Принадлежит моему отцу. Глава 10

Я отсосал Брюсу, прежде чем мы позавтракали, затем мы спустились в лобби отеля. Брюс сказал мне, чтобы я проследил за нашей выпиской. Отельный Бентли доставил нас в аэропорт Чанги, где у подножия лестницы самолета нас снова ждали таможенники и иммиграционные чиновники.

Обратный полет в Штаты, казалось, занял целую вечность, он был на два часа дольше, чем 16-часовой полет в Шанхай. Удивительно, но Брюс заставил меня сосать у него всего три раза за время полета. Мы неловко попрощались, приземлившись в аэропорту Ван-Найс, я вышел из самолета, а Брюс остался на борту, продолжая путь в Лондон. Вертолет уже ждал меня, и через 20 минут я уже шел к дому, где меня ждала мама в своем светло-голубом пеньюаре.

•  •  •

— Алекс, как хорошо, что ты вернулся домой,  — сказала Пенни, улыбаясь мне.  — Тебе понравилось путешествие?  — спросила она, беря меня за руку и ведя в дом.

— Вообще-то да,  — ответил я.  — Это было великолепно, возможно, это было лучшее время в моей жизни.

— Даже с твоим отцом?  — спросила Пенни, когда мы вошли в ее комнату.

— Несмотря на это,  — ответил я.  — Он был так же ужасен, как я и думал, и даже хуже, но то время, которое я должен был проводить рядом с ним, в основном было неплохим, ну кроме того, что он постоянно хотел, чтобы ему отсасывали. А мое свободное время было великолепно. Я много чего повидал, познакомился с хорошими людьми, отлично поел.

— Он ублюдок, раз так с тобой поступал,  — сказала Пенни.

— Привет, Алекс,  — сказала сияющая Эрин.

— Привет, Эрин,  — ответил я, улыбаясь, глядя на нее, внезапно осознав, как сильно я скучал по ней. Я не упустил из виду тот факт, что внутренние губы ее киски, которые обычно свернуты снаружи ее киски, раскрылись и висели лепесточками под ее большим толстым клиторком.

— Эрин, пожалуйста, принеси нам бутылку шампанского,  — попросила Пенни.  — Тебя не было всего неделю или около того. Ты забыл дресс-код для моих комнат?  — спросила она, когда Эрин ушла, улыбаясь. Я медленно разделся, мой твердый как камень член стоял прямо передо мной, она откинулась на спинку стула, раздвинув колени так, чтобы я мог видеть ее розовую, блестящую, влажную и раскрытую киску.

— А теперь покажи мне, как ты счастлив, что вернулся,  — сказала она, проводя рукой между ног и слегка обводя пальчиком свой крошечный клитор.

Не колеблясь, я опустился на колени и "приклеил" свой рот к ее киске, чуть сразу не кончив, когда попробовал ее мускусные соки, потекшие на мой язык, который я вонзил его в нее. Я чувствовал, как она задрожала, когда начала кончать. Она вплела пальцы в мои волосы, крепко прижимая мое лицо к ее пизденке. Я продолжал пировать, не поднимая лица, пока она не оттолкнула меня. Все ее тело вибрировало, она продолжала оргазмировать.

— О боже!  — наконец выдохнула Пенни, когда ее оргазм утих.  — Я не думала, что кто-то может сделать это лучше, чем 

Эрин,  — сказала она, глядя на нее и улыбаясь, раскрасневшись, когда та оказалась рядом с ведерком с бутылкой вина в одной руке и двумя бокалами шампанского в другой.

— У него очень хороший язычок,  — со вздохом сказала Эрин, наливая шампанское и протягивая каждому из нас по бокалу.

— А теперь расскажи мне о своем путешествии,  — сказала Пенни, откидываясь назад, ее ноги оставались открытыми, розовая киска была раскрыта передо мной, а я продолжал стоять на коленях с пульсирующим членом.

— Ну...  — начал я и замолчал, услышав, как зазвонил мой телефон.

— Что это?  — спросила Пенни.

— Мой телефон,  — ответил я, беря свои штаны.

— Я и не знала, что у тебя есть телефон,  — сказала Пенни, когда я достал его из кармана.

— Брюс купил его для меня в Бангкоке,  — объяснил я, увидев его имя на дисплее.  — Да, сэр,  — ответил я.  — Только что вернулся домой. И уже собирался рассказать ей о поездке. Да, сэр,  — ответил я, глядя на телефон и нажимая кнопку громкой связи.

— Ты меня слышишь, Пенни?  — произнес голос Брюса.

— Я слышу тебя, Брюс,  — холодно ответила Пенни.

— Твои требования к Алексу сейчас второстепенны по сравнению с моими,  — сказал Брюс.

— Он мне ни к чему,  — сказала Пенни.  — Он ни капельки не помогает, разве что в качестве леденца для глаз для моих гостей.

— Ну, а мне он очень помог,  — холодно сказал Брюс.  — А подробности путешествия тебя не касаются. Ты меня понимаешь?

— Понимаю,  — ответила Пенни.

— Вообще-то я хочу, чтобы ты отсасывала ему каждое утро,  — рассмеялся Брюс.  — И хочу, чтобы ты сосала ему хуй каждый вечер, прежде чем он ляжет спать.

— Не говори глупостей, Брюс,  — сказала Пенни, покраснев.  — Я ничего подобного не сделаю.

— Ты сделаешь в точности то, что я тебе скажу, и ты это знаешь,  — голос Брюса был холоден, как сталь.  — Начинай прямо сейчас. Я хочу услышать, как ты сосешь его член.

Я смотрел на искаженное яростью лицо матери, зная, что у нее нет выбора. Эрин выгдядела шокированной.

— Может, ты предпочтешь, чтобы я велел ему выебать тебя в жопу?  — презрительно спросил Брюс.  — Если прямо сейчас я не услышу, как ты сосешь его хуй, это будет следующим требованием.

Я подавил стон, когда почувствовал, как рука Пенни обернулась вокруг ствола моего члена, а затем ее язык начал ласкать головку, затем проник в расщелинку, прежде чем позволить моему члену проскользнуть сквозь ее губы в рот.

— Ну?  — спросил Брюс.

— Она... она сосет у меня,  — выдохнул я, когда почувствовал, как член скользнул в ее горло и ее нос прижался к моему животу.

— Ха-ха-ха,  — рассмеялся Брюс.  — Если она не будет сосать у тебя каждое утро и каждый вечер, дай мне знать,  — сказал он.

— Я... да, сэр,  — сказал я, удивляясь ощущениям, которые вызывал мамин рот на моем органе.

Мы все еще раз услышали смех Брюса, прежде чем он повесил трубку. Я ожидал, что она прекратит сосать в этот же самый момент, но 

она не сделала этого. Наоборот, она только усилила напор, трахая себя в рот, одной рукой нежно массируя мои яйца, а другой яростно наяривая по стволу, продолжая сосать головку.

— О боже, я собираюсь...  — начал было я, но потерял контроль. Сперма хлынула в рот моей матери, ее щеки ввалились. Она высасывала мой член досуха, ее горло сжалось. Она глотала мою сперму до тех пор, пока полностью не опустошила мои яйца, потом села, откинувшись назад, и облизывая свои губы.

— Т-ты не должна была,  — сказал я.  — Я бы сказал ему, что это сделала.

— А в будущем?  — спросила Пенни, откидываясь назад и глядя на меня.

— Я скажу ему, что это делаешь,  — пообещал я.  — Тебе не нужно. Это неправильно, принуждать тебя вот так.

— Тогда я сделаю это, потому что хочу,  — сказала Пенни с улыбкой, потрясшей меня до глубины души.

— Неужели?  — не веря спросил я.

— Я скучаю по ощущению твоего члена во рту и вкусу твоей спермы,  — сказала Пенни, сглатывая.  — Я буду сосать у тебя, во-первых, потому что я этого хочу, а также удовлетворять свою жажду члена и спермы. Во-вторых, мне будет приятно сознавать, что я наставляю Брюсу рога. Взамен я буду ждать, что ты вылижешь мою киску.

— Ух ты!  — сказал я.

— А теперь поешь мою киску еще раз, а потом расскажи мне о своем путешествии,  — сказала Пенни, откинувшись назад и положив ноги на край стула. Ее киска разщерилась, и она потягивала шампанское.

К тому времени, когда я закончил рассказывать ей о поездке, оставив в стороне события, которые я не считал важными, чтобы поделиться, мой член снова был твердым как камень.

— Теперь я понимаю, почему Брюс проявляет к тебе интерес,  — сказала Пенни, осушая свой бокал.  — Я думаю, что ты хорошо себя вел, учитывая обстоятельства. И я думаю, что теперь ты будешь наслаждаться своей позолоченной клеткой немного больше, не так ли?

— Определенно,  — ответил я, улыбаясь, глядя на ее раздвинутую киску.

— Иди в спальню,  — сказала она, сдерживая улыбку.  — Я знаю, что у тебя был долгий день.

— Да, мэм,  — сказал я, улыбаясь в ответ.  — И спасибо тебе за все.

— Эрин, иди с ним,  — сказала Пенни.  — Проследи, чтобы ему было удобно.

Когда Эрин оставила меня пару часов спустя, я провалился в глубокий сон, полностью удовлетворенный. Член был полностью опустошен, на губах остался вкус ее пряной киски. Наконец, я едва смел поверить, как все изменилось.

•  •  •

Когда утром я выходил из душа, пришла Эрин, приглашая на утренний туалет Пенни. Она улыбнулась, увидев, как мой член джентльменски приподнялся, когда я увидел ее обнаженную киску под пеньюаром. Я последовал за милой попкой Эрин в спальню Пенни, где снял свои шорты. Эрин осторожно разбудила Пенни.

Сев на кровати, Пенни посмотрела на меня, затем ее взгляд спустился к моему члену.

— Алекс займется моим туалетом сегодня утром,  — сказала она.  — Посмотрим, насколько хорошо он научился.

Эрин усмехнулась мне, когда мы последовали за Пенни в 

ванную. Как только я помог ей залезть в ванну, я встал на колени и взяв мочалку, начав мыть ее, скользя рукой по ее мягкой коже. Когда я омывал ее груди, я намеренно наслаждался, мял, тискал сисечки, щипал и теребил ее большие твердые соски. Потом скользнул рукой вниз по ее животу в промежность, чувствуя ее влажное тепло, когда я просунул пару пальцев между ее половых губ во влагалище. Далее поработал с ее ножками, ведя вниз по одной, затем вверх по другой, еще раз обращая внимание на ее киску, прежде чем остановиться.

— Это было очень мило,  — сказала Пенни, вставая и поднимая руки, чтобы я мог завернуть ее в большое полотенце.  — Ах, боже мой!  — выдохнула она, когда я просто поднял ее на руки и вытащил из ванны, осторожно поставив на ноги.  — Эрин, конечно, никогда этого не делала,  — сказала она, глядя на мой стоящий член.

— Так нет шансов, что ты поскользнешься,  — ответил я, следуя за ней в другую комнату, где она легла на массажный стол.

По какой-то причине прикосновение к ее обнаженному телу было невероятно возбуждающим, даже после всего, что произошло раньше. Когда я добрался до ее попки и обхватил ладонями ее щечки, разведя их в стороны, она застонала. Я дразняще провел пальцами очень близко к ее киске, прежде чем продолжить массаж: вниз по одной ноге, затем вверх по другой. Еще раз раздвинул ее ягодицы, но на этот раз наклонившись, чтобы провести языком по ее раздвинутой киске, и сразу же был вознагражден ее дрожью и каскадом свежих соков, истекших на мой язык.

Протянув руку и взяв самую большую из анальных пробок, я смазал ее, затем наклонился и лизнул ее киску еще раз, затем обработал языком ее сморщенный бутончик, заставив задохнуться в шоке. Немедленно использовал пробку, прижав к ее звездочке и легко вдавливая. Ее анус раздвинулся, вмещая в себя пробку, а затем сомкнулся вокруг вала под сверкающей головкой.

Перевернув на спину и прикрыв ей глаза льняным полотенцем, я начал массировать от шеи вниз, снова наслаждаясь ее грудью. Наклонился, пососал и нежно покусал каждый из ее сосочков, потом спустился руками вниз по животу. Я видел бисеринки влаги на ее нежных внутренних губках, когда я работал с ногами, затем поднял ее ноги к груди и наклонился, чтобы всосаться ртом в ее сочную киску, прихлебывая из нее, когда ее тело забилось в оргазме.

Взяв с подноса самый большой фаллоимитатор, я подразнил ее щелку, потирая им вверх-вниз между ее раздвинутыми губками, прежде чем, наконец, ввести его между ними. Дилдо было толщиной с мое запястье, но ее киска легко раздвинулась, чтобы принять его. Осторожно вводя-выводя его из ее киски, я обошел стол так, чтобы стоять над ее головой, наклоняясь над ней, чтобы продолжать работать фаллосом в ее киске. Мой член повис над ее лицом.

Я позволил головке члена коснуться ее губ и был вознагражден видом 

ее высунувшегося изо рта язычка, а затем ее руки потянулись вверх, чтобы обхватить мой ствол. Она потянула меня за орган вниз и в рот, заглатывая мой член, в то время как я продолжал качать фаллоимитатором в ее киске. Я знал, чего она хочет, поэтому даже не потрудился предупредить ее, просто спустил, извергнув сперму ей в рот. Мои колени ослабели, когда она жадно отсасывала у меня, глотая всю мою сперму, прощупывая расщелинку члена острым кончиком языка. Наконец, когда она отпустила мой орган и откинулась со вздохом, облизывая свои губы, я вытащил фаллос из ее киски.

Глаза Эрин были широко раскрыты, когда она стояла рядом и наблюдала, ожидая, как и я, какой-то реакции от Пенни.

— Это было... замечательно,  — наконец сказала Пенни, вздыхая.  — Просто замечательно. Присоединяйся ко мне за завтраком в столовой через 30 минут,  — сказала она, садясь на кушетке.

•  •  •

Натянув шорты, я вернулся в свою комнату и включил компьютер, чтобы проверить свой счет в АmеriТrаdе. Прошло всего три дня, но мои первоначальные 1500 долларов уже выросли до 19 563, 84. Поскольку я настроил все так, что 90% моего доступного капитала могло быть использовано для новых сделок, рост прибыли будет экспоненциальным, если бот продолжит работать.

Не чувствуя себя комфортно в столовой в шортах, я выбрал хлопчатобумажные брюки и спортивную рубашку. Я понял, что совершил ошибку, когда моя мать оказалась в столовой, одетая лишь в пеньюар. Ее обнаженная киска притягивала мои глаза, как магнит.

— Когда твоего отца здесь нет, пожалуйста, одевайся, как я просила,  — сказала она, садясь напротив меня.

Почти сразу же появилась Хуанита, толкая свою сервировочную тележку, одетая в такой же бледно-зеленый пеньюар, что и Пенни. Ее блестящий от влаги клитор выглядывал из толстых половых губ. Улыбка засияла у нее на лице, когда она увидела меня и направление моего взгляда.

— С возвращением,  — сказала Хуанита, подавая каждому по тарелке омлета, тарелке нарезанных фруктов и пиале греческого йогурта, затем открыла бутылку розового шампанского Кrug Вrut, налила его в два бокала и ушла.

— Тебе нужно научиться лучше скрывать свои чувства,  — сказала Пенни, когда Хуанита ушла.  — Нельзя позволять людям читать то, что ты думаешь или чувствуешь, если, конечно, не хочешь, чтобы они знали.

— О чем ты говоришь?  — спросил я.

— Ты смотрел на Хуаниту, как на рожок мороженого, который хочется облизать,  — сказала Пенни.

— Это похоже на правду,  — ответил я, смеясь.  — С тех пор как я вернулся — ты, Эрин, Хуанита — мне все нравиться.

— Почему?  — спросила Пенни.

— Потому, что всё честно,  — ответил я.  — Несмотря на наш план, который несколько аморфен, всё так приятно. Ни ожиданий, ни давления, никакого дерьма. Полная противоположность тюряге военной школы.

Пенни просто посмотрела на меня с непроницаемым выражением лица и принялась за еду.

— Твой отец?  — спросила она через пару минут, когда зазвонил мой телефон.

— Он единственный, кто знает номер,  — ответил я, вытаскивая его из кармана.  — Да, сэр,  — ответил я.  — Завтракаю. Да,  

сэр,  — сказал я, нажимая кнопку громкой связи и кладя телефон на стол.

— Она уже отсосала твой хуй?  — спросил Брюс.

— Да, сэр, перед едой,  — ответил я.

— Однажды ты сгоришь в аду, Брюс,  — сказала Пенни.

— Возможно,  — ответил Брюс.  — Возможно, но ты будешь там вместе со мной, и даже там я буду говорить тебе, чей хуй сосать и когда,  — жестоко сказал он и отключился.

— Не понимаю, почему он так скверно с тобой обращается,  — сказал я.  — Не похоже, что ты изменяла ему или что-то в этом роде и попалась, не так ли?

— Определенно нет,  — ответила Пенни.  — Я никогда не изменяла ему, пока он не начал позволять другим использовать меня как игрушку. С тех пор я поступаю так, как мне заблагорассудится. Он создал меня и презирает за это.

— Ты бы вышла за него, если бы знала, как все обернется?  — спросил я.

— Это нечестный вопрос,  — тихо ответила Пенни, и ее глаза затуманились.  — Если бы я не вышла за него замуж, я никогда не узнала бы Эйприл, хотя это было так недолго, и тебя тоже.

— Но если бы ты не вышла за него замуж, то не чувствовала бы боли и вины за нас с Эйприл,  — сказал я.

— Моя единственная вина перед тобой в том, что у меня не было силы что-либо изменить,  — ровным голосом произнесла Пенни.  — Меня чуть не убило то, что я потеряла Эйприл, а потом и тебя. Но я ничего не могла поделать ни с тем, ни с другим. До сих пор.

Я почувствовал себя очень смущенным, когда после завтрака пошел в свою комнату. Теперь я понимал и верил, что явная враждебность моей матери ко мне была исключительно для того, чтобы застать Брюса врасплох. Как будто то, что она позволяла мне "есть" ее киску и сосать мой член, не было достаточным доказательством ее намерений, хотя, возможно, она делала это просто потому, что ей это нравилось, и тот факт, что я был ее сыном, просто не имел значения. Это было трудно понять.

•  •  •

Должно быть, я заснул, потому что, когда я очнулся, был уже почти полдень. Я надел кроссовки и отправился на долгую пробежку по холмам, полностью вымотавшись ко времени возвращения домой. Я определенно потерял форму после недели без упражнений. Кроме секса. Я только закончил принимать душ, как появилась Хуанита со своей тележкой и обедом для меня.

— Отлично смотрится, Хуанита,  — сказал я, увидев приготовленный ею греческий салат и большой кусок жареного палтуса.

— Я скоро вернусь с десертом,  — сказала она, и в ее глазах мелькнул огонек, когда она открыла бутылку.

— Я с нетерпением жду этого,  — ответил я, протягивая руку и проводя пальцем по щелке ее киски, чувствуя там влагу, а затем посасывая свой палец, и смотря, как она краснеет.

Когда через полчаса Хуанита вернулась, я лежал на кровати голый, медленно поглаживая свой член. Она не сказала ни слова, просто уронила пеньюар 

на пол и забралась на мою кровать. Член исчез в ее рту, когда она перекинула ногу через мое тело, чтобы сесть своей пухлой киской мне на лицо, ее мускусные соки потекли на мой язык, когда я погрузил его в нее.

Когда внезапно появилась Эрин, я стоял на коленях, держа лодыжки Хуаниты в своих руках. Мой член долбил ее влажную киску, она яростно терла свой большой клитор, извиваясь на кровати подо мной, кончая.

— Мадам хочет тебя видеть,  — сказала Эрин, когда я застонал, мои яйца "взорвались" и сперма запульсировала из моего члена в голодную киску Хуаниты.  — Она у бассейна,  — сказала она, когда мой опустошенный орган, наконец, выскользнул из киски Хуаниты. Сперма потекла из ее зияющей дырочки.  — Тебе нужно поторопиться,  — сказала Эрин, заползая на кровать и всасывая в рот мой липкий член, прихлебывая коктейль спермы, покрывающий его, потом обратила свое внимание на киску Хуаниты, "приклеила" к ней свой рот, отпировав в ее болотистой киске.

•  •  •

— Да, мэм,  — сказал я, когда подошел к бассейну и увидел, что моя мать лежит на одном из шезлонгов совершенно голая. Ноги её лежали на подушке так широко, как только возможно, палец лениво потирал крошечный клитор. Розовая внутренняя подкладка ее киски блестела от влаги.

— Твой отец будет дома сегодня вечером,  — сказала она мне, вздыхая и нежно посасывая свой палец, не потрудившись сомкнуть ноги.  — Он хочет, чтобы ты присоединился к нам за ужином.

— Хорошо,  — сказал я, гадая, что это предвещает и поправляя свой быстро твердеющий член в шортах, пока я разглядывал ее восхитительную киску.

— Я не сомневаюсь, что он воспользуется возможностью унизить меня, заставив сосать твой член,  — сказала она.

— Мне повезло,  — сказал я, улыбаясь,  — хотя мне жаль, что он заставляет тебя это делать.

— Ну, я буду смеяться последней,  — сказала Пенни, улыбаясь.

— Как это?  — спросил я.

— Поешь мою киску, и я покажу тебе,  — сказала она, смеясь. Я нырнул на ее шезлонг, мой рот накрыл ее восхитительную киску, а язык скользнул внутрь.  — Ты очень хорошо лижешь,  — вздохнула она несколько минут спустя, когда я поднял лицо от ее киски.

— Мне нравится есть твою киску,  — сказал я.

— Сними шорты,  — сказала Пенни, садясь и соскальзывая на край шезлонга.  — Пока он злорадствует, заставляя меня сосать твой член, я позабочусь о нем сейчас,  — сказала она, обхватывая рукой мой орган и поднимая его.  — Я буду думать о том, как сосала твой член, потому что сама этого хотела, для собственного удовольствия,  — сказала она, обводя языком головку моего члена, прежде чем взять её в рот и нежно пососать.  — Я хочу, чтобы ты сделал это унизительным для меня,  — сказала она, глядя на меня и облизывая губы.  — Пусть думает, что ты меня унижаешь так же, как и он.

— Но почему?  — спросил я, дрожа всем телом, когда она вонзила свой язык в расщелинку на головке моего члена.

— Мы хотим, чтобы он думал, что ты на 

его стороне, что ты думаешь и действуешь так же, как и он,  — ответила Пенни, снова нежно посасывая головку моего члена.  — Чем больше он будет думать, что ты презираешь меня, чем больше он будет думать, что я просто терплю то, что ты делаешь со мной, тем больше он будет доверять тебе. Я хочу, чтобы он держал тебя все ближе и ближе к себе, полагаясь на тебя, доверяя.

— Хорошо,  — сказал я, застонав, когда она взяла весь мой член в рот и горло.

— Когда он говорит мне сосать твой член, я хочу, чтобы ты трахнул меня в лицо,  — сказала Пенни, глядя на меня, кончиком языка дразня мой член.  — И совсем не деликатно. Я хочу, чтобы он думал, что ты этим оскорбляешь меня.

— Мне не нравится эта идея,  — сказал я, глядя на нее сверху вниз.

— Мне это не повредит,  — заверила Пенни.  — Я реально наслаждаюсь. Но когда ты кончишь, я хочу, чтобы ты кончил мне на лицо, и я хочу, чтобы ты смеялся, пока делаешь это.

— Мне не нравится идея так унизить тебя,  — сказал я.

— Я ничуть не буду унижена,  — заверила его Пенни.  — Я буду точно знать, зачем ты это делаешь. Кроме того, мне нравится, когда мужчина кончает мне на лицо или в любое другое место на моем теле.

— Неужели?  — сказал я, наблюдая, как мой член снова исчез в ее рту.

— Я говорила тебе, что была и остаюсь такой же сексуальной извращенкой, как и твой отец,  — сказала Пенни, задыхаясь.  — Я думаю, это одна из причин, почему он не испытывал никаких угрызений совести, так занимаясь со мной сексом. Он знал, что мне это нравится.

— А тебе нравиться?  — спросил я.

— По большей части — да,  — ответила Пенни.  — Меня воспитывали очень чопорно и строго. Сексуальные излишества были моим личным вариантом бунта. Мне доставляло удовольствие знать, что в то время, как мои родители постоянно читали мне лекции о правильном поведении для человека моего социального положения, я вела себя как распутная шлюха с любым мужчиной, с которым встречалась. Мы с твоим отцом в самом начале были очень близки. Только позже я поняла, что его излишества были основаны на жестокости, в то время как мои — на неутолимой похоти. Когда я поняла всё, я начала его немного бояться. Вот тогда он действительно изменился, когда понял, что я его боюсь. Он буквально питался этим. Все остальное последовало.

— Значит, у тебя была не такая уж легкая жизнь,  — сказал я.

— Чепуха,  — сказала Пенни и рассмеялась.  — Моя жизнь не могла быть легче, она была просто извращенной и в конечном счете разрушительной. У меня были годы, чтобы примириться с реальностью и научиться справляться с ней, выжидая своего часа. Теперь, когда ты здесь, я вижу шанс сбежать и попытаться жить более нормальной жизнью. Большое богатство не гарантирует счастья, только возможность позволять себе излишества.

Я пытался думать о том, что она 

сказала мне, когда она вернулась к отсосу, но изысканность работы ее ротика с моим членом сделало это невероятно трудным, и прежде чем я понял это, я выстрелил заряд спермы в ее рот.

— Это сделает то, что произойдет позже, намного проще,  — сказала Пенни, когда она откинулась назад, облизывая губы и проглатывая остатки спермы.  — Просто не забудь сыграть свою роль. Он хочет верить, так ему будет легче воспитать в тебе потребность унижать.

— Мне все еще не нравится идея унижать тебя,  — сказал я, мой истощенный орган болтался передо мной тряпкой.

— Просто помни, что я буду наслаждаться этим, несмотря на то, чем это может показаться,  — сказала Пенни, улыбаясь.  — Как бы странно это ни звучало, но мне нравится сосать твой член и смотреть, как ты ешь мою киску. А теперь иди отдохни и подумай, как ты собираешься подготовится к сегодняшнему вечеру. Я не знаю, как долго он собирается пробыть здесь.

Я был в еще большем замешательстве, чем когда-либо, моя мама, казалось, была полна противоречий. Для меня лично она была матерью, как Брюс был моим отцом, но только разумом; эмоционально я все еще чувствовал нулевую связь с ними в этом отношении. Именно поэтому я действительно не думал о том, что мы делали, как об инцесте, хотя я понимал, что другие с этим не согласятся. По правде говоря, мне было все равно, инцест это или нет. Я любил "есть" киску Пенни и чувствовать ее рот на своем члене.

•  •  •

Я пришел в столовую вовремя, одетый должным образом, и обнаружил, что Брюс и Пенни уже там. На Пенни было светло-голубое платье, которое завязывалось вокруг ее шеи, оставляя ее плечи и руки обнаженными, а бочка ее обнаженной груди были едва видны.

— Вижу, ты вовремя,  — сказал Брюс, быстро оглядывая меня с ног до головы,  — и одет должным образом. Я вижу, что пребывание здесь не заставило тебя ослабить дисциплину.

— Я понимаю свое место и то, что от меня требуется,  — ответил я, стоя за своим стулом, не получив еще разрешения сесть.

— Ну хоть кто-то знает,  — сказал Брюс, сердито глядя на Пенни, которая делала вид, что ничего не замечает.  — Она сосала твой хуй, как я и сказал?

— Каждое утро и каждый вечер,  — ответил я.  — Это хороший способ начать и закончить день.

— Теперь ты понимаешь, почему я заставлял тебя сосать мой каждое утро перед завтраком во время нашего путешествия,  — сказал Брюс, жестоко ухмыляясь, когда я притворно смутился, услышав это.

— Ты мне противен, Брюс,  — сказала Пенни, свирепо глядя на него.

— Ну что ж, пока ты испытываешь отвращение, отсоси-ка ему,  — рассмеялся Брюс.

— Хороший способ нагулять аппетит,  — сказал я, перемещаясь вокруг стола к Пенни, расстегивая молнию и извлекая свой член, вставая рядом с ее стулом.  — Она действительно идеально подходит для этого,  — сказал я, держа ее голову обеими руками, скользя своим членом в ее рот, и вспоминая ее предостережения, высказанные мне 

ранее.

— Это единственное, что она делает хорошо,  — сказал Брюс, наблюдая, как я начал трахать ее лицо.  — Все, чей хуй она сосала, согласны с этим, это то, для чего она была рождена.

— Я никогда не имел более комфортного рта для своего члена,  — сказал я, чувствуя себя близко к краю.  — О, да,  — простонал я, почувствовав, как мои яйца спазмируют. Сперма хлынула из моего органа на ее вытянутый язык. Широко улыбаясь, Брюс наклонился вперед, чтобы хорошенько всё рассмотреть.

— О, это прекрасно,  — рассмеялся Брюс, когда я вытащил свой, всё еще извергающийся, член из ее рта, и начал брызгать ей на нос, рот и подбородок. Наконец, я опять вставил его в ее открытый рот и толкнул вниз по горлу. Ее щеки впали, когда она закончила сосать у меня.

Отступив назад и вернув свой член в брюки и застегнув молнию, я почувствовал укол сожаления, посмотрев вниз на Пенни. Нижняя часть ее лица была вся покрыта моей спермой, она стекала с ее подбородка на платье.

— Ясно, что ты унаследовала свои плохие манеры от отца,  — сказала Пенни, используя палец, чтобы соскрести сперму с лица себе в рот. Я вернулся к своему стулу и сел по кивку Брюса.

— Я слышал, что это отличный крем для кожи,  — сказал Брюс, смеясь.

В этот момент появилась Хуанита со своей тележкой, поставила перед каждым из нас большую миску с буйабесом, по корзинке с дымящимся чесночным хлебом. Потом приготовила салат "Цезарь", полила соусом и поставила по тарелке рядом с каждым из нас. Открыв и подав нам бутылку Соmmаndеriе dе Реуrаssоl Соtеs Рrоvеnсе Rоsе, она ушла.

— Мои лондонцы были довольны сделкой, которую я заключил с Банком развития Сингапура,  — сказал Брюс.

— Это была хорошая сделка,  — ответил я,  — хотя, оглядываясь назад, я думаю, что мы могли бы сделать даже лучше.

— Что ты имеешь в виду?  — спросил Брюс.

— А что, если бы ты мог завладеть частью банка?  — спросил я.

— Зачем мне это делать?  — спросил Брюс.

— Прежде всего, фактор престижа,  — ответил я,  — но и без того это был бы разумный бизнес.

— Почему?  — спросил Брюс, откидываясь на спинку стула.

— В обмен на твои 40 миллиардов долларов ты получил бы 15% их акций и место в совете директоров,  — объяснил я.  — Поскольку у тебя будут акций, ты мог бы отказаться от пункта о дефолте, который мы обсуждали, тем самым исключив возможность того, что мог бы получить 20% банка.

— С чего бы им вообще задумываться об этом?  — спросил Брюс.  — Это же государственный банк.

— Я могу придумать 40 миллиардов причин,  — ответил я.  — Ты мог бы предложить сократить ставку на четверть пункта, сэкономив им 1 миллиард долларов в течение срока действия договора, они все равно получают твои 40 миллиардов долларов, а ты фиксируешь этот процент навсегда, а не только на 10 лет. Ты по-прежнему получаешь хороший доход от своих инвестиций и входишь в Совет директоров одного из 

самых уважаемых банков мира. Твои денежные вливания привлекут других людей с глубокими карманами, не желающих опоздать на поезд. Они поймут, что есть большая вероятность того, что и остальные твои деньги найдут свой путь в их банк. Наличие солидного Банка за тобой даст много новых рычагов для извлечения прибыли из твоих будущих сделок. И в конце концов, я думаю, ты заработаешь гораздо больше денег.

— И ты все это придумал сам?  — спросил Брюс.

— Ну, кроме того, что тебе сосут член пару раз в день, тут больше нечего делать,  — ответил я, ухмыляясь.

Лицо Пенни превратилось в застывшую маску, когда она наблюдала за происходящим перед собой, а Брюс смеялся и хлопал по столу.

— Идея мне нравится,  — сказал Брюс,  — но я не вижу вариантов, чтобы банк пошел на это. Это государственный банк.

— Тебе нужно всего лишь указать, что даже с местом в совете директоров и 15% акций они всегда смогут обойти тебя при любом решении,  — ответил я.  — У тебя ведь не будет реальной власти, но будет престиж — ты будешь единственным человеком за пределами сингапурского правительства, который имеет долю в их банке. А у них будет престиж в финансового мире. Все будут знать, что они привлекли в акционеры одного из самых богатых людей планеты и получили его деньги в свой банк. Кроме того, есть крошечный вопрос о 40 миллиардах. Никто не может пренебречь такой суммой денег.

Брюс смотрел на меня больше минуты с непроницаемым выражением лица, постукивая пальцем по столу.

— Завтра ты поедешь со мной в Лондон,  — сказал он.  — Я хочу, чтобы ты описал эту схему моему юридическому совету. Тогда посмотрим.