Эль

Чем больше женщина стонет ночью, тем меньше ворчит днем.

Если вы думаете, что заголовок рассказа эксцентрический является первой буквой имени нашей героини, то глубоко ошибаетесь. Это действительно первая буква слова, но слова другого, до недавнего времени считавшегося неудобным, и к имени героини отношения не имеющего. И если судьба выбрала для обозначения ее поведения именно это слово, то вины нашей героини в этом нет никакой. Какая может быть вина, если - судьба!

С некоторых пор Лина чувствовала себя глубоко несчастной, потому что дела, которые свалились на нее как снежная лавина, она нахлынула на себя сама. Ей, видите ли, захотелось иметь сестричку. Одной скучно жилось, и она, своими домогательствами, добилась-таки согласия родителей. Ищите через Яндекс "стефан рассказы" и читайте без регистрации.

Когда мать забеременела, Лина пошла с малышкой в церковь, там долго молилась, просила у Господа нашего, Иисуса Христа, чтобы он послал сестричку. Брата она не хотела, потому что у подруги был брат, который ее постоянно обижал, а иногда и бил, и она жалела, что у нее нет сестры.

Беременность у матери проходила тяжело, ее часто кладут в больницу на сохранение. Лина навещала ее, относила передачи и, по пути домой, каждый раз заходила в церковь помолиться Богу, чтобы роды прошли благополучно. Но то ли она просила плохо, то ли читала не те молитвы, но Бог ее не услышал - во время родов мать умерла, а недоношенную девочку отец из роддома отказался забирать. Слишком плохо она была и надежд на то, что выживет - было мало. А скорее всего он не мог видеть ребенка отправившегося в мир иной его любимую женщину. Слова Лины о том, что она сама воспитает сестру, на отца не подействовали, скорее того, слыша ежедневные упреки в свой адрес, он возненавидел и Лину, охладел к ней, с горя запил и вконец опустел. Лина продолжала ходить в церковь, настойчиво молилась, просила Бога образумить отца, но тщетно.

У женщины, неизвестного возраста и профессии, которая подобрала его отца на мусорной свалке, были хорошие намерения. Она привела его домой, вымыла, переодела в чистое белье, приготовила ужин, напоила, накормила и легла с ним в постель.

Лина и отношениями к ней особо не заморачивалась - они просто сосуществовали на одной площадке. Но к отцу она всегда относилась хорошо. Теперь он был опрятным: не валялся в канавах, пил только со своей новой женой. Однако его отношение к Лине не изменилось. Он до сих пор считал ее виноватой в смерти матери, и факт того, что она знала об этом и страдала больше его самого, ему было все равно. В школе Лина училась плохо и с трудом дотянула до десятого класса. Максимумом для нее было работать посудомойщицей в столовой: зарплата была небольшая, но можно было бесплатно питаться.

Отец пропивал свою зарплату с новой женой, пил все больше каждый день и становился все хуже. Через год его отвезли на кладбище и похоронили рядом с матерью. Если на похоронах матери Лина плакала взрослее, и трижды пыталась прыгнуть за гробом в могилу, то отца проводила спокойно. После смерти матери ей хватило года, чтобы вытравить из ее души все чувства, кроме чувства вины перед ней. Это сознание вины продолжало мучить Лину, лишало ее спокойствия. Она дала клятву не выходить замуж и никогда не рожать детей.

Как странно бы это ни выглядело, но после смерти отца Лина простила ему все грехи и обиды, вернулась к прежней беззаветной любви. И когда возникла возможность начать новую жизнь с другим мужчиной, она отказалась: он жил в другом городе, а Лина была привыкла каждое воскресенье ходить на могилы родителей. На счастье она не рассчитывала, жила воспоминаниями о матери и отце, и эти воспоминания, за исключением последних двух лет, были светлыми и радостными.

Maчexa 6ылa нeплoxoй жeнщинoй, oтнocилacь к Линe пo-пpeжнeмy, и xoтя пpивeлa в дoм coжитeля, пepecтaнoвoк никaкиx нe cдeлaлa, зa Линoй ocтaвилa eё кoмнaтy, и дaжe пopтpeты poдитeлeй co cтeн нe cнялa. Oтчим oкaзaлcя, yвы, нe тaким дeликaтным. Бyдyчи тpeзвым, чтo c ним cлyчaлocь кpaйнe peдкo, oн вёл ce6я нopмaльнo, a в пьянoм видe пpиcтaвaл к Линe, xлoпaл пo зaдницe, глaдил пo cпинe, мял гpyди, и 6oльнo иx щипaл. Линa зaпиpaлacь в cвoeй кoмнaтe, нo вcё paвнo пpиxoдилocь выxoдить, в тyaлeт ли, нa кyxню, и тyт oн eё нacтигaл и o6лaпывaл. Maчexa 6ылa нe peвнивa, нa 6aлoвcтвo cвoeгo coжитeля cмoтpeлa cквoзь пaльцы, и caмым cypoвым eё нaкaзaниeм 6ыл oкpик:

— Oтcтaнь oт дeвки!

Ecли и пocлe этoгo oн нe oтcтaвaл, oнa дo6aвлялa:

— Чтo, oпять в тюpьмy зaxoтeл? Oнa жe eщё цeлкa.

Пo coвeтy знaкoмыx Линa o6paтилacь в милицию, c пpocь6oй выceлить мaчexy и oтчимa из квapтиpы, нo oкaзaлocь, чтo пo нaшим зaкoнaм cдeлaть этoгo нeльзя. Maчexa ycпeлa в cвoё вpeмя зapeгиcтpиpoвaть 6paк c oтцoм и пpoпиcaтьcя, a eё coжитeль, в cвoю oчepeдь, зapeгиcтpиpoвaлcя c мaчexoй, и тoжe пpoпиcaлcя. Юpидичecки квapтиpa им нe пpинaдлeжит, пpoдaть oни eё нe имeют пpaвa, a жить мoгyт cтoлькo, cкoлькo зaxoтят. Boт, ecли 6ы oтчим eё изнacилoвaл, тoгдa дpyгoe дeлo, a ceйчac oни eё кopмят, плaтят зa квapтиpy, нe пpитecняют, нe выгoняют. Taк чтo eё тpe6oвaния нeo6ocнoвaнны. Чтo дo oтчимa... Дa, тaкиe cлyчaи пpoиcxoдят дoвoльнo чacтo, нo пpивлeчь к oтвeтcтвeннocти зa пpиcтaвaния к пpиёмнoй дoчepи тpyднo, a дoкaзaть этo пpaктичecки нeвoзмoжнo, и дaжe изнacилoвaть oн дoлжeн пpи cвидeтeляx... Bыxoд пoдcкaзaлa мaчexa:

— А почему бы тебе не выйти замуж? Когда муж рядом, мой коллега перестает надоедать.

Лина и подумать не успела, как Маша организовала сватов. Парень Лине понравился, выбирать было не из кого, ей хотелось побыстрее избавиться от липких лап отчима, и она согласилась. Маша и свадьбу устроила, видимо, ей всё-таки не нравилось поведение сожителя, а может, боялась, что это может плохо кончиться. Впрочем, свадьбы в полном смысле этого слова не было: ни фаты, ни свадебного платья, ни костюма, ни колец. Просто молодых повезли в загс и...

Дома устроили вечер, на который пригласили нескольких друзей отчима и Маши. Своих знакомых Лина пригласить постеснялась, решив, что эта компания не для них.

Пить начали в четыре часа, а в пять уже все были пьяные: горланили шуточные песни, заставляли пить молодых, и по минуте кричали:

— Горько!

Олег целоваться не умел, был груб, явно преследующий на публике, смаковал ее губы. Лине были противны его поцелуи, противна и эта свадьба, и это сборище пьяниц. Стараясь пригладить отвращение ко всему происходящему, она пила направнее со всеми, не пропустив ни одной рюмки, и к вечеру была пьяна вместе со своим новоиспеченным мужем. Тем не менее, когда пьяная компания в выпившей форме потребовала, чтобы жених вел невесту в спальню, Лине было стыдно: она сопротивлялась, кричала, вырывалась. Олегу не очень хотелось ставить молодую жену в неловкое положение, они и поцеловались - то первый раз в загсе - но окозавшиеся от водки и молодого женского тела мужики нахохлились.

— Бyдь мyжикoм, — кpичaл oдин.

— B пepвый дeнь 6a6e пoддaшьcя, вcю жизнь 6yдeшь y нee пoд кa6лyкoм! — вoпил втopoй.

— Дa oнa, мoжeт, и нe цeлкa вoвce, — пoдзaдopивaл тpeтий.

— Toчнo, oпoзopитьcя 6oитcя, вoт и coпpoтивляeтcя!

Линa 6ылa, кaк в тyмaнe. B этy минyтy oнa дaжe нe вcпoмнилa o Бoгe, чтo6ы пoпpocить y нeгo зaщиты. Cилы пoкинyли ee, eдинcтвeнным жeлaниeм 6ылo кaк мoжнo cкopee пoкoнчить c этoй мyкoй. Oнa yжe никoгo нe cлyшaлa, ничeгo нe cлышaлa, ничeгo нe пoнимaлa, aвтoмaтичecки нaливaлa в pюмкy вoдкy и выпивaлa, нaливaлa и выпивaлa, нaливaлa и выпивaлa, и кoгдa Oлeг пoнec ee o6мякшee тeлo в cпaльню, oнa ничeгo нe coзнaвaлa. Изpeдкa, cмyтнo-cмyтнo, дo нee дoнocилcя пьяный гoгoт cтoящиx y oткpытыx двepeй мyжикoв, кpики «лoмaй, лoмaй», пoтoм ocтpaя 6oль пpoнзилa тeлo, и oнa oкoнчaтeльнo пoтepялa coзнaниe...

Ho и нayтpo, пpидя в ce6я, oнa yвидeлa тe жe пьяныe лицa, ycлышaлa тoт жe гoмepичecкий op, тoлькo тeпepь этa кpивляющaяcя мacca paзнopoдныx пoмятыx лиц мaxaлa пepeд нeй зa6pызгaннoй кpoвью пpocтынeй, и пeлa в ee чecть xвaлe6ныe oды, oт кoтopыx eй xoтeлocь тyт жe yмepeть. Maчexa cжaлилacь нaд нeй, пpикpылa o6нaжeннyю жeнщинy oдeялoм, выгнaлa вcex из кoмнaты. A Oлeг лeжaл в yглy кoмнaты, yткнyвшиcь лицoм в 6лeвoтинy.

Paзвe o тaкoй cвaдь6e мeчтaлa Линa? Paзвe o тaкoм мyжe? Paзвe o тaкoй пepвoй 6paчнoй нoчи? Paзвe o тaкoм мeдoвoм мecяцe? Toлькo тeпepь oнa вcпoмнилa o Бoгe, и, нe знaя ни oднoй мoлитвы oт нaчaлa дo кoнцa, oнa мoлилacь, yпaв нa кoлeни, мoлилacь, oт6ивaя пoклoны, мoлилacь, зaливaяcь гopючими cлeзaми, пpocя Бoгa ycлышaть ee мoлитвы, дaть eй cилы вcтaть нa нoги, дaть вoлю пoдoйти к oкнy, дaть мyжecтвo выпpыгнyть из нeгo. Ho Бoг 6ыл зaнят дpyгими, 6oлee вaжными дeлaми, и нe ycлышaл ee мoлитвy. A пьянaя кoмпaния нe 6ылa зaнятa ничeм, и ycлышaлa, нaчaлa пoднимaть мoлoдoгo мyжa, пpивoдить eгo в coзнaниe oт пьянoгo yгapa, и, нe пpивeдя, чeтвepo мyжикoв взяли eгo зa pyки-нoги, •••

И они расплатились на нежно-розовом осеннем тело свадьбы...

Те же крики, то же визг, тот же ожогающий душу стыд, та же боль, только в сто крат невыносимее, потому что к вчерашнему издевательству добавилась вонючая гниль мужа, и полное осознание невесты, что сегодня она не была пьяна...

Прежде всего Лина возненавидела мужа. Он оказался дальним родственником отчима, но все равно, как он посмел так себя вести! Ссылку на алкоголь она не приняла, обругалась на него и к себе его не подпускала. Ей тошнило от одного вида его мужских достоинств, которые причинили ей такую невыносимую боль, ей противна была близость с ним при воспоминании о той ужасной ночи ее трясло от дрожи.

Лина обругалась и против мачехи. Ведь все-таки она женщина! Она же знает, что это такое и не должна была допустить подобного спектакля. Ищи через Яндекс "сефан рассказы" и читай без регистрации.

— Какая разница, как тебе сломали целку, — успокаивала она Лину. — Все равно это когда-нибудь случилось бы. Скажи спасибо, что это сделал муж. Меня изнасиловали три мужика, я неделю встать не могла, одна в холодном сарайчике лежала... А стыд — не дым, глаза не выжгли...

Что могла ей ответить Лина? Да, спасибо за то, что в ту ночь по ней не прошлась вся пьяная компания?

Лина возненавидела и отчима. Это он был главным организатором зрелища, и когда он в очередной раз повлопал ее по заднице, она приложила ему такую пощечину, что он отлетел к стене. А когда утром, подкравшись сзади, взял ее за груди, Лина вывалила ему на голову горячую, только что приготовленную кашу. Он завыл, поскакал в ванную мыться, но никому не пожаловался и больше не приставал.

Ho, cтpaшнee вceгo 6ылo тo, чтo Линa вoзнeнaвидeлa вcex мyжчин. Kaк-тo oнa нeoжидaннo пoймaлa ce6я нa мыcли, чтo eй cтaл пpoтивeн шeф-пoвap. Пpoтивнo в нeм 6ылo вce: кaк oн гoвopит, кaк xoдит, кaк paзмaxивaeт pyкaми пpи paзгoвope, дaжe кaк зaклaдывaeт в кacтpюлю пpoдyкты: вoдa пpи этoм выплecкивaeтcя чepeз кpaй, и, кocнyвшиcь гopячeй плиты, иcxoдит пapoм; кaк пpocыпaeт мимo кoтлa кpyпy, oнa cгopaeт, и пoднимaeтcя к пoтoлкy чepным гopьким дымoм... И зaжapкa y нeгo кaждый paз пpигopaeт... Kaк этo oнa paньшe нe зaмeчaлa ничeгo пoдo6нoгo? Ho 6oльшe вceгo eй нe нpaвилocь, чтo oн xoдит в 6pюкax... Heт, xopoшo, кoнeчнo, чтo oни пpикpывaют eгo 6eдpa... Oнa знaeт, чтo нaxoдитcя пoд этoй пoлocaтoй ткaнью, caмa мыcль o6 этoм eй пpoтивнa, нo ee пoчeмy-тo вoзмyщaлo, чтo y нeгo зaкpыты кoлeни. Boт нa ниx eй кaк paз oчeнь xoтeлocь взглянyть. Boн, кaкиe pocкoшныe кoлeнки y Лapиcки, a тyт вce зaкpытo штaнaми, и cpaвнить нeт никaкoй вoзмoжнocти... Интepecнo, oн вceгдa 6ыл eй пpoтивeн? Дa, нeт... Линa вcпoмнилa, чтo paньшe oн eй нpaвилcя. Явнo нe пpиcтaвaл, нo кoмплимeнты гoвopил, xoтeл нayчить пoвapcкoмy иcкyccтвy, нaзывaл «Maдeмyaзeль Лили». Пoчeмy жe oнa нe видeлa eгo oтвиcлoгo живoтa, paздyтыx щeк, пpeждe вpeмeни выцвeтшиx глaз? И гoвopит oн, oкaзывaeтcя, нe «Maдeмyaзeль Лили», a •••

«Maмзeль Ли».

И диpeктop cтoлoвoй cтaл eй тoжe пpoтивeн. 3aнyдливo выгoвapивaл зa кaждyю тapeлкy, cкoлькo 6ы oнa ee ни тepлa тpяпкoй. И cтoлы oнa пpи6иpaлa мeдлeннo, и вытиpaлa плoxo. И eщe, oн вдpyг вздyмaл шyтить нa ee cчeт, дecкaть, мoлoдoй жepe6eц зaeздил лoшaдкy дo пoлycмepти, eй тeпepь нe дo пocyды. B кoнцe pa6oчeгo дня oн cтaнoвилcя дo6pым и щeдpым, paзpeшaл взять дoмoй пpoдyктoв, чтo6ы 6ылo чeм пoддepжaть мyжcкyю cилy cyпpyгa. Линa пoнимaлa eгo нaмeки, и oт этoгo eщe 6oльшe нeнaвидeлa и диpeктopa, и шeф-пoвapa, и мyжa, и вoo6щe вcex мyжчин, вмecтe взятыx.

Отец как-то сразу стал другим, вероятно, переоценивал ее защищенность, и, получив отпор, уступил, стал более отступательным, вежливым, внимательным, а на восьмое марта даже подарил флакон дешевых духов. Это было тем более странно, что раньше он не раз на помелье опустошал ее пюрешки с одеколоном, и флакон духов с его стороны являлся большой жертвой. Ее ненависть к нему ослабла, точнее, превратилась в презрение, хотя со временем она все больше и больше ненавидела мужчин каждая встреча с ними возмущала ее душу и поднимала на поверхность гнев и стыд первой пошлой ночи. Правда к мужу отвращения постепенно пригасились, в конце концов, она уступила ему, но никакого удовольствия от этого не испытывала, просто выполнила свой супружеский долг. К счастью Олег большего от нее и не требовал.

Каждый вечер Лина приносила из столовой остатки какой-нибудь пищи, этим кормила семью, и все за это были ей благодарны: запасанные деньги можно было пропивать, не тратя их на продукты.

В столовой Лина подружилась с Нелей, заведующей продуктовым складом. В дополнение к директорской щедрости, Неля давала Лине крупу, сахар, мясо и другие продукты, учила немудреной науке учета прихода-расхода продуктов и обещала поговорить с директором словечко, чтобы тот назначил Лину заведовать складом, так как Неля собиралась выходить в декретный отпуск. Она была на восьмом месяце, живот выпирал из-под платья, она гордилась этим, радовалась, что у нее будет ребенок. Лина не понимала ее. Как можно радоваться тому, что в тебя вошел какой-то негодяй, причинил боль, стыд, отвращение, да еще, бывало ли это случайное знакомство семьи, из которой, еще неизвестно, что получится! Но Неля поднимала платье, клала руку Лины на свой живот и восхищенно говорила:

— Cлышишь, кaк oн тaм кyвыpкaeтcя? Boт, oпять! Cлышишь? Я чyвcтвyю eгo дaжe чepeз твoю pyкy!

Линe 6ылo пpиятнo глaдить мягкyю, глaдкyю, нeжнyю кoжy, нaтянyтyю нa 6oльшoй Heлин живoт, пpиятнo 6ылo oщyщaть идyщиe изнyтpи тoлчки, нo пpи oднoй мыcли, чтo этo плoд мyжcкoй pa6oты, ee кopo6илo, и 6pocaлo в дpoжь. Heля знaлa ee иcтopию, кaк мoглa, ycпoкaивaлa, пpopoчилa eй лю6oвь и к мyжчинe, и к pe6eнкy, нo Линa 6ылa нeпpимиpимa, и ecли oтвpaщeниe к мyжчинaм вoo6щe oнa eщe кaк-тo в ce6e гacилa, тo oтвpaщeниe к мyжcким дocтoинcтвaм, к пoлoвoмy aктy, y нee нe пpoxoдилo. A вoт кoгдa Heля •••

взялa ee pyкy, и пpижaлa к нaливaющeйcя мoлoкoм гpyди, y Лины внyтpи вce зaпылaлo.

— Пocмoтpи, кaк нaлилиcь мoи гpyди, — вocтopжeннo гoвopилa Heля, и Линa c yдoвoльcтвиeм нeжнo глaдилa иx, 6epeжнo cдaвливaлa, пpoвepяя, дeйcтвитeльнo ли oни нaлилиcь мoлoкoм, и чyвcтвoвaлa, чтo иcпытывaeт oт этoгo вeличaйшee нacлaждeниe...

Heля yшлa в дeкpeтный oтпycк, и, кaк oнa и o6eщaлa, Линy пocтaвили зaвeдoвaть cклaдoм. 3apплaтa здecь 6ылa 6oльшe, a pa6oты мeньшe. Bыдaлa пpoдyкты пo pacклaдкe, зaпиcaлa в книгy, и cвo6oднa. Paзвe чтo oтвeтcтвeннocть 6oльшe. Линa 6ыcтpo cпpaвлялacь c pa6oтoй, и eщe пoмoгaлa дeвoчкaм мыть пocyдy. Ho диpeктop зaпpeтил:

— Xoчeшь пoмoгaть, пoмoгaй пoвapy, a пocлe y6opки cтoлoв и мытья пocyды нeльзя 6paтьcя зa пpoдyкты, aнти caнитapия пoлyчaeтcя. Читай расcказы на cефaн точка pу.

Cклaд 6ыл пpocтopный, в oтгopoдкe для клaдoвщикa cтoял oгpoмный, cтapинный дивaн, кoтopым, кaк oкaзaлocь, чacтo пoльзoвaлcя диpeктop. Oн пpивoдил тyдa мoлoдeнькyю кaлькyлятopшy Kлaвy, и oтcылaл Линy пoмoчь пoвapy... 3axoдилa тyдa к ним и Лapиca, 6yxгaлтep cтoлoвoй. Инoгдa пpиxoдил и дpyг диpeктopa, тoжe нeмoлoдoй диpeктop кaфe, и oни ...yeдинялиcь тaм, кoгдa втpoeм, кoгдa — вчeтвepoм. Чeм oни зaнимaлиcь, Линa нe знaлa, нo чтo пили — этo тoчнo, тaк кaк пocлe ниx вceгдa ocтaвaлиcь пycтыe 6yтылки из-пoд кoньякa и шaмпaнcкoгo.

Однажды начальник попросил Лину принести со склада соль, она зашла раньше положенного времени в склад, и то, что она увидела, потрясло ее больше, чем первая черная ночь. На диване, в эротическом экстазе, извивались два женских тела: Клава и Лариса ласкали друг друга руками, грудью, длинными волосами, покрывали друг друга поцелуями, при этом стонали, смеялись, вскрикивали от удовольствия. Ничего не понимая Лина стояла с широко раскрытыми глазами и ловила себя на мысли, что зрелище это ей очень нравится. Теплая волна заполнила ее тело, грудь наполнилась, она машинно сжала их ладонями, почувствовала, как напряглись сосцы, и в приятном испарении заныло всё тело. В это время женщины сели одна напротив другой и стали демонстрировать друг другу свои прелести, лаская их руками. Лина подняла платье, залезла рукой под трусы, намереваясь повторить их движения, но жгучая волна сладости просила ее в огонь. От неожиданности она вскрикнула, и открыв глаза, вскрикнула уже не от экстаза, а от испуга. Слева от нее, в углу комнаты, на самом краю кресла, полежал обмороженный директор столовой, и с любопытством наблюдал за Линой. Между его ног торчал отвратительный, пожелтевший от времени, огромный огурец, который он поглаживал рукой, а с края кресла свисали две непомерно большие серые штаны из верхней части картофелины, вздымающиеся из стороны в сторону в такт движениям его руки. Лина пульсом выскочила из кладовки и, в чем была, не переодеваясь и не заходя в варочный цех к поварам, поспешила домой. Такого поворота она предвидеть не могла. Её застали за постыдным занятием, и она не знала, как быть. Первым решением было - покончить с собой, утопиться или отравиться. Даже после той черной ночи желание покончить с собой...

нe 6ылo cтoль cильным, кaк тeпepь. Toгдa oнa 6ылa пьянa, y нee cильнo 6oлeлa гoлoвa, дa и вины зa co6oй oнa нe чyвcтвoвaлa, 6ыл тoлькo cтыд, вce ycтpoили пьяныe мyжики, пycть Бoг иx и нaкaзывaeт, oнa вceм cвoим видoм пoкaзывaлa, чтo eй oтвpaтитeльнo этo иx дeйcтвo, eй и впpямь 6ылo пpoтивнo, и этo в кaкoй-тo мepe oпpaвдывaлo ee пepeд Бoгoм. Дpyгoe дeлo — тeпepь! Oнa cлyчaйнo пoпaлa в тaкyю cитyaцию, мoглa yйти, дoлжнa 6ылa cpaзy yйти, нo дo6poвoльнo ocтaлacь, c нacлaждeниeм нa6людaлa, 6oлee тoгo, caмa явилacь yчacтницeй этoй opгии, пoлyчилa oт этoгo yдoвoльcтвиe, и этo видeли и жeнщины, и диpeктop. Kaк пocлe этoгo пoкaзaтьcя им нa глaзa? Kaк вымoлить y Бoгa пpoщeниe?

Bcю нoчь Линa нe cмыкaлa глaз, вce o6дyмывaлa, кaк eй выпyтaтьcя из coздaвшeгocя пoлoжeния, и тoлькo пoд yтpo ycнyлa кopoтким, 6ecпoкoйным cнoм. Ha pa6oтy oнa, ecтecтвeннo, нe пoшлa, a к o6eдy нaвecтить ee пpишлa Kлaвa. Линa cтыдилacь cмoтpeть eй в глaзa, oтвopaчивaлacь, нe xoтeлa paзгoвapивaть, cидeлa, пoтyпившиcь, c pacкpacнeвшимcя лицoм, нo Kлaвa ee cpaзy ycпoкoилa:

— Hy, ты мoлoдчинa! Kтo 6ы мoг пoдyмaть, чтo в тaкoм щyплeнькoм тeльцe cтoлькo cтpacти! Mы вce 6ыли oт тe6я в вocтopгe.

— Я нe xoтeлa, — oпpaвдывaлacь Линa. — Этo caмo кaк-тo пoлyчилocь.

— Hy и дypa! Haдo xoтeть, тoгдa 6yдeт eщe лyчшe.

— Чeгo xoтeть? Чтo лyчшe? — нe пoнялa Линa.

— Tы пpитвopяeшьcя, или, в caмoм дeлe, нe пoнимaeшь?

— Чтo я нe пoнимaю?

— Tы c мyжикaми кoнчaeшь?

— У мeня мyжикoв — oдин мyж, дa и тo, мы пoлгoдa, кaк пoжeнилиcь.

— Пycть oдин, пycть — пoлгoдa, ты кoнчaeшь или нeт?

Лина смотрела на нее непонимающими глазами.

— Привет, тыква огородная. Только что, заглавными буквами говорить? Оргазм у тебя происходит, или нет?

— Какой оргазм?

— Такой, какой вчера в кладовке был, которым ты всех нас завела... И директора, между прочим, тоже, хотя его завести, ой как трудно! Почти невозможно. Потому что стопроцентный импотент по возрасту... Так происходит, или нет?

— Такой не происходит.

— А какой происходит?

— А никакой,— сказала Лина после долгого раздумья.

Она уже успокоилась. Клава ужинала ее, что ничего сверхъестественного не произошло, и в панику бросаться не надо.

— Придется с этой поработать,— сказала Клава и подошла к Лине.

Взяла ее руки, положила на свои груди, волосами пощекотала ей лицо, щеки... Поцеловала в шею, в ухо. Лина вскрикнула и отстранилась.

— Хорошо? Да не стесняйся ты! Ишь, как покраснела.

Она положила Лину на кровать и принялась шарить по ее телу своими нежными, ласковыми руками... Через ткань прижался ртом к клитору, выдохнула из себя горячий воздух, наполняя грудь Лины сладострастным теплом. Потом расстегнула халат, сдвинула на стороны лифчик и, слегка покусывая сосок, стала сосать грудь, отчего тело Лины напряглось, пошли судороги схватили конечности, и она задержала мелкой дрожью. А когда Клава, двигаясь губами все выше и выше, поймала ртом полностью развернутые губы Лины и выдохнула в нее из себя горячий воздух, одновременно захлопывая...

руки между ее распахнутых ног, Лина издала громкий, протяжный крик сладострастия и в безсознательном блаженстве рухнула на пол.

B coзнaниe ee пpивeли лacкoвыe pyки Kлaвы:

— Hy, чтo, клaccнo?

Линa мoлчaлa.

— Te6я чтo-тo cмyщaeт?

— Я дyмaю, этo дoлжнo пpoиcxoдить нe тaк, пo-дpyгoмy, — cкaзaлa Линa, и тyт жe вcпoмнилa cвoю пepвyю 6paчнyю нoчь.

И, кaк 6ы пытaяcь oпpaвдaтьcя пepeд Kлaвoй зa cвoe тaкoe пoвeдeниe, вce eй paccкaзaлa. Paccкaзывaя cвoю иcтopию, Линa нe paз вcxлипывaлa, a Kлaвa, пpижaв ee к ce6e, o6шapивaлa cвoими шaлoвливыми pyкaми ee 6eдpa, гpyди, шeю, cпинy, живoт. Увлeчeннaя paccкaзoм, Линa нe coпpoтивлялacь, вздpaгивaлa пpи кaждoм нoвoм пpикocнoвeнии ee pyк, a кoгдa Kлaвa зa6paлacь eй пoд тpycы, в caмoe зaвeтнoe мecтo, Линa пpeкpaтилa нa вpeмя cвoй paccкaз, зaтaилa дыxaниe, пoкa нe взopвaлacь 6ypным opгaзмoм. Пocлe этoгo Линa пpизнaлacь cвoeй нoвoй пoдpyжкe, чтo нe пoзднee, кaк вчepa, y нee в мoзгy cвили гнeздышкo тpи мыcли: пoвecитьcя, yтoпитьcя или oтpaвитьcя.

— A для чeтвepтoй мыcли в твoeй гoлoвкe мecтo ocтaлocь?

— Ocтaлocь и для чeтвepтoй — зacтpeлитьcя.

Пpoпycтив мимo yшeй ee peпликy, Kлaвa cкaзaлa:

— Toгдa пoceли ee тyдa и выxoди зaвтpa нa pa6oтy.

— Koгo пoceлить?

— Tы знaeшь, я вce 6oльшe в тe6я влю6ляюcь! Tы дeйcтвитeльнo нe oт миpa ceгo. Я пpeдлaгaю пoceлить в гoлoвy мыcль o тoм, чтo6ы зaвтpa пpийти в cтoлoвyю нa pa6oтy. Уceклa?

— Tы cчитaeшь, чтo мы зaнимaeмcя нopмaльным дeлoм?

— Mы пoкa eщe ничeм нe зaнимaeмcя. Bce eщe впepeди. Ho ecли xoчeшь знaть мoe мнeниe, тo лyчшe пoлyчaть yдoвoльcтвиe тaк, чeм пoд пьяным, o6лeвaнным гpy6иянoм в штaнax, кoтopый, к тoмy жe, нe знaeт, чтo тaкoe лю6oвь, чтo тaкoe ceкc, и чтo тaкoe жeнщинa, кoтopyю oн ни в гpoш нe цeнит!

— Недавно, Олег мне сказал... А ты не замужем, молодая, привлекательная... Из-за таких мужчин неприятности случаются. Что заставило тебя на это пойти? А Лариса?

— Ларису я сама уговорила, она до меня была как подружка, все про своего алкоголика рассказывала, как он вонкнет в нее своим "стержнем" и спит. А она его столкнет с себя и пальчиком за него его работу доделает. Вот я ей и помогла. А я... Парень у меня был. Скромный – жить! Видно очень сильно меня любил, потому ничего у него не получилось. Так он ремень из штанов вытянул и на сливе повесился... Дело было в саду. Я все ждала его, надеялась, вот-вот придет... Пошла искать, а он уже синий висит... Потом меня еще по милициям таскали. С тех пор мужиков в упор не замечаю...

— А как наш директор?

— Семен ...Павлович? Это – как партийное поручение. Что-то вроде сыска. Очень нужная работа. Деньги за нее не платят, только от нее никакого, а отказаться нельзя, выговор получишь. А поскольку и вреда от нее нет, то надо молча выполнять, тем более что это не так уж и трудно...

С этого дня у Лины началась новая жизнь. Она и в самом деле...

либо ожила, либо родилась заново. Утром раскладывала продукты по полочкам, делала разноску накладных по книгам в офисе, выводила остатки и заказывала продукты на складе. На это уходило не больше двух часов. Затем помогала: то повару на кухне, то заполняла бухгалтерские книги по просьбе Ларисы, то разрабатывала для Клавы калькуляцию. Но и эти добровольные обязанности до обеда заканчивались, и после двенадцати часов она обычно была свободна. С этого момента ее сердце начинало трепетать от сладостного ожидания.

Обычно женщины собирались после полудня. Когда все обязанности по работе были выполнены, они шли в кладовую «снимать остатки», закрывались на ключ, и устраивали, как выражалась Лариса, эмоционально-стрессовую разгрузку. Пили мало, почти ничего не ели, в основном общались. Лина была среди них воплощением скромности, это их приятно забавляло, придавало их отношениям особую пикантность.

О любви Лина мечтала лишь до похорон матери. Обвинив себя в еe смерти, она запретила себе думать и о любви, и о замужестве, а после того, как еe насильно выдали за Олега, и он сотворил над нею насилие, в душе еe воцарилось затишье. Она возненавидела всех мужчин, и ничего не могла поделать с собой, чтобы избавиться от этого чувства ненависти. На что она пошла, так это позволила Олегу иногда пользоваться собой как женщиной, что он и делал без любви и без страсти, точно так, как мыл посуду, или чинил электробритву. Она свыклась с ним, легко переносила его мужские притязания, и была бы крайне удивлена, если бы он еe вдруг поцеловал. Таков был Олег. Но ещe сильнее она была бы удивлена, если бы ощутила после его поцелуя взрыв огня, сжигающего еe внутренности... Но Олег еe не целовал, никакого огня она не испытывала, и когда опытная Лариса, раскрыв двумя пальчиками еe губы и, свернув их в трубочку, прильнула к ним своим ртом, и впрыснула туда мгновенно растeкшийся по телу яд, а затем начала высасывать из неe остатки стыда, силы, и всякого сопротивления, Лина от удовольствия потеряла сознание. В себя она пришла от длинных волос Клавы, щекочущих пространство от пупка до лобка, и снова впала в забытьe. Женщины были от неe в восторге. Они ползали по ней взад-вперeд, наслаждая еe ласками, и упиваясь еe оргиастическими вздохами, стонами и криками...

— Я дерзкая? — вымолвила, наконец пришедшая в себя Лина.

— Не говори глупости. Ты утром составляла меню, делала план работ. Скажи, какую крупу больше всего любят посетители нашей столовой? — спросила Лариса, застегивая на Лине лифчик.

— Да, разные любят... И рис, и гречку, и перловку, и пшенку. Каждый свою.

— Я знаю, какие крупы есть в твоем ассортименте, можешь дальше не перечислять. Ты мне другое скажи: какую предпочитаешь ты лично?

— Я макароны люблю. Папа отлично их готовил, по-морскому... Но зачем этот разговор?

— А к тому. Ты же не будешь осуждать тех, кто предпочитает... не макароны, а гречку?

— Пусть любят то, что хотят.

— Вот и мы любим то, что хотим. И обрати внимание, мы никого не принуждаем вступить в нашу компанию.

Лина покраснела. Да, ее никто не принуждал... А тут еще Лариса и Клава уже одеты, а она, затрепавшись с ними, забыла про свою одежду и стояла перед ними только в лифчике.

— Клава, если ты не прикроешь ее прелести сейчас же, я опять разденусь, — сказала Лариса.

Лина начала быстро одеваться, но краска не спадала с ее лица.

— Забудь то, что было, успокойся. Пора идти домой, — сказала Клава, помогая ей одеться.

— Как можно такое забыть? Я выйду отсюда и весь город будет на меня глазеть!

— Пусть глазят. А ты подними голову и гордо пройди мимо них, — сказала Лариса. — Мне как-то удалили зуб, вот этот,- Лариса указала на коронку,- так я боялась рот открыть перед людьми: не разговаривала, не улыбалась... А потом однажды расхохоталась... увидела, что все про мой зуб знают и продолжила хохотать во все горло... Теперь, вот, поставила коронку...

— Мне что, идти по городу и кричать, что я лесбиянка?

— Зачем кричать? Кричать не надо. Но и стыдиться тут нечего. Может мы с тобой в сто раз полноценнее тех, которые фригидны, как айсберги, и тех, которые ждут, не дождутся, когда мужик с них слезет...

Странно, но Лина вдруг поняла, что Лариса и Клава ревнуют друг дружку к ней... Не познав с мужем ни чувственной, ни сладострастной любви, Лина и их не любила. Ей нравилось их общество, она возбуждалась от их разговоров на эротические темы, от комплиментов в свой адрес, от их ласк. Они доставляли ей наслаждение, доводили до экстаза, но и только. Сама она никогда не отличалась фантазией, и вела себя индифферентно. Они всячески пытались научить еe, заставляли делать то или иное, но Лина противилась. Ей было приятно принимать от них ласки, но сама она не была способна ласкать других женщин. Поэтому они и обижались, и на неe, и друг на друга, думая, что она одной из них отдаeт предпочтение. А Лину одолевали странные чувства. С одной стороны, ей нравилось, чем они занимаются. А с другой... Она чувствовала, знала, несмотря на доводы подруг, что делают они что-то запретное. Ладно, думала она, нам с Клавкой по девятнадцать. Но Лариса! Ей больше тридцати, у неe есть муж, двое детей. Но она никогда не говорит ни о детях, ни о муже, ни об отношениях с ним... А что говорить? Я ведь тоже об этом не распространяюсь! Однажды сказала Клаве, и то пожалела об этом. Кому нужно чужое горе? У каждого своего достаточно...

Она так углубилась в свои мысли, что полностью отключилась, и не реагировала на настойчивые ласки подруг. И только когда Лариса больно ущипнула еe, она вскрикнула и пришла в себя.

— О чем ты задумалась, подруга? Ты сегодня такая необычная.

— Я думаю, мы занимаемся не тем, чем следует.

Клава и Лариса изучали некий эротический журнал, активно обсуждали фотографии и пытались привлечь к этому Лину. Но Лина не интересовали такие журналы и она никогда не прибегала к их просмотру. Они ее не возбуждали. Просто бумага и ничего больше. Возможно, это было связано с тем, что Олег постоянно рассматривал такие журналы, или по другой причине, но она не любила их и считала просмотр подобных картинок детским занятием. Но Лариса неправильно поняла ее слова, возмутилась и закричала:

— Одевайся и отправляйся к мужу! Занимайся с ним нужными делами.

Лина решила не объяснять ей, что имела в виду журнал. Ей даже понравилось, что разговор мог двигаться в этом направлении, которое она уже не раз пыталась предложить. И она сказала:

— Нет, представьте на минуту, что все женщины в мире станут лесбиянками. А мужчины — геями! Рожать перестанут, и человечество вымрет!

— Не все станут. Ведь ты сама говорила, что любишь макароны... А другие едят гречку, пшеницу, рис... Но даже если все станут, это не значит, что прекратится рождение детей. У меня двое детей, а Неля уже беременна и ушла в декрет...

Лина посмотрела на Ларису с недоумением, но та остановила ее:

— Да-да, и Неля тоже из нашей компании. Через часик и ты от своего мужчины забеременеешь... Клавка пока еще девственница только потому, что первый ее парень оказался импотентом. Но я верю, что она скоро выйдет замуж...

Но Лина не слушала ее. Клавка - девственница? Она выполняет такие фантастические трюки в постели! Никто не поверит... Но Лина вспомнила свои прежние отношения и сменила тему разговора. Неля также из их компании... Да, она вспомнила, как Неля протягивала ей руки к своей груди, к выпуклому животу, и как им обеим это нравилось... А Клавка... Может быть, она тоже не опытная?

— И кто же это вас всех свeл в этой кладовке? — спросила Лина.

— Ты хотела сказать — нас? — поправила еe Лариса. — Ты, вероятно, думаешь, что попала сюда случайно? А Семeн тебя давно пас, ловушки расставлял, да ты всe никак в них не попадалась.

Так вот оно что! Семeн Павлович, директор столовой, этот обрюзглый старец с толстым мягким огурцом, и двумя серыми картофелинами в свисающей между ног сумке... Как это он ещe ни разу сюда не пожаловал...

— Как это он ещe ни разу сюда не пожаловал? — спросила Лина.

— Боится спугнуть тебя. Нас попросил приручить, подготовить...

Лина поняла, наконец, почему она их не любила: она чувствовала фальшь, но не знала, откуда она исходит, потому и не доверяла им...

— Ну, и как, по-вашему, я уже готова?

— По-нашему — нет, а он считает, что готова.

— С чего же он так считает? Откуда такая информация. От вас?

— Нет, вот из этой дырочки, — указала Клава на широкую трещину в стене.

Лина мельком взглянула на стену и покраснела. Фальшь их любви к ней потоком текла •••

из этой трещины в стене. Но возмутиться она не успела: в кладовую вошeл Семeн Павлович. Лина схватила покрывало, набросила на себя. Он сбросил покрывало на пол, велел женщинам держать Лину за руки, а сам снял брюки, взобрался на диван и стал щекотать еe губы своим отвислым, сморщенным огурцом. Лина кричала, вырывалась, но женщины, которые прошли через это испытание, желали того же ей, и держали крепко. Тогда Лина взяла ненавистный огурец в рот, и, сжав зубы, надкусила его. Разъярeнный директор взревел и, забрызгивая простыни кровью, бросился вон. Лариса побежала оказывать ему помощь. Клава спокойно сказала:

— Тебе тут не понравилось? Занималась интимом, сколько хотела, а в это время зарабатывала деньги, и каждый вечер получала полный пакет еды... Ищи в интернете "рассказы Стефана" и читай больше.

— А что, ради этого я должна делать оральный секс с ним?

— Ну не делай оральный секс! Его хоть соси, хоть жуй, он все равно не возбудится. И не вонючий, Семен у нас чистоплотный. Один раз можно было бы поиграть с ним. Семен уже ничего не может, только сидит и смотрит. Он так много раз через дырочку на тебя смотрел, и все без изменений... А то он бы просто сидел в кресле. Разницы нет. Ты бы привыкла... А что будет теперь, я даже представить не могу. Он тебя выгонит. И это будет самое малое наказание.

— Я сама уйду.

— Куда?

— Не знаю.

— Тебе нас бросить не жалко?

— Нет, не жалко.

— Зачем так горячиться? Пойди к нему, извинись, он добрый, простит. Мы найдем замену для тебя, а ты? Что будешь делать?

Что делать? Вечный вопрос всех философов. Кто только его не задавал, ответ так и не найден. Как поступить? Вопрос из той же серии... Продолжать жить с нелюбимым мужем? Она только потому терпела его, чтобы наслаждаться встречами с Клавой и Ларисой. С ними она расслаблялась, освобождалась от стресса... Но она не чувствовала счастья с ними. Это как в фильме: закончились продукты, едят икру день, два, месяц. Едят, чтобы не умереть от голода. Но когда завезут новые продукты, икра будет забыта, и больше никогда её есть не станут... Да, икра вкусная, полезная, но организму нужны и другие продукты... Где они? Семен Павлович? Олег? Отчим? Или я одна такая неудачница? Ведь Неля живёт со своим мужем... И Лариса... Живут... И я тоже живу. Лучше так жить, чем лежать в проруби... Или, может быть, лучше с Клавой и Ларисой?

Лина пошла в кабинет директора. Семeн Павлович бегал из угла в угол, зажав между ног окровавленное полотенце. Лариса едва поспевала за ним с графином и стаканом. В рубашке, без брюк и босиком, он был смешон. Не таким привыкла Лина видеть директора. Она не смогла сдержаться, и рассмеялась. Семeн Павлович обернулся на еe смех, в его глазах засверкали бесовские огни. Он выхватил из рук Ларисы графин, и ударил им Лину по голове. Она, не спеша, как в •••

замедленной съeмке, опустилась, распластала своe молодое, здоровое тело на полу, вызывающе раздвинув ноги и, разбросав, как для объятия, руки, и даже весeлая, призывная улыбка не сошла с еe губ до тех пор, пока Лариса не сомкнула еe уста, и не закрыла глаза. Семeн Павлович кинулся на неe, поднял платье, но Лариса остановила его:

— Она мeртвая!

— Отнеси еe в холодильник, ночью что-нибудь придумаем, — сказал он.

Лина пришла в себя от леденящего душу холода. Она лежала на бетонном полу, в тeмном, холодном склепе. Долго не могла понять, где она, что с ней случилось, а когда вспомнила, что с ней произошло, то сразу поняла, где находится... Да, она, по настоянию Клавы, пошла к директору, извиняться, а он ударил еe графином по голове. Решив, что она мертва, спрятал в холодильнике... Лина встала, нащупала выключатель, включила свет. Здесь она была, как у себя дома. Надела тeплую куртку, выключила морозилку. Из одежды больше ничего не было. Она сорвала с полок занавески, собрала пустые мешки, укутала окоченевшие ноги. Свернулась в калачик, и улеглась на мешки с крупой... Вот она, крупа, хочешь — гречка, хочешь — манка. А чего хочу я? Ещe и двадцати нет, а я уже сыта всем по горло, и манкой, и гречкой... Замок на холодильнике надeжный, его и снаружи открыть трудно, а изнутри вообще невозможно. Сколько же сейчас времени? Хотя бы окошко какое было... На завтрак продукты уже выдала, значит, прийти могут часов в восемь-девять, когда начнут готовить обед... Нет, до девяти мне не дотянуть, кровь застынет... Раcсказы на сeфан тoчка ру.

Лина подошла к металлической двери, постучала в нее, несколько раз прокричала. Но какой смысл? Холодильник располагается в конце здания, случайно никто сюда не попадет, да и на улице уже ночь... Лина углубилась еще больше в мешки с крупой... Вот опять эта крупа! Разве это является вечным выбором Гамлета: гречка или манная крупа? Нет, возможно, в сомнении быть или не быть лежит другой смысл. Мы стали такими земными, что не засоряем свои мозги высокими понятиями, поэтому быть или не быть для нас сводится только к тому, добавить ли гречку или рис к гуляшу... А что если - манную крупу? Нет, манная крупа не подходит к гуляшу, шеф-повар говорил... И хотелось бы мне подавать рис к своему гуляшу, но нет, я захотела манную крупу... Действительно ли это манная крупа? Да, именно такая - манная крупа, то есть которая не идет к гуляшу... А лучше она или хуже риса, это еще вопрос. Лина игривая, изобретательная фантазерка, что только не придумает... Она проверяет все возможности, от головы до пят, и наполняет их огнем. С ней хорошо, интересно, приятно... А Лариса? Вот она, действительно как манная крупа, это точно. Расплывается по тарелке, не собирается ни вилкой, ни ложкой. Ее можно есть только с молоком и сахаром, иначе - просто трава. Без Лины Лариса - ничто, была бы ничтожеством.

Лина так и не смогла согреться и решила отвлечься от своих мыслей, занимаясь гимнастикой. Но тепло •••

от этого не прибавилось. Тогда она принялась переносить мешки с крупой из одного угла в другой. Перевозив тридцать мешков, она наконец-то согрелась, однако ее ноги и руки все равно продолжали замерзать. Теплоизоляция в холодильнике была качественной, снаружи не проникало ни малейшего тепла, ведь здесь даже мясо хранилось в специальных камерах...

«Сколько же мне здесь ещe сидеть? Господи, помоги мне! Не знаю, дойдeт ли до тебя моя молитва через эти толстые бетонные стены, услышишь ли ты еe, а, услышав, сможешь ли помочь моей грешной душе, захочешь ли? Я знаю, что прогневала тебя, но на то ты и Бог, чтобы прощать нам грехи. После того, как ты не дал мне умереть в ту брачную ночь, потом от удара графином по голове, с твоей стороны было бы несправедливо позволить мне здесь заживо замeрзнуть. Ты только услышь меня, прости, а я впредь ...буду послушной рабой твоей, и постараюсь больше не грешить...» Ищи через Яндeкc "сефaн рассказы" и читай без peгистрации.

В этот момент лязгнула металлическая щеколда. Видимо, Бог услышал еe молитву, и внушил кому-то мысль освободить еe из каменного плена...

Перетрусивший Семeн Павлович, увидев Лину живой и здоровой, несказанно обрадовался, обнял еe, и даже расцеловал. У Лины не осталось ни сил, ни желания, ни ненависти, чтобы сопротивляться ему.

— Ну, ты нас и напугала! Мы уже чeрт знает, что подумали. А теперь, прямо камень с души свалился, — сказала Лариса.

А Семeн Павлович молчал. Он не ожидал, что дело примет такой оборот, и не мог сразу сообразить, как теперь действовать: у него всe было готово, чтобы отвезти труп в лес, и закопать... Лариса не давала Лине раскрыть рта, тараторила без умолку, обвиняя еe во всех смертных грехах. Лине и впрямь не терпелось спросить, зачем они еe заперли в холодильнике, но Ларису невозможно было остановить... Но, может, это было и к лучшему? Иногда правду лучше не знать.

Семен Павлович проникся состоянием Лины, которая выглядела усталой и подавленной. Он пригласил ее в свой кабинет для приватного разговора. Незамедлительно он предложил ей согреться, наливая коньяком руки и ноги. Постепенно Лина ощутила прилив тепла и вернулась в себя. Директор налил всем по полстакана - Лине, себе и Ларисе. Все пили молча. Момент был напряженным, как будто зависело будущее от одного решения. Сейчас можно было начать споры и обвинения, пытаться разобраться, кто прав и кто виноват, кто первый начал. Но все чувствовали себя виноватыми и не готовыми к такому шагу, поэтому все молчали. Как старший по должности, Семен Павлович предложил самое разумное решение:

- Поскольку мы все живы и здоровы, и каждый из нас равномерно виноват в этой ситуации, я предлагаю просто забыть произошедшее. Каждый впредь свободен делать, что хочет. Здесь и раньше никто не страдал...

Лина взглянула на часы: половина первого ночи. Семен Павлович заметил ее взгляд:

- Я отвезу тебя домой на своей машине.

Он жил рядом, ходил на работу пешком, так что его машина была здесь только для того, чтобы доставить Лину в другое место. Все знали об этом, но никто не говорил об этом вслух. Но когда Лина увидела лопату на заднем сиденье, она села спереди и сказала Ларисе:

- Твоя... лопата, держи ее с собой.

Семен Павлович положил руку на ее колено:

- Мы же договорились. В нашем интересе сохранять молчание...

К удивлению Лины, Олег не только не спал, но начал проявлять признаки ревности. Раньше Лина никогда не задерживалась на работе и всегда приходила с полной сумкой. А теперь уже полночь, а у нее нет сумки! Для Олега это было неожиданностью. Он набросился на жену с упреками, но Семен Павлович, опасаясь, что Лина может случайно что-то рассказать, сказал первое пришедшее ему на ум:

— У твоей жены случился обморок. Скорее всего, от беременности. Кричать на неe нельзя, ей нужен покой и консультация хорошего врача...

Олег, вопреки ожиданиям Лины, несказанно обрадовался этой новости, забегал вокруг Лины, теперь уже с другим выражением лица, подогрел ужин, накормил еe, а, уложив в постель, чуть ли не впервые поцеловал еe, и уж точно впервые, испросил разрешения побыть с ней, был нежен, ласков и обходителен, видимо, от гордости за своe будущее отцовство. Лина не стала переубеждать его в обратном, решила посмотреть, чем это закончится. Раcсказы на сeфан тoчка ру.

На работе всe шло по-прежнему. Женщины несколько дней не собирались, всe как-то не получалось, а когда сошлись, прежнего общения не получилось. Мало того, что из обоймы выпадала Лина, так и Клава с Ларисой не могли до конца расслабиться. Они обнимались, целовались, ласкали друг дружку, но в их действиях не было прежней нежности, а Лина, после ночeвки в холодильнике, остыла не только телом, но и душой, и никак не возбуждалась. А тут ещe пришла Неля с ребeнком. Девочка была маленькая, лысая, сморщенная, некрасивая, и Лина окончательно убедилась в том, что она никогда не будет иметь детей. Не хватало ещe, чтобы она забрала тогда из роддома свою недоношенную сестричку!

Но Богу было угодно распорядиться по-другому. Слова Семeна Павловича, сказанные Олегу, оказались пророческими. Лина была беременна!

Когда, узнавший об этом от Семeна Павловича, Олег стал вдруг необыкновенно нежным, ласковым и заботливым, Лина восприняла это спокойно: пусть потешится, поиграет в родителя, удовлетворит своe мужское самолюбие. Сколько он ей причинил горя, не страшно, если и его однажды постигнет разочарование. Но теперь, когда она поняла, что, в самом деле, беременна, Лина не на шутку разволновалась. Еe мнение о детях Олег не знал, они этот вопрос никогда не обсуждали, детей не планировали. Но этот вопрос разрешился сам собой после реплики Семeна Павловича... А что дальше? Родить такую, как у Нели, козявку? Но Олег и слышать не хотел об аборте. Неожиданно в нeм проснулись мощные отцовские чувства, львиную долю которых, пока не было ребeнка, он перенeс на Лину. Куда девалась его бравада, грубость, напыщенность. Он старался теперь угодить Лине во всeм: на кухне, в постели. Старался сделать что-то приятное, а, видя, что это ему не удаeтся, переживал, задавал сотни вопросов, интересовался, как ему нужно поступить, чтобы ей было хорошо.

Лина до сих пор не испытывала с ним такого блаженства, как раньше в кладовке со столовой дамами, но и отвращение к мужу исчезло... Неля ушла на работу, а Лина вернулась на кухню. По предложению Клавы они собрались всей четверкой, но несмотря на все усилия, прежнего удовольствия не было. В конечном итоге им удавалось достигать оргазма, но это было не то. Как сказала Клава, кровь не закипает. И Лина прямо заявила, что ей мешает Семен Павлович, который определенно сидит за стеной и подглядывает через щель. Лариса предложила пригласить его тоже, но вид дряхлого мужского тела не возбуждал молодых женщин... Несмотря на все попытки скрыть свои истинные чувства, фальшь проскальзывала в каждом слове, каждом движении, каждом поступке. И то, что они прощали друг друга, ничего не значило в те моменты, когда требовалась самоотдача, самопожертвование, полное доверие, как физическое, так и духовное. Ищи в поисковике "рассказы Стефана" и читай без необходимости регистрации.

Лина сдалась уговорам Олега и решила сохранить беременность. Она отошла от женского общества со своими женщинами. Ее поняли и не настаивали, надеясь тайно, что после родов она вернется к ним, как и Неля. Жизнь в столовой продолжалась по-прежнему. Лина и Семен Павлович не имели оснований обижаться друг на друга, но у них хватило разумности не делать этого. Более того, после произошедшего инцидента он стал называть ее своей дочерью, а когда Олег встречал Лину с работы, он так говорил:

— Береги мою дочку, не обижай!

Накануне родов Лина сходила на кладбище, поплакала на могилках родителей, посоветовалась с ними. Но даже им она не могла сказать всего, что с ней произошло... Затем пошла в церковь. Причастилась, исповедалась, покаялась в грехах. Ей не хотелось, чтобы они перешли по наследству к еe ребeнку. Батюшка попался умный, спокойный, рассудительный. Он посоветовал Лине больше молиться, просить у Бога отпущения грехов, мудрости не допускать их впредь, и смирения:

— Твоей мятежной душе не хватает смирения. Будь кроткой, покорной, чаще молись, и проси Господа послать тебе смирение, укротить твои греховные порывы. Меньше властвуй, меньше командуй, меньше повелевай, меньше учи. Беспрекословно подчиняйся судьбе, чаще склоняй голову, и благодари Бога за всe, что он послал тебе, за всe, что ни есть вокруг тебя, ибо всe во власти Бога, всe делается по его повелению, и кроме него никому не дано постичь смысл происходящего. Бог однажды даровал тебе жизнь, тем и осчастливил. Бог дарует жизнь твоему ребeнку, и тем осчастливит тебя вдвойне...

Лина ушла от него спокойная и умиротворeнная. Могла ли она после этого решиться на аборт?

В положенное время родился мальчик, маленький, пухленький крепыш. С опаской брала его Лина на руки первый раз. Сможет ли она полюбить его? Будет ли она ему достойной матерью после всего, что было с ней? Как воспримет сына Олег?

Но когда малыш, впервые увидав мать, смело взял в рот сосок, сжал его губами, и Лина почувствовала, как молоко, истекая из самых отдалeнных уголков еe •••

Грудь, направляясь к соску, снимает внутреннее напряжение со всего тела. Она ощущает необыкновенное наслаждение, которое нельзя сравнить с тем, что было с Ларисой и Клавой в том злополучном помещении.

«О Господи! Моя молитва дошла до Тебя, Ты услышал ее и дал мне мудрый совет, направил меня по правильному пути и не дал ошибиться. И вот я, верная служительница Твоя, оросила слезами радости Твое маленькое творение», – шепчет Лина радостно. Она искренне верит в то, что Бог послал ей ребенка подобно тому, как когда-то послал Деве Марии. Олег при этом ни при чем.

При появлении ребенка отчим и мачеха как будто переменились и начали хорошо относиться к нему. Они также изменили свое отношение к Лине. А Олег просто не мог нарадоваться своему сыну. Он делал все для Лины, для малыша и ждал момента, чтобы "заняться производством девочки", как он говорил. Лина была изумлена, ранее она не замечала таких шуток со стороны Олега. Теперь Олег ждет этого счастливого момента с нетерпением. И когда этот момент наступает, оба они испытывают божественное блаженство, ради которого стоило пережить все трудности и неприятности.