Апартаменты для милф. Часть 5

Я потратил целый день и два последующих, занимаясь работой в подвале. Необходимо было выполнить множество задач, начиная с уборки гнезд крыс и заканчивая упорядочением ящиков с инструментами. В результате я выносил оттуда дюжину пакетов с мусором и выбрасывал их в контейнеры для мусора.

Когда я увидел территорию свалки, меня охватило чувство отвращения от количества грязного мусора, скопившегося в углах ограждения. Очистка кирпичей и бетона заняла целый день. Наконец, я подключил шланг к наружному крану и полил все вокруг, чтобы увидеть чистые кирпичи и белый цемент.

У меня хватало денег на пропитание на следующие две недели до получения следующего пособия от Брук. Рядом с зданием был ресторан вьетнамской кухни, где за 5 долларов я мог пополнить запасы еды огромной порцией лапши и супа, которые достаточно насыщали меня на весь день. Вечерами я читал, а днем слушал музыку и подкасты, занимался уборкой и перестановкой вещей. Я хорошо спал, и, возможно, впервые с тех пор, как умерла моя мать, я спал по восемь часов без пробуждения. Это было поразительно, насколько изменилась ситуация.

Самая значимая вещь, которая повлияла на мое отношение к жизни, пришла из самого неожиданного места. В среду утром я заставил себя встать с постели и отправиться в студию Солы. Мне уже не очень хотелось идти туда, но я настоял на попытке попробовать что-то новое.

Вначале я чувствовал себя неуютно, я делал слишком большие усилия и постоянно пытался вызвать боль. После около десяти минут наблюдения за тем, как я колеблюсь и падаю из-за плохого равновесия, Сола проявила сострадание к моему положению и подошла ко мне, чтобы показать правильную позу.

Ее руки проявляли поразительную силу и уверенность, когда она владела моим телом и располагала его в нужном положении. При правильной стойке и позиции, я ощутил облегчение в растяжках. За время сеанса мы не общались, переходя от одной позы к другой. Мое дыхание синхронизировалось с ее медленным и глубоким дыханием, и я нашел спокойствие, поскольку мое тело стало более гибким и эластичным. Я заметил изменения уже в тот же день, когда работал в подвале и почувствовал приятное напряжение в мышцах.

В четверг и пятницу наши сеансы проходили без разговоров. Когда я приходил, Сола открывала дверь в халтер-топе и трусиках, еще находясь в состоянии полусна. В комнате был запах травы, которую она курила предыдущим вечером. Мы расстилали коврики и немедленно приступали к растяжке. Она любила начинать свой день с растяжки перед кофе или чем-то еще, и ее полное отсутствие стеснения заставляло нас не обращать внимания на то, что она часто была полуобнаженной во время тренировок.

Я так и не смог привыкнуть к виду ее маленького, стройного тела, которое вытягивалось передо мной в самых удивительных позах. Если она замечала мои пристальные взгляды, то не показывала этого. Время от времени она приближалась ко мне и корректировала мою позу, когда демонстрировала новые растяжки, и я все больше ощущал ее касание. Каждый раз это вызывало у меня приятное электрическое возбуждение.

— Ты очень быстро осваиваешься, — сказала она в пятницу. После нашего часового сеанса мы оба немного испотелись, и она вытерла лицо и шею полотенцем. — Я не думала, что у тебя такая хорошая природная гибкость, большинству мужчин ее не хватает. Но ты уже очень устойчив в начальных позах, а на это обычно уходит несколько недель, если не больше.

— Все происходит очень спокойно, — сообщил я. — Это почти сочетание медитации и тренировки.

— Согласна, именно поэтому мне это нравится, — усмехнулась она и направилась обратно в ванную комнату. — Я пойду принять душ, а если ты не хочешь присоединиться ко мне, то увидимся в следующий понедельник.

— Хорошо, до свидания! — сказал я, выходя из ее квартиры.

Когда я уходил, заметил легкое разочарование на ее лице, и меня охватило потрясение. Невозможно, чтобы она говорила серьезно... с этим последним замечанием... верно?

Я размышлял об этом коротком мгновении, пытаясь разобрать интонацию ее голоса. Волнуясь о том, что я что-то испортил или упустил возможность, о которой буду жалеть всю жизнь, я шагнул в прихожую и на лице мое появилось раздражение.

Этот неприятный запах снова достиг меня, и я осознал, что больше не могу откладывать дело. Я закончил работу в подвале и все равно искал новый проект. После душа и бритья я спустился вниз по узкой извилистой лестнице, таща с собой множество моющих средств.

Я громко ругался, когда ведро и швабра запутались в перилах, а дверь с размаху ударилась о мой локоть, когда кто-то ее открыл для меня.

— Спасибо, — сказала я, тянущая все по полу и выпрямляющая спину. — Вы спасли меня от дальнейшего раздражения.

— Ваша жизнь не была под угрозой, — прозвучал мягкий и странно ровный голос, — я просто спасла вас от дальнейших неприятностей.

— Это правда, — ответил я с усмешкой, благодаря своей спасительнице. — Но всё равно спасибо.

Женщина была невысокого роста и стояла с опущенными плечами. Ее длинные черные волосы свисали на лицо, словно она пыталась спрятаться за ними, а глаза были закрыты толстыми очками в огромной оправе. Она была одета в длинный свободный вязаный свитер и юбку, которая опускалась до щиколоток.

Она приклонила голову в сторону, словно птица, изучая меня, скрестив руки перед собой. Стояла она, будто готовая в любую минуту броситься бежать.

— Здравствуйте, я Милли Хилл, а кто Вы? — произнесла она тем же однотонным голосом. Она произнесла это тем же однотонным голосом, выражение ее лица не изменилось, она смотрела на мое лицо так, словно в нем хранились все тайны вселенной.

— Я Коннор, — ответил я и протянул руку. — Я только что переехал на этой неделе, я — новый управляющий здания.

— В контракте четко прописаны условия. В этом здании не будет проживать ни один мужчина, за исключением одного случая,— ее челюсть закрылась с звуком щелчка зубов и она наклонила голову в другую сторону перед тем как продолжить более осмотрительным тоном.

— Почему вы, Коннор? Что заставляет вас... думать, что вы подходите... чтобы исправить то, что разрушено в этом здании?

Прошло всего несколько секунд после того, как я увидел ее впервые, но я рассмотрел волосы, очки и слабые шрамы от прыщей на ее щеках и увидел очаровательную, круглую девушку, скрывающуюся под ними. Ее глаза были самого захватывающего голубого цвета, а высокие скулы и изящные губы делали ее бриллиантом в коже. Я опустил руку и пожал плечами.

— Я никогда раньше не занимался чем-то подобным, что могло бы сделать меня пригодным для этой работы. Но я быстро обучаюсь, особенно с помощью интернета. Кроме того, у меня не было выбора.

— Очень хорошо,— произнесла она своим странным однотонным тоном. — Вы должны знать, что у вас нет разрешения входить в мою квартиру — 3В. Без моего прямого разрешения.

— Понимаю, — ответил я, и осознал ее настроение полностью.

В этой женщине я узрел родственную душу и почувствовал ее стремление сохранить свое личное пространство неприкосновенным. В период своей худшей формы я часто был в таком же состоянии, что и она сейчас.

Без лишних слов или прощания она повернулась и вышла из здания. За ней захлопнулась дверь, заставив ее подскочить от неожиданности, хотя это был тот же звук, который она издавала каждый раз.

Покачав головой над странными обитателями этого места, я принялся за работу.

Пол и стены были покрыты грязью, поэтому мне пришлось спуститься вниз, чтобы найти несколько зеленых салфеток для очистки. Именно они могли бы удалить старую грязь. Время уже научило меня справляться с таким видом мусора. Я включил музыку и приступил к уборке.

Когда все было вымыто, я обнаружил красивую бело-черную плитку на полу, уложенную под наклоном. Стены были обшиты дешевыми деревянными панелями, которые явно не сочетались с остальным интерьером, особенно задняя стена коридора.

После того, как я очистил ее всего за несколько секунд, понял, что именно она исходит кислый запах с плесенью. Я спустился вниз и взял ломик. После нескольких минут копания в углу мне удалось отодвинуть деревянную обшивку от стены.

Запах, который доносился из-под обшивки, заставил меня испустить стон. Просто так я не мог оставить эти панели на месте. Надев перчатки, я взял ломик и с треском выбил дерево из стены.

Теперь потрепанный и выцветший прекрасный темный деревянный материал, напоминающий красное или тиковое дерево 70-х годов, был закрыт дешевыми и небрежными деревянными панелями. В центре стены располагался красивый латунный почтовый ящик, зеленеющий со временем и покрытый тем же налетом, что и остальная часть стены.

Поздно вечером мне удалось очистить стену от последних остатков грязи. Я предположил, что возможно под ней осталась влага или плесень после установки. Но не было видно признаков протекания сверху. Обнажившееся богатое дерево все ещё было в отличном состоянии. Его нужно было тщательно полировать и, возможно, нанести ещё один слой герметика, но оно выглядело значительно лучше, чем обшитые панелями стены, и создавало яркий контраст с черно-белым плиточным полом.

Я осмотрел остальную часть фойе и задумчиво вздохнул, зная, что рано или поздно мне придется сделать то же самое и со всем остальным помещением. Хотя я не торопился этого делать, я понимал, что не смогу просто оставить все как есть из-за своего ОКР (обсессивно-компульсивного расстройства), которое всегда заставляло меня заниматься такими вещами. Кроме того, деревянная стена выглядела значительно лучше.

• • •

Я решил проверить почтовый ящик, так как он был сделан качественно. В то время, когда я выносил последний мусор из сломанных панелей на помойку, вошли Джиа и Элизабет. Лицо рыжеволосой женщины побледнело, увидев меня, и она тесно прижала свою сумочку к груди.

Привлекательная итальянка радостно оглядела фойе с широкой улыбкой и воскликнула, заметив почтовый ящик.

— Элизабет, посмотри, что Коннор нашел! — Блондинка попыталась проскользнуть мимо нее к лестнице, спеша пройти мимо меня, но Джиа схватила ее за руку и повела за собой.

— Оно всё это время было здесь? — спросила Джиа, смотря на меня с яркой улыбкой. — Удивительно, даже запах исчез!

— Из-за деревянной обшивки, скрывавшей почтовый ящик, витал неприятный запах. — Я покачал головой. — Не знаю, зачем они его закрыли, но мне показалось, что я видел огромный набор ключей в инструментальной мастерской. Я должен суметь его открыть и вернуть в рабочее состояние.

— Почтальон будет тебе благодарен! Сейчас он должен разносить почту по всем квартирам и этим ненавидит. Элизабет, это тот парень, о котором ты спрашивала, Коннор, наш новый управляющий.

— Очень приятно познакомиться, — ответила Элизабет и наконец-то встретила мой взгляд своими глазами, чуть не ослепив меня.

— У Элизабет проблемы с душем, — сказала Джиа и перевела взгляд то на меня, то на женщину. — Она уже несколько дней не может им воспользоваться. Можешь ли ты заглянуть к ней сегодня вечером?

— Не стоит беспокоиться... — начала было Элизабет, но я перебил ее.

— Я справлюсь, — сказал я, улыбаясь. — Буду там через пару часов, просто дайте мне закончить здесь и прийти в порядок.

— Отлично! — воскликнула Джиа, светясь от радости и обращая взгляд на нас обоих. Ее щека слегка покраснела, когда она добавила: — Может быть, ты сможешь зайти завтра вечером и исправить мерцающий свет в спальне. У меня есть хорошая бутылка портвейна, которую я хотела открыть.

— Конечно, — ответил я, осознавая пристальный взгляд Элизабет, который перемещался с Джиа на меня. — Загляну днем.

— Не замечательно ли иметь рядом красивого молодого человека, к которому можно обратиться, когда возникают... нужды? — она подмигнула мне. Лицо Элизабет покраснело и она поспешила вверх по лестнице, быстро прощаясь со своей подругой.

— Вот это было странно, — проговорила Джиа, нахмурившись и поглядывая в сторону женщины. — Обычно Лиззи всегда держит себя в руках. Надеюсь, у неё все хорошо, я знаю, что она занимается важным делом. Мне кажется, что не мое дело, если она не хочет, чтобы я была в курсе. Но теперь вернемся к проблеме с освещением, которая у меня возникла...

На лице Джии появилась лукавая улыбка, и я чувствовал, как краснею от её взгляда сквозь густые темные ресницы. Она огляделась по сторонам и её улыбка стала поистине дьявольской, когда она прижала меня спиной к стене лифта. Потом она вытянула руку и нажала на кнопку, и двери за мной открылись. Бросив последний взгляд вокруг, чтобы проверить чистоту лифта, она подтолкнула меня внутрь.

В этом тесном пространстве я прижался спиной к стене, а она опустилась передо мной на корточки. Её быстрые пальцы в считанные секунды расстегнули мою ширинку и вытащили член из брюк. Я с тревогой и возбуждением наблюдал, как она быстро гладила его.

— Сможешь кончить до того, как лифт остановится? — спросила она, когда двери закрылись за нами, и нажала кнопку пятого этажа.

Она смотрела на меня своими прекрасными темными глазами, а я уставился на её роскошную грудь. Она заметила мой взгляд и взяла мой член в свой горячий влажный рот, заставив меня испытывать удовольствие от её действий. Расстегнув блузку и освободив свою грудь на виду всех, она продолжала делать минет.

Она сильно и глубоко сосала мой член, пока я опускался вниз и ласкал её нежную грудь. Мои колени подкашивались, когда она брала его до самого корня, страстно обхватывая и лаская его своим горлом. Её глотательные мышцы вели настоящее представление с моим чувствительным органом.

Лифт остановился, и у меня возникла внезапная тревога, когда двери открылись в небольшой пустой коридор с одной дверью на конце и открытым входом на лестничную клетку. Я не знал, кто проживает на этом этаже, но был рад, что коридор был пустым.

Джиа оторвалась от моего члена и нажала кнопку, двери медленно закрылись.

— Закончи для меня, Коннор,— прошептала она, ласково гладя мой член.— Я хочу попробовать его вкус, малыш... пожалуйста.

Перестав целовать её грудь, я схватил её за затылок, и она улыбнулась благодарно, когда я снова засунул свой член ей в рот. Её глаза расширились от удовольствия, когда она старательно сосала меня, создавая жидкие звуки минета в тесном пространстве.

Изображение этой страстной зрелой женщины на коленях с моим членом входящим и выходящим из её пухлых губ, и слюной стекающей по её подбородку было захватывающим.

Её лицо выражало кроткое наслаждение, когда мои яйца сжались. На мгновение я забыл о том, где находимся, и прокричал вслух.

— Прими! Проглоти мою сперму, уважаемая профессор!

Джиа исполнила просьбу с наслаждением, с трудом глотая и стремясь ухватить каждую каплю.

Лифт снова остановился, и она подскочила на ноги, прикрывая свою грудь руками. Я только успел спрятать свой член, когда раздался звонок, и двери начали открываться.

Я застыл в ужасе, увидев Солу, стоящую там с двумя пакетами продуктов в руках. Её глаза расширились от изумления, и она с шоком наблюдала за нами с Джией.

— Здравствуйте, Сола! — приветствовала Джиа, легкий румянец появился на её щеках. Впрочем, её блузка все ещё была расстегнута до пупка, когда она выходила из лифта.

— Здравствуйте... — приветствовала меня маленькая девочка с блондинистыми волосами. — Джиа, я все еще не вернула тебе твою кастрюлю... от тушеного мяса. Я сейчас принесу ее вниз.

— Спасибо, это было бы замечательно, — ответила зрелая женщина-брюнетка с доброй улыбкой.

Я вышел из лифта и почувствовал на себе взгляд Солы, который пронзал меня насквозь.

Мне покраснели щеки, я боялся, что она услышала мой возглас и то, что произошло между нами стало очевидным.

— Отлично, давай разделим бутылку вина и немного исправим упущенное. У тебя что-то на уголке рта... — Ее слова имели скрытый смысл, заставляющий меня обернуться к двум женщинам, когда я ставил ключ в замок своей двери.

Сола подняла руку и вытерла небольшие капли спермы с лица Джии, а затем, не давая ей возразить, ввела палец в рот и сосала его.

— Ммм, — произнесла Сола, повернувшись ко мне. — Это было очень вкусно. Помни, Коннор, утро понедельника... мы скоро перейдем к более "деловым" позам.

— Хорошо, — ответил я, чувствуя на себе пронзительные взгляды обеих женщин. В их глазах я увидел искреннее уважение, что вызвало у меня легкую тревогу. Мои руки задрожали, когда я наконец-то разблокировал и открыл свою дверь. Затем я вошел внутрь и тщательно закрыл ее за собой.

Через дверь до меня доносился приглушенный шепот из их разговора, и я напряженно прислушивался, чтобы разобрать о чем они говорят. Их голоса были слишком тихими для того чтобы услышать слова, но хихиканье прекрасно звучало и заставляло меня еще больше напрягаться чтобы все-таки понять, о чем именно они говорят. Чувствуя себя нерешительным и подслушивающим, я наконец отошел от двери и направился в ванную комнату.

Это путешествие на лифте оказалось таким необычным и неожиданным, что я вновь испытал сексуальное возбуждение, размышляя об этом. В моих фантазиях присутствовала и Сола, ее прекрасное лицо было прижато к лицу Джии, пока я мысленно достигал оргазма, представляя их обеих.

• • •

Готовясь к встрече, я думал о Элизабет. Меня немного беспокоило то, как мы столкнемся друг с другом, но больше всего меня интересовало, почему она так реагировала на меня с такой яростью. Я постарался выглядеть как можно более пристойно. Раньше эта женщина пугала меня своей безупречной осанкой и стильной дорогой одеждой.

Я поднялся по лестнице, избегая использования лифта для того, чтобы не возбудиться слишком сильно, и постучал в дверь ее квартиры 2В как раз вовремя.

Прошло долгое мгновение перед тем, как она открыла дверь. Когда она наконец это сделала, она стояла на пороге еще некоторое время, просто смотря на меня, нахмурившись и держа в руке бокал красного вина.

— У вас проблемы с душем? — спросил я, почувствовав, как начинает пробуждаться легкое чувство тревоги.

Она не двигалась и не произносила ни слова несколько секунд. Ее глаза слегка сжались, а затем она кивнула один раз и отошла назад.

— Сюда, — сказала она. Ее голос был богатым и ровным, со слабым акцентом из Среднего Запада.

Я шагнул внутрь и закрыл за собой дверь, осматривая комнату по сторонам.

Квартира Элизабет была совсем не похожа на квартиру Джии. Планировка была немного другая, но в основном обстановка и украшения придавали ей абсолютно другую атмосферу. Вся мебель была черной, выполненной из дорогой кожи или тонкой кованой стали. Все было сделано в минималистическом стиле и выглядело очень роскошно.

Она провела меня через комнату для отдыха в ванную. Быстро закрыла дверь своего шкафа, подозрительно посмотрев на меня, не подглядывал ли я. Я притворился, что не заметил черную кожаную маску и странные ремни, которые висели по другую сторону двери. Она нахмурилась и направилась в ванную.

— Душевая лейка перестала функционировать около недели назад, из нее текла только тонкая струйка вода, — она махнула своим бокалом с вином и, сделав глоток, скрестила руки.

В ярком свете ванной комнаты я увидел изменение ее глаз и слабый румянец на щеках. Предполагаю, что женщина уже выпила один или два бокала, так как она выглядела немного пьяной.

— Как долго это займет? — спросила она с гневным и раздраженным оттенком.

Подойдя к душевой лейке, я замедлился и посмотрел на нее с пожатыми плечами.

— Я завершу работу так быстро, как смогу. Если смогу все исправить, это не займет много времени.

— Хмф! — Она насмешливо фыркнула и выскочила из комнаты, опрокидывая остатки вина на себя в процессе.

Я не понимал, почему эта женщина расстроена, но не мог оторваться от взгляда на ее идеальные бедра, обтягиваемые юбкой. Избавившись от ее образа в голове, я приступил к работе. Сначала было сложно обнаружить проблему, и мне пришлось перебирать инструменты в поисках гаечного ключа. Потребовалось всего несколько поворотов, и я снял душевую лейку.

Внутри я увидел трещину в пластиковом корпусе и засорение.

Я вышел из ванной и увидел Элизабет, сидящую в гостиной. Она включила классическую музыку, а атмосферу наполняли приятные звуки скрипки. Она оглянулась, когда я переступил порог, и направилась к двери.

— Лейка для душа сломана,  — объявил я, протягивая ей лейку.  — У меня есть запасная в подвале, я сейчас ее принесу.

— Ты реально собираешься это починить?  — спросила она с некоторым недоумением.

— Конечно,  — ответил я, остановившись возле двери.  — Это моя обязанность.

— Хмф,  — проворчала она и уставилась в свой бокал с вином.  — Я не знаю, что твой отец задумал для меня, но просто сделай свою работу и уходи.

— О чем вы говорите?  — В моем голосе должно было быть что-то задевающее, потому что она с любопытством посмотрела на меня:  — Мой отец скончался две недели назад. Об этом писали во всех СМИ.

— Я не следила за новостями...  — тихо произнесла она, качая головой и словно не веря мне.  — Одно дело полностью поглотило меня... Ты серьезно... Арчибальд мертв?

Когда я сообщил ей о его смерти, стоя в гостиной с душевой лейкой в руках, на ее лице отразилась легкая грусть. Затем она посмотрела на меня с любопытством и некоторым подозрением.

— И что ты здесь делаешь? Управляющий? Тебе же предстояло унаследовать империю стоимостью почти триллион долларов.

— Мой отец поставил передо мной последнее испытание,  — объяснил я, не скрывая в своем голосе нотки разочарования, которую я все еще испытывал по отношению к этому человеку.  — Мне нужно жить в этом здании, по возможности анонимно, и ремонтировать все его проблемы как управляющий, при этом продолжая обучение в колледже на протяжении всего года. Если я не справлюсь, то потеряю все состояние и свои акции в "Уитакер Индастриз".

— Это все было указано в контракте?  — спросила она, пьяность быстро уходила из неё, когда она заговорила о юридических вопросах, её взгляд стал более проницательным.

— Да, юридическая компания "Бейн и коллеги" составила его, — сказал я.

— Ох, черт возьми, — пробормотала Элизабет, нахмурившись и глубоко глотнув вина, — они самые лучшие в городе, а может быть, и во всем мире. У тебя есть копия договора?

— Нет, — ответил я, чувствуя себя дураком за то, что не попросил ее об этом.

— Возьми, — сказала она, — я хотела бы посмотреть на него.

— Спасибо, — с облегчением произнес я. — Это очень поможет.

— Но я не твой юрист, понимаешь? — Ее глаза сузились при ее взгляде на меня. Затем она тяжело проглотила и медленно осмотрела мое тело. После этого она сделала еще один большой глоток вина. — Принеси мне душевую лейку. Мне нужно выпить еще.

Она поднялась и направилась на кухню. Ее шаг был уверенным и ровным. Внезапно у меня возникло подозрение, что она гораздо лучше контролирует свое опьянение, чем кажется.

Я спустился в подвал и достал новую насадку для душа из коробки, которая так долго пролежала на полке, что покрылась густым слоем пыли. Затем я взял белую прокладочную ленту из ящика с инструментами и вернулся наверх.

Когда я вернулся, Элизабет сидела у раковины в ванной. Она опиралась рукой на голову и потягивала вино. Она следила за моей работой, заставляя меня чувствовать себя неудобно под ее пронзительным взглядом.

— Мне жаль твою потерю, — наконец сказала она в тишине. — У меня были свои проблемы с ним, но это не значит, что я должна вымещать их на тебе.

— Спасибо, — ответил я. — Честно говоря, я не очень хорошо знал этого человека. Он отправил меня в интернат и по большей части забыл о моем существовании.

— Он всегда помнил о тебе, — сообщила Элизабет с выражением уважения. — Могу сказать одно о Арчибальде Уитакере: он никогда не забывал и всегда продолжал козни, помня обо всем.

— Вы действительно ненавидите его? — спросил я, ошеломленный ее переполняющими эмоциями. Я только что закончил завинчивать новую душевую лейку на место, после того как очистил ее от старой ленты.

— Ненавижу его? — размышляла она, вращая бокал. — Нет, я не ненавижу его. Я до сих пор злюсь на него и, вероятно, буду злиться всегда, но по правде говоря, я также виновата во всем так же как и он.

— Что случилось между вами двумя? — спросил я, когда понял, что возможно это был не самый подходящий вопрос. Я закручивал душевую лейку гаечным ключом.

Она долго смотрела на стену пока я заканчивал последний четверть оборота. Я протянул руку вниз и включил воду, испугав ее, а затем нажал на рычаг, закрыв патрубок. Душевая лейка издала зловещий треск перед тем как струя воды брызнула на стену.

— Ты сделал это, — Элизабет сказала с удивленной улыбкой. — Хорошая работа, Коннор.

— Спасибо, — ответил я с гордостью, наблюдая за непрерывной струей.

Звук исчез через несколько секунд и не возобновлялся, поэтому я выключил воду.

— Пойдем, налью тебе бокал вина. Затем расскажу свою грустную историю. Или может быть наша грустная история, — она говорила словно человек, отправляющийся к палачу на эшафоте, когда она ушла за бокалом для меня. — Садись на диван, — указала она мне по возвращении.