Город ангела

В черном омуте столицы

Столпник Ангел вознесен

(О. Мандельштам)

Каждый раз, когда Марина приезжала в Питер, она шла сначала по давно облюбованному ею маршруту. Метро выносило её с Балтийского вокзала на площадь Восстания, и оттуда она шла по всему Невскому до Дворцовой площади.

Мимо проносились потоки машин, валила толпа людей, среди которых нет ни одного знакомого лица, навстречу вставали прекрасные здания одной из красивейших улиц Европы. А дальше, дальше было именно то, к чему всегда готовилась Марина, к чему она приготовлялась во время своего торжественного прохода по Невскому. Дальше расстилалась парадная гладь Дворцовой, за ней, словно ликуя на просторе, открывающемся за рамками, очерченными зданиями площади, расстилалась Нева. А над ней и над всем вокруг, над шумным многолюдным и разноязыким городом высился Александрийский столп. Сверху, из небесной выси, почти невидимый на такой высоте, смотрел вниз, на город у его ног крылатый Ангел. Это хранитель города, его гений. Марина знала, что если заглянуть в лицо Ангела на столпе, многое можно понять в жизни этого вывернутого наизнанку «умышленного» города... Но так высоко не подняться, » и потому тайна так и останется неразгаданной.

Марина часто приезжала сюда, в Питер. Если встать совсем рано дома, то можно успеть ра автобус, идущий от Силламяэ до Нарвы. Автобус мягко катил среди зелёных летних холмов северной Эстонии, а женщина уже предвкушала, как у вокзала в Нарве она сядет в автобус дальнего следования, мгновенно промелькнут за окном знакомая Пеэтери Вальяк, мост, останется позади синий щит с надписью «Эсти тервитуд тейд», и впереди раскатится лента шоссе до Питера.

А вот теперь она приехала сюда жить надолго, может быть навсегда. Какое счастье! Три года аспирантуры, а там видно будет. Не всякой провинциальной учительнице приваливает вот такая удача. За три года вполне можно осмотреться.

Жить в общежитии на Васильевском острове Марина не захотела. Ей показалось странным прозябать в какомто общежитии рядом с зелёными студентами. Нет, молодая женщинааспирантка в Петербурге, если она чтото из себя представляет, должна жить одна. Только тогда можно на чтото рассчитывать.

Снять комнату не представило особых затруднений.

Были бы деньги, а они у Марины на первое время были. Как приятно, что молодая учительница из заштатного Силламяэ может позволить себе вот так спокойно и красиво въехать в северную столицу «и так неплохо вписаться в неё...

Небольшая коммунальная квартирка на набережной Фонтанки состояла из трех комнат. В одну въехала Марина со своими двумя чемоданами, другую занимала женщина лет тридцати пяти по имени Надя коридорная в гостинице, а третья принадлежала Вите сорокалетнему человеку неопpеделённых занятий, но явно небедному. Он был чуть выше среднего роста, немного худощав, с длинными волосами, забранными сзади в пучок. Он часто отлучался на несколько дней, а когда появлялся в квартире, у него собирались шумные компании. Через стенку слышался смех, пьяные крики, женские взвизгивания.

Волейневолей, Марина подружилась с Надей всётаки соседка. Надя часто рассказывала о своей работе в гостинице, о той 

красивой жизни, которую ведут многие её обитатели и работники. Иногда она приносила домой импортный коньяк, ликёpы и угощала Марину.

Диссертация, которую Марина собиралась писать, продвигалась медленно. Всё время занимали прогулки по городу, беседы с Надей. Для Марины это было естественно она стремилась поглубже окунуться в новую для неё петербургскую жизнь, к которой она так стремилась и которую, наконец, подарила ей судьба.

Разговоры с Надей возбуждали фантазию Марины. Сказывалось то, что ей было непривычно одиноко здесь, в большом городе, непривычно без мужчины, одной.

А рассказы Нади все были на один манер. Она говорила о такой неслыханной свободе в отношениях женщин и мужчин, о которой в тихом промышленном Силламяэ никто и слыхом не слыхивал. Всё это будоражило воображение, не давало уснуть по ночам. Марина нехотя сначала вернулась к своему девичьему опыту мастурбации. Ей нужно было хоть чтото, чтобы успокоить себя. Однажды ночью, после очередных сладострастных разговоров с многоопытной Надей, Марина никак не могла уснуть. Рука её непроизвольно сначала потянулась вниз, прошлась по животу, тихонько зацепила клитор. Он весь сразу напрягся и набух.

Марина стала рукой подёpгивать, поглаживать его. По всему телу прокатилась тяжёлая истома. Потом сначала один пальчик, а потом два погрузились в узкую горячую жаждущую щель. Накатило блаженство. Марина задвигалась в своей одинокой постели, сладко потянулась. Рука сразу сделалась влажной. Засунув ладонь поглубже в себя, женщина стала её вращать там, внутри. Из неё потекло. Очень скоро Марина достигла оргазма.

С тех пор эта процедура повторялась каждую ночь. Только со временем Марина придумала, что можно приспособить себе для того, чтобы удовлетворение стало острее. Ей пришло в голову взять длинный парниковый огурец. Он был толстый, чуть изогнутый, по всем своим параметрам очень напоминающий мужской член.

Засунув его медленно в себя, Марина стала налезать на него, запихивая огурец поглубже. Вагина ощущала теплоту огурца, его наполненность, шершавую поверхность кожуры. Запихнув его совсем до конца в себя, Марина удивилась: «Неужели вот такой длинный предмет может во мне безболезненно поместиться? ». Но при этом ей было приятно, она не ощущала ничего кроме растущего вожделения и приближающегося оргазма. Помимо огурца, Марина использовала пестик из ступки с кухни длинный металлический. Он был тяжёлым, массивным, и иногда Марина, беспомощно дергаясь одна на кровати, начинала буквально бить себя пестиком внутри вагины. При этом она краем сознания боялась, что невзначай порвет себе чтонибудь, ведь опасно так истязать себя, но вожделение побеждало, и со стонами наслаждения женщина била и била себя, непроизвольно стараясь достать до трепещущей от желания матки.

Теперь огурец и пестик всегда лежали у неё на видном месте. Марина сама стеснялась этой бушующей, взбунтовавшейся в ней чувственности, но ничего не могла с собой поделать. В некоторые дни, когда возбуждение подкатывало особенно часто, Марина не могла дождаться ночи и прямо днём, закрыв дверь на ключ, задирала платье и удовлетворяла себя. Невозможно всё время сдерживать себя. Невозможно всё время женщине быть 

одной..

В одну из таких ночей, часов в двенадцать, Марина не выдержала. Она долго боролась с собой, не смея пошевелиться в постели от своих же собственных мыслей. Но вечер был таким жарким, коньяк, которым её угощала Надя, был таким обжигающим, а сексуальные мечты и фантазии довели бедную молодую женщину до такого состояния, что в конце концов страсть восторжествовала над рассудком. Марина встала, лихорадочно накинула на себя халатик и направилась в комнату Вити. Сегодня он был дома один, Марина знала это. Никого из гостей у него не было. Марине было неприятно думать о том, что у Виктора много баб, в том числе и грязных, неприятных, и она Марина знает об этом, она их даже часто видит. Раньше бы ей и в голову не пришло идти к такому вот мужчине, она всегда достаточно уважала себя, чтобы воздерживаться от подобных поступков. Она старалась не думать о том, что она скажет, когда Витя увидит её среди ночи, о том, как это ужасно стыдно. Она просто шла, переступая босыми ногами по длинному коммунальному коридору.

Постучав, она не долго ждала. На пороге стоял Витя. Он был полуголый, в одной рубашке и без брюк. Марине практически ничего не пришлось говорить. Мужчина окинул взглядом всю её фигуру в накинутое на плечи халатике, виноватое выражение лица и понял всё. Он взял Марину за руку и втащил в комнату. Комната была большая. Она была совершенно неприбрана и хранила на себе отпечаток многочисленных происходивших тут оргий.

Марина не успела пожалеть о том, что она сделала и внутренне сжаться, как Витя опытной рукой раздвинул полы её халата, и быстро нащупал лобок. Пальцы его мгновенно принялись копошиться в её влагалище. Они стояли посреди комнаты, лицом друг к другу. Женщина опустила голову, стараясь не встретиться взглядом с Витей, который молчал, и только пальцы его заползали в неё все глубже и глубже. Когда там, наконец, оказалась вся большая мужская ладонь, и эту ладонь Витя начал проворачивать внутри, Марина застонала, встала на цыпочки. При этом лицо своё она уткнула в плечо мужчины. Женщина чувствовала, как сильно она увлажнена, понимала, что Витя ощущает это.

Было очень стыдно прийти вот так к практически незнакомому мужчине и выпрашивать у него ласки, но, впрочем, теперь было уже совсем поздно об этом думать. Тем более, что в эту минуту Витя повалил Марину спиной на кровать. Его жаркое дыхание обжигало её. Он тяжело лежал сверху на Марине, и она чувствовала, как в неё входит долгожданный мужской член. Долгими ночами она так мечтала об этом мгновении. И вот длинный, чуть вяловатый член Вити вошёл в неё и задвигался. О это совсем не то, что огурец или металлический пестик. В нём пульсировала жизнь, он нёс живое наслаждение, теплоту, жар человеческого тела. Он, наконец, был заряжен настоящей мужской спермой, которая была предметом столь долгих и страстных вожделений одинокой Марины.  

Постепенно член набухал, он затвердел, как сталь и теперь огромным стержнем входил в открытое влагалище pаспpостёpтой на кровати Марины. Она чувствовала, что она мокра и широка, что её гениталии взмокшие, отяжелевшие от желания, подобны распахнутым воротам. Член шёл прямо впеpёд, потом оттягивался назад, потом с новой силой ударял впеpёд. Он легко доставал до матки, и тыкался своей крупной головкой прямо в неё, каждый раз вызывая у Марины стон наслаждения. Женщина старалась «подмахивать» мужчине, постепенно двигаясь навстречу его движением, приподнимала свои бедра, раздвигала ноги, согнутые в коленях, как можно шире.

На секунду оторвавшись от женщины, Витя встал на колени и поставил Марину на четвереньки на кровати. Она послушно встала в требуемую позу, и теперь член Виктора входил в её влагалище сзади. Так было ещё лучше, потому что член доставал, казалось, до самых сокровенных глубин женщины.

Марина отметила про себя, что так ей нравится, пожалуй, больше всего. Но не тутто было. Витя вытащил свой член из неё, и воткнул головку в не ожидающий этого задний проход женщины. Никогда Марина такого не пробовала. Она только понаслышке знала о таком. Сейчас её пронзила неожиданная острая боль Она дёpнулась всем телом, заёpзала под мужчиной, но Витя был обучен и таким вариантам. Прямо со столика стоящего рядом с кроватью, он взял баночку с кремом обильно смазал задний проход продолжающей стоять раком Марины, а после этого член вновь попытался взять штурмом бывшую до этого неприступной крепость.

Марина продолжала стонать и вскрикивать, всё равно это было очень больно, но при этом она чувствовала как толстый и длинный член, властно толкаясь вперед головкой лезет по прямой кишке всё дальше и дальше Прямой кишкой она ощущала, как горяч и обжигающ этот мужской фаллос. Он будто раздирал терпеливо раскорячившуюся Марину на две половинки. Женщина чувствовала насаженной себя на горящий кол. Это было больно, непривычно. Непривычно... и именно это заставляло Марину желать, чтобы всё происходящее продолжалось. Наконец, её настиг первый оргазм. Она не успела отдышаться, как наступил второй. Её влагалище было абсолютно свободно, и она ухитрилась даже, упираясь в постель одной рукой, вторую просунуть под своим животом и схватить себя за клитор. Она одной рукой ласкала этот клитор, дёpгая и вытягивая его. Вся рука Марины медленно стала мокрой. Ведь из неё непрерывно лилось.

Сзади её долбил Витя, а спереди Марина терзала себя сама. Когда Витя разрядился в неё, залив внутренности потоком горячей пузырящейся спермы, Марина уже была на седьмом небе от счастья. Она кончила пять раз, кончила с восторгом, с криками наслаждения, захлебываясь от частых оргазмов. Такое чувство было для неё в диковинку...

Это ведь были не просто одиночные оргазмы с мужем, которого она оставила год назад, не собственные результаты самоудовлетворения. Сзади был мужчина, он был сильный, умелый, властный.

Кончив, Витя отвалился на подушку. Марина хотела прилечь рядом с ним, теперь она уже не стеснялась. Но Витя сказал:  

«Нет, тебе ещё рано отдыхать. Зажги мне сигарету, и поласкай ещё. Я люблю вот так медленно отходить, чтобы не сразу кончить».

Марина встала с кровати, прошлась по комнате, взяла со стола сигареты, спички. Во всем теле была приятная легкость, только чуть покалывало в растянутом заднем проходе. Женщина прикурила Вите сигарету, он сладко затянулся. А сама Марина тем временем распласталась на постели рядом с отдыхающим мужчиной и стала медленно, с чувством любви и благодарности покрывать поцелуями его тело. Она начала с плеч, этих мускулистых рук, столь крепко обнимавших её только что, потом перешла к груди, сползла на живот. Так она постепенно дошла до ног Вити, которые он стал подставлять её поцелуям.

Женщина облизала ступни, обсосала каждый палец на обеих ногах. Но потом её неудержимо повлекло наверх, и спустя минуту Марина уже скорчилась да кровати, взяв член Виктора в свой жадно раскрытый ротик. Она облизывала его, посасывала головку до тех пор, пока он не восстал вновь. Тогда Витя стал вводить его поглубже в ротик Марины. Головка члена тыкалась сначала в нёбо женщины, потом мужчина стал менять направление, и фаллос стал каждый раз забираться то под одну щеку, то под другую. Марина вертела своим язычком, лаская его до тех пор, пока Витя не крякнул довольно, и женщина не почуствовала, как в горло ей ударила долгожданная струя спермы. Вкус её был солоноватый, чуть с горчинкой, но что в тот момент могло быть более желанным для изголодавшейся дамы!

С этой незабываемой первой ночи в течении нескольких дней продолжался их роман. Марина с нетерпением ждала прихода вечером Вити и сразу бросалась к нему в комнату. Наде она, конечно, ничего не говорила о происщедшем, но та, наверняка, сама догадалась. Тем более, «что догадаться было совсем не трудно. Марина сильно изменилась за эти дни. В её глазах появилась уверенность в себе, появилась в движениях плавность, округлость. Так чувствует себя женщина, когда её хотят. А Марина так давно ждала этого.

На пятый вечер Витя задержался гдето, и женщины сидели на кухне за бутылкой французского коньяка, которую Надя, как обычно, принесла из своей гостиницы. Обе они были полуобнажены, ведь в квартире никого не было. Марина смотрела на стареющее тело Нади, все следы на котором выдавали обилие страстей, несдерживаемую похоть, сладострастие. Полные ноги, открытые до бедра, похотливое выражение на, лице, лукавый взгляд пьяноватых глаз.

Они и не услышали, как домой пришел Виктор, как он прошел в свою комнату, а потом появился на кухне. Он правильно оценил ситуацию, поняв что на кухне сидят две скучающие женщины, которые наверняка своими откровенными разговорами довели друг друга до исступления. Он разделся и, обнаженный снизу, в одной рубашке и в галстуке, вышел к подругам.

Сначала они обе смутились, но очень скоро, увидев в руках мужчины порнографический журнал, заинтересовались. Витя сказал шутливо, что он специально принес его домой, чтобы «просветиться». Мужчина подошёл к 

столу, за которым сидели женщины, и обе они увидели, как натянута материя на узких его плавках, как напpяжён его мужской орган.

Это, конечно, не могло оставить их совсем равнодушными. Тем более, как сейчас Марина вдруг поняла: у Вити с Надей совсем не только приятельские соседские отношения. Эта мысль пронзила её и стала ей неприятна. Но что же делать. «Какая же дурочка я была, если раньше не могла предположить такой естественной вещи, как то, что если двое вполне молодых и сексуально активных человека живут в одной квартире, они непременно хоть на какоето время станут любовниками.

А почему это, собственно, должно меня уж так сильно огорчать? Ведь смогла же я равнодушно ... отнестись к тому, что у Витя при его разгульной жизни вообще наверняка много женщин, и уж я во всяком случае далеко не единственная.

А Надя по крайней мере моя подруга, и она гораздо приятнее во всех отношениях, чем те «прошмандовки», которых мне тут часто приходиться видеть в компании моего нового любовника. Уж лучше делить его с Надей, чём. с этими неопрятными, вечно пьяными бабами».

А Витя тем временем демонстрировал пpинесённый им журнал. С его глянцевых страниц хлынул такой мощный импульс чувственности, откровенного призыва к эротике, что обе женщины затрепетали. Почуствовав их настроение, Виктор вдруг одним движением стащил с себя трусы, открыв взорам женщин свой вздыбленный член.

Он стоял, как копье, и это копье было нацелено в лица сидящих совсем близко женщин. С тихим смешком обе они стали рассматривать представленное им сокровище.

А Витя в это время одной рукой чуть приподнял со стула смущённую Марину и поставил её на колени на стул, на котором она до этого сидела. Она не сопротивлялась, когда он стянул вниз её юбку. Только в последнюю секунду она вспомнила, что не собиралась никуда выходить на улицу, она ждала своего любовника в юбке, надетой прямо на голое тело, без трусиков.

Теперь обнажённые ягодицы Марины предстали перед двумя парами глаз. Она затрепетала, немного изогнулась в талии. Её волновало, что её, обнаженную, видят сразу двое людей, пусть даже одна и> них женщина. Но Виктор, усадив её обратно голым задом на стул, и оставив свои пальцы засунутыми между ее ягодиц, вдруг потянулся к сидящей рядом Наде. Они слились в продолжительном поцелуе. Ревность чуть кольнула Марину, но это немедленно прошло, как только она почуствовала, как возбуждается поцелум Виктор, и как это возбуждение проходит через него и отдаётся в его руке, ласкающей её ягодицы. Как будто страсть двух сливающихся в экстазе людей по прямой связи передавалась и Марине.

Она стала быстро накаляться. Тем временем объятия Виктора и Нади становились всё более жаркими. Разгоряченной Марине не оставалось ничего другого, как довольствоваться спиной Виктора, которой он к ней повернулся. Она стащила с него рубашку и пылающей щекой прижалась к потной от страсти спине мужчины.

Марина тёpлась об эту спину, слыша как по ней проходит ток 

желания, и это было не желание её, а желание овладеть Надей. Всёже сама Марина перестала ощущать себя обособленно. Она радовалась и тому, что может быть наблюдателем и чужой страсти. Одной рукой она гладила спину Вити, а второй возбуждала себя сама. »

Чужая похоть так разожгла Марину, что она испытала непреодолимое желание немедленно кончить. В противном случае, она почуствовала, её разорвет на части от неутоленного желания. Марина засунула в себя руку поглубже, и стала вращать ею во влагалище.

Вся она истекала, но оргазм не приходил. Мешало желание слиться с этими телами, маячащами перед ней. И женщина медленно со стоном сползла на пол, и встав на колени, прильнула губами к подставленному заду Вити. Он почуствовал как мягкие губы Марины целуют его ягодицы, и, расставив ноги, дал ей возможность пройти поглубже. Марина ткнулась прямо носом в его анальное отверстие. Тут же она, хотя никогда раньше этого не делала, поняла, как будет приятнее всего для мужчины, да и для неё самой.

Марина постаралась высунуть язычок как можно дальше и стала проталкивать его внутрь заднего прохода мужчины. Засунув его столько только смогла, Марина стала делать там внутри вращательные движения. Она чувствовала, насколько тепло там, внутри Витиного анального отверстия, чувствовала запах, который волновал её. Нельзя сказать, чтобы Витя оказался образцом чистоплотности.

Марина это сразу почувствовала, как только стала языком залезать ему в задницу. Тем старательнее она стала вычищать языком всё, что ей попадалось. Витя при этом дёpгал задницей, потому что в свою очередь сильно возбуждался своими объятиями с Надей. Он поднял ноги Нади, прислонив её спиной к стене, и вошел в неё. Марина слышала, как блаженно Охнула подруга, как захрипела она, налезая на член Вити. Марина почуствовала, как мужчина начал делать фрикции, загоняя свой фаллос поглубже в Надю. Это несколько усложнило задачу Марине.

Ей стало труднее лизать при этом попу Виктора, пришлось взять необходимый такт движений. Так они несколько минут двигались в одном ритме: Надя, сидящая на стуле с высоко поднятыми и pазведёнными ногами, Витя, трахающий её, стоя перед ней, и стоящая у него за спиной коленопpеклонённая Марина, которая с полузакрытыми глазами, истекая от наслаждения, вылизывала его зад.

Наконец, Витя кончил в Надю, она застонала ещё сильнее прежнего, сам же Витя остался стоять на прежнем месте. Он поднял со стула Надю и они стали обниматься стоя. Вдруг они начали топтаться на месте, не в силах сдержать в порыве страсти свои движения Таким образом, Надя оказалась перед лицом стоящей на коленях Марины. Прямо перед носом женщины оказалась большая белая задница Нади. Несколько мгновений Марина тупо, не понимая ничего, смотрела на эту толстую попу подруги, чуть дряблую, с отвисшими ягодицами, а потом вдруг, будто приняв некое неосознанное решение, а на самом деле подчиняясь окончательно пробудившейся чувственности, ткнулась лицом в потную щель между Надиных ягодиц.

Там было мягко и мокро. Надя несколько раз уже кончила, слизь текла 

по её ляжкам, по попе и по полным ногам. Вот это и стала сначала слизывать Марина, потом добралась до отставленного назад и широко открытого колечка анального прохода. Тогда, зажмурившись, Марина лизнула и его. Надя, поняв, что происходит, также как и прежде Витя, расставила ляжки, пропуская ротик Марины.

При этом Марина слышала, как Надя застонала от удовольствия, когда её язычок вошел в розовое колечко ануса специально для этого раскорячившейся подруги.

При этом Марину всетаки не оставляло чувство некоторого недоумения. Почему Витя оказывает ей так мало внимания, почему он сосредоточился только на Наде?

Наконец Витя вспомнил и про Марину. Он чуть отстранил Надю и взглянул на обеих подруг: «А нука, девочки, пососите. Да не одна Надька, а вместе». Витя застыл как монумент, выставив впеpёд торчащий колом член, а обе женщины на коленях стали облизывать член одновременно с двух сторон, попеременно сосать его При этом каждая не хотела выпускать изо рта доставшуюся ей «игрушку», и Вите пришлось регулировать очередность. Однако, Марина рано обрадовалась. Когда Витя начал кончать и его фаллос весь напрягся, покрылся буграми вздувшихся вен, Надя проворно, не стесняясь уже, оттолкнула Марину и приняла в себя всю сперму. Потом она, довольная, отвалилась, и Марине осталось слизнуть с пола несколько упавших туда капель.

Неожиданно в дверь квартиры позвонили. Витя натянул на себя трусы и отправился открывать. Обе женщины так и остались сидеть обнажённые на кухне. Они не говорили ни о чём, и молча курили. В дверях показался Витя. Следом за ним на кухню вошёл высокий мужчина кавказского вида лет тридцати пяти.

Он назвался Гиви, и говорил с сильным акцентом. Выглядел он хорошо. Дорогие слаксы, кожаная рыжая куртка и несколько золотых перстней говорили о том, что этот восточный мужчина себя уважает. Женщины сначала смутились своего вида, но очень скоро это прошло, потому что мужчины непринужденно предложили пройти в комнату к Вите и там продолжить вечер.

Так они и отправились. Впереди два мужчины, а за ними гуськом две голые женщины. В комнате Витя поставил музыку, Гиви достал бутылку коньяка, на этот раз грузинского. Все выпили.

Когда Марина поднимала глаза, она каждый раз ловила на себе пристальный оценивающий взгляд нового знакомого. Он не стесняясь, рассматривал её, окидывал глазами её стройные длинные ноги, высокую грудь, нежную кожу ее тела. Спустя минут пятнадцать Надя пошла на кухню, чтобы чтонибудь приготовить на закуску, а Витя поднялся следом, якобы для того, чтобы помочь ей. Марина осталась наедине с незнакомым молчаливым мужчиной. А он не терял зря ... времени. Подсев на диван к женщине, он первым делом обнял её за шею одной рукой, а вторую тотчас же опустил вниз, щупая влажное влагалище Марины.

Конечно, сразу же ему стало ясно, что женщина возбуждена до крайности, половые губы Марины были совершенно мокры, они были мягкие, податливые, одним словом основательно раздроченные. Марина немилосердно терзала их своей рукой весь вечер, когда лизала и сосала 

у Вити и Нади. Кроме того, всё состояние Марины было таково, что от первых же прикосновений мужчины она задрожала и бессильно обмякла в его руках.

Раньше она никогда бы и помыслить не могла о том, что может вот так безропотно отдаться первому же встречному мужику.

Но сейчас, после долгих томительных одиноких ночей, скрашиваемых только мастурбацией, и особенно после такого вот вечера, когда она так и не получила полного удовлетворения, она была готова на всё. Бессильно и покорно раздвинув ноги, Марина ёжилась и постанывала под рукой Гиви, которая грубо забралась в неё. Гиви же не устраивала постепенность событий. Он был горячий нетерпеливый мужчина. Опрокинув Марину на диван, он сразу перевернул её на живот и, поставив раком, вошёл в неё сзади. Так, стоя на четвереньках, женщина почти сразу начала кончать. Она изливалась раз за разом, вся трясясь от охватившего её вожделения. Несколько минут её смущала мысль о том, что сейчас может войти Витя и ему не понравится, что она Марина, изменяет ему.

Но очень скоро Марина поняла, что оценивая вчерашние события, можно сделать однозначный вывод, что Вите на неё глубоко наплевать и он ставит её не выше всех остальных своих случайных подстилок. Да и почему должно быть иначе, подумала она, если я сама пришла к нему тогда и предложила себя? Именно так ко мне и надо относиться. Поток мыслей ее был прерван собственными оргазмами.

Но Гиви вовсе и не думал продолжать в том же духе. Очень скоро он вытащил член из влагалища и с размаху всадил его женщине в попу. Хотя анальное отверстие Марины было уже несколько разработано до этого Витей, всё же член Гиви был явно велик. Тем более, что мужчина не пользовался никаким кремом для облегчения участи женщины.

Марина завертелась как на вертеле, насаженная своей попкой на здоровенную дубину, которая бесцеремонно шуровала в её заднице. Марина кричала, взбрыкивала ногами, но на мужчину всё это не производило никакого эффекта. Он всё так же деловито сопел сзади и толкал, толкал свой член поглубже в Марину. Внутри всё жгло, член был как будто pаскалённый. Женщина хотела слезть с него и не могла, так крепко её держал за бедра мужчина. Наконец, она не выдержала и, согнув свои руки в локтях, упала грудью и лицом на постель. Но такая поза была даже ещё удобнее для Гиви.

Попка Марины в этом положении задиралась кверху и теперь Гйви просто долбил сверху вниз удобно подставленный ему задний проход. Марина не плакала, она зажмурилась и из глаз её выкатилось несколько слезинок. Она повторяла себе: «Это ничего, я привыкну, я скоро привыкну. «Привыкнуть к такому на самом деле было непросто. Всё, что произошло в этот вечер, было очень неожиданно для Марины.

Она многого не ожидала от себя самой, не думала, что она на это способна. И вот, это случилось... Когда Гйви кончил ей в зад, Марина, наконец,  

смогла сесть. Но тут же она пожалела об этом. Сидеть было нестерпимо больно. В заднем проходе саднило, всё болело. Марина встала и сказала Гиви, что хотела бы пойти и принести ему чашечку кофе. Гиви не возражал. Он почти не разговаривал с Мариной. Она была даже не уверена, что потом сможет вспомнить звук его голоса. Вот толщину и длину его члена, его крепкие требовательные руки она запомнила на всю жизнь.

Выйдя на кухню, Марина обнаружила Витю, который стоя имел Надю. Она стояла к нему спиной, а он, обхватив её сзади, входил толчками под её сладострастные стоны. Марина увидела, как похотливо подрагивают полные ляжки подруги, как дергаются в такт сношению её ягодицы. С каждым движением из Нади вырывался стон наслаждения.

Это больше всего возбудило Марину. Она, не помня себя, опять присела на корточки рядом со сношающейся парой своим бывшим любовником и своей подругой, и стала попеременно целовать их, ласкать своим язычком.

Вдруг, когда Витя уже кончил и они оторвались друг от друга, Надя както странно посмотрела на Марину. В её глазах промелькнуло какоето понимание. «Э, подруга, хрипло сказала она; да я вижу, тебе понравилось лизать. Да? » Марина молчала. Что она могла ответить?"Вижу, понравилось, продолжали Надя, Это не очень часто бывает. Я даже на такое и не рассчитывала. Ну, что ж, надо, как говорится, ковать железо, пока горячо. Пойдем со мной». «Куда ты её? » поинтересовался Витя. «Это наше с ней, женское дело, отозвалась Надя, Мужчинам не понять. Правда, Мариночка? » Марина не понимала, что Надя имеет в виду, но на всякий случай кивнула. Во всяком случае, ей было приятно быть с этими людьми, которые доставили ей такие блаженные минуты долгожданного наслаждения.

Надя повела её в туалет. Там она села на унитаз и сказала: «Ты не знаешь, наверное, у нас, у женщин, это принято... Я однажды пару лет провела в одном месте... ну, в лагере, там у нас девочки всегда друг другу такое делали». Марина всё ещё не понимала. Она стояла перед сидящей на унитазе Надей. Надя смотрела на неё тяжелым, немигающим взглядом.

На ней почемуто весь вечер была шляпка, которую она не снимала, и изпод неё на Марину глядело постаревшее, опухшее от коньяка и сношений лицо подруги. В этот момент Марина поняла, что Надя гораздо старше её ей под сорок три, наверное, и она действительно много повидала на своем веку. Надя начала мочиться. Струя с громким журчанием падала в сток. Марина слышала это, и не удивлялась тому, что подруга делает это прямо при ней. В последний раз Марина видела писающую женщину ещё когда училась в школе. Там в школьных туалетах нет кабинок и, девчонкишкольницы писают на переменках, присев рядышком, плечо к плечу. Но потом этого никогда не бывало. Всетаки все стараются делать это в одиночку... Но вот Надя закончила мочиться, журчание постепенно стихло. Она подняла голову и сказала Марине:  

«Ну вот, можешь встать на колени и подлизать у меня. Знаешь, вместо туалетной бумаги. Давай». Она при этом откинулась спиной к стене и широко раздвинула ноги.

Марина не удивилась и на этот раз. Да и как можно было чемуто удивляться в этот удивительный вечер?"Вопрос: «А почему бы и нет? » стал её основным вопросом, который она себе теперь задавала. Поэтому, опустившись вновь на колени, Марина прильнула губами к красной, воспалённой промежности Нади. А что тут такого», промелькнуло у неё в голове, «Я час назад с наслаждением лизала её задницу. Почему бы мне не сделать и это, если Надя мне нравится? » Марина послушно слизала с половых губ остатки мочи, несколько капель еще вылилось ей в ротик. Женщина старательно облизала все внутри подруги. Надя полуприкрыв глаза, чтото одобрительно бормотала. И Марина была довольна этим. Гордая собой, своим собственным поведением, она ещё несколько раз поцеловала Надю в раздвинутые ляжки со следами засохшей спермы и. после этого обе женщины вышли из туалета.

Мужчины ждали их, сидя в комнате. Сношений больше не было. Гиви пригласит Марину придти к нему в гости завтра вечером в семь часов в гостиницу, где он остановился. Как оказалось, это та самая гостиница, где работала Надя. Та охотно согласилась проводить Марину. Наутро после ночи, которую Марина проспала утомлённая, как убитая, она встала, как автомат вышла на кухню, сварила себе кофе.

Заниматься своей диссертацией она не могла, это показалось ей диким и нелепым после столь странным образом проведенного вечера. В квартире никого не было. Это было приятна Марине, в особенности то, что не было Нади. Марина не знала, как ей теперь с ней держаться после всего того, что произошло между ними накануне.

Одевшись, Марина вышла на улицу., Ноги сами несли её вперед, не зная куда. Улицы были попрежнему шумны, многолюдны. Изпод киосков ... со всяким хламом текла вода, на тротуарах и вокруг многочисленных ларей валялись груды мусора, над всем этим роились мухи. Там же, среди всего этого, бегали и играли грязные детишки.

Они были плохо одеты, неумыты, игры их в кучах мусора неизменно сопровождались непривычным для постороннего уха матом. Кооперативные ярмарки, разбросавшие свои киоски чуть ли не в каждом людном месте, оглашались гортанными криками торговцев, так называемых бизнесменов. Все они были одеты как на подбор, в тёмные штаны, обтягивающие толстые задницы, и в короткие кожаные куртки.

Это у них такая униформа. Вот только языку них разный, хотя выбор и не велик весь Кавказ, от Северного до Южного. Шуршание денег, перебираемых толстыми короткими пальцами, крики на непонятных наречиях, гогот, мат эти неизменные атрибуты Петербурга повсюду сопровождали Марину. Ноги вынесли её на широкую гладь Невы, мимо памятника Ломоносову, строго и умудренно смотрящего вдаль. Потом, через мост машинально, к своему любимому месту. И вот он Ангел на Александрийском столпе, глядящий неведомо куда то ли впеpёд, то ли вниз. Но он благославляет свой город,  

новый чудовищный Вавилон, он чудесно взмахивает своими крыльями, осеняя под собой всё... На Невском простор площади сменила вновь оживленная толпа, которая неслась кудато мимо. В памяти Марины всплыли слова Арбенина из лермонтовского «Маскарада»: «В толпе я отдохну». Она знала, что теперь впереди её ждет чтото неведомое, может быть страшное. Женщина боялась этого и стремилась к нему.

Вечером она, нарядная и попраздничному накрашенная, в новых туфлях на высоком каблуке стучалась в дверь номера, куда её пригласил Гиви. Мужчина был не один. Вместе с ним был его земляк, довольно молодой парень, имени которого Марина так никогда и не узнала.

Прямо при нём, спустя пять минут, Гиви потребовал от Марины, чтобы она разделась и показала себя совершенно голой. Секунду Марина замешкалась, а потом подумала: «Была не была. Что же теперь стесняться, если я встала на такой путь. Такой страшный, позорный и такой сладостный путь». Она отошла в угол комнаты, и, отвернувшись к стене расстегнула и сняла с себя платье, потом, нагнувшись, скатала и сбросила с ног трусики, сняла лифчик.

Гиви даже не разрешил женщине покурить, хотя от волнения ей этого очень хотелось. Мужчина курил сам, а Марина, послушная его приказу, опустилась на ковёp у его ног и, сама расстегнув брюки, вынула огромный, не вполне возбужденный член своего нового любовника.

Сначала аккуратными короткими движениями язычка облизала со всех сторон головку, потом заглотила верхушку члена, потом стала принимать его в себя до конца.

Марина сидела на полу, постепенно возбуждаясь сама и возбуждая своего господина. Она старалась не думать о том, что на соседнем кресле сидит совершенно незнакомый парень и внимательно наблюдает за всем происходящим. Но именно это женщине не удавалось.

Похотливый заинтересованный взгляд мужчины за спиной прожигал её насквозь, волновал. Член Гиви тем временем окреп, стал твёpдым, он ходил во рту Марины pаскалённым поршнем.

От силы страсти Марина не выдержала и, привстав, встала на четвереньки.

Она сделала это, вопервых, машинально, а, вовторых, чтобы иметь возможность, если желание ласки станет нестерпимым, помочь себе кончить рукой. Но этого сделать ей не пришлось.

Внезапно женщина почувствовала, как чтото тычется ей в выставленную попу, чтото раздвигает её бедра. Автоматически она повиновалась требовательному движению, расставив колени, и тут почуствовала, что между ног у нее вставлена нога в ботинке.

Оглянуться она не имела возможности, но поняла, что сидящий сзади неё парень стал тыкать её во влагалище своим ботинком. При этом мужчины обменялись несколькими словами на своем языке и захохотали.

Марина ощущала, как острый носок ботинка залезает в её влагалище все дальше и глубже. Женщина заерзала на ботинке, насаженная на него, как на член. Подсознательно Марина стала двигать задом, бедрами ему навстречу. Жёсткая кожа ботинка, сама мысль, что сношают её ногой, да еще обутой, возбуждала женщину. Конечно, такая идея не приходила ей в голову. Всетаки, влагалище это святая святых для женщины вдруг туда бесцеремонно лезут сапогами... От этого, и от того, что фрикции 

ботинка стали все сильнее возбуждать её, женщина кончила.

Почти тут же Гиви облегчился ей в рот. Сперма залила горло Марины, она с наслаждением принялась глотать её..

Толчки сапогом в раскрытое влагалище становились всё сильнее, всё настойчивее. Да и само влагалище, после только что пережитого оргазма, стало чувствительнее, чем прежде, оно отзывалось на каждое движение своего мучителя.

Позывы к новому оргазму подкатили вновь, и вот через минуту бедная Марина кончила во второй раз. Наконец, парень вынул из неё свой ботинок.

Женщина вновь уселась на ковер. Парень оглядывал свой ботинок с недовольным видом: «Эй, слушай, ты испачкала мой ботинок. Посмотри, он весь мокрый от тебя. А ну, быстро вытри всё». Марина привстала, чтобы взять из сумочки носовой платок, но её опередили слова: «Да нет, ты не понимаешь. Языком вылижи. Делай».

Этого, конечно, Марина не ожидала. Но тут уж ничего не поделаешь. Тем более, что в словах парня, да и в глазах, устремленных на неё двумя мужчинами, Марина уловила признак угрозы и раздражения.

А с двумя кавказцами, если ты совершенно голая

ползаешь у них в ногах и они только что поимели тебя, шутить не рекомендуется. Это знает каждая женщина,

которая побывала в таком положении. И женщина сде

лала это. Она подползла к парню и под его одобритель

ное причмокивание вылизала его ботинок, слизав

следы своих выделений,

После этого Гиви встал и обратился к Марине, бессильно откинувшейся к сиденью дивана: «Слушай, сейчас тебя проверять будем».

«Как проверять? » не понимая, еле шевеля губами, спросила Марина.

«Сейчас поймешь. Ложись на спину и подними ноги». Женщина повиновалась. Оба мужика присели на корточки рядом. Ноги Марины теперь, как два белых. столба, торчали вверх. Оба мужчины стали деловито ощупывать её влагалище, похозяйски поднимая отяжелевшие половые губы, рассматривая всё внутри. Марина подумала в этот момент, что это очень напоминает сцену на базаре, когда покупают лошадь... Она слышала негромкий разговор на непонятном языке и как будто отключилась. Теперь она равнодушно лежала на полу, подставленная толстым грубым пальцам, ощупывавшим её тело, все самые укромные его уголки.

Вдруг Гиви встал и взял со стола бутылку. Горлышком её он сначала потыкал во внешние половые губы, раздвигая их, а потом медленно стал вводить бутылку во влагалище Марины. Одновременно второй парень смял рукой пачку изпод сигарет и стал засовывать её в задний проход. Марина застонала. Сколько муки было в этом глухом стоне, сколько мольбы пожалеть её и не подвергать такому, о чём потом не может вспоминать женщина...

Тем не менее, экзекуция, а вернее эксперимент, продолжался. Бутылка влезла до половины. Марина уже корчилась на полу от боли и дёpгающимися от волнения губами шептала: «Нет, больше не лезет, не надо, я прошу вас, не надо». Но Гиви всё продолжал свои попытки запихнуть пустую бутылку как можно глубже. А парень, кроме смятой пачки сигарет, ухитрился засунуть в задний проход Марине ещё бусы, которые он снял с её шеи.

Эти бусы Марине подарил её муж в первый 

год их совместной жизни. И вот теперь эти нарядные бусы были плотно забиты в анальное отверстие мечущейся по полу и бессильно кусающей губы Марине... Наконец, Гиви оставил свои безумные попытки всунуть в женщину всю бутылку. Он вынул её и засмеялся:

«Нет, сейчас ещё не лезет. Ничего, не плачь, скоро влезет».

Встать Марине разрешили. Ей приказали вытряхнуть из своей сумочки всё содержимое. Удивляясь, зачем это понадобилось, Марина выполнила всё.

В сумочке была косметичка, очки, которые Марина стеснялась носить постоянно, но одевала в ... кино, театре и библиотеке, несколько монет и носовой платок. Всё это ей велели самой набить себе во влагалище.

Когда Марина ужаснулась и всётаки в первый раз за весь вечер попыталась отказаться, Гиви не очень больно, но демонстративнопоказательно шлёпнул её по лицу ладонью. Получив свои первые, но, как выяснилось позже, далеко не последние пощечины, Марина окончательно утратила какуюлибо способность сопротивляться. Со стоном, тихонько всхлипывая, она покорно стала засовывать в себя последовательно всё содержимое своей сумочки.

Женщина стояла, широко расставив ноги, и согнувшись вперед, медленно заталкивала в своё влагалище сначала косметичку, которая вначале не лезла, но потом всётаки пропихнулась, затем очки и всё остальное. Влагалище было мокрым, оно побаливало.

Когда влагалище оказалось до отказа забитым, Марине велели пройтись по комнате. Мужчины помирали от смеха, глядя, как женщина ковыляет, нелепо отставив попу, на широко раздвинутых ногах... Вдоволь нахохотавшись, мужчины велели Марине одеваться, привести себя в, порядок. Они объявили, что сейчас поведут её в ночной бар при гостинице.

Ещё час назад Марина бы обрадовалась, но сейчас ей уже было не до этого. После всего того, что с ней сделали, женщина как будто погрузилась в некий транс, в созерцание сновидений наяву.

Марина умыла лицо с размазавшейся косметикой, сделала заново макияж. Потом натянула прямо на голое тело своё нарядное вечернее платье. Вынуть, из себя ей ничего не разрешили.

Повсюду в коридорах гостиницы навстречу попадались зеркала, и Марина видела в них себя красивую молодую женщину, изящно и со вкусом одетую, в модных туфлях на высоком каблуке, в сопровождении двух богато разряженных кавказцев. При этом Марина шла, закусив губу, чтобы не морщиться. В попе кололо, там царапалась смятая сигаретная пачка, тугим комком распирали задний проход крупные бусы. Содержимое сумочки, набитое во влагалище, не позволяло до конца сдвинуть ноги. Кроме того, женщина боялась, что оттуда что нибудь выпадет прямо на ходу...

В огромном и полутёмном ночном баре мужчины заказали столик у самой сцены, на ярко освещенном месте. Их столик находился на самом виду и был единственной яркой точкой кроме сцены.

Бар был полон. Играла музыка. Был как раз перерыв между выступлениями варьете. На столике уже стояла заказанная ранее бутылка шампанского, какието закуски.

Марина села на подставленный ей стул, и тут же сильно подскочила. Она на мгновение забыла, что с ней сделали. Сидеть нормально она не могла. Пришлось передвинуться и усесться на краешке стула. Но в этот момент Гиви сказал: «Встань 

и подними платье. Поняла? Ноги покажи». Марина с ужасом смотрела на него. Ведь кругом столько людей! Неужели им, Гиви и. его приятелю, мало её позора? Неужели нужно выставить ее на людях?

Но Гиви был непреклонен. И Марина встала, подняла подол платья выше колен. Гиви это не устроило. «Нет, выше поднимай. Чтобы все ноги видно было».

С соседних столиков десятки людей с изумлением, смехом, отвращением смотрели, как молодая женщина с вымученной улыбкой стоит перед двумя развалившимися за столом кавказцами и поднимает по их команде своё платье всё выше. Марине пришлось в конце концов поднять платье почти до самого живота.

Только тогда Гиви разрешил ей сесть. При этом сесть Марине приказали за столик вполоборота, так, чтобы всему залу было видно как, в каком виде она Сидит. Марина сгорала от стыда, от позора. Её руки дрожали, а когда ей подали бокал с шампанским, часть его расплескалось на скатерть.

Давясь, женщина пила ледяной шипучий напиток мелкими глотками, не смея поднять глаз на сидящих перед ней мужчин. Она представляла себе, что сейчас думают и говорят о ней десятки людей в зале.

Понимала, что, вероятно, Гиви доставляет удовольствие вот так публично унижать её, добиваясь её повиновения.

Ему льстило, что все видят, как беспрекословно слушается его красивая молодая дама, как бесстыдно она задирает своё платье у всех на глазах. Не всякая проститутка согласиться на такое, а вот она, делает это. Почему? Марина ловила, вернее чувствовала на себе взгляды из зала в основном похотливые, часто презрительные, иногда недоумевающие и жалостливые.

Принесли большую коробку шоколадных конфет, а только взглянула на них, когда Гиви предложил угощаться. Ей не хотелось есть, ей не хотелось пить, ей даже теперь уже не хотелось, сломя голову убежать отсюда, чего же ей хотелось?

Гиви отошёл от столика на несколько минут, а она осталась сидеть с его приятелем. В зале многие начали танцевать, потом заиграла музыка. Многие мужчины приглашали дам с соседних столиков. Но к ней никто не подходил. Вокруг их столика будто сгустилась определенная аура, которая показывала всем, что сюда просто так подходить не стоит, что здесь чтото происходит...

Вернулся Гиви. Он весело взглянул на неподвижно застывшую в своей позорной позе Марину и сказал:

«Вот что. Ты тут одному парню приглянулась. Мы то сегодня всё равно от тебя уже ничего не хотим. Нам вредно так долго возбуждаться, доктора не рекомендуют. А ты, пожалуй, пойди, познакомся с человеком».

Вот оно. То, о чём боятся подумать все женщины, и всётаки каждая хоть раз в жизни думает. То, о чём смутно, страшась сказать себе самой, думала изредка Марина. То, что сегодня должно было прийти ей самой в голову, но почемуто именно сегодня и не пришло...

Женщина подняла свои глаза на Гиви. Он в упор смотрел на неё нагло и требовательно. И, что самое главное без намёка на сомнение в том, что она его послушается. Вот это именно и добило Марину.  

Эта его полная уверенность в том, что она законченная шлюха... Голос Гиви был спокойным и вальяжным: «Ты сейчас подойди к нему. Вот он, за тем столиком у стены, в синем костюме. Поняла? Да смотри, постарайся ему понравиться, он нам неплохо за тебя заплатил. Недаром же я тебя выставил, как на выставке». Гиви, довольный, засмеялся.

Приятель его подхватил. Чтобы не слышать хоть сейчас их радостного хрюканья, Марина встала, и сделала несколько шагов. Весь зал смотрел на неё. Всем было ясно,. что представление продолжается. Марина медленно шла по залу,. опустив голову, под взглядами людей.

«Меня купили, и даже неплохо заплатили моему хозяинусутенёpу. Я шлюха, я шлюха» повторяла она тупо про себя, «Тебя купили, и ты идёшь к клиенту, несчастная шлюха. Иди и улыбайся. И старайся понравиться, работать хорошо, а то твой хозяин тебе задаст. Иди, иди» повторяла женщина.