Валя

Безусловно, моральные нормы сейчас настолько запутаны, что даже черт не разберет, что такое правильно и что такое неправильно. Мы обманываем и лжесвидетельствуем не только в крупных делах, но и в мелочах, притом публично и будто бы это не имеет значения. И как считать, если основу этой системы разрушили? С чем можно сравнивать? А если нет возможности считать и сравнивать, то что остается от морали?

Конечно же, Моисей был прав, когда говорил: "Не пожелай жены ближнего твоего, ни его осла, ни его раба". Ну ладно со слугами и рабами - это ерунда. Но вот с женами как быть? Например, я ухаживал за женой своего друга и ухаживал за ней несколько раз. Это плохо. Ведь он - ближний. Это нельзя! А если я ухаживал за ней до того момента, как она стала женой моего друга? Так можно? А если я не знал, что она жена моего друга, а потом об этом узнал, а до этого уже ухаживал? Мне нужно что-то вернуть или что делать? А если она была женой моего друга, а потом перестала быть? А если он до этого не был моим другом, а потом стал? А если он был моим другом, а потом стал неприятелем? А если жена ближнего изменяет ему все равно, то не лучше ли ей и ему, чтобы она изменяла со мной?

Это как раз о том говорил Сократ в своей рассуждении об относительности морали: "Необходимо не врать, но украсть меч у друга, который решил покончить с собой - добродетель".

Честно говоря, я все это не для вас излагаю, самому мне нужно разобраться в некоторых вопросах. Эта история началась с того, что я, человек старше молодежного возраста, около тридцати лет, с явно выраженными романтическими представлениями об этом прекрасном мире, полностью влюбился в питерскую красавицу нашедшуюся на краткосрочном отпуске в незнакомой компании.

Роман возник мгновенно. Молодая девушка, немного опьяневшая, плавала перед глазами, и оставалось только найти подходящее место для выражения наиболее значимых проявлений любви. Но "но" - проклятый "но", который бессмысленно призывает к реальности. Романтики именно такие, потому что полностью игнорируют суровые проявления бытия. Короче говоря, когда я почти полностью узнал ее на ощупь, стало ясно, что она скоро выходит замуж и уезжает далеко. Если бы мы встретились до этого или после... это совсем другое дело.

Романтики не верят фактам жизни. Они над ними стоят. И если у них в руках не остается ничего существенного, то это означает только одно: их душа наполнена образом возлюбленной.

Этот образ в основном состоял из роскошной гривы золотистых волос, светло-голубых с голубизной глаз миндальной формы, какие бывают у фарфоровых кукол или у Фаберже, изумительной фигуры, срисованной с иллюстраций к "Тысяче и одной ночи", милой привычки говорить чуть в нос с придыханием, постоянно придавая словам и фразам какой-то второй, скрытый смысл. Это была провокационная кокетка по имени Валя.

Получив удар, романтики не бросают образ возлюбленной наполовину, они лелеют его и заботятся о нем, таская его на своих плечах под его моральным тяжелым бременем, через тернии и страдания. Достигнут ли они звезд или нет - никто не знает, но они всегда тащат его за собой повсюду, в надежде, что это может пригодиться, в надежде на удачу! И порой удача действительно благоволит им, черт возьми! В противном случае весь романтизм давно бы выветрился!

Я увидел ее через неделю в Мраморном дворце на вечере танцев. Она была со своей подругой и новеньким обручальным кольцом. Прощальное посещение.

Через минуту я узнал, что муж уехал, что послезавтра она отправляется к нему и что если я хочу что-то от нее, то у меня есть сорок пять минут. Я сказал: "Достаточно!" и мы поспешили на такси к другу. В прихожей я ему шепнул: "Комната, кровать, полчаса". Он все понял и принес свежие простыни. Я смущенно улыбнулся, она разложила постель. Он вышел из комнаты, я закрыл дверь и быстро снял все с нее - как сверху, так и снизу. Замешательство! Умеют же эти люди. Красота была потрясающей: золотистый волос над бедрами, формы груди... Но не было времени на восхищение. Фактор времени, как неизбежное свойство материи и объективная реальность, давили на задний мозг. Ребенок был в порядке, и я вызвал три извержения без удаления его. Впрочем, без ее страсти ребенку было бы сложнее. С небольшим опозданием я доставил ее к месту проживания и мы разговаривали до позднего времени, а я даже не вспомнил спросить, куда она едет.

Через неделю я вернулся на свой родной Север, в место, о котором и вспоминать не хочется, на букву Г. Местные затейники шутили: "Если земля имеет жопу, то дыра от этой жопы - здесь!"

Пока я был в отпуске, мой друг привез молодую супругу и пригласил меня позже на продолжение свадьбы, смотрину или что-то подобное для того, чтобы выпить и перекусить. Это мероприятие все откладывалось и не казалось особо важным.

И внезапно. Для романтиков это "внезапно" - естественный атрибут, он вытекает из "авось". Где-то уже после нового года, глядя в окно своего офиса, как говорят теперь, я увидел эту самую Валю! Ошеломленно спрыгнул с третьего этажа по лестницам, выбежал на улицу и... не обнаружил ее. Это неприятно! Значит, она здесь. Значит, ее можно найти! Но как? У нее нет новой фамилии. Адреса, конечно, тоже нет. Валя - вообще не указатель, Валей и валей много. У меня есть Валя Гриценко, жена которой сама Валя Гриценко. Кто из них кто? Мучительно ищу выход и внезапно припоминаю, что на первую вечеринку меня привела давняя подруга, местная завмах, которая считалась моим другом, поскольку у нас не было никаких сексуальных контактов. Следовательно, сложно рассчитывать на понимание и поддержку.

Я встречаю ее и ставлю перед ней ясную цель: найти и обеспечить. Она соглашается, и через несколько дней звонит мне телефон: "Сегодня в девятнадцать у меня". Взволнованный, образ любимой нагревается на северном ветру, я беру "дипломат" с бутылками коньяка, сухого шампанского и закусками и отправляюсь на свидание в местной гостинице. Завмаг размещает меня в отдельной комнатке, предлагает подождать немного и уходит на празднование дня рождения в другом номере. Я благодарю ее сердечно и начинаю ждать сначала минутами, затем все большими кусками времени. Завмаг то и дело заходит: "Она не пришла?".

Через два часа: "Теперь уже она не придет, что-то случилось! Но не расстраивайся, она жаждет увидеть тебя!"

Я предложил шампанское.

— Да, я уже... Ну давай, поделимся горем... Я опустошил свой бокал," налил другой, она немного отхлебнула, посмотрела на меня с улыбкой. Меня словно током штурмует: "Ты не разговаривала с ней!"

— Разговаривала.

— Что она сказала?

— Она сказала: "Может быть. Ты же знаешь ее..."

— Ты тоже знаешь!

— Я - меньше! - уже смеется.

— Так что будем делать?

"Думай сам", — говорит со смыслом, подходит и садится на колени. Я проникаю под ее кофточку и расстегиваю лифчик. Она достает бутылку, выливает остатки шампанского в бокалы: "Давай выпьем за нас, а Валю я тебе потом дам".

"Давай" — говорю я с кислой физиономией.

Выпили. Она открывает дверь и снимает покрывало с постели.

Надо было быстро переключиться, но эта глупая романтика: перед глазами Валечка со всеми своими прелестями и не уходит ни на минуту. "Но, с другой стороны," - думаю я, они все женщины. Вон - наклонилась. Подходи и бери. Никакой очереди! Да, кроме того, от этого ожидания с предвкушением у меня яички заболели... "Принимаю пятьдесят грамм коньяка и приступаю к взаимному раздеванию. Когда груди обнажились, она прижалась и говорит: "Я же давно хочу тебя, дурашка... А ты не замечал..." Распустила волосы - черные, длинные, взмахнула головой, рассыпав их по подушке, улеглась на спину и протянула ко мне руки: "Иди ко мне, дорогой!" Я этот "дорогой" услышать не мог. Набрались из американских фильмов и шпарят вправо и налево. "Антиинтеллектуалки" замороченные. Но соглашение стоит того, чтобы его выполнить. И еще я подумал. "Будем считать это генеральной репетицией, ведь Валечку нужно будет обслуживать по высшему классу!"

О, боже! У неё такие густые волосы на лобке, невозможно пройти сквозь них! Но я выбираю правильный путь, она тяжело вздыхает и закрывает глаза. Медленно вхожу, стараясь максимально раскрыться и дать ей почувствовать мое присутствие. Она начинает нежно двигаться, не желая потерять ощущение контакта. Я начинаю медленно отступать, при этом она наслаждается каждым движением всё больше и больше, чтобы ей было интересно. Она издаёт приглушенные крики каждый раз, когда я ускоряю темп и проникаю всё глубже. Следуя китайским советам - три маленьких - один большой, пять маленьких - один большой, семь маленьких - один большой - меняю ритм движений. И еще есть средние погружения... Я понял главное: партнерша не должна знать следующего шага. Я разгадал эту тайну и нет нужды беречь ее. Хотя предопределенность в сексе тоже хороша. В любом случае, я за разнообразие. Тем временем она сжимается и начинает стонать от моих глубоких проникновений, я меняю ритм движений и начинаю прицельно стимулировать шейку матки своей головкой. Стон превращается в прерывистый и громкий вопль.

Затем она на мгновение замолкает, а потом вдруг загудела в совершенно другом регистре, как паровоз: "У-у-у-у..." и отключилась. Слишком быстро. Примем к сведению. Подождал минуту, пока она еще вздрагивала и продолжил движение. Она говорит: "Поцелуй!" И я почти забыл, что без поцелуев нельзя. Поцеловал, положил её ноги на свои плечи и продолжил стимулировать её шейку матки хорошей серией движений. Руками чувствую, как волны удовольствия распространяются по всему её телу и возбуждают её все больше и больше. Я чувствую, что сейчас опять начнется "У-у" и прекращаю движение. Она смотрит на меня удивленно, не понимая, что случилось. Слушает саму себя. Подождал, пока её возбуждение почти полностью утихнет, и выполнил вторую серию движений. Ей это очень понравилось. Она и всхлипывала, и хрюкала, и обнимала руками и ногами. На пороге нового "У-у" я остановился снова. Теперь она все понимала. Полежала минутку и похлопала меня по спине: "Давай, продолжай!" В третий раз я откровенно приступил к действию. Меня самого так завладело, что остановиться не было никакой возможности. Я влил в неё все свои запасы для Валечки (включая) и остался в ней до тех пор, пока не вернусь из Страны Сексуальных Наслаждений.

Вернулась, передала мне вафельное полотенце и сказала с энтузиазмом: "Ну ты даешь!" Что можно было принять за одобрение. Улеглась на подушку, гладит руками свой живот и смотрит на меня, как на Сергия Радонежского в храме.

Я открыл бутылку сухого, освежились. Смотрит со смехом и говорит: "Давай заключим договор. Деньги я тебе, как обещала, конечно, дам. Но мне, честно говоря, очень понравилось, как ты это делаешь..." А я подумал: "Перепутался в словах..." - уже понимая, куда она клонит. "Итак," - продолжала она. - "мне тоже должно что-то достаться. Я не ревнива, можешь Валечку трахать, как кошку, но и меня, хотя бы через раз. Вы ведь у меня на крючке будете... Я откровенна. Принимай предложение..." Она навалилась на меня, зажала голову руками и поцеловала так страстно, что я такого не ожидал от нее. Прижалась к колену и начала ласкать нижними губами по ноге. Видимо, тамошние волосы доставляли ей сексуальное удовольствие.

"Ладно. Договорились! Я ухожу!" "Уйдешь утром. Я хочу спать с тобой. Буквально..." Взяла малыша за руку: "Хочу сзади" - стала на колени, выставилась. Не знаю почему, но я не могу терпеть эту позицию, может быть, из-за каких-то воспоминаний прошлого? Я сказал: "Лучше так" - развернул ее поперек кровати, стал сзади. Она не возражала. Подумал: "Нужно заканчивать репетицию, а то она еще что-нибудь придумает, эта проститутка!" Начал опять неспешно, размеренно. Задница выпятилась, яички стукнули по клитору, а я размышляю: "Чего это я испугался? Разве одна женщина может помешать? Разнообразие, особенно на контрасте, может быть интересным. К тому же, роли у меня будут разные. Там, особенно в начале, я - проситель, здесь - хозяин... Еще посмотреть надо, как она будет делать минет..."

Учимся. Это будет учебно... И все-таки Валечка - прекрасная девушка! У нее волосы и внешность напоминают полярную ночь, утомительную, а у другой - солнце... У другой грудь со шрамами от большого бильярда внутри, а у этой - тесто... Я наклонился, чтобы проверить, взял пальцами грудь сбоку и нажал. Она приняла этот жест за ласку и задышала еще глубже. "Точно. Тесто. У другой она пока круглая, ее хочется есть, как яблочки, а эта похожа на две перезрелые дыни..." Я посмотрел внимательно и вынужден был согласиться, что это тоже неплохо.

Размышляю я таким образом, выполняю договоренность без должного вдохновения. Но она этого не понимает и наслаждается своим миром сексуальных ощущений. Потрогал клитор. Вау! Он стоит как младший брат ребенка. Интересно. Надо будет внимательно изучить его особенности. Исследовательская жилка всегда бьется во мне. Такого большого я еще не встречал. Эта мысль меня подстегнула, и, ухватившись обеими руками за ее таз, увеличивая темп, принялся проникать в нее своим длинным и мокрым от ее секретов органом. Теперь она испытывала оргазмы один за другим. Такой частоты я тоже не встречал. Я же говорил, что может быть интересно. У каждой женщины есть что-то свое.

Все это продолжалось уже очень долго, и я решил, что пора заканчивать. Подвинул ее к себе на простыне, потащил с ускорением назад и на конечной точке движения, с четким акцентированным ударом, как шар в лузу, вогнал член до конца. Она вскрикнула. Я повторил и, ускоряясь, наносил удары, слегка меняя направления. Вскрики следовали один за другим. Мне не было видно из ее глаз искры, но дым выходил из ее ушей.

Финал был эмоциональным. Все были поглощены происходящим. Наконец, я подошел к столу, налил рюмку коньяка, выпил и огляделся - все осталось без изменений.

"Отличная работа, сэр!" - подумал я с гордостью.

Поднес ей рюмку к носу: "Мадам выпьет или изменит положение?" Она молча перевернулась на бок и после некоторой паузы сказала очень сердечно: "Черт побери... Что ты со мной делаешь?"

"То, что сама мадам хочет", - мягко ответил я.

"Ты лучше подумай, как я буду отдавать другим... После тебя... Они думают только о себе..."

Она выхватила рюмку и, проливая коньяк на грудь, выпила его на одном дыхании. Закашлялась. Медленно спустила ноги с кровати.

"Подойди..."

Я подошел. Она взяла мошонку своими пальцами снизу, притянула ее к открытым губам и обняла хиленькое тельце своими пальцами. Подержала и без сил упала на подушки.

Я почистил апельсин.

Проснулся рано. Ничего не понимаю: где я, с кем? Дышит в две дырочки. Взял грудь - она проснулась. Взял лобок - все вспомнил. Раздвинул ножки, двумя руками - "да". Поехали. Приехали. И я ушел.

"На днях позвоню!"

С этим и ушел.

Отступил от этого приключения и снова мечтаю о Валечке.

Через несколько дней звонок: "Там-то и тогда-то".

Пришел со всем необходимым в "дипломат", встречает завмаг, целует на скрытую камеру, проводит в комнатку. Там дама весьма приличных размеров, но мне все равно, знакомимся: "Валя", - как я и сказал! После расставания стол быстро накрывают дамы, а я все смотрю на дверь, ожидая свою любимую. Первый тост, второй. Я задаю завмагу вопросительный взгляд. Она кивает и уходит. Дама смотрит на меня ожидающе, и на дверь. Еще выпили - закусили. Завмаг исчез. "Потанцуем?" Радиола шипит, дама прижимается. Мы потанцевали, выпили, закусили.

Миледи, среди прочего, предложила: "Не ляжем ли?"

"О!... О!"

Опять эта подлая женщина обманула!

Но не стоит разбираться в этом, мне намеренно подставили ее в темноте.

Легли.

Я прицелился и попал. Она вскрикнула и ногой ударила по стене. Там такой грохот раздался, что я подумал о последнем дне Помпеи. Оказалось, на коммунальной кухне упала полка с посудой. Всю ночь прошло с этим горем мяса.

"Завтра придешь?"

Я хлопнул дверью. Что за неудача такая?

Позвонил завхозу: "Что ты делаешь?"

Она притворилась глупой: "А ты же ее хотел? Приходи, подумаем, что можно сделать".

Черт побери!

Прошло время. Приглашает меня друг в гости.

Захожу и словно меня бетонным блоком по голове ударили. Мой друг - муж моей Валечки. Она держится прекрасно, вид не подает. Муж представил нас друг другу. Все весело, легко, оживленно, гости, тосты, музыка... А я застрял, сентиментальный дурак, отвечаю невпопад, не могу отвести глаз. Гости ушли, муж провожает их, мы танцуем. Терпеть не могу это желанное тело в своих руках, если бы не остановился, я бы ее сразу же... Часто вспоминает Ленинград и сожалеет о том, что времени было мало.

Нет, здесь все всех знают, здесь нельзя, только где-нибудь...

Музыка играет, она приклонила головку на мое груди, держу ее задницу обеими руками и входит муж. Он преградил путь рукой! Она вообще не отреагировала. Поцеловал ей ручку и скрылся. Никогда не попадал в такое глупое положение.

На следующий день, ссылаясь на алкоголь, попросил прощения у друга и обещал, что такого больше не повторится. Но как это повторится, если он минимум год меня уже не пригласит в гости? Идею отдать я уже не могу.

Прошло некоторое время. Весна пришла на Север. Погода стала теплой, и девушки начали снимать пальто. Некоторые из них обнаружили, что они беременны.

Меня перевели на новую должность в другой город, который был выше Г. по административной иерархии.

Тем временем лето наступило в августе. Лето на Севере всегда особенное: жены с детьми все еще отдыхают на юге, получая витамины, а их мужья прячутся от солнца как кошки под козырьками подъездов. Прячутся! И им не удастся скрыться, потому что здесь нет ни деревьев, ни кустиков, а солнце светит практически круглосуточно. Все видно всем, все знают все. Это просто кино!

В это же время повсюду начинаются августовские конференции для педагогов; учителя со всего Кольского полуострова втягиваются в опасные приключения. Особенно молодые.

И кошки здесь тоже присутствуют.

И я тоже.

Я вхожу в самое популярное кафе. Боже мой! Моя Валечка сидит за столиком, и я забываю, что она учитель, когда она ест что-то блеклое и необычное. Она рада меня видеть, мое солнышко. Я заказываю вино. Мы сидим и обсуждаем жизненные проблемы. Наконец, ей захочется пойти в туалет, и мы все обсудим. Валечка готова и очень хочет, но ей нужен парень для компании; одной ей не справиться, так как наши мужья дружат, и если ее не прикроют, то она может быть продана. Все как в детективе. Я набираю своего друга Юра из автомата, объясняю ситуацию и получаю его согласие.

В двадцать три года он приходит со спиртными запасами и редкими бумажными салфетками. Мы накрываем стол, готовим постельки. Романтика просто из меня прет, а сладкие картины предстоящего уже рисуются в голове. В моей двухкомнатной квартире все готово и создает атмосферу. Звонок в дверь. Входят девушки. Моя любимая Валечка крепко сжимает мою руку и бросается на шею Юре.

Я, конечно, не знаю, что у меня на лице написано, но она сразу же ведет меня на кухню и четко говорит: "Я была с ним... недавно. Я не хочу скандала, скажи и мы уйдем. Я потом приду к тебе... Ты хороший... Ты все понимаешь..." Как мне не понять, когда все всегда возят воду на хороших?

"Оставайтесь".

"Только ты уж Валечку - а, она тоже Валечка! - не выпускай". И на ухо: "Обидь ее так же, как меня тогда!" Поцеловала в щеку и ушла в комнату. Вернулась, пощекотала яички: "Не сердись, я очень хочу тебя".

За столом заботлюсь о "Валечке", черт бы ее побрал. Нечего смотреть, а все носом воротит, хочет уйти. Я показываю на часы: "Уходить некуда, в ваш общежитие только до двадцати четырех пускают". Поверила. Посидели хорошо и мой товарищ утащил мою Валечку в свою комнату, а мы с этой Валечкой убираем стол, моем посуду.

Я между делом намекаю ей немного без энтузиазма, что вот, мол, посуду уберем, а постель у нас одна на двоих. Она начинает рассуждать, что никогда не изменяла и не изменит своему мужу, потому что он хороший. Я подумал: "А может быть, тебя просто никто не захотел". Говорю ей, что я не желаю ничего плохого ее мужу, но что это имеет к этому отношение? Ведь если я или кто-то другой доставит его жене удовольствие, то он должен быть благодарным как любящий супруг. Мы так разговаривали, я еще выпил, она отказалась, приглашаю в - постель. Будешь спать в этом кресле. Пожалуйста. Главное - чтобы была свобода выбора. Разделся до трусов и лег отвернувшись. Она будет сидеть минут пятнадцать, больше нет, скучно ведь. Через пять минут: "Подвинься, только раздеваться я не буду".

«Как ты будешь выглядеть сегодня утром, когда пойдешь на свои занятия? Мне все равно», — сказал я.

«А ты не будешь?»

«Спокойно, ты не мой тип...» она обиделась.

Она начала раздеваться. Сняла юбку, кофточку. Остановилась на комбинации. Но потом все-таки сняла ее. Она так и не решила, что делать с чулками. В итоге она просто легла на краешек постели в трусиках, чулках с поясом и бюстгальтере. Чувствую, что ей холодно, но она все равно держится. Саша же хоть и лето, но ему тоже холодно. Еще продержится пару минут, а потом что? Через пару минут она сказала: «Мне холодно!» — немного капризным голосом.

«Так приходи ко мне, никто тебе не мешает», — положил я руку под ее голову и слегка прижал ее. Она поворчала и затихла. Через некоторое время спросил: «Ты уже спишь?»

«Сплю», — ответила она четким голосом.

«Ну, спи».

Она лежала, лежала, вдруг подергала ногой. Все! Она готова. Я дышу ровно и глубоко, и во сне кладу ей руку на бедро. Она дернулась, но я не убрал руку. Ждем следующего сигнала. Через три минуты бедрышко шевельнулось немного нервно. Я спокойно переложил руку ей на грудь. Она сжалась, но видимо решила, пусть так спит, лишь бы спала. А я следил за ее дыханием, ведь она не манекен! Не манекен. Дыхание стало чуть-чуть нервным и глубоким. Уже лучше. И вот совсем хорошо. «Я просыпаюсь». С удивлением смотрю на свою руку на ее груди. Она испуганно отбросила ее, но коготок уже встал! Слушаю свое тело — кровь то ли от коньяка, то ли от предвкушения разгорается и все больше вспыхивает в члене. Он от этого напряжения вырос и выступил из трусиков.

«Ох, — говорю я испуганно, — что это?»

Она вздрогнула: «Где?»

Я беру ее руку и кладу на головку. Ожидаю реакцию. Она выскочила из постели и укрылась на кухне.

Все по науке. Сейчас она остынет немного, посочувствует себе, вспомнит мои слова о том, кто доставляет жене удовольствие, да и пример подруги перед глазами. Тут мое сердце сжалось. Ну и еще, если она собиралась ходить вокруг подруги с поднятой головой, то во что это ей обойдется, ночь-то только началась, да и тот, который в постели. В общем, Лермонтов об этом писал, повторяться не стоит.

Минуток пять подождал, налил коньячку пару рюмок, пару кусочков лимончика с сахаром и вышел на кухню. Она уже смотрит на меня как на спасителя. Замерзла, проплакала над своей судьбой немного. А член торчит и его белой ночью очень хорошо видно.

Не раздумывая, выпила, закусила, сказала: «Я проголодалась». Совсем хорошо. Главное, чтобы свобода выбора была. Сделал ей бутерброд с ветчиной, предложил что-нибудь разогреть. Она отказалась, а я, уточняя ситуацию, сказал: «Кофе мы с тобой потом приготовим, хорошо?» «Хорошо!»

Покушала.

Вернулись в постель. Прижал к себе крепче и спокойно раздел. Она вдруг замолкла и уже не сопротивлялась, когда при моей помощи ее нижнее белье покидало тело своей хозяйки. Бюстгальтер... Пояс... Чулочки... Трусики... Девочка уже на последнем рубеже и для очистки совести, чтобы не быть виноватой: «Ты же обещал!»

«Что обещал?»

«Что не будешь.»

«Что не буду?» — детский сад какой-то.

Лежит голенькая, грудки маленькие, как у пионерки. И зачем ей бюстгальтер? Попки вообще нет. Даже жалко ее стало.

Нежно поцеловав в губы не один, а два раза, моя рука осторожно скользит от груди до животика и добирается до клитора, пальчик уже активно двигается во влагалище, а мои губы ласкают сосочки. Возбуждение быстро нарастает, я обходил кончиком языка то одну, то другую грудку, кружа вокруг сосочков и лаская их своим ртом, а затем переключаясь на другую. Она не понимает полностью происходящего, но у нее кипит кровь, и ее тазик приподнимается. Ей становится тесно в горле. Она видит, что у меня есть чем удивить ее - головка напряженного члена твердо прижалась к ее животу. Наконец-то она не может больше ждать: "Что ж ты делаешь?!" "Я ведь обещал". Теперь это уже игра садизма.

Она широко раскрыла ноги и потянула меня на себя так, как просил Валечка. Моя любовная победа была почетно отмечена оргазмами, которые наполнили внутренность этой Валечки магическим содержимым. Пока все это происходило, она была в моих руках - плакала, смеялась, рычала и кричала так громко, что я боялся разбудить соседей. Она посмотрела на меня внимательно и ушла в ванную комнату, чтобы освободиться. А я чувствую, что у меня с лобком что-то не так. Боже мой! Кажется, там есть синяк. Я помню, что чувствовал боль, но из-за возбуждения не обратил на это внимание. Она вернулась. Я начал трогать ее лобок, но оказывается там сплошная кость, словно гора Арарат. Она неправильно меня поняла и сразу раздвинула ножки. Ну что же за дурь! Больше вы не получите от меня этого направления.

Я ласкаю ее грудки языком, играю пальчиком в ее попке. Она сладким голосом говорит мне приятные слова о том, какой я хороший и как приятно ей было. Но она не вспомнила о муже, и я подумал, что лучше бы эти слова она рассказала своей подруге о нас.

Я приготовил кофе, как обещал, и мы выпили его с коньяком. Поставив ее в удобную позу - согнув колени на кровати, я подарил ей серию очень приятных ощущений. Однако попка была такая напряженная, что даже небольшое движение вызывало болевые ощущения в лобке. Теперь перед тем, как заняться сексом, я всегда проверяю мягкость лобка. Она уснула повернувшись к стене, а я не мог заснуть из-за своей романтической задумчивости. Мне интересно, как моя Валечка проводит время с Юрашей. Надеюсь, он делает все для нее хорошо. Черт возьми! Я пошел на кухню и закурил. Голому стало холодно. Я услышал звук каблучков в туалете через шпингалет. Подождал, пока бачок не заполнился водой, и вошел извиняющимся голым видом к даме в туалете. Моя Валечка стояла перед зеркалом в моей рубашке и туфлях на высоких каблуках, она мыла руки. Я положил руки под ее рубашку на грудь и прижался членом к ее попке. Она смотрит на меня в зеркало и говорит с ядовитым тоном: "Ты хорошо поработал, я слышала!". "Но ты же сама мне сказала... А я не слышал..." - ответил я. "Это ни к чему было..." - не понял я. Я снял с нее рубашку и увидел все, как спереди, так и сзади. Мой член быстро стал указывать на свое отсутствие возможности обойтись без Валечки, поэтому я поставил ее ручки на раковину, а она сама выставила свою попку, как кошка. С какой радостью я проник в нее своим малышом - об этом можно отдельно рассказывать. Я держался за ее изящную талию и страстно вводил в нее свою любовь, удерживая за животик. После того как она пришла в себя хотя бы немного, я помог ей избавиться от лишней влаги в ее теле. "Завтра я одна приду!" - сказала она и ушла к своему парню. Я еще погулял, выпил и так захотел ее еще раз! Но как говорят, договор дороже женщин!

Я улегся на кровать и осторожно, с боку, потрогал цветочек. Он был как спящая красавица, но перед финалом, когда я стал подвигать его фигуркой в постели, он так заорал, что мне пришлось прикрыть ему рот руками.

Потом я научил его оральным ласкам, а затем познакомил его задницу с моим членом... Мы еще немного поспали. Под утро я еще раз вошел в него "сверху вниз", затем справа и он сказал мне: "Если мы когда-нибудь встретимся, я всегда буду с тобой. Просто скажи!" Я подумал о его лобке и закрыл ему рот поцелуем. Только не об этом.

Позавтракали.

Девушки причесались и ушли заниматься разумным, добрым, вечным. Или собирать. Валечка шепнула: "В шесть часов!" Я почему-то не обрадовался. Юра предложил поужинать в "Золотом петушке". Я не возражал. Вечером он сказал мне, что ссорится с женой и идет ко мне ночевать. Я подумал, что Валечку я не смогу принять уже по объективным причинам. А Юра добавил, что для того, чтобы мне не было скучно, он пригласил двух девчонок, которых брать можно только в компании, по тем же вчерашним причинам. Я спросил: "Ты скажешь, какую выбрать?" Он сказал: "Для начала - любую". Что-то мне это понравилось. Я сказал, что все это - нарушение элементарных правил конспирации. Он ответил, что девочки этого стоят. Я сказал, что завтра выходной. Он ответил, что это хорошо. Я сказал, что хорошо бы они не были похожи на ворон. Он ответил, что они похожи на девчонок.

И действительно, когда он привел их за уже накрытый стол, они показались мне такими юными, что я спросил у той, которая была чуть-чуть старше: "Вы уже получили паспорта?" "И "Свидетельства о расторжении брака тоже". Я поцеловал ее палец, представился, а она ответила - Валя. Надо ли было удивляться тому, что еще младшая блондинка тоже была Валей.

Во время того, как Юра развлекал гостей, я рассматривал новых знакомых. Немного старше меня, она была привлекательной брюнеткой, которая вскоре могла стать настоящей красавицей. У нее было все на своем месте, в достаточном количестве и очень высокого качества. Ей немного не хватало сексуальной зрелости, чтобы обладать полной женственностью, но даже без этого невозможно было устоять перед ее внешностью.

Вторая девушка изначально показалась мне рыженькой подростком, случайным присутствующим на этом празднике жизни. Но когда я лучше посмотрел на нее, я понял, что эти голубые глазки уже видели много в жизни, эти тонкие пальчики что-то сжимали, а ее задница испытывала не только родительские шлепки. Мы веселились и шутили, и вскоре мое возбуждение начало возрастать при виде такого веселья за нашим столом. Отличный оркестр играл, и с каждым номером, исполняемым в почти полной темноте, наше настроение росло. Я боялся выглядеть стариком, но коньяк с шампанским сделали нас всех сверстниками. Мы с Юрой не делили девушек между собой, танцевали со всеми, в темноте обе они были готовы к интимному контакту, обе по очереди ласкали мои яички, и я тоже исследовал все их прелести. Перспективы были очень привлекательными.

Они обе были на этой же педагогической конференции и они обе жаждали от нее сексуальных приключений в таком количестве, чтобы хватило до следующей через год. Они не пытались проникнуть друг в друга душой, у них была взаимная симпатия - время для утомления.

Они приехали ко мне. Мы разбили бутылку шампанского о потолок, и Юра сказал: "Давайте быть вместе". Рыженька ответила: "Хорошо!". Девушки отправились в ванную, чтобы принять душ, а мы с Юрой перенесли все матрасы из дома на пол в гостиной и создали королевскую лежанку, наподобие стиля Людовика XV. Когда мы раздевались, Юра спросил: "С кем начнешь?"

Я не задумываясь ответил: «Темненькую». Положил в ванную пару своих панталонов вместо халатов. Они были обнаженные, но даже не смутились. Мы остались в белье. Но когда они вернулись, темная попросила потушить свет. Пожалуйста, все равно светло, как днем. Может быть, традиция?

Допили стоя шампанское, девушки обнаженные, пьяные, у нас с Юрашей половые органы выделяются. Маникюр, педикюр — все на месте. Лобковые волосы подстрижены сердечком. У темной полоска от пупка к лобку, с него я и начну. У нее изумительная талия и потрясающая пышная задница. У рыжей тазик узенький, мальчишеский, ну достигну его. Груди у обеих прекрасной формы и прекрасно поддерживаются. Сосочки чуть выше, немного лучше у Темненькой.

И никакого смущения, стеснения, словно бы так каждый день.

Да мне-то что?

Я спросил: «По грамотненьку?»

Темненькая сказала: «Позже!»

Девушки легли и укрылись одеялом.

Я как будто сразу, ринулся Темненькой.

Поцеловал губки, сказал: «Здравствуйте!»

Она сказала: «Привет!»

Я сказал: «Очень рад видеть Вас в своей постели»..

Она сказала еще более точно: «Очень рада видеть себя в Вашей постели вместе с Вами».

Я сказал: «Желаю Вам в моей постели очень много счастья».

Она сказала: «Желаю Вам точно такого же».

Я еще поцеловал губки темной. Она поцеловала меня. Я поцеловал еще раз и она ухватила мой язык. Я вырвался и продвинул его далеко вперед, она обняла меня за голову. Я провел ладонью от подмышки через грудь до лобка. Она положила на меня ногу. Я всосал сосок с крупным кусочком груди, она взяла в руку половой орган. Я отодвинул ее от подруги и она раздвинула ножки. Тут же мои пальцы через чуть жестковатые волосы лобка проникли во влагалище ее лона и нашли маленький клиторок. Она вздохнула и обняла меня за спину. Я приподнялся и проник в ее горячую вагину. Она закрыла темные блестящие глазки и мы отправились вслед за соседями, которые ушли заметно раньше нас.

Эта маленькая красавица оказалась просто очаровательной. Ее груди, полные и изящные, легко касались моей кожи сосками, а упругая попка идеально согласовывалася с моими движениями. Шикарные бедра обнимали меня, а крепкие белые плечи напоминали древнегреческих богинь. Яркий рот с ровными белыми зубками добавлял ей особой привлекательности. Она была невероятно талантливой - настоящим даром. Она не просто наблюдала, как ее предшественница вчера, за моими тренировками, она была полноправным участником этой программы.

И в то же время это было высококлассное обслуживание: вам предоставлялся не просто соответствующий орган во временное пользование, как при лизинговых соглашениях, но компания проявляла максимальное внимание к тому, чтобы этот орган использовался наилучшим образом и чтобы ваш организм занимался деятельностью, приносящей максимальный эффект. Они искренне радовались вашим общим успехам, стремились их развить и умножить. Она умела непостижимым образом сокращать мышцы живота и бедер, лаская ваш член дополнительными прикосновениями, когда он направлялся в ее глубины, а затем еще более изумительными, когда он отходил от них. Она страстно впивалась ноготочками в ваше тело и очень хорошо знала, когда и куда нужно впиваться. Она вызывала огонь в вас, который грозил поглотить ваше сознание раньше, чем вы могли бы это осознать. Я это понял и принял некоторые предосторожные меры.

Я прижимал ее прекрасное тело к себе, ласкал и целовал ее груди, плечи; гладил спину и попку, ускоряя свои движения. Я радостно ощущал ее возбужденные ответы и нарастающее сопереживание. Когда она немного привыкла к этим ласкам, я ввел палец в ее вагину, она издала приглушенный крик и подняла ноги на мои плечи. Я сразу же ухватил ее за затылок обеими руками, опираясь на подушку кончиками пальцев, с неистовством проникал, бил, бил и бил по сладкой цели, пока не понял с задержкой, что она уже не реагирует. Я остановился, испытывая трудности с дыханием; ее ножки упали с моих плечей, и она улыбнулась счастливой улыбкой.

Я огляделся вокруг с туманным взглядом и заметил, что соседи, лежа на боку, улыбаются мне. "Подойди", - сказал Юра рыженькой и через некоторое время она перебралась через тело подруги ко мне.

"Ты испортишь мне все девчонки", - произнес Юра задумчиво. Вероятно, я еще не понимал глубокого смысла его слов.

"А меня вы поцелуете?" - спросила рыженькая. Я посмотрел на бывшую возлюбленную, она отвернулась к Юре. Конечно, групповой секс был возбуждающим, но то, чего в нем не хватало, было искренне жаль.

Дыхание восстановилось и пора было продолжать новые приключения. Тем более что объект был достаточно привлекательным.

"Тебя ведь Рыжик зовут?" - спросил я с улыбкой.

"Нет, Валя", - ответила я же, безумный дом!

Я поцеловал ее полные губки и шепнул ей на ушко: "А куда Валечка хочет, чтобы дядя ее поцеловал?"

"Между ножек!" - ответила она игриво и громко, и засмеялась колокольчиком.

"Отличная идея!" - подтвердил я и прильнул к ближайшему сосочку губами. Нет, ее грудка не была остывшим киселем - в ней тоже был спрятан мячик, только у рыженькой теннисный. Грудки были немного меньше, но такие же полные и свежие, как у другой.

Я попытался всосать сосочек полностью, а она помогала мне и прижимала мою голову к себе. Я в это время пальцами проверил содержание ее лона: не хватало мне еще Юриных выделений! Там было чисто, как после большой уборки на корабле. Клиторок у нее тоже маленький, как у черненького, но по-тверже. Может быть, Юра ее не удовлетворил?

Сквозь пухлый животик и рассыпчатые волоски лобка я, наконец, достиг верхнего уголка ароматного сочного персика. Я провел языком по внутренней стороне одной губки, затем другой - девушка сжалась и положила прохладные мягкие ладошки на мою спину. Я потрогал кончиком языка ее клиторок, то быстрее, то медленнее, кружил вокруг него и энергично всасывал его в себя.

"А-а-ах!!!" - закричал Рыжик, выскочил на ноги, держа себя двумя руками между ног, "А-а-а... " - теперь уже подавленный.

"Что случилось?!" - спросила Чернушка, - он тебя укусил?"

"H-е-е-т..."

"Так что же? Ты глупый!"

"Мне очень, очень... " - голос потихоньку угасал, но она так и не смогла найти нужное слово.

"Да ладно... Оставь это!"

Похоже, что в этом доме уже никто не обращал внимания на меня. Юра ушел на кухню. Чернушка отодвинула Рыжика и сказала мне: