количество уникального труда, предмета его любви становится лишь предметом праздного любопытства зевак...

Примерно восемьдесят лет назад "Лоуфул" был спущен на воду (Марк тщательно изучил документацию), но все, что можно было менять, регулярно обновлялось, и корабль всегда был в отличном состоянии. Да, Женский Легион следил за своими боевыми судами - им не хватало средств, слава богу. Марк проходил по мрачным, слегка запыленным и плохо освещенным коридорам и как-то подумал о том, что ему хотелось бы работать на таком мрачном космическом корабле-пожирателе парсеков в будущем, а не на блестящем туристическом лайнере. В этих коридорах редко стояли кондиционеры, потому что вниз спускались не так часто, и здесь дышалось немного сложнее, чем в верхних частях. И температура была выше на несколько градусов, но это мало тревожило молодого инженера. Два робота беззвучно скользили перед ним, и Марк снова удивлялся их легкости и проворству, хотя знал, что каждый из них весит более тонны. "Может быть, я мог бы забраться на одного из них и ехать на его манипуляторах?" - лениво размышлял Марк. Но он передумал, потому что все равно пришлось бы спускаться перед каждой лестницей. К тому же он уже почти пришел. Даже в пассажирских отсеках уже располагались грузовые склады, а дальше начиналось его царство - механическое сердце и двигательные системы космического корабля.

Когда Марк входил в отсек, где произошел несчастный случай с Петром, с удивлением он обнаружил, что не думал о прекрасных женщинах уже целый час! Одержимость, которая не покидала его последние дни, исчезла. Теперь можно было спокойно обдумать все произошедшее и свое отношение к этому. Глаза и руки Марка привычно (благодаря стольких практическим занятиям в Академии) осматривали и проверяли сложные узлы, смотрели показания датчиков, проверяли надежность креплений и соединений - хотя Марк и так знал, что все в порядке.

Итак — женщины... Марк воспитывался в большой и дружной семье, занимающейся разведением ваваковых культур на большой ферме. Жили богато, по выходным всей семьей летали в город на континент. В межсезонье отец выкраивал неделю и опять же всей семьей отправлялись в столицу Катара Ролберг. Марк был седьмым ребенком в семье, и у него еще были четыре младших сестренки и два младших брата. Двух старших сестер он почти не помнил — они вышли замуж и жили на других планетах, но связь с семьей поддерживали регулярно. Старшие братья относились к Марку тепло и с удовольствием учили его разным охотничьим и другим житейским мужским хитростям. И почему-то всегда доверяли Марку свои душевные переживания. Трое из них уже были женаты и имели маленьких детей, а один — Колин — долго и не очень успешно ухаживал сперва за одной девушкой, потом за другой, пока тоже наконец не женился. И все они выбирали своим доверенным именно Марка — он вообще был любимцем в семье. И сейчас вспоминая их откровения, их сетования на неприятности с женами, вспоминая рассказы о неудачных ухаживаниях Колина, он вдруг отчетливо понял, что братья его в любых ситуациях, даже когда считали что правы они, говорили о представительницах слабого пола с уважением и любовью. И отец всегда показывал детям пример любви и уважения к женщине.

Учился Марк в единственной школе на огромном острове (сорок минут лета на стремпе), учащихся было более тысячи, так что недостатка общения с ровесниками он никогда не испытывал. Но и в отличие от прочих мальчишек его возраста он не стремился зажать сверстницу в уголке или, делая вид, что случайно, коснуться ее за манящие места — ему, собственно, это было неинтересно. Дома работа всегда находилась, и поэтому свободные минуты в школе он уделял видеокнигам. С настоящими книгами, с настоящим Словом он познакомился гораздо позже — уже на Земле, а в школе довольствовался видео. Но уже тогда он сгружал в свой видеочтец не секс-боевики, что при помощи старших братьев доставали одноклассники и перегружали друг другу, а романтические произведения из жизни 

древних или совсем древних веков — двадцать второй там век или вообще, когда еще на мечах-копьях сражались. Мальчишки смеялись над этим его увлечением, считая, что раз приключения, то непременно неизведанные миры и вспышки лазеров, а не допотопные рыцари и драконы. А Марку нравилось смотреть о людях, которые с примитивнейшим оружием выходили на смертный бой со страшными чудищами ради благородной возлюбленной. И себя он представлял в роли такого вот благородного рыцаря. И даже избрал себе предмет обожания — девочку из параллельной группы. Только вот подойти и познакомиться с ней он так и не удосужился. То ли из-за лени своей: мол, вот представится случай и он познакомится с ней когда сможет показать свое бесстрашие и благородство. То ли из-за стеснительности. Он тогда сам не мог разобраться в своих настроениях. Впрочем, как и сейчас тоже. Но всегда знал — к женщине надо относиться с любовью и почтением. Когда в школе им преподавали предмет о половой анатомии мальчишки хитро подмигивали друг другу, а Марк тогда уже ЗНАЛ — этого без любви он себе не позволит. Марку стало неудобно — а как же теперь, как теперь-то он себя вел. Откуда взялось это наваждение? Ведь даже в ту неудобовспоминаемую ночь, он любил ту девушку, или думал, что любил. А тут в первые дни у него в голове даже слово такое — «любовь» не возникало. И когда вошла Ларса в первый раз — тоже. Только потом что-то не совсем понятное появилось в душе его, что-то ноющее, тревожное и приятное одновременно.

Выбирая свой жизненный путь борттехника звездолета Марк не думал о том будет ли у него когда семья или нет. Собственно, если работать на постоянном корабле на одной трассе — то вполне можно и обзавестись семейством, хотя он слышал о слишком многих случаях, когда такие семьи разваливались из-за измены супругов. И общая атмосфера в Академии была такая — пользуйся пока дают, а любовь... Придет — хорошо, нет и черт с ней, не в монахи же подаваться! Тем более, что и на грузовых «Киксах» женский пол присутствует, а уж на туристско-пассажирских... Сколько рейсов — столько, при желании, романов...

Марк вдруг с ужасом понял, что видит не показания эвтмера, а обнаженную грудь. И даже не Ларсы, как можно было ожидать, а медсестры, изнасиловавшей Петра...

Он тряхнул головой, пытаясь отогнать нежелательный образ. Внизу живота сперва сильно заныло, а потом подкатила ноющая боль, усиливающаяся с каждой секундой. Марк вдруг поразился своему собственному недавнему поведению — почему, например, он выгнал парализатором Звану. Петр не может — его проблемы. Но он-то, Марк может и хочет. Все равно кого — он уже просто не в состоянии выдерживать эротическое напряжение — не онанизмом же заниматься в присутствии бездушных механических монстров.

Марку стало безумно стыдно своего глупого поведения, собственных мыслей. Требовалась немедленная реабилитация в собственных глазах. Если он немедленно не потеряет затянувшуюся девственность, он навсегда останется комплексующим импотентом, сам себя не уважающим.

Подняться наверх, немедленно. Пусть даже 

придется изнасиловать кого-то — ему уже все равно даже кого. Марк почувствовал кожей через рубашку твердую рукоять парализатора. Вряд ли придется насиловать — тут же подумал Марк. После их возбудителя они сами кого хочешь... И остается одна проблема — а сможет ли он? Понятия о том, что надо делать с женщинами он имел самое смутное. Лишь огромное желание целиком пожирало его, сотрясая тело похотливой дрожью. С этим необходимо немедленно покончить — главное ввязаться в бой, а там будь, что будет... Марк не пускал в голову мысли, о возможном фиаско. Не опозорится он!... Ведь здоровье-то стопроцентное, а опыт придет... И все же... И тут Марк понял, что самым простым (кстати и ближайшим) решением было подняться в медотсек. Пусть даже выпьют у него все соки, как у Петра — зато гарантированно сделают его настоящим мужчиной. Марку отнюдь не страшно даже умереть в страстных женских объятиях — лишь бы не жить с этим поганым, давящим ощущением своей девственности, своей неполноценности.

Новое ощущение охватило Марка с непреодолимой силой. Однако его страсть к профессии не давала ему бросить дело на полпути. Он больше полагался на помощь роботов, чем на свою собственную внимательность и ловкость (хотя он всегда считал свои руки "золотыми", но теперь он не мог контролировать их должным образом). В течение полутора часов Марк успел выполнить все необходимые задачи.

За это время он привел себя в такое состояние, что хотел изнасиловать робота... («Может быть, уже даже «Пр-н7865-Кикс», я жажду тебя», - возникла странная мысль в его голове). Быстро заперев дверь в отсеке, он поспешно поднялся наверх, где расходились желанные тела, закутанные в пленительные обтягивающие комбинезоны...

Продолжение следует...