Шоколадка Ау

Стив Хоппер не мог понять, что происходит с ним. Карьера его шла в гору, как на дрожжах, дважды за год его повысили в должности, денег было много - куда больше, чем он привык...

«Чего ж теперь еще нужно, сукин сын?» - спрашивал он сам себя, пытаясь понять причину глубокой тоски, которая грызла его тем сильнее, чем стабильнее казалась его жизнь.

Возможно, дело в банальности? Бабы у Стива не было; вернее, их было много - содержать одну считалось скучно и накладно, и он не задумывался, так ли это. Коль уже и те, которые были у него, надоели ему пуще текилы - что ж говорить об одной?..

А ведь его бабы были лучшими шлюхами Бронкса,- и они давали ему. Не бесплатно, разумеется. Впрочем, не будь у Стива смазливой физиономии, не будь в его повадке подкупающего аромата уверенности и успеха - фиг дали они ему, сколько зелени он не пихал бы им в лифчики...

Но и они надоели ему, и Стив все чаще прибегал к постороннему развлечению. Надо найти новых, говорил он себе - понимая, что это всего лишь пустое «надо». Вокруг бродили тысячи телок - роскошных, смазливых, сисястых... и похожих друг на друга, как одна.

Брюнетки, блондинки, высокие, низенькие, полные, худощавые - что-то в них во всех было такое... как в Барши: и милые и не похожие и цены разные и в то же время - все одинаковые. Штамповка.

В глубине души Стив даже знал, ЧТО в них «такого», - но слышал в себе этот голос, насаждая себе привычную мораль Нью-Йорка: «все шлюхи - суки». Отец, воспитавший его без матери-потаскушки, крепко внушил ему эту истину,- и все, что в нее не помещалось Стив объявлял для себя глупыми иллюзиями, розовыми соплями прыщавой юности, недостойными успешного мужчины.

И все было так же правильно и хорошо, если Стив не захватил момент, когда он последний раз радовался.

Да еще и эта проклятая нью-йоркская мгла: не дождь, не солнце, не мокро, не шумно, а какая-то свинцовая муть везде, всё стало черно-белым... • • •

любой товар находился своим покупателем. Это был вековой ритуал, отлаженный, как часы. Стив знал его до тонкостей, но в последнее время находил особое удовольствие в роли иронического наблюдателя-знатока. Его коллеги тусили по элитным ресторанам, но Стив все равно ходил в бар, в старый добрый Golden Feets, где глышались тоску иронии и двойным жопотрясом с содовой...

Проходящая девушка была красива, и Стив сразу отметил это, хоть и стоял далеко от входа. По мере того как она приближалась, Стив всматривался в нее все полнее внимательно.

Вначале он понял, что она не просто красива, а ОЧЕНЬ красива. Тренированный слух Стива сразу отметил изменение тона в окружающем — видно на бар надели глышитель. Затем Стив понял, что она молода; затем — что она красива не так, как обычные местные телки, а как-то совсем иначе.

Секунду спустя он понял, что девушка вошла в бар впервые в жизни. Повадка ее была неверной-вызывающей, движения — неловкими, хоть и даже и неловкость ее была сексуальной. На ее лице Стив прочитал гремучую смесь храбрости, неуверенности, азарта и детской жизни.

Значит, решила подзарядиться девочка, подумал Стив. В первый раз, значит...

Рядом с ней освободился столик, и девушка, потоптавшись на месте, села в двух метрах от Стива. Он увидел, или точнее — почувствовал оживление в мужских рядах. Какая-то сила вдруг толкнула его вперед, и Стив подошел к девушке — неожиданно для самого себя. Он не успел понять, зачем он это делает.

— Ты свободен? — спросил он, используя кодовое слово, означающее начало игры.

«Необходимо воспользоваться таким преимуществом, черт побери...», думал он, оправдывая себя. Краем глаза он успел увидеть движение мужских фигур, которым не повезло.

Девушка подскочила, посмотрела на Стива, как птенца на Башню, покраснела, поежилась на стуле — и неожиданно громко ответила:

— А что, малыш, угостить стаканчиком?

И покраснела еще больше.

Любой на его месте запрыгал бы в потолок, но Стив почему-то покраснел вместе с ней.

— Отчего не угостить? Что дама захочет заказать? — Ээээ... «Кровавую Мэри»! — выпалила дама, тряся руками скатертью.

Стив еще не видел таких красивых рук — с тонкими, изящными пальцами. Девушка говорила с акцентом. «Иммигрантка, думал Стив. — Понятно: к чему пропадать такой красоте? Лучше продать ее, и подороже. Скоро на этих пальчиках поселится не один бриллиант...»

— «Кровавую Мэри»? Ты уверена? Такая тонкая натура должна любить шампанское. — У... уверена. А что? — девушка обидчиво посмотрела на Стива. — Ничего-ничего. А может, еще и с вермутом? — Ну да, конечно! Я... я... — и девушка нервно засмеялась, глядя на Стива сквозь распыленные пальцы.

— Хорошо. Один «Кровавую Мэри» с вермутом, один Hennessy Gold! — крикнул Стив бармену и сказал как-то девушке: — Не волнуйся. Все будет хорошо. — А я и не волнуюсь! С чего это ты взял, что я волнуюсь? — Не волнуешься?... Ну, значит, я ошибся. Меня зовут Стив...

Он вопросительно смотрел на неё, а она на него.

— ... Хм? А тебя? Как тебя зовут? — А... что, я обязательно должна говорить? — Хм. Я же представился? Должен •••

Как я могу тебя назвать? Девушка взяла из шарманки "Кровавую Мэри" с вермутом, поднесла ко рту, глядя на Стива сверкающими глазами, но отказалась пить и закашлялась.

- Ну! Я же говорил: лучше шампанское! - сказал Стив. - Я... я просто подавился! - хрипела девушка. - Зови меня Ай. - Ай? Никогда не слышал такого имени. - Меня так звали в детстве. Ах!... - Ай опрокинула в себя стакан "Кровавой Мэри". Её глаза округлились до такой степени, что Стив испугался. Лицо её, и даже то розовое, стало пунцовым, потому что "Кровавая Мэри" подкрасила его изнутри...

- Зачем же так? Такое нежное горлышко ожигать такой адской смесью... - Плевать! К чёртям свинячьим! - прорипела Ай. Её голос стал на октаву ниже.  - К чёртям так к чёртям. Но больше не пей такого. Бармен, стакан мятного! Со льдом... Ты... ты нравишься мне, Ай, - сказал Стив. - Почем нынче клубничка? Рассказы на севан точка ру.

Это означало "сколько стоит трахнуть тебя?"

Обычно это говорилось позже, после обмена колкостями и любезностями, - но Стив вдруг почувствовал, что не может ждать. Никуда и никогда, думал он, глядя во все глаза на пунцовую Ай, шмыгающую носом.

Она была шатенкой - не крашеной, настоящей; вьющиеся волосы густо-шоколадного тона выплетались из узелка на затылке и орамляли лицо, овальное, чуть неправильное, с нежными, нервно-гибкими чертами. Это была самая красота, в которой одна незаметная черточка, нарушающая скучную правильность лица делает его пронзительно-привлекательным. Вкус такой красоты - нежно-горьковатый с кислинкой, как у дорогого шоколада. "Кислинкой" Ай было сочетание ее изящно-нервного чувственного рта - с носом, ровным, тонким, как у красавиц Ренессанса, и с разрезом глаз, большими, проницательными и манящими, как темные маяки.

В былые времена существовала высокая, изящная и стройная женщина. Она одевалась элегантно, но не так, как обычно делают в городе: на ней не было ни одного декольте, что заставляло мысленно раздевать ее юпочку, текучую фигуру. Грудь ее была высоко поднята, а все тело - гибким, тугим и зрелым - и этот контраст сексуальной взрослости с детским игром в лице и широкой улыбкой на лице находился в полном противоречии. Она была ребенком с телом зрелой женщины, и - черт возьми! - при одной мысли о ее голых сиськах, о мокрой горячей киске, о том, как вкусно будет ее поиметь до упора во влажные потроха - при одной мысли об этом у Стива сладко ныло в паху, как не ныло уже давно.

К нытью примешивалось еще одно чувство, щемящее и полезноприятное - чувство приближения к новому женскому миру, совсем непохожему на тот, к которому привык Стив - сладкое чувство совращения ребенка, нежность и жалость к девочке, которую скоро будут ебать во все дыры. Сегодня эта девочка станет шлюхой, думал Стив, погружаясь в эту мысль и возбуждаясь от нее, как никогда...

- ... Так почем сейчас клубничка? - Клубничка?... Что ты имеешь... - Она смотрела на Стива, и вдруг в ее глазах вспыхнула нервная искра. - Кажется, я... Наверно, это... Ты подумал, что я... Да? Но я не знаю,...

я ведь... нет да, черт возьми, - она испуганно засмеялась, - это же хар! Такое место... Но я... - Так сколько? - Послушай, я... - Нет, это ты послушай, крошка Ай. Я понял, что ты не знала, не хотела, не поняла и так далее. Да? Но может быть попробуем? Проведем какое-то время вместе? А там - видно будет? Что скажешь?

Стив не хотел сдаваться; при этом он не верил, что Ай случайно выбрала за столик.

Она смотрела на него. В глазах ее кипела догадка, которая убеждала Стива в ее невинности, если бы он не "знал баб". Он хорошо знал, что все бабы лгут, а все лгут актрисы - даже тогда, когда они не хотят играть и кажется, что они искренни, как младенцы...

— Ты нравишься мне, Ай. Нравишься так, что... Впрочем, всем свое время. И если я тебе не отвратителен,— Стив улыбнулся ей своей испытанной улыбкой,— давай немного развлечемся. Просто пойдем вместе. И посмотрим, что из этого получится. О'кей? Рассказы на сайте точка ру.

Ай колебалась, жалобно глядя на Стива.

— Видишь эти рожи вокруг? Ты видишь этих диких самцов, этих озверевших кобелей? Если я не проведу тебя хотя бы до выхода, они... знаешь, что они с тобой сделают? Ты слишком хорошая, крошка Ай. Не может быть, что ты зашла сюда и не знала, что тебя здесь трясут прямо за стойкой. А?

Стив вздрогнул — в его жизни никогда никого не насиловали,— но Ай поверила. Или, во всяком случае, превосходно сыграла доверие. Глядя на Стива распахнутыми глазками, она прошептала: — Хорошо. А... что мы будем делать? — О! Это уже совсем другое дело! Другой голосок... А то — "малыш, угощи стаканчиком!..."

Стив рассмеялся, и вместе с ним рассмеялась розовая Ай.

— Что будем делать? Вначале немного посидим в баре, выпьем — только не "Кровавую Мэри", ладно? — немного узнаем друг друга... Ты расскажешь о себе - ведь я еще не знаю, кто ты...— Нет! — Ай вдруг вскочила.— Что-то мне не нравится здесь. Разонравилось. Давай пойдем в какое-нибудь другое место! — В какое?

Хо Ай уже шла к выходу. Наперепеть спешили конкуренты, и Стив прибавил шагу, не отставая от нее. Уходить дамы было не принято, но на всякий пожарный он нащупал рукоять кастета...

Ошлось множество трудностей. Они вышли на улицу... и Ай удивленно вскрикнула, а Стив остановился, недоверчиво вдыхая влажный воздух.

Пока они сидели в кафе, сильно потеплело, небо очистилось от мглы, и над городом плыл колдовской глаз луны. Воздух вдруг стал тепким, пьянящим, дымный след улиц испарился, расточился в свежем дыхании моря...

— Как здорово! Стив, как здорово! — крикнула Ай, подпрыгнув на месте. — Давненько не помню такой благодати,— ответил Стив, недоверчиво прислушиваясь к теплому, охватывающему его как женская ласка. — Это в твою честь, Ай! Ты освежила этот захлебший угол, как морской бриз... Куда мы пойдем? Может, в гости ко мне?

Когда надо, Стив мог быть и поэтому — тем более, что сейчас это было несложно.

— Пойдем в какой-нибудь парк! Тут ••• есть рядом парк? — Парк?!.. — Ну да. К природе, к деревьям! Пойдем!..• • •

похолодел от женской ласки — ...с тех самых пор, как первая проститутка в его жизни нежно взяла его член в руки, а потом и в рот. Она была по-матерински нежна к четырнадцатилетнему Стиву, и это воспоминание до сих пор было одним из самых тайных и дорогих...

Они со Ай стояли друг напротив друга, и Стив не знал, что говорить. Ай снова подошла к нему, положила ему руки на плечи... — Ты так изменился вдруг... Я вначале думала, что ты совсем другой,— говорила она ему, будто извиняясь. — П... поехали ко мне, Ай, — выдавил из себя Стив. — К тебе? А... ведь...

Внезапно наступила тишина.

— Да. — ответил Стив. — Тебе не против?

Это звучало провокационно, даже искательно. Ай молчала еще — и ответила: Читай рассказы на сайте Стефан точка ру.

— Нет. Не против.

Она прижала его к себе, обхватив его шею руками. Стив не дышал от волнения; щека Ай жгла его щеку, и влажные губы едва касались его кожи.

— Поехали, — Ай поцеловала Стива в щеку и отошла, опустив голову.

Всю дорогу к Стиву они молчали. Кромешный глаз Стива смотрел на Ай и видел, что она смотрит перед собой серьезно и сосредоточенно, как монахиня.

В нем кипел запретный восторг и страх: сейчас он трахнет эту девочку, разденет ее до гола - и будет ебать, ебать ее в мокрую пизду, и в попку, и в рот - столько, сколько захочет он...

Эта сладкая мысль была почему-то жидкой, и Стив оправдывал себя, что он заплатит ей много, очень много денег за это ее посвящение в шлюхи... • • •

это... — Какая ты красавица, Ай! Какая ты... это просто невероятно! — шептал он, гладя ее плавное тело. Его руки путешествовали по ней, ощупывая матовую, нежно-каштановую кожу и натыкаясь на полоски белого белья. Ай смотрела умоляюще, будто спрашивая — «может, не надо?» Она была так изящна и хороша, что...

Отвращение к сексуальным актам было закрыто, как дурной звонок. Стив лизал выпуклую плоть Ай нежно и старательно, как лакомство; ему хотелось облизать всю ее с ног до головы, утопить ее в своем языке, как в сгущенке. Руки его самые настороженные застегнули замок лифчика, самые стянули бретельки с плеч...

— Какая у тебя прекрасная грудь, Ай!

Ай продолжала смотреть на него. Затем она перевела взгляд на свою грудь, чувственную, пышную, как французская выпечка — и увидела, как Стив касается груди своими руками. Рассказы на сефан точка ру.

Она закрыла глаза, бросила голову назад... Стив мучил ее соски, готовые лопнуть от напряжения; тело Ай все сильнее маялось, стоны становились все громче... и вдруг она, выдохнув громкое "aaaoooyyy", нагнулась к Стиву и прижала его к своей груди.

Ошарашенный Стив непроизвольно сел на край кровати, стоявшей рядом. Ай обняла его, топила в своей груди, нежно обволакивая его голову руками и целовала, нагнувшись к нему, как к ребенку. Она ласкала его, как маленького, своей нежностью, отдающая ему тепло и мягкость своего тела.

Потрясенный этой материнской лаской, Стив тихонько скользил, уткнувшись в Ай, и слышал, как бьется сердце под ее грудью, в которую он запивался, как в сладкую выпечку. Он привык обращаться с женским телом, как с игрушкой — но тут он вдруг окунулся в теплый океан, незнакомый ему, и разтверделся, как кусок рафинада... Руки его путешествовали по телу Ай, пытаясь стянуть с нее чулки со шрамами. Впервые в жизни он не мог справиться с этой задачей — так хорошо ему было на груди Ай, которую он снова начал облизывать и мучить, всасывая груши отвердевшие вишенки сосков. Стонущая Ай разделась самостоятельно; руки ее отпустили Стива, и он отодвинулся назад.

Она стояла перед ним, голая, озаренная и возбужденная. Волосы расплелись, упали ей на плечи и спину шоколадным потоком. Ай очень волновалась — и очень хотела секса, Стив видел это; и сам он хотел ее до головокружения, до яиц... но не валил ее в постель, как валил прежних самок. Тишина и нежность, окутавшие их в эту минуту, казались ему священными.

Она сама легла к нему, протянулась и раздвинула ноги. В другое время Стив наслаждался этой частью женского тела, как лакомством, - но сейчас он хотел только одного: быстрее, как можно скорее - обратно в нее, внутрь, в этот теплый океан, где он впервые почувствовал себя маленьким, беззащитным, бесконечно любимым существом...

Половые губы его поглотили его стальной эрекцией и Стив закрыл глаза. Он ебал ее нежно, медленно, целуя каждый миллиметр сочной плоти, каждую секунду движения во влаге пизды. Его член был плотным и сладким, как никогда в жизни. Руки его мяли горячие груди, как подушку, пропуская соски сквозь пальцы - Стив делал это бессознательно, полностью слившись с бедрами Ай в единый ритм. Своим длинным хуем он уже окунулся в клейкую пустоту матки - но почему-то стеснялся поцеловать Ай в губы.

И тогда она, прочитав его мысли, как телепат, вдруг подалась ему навстречу и прильнула к его губам, обвив шею руками...

Стив никогда не думал, что бывает такое блаженство. Он мгновенно растворился в Ай без остатка, расплылся в ней сладкой ложкой - и ныл, как щенок, выпуская в Ай горячие струи своего наслаждения, тягучего, бесконечного, как пытка во сне...

Предохранение, роль опытного соблазнителя и прочие земные мелочи были забыты, как забывают в раю о черновой работе квартиры.

Они продолжали наслаждаться друг другом до утра. Сладости текли из потрохов Ай и заливали их спермой второй раз.

- Так вот почему тебя звали Ай! - говорил он, отдыхая после бешеного оргазма. - Почему? - Ты кричишь так... "Ааааай!..." - Стив передразнил ее. - Ну... - Ай пристыжено рассмеялась. - Ты думаешь, у меня в детстве было много... ТАКОГО? И все знали, как я кричу? - Я думаю, что ты чудо. Что ты моя сладкая шоколадка. Где ты взяла такие волосы? Это же чудо природы. Их нужно внести в охранную реестр, - говорил Стив, играясь ее волосами, блестящими, густо-шоколадными, длинными, как водопад. - И еще... знаешь, что я думаю? - Что? - Что мы сейчас пойдем с тобой в одно место... Только обещай мне ничего не спрашивать, ладно? Тебе понравится, я уверен. Ничего плохого, не бойся.

Рассказ на Стефан точка ру.

Взяв смартфон, он набрал номер.

— Здравствуйте, Кондитерская Рай Шоколада? Пожалуйста, забронируйте для нас отдельную ванну на... какое время, черт побери? В общем, мы приедем через десять минут. Да, вдвоем. Останемся до утра.

... Через пятнадцать минут Ау, наслаждаясь и изумляясь одновременно, бросала мимолетные взгляды на зеркало — и увидела в нем две нечеткие фигуры, покрытые темно-коричневым блеском.

Они изгибались в танце любви, тонули и растворялись в сладкой опьяняющей массе, которая полностью покрывала их тела. Они переплетались друг с другом, массировали облитые шоколадом тела и облизывали их словно шоколадный десерт. Шоколад был повсюду — на них, внутри них, на коже, в волосах и во рту; он окутывал их своим присутствием, и это было сладко-мучительно, словно сластолюбивый кошмар. Страх того, что шоколад не удастся смыть с волос, только добавлял остроты в этому странному наслаждению, окутывающему Ау со всех сторон. И она стонала, когда Стив ласкал ее грудь сквозь шоколад или играл сочной киской...

— Ну выйди уже оттуда, малышка. Ложись на животик. Вот так...

Ау вышла из ванны и улеглась на мягкий матрас. Шоколад стекал с нее струями. Стив нежно гладил каждую часть ее тела и проник в ее попку...

— Ааааооуу! Что ты делаешь? — Ничего. Выдержи. Расслабляйся, постанывай, мучайся, погружайся в рай... Тебе же хочется? Хочется? — Аааууу... Зачем...

Ау замолчала, потеряв способность говорить. Стив ласкал кожу вокруг ануса, наполняя Ау незнакомым острым и головокружительным наслаждением, словно полет во сне. Ау ощущала, как ее попка становится расслабленной и гибкой; ей хотелось раздвинуть ягодицы, принять руку Стива, и она подавалась навстречу ему, выпячивая попку вверх. Стив мучил ее, медленно проникая пальцем в упругую дырочку...

— Уфф! Больше терпения, малышка! Все выдерживают, так и ты выдержи! — Ой-ой-ой! Боже мой!

У нее в прямой кишке уже находились два пальца. Это было не больно, а просто невероятно странно — словно леденец в груди, словно кислота в рту, смешанная с горечью шоколада... Пальцы раздвигали ее анус, который стал податливым и мягким как тесто, и Ау испытывала изнеможение от полноты в заднице, которая уже принимала нового гостя... Член, покрытый шоколадом, легко скользнул туда, но Стив не спешил...

наслаждаясь приятной плотностью, обхватившей его головку. Медленно и постепенно он погружался в узкую дырочку, и Ау казалось, что ее переворачивают наизнанку...

— Ой-ой-ой! Не мучай меня, Стив! Я сошла с ума! Ой-ой-ой!.. — Потише. Нас фиксируют.

Стив шутил, хотя у него были подозрения, что сессии посетителей Chocolate Paradise записывались для подпольного рынка. Он уже полностью проник в задницу Ау и теперь плавно двигался в ней. Шоколад был отличной смазкой для таких игр, к тому же он усиливал ощущения: липкая скольжение члена, который наполнял Ау до ушей, действительно сводило ее с ума — ей казалось, что ее раздули как шарик и теперь ласкают изнутри сладким языком.

Стив набрал в ладонь шоколада, облил им между ягодицами Ау — и стал массировать его на коже вокруг ануса. Ау задыхалась... Это было настолько потрясающе и невыносимо приятно, что она всхлипывала и плакала, трепеща в мучительных оргазмах, которые не отпускали ее до тех пор, пока член расширял ее беззащитную задницу. Слезы смешивались со шоколадом, затвердевшим на ее ресницах — а потом, когда все закончилось и она лежала без сил, привыкая к полноте внутри себя, Стив отлизывал сладко-соленые капли с ее лица... Рассказы на сайте sefan точка ru.

— Теперь мы с тобой настоящая команда сладкоежек, — шептал он, сражаясь с утомлением. Ау также погружалась в мир сновидений, но нужно было вставать и принимать душ. Нужно, нужно... Без раздумий она позволила Стиву поднять ее, проводить под душем, вымыть, вытереть, одеть и вывести на улицу...

Стив также едва помнил, как все произошло. Он только помнил, что они вошли к нему, упали на кровать без раздевания и заснули рядом друг с другом. Крепко и никогда ранее.

В городе царил дух весны уже со вчерашнего вечера. Солнце заходило ярким закатом, все вокруг играло свежими оттенками словно город был наконец-то очищен от пыли; атмосфера пьянила и приглашала к весеннему безумству... но Ау не было рядом. Ее не было — и все лишилось смысла: ни весна, ни яркие цвета, ни солнце... А через час — еще и этот неприятный концерт, эта ужасная музыка Шмоцарта с неугодным шефом, который должен был испортить атмосферу на сцене, чтобы обесчестить себя перед публикой, чтобы провести ночь с женщиной, чтобы...

Стив придумывал... проклинания несчастному шефу до тех пор, пока не прошел на автоматическом пилоте через весь вестибюль Карнеги-Холла и не занял место в партере. Нужно было приветствовать шефа, общаться с коллегами, оставить хорошее впечатление — но Стиву было все равно, и он скучающе ждал гребаного Шмоцарта, думая о Ау. Одна мысль не отпускала его и не давала покоя... Читайте рассказы на сайте стефан точка ру.

Но он не успел закончить свою мысль. В зале погас свет, яркие прожекторы осветили рояль на сцене, и невидимый ведущий объявил, что лауреат международных конкурсов Ариана ван Хеллен из Бельгии исполнит произведения Шопена. Зал разразился аплодисментами... но Стив не хлопал.

Он смотрел на Аурику ван Хеллен с застывшими глазами, она вышла на сцену в ярко-красном платье с кружевами и глубоким декольте. Ее прическа была украшена "винтажным" стилем, и вьющиеся локоны обрамляли ее лицо по бокам...

"Интересно, она избавилась от шоколада?", подумал он - и наблюдал за ней, как одержимый, следил за каждым ее кланянием - гибким, изящным, с достоинством - когда она подошла к роялю, села и положила свои удивительные руки на клавиши... Через минуту поток звуков, чувственных, плавных и очаровательно прекрасных, захватил его и заволок в нем - Стив заплакал как старая дева, высморкался и вытер глаза, не замечая радостных взглядов.

Музыка была насыщенной, яркой и опьяняющей, словно воздух на улице; она несла Стива словно щепочку и он испытывал одновременно страх и радость от этого безумного вращения - так же, как ТОГДА, когда Ау обняла его и поглотила его... Она играла о нем, о них, о том, что произошло с ними ночью - Стив чувствовал это так же ясно, как он вчера чувствовал горько-сладкий вкус шоколада на ее губах. Ау закончила играть, поклонилась восторженной аудитории, начала снова играть, затем еще раз и еще... И каждый раз невидимая волна снова поднимала Стива и кружила его в эмоциональном океане, вымывая из него всю его душу и энергию. "Как бесконечные оргазмы", подумал он... Двучасовой концерт пролетел мгновенно. Стив не запомнил названия произведений, он едва помнил, что это Шопен - для него не было ничего и никого кроме Аурики и ее музыки, которые соединились в едином потрясающем гармоническом звучании.

После завершения концерта он некоторое время сидел на своем месте, осмысливая все произошедшее; затем, услышав шепот "она в гардеробе" - встал и начал беспокойно ходить, спрашивая у всех и каждого, где находится этот гардероб. В его ногах ощущалась слабость, и ему было страшно.

Прибыв на место, Стив испугался, так как увидел разгневанную... Ау, окруженную густым кругом поклонников и журналистов.

— Привет! — вскрикнул он, действуя под влиянием эмоций. Ау подняла голову, заметила его и вздрогнула. Он тут же протиснулся к ней без извинений и локтями.

— Здравствуй! — добравшись до нее, он схватил ее за руку и неуклюже стоял, не зная, что делать и сказать.

На них смотрели многочисленные любопытные глаза.

— Пойдем, — вдруг прошептала ему Ау и сообщила дрожащим голосом: — Извините, уважаемые господа и дамы, мне нужно... короче... я скоро вернусь. — Она открыла артистическую дверь, потащила Стива внутрь, захлопнула ее и заперла на ключ.

Они стояли напротив друг друга, держась за руки... Вдруг Стив прижал Ау к себе. Она всхлипнула — но его язык уже проник в ее рот, его руки скользили по ее телу... и Ау ослабла в объятиях Стива. Читайте истории на сайте сефан точка ру.

Через секунду они страстно целовались, мять, обнимая и трогая друг друга, не обращая внимания на шум за дверью. — Ты все еще пахнешь шоколадом, — прошептал Стив, лаская бархатную кожу Ау. Внезапно он повалил ее на большой мягкий диван, поднял юбку ее роскошного красного платья... — Что ты делаешь? — прошептала Ау непослушными губами, но Стив снял у нее трусики со стрингами и чулками, аккуратно опустив их до туфель, прижав Ау своими коленками — и... Ау сжала зубы, чтобы не издать стона. Язык Стива нежно ласкал ее клитор и проникал во влажность ее женственности; жаркие стоны вырывались из груди Ау, а она сдерживала себя в последний момент.

— Стив... остановись... пожалуйста, — прохрипела она, искривляясь и подставляясь ему. Ее глаза были закрыты, и она не видела, как Стив встал, продолжая ласкать ее клитор пальцами, открыл ширинку и пристроился к ней...

— Ооо, дааа! — воскликнула она, когда член Стива проник в нее. Аурика открыла глаза и увидела перед собой страстный, безумный взгляд Стива.

Он проникал в нее на диване. Это было так невероятно возбуждающе, что Аурика не смогла сдержаться — из ее груди вырвался стон, выражая ее пылкую страсть... Стив крепко сжимал ее ягодицы. Оба они полулежали на краю дивана, скользя вниз; Стив опирался ногой на ножку рояля и продолжал проникать в Аурику все сильнее и напористее, насаживая ее бедра на свой член.

И тут не только от физического удовольствия, но и от безумной запретности момента Аурика почувствовала, как ее тело плавится и наполняется острыми эмоциями...

— Ооо, дааа! — она кричала, заливая диван и свое платье белым пенным потоком. И Стив орал вместе с ней, выпуская всю свою страсть внутрь.

Когда все закончилось, их тела отказались держаться на весу и соскользнули с дивана, словно тюфяки... Оглушенные и растерянные, Стив и Аурика сидели на полу, на мятой юбке Аурики, и склонили головы друг к другу.

— Вот только нам нужно выбраться отсюда, — сказала Аурика, слыша шум и смех за дверью. — Ты знаешь выход, Стив? •••

— Не знаю... Просто пойдем и все... Скоро ты забеременеешь, Аурика ван Хеллен. Ты будешь играть со своим животиком? — С животиком? Почему так?.. — Просто так. Я кончил столько раз в тебя, что даже резиновая вагина бы забеременела... Но пора показаться людям... Ну что, пошли?

Он взял Аурику за руку, повернул ключ и открыл дверь. Пред ними было множество глаз - удивленных, заинтригованных, любопытных, насмешливых и прочих. Стив почувствовал, как его дыхание задержало...

И в этот момент организм выдал ему спасительную идею.

- Согласись выйти за меня замуж, - совершенно неожиданно для самого себя крикнул Стив, глядя на Ау. - Ты соглашаешься? Соглашаешься? - настаивал он, думая про себя "что я делаю? что я делаю, Господи?" Читайте рассказы на сайте www.cefan.ru.

В комнате стало тихо. Аурика смотрела на него блестящими глазами.

- Согласна, - вдруг произнесла она тихо и отчетливо.

И внутри Стива разразился фейерверк безумной радости; он и не подозревал, что может быть так счастлив - до звона в ушах и слабости в ногах...

- Джентельмены! Она согласна! Согласна! - закричал он.

В ответ разразилась буря: все - и журналисты, и знатоки, и студенты, и даже швейцары у дверей - все восторженно кричали, радовались и свистели, приветствуя Стива и Аурику. Фотоаппараты начали щелкать, вспышки мигать - и уже десяток микрофонов было направлено к губам Стива и Аурики, а вокруг жужжали вопросы: "Где вы познакомились?", "Как вас зовут?", "Вы тоже музыканты?", "Как долго вы его ухаживали?", "Это любовный брак?"

...На следующее утро все газеты были полны фотографиями потрясенных Стива и Аурики.

Но герои дня не читали газеты: у них было дело.