Праздник скотов

Краевой центр, как всегда, шумен и суетлив. Снующие туда-сюда люди и кишащий транспорт сильно напрягали. Почти бегом я спешила на отъезжающий от остановки нужный мне автобус. Большая, тяжелая сумка не давала мне быстро двигаться, и я с трудом втащила ее в салон автобуса. Облегченно вздохнув, что успела, я перевела дыхание и стала осматриваться, нет ли свободного места. Городская суета потихоньку передавалась мне, заставляя на ходу менять спокойный ритм провинции на спешащую суетливость города. Но городская суета мне нравилась. Она бодрила и оживляла интерес ко всему, что делается вокруг.

Добравшись до общежития моей дочери, я с трудом протиснулась сквозь узкий проход вертушки и поднялась на этаж.

Дочь встретила меня в комнате, целуя в щечку. Занятия в институте уже закончились, и у нас было много времени, чтобы пообщаться. Вообще-то мы собирались в город по магазинам. Нужно было кое-что ей прикупить. Вытряхнув содержимое сумки, мы оделись и пошли.

Вообще-то точного маршрута у нас не было. Примерно определили, куда нужно и пошли к остановке.

- «Мам, мне нужно заскочить в одно место, забрать кое-что. Подождешь меня?»

- «Что ты хочешь забрать?»

- «Да конспекты! Завтра нужны будут. Я быстро! К однокурснику заскочу. Он тут недалеко живет – на квартире».

- «Он местный?»

- «Нет! Они снимают с двумя пацанами. Подождешь?»

- «Давай вместе зайдем», предложила я.

Мы пошли к дому, который стоял в двух шагах от нас. Поднялись на этаж. Позвонили.

Когда открылась дверь, на пороге появился темноволосый худощавый парень. От него разило спиртным. Взъерошенные волосы, небрежно распахнутая рубаха и очень пьяный вид выдавали неслабый кутеж. Из квартиры доносились веселые голоса.

Он сделал очень удивленный вид и проурчал: «О! Какие люди!»

- «Привет! Я за конспектом!», - пояснила дочь.

- «Привет! Заходи!», - затем, переведя на меня долгий взгляд, промолвил, - «Пардон! Здрасьте!»

Я вежливо поздоровалась.

- «А… Прошу!», - смешно наклонившись, он жестом предложил пройти.

Мне туда точно идти не хотелось. Стало как-то нехорошо под ложечкой. Но дочь вошла. Я последовала за ней.

Как только за спиной закрылась дверь, мне стало как-то беспокойно.

Из квартиры донеслись голоса. Парень повернул голову в ту сторону и громко сказал: «У нас гости!»

Сразу высунулись три любопытные головы.

Я оценила. Все были пьяны. Похоже, вечеринка только начиналась.

Они предложили нам пройти и присоединиться.

- «Нет. Нафик надо! Я забираю конспект и ухожу!», - пояснила дочь.

- «Ну, так сразу?», - он изобразил удивленный вид.

Тут подтянулись и другие. Один среднего роста, крепенький, явно, тоже студент. А двое других выглядели старше. Они сразу окружили нас и наперебой стали уговаривать присоединиться к их компании.

Мы, естественно отказались. Тогда приглашения стали более навязчивы и даже грубы.

Я поняла, что тут что-то творится не то. Надо было отсюда скорей убираться. Но едва мы повернулись уходить, как нам дорогу преградили двое крепких парней. Это было уже слишком. Ни ситуация, ни разговор мне не нравились. С нас стали насильно стаскивать пальто.

Дочь злилась, но в глазах стоял испуг.

А дальше произошло все, как в диком кошмарном сне. Я поняла, что молодые люди заигрались, но не думала, что настолько!

Они насильно втащили нас в основную комнату и усадили на диван. Вмиг перед нами возникли два стакана с каким-то спиртным.

Мы наотрез отказались пить. Они настаивать не стали, но расселись вокруг, поближе придвинувшись к нам.

- «Ты хоть бы познакомил нас!», - один из приятелей не сводил восхищенных глаз с моей девочки.

Парень, что открыл дверь, подсел поближе к ней и, приобняв за плечи, сказал: «Это наша гордячка!»

- «Да ну?! А мы посмотрим!», - он подсел поближе и положил руку ей на колено.

Она резко убрала.

Тут я не выдержала: «Эй, парень не наглей!»

- «А мы не наглеем!», - он постарался схватить ее за плечи, но рука соскочила, откинутая назад.

Мне это уже совсем не нравилось. Я попыталась встать, но меня прижали к дивану, не давая приподняться. Краем глаза я заметила, как тот. Что приставал к моей дочери внезапно стиснул ее грудь рукой.

Она аж подскочила и с разворота присушила ему смачную пощечину.

Тут все и началось! Какое-то время он сидел неподвижно. Видно не ожидал, что его так приложат.

- «Че такое?! Не понял! Ну-ка иди сюда!», - и он очень ловко схватил ее сзади, приобнимая за плечи.

Его руки залезли под расстегнутый ворот кофты и легли точно на груди, сильно сжав их. Его крепкие, мускулистые руки, как два толстых каната, легли поверх ее рук, блокируя ей движения. В таком невыгодном положении она не могла сопротивляться. Сильно испугавшись, она начала кричать и поносить его, зля еще больше.

- «Не трогай ее, мерзавец!» я вновь попыталась встать, но двое сильно прижали меня к дивану.

- «Заткнись!», - грубо оборвал меня длинный, - «лучше раздевайся!»

- «Что-о?», - Я чуть не захлебнулась от негодования.

- «Помочь?!», - и он резко принялся стягивать с меня одежду.

Я двинула ему по наглой роже. И ответ получила сильный удар по челюсти.

Удар был такой сильный, что я упала ничком на диван. Голова кружилась, челюсть горела.

- «Раздевайся, сука!», - зло хрипел он, стоя на до мной, - «Я те въебу щас!»

Состояние от удара было такое, будто куда-то проваливаешься. Тут я услышала громкий рев моей дочери. Приподнявшись, я увидела, как двое подонков срывают с нее одежду. Своими силенками она старалась справиться с этими тварями, но силы были не равными. Завалив на пол, ее ловко очищали от одежды. Когда дошло до бюстгальтера, она завизжала, прикрываясь руками, но эту тряпочку они сорвали не напрягаясь. Они лупили ее по покрасневшим щекам, размазывая слезы и косметику. Губы распухли от шлепков. Бедная девочка!

Глядя на нее, у меня больно сжалось сердце и слезы сами покатились по щекам. Я умоляла их не трогать мою девочку, отпустить ее, обещая, что все сама сделаю, только пусть уйдет.

Но вместо этого, они нарочно усилили нападение на мою девочку.

Один держал ее, прижимая к полу, а другой срывал кружевные трусики. Она кричала, умоляла. Но тщетно! Два подонка, криво ухмыляясь, стащили с нее последний прикрывающий лоскуток и грубо затолкали ей в рот, чтобы не визжала так сильно. Они принялись своими мерзкими руками лапать нежное девственное тело моей девочки. Когда залезли между ног – она сильно задергалась и попыталась кричать, но рот был заткнут трусиками.

Я закричала. Но рот мой тоже забили какой-то вонючей тряпкой. Руки тут же связали. Теперь я не могла ничего сделать. Слезы лились потоком. Обида и горечь жгла грудь. Но не за себя я боялась, а за дочь свою восемнадцатилетнюю. Она еще девственна и хрупка.

Двое, что занимались мной, поставили меня на колени, положив голову на диван.

- «Давай, вжарь ей по самые яйца!»,- с этими словами долговязый сел прямо на меня сверху. Прижимая своей жопой меня к дивану, так чтобы я не могла пошевелиться. А другой загнал свой паршивый отросток в меня.

От испуга влагалище было сухое. Его член взбороздил слизистую, как ершом. Я вскрикнула. Стало настолько противно, что меня затошнило! От невыносимости положения я не знала, куда прятать голову и прятаться самой. Но самое скверное, что это все происходило на глазах дочери. И ужасней всего то, что ей не миновать того же самого. Я готова была голыми руками разорвать ублюдков! Но пока положение было незавидное.

Его отвратительный член сновал во мне туда-сюда, как поршень. Хотя я отмечала недостаток опыта, но в недостатке подлости и коварства им не откажешь!

Во мне работал его член, а я ничего не ощущала, никаких эмоций. Лишь стойкое чувство омерзения и горечи.

Когда один закончил, он вытащил свой член и обтер головку о мои ягодицы. После этого повернул меня к себе лицом и воткнул свой отросток в мои губы. Я поняла , что хочет минет. Я не открыла рта.

- «Ну, давай, или твоей дочке будет плохо!», - тогда заявил он.

Это подействовало мгновенно. Захватив его поганый член в рот и обсасывая, я постаралась, чтобы этому подонку было хорошо. Но просто минет, его не устроил. Схватив за волосы, он напирал на член, стараясь затолкать поглубже. Он даже не ждал минет, а просто трахал в очередную дырку, нисколько не заботясь о моем удобстве.