Когда размывается мораль. Глава 5. Тематика: Когда был первый секс

Генри и Беатрис молча несколько секунд потрясенно смотрели друг на друга, тяжело дыша, пока Беатрис медленно не поднялась.

— Ты в порядке? — спросил Генри свою дочь, когда она посмотрела на него. Никогда в жизни Генри не думал, что ему придется заниматься сексом с одной из дочерей, не говоря уже о том, что и с той, и с другой.

— Да, я в порядке, папа, — сказала Беатрис и пошла под водопад. Она снова умылась, как будто пыталась смыть с себя тот грязный и извращенный поступок, который только что совершили они с отцом. Постояв целую минуту под водопадом, она вышла из него.

— Мы можем поговорить о том, что только что произошло? — спросил Генри, боясь, что их отношения будут такими же, как между ней и её братом после того, как он уже видел.

— Папа, — начала говорить Беатрис, и было похоже, что она вот-вот заплачет, — мы уже целый месяц торчим на этом гребаном острове без каких-либо признаков спасения. Мы оба нуждались в некотором... человеческом контакте, так что давайте просто оставим это, — сказала Беа с подавленным выражением в глазах.

— Хорошо, — сказал Генри, затем обнял дочь и притянул её к себе, крепко обняв, когда она расплакалась в его объятиях.

Это был крик освобождения и отчаяния, крик облегчения и потрясения. Она плакала из-за того, что они с отцом только что сделали, и волновалась, что никогда больше не сделает этого с мужчиной. Отец держал её в руках, пока она дико рыдала, и тепло улыбнулся ей, когда она наконец закончила рыдать и отстранилась от него.

— Папа, ты думаешь, нас когда-нибудь спасут? — спросила Беатрис отца, когда они возвращались в лагерь.

— Да, дорогая, я действительно так думаю, — честно ответил Генри.

— Когда? — спросила Беа.

— Не знаю, — честно ответил Генри. — Может быть, через неделю, может быть, через месяц, может быть, через год. Но я думаю, что они найдут нас, — сказал он и обнял свою девушку.•  •  •

сестру туда, где росло дерево, и, сорвав приличное количество плодов, они вернулись в лагерь, где жадно поели их у костра.

Беатрис и Генри, казалось, совершенно не обращали внимания на то, что сделали в тот день, и когда все заняли свои места под навесом, чтобы поспать, они легли рядом, как ни в чем не бывало.•  •  •

секунд они лежали неподвижно, пытаясь привыкнуть к этой удобной, но сексуально напряженной позе. Амелия была по-настоящему возбуждена тем фактом, что у нее между ног уютно устроился большой твердый член, и, не в силах сопротивляться, она начала мягко покачивать бедрами, потираясь киской о стержень брата.

Лиам прикусил губы от удовольствия, когда его сестра потерлась своей киской о его член. Он закрыл глаза от ощущения теплого трения её вульвы, ласкающей его член, затем вернулся к реальности и положил руку на её бедро, чтобы остановить ее. Если Беа и отец были всего в нескольких дюймах от них, то они не могли этого делать. Он знал, если они продолжат, то он не сможет ничего с собой поделать.

Амелия знала, что брат был прав, когда остановил ее. Ей стало так жарко, когда она почувствовала его член между ног, что она начала тереться об него своей киской почти инстинктивно. Начав, она почувствовала себя так хорошо, что она просто потеряла голову. Её киска была влажной и покалывала от желания, и тот факт, что мужское достоинство её брата все ещё оставалось между её ног, делало всё ещё хуже.

Амелия просунула руку между ног и нащупала там торчащий член брата. Было странно ощущать такой пенис, не говоря уже о том, что он принадлежал её брату, но это не останавливало её киску желать его. Она обхватила его член рукой и почувствовала, как напряглось его тело. Она крепко сжала головку, чувствуя, насколько она твердая, затем немного пошевелилась, пока ей не удалось прижать головку члена брата к верхней части её фонтанирующей пизды.

Она чувствовала тяжелое дыхание брата, когда он лежал неподвижным позади нее, и медленно начала тереть его членом вдоль своей щели. Амелия была так возбуждена, что не обратила внимания на брата, когда он положил руку ей на бок и сделал знак остановиться. Она знала, что это неправильно, так же как знала, что это неправильно, когда дрочила ему, когда они мастурбировали друг перед другом или когда она позволяла отцу "войти" в нее. Она знала, что это неправильно, но ей было все равно. Она просто хотела удовлетворения, которое мог дать ей только мужчина, и так уж случилось, что её брат и отец были единственными мужчинами на острове.

Амелия колебалась, но также чувствовала и возбуждение брата. Она несколько раз потерла его членом свою мокрую киску, убедившись, что он молчит, а затем, без предупреждения, погрузила твердый как камень член брата в свою пылающую пизду.

Лиаму потребовалось все его самообладание, чтобы не издать не звука, пока его сестра вставляла его член в свою щель. Она раздвинула свои половые губы головкой его члена, и Лиам был ошеломлен тем, насколько влажной была её киска. Когда кончик его хуя уже был в пизде сестры, Лиам не мог сопротивляться. Он положил крепко схватил рукой её талию и медленно вошел в нее, толкая свой член внутрь её •••

киски, она обжимала его, и сильнейшее удовольствие от этого мешало ему оставаться спокойным.

Амелия поднесла руку ко рту, чтобы не шуметь, и закрыла глаза, когда Лиам вошел в ее. Он протолкнул свой член глубоко внутрь, и она застонала в ладонь от божественного ощущения его члена, заполняющего киску. Амелия опустила свободную руку к своей киске и начала медленно потирать ее, когда её брат начал немного выводить из нее свой член. Он вытащил его, насколько позволяло их положение, а затем, не нуждаясь в её просьбе, снова начал осторожно вводить свой член в нее и из нее.

Холод ушел из тела Лиама, когда он начал трахать сестру. Он весь был в огне, когда он вошел в её уютную муфту. Мысль о том, что он оскверняет ещё одну из своих сестер, уже не беспокоила его так сильно, как должна была. Лиам стиснул зубы, тоже стараясь не шуметь, и положил руку на грудь сестры. Её соски были твердыми, как камень, и Лиам, не задумываясь, схватил их. Он начал ласкать её возбуждающие холмики, играя с ними, пощипывая соски, продолжая осквернять её теплую киску.

Возбуждение Амелии возросло ещё больше, когда её брат начал ласкать её сиськи, трахая ее. Его член вошел так глубоко, что ей пришлось зажать рот ладонью, чтобы не застонать. Она медленно провела рукой по лобковым волосам к клитору. Член брата терся о её руку, продолжая проникать в нее, и Амелия начала нежно потирать клитор, отдавая свое тело кровосмесительному наслаждению.

Брат и сестра продолжали ебаться в тишине убежища. Их удовольствие было не от мира сего, тела горели жаром, когда они продолжали предаваться запретному акту не вполне братской любви. Их сердца стучали, как африканские барабаны, и обоюдное удовольствие от их совокупления с волнением от нахождения сестры и отца рядом с ними делало его ещё острее. Лиам немного притормозил, медленно вдавливая свой длинный шланг в пизду сестры, задерживая их надвигающееся крещендо ещё на несколько секунд.

Лиам трахал свою сестру до тех пор, пока не почувствовал, что вот-вот "взорвется". В тот момент ему больше всего хотелось продолжать пахать её божественную киску, пока он не кончит в нее, но он знал, каковы могут быть последствия этого. Он вытащил свой пульсирующий член из нее и перекатился, схватив свой пульсирующий член, когда тот оказался вне тела сестры. Он немного подвинулся, пока не оказался на краю укрытия, и начал поглаживать свой член. Ощущение удивительной киски сестры на его члене все ещё было свежо в памяти, когда он смотрел на залитый лунным светом пляж.

Амелия была так расстроена, когда её брат вытащил из нее свой великолепный член в последнюю секунду. Она была так близка к кульминации и вдруг почувствовала пустоту, без мясца брата внутри себя. Она повернулась лицом к нему, не осмеливаясь оторвать руку от своей киски и просунула палец в свою влажную дырочку, продолжая потирать набухший клитор.

Она смотрела •••

на очертания фигуры брата в темноте, замечая, как он покачивается, когда дрочит, и старалась не слишком сильно ласкать свои женские складочки. Она смотрела на тело брата, когда оно начало дрожать и он издал едва слышный сдавленный стон, когда кончил, разбрызгав свое семя на сухой песок.

Когда её брат дрожал от оргазмических спазмов рядом с ней, Амелия, наконец, почувствовала, как подходит её собственный оргазм. Её живот задрожали от удовольствия, и хотя это был не тот умопомрачительный оргазм, которого она хотела бы, этого было достаточно, чтобы утолить сексуальную жажду её тела. Она подождала, пока её тело полностью расслабится, а затем сократила то небольшое расстояние между ней и братом. Она обхватила рукой его потную фигуру, испугав его, затем прижалась своей блестящей вульвой к его упругому заду и закрыла глаза.•  •  •

ногами ещё с минуту, убеждаясь, что он встал и отвердел, затем прекратила. Она отдернула ноги от пениса отца и заметила разочарованный взгляд в его глазах, его окаменевший член умолял о продолжении. Она сложила ноги пополам, поставила ступни на землю и слегка раздвинула ноги. Она наблюдала, как отец машинально перевел взгляд на её открытую вагину. Когда он поднял на нее глаза, Амелия бросила на отца уличающий взгляд, и Генри покраснел.

— Папа, — начала Амелия после того, как её отец оказался там, где она хотела, — у нас никогда не было шанса продолжить то, что мы начали тогда, когда ты помог мне с моей йогой, — сказала Амелия отцу со похотливым взглядом.

— О, а ты этого хочешь? — спросил Генри, стараясь скрыть волнение. После секса с обеими дочерями он перестал говорить себе, что это неправильно, хотя и знал, что это так. Он решил просто сдаться, и будь прокляты последствия.

— Только если ты тоже, — сказала Амелия и просунула руку между ног. Она нежно поласкала свою щель, глядя отцу в глаза.

— Сейчас? Здесь? — взволнованно спросил Генри, и его дочь соблазнительно кивнула. Огонь в камине уже хорошо горел, и они знали, что у них есть добрых полчаса до возвращения Беатрис и Лиама. Генри с вожделением посмотрел на разгоряченное тело дочери и пополз к ней под навес.

Амелия широко раздвинула ноги и одарила отца развратной улыбкой, показывая ему свое розовое нутро. Он двинулся к ней на четвереньках, затем встал на колени между её ног, задевая макушкой потолок убежища. Генри схватил дочь за бедра и притянул к себе, похоть была видна в её глазах, когда она смотрела на семидюймовую "змею" своего отца, лежащую на её кустике. Генри немного отодвинулся назад, рассматривая знакомый образ своей обнаженной дочери, прежде чем схватить свой хуй и направить его в её молодую пизду.

Амелия ахнула, когда её отец прижал свое мужское достоинство к её вульве и начал тереть им вдоль её щели. Она была уже полностью мокрой, там "внизу", и чувствовала, как соки чуть ли не льются из нее, пока её отец стимулировал её своим членом. Он сделал ей несколько приятных прикосновений, а затем направил свой пенис ко входу в её дырочку. Киска Амелии блестела, когда отец вдавливал в нее головку своего члена. Он посмотрел ей в лицо, увидел, как она ободряюще кивнула ему, затем снова перевел взгляд на их интимные места. Он со стоном вошел своим твердым членом в скользкую щель дочери, затем поднял глаза, чтобы увидеть удовольствие на её лице.

Пока Генри занимался любовью со своей младшей дочерью, начался небольшой дождь. Он приподнял её ноги за гладкие бедра и посмотрел ей в глаза, входя в её киску. Генри двигался медленно, не торопясь, чтобы насладиться изысканным ощущением своего хуя, скользящего в мокрой пизде дочери.

— О боже, папа, — простонала Амелия, отчасти из-за удовольствия, отчасти из-за сюрреалистичности ситуации. Дождь вокруг •••

них усилился, отчетливый стук превратился в громкую долбежку по крыше убежища, но Амелия и Генри едва замечали это. Они были слишком сосредоточены на своих собственных действиях, своих стонах, всхрипах и хлопках тел друг о друга. Отец и дочь продолжали свой запретный вальс.

Генри смотрел, как гипнотизирующе подпрыгивают грудки его дочери, когда он входит в нее. Он начал ласкать её красивые сиськи правой рукой, заставив её застонать, когда игриво пощипывал её твердые розовые соски.

— Да, папа, да, трахни меня посильнее, — умоляла Амелия отца, который с радостью подчинился этой просьбе. Он крепко схватил её за талию и немного переместился, прежде чем начать ебать свою дочь, быстро и безжалостно загоняя свой твердый хуй в её глубины и заставляя её кричать от сексуального наслаждения, в то время как сильный дождь лил вокруг них.•  •  •

к огню, тепло которого успокаивало его, и повернулся лицом к детям. — Ладно, теперь, когда все вышло наружу, давайте поговорим об этом, — сказал Генри.

В неловком молчании они смущенно посмотрели друг на друга. Ни один из них не знал, что сказать, и они просто молчали, стараясь не смотреть друг другу в глаза, пока дождь продолжал лить вокруг и грохотал отдаленный гром.

— Хорошо, я начну, — нервно начал Генри. — Девочки, я точно не знаю, как это произошло, но у меня был секс с вами обеими, — сказал он.

— О боже, папа, — сказала Беатрис, испытывая отвращение к словам отца, хотя и знала, что это правда.

— Беатрис, дай мне закончить, — сказал Генри, глядя на старшую дочь. — Я знаю, что это неправильно, и некоторые сказали бы, что это отвратительно, — сказал Генри, переводя взгляд между дочерями. — Не то чтобы я хотел сказать, что вы отвратительны, вы обе очень красивые и сексуальные женщины, и секс с вами был...

— Папа, пожалуйста, прекрати, — сказала Амелия отцу, когда он начал нервно говорить, заставляя их всех чувствовать себя неловко.

— Я хотел сказать, что... — продолжал, краснея, Генри: -...это случилось. Мы здесь уже почти месяц. Мы разочарованы, мы голые, и мы все взрослые с своими потребностями. Вы мои маленькие девочки, мои ангелочки. Я бы никогда не подумал о том, чтобы делать с вами такие вещи, но мы сделали это. Я просто не хочу, чтобы вам было стыдно, по крайней мере, не стыдно друг перед другом из-за этого, — нервно сказал Генри, хотя не был уверен, что достучался до них.

— Наверное, ты прав, папа, — начала Амелия и посмотрела на него. — Все дело в этом месте, в этой ситуации, в том, что мы все время голые вместе. Мы никогда не говорим об этом, но что, если нас никогда не спасут? — сказала Амелия, и слезы выступили у нее на глазах. — Неужели мы собираемся провести здесь всю оставшуюся жизнь? Есть рыбу и кокосы... спать в этом убежище... бегать голышом и трахаться друг с другом в кустах?

— Мы не собираемся провести здесь всю оставшуюся жизнь, — предположил Лиам и положил руку на плечо Амелии.

— Откуда, черт возьми, ты знаешь? — сердито рявкнула Беатрис на брата. — Перестань быть таким чертовски оптимистичным и посмотри вокруг. — Мы находимся в глуши, и за все время, что мы здесь, мы не видели ни единого признака цивилизации. Проснись уже!

— Эй, — мягко сказал Генри и обнял дочь. — Может, ты и права, но я предпочитаю верить, что нас найдут. Прошел всего месяц, — сказал Генри и посмотрел каждому из своих детей в глаза. — Посмотрите на погоду сейчас, подумайте о погоде, которая у нас была. Любая такая буря могла задержать поиски по меньшей мере на несколько дней. У твоей матери есть все наши ресурсы, чтобы найти нас, неужели ты думаешь, что она этого не сделает? — сказал Генри и заметил легкий оптимистический блеск в глазах •••

дочерей. — А пока мы застряли здесь, то нам нужно извлечь из этого максимум пользы, — закончил Генри. Он оставил многое недосказанным, но всем четверым было ясно, что значит "извлечь из этого максимум пользы". Его дети одобрительно закивали.

Весь остаток дня вовсю лил дождь. Прогремел гром, и вспыхнула молния, когда все четверо сидели в укрытии, глядя на дождь. Они сели на край шалаша, поближе к огню, съели оставшиеся фрукты и держались поближе, чтобы согреться. В основном они молчали, обдумывая то, что обнаружили, и то, о чем говорили.