Долг

Это — первый из моих рассказов, действие которых происходит в мире, от нашего отличающемся, главным образом, тем, что рабство в нём сохранено на вполне официальном уровне, будучи регулируемым государственными структурами. Обращать в этот статус можно только молодых людей и девушек от 18 до 22 лет. Собственно, то, как могла выглядеть подобная процедура, я и попыталась отразить в этом рассказе.•  •  •

на брелок вещица. Ещё мгновение спустя, она превратилась в телескопическую дубинку длиной сантиметров шестьдесят. Парень не успел ничего сделать, когда она со свистом опустилась к нему на плечо. Боль была адской, у него буквально подкосились ноги. Стараясь удержаться, он получил ещё один удар, от которого рухнул на пол.

— Встать. — Коротко бросила Екатерина Ивановна.

Её подопечный повиновался.

— Следующий удар будет по голове, — дубинка сочно шлёпнула по её ладони.

С расторопностью, которой он сам от себя не ожидал, паренёк стянул свитер, джинсы, носки и майку, после чего, оставшись в одних чёрных «семейниках» подошёл к ней. Легонько ткнув его кончиком дубинки, женщина кивнула на середину кабинета.

— Уважаемый председатель комиссии Агентсва государственных имуществ, — начала она, став рядом с ним, — уважаемый заместитель жекана по воспитательной работе n-ского государственного университета, уважаемый врач, представитель студенческого комитета школы n-ского государственного университета. В вашем присутствии будет произведена оценка и инвентаризация Иванова Вячеслава с целью перевода последнего на баланс Агенства государственных имуществ. Мотив — покрытие его задолженности по кредиту, взятому в Агентстве. Есть возражения у председателя комиссии?

— Нет, — прозвучало со стороны, где сидела ещё одна сотрудница Агентства (видеть её оттуда, где стоял, Вячеслав не мог).

— У заместителя декана?

— Нет, — отчего — то странным голосом произнесла сидящая за столом пожилая женщина.

— У представителя ученического комитета?

— Нет. — Как — то между прочим бросила красивая девчонка, уж слишком откровенно пялящаяся на всё больше оттопыривавший трусы член освидетельствуемого.

— Тогда начнём, — Екатерина легонько стукнула Славку рукоятью дубинки по плечу, заставляя развернуться лицом к ней. — Устанавливается твоя личность. Ты Иванов Вячеслав Петрович, восемнадцать лет, студент первого курса филологического факультета n-ского государственного университета. Всё верно? Отвечать «Да, госпожа», «Нет, госпожа».

— Да, госпожа.

Вместо ответа, женщина вновь стукнула его, требуя повернуться спиной. Стоило ему почти механически повиноваться, как последняя деталь одежды оказалась грубо спущенной до колен. Глаза наблюдавшей за всем этим студентки выросли, казалось, на пол лица, да и замдекана с врачом, по — видимому, не собирались отказывать себе в удовольствии. Инстинктивно он попытался прикрыться, но, получив сильный удар в предплечье, вытянул руки по швам. Пару раз проведя тёплой ладонью вниз — вверх по его спине, осматривавшая сильно надавила на неё, заставив нагнуться. Ощупав спину в таком положении, она несколько раз сжала каждую из его ягодиц, заставив мужское естество стать торчком так, как оно до этого не вставало ни разу. Проверив указательным пальцем задний проход, она заставила его выпрямиться и, просунув руку между напряжённых ляжек, долго мяла яйца.

— Трусы снять совсем и ко мне лицом.

— Да, госпожа, — машинально выдал осматриваемый, поворачиваясь к ней.

Скептически оглядев его, она легонько стукнула своим орудием по каждой из ног парня, заставляя расставить их шире, после чего бесцеремонно и очень сильно вновь сдавила его мошонку.

— Мммм! — он чуть дёрнулся.

— Тихо!

Помяв его яйца, женщина раскрыла головку члена и, некоторое время грубо поводив им из стороны в сторону, приказала вновь согнуть руки в локтях •••

и также быстро, как прежде, надела на них стяжку. Затем она подошла к столу и, предварительно сделав какие — то записи, взяла с него бумагу.

— Судя по сведениям, полученным из медицинской части n-ского государственного университета и данным визуальной оценки, Иванов Вячеслав восенадцати лет, студент первого курса означенной школы может быть признан относящимся к государственным имуществам второй категории. Если у уважаемых присутствующих нет возражений, я предлагаю подписать протокол.

С этими словами она подошла к председателю, затем к замдекана, медичке и девушке из ученического комитета. Едва закончив расписываться, женщина с черными волосами начала что — то делать над стоящим на тумбочке рядом с ней устройством. Последнее было похоже на электрическую плитку, закрытую полукруглой крышкой из серебристого металла, с торчащей из — под него ручкой, только теперь замеченным славкой. Екатерина же, положив подписанный протокол в папку, вновь грубо взявшись за стяжку, подтянула освидетельствуемого к председательнице, сильным рывком вниз заставив его стать перед последней на колени, и, обойдя сзади, крепко взяла его обеими руками за голову. Подождав ещё немного, женщина открыла серебристый купол и, достав оттуда палку с раскалённым докрасна металлическим штрихкодом на конце, приложила её ко лбу юного раба. Боль была адской. Рефлекторно он попытался освободиться, но сильные руки стоявшей сзади Екатерины Ивановны не дали ему этого сделать.

— Тихо! А то шею сверну!

Закончив, председатель взяла тавро поменьше, приложив его к Левой и правой Славкиным щекам. Затем, пройдя в ближний угол помещения, где стояло что — то закрытое белой простынёй, убрала её, открыв взору квадратный металлический поддон на небольших колёсиках, по углам которого торчали палки с резьбой и гайками. Отрегулировав их, женщина кивнула Екатерине, подтащившей туда не живого — не мёртвого Славку, заставив его стать коленями лицом к ней на холодное металлическое дно. Далее на гайки опустилась стеклянная крышка с прорезью, оказавшейся таким образом вокруг шеи парня. Вставив металлическое подобие ошейника, женщины отрегулировали его так, чтобы молодой раб едва мог дышать, и зафиксировали крышку ещё двумя парами гаек.

— Ну что, всё здесь? — Спросила председатель таким голосом, будто речь шла о чём — то совершенно обычном, вроде покупки вещей типа одежды или мебели... Да ведь, теперь он и был вещью, навеки перестав быть личностью.

— Да. Я поехала?

— Угу, давайте.

Его медленно покатили сначала по коридору потом по пандусам, проделанным по бокам лестницы под удивлёнными и испуганными взглядами товарищей. Как? Как раньше он всего этого не замечал?! Неужели, он не понимал, для чего эти штуки? Не видел, как по ним катят такие же тележки, с теми, кто ещё недавно был парнями и девчонками, учащимися в одном с ним университете? Нет, всё это Славка прекрасно видел, даже смотрел с вожделением на девчонок посимпатичнее, перевозимых таким способом, даже не спал ночами, но не от жалости к ним, а от страсти, мечтая оказаться на подобном мероприятии в качестве представителя студенческого комитета, даже вступил в него с этой •••

целью!

Предаваясь подобным невесёлым размышлениям он оказался внутри стоящего у крыльца фургона. Здесь его каталку поставили на специальные колодки рядом с ещё одной такой же, где была зафиксирована белокурая девчонка примерно одних с ним лет. Раньше он любил встречать эту девушку во дворе и коридорах университета, специально задерживался на лестнице, когда в своей короткой юбочке она проходила по ней. Но теперь, когда он видел её полностью обнажённую с белой, как снег кожей, с маленькими грудками, украшенными розовыми сосочками, с узенькой талией и чудесной попкой — ягодкой, это зрелище принесло ему мало радости. Судя по погасшему, уставленному в пол взгляду чудесных голубых глаз, ей тоже было всё равно, что происходит вокруг.

Когда машина проезжала мимо отделения полиции, у них появилась ещё одна попутчица — рыжеволосая девушка, глядя на которую сразу и нельзя было назвать её возраст. Выражение лица новой товарки по несчастью нельзя было назвать детским, может быть, подростковым, да и то — с натяжкой. украшенная коричневыми сосками грудь тоже была довольно приличных размеров. Но волосы её были как-то «по девчасьи» собраны в два хвостика, а росту она была небольшого. Если два других пленника стояли в своих каталках ан коленях, то она на носочках, тщетно пытаясь прикрыться связанными, тоже почти детскими ручками, за что периодически получала оплеухи и тычки дубинкой от Екатерины, сидевшей на сидении с висящей над ним табличкой «место для сопровождающего». Но ни у одного из двух ехавших с ними не повернулся язык вступиться. Сострадание вместе с другими человеческими чувствами, кроме какого — то странного, тихого отчаяния и слепой покорности, стремительно испарялось из их сердец.

Недалёкий путь закончился у бывшего за пару кварталов от университета Вячеслава невысокого, этажа в три здания. Здесь Екатерина и присоединившаяся к ней полная женщина лет помоложе, одетая в белый халат и клеёнчатый фартук, спустили их в какой — то подвал, от пола до потолка выложенный кафелем, по одному освободив от колодок, и пристегнув кандалами к стенам. К одной Славку и девушку из его университета, к противоположной — рыжую только за одну (до него доходили смутные слухи, что для правонарушителей, которых ещё могут оправдать, здесь условия мягче).

— И так, — будто продолжила давно начатый разговор появившаяся здесь председатель. — С Валентинкой нашей всё ясно, не первый раз здесь. Просто попрошу её спокойно дождаться суда без проблем для нас. В основном обращаюсь к вновьприбывшим. Как вы уже знаете, отныне вы — собственность Агентства государственных имуществ. Аукцион, на котором вы можете быть реализованы в счёт погашения ваших долгов, проходит раз в три дня. В случае, если вы не будете проданы больше, чем на трёх аукционах, последует расчленение вас на донорские органы. В этом случае из средств от их продажи будет оплачен уход за вами в стенах настоящего учреждения. Переговариваться между собой запрещено. В случае, если вас о чём — то спросят сотрудницы отвечать «да, госпожа», «нет, госпожа». Екатерина Ивановна, продемонстрируйте, •••

что будет в случае несоблюдения правил.

Двое студентов получили сильные удары палкой, рыжеволосая девушка — кулаком в живот.

— Всё понятно? — Хищнически улыбаясь, спросила председатель.

— Да, госпожа, — нестройным хором прозвучал ответ.

— Продано!

С того места, где он стоял, освещаемый лампой вроде тех, что используют при хирургических операциях, Вячеслав или, как он теперь назывался, Лот № 325 по Описи — 15, увидел свою новую хозяйку — женщину лет тридцати с хвостиком небольшого роста, но довольно стройную с красиво вьющимися рыжими (скорее всего, крашеными) волосами. Зачем он нужен ей? Хорошо ли она обращается со своими рабами, мальчик не знал, но, во всяком случае, самый страшный этап его жизни тот, где не было ничего кроме больно давящих кандалов и холодной стены, подошёл к концу. По крайней мере, он так надеялся...