МЮРИЭЛ или итоги работы победившей похоти. Глава 10. Тематика: Минет на работе

Из записок Ричарда

Мама так разозлилась на меня, что мне пришлось весь день оставаться в своей комнате и сказать Эми, что у меня температура. Из еды мне разрешили есть только суп. Это Джереми во всем виноват, это он мне сказал, что уже проделывал такое раньше, и что после всего случившегося дамы всегда относятся к этому как к озорной шутке. Я не знаю, желала ли этого мама или нет, она вела себя очень тихо, но я уверен, что это только из-за Эми. Я написал ей записку, сообщив, что заслуживаю порки, попросил у нее прощения и положил ее под дверь. Я знаю, что она обнаружила ее, потому что я очень внимательно слушал и слышал, как она разворачивала пакетик, но потом до меня доносится звук закрываемого на ключ замка. Я очень беспокоюсь, что она пойдет и встретится с родителями Джереми, но из дома она не выходила. Мне станет намного легче, если что-то наконец произойдет, и мне все равно, что это будет, поскольку маминое молчание ясно. Рассказы на сефан точка ру.

Из записок Эми

Ричард совсем не смотрит за собой и вряд ли заговорит со мной, хотя я отважилась лишь однажды войти в его комнату. Мама говорит, что он отвратительный и поэтому я не должна с ним оставаться. Завтра мы с мамой отправляемся в город.

Надеюсь, увижу Джереми. Мне кажется, что он очень красивый, но не думаю, что мама слишком много о нем думает.

Из записок леди Селии

Визит девушки и особых леди Мэнсфилд. Мистер Мэнсфилд не пришел, нам сказали, что он занят и просит передать свои глубочайшие извинения. Сильвия очень милая, но особых мисс Мэнсфилд я нахожу несколько... хм... прямолинейными. По-видимому, это образ жизни некоторых жителей округа, - они отваживаются говорить о шее интимных вещах, чем это принято в обществе. Поэтому, когда я показывала им свои платья, они особенно говорили, какая у меня прекрасная фигура, и судили, что я выгляжу моложе на несколько лет, чем есть на самом деле (в чем я их, конечно, не разочаровывала). Мюриэль заметила, что у меня прекрасная грудь и у меня есть то, что она назвала "очаровательнейшей полнотой", о которой позже Роджер сказал мне, что он имел в виду мою попку.

Я ответила ему, что это не очень приличествует леди, а он сказал, что, невзирая на это, это был прекрасный комплимент. Он настаивает на том, чтобы называть мою попку так же гладкой и упругой, как голландский сыр. Он много раз пытался овладеть мной с той стороны, но я всегда воздерживалась от этого. "Но такова мода в этой стране", - повторял он. Вот о чем я никак не могу заставить себя поверить, как в то, что такова природа. Я стараюсь думать о том, как он пришел к этому знанию и обратила внимание, что когда мы были в постели, он постоянно проводил пальцами по моему заднему отверстию. На мой вопрос о том, что он делает, он ответил, что слышал подобные разговоры ведутся в местных пабах и что это называется "разбуживание женщины".

Я продолжала сопротивляться его усилиям и в конце концов после интенсивного трения он испытал оргазм на мой живот, но стал гораздо более возбужденным, чем я когда-либо видела его прежде. Я никогда не видела его таким. Надеюсь, деревенская жизнь его изменит.

Разумеется, ему приличествовало сопровождать дам обратно в их резиденцию, хотя он возвращался слишком поздно, и я сказала ему, что Дейзи это утомляет. Похоже, она наслаждается обществом Сильвии, и это меня радует. Для нее хорошо иметь подругу своего возраста. В наши дни девочки взрослеют быстрее, чем обычно.

Из записей Дейзи

Я хочу спросить у мамы можно ли мне всю неделю побыть у Сильвии. Нам так весело вместе. Папа как будто сияет после того, как мы завели новых друзей. Мама была несколько раздражена тем, что мы оставались у них так долго, но папа захотел обсудить какие-то дела с тётями Сильвии. Я думаю, речь шла о их конюшне, поэтому сами они направились туда, а нас с Сильвией оставили в саду. Сильвия сказала, что нам нельзя играть пальчиками и целоваться в саду под окном её папы, поэтому мы пошли в кусты. Мне очень нравится сосать её язык, а ей очень нравится мой.

На лужайке было так приятно и тепло, что мы совсем забыли о времени. Как только нас застали, папа сильно покраснел от того, что увидел наши ноги, но тети Сильвия сказали, что девушкам нравится целоваться и нет ничего плохого в том, что мы такие игривые. Тетя Мюриэл была очень близка с папой, она обняла его одной рукой. Папа остался без слов, а я просто расхохоталась. Она сказала, что это то же самое, как если бы мы все поцеловались друг с другом, и мы все это сделали - это было здорово. Папа слегка поцеловал меня в щеку, но когда он это делал, тетя Мюриэл предложила исправить мою юбку и вместо этого подняла ее выше. Сильвия заржала от смеха, а папа сказал, что все это нехорошо.

Потом мы разделили лимонад и шампанское поровну. Я так и не увидела мистера Мэнсфилда. Видимо, он очень занят работой. Когда мы уселись в коляску, чтобы поехать домой, папа сказал мне не обращать внимания на их шалости, потому что это образ жизни этих людей.

Я не знала, что ему ответить, потому что он разговаривал со мной очень откровенно, а я так надеялась, что он не видел того, чем мы с Сильвией занимались в кустах. Поэтому я просто сказала, что мне все равно. Папа закричал, что из-за шума колес он меня не слышит, и мне пришлось подойти к нему на колени и повторить все снова. Но в ответ он заявил, что раз я так считаю, то это значит, что я взрослею, и за это он меня поцелует. Он так и сделал и одновременно потрогал мою грудь. Это вызвало у меня дрожь по всему телу и коляска так тряслась, что я прижималась к нему на коленях и ощущала наполнение своей груди. Затем он спросил нравится ли мне все это, и я ответила положительно. Тогда он предложил целоваться со своим языком точно так же, как я делала с Сильвией и ее тетями. У меня закружилась голова, я поняла, что он все видел, и поэтому не смогла ему отказать. Ой, сколько целовалась сегодня, что у меня голова просто кружится от одной мысли об этом. Тетя Джейн говорила, что всегда, когда думаешь о шаловливых вещах, нужно играть со своей кошкой - это то, что я сейчас и делаю.

Источник: рассказы на сайте www.stephan.ru

Из записей Филиппа

Кажется, мне выпала на долю проклятие женского пола, если конечно это можно так назвать. Они требуют, чтобы я обращался ко всем своим сестрам только как "Госпожа" и каждый раз вставал на колени, когда кто-то из них заходит в мою комнату. С глубоким стыдом я именно так поступаю и при этом каждый раз моя голова оказывается под юбкой у одной или у другой, а потом они болезненно сжимают мои уши своими бедрами. Теперь они всегда носят свои брюки и я часто замечаю, насколько они увлажняются, когда я оказываюсь в их плену.

— Держи лицо прямо и вдыхай запах, однако не лижи, — говорят они мне самым строгим тоном. Бессмысленно просить молиться: "Боже, прости меня эти слова", и уверять их, что я не хочу ни того ни другого. Я даже начинаю находить какой-то странный непостижимый покой в том, как сжимают мое лицо эти полные бедра. И даже усты начинаю выражаться теми красочными выражениями, которые они заставляют меня использовать и описывать в моем романе.

В моем новом литературном произведении я не продвинулся дальше второй главы, а то, что я написал, было подвергнуто жесткой критике. К тому же они теперь читают мой дневник и я лишен всякого права на единение. Сейчас я обязан излагать на этих страницах то, чего в других обстоятельствах никогда не решусь передать словами. Их брюки источают смешанный запах мочи и мычания, тот самый, который всегда присущ женщине, когда она "разогрета", ожидаемая фраза со такой легкостью сливающаяся с моего языка и появляющаяся из-под моего пера.

Когда я был ребенком, несколько раз слышал, как неприличные ребята употребляют слово "ебать". Сейчас это признание вырвали у меня мои сестры. Дейдр тоже очень часто пользовалась этим словцом, когда входила в раж страсти, и очень часто хотела, чтобы я тоже говорил ей такие слова, но я никогда не мог на это пойти.

Теперь мне говорят, что это неподобающее слово для меня, хотя я никогда не употреблял его кроме как в тех случаях, когда Мюриэль и Джейн заставляли меня произнести его после тех долгих мгновений (которые заставляют гореть мои уши) когда я находился между них с твердыми ногами. Теперь я должен произнести это слово вместо фразы "обслуживать женщину", что означает вставлять в них свой пенис и так модулировать свои движения чтобы доставить им удовольствие (мне было сказано что я буду наказан за то что не использовал это слово).

Меня собираются "выучить" всему этому и к моему усиливающемуся отчаянию эта учеба уже началась. Сегодня вечером Джейн стала на колени возле моей кушетки и продемонстрировала мне свою персону сзади приспустив до колен панталоны. Тем временем Мюриэль манипулировала мной через мои панталоны а затем приказала мне их спустить и встать позади Джейн которая стояла оперевшись руками о кушетку. Разнообразными легкими касаниями и поглаживаниями пальцы Мюриэль ввели меня в Джейн точнее в ее промежность, очень медленно до основания до тех пор пока мое орудие не оказалось полностью окованным ее "облегающим каналом". Читай рассказы на сайте stepan.ru.

Эмоции и ощущения, охватывающие меня, когда я погружаюсь в одну или другую так непостижимы, что выходят далеко за рамки сдержанности, то есть принципов морали, принятых в обществе, и заставляют мою голову идти кругом. Склонившись позади меня Мюриэль нежно держала мои яички тогда как я оставался полностью погруженным в это ненасытное гнездышко (опять таки это не мое выражение).

Мне сказали, что я должен передать Джейн пятьдесят медленных и продолжительных толчков моего к несчастью затвердевшего органа, ни больше ни меньше, а потом излить в нее свой жизненный сок. Нежно играя моими яичками Мюриэл шлепнула своей свободной рукой по моим обнаженным ягодицам, заставляя меня приступать к делу. О какая сладкая агония греховных действий. Я должен был стоять прямо и смотреть вперед, но ни в коем случае не на "божественные формы Джейн", как выразилась Мюриэл.

Своеобразное стыдное чувство ощутил, когда палец Мюриэл проник в мой задний проход, вызывая у меня необычные ощущения.

— Вперед давай. Трудись хорошенько, цыкнула она и принялась усиливать мои движения вперед и назад внутри "облегающей утробы". Джейн сама же в это время следила за всем происходящим и периодически властно двигала щедрами, если моих усилий ей казалось недостаточно. Ее палец ходил туда и сюда в моем анусе, заставляя мой погруженный пенис крепнуть еще сильнее. Более того, она неумолимо считала мои движения. Помимо моей воли, помимо моего желания оставаться спокойным и отстраненным от всей развратности происходящего скоро Природа к тому же еще и порочно вдохновленная сжимающими движениями внутренностей Джейн заявила о себе со всей силой.

Вот таким образом моя неудача в следовании их похотливым желаниям и указаниям оказалась абсолютной. На счет тридцать один когда я на пределе своих усилий пытался сдержать своеобразные сперматические излияния, я все же бесспомощно взорвался в ней и тут же задержался и затрясся с той же силой, с какой она впитывала мой извергающийся орган.

После того, как я издал стоны и постанывания, Джейн Мюриэль вытащила свой палец и начала сильно шлепать меня по ягодицам, упрекая меня в том, что я всего лишь ленивый и эгоистичный человек, не способный удовлетворить женщину так, как она хочет.

Ощущения, которые я вновь испытал во время окончания, были настолько сильными, что я молил прощения, хотя это не смягчило тяжелых ударов по мне. "Это уже плохому развратному мальчишке", упрекала Мюриэль, пока Джейн высасывала последние капли из моего измученного члена и заставляла меня кончить слишком рано.

На какую-то секунду страшного и неприемлемого желания я восхотел остаться в ней, но тут же был изгнан. Когда она поднялась со мной над кроватью и начали дразнить одной из моих же собственных подтяжек до тех пор, пока я не заплакал. Я молил о прощении. О прощении, которого не дождался.

- Ты учишься, - подвела итог Мюриэль, наконец перестав мучить мои пылающие ягодицы исполосованным ремнем.

- Он должен учиться, - послышался голос Джейн, надевающей как я слышал панталоны, от которой мое пылающее лицо было скрыто. У него отличный член и он обильно кончает. Его можно допустить обслуживать девочек, когда он будет к этому готов и учится контролировать себя, добавила она следом.

- Он учится контролировать, мы проследим за этим, - сказала Мюриэль. Мне дали пинка и приказали натянуть панталоны. Я стоял перед этой развратной парой в трепете, чувствуя слабость в спине, не в силах понять о ком они говорят. Я сказал, что хочу умереть. Это были единственные слова, которые я смог произнести.

— Встречи с Филиппом придают тебе полноценности жизни. Ты, дорогой, всего лишь являешься довеском к искусственному фаллосу. Именно тебе нужно научиться хорошо управлять своим репродуктивным органом и правильно выполнять свой обязанности, которые твоя жена так никогда не получала. В будущем ты должен владеть женщинами по два или три раза в день и вести себя хорошо ради их удовлетворения. И ты будешь раболепно слушать их так же, как сейчас слушаешь нас. Просто попробуй ошибиться, и они начнут пороть гораздо чаще. Ты сам всегда этого желал и ты это знаешь.

— Я никогда не был настолько презренным, чтобы меня уже не обращали никакого внимания. Проехав юбками они удалились и захлопнули за собой дверь, оставив меня в состоянии, которое даже Данте не смог бы описать на картинах своего Ада. Также и я, дожив до середины своих лет, оказался в темном лесу, откуда нет выхода (отсылка к поэме Данте Алигьери "Божественная комедия", прим. переводчика).

Я напишу моей когда-то любимой женщине. Она моя единственная надежда. Попытаюсь тайком передать ей это письмо, но кто возьмется отправить его. Возможно мне стоит попросить Ройза. Соверена должно хватить чтобы она молчала об этом. Я попрошу Дейдра вернуться и тогда мы восстановим порядок в этом доме. Я уверен, что она все правильно поймет. О Боже. Я забыл, что Мюриэль и Джейн теперь читают мой дневник. Я должен немедленно написать это письмо и найти удобный случай передать его Ройзу. Я буду тверд и не отрекусь ни от чего написанного здесь, как бы меня не заставляли, хотя и твердо знаю, что мои уши будут снова гореть между их стеными

Из записей дневника Мюриэль

Похоже, я была удивлена, когда вчера вечером Филипп незаметно подарил ей сверток (английская золотая монета, равная фунту стерлингов, пример переводчицы). Она, конечно, решила, что от нее требуют совершенно особые услуги, от чего думаю она бы не отказалась. Однако ей также еще нужно многому учиться. В данном случае ему всего-то было нужно чтобы она отправила письмо Дейдру. Где-то через полчаса я уже протянула ему это письмо обратно посоветовав самому сходить и отправить его. Он естественно смутился придя в состояние которое для него так подходит.

— Ты что пленник в собственном доме, издевалась я над ним. Я даже не попыталась вскрыть конверт и никогда не стала бы делать этого. Теперь я знаю нашего Филиппа так хорошо как никогда. Шаг за шагом он сваливается в ту самую безнадежность, свойственную многим мужчинам, которую сам же и желал все это время.

Две недели тому от него послышался бы какой-нибудь ответ однако сейчас он просто пропустил что-то невразумительное и поплелся назад, сомнения страсно желая чтобы я позвала его обратно. Я прочла последние записи в его дневнике. В последней строке он выдает себя с головой хотя сам этого не понимает. Теперь ему по настоящему хочется как раз того, что он притворяется презирать, ненавидеть и стыдиться. Недолго же он продержался. Когда он снова поднимался по лестнице я указала ему на свою спальню и он кратко вошел внутрь. Последовав за ним я закрыла дверь и повернула в замке ключ. Здесь я иногда развлекаюсь сама без Джейн.

Я сообщила ему, что собираюсь научить его небольшим трюкам: один щелчок пальцами будет указывать на моё желание быть орально удовлетворенной, и при этом необходимо обратить внимание на ту часть моего тела, которую я отставлю. Два щелчка будут означать, что он должен удовлетворить меня своим членом, соответствующим моему требованию по количеству движений. В его взгляде появился голодный блеск, который я заметила, когда раздевалась перед его глазами, оставив только полупрозрачные колготки на каблуке и коричневые чулки с подвязками.

Движение моей руки заставило его встать на колени. Хм, этому он уже научился. Став над ним и расставив ноги, я подвела его так, чтобы он коснулся кончиком своего языка моей сладкой пещерки, которую он должен был изначально облизывать. Я заметила, что движения его языка стали более энергичными - скользящими и круговыми, на манер обученной сучки, которых, как я однажды узнала, некоторые дамы используют для этой же самой цели. Иногда я двигала животом, намеренно касаясь его носа.

- Быстрее! Ты ведешь свою госпожу к оргазму, - приказала я. Держа руки на бедрах, я дразнила себя, волнообразно двигая тазом так, что в один миг - когда приближался возбуждающий кульминационный момент желания - его язык проникал в мою киску, а в следующий миг я отстранялась от него, оставляя лишь самый кончик. Агония удовольствия охватила меня спустя несколько мгновений этого сладостного упражнения. Схватив его за уши, я поднесла его рот к своим половым губкам и пронзительно прокусила своим предкрасным соком любви его язык, после чего развернулась, наклонилась вперед и заставила его также по-разски лизать свой задок, пока он не окажется хорошо увлажнен его слюной.

Я был очень радостен. Оставшись наедине со мной, Филипп проявил большую преданность и стремление угодить, даже если бы здесь присутствовала Джейн. Когда я снова повернулась к нему лицом и почувствовала приятное тепло и влагу на щеке, он наклонил голову и остался стоять на коленях, сложив руки.

— Покажи своей госпоже, что у тебя сейчас есть для нее, — прошептала я.

Его руки легли на пуговицах, сняли штаны вниз, а затем среди тонких шелковых панталон — из которых у него теперь три пары, хотя он не отметил этот факт в своем дневнике — показался его крепко стоящий член.

— Ты хорошая игрушка? — мягко спросила я, потому что поняла, что есть большой смысл в том, когда человек постоянно меняет тон своего голоса.

Филипп кивнул, но не поднял глаза, несмотря на всю прелесть моей находки. Я дразнила его еще больше, потерев подвязками по его ногам, при этом схватив его за волосы и удерживая голову вверх. Признаюсь, мне очень хотелось лечь на спину и дать ему возможность сесть на меня, но к сожалению лучше держать его член в напряжении. Я намерена хорошо поиздеваться над ним и считаю, что не за горами день, когда его член может быть полезно введен в молодые киски. По крайней мере, на данный момент его можно считать домашней жеребцовой. Я хочу, чтобы это было именно так.

— Теперь ты можешь идти, — сказала я ему. Он практически не скрывал своего разочарования. Я заставила его повернуться и ползти на четвереньках к двери и снова одеться, прежде чем я предложила ему подняться и отпустила его. Его ночь должна была стать одной из тех желанных, о которой он никогда не признается.