Солнцестояние. Незримый

— Господин, Вольф...

— Не пойму, у тебя, что, пропало чувство самосохранения?

— Не понимаю...

— Почему ты снова одет? Или я что-то отменял в своём приказе?

— Простите, я... пришёл подать в отставку.

— Ох ты! Даже две недели не продержался. Пойдёшь обратно к своему хозяину?

— Да.

— Зачем? Он преступник. Тем более, что-то мне подсказывает, не будет рад тебя видеть.

— Я постараюсь его уговорить.

— Хм... Ладно, удерживать я тебя всё равно не могу, да и не хочу, честно говоря. Ты меня достаточно развлёк, поэтому можешь уходить. Возьмёшь жалование за эти дни у Розы.

— Благодарю вас, господин Вольфганг.

— Это не меня надо благодарить, а тридцать седьмую статью Завета.

— Что?

— Ничего, милый. Проваливай поскорей из моего дома, а то мне неожиданно может очень сильно захотеться как-нибудь тебе навредить.

— Я вас понял! До свидания!

— До свидания?

— Извините. Прощайте.

— Вот именно.•  •  •

спину, тяжело дыша наполовину разъеденной грудной клеткой.

— Веста.

Позвать слугу громче никак не выходило. Мёртвое сердце продолжало упрямо качать чёрную кровь. От этого, организм испытывал ужасные муки и боль. Горло онемело, а перед глазами поплыло. От осознания бреда сложившейся ситуации, я даже рассмеялся, впрочем, тут же поплатившись выворачивающим кашлем.

С губ потекла кровь.

— Отлично, не хватало ещё сдохнуть.

Схватился за грудь, ударяя по ней кулаком. К великому разочарованию, кости не успели как следует прогореть и всё ещё оставались прочными.

— Чёрт! Да остановись ты уже!

Но, проклятое сердце даже и не думало прекращать и задёргалось ещё сильнее, как сумасшедшее прогоняя через себя литры густой чёрной жижы. Я понял, что умираю. Мир отдалился. В ушах зазвенело, а кружок света стал меланхолично сжиматься. И что, это всё? Конец? Уже? Вот так? А, впрочем...

— Господин! О, боже, что с вами?! Вам плохо? Вы опять спали в камине? Подождите секунду. Я дам вам кровь.

В тёмных сумерках сознания, я слышал голос, но не мог его опознать. Дошёл только смысл, а потом, в мой разрушенный мрак стала литься кровь. Красивая, алая как розы в моём саду, горячая и чудотворная. Она обняла меня, поцеловала в губы и полилась в сердце, унимая и успокаивая его бег, пока не заставила полностью остановиться. Её теплые сладкие воды заполнили каждую клеточку и сквозь них проросли вверх лианы силы и жизни.

Я сумел открыть глаза только когда почувствовал себя хорошо и понял, что неожиданная и глупая смерть откладывается на неопределённый срок. Поток крови пропал, а я сконцентрировал взгляд на своём спасителе, ожидая увидеть умницу-прислугу, вовремя успевшую прийти на зов.

— А-а!!

Каюсь, от неожиданности и шока я, отполз на пару метров, уперевшись спиной в ножку кровати. Слуга

сидел на полу и зажимал рукой кровоточащее запястье. На полу рядом с ним валялся нож.

— Что ты здесь делаешь?!

— Я решил вернуться. Но, когда поднялся, чтобы умолять о согласии принять меня обратно, обнаружил, что вы очень плохи и наверное, умираете. Ваша грудь ходила ходуном. Мне стало страшно и я... воскресил вас.

— Идиот. Надо было оставаться у Вольфа!

— Простите, я не смог...

Я ещё хотел как следует обложить его проклятиями, когда глаза человека закатились и он безвольно упал. Дурак, отдал слишком много крови. Я бросился к нему и сразу закрыл рану, не давая силам больше покидать его. Поднял на руки, отнёс на кровать. Парень был бледен и холоден. Губы посинели, а на лбу выступил пол.

— Чёртовы люди! Чёртов Бастиан! Чёртовы черти! ВЕСТА!

Прислуге хватило пол минуты, чтобы испуганно влететь в комнату. Она остановилась на пороге, не зная, что делать и куда прятаться, ведь, она нарушила приказ и впустила слугу против воли господина.

— Чего встала? Принеси сладкий чай и позови Ричарда. Если мне не изменяет память, он когда-то разбирался в человеческой медицине.

— Поняла!

Веста исчезла столь же быстро, как и появилась, а я посмотрел на слугу и впервые за •••

время моего пребывания в замке, улыбнулся. Тепло настолько быстро расползлось по телу, что я даже не заметил, как стал гладить его по щеке и зарываться пальцами в шёлковые золотые пряди. Я снова захотел его. Так захотел обладать этим солнцем, что даже дыхание сбилось, а в голову ударил жар.

— Хозяин?

Звук чужого голоса вырвал меня из транса, и я вскочил с кровати, неловко отводя взгляд от слуг и выходя на балкон.

— Это, позаботьтесь о нём, он потерял много крови.

— Хорошо, господин.

Морозный зимний воздух, на этот раз даже помогал. Начавшийся мелкий снег холодил кожу и приводил в чувство. Я идиот. Откровенный идиот. Знаю ведь о запрете и всё равно не могу от него отказаться. Не могу. Не могу и не хочу. Не желаю. Не приемлю. Отказываюсь принимать такую реальность.

Выпрямился и посмотрел прямо в слепые белые глаза зимы.

— Я отказываюсь от своего контракта.

Слова, что были брошены так дерзко и так легко, приземлились на землю ледяными глыбами, а движение мира снова неуловимо замедлилось, пока не остановилось совсем. Пропали звуки. Поблекли цвета. Размылись очертания предметов. Из живых на земле были только я и ОН.

Как всегда, шаги раздались за спиной. Скованный заклинанием, я стоял лицом к саду, держа руки на каменном бортике. Шторы из снега замерли в движении. Мир внимательно прислушивался к голосам Ада вместе со мной.

— Знаешь, я прямо-таки, разочарован.

Голос призрака снова был раскалён и нещадно ввинчивался в уши. Незримый подошёл так близко, что я почувствовал прикосновение тяжёлых грубых одежд. Его рука легла на моё плечо, и оно тут же онемело, разлившись тугой пульсирующей болью. Вторая скользнула к животу и резко прижала меня к нему. Наверное, я не заорал только потому, что был парализован. Недавние объятия смерти показались мне приятными и ласковыми по сравнению с ЭТИМ. Рука призрака скользнула по моей шее, поднялась к лицу, затем к волосам, натягивая их и сгибая голову на бок. Господи, если ты меня слышишь, прости. Только не допусти этого.

— Раз ты не захотел идти честным путём, придётся толкнуть на нечестный.

Если Бог и услышал мою мольбу, то, скорее всего, проигнорировал, так как вонзившиеся в шею зубы, отрезали путь к спасению раз и на всегда. Клыки древнего призрака вошли глубоко в плоть и вместе с ними в меня вошло нечто, чего там точно не должно было быть. Я закричал, лишённый голоса и кричал всё время пока кровь моя переливалась в Адскую глотку, а в мои жилы неудержимо втекало нечто, прямо из котлов бездны.

Наконец, призрак вытащил зубы и медленно провёл языком по ране, с шипением заживляя её. Затем, перехватил рукой в районе кадыка и отведя назад, стал неторопливо выцарапывать ногтями какие-то слова. Слов оказалось много, и он спустился на грудь. Потом на живот, остановившись только в районе пупка. Выцарапанные буквы кровоточили и горели.

— Ну вот, теперь всё порядке. Если захочешь снова встретиться, просто •••

назови моё имя. Я приду к тебе, Виктор. На ТВОЙ зов, я приду обязательно.

Страшные руки, наконец, отпустили меня и призрак стал уходить — туда же, за спину, прямо в Ад, откуда и пришёл. Когда тяжёлые шаги полностью стихли, мир ожил, снег ударил в лицо, а ноги мои подкосились, и я упал, проваливаясь в небытие и желая никогда больше не воскресать.•  •  •