Легенда о Богине

— Сегодня ночью я расскажу тебе самую давнюю сказку о нашей крови, о прекрасной молодой Касун-Амын, дочери вождя. Историю о Богине.

Изящные скрюченные пальцы старика развязывали плетеные косы юной девы, расчесывая черные как ночь волосы с деревянным гребешком. Огонь в центре хижины тихо горел, создавая на стенах загадочные тени, которые легко танцевали под песню духов прошлого. Девушка сидела неподвижно, смотря прямо перед собой и прислушиваясь к увлекательному голосу старика, который переносил ее в состояние спокойствия и свободы.

В хижине было жарко, и по гладкой коже юной девы, украшенной только набедренной повязкой, текли маленькие капельки пота, оставляющие за собой светлые следы-ручейки.

Касун-Амын, дочь вождя готовилась к самому важному ритуалу в своей жизни. Рассвет этого дня сделает ее женщиной.

Дева слушала причудливую речь шамана, позволяя ему расплести ее тонкие косы - символ чистоты и непорочности. За завесой хижины двенадцать лучших воинов племени, одетых в полный боевой наряд, томились в ожидании исполнения ритуала. Двенадцать молодых нимф были прикреплены к воинам, чтобы поддерживать и не давать угаснуть пламени страсти, горящего в мужских телах.

— Это произошло на заре времен, много лет назад, когда наш мир охватил гнев небес, — начал свой рассказ старик, продолжая расчесывать волосы юной девы... • • •

Племя никогда не видело Богиню, даже самый старый шаман Чху. Но все знали о ее обличии по изображениям на скалах и по рассказам предков-шаманов.

Арун тут же осознал, что перед ним находится Богиня Амил - самая молодая и прекрасная из божественного племени. Она лежала на берегу, половина ее тела была закопана в песке, вымытом волнами. Казалось, она либо упала с небес, либо была выброшена на берег как рыба.

Юноша моментально опустился на колени и поклонился, протянув руки вперед и опустив лицо во влажный песок с запахом моря. Он боялся даже шевельнуться и затаил дыхание. Только когда он начал потемневать от недостатка воздуха, Арун осторожно вздохнул. Юноша оставался неподвижным еще долгое время, но не получил никакого ответного движения от Богини. Тогда юношу осенила мысль, что Богине может понадобиться его помощь. Преодолевая страх, он аккуратно поднялся и забросил копье в песок, чтобы приблизиться к Богине.

Она была обнаженной. Она была огромной. Она была неподвижной. Арун осторожно ступал босыми ногами по песку, обходя величественное существо. По размерам, мощный воин был едва больше ладони Богини.

Богиня молчала, и только при более пристальном взгляде можно было заметить, как поднимается ее грудь от слабого дыхания.

Смело подойдя поближе, юноша положил ладонь на предплечье Богини. Он почувствовал ее дрожь, а в его голове промелькнули яркие и непостижимые образы через эту связь. Кожа Богини была гладкой и прохладной.

Арун оказался прав в своих предположениях - Богиня нуждалась в помощи, и он сразу же отправился исполнить ее просьбу или желание. Ей требовалось утолить жажду.

Воин скрылся в лесной чаще, где быстро изготовил из плотного широкого листа что-то наподобие большой воронки и наполнил ее до краев водой из ручья.

Следующая задача оказалась уже не такой простой. Божественная сущность покоилась неподвижно, и юноша вынужден был взобраться на ее тело и приблизиться к лицу, чтобы донести немного воды до приоткрытых губ этого небесного создания. Глаза Божества трепетали и чуть-чуть открылись.

Когда вода иссякла, Арун вернулся по тому же пути, продвигаясь от шеи к животу. Он не мог не восхититься двумя формами грудей божества, украшенных круглыми сосками. Юноша почувствовал стыд, охватив его от пробуждающегося желания, и испугался возможности разгневать Божество своими свободными мыслями. Но это не случилось. Напротив, Божество молча поблагодарило молодого воина за утоление жажды и одобрило проявление его силы. Ведь нет случайности в том, что богиня Амил является покровительницей красоты, рождения и соединения противоположных начал: женского и мужского.

Арун хотел очистить тело Божества от песка, но она тихо остановила его. Один он мог сделать не так много, а с поддержкой они справились бы гораздо быстрее. Воин понимал это и, хотя ему не хотелось оставлять божественное создание одиноким на берегу моря, он не мог не послушаться приказа. Взяв свое копье, Арун помчался в поселение, чтобы сообщить своему народу о необычной находке и привлечь всех, кто сможет помочь Божеству.• • •

забыл он беззаботные времена, когда женщины могли улыбаться открыто, не скрывая своей радости за маской страха и горя, и не опускать глаза.

Девушка была полностью обнажена, как предписывает ритуал. Ее тело было украшено разноцветными узорами, а ее груди легко покачивались в такт работе ее рук. Арун стеснялся смотреть на нее, но голое тело девушки напомнило ему великолепную наготу Божества, и он почувствовал, как его собственное тело оживает и наполняется желанием. Арун уже забыл, что такое испытывать влечение при виде женщины. С тех пор, как племя Зноя напало на племя Мха и уничтожило половину населения, включая жену Аруна - Харайю с длинными волосами, мужчины племени Зноя руководствовались только местью и жаждой крови врага.

— Вначале мы проведем процедуру очищения твоего тела, — сказал шаман, возвращая молодого воина из тяжелых воспоминаний в полумрак хижины, наполненной загадочными ароматами. — Мои младшие дочери Ира и Ора промоют тебя, а затем старшая Ара нанесет на кожу специальный порошок хий, чтобы духи предков смогли видеть тебя из своего мира.

Арун бросил взгляд на противоположный конец хижины, где две обнаженные женщины потупив взор перемещались с ноги на ногу. Их кожа была покрыта густым слоем серо-желтой окраски, скрывающим явную наготу, но не закрывающим женские формы и изгибы, такие знакомые для молодого воина.

Рядом стоял большой чан с водой, в который Арун ловко забрался после снятия повязки на поясе. Теплая молочная вода приятно расслабляла его тело, а нежные руки девушек смывали с него грязь и пыль, песок и пот. Ора втирала кожу воина грубой губкой из болотной травы, а Ира тут же смывала ее теплой водой, ароматизированной приятными цветами и травами. Девушки словно кружились вокруг Аруна, выполняя свой ритуал, одновременно очищая его мощный корпус, прикасаясь к его телу упругими горячими грудями и страстно произнося песню-мантру на неизвестном Аруну языке. Нежные голоса, ласковые прикосновения и сладкий запах дыма от неизвестных трав разбудили воине приятные образы и видения. Вся злоба и темное, что скопилось в его душе, растаяло, уступая место хорошему и приятному. И прикосновения девушек становились все более откровенными, иногда перерастая в объятия. Воин перестал стесняться своей мужественности – словно сук железного дерева – раскаленного, как угли в огне шамана. Мужчины племени Мха всегда были известны своими размерами мужской силы, у некоторых ее размеры достигали колена, что считалось хорошим знаком для продолжения рода. Арун не являлся исключением, и если продолжительная война отодвинула мысли о наслаждениях и размножении, то обряд очищения вернул их обратно. Девушки продолжали кружиться вокруг него и все более явно гладили и массировали его сильную дубинку двумя руками. Мягкая ткань задела глаза Аруна, а легкие пальцы третьей девушки – Ары – коснулись его затылка.

— Устреми свой взор вглубь себя. Живи через ощущения. Сливайся с энергией, — прошептал шаман, мелодично рассыпая ароматный порошок вокруг, который заставлял голову приятно кружиться.

Девушки помогли Аруну выбраться из чаши и поддержали его за руки •••

ведя к постели, на которую шаман попросил его лечь. Голова воина удобно легла на животе Ары, которая снова заняла место возле головы, а его шея прикасалась к мягким волоскам, растущим у девушки на животе.

Он больше ничего не видел. Только чувствовал, слушал, ощущал. Воин слышал разговоры людей, пение дочерей шамана и его тихое бормотание, слышал шепот духов и смех — такой звонкий и яркий смех его возлюбленной. Но было что-то еще. Арун слышал призыв. Это Богиня звала его. Призыв был слабым и едва пробивался сквозь другие звуки, но воин схватился за него, словно за протянутую руку, и больше не отпускал. Он знал, что готов идти по этому призыву прямо сейчас, даже с завязанными глазами он найдет Богиню, не позволив себе ошибиться или быть атакованным хищником.

Руки девушек, наносящих краску на его тело, также ласкали его кожу своими прикосновениями. Затем Арун почувствовал тонкие пальцы коснулись его поясницы и потянули кожицу вниз двумя руками, оголяя его шейку и открывая ярко-красную кожу. Через мгновение воин почувствовал, как губы неуверенно коснулись обнаженной плоти и затем более уверенно облизали ее край, проникая в рот и прижимаясь горячими губами.

В это время Ара закончила раскрашивать лицо воина и ласково гладила его голову, лоб и шею. Она пела песню, монотонно качаясь и с каждым прикосновением женственностью своей разгоряченной кожи.

Нежные и тонкие губы поменялись на более объемные и мягкие, однако сейчас его природа была похожа на воина - язык стал шершавым и проворным.

Арун знал. Он ощущал. Он чувствовал. Ритуал начался. Действие развернулось. Он прочистил себя. Теперь он стал видим для духов, которые теперь могли наполнить его силой, знаниями и мастерством. Но духи не могли наполнить его любовью. Любовь живет только в живых людях, у которых есть душа и тело. И племя Мха собралось, чтобы наполнить Аруна любовью, словно алтарь наполняют кровью. Любовью, которую он отдает целиком Богине, даже если это обойдется ему жизни. Если Богиня погибнет, все племена будут обречены на вымирание. Арун - избранный, и он не подведет свое племя и Богиню. Он пройдет эту испытательную проверку.

И в то время как все слишком молодые или старые и увечные жители племени Мха работали около Богини, очищая и омывая ее, возле шаманской хижины собрались остальные люди. Мужчины и женщины в возрасте способном зачать и родить ребенка.

Они любили друг друга, забывая о боли потерь, огне войны и слезах утраты. Мужчины соединялись с женщинами, наполняя их своей любовью, своим соком, своим семенем. Они отдавали все без остатка жаждущей Богине, а затем женщины приходили в хижину и открывали перед Аруном свою душу, позволяя ему полностью заполнить ее, достигая самого основания и впитывая всю любовь. За одной женщиной заходила следующая, и казалось, что эта цепочка бесконечна. И хотя воин погружался только однажды в каждую из них на короткий миг для создания контакта и передачи через него женской энергии Богине, этого времени было достаточно. И с каждой последующей женщиной сила и энергия воина росли и увеличивались. Они были так разные - тесные, широкие, обволакивающие дубинку воина приятным теплом, очень влажные или почти сухие, глубокие и те, у которых дно было почти немедленно достигнуто. Они все были разные, но каждая хотела передать часть себя воину, чтобы он нес частичку каждого из племени Мха Богине. Ора и Ира присутствовали на этом сложном ритуале, помогая женщинам опуститься на колени или на корточки и направляя дубинку воина к открытой матке, наполненной любовью. Ара же своей аурой и песней охраняла покой воина от злых духов и ненужных мыслей, опирая его голову на живот между распахнутых бедер и поддерживая ее ладонями.

Когда усталый воин почувствовал жажду, две молодые няни напоили его молоком своих грудей, поочередно приставляя опухшие соски к обезвоженным губам и отдавая все до последней капли. Таков был их дань Богине.

Ритуал закончился, когда рассвет только начинал пробиваться сквозь серую мглу, и в тишине можно было различать темнеющие ветви деревьев. Люди разошлись. Шаман отправился к острокраюшему камню, чтобы просить силы у духа солнца. В хижине остались только Арун и три дочери шамана. Когда с глаз воина была снята повязка, девы предстали перед ним уже в другом виде. На каждом из тел было нарисовано лицо одного из богов. Рисунок был выполнен таким образом, что груди представлялись глазами, а низ живота с женской частью символизировал рот. Теперь уже сестры по очереди соединялись с выбранным воином, питая ненасытных богов его силой, чтобы те не прогневались на изгнанную Богиню и приняли ее обратно в Божественное Племя.• •

у женщин племени Мха).

Богиня была намного выше обычного человека. Осторожно обхватив его рукой, она подняла Аруна с земли и поставила его на свою грудь, между двумя выпуклостями, украшенными красными сосками, из которых слабо стекала прозрачная жидкость. Арун восхищенно разглядывал Богиню, забыв о страхе. Большие ореховые глаза Амил с интересом изучали юношу. Ее брови были гуще к центру лица и потонче к вискам, то приподнимаясь, то опускаясь, то сходясь в центре, словно имели свою самостоятельную жизнь. Прямой нос и ровные контуры красивых губ, длинные волосы темнели к центру и плавно переходили в светлый оттенок к концам — все это добавляло красоты Богине Амил. Она была настолько прекрасна, что при виде ее нельзя было думать ни о чем другом.

- Ты принес мне то, что я ожидала? - прошептала она.

- Да, Великая! - воин опустился на одно колено, опустив голову. И тут Богиня пошевелилась. Арун растянул руки в стороны, чтобы сохранить равновесие, и уперся ладонями в свою грудь. В этот момент он снова ощутил поток информации от Богини, точно так же, как при их первой встрече. Он видел цветные картинки, передаваемые через этот контакт. В то же время возникло непреодолимое желание, которое он не мог сдержать. Его дубинка начала набухать и выглядывать из-под повязки на бедре, и это не ускользнуло от внимания Богини.

- Ты настоящий гигант! Я слышала о силе племени Мха, но теперь убедилась своими глазами.

Слова Богини смутили молодого человека. Он не мог поднять глаза на нее и чувствовал, что его лицо покрывается краской. Но его желание только усилилось. Дубинка воина затрепетала, а затем все стихло.

- Еще не время, - прошептала Богиня. - Ты еще слишком слаб. Но ты наберешься сил и сможешь дать мне то, что я так нуждаюсь. А пока я хочу поделиться со своей силой с тобой. Подойди сюда! - Амил обхватила правую грудь ладонями. Розовый сосок был больше головы воина, а кончик выступал почти как кулак человека. Из отверстия в середине соска текла белая жидкость. Богиня слегка прижала грудь пальцами, и поток усилился, превратившись в источник жизни.

- Пей, - шепнула Богиня, и Арун приблизился к источнику, жадно поглощая святое молоко. Горячая жидкость жгла его горло, но с каждым глотком он ощущал прилив силы, мощность и энергию. Кровеносные сосуды наполнялись кровью, его тело становилось еще сильнее. Воин пил и не мог насытиться, а теперь он сам обхватил нежную плоть соска своими мощными руками, стараясь сохранить поток. Арун не заметил, как его дубинка, уже достаточно большая, раздвоилась в размере, став почти такой же мощной, как его собственная рука.

Амилия снова взяла мужчину в свои руки, нежно держа его, и приблизила его к своему лицу. Пальцем другой руки она отсоединила повязку на бедре и сняла ее с воина. Большая палка пульсировала прямо перед губами Богини, и у нее появилась улыбка. Кончиком языка она коснулась алой головки, размером с кулак, хотя для Богини палочка Аруна была почти меньше ее мизинца.

— Отдыхай и наберись сил. Вечером будет большое торжество, а в полночь ты соединишься с одиннадцатью воинами других племен, чтобы провести обряд единства, любви и мира.

С этими словами Богиня вернула Аруна на песчаный берег и закрыла глаза со дрожащими ресницами, давая понять, что разговор окончен. За Аруном уже ждал шаман Чха.

— За лесом есть большой лагерь. Ты можешь отдохнуть, подкрепиться и задуматься в синей палатке. Она твоя. Мои дочери будут служить тебе. К рассвету ты не будешь уже прежним Аруном, которым всегда был. Теперь ты избранник Богини. Иди.

Взяв брошенную неподалеку повязку на бедре, воин быстро надел ее и, ухватив копье, пошел к лесу быстрым шагом.

Голода уже не ощущалось. Воин испытывал невероятную силу, энергия переполняла его, а также он чувствовал животный голод.

Тут же появилась одна из сестер в темно-синей мантии, плотно облегающей обнаженное женское тело, и принесла целую корзину с едой. Воин жадно бросился на еду, запивая ее ароматным спиртным напитком. За завесой слышались шум, гомон, праздничная атмосфера. Били барабаны, шаманы племен призывали духов.

Когда Арун закончил свой прием пищи, его сестры украсили его тело специальной краской, в основном в желтых, красных и коричневых оттенках. Шаман Чху уже ожидал его на выходе.

— Ты прекрасно подготовился. Божества и духи на твоей стороне. Теперь отправляйся к Богине. Она приглашает тебя.•  •  •

Шаман хлопнул в ладоши и начался ритуал. Внутренний круг, состоящий из женщин и ближайший к Амилу, двигался по направлению к восходу солнца. Внешний круг, состоящий из мужчин, двигался в противоположном направлении, к закату. Оба круга двигались в гармонии друг с другом под звук барабанов и песен. Богиня опять хлопнула в ладоши. Оба круга остановились, и каждый мужчина начал интимный танец с женщиной напротив него, полностью погружаясь в ее энергетическое поле. Так племя Леса соединилось с племенем Ветра, племя Камня с племенем Тумана и так далее. Следующий хлопок Богини призывал пары разойтись и продолжить танец, уже двигаясь в противоположных направлениях. С каждым новым хлопком цепочка останавливалась, и мужчина связывался с новой женщиной, а женщина принимала в себя новую энергию от другого мужчины. Некоторые женщины уже были полностью насыщены мужской энергией и должны были удерживать ее в себе, чтобы не потерять, пока следующий воин не погрузился в них, добавляя свою жизненную силу...

Ритуал завершился с появлением первых лучей солнца. Пары, измученные от танцев, бессильно падали на песок, но все еще продолжали выражать свою страсть и любовь.

Божественная сущность растворилась на песчаном берегу, отдавая свою энергию людям. Каждый мог прикоснуться к ней, обнять, целовать и ласкать ее тело, даруя свою силу... Все жаждали прикоснуться к Божеству, принять его в себя и взамен отдать самое лучшее из себя.

Мужчины нежно трогали женские губы Божества своими телами, заряжаясь мужской энергией для себя и будущих поколений.

Женщины взобрались на грудь Богини, чтобы очистить свои женские тайны молоком, стекающим из напряженных сосков Амил. Это давало им материнскую силу и способность сохранять жизнь потомства.

К полудню люди оставили пляж, оставив Божество под защитой широких листьев и под присмотром десятка охранников и двух шаманов.•  •  •

Арун удивленно посмотрел перед собой. Шаман Чху внезапно стал таким крошечным, что полностью поместился на груди воина, словно уставший воробей.

— Я не сжался. Ты вырос, молодой человек, — голос шамана раздался издалека. — Обряд прошел успешно, духи были на нашей стороне. Ты теперь полубог. Поторопись, Божественная Амил ждет тебя. Ты должен наполнить ее силой и проводить в племя Богов, оставаясь рядом с ней.

— А где остальные избранные? — Арун пытался говорить тихо, но его голос разнесся по всей округе.

— Они все внутри тебя. Ты в каждом из них. Вы все единственны. Но твое присутствие превалирует. Такова воля Богини. Иди сейчас. Не замедляйся. Прощай! Это событие будет передаваться нашим племенам как легенда, переживая через поколения.•  •  •