Папина доця. Серия: Порно комиксы папины дочки

— Папуля!

Голос был такой молодой и звонкий, что я ошарашенно повернулся на ходу. И застыл.

— Папуля!

Ко мне летела легкая фигурка — и через секунду врезалась в меня и сжала до хруста, и запыхтела мне в шею, и защекотала волосами, бормоча — Папуля... Папанькин... Блин, какой ты солидный, охренеть просто...

Я был оглушен и подавлен. В нос ударил острый запах женщины — духов, волос и хрень его знает чего еще; голые руки обвили меня и сдавили, как лимон, и где-то там были сиськи, тугенькие и тоже почти голые, и они влипли в меня вопреки всем приличиям...

— Папань!... Ты что такой странный? Не узнал, что ли?

Хватка, наконец, чуть ослабла, сиськи отодвинулись, и я смог вздохнуть. Рассказывай на свежую точку ру.

— Алька?

— Нет, Вера Брежнева! Родную дочь не узнал сюда... Капец просто!

Ее модашка сверкала таким калейдоскопом эмоций, что у меня кололо в груди.

Я действительно не узнал ее. Немудрено: за эти семь лет она стала ТАКОЙ, что...

— Алька? Ты что здесь делаешь?

— Ну, нормально? Вижу тебя на шее. А что, нельзя?

— Нет, я... Альк... я имею в виду — ты чего... Здесь?

— Как чего? К тебе приехала! Семь лет не виделись! Как в былинах прям!

— Альк! И что ты... куда ты собираешься, эээ...

— Как куда? С этой — хоть на край света. Папуля!... — счастливо прошептала она, вцепившись мне в рукав.

Помощники, сопровождавшие меня в офис, молча пялились на нас.

— Альк, но... Я иду на работу, понимаешь? И у меня сейчас важное совещание...

— Ну и круто! Жду важные совещания! Посмотрю на тебя, какой ты важный и крутой у меня.

— Альк, но...

— ...и все происходит, как тогда, помнишь? Тогда ты тоже пригласил меня на свидание, а потом мы все дико пошутили, помнишь?

Как не помнить.

Она вцепилась в меня, как макака, и пришлось с ней, висящей на руках, проводить мозговой штурм... Я тогда приехал в Москву — не к ним, а по делам. Только-только начинал свой бизнес. Решил быть человеком и навестить Любу с Алькой. Мы с Любой не были расписаны, но деньги-то я ей высылал, не подарок же... А она, Алька так обрадовалась, так вылазила на меня, так визжала, что я просто взял и остался там на целых две недели. И потом мы переписывались по интернету — долго, много лет... Но потом все стало затухать, как обычно. И я так и не смог к ним приехать — все дела, дела, ни секунды свободной не было. Ёлки зеленые... Люба не отпускала ее ко мне. Сама тоже была занята...

Альке тогда было одиннадцать. Я, конечно, видел ее фотки, где она уже с фигурой и со всем — но ёлки зеленые... И это моя дочь?

Вот эта красотка, у которой каждая клетка ее гибкого, безусловно раздетого тела прямо-таки кричит молодой силой, тепкой и влажной, как ее губы, и от этого самому хочется кричать и выть волком?

Вот это вот голоногое чудо в перьях, выраженное в индейскую бахрому, в декольте до сосков, в ультракоротких шортах и в куче фенечек всех цветов радуги? С зашибательно красивым личиком, с голыми плечами, руками, ногами, сиськами, животом и вообще всем, чем только можно... О боги, она же еще и босая! И ногти в цветном лаке...

— Альк, а почему ты босая?

— И что? Я всегда так хожу. Но только в теплое время. Поглощаю энергию земли.

— Алька, ну... здесь так нельзя, понимаешь? Это офис...

— Что это нельзя? Я не поняла: ты здесь главный или кто? Давай сделай так, чтобы можно было. У меня вообще обуви никакой нет. Мне все можно, я твоя дочь. Папина дочь!..

Она прижалась ко мне, и я пошел на совещание, обхватив ее за обнаженную талию.• • •

не было.

Открыв рот, я хотел начать Воспитательный Разговор который продумывал пока спускался вниз - но не успел

— Папень, ну ты и задор! Ты здесь вообще своем бизнесе закид давай. Курить нельзя с Эльвирой нельзя... Может мне еще и трогаться нельзя а. И все за сегодня. Где ты вообще раньше был воспитатель.

— Вообще-то да. Нельзя - ответил я.

Она была права и мне было стыдно, но нужно было держать марку. - Курить так точно нельзя а трогаться... Скажем так нежелательно. Максимум - поцелуй и оральные ласки. Только сколько уже.

— Девяносто два с половиной! - скорчила рожу Алька и тут же добавила - Забирай меня скорей увози за сто морей... ну и так далее. Конфетки курьер высылал да. Я так и думала. Читай рассказы на сайте Стефан точка ру.

(И так оно и было, чёрт. Сто лет назад я составил расписание дней рождения, в Крым занимались мои курьеры...)

— ... Ты за кого меня вообще принимаешь а? Ты видел какие у меня сиськи.

— Ну что за лексика, Аль. Не сиськи а грудь. Видел. Не поверил своим глазам честно говоря. Какой размер.

— Четвертый - гордо сказала моя дочь. - Уже целых два месяца.

— Круто. Очень красиво и соблазнительно. Но трогаться все равно еще рано. Подожди еще годик ладно.

— Ой, почему, черт возьми.

— Потому. Ты хочешь, чтобы я откровенно с тобой поговорил.

— Ой... Вообще-то я не против.

— Ладно. Полезай сюда. Пристегнись только — я впустил ее на переднее сиденье сам сел за руль и мы поехали. Понимаешь Алька... короче говоря в твоем возрасте я спал со всеми подряд. Вот и с твоей мамой... А теперь мне противно. Противно вспомнить понимаешь.

— Понимаю. Мне самой противно про маму вспоминать она такая зануда...

— Да все ты понимаешь не выпендривайся! Лучше не тревожить это. Понимаешь. Сберечь для того кого потом будешь вспоминать с радостью а не с... Секс — он ведь как деньги оценивается только так. Хоп — и инфляция. А потом и дефолт. Вот лучше из этого. И кстати... Женщине вообще нельзя курить. Ой честно скажу тебе как мужик противно когда у женщин воняет таким изо рта...

— А у мужиков противно воняет да.

— Противно но...

Мы приехали и продолжать воспитательный разговор пришлось в лифте.

— ... И Эльвира эта... Она же цыганка! Ой где ты ее откопала.

— Ты ксенофоб па. Или нацик. Она такая классная! Она как увидела меня — вообще офигела! Какие у тебя си... то есть грудь говорит. Покажи! Ой я показала...

— Что прямо на улице?!

— А чё. Я без комплексов нормальненько так... Там деревья не видел никто... А она гладить меня стала нежная такая и все гладила гладила не давала одеться...

— Замолчи!!!

Я не мог попасть ключом в дверь.

— Ты псих, па. Не ходи туда ничего рассказывать... Ого! Огооо!!! Ой и хоромы! Афигеть! Слушай а где душ. Пойду помыться я липкая вся как сникерс.

— Привет там.

Я встретился с Эльвирой как друг.

Незаметно для нее она пошла в ванную, шлепая своими стройными ножками, словно выполняя какой-то дикий танец.

— Прощай, мой отец. Иду смывать грязь — произнесла она загадочным голосом и исчезла за дверью.

Я прошел в комнату, упал в кресло и закрыл глаза...

Но здесь то было.

Едва успел я вздохнуть, как услышал пронзительный крик:

— ААА!!!

Сердце у меня провалилось прямо в пятую точку. Подпрыгнув до потолка, я бросился на крик и ворвался в ванную...

Там была Алька. Голая (естественно), мокрая со всех сторон — и целая невредимая. Розовая с капельками на стройных ногах и с писей, такой же пушистой как шиншилла. И с улыбкой виноватого ребенка, одновременно хитренькой и чуть сумасшедшей, как всегда у них бывает...

Черт.

— Что случилось?

— Да ничего... Системка тут у тебя. Включила, а оно холодным как ливанет. Нет чтобы по-человечески сделать — говорила она, глядя под ноги.

А я стоял и смотрел на нее.

Мне надо было уйти. Я знал это — и стоял.

Потом сказал:

— Какая ты...

— Какая.

Она вдруг вся покраснела от шей до ушей. Я еще не видел, чтобы так мгновенно и громко краснели.

— Такая. Хочу полюбоваться на тебя. Можно потрогать.

— По... потрогай — глухо сказала она, и я прикоснулся ее щекой. Проехал рукой вниз, размазывая капельки воды и задевая шерсть на письке

— Чего не спешишь? Такая всей из себя, а тут застыла...

— А зачем.

— Ну... Сама говоришь — "у меня сиськи"... и все такое... А хочешь я тебя помою.

— Ты!

— Ну да. Я все таки отец мне можно.

— Ну... ну ладно. Меня еще ни разу не пристали. Я только вымоюсь, хорошо.

— Конечно. Пойду помоюсь, а потом подходи в комнату.

— Дай мне халат какой-нибудь...

Я подал ей свой халат, поправил его по плечам ("черт! так ведь только шлюхи надевают!") и вышел. Может у меня горела, наверно еще сильнее, чем у нее.

Достав бритвенные принадлежности, четыре раза выровнял подбородок, снова выровнял и снова подбрил. Я ходил из угла в угол минут десять или пятнадцать. Наконец шум воды стих...

"Ху не могу я воспринимать ее как свою дочь. Не могу" думал я. "И что мне делать."

Она вошла закутанная в халат, посмотрела на меня и натянуто улыбнулась

— Может не надо.

— Надо — сказал я разувериваясь. — Парень есть у тебя.

— Хы.

— Знаешь как он оболдел. Только ты скажешь ему что сама... Давай ка в кресло вот сюда...

Алька залезла в кресло.

— Ножки вот так на подлокотнички... Да не прикрывайся ты чудилка! Я же там сейчас бухну это самое... Вот так вот...

Я раздвинул ей ноги так, что пизда выпятилась кверху раскрылась и зияла алой раковинкой как хищный цветок. Алька прогнулась и вытянула шею глядя как я мажу помазкой ее хозяйство а затем аккуратно сгребаю станком намыленную шерсть.

— Мдааа. Приехала доча повидать папочку а он... в первый же день выебал ей пизду. Нормальненько так — хрипло сказала она.

— Не и что. Будь я же твой отец — повторил я эту универсальную фразу надеясь что она способна скрыть все что нужно было скрыть. — Ты лучше расскажи как там... как там мама. И вообще...

— А что мама. Мама нормально...

Мы беседовали, застывая на каждом слове, а я изо всех сил старался Просто Брить ее. Рядом была пизда доступная и недоступная одновременно и она сводила меня с ума сильнее любой другой пизды, которую я трогал или видел в своей жизни...

Наконец дело было выполнено, и я тщательно нанес крем после бритья на гладкую кожу. Конечно, она была нежной и пропитана соками, которые смешивались с кремом под моими пальцами, но я делал вид, что ничего не замечаю.

— Вот — подытожил я. — Совсем другое дело. Посмотри, какая красота — не удержался и шлепнул ладонью по розочке чавкнувшей липкими лепестками. Алька дернулась, и я отскочил от нее как от пчелы. Набирай в гугле "современные рассказы" и читай (18+).

— Ага — глухо сказала она.

— Ты...это...сними халат — сказал я — пойдем в зеркало посмотрим.

Она встала, покосилась на меня и начала медленно снимать халат, двигаясь как во сне, и мы подошли к зеркалу.

— Ой — криво улыбнулась она. — Неожиданно так... Будто я...как в журналах...

Я молчал. Я не мог ничего говорить, потому что рядом со мной было самое потрясающее тело, которое я видел в своей жизни. Дьявольски хотелось схватить его и сожрать как лакомство, заглотить его, упиваться им до смерти — но я обнял Альку за плечо, поцеловал в другое — и молча уехал в туалет.

Два движения — и сперма выметнулась с такой силой, что не попала в унитаз и ударилась со звоном о чашку — дзаннь! — а мне показалось, что из меня выпрыгнул Ниагарский водопад.

— Уэээ... — выругался я про себя вслух стараясь чтобы она не услышала; затем хмыкнул на унитаз, выдохнул и обмяк как медуза.

— Ииииыыы!... — слышалось из комнаты. — Иииыы! Ы! Ы! Ыыы...

"Ого" думал я. "Ай да Алька. Бернее ай да папашка..."

...Среди ночи я вдруг проснулся, затем встал и на цыпочках прокрался к комнате, где спала она.

Зачем я туда шел — я не знал или не хотел знать; но мне смертельно нужно было посмотреть на нее, как она лежит и спит — так я говорил себе входя к ней и всматриваясь в темное пятно постели.

Тишина наполнила комнату и в этом тишине я начал слышать шум дыхания Альки, напрягая слух до нервного тика.

Вдруг меня как ударило.

Я бросился к постели и стал шарить там руками. Потом включил свет.

Постель была аккуратно застелена, как в гостинице.

Нету.

Нету Альки.

"В туалете она в туалете" успокаивал я себя, зная, что её нет и там.

Конечно её там не было. Я бегал по квартире, как псих, везде включая свет и кричал - "Алька! Ты где. Алька!..."

Её нету. Ушла.

На мгновение я задумался - "а была ли она." Бред какой. Вот пижама, которую я дала ей на ночь - аккуратно сложена на спинке стула (блин а в детстве то была неряхой); вот зубная щетка, которую я ей выделил... Всё. Одежды её развешенной на вешалке не было. И рюкзачок Мишки не было. Дверь захлопнута на запор сошачки, остальные замки отперты.

Три часа ночи.

Минуты или больше я стоял в ступоре, потом схватил мобильный.

Я не звонил ей наверно уже лет пять и телефон у меня тогда был другой и контакт наверно не сохранен... нет есть. Есть! Алька.

Наверняка у неё сто раз менялся номер думал я слыша длинные гудки. Четыре... восемь девять десять... Стоп!

— Алё. — спросил застенчивый голос. Он звучал как-то странно.

— Алька. — заорал я. — Ты.

— Да — удивился голос. — Кто это?

— Ты где. Ты где шляешься. А.

— Пап...

— Нет Путин! А нафиг домой быстро! Офонарела да...

— Пап... так я это... я ведь... — шептал голос.

— Быстро!... — крикнул я — и отсекся из трубки гудками. Читай рассказы на сефан точка ру.

"Спасаем да." думал я перебирая её. Хны погоди у меня...

"Абонент временно недоступен..."

Черт возьми.

Отключилась твоя мать...

Пока я матерился, мобильный вдруг зазвонил. Незнакомый номер.

— Алло.

— Папа это я. У меня тот телефон потюх так я с другого... Слушай, ты что так орешь... а. Не здесь я возле дома вышла воздухом подышать чего психовать так а.

— Быстро домой! — заорал я по инерции чувствуя себя так будто мне отменили смертный приговор.

— Хорошо хорошо иди уже. Не психуй только хорошо.

— "Не психуй!... "Ты знаешь какой у нас город. Каково тут ночью рожать. Это же третье не Москва!..

— А ты думаешь в Москве безопасно ночью рожать да. Ладно ладно щас иду...

Через десять минут которые показались мне сутками раздался звонок в дверь.

— Ну ты и психанул папаня — сообщило мне голоногое существо входя в холл. — Стоп! — существо принюхалось. — Ты что сердечную дрянь какую то пил.

— Пил — говорю.

Алка минуту или больше смотрела на меня. Потом взяла за руку посмотрела в глаза и сказала

— Давай спать а. Обещаю больше никуда не играть.

Я шел к себе в комнату пыхнул в постель и уснул как убитый.• • •

еще!Короткий день" называется! Буду в четыре понял. И... жди сюрприза!

— Сюрприза. Какого еще сюрприза.

— Вот теперь так прямо и расскажи! Какой же это будет сюрприз. Такого... Надеюсь теперь понравится. Все чешите на рашоту а то конкуренты заглотят!

Весь день я думал что это за такой сюрприз приготовила мне Алька.

Но я и представить себе не мог...

Ровно в четыре разкрылась дверь и в ней появилась цветастая голова.

— К вам можно док.— прозвенел веселый порошный голос который я с трудом узнал.

Двеpь paскpылacь шиpe — и дaжe бoльшe pacкpылcя мoй poт, кoгдa в кaбинeт вошел пpичудливo oдeтый клown в тpикo цвeтa мopoзнoй pocы в пyшиcтoм пapикe c яpo-голубыми лoкoнями, в шиpoких шapжax и нeобычныx poзoвыx туфляx c бахpомкaми.

Лицo и шeя eгo были oблиты яркими кpacкaми, a нa лицe игpaли кpyглые pyмянки как нaxэль и paдocть. Пocpeди всего этого выдepжанный pозовый нoc укpaшaл его лицо.

— Как дела, шеф? — попpивил меня клown, садясь в yмпepатopcкий стyле. — Что-нибудь интересное случилось?

Его голос звучал яpко и зажигательно, вызывая y меня yлыбкy почти такyю же яркyю.

— Oх ты ж!... Hикогда не перестаешь удивлять!

— Что значит "Aлька"? Пpошу нe называть меня так, дорогой, с такими "Aльками"!

— Да видишь ли, я понял, что ты клown...

— Клown! O Боже! — клown сжал pyки к ceрдцy, изображая гopе. — O, какая оскорбление! Какое огорчение! Назвать клoвнoм Kopoлeвского Шутa Шикo. А ты ведь знаешь разницу между клoвнами и шyтами. Клoвны находятся в цирке. А шyты находятся при королях. Нужно ли мне ваше величество объяснять вам разницу между цирком и королями? Хватит! Хватит сюрпризов! Большие дела ждут!

Шyт хватил меня за pyку своей pукoй в poзовой пepчаткe и неотрывно танцевал какой-то умопомрачительный танец, уводя меня прочь из кабинета.

— Подожди — протестовал я — здесь нужно...

— Большие дела не ждут! Трым-пам-пам пля! — выкрикивал шyт, танцуя. Он извивался так весело и заразительно, что я забыл обо всем — и дал вытащить себя на улицу, игнорируя удивленную охрану. Мы гордо прошли по улице, и я, поддержанный бизнесменом с клоунским настроением, чувствовал себя мальчишкой, который забыл, что у него сегодня — день рождения и вспомнил только в последний момент...

Это было невероятно. Алка была шутом, но было видно, что этот шут – не просто шут, а девушка. И не просто девушка, а очень красивая и сексуальная. Но все это было там, внутри под шютовским нарядом, под париком, под слоем краски на коже – и это то и сводило с ума. Белила, которыми она покрыла себя, сверкали на солнце как снег, и на них было гольно смотреть. Цветастое трико облегало ее тело, подчеркивая все выпуклости. И роскошный ее бюст распирал ткань настолько, что она напряглась по телу как резина. Вся Алька казалась упругим мячиком – гибким и прыгучим. Ее кловнская физиономия, расписанная яркими красками, была в то же время милым девичьим личиком. В глазах подрисованных смешными перечницами прыгали женские чертики. Где-то под рыжим париком были спрятаны ее волосы, в которые я так и не посмел зарыться...

Никто никогда не волновал меня так, как этот шут. Он веселился, плясал, приставал к прохожим, передразнивал их. А мне хотелось выть от избытка чувств. Я никогда не думал, что моя Алька так талантлива и артистична – а она блестала, импровизировала и сыпала остротами, как на настоящем карнавале.

– Что за кислые лица! Почтеннейший третье лицо делали на заводе покоронного инвентаря. А ну-ка просто без улыбки скажи "Миша Мишенька Медведь научи меня пердеть". Ну. Тричетыре!... "Ми ша Ми шень ка Медв... "Эээ! Без улыбки? Без улыбки мы же договаривались! Что за народ пошел, ни в чем нельзя положиться... Прекраснейшая! А давай – кто шире улыбнется? А нет! ыыы! ыыы!... Да ты не человек, ты гегемот какой-то! Аж страшно вдруг съешь меня. Ой мама! Ой годюсь!... Драгоценнейший! Где такой пиджак купил? Я тоже такой хочу! Подарю его своему любимому пугалу, и будут его все вороны любить...

— Вот что здесь за чудовище. — сказал парень в зеленом пиджаке, к которому пристала Алька, и схватил ее за руку. — Ходячая грудь.

Его друзья, стоявшие рядом, завизжали, а у меня нехорошо прошибло внутри.

— А ты человек-краб. Уверишь клешню уважаемое прикосновение к шуту смертельно опасно...

— Так а ну давайте ее в машину, блядь. Развлечемся — вдруг скомандовал парень. Альку сразу запаниковавшую как поросенок сжали с трех сторон и потащили к джипу стоявшему тут же на тротуаре.

— Не трогайте мою дочь! — заорал я на всю улицу, ринувшись к ним. — Не трогайте!..

— Это твоя дочь? — спросил парень. — От кого это у тебя такое. Не мышонок не лягушка а неведома писюшка.

Братки снова захохотали.

— Пустите ее — орал я. Вокруг начал собираться народ.

— Быстро в машину — снова скомандовал водитель. Счет шел на секунды, поэтому я врезался в группу парней и дал водителю в челюсть. Кулак захолотел от удара и тут же меня схватили за плечи и кто-то двинул мне под дых и перед глазами все завертелось как в телевизоре когда показывают полет на парашюте и дико зазвенело в ушах...

— ... Вам плохо. Мужчина!... Зеленый всё... Вызвать скорую... — слышались голоса.

Звон в ушах вдруг умолк и я увидел, что сижу на тротуаре, а рядом на коленях стоит Шут, держит меня за спину и глядит на меня огромными блестящими глазами.

— Где они. — спросил я.

— Уехали. Сразу уехали. Люди стали их фоткать они испугались и уехали. Па тебе хорошо.

— Уже лучше. Щас выпью таблетку — будет совсем хорошо... Не бойся... А что я потерял сознание.

— Ты просто не понимаешь... Сидел вот так и думал о своем решении. Работать в милиции было бесполезно, поэтому я повел Альку к машине. Город был тихим, но я чувствовал, что опасность миновала нас, и успокаивал ее как мог.

Вновь спросив "Ты точно сможешь вести?" она замолчала.

На протяжении всей дороги она не произнесла ни слова.

Мне было очень жаль ее и жаль праздника, который она хотела устроить для меня. Но я не знал, что сказать ей, и молча смотрел на нее рядом со мной. Грустная шутка — не для слабонервных. Солнце слепило глаза отблесками на Алькином нейлоновом костюме, на ее бледной коже и в ее влажных глазах. Она сверкала как радужная капля...

Когда мы зашли в квартиру, она вдруг сказала:

— Знаешь... Меня никто никогда так не защищал.

— Ну... Ведь я твой отец — произнес я эту фразу, и мои уши покраснели. — Скажи, а где ты... всё это достала? И накрасилась. S е f а n . г u — истории о любви, сексе и отношениях.

— Весь день ходила по магазинам. За два часа успела все купить, остался только колпак. В "Детском мире" нашла, представляешь! А накрасилась в Макдональдсе в туалете. На меня все смотрели, как на заморское чудо, не хотели выходить и образовалась очередь. Классно, правда.

Мне очень хотелось обнять Альку, прижать ее к себе и нюхнуть ее рыжие волосы, но я стеснялся и не верил самому себе. Поэтому я притворился очень обеспокоенным грязью на своих брюках. Алька потопталась рядом со мной и пошла в ванную.

Я слышал шуршание ее юморного наряда там. "Вот она уже разделась," думал я, "сейчас смоет краску и не будет никакого персонажа, будет обычная голая девушка, только очень красивая..." Почему-то это вызывало вчетверо больше грусти.

Внезапно я почувствовал, что не могу сдержаться. Мне очень хотелось увидеть ее во всей красе.

"Что ты здесь делаешь?" - спросил я самого себя, открывая дверь в ванную комнату.

Дверь была незаперта.

"Не помешаю ли я? Мне тоже нужно помыться..." - предложил я.

"Ну ладно..." - ответила она, "В конце концов, чего ты у меня еще не видел?"

Она стояла голая под душем, смывая размазанную по своему телу краску, которая образовала забавные бело-розовые полоски.

"Ты такая смешная," - заметил я, "Ты напоминаешь Смирнова из фильма "Иван Васильевич меняет профессию", когда ему на стройке в лицо попала штукатурка."

"Спасибо за комплимент," - улыбнулась она, закрывая глаза от пены.

"Давай я помогу. Присядь на корточки..."

Она присела, расставив ноги - а я начал аккуратно смывать мыло с ее лица, шеи и ключиц. Ей это нравилось, я видел это и старался прикасаться к ней мягко, как только мог.

"Не одевайся, пожалуйста," - попросил я, когда она вылезала из ванны. "Хочу немного полюбоваться тобой."

"Ну ладно," - ответила она, отвернувшись. "Только дай мне вытереться..."

"Давай я..." - начал я снова, но Алька посмотрела на меня долгим взглядом и я замолчал. "Нет, ты права. Это уже слишком."

"Почему? Вытирай..." - произнесла она тихо.

Мое сердце забилось быстрее. Алька присела на край ванны и я с благоговением вытер все ее прекрасное тело: волосы потемнели от воды, шейка, замечательные груди с розовыми сосками от тепла, животик, попка и... пизда...

"Как после бритья?" - спросил я, стараясь заботливо говорить по-отцовски.

"Всё хорошо..."

"А знаешь, у тебя очень красивые ножки," - сказал я, протирая ее между пальцами.

Ее ножки с самого начала привели меня в экстаз...

— Понимаю — ответила она и почему-то улыбнулась.

— Ладно... Засохла. Пойдем побалуйтесь чаем — решительно заявил я. ("Черт, как неестественно это звучит...")

— А раздетая? — спросила Алька, продолжая улыбаться.

У нее была особенная улыбка — тонкая, пронзительная, с ноткой безумия, которая совсем не соответствовала ее юным манерам.

"Это все пройдет — и она станет такой опасной женщиной, что ой-ей-ей", думал я. "От ее улыбки уже сейчас хочется или распасться на куски или..." Больше историй читайте на sefan.py

— Ну и что. Ты стесняешься меня?

— Стесняюсь. Но только очень-очень слегка — сказала Алька, бросив в меня блестящий взгляд.

Мы прошли на кухню. Я включил чайник и сел рядом с обнаженной Алькой на большом и мягком кухонном уголке, похожем на диван.

Было очень трудно найти тему для разговора, поэтому я решил пойти по папиному пути.

— Аль... Понимаешь, как опасно вступать в контакт с любым человеком... Я же говорил тебе, что у нас в городе...

Она внезапно прижалась ко мне, обняла меня за плечи и поцеловала в щеку.

Это было совершенно невинное прикосновение — я видел, как дочери целуют своих отцов гораздо страстнее — но она была такой нежной и в ней проступала столько женской чувственности, что у меня вдруг потемнело перед глазами.

— Алька — пробормотал я. — Алька... — и притянул ее обнаженное тело к себе и начал целовать как попало — по лицу, по плечам, по ключицам, по груди... Руки самостоятельно скользнули по ее фигуре, начали лепить и мять ее как тесто. Губы случайно оказались на соске, и я всосал ее, прежде чем понять, что делаю...

Внезапно все ограничения исчезли, и я положил ее на спину. Она без сопротивления смотрела на меня темными глазами, как у кошки, а я быстро снял брюки с трусами с ее бедер, залез на нее и вставил каменный член, который легко скользнул внутрь как по маслу. Он проник глубоко-глубоко до конца, наполнив Алькино тело до самого сердца...

Закрыв глаза, чтобы избежать ее взгляда, я наклонился к ней и поцеловал ее ротик. Она откликнулась жадными укусами и я получил ее горячий лизучий язык, который обжигал меня огромной сладостью. Ее ручки обняли меня за поясницу и прижали меня к себе, а ее вагина благодарно обхватила член по всей длине...

Я страстно и жадно трахал ее, не давая каждому из нас вздохнуть. Безумный ритм отбирал разум и толкал нас в мутную пропасть, где не было ничего, кроме наших жадных тел, стремительно движущихся в никуда. Больше и больше и больше! Алька пискнула с каждым толчком, и вскоре писк стал стоном, затем криками и воплями, а затем беспрерывным воем, который только усиливался и нарастал, как при взлете самолета. Мой член наполнился невыносимой твердостью, но я выдерживал, сжимая всю свою жизненную энергию в точку, которая грозила взорваться в любой момент. И только когда Алькин крик перешел в наслаждение и ее бедра содрогались подо мной, выдергивая член, и она выпрямилась, подбросив меня наверх, а ее ногти вонзились мне в спину - только тогда я не смог удержаться и кончил с всей безграничной силой своей похоти. Я проник в нее до самого сердца и залил ее тело огненной жидкостью. Вдруг я почувствовал ее тело как свое собственное, ощутил ее пульс внутри себя, спазмы ее матки, которая утонула в оргазме. Я вдохнул горячий воздух ее легких, пропустив через себя всю ее кровь и соки...

Такого раньше не случалось со мной. Никогда.

Все уже давно закончилось, и мы лежали слившись телами и дышали друг другу в шею, а мой член все еще стоял напряженным, хотя уже опустошенный до предела, и нас окружал приятный бездонный вакуум, который отключал разум...

Но разум оказался сильнее.

"Я занимался сексом со своей дочерью", подумал я. "Занимался сексом со своей дочерью..."

— Я занимался сексом со своей дочерью — произнес я вслух. — Я ЗАНИМАЛСЯ СЕКСОМ СО СВОЕЙ ДОЧЕРЬЮ... Бегом за таблетками! — прокричал я Альке, оставаясь в ней без движения.

— Нет — ответила Алька. Ее голос не подчинялся ей самой. — Нет. Не нужно бежать за таблетками. Я не твоя дочь.

— Что...

— Я не твоя дочь. Я обманула тебя. Я совсем другая женщина.

Внезапно я перестал дышать.

Она начала гладить меня по спине...

— А кто ты?

— Только не волнуйся, все будет хорошо. Я... также Алька, кстати. Но не Алевтина, а Александра. Александра Никольская. Наверняка ты еще не слышал обо мне. Посмотри в интернете... Я подруга твоей Альки. Мы живем на одном этаже. Просто я старше. Мне уже двадцать два...

Мы промолчали.

— Но... зачем? — спросил я. И сразу усмехнулся — Деньги.

— Да. Прости меня, я поняла, что это было неправильно делать. Я уже поняла еще вчера и хотела убежать ночью, но... Ты позвонил Альке, она мне сказала и я вернулась. И после этого... Хотя... давай я расскажу все с самого начала. Давай.

— Давай.

— Пойми, твоя Алька... только не волнуйся, все будет хорошо. В общем она имеет проблему с тобой большую обиду на тебя. У меня тоже свои проблемы... У меня есть очень важный проект для меня. Но на него не хватает денег. Спонсоры обещали выделить средства, но... Требуют, чтобы я занялась с ними интимом. Я держалась до последнего. И потом один из них показался мне не таким отвратительным и... В общем, я согласилась. Мне было даже приятно, хотя и противно одновременно. А потом он потребовал, чтобы я спала с ним постоянно, и только тогда он даст деньги... И вот после этого мы встретились с твоей Алькой. Мы обе были в унынии. Раз за разом мы начали рассказывать друг другу о своих проблемах, плача на плече друг друга, как это принято у нас женщин... Я рассказала ей, что стала проституткой, а она — что ей исполнилось восемнадцать лет и ты прислал ей такие же конфеты, как всегда делаешь, хотя она знает, что отправляют их не ты лично, а твои сотрудники... Понимаешь лишь по ее словам, ты — такой себе богатый и развратный олигарх, забывший о собственной дочери, равнодушный ко всем... Ну, в общем, все понятно. И тут мне вдруг пришла эта идея...

- Попросить у меня деньги.

- Да. И в то же время отомстить за Альку. Я не знала, каким ты на самом деле был. Она была очень заинтересована этой идеей... Я изменила свою прическу и окраску в соответствии с ее предпочтениями. Две недели я работала над своим стилем, училась говорить на ее языке и мыслить так же, как она. Училась ходить без обуви...

- Зачем?

- Алька рассказала мне... Когда ты пришел к ней, она подглядела, как ты развлекался с какой-то девушкой и ласкал ей пальцы на ногах.

- Это подлость!

- Да... А когда я приехала - первое, что я заметила, что переборщила с изменениями. Это бритье... уфф... - Алька возбуждалась подо мной и сжала мой член своей киской, который сразу начал напрягаться. - И самое главное, я сама была на грани. Такая хорошая дочь, которая скоро изнасилует своего отца... А потом... Я узнала о твоей тревоге, узнала о твоем сердце - Алька мне ничего не сказала... В общем, все изменилось немного, понимаешь?

Я молчал, не зная, что думать и говорить.

И тогда она вытянула шею и поцеловала меня в губы. Нежно и страстно с языком. И притянула меня к себе...

Никогда еще женщина так страстно и благодарно не целовала меня. Мой член снова напрягся до предела, и я снова трахал ее, лаская ее красивое лицо руками...

- Послушай - вдруг я сказал.

- Что? - выдохнула Алька.

- У меня есть странная просьба к тебе. Глупая.

- Какая?

- Ты можешь переодеться в клоуна. Прямо сейчас. С макияжем и париком... все как прежде.

Алька улыбнулась торжественно.

- Да! Я знала, что тебе это понравится!

Пока она одевалась, я достал мобильный телефон, подключился к сети, набрал "Александра Никольская"... и присвистнул.

— Фьююю... Яркая звезда на театральном небосклоне, обладательница престижных театральных наград, встречи с высокопоставленными персонами, такими как Путин, Меркель, Депардье... Героини Джульетта, Дездемона, Нина Заречная... Фан-клубы, группы в социальных сетях...

Дверь распахнулась и в кухню вошел шут. Вернее, его половина.

Сверху до пояса был шут в парике и гриме с белой кожей, одетый в трико и перчатки. А снизу от бедер до ступней была просто обнаженная девушка с яркой пиздой.

— Приветствую почтенный гость,— сказал шут.— Решился на такое оформление...

Его радостный и игривый голос дрожал от чего-то — либо от возбуждения, либо от стеснения или от всего этого одновременно...

Это было невыносимо. Я поднялся и подошел к нему, опустившись перед ним на колени. Я обнял его за обнаженную попу и стал ласкать его влагалище языком. Затем я приподнял стонущего шута, усадил его на стул и сделал то, о чем мечтал все эти дни — лизал его ножки, обсасывая каждый пальчик, каждую изящную складку, вызывая у Альки смешанные чувства щекотки и слез. Затем я взобрался на него и начал проникать так же глубоко и интенсивно, как в первый раз.

— Ииии!— застонала Алька.— Ииы! Иииыы!..

Подо мной были две улыбки — одна нарисованная, другая настоящая. Язык высунулся из окрашенного рта, и мы играли своими языками, чтобы не испачкать шутовскую маску...

— У тебя раньше была такая красивая прическа...— сказал я, задыхаясь.— Я видел в интернете... Немного жаль... Тебе хорошо идет новая стрижка...

— Это еще не все...— ответила мне ярко раскрашенная мордашка.— Если мой проект осуществится... Это потрясающая постановка... Но долго рассказывать... Тогда мне придется покрасить волосы в голубой цвет... S e f a n . r u — новые истории из жизни настоящих людей.

— Что? — возопил я. — А искусственные волосы?

— Парик нельзя. Это не подходит. Подробности долго объяснять...

— Не смей! Ты слышишь, не смей! Как отец, я запрещаю тебе! — кричал я, сильно ругая ее до самого основания...• •