Дистрибьютор. Глава 8

Моя авантюра понесла удар. Канарейка так привыкла к золотой клетке, что отказалась улетать.

— Там холодно, голодно и не трепещут во все дыры, — прорычала Бабич на прощание.

И хотя на самом деле она молчала и громко пыхтела, пока застегивала вагину, цепляя поломанный замок на растянутый клитор, по ее хмурым выражению лица было понятно без слов, что мой задумал провалился. Бабич не собиралась расставаться с кандалами. Она упорхнула так же плотно закутанная, как и пришла, с той лишь разницей, что теперь ей предстояла неприятная встреча с Мюллером. А мне оставалось только гадать, какое наказание ждет захватывающую до мозга костей дистрибьюторшу.

Я злился на нее, жалел и злился. Позвонил Анжели.

— Я иду в прокуратуру. Ты со мной? Гугли "Стефан рассказы" и читай больше.

Реакция большой девочки повергла в шок.

— Димочка, ты в своем уме? Ты же все это придумал, — ласково начала она. — Ну был у нас секс пару раз, но это же не значит, что я должна теперь с тобой встречаться. Не можешь никак успокоиться? Преследуешь меня, звонишь по ночам, карайлишь под подъездом. Ты же псих, посмотри на себя, — она театрально повысила голос до противного визга. — Придумал какой-то замок. А дальше что? Харчники, цепь, конура? Знаешь, что с такими извращенцами в тюрьмах делают? Хочешь, чтобы я на тебя заявление написала? — и бросила трубку.

Они все были напуганы. Анжела, Жлата, другие девочки. Работали в одной связке, воровали напропалую. Для большинства клиентов бдительные стервы стали легкой добычей, неожиданным анальным сюрпризом вскоре года минетом с разрядкой в ротик. Никто не лез им в душу, не пытался расстегнуть вагину, которая всегда оставалась на замке. Клиент эгоистично потрахивал их, не заботясь о чувствах, не испытывая вины за недотрах.

"Они, по сути, ограничены в достижении оргазма, так что можно расслабиться и никуда не спешить", ждал клиент.

И если кому-то из покупателей пришла вдруг в голову дурацкая идея освободить Рабыню, девочки тут же становились стеной на защиту частной состоятельности, принадлежащей Хозяйке.

"Стоит только одной из них заикнуться, как меня тут же возьмут в оборот", представил, как следователь по особым делам вызывает меня на допрос и гнет свою линию:

"Зачем вы решили повесить гражданке А. замок на влагалище?"

По этой же причине хасотелось рассказывать шутку. Ведь если Златы или Анжелы доставят в поликлинику для исследования и там вдруг выяснится, что замок действительно есть или был и что виноват всему не директор фирмы, а шут заявитель, то заглянут меня как особо опасного маньяка-извращенца. А там тюрьма, статья пятёрочная. Ведь никто не поверит мне, никто.

"Мне нужны доказательства, а не пустые слова", сокрушенно думал, терзаясь в сомнениях.

И тогда я решился. Я не мог больше сидеть, сложа руки, трястись и ждать.

"Будь, что будет", думал я, набирая номер Мюллера.

- Павел Валерьевич, здравствуйте, - начал я. - Это Дима Черненко вас беспокоит.

- А, здравствуй Дима. Что-то случилось? - старый харцык включил очень занятого директора.

- Да, случилось. Сегодня я попытался освободить Злату, сломал ей замок,- как можно спокойнее начал я. - Но я не по этому поводу звоню,- здесь я выжидательно замолчал.

Он тоже сохранял нейтралитет, откашливаясь, делая вид, что возможно пропустил мое признание мимо ушей. Но чем дольше он сопел в трубку, тем больше соглашался со своей причастностью к правлению, и тогда я решил не мучить его, не раздувать конфликт. Ведь ссора с Мюллером не входила в мои планы.

— Мне кажется, я достаточно изучил сетевые продажи и готов к продвижению по служебной лестнице. Что вы на это скажете?

— Возможно, возможно, — Мюллер все так же делал рассеянный вид, как будто параллельно с разговором по телефону он еще смотрит очень интересный футбольный матч и вот-вот заорет в трубку: "Гол!"

— Я бы хотел помочь вашему бизнесу заработать больше денег, расширить сеть продаж, увеличить денежный поток. У меня для этого есть все качества: целеустремленность, трудолюбие, желание обучаться. Если понадобится, я даже готов вступиться в правоохранительные органы, чтобы защитить ваш бизнес от внешних посягательств.

Тут я опять замолк. Всё, что нужно было сказать, я сказал.

"Теперь ход за тобой, козел!" — от волнения я забыл дышать.

— Хорошо, я подумаю,— 6yrknyl Mюллep и выбросил трубку.

Он был напуган, мой план сорвался! Ход конём пришелся прямо под дых, в самое темечко. Короткие противные гудки подчеркивали безвыходность положения загнанного в угол таракана.

— Поднимайся, поднимайся, гнида,— произнес я вслух, скрипя зубами.

В глубине души я надеялся, что Mюллep не станет развязывать войну первым и я успею сорвать компрометирующий материал.• • •

и белых хоккейных масках.

— Зачем им маски? — тихо спросил я у Мюллера.

Он метнул на меня коварный взгляд.

— В банк собрались на ночь глядя,— мегамозг злорадно ухмыльнулся. — Да ты не волнуйся. Они всегда так ходят.

Я не волновался. От страха и ужаса предстоящего я уже давно, образно выражаясь, наложил в штаны. На мелкие эмоции сил не осталось.

Мы припарковались во дворе, вышли из автомобиля и поднялись по ступенькам на крыльцо. Теплый свет электрической лампы, которая висела сбоку, мягко колебался. Массивная деревянная дверь темного оттенка с медным кольцом-молотком в форме пасти волка закрывала проход.

— Ничего не трогай и не говори ни слова, — тихо прошептал Мюллер серьезным тоном. Он схватился за кольцо и трижды постучал им по двери, немного подождал и еще раз постучал.

В окошке замелькал свет, дверь зазвенела и медленно открылась.

Перед нами на пороге стояла обнаженная рыжая женщина-кошка, стройная и изящная как подросток, с ошейником и пирсингом, а на вагине был замок. Золотая цепочка шла от ошейника до приподнятого соска с приторможенной детской бутылочкой, нежные губки перфорированы острыми шипами с застежками. Соски были привязаны к гранатовой брошке на пупке, а затем кольцу в клиторе. Стальные скобы туго обхватывали узкие складки влагалища. Маленький замочек торчал из выступающего отбеленного лобка, словно флажок. Все устройство держалось на этом хранителе невинности.

Девушка только-только закончила школу, она не имеет ни капли взрослости. Роскошная гроздь рыжих волос окружала ее миленькое детское лицо. Она не из тех людей, которые делают пирсинг и татуировки для проверки собственной стойкости ради искусства. Она попала в это положение случайно и носит все эти украшения, как носила бы хлопковое платье.

Мы прошли внутрь, разошлись по комнатам, повесили пальто в шкафу. Была просторная прихожая с отделкой из вишневого дерева. Гипсовая лепнина на потолке, паркетный пол - все интерьер напоминал небольшое фойе театра, окруженное мягким янтарным светом электрических светильников, которые висели вдоль стен.

Красноволосая уступила дорогу, смиренно сложив руки на груди, на лице застыла учтивая улыбка.

— Подготовь его, — неожиданно произнес Мюллер красноволосой, приглаживая лысину перед зеркалом.

Она кивнула и молча попросила меня идти за ней. Развернувшись, только тогда я заметил в ее заднице огромный камень. Драгоценный округлый камень, совершенно отточенный, настоящий или искусственный, наполнял ягодицы широким выпуклым образом. Девушка осторожно несла в заднице гранатовое яйцо, пальцем проводя по стенке. Ее походка напоминала езду на велосипеде — она сидела на яйце как в седле, не качалась и не вертела им, плавно двигалась вперед. Мы шли по периметру замка — крытой веранде со стрельчатыми окнами — дошли до угловой башни, спустились по винтовой лестнице в подвал. Здесь была одна комната без окон, из мебели только зеркало на стене, стол и шкаф.

— Позвольте мне помочь вам, — с улыбкой до ушей подходит красноволосая рабыня и аккуратно снимает с меня пиджак. Затем рубашку. Чувствую себя Анжелой, застывшей в позе "Бери меня как хочешь".

Одна струйка за другой — и вот я уже стою перед красноволосой только в брюках и носках. Непокорная стригущая тянет ремень. Снова струйка, ширинка расстегивается, и уже брюки сваливаются к щиколоткам, я остаюсь только в трусах.

— Мне нужно вас побрить, — шепчет зеленоглазая фетишистка, снимая трусы.

Мой член предательски спрятался в кожаный чехол, сжался-свернулся. Густые черные заросли никогда не вызывали у меня отвращения. Девушка почти прикосается лицом к моей плоти, помогая снять брюки. Я непроизвольно возбуждаюсь.

Я боюсь спросить "зачем". Зачем Рабыня-служанка выбривает одноразовой бритвой всю растительность у меня в паху, зачем эта юная красавица, не обращая внимания на эрекцию, так тщательно ополаскивает пенис, яички и особенно старается натереть до блеска головку. Зачем она окрашивает все мое тело, кроме паховой области и головы, в синий цвет. Я стал похож на мутанта из "Людей Икс". К чему весь этот костюм?

Одно мне ясно без сомнения: если бы они хотели убить меня, то уже давно это сделали. Если бы просто хотели замолчать навсегда, то не стали бы тратить так много времени и ресурсов на подобные игры. Кто они, я пока не знаю. К чему они готовятся - тоже неизвестно. Но факт их существования и влияние, которое они оказывают на людей, превышает лишь материальную сторону и становится все более очевидным.

Я придерживаюсь простого правила, которое до сих пор не подводило: не задавать лишних вопросов. Они ведут меня за собой, словно животное, направляя по определенным маркерам. Я мог бы сойти с ума и начать подозревать, но что-то подсказывает мне, что в этот раз лучше играть по чужим правилам.

— Выпейте, пожалуйста. Это даст вам энергии,— говорит наложница, протягивая стакан с апельсиновым соком из только что открытого пакета.

Я сижу перед ней на стуле, весь израненный, словно картина художника, с омытым размягчившимся пенисом и необычным холодком в области паха. Она аккуратно удала все волоски, даже не пренебрегая полировкой мошонки и всего, что находилось под ней, лишь близость ануса заставила ее остановиться. Если бы ее положение было менее интригующим, я бы никогда не позволил проводить такие эксперименты на своем теле.

Рабыня ведет себя непринужденно. Как работница салона маникюра, она аккуратно складывает инструменты обратно на свои места: баночка с краской, кисть, пена для бритья. Полотенце отправляется в корзину для грязного белья, тазик с использованной водой ставится в угол комнаты. Детская попка с розочкой перемещается по комнате, застегнутая щипчиками вагина звенит цепочками; только что проколотые шипами сосковые ауреолы безусловно сохраняют свою чувствительность. На самом деле, розовые шишечки набухают от прилива крови, просыпаясь ночью. Иногда девушка морщится, делая неудобное движение, тянущиеся цепи вызывают дискомфорт, но в целом она прекрасно справляется со своими обязанностями.

"План внедрения в секретную организацию выполняется успешно. Я не был побрит просто так - успокаиваю себя. Предстоит серьезная и трудоемкая работа".

Когда я найду решение, Анжела, Лата и другие девушки, включая рыжую, получат возможность освободиться. Никогда не забуду слезы Анжелы, они текли на мое фото в телефоне. Никогда.

Очень хочется спать. Глаза склеиваются, пол уходит из-под ног. Комната начинает наклоняться, темные кровавые пятна быстро расплываются по ковру.

"Мне нельзя засыпать", - цепляюсь за обрывки мыслей и стараюсь сохранить связь с реальностью. Жмусь на себя, ощущая боль от щипков по руке.

Завеса сна бесшумно опускается, закрывая последние остатки силы.