Бородавки и все такое

Медленно я начинал осознавать окружающую обстановку, и мои мысли стали проясняться. Темный полумрак в моей небольшой мастерской, пронизанный лишь лучами света из приоткрытой двери, отражал мое настроение.

На верстаке все еще укороченной ракетке суживались. Я слышал, как двое наших младших детей в соседней комнате играют и смотрят диснеевский фильм на видеоплеере.

Сидя в своем старом изношенном кресле, я бросил взгляд на часы на стене. Я уже просидел больше получаса, замешкавшись в своих мыслях, оцепенелый и бездействующий, пытающийся осознать то, что не хотел бы слышать.•  •  •

Бормотание Салли по телефону разносилось по комнате. Мне пришла идея подкрасться к ней и неожиданно потрогать за задницу. У меня возникли мысли о том, что таким образом можно создать атмосферу для чего-то более позднего, хотя вчера утром мы уже наслаждались нашим обычным временем в постели в выходные.

Подойдя к двери, я заглянул в щель, чтобы увидеть, где она. Отлично! Я радостно усмехнулся. Салли стояла, опираясь локтями о кухонный стол, и ее попа в облегающих джинсах была направлена прямо на меня, а телефон был приложен к уху. Ее блузка была расстегнута и свободно свисала, и я мог видеть ее голый живот и лишь намек на лифчик. У нее были рыжие волосы, собранные в хвост, который подпрыгивал вверх и вниз при каждом ее слове.

Даже после трех детей и десяти лет брака Салли все еще оставалась привлекательной. При своем росте около 168 сантиметров она поддерживала свой вес менее 59 килограммов благодаря регулярным тренировкам и здоровому питанию. Возраст и зрелость немного изменили ее формы, но она была более сексуальной, чем во время нашей свадьбы. Тогда ей было 23, а мне всего на год больше. Дети, конечно же, создавали преграды для нашей сексуальной жизни на протяжении многих лет, но мы обычно уделяли время друг другу пару раз в неделю.

Теперь мне приходит волнение, когда я вижу эту прекрасную фигуру с грушевидной попой и длинными стройными ногами. Я осторожно открываю дверь шире и слышу частичный разговор по телефону.

— ...согласно графику на вторник и четверг с 9 до 15, — произносит ее голос. Затем наступает пауза, когда она слушает, что говорят с другой стороны линии.

— Да, я могу поговорить. Фил находится в подвале со своими девочками. А что?..

— Да, я тоже так считаю, Дебби. В последнее время я много об этом думала...

— В ближайшие выходные? Не думаю, что у нас уже запланировано что-то. Может быть, я смогла бы это сделать...

Ах! Теперь все стало понятно. Она разговаривает со своей подругой и начальницей, Дебби Брэдшоу. Звучит так, будто они организуют очередную поездку по магазинам на выходные, которая происходит несколько раз в году.

Я медленно открываю дверь еще шире и собираюсь быстро проникнуть за целью, которая манит меня, но вдруг замираю, услышав странный звук. Салли хихикает! Что за черт? Затем она снова хихикает, прислушиваясь к тому, что говорит Дебби. Меня удивляет то, что я не помню, чтобы Салли когда-либо так смеялась после нашего медового месяца.

Затем она понижает голос, и я слышу только:

— ...конечно, хотелось бы еще раз попробовать эту вещь перед удалением бородавки.

Внезапно это замечание напоминает мне разговор, который я вел пару месяцев назад в баре. У меня начинается головокружение и чувство пустоты в голове. Я опускаюсь обратно на ступеньку и медленно закрываю дверь за собой. Пока я это делаю...

Салли продолжала хихикать и тихо разговаривать по телефону. Я едва мог разобрать отдельные слова:

— ... последний раз... действительно заинтересовал меня... Понимаю, понимаю... да... оба?... Скажи ему, что подумаем... Ух, не могу дождаться!..

Я стоял в темной лестничной клетке, пока она заканчивала разговор. Внезапно возникло желание, чтобы она не узнала о моем присутствии здесь, поэтому я повернулся и осторожно спустился по лестнице. Затем, шатаясь, вошел в свою мастерскую и опустился в кресло, размышляя о том разговоре, который был мне напомнен.•  •  •

его супругу. Джон настаивал на том, что бородавка очень ценна. Когда он занимается интимными отношениями в классической позе и под прямым углом, его бородавка находится в идеальном положении для стимуляции клитора. Он грубо называл это «щекочущим интимным устройством для удовлетворения женской интимной зоны». Его супруга Мэри настаивала на том, чтобы он убрал ее, даже если это означало потерю чего-то для нее.

Мне показалось, что Джон возражает не столько против потери своей супруги, сколько против потери своего преимущества, которое он получает, когда общается с другими женщинами. Явно его бородавка часто обсуждалась и вызывала интерес, когда он пытался соблазнить других женщин, помимо своей жены. Почти одновременно я осознал, что мне надоел этот бред и решил уйти.

Теперь я сидел в темноте и размышлял об этом разговоре. Мне было сложно поверить в то, что Салли может быть замешана в чем-то из того, о чем говорил ее телефонный разговор. Салли знала, что Джон и Крейг — это мои партнеры по игре в баскетбол. Я уже неоднократно рассказывал о них и их имена всегда фигурировали в нашем графике матчей, который я хранил в нашем календаре. Но, насколько я знал, они никогда не пересекались.

Однако, связи между точками продолжались, несмотря на мои попытки отрицать это. Я ощущал неприятный дискомфорт в этой ситуации, испытывая потеки пота. Мне было трудно поверить, что Салли способна на такое, и я настойчиво надеялся, что у этого есть объяснение, которое звучит правдоподобно. Очевидно, что Дебби также замешана в этом.

Мы были примерно одного возраста и состояли в браке с детьми, поэтому у нас было много общего. Но странно то, что мы общались только во время игры в баскетбол или после нее, когда останавливались выпить пару стаканов пива. Наши семьи никогда не пересекались.

Как это часто бывает при общении с новыми людьми, начинаешь обнаруживать общих друзей и знакомых. Один раз я упомянул магазин, где работала Салли, и Джон сообщил мне о том, что он знает кого-то из своих знакомых, кто тоже там работает. Этим человеком оказалась Дебби Брэдшоу. Она закончила тот же колледж, что и Джон с Крейгом, но на год позже. Он говорил так, будто они видятся пару раз в год.

Походы по магазинам стали регулярными около двух лет назад, когда наша младшая дочь Элли переживала фазу «ужасных двух лет». В течение нескольких месяцев Салли особенно страдала из-за поведения Элли. Наша старшая дочь, Джесси, ходила в детский сад, поэтому она также была дома полдня. Попытки балансировать заботу о трех детях, домашние дела и работу пару дней в неделю доставляли массу проблем. В то время я был не очень полезен из-за сверхурочной работы над проектом.

Ситуация обострилась настолько, что однажды ночью, когда все уже спали, Салли рухнула на диван и заплакала от разочарования и усталости. Я обнял ее и просто прижал, пока она, наконец, успокоилась. После разговора о ситуации она пожаловалась на то, что «если бы хотя бы немного отдохнуть от всего этого, то почувствовала бы облегчение».

Я чувствовал себя ужасно из-за того, что не мог находиться дома так часто, как должен был. Поэтому предложил взять на себя полную ответственность за детей в мои следующие выходные, если она захочет немного отдохнуть. Слезы появились в ее глазах, она поблагодарила меня и сказала, что подумает.

Через пару недель Салли рассказала мне, что обсудила с Дебби необходимость отдохнуть от забот о детях. Дебби предложила пройтись по магазинам вместе и посетить несколько элитных торговых центров в пригородах Детройта. Она была уверена, что ее муж не возражает. Хотя я беспокоился о том, чтобы отправить ее одну со свободной кредитной карточкой в дорогой торговый центр, я все же согласился.•  •  •

Все прошло замечательно. Она не просто ходила по магазинам, но и приобрела пару хороших вещей для себя и детей. Я был рад за нее, и дети не доставляли мне особых хлопот, поэтому у меня не возникло никаких претензий.

Это произошло более двух лет назад. Каким-то образом после этой выездной экскурсии по магазинам стала обычной практикой. Каждые три-четыре месяца они вместе отправлялись в субботу утром и возвращались только вечером воскресенья. Честно говоря, я не возражал. Мне нравилось проводить время с детьми наедине, и это казалось делало Салли счастливой.

Я попытался вспомнить, что изменилось с тех пор, как эти поездки начались. Я помню, что после второй поездки она вернулась со совершенно другим настроением, чем после первой. По какой-то причине она казалась угрюмой, грустной и возможно, слегка раздраженной.

Вечером воскресенья я обратил ее внимание на это и спросил, что случилось. Она ответила, что все в порядке, но у нее начались месячные, а я знаю, что иногда она страдает от приступов печали. Естественно, в тот вечер мы не занимались сексом.•  •  •

Она снова поцеловала меня, а затем произнесла:

— Пока ты был внизу, Дебби позвонила. Она хочет знать, не можем ли мы поехать за покупками на следующих выходных. С этими словами ее глаза стали уже, и на них словно упала какая-то тень. Я смотрел на нее, она моргнула и отвернулась. И я сразу понял, что она скрывает что-то от меня. И думал: "Как давно все это началось?"

Я отчаянно старался придумать способ отложить поездку до тех пор, пока не придумаю что-нибудь другое.

— Э-э, а у нас ничего не запланировано на следующие выходные? — запинаясь, спросил я.

— В календаре ничего нет, — ответила она.

— Может быть, в субботу вечером будет мероприятие для Ветеранов иностранных войн? Я подумал мы можем туда пойти... — произнес я медленно.

Салли отстранилась и задумчиво посмотрела на меня.

— Фил, ты же знаешь, что я не люблю такие мероприятия. Мне все равно, если папа тоже поедет. Все что вы делаете, это только говорите о военной службе и слишком много пьете. Мне это надоело до слез. Так что если ты хочешь пойти, просто найди няню.

— А может быть, в эти выходные мы займемся чем-нибудь с детьми? Сидар-Пойнт открывается всего на несколько недель перед закрытием сезона, а мы еще ни разу не были там с Элли. Она уже достаточно большая, чтобы насладиться этим, — предложил я, ухватившись за последнюю надежду.

Салли нахмурилась и стала краснеть. Такое случается редко, только когда она сердится по-настоящему.

— Мы же только что провели День труда на острове Макино со всеми детьми. Это было всего пару недель назад. Что с тобой не так? Раньше ты никогда не возражал против моих походов по магазинам?

С некоторым негодованием я выразил свои мысли с безразличным выражением лица:

- Все хорошо, я просто подумал, что, возможно, мы могли бы сотрудничать вместе. Ладно, пусть ты и Дебби проведете хорошее время. А я пойду наверх и проверю, чтобы дети легли спать.

Я повернулся и пошел вверх по лестнице к спальне. Примерно на полпути обернулся и заметил странный взгляд Салли.

Оставшийся вечер я избегал серьезных разговоров с ней. Как обычно перед работой, я ложился спать раньше Салли и пытался уснуть. Через некоторое время услышал ее заходящую в ванную, чтобы переодеться в пижаму. Она забралась в постель и прижалась к моей спине. Обняла меня и шепотом произнесла:

- Фил, Фил? - Я делал вид, что сплю и старался дышать ровно и поверхностно.

В конце концов она отпустила меня и откатилась. По ее дыханию я понял, что она, наконец, заснула. Я перевернулся на спину и уставился в потолок, пытаясь разобраться в своих мыслях.

Простая семья среднего класса: мама, папа, я и моя старшая сестра. Самое интересное в детстве был мой лучший друг Джейсон. Или "Джейс", как обычно его называли все.

Его семья жила на одном конце квартала, а мы - на другом. Мы познакомились в четвертом классе и с тех пор всегда были вместе. Если не он был у нас дома, то я был у него. Неделя не проходила без того, чтобы один из нас не провел хотя бы один вечер в доме другого.

Он был примером индивидуальности, всегда шутил, смеялся и редко принимал что-то серьезно. Везде заводил новых друзей. Я же скорее был тихим и задумчивым типом. Мы хвалили друг друга. Когда подросли, мы занимались спортом вместе, замечали девушек и часто устраивали двойные свидания. Хотя ни один из нас не принимал эти отношения серьезно, мы оба потеряли девственность за последние несколько месяцев перед выпускным балом.

В школе мы, студенты, никогда не выделялись особенно, хотя я всегда получал более высокие оценки, чем Джейс. Уже в средней школе я полюбил конструирование и к тому времени, когда стал старшеклассником, прошел все доступные мне курсы черчения. Это заставило меня серьезно задуматься о будущей инженерной карьере.

После окончания школы я решил поступить в местный колледж, где была программа по инженерным технологиям. Это было относительно недорого и находилось достаточно близко к дому, чтобы жить с родителями и добираться до учебы. Джейс не знал точно, чего он хочет достичь, но он последовал за мной и также записался на общие предметы. Кроме того, это предоставляло нам отсрочку от призыва в армию.

Но затем, в конце первого курса, у меня случился большой промах. В одну субботу вечером мы с Джейсом пошли выпить пива в бар колледжа, и на обратном пути меня остановили полицейские. Я провалил тест на алкоголь и провел всю ночь в местной тюрьме.

На следующее утро меня выручили родители и справедливо расстроились. После всех разговоров и взысканий я потратил все свои накопления на оплату штрафов, судебных издержек и прочих расходов, а также лишился прав на год.

Я чувствовал себя ужасно до конца семестра, путешествуя с Джейсом автостопом. В конце концов, я подумал: "Что мне это дает?". У меня не было прав для передвижения, поэтому нет особого стимула продолжать учиться в колледже следующий год. Я принял решение бросить кости и поступить в армию. Я думал, что благодаря своему образованию чертежника я смогу найти работу инженера и избежать службы во Вьетнаме. Но конечно же, вербовщик обманул меня.

Когда я рассказал Джейсу о своих планах, он сразу же выразил желание присоединиться ко мне. Кадровый специалист сказал нам, что мы можем следовать общему плану и проходить обучение вместе. Мы решили отправиться вместе. Подготовка была сложной, но мы терпеливо ее прошли. В середине обучения мы прошли ряд тестов, чтобы определить наиболее подходящую для нас работу.

Армия приняла решение, что мы лучше всего подойдем для работы в сухопутных войсках в качестве специалистов по управлению огнем. Наша задача заключалась в работе с компьютером FDС, который осуществлял расчеты для артиллерийских снарядов - расстояний, направления и количество заряда.

Таким образом, после начальной подготовки нас отправили учиться новому ремеслу в Форт-Силл. Это было не самое приятное место, но благодаря нашей дружбе с Джейсом нам удалось развлечься. Однако это не сравниться с новостью, которую мы получили за несколько недель до окончания обучения - нас отправляли во Вьетнам.

После пятнадцатидневного отпуска, проведенного с родными и старыми друзьями, мы совершили долгий перелет в Первый корпус Республики Вьетнам. После некоторых сложностей и приспособления к новым условиям нам удалось получить назначение в батарею второго батальона одиннадцатой артиллерийской бригады. Это был ноябрь 1969 года, и Никсон уже начал сокращать численность войск, так как стратегия передачи контроля Южному Вьетнаму находилась на подъеме. Какая удивительная ирония судьбы!

В первые пять-шесть месяцев у нас не было существенных сдвигов. Мы выполнили множество задач по оказанию огневой поддержки в различных базах Первого корпуса, но лишь несколько раз стали объектом обстрела. До того момента самым ярким эпизодом нашего тура был отдых в Таиланде, в Бангкоке. После 15 дней развлечений с проститутками и алкоголем мы, я и Джейсон, вернулись в изможденном состоянии, надеясь на отдых.

Новость о том, что наше подразделение было временно присоединено к Третьей бригаде 101-го десантно-штурмового полка не вызвала особой реакции. Однако через пару дней, когда наша батарея была переброшена по воздуху на голую вершину холма в самом густом и мрачном лесу, который я только видел с момента приезда во Вьетнам, у меня возникло неприятное предчувствие. Через четыре месяца я вернулся домой на носилках, а Джейсон - в гробу.

Полученная травма сильно подорвала мою физическую и эмоциональную состоятельность. Я провел несколько недель в госпитале и еще пару месяцев в реабилитационном центре. Также я некоторое время посещал психиатра, чтобы разобраться во всем, что произошло. После того, как меня снова признали годным для службы, меня отправили обратно в Форт-Силл, где я стал помощником инструктора в учебной бригаде. Мне больше не хотелось общаться с кем-либо, поэтому я записался на несколько занятий в местном колледже и проводил свободное время, полностью погружаясь в выполнение заданий.

Пробыть там один год было достаточно для меня, чтобы подать заявление об увольнении досрочно и вернуться в колледж. Вместе со снижением активности операции во Вьетнаме сокращалась численность армии. Мое заявление было одобрено, и я был уволен на пять месяцев раньше, послужив в общей сложности два года и семь месяцев.

Я вернулся к родителям и подал заявление на получение пособий для ветеранов. Живя с ними, я мало нуждался. Во время службы во Вьетнаме я накопил большую сумму денег, а пособия на образование и заработок на полставки покрывали все мои расходы.

Оглядываясь назад, я был типичным или, возможно, стандартным контуженным ветераном Вьетнама. Отношение общества к войне и тем из нас, кто участвовал в ней, в сочетании с моими ранениями и тем, что я видел и делал, превратили меня в закрытого отшельника.

Я отпустил свои волосы и вырастил бороду. Большую часть времени я ходил одетый в толстовку с капюшоном или свою старую потертую армейскую куртку. Потрепанные джинсы и старые кроссовки составляли мой гардероб.

Я ходил в колледж, работу и домой. Я знаю, что моим родителям и моей сестре Терри было обо мне беспокойно, но я просто больше не чувствовал себя вовлеченным в общество. Я продолжал посещать психотерапевта примерно раз в месяц, но это не очень помогало. Около раза в неделю я навещал родителей Джейса и мы говорили о нем и о том, как хорошо мы проводили время вместе. Они казались наслаждающимися этим, и это было самое малое, что я мог для них сделать.•  •  •

Это ей подумалось дурно.

— Он даже получил ранение. — Она сказала это словно это была какая-то обыденность. «Гражданские», подумал я с отвращением. Но я лишь кивнул ей и объяснил, что отслужил почти три года в армии, избегая упоминаний о Вьетнаме.

Мы начали разговаривать и продолжали говорить до тех пор, пока она не сообщила, что пора ей идти на занятия. Она собрала свои книги, попрощалась и ушла. Мне было жаль, что она ушла. Она была первой женщиной, с которой я настоящим образом поговорил после возвращения домой.•  •  •

что она легко краснеет.•  •  •

выведены.

Джек фыркнул:

— Ага, Вьетнамизация! Хороший термин, означающий «возьми эту страну, она твоя»!

— Ну, Джек, это еще не конец, — сказала Эмили.

— Все кончено, кроме криков, просто подожди и увидишь. — Он настойчиво смотрел на нее.

Я вздохнул с облегчением, когда примерно в этот момент вошла Салли. Было очевидно, что этот разговор может продолжаться вечно, и последнее, о чем я когда-либо хотел говорить, был Вьетнам. Мы поговорили несколько минут об институте и о том, что будем делать вечером, а потом попрощались и ушли.•  •  •

ничего не могу с собой поделать.

Салли откинула голову и посмотрела на меня сверху вниз. Я видел, как в ее глазах блестят слезы, а губы изгибаются в улыбке.

— Я тоже люблю тебя, Фил. Я никогда не думала, что это может быть так. Я хочу лежать так вечно.

Я облегченно рассмеялся и поцеловал ее в кончик носа.

— Я не знаю об этом, но знаю, что хочу делать это снова, и снова, и снова.

На этот раз рассмеялась она, а затем застонала так же сильно, в то время как я напрягся в ней.

— Господи, Фил, все что ты захочешь, все что угодно...•  •  •

чувствуя себя почему-то неловко.

— Да, но я не люблю об этом говорить, особенно с ней.

Джек улыбнулся и сказал:

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Гражданские обычно этого не понимают. Фил, когда мы с тобой познакомились, у меня создалось впечатление, что ничего особенного ты там не делал.

— На самом деле нет, — неохотно ответил я. — До последней огневой базы, на которой я был.

После минутного молчания он спросил:

— Что это была за огневая база?

Я снова заколебался:

— Рипкорд.

Глаза Джека внезапно расширились.

— Ты был на Рипкорде?

Я кивнул.

— Летом семидесятого? — спросил он с некоторой напряженностью.

Я снова кивнул. Я был несколько удивлен, что он вообще слышал о Рипкорде. Армия сделала все возможное, чтобы свести к минимуму любые новости о сражении из-за большого количества потерь, которые мы понесли. Это было нетрудно сделать, поскольку в это же время происходила камбоджийская экскурсия президента Никсона.

В этот момент в кабинет вернулись Салли и ее мама, и мы заговорили о школе и предстоящем выпускном бале Салли. Мы с Джеком больше никогда не говорили об этом, но с этого момента Джек относился ко мне как к сыну, которого у него никогда не было.•  •  •

в группу для обучения самой первой реализации.

Жизнь была хороша. Денег хватало, чтобы позволить себе две машины и скромный, но красивый дом. Мы добавили спальню, ванную и законченную комнату отдыха между рождением детей. У нас было трое красивых и здоровых детей. Мы много чего делали вместе, как семья. По крайней мере, один семейный отпуск в год для нас пятерых, и дважды в год мы с Салли отправляли детей к бабушке и дедушке на долгие выходные куда-нибудь, чтобы остаться наедине.

Я всегда считал наш брак прочным. Наша сексуальная жизнь была частой и разнообразной. Салли всегда была готовой и полной энтузиазма. Казалось, у нее обычно бывают оргазмы, и я никогда не думал, что она притворяется. На самом деле она часто испытывала множественный оргазм, что всегда вдохновляло меня в наших любовных утехах. И нам обоим было удобно начинать секс.

Мы не скрывали свою любовь друг перед другом. Мы обнимались, держались за руки и часто прикасались. Я смотрел на нее, а затем на других замужних женщин и понимал, как мне повезло, часто говоря ей об этом. Я всегда думал, что мы все так же сильно любим друг друга, как и десять лет назад. Но теперь я уже не был уверен в этом. Моя жизнь начала превращаться в кошмар.• • •

Я никогда не видел Джона без Крейга или наоборот. Тогда до меня дошло, что если Джон замешан в чем-то, то Крейг тоже.

Когда я зашел в раздевалку, они стояли в конце коридора, переодеваясь и тихо беседуя между собой. Когда они подняли глаза и увидели меня, Джон рассмеялся, а Крейг задумчиво ухмыльнулся, будто он один знает какую-то шутку. И я понял, что это его обычное выражение лица. Я почувствовал напряжение и злость.

Впервые я стал мыслить о них как о своих соперниках. Джон был немного выше меня на пару сантиметров и, возможно, на четыре с половиной килограмма тяжелее. Крейг был немного ниже и крепче. Обычно я обыгрывал их в баскетболе, главным образом потому, что занимался этим дольше и был в лучшей физической форме.

Я сдерживал себя, и несколько из нас провели несколько неформальных матчей. Мы общались дружелюбно, и только потом все разъехались по работам.

В среду я решил узнать планы Джона и Крейга на субботу. Я позвонил Джону домой со своей работы и пообщался с его женой. Я представился как один из ребят из его команды по баскетболу и спросил, будет ли Джон доступен для игры в субботу. Она ответила, что он планирует деловую поездку в Детройт во второй половине дня и вернется только в воскресенье.

Когда я услышал это, мое сердце сжалось. Под влиянием интуиции я позвонил Крейгу домой и получил такой же ответ от его жены. Медленно опустив трубку, я сел и уставился в окно. Это было правдой, должно быть правдой. Они четверо замешаны в этой истории. Но возникал вопрос: насколько это все зашло? Как бы то ни было, оно уже было слишком далеко. Я был разозлен. В моей голове начал раздаваться тихий голос, который говорил: "Прими какое-нибудь решение!" • • •

мама прошептала: "Решай сам".

- Сынок, почему ты так думаешь? - спокойно сказал папа.

Я рассказал им о том, что услышал и узнал. Мама начала тихо плакать и качать головой. Папа протянул руку, притянул ее к себе и крепко обнял.

- Что тебе нужно от нас, Фил? - спросил папа.

- Мне нужно знать точно все. Завтра вечером я должен быть там же, где и они. Я знаю, что прошу слишком многого, но не могли бы вы забрать детей завтра и оставить их у себя до воскресенья? - умолял я.

Папа кивнул.

- Конечно, мы сделаем это, Фил. Но я молю Бога, чтобы все это оказалось недоразумением.

- Да, я тоже так думаю, - кивнул я. - Но сложно понять, как это может быть правдой.

Покачав головой, я встал и вышел.

Когда я вернулся домой, Салли уже готовила ужин. Когда я вошел на кухню, она повернулась ко мне спиной, обняла меня за шею и поцеловала.

- Дети отдыхают в комнате, а еда будет через двадцать минут! - радостно сообщила она.

Я видел, что ее мысли уже заняты предстоящими выходными, она была полностью поглощена этим. Казалось будто она находилась в состоянии эйфории или чего-то подобного. И пока я об этом думал пришло мне в голову то, что мы не занимались сексом с прошлой субботы.

Наша обычная рутина в середине недели прошла мимо нас на этот раз, вероятно потому, что последние несколько дней я был в плохом настроении и прибегал к снотворным пару раз, чтобы пройти через бессонные ночи. Но Салли тоже никогда не поднимала эту тему. Интересно, как она отреагирует на эту идею?

— Дорогая, только сейчас до меня дошло, что мы не проводили время вместе со времени прошлого уикенда. А в эти выходные ты будешь отсутствовать. Может быть, попробуем уложить детей пораньше спать и выделить немного времени для себя сегодня вечером? - предложил я.

Салли отступила и убрала руки с моей шеи. В ее глазах появилась пелена и ее улыбка стала напряженной.

— Хм, Фил, я бы хотела это сделать. Но начались мои месячные уже сегодня, чуть раньше обычного... - она колебалась.

Без особых эмоций я ответил:

— Ого, конечно-конечно, я понимаю.

Она погладила меня по щеке и серьезно сказала:

— Как только закончатся месячные, я обязательно все исправлю. Хорошо?

Я сдержался, чтобы не отдернуться от ее прикосновения.

— Да, давай назначим свидание, - пробормотал я.

Она обняла меня и вернулась к готовке ужина с радостью на лице.

Я повернулся и медленно направился вверх по лестнице, чтобы переодеться. У Салли месячные всегда были регулярными благодаря принимаемым таблеткам. Теперь все становилось понятно. Она сохраняла себя для нашего предстоящего свидания. Если раньше я не знал, в какой точке находимся мы сейчас, то теперь все стало ясно. Гнев во мне усиливался, и голос, подсказывающий "сделай что-нибудь!", звучал все громче.

Было сложно скрыть все эмоции, которые я испытывал во время ужина. Дети продолжали шуметь, а Салли ничего не замечала. Неужели это будет нашим последним семейным ужином? Я отвернулся, и слезы наполнили мои глаза при мысли об этом.

Весь день мы следовали нашему обычному плану для субботы. После завтрака старшие дети прибрались в своих комнатах, а Элли притворялась, что помогает им. Когда они закончат, то смогут посмотреть мультфильмы. Я проводил время в гараже, пока не настало время уходить Салли, а потом вернулся в дом.

Только тогда Салли спускалась по лестнице с чемоданом и кричала детям, чтобы они хорошо себя вели, пока ее не будет. Элли была рядом и кричала:

— Купи мне что-то, Мамочка, купи мне!

Салли остановилась у подножия лестницы и бросила чемодан. Она подняла Элли на руки, обняла и поцеловала ее.

— Обязательно, милая. Постарайся быть послушной с папой.

Салли передала мне Элли, поцеловала меня и сказала:

— Мне пора уходить. Через двадцать минут я должна забрать Дебби.

Я кивнул.

— Не забудь позвонить мне, как только доберешься до отеля. Кстати, в какой гостинице ты остановишься?

Она засмеялась и ответила:

— Я всегда делаю это. Остановлюсь в отеле "Розовая крыша" в Рочестер-Хиллз. Пока! - и вышла за дверь.

Я стоял на крыльце, держа Элли на руках, и наблюдал, как она уезжает без оглядки. Как только она скрылась из виду, я медленно вернулся в дом и позвал Джейса и Джесси. У меня было несколько часов до звонка Салли, чтобы узнать, что она благополучно прибыла. У меня было достаточно времени для того, что я собирался сделать.

Они двое спустились по лестнице, толкая друг друга и задавая вопросы о том, что я хочу. Я сообщил им, что мы все едем провести ночь у бабушки и дедушки, поэтому им нужно собрать сумку со своими пижамами, запасной одеждой и любимыми игрушками. С некоторой суматохой и игнорируя их неизбежные вопросы, я заставил их развернуться и вернуться в свои комнаты. Я помог Элли собрать вещи, вывел всех из дома и посадил в машину.

Когда мы подъехали, родители уже ожидали нас у входной двери. Я высадил всех пассажиров и разместил их внутри дома. Покидая место, отец выглядел беспокойным:

— Удачи, Фил. Надеюсь, ты ошибаешься.

— Я также надеюсь на это, папа, — вздохнул я. — Спасибо за согласие. Я свяжусь с вами утром.

Я направился домой через аэропорт, остановившись в прокатной компании "Авис" и поменяв автомобиль. Мне не хотелось, чтобы мое транспортное средство было замечено там, куда я направляюсь.

Через несколько часов я все еще находился на кухне и смотрел на часы. Мой мозг продолжал перебирать прошедшие события недели со столь же замедленной скоростью. Когда телефон наконец-то зазвонил около одиннадцати часов ночи, я глупо уставился на него перед тем как сообразить и поднять трубку.

— Это Фил, ты? — услышал я голос Салли.

— Да, это я.

— Ты даже не поздоровался, все ли в порядке?

— Все отлично, просто замечательно. А у тебя все готово? — спросил я с небольшой иронией.

— Не знаю, что ты имеешь в виду под "все готово", но мы благополучно приехали сюда. По дороге заехали пообедать. Мы находимся в номере сто шестьдесят восемь, номер телефона 555-645-0168.

Мы немного поболтали, после чего она сказала:

— Дебби машет рукой, мне пора. Мы проведем день в торговом центре Мидоу-Брук-Виллидж... Увидимся завтра.

И телефон щелкнул, когда она повесила трубку, не ожидая моего прощания. Я подумал про себя: "Она даже не выразила свою любовь".

Я набрал номер гостиницы "Красная крыша", который нашел ранее, и запросил бронирование номера. Я спросил у них, была ли уже зарегистрирована Салли Робинсон. Они подтвердили, что да, и не хотел ли я позвонить ей в номер? Я ответил, что нет, это не требуется, я увижусь с ней позже.

Я отложил трубку и еще раз набрал номер. Я спросил, не резервировал ли комнату Джон Харрисон. Мне сообщили, что да, но он еще не зарегистрировался. Я сказал, что перезвоню позже и положил трубку.

Я сидел, уставившись на телефон, пытаясь сдержать гнев, который мог перерасти в ярость. Это было ужасное чувство, которое не посещало меня уже много лет.