Не благодари меня или Меня изнасиловали

Он нетерпеливо ведет меня в сторону отдаленной части старого здания и, наконец, отпускает мою руку. Он поворачивается ко мне лицом и объявляет, что это идеальное место. Под идеальным местом он подразумевает уютный уголок, где молодежь собирается вечерами, чтобы спокойно курить сигареты и попробовать различные алкогольные напитки без пристального взгляда взрослых. В настоящее время, конечно же, здесь никого нет.

Я быстро оглядываюсь по сторонам. На земле лежит огромное количество выжженных окурков. Ржавая бочка с кучей мусора около нее. Пустые деревянные ящики, смятые банки пива. Металлический забор покрыт граффити и грубыми словами; та же участь постигла кирпичную стену старого здания. Атмосфера такая, будто здесь только что что-то умерло.

— Давай, сними свои трусики. — Это было скорее приказом, чем просьбой.

Он обхватывает меня руками, целует шею, затем щеку и быстро находит мои губы своим языком. Обычно поцелуи не входят в сделку, но для него я готова сделать исключение. Меня двигают не симпатия, а скорее беспокойство. Он мне не очень нравится. Я слышала пару неприятных историй о нем, которые распространяются среди учеников.

— Ты слишком медлишь. — И после короткой паузы, вызванной поцелуем: — В таком случае я сам их с тебя сниму.

Я уже привыкла к прикосновениям других людей; но сейчас, когда его руки с особым жаром хватают меня за бедра, я подергиваюсь. Скользнув к ягодицам, он на самом деле направляется к моему белью. Через секунду я чувствую его пальцы проникающими под резинки трусиков. Я извиваюсь в его объятиях - не от отвращения, просто хочу некоторого комфорта, хотя какой комфорт может быть в таком месте.

Мне удается немного удалиться от него, сдержать настойчивые руки, желающие повредить драгоценное кружевное белье, которое не переносит грубого обращения.

— Ты потрясающая девушка.

Не обращаю внимания на данный комплимент; сейчас меня меньше всего интересуют похотливые слова; конечно, бывают дни, когда определенное слово, произнесенное определенным человеком, вызывает приятные ощущения по спине; но данный случай явно не относится к таким. Последовательно сгибая ноги, избавляюсь от трусиков. Всегда странно ощущать уличный воздух на коже интимных мест, его прохладу, которая возникает в скрытых уголках, где теплые солнечные лучи плохо проникают.

Сжимая ажурную ткань пальцами, трясу ей перед его глазами: смотри, без тебя справилась.

Он улыбается.

Теперь его очередь.

Короткий звук расстегивания ширинки, быстрые движения рук, вынимающих возбужденный член из джинсовых штанов; его член обычный, ничем не примечательный — ни размером, ни формой. Хорошо хоть не кривой. Откуда-то из задних карманов он достает запечатанный презерватив. Одним движением разрывает упаковку, берет розовый круг силикона. Упаковка улетает в сторону. Когда он одевает презерватив на член, мне кажется, что ему все же не хватает объема, чтобы слой тонкой резинки плотно облегал ствол и выглядел более уверенно, серьезно; а то все в складочках. Надеюсь он не соскользнет внутрь меня.

Поворачиваюсь спиной к нему и выставляю попку. Но он поворачивает меня, толкает к кирпичной стене, чтобы я спиной уперлась в холодные коричневые блоки, испачканные...

Матерные выражения звучали из его рта неоднократно, но я всё же надеюсь, что такого не было.

Смотрю на него.

Он подходит ко мне очень близко, и твердый эрегированный член прикасается к моему животу.

— Неприличная девчонка, — говорит он. — Постоянно проклятая девчонка.

Чувствую, как его половой орган судорожно двигается при каждом произнесенном слове.

— Сейчас я займусь с тобой сексом, — продолжает он, а затем схватывает мою ногу правой рукой и поднимает ее вверх, чтобы обеспечить лучший доступ к вагине.

Он проникает в меня одним резким движением и без задержки начинает использовать мою интимную щелку. Двигается с большой интенсивностью, тяжело вздыхает и время от времени стонет, будто его трахают, а не меня.

А я не чувствую ничего особенного.

Совершенно ничего; просто понимаю, что в мое влагалище проникает и выходит посторонний предмет. Если заменить обтянутый презервативом член на фаллоимитатор, то никакой разницы не будет. Разве что, если размер секс-игрушки окажется больше...

Через некоторое время мне становится действительно скучно. Мне надоедает стоять на одной ноге и удовлетворять этого парня, ведь секс - полная банальность, приводящая к одному и тому же результату, не доставляя при этом удовольствия. Но если за это мне платят, то я не против вытерпеть пару минут.

На моем лице отчетливо видна безразличие. Ноль эмоций, словно я играю в покер, а не занимаюсь любовью в грязном уголке.

Чтобы подавить возрастающую скуку, вынимаю из кармана верхней одежды телефон. Включаю его. Захожу в чат, где онлайн находятся несколько моих подруг. Передаю им приветствие с огненным пламенем и когда они спрашивают, чем я занимаюсь в данный момент, сообщаю им о том, что меня занимает один студент последнего курса на факультете иностранных языков. Подруги оставляют много смешных эмодзи и желают удачи.

— Что ты занимаешься? — Задает недовольный вопрос, но не прекращает свои движения.

Просто общаемся.

— Неужели не замечаешь, что мы занимаемся сексом?

Убеждаю его, что я не наслаждаюсь этим моментом. В конце концов, он заплатил только за физический контакт, а не за эмоции и интеллектуальные усилия. Когда ты арендуешь квартиру, ты пользуешься помещением, а не хозяином. Говорю ему, что я непрерывно сжимаю свои мышцы даже в то время, когда смотрю на экран телефона, поэтому нет нужды беспокоиться.

Он снова ускоряет движения: его член входит и выходит со значительно большей скоростью; на его лице отражается или озадаченность или недовольство, либо же мышцы его щек и лба напрягаются перед оргазмом. Мне сложно определить. От этих резких движений меня трясет как при верховой езде. Сосредоточиться на разговоре в чате становится невозможно, когда изображение постоянно прыгает перед глазами. Это он делает намеренно?

Я убираю телефон в карман.

Слышу звуки быстрого проникновения, но сама я не ощущаю ничего, поэтому мой взгляд остается неизменным. Заниматься сексом настолько скучно.

Тем временем он начинает издавать длинные звуки, напоминающие стон добычи попавшей в ловушку или старика, которому срочно нужно принять лекарство.

И вот он, запихнув свой член глубоко в меня и откинув голову назад, с криком кончает; его тело перебегают короткие спазмы; затем он вздыхает.

Наконец-то.

Отталкиваю его и, отходя назад, он высвобождает мою ногу. Как удобно стоять на двоих ногах! Он не торопится застегивать штаны. На его обмякшем члене виднеется розовая резинка; даже беглым взглядом замечаю, что там почти нет спермы. Возможно, всего несколько капель.

— Тебе понравилось?

Я не могу понять, зачем задавать такой вопрос. Ведь удовольствие должен был получить тот, кто с членом. Было бы лучше, если бы я спросила его об этом. Но мне не привычно заниматься такой ерундой. Молча надеваю трусики и исправляю одежду, которая смялась.

— Я мог бы повторно проникнуть в тебя. Прямо сейчас. Изнасиловать в анус, проклятая сука.

Не обращая внимания на его грубые слова, я пытаюсь выйти из угла, потому что больше нет никаких дел у меня с этим человеком — я выполнила свою часть договора. Но здесь очень тесно, и он легко хватает меня за запястье и останавливает.

— Я заставлю тебя стонать...

Не понимая его вспышки гнева, я пытаюсь освободиться из его захвата, но у меня нет достаточной силы для этого. Я кричу, прошу о помощи. Ему легко поворачивает меня спиной к себе, прижимает и одной рукой закрывает мне рот. Я пытаюсь укусить его, но безуспешно.

— Удивительно, как ты кричишь. Никто не поможет тебе. И если ты потом расскажешь кому-нибудь, никто не поверит тебе, проститутка. Сколько же людей ты обслуживаешь в день? Десять? Сто? Может быть, весь университет был у тебя.

Я извиваюсь в его стальных объятиях, пытаюсь собраться с мыслями. Но это не получается. В голове крутится беспорядок, а сердце бешено колотится в груди.

— Хватит сопротивляться.

Вдыхаю прохладный воздух, который пропитан запахом сигаретного дыма и прокисшего алкоголя. Сердце колотится в груди.

— Отпущу, как только сделаешь мне минет.

Приближающиеся шаги сзади я не замечаю сразу, и парень тоже; прижавшись щекой к моему виску, он шепчет мне грубые слова, откровенно рассказывая о своих желаниях и позициях, в которых хочет меня иметь. Когда услышал близкий звук чьей-то подошвы, парень на мгновение ослабляет хватку от неожиданности, и это даёт мне возможность освободиться. Проходит всего секунда, я быстро поворачиваюсь и с удивлением вижу, как тяжелый кулак попадает парню прямо в лицо. Удар попадает прямо в глаз, отчего парень пошатывается и делает несколько неуверенных шагов назад со спущенными штанами.

— Я покажу тебе, как обидеть женщину днем на людях!

Это был какой-то мужчина, больше похожий на бездомного. Не давая парню окончательно прийти в себя после первого удара, мужчина снова бросается на него с кулаками; но на этот раз парню удаётся уклониться, и, поняв, что его планы не сбудутся, он поднимает штаны и быстро убегает из переулка, оставив меня наедине с незнакомцем.

Когда чувство опасности рассеивается в темных углах узкого прохода, мужчина выпрямляется и без резких движений поворачивается ко мне. Теперь я могу видеть его лицо. Бородатый — давно не бритый; с грубыми чертами лица, а над левой бровью виден небольшой шрам, по цвету рубца можно понять, что полученный недавно. От него исходит запах.

— Вам всё в порядке?

Из-за произошедшего меня до сих пор трясло. Почему-то я не могла даже шагнуть вперед, словно мои ноги залиты цементом, даже говорить я не могла ничего осмысленного.

— Я вас не задену.

По-хорошему мне тоже следовало уйти отсюда и больше никогда не возвращаться в это запустевшее место под каким бы то ни было предлогом. Затем мне, каким-то чудом, удается собраться с мыслями. С трепетом в голосе выражаю благодарность за спасение.

— Не нужно благодарности. Я был рядом. Вон там лежал, когда вы...

Он указывает на сторону, где расположены коррозировавшие бочки и прочий хлам. Замечаю, что на земле лежат несколько больших помятых полиэтиленовых кусков. Вспоминаю, что точно таких полиэтиленов не было на земле, когда мы остались здесь десять минут назад.

— Я отсыпался там, — говорит он хриплым матросским голосом и щурится. — Потом услышал шум и увидел вас. Пришлось вмешаться. Или не стоило? Эти молодые игры я плохо понимаю. Молодежь сейчас такая — не разберешь. Сначала подумал, что вы просто шутите, ну думаю: после секса парни решили сделать маленькую постановку — уладить отношения, так сказать.

С ужасом осознаю, что все эти мгновения он, спрятавшись под полиэтиленом, лежал недалеко от нас и, возможно, слышал все слова и может быть даже увидел незаметно, как меня трахали у стены.

Если бы я была менее раскованной, меня бы обдало стыдом настолько сильно, что я бросилась бы отсюда без задней мысли; а так меня охватило небольшое чувство вины. Неправильно заниматься сексом на виду других. Но ведь я не знала, что это его жилище. Еще раз поблагодарила его. Потом подумала о том, что благодарностьми не прокормишься и этот человек как минимум нуждается в горячей еде. В конце концов он спас меня от рук негодяя, в голове которого крутились страшные мысли. Как оказалось, просто сказать "спасибо" мне было недостаточно. Хотя я и зарабатываю быстрые деньги, предлагая свою влагалище, этот способ заработка не делает меня злой женщиной, безразличной и хладнокровной по отношению к тем, кто мне помогает.

Изучивая содержимое своих карманов, я нахожу небольшую сумму денег в виде нескольких мелких купюр. Хотя сумма невелика, я все равно протягиваю ему деньги со смешком на лице. Однако он странно поднимает руки, отказываясь.

— Нет, нет, я не согласен на это. Ваши деньги мне не нужны. Я и без них обойдусь, понятно?

Я не могу понять его отказа. Пытаюсь передать ему деньги еще раз, но он упорно отказывается их брать, хотя скорее всего он не в состоянии позволить себе даже самый простой ужин на сегодняшний вечер. Бездомный с принципами? Пытаюсь объяснить ему, что это жест моей доброты и что в этом нет ничего унизительного для меня или для него. Он лишь покачивает головой. Так что я стою там, со своими деньгами в руках, которые он настоятельно отказывается принять.

— Вам лучше уйти. Мне ничего от вас не нужно. Просто уйдите. Оставьте меня в покое и занимайтесь своими делами.

Я размышляю, как лучше поступить в данной ситуации. В это время он, игнорируя меня, начинает собирать свои вещи с земли - полиэтиленовый материал, который явно служит ему одеялом для защиты от холода и дождя в холодные ночи.

Я наблюдаю за ним.

Подойдя к его убежищу рядом с металлической бочкой, я останавливаюсь. Судя по всему, он притворяется так, будто не видит меня и занят неотложными делами: то выбросит бутылку через забор, то пнет пачку сигарет, как будто прибирается. Он мог бы так же заниматься уборкой болота, стараясь его очистить. Я еще раз выражаю свою благодарность, хотя понимаю, что уже достаточно повторился. Однако моя надежда на то, что я все-таки переубедить его, заставляет меня продолжать повторять одно и то же. Он не реагирует. Завершив свою речь, я кладу деньги на относительно чистую поверхность бочки и разворачиваюсь, чтобы оставить его в покое.

Я делаю четыре удара каблуками о пол, пока меня не останавливает неожиданно упавшая на мое плечо тяжелая рука.

— Я же сказал, что не нуждаюсь в подачках.

В его глазах видна непоколебимость. Когда его уверенные слова исчезают в воздухе, наступает молчание, в котором он передает мне деньги.

Нет, какой же он упрямый! Даже если будет на грани смерти, откажется от помощи. Такой скверный характер не позволяет ему видеть возможности, предоставленные судьбой. Вероятно, из-за своей упрямости он оказался на улице и теперь вынужден спать под полиэтиленом и лежать на мокрой земле вместо теплой двуспальной кровати рядом с женщиной. Оскорбленная его поведением, я прямо говорю ему в лицо:

— Что ты сказал? Повтори!

Я повторяю его слова точно так же.

— Ох ты неблагодарный... Ты не знаешь, через что я прошел, и не имеешь права так говорить обо мне.

Меня это задело. Я неблагодарная? Как он вообще может такое сказать? Напоминаю, что я как минимум трижды выразила свою благодарность словами и пыталась поддержать его финансово несколько раз, хоть и не на большие суммы. И после всего этого я неблагодарная? Если это так, то он упрямый человек, живущий на перекрестке!

— Ну посмотрите на нее, — говорит он, раскидывая руки в стороны. — Я ее спасаю, рискуя своим здоровьем, а она меня оскорбляет. Докатился до такого состояния. Если бы не я, ее насиловали бы прямо здесь, где она стоит! Боже мой!

Он прибыл точно в нужное место.

- Достаточно. Уйди отсюда. И забери свои деньги, зарабатыванные нечестным путем.

Единственное, что здесь грязно, это он сам.

И тут его насторожило. Он напрягся, стараясь скрыть это факт своим внешним видом.

- Если бы я знал, что ты такое отвратительное существо, я бы никогда не пошевелил пальцем, чтобы спасти тебя. Напротив, с удовольствием наблюдал бы, как тобой издеваются.

Не лучше красной редьки!

- Да, я ошибся, когда ударил этого парня. Стоило дать ему возможность изнасиловать тебя.

Пусть он вызовет его снова и посмотрит, как люди занимаются сексом. Возможно, он уже забыл о его значении и о том, почему Бог дал мужчине половой член и женщине - вагину.

- Ты перегибаешь палку со своей наглостью.

Но я продолжала эмоционально произносить неприятные выражения и замечания, на которые его покрасневшее лицо не реагировало. В какой-то момент я задумалась, почему вообще я негодую на него? Просто потому что он отверг мою благодарность? Но это глупо. Мне просто следовало уйти отсюда, забыть произошедшее и продолжать жить своей жизнью. И когда слова смолкли, я хотела извиниться перед ним за свое некорректное поведение; объяснить, что все это было следствием физической агрессии со стороны того парня. Но не успела сделать задуманное. Когда он напал на меня, я не сразу осознала его действия, потому что не ожидала таких действий от человека, который спас меня. А он напал на меня открыто и бесцеремонно.

— Желаешь выразить свою благодарность? Получишь заслуженную признательность.

Какими слабыми бывают мужчины, когда видят короткую юбку! Не всегда я пытаюсь сопротивляться, но каждый раз, когда отступаю назад, он тянет меня обратно и ставит спиной к себе. Потом он пытается принудить меня принять неудобную позу, опирая живот о деревянные ящики. В конце концов, одна из его попыток удается и я подчиняюсь его желанию.

У меня больше нет сил продолжать эту борьбу. Здесь, в темном переулке, сегодня я стану игрушкой в двух руках. Мой голос внутри меня говорит: сама виновата. Но какая моя вина? В том, что я хотела выразить благодарность своему спасителю? От досады я кусаю губы; слез нет на моих глазах, только ощущение горечи на душе. Я думаю: скоро он изнасилует меня. Подготавливаюсь морально к этому, зная, что моя фригидность облегчит насилие над моим телом.

Однако мои ожидания не оправдываются. Мужчина больше ничего не делает. Просто стоит за мной, одной рукой держит мою голову, а другой — опирается на поясницу. Так мы проводим первую минуту в полной тишине; только наши дыхания напоминают всему сущему, что мы живые люди, а не неподвижные фигурки.

Затем он медленно отпускает меня, но не отступает назад. Он все еще стоит, прижимая свой лобком к моей попе, а я продолжаю лежать животом на пустых ящиках вместо того чтобы выпрямиться и уйти. Просто чувствую, что он не сделает мне больно и это успокаивает меня; он был в состоянии проявить свою истинную сущность.

Переступить грань было возможно, но он не совершил этого поступка.

— Простите меня. Я сам не понимаю, что со мной происходит.

Людям свойственно ошибаться, поддаваться эмоциям и делать то, о чем потом будут жалеть. Это нормально. Впрочем, мне следовало избегать неприличных высказываний в его адрес.

— Тем не менее, я виноват, — говорит он тихим и унылым голосом. — После смерти жены я потерялся. И когда наконец-то отказался от алкоголя, осознал, что на самом деле не знаю куда идти. Кажется, я просто прирос к этому месту.

В моменты неожиданного и странного раскрытия становится по-настоящему жаль этого человека. Никто не застрахован от смерти - собственной или близких людей. Возникает желание ответить ему исповедью: признаться, что во время интимной близости я ничего не чувствую и это серьезно задевает меня до такой степени, что я решила заниматься проституцией, надеясь, что однажды получу настоящее удовольствие от своей влагалища. Зависть к другим девушкам разъедает меня изнутри. Но сколько бы мужчин не проходило через меня, чувствительность так и не появляется. Быть неполноценным человеком - это трудно, именно так я себя воспринимаю.

Он молчит в ответ, как и не двигается с места. Чтобы не нарушить этот хрупкий момент, когда сердца переполнены горечью и открываются, чтобы как-то зашить глубокие раны, я остаюсь неподвижной. Мне давно хотелось выговориться о своей фригидности кому-то. Но я боялась обсуждать это с знакомыми людьми. Боялась открыть им правду. Боялась, что после признания меня осудят, приклеят ярлык и начнут издеваться за спиной. Но этот человек, которого я встретила в укромном месте и который спас меня от плохих намерений старшекурсника, был другим. По какой-то причине я ему доверяла. Чувствовала, что он не обидит меня, не осудит меня, и когда я уйду отсюда, он забудет обо мне так же, как и я о нем. И это нас устраивало.

— Можно ли я попросить у тебя одну вещь?

Его слова меня сильно удивляют. Я неожиданно опускаюсь на ящики и смотрю на него. Его предложение все еще стоит передо мной. Он замечает мой удивленный взгляд.

— Вместо денег, я не против заниматься с тобой интимными делами, — говорит он. — Ты же не возражаешь?

Я не сразу понимаю, что он имеет в виду; идея его предложения постепенно доходит до меня, словно медленная река. Возможно, мое восприятие замедлилось из-за странного чувства доверия, которое возникло ниоткуда. Почему он так внезапно заговорил об этом? Возможно, из-за скучания по своей жене? Но когда последние слова наконец укладываются в моей голове, я замечаю, что он уже начал раздевать меня.

Я спешно вытягиваю руку, чтобы остановить его намерение, но он перехватывает ее.

— Ты же не против? — повторяет он.

Против ли я секса с незнакомым мужчиной, даже если он помог мне? На короткое мгновение я задумываюсь. В конце концов, это то, чем я занимаюсь - сплю со всеми, кто заплатит. И что если вместо денег этот человек предлагает мне что-то другое - спасение; спасение моего тела; может быть даже что-то большее, ведь своим жестом - ударом в глаз - он начал цепную реакцию, которая позволила мне открыться ему больше, чем кому-либо другому и немного облегчить страдания моего сердца. Могу ли я облегчить свое сердце за деньги? Я столько раз пыталась это сделать - найти лекарство для своей души - но так и не нашла ничего значимого. В итоге, одна форма интимности стремится заменить другую; только теперь я всегда буду склоняться к последней. Так что по сути, я не возражаю против того чтобы оказать ему интимные услуги. Мое решение подкрепляется тем фактом, что я все равно ничего физически не почувствую.

В знак моего согласия, я киваю; я готова с ним заняться сексом.

И вот он спускает с меня трусики, даёт моей вагине во второй раз за сегодняшний день почувствовать томливую прохладу закоулка. Его пальцы с жадностью умирающего от жажды человека принимаются ощупывать мои округлые ягодицы. Должно быть, он окончательно позабыл каково это, прикасаться к тёплому женскому телу. В своих стремлениях восполнить образовавшийся пробел, он с рвением юноши изучает мою выпуклость. Скользит кончиками пальцев, сжимает упругую часть плоти, ощупывает те участки промежности, которые нежнее всего; жаль только, что их нежность никак не отзывается в моём чёрством теле.

— Твоя кожа очень нежная,  — говорит он, средним пальцем оценивая стеночки моего влагалища.

Благодарю его за комплимент.

— Даже не верится, что в такие моменты ты ничего не чувствуешь.

Но это чистая правда.

— А ты не пробовала в другое место?

Понимаю, что он имеет в виду анальный секс. Но какой в нём смысл, если моя самая чувствительная зона совсем не чувствительная? Говорю ему, что ни о чём подобном я не размышляла, моя задница создана только для выхода, а не для входа.

— Хм.

Мне непонятен этот звук, который он выдавил из себя: короткий, но в то же время протяжённый, будто в этих сплетениях согласных он вложил некий загадочный смысл, который мне не под силам понять.

Я всё ещё согнута пополам, стою с прямыми ногами, лежу животом в ящиках и опираюсь локтями, чтобы поставить голову в раскрытые ладони; жду, когда он приступит к делу. Однако он не спешит.

В одно мгновение кажется, что он каким-то непостижимым образом проникает в мои мысли; его палец покидает область моего тела, и я слышу шуршание его штанов. Через несколько секунд он вводит свой половой член в мою влагалище; и в этом нет ничего удивительного.

Когда его одинокий палец проникает в мой анус, я подпрыгиваю. Этого я не ожидала. Он предварительно смазывает его слюной, и палец легко проникает без каких-либо затруднений. Я смотрю на него с изумлением.

— Не возражаешь, если я посмотрю, что у тебя там?

Там грязно.

— Меня это практически не беспокоит. Смотри на меня.

Смотрю на него: сзади меня приближается бродячий мужчина с запутанными волосами, который засовывает свой палец мне в задницу.

— Больно не будет.

Я отвернулась, давая понять: делай что хочешь, это не моя проблема.

Минуту он дрочит меня своим пальцем, время от времени смачивая его слюной, чтобы обеспечить плавное скольжение. Когда в дело идут уже два пальца, мне становится немного трудно их принимать, чувствую, как напрягаются мышцы ануса.

— Расслабься, — советует он.

Я пытаюсь следовать его словам, и кажется, дело начинает идти лучше. Некоторое время он полностью вводит пальцы и останавливается, двигает ими внутри меня, поочередно касается гладких стенок, после чего вынимает и раздвигает мои ягодицы. Он рассматривает результат своих действий. Я сама не могу видеть ничего, только предположить острый холодный воздух окружающий мой задний проход.

Думаю о том, что сейчас он будет трахать меня в задницу.

Он настраивается удобно, наклоняется и через секунду я чувствую что-то мягкое и влажное проникающее через анус. Поворачиваюсь. Вижу как он приставил свое лицо к моей попе и теперь с наслаждением лижет мою дырочку. Причмокивает. Каким образом ему не противно засунуть туда свой язык? Он входит глубоко, насколько позволяет его ротовая полость. Входит, извивается внутри, выходит, смотрит и снова входит.

Этот цикл действий повторяется множество раз, прежде чем, наконец, мое сидение на короткое время остается без внимания. Он облизал его полностью! Вылизал до конца! Ни один человек раньше не делал такого со мной. Это случилось в тихом уголке, за старым зданием из кирпича, куда часто собираются подозрительные люди. Он покрыл меня своей неприятной слюной; без стыда и совести! Как будто я сладкая конфета, а не...

Сильные похлопывания по заднице выводят меня из размышлений. Сначала я думаю: почему он хлопает меня рукой? Затем я поворачиваюсь и с ужасом осознаю, что он хлопает меня не рукой, а выступающим из зарослей большим твердым мужским членом.

— Не беспокойся, я тебя хорошо разогрел.

Он действительно старается расслабить напряженные мышцы ануса, но даже с этим учетом я не была уверена, что моя задница может справиться с таким размером. Влагалище — одно дело, оно привыкло и работает каждый день, а вот задний проход — это совсем другое, туда ничего никогда не входило.

Я глотаю, когда он начинает тереть своей головкой по моему анусу. Чтобы проникновение было плавным, он выделяет большое количество слюны. Чувствую, как его мокрая гладкая часть скользит по мне; дразнит, или готовит, или может быть предупреждает.

Где-то вдали слышен шум проезжающих автомобилей, звук сигнализации и лай собаки. Там, за пределами этого уголка, жизнь продолжается своим чередом: кто-то спешит на работу или возвращается домой; кто-то влюбляется или расстается со своей половинкой.

Небольшим усилием головка члена легко проникает внутрь. Автоматически сжимаю анус, некоторое время привыкаю и затем снова расслабляюсь.

— Как это замечательно. Никогда бы не подумал, что я буду скучать по интиму. Когда у тебя избыток секса, ты просто не обращаешь на него внимания, а когда его нет – кажется непомерно важным.

Постепенно он начинает приближаться, медленно и аккуратно, каждый миллиметр превращается в сантиметры. Уверенное движение в моей попе. Он входит только наполовину; дальше не двигается, словно ожидает чего-то. После короткой паузы он полностью вынимает себя; я не знаю, как реагировать на странную пустоту в заднице. Он намазывает еще больше смазки и снова начинает проникновение. На этот раз без особого труда достигает ранее покоренной отметки, а оставшуюся часть – одним резким движением заполняет до основания и от неожиданности меня трясет.

Я осознаю, что он полностью вошел в меня – его член глубоко внутри! Непроизвольно я пытаюсь сжать мышцы ануса, но у меня ничего не получается: он настолько растянул мою неопытную попку.

— Сжимай мой член, — говорит он. — Быстрее привыкнешь.

Привыкнуть к чему? Но я не задаю этот вопрос вслух. Я делаю то, что он сказал. Несколько раз я сильно напрягаю свои сфинктеры, которые не могут ничего противостоять его сильному стояку.

— Думаю, достаточно. Скажи, если будет больно.

Я опираюсь руками на голову и жду. Надеюсь, что все закончится быстро. Мне не хочется лежать здесь слишком долго. Промелькнула мысль – а вдруг он будет продолжать это до вечера? Это невозможно. Ни один мужчина не может заниматься сексом несколько часов подряд. А что если может? Я решаю, что если мне надоест, то я просто остановлю процесс, еще раз поблагодарю его и уйду.

Он держит меня за талию руками, бормочет что-то про себя, словно ведет сам с собой диалог. Плавно отклоняется назад и затем движется вперед. Его движения неаккуратные. Член начинает перемещаться вперед-назад. Сначала он делает это медленно, неторопливо, а затем увеличивает скорость. И еще больше. Быстрее. Теперь каждое полное движение таза заканчивается столкновением со мной.

Он занимается со мной сексом. Я обращаюсь к нему.

— Продолжай издавать стоны, — говорит он.

О чем он говорит? Чтобы стонать, нужно хоть что-то ощущать. А я ничего не ощущаю. У меня же есть проблемы со связанными с половыми органами. Я холодная.

Он начинает быстрее двигать своим членом в мою задницу, и я слышу странный звук. Стон. Женский стонок. Он идет откуда-то рядом, как будто пускают по кругу какую-то развратную женщину. Затем с удивлением понимаю, что это я издаю эти стоны. Я! С недоверием смотрю на свою задницу, которой так наслаждается незнакомец. Не могу закрыть рот, стоны вырываются один за другим; не могу произнести ни слова. Что он со мной сделал? Почему вдруг я чувствую себя так хорошо? И что это за ощущение легкости, словно тело парит в воздухе? Я ничего не понимаю.

Моя рука невольно двигается к мужчине, чтобы остановить его, но он без труда отталкивает ее и продолжает заниматься сексом. Пытаюсь остановить его еще раз. Безрезультатно. Хочу двигать ногами, но они не слушаются меня. Я потеряла контроль над своими конечностями. Я потеряла контроль над всем. Мое тело принимает грязный член незнакомца и содрогается приятными

С непонятным трепетом я задаюсь вопросами. Что со мной не так? Когда это началось? Возможно, с самого начала? Однако только сейчас обратила на это внимание. Видимо, я так долго была отстранена от физического удовольствия, что даже не заметила момент, когда наконец ощутила его. Может быть, это иллюзия? Я широко раскрываю глаза и смотрю на мужчину, чье проникновение чувствую в своем теле; каждый его сантиметр; каждое движение. Нет, это не иллюзия. Я действительно издаю стоны и не могу закрыть губы; они остаются открытыми. В каком-то углу, запущенном и вонючем...

Мое тело покрыто слабостью. Моя душа исполнена радости. Недавно я занималась сексом со старшекурсником и не чувствовала ничего от этих проникновений, как и раньше в других случаях. А теперь меня проникают прямо в анусе, и я наслаждаюсь этим - настолько, что хочу еще и еще.

Мои мысли размываются, сжимаются. Нужно купить молоко. У Нади было странное платье сегодня. Хочется пойти в кино. Как обстоят дела с миграцией толстоклювых пингвинов? Мысли проносятся одна за другой. Потом все это исчезает. Растворяется в никуда. Больше ни о чем не думаю. Ощущаю только наслаждение. Физическое. Душевное. Истинное.

Сначала он издает стон, затем напрягается, и только потом кончает внутрь меня, словно я специально выбираю такие заброшенные уголки и собираю беспризорную сперму. А может быть, его эякуляция символизирует то, что теперь я стала полноценным человеком? Как очистка? Как начало нового этапа жизни? Или это просто сперма, которая наполнила меня без скрытого смысла?

Когда он извлекает свой орган, у меня в заднице возникает непереносимая пустота, которую необходимо срочно заполнить, потому что жить с такой пустотой просто невозможно.

Я выпрямляюсь и неуверенно делаю шаг в сторону. Мои ноги слегка подкашиваются. Я исправляю свою одежду, возвращаю трусики на место, куда мгновенно вытекает все еще теплая сперма из использованной дырки.

Короткое половое сношение с этим человеком открыло мне глаза.

- Это да,- начинает он неуверенно,- Можно ли мне оставить еще деньги? Хочу купить хлеб и...

Я стою перед ним вспотевшая, с размазанным макияжем. Я не до конца понимаю, о чем он говорит. Я все еще нахожусь в каком-то непостижимом состоянии, словно все перед глазами растекается.

Я достаю купюры из кармана и медленно протягиваю ему. Он принимает мой подарок. Улыбается и прячет деньги в свое пальто.

- Спасибо,- говорит он.

И я смотрю на него. Я до сих пор не понимаю, как он так мастерски меня оттрахал. Впервые я получила хоть какое-то удовольствие от секса. Согласится ли он еще раз, если я попрошу? Если я напишу своим подругам в чате, что бомж трахнул мою задницу, они никогда мне не поверят. А если я добавлю, что чуть не кончила от его члена в заднице, то они точно подумают, что это вымысел.

- Ты слышишь меня? - Проводит рукой перед моими глазами.- Я говорю "спасибо".- Улыбается.

Я отвечаю ему, что благодарность не нужна.