Долбане. Часть 10

Долбане попытался уснуть но, не мог. Маман и Крестная смотрели фильм в гостиной. Он не мог вспомнить, чтобы они так поздно сидели. Наконец-то звуки телевизора прекратились, в квартире было тихо, за исключением звука из душа, который заняли Маман и Крестная.

Немного позже, все еще пытаясь уснуть, Долбане услышал, как открылась дверь его комнаты. Он наблюдал, они стоят у края его кровати, их силуэты освещал лунный свет. Головы были в полотенцах, накрученных на свои длинные волосы. Долбане восхищался их красивыми бюстами под высокими банными прическами, из-под которых выбивались пряди влажных волос. Обе нагнулись к его лицу, с улыбкой рассматривая его лицо, потом обе забралась на его кровать справа и слева от него.

Мягко стянули и отбросили одеяло. Они стали тереться влажными ногами о его бедра, об его колени. По очереди придвигались к его промежности, но не касаясь, осторожно целуя его живот.

Разбухшие от возбуждения сиськи терлись сосками о его грудь.

Маман целовала его грудь, другая лизала и небольно его покусывала. У Долбане член невыносимо твердым, чей — то язычок как змейка, касался самого кончика, второй лизал ствол. Потом горячие губы Крестной и Маман по очереди принимали его в рот, как будто они делала ему это каждый день,  — возможно, они это делалось чисто мысленно.

В его темной комнате, Долбане не мог видеть, как Маман села сверху его и направила его в себя. Когда орган был внутри ее, она успокоилась, Крестная села над его головой домиком, широко расставив ножки, приблизила к его языку свою очаровательную розочку, при этом играя с его волосами, его мокрый язык стал нежно касаться лепестков ее вульвы, она стала приближать свою киску ближе, вздыхая от погружений его языка в ее узенькую щелку... Руки Долбане трогали ее упругие сисечки с сосочками...

Маман начала медленно тереться о член ее набухшей мокрой от соков вагиной. Прижалась большой грудью к спине Крестной, девушка застонала от таких двойных ощущений, Долбане закрыл глаза, поверх его рук легли руки Маман, она перенесла его руки на свои сиськи, потом сама стала неистово мять грудь Крестной, она стала быстро дышать, чувствуя как руки Долбане трогают грудь Маман, слушая ее сладкие стоны от ревностного возбуждения.

«Ох, Долбане,  — прошептала Крестная, тяжело дыша в его ухо,  — как я хотела этого...

Долбане провел руками вверх и вниз по ее голой спине, касаясь сосков Маман, перенося одну руку в ее волосы.

— Поцелуй мамочку,  — прошептала Крестная, слегка наклонившись телом.

Долбане привстал и медленно поцеловал Маман через плечо Крестной, прижимаясь к ее остреньким грудкам, чувственно в губы, они оба даже застонали. Их языки встретились, вокруг друг друга, а Маман продолжала тереться грудью о спину Кристины...

— Все это время годы мы хотели тебя. В глубине души мы всегда любили тебя,  — шептала Маман,  — мы пыталась скрыть этот грех, задавить свои чувства к тебе. Я ушла от ревнивого бойфренда, чтобы быть с тобой и Крестной, вот мы вместе...

Он 

хотел было сказать ей в ответ, но ее пухлые губы закрыли ему рот.

Кристина, Маман и Долбане стонали от удовольствия.

— Ты нам больше чем сын и крестник ты наш Господин. Я и Крестная сейчас твои любовницы.

Я твое все,  — она поцеловала его снова, стонала, ее собственный оргазм уже приближался.

* * *

Две женских попки с разведенными ножками стояли перед ним на его кровати...

— Люби нас, наш Господин!  — вскрикнула Маман, шире разведя ноги.

Не успел Долбане открыть рот, чтобы признаться Маман в любви, как Крестная неистово засосала его язык, трогала и пощипывала его соски, Долбане застонал.

Потом Крестная стала с удовольствием массировать большие висящие груди Маман.

— Я тоже тебя люблю, Маман,  — крикнул Долбане, приподнял ее бедра, чтобы глубже войти в нее. Крестная не выдержала, взяла в рот член, положив свою голову на попку Маман, вместо члена чувственно двигая своей рукой в разогретой вагине мамочки, которая уже начала кончать под приятный фистинг маленького кулачка Крестной.

Оргазм распространился по всему телу Маман, поглощая ее. Долбане трахал в открытый рот Крестную под конвульсии Маман, потом она глубоко заглотила член, Долбане с громким стоном в агонии стал спускать горячую сперму, сотрясаясь от удовольствия. Потом она облизала член, снова присосалась к Долбане.

Маман пришла в себя, Крестная вылизывала ей анус, продолжая массировать кулачком ее бездонное влагалище. Она опять кончила и заснула.

Долбане уже стоял между ног лежащей Крестной. Член туго входил в ее киску, он обнимал ее груди, нежно целуя их снова и снова, снова трогая ее распухшие соски. Восстановив силы, его член затвердел в очередной раз, они занялись любовью, медленно, не торопясь, под лунный свет в его комнате...

* * *

Маман полюбила свою новую работу. Она купила велосипед и каталась на нем от и до квартиры Долбане пять дней в неделю. Клиенты были все очень любили ее. По своим ощущениям, Долбане понял, что у нее появились воздыхатели, а открытый недавно салон топлес-стрижки сразу привлек небедных мужчин к красивой большой груди Маман. Домой приезжала на такси, иногда и на дорогих машинах.

Они вместе ужинали, занимались любовью всю ночь, и тусовались с Крестной на выходные, которая вначале прикидывалась очень пьяной, чтобы был повод ей остаться у него до утра. Они скрывали свою тайную любовь, как могли, но однажды нетрезвая Маман приехала поздно с работы с грудью в засосах, и увидела их страстную любовь в его комнате, всем стало ясно, что Крестная оправдана навсегда.

Все это чувствовалось так естественным для Долбане. Нормально оказалось иметь любовницу, даже не одну. Это случилось позже, потому что Крестная стала пропадать у Долбане каждые выходные. Официальным прикрытием было светское развлечение, как игра в карты.

* * *

Играли в карты Долбане, Маман, Крестной, Ингой, дочь. Проигравший игрок три раза в наказание садился под стол, но когда под стол полезла Инга, все услышали звук вкусного сосания. Остальные щелки сразу потекли... Долбане был посажен на диван и обсосан 

по очереди.

Специально пшикал шоколадным кремом из баллона на их грудь и киски после ужина, а потом под их визги их вылизывал — все это было так легко для него. Потом под их визги мыл их под душем и тер мочалкой их сиськи... С каждым оргазмом молодых партнерш он уже спокойно воспринимал Маман, он думал о ней как о своей матери все меньше и меньше, она уже была одна из многих...

* * *

Несколько недель спустя, Дора решила остановиться у Долбане. Она не слышала ни слова от Долбане некоторое время. Она поняла, что она будет для него приятным сюрпризом после полуночи.

Сначала она позвонила Долбане, но он не отвечал. Дора глянула на окно, увидела свет, но никто не отвечал и по домофону. Она обошла бассейн сзади, где было окно в и она открыла рот, от того, что она увидела. Узнала Долбане. Он был не один. Он сидел в неглубоком джакузи, рядом были трое обнаженных женщин, которых она не знала.

Дора попыталась отвернуться, но она не смогла. Она смотрела на выражение лица Долбане, трогающий грудь обнаженных женщин, одна из них опустила свою голову, засасывая его член, он поднимал свои бедра повыше, чтобы член глубже зашел в ее рот. Дора увидела, как Долбане, стоя трахал уже другую женщину, слышался возбужденный смех. Дора затряслась, застонала, и кончала прямо стоя у окна бассейна.

Долбане ебал Маман сзади,  — ее сиськи качались, Долбане хлопал ее задницу лобком, ее рот был открыт.

— Я кончаю!  — вскрикнула Маман.

Кончай! Сейчас будет фонтан спермы!  — крикнул Долбане.

Долбане вытащил, подрочил свой член несколько раз, и стал поливать лица женщин спермой. Дора тихо вздохнула. Она и Долбане не были парой, но она думала, что, может быть, они бы в конечном итоге, объединятся в какой-то момент. Она представляла что онспал с другими женщинами, но совсем другое дело это увидеть... ей захотелось быть среди этих счастливых женщин, да она не была святая с девичества...

Было очень поздно и в принципе, ехать было некуда и не на чем. Она постучала в дверь бассейна. Толкнула, оказалась незапертой, прошла к джакузи, разделась. Появились три обнаженные женские фигуры. Дора подошла к Долбане и страстно присосалась к его губам.

— Я беременна, пойдем обсудим,  — тихо сказала она, но так, чтобы услышали незнакомые женщины.

— Помогите развеселить девушку!  — крикнул Долбане и залил ей в рот поллитровый штоф вина.

— Целуйте ее! Она наша! Держите ее за руки и за ноги, поднесите ко мне! Захмелевшая Дора быстро поймала вагиной член Долбане и обхватив его ногами за талию, стала неистово прыгать на нем под их аплодисменты.

Дора опомнилась на кровати с тремя незнакомыми женщинами. Вошел Долбане.

— Я поняла, ты — падишах, а мы — твои жены? Раздался веселый женский хохот.

* * *

На следующий день был очень длинный и серьезный разговор между четырьмя безумно любящих Долбане женщин, уже кровно связанных с ним. Дора рассказала им свою невеселую, но 

хорошо потом отрегулированную систему, когда ее отец удовлетворял двух женщин четко по дням недели. Отец был заядлым игроком в кости и простым броском каждая партнерша получала свои дни недели, которые считались непререкаемыми, можно было и меняться, но на добровольной основе.

Дамы для простоты решили, что у каждой будут «свои» дни недели и будут договариваться между собой. Первым делом расхватали выходные.

* * *

В следующие выходные, Долбане вернулся домой с работы в «мамину» пятницу, чтобы найти записку «Я на пляже», приклеенную к двери.

Он улыбнулся, входя в его дом, переодеваясь в плавки. Несколько минут спустя он стоял у перил, которые выходили на вход в пляж. Долбане наблюдал за Маман в оранжевом свете заходящего солнца, стоящая обнаженная в воде, протягивая руки, пытаясь коснуться ближайшего дельфина.

Проходя вдоль пляжа, он остановился, заметил ее махание рукой, жестом показывая ему, чтобы присоединился к ней. Он усмехнулся, скинув плавки. Долбане подошел голым к воде. Сегодня его ждал секс в воде... если он захочет... мама была уже другая, она за всех в ответе...

* * *

Суббота была уже была «родительским днем» для Долбане. Он был «визит-папочкой» ребенку дочери Крестной, с удовольствием возился с мальчиком, а Крестная и Инга «по-своему» делили Долбане между собой.

По воскресеньям Долбане уезжал к Доре, которая родила девочку, в которой он не чаял души.