Субординация. Часть 3

В понедельник точно в 7:30 утра мой автомобиль уже стоял на парковке перед домом, где находилась квартира Натальи Сергеевны. Я набрал номер начальницы и послушал длинные гудки, доносящиеся из телефона, что ясно указывало на то, что меня просто игнорируют. Ладно, не будем гордиться, попробуем ещё раз...

С третьей попытки я наконец услышал голос Натальи в трубке:

— Алло!

— Наташа, мы сегодня будем работать или нет?

— Будем! — неудовольствие в ее голосе предвещало неприятности. — Андрей, поднимись ко мне!

Замечательно... Андрей, Андрей! Я не хочу иметь дело с этим лентяем, который отказывался копать картошку и слухами убил своего деда лопатой! Придется провести с ней разъяснительную беседу по этому поводу...

— Заходи и посмотри на эту особенность! — сказала Наталья Сергеевна, впустив меня в прихожую.

— На кого ты намекаешь?

— На ту самую, с которой ты провел время в моей спальне!

— А-а, понятно... — почесал я нос. — Ты ее ещё не выгнала из дома? И где она?

— Зайди в ванную и увидишь!

Зайдя в комнату, где начальница принимает водные процедуры утром и вечером, я понял, что Наталья Сергеевна была права - после субботнего интенсивного секса с Татьяной потолок настолько разрушился в ее голове: она была одета в джинсы и свитер, сидела в полной до краев наполненности ванне, выдавливая шампунь из бутылочки и фальшиво напевая старую песню под названием "Марш строителей", часто прерываясь от икоты.

— Мы не монтажники, не плотники... Ик!.. И сожалений горьких нет, совсем нет! — но увидев меня, она широко улыбнулась, размазав помаду по губам, и подняла руку: — О, привет, дорогой! Ик!.. Присоединяйся!

Я приблизился к Татьяне, и в нос мне ударил стойкий запах алкоголя.

— Что ты делаешь?

— Купаюсь в ванне, — отвечала Таня пьяным голосом с легким примесью капризности. — Разве нельзя? Ик...

— Почему бы и нет? Можно... — пробормотал я и задумчиво покинул комнату для водных процедур.

Наталья Сергеевна находилась на кухне уже полностью одета для работы: пиджак, подчеркивающий ее талию, и юбка до колен, обтягивающая массивную задницу, за которую захотелось схватиться при первой же возможности. Однако я сдержал первобытные инстинкты и спросил Наталью:

— Почему она такая грустная с самого утра?

— Она меня достала!.. Фу, черт возьми! — начальница выразительно плюнула и сжала в кулаке телефон. — Напилась, пока я спала, проклятая кукла! Просыпаюсь, а она уже на ходу! От моей жизни пользу извлекает! Жалко выгонять ее дурочку. Так что ты останешься с ней!

— Вот это неожиданность!... — удивленно посмотрел я на Наталью. — Нет-нет, я на такое не подписывался! Я не собираюсь заниматься ее проблемами!

— Заниматься и не нужно! — решительно перебила меня женщина. — Просто помоги ей прийти в себя и отвези домой. Адрес я оставлю...

— Нет, я не буду возиться с ней! Лучше бы она мне не мешала! — упрямо возразил я и нахмурил брови.

— Я сказала: останешься с ней, приведешь в приличный вид и отвезешь домой! До работы сама доберусь, такси уже вызвала,  — отчеканила Наталья Сергеевна.  — Так что отставить разговорчики, Антошка! Выполнять! Все, баста!

Начальница хоть и ниже на целую голову, но сейчас стоит и взирает на меня сверху вниз, как ассенизатор на кучу говна, отчего мне жутко захотелось бросить её на пол через бедро. Но я снова сдержал первобытный инстинкт, и вместо демонстрации классического приема из борьбы, самбо и иных видов единоборств, тихо ответил:

— Я у тебя работаю водителем, а не являюсь личной шестеркой на побегушках. Если тебе нужна именно шестерка, то я свою кандидатуру с этой должности снимаю. На цырлах скакать перед тобой не собираюсь. Ясно тебе?

— Ты чего это?  — растерялась Наталья.

— Того это! Увольняюсь я. Все, пока!

Я развернулся и направился к входу. На хрен мне такая работа... С одной стороны, конечно, хорошо: буквально через полмесяца работы на индивидуального предпринимателя Чернову Н. С., в моем распоряжении нежданно-негаданно оказались почти все отверстия этого самого индивидуального предпринимателя, однако же, с другой стороны, Чернова Н. С. слишком уж зарывается, играя в босса. Что, я себе другой работы не найду? Найду! И хрен бы с этими отверстиями! Отверстий много, а самолюбие у меня одно. Все, гуд-бай, Америка!

— Стой, Антон!  — услышал я позади голос Натальи, который обладал уже не настолько властными нотками, нежели минуту назад.

Она догнала меня в прихожей и прильнула к спине. Обхватила руками и прижалась лицом к моему плечу. Я увидел наше с ней отражение в большом зеркале от пола до потолка, расположенном на стене справа. Кстати, неплохо смотримся... И ракурс неплохой, если смотреть с моего места. Наверное, во мне, не успев родиться, помер фотограф или кинооператор.

Она дышала мне рядом, а вокруг царила тишина, нарушаемая только Таней, чьи слова доносились из ванной:

— Мы работники, занимающиеся установкой на высоте! И оттуда... ик!.. передаем привет!

— Почему она об этом говорит? — спросил я Наталью.

— Я не знаю... Она поет с ночи, — ответила она и вздохнула, крепко обняв меня: — Прости. Я не права... Просто... это были не выходные, а какой-то кошмар. Она меня достала со своим Сережей, который бросил ее... И вообще, все плохо!

— Забудем об этом, — я повернулся лицом к Наталье. — Ладно, я отвезу ее домой. Все будет хорошо.

— Спасибо, — улыбнулась начальница. — И будь осторожен с бедной Таней! У нее уже субботы все идет наперекосяк! Вечером приезжай к салону, заберешь меня... А ночью я устрою тебе сюрпризную программу, — загадочно улыбнулась она, проведя языком по зубам.

Я уже схватился за ее ягодицы, прижатые тканью юбки, колготками и трусами, но телефон Натальи зазвонил — подъехала такси. Женщина легко поцеловала меня в губы, запретила шалить и вышла из двери. Я остался один в большом холле. Хотя, почему один? Со мной была песня. Про рабочих на высоте. Но эта песня уже надоела мне, потому что исполняли ее безразлично к нотам. У меня идеальный слух, и фальшь не переношу с детства.

Вернулся в ванную, открывая дверь ногой. Таня играла в воде, в которую вылила уже все крема и шампуни, что нашла, и сейчас игралась с пеной.

— Выйди из ванны! — потребовал я.

— Отвали! Не приближайся к одинокой женщине...

— Послушай, одинокая дама, я не собираюсь заниматься милыми поговорками с тобой, — сказал я, присев на белоснежный унитаз. — Вылезай оттуда, говорю!

Танька бросила на меня быстрый пьяный взгляд.

— Решил посетить комнату для нужд, дорогой? Тогда не забудь снять штаны, — захохотала она и плеснула водой на меня.

Понимая, что достигнуть своей цели можно только с помощью физического воздействия, я вытащил слабо противящееся и неприлично ругающееся мокрое тело из ванны и понес его на плече в большую гостиную Натальи Сергеевны. Бросил кричащую проклятия девку на диван и приказал ей замолчать.

— Молчи сам! — огрызнулась стерва, устраиваясь удобно на диване.

— Именно это я и делаю.

— Ну так и молчи...

— Именно это я и делаю.

— Да пошел ты, козел... Ик!..

Так и произошла наша "беседа"...

Пройдя в спальню Наташи, мой первый взгляд упал на большую двуспальную кровать, на которой ранним субботним утром происходил непристойный акт. Именно здесь Танюха, под руководством Натальи Сергеевны, покорно принимала мой член в свою прямую кишку и, казалось, не особо огорчалась этому. Хотя, кто знает... Возможно, она все же испытывала грусть.

Осмотрев комнату взглядом, я заметил черную кожаную сумочку, вероятно принадлежавшую Татьяне. Высыпал ее содержимое на постель. Перед глазами возникла красная обложка паспорта, который я открыл из-за естественного любопытства. И точно — на фото была молодая Танюха. Фотография была так себе. Но лица в паспортах у всех у нас хорошие... Татьяна Николаевна Сухомятинова, год рождения 1981. Сухомятинова... Отныне у Таньки будет новая прозвище: "Сухая Вмятина". Или просто "Вмятина" — тоже звучит неплохо.

В дверном проеме появилась пьяная женщина и сразу возмутилась:

— Эй, дебошир!.. Зачем ты роешься в моих вещах?! Верни!

— Ну забирай, — я бросил паспорт на помятую кровать, туда, где разбросаны предметы, которые я вынул из женской сумки: различные бумажки, календарики, помада, зеркальце, ключи с брелком и другие безделушки, которыми просто переполнены женские сумочки в нашей стране. И не только в нашей, наверное.

Таня бросилась к кровати, оттолкнула меня к окну и начала складывать все это барахло обратно в сумку, постоянно называя меня дебоширом.

— А своего парня, который тебя бросил, ты постоянно называла дебоширом? — спросил я, рассматривая худую задницу Тани в мокрых джинсах. Свою я уже устроил на подоконнике. — Тогда понятно, почему он ушел.

— Заткнись, дурак! — взвизгнула Татьяна, упаковывая сумку. Она бросила ее на пол и вызывающе посмотрела мне в глаза.

—

Ты опять изображаешь? Забыла, как все твои прежние истерики закончились?

— Ха! — Таня упала на кровать, раскинув руки и ноги. — Напугал ежа голой задницей! Вот такой ты террорист-десятник. Я таких как ты на завтрак съедаю! — она поднялась, опираясь локтями на кровать и хитро посмотрела на меня: — Или ты снова хочешь заниматься сексом со мной? Мечтаешь о нем в свободное время, а? Дрочил, вспоминая это?

Мокрая желтая кофточка, которую я помню с прошлой субботы, стала еще теснее облегать наполненные дыни несоразмерно больших для ее худого телосложения грудей, и я почувствовал слабое возбуждение в штанах.

— Да уж, ты переборщил со своими похвалами. Я не ограничиваюсь только одним предметом в своих мечтах, — безразлично ответил я.

— А что, моя дырка тебе не понравилась? Посмотри на мою задницу! — Татьяна ловко перевернулась на кровати, приняв коленно-локтевую позу и выпятив пятую точку, изогнувшись в спине. Возбуждение в моих штанах стало сильнее. И в голове возникло сомнение: кажется, Танюшка не такая пьяная, какой она хочет казаться, потому что ее движения достаточно скоординированы, а икота исчезла. — Ну? Как тебе?

Женская задница манит меня буквально перед носом, даже в мокрых джинсах. Но уже третий раз за утро я должен был подавить первобытные инстинкты, потому что не хотелось попасться на ее провокации.

— Просто обычная задница, — ответил я и добавил: — Приготовься к отъезду!

— Куда? — спросила она, снова перевернувшись на спину.

— Домой поедем.

— К тебе домой?

— Не будь глупой. К твоему дому. Ладно, я доставлю тебя до дома. Пора заканчивать.

— Не хочу!

— Мне все равно. Готовься, говорю!

— Не важно! — зло бросила она.

— Ты никуда не уйдешь, как только разденешься... — пробормотал я про себя, поднял с пола сумку Татьяны и бросил ее в сторону коридора.

Снял кожаную куртку и бросил ее на кресло в углу комнаты. Затем подошел к женщине, которая наблюдала за моими действиями со смутным подозрением, и стянул ее за ноги с кровати. Татьяна заверещала. Пусть кричит, меня не интересует. Я попытался поднять ее, но она так сильно шарахалась ногами, что мне не удалось ее контролировать напрямую.

Однако, я не сдавался и на третью попытку смог поднять кричащее и сопротивляющееся создание, взяв его на свои плечи. Потащил его в коридор, получая удары от всех четырех женских конечностей. Удары были слабые, но когда Танька ударила меня ладонью по носу - это вызвало боль.

Я бросил эту не очень тяжелую ношу в коридоре и приказал:

- Одевайся!

- Я мокрая, идиот! На улице холодно!

- Мне все равно! Одевайся!

- Тогда заботься о даме! - Танька, сидя на полу, протянула мне ногу, чтобы я помог ей обуть сапог.

- Обуйся сама, не барышня! - Я ткнул ее ногой.

- Ты мудак! - философски заметила стерва и поднялась со пола. - Скажи мне, почему ты такой мудак?

- Заткнись! - Я открыл шкаф для верхней одежды Наташи, встроенный в стену и запутался: одежда здесь то есть, то нет. Некоторые даже застегнуты. - Какая из этой одежды твоя?

- Не знаю. Не помню. Угадай.

Во мне начал кипеть гнев. Эта разговорчивая дура уже надоела. Я попытался найти в себе дзен, отказаться от гнева и достичь полного спокойствия, но не смог. Вместо этого я схватил Таньку и поднял ее в воздух, прижимая к стене, слабо схватив за горло только чтобы запугать. Но Танюшка не испугалась.

- О-о-о, - прошептала она. - Разбудила в тебе зверя, милый? Что теперь будешь делать?

- Что я могу с тобой делать? Может быть заключить в духовку, - я пристально посмотрел ей в глаза. Впервые за все утро ее взгляд был серьезным и абсолютно трезвым.

— Тогда давайте поторопимся! — прошептала она мне в лицо с запахом алкоголя. Вдыхая выхлопные газы из ее желудка, я нахмурился. Сегодня, наверное, ей не стоит заглатывать что-либо... Хотя, почему бы и нет? Он хорошо пропитан спиртными напитками, и заразы там точно быть не должно, потому что есть народная мудрость: зараза не прилипает к другой заразе.

• • •

Она кричит достаточно громко. Соседи могут подумать, что здесь кого-то убивают... Вместо того чтобы получать удовольствие, я вынужден прижимать бесполезную голову Тани к помятому постельному белью, чтобы звук из ее узкого горла не разбудил всю квартиру. Это не так просто сделать, особенно если учесть тот факт, что мне также нужно двигаться в ее бездонной заднице членом. Короче говоря, это одно мучение.

А она продолжает орать и ласкать свой скрытый в рыжих волосах клитор рукой, протянутой под себя. И пусть она орет. Наталья Сергеевна достаточно обеспечена, поэтому при ремонте в своей квартире она не забыла про шумоизоляцию.

Ухватившись за Танины тонкие бедра, я наблюдал сверху, как мой член входит в ее прямую кишку, прокладывая себе путь, как ледокол в ломающихся льдах Арктического океана. Задница у Татьяны, конечно же, разработана, но анальный секс в реальности отличается от порнографии.

Там длинные мужские члены плавают в узких задницах партнерш как по маслу, а у меня все идет с трудом и иногда со скрипом. Интересно, почему? Вряд ли это из-за старения рабочих органов... Возможно, из-за недостатка опыта в анальных утехах. Через пару недель интенсивных тренировок с Сухим Вмятиной я стану настоящим профессионалом и смогу сам участвовать в съемках порнографического фильма с каким-нибудь оригинальным названием.

Пока я стою у станка, Танька, наверное, несколько раз успела достигнуть оргазма, поэтому давно заткнулась и укрылась носом в подушки. Мне наскучила ее задница, и мне захотелось изменить обстановку. Однако я вовремя вспомнил о том, как недавно мой член ощущался во влагалище Татьяны Николаевны Сухомятиной так же свободно, как космонавт в открытом космосе.

Поэтому я решил приблизиться к другим губам - тем, что находятся на лице Тани чуть ниже носа. Туда и кончил с богом. После этого я почувствовал себя уставшим и прилег рядом с распущенным женским телом.

Лежу рядом с голой Татьяной, высморкиваюсь через обе ноздри и размышляю о том, что у меня отсутствует такая важная черта характера, как сила воли. Я не хотел позволять Вмятине использовать меня на свое усмотрение, но все равно оказался в ее власти. Ну что ж, нет смысла теперь раскаиваться. Я приму произошедшее и прощу себе эту небольшую слабость.

Из коридора раздался звонок телефона. Это не мой звонок, поэтому я толкнул Таню:

- Твой телефон звонит?

- Да.

- Ответь тогда...

- Он в сумке. Принеси.

- Щас, разбежался... Сама пойдешь.

- Не хочу.

- Как хочешь...

Я встал, прибрал все на свое место и отправился на кухню. Включил холодную воду и задержался у раковины. Телефон Татьяны продолжал звонить, не успокаиваясь.

- Ну принеси мне сумку, будь добрый, - услышал я печальный голос Вмятины.

- Магическое слово забыла.

- Пожалуйста, котик! - последовала просьба со саркастическим оттенком.

Ой, эта женщина... Бросила сумку на кровать рядом с Татьяной, и она лениво начала в ней рыться в поисках звонящего телефона.

Посмотрев на экран и увидев имя на вызывающем номере, Василиса изменила свое выражение лица и спешно вскочила, показывая мне все свои прелести.

— Алло! Алло! Сергей! Я слушаю! — заорала она радостно в трубку и была почти готова испытать оргазм от счастья. — Да, я слышу тебя, Сергей! Да, конечно... Да! Я была занята...

Я усмехнулся, а Татьяна спрыгнула с кровати на пол и поспешила к кухне, блестя голыми полусожженными ягодицами и шлепая босыми ногами по полу. Видимо, ей хотелось, чтобы я не подслушивал ее интимные разговоры.

Похоже, что парень, который ее бросил раньше, решил вернуться. В самом деле, чудеса твои дела, Господи. Эх, Сергей, Сергей, зачем она тебе? Теперь еще придется бояться побоев от этого Сергея. Я, конечно, не слабак, но кто знает, кто такой этот самый Сергей? Вдруг волшебник?