Шантаж лопнул. Часть 1

В утром субботу родаки потащили меня на речку вмазать загар в тело, надоело им видите ли на дачные забор глядеть, ну так рисуйте на нем граффити, оно развивает фантазию, так нет, им хочется на простор, на природу упасть.

Но принятие солнечных ванн было прервано. Я только-только шашлык надкусил, родители по стаканчику вина выпить, а некий мальчик пропал, истошно заголосив его матерью.

Отец с мужиками кинулись обшаривать речку в районе купания, а я и мама с другими добровольцами отправились искать пропавшего вдоль берегов и в лесу, охватив всю округу.

Нам досталась опушка леса, шли, выкрикивая имя мальчишки. Она несла бутыль с апельсиновым соком, было жарко и мы к ней прикладывались, делая по глоточку, промочить натруженные голосовые связки.

В какой момент она вышла вперёд, посчитав себя руководителем нашей двойки, и я начал сглатывать слюну, вожделея её вихляющую прелесть-попку.

А длится это с того дня, когда сбежав с лекций, пришёл домой, где никого и быть не должно по определению времени, открыл дверь, но услышав музыку тихо вошёл и остолбенел ― мама была на кухне в полупрозрачно-тёмном трико с открытой спиной, практически голой с отлично просматриваемой умопомрачительной попочкой, и ждала, опёршись на стол сногсшибательной фигурой зрелой женщины, когда кофе будет готов, так она и крикнула о скорой его готовности кому-то, но явно не отцу, он точно был на работе, я проверял.

Вот тебе и ёжики в тумане, вместе с лошадками — я застал мать с любовником, поэтому призраком ретировался, сняв жрицу адюльтера на мобильник, чумея. Её попочка вклинилась в мой хуило навеки. Обдрюкался в доску, завидуя любовнику и отцу, имеющие её тело.

Когда мы пошли в лес, одел футболку и шорты, сунув в них айфон, а мама накинула рубашку отца, как робу МЧС на свой более чем откровенный купальник, который состоял из нескольких небольших лоскутков материи, которые слегка прикрывали соски её обалденной груди, а трусики-бикини подчёркивали заманчивый лобок. Я был просто заворожен движением её кругленьких ягодиц, чуть вспотевших, сиявших на Солнце, завораживающе плавно перекатывающиеся, смуглых, призывно манящих и сводящих с ума... Быстро сфоткал её голые булочки. Снимок получился шикарный.

Я по ходу снял шорты, чуть спустил плавки и стал подрачивать долбоёба, который глядя на эту неземную красоту, затвердел и посинел от прилива крови так, что им можно было бы без проблем сваи заколачивать, если бы его можно было бы больше, чем на пять градусов отклонить от живота...

А вдруг она обернётся и увидит торчок из шорт... вот будет стыд, и не спрячешь его в карман... и футболкой не прикрыть эту боевую башню для секса.

В голове замкнуло, выходя на сверхнапряжение желания на грани потери сознания, и сверкнула мысль, диверсионная, как взорвать башню изнутри, чтобы она не маячила на горизонте.

Не так давно я нашёл в компе её заметки о сексе, почти дневник, как её имели, кто и куда. Миллион раз в день я хотел погладить её •••

попку, но не решался, но теперь всё выстроилось и сияло планом шантажа, стопроцентного, беспроигрышного и реально достижимого, только решится нужно... А вот с этим облом... Хотя и не девственник, было дело, когда офигело и попку одной блядины поимел, и тем горжусь!

Так вот мамины жизнеописания мне поведали, что в отпуске, почему-то с двоюродной сестрой, без мужей, они с парнем познакомились, а затем в течение двух дней он грандиозно имел их обоих. (А я, как помнится, был в альпенлагере и вершины ссал с друганами... и прочий мусор заносил на высоту волей покорителя!)

Причём мать дневниковала курортный секс развёрнуто, с ощущениями, полагаю, чтобы не забыть. А у меня волосы стояли на голове, не говоря уже о том, что ниже пояса, он ныл и извергался... неоднократно, я только чуть помогал... мыслями... жаждал быть на месте того неизвестного парня, хоть на минуточку...

Резюме прочитанного было безаппеляционно и сурово — шлюха, а не мать! Она мне изменила, моёй любви, такой искренней, светлой... и вот... Хотел убить всех, кто к ней прикоснётся... даже отца...

Потом понял — она восхитительна была и до моёй любви, отец это заценил, иначе бы я не родился, но теперь, если мать ищет секса на стороне, значит отец будет жить, умрут другие сволочи, кому она кофе готовит!

Годи-погоди, мать выбирает... но не меня, а я... теперь иду и пялюсь... на её попку...

Уточнил в мыслях: а тётка первая легла под парня, зато он мать сразу в задницу отодрал, что понятно. Теперь у меня есть аргумент! Железный! Есть и ещё кое-что на весы шантажа... Ну мама, погоди! И поцелуй... и отсоси... Черт, меня клинит...

Всё промелькнуло и сжалось в тугую пружину... Сейчас или никогда... Место здесь закрытое, идём в кустах по опушке..

Язык сам сделал движения, решив за меня, рохли, озвучить мысли, кинув в пропасть, проблеяв, что твои обалденные булочки, мамулечка, так бы и съел. Она оглянулась и, увидев моё стоящее хозяйство, споткнулась, рухнув на землю.

Я бросился к ней, но не для того, чтобы её поддержать. Схватил за талию божество и нагнул, уперев её голову в землю, она уперлась руками в траву, узенькие стринги слетели до её колен велением моей руки, а член уперся в её колечко ануса.

Всё! Я обозначил себя, что я жажду... и получу! Мать что-то хотела сказать и громко, со вскриком, но кругом все кричали, поэтому скрытый кустами я не паниковал, а начал надавливать на её очко... О, кайф! Чуть углубился и услышал, что она пищит, как мышь, когда её давишь.

И до меня дошло, ЧТО ОНА НЕ СОПРОТИВЛЯЕТСЯ!, должно быть не желая, чтобы нас увидели, скрывая факт ебли её попки собственным сыном, оберегая честь семьи и меня от тюряги.

Я тихо погладил её полушария, не став углубляться, поняв, что смазки мало, ещё пару раз плюнув на член, стал медленно его вводить в попу стоящей раком желанной женщины.

Помогая себе, она схватила свои •••

булочки, раздвинув их мне навстречу. Как домкат, я неотвратимо уходил в мою мечту. Как же там было хорошо, узко, горячо и кайфово.

Дойдя до упора животом, так же медленно вытянул и почувствовал, что она дала смазку, она текла. Она хочет меня! И чуть подмахивает, как бы подбадривая! Всё! Я с невероятной скоростью начал натягивать попки мамулю по самое по некуда, хрипя и ликуя про себя...

Смело, двумя руками сильно сжимал упругую грудь мамы и тащил её на себя, когда вдвигал хуило, и чуть отпускал хватку, когда вынимал.

Чтобы достигнуть оргазма много времени мне не понадобилось. Вынимать член не спешил, наслаждаясь позицией и теплотой. Она зашевелилась, пришлось с сожалением медленно выползти. Дыра в её заднице была приличной.

Сел позади неё и наблюдал за её закрытием. А она медленно опускалась всё ниже и коснулась попой пяток, всё так же уткнувшись головой в траву. Потом подняла тело и села, смахивая слёзы. Вероятно ей было больно вначале, а теперь похоже плакала от обиды и унижения.

Вдруг встала, опомнившись, с оголёнными сиськами в распахнутой рубашке, со спущенными трусиками и поспешно оглянулась, никого, всё ушли дальше и пока не возвращались. Быстро поправила лифчик и натянула трусики купальника.

Тут ей и пришла в голову мысль меня отругать, чтобы осознал всю глубину... (а я не только осознал, но побывал, осязая эту глубину желания, и непреклонно буду в ней ещё, я так решил! Что бы она ни говорила, так что теперь щебечи не щебечи — ночью трахну на печи, в общем приготовился услышать моральную бабуйню)... гнусности своего поступка, напрочь забыв, что она нехило подмахивала.

— Ты...

— Молчать!!! Тихо!! Сядь! — и она села испуганным мешком с округлившимися глазами. Это мне понравилось, будто я дал команду собачке. И быстро нашёл объяснение её испугу, почувствовав себя хозяином положения.

Ведь перед ней вальяжно полулежал, покусывая травинку, здоровенный парень со спущенными шортами, выставив напоказ возмужавший хуило выросший до 23 сантиметров, накачавший мускулы за последние два года, ещё не одиннадцатиклассник, который выше неё на целую голову, и явно сильнее раз в десять и может запросто схлопотать за неподчинение.

Я ещё не отошел от ощущений, поэтому как мог объяснил непонятливой, что произошло, вспоминая процесс, решив быть грубым и не выбирать выражения, господину это не пристало:

— Я трахнул тебя... В попку... давно мечтал овладеть этим чудом... и вот не стерпел... Мозги обшибло напрочь...

— Я отцу... он...

— Думаю, что тебе лучше не заикаться об этом. Тогда и про любовника расскажи, про кофе ему в постель, я тоже тогда не удержался и этот миг сфоткал, ― вынул мобильник, открыл её снимок в трико

― Отлично вышло, просто волшебная фигурка, — прокомментировал я, она еле заметно дёрнула уголком губ, несмотря на то, что её положение стало аховым.

― И про отпуск с твоей двоюродной сестрой расскажи, секс напропалую с неким молодым инкогнито, причём очкообразно, а он впендюрил тебе, так же как и я, •••

не спрашивая позволенья!

— Что? Откуда? — только и могла она промолвить. Глаза опять широко распахнулись и ротик отрылся — так бы и выеб её в него...

— Я нашел твой дневник в компе и разблокировал.

— Змеёныш-ш-ш!..

― Ма, ну не мог я иначе, пойми, ты для меня царица всех желаний, а попка твоя ― и опять ткнул фотку ей в глаза, ― мечта, как Эверест для альпиниста!

― Ну уж и мечта, ― несколько смягчилась она, начиная понимать, что я вырос, а глядя на такую фотографию любой мужик слюнями изойдёт и сам в гроб ляжет, чтобы сдохнуть от желания.

― Мечта и царица, поэтому и решился, ведь если бы я попросил поиметь тебя, да ещё в попку, ты ведь не согласилась бы! А так моя мечта сбылась, можешь теперь заявлять в милицию, отсижу, вернусь и опять отбарабаню тебя в чудесную попочку, я тебя люблю, в отличии от отца, ― перевёл я стрелки.

― То есть как? Почему ты думаешь, что отец меня не любит?, ― ага, сработало!

Звонить и сообщать о случившемся, захлебываясь в истерике, она не собиралась. То, что я ещё раз трахну её в чудо-попку, она проигнорировала, смирившись с неизбежностью, а простить отцу остывание чувств к такой красе она не могла, никак. Всё же я умный парень.

― Он тебе изменяет, я знаю, поэтому должно быть меньше тебе внимание в постели уделяет, вероятно вы с тёткой и оттянулись на любовнике, полагаю и у неё те же проблемы, ведь так?

Она задумчиво повела бровями.

― А ну рассказывай, что знаешь?

― Мам, не держи меня за дурака, лучше за член возьмись и пососи, это тоже моя мечта.

― Дай угадаю, а потом настанет очередь и моей киски?

― Мам, ты прелесть!

Мать кинула мне бутыль с соком.

― Помой.

Я встал и сполоснул член, сел рядом с ней, с явным интересом наблюдавшей за процедурой.

― А ты точно знаешь об измене? ― решила всё-таки изобразить, что я её вынуждаю отдаться за информацию, сохраняя остатки достоинства. Цирк, да и только.

― Клянусь мамой, самой лучшей тёлкой на свете!

― Ну уж и тёлко... то есть лучшей, твой отец вон изменя...

Я прекратил причитания, нагнув её голову к члену. Сосала она мастерски, дрочила себя, потом толкнула меня на землю плашмя и вставила мой столб в себя... махом, полностью... и я уплыл... на... лево, по... том... на... право, по... перёк... и в... доль... и выплыл, как за соломинку, клещами, схватившись за её груди, чувствуя скользящую влагу на члене, умопомрачительную глубину и медленный кругообразный темп погружение, краем уха слыша томный стон.

Зря выплыл ― ещё глубже утоп на фиг, даже не булькнул, потом взорвался фейерверком... и умер.

Очнулся в раю... от пощёчин.

― Эй, чудо, очнись, ― разрывая звуком и встряской боли щёк вату безвременья.

― Я где?

― Извини, не могу сдержаться ― ты точно уже не в пизде! ― и закатилась, хохоча взахлёб.

Я отрешённо смотрел в небо... •••

значит я на земле... и... меня за волосы подняли, как куль с мукой.

― Рассказывай!

― Что? Ах, да, ― в мозги кувалдой шантажа вдарило, отрезвив и рай заклепав, может навечно.

Мать поправила купальник и сидела напротив меня, выжидая...