Под кущами. 5. Записка от дяди к полковничихе. Из сборника Записки проститутки

Под кустами, или приятное времяпрепровождение с сельскими глупышками.

Анонимная повесть, опубликованная в британском эротическом журнале "Перл" ("Жемчужина"). Перевод с английского Ю. Аксютина.

№ 5. Ноябрь 1879 года.

(Продолжение).

5. Письмо от дяди к полковнику.

При нашем позднем появлении к завтраку следующего утра Энни и ее сестры обращаются нам и, надувши губки, замечают:

- Очень-то вас задолбает наша компания, если вы лежите в постели, а нас на лучшую часть дня предоставляете самим себе!

И еще сообщают, что Роза столь плохо себя чувствует, что, находясь всё еще в дезабиле, завтракает у себя в комнате.

Здесь вмешивается их мама, добавляя: "Вы меня удивляете, Уолтер, следуя примеру лентяя Френка. А ведь как вы стремительно же по прибытии сюда стремились пораньше вставать для совершения утренней прогулки. Взгляните на Энни, она и на половину не столь памяна и оживлена по сравнению с тем, как она выглядела после вашей первой прогулки".

Густая краска заливает лицо при этом намеке на наши первые бурные событиями прогулке, когда у нас случилось приключение с быком. Но я отвлекаю внимание ее родителей от наблюдения за ней, отвечая:

- То, что живущие в городе всегда так торопятся насладиться свежим воздухом, - это так. Но и факт, что этот воздух теперь оказывает экстраординарное социологическое воздействие на меня, во время вчерашнего ужина мне едва удалось держать свои глаза открытыми, а сегодня утром я долго не мог пройтись от сна.

- Я рад,- вмешивается Френк,- что Уолтер теперь знает, что это вовсе не лень, и будет держать мою сторону, когда я опять буду утверждать, что это - естественная солнечность юности, готовая проявиться и от острого холодного воздуха, которым мы дышим здесь весь день.

Отец делает несколько недоверчивых, иронических замечаний о современной молодежи, а затем, поскольку завтрак закончился, встает из-за стола и говорит мне:

— Уолтер, не согласитесь ли вы проехаться верхом дюжину миль, чем очень обяжете меня. Фрэнк наряду ли 6yдeт готов раньше чем через час; да и, откровенно говоря, я не доверил бы ему встречаться с леди, для которой предназначена моя записка; однажды он уже подверг риску мою корреспонденцию по поводу одного 6ракоразводного дела. Миссис Лесли е — супруга полковника — и молода и весела, и я предпочел бы взвалить задачу о6 этом послании не на него, а на вас лично.

Я с готовностью соглашаюсь, тем 6oлее, что замечаю, как тень смахивающего на ревность 6ecпокойствия невольно пробегает по лицу Энни. Лошадь уже стоит у двери, так что, прыгнув в седло, я скаку прочь с трепещущим ожиданием чего-то пикантного, что ждет меня по возвращении. Не стану распространяться о своих раздумьях во время этой возхитительной часовой поездки. Атмосфера настолько 6oдрящая, а мысли мои настолько поглощены лю6овью, что, когда я натягиваю поводья, достигнув главных ворот при въезде в полковничьи угодья, я чyвcтвyю, что могу выбрать лю6ую мымру, 6yдь то ведьма или воротная стойка, лишь бы в юбках. Но вот привратник провожает меня внутрь,  и я выпрыгиваю из седла перед дверью красивого старого Елизаветинских времён зала, на мой стук быстро отвечает довольно cтатный молодой парень с индийскими чертами лица:

— Миссис Лесли дома и просит вас извинить её, поскольку она все ещё занята своим туалетом и не может спуститься в гостиныю, а потом хочет немедленно видеть вас в собственном 6yдyape.

Такое прекрасное приглашение оживляет все мои романтические мысли, которыми я только что забавлял себя. Вслед за вечерним сумраком я нахожу там хозяйку - красивую брюнетку в возрасте 23 лет, с необыкновенно очаровательным выражением лица и большими, живыми, темными глазами, казалось бы, проникающими в самую душу. Она протягивает мне руку и приглашает быть рядом с ней, говоря:

— Так, вы — кузен Уолтера, я предполагаю... Отчего же не приехал Фрэнк? Что же, передайте ему, что я была бы очень рада видеть и его, но нахожу, что его кузен не менее очарователен, чем он сам.

Затем, позвонив, продолжает:

— Вы не примите со мной чашку шоколада? С дороги. Меня лично он подбодрит для того чтобы серьезно заняться делами, о которых пишет ваш дядя.

И выдвигая ящик, выкладывает на стол несколько пачек документов - судя по всему, судебных.

Тут появляется слуга - тот самый индус, что только что привел меня сюда.

— Вишну, — говорит ему миссис Лесли, — принесите шоколад. Две чашки. И печенье. И не забудьте также флакон ликера.

А как только он исчезает, обращается ко мне:

— Не правда ли, этот дикарь хорошо смотрится? Полковник завел его задолго до женитьбы на мне, и я называю его именем главного индийского бога, хотя каждый раз, когда смотрю на него, мне на ум приходят Иосиф и жена Потифара, особенно теперь, когда полковник в отсутствии. Вам такая мысль не приходит в голову? Это невыносимо стыдно. Но что делать бедной молодой жене, оставленной одинокой с ним?

В таком возбуждающем любопытстве продолжает она швырять и дальше, не давая мне шанса вставить реплику или замечание, пристально рассматривая при этом выложенные перед ней документы, причем с таким видом, будто обречена на горькую судьбу заниматься этим делом.

Моя обязанность состоит в доставке шоколада и подобных товаров, а затем отправке приказа Аннетте сообщить ей, что ее хозяйка будет занята еще некоторое время и ее не следует беспокоить до тех пор, пока она сама не позвонит для завершения дел.

Каким прекрасным объектом представляется мне моя очаровательная хозяйка, вертящаяся в своем пеньюаре с настолько открытым воротником, что видна верхняя часть изысканных выпуклостей ее соблазнительной груди, а также разрешая мне мельком взглянуть на свои голые лодыжки в довольно компактных синих атласных шлепанцах!

Она сама наполняет наши чашки шоколадом, добавляет немного ликера и протягивает мне одну из них, опираясь к мне на мягкую пружинистую кушетку.

— Выпейте-ка сразу до дна,— говорит она.— Это гораздо лучше, чем потягивание маленькими глоточками, да еще к тому остывшим.

Мы залпом выпиваем свои чашечки, и я почти тут же ощущаю, как горячий чувственный порыв пронизывает меня, и взглянув на мою прелестную компаньонку вижу, что и ее глаза сверкают неким загадочным любовным огнем.

Сущий дьявол овладевает мной, и в одну долю секунды я ставлю пустую чашку на стол, хватаю ее одной рукой за шею, прижимаю ее лицо к своему и запечатлеваю несколько поцелуев на ее щеках и губах. В то время другая моя рука завладевает такой привлекательной грудью. Она покрывается румянцем и восклицает:

— Фи! Фи сэр!! Как можно допускать такие вольности, когда я не могу помочь себе не опасаясь уронить чашку.

— Дорогая леди, прошу прощения за проявленные вольности! — восклицаю я, бросаясь перед ней на колени и пряча лицо в ее коленях, нервно сплетая руки вокруг ее талии, так что чувствую, как она содрогается от эмоций. — И не вините себя!... Разве можно устоять перед такой очаровательностью и не поддаться искушению? Да, поддаться! Но как же тут не сойти с ума, глядя на такую красоту. Вы простите мою самонадеянность!... Могу я на это надеяться. Читайте бесплатно рассказы "Сэфан" на Гугле.

Внезапно она испытывает резкую боль и издает вскрик:

— Ой! Боже! О! О!! О!! У меня судороги в ногах... О! О!

Чашка выскальзывает из ее руки.

— Прошу прощения, сэр! Уолтер, позвольте мне потереть их!

Тут появляется блестящая возможность воспользоваться удачным шансом.

— Как жаль, дорогая леди! Позвольте мне облегчить вашу ужасную боль, ведь я — студент медицины — говорю я, осмеливаясь приподнять подол ее пеньюара и начинаю аккуратно массировать ее красивые икры.

И перед моим взором открывается не только вид на икры. При виде всех этих прелестей во мне закипает кровь, и мои руки постепенно двигаются все выше и выше. Я не могу удержаться от того, чтобы не поцеловать эту невероятно нежную кожу, тем более что она скорее вздыхает, чем говорит:

— О! Спасибо! Но прошу вас остановиться! Это так неприлично!... К тому же, судорога уже прошла.

— Нет, нет, дорогая мадам, — спешу ответить я с каждой секундой, продвигаясь дальше и используя ее очевидную страсть в свою пользу. — Ваше прекрасное мышечное сокращение убеждает меня, что все не так просто и судорога может повториться, если я не помогу вам избавиться от нее... Вы должны довериться мне, ведь я — медик.

— Вы хитрец-молодчина! Ваши прикосновения и поцелуи заставляют меня потерять самообладание... Но как можно противостоять такому внимательному студенту. О Уолтер, Уолтер! Я только хотела немного развлечь вас, даже не подозревая, что вы окажетесь таким галантным юношей! И вот я попала в свои собственные сети! И мне не остается ничего другого, как поддаться вашему обаянию! Но зачем так спешить? Боюсь, что ваша импульсивность испортит все... Так что прежде чем завладеть мной, пожалуйста, поцелуйте мои губы, символ любви.

Я пытаюсь раздвинуть ее колени и разместиться между ее прекрасных бедер, но она продолжает говорить без остановки:

— Сэр! Разденьтесь, разденьтесь же, сэр! Мне нужно увидеть своего Адониса уже сейчас перед вами ваша Венера теперь срывает перед вами свои покрывала.

И избавившись от своего пеньюара (который теперь я вижу был единственным предметом ее одежды) поднимает мое лицо к своему и проталкивает мне в рот свой язык его хархатным наконечником в самом что ни на есть возбуждающем стиле передавая мне свою чувственную энергию и в то же время подвергает возбуждающей обработке мои уд и шары. Однако это оказывается уже чересчур для моего нетерпеливого коня и мои выделения почти немедленно разлетаются по всем ее рукам и телу.

— Ах! Какой непослушный нетерпеливый мальчик! Ну надо же! Так быстро кончить! Снимите свою одежду, сэр, и давайте займемся любовью вон на той кровати. Мой муж заслуживает этого, оставив меня незащищенной перед таким искушением. Ах дорогой мой мальчик, как я буду любить вас! Какой у вас прелестью дрючок и ничего особенного, что он — как это называется — настоящий ебарь!

И покраснев при произнесении этих слов продолжает:

— Так говорит полковник о молодых парнях. Наверно это ужасно грубое слово Уолтер. Но столь полно значения. Всякий раз когда он говорил так я не могла отказаться саме в желании заметь такого юного джентльмена и обходительного ебаря — точно такого как ваш дядя послал мне сегодня.

Пока она не переставая говорит это я скидываю с себя все и после того как становлюсь столь же голым как и она мы обнимаемся целуем живот к животу и облапив перестригаем друг друга самым различным способом медленно продвигаемся по направлению к манящей нас в другой комнате кровати. Один или пару раз я останавливаюсь и пытаюсь вставить свой дрючок в стоячем положении, но она подобным образом не желает. Но вот наконец когда ее задница упирается в край кровати она приказывает...

— Опуститесь на колени и поцелуйте нежное гнездышко.

Мой язык замечает его прекрасный твердый клитор, так как он на дюйм выступает из глубины ее влагалища. Я в экстазе от его прикосновений и ласкаю ее чувствительные органы так, что она через минуту или две сильно кончает, но держа меня за голову своими руками заставляет продолжать. Наслаждение получается очень и очень приятным; мой язык пьется ее сладкой эякуляцией пока она не просит:

— Могли бы вы привести на кровать чтобы позволять и мне насладиться вашим прекрасным членом.

Еще раз игриво и нежно прикасаюсь к ее возбужденному клитору и заканчивая таким образом эту прелюдию, я вскакиваю на ноги мы опрокидываемся на кровать и ее рука с готовностью хватает моего петуха как только я взбираюсь на ее возбуждающее тело.

— Какая жалость! — вздыхает она. — Как можно было так истощаться. Вы непослушный мальчик! Не подумали вот что чтобы побольше оставить для меня... Тем не менее я нахожу его несообразных размеров и твердым!

Произнося это она сжимает мой предмет в руке и поднимает его головку к метке. Эту последнюю я нахожу восхитительно узкой и уверяю:

— Да вы почти девственница!

— Разве что только для вас, мой дорогой Уолтер. У полковника для моего удовольствия, — так же было суждено! — такая малютка, что у меня, в тугой вроде бы стянутой, едва ощущается мною! А вот ваше сокровище доставляет мне удовольствие и заставляет чувствовать себя так, будто внутренности мои полностью заполняются наслаждением!

Я готов уже.., словно ни разу не трогал икру. И вот мы чуть ли не тонем во взаимной эйакуляции, причем так одолеваемы чувствами, что почти падаем в блаженный обморок. Правда, он длится не более минуты; пульсирование и сжимание складок ее влагалища вокруг моего восхищенного члена побуждают меня возобновить усилия, и мы быстро прогрессируем к другому исходу. Тогда она, проверив меня, просит меня на немного выйти: Читай рассказы на сайте стефан точка ру.

— Я хочу развлечь вас, пока не почувствую, что снова желаю вашего присутствия.

И дополняет:

— Если я смогу заставить вас продлить моё наслаждение, оно станет гораздо более интенсивным. Примите моё предложение, дорогой Уолтер: сядьте на меня и положите свой член между моими грудями на некоторое время. Не удержусь от того, чтобы не выразить свое восхищение этим опытом и готовности повторять его снова и снова!

Она начинает ласкать его рукой и закрывает ее своими двумя грудками так, чтобы я мог работать между ними.

— Это действительно прекрасная мысль! — хвалю её я.

Но это не все возбуждающие приемы. Её другая рука проходит под моей ногой, и я подумал, что она хочет самостоятельно ублажаться, но на самом деле она лишь смачивает палец для последующего проникновения им в мое анальное отверстие. Это заставляет меня почти тут же кончить.

— Теперь, — говорит она, — я хотела бы насадиться на вас верхом и продолжать это как можно дольше. Давайте поменяем положение.

Мы меняемся местами, и она катается на мне, иногда замедляясь, пока через примерно двадцать минут мы не достигаем новой потрясающей конечной точки семяизвержения.

— Как вам всё это нравится? — восклицает она, едва переводя дыхание. — Но пора уже вставать и отвечать на письмо вашего дяди. А вы обещаете приехать снова скоро.

После того, как я вернулся от миссис Лези, у нас ничего особенного не происходит в течение вечера. Однако я заметил, что Энни чувствует себя обиженной тем, что у меня нет ничего нового рассказать о своей встрече кроме того, что я нашел женщину полковника очаровательной и был вынужден провести с ней обед перед ответом на записку дяди.