Сюрприз! Сюрприз!

Краткое содержание: Джейн на днях окончила магистратуру, и подруга пригласила её в кафе, чтобы отметить событие. Вот только отмечать подруга собралась на свой, очень своеобразный манер. А позже приходит черёд удивиться и подруге.

Глава 1. Игра начинается

Джейн Коллинз ждала подругу, сидя в кафе. Было чудесное, тёплое весеннее утро, и невольно хотелось пересесть за столик снаружи, на брусчатке, однако они с Эмили договорились встретиться внутри, а потому девушка сидела под крышей, поглядывая на парк напротив, через улицу.

В глубине души Джейн понимала, что с тем же успехом можно дожидаться и под открытым небом, но уговор есть уговор, и она смотрела, как бесконечным посетителям разносят бесконечные латте, капучино и фрапучино.

Джейн и Эмили были близки двадцать лет. Джейн исполнилось двадцать четыре. Позади колледж, позади два года магистратуры, и она наконец-то по-настоящему взрослая. Последний экзамен она сдала всего два дня назад, оставалось только получить диплом.

Со старшей на десять лет — почти день в день — Эмили Брэкстон она познакомилась, когда родители четырёхлетней Джейн наняли Эмили сиделкой. С той первой встречи малютка и девушка-подросток сблизились и вскоре стали подругами. Это была необычная дружба. Сиделка и её подопечная, старшая и младшая сёстры, мать и дочь, наперсницы и сообщницы — чего только в их дружбе не сплавилось!

Почему Эмили захотела встретиться? Только ли для того, чтобы выпить по чашечке кофе и разбежаться, или планирует что-то ещё? Они часто ходили по музеям, выезжали за город. Иногда подруга зазывала на обед, но сейчас рановато. И всё же, собираясь на встречу, Джейн стала в тупик: как ей одеться? Принарядиться? Нет. Подруга подумает, будто она на что-то надеется. Что-нибудь элегантное, но неформальное? Нет, по той же причине. Она, Джейн, теперь абсолютно свободная, дипломированная и сертифицированная молодая женщина и может одеваться как захочет. А хотела она создать впечатление, что не ждёт от встречи ничего особенного.

Тёмно-синий топ с шортами цвета хаки и сандалии были призваны показать, что чашечка кофе — всё, чего Джейн ждёт, и что ничем более обременять подругу она не намерена.

Она долго раздумывала, надевать ли бюстгальтер. О чём она просигналит, его надев? Как будет проинтерпретировано обратное? В конце концов она решила, что в колледже переслушала курсов по психологии. Надо же, задаваться такими вопросами! Велика важность. Обойдёмся без бюстгальтера.

Точно в назначенное время широким уверенным шагом вошла Эмили. Чмокнула в щёку, обняла.

— Как делишки, лапа?

Услышав ласкательное «лапа», — так Эмили прозвала её ещё двадцать лет назад, — Джейн покраснела. Она попыталась не выказать смущения.

— Отлично, Эм.

— Приятно слышать. Погоди, вот возьму кофе и вернусь.

Оставив сумку на столе, Эмили направилась с бумажником к прилавку, а спустя минуту вернулась с дымящейся чашкой чего-то экзотического и плюхнулась на стул рядом с Джейн.

— Всё не надивлюсь, как ты изменилась. — Эмили сняла с плеча сумку и поставила под стол. — Когда я увидела тебя впервые, ты вся была вот такого размера.

Она игриво ткнула пальцем в ближайшую к ней •••

грудь Джейн, отчего та охнула и отпрянула.

— Но хоть ты и была размером со свою грудку — так не колыхалась, — захихикала Эмили, глядя, как волнуется грудь под одеждой.

— Эм! — сердито прошептала Джейн. — Пожалуйста! Я уже не ребёнок!

— Да уж, — опять хохотнула Эмили. — Кое-где ты выросла так выросла.

Джейн опять покраснела и, пряча смущение, отпила кофе.

— Ладно, ладно, больше не буду, — пообещала Эмили. — Я так рада тебя видеть, что меня понесло. Простишь?

— Прощаю, — улыбнулась Джейн тому, что беседа вернулась в нормальное русло.

— Обнимашки? — Эмили развела руки.

— О. Ну, давай, — смущённо согласилась Джейн, наклоняясь и обнимая подругу.

— Так-то лучше, — произнесла удовлетворённая Эмили. — Ну, рассказывай, что новенького? Мне не терпится узнать твои планы на будущее.

Следующие двадцать минут Джейн без умолку описывала ужасы выпускных экзаменов и все дорожки, которые теперь перед ней лежат.

— То есть планов у тебя нет? — спросила Эмили, когда монолог иссяк.

— Ну, определённых — нет. — Джейн приготовилась оправдываться. — Но передо мной открыты все пути.

— И где ты собираешься работать в понедельник?

— Эм! — возмутилась Джейн. — Могу я немного отдохнуть?

— Можешь-можешь, — улыбнулась Эмили. — Я пошутила. Тебе надо отдохнуть от решений, снять с себя груз забот. Решений за последние несколько лет ты напринимала более чем достаточно, уж я-то знаю. И я приготовила для тебя именно то, что доктор прописал.

— Да? — с надеждой спросила Джейн.

— Да. У меня есть для тебя подарочек. — Эмили нагнулась, зашарила в сумке. — Давай-ка сюда руки.

Джейн быстро нагнулась и протянула руки, ожидая, что подруга вложит в них билеты на какой-нибудь концерт, а то и на самолёт. Вместо этого запястья облёк холодный металл. Трык-трык — протрещали закрываемые наручники.

— Ты чего? — поражённо воскликнула Джейн.

— Тише, лапа, — прошептала Эмили. — Хочешь, чтобы услышала вся кофейня?

Джейн огляделась: не смотрит ли кто? На счастье, все болтали друг с другом, потягивая экзотический кофе.

— Ты чего? — спросила она снова, уже потише.

— Просто помогаю тебе расслабиться, — улыбнулась Эмили.

— Расслабиться?! — переспросила Джейн громче, чем следовало. Эмили поспешно приложила палец к губам подруги. — Расслабиться? — повторила она шёпотом. — И вот это должно меня расслабить? Каким таким образом?

— Я избавляю тебя от необходимости принимать решения. Пока на тебе наручники, заботы и тревоги тебя не коснутся. Решать всё за тебя придётся мне.

— Это что, какая-то игра? — нахмурилась Джейн.

— Вот-вот. — Эмили погладила её по щеке. — Считай это игрой.

— Брось свои шуточки! — сердито прошептала Джейн. Она начинала злиться. — Мне совсем не смешно.

— Дыши глубже, девочка, — велела Эмили. — Где твоя авантюрная жилка? Будет весело. Ну, начнём, что ли? Нам пора.

Она встала и замерла в ожидании.

— Не могу же я идти в наручниках. Подумают, я какая-нибудь уголовница, — ворчливо сказала Джейн.

— Пустяки, — возразила Эмили. — Просто замотай их этим шарфом, никто ничего и не поймёт.

— Не знаю, не знаю, — опасливо бурчала Джейн, пытаясь укутать руки в шарф так, чтобы наручники не бросались в глаза.

— Ну ты и нюня, — упрекнула Эмили. — Давай, пошли уже.

Она потянула подругу •••

за косу.

— Ладно, ладно. — Джейн вскочила со стула. — Я подыграю, но потом тебе придётся долго объясняться.

— Не вопрос. — Эмили увлекала подругу к двери. — Времени на объяснения будет полно. Времени будет полно.

Наконец она выпустила косу, но полуобняла Джейн рукой и продолжала направлять к выходу.

— Как они колышутся, это что-то! — Эмили опять игриво ткнула в не стесняемую бюстгальтером грудь.

— Эй! — возмутилась Джейн, но Эмили уже затолкала её в машину, сама села на место водителя и потянулась пристегнуть подругу ремнём безопасности.

— Закована в наручники, пристёгнута ремнём. И никаких забот. Уже чувствуешь себя лучше?

— Не то чтобы, — пробурчала Джейн.

— Зануда.

Эмили завела автомобиль. Спустя час они были в её загородном доме.

Глава 2. Игра надоедает

Этот старый дом и землю, на которой он стоял и где когда-то давно находилась ферма, Эмили унаследовала несколько лет назад, после смерти отца. Сейчас почти всё поросло лесом. Длинная, обсаженная деревьями подъездная аллея наконец вывела на ухоженный двор с особняком, коровником и другими хозяйственными постройками.

Остановив машину, Эмили зашла с другой стороны, расстегнула ремень и помогла выйти Джейн. Придерживая её за плечи, довела до входной двери. Но прежде чем отпереть, размотала шарф на запястьях Джейн и подняла на уровень глаз подруги, явно намереваясь завязать своей пленнице глаза.

— Ты мне доверяешь? — спросила Эмили.

— Ничуть, — сказала, как отрезала, Джейн.

Эмили расхохоталась.

— Это ничего. Наверное, и не стоит. Зато я наверняка знаю, что ты меня любишь.

С этими словами она обвязала шарф вокруг головы Джейн, лишая возможности увидеть хоть что-нибудь.

— Всё лучше и лучше, — съязвила Джейн.

— Подожди. Потом тебя за уши не оттащишь.

Открыв дверь, Эмили провела Джейн внутрь, рукой на талии направляя подругу и не давая наткнуться на препятствия. Джейн поворачивали туда, потом сюда, но она гостила в этом доме так часто, что и не видя знала, где они проходят в каждый момент времени и куда идут.

— Ты свернула ковёр? — попыталась она огорошить пленительницу. Смотри, мол, я не запуталась, а знаю, где сейчас нахожусь и что вокруг. Глядишь, Эмили и бросит эти глупые игры.

— Угу, свернула. А то весь в крови, — бросила Эмили, и ноги Джейн приросли к полу. Эмили рассмеялась и шлёпнула подругу по заду. — Шутка.

Но уверенности у Джейн уже поубавилось.

Вот Эмили остановилась и придержала подругу.

— Сейчас я сниму наручники. Будешь хорошо себя вести?

— Я всегда веду себя хорошо, няня Эм, — издевательски-детским голоском пропела Джейн. — Ты же знаешь.

Рассмеявшись, Эмили потрепала Джейн по голове.

— Да, ты хорошая девочка.

Эмили немного повозилась, и Джейн облегчённо вздохнула, когда один браслет разомкнулся. Но долго радоваться не пришлось: её рука была быстро поднята, и браслет с жутковатым треском защёлкнулся опять.

— Боже! Что ты делаешь?! — в смятении воскликнула Джейн.

— Что и обещала. Избавляю от необходимости принимать решения.

Джейн всё это уже надоело. Она дёрнула руку и ойкнула: металлический браслет впился в запястье: другой браслет Эмили защёлкнула на стальном кольце, вмурованном в стену над головой пленницы.

Свободной •••

теперь рукой Джейн сорвала повязку на глазах и обожгла подругу взглядом.

— Тебе многое придётся объяснить!

— Я и объясняю, да только ты не слушаешь и не желаешь понимать. — Эмили потянулась погладить её по щеке, но Джейн отмахнулась. — Повторяю в который уже раз: я собираюсь устроить тебе отпуск от решений.

— Отпуск?! Так ты это называешь?! — возмущённо воскликнула Джейн.

— Именно так. — Эмили улыбнулась. — Или лучше приковать к стене обе руки?

Джейн неверяще тряхнула головой.

— Нет, не лучше. И так хорошо.

Она тряхнула головой опять, осознав, какую нелепицу брякнула. «Хорошо»? Ничего хорошего тут нет.

— Ну вот. Одна рука свободна, другая прикована, — бодро сказала Эмили. — Теперь тебе будет легче раздеться.

— Что?! — снова заорала Джейн, в этот раз на несколько октав выше.

— Рабыням одежда не положена, разве ты не знала? — сыграла удивление Эмили.

— Я не рабыня. Освободи меня сейчас же. Это уже как-то совсем дико!

— Хмм. Не рабыня. Возможно, я что-то упустила. — Эмили наморщила лоб, словно размышляя. — Давай поглядим. Рабыни — женщины, а ты определённо женщина.

Она легонько ткнула пальцем левую грудь Джейн.

— Опять ты за своё! — упрекнула та.

— Кроме того, рабыни кому-то принадлежат. Сегодня тобой завладела я. Теперь ты моя собственность, а значит — моя рабыня.

— О боже! Неужели это не сон? — убито простонала Джейн.

— Уж поверь, лапа. И это славно — для нас обеих. У меня появляется новая игрушка, а у тебя не остаётся ни забот, ни хлопот. А теперь снимай одежду.

— Эм, пожалуйста, образумься. Отпусти меня, и мы всё забудем.

Эмили пропустила просьбу мимо ушей, прошла к столу и подняла... плеть, сразу узнала Джейн. Сладко улыбаясь, подруга подошла к Джейн и погладила её кожаной плетью по щеке.

— Ты не посмеешь, — прорычала Джейн.

— Да неужто? — елейно отозвалась Эмили.

Плеть свистнула, вспарывая воздух, и смачно щёлкнула по заду Джейн. Спасибо шортам, которые приняли на себя удар, — но и в них пленница взвыла.

— Больно!

— Ещё бы. Раздевайся, не то заработаешь ещё.

— Не буду! — Джейн непримиримо смотрела на пленительницу.

Опять свист разрезаемого воздуха, опять щелчок.

— Как хочешь.

Эмили замахнулась снова.

— Стой! — взвизгнула Джейн. — За что ты со мной так? Чем я тебя обидела?

— Ах, малыш. — Эмили бросила плеть и обняла Джейн. — Я на тебя не обижена. Я тебя люблю.

— Тогда почему делаешь мне больно? — всхлипнула Джейн.

— Потому что ты сама это выбрала, лапа. Ты могла послушаться, но выбрала боль.

— Я не выбирала, — зарыдала Джейн. — Я не хочу, чтобы меня пороли.

— Тогда просто сними одежду, как послушная девочка. Хорошо?

Эмили погладила Джейн по голове, поцеловала в лоб.

— Хорошо. Но не надо больше плетей, ладно? — попросила Джейн.

— Ладно. Если только опять не заслужишь, — отозвалась Эмили.

Не очень обнадёженная, Джейн с трудом стянула одежду. Наконец только рубашка оставалась висеть на прикованной руке. Эмили приковала к стене другую руку, а первую освободила, — и вот Джейн стоит во всей своей роскошной наготе.

— Боженьки мои! — воскликнула Эмили. — Как ты выросла!

Она облапила одну грудь подруги, и •••

Джейн отшатнулась.

— Эм, что с тобой? — прошептала она. — Ты что, подалась в лесбиянки?

Эмили рассмеялась.

— Отнюдь. Это была бы такая скука. Мои вкусы весьма разнообразны. Можно даже сказать, эклектичны.

Глава 3. Ставки растут

Джейн не знала, что и делать. Всего два часа назад она наслаждалась беззаботным весенним деньком, поджидая лучшую подругу. А сейчас — голая пленница, которую эта самая подруга лапает. Надо как-то открутить всё назад. Но как?

Она стиснула зубы, пнула Эмили правой ногой, взмахнула свободной рукой, и застигнутая врасплох подруга брякнулась на спину. Сдавленно охнула и потрясла головой.

— Это не очень мило. — Она села, обняла колени и воззрилась на пленницу.

— А раздевать и лапать меня — мило?! — крикнула Джейн.

Она вся собралась, готовая защищаться, но при этом дрожала, тем самым выдавая, наверное, свой страх.

— Твои груди чудно прыгают, когда ты так делаешь, — расплылась в улыбке Эмили, не вставая с пола. — Нагнись и покачай ими. Думаю, и качаться они будут восхитительно.

— Да что же это такое! — в отчаянии крикнула Джейн. — Хватит! Чего ты от меня хочешь?!

— Чего? Да всего. Я хочу всё. Я хочу тебя всю, полностью, без остатка.

— Не понимаю, — нахмурилась Джейн.

— Всё очень просто. Я влюблена в тебя уже много лет. А не так давно мне захотелось завести рабыню. Тут-то меня и озарило: из тебя выйдет идеальная рабыня! И вот я тебя пленила и завладела тобой. Но сначала, конечно, дождалась, пока ты закончишь колледж. Образованная рабыня куда лучше невежественной. Однажды я, может быть, заведу и раба. А то и вторую рабыню. Но это подождёт.

— Ты с ума сошла, — пробормотала Джейн, тряся головой. — Это всё происходит не со мной!

Глядя на пленницу, Эмили молча радовалась и поздравляла себя с уловом. Джейн была настоящей красавицей. Выше среднего, всего на несколько сантиметров ниже Эмили. Лицо красивое, аристократичное. Прекрасные зелёные глаза, временно мокрые от слёз — но это ненадолго.

Тонкий треугольник носа. Чётко очерченный, сильный подбородок. Джейн походила на фотомодель, а если учесть ещё и длинную тонкую шею, — то и на особу королевских кровей. «Моя личная принцесса-рабыня», — думала Эмили.

Кожа мягкая, гладкая, нежная и упругая. Джейн всегда много двигалась и занималась — в меру — спортом. Жирка практически нет, а тот, что есть, распределён именно там, где надо. Потискав её несколько минут назад, Эмили изумилась: пленница была — сама женственность.

На её коже ещё слабо проступала граница между загорелым и незагорелым телом — результат пребывания на солнце прошлым летом. Эмили вспомнила, как хорошо ложился загар на Джейн, облизнула губы, представив ту всю золотисто-коричневой, и подумала: «этим летом — никаких следов от купальника».

«Лучших черт» у Джейн было много, и её груди — вверху списка. Налитые, твёрдые, без намёка на обвисание, они гордо торчали вперёд. Эмили опять облизнула губы, пожирая глазами даже на вид вкусные соски, эти груди венчающие. Ареолы были чуть больше четвертака, а соски, казалось, стоят торчком всегда. Насколько чувствительны эти восхитительные сосочки? Надо выяснить это в самое ближайшее •••

время.

Ниже груди — эффектное и гармоничное сочетание изгибов. Торс сужается к тонкой талии, потом раздаётся в непышные, но всё равно очень женственные бёдра. Живот Джейн нервно подрагивал. Девушка была тугой и подтянутой. Взгляд Эмили опустился ниже, на аккуратно подстриженный каштановый кустик на лобке. Какая красота! Эмили встала перед дилеммой. Ранее она собиралась всё внизу сбрить, но теперь засомневалась.

Картину довершали длинные, стройные, сильные ноги с изящными лодыжками. «Даже ступни прекрасны», — подумала Эмили, глядя на ступни Джейн и покрытые красным лаком ногти.

Пока всё шло по плану. Эмили похитила прекрасную знакомку и увезла к себе домой, где можно насладиться новой игрушкой в уединении. Главное достоинство этой старой фермы — отсутствие посторонних глаз. Ближайшие соседи, семейная пара Хопвел, тоже сбежавшая из большого города, — в полумиле, и редко когда заглядывают без звонка. Но что дальше? План-то выполнен. Пленить Джейн — вот она, пленена. Теперь надо думать, что с ней делать.

Эмили находила сцену крайне эротичной и даже не трогая себя знала, что помокрела — да что там, течёт ручьём. Голышка, прикованная к стене твоей гостиной — такое кого угодно заведёт. Эмили задумалась, видит ли эту эротичность и Джейн.

Но почему это так сильно заводит её, Эмили? Она ведь не лесбиянка, даже близко нет. Конечно, она баловалась с девушками в школе, а позже в колледже. Но то были только эксперименты, ничего серьёзного. Чмоки и смехуёчки, как это среди них называлось, поскольку в основном всё ограничивалось поцелуями, хихиканьем и лёгким петтингом. Самый откровенный эпизод случился в колледже — они с другой девушкой сидели голышом на постели и шликали шмоньки друг друга, пока не кончили.

Её по-прежнему привлекали мужчины. Теперешний её парень в постели был чудо как хорош. И гетеросексуальные утехи ей определённо не разонравились. «А не поделиться ли мне моей лапочкой с Робом? — пришло ей в голову. — А что, это мысль. Надо подумать».

Джейн прислонилась спиной к стене и, похоже, сдалась. Теперь можно будет и поплотнее поэкспериментировать со слабым полом. Но с чего начать?

Глаза Джейн уже высохли. Эмили встала и подошла к девушке. Та опять напряглась.

— Расслабься, малыш. Больно не будет. — Эмили убрала со щеки Джейн заблудившуюся прядку. — Будет очень весело и волнующе. Сама увидишь.

— Но ты меня похитила, Эм, — тихо сказала Джейн. — За такое можно угодить в тюрьму.

— Да, наверное, похитила, — кивнула Эмили. — И, наверное, ты права. Давай поглядим, как всё будет развиваться. Если тебе так и не понравится, я тебя освобожу, обещаю, и ты сможешь засадить меня за решётку. Но пока ты моя рабыня.

— Надолго? — с надеждой в голосе спросила Джейн.

— Не знаю. Решим по ходу дела. Но я думаю, скоро всё будет ясно.

— На день? На неделю? Насколько?

— Я правда не знаю, поверь.

Джейн тяжело вздохнула.

— Что мне придётся делать? Чего ты от меня ждёшь?

Эмили улыбнулась.

— Всего. Ты будешь делать всё, что я тебе велю. Вот что значит быть рабыней.

— Но что — «всё»?

— Посмотрим. Вероятно, •••

возложу на тебя работу по дому. Будешь купать меня, одевать, мне прислуживать. Люблю, когда меня балуют. Думаю, без секса тоже не обойдётся.

Джейн ахнула.

— Секс с тобой? Но я не лесбиянка!

— Как и я, — улыбнулась Эмили, обводя пальцами скулы Джейн. — Но я фантазировала, пыталась представить, на что это похоже. И теперь у меня — и у тебя — есть возможность узнать доподлинно. Однако лесбиянками мы от этого не станем. Считай нас бисексуалками.

— Возможен и секс с другими, — продолжала она. — Я постараюсь пригласить достаточно мужчин, чтобы стать лесбиянками нам не грозило. И вообще — возможностей море. Я как-то прочла рассказ, где с девушкой обращались как с лошадкой. Будет, наверное, забавно взнуздать тебя и покататься по окрестностям.

Слушая подругу, Джейн повесила голову. Хотелось отбросить руку Эмили, но лучше не злить пленительницу: вдруг она тронутая?

— А потом, ты можешь украсить собой вечеринки, которые я устраиваю. Приковать тебя так, как сейчас, или поставить, связанную, на колени посреди гостиной. Или даже на стол, в окружении блюд. Возможностей не перечесть.

— Ты ведь не будешь больше меня пороть?

— Только за плохое поведение. Хотя нет, немного лукавлю. Но если я и буду делать с тобой что-то тебе неприятное, то только ради эксперимента. Веди себя хорошо, и сурово не накажу, даю слово. Ты ведь не планируешь быть плохой девочкой?

— Нет, Эм. Я ничего не планирую.

Эмили ослепительно улыбнулась и опять поцеловала Джейн в лоб.

— Вот, ты уже и осваиваешься. Я знала, что в конце концов ты освоишься. Всё правильно, тебе не надо ничего планировать. Это моя забота. Считай, что ты на чудесных, волнующих каникулах.

Было за полдень, и Эмили решила, что в такой прекрасный денёк без прогулки никак. Сначала она застегнула на лодыжках Джейн ещё одну пару наручников, чтобы не пыталась сбежать. Потом отцепила браслет от стены и снова сковала запястья девушки — за спиной. Потом расстегнула наручники на лодыжках.

— Я что, всё время буду в наручниках?

— Нет, не всё время. Будут и цепи, и верёвки, хотя мне ещё предстоит научиться вязать узлы. А ещё куплю-ка я для своей питомицы маленькую клетку. И, наверное, какие-нибудь старинные колодки. Забить тебя в них — и можно без помех играть с твоими грудками.

Она покрутила соски, подчёркивая сказанное, а потом, из любопытства, быстро сунула руку между бёдер Джейн и ввела в вагину палец. Джейн оказалась мокренькой — как Эмили и предполагала.

Сюрприз! Сюрприз!

Глава 4. Игры кончились

К третьей неделе жизнь вошла в накатанную колею. Джейн обычно просыпалась первой. Прикованная к кровати, встать сама она не могла. Но когда имелось задание на утро или хотелось в туалет, надо было разбудить Эмили и сделать это правильно.

Как правильно, а как неправильно, Джейн выясняла на своём горьком опыте. Трясти Эмили было нельзя. Разбуженная, она сразу рабыню отшлёпала. Шум тоже не приветствовался. Попробовав пошуметь, Джейн почти весь день провела растянутой между двух столбов на дворе. Однажды утром она нашла на •••

столике у кровати будильник и перевела стрелку так, чтобы он зазвенел через минуту. Следующую ночь Джейн пришлось провести на полу, связанной по рукам и ногам и с кляпом во рту.

Она продолжала экспериментировать, но склонялась к выводу, что в ход можно пускать только губы. Она выяснила, что Эмили позволено будить поцелуями. Позволено было и посасывать соски. А однажды утром, когда Эмили прижимала к лицу и груди подушку, оказалось, что будить хозяйку, целуя между ног, тоже разрешено.

Несмотря на первоначальную опаску, Джейн к своему огромному удивлению выяснила, что лесбийский секс не так уж и плох. Особенно приятно было, когда Эмили отвечала взаимностью. Женский язычок, подводящий к оргазму, — ничего даже близко похожего Джейн ещё не испытывала.

Проснувшись, Эмили спутывала куском верёвки лодыжки отвязанной от кровати Джейн и — так или иначе — запястья. Дальше та готовила еду, прислуживала хозяйке, потом мыла посуду и убиралась в доме.

В полдень Джейн обычно работала под открытым небом, ухаживая за садом и вообще благоустраивая территорию. Так всего быстрее ляжет сплошной бронзовый загар, сказала Эмили. От солнца прикрывали разве что металлические оковы и цепи.

А потом, во второй половине дня, Эмили брала её побегать, чтобы рабыня не теряла физическую форму. Хочу, мол, чтобы все другие рабы и их хозяева ей завидовали. Порой пробежки были долгими, и тогда Джейн разрешалось надеть спортивный бюстгальтер, порой она бегала совсем голышом, если не считать пут.

В один из таких дней она была совершенно голой. Вокруг её талии оборачивалась толстая цепь, к ней были пристёгнуты наручи на запястьях. Эмили надела шорты, футболку и кроссовки, но Джейн отказала даже в такой малости, как защита ступней. Ладно, бегать босиком — пусть: дорожки в основном чистые, без веточек и камешков, которые могут впиться в ноги. А вот бюстгальтер бы совсем не помешал: полные груди прыгали, будто сами решили заняться зарядкой.

Они пробежали половину пути, когда случилось страшное. Страшное, по крайней мере, для Джейн. Выбежав из леса на полянку, они услышали голос:

— Хорошенькая у тебя кобылка.

Голос был мужской.

Эмили затормозила — Джейн едва в неё не врезалась — и, оглянувшись, заулыбалась.

— Спасибо, Боб. Кобылка она прекрасная. Надеюсь, ты не смутился. Я думала, здесь никого нет.

— Ничего. Я тут сношу старый забор. Только что приступил к этой секции. Вовремя, а? Нет, смущаться я и не думал. Ценю хороших рабынь. Я так понимаю, она твоя рабыня?

Нечасто услышишь такую беседу, подумала Джейн. Соседи обсуждают рабыню! Прикрыться бы руками, да только запястья пристёгнуты к талии. К тому же, проведя без одежды три недели, она начинала привыкать к своей наготе.

Подойдя к Эмили, Боб поздоровался за руку.

— Ты не балуешь нас визитами, и теперь ясно, почему. Как давно ты ею владеешь?

— Где-то три недели. Она ещё совсем свеженькая.

— Вижу. Но уже неплохо обученная, а? Можно? — Он встал перед Джейн.

Тут-то Джейн и пожалела, что не кинулась сразу обратно в лес. И вот, полюбуйтесь — стоит теперь в •••

чём мать родила, руки по бокам, пристёгнуты к цепи на поясе, а стоящий перед ней незнакомец оценивающе её рассматривает, как товар на рынке.

Мужчина улыбнулся, потом большим и указательным пальцем раздвинул её губы. Заставил её открыть рот, пальцем другой руки ощупал зубы. Ухватил язык и, вытянув изо рта, оглядел. Не то стоматолог, не то торговец лошадьми.

— Мило. Очень мило, — сказал он.

Он отступил на полшага и приподнял в ладонях груди Джейн. Большими пальцами поводил по соскам, отчего те набухли и гордо оттопырились.

— Подумай о кольцах, — бросил он Эмили.

Джейн ахнула.

Мужчина присел и, продолжая осмотр, поводил руками вверх и вниз по её ногам. Закончилось тем, что палец легко скользнул во влагалище, вышел и, поднятый, влажно заблестел на солнце. Щёки Джейн загорелись от стыда.

— Чистокровка, — повернулся он к Эмили. — Приводи её ко мне завтра, попробуем на беговой дорожке. Возможно, годится для скачек.

— Постой! — Эмили наконец поняла, что сосед говорит серьёзно. — О чём ты? А я-то боялась тебя смутить! Но тебе, кажется, совсем не в диковинку, что кто-то владеет рабыней?

— Ах, Эмили, — улыбнулся он, — я знаю о рабах и рабынях всё. Я малость удивлён насчёт тебя, но мы с Мег владели несколькими в прошлом.

Он отошёл к забору и снова принялся за работу.

— Хорошего дня. Если хочешь, ждём завтра к трём.

Остыв и выкупавшись вместе, Джейн и Эмили вышли из дома поваляться на травке. Стоял тёплый солнечный день. Эмили расстелила на лужайке простыню и помогла Джейн лечь: запястья той были пристёгнуты к ошейнику, который хозяйка надела на рабыню после ванны. Уложив Джейн, Эмили встала на колени над её лицом и сама склонилась к промежности рабыни. Улыбнулась, — та была уже очень влажная, — потом вдруг поняла, что Джейн возбуждена теперь постоянно. Джейн принялась вылизывать половые губы Эмили, и за следующие полчаса женщины доставили друг другу по нескольку оргазмов. Наконец усталая Эмили скатилась с Джейн и легла рядом. Обняла, поцеловала.

— Ого-го! Похоже, опять надо в ванну.

— Ммм, — пробурчала Джейн, прижимаясь носом к шее Эмили.

— Ну, скажи мне теперь, лапа, — спросила Эмили, вдоволь наобнимавшись, — всё ли так ужасно, как ты навоображала вначале?

— Всё время в цепях — не сахар, знаешь ли.

— Верю. Но будь ты свободна, всё сложилось бы иначе. А так это волнующий экспириенс. Отпуск от жизненных стрессов. Разве ты теперь не чувствуешь себя свободнее? Менее зажатой? Более живой?

Джейн рассмеялась.

— Ну, если всё время бегать голышом, поневоле станешь менее зажатой. Странное дело, это даже будоражит, — хотя всё равно очень стыдно.

— Похоже, тебе нравятся такого рода унижения?

— С чего ты взяла?

Ладонь Эмили скользнула вниз, по шелковистому животу Джейн, палец проник во влагалище.

— Вот с чего. Ты прямо-таки течёшь всё время, что ты здесь.

— О. — Джейн не нашлась, что сказать. Она покраснела.

Вечером ей не спалось. В начале своего плена она решила пойти на поводу у Эмили: терпеть и пытаться найти в этом что-то положительное. •••

В конце концов, Эмили можно доверять. Месяц — и всё кончится. По крайней мере, Джейн на это надеялась. Эмили вроде бы убеждала потерпеть месяц — хотя что конкретно она сказала, Джейн не помнила, да и не знала, можно ли будет спустя месяц со всем этим покончить.

Больше всего беспокоило то, как она менялась, как менялись со временем её чувства. Влажно блестящий палец Эмили доказал, что Джейн возбуждена теперь постоянно. Кто бы подумал, что быть голой рабыней в цепях так возбуждающе. Эмили оказалась права: плен её, Джейн, раскрепостил. Она забыла про обязательства, про груз ответственности, отринула все заботы. Не надо принимать решений, не надо решать проблем. Такой образ жизни имеет свои преимущества, к тому же он очень здоровый. Её хорошо кормят, заставляют упражняться, её даже баловали почти всё проведённое в плену время.

Впрочем, это-то и плохо. Джейн всегда была амбициозной и целеустремлённой. Как примирить амбициозность с новообретённым довольством, которое принесла жизнь в рабстве?

Конфликт мучил, пока не сморил наконец сон.

Глава 5. Перемена обстановки

— Ты уверена, что это разумно, Эм? — спросила Джейн, когда они собирались в гости к Хопвелам.

— Нас пригласили, лапа. — Эмили стояла, а Джейн, играя служанку, хозяйку одевала. — Отклонять приглашение невежливо. И потом, до вечера у нас всё равно нет никаких других планов.

— Не знаю. Как-то это неправильно.

Эмили рассмеялась.

— Ты просто заранее смущаешься, что на тебя голую будут глазеть, и уж конечно не хочешь бегать по их беговой дорожке.

— И это тоже. Но не только. Никак не ухвачу.

— Не трусь. — Эмили игриво шлёпнула Джейн по заду.

Джейн только вздохнула. Она встала на колени застегнуть сандалии Эмили. Та решила надеть белое летнее платье, хорошо оттеняющее загар, — без нижнего белья. Чересчур смело, показалось Джейн, — хотя самой ей предстояло идти в гости голышом.

Платье акцентировало внимание на формах Эмили. За три недели рабыня влюбилась в эти изгибы и пропорции, тело хозяйки стало даже возбуждать. И платье вместо того, чтобы скрывать, это тело демонстрировало. Крепкие груди — поменьше, чем груди рабыни — на теле Эмили смотрелись идеально, та казалась гибче, элегантнее Джейн. А Джейн всегда считала свои груди слишком большими и не отказалась бы поменяться. Красивым, с тёмно-карими глазами лицом Эмили походила на гречанку. Волосы каштановые, потемнее, чем у Джейн, никогда не закалывались, хотя, обзаведясь рабыней, Эмили начала увязывать их в хвост. Теперь в хвост были собраны волосы обеих.

Не тесное, платье сшили так, что оно демонстрировало тонкую талию, и вкупе с широкими бёдрами получалась классическая фигура, так называемые «песочные часы», — всегдашняя мечта женщин. В возрасте двадцати одного года Эмили немного поработала моделью, но ушла из модельного бизнеса: ей не нравились люди, в кругу которых приходилось вращаться. Однако ноги её оставались ногами манекенщицы: длинные и стройные.

— Что нам сегодня надеть на тебя, малыш? — спросила Эмили.

— Вопрос с подвохом? — съязвила Джейн и заработала шлепок по заду.

— Ты знаешь, о чём я. Разумеется, ты будешь голой. •••

Но как мне тебя украсить? — Эмили задумалась. — О! Вот это будет самое то!

Она прошла к комоду, где хранился весь «гардероб» Джейн — цепи, наручники, ошейники и тому подобное — и вытащила несколько предметов. Сначала надела на Джейн тонкую золотую цепочку — та соблазнительно обернулась вокруг талии, легла на бёдра. Потом Эмили застегнула на запястьях по золотому браслету и соединила их за спиной пленницы. Пристегнула к цепочке на поясе. Наконец стала на колени и, обернув вокруг бедра Джейн, повыше, широкую кожаную полосу, туго застегнула пряжку.

Полоска Джейн озадачила. Она была чёрной, шириной сантиметров десять, но какой в ней смысл?

— Для чего это?

— Спроси чего полегче. — Эмили встала. — Просто подумала, что она будет смотреться экзотично. Вот, глянь.

Она повернула Джейн к зеркалу в полный рост, и та ахнула, увидев своё отражение. Смысла в кожаной полосе, возможно, и не было, но смотрелась она экзотично и эротично и, казалось, подчёркивала статус Джейн — статус рабыни.

Эмили решила пойти пешком: денёк прекрасный, а чтобы не попасться никому на глаза, можно срезать путь по рощам и полям. Она не повела Джейн на поводке, но и ошейник, и поводок прихватила — а вдруг потом передумает? После недолгой прогулки они появились на дворе Хопвелов, где те лежали в шезлонгах.

— А вот и гости! — Боб поднялся, их приветствуя.

Мег тоже встала и чмокнула Эмили в щёку:

— Ты сегодня прелестнее обычного. Рада, что ты смогла прийти и что привела свою новую питомицу.

Джейн ощетинилась, но языку волю не дала, чтобы не нарваться на неприятности. Мег подошла к ней, принялась без стеснения разглядывать везде, и гнев Джейн сменился стыдом, она непроизвольно потупилась.

— Господи, вот это экземпляр!

— Я говорил, что у Эмили хороший вкус, — вставил Боб.

— Кажется, ты говорил немного по-другому: «Готов поклясться, что Эмили хороша на вкус». — Мег рассмеялась и повернулась к Эмили. — Должно быть, она недёшево тебе обошлась. Где ты её купила?

Брови Эмили взлетели. Она и вообразить не могла, что людей до сих пор продают и покупают — в двадцать первом-то веке!

— Я её не покупала. Я её пленила.

Мег кивнула.

— Да, так куда удобнее пополнять ряды рабов. Намного дешевле, и кандидатов — целый мир. Хотя и риска намного больше.

— Ну, мы с Джейн знакомы сто лет, и риска, думаю, особого не было.

— Ну и ладушки. — Мег улыбнулась. — Она и правда чудо. Какие у тебя на неё планы?

Джейн навострила уши.

— Даже не знаю. Я сказала, что пока ограничимся месяцем, а там посмотрим.

Джейн облегчённо вздохнула, но тут заговорил Боб, и облегчения как не бывало.

— Жаль. Но, возможно, ты решишь её оставить. А если нет, мы охотно её у тебя купим.

По спине Джейн пробежал холодок.

— Она высокая, — сказала маленькая Мег, росту в которой было, на вид, не более полутора метров. Потом рассмеялась: — Вы обе высокие! Как ягодки из одного лукошка!

Эмили рассмеялась. Её пригласили сесть. Джейн подошла и, когда её хозяйка указала на землю рядом с •••

собой, опустилась на колени.

— Ну что, не надумала выставить её на скачки? — спросил Боб.

— Да нет, — пожала плечами Эмили.

— Очень жаль. Сложение у неё что надо, да и силой вроде не обижена. Зуб даю, твоя девочка стала бы весьма резвой лошадкой.

— Как это? — спросила Эмили. — Я, конечно, видела в интернете картинки, но думала, это просто вроде костюма.

— Нет, нет, — отозвалась Мег. — Для некоторых лошадки — это очень серьёзно. Кстати, они бывают любого пола.

Она принялась описывать разновидности лошадок и то, как хозяева их используют. Джейн с ужасом услышала, что людей держат в стойлах в конюшнях и что девушек запрягают в двуколки. Даже сама мысль о выездке и состязаниях претила, хотя Джейн и нравилось смотреть на то, как гарцуют, прыгают, преодолевают препятствия настоящие лошади.

— Нас с Бобом такое заводит, и мы даже взнуздывали и объезжали некоторых своих рабов. Но больше для разнообразия, не на постоянной основе.

— Сколько у вас было рабов? — полюбопытствовала Эмили.

— Давай посмотрим. — Боб задумался. — У нас было пять нижних, но лишь одна из них — рабыня.

— И в чём разница?

Объяснять взялась Мег. Оказалось, нижние могли настоять на ограничениях и зачастую приходили лишь на время.

— Тогда Джейн, видимо, нижняя. Хотя нет. — Эмили наморщила лоб. — Скорее, временная рабыня. По крайней мере до конца следующей недели.

Мег кивнула.

— Ну, тогда пользуйся, не трать времени зря. Есть у неё какие-нибудь таланты?

Джейн опять начинала раздражаться. С ума сойти можно. Беседуют поверх её головы, как будто её, Джейн, здесь нет. Или как будто она неодушевлённый предмет. «Питомица!» — подумала она с отвращением.

— Ну, она много чего умеет. А за эти три недели научилась отлично владеть язычком.

Джейн тихо простонала. Эмили шлёпнула её по заду.

— В самом деле? Надо как-нибудь проверить, — сказала Мег.

— Да на здоровье. Хоть сейчас. Боб, тоже не стесняйся. Боюсь, я сплоховала и у неё не было мужчины все три недели. А ведь она не лесбиянка.

— Как щедро с твоей стороны. — Боб повернулся к жене. — Ну что?

Мег широко улыбнулась и начала раздеваться.

Вскоре голые соседи располагали Джейн поудобнее для себя. Мег легла на траву, раскинув ноги, Джейн зашла между ними. Руки Джейн всё ещё были связаны за спиной, но Боб оказался сзади и придержал рабыню за плечи. Теперь упасть вперёд не грозило. Боб качнулся вперёд и вонзил в Джейн своё копьё. А та простонала и заработала языком, вылизывая Мег.

— Она всегда такая мокрая? — Боб повернул голову к Эмили.

— Всегда. По крайней мере, все эти три недели.

Джейн всё слышала, но стыд уже притупился. Она продолжала лизать Мег, порой перепархивая языком на клитор, и наслаждалась заполненностью.

— Ты одна одета, дорогуша, — пропыхтел Боб. — Без платья тебе будет удобнее.

Эмили рассмеялась.

— Пожалуй. — Она завела руки за спину, расстегнула молнию, и платье стекло вниз. — В чужой монастырь...

— Прелестно, прелестно. Так куда лучше. Можно?

Боб протянул руку и, когда Эмили подошла, обнял за бёдра и прижал к •••

себе.

— Божественно.

Его губы коснулись грудей Эмили. Продолжая натягивать Джейн, он стал эти груди игриво покусывать.

Мег, которая не говорила ни слова и только стонала, приподнялась на локтях и взглянула поверх Джейн на голую Эмили.

— Невероятно! — И тут же охнула: язык Джейн опять запорхал над клитором. — Она бесподобна, дорогой!

— Она чудо, — оторвался от грудей Эмили Боб. — И Эмили ей под стать.

Его рука пробралась между ног Эмили, он принялся наглаживать клитор и посасывать соски.

Эмили выгнула спину, подставляя груди губам и зубам Боба, и гордо улыбнулась: её держат за ровню Джейн! Эмили, конечно, считала себя хорошенькой, но не более, и уж точно не красивее подруги. И тем не менее соседи думают, что одна другой под стать.

Первой кончила Мег. Она испустила длинный низкий стон, потом протянула руку и приподняла голову Джейн. Глаза той были закрыты, но язык яростно трепетал. Мег расхохоталась.

— Ох, девочка! Если ты не прекратишь, я рехнусь.

Она отодвинула Джейн. Спина той почти выпрямилась. Боб извлёк член: он не мог продолжать под таким углом. Ощутив пустоту, рабыня всхлипнула. Боб посмотрел на Эмили.

— Похоже, отсюда меня выгнали. Не будешь ли так любезна?..

Эмили не сразу поняла, чего хочет Боб. Чтобы она помогла вставить член обратно? Или хочет заправить уже в неё, Эмили? Ну, дарёному члену в зубы не смотрят. Она решительно легла на спину в траву, призывно раздвигая ноги. Боб придвинулся и наклонился, его член скользнул во влажное влагалище.

— А-а-а!... — простонал Боб. — Наконец-то дома!

Теперь, когда Боб самоустранился, Мег смогла разогнуть Джейн вертикально.

— Ну вот, так намного лучше.

Встав на колени рядом, Мег поцеловала рабыню. Руки облапили крепкие полушария и сжали так, что плоть полезла между пальцев.

— Теперь все прелести под рукой.

Боб и Эмили пылко совокуплялись, взглядывая порой на Мег и Джейн. Мег засасывала один сосок за другим, покусывала, а потом оттягивала, держа зубами, пока не выскользнет. Три пальца она ввела во влагалище Джейн, а большим яростно теребила набухший клитор. Джейн запрокинула голову, закрыла глаза и только невразумительно попискивала.

Все трое кончили почти одновременно, и воздух наполнили стоны и всхлипы. Боб упал на Эмили, она обняла его, прижала к себе, не давая вытащить член. Мег пришлось поддержать Джейн, чтобы та не опрокинулась. Потом Мег исхитрилась уложить рабыню на бок, легла перед ней и принялась целовать девушку, слизывать с её губ свои соки.

— Здорово, да? — спросила Эмили у Джейн позже, ведя рабыню домой.

— Чего-чего, а такого я не ждала, — заметила Джейн. — Своеобразные у них отношения.

— Думаю, они просто очень открытые люди. И приятные. Ну и, конечно, удачно, что меня оттрахали, а то я уже на стену готова была лезть. Не обзавестись ли нам страпоном?

Джейн только головой качала, слушая сексуально озабоченную хозяйку. Вечером зазвонил телефон. Звонила Мег. После долгой, долгой беседы Эмили положила трубку и плюхнулась на диван рядом с Джейн.

— Нас приглашают опять — завтра, после обеда. Похоже, им тоже понравилось. •••

Если погода позволит, сходим поплаваем.

— О чём ещё вы говорили? — полюбопытствовала Джейн.

— В основном о тебе. Кажется, ты их прямо-таки пленила.

— Как мило. Хорошо, что не они меня. Быть твоей пленницей — уже вполне достаточно, спасибо.

Эмили улыбнулась игре слов и обняла рабыню.

— Какая ты умилительная! Вообще-то они с мужем подумывают вернуться к рабовладению, и Мег предложила мне продать им тебя.

— Продать! — ахнула Джейн.

— Я сказала, что подумаю. — Тут Эмили не выдержала и рассмеялась: — Конечно, я тебя не продам, глупенькая. Если ты останешься рабыней, то моей и только моей.

Джейн опасливо кивнула.

Глава 6. На крючке

— Ещё несколько дней, и будет месяц, — сказала Эмили, зашнуровывая свои беговые кроссовки. Джейн она собиралась взять с собой, а закончиться пробежка должна была у Хопвелов. — Как думаешь, что нам делать потом?

Джейн вздохнула. Она знала, что этот вопрос перед ней встанет, но ответа у неё пока не было.

— Не знаю, — наконец честно призналась она. — Ты была права, рабство будоражит, как ничто другое. И насчёт чувства свободы не ошибалась.

— Ты была идеальной рабыней.

Эмили встала и поцеловала Джейн. Та продолжала:

— Вот только отдавать себя в рабство насовсем, мне кажется, неправильно. Мне надо думать и о карьере, о семье, о детях. У меня вся жизнь впереди. И провести всю её так было бы жаль. — Она подчеркнула сказанное, подняв и уронив руки. Цепи загремели. На пробежку Эмили обернула вокруг талии рабыни цепь потяжелее, а к той по бокам пристегнула цепочками запястья в браслетах. Работе руками при беге не мешает, но поднимаются руки только до уровня груди. — И вообще, это нечестно — задавать такие вопросы. Нельзя никого спрашивать, хотят ли они быть рабами.

Издав смешок, Эмили положила ладони на груди Джейн и снова её поцеловала.

— Ты права. Решить должна я.

— Эй! — возмутилась Джейн. — Я не об этом!

— Я знаю, о чём ты, — рассмеялась Эмили. — Не волнуйся. На решение есть ещё несколько дней.

Чета Хопвел уже плескалась в бассейне.

— Давайте к нам!

Эмили быстро стянула одежду и готовилась прыгнуть в воду, когда Джейн крикнула:

— Погоди! Хочешь, чтобы я пошла ко дну?

— Ой. Прости. Видно, ещё не привыкла к тому, что тобой владею.

Супруги хохотнули. Подойдя к Джейн с ключом, Эмили сняла цепи. Джейн осталась только в браслетах на запястьях и осознала, что впервые за почти месяц не скована, как узница. Долго размышлять ей не дали: от толчка Эмили она бухнулась в воду. Затем Эмили нырнула, проплыла под водой и, вынырнув рядом с Мег, поцеловала ту.

— Спасибо, что пригласила. Вода божественна.

Мег обвила руками шею Эмили и слилась с той в страстном поцелуе.

— Всегда пожалуйста. С тобой здесь на одну богиню больше.

А Боб уже подплывал к Джейн сзади. Обнял, притянул её к себе. Подвигал, держа за груди, вверх-вниз, пока влагалище не оказалось прямиком над членом, и легко заправил внутрь.

— Изумительно! Она влажная даже после бега!

Глаза Джейн распахнулись от нежданного вторжения. Услышав слова •••

Боба, она покраснела. Но член так приятно её заполнял! Мысли закипели. Месяц назад ей и в голову не пришло бы плавать голой в бассейне соседей, и она дала бы пощёчину любому, кто попробует заняться с ней сексом без спроса. Да что там, обвинила бы в попытке изнасилования.

Однако теперь она позволяла и даже приветствовала такое с собой обращение. Как всё меняется! Не остаться ли рабыней Эмили? — задумалась она. К плену она адаптировалась прекрасно, и многие стороны рабства привлекали. Как она и сказала Эмили, рабство очень, очень будоражило. И скрыть это было невозможно. О возбуждении неоспоримо свидетельствовали влажное влагалище и твёрдые, как камешки, соски, — как и румянец, часто разливавшийся по щекам и по груди.

И потом, она ещё никогда не испытывала столько оргазмов. Она будто плыла в безбрежном море эротических ощущений. Секс ей нравился всегда, но она не припоминала, чтобы когда-нибудь жаждала его так, как теперь. Приближался очередной оргазм, и приближался быстро. Но не успела она взлететь на гребень оргастической волны, как член Боб выскользнул. Она разочарованно простонала.

— Попробовал — и хорош пока! — хохотнул Боб. — Время ещё будет.

— Эй, вы двое! — крикнула Мег с другого края бассейна. — Хватит резвиться! Боб, мы хотели показать им экипировку для лошадок.

— Да, госпожа, — преувеличенно-послушно, почти саркастично, отозвался Боб.

Все четверо расхохотались, вылезли из бассейна и обтёрли друг друга полотенцами. Джейн обняла саму себя руками, упиваясь свободой движений. Ведомые голой Меган и не менее голой Эмили, Боб и Джейн пошли по лужайке.

— А сама ты была когда-нибудь рабыней? — спросила Мег.

— Нет, никогда, — ответила Эмили.

— Тогда как ты окунулась во всё это? Как узнала, что нужно, чтобы владеть другими?

— Даже не знаю. Книги, интернет, мечты, фантазии. А с тех пор, как у меня Джейн — эксперименты, эксперименты и эксперименты.

— Ну, справилась ты отлично. Особенно учитывая твою неопытность, — похвалила Мег. — Хотя, конечно, лучше испытать на себе — с этим ничего не сравнится. Начать снизу, так сказать.

Уловив, к чему ведёт жена, Боб притормозил и придержал Джейн, чтобы та не слышала.

— Ты ещё скажи, что когда-то была нижней! — не поверила Эмили.

— Рабыней, вообще-то. Боб купил меня у моего первого хозяина, но в конце концов понял, что в роли верхней я буду счастливее. С тех пор он нашёл мне нескольких нижних и ту рабыню, о которой мы тебе рассказывали.

— Ну, я-то вполне довольна ролью верхней, — объявила Эмили.

— Откуда тебе знать, если нижней ты не была? И откуда тебе знать, как обходиться с рабыней, если ты сама хотя бы не попробовала?

— Я просто знаю. Как-то так.

Мег приобняла Эмили за бёдра, и Джейн, которая уже далеко отстала, подавила смешок: подругу по-хозяйски держит женщина почти на тридцать сантиметров её ниже.

— У меня есть предложение, — продолжала Мег. Эмили навострила уши. — Я твёрдо убеждена, что нельзя стать хорошей верхней, не побыв нижней. Ты можешь не соглашаться, но я уже много лет наблюдаю •••

за тем, как расцветают или рушатся отношения. Хочешь оставить Джейн?

— Конечно. Я её люблю, а этот месяц стал самым волнующим в моей жизни. И вообще, Джейн красавица из красавиц.

— Да, она прехорошенькая, — кивнула Мег, направляя шаги к коровнику. — Так вот, я предсказываю, что всё это скоро — и навсегда — кончится, если ты что-нибудь не предпримешь. И вот тут-то придётся кстати моё предложение.

Эмили внимательно, но слегка беспокойно слушала. Беспокойно отчасти из-за неопределённости, а отчасти — потому, что, шагая, Мег этак по-хозяйски оглаживала бедро, талию и грудь собеседницы.

— Стань на неделю нашей рабыней, — предложила Мег, и Эмили ахнула. — Именно рабыней, не нижней. Нашей собственностью. Конечно, вместе с Джейн.

Эмили стала как вкопанная, чуть не дойдя до коровника.

— Пошли, — подтолкнула её Мег. — Ты многому научишься у двух опытных хозяев. К слову, мы оба начинали как рабы. А в конце недели ты сможешь решить. Можешь уйти со всеми извлечёнными уроками и ценными прозрениями, забрав Джейн, а можешь остаться. Выбор только за тобой. Либо ты уходишь со своей рабыней, либо нашими рабынями становитесь вы обе.

— Погоди! — воскликнула Эмили, когда до неё начало доходить. — Ты сказала, вы с Бобом начинали как рабы?

— Да, но со мной немного по-другому. Я провела рабыней два года перед тем, как Боб меня купил, а потом ещё три года — его рабыней. И Боб был рабом. Он поступил именно так, как я тебе предлагаю. Согласился стать на неделю рабом одной пары, чтобы глубже понять доминирование и подчинение.

Мег рассмеялась.

— С той недели он не отсосал ни одного члена. Хотя всё ещё изредка пошаливает с мальчиками.

Голова Эмили шла кругом. Её просят стать рабыней. Соседи тоже были когда-то рабами. Боб сосал члены. Всё это в сознании не умещалось.

Затащив Эмили в коровник, Мег остановилась перед двумя стойлами.

— Два дня из семи поживёте здесь. Ощутите, как живут лошадки.

Эмили заглянула в одно стойло. Оно оказалось свежевычищенным и обустроенным. Пол устилала свежая солома, в углу лежал небольшой туристический коврик. Со стены на крючках свисали разнообразные кожаные ремешки, уздечки и трензеля. На другой стене — ещё больше ремешков, но более изукрашенных, некоторые с яркими плюмажами.

— И когда ты предлагаешь начать?

— Когда пожелаешь, — ответила Мег. — Хочешь — возьмём тебя в рабыни немедля.

— Мне надо подумать. — Перебирая кожаную сбрую, Эмили пыталась представить себя в ней. — Можно, я отвечу завтра?

— Конечно. — Мег улыбнулась и привстала на цыпочки поцеловать её. — А если так быстро не решишься, предложение останется в силе.

— Почём мне знать, что в конце недели вы меня освободите?

Мег рассмеялась.

— Ты не узнаешь до последнего, и неопределённость только обогатит ощущения. Но мы ещё никого не похищали и вряд ли подадимся в похитители теперь.

— Что нам придётся делать?

— Всё что угодно! Всё, что придёт нам в голову. А воображения у нас хватает. Сюрприз! Сюрприз! — вот наш девиз.

Эмили тихо кивнула, будто в трансе. Потом потрясла головой, разгоняя туман неоформленных мыслей.

— •••

А если заключить соглашение? Договор?

— Можно, — кивнула Мег и потянула Эмили за талию из стойла. — У нас есть стандартный рабский договор, уже проверенный в деле. Подумай обо всём хорошенько. Пошли, найдём остальных. Где они там потерялись?

Джейн и Боба они нашли под стеной. Боб закрепил наручи Джейн на торчащей балке, широко разведя руки рабыни. Она едва касалась земли носками. Член Боба стоял как штык, влажно блестя на солнце — и было ясно, что он опять рабыню трахал.

— Ты неисправим! — воскликнула Мег.

— Надо же дать девочке получше распробовать. — Он широко улыбнулся.

— Сними её. Надену на неё сбрую. Пусть Эмили увидит, как выглядит настоящая девушка-лошадка.

— Слушаюсь, госпожа, — с низким поклоном отозвался Боб.

Мег исчезла в коровнике с Джейн.

Боб подошёл к Эмили, ухватился за её соски и покатал их в пальцах.

— Значит, ты будешь моей рабыней?

Эмили пробрала сладкая дрожь. Колени подкосились.

— Я ещё не решила. Но зачем это вам? Зачем вам убивать на нас неделю?

— А тебе это зачем? Вот и нам затем же. — Он перекатывал соски в пальцах, постепенно сдавливая всё сильнее. — Хорошо проведём время. Узнаем что-то новое. Не только ты узнаешь — мы тоже всегда учимся у своих нижних. Это время не будет потрачено зря. Как лучше всего провести неделю, если не с двумя прекрасными рабынями?

— Что вы будете делать с нами, если мы согласимся? — спросила Эмили.

Пальцы Боба теребили соски, и от них волны сладкой дрожи прокатывались по всему телу.

— Что сказала Мег? Ты ведь у неё спросила?

— Сказала «всё что угодно».

— Ну, не совсем так. — Боб отступил на шаг, потянув Эмили за соски к себе. — Наверное, хотела сказать «всё, что мы захотим». Многое мы делать не станем, потому что нам это претит.

— Например? — спросила Эмили, делая шаг к тянущему её за соски Бобу. Потом другой.

— Например, всё связанное с испражнениями. И мне, и Мег это претит. Или взять, скажем, ожоги сигаретами. Мы не будем делать ничего, что портит красоту. Это всё равно что целенаправленно разбивать «роллс-ройс» о дерево. Зачем?

— Что тогда вам нравится? — Тут Эмили поморщилась: Боб сжал её соски как в тисках.

— Мег планирует хотя бы в один из дней покататься на паре лошадок по округе. Мы попробуем нащупать ваши ограничения — и физические, и психологические. И вы, и мы многое узнаем. Будет, конечно, и секс. С нами обоими.

Боб наконец остановился и взял со стола для пикников чёрную повязку. Эмили увидела, как трётся о её бедро подрагивающий член, и тут повязка закрыла ей глаза. Завязав Эмили глаза, Боб заломил её руки за спину и защёлкнул на них наручники.

Потом ввёл в Эмили палец, вынул и повозил им по её губам.

— Ты ведь хочешь этого. Сама знаешь.

— Вы ведь не станете прокалывать наши соски или другие части тела?

— Первую неделю — нет, — заверил он. — Но если решишь остаться, ничего не обещаю. Твою грудь отлично украсили бы большие •••

золотые кольца. А когда девочка непослушна, то и усмирить её легче окольцованную.

Эмили с содроганием представила, как её нежные соски дырявят, но тут от двери коровника донеслись шаги и звуки шлепков по голой плоти: Мег выводила Джейн.

— Готова увидеть свою лошадку, сладкая? — спросил Боб, легко оглаживая её бок. По коже бежали мурашки. Трепеща, Эмили выдавила хриплое «да».

— Гляди! — Боб сорвал повязку.

Перед Эмили предстала эротичнейшая сцена. На Джейн была полная упряжь, с уздечкой, удилами и шорами. Полоса глянцевой белой кожи шла по лбу и оборачивалась вокруг головы. Над головой трепетал, шуршал на лёгком ветерке ярко-красный плюмаж из перьев. Другие полоски кожи вели к трензелю, прочно держащемуся во рту, с которым, несомненно, править новой лошадкой будет очень легко.

Белые полоски кожи шли от кожаного хомута к кожаному поясу, крест-накрест пересекаясь на груди. Сдавленные этими полосками у основания груди вздулись мячиками. И без того крупные, теперь они казались ещё больше. А на сосках висело по прищепке с крохотным колокольчиком.

От пояса белые полоски устремлялись вниз и ныряли промеж ног, держа раскрытыми половые губы и демонстрируя влажно блестящее влагалище. Ансамбль завершала пара высоких сапог на высоченных каблуках.

— Ну и ну! — воскликнула Эмили, увидев новую, усовершенствованную Джейн. — Прямо слюнки текут!

Мег улыбнулась, явно гордая своей работой.

— Будь у меня больше времени, я сбрила бы это. — Она потянула за кустик волос на лобке Джейн, единственное, что ещё защищало от нескромных взглядов. — Гляделась бы ещё лучше.

— Но она прекрасна! Совершенна! — воскликнула Эмили.

— Да, — согласилась Мег. — Но умеет ли она гарцевать?

— Почему бы тебе не проверить, дорогая? — предложил Боб, привлекая Эмили к себе. Мег повела Джейн за коровник, а Боб прошептал Эмили на ухо: — Представь на её месте себя. У нас есть второй комплект упряжи. Для второй такой же лошадки.

В голове Эмили крутился вихрь мыслей. Она разрывалась на части. Увидев Джейн в таком виде, она ещё сильнее захотела той владеть. И вместе с тем сгорала от любопытства. «Что она сейчас думает? Как чувствует себя в этой сбруе? Возбуждена ли так же, как я?» Эмили решила принять предложение. Они с Джейн станут рабынями Боба и Мег на неделю. Теперь надо только как-то сообщить об этом Джейн.

Мег, не склонная прощать ошибки, научила Джейн гарцевать, часто пуская в дело хлыст. Боб «распробовал» Эмили, перегнув её через ограду вокруг небольшого загончика, где бегала Джейн, и трахнув. Эмили переполнял самый странный коктейль эмоций. Она смотрела, как Джейн бегает кругами, высоко поднимая колени, и испытывала несовместимые вроде бы гордость и ревность.

Вечером, лёжа, прижимаясь к спине скованной рабыни, Эмили начала издалека.

— Ты ведь не против ещё нескольких дней в рабстве?

— В смысле? — раздалось из темноты.

— У нас обеих раздрай в головах. Не стоит принимать скоропалительных решений только потому, что месяц кончается. Согласна?

— И когда же тогда кончится моё рабство? — спросила Джейн.

Эмили прижалась к сложенной пополам Джейн теснее. Каждый вечер •••

рабыню сковывали по-разному. Этой ночью на лодыжках и запястьях были наручи, соединённые короткой цепочкой и не дающие разогнуться.

— Где-то через неделю.

— Но почему?

— Я просто хочу кое-что сделать, — после короткой заминки ответила Эмили.

Джейн помолчала, потом потребовала:

— Ладно. Выкладывай. В чём дело?

Вздохнув, Эмили рассказала о предложении. Джейн молчала. Не обронила ни слова и тогда, когда Эмили закончила.

Наконец Эмили не выдержала.

— Ну как, не против?

Джейн глубоко вздохнула.

— Ты моя хозяйка. Если ты хочешь оставить меня в рабстве ещё на несколько дней, тогда и я хочу того же.

— Ты бесценна. — Эмили обняла рабыню. — Надо всё же купить страпон, в самом-то деле. Так и отымела бы прямо сейчас. Трахала бы, пока не закричишь.

Джейн рассмеялась.

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. Их я не знаю, а тебе доверяю. Моя судьба в твоих руках. Когда мы станем рабынями?

— Завтра, наверное. Спасибо за доверие.

— Сегодня я не слышала от тебя «лапа», — тихо сказала Джейн. — Я больше не твоя лапочка?

На глаза Эмили навернулись слёзы.

— Ты всегда будешь моей лапочкой.

Она накрыла рукой грудь Джейн и не отпускала всю ночь, даже во сне.

Глава 7. Смелый шаг

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — повторила Джейн.

Они стояли на опушке леса, глядя на дом Хопвелов и набираясь смелости.

— Я тоже надеюсь, — пробормотала Эмили, снимая с Джейн последний браслет. Впервые с момента встречи в кафе на рабыне не осталось ничего, ни одежды, ни оков. — Ну, была не была!

Под руку они зашагали к особняку.

Боб встретил их у крыльца.

— На колени, рабыни, — властно приказал он. — Мег говорит, ты хочешь письменный договор. Вот, прочти и распишись. Потом заходите в дом.

Он поднялся по ступенькам и исчез за дверью.

Эмили положила документ на землю, и девушки прочли его вместе, на некоторых абзацах негромко ахая. «Отдаюсь по своей воле, телом и душой». «Обещаю беспрекословно выполнять всё приказанное». Текст походил на рабский договор, на который Эмили наткнулась в интернете, когда у неё возникла тяга к доминированию. Во время своих изысканий она натыкалась и на фотографии девушек-лошадок, но ни одна не выглядела в сбруе так сногсшибательно, как Джейн.

Этот документ, однако, явно подгоняли специально под Эмили. В нём оговаривался срок рабства — неделя — и то, что по истечении недели он может быть продлён на всю жизнь. В договоре указывалось, что, подписывая его, Эмили также уступает на тот же срок все права собственности на свою рабыню, Джейн. Прочтя о возможной передаче прав, девушки в голос ахнули. Их не продадут в первую неделю, говорилось в договоре, но могут продать в любое время в случае продления срока. Гарантировалось, впрочем, и то, что продадут их только вместе, как пару.

Затем шёл длинный список, где надо было проставить галочки. Некоторые — уже проставлены. Прочтя шапку страницы, рабыни узнали, что первую неделю помеченное галочками запрещено, а не помеченное — разрешено. На второй неделе и далее все галочки будут считаться снятыми, то есть разрешено всё.

Они пробежались по •••

списку. Джейн только и делала, что сглатывала комок в горле. Воображение ей отказывало. Казалось, в списке перечислены абсолютно все сексуальные девиации. Хопвелы уже проставили у нескольких галочки. Копрофилия, пирсинг, клеймение и другие будущих хозяев не интересовали, — но много неприятного всё равно оставалось разрешённым. Вверху страницы говорилось, что Эмили может поставить ещё пять галочек, и рабыни принялись живо обсуждать, что из перечисленного противнее.

Мег и Боб глядели на них в окно и посмеивались, когда рука порою потрясённо взлетала ко рту или когда рабыни — одна или сразу обе — начинали беспокойно вертеться.

— Какие симпатяги, — сказала Мег. — Думаешь, останутся после первой недели?

— Не знаю, — пожал плечами Боб. — Но думаю, да.

Эмили и Джейн уговорились вычеркнуть повешение, электрический ток, мумификацию (что это, они не знали, но слово Джейн не нравилось) и татуировки. Ах, если бы можно было выбрать больше пяти пунктов! Оставалось ещё три, которые так хотелось исключить: видеосъёмка, несовершеннолетние и зоофилия.

— Я не собираюсь трахаться с собакой! — воскликнула Джейн.

— Не волнуйся. У них и собаки-то нет, — успокоила Эмили.

Она тоже не хотела в любовники ни пса, ни коня, ни обезьяну, ни другое животное.

Они долго спорили, что хуже.

— Ты только представь: на меня, зрелую женщину, залезает мальчишка! Чудовищно! — ужасалась Эмили.

— Если разрешить видеосъёмку, нам никогда не вернуться к прежней жизни, — возражала Джейн. — Видео расползётся по всему интернету.

Наконец они сошлись на видеосъёмке. Эмили согласилась, что видео может потом аукнуться, а прочее не выйдет за рамки недели. К тому же маловероятно, рассудили они, что эти два пункта вообще сыграют: у Хопвелов ни детей, ни домашних питомцев. Обе так и не поняли, что проглядели куда более серьёзный пункт — даже не обсудив.

Они перевернули последнюю страницу и прочли оставшиеся абзацы, где описывались права рабынь: пища, питьё, медицинская помощь... вот и все права. Эмили взяла ручку и нетвёрдой рукой расписалась, поставила дату. Во второй графе для подписи надо было расписаться в конце недели. Эмили долго смотрела на эту графу, зная, что подписавшись, решит свою судьбу на всю жизнь, и гадала, появится ли там когда-нибудь её имя.

Открыв на стук, Боб проводил голышек в дом. Эмили протянула договор. Боб проглядел его.

— Интересный выбор. И как, трудно было решить?

— Очень трудно, — призналась Эмили.

— А места для моей подписи там нет, Боб, — заметила Джейн.

— Ну, во-первых, твоя подпись не нужна, поскольку ты уже собственность Эмили. Она вправе передать права на твои тело и душу нам.

Он подчеркнул сказанное, на слове «тело» помяв грудь Джейн, а на слове «душа» погладив по голове.

— Во-вторых, на срок действия этого договора вы зовёте нас «хозяином» и «хозяйкой». Ясно?

Джейн сглотнула, потом тихо кивнула.

— Ясно, хозяин.

— Ясно, хозяин, — прошептала и Эмили.

Подошла Мег и велела рабыням встать на колени, что Эмили с Джейн поспешно и выполнили. Потом нагнулась и обернула вокруг шеи Эмили, а затем Джейн плетёный ошейник.

— Можете встать и посмотреться в зеркало.

Живо встав и •••

пройдя к зеркалу, они не сдержали громкого вздоха. Решётчатые ошейники, сплетённые из металлического волокна, были сантиметров пять шириной. Под ними висели серебряные бирки. Эмили прочла на бирке Джейн: «Джейн Ридли». Перевернула другой стороной. «Собственность Роберта и Меган Хопвел». Эмили передёрнуло: и на её бирке наверняка то же самое! Прочтя на бирке подруги: «Эмили Баркли», Джейн в свой черёд поёжилась.

— Нравятся? — стала между ними Мег, приобняв обеих за талии.

— Ошейники? Красивые, Мег... то есть хозяйка, — ответила Джейн.

— И очень функциональные. Вроде ошейника-удавки для непослушных собак. Ручаюсь, вы не будете рваться с поводка. Теперь идёмте, девочки. — Мег подтолкнула их к дивану. — На колени. Проведём небольшой инструктаж.

Обе немедленно опустились на колени. Джейн не знала, что творится в голове Эмили, но саму её возбуждало новое приключение, а заодно снедала острая тревога: что-то Эмили решит через неделю?... Сюрреализм: впереди — неопределённый срок в рабстве, но это почему-то радостно будоражит.

Эмили не знала, что творится в голове подруги, но её саму объял сладчайший трепет, приправленный серьёзными страхами и сомнениями. «Во что я впуталась?»

— Как к нам обращаться, вы уже знаете, — заговорил Боб. — Верю, что вы не забудете. Не забудьте и о подобающих позах. Многие требуют от рабынь помнить десятки позиций. Мы ограничимся двумя: стоя и на коленях. Мег, продемонстрируй-ка.

Соскользнув с дивана, Мег стала на колени.

— Колени раздвиньте на ширину плеч. Держитесь прямо, если не сказали «вольно». Зады опустите на пятки. Запястья должны перекрещиваться за спиной, если не скованы, например, спереди. Голову держите высоко. Нам нужны только гордые рабыни. Всегда глядите нам в глаза. Вы встретите наших друзей — некоторых из них оскорбляет, когда рабыня не опускает глаз, однако всегда помните, что вы наша собственность и подчиняетесь нашим правилам.

«Друзей?! — ошеломлённо подумала Эмили. — Никто ничего не говорил о людях со стороны! Похоже, я и вправду сваляла дурака. Попутал же чёрт».

Рабыни завозились, подражая Мег. А та встала и, обходя голышек кругом, то шлёпала по слишком сильно выпяченному заду хлыстом, то им же приподнимала подбородок.

— Стремитесь к элегантности. Доступность, открытость и элегантность — вот что от вас требуется.

Следом Джейн и Эмили научились позиции стоя — тоже относительно простой. Ноги на ширине плеч, большие пальцы ног глядят вперёд. Голова высоко. Пальцы сплетены позади шеи. Локти, заведённые назад, на уровне затылка. Грудь выпячена, словно рабыня её подставляет.

Когда обе стояли идеально, Мег села рядом с мужем.

— Входя в комнату, вы должны продемонстрировать себя. Обычно вы будете делать это в позиции стоя. Но если мы сидим и чем-то заняты — к примеру, говорим или работаем, вы должны встать на колени — перед нами либо сбоку, если так уместнее. Пытайтесь чередоваться, чтобы мы оба нагляделись на вас обеих. У нас нет любимиц, и заводить их мы не собираемся. И у вас предпочтений быть не должно. Вы просто собственность.

Имелись и другие правила. Например, обязательные физические упражнения. Как выразилась Мег: «за нашей собственностью надо •••

ухаживать». Рабыням полагалось просыпаться пораньше и, умывшись и причесавшись, будить хозяев к завтраку. Рабыни узнали, что лучший будильник — язык. Каждый день им будут задавать работу и в доме, и вне его. Покидать дом без разрешения воспрещается, а при попытке завоет сирена, и их строго накажут. Наконец, рабыни обязаны всегда быть выбриты. Озвучив последнее правило, Мег отвела их туда, где им предстояло жить.

Глава 8. Новая жизнь

Как ни странно, условия оказались не спартанскими. Рабыням отвели роскошные апартаменты с широченной кроватью и просторной, отлично оснащённой ванной комнатой — с биде, джакузи и сауной. «Почти как в гареме», — подумала Джейн. Их оставили там подготовиться и дали на это час.

— Ладно, раздвигай ножки, сестрёнка. — Эмили взяла ножницы и бритву.

Джейн неверяще тряхнула головой, как трясла за эти недели уже много раз.

— Что мы делаем? Может, пора дать задний ход, извиниться и вежливо отказаться?

— Поздно, лапа. На следующую неделю мы сестрички-рабыни. Теперь я тебя охотно отпустила бы, но уже тобой не владею. Хочешь, я тебя побрею? Или ты сама?

— Зачем это дурацкое бритьё? — возмутилась Джейн. — Мы станем смахивать на подростков!

— За подростка тебя уж никак не примешь. — Эмили ухватилась за груди Джейн.

Наконец, после бесчисленных вздохов, споров и нытья, Джейн сдалась, уселась и дала Эмили выбрить внизу. Потом сама защёлкала ножницами, подстригая лобок Эмили. Пощёлкав несколько минут, показала. Волосы были подстрижены в виде вопросительного знака.

— Обхохочешься, — буркнула Эмили. — Хочешь что-то этим сказать?

— Только одно: мы не знаем, что здесь делаем и зачем подписались на такое безумие.

— Пусть твоя душенька будет спокойна: ты ни на что не подписывалась. Это я вызвалась добровольцем. А теперь достригай.

Пощёлкав ножницами ещё, Джейн взяла бритву, и вот лобок подруги уже гладок, как попка младенца. Джейн быстро чмокнула голый холмик.

— Смотрится сексуально. И, наверное, ты права: меня не спутать с подростком. Просто всё это так странно...

Они вместе приняли душ, высушили волосы друг друга, потом расчёсывали, пока те не заблестели.

— С сестрёнкой-рабыней неделя пролетит куда веселее и приятнее, — сказала Эмили. — Спасибо, что согласилась.

— Как будто у меня был выбор! — хихикнула Джейн, игриво поворачивая торс влево-вправо, сосками словно сражаясь с сосками Эмили. — А знаешь, ты права. Возможно, будет весело. И уж точно — не похоже ни на что. Но не смей подписываться во второй графе. Или хотя бы удостоверься сперва, что я свободна и далеко отсюда.

В полдень рабыни вернулись в гостиную. Удивились, что никого нет, и пошли по дому в поисках хозяев. Наконец увидели в окно, что те сидят на крыльце. Эмили потянулась к дверной ручке.

— Постой, — шепнула Джейн. — Нам нельзя выходить без разрешения.

— Нам велено явиться через час, и время почти вышло, — сердито прошептала Эмили.

— Значит, это какая-то проверка. Откроем эту дверь — и как пить дать нарвёмся на неприятности.

— Ну и что ты предлагаешь, моя идеальная рабыня? — Эмили упёрла руки в боки и наклонила голову вправо.

— Ну-у, — преувеличенно-раздумчиво •••

протянула Джейн, — моя предыдущая хозяйка, не будем называть её по имени, научила меня всегда выполнять приказы. А когда я не выполняла, то шлёпала меня, то порола и всегда сковывала. Постучим в окно.

Спектакль, разыгранный Джейн, заставил обеих покатиться со смеху. Эмили случайно ударилась об окно локтем, потом они ухватились одна за другую, стараясь удержать равновесие. Стук в окно привлёк внимание Боба и Мег. Те подошли к окну и увидели голышек, держащихся друг за друга и истерически хохочущих.

— С ними будет нелегко, — заметил Боб.

— Зато весело, дорогой.

Боб громко прокашлялся.

Девушки отпустили друг друга и встали прямо. Их обнаружили.

— И что это вы делаете? — холодно поинтересовался Боб.

— Прости, Бо... хозяин, — извинилась Эмили. — Мы пытались сделать, что нам велели, но отвлеклись.

— Ясно. Мег, отведи их к столбу.

Тут-то их первый раз выпороли, и обе поклялись себе, что больше никогда порки не заслужат.

Мег повела рабынь на двор, к столбу, в который, на высоте сантиметров сто восемьдесят, были вбиты кольца. Запястья обеих привязали к кольцам, и вперёд выступил Боб, щёлкая в воздухе длинным жутковатым кнутом. После первого взмаха конец кнута ужалил зад Джейн — она пронзительно крикнула и подпрыгнула. Тут же последовал второй взмах, и закричала уже Эмили. С руками, привязанными на уровне головы, рабыни могли танцевать вокруг столба и от кнута уворачиваться, однако скоро поняли, что это палка о двух концах. Да, создавалась иллюзия, что можно уклониться — вот только, уклоняясь, рабыни становились более уязвимыми. Первой поняла это Джейн: кнут обернулся вокруг её тела и ужалил сосок. Она поспешно прижалась к столбу, чтобы нежную грудь больше не подставлять. Наконец дошло и до Эмили: кнут обернулся вокруг бедра и щёлкнул по свежевыбритому венерину холму. Вскоре обе обнимали столб и целовались, пытаясь хоть как-то отрешиться от боли.

— Думаю, хватит, — сказал Боб, хлестнув напоследок их по плечам. — Ну как, поняли что-нибудь?

— Я поняла, что порку не люблю, хозяин, — поспешила ответить Джейн.

— Это полезный урок. — Боб погладил Джейн по щеке. — А ты, Эмили?

— Я поняла, что предпочитаю быть верхней, — с чувством сказала Эмили.

— Посмотрим. За неделю, надеюсь, разберёмся. Между тем грядки неполоты.

И следующие три часа голые рабыни провели на коленях в саду, выпалывая сорняки. Держать рот на замке не велели, но обе все три часа молчали.

Закончили они во второй половине дня. Им велели принять душ, — лейка душа находилась под открытым небом, у коровника, — а потом разрешили передохнуть у бассейна.

— За эту неделю вы отлично загорите, — пообещала Мег. — Главное, чтобы загар лёг ровно. Сегодня подставляли солнцу спины, завтра подставляйте перед.

Рабыни натёрли друга друга кремом для загара и улеглись в уютных шезлонгах. Джейн почти сразу заснула, и Эмили осталась наедине со своими мыслями. Красивые груди Джейн то вздымались, то опадали. Взгляд Эмили скользнул ниже. Не так давно Джейн возражала, однако с выбритым лобком гляделась потрясающе — особенно сейчас, когда умасленное тело блистало.

Надо каждый день подводить итоги, •••

чтобы в конце недели решить было легче, пришла мысль. Пока казалось: что тут думать? Её против желания побрили. Выпороли. Добавить к этому три часа изнурительного труда в огороде. «Ладно, — подумала она. — Неделю я так выдержу, но потом забираю рабыню — и фьють!» Вскоре Эмили тоже провалилась в сон.

Вечером на стол подавала Джейн — в туфлях на высоких каблуках, кружевном чепчике и крохотном кружевном фартучке, который скрывал очень немногое. Скорее, в нём она казалась даже более голой.

А Эмили со скованными за спиной руками сидела под столом и ласкала то Боба, то Мег губами и языком. Эмили предупредили, что если оба не кончат хотя бы по разу, её накажут. Она подошла к работе очень серьёзно и, когда обедающие расправились со вторым, доставила Мег оргазм. Звякнули убираемые тарелки. Лишь бы был и десерт! К счастью, немного погодя снова простучали каблучки Джейн, по столу забряцали тарелки со следующим блюдом. Эмили удвоила усилия. Она надевалась ртом на член, всасывала его так, что западали щёки, сжимала губами ствол, остервенело ласкала и омывала языком головку.

Снова звякнули убираемые тарелки, и Эмили ужаснулась. Время подходило к концу. «Если бы не скованные руки! — подумала она. — Он уже был бы на орбите!» Увы, руки скованы, а челюсть болит от непрерывного сосания. А член у Боба немаленький, и длиной, и в обхвате, что задачи не облегчает. Вот уже льётся в чашки кофе. Времени остаётся всего ничего. В отчаянии Эмили выпустила изо рта член и вобрала в рот яйца Боба. Они тоже оказались крупнее обычного, управиться трудно, но она немного поперекатывала их во рту и поласкала языком туго обтянувшую их мошонку. Потом опять накинулась на член, вбирая в рот как можно глубже. Губы несколько раз скользнули вверх и вниз, и тут скрипнул по полу отодвигаемый стул.

«Чёрт!» — подумала Эмили. Это вставала из-за стола Мег. Потом выскользнул изо рта и член: Боб тоже вставал.

— Хорошо придумано с яйцами, но испытание ты провалила. — Подтянув штаны, Боб заправил в них своё хозяйство.

Вечером хозяева взяли Джейн в свою постель. Рабыня обслуживала их, а они, в свой черёд, ублажали её, пока все трое не свалились от усталости. Неприкаянная Эмили взирала на всё это из клетки, стоящей в углу спальни. В рот Эмили был запихан большущий кляп-фаллос. Она могла только грустно смотреть, как её рабыня кувыркается с их новыми хозяевами.

Глава 9. Лошадки или мулы?

— Вперёд, девочки! — покрикивала Мег, щёлкая кнутом над головами двух голышек. По счастью, кнут избивал только воздух. Рабыни же напрягали все силы, толкая плуг. Обе считали, что это бесчеловечно. Даже лошади-тяжеловозы и волы поднимают землю с трудом. Но протесты или меньшее усердие приводили к тому, что кнут обжигал спины или зады.

Они работали всего минут двадцать, но уже казалось, что часы. Обеим предварительно завязали глаза, чтобы «сосредоточились на работе», и управляли щелчками кнута и потягиванием за вложенные в рот удила. •••

Сегодня не был день декоративных лошадок и затейливых выездок. Сегодня рабыни были тягловым скотом. Их запястья пристегнули наручниками к рукояткам плуга. Рабыни толкали и толкали, по ним ручьями струился пот. Их часто останавливали и заставляли менять направление пахоты.

В конце концов мытарства кончились. Одну за другой рабынь отстегнули, связали руки за спиной и отвели к душу у коровника. Жёсткая щётка, чуток мыла и много ледяной воды — и вот вымытые рабыни трясутся от холода во дворе и пытаются жаловаться. Впрочем, с удилами во рту они могли только невнятно мямлить.

Сняв повязки на глазах, рабынь отвели обратно. Их ждало потрясение. Вся эта работа, все героические усилия — а вспахано всего ничего! А они-то были убеждены, что вспахали пол-округи.

— Хотите немного побездельничать, лошадки мои? — спросила Мег, стоя перед ними и встряхивая в ладонях по груди каждой.

Обе энергично закивали, и их опять отвели к бассейну. Но на этот раз привязали к шезлонгам, разведя в стороны ноги и приковав запястья вверху. Мег долго трепалась, натирая рабынь кремом.

— Завтра будете высаживать саженцы. Земля теперь рыхлая. Вы молодцы, хорошо потрудились.

Закончив втирать крем в лицо, шею и плечи Эмили, она выдавила на ладонь ещё и стала умащать груди, то и дело отвлекаясь, чтобы потеребить с каждым разом твердеющие соски.

— Эти грудки не должны сгореть на солнце. — Она сжала основания грудей. — Ведь они теперь принадлежат мне.

Смазав обеих, она извлекла изо ртов удила, а потом, встав на колени у шезлонга Эмили, а после и у шезлонга Джейн, ласкала языком клиторы, пока рабыни не кончили. Когда Мег взяла ненужные более удила, бутылку с кремом и направилась к дому, обе уже спали.

— Как успехи? — спросил Боб, обнимая жену и целуя в губы, влажные от соков рабынь.

— Всё идёт отлично. — Она прижалась к мужу, целуя в ответ. — Пока они, наверное, в полном ступоре. И, конечно, жалеют, что ввязались. Нам надо обсудить планы на неделю. Но, надеюсь, к исходу недели мы будем владеть обеими.

— Думаю, надо нам полегче с Эмили, — сказал Боб. — В конце концов, решать ей.

— Завтра можно не напрягать обеих. Денёк бондажа и гаремной жизни. О многом скажет и вечеринка.

Ранее Мег обзвонила близких друзей, и три пары приняли приглашение на следующий вечер. Точнее, две пары и ещё одна женщина. Та сообщила, что приедет с бойфрендом широких взглядов, которого не смутит БДСМ-тематика.

Разбуженных рабынь препроводили в их апартаменты и — неожиданная роскошь! — дали три часа личного времени. Девушки едва не прыгали от счастья. Они были заперты в своих комнатах, но в их пределах — свободны. Деятельная Эмили затащила Джейн в ванную комнату. Очень быстро ванна наполнилась. Эмили легла в неё, Джейн на подругу, спиной. Старшая из рабынь облапила полные груди младшей и большими пальцами стала теребить соски.

— Какая мне сейчас блажь снилась! — объявила Эмили. — Я так возбуждена! Буду матросить тебя, пока не запросишь пощады. Джейн рассмеялась.

— Наверное, сон был •••

тот ещё!

— Представь, что тебя пронзает здоровенный член, торчащий у меня между ног. Жаль, я так и не купила страпон. Хочется трахать тебя до изнеможения.

— М-м-м, было бы неплохо. — Джейн повернула голову и поцеловала грудь Эмили. — Но придётся ограничиться языками.

Глава 10. Другая служанка

Вечером они поменялись ролями. Крохотный фартук был на Эмили, а под столом сидела Джейн. Обе прямо светились после своих утех. Хозяева этого не пропустили и понимающе, с улыбками переглянулись.

Учтя ошибку подруги, Джейн начала с члена, а когда тот встал, взялась за яйца. Пососала, поперекатывала во рту, лаская языком. Запустила язык между крупных яичек и неожиданно для себя обнаружила эрогенную зону: Боб напрягся и застонал. Надо запомнить этот приём, — но Мег уже, наверное, заскучала. Выпустив яйца изо рта, Джейн поцеловала головку покачивающегося члена. Язык скользнул в щёлочку на конце. Опять стон. Она поняла, что на верном пути.

Добраться до Мег оказалось труднее, чем ожидалось. Руки были связаны за спиной. Не только запястья, как вчера у Эмили — Боб спутал друг с другом и локти, отчего плечи заломило, но грудь выдалась вперёд. «Боже мой! — воскликнула Мег, когда Боб закончил вязать узлы. — Одна грудь и больше ничего!» Шаркая коленями по полу, согнувшись, едва не падая вперёд, Джейн достигла разведённых бёдер Мег.

Не пуская сразу в ход язык, Джейн целовала шмоньку, пока лепестки не раскрылись. Потом вобрала в рот половую губу и стала легонько покусывать по всей длине. Повторила то же со второй губой. Скоро Мег задрожала мелкой дрожью, и только тогда язык вонзился в самые глубины. Услышав ох, Джейн вонзила язык ещё несколько раз. Наконец настало время клитора. И опять язык пошёл в ход не сразу. Сначала она сложила губы трубочкой и вобрала горошинку в рот. Стала попеременно то посасывать, то выпускать. Мег уже откровенно ёрзала на стуле, постанывая, но Джейн не сдавалась и продолжала сосать, пока хозяйку не пробрала дрожь. Когда Мег запустила пальцы в волосы рабыни и попыталась отстранить её голову, Джейн поняла, что победа близка. Тут-то и вступил язык. Хватило одного лёгкого касания, и Мег кончила.

Поцеловав гладкую лоснящуюся шмоньку, Джейн зашаркала на коленях к хозяину. С трудом подавила смешок, услышав слова Мег:

— Где она этому научилась? Надо брать патент. А то и вовсе объявить подобное вне закона. Эм, ты же говорила, она раньше с женщинами не пробовала?

— Так и есть, хозяйка. Видимо, просто быстро учится.

— А может, она волшебница, — предположила Мег, обмякая на стуле.

Эмили сдавленно хихикнула. Между тем Джейн опять вплотную занялась Бобом. Сперва легонько подула на член по всей длине, потом лизнула с одной стороны, с другой и подула снова. Ободряя её, член нетерпеливо вздрагивал.

Головки она пока не касалась, только слегка обдула. Вернувшись к яйцам, она вместо двух сразу вобрала в рот одно. Вот так намного удобнее. Есть где развернуться языку. Она прижалась лицом к паху Боба, потом медленно отвела •••

голову назад, оттягивая мошонку, а языком выводя на объёмистом яичке во рту окружности. Наконец отпустила — яйцо прыгнуло назад — и повторила процедуру с другим.

Сколько осталось времени? Она не знала и взялась за член всерьёз. Не касаясь, вобрала его в широко открытый рот. Боб ощущал только тепло дыхания, пока головка наконец не уткнулась в горло. Тогда Джейн крепко сжала член зубами близ корня. Она предпочла бы у самого корня, но технику глубокой глотки так и не освоила. Теперь — сосать, ведя губами вверх по стволу. Сосать так сильно, что западают щёки. А потом — работать головой, впуская в рот и выпуская изо рта головку-картофелину, облизывая её и лаская дырочку на кончике.

Порой она ныряла вперёд, заглатывая член как можно глубже, но неизменно возвращалась к головке и сосредотачивала все усилия на ней. Впрочем, хватило всего трёх заглотов. Член дёрнулся, и рот наполнила солоноватая тёплая жидкость. Скоро хозяин тоже обмяк на стуле.

Оклемавшись, Боб вытянул Джейн из-под стола и помог ей встать.

— Где ты всему этому научилась, девочка?

— У Эмили, хозяин.

— Правда? — удивилась Мег. — Похоже, у Эмили больше талантов, чем мы ожидали.

— Отличная работа, — улыбнулся Боб и стиснул соски Джейн. Потом повернулся к Эмили. — И тебе спасибо — за то, что ты такая превосходная учительница.

— Не за что, хозяин.

Запястья Джейн остались связаны за спиной, но локти после ужина развязали, за что рабыня была очень признательна. Вечером Хопвелы взяли с собой в постель обеих. Эмили, зажатая между Боб и Мег, служила игрушкой для сексуальных утех. Ей не давали покоя много часов. А Джейн, привязанная поперёк изголовья кровати, сыграла роль подушки. Голова Боба лежала на бёдрах девушки, голова Эмили — на животе. Мег хорошо выспалась на полных, крепких грудях и, просыпаясь посреди ночи, не могла удержаться и развлекалась с ними. К сожалению Джейн, спала Мег некрепко и будила рабыню бесчисленное множество раз, вбирая в рот сосок.

Глава 11. Гаремная жизнь и связывание

Назавтра задание им дали одно-единственное: высадить в огороде саженцы, которые во время холодов подрастали в коровнике. Теперь установилась тёплая погода, и рабыни переносили растения на свежевспаханный огород. Менее чем за два часа в огороде встали стройные ряды томатов и лекарственных трав.

Мег смотрела на трудящихся рабынь, изумляясь их тугим, но безукоризненно женственным формам. Когда с делом было покончено, она их подозвала, — и вот они уже стоят у её ног на коленях.

— Какие вы молодчины. — Она взялась за груди одной и другой. — Чем вы хотели бы заниматься остаток дня?

Рабыни растерялись, не зная, что сказать. Потом с надеждой переглянулись.

— Мы не знаем, хозяйка. Чем вам будет угодно, — отозвалась Эмили.

Мег улыбнулась и сжала грудь той.

— Хорошие девочки. Но сегодня я предлагаю вам решить самим.

Эмили и Джейн немного пошептались, порой взглядывая на хозяйку. Они хотели выжать из предложения всё возможное, но на ум как назло ничто не шло.

— Неплохо было бы поплавать и позагорать у бассейна, хозяйка, — •••

в конце концов начала Эмили.

— А ещё мы... я... хотела бы побегать, — перебила Джейн.

— А ещё мы... я... хотела бы после обеда побыть наедине с Джейн, — закончила Эмили.

— Хорошо, — объявила Мег. — Пусть будет так, девочки мои. Полагаю, наедине вы хотите побыть потом, после всего, но с чего начнёте? С бассейна или пробежки?

Немного попрепиравшись, рабыни решили: сперва пробежка, потом бассейн, где они остынут и отдохнут, а потом — относительная приватность их апартаментов.

Мег надела на них новые ошейники и сказала, что те ударят током, если выйти за пределы имения. Рабыни ей поверили и не отбегали далеко. Потом вернулись выпустить пар и позагорать. Для рабыни это — роскошь. Наконец прошли в свои комнаты, приняли ванну, чудесно позанимались любовью и в обнимку уснули.

Через какое-то время зашла Мег, взглянула на спящих: переплетённые руки, ноги, губы касаются губ. Роскошные каштановые волосы разметались по подушкам. Даже жалко будить. Но у Мег были планы, пусть рабыни и не знали, что назревает. Немного нехотя она подняла хлыст и ударила по гладкому заду Эмили, быстро подняла опять и ожгла зад Джейн.

— Подъём, девочки. Нам предстоит насыщенный вечер. Примете ванну с этим маслом для ванн. Косметики не надо. Волосы обе заплетёте в косу. Одеваться не трудитесь. Через час я за вами зайду.

Она вышла. Щёлкнула, запираясь, дверь.

— Что такое? — спросила Джейн.

— А я знаю? — отозвалась Эмили. — Но давай не терять времени, а то косы заплетать — замучаешься.

Через пятьдесят пять минут они закончили всё, что было велено, и встали перед зеркалом.

— Мы и правда похожи, — заметила Джейн.

— Не сказала бы. Сверху ты куда пышнее меня.

Глава 12. Непроставленные галочки

Мег вернулась минута в минуту и пристегнула к ошейникам рабынь поводки.

— Сегодня у нас гости, — сообщила она. Рабыни напряглись и подались назад. Ошейники плотнее охватили шеи. — Ведите себя прилично. Так, чтобы мы вами гордились.

Мег связала запястья обеих за спиной, примотала к друг другу и локти. «Как на конкурсе сисек», — подумала Эмили. Её груди выдались вперёд так же маняще, как груди Джейн. Затем Мег повела мнущихся рабынь по коридору в гостиную. Зайдя в комнату, обе захотели провалиться сквозь землю. Боб беседовал с тремя элегантно одетыми парами.

— Представляю вам моих лучших воспитанниц: Эмили и Джейн. Не стесняйтесь ими пользоваться, но сначала, пожалуйста, прочтите, что написано на бирках.

Боб гордо встал рядом с добычей и хлопнул Эмили по заду, побуждая шагнуть вперёд, в маленькую толпу.

«О боже!» — подумала Эмили. Все взгляды сошлись на её наготе. Пятью секундами позже Боб подтолкнул вперёд и Джейн, и вскоре руки окруживших рабынь гостей шарили по голым телам, тыкая, тиская и пощипывая.

Рыжая миловидная гостья лет сорока пяти взялась за бирку, свисающую с ошейника Джейн.

— «Ридли», — прочла гостья. — Кажется, я знаю твоих родителей.

Джейн округлила глаза в тревоге. Как объясняться с папой и мамой? Они очень консервативны.

— Не волнуйся, — шепнула гостья, крутя сосок Джейн. — Это будет наш секрет.

И повернулась к Бобу.

— •••

Хорошо написано. Коротко, просто, но доступно и исчерпывающе.

Боб улыбнулся.

— Спасибо, Роз.

— Которая лучше сосёт? — спросил мужчина, завладевший левой грудью Эмили.

— Они у нас совсем недавно, я ещё толком не распробовал. Но пока поставил бы обеим пять с плюсом, — ответил Боб.

Эмили облегчённо вздохнула. Она было заопасалась, что Боб растрезвонит о её недавней оплошности. Гуляющие по телу руки не давали покоя. Её лапали везде. Раздвинули даже ягодицы.

— Как у них с анальным сексом? — спросил мужчина, заглядывая между булочек.

— Пока не пробовал, — отозвался Боб. — Мы владеем ими всего пару дней, учти.

— Попробуем сегодня?

— Посмотрим, — уклончиво ответил Боб.

— Приобретеньице высший класс, — сказала черноволосая женщина лет двадцати пяти. — Показывать их не планируете?

— Поживём — увидим, Лиз, — ответила Мег. — Мы ещё решаем, как с ними быть. Они сами приплыли к нам в руки, и мы не успели ничего запланировать.

— Завтра вечером — беговое шоу, — продолжала Лиз. — Уверена, их ждёт успех. Не хочешь их выставить для пробы?

— Беговое шоу? — задумалась Мег. — Не знала. Попробовать, что ли?

Эмили едва не подскочила: в самое её средоточие вонзился палец, за ним второй и третий. Она поглядела вниз. Три пальца присевшей перед ней блондинки по самую ладонь исчезли во влагалище.

— Как у неё с фистингом? — спросила блондинка.

Мег пожала плечами.

— Не знаю, Джуна. Тоже ещё не пробовали.

— Я попробую?

— Изволь. — И Мег стала так, чтобы было лучше видно.

Глаза Эмили распахнулись: она поняла, что сейчас случится. Ей захотелось закричать, выбежать. Но за это строго накажут. Поэтому она просто смотрела, веря и не веря. К трём пальцам во влагалище добавился четвёртый.

Двое мужчин придержали Эмили за плечи. Джуна вынула влажно блестящие пальчики, потом, к ужасу Эмили, приложила к четырём пальцам и большой и стала не спеша, понемногу вводить и выводить сложенную лодочкой руку, с каждым разом проникая чуть глубже.

— Она очень влажная. Это хорошо, — сказала Джуна.

— Они обе постоянно мокренькие, — сказала Мег. — Просто изумительно. Они похожи, как сёстры.

— Другая сестрёнка стоит без дела, — вставил мужчина, изучающий зад Джейн.

— Ладно, Тед, — расхохотался Боб. — Действуй.

Тед не терял времени даром и моментально перекинул Джейн животом через спинку кресла. Услышав звук расстёгиваемой молнии, она осознала, что её воздетый кверху зад может оказаться слишком манящей целью. Через миг Джейн уже заполнял массивный ствол. От неожиданности она охнула, но, по счастью, член пронзил вагину, а не зад.

Эмили к этой минуте пыхтела и тяжко стонала. Пальцы Джуны уже распирали влагалище широко-широко, казалось, оно вот-вот порвётся, — но с каждым толчком запястье входило чуть глубже. Джуна толкнула посильнее, и Эмили издала длинный, низкий стон, однако запястье провалилось в вагину.

— О да, — прошептала Джуна. Её пальцы заплясали внутри, касаясь стенок. — Какая ты мягкая. Какая шелковистая. Какая жаркая и влажная.

Эмили пробил пот, она дрожала всем телом. Пальцы исследовали все доступные уголки. Затем указательный нашёл шейку матки и стал продавливаться внутрь. Сначала Эмили ощутила нажим. Потом небольшой дискомфорт. И вот •••

уже боль. Палец настойчиво давил, и Эмили, пытаясь избегнуть боли, приподнялась на цыпочки.

— Куда же ты, малыш, — рассмеялась Джейн. Она ухватилась за сосок Эмили и с силой потянула вниз. Эмили неохотно встала обратно на пятки и вдруг опять тяжело застонала: палец проник в матку, и боль разлилась по всему телу.

В этот же миг Тед вынул член из влагалища Джейн и приставил его, влажно блестящий, к сморщенному колечку повыше. Надавил. Головка скользнула в раскрывшийся под нажимом анус.

— О боже! — простонали хором обе рабыни.

Джуне хватало и кончика пальца в матке, а вот Тед частичным проникновением довольствоваться не собирался. Он двигал тазом взад и вперёд, пока член не вошёл весь.

Решив ещё немного позабавиться со своей жертвой, Джуна запорхала языком над выглянувшим и набрякшим клитором. В голове Эмили царил раздрай. Волнующие всплески от клитора мешались с болью и судорогами от пронзённой шейки матки.

В голове Джейн, напротив, никакого раздрая не было. Ей попросту не нравилось. Она стиснула подлокотники кресла и попыталась подтянуться вперёд, чтобы избежать поругания. Однако Тед крепко ухватил её за бёдра и удержал на месте.

— Подвинь-ка её немного назад, здоровяк, — услышала Джейн голос Лиз. — Я с ней поиграю. Ей будет на чём сосредоточиться, пока она привыкает к члену.

Рука скользнула рукой по животу Джейн вниз, к мокрой промежности. Пальцы поймали скользкий клитор и начали им играть. Другой рукой Лиз гладила рабыню по спине.

— Расслабься, малыш, — ворковала Лиз на ухо Джейн. — Просто расслабься. Перестань сопротивляться, и тебе, может быть, даже станет приятно.

Джейн всхлипнула и зарылась лицом в мягкую обивку, но тело уже отзывалось на ласки.

Джуна наконец извлекла палец из матки, и Эмили облегчённо вздохнула. Оставалось привыкнуть к заполненности: рука всё ещё находилась во влагалище. Джуна принялась то разжимать пальцы, то сжимать в кулак, вращая при этом рукой. Язык её трудился и трудился, приближая оргазм рабыни.

Джейн поглядела на своих мучителей. Тед закрыл глаза, лицо его раскраснелось. Он долбил её в зад, и казалось, готов был скоро кончить. Поскорей бы! Лиз улыбнулась рабыне и поцеловала ту, не переставая легонько потрагивать клитор. Осознав, что Лиз её ровесница — и всё же доминирует, Джейн покраснела. И тем не менее, благодарная за нежность, сама поцеловала мягкие, сочные губы.

Эмили к этому времени вся трепетала. Тугие мышцы живота мелко дрожали: Джуна не оставляла её вниманием ни на секунду. Пальцы внутри бродили теперь где придётся, порой гладя, порой изгибаясь, крутясь то так, то эдак. Наконец Эмили не могла больше сдерживаться, и её накрыло оргазмом. Казалось, голова взорвётся от яркости и интенсивности. Хорошо, что мужчины держат за плечи, а то бы опрокинулась.

Тед кончил одновременно с Эмили. Сдавленно хрюкнув, он наполнил задний проход Джейн спермой. К счастью, член быстро обмяк и выскользнул. Теперь всхлипывала одна только Джейн, и все глаза следили за ней. Свободной рукой Лиз продолжала гладить голышку, другой подводя к оргазму, и немного погодя •••

была вознаграждена: рабыня содрогнулась и глухо простонала, опять зарываясь лицом в мягкое кресло.

— Вот так демонстрация, — восхитился Боб. — Уверен, мои девочки кое-чему научились. Давайте посидим и дадим им отлежаться.

Мужчины, державшие Эмили, взвалили её на кресло рядом с Джейн и уселись, нет-нет да и поглядывая на полубессознательных рабынь.

— Я по-прежнему считаю, что тебе надо их показать, — заговорила Лиз. — С радостью возьму их завтра вечером.

— Кто бы сомневался, — улыбнулся Боб. — И, понятно, захочешь оставить их себе.

— О, конечно. — Лицо Лиз просветлело. — Они продаются?

— Увы, нет. По крайней мере, сейчас. Наши права пока ограничены договором.

— Но я могу бросить вызов, так ведь? — с надеждой спросила Лиз. — Если ты поставишь их на кон и проиграешь, разве тебе не придётся их отдать?

— Пожалуй. Но тебе самой придётся что-то ставить на кон.

— Конечно, — сверкнула зубами Лиз.

Боб вздохнул.

— И что ты хочешь поставить?

— Своего Эдварда. На неделю. А вы ставите этих двух, тоже на неделю.

— Один мужчина за двух женщин? Ставки даже близко не равны.

— О. — Лиз растерялась. — Но мой Эдвард обучен, а ваши девочки — нет. — Боб замотал головой. — Хмм. Дай подумать. Как тебе такое: я поставлю на кон своего Эдварда... а в придачу — себя.

— Вот это уже интереснее, — прощебетала Мег.

Боб сомневался. Он знал, что Мег обожает играть с мальчиками-нижними, но три рабыни — это перебор. С двумя-то дай управиться. Конечно, он часто видел в мечтах голую Лиз, стоящую перед ним на коленях. Она не менее сногсшибательна и, если забыть о цвете волос, кажется сестрой Джейн и Эмили. Рост всех трёх примерно одинаков, все полногрудые, с тонкой талией, и все красивы на лицо. Но как насладиться всеми тремя прелестницами одновременно?

А ведь существовала и вероятность, что он проиграет. Тогда Эмили и Джейн на неделю уплывут из его рук. Конечно, время, проведённое у Лиз, считаться не будет — обычная практика, хотя рабы обычно узнавали о ней только тогда, когда их проигрывали. Боба очень заботило, как это повлияет на выбор Эмили в конце оговорённой недели. Ещё недавно у него всё больше и больше крепло убеждение, что Эмили поставит вторую подпись, отдавая в рабство себя, а тем самым и Джейн, или хотя бы продлит испытательный срок.

Но проиграв Эмили, можно её спугнуть. Во-первых, она озлится, если в рабстве придётся провести две недели вместо условленной одной. Во-вторых, он не сможет подводить Эмили к решению. Сейчас он контролировал, сколько ей оставаться в рабстве, и мог соблазнить её посвятить рабству всю жизнь. А получить обеих в собственность он хотел безумно. Но и не принять вызов нельзя. Разве что выставить неприемлемые для Лиз условия?

— Я не против, — сказал Боб, подумав, — только одна поправка. Победим мы — и ты, и твой раб на неделю наши. Победишь ты — получишь на неделю Эмили и Джейн... и когда их вернёшь, станешь нашей рабыней на тот же срок.

— Ого-го! — воскликнула Лиз. — Ты серьёзно? Что-то •••

не хочется опять подаваться в рабыни. Надо подумать.

Сначала чувства вернулись к Джейн, и до неё начал доходить смысл беседы. Джейн ушам своим не верила. Её уже похитила одна хозяйка, потом отдала другим хозяевам. Теперь её тело будет ставкой в азартной игре и его, возможно, выиграет третья хозяйка. В этот миг Джейн острее, чем когда-либо прежде, осознала, что всего лишь собственность, что ею могут пользоваться, могут её продавать, покупать, дарить, а в итоге, по всей вероятности, и выбросить. А рабство могло затянуться ещё на неделю — и это как минимум.

Она задумалась, слышит ли Эмили и понимает ли, что они могут попасть к новой хозяйке. Повернула голову. Перекинутая через кресло Эмили крепко дрыхла, её связанные руки торчали кверху. Ничего она не слышала.

Джейн задумалась, какой хозяйкой окажется Лиз, прехорошенькая и, кажется, очень ласковая. Джейн вспомнила успокаивающие поглаживания и слова во время анального изнасилования. А раз у неё раб, она, наверное, гетеросексуальна. Но как необычно для девушки одного с Джейн возраста кем-то владеть. Не значит ли это, что и сама Джейн может владеть рабами? Как оно будет? Понравится ли ей вообще?

Ладно, а то ещё обзовут симулянткой. Поднявшись с кресла, она встала за ним.

Мег поманила её к себе, и Джейн, подойдя, опустилась перед хозяйкой на колени. Продолжая беседовать с гостями, хозяйка легонько гладила рабыню по щеке.

Наконец проснулась Эмили. С рабынь сняли путы и велели встать на колени в центре комнаты, спиной к спине. Сексуальная эксплуатация закончилась. До самого ухода гостей рабыни оставались просто украшением вечера.

Наконец вечеринка закончилась, гости стали расходиться. Тед и его жена, Джуна, сказали, что не прочь купить рабынь, и попросили Боба назвать цену. Боб вежливо отказался их продавать.

Лиз, послав своего парня к машине, задержалась.

— Я ещё думаю насчёт вызова, — сказала она. — Я хочу этих двух. А вы тем временем, пожалуйста, подумайте насчёт того, чтобы показать их завтра вечером.

— Подумаем, — заверил Боб. — И закажем ещё один ошейник. На твою шею.

Когда гости ушли, Боб и Мег обсудили, что делать с рабынями. Боб считал, что лучше оставить их наедине: пусть обдумают будущее решение. Мег хотела взять их в постель и ублажить Эмили и думала, что наедине рабыни будут говорить, скорее всего, только о недавнем фистинге и анальном сексе, — а это легко приведёт к тому, что обе в конце недели упорхнут.

В итоге доводы Мег победили. Рабынь отвели в хозяйскую спальню. Боб забрал на свою сторону постели Эмили, а Мег улеглась в обнимку с Джейн.

— Я очень горжусь вами обеими, — заявил Боб рабыням.

— Спасибо, хозяин, — ответила Эмили.

— Конечно, не всё, что случилось сегодня, вам понравилось, но мы кое-что о вас узнали. Оргазмы у вас очень мощные. Вы и сами, наверное, узнали что-то о себе.

— Конечно, хозяин. Я узнала, что ненавижу анал! — непочтительно воскликнула Джейн, зная, что за это, вероятно, накажут.

— Вряд ли всё было так уж плохо, — не •••

согласился Боб.

— Вряд ли?! — возмутилась Джейн. — Тебя когда-нибудь трахали в зад?

— Вообще-то да. Первый раз было хреново. Следующие — получше.

— Ого! — Джейн не нашлась, что ещё сказать. Она решила оставить тему и прижалась всем телом к Мег. Та перекинула через рабыню руку.

— Вам удобно, хозяйка? — попыталась переменить разговор Джейн.

— Да, питомица моя, — промурлыкала Мег, наминая грудь рабыни. — Всё просто чудесно.

Глава 13. Решение

Остаток недели пролетел быстро. Порки, фистинга и анального секса больше не было. Боб с Эмили продолжали часто и разнообразно заниматься с рабынями сексом. Те и сами нежно любились друг с другом в своих апартаментах во второй половине дня. Это даже стало традицией. Впрочем, время от времени хозяева устраивали рабыням испытания.

Как-то их руки связали за спиной и соединили верёвкой, перекинутой через шкив у потолка коровника. Боб выбрал всю слабину и продолжал верёвку натягивать. Та становилась всё короче, задирая связанные запястья и вынуждая рабынь сгибаться в поясе. И ещё туже, пока плечи рабынь не заломило. Пытка была дьявольской. Каждая могла немного унять напряжение в плечах, потянув вниз, но тогда страдала сестра по рабству. И они мучились вместе, стоя посреди коровника зад к заду, согнувшись, больше часа.

Другим днём Мег выполнила своё обещание и дала им попробовать на себе пони-плей. На обеих надели сбрую и вывели в загон, а там Мег учила их гарцевать, стимулируя непонятливых длинным, убедительным кнутом. Когда они научились ходить как лошадки, Мег запрягла их в двуколку и покаталась на них по округе. Этот день порадовал хозяйку особенно. Два тугих голых зада, движущихся в унисон, она не забудет никогда. А тихое треньканье бубенчиков, прицепленных к четырём соскам!..

Но вот наконец и знаменательный день. День, когда будет сделан выбор. Раз началось рабство в понедельник, решать тоже предстояло в понедельник.

— Эмили, мы знаем, ты много думала всю неделю, и понимаем, что сейчас тебя переполняют эмоции. Смогла ли ты решить? — спросила Мег.

— Да, хозяйка. — Сердце Джейн заколотилось. Она затаила дыхание. — Я чудесно провела время. Вы дали мне узнать о самой себе многое из того, что сама я никогда не узнала бы. Но остаться здесь, вашей рабыней, я не могу. Среди прочего я поняла и то, что слишком люблю доминировать, чтобы быть рабыней.

Джейн с шумом выдохнула.

— Однако быть нижней мне тоже понравилось, а потому, если вы не против, я хотела бы, и почаще, становиться вашей временной рабыней. Я пойму, если вы откажетесь. А пока я заберу свою рабыню домой.

Боб медленно кивнул.

— Мы с пониманием относимся к твоему решению и отпустим вас. Хотя я считаю, что это всего лишь отсрочка и твоё рабство у нас — лишь дело времени. У тебя задатки превосходной рабыни, и я видел у тебя на лице неподдельное счастье. Мы тобой завладеем. Когда — решишь ты.

— Да, хозяин. Спасибо. Возможно, вы и правы. Я даже не знаю саму себя.

— Не будешь ли одалживать нам изредка •••

Джейн? — спросила Мег.

— Не знаю, хозяйка, — не стала врать Эмили. — Мне многое надо обдумать.

— Не спеши, крошка. Мы крепко любим вас обеих.

— Я тоже люблю вас, хозяйка. — На глаза Эмили навернулись слёзы. — И вас, хозяин, тоже.

— Ну, раз мы теперь соседи-рабовладельцы, надо обсудить, как нам совместно использовать наши владения для дрессировки рабынь. Может быть, какие-нибудь беговые треки через оба владения? Но это подождёт. Тебе надо всё обдумать, а нам — найти других рабынь. Мы только что лишились двух лучших из лучших, и отыскать замену будет нелегко.

Голые, рука об руку, они вернулись к дому Эмили. Было всего десять утра, когда они зашли внутрь и сели голышом на кухне выпить по чашечке кофе. Эмили, хотя и свободная теперь, не надевала одежды весь день. Она привыкла к наготе и одеваться казалось ей странно. Голой оставалась и Джейн, проведя так уже больше месяца. Джейн, впрочем, удивило, что её никак не связали. Хопвелы сняли ошейники — мол, будут ждать в надёжном месте возвращения рабынь — и на Джейн теперь не было ничего, ни пут, ни украшений.

Они бесцельно бродили по дому, а после обеда удалились в спальню для ежедневного занятия любовью. Уснули в объятиях друг друга и пробудились в сумерках. Приготовили ужин, а после отдыхали в гостиной — Эмили на диване, Джейн на коленях у её ног.

— Я тебя отпускаю, лапа. — Эмили пропустила через пальцы волосы рабыни.

— В смысле?

— В прямом. Сегодня — твоя последняя ночь в рабстве. Завтра ты едешь домой, свободная.

— О, — тихо сказала Джейн. — Вот так просто?

— Ты слишком ценна, чтобы тобой владел кто-то один. К тому же у тебя есть мечты, есть устремления. Ты значишь для меня слишком много, чтобы тебя их лишать.

— Ясно. — И после долгого молчания Джейн тихо сказала: — Мне будет этого не хватать.

— Мне тоже будет тебя не хватать. Ты была идеальной рабыней.

— Могу я кое о чём попросить?

— Конечно, лапа. — Эмили похлопала себя по коленям, приглашая Джейн подняться и сесть. Та быстро встала — и вот одна голышка сидит на коленях другой.

— Я хочу остаться твоей рабыней, Эм. Это самое поразительное, что случалось в моей жизни, и я не хочу этого лишаться. Я никогда не чувствовала себя такой живой. Вот только как насчёт нескольких изменений?

— Я вся внимание.

— Я хотела бы сделать карьеру. Думаю, работать мне надо вне дома, но жить — здесь, у тебя. А когда-нибудь я хочу остепениться и завести семью. Это подождёт, но когда я встречу своего мужчину, ты меня освободишь. А пока я хочу быть твоей рабыней.

— Что это для тебя значит — быть моей рабыней, лапа? — спросила Эмили.

— Это значит, что решаешь всё ты и только ты. Если ты захочешь остричь меня наголо, проколоть мои соски, засунуть в меня руку — твоё право. Ты можешь меня продать или одолжить. Можешь выгуливать меня голой на публике или пороть тет-а-тет. Что угодно. Только дай •••

мне сделать карьеру.

Эмили крепко обняла девушку.

— А если я всё-таки куплю страпон и трахну тебя в зад?

— Бр-р!... — Джейн поморщилась. — Ладно, согласна и на это.

— Я тебя люблю, лапа. Предложение принято. Теперь ты моя и телом, и душой.

— Я тоже тебя люблю, — улыбнулась Джейн. — Спасибо, хозяйка.