Девять глав о любви, или Жален моей юности. Тематика: Рассказы о любви

Глава I. Воспоминания о детстве

Когда я была маленькой, всего десяти лет, я завидовала мальчикам. Была очень гибкой и легко выполняла различные трюки с телом. Например, я могла изогнуться так, что ноги свешивались перед головой. Также умела сильно сгибаться вперед, касаясь головой коленей. Естественно, при выполнении этих движений не носила трусиков. И в такие моменты случалось раскрыться и обнажить нежное розовое отверстие моих половых губок.

Уже на тот момент я осознавала удовольствие, которое приносили ласки интимной зоны. Чувствовала, как что-то проникает в самую глубину женского лона и наполняет его соками возбуждения. В то время я просто игриво дразнила эту чувствительную точку пальчиками. Она выглядела как росточек, едва высовывающийся из складочек кожи над входом во влагалище.

Этот росточек был очень чувствительным и реагировал на каждое прикосновение. Если я дотрагивалась к нему сухими пальцами, было больно и приятно одновременно. Но когда я использовала влажные пальчики, он высовывался из своего "капюшончика" и отвечал на мои ласки. Было такое ощущение, что он тянется ко мне, а я в ответ тянусь к нему. В моей голове возникали фантазии о том, как сладко будет встретить этот бутончик своими губами. Просто мысль об этой желанной встрече вызывала приятные ощущения и заставляла меня замирать от предвкушения.

Я сильно жаждала его, стремилась достать его хотя бы кончиком языка, но не хватало всего нескольких сантиметров.

Иногда, в шутку разозлившись на дразнивший меня бутончик за то, что он не поддается мне, я стучала по нему пальцами. Острая боль от этих легких ударов проникала сквозь мое тело до самого сердца, распространяясь по всему пути и приятно щекоча пах, живот и подмышки. Спазм достигал горла и рта, вызывая укус губ зубами, которые так и не могли достичь заветной цели.

Теперь я вспоминала свое детство, когда иногда мы с старшей сестрой принимали ванны вместе. Иногда она сама устраивала эти купания, когда мы оставались одни. Она раздевалась и ходила по квартире полностью обнаженной, готовя ванну. Потом помогала мне забраться в теплую воду и сама туда запрыгивала. В ванне она ничего особенного не делала ни со мной, ни с собой, но воспоминания о этих купаниях стали проникать в мою голову особым образом.

Я помню, как сестра сидит напротив меня в воде, а уровень воды колеблется на уровне ее припухших грудей. Ее длинные темные волосы падают на плечи и грудь. Из-под воды торчат два островка - два складки коленей раздвинутых ног. Через воду видно животик, а в самом низу едва заметен треугольник из первых лобковых волос. Я хочу погрузиться к этому треугольнику, и от этих мыслей у меня закружилась голова.

Эти купания закончились, когда у сестры появился парень. С тех пор она все реже играла со мной и часто проводила время за закрытыми дверьми своей комнаты. Я больше не помню ее обнаженной, только частично на пляже.

У нее был короткий роман с этим мальчиком. Затем появился второй, но потом, как мне показалось, у нее было одновременно два или три друга. Она стала часто приходить домой поздно, за что ее отец нещадно ругал, хотя мать сжаливалась над ней.

Старший брат был всегда взрослее своей сестры. Я помню его в детском доме только пару раз без штанов. Но тогда меня это совершенно не интересовало. В шестнадцать лет он уехал в какой-то военный колледж в другой город и больше я о нем не слышала.

II

Впервые я увидела мужской половой орган в школьном туалете еще в первом классе. Так случилось, что я очень сильно нуждалась и вышла из класса, чтобы попользоваться туалетом. Мальчикий туалет находился рядом, а уроки уже начались. Боясь не успеть добежать до девичего туалета на другом конце коридора, я решила зайти сюда. Я заглянула осторожно - там никого не было. Тогда я быстро зашла в ближайшую кабинку. Все, как обычно. Хотя зачем я удивляюсь, ведь и дома все ходят в один туалет. Я сняла трусики и присела на унитаз, мощная струя едва не попала мимо. И тут кто-то вошел.

Инстинктивно мне захотелось спрятаться, но я не могла остановиться и продолжала шумно писать. И в чем тут было такое страшное? Я же закрыта на замок, а этот человек просто сделает свое дело и уйдет.

Человек, по шагам судя, остановился неподалеку от моей двери. И тогда мне стало страшно. Я быстро натянула трусики, слезла со столика и потихоньку приблизилась к двери. Дверь оказалась приоткрытой, между косяком и рамой виднелась узкая щель. Человек за дверью запыхтелся из-за чего-то и я услышала звук струи - он мочился! Но где? Ведь он явно был не в кабинке.

Я приставила глаз к щели и увидела, что на стене рядом с моей кабинкой висит странное белое изделие, наподобие чаши, в которую писал... наш начальник. Возможно, из-за сильной нужды я не заметила эти предметы, а их было целых три.

У начальника из штанов выглядывал мужской орган - довольно длинный вырост, похожий на короткий шланг. Начальник удерживал свой орган пальцами правой руки, стоя немного повернувшись в мою сторону. Затем струя быстро исчезла, начальник потряс органом рукой, спрятал его в штаны и ушел.

Теперь я вспомнила, как старшие девочки разговаривали о мужских органах. Они называли их странным словом "член" и еще каким-то непристойным образом. Но тогда мне это было не очень важно. После этого случая я задумалась о том, почему до сих пор меня не интересовало, как устроены голые мальчики, но так и не смогла понять. Орган начальника, несомненно, произвел на меня сильное впечатление, и теперь я очень хотела посмотреть на орган какого-нибудь мальчика.

Даже дважды я рискнула и попыталась проследить из той же кабинки за кем-то еще. Однажды я подождала мальчика из параллельного класса, Свена, но он вошел в другую кабинку, не соседнюю с моей. В другой раз вошел старшеклассник, он писал так же, как и начальник, в белую штуку на стене, но отвернувшись от меня. Я ничего не видела, но очень испугалась и больше не ходила в мужской туалет. Я вдруг осознала, что эти предметы на стене - для взрослых мужчин, наших мальчиков они просто недостижимы. А интерес возник именно к мальчикам.

Летом после первого класса, Свен показал нам с Изерой что-то особенное. Мы просили его показать, и он не стал отказываться. Я рассказала Изере о директоре и выразила желание увидеть что-нибудь интересное у мальчика.

— А давай попросим Свена, — предложила Изера.

— Почему? — удивилась я.

— Ну он все равно к нам подкатывает. Обещаем ему показать наши, и он согласится.

Свен быстро согласился на то, чтобы мы сняли трусики за ним на минутку. Мы нашли уединенное место в кустах за домом, и Свен опустил штаны. Сначала я не заметила ничего особенного, его мальчишеская "эту" оказалась маленькой. Только через некоторое время я разглядела что-то похожее на коротенький палец. Мы припали к земле, чтобы лучше разглядеть Свеновскую "эту", и тут она начала двигаться вверх.

Постепенно "эта" стала чуть толще, длиннее и вытянутее. Цвет стал фиолетовым. Под "этой" открылся кожистый мешочек, который тоже стал больше.

Изера смотрела с интересом и удовольствием, а я чувствовала некоторое разочарование. Мне показалось, что Свеновская "эта" была слишком тонкой.

— Теперь ваша очередь, — попросил Свен.

Изера с радостью сняла трусики и даже позволила Свену потрогать ее между ног. Я же передумала раздеваться, из-за этого Изера обиделась на меня, но в то время ей было не до этого – она увлеченно рассматривала Свеновскую "эту", предоставив ... свою в его руки.

III

Если бы у меня была такая "эта", я могла бы достать ее ртом... Нет, даже если бы она была как у Свена, все равно не смогла бы. Внезапно до меня дошло, что мой рост - это почти то же самое, что напряженная "эта" у Свена. Я представила, как мой рост удлиняется все больше и больше... вот... он уже в моем рту... Хруст в позвоночнике! Но нет! В рту только язык... А рост, кажется, действительно стал длиннее!

Ну, на пару миллиметров! Точно так! А нужно еще прибавить около пяти сантиметров. Проклятая спина! Я прищемила свой цветочек, ударила его пальцем. У-у-у, неприступный!

Как безжизненны губы. Я сосу палец, закрыв глаза. Понимаю, как было бы приятно иметь чью-нибудь промежность в своем ротике. Но чья? Промежность Свена такая жалкая. А промежность директора - отвратительная. Даже видеть ее больше не хочется. И тут меня посещает простая и ясная мысль - Изера.

Но это была моя ошибка. Целый год я напрасно пыталась соблазнить ее. Мне казалось, что с ней это должно было быть легко, ведь именно она поддержала меня, когда мне захотелось увидеть обнаженного мальчика. Но у нее был обычный интерес только к мальчикам. Она абсолютно не реагировала на мои ласковые прикосновения. Когда мы были рядом, я клала свою руку на ее бедро и осторожно подкрадывалась к его внутренней части, ближе к заветной цели. От этих прикосновений меня охватывала страшная нервная дрожь, а она словно не замечала ничего и ускользала, будто случайно.

Иногда я незаметно терлась своей грудью о ее плечо. У самой груди тогда почти не было, но соски уже были очень чувствительными. Трение о ткань их возбуждало. Соски становились твердыми и большими. Изера, как мне казалось, должна была заметить, как они впиваются в мягкую ткань плеча, но похоже, она действительно не обращала на это внимания. Но если честно, я все же была очень предусмотрительной. Боялась, что заметят мое странное поведение, и потому проявляла очень большую осторожность. Этот страх придавал моим уловкам особую резкость. В такие минуты все внутри застывало, дрожащая немота охватывала живот, грудь, опускалась к ногам, а судороги мышц внутри бедер терзали мое жаждущее тело.

Иногда я ощущала, как нежный побег выглядывает из-под своего укрытия и проникает между створками раковины. Я двигала ногами влево, затем вправо, а затем снова влево, и от этого между ног возникало жгучее пламя. После этого приходилось идти в туалет, чтобы снять влажные трусики, иначе они могли промокнуть на платье, чего я очень не хотела.

Было приятно провести последние уроки без трусиков. Я раздвигала ноги, и если бы кто-то видел меня спереди, он обязательно увидел бы мою голую кожу.

IV

Жален появилась у нас в классе через полтора года после произошедших событий. Она приехала с юга и была слегка загорелой, но ее волосы были почти белыми, хотя ресницы оставались темными и яркими. Она также была подвижной и стройной. Особенно на спортивных занятиях можно было заметить, что ее тело очень красивое. Привлекательные выпуклости на груди, стройная талия, округлая и упругая попа.

Я давно прекратила свои попытки соблазнить Изеру и научилась мастурбировать так, чтобы достичь оргазма быстро. Но пальцы... Пальцы - грубый инструмент для ласкания клитора. Я продолжала мечтать о том, что когда-нибудь нежные губки коснутся моего страдающего клитора и напоят его блаженством.

Честно говоря, когда появилась Жален, я с острым чувством вспомнила свои попытки соблазнить Изеру. Эти чувства помешали мне сразу подружиться с Жален.

V

Однажды Жален заболела и отсутствовала в школе целую неделю. Наш классный руководитель попросила кого-то навестить ее. К неожиданности самой для себя я предложилась это сделать и после школы отправилась к ней. Она жила у родителей неподалеку, в небольшом доме за низким желтым забором. Чистый двор, ухоженные клумбы с прорастающими цветами, зеленая трава и красные каменные дорожки.

Сама Жален отворила дверь. Она была одета в светло-голубой халатик, длинные волосы спадали на плечи. В комнатах звучала приятная инструментальная музыка.

— Вот, меня классная послала, попросила передать тебе задания и все такое...

— Заходи, — радостно приветствовала Жален. Наверное, ей действительно было скучно одной дома.

В комнате у Жален царил легкий и теплый полумрак из-за штор. Одеяло на кровати слегка было откинуто. На столике у окна стоял сок в красивом стеклянном стакане с рисунками, ваза с фруктами и какие-то журналы. Я отказалась есть, но согласилась на фрукты и присела в кресло у столика.

— Мне очень приятно, что ты заглянула ко мне. Так скучно быть одной, — сказала Жален и забралась в постель, где она явно провела время до моего прихода.

— Садись рядом со мной, — указала она на кровать.

Я, конечно, не то чтобы села, я бы с удовольствием легла в эту уютную постельку, но мои ожидания сбылись так быстро, что я не успела к ним привыкнуть и осталась в кресле.

— Доктор сказал, что я уже здорова, — произнесла Жален, как будто успокаивая меня. В ее голосе звучала тоска.

Боже мой, да я бы даже заболела ради того, чтобы осуществилось то, о чем я так долго мечтала. От этих неожиданных мыслей на спине выступили капельки пота, а струйка трепета начала скользить по всему телу до бедер.

— Папа уехал в командировку, а мама недавно уехала к тете и вернется только вечером.

Я полностью забыла о родителях Жален и в первые минуты даже испугалась своих отважных фантазий - а вдруг они вернутся прямо сейчас? Но теперь, услышав о том, что их не будет какое-то время, я обрадовалась.

— Мне жаль, — произнесла я с тревогой в голосе, который оказался низким и хриплым. Я забыла, что хотела сказать. Возможно, мне и не хотелось ничего говорить, кроме одного — ее имени.

Жален пристально посмотрела на меня и приоткрыла свой халатик, чуть-чуть открыв свою левую грудь. Немного лифчика было видно. Наверное, трусиков тоже нет, подумала я и глубоко вздохнула.

— Жален, ты целовалась с кем-нибудь? — спросила я.

— Да.

— Кто это был?

— Зачем ты спрашиваешь?

Действительно, зачем я спрашиваю? Куда меня несет? Но уже поздно остановиться.

— А когда ты начала заниматься самоудовлетворением?

— О чем ты? — перебила меня Жален.

Мне стало жаль самой себя. Мой голос показался мне чрезвычайно слезливым. В глазах все поплыло от волнения или от слез, я уже не разобрала.

— Иди сюда, — снова позвала меня Жален, указывая на свою кровать.

На этот раз я послушалась и села на край. Нога Жален прикоснулась ко мне через одеяло.

— Жален, я устала от этого самоудовлетворения.

Жален тоже громко вздохнула и положила руку на мое плечо. Мурашки пробежали по всему моему телу под ее горячей ладонью.

— Я тоже устала, — наконец произнесла Жален.

На этом мы остановились. Я не оказалась в ее постели. Волнующимся состоянием я просто расплакалась. Жален принесла воды, утешала меня и вытерла мои слезы платком, погладила волосы. Я успокоилась. Затем она дала мне задания и ушла.

В ту ночь я особенно интенсивно занималась самоудовлетворением, останавливаясь на грани несколько раз, что привело меня к полной изнеможении. От этого оргазма было плохо, но я уставшая быстро заснула. Через день Жален вернулась в школу.

Несколько дней мы старались сохранить привычный образ жизни, но обе чувствовали, что это не продлится долго. Наконец, я предложила ей прийти ко мне в гости на предстоящие выходные. Она согласилась.

Я представила свою новую подругу родителям, мы все вместе посмотрели фильм, а затем отправились в мою комнату. Минуту покопавшись в журналах, мы одновременно сели на диванчик рядом друг с другом, плотно прижимаясь плечами. У нас были короткие юбочки и легкие топы. Я не носила лифчик. Положив руку на спину Жален, я почувствовала тонкую ткань ее лифчика под топом.

— Давай, я его сниму?

— Снимай, — охотно согласилась Жален.

Я встала перед Жален и просунула руку под ее топ, чтобы расстегнуть лифчик. Вдруг Жален обхватила меня обеими руками за бедра под юбкой и слегка прижала к себе. Ладони скользнули выше и проникли под мои трусики с боков.

— Сними их, — прошептала я, быстро вытаскивая лямочки лифчика Жален через рукава топа.

Трусики сползли вниз. Боже, какие у Жален шелковистые руки!

Я перешагнула через трусики на полу и легким движением ног отправила их под диванчик, чтобы в случае входа кого-то из родителей они не заметили. Будто мои белые трусики на полу - самое страшное и неприличное в этой комнате. А лифчик Жален я бросила подальше на шкаф.

А пальцы Жален уже двигались по низу моего живота к... Нет, теперь я не могу просто так называть свою интимную часть. Она стала что-то большим и более желанной - киской, жаждущей ласки и нежности.

Влага сочится изнутри. Пальцы Жален захватывают пышные губки моей киски, раздвигая их, немного погружаясь в ее объятия.

— О, как это приятно, Жален, — проговорила я, ощущая истощение и предвкушая блаженство.

Я почувствовала, как мгновенно ожил клитор, наполнившись кровью и стремительно реагируя на ласки Жален. Моя дорогая подруга аккуратно взяла его двумя пальцами. Но мне показалось, что это необычные пальцы из плоти держат его, а нежное облако крема обволакивает и ласкает его, плотно сжимая и впитывая. В то время я забыла о своем желании почувствовать прикосновение губ к своему сокровищу — такие нежные казались мне пальцы милой Жален. Ощущения усиливались от соприкосновений моих ладоней с прохладной кожей ее плеч.

Оргазм не заставил себя ждать, всего через несколько минут мощные спазмы охватили мышцы бедер и живота. Дрожа всем телом, я опустилась перед Жален. Подруга поддерживала меня, не выпуская из рук, и когда наши лица оказались рядом, я инстинктивно прижалась своими губами к ее алым и горячим губам. Какие же нежные они были, как мягкие показались мне пальцы моей удовлетворительницы!

Я плохо помню, как Жален ушла, а ночью, достав ее лифчик из шкафа, притулилась к нему лицом. Ощутив запах тела Жален, я мгновенно испытала оргазм, едва прикоснувшись пальцами к своему сладострастному бугорку.

VI

— Жален, как тебе вчера было? — спросила я.

— Как обычно, — ответила она с легкой обидой и укором в голосе.

Бедная Жален, ей опять пришлось делать это самой. Мне стало так жаль мою подругу, что слезы навернулись в глазах и заныло в носу. Но сразу же я почувствовала себя обиженной. В чем моя вина? Почему только я испытала вчера это прекрасное наслаждение, которое лишило меня чувств и сил настолько, что я не могла ответить Жален. Мы уже так рисковали, ведь в любой момент мои родители могли заглянуть в комнату.

— Как жаль, я забыла надеть трусики.

— А я без бюстгальтера, — ответила Жален сразу же, и мы вместе рассмеялись, почувствовав, что взаимопонимание и взаимное притяжение возращаются.

Уроки прошли быстро и легко, и мы вышли из школы. Последние дни было очень тепло. Везде зелено, солнце припекает, небо притягивает своей глубокой и загадочной голубизной. Наше настроение соответствовало погоде.

— Давай пойдем ко мне, — предложила Жален, и я поняла, что сегодня нам не помешает никто. Волна удовольствия охватила меня, и я даже не сразу осознала странный путь по которому мы шли. Незаметно для меня Жален увела меня на соседнюю улицу, откуда можно было попасть в старый парк рядом с её домом. Мы вошли в парк, и тут Жален достала сигареты из сумочки.

— Ты куришь!?

Я очень удивилась и даже испугалась, потому что в нашей школе даже мальчишки не курили — за это просто выгоняли из школы.

— Иногда, — ответила Жален и достала сигарету из пачки.

— Давай отойдем с тропинки на минутку, — предложила она.

Мне самой не хотелось, чтобы нас кто-то заметил со сигаретами, поэтому мы свернули с тропинки на газон. Немного отодвинувшись от деревьев, мы обнаружили толстый поваленный клен. Кора уже давно облетела с его ствола, оставив гладкую серую поверхность. Жален присела на ствол и достала маленькую зажигалку из кармана.

Её припухшие губы легко обхватили один конец сигареты, а другой вспыхнул голубовато-желтым пламенем. Щеки Жален немного запали, на конце сигареты вспыхнули красные искры и через мгновение всё окрасилось ярко оранжевым цветом. За этим последовало голубое облачко дыма, выпущенное из губ Жален.

— Поцелуй меня, — тихо сказала Жален.

Мне сразу вспомнился наш нечаянный вчерашний поцелуй, и на губах появился сладкий привкус, а в животе возник легкий спазм, разошедшийся тотчас по всему телу жаркой волной. Я присела на серый ствол рядом с Жален, чуть повыше ее, обхватила подругу левой рукой за плечи, а правой слегка оперлась на ее левое бедро, высоко, почти у самой талии. Чуть откинутая назад, головка Жален с прикрытыми глазами склонилась ко мне, я наклонила свою голову в другую сторону и, тоже прикрыв глаза, медленно приблизилась к ее губам.

Тонкий и сладкий запах косметики и туалетной воды Кайен смешался с чуть едким запахом табачного дыма, проник в меня, породив совершенно необычное ощущение, соответствующее нашей сладкой, но где-то порочной связи. Этот запах подталкивал меня к краю какой-то пугающей и манящей одновременно пропасти, на дне которой свирепым потоком бурлили чувственность и наслаждение.

В следующее мгновение губы смялись о губы, соединились воедино так, что, казалось, будто кровь Жален и моя смешались, соединились в единый всплеск, как две встречные волны. В неумелых еще ласках языки проникли меж зубов, скользнули по деснам, а зубы, мягко ударившись в этой встрече, породили тонкую вибрацию, эхом отозвавшуюся во всех потаенных уголках моего юного тела. Руки Жален, я чувствовала это, впились в ствол дерева, и только благодаря этой судорожной хватке мы не повалились на землю. И снова тонкий горьковатый привкус дыма на слизистой рта Жален придал особую остроту охватившему меня чувству безграничной любви к моей подруге, усилил до бесконечности неутолимое желание обладать ею.

Незаметно и быстро мои пальцы расстегнули несколько пуговиц на блузке Жален, и я тут же убедилась, что подруга говорила правду о том, что она не носит лифчик в школе. Однако, проверка не была моей целью, я действовала, поддавшись чувству и почти животному инстинкту. Сквозь отвороты блузки я заметила прекрасный бугорок с вишенкой на вершине. На самом деле, это было не просто вишенка, а маленькая и, возможно, очень сладкая изюминка.

Поток воздуха с дымом из ноздрей Жален направился прямо ко мне в лицо, но любовное возбуждение заполнило все мое тело и уничтожило появившееся желание кашлять. В этот момент я почувствовала сожаление за то, что не надела трусики, потому что внутри меня все стало настолько влажным, что через минуту юбочка обязательно промокла бы.

— Давайте пописаем, — неожиданно произнесла Жален хриплым голосом, едва наши губы разошлись.

Боже, как она может! Я сейчас совершенно не хочу и не могу. Но слова подруги немного охладили меня.

Мы спрыгнули с дерева, и Жален медленно присела передо мной, опустив белые трусики и приподняв юбку. Я, будто подчиняясь ее желанию, тоже присела перед ней и приподняла свою юбку, но раздвигать ноги не стала.

Жален, напротив, широко раздвинула колени в стороны и открыла мне удивительный вид!

Узкая щель внизу живота почти не расходилась, белые гладкие половые губы были явно выбриты и окружали очень маленькую дырочку. Было совершенно непонятно, как через такое отверстие в будущем сможет пройти головка ребенка; сейчас оно было достаточно узким даже для двух пальцев.

Однако у меня была аналогичная структура, но эта идея никогда не приходила мне в голову.

Тем временем она пальчиками раздвинула губки, и ее отверстие приобрело форму глазика. Между веками-губками раскрылась нежная и привлекательная розовость. В следующую секунду из этого "глазика", чуть ниже середины, вырвалась светло-золотистая струйка. Она ударила прошлогоднюю листву, взбудоражив ее, и пузырящаяся лужица потекла в мою сторону. Еще мгновение струя двигалась по лужице влево, затем вернулась обратно и быстро опала, оставив золотистые капли на нижней части "глазика".

Влага лишь слегка поднялась между травинок и тут же исчезла, всосавшись в почву. Поверхность поднявшейся листвы осталась сухой, образовав едва заметный бугорок на месте лужицы. Она достала платочек и протерла им свой прелестный "глазик" между ног.

Эта картина перед глазами поразила меня своей неожиданной красотой и очарованием. Я даже не представляла, насколько завораживающим может быть такой простой и обыденный акт. Мне еще больше захотелось прильнуть устами к этому милому месту, которое открыло для меня новую неожиданную сторону.

Прошло, наверное, около пяти минут с того момента, как она закурила, но сколько эмоций и чувств вместились в это время! Я едва удерживалась на ногах.

"Пописай тоже", - попросила подруга, оставаясь почти в том же положении.

Я послушно раздвинула ноги, даже не задумываясь о том, хочу ли я этого на самом деле. Еще минуту назад я точно не желала этого и даже не представляла, как это может произойти сейчас. Правда, в школе я так увлеклась предстоящими событиями, что забыла сходить в туалет, поэтому жидкости в моем организме было достаточно. Сможет ли организм избавиться от излишков, находясь в таком необычном состоянии?

Возможно, я была сильно впечатлена от увиденного, и тут же почувствовала, как энергия начала пробираться внутри меня. Раньше мне не приходилось писать в таком возбужденном состоянии. Мощная струя создавала приятные ощущения где-то в глубине, вызывая тревогу и одновременно доставляя удовольствие. Когда она внезапно прекратилась, я едва не испытала оргазм от резкого закрытия отверстия, из которого вытекала эта струя. На моем теле также образовались золотистые капельки, но помимо них из-под приоткрытой розовой щели текли полупрозрачные и слегка липкие соки возбуждения.

— Ты уже мокрая, дорогая, — с легким дрожанием в голосе произнесла Жален и осторожно приложила свой чуть влажный платок к моей интимной зоне. Я сразу обняла ее протянутую руку и прижала ее к себе, желая сохранить это прикосновение.

Послышались голоса, кто-то проходил по тропинке, с которой мы недавно свернули. Поблизости взвились птицы. Мы молча сидели и тихо смеялись друг с другом, осознавая наше странное положение в этом оживленном, хотя и укромном месте.

VII

Оглядевшись, я заметила тонкий белый «палочку» чуть подкуренной сигареты. Я не видела, когда Жален ее потушила. Она едва успела сделать три затяжки, так мало была тронута эта сигарета. Теперь она лежала на свежем зеленом листочке какого-то растения, словно в пепельнице.

Жален также курила символически. Она точно понимала, какую изюминку добавляет моим ощущениям запах табачного дыма.

Мы подходили к дому со стороны маленького садика с цветущими кустами и деревцами. Вот уже знакомый красный камень на дорожках, а там окно с знакомыми шторами.

Обе мы вспомнили тот незабываемый момент, когда познакомились. Нас впечатлила наша прогулка по газону, за кустами, и как только мы вернулись в дом, нас снова охватило желание быть ближе друг к другу. Наши ноги и руки переплелись, наши животы и груди стали прижиматься друг к другу, а наши губы начали искать друг друга, оставляя следы влаги на шее, ушах и щеках. Наконец-то мы объединились в нежном, страстном и удивительном поцелуе, который лишил наши тела равновесия и заставил нас упасть безболезненно около порога.

Когда мы пришли в себя, мы сели прямо на пол и снова расхохотались. Однако нам стало страшно - мы не проверили, нет ли кого-то дома. Но было тихо - никто не отреагировал на наш неожиданный смех. Жален проводила меня в свою комнату и сама вышла проверить, действительно ли мы остались одни.

Вот эта уютная постель, где я наконец-то окажусь. Мысль об этом вызвала приятные ощущения по всему телу. Я хотела сразу же броситься к подушке, которая сохраняла запах тела и волос Жален, но что-то не позволило мне это сделать, и я присела на то же самое кресло у столика. Знакомая ваза стояла пустой, знакомая салфетка лежала на столе, а на тумбочке у постели стоял красивый стакан. Над постелью были повешены различные картинки безупречно невинного характера.

Жален вернулась с бутербродами и апельсиновым соком. Мы действительно были голодными и с радостью приступили к еде, запивая ее соком. Однако одного бутерброда оказалось достаточно для каждого из нас. Пока я заканчивала есть свой бутерброд, Жален внезапно подсела ко мне и заглянула мне в глаза. Оказывается, мои глаза также имели неровный цвет. Глаза Жален издали казались двумя сапфирами, такими чистыми и ясными. Но сблизившись, стало видно, что радужка их похожа на чешуи.

Их оттенок менялся от светло-серого до темно-синего. Эта удивительная смесь создавала на некотором расстоянии яркий сапфировый цвет. Меня сразу напомнили крылышки бабочек, яркие и ровные вдали, и совсем другие под увеличительным стеклом.

— Какой же неопрятный ротик у нас, — Жален заговорила со мной, словно с ребенком, — сколько крошек на этих губах.

Она провела пальцем по моим губам, собрала крошки и потом медленно слизнула их с пальца. Конечно, не все крошки удалось собрать, и Жален повторила процедуру, немного погрузив палец в мой рот. И вновь во мне проснулись огонь и трепет, сердце забилось быстрее.

— Нет, лучше так, — и Жален начала сладострастно слизывать остатки крошек своим горячим языком.

Мое предвкушение неземного блаженства и наслаждения затмило разум.

— Жален, давай пойдем, я раздену тебя.

И мы наконец-то переместились в ее постель.

Тогда силы вернулись ко мне. Жален легла на спину поближе к стене, а я присела на колени у края. Влага снова оживила меня, но теперь я не боялась оставить следы на одежде — скорее всего, пострадает постель, и Жален, я была уверена, простит меня за это.

Мои руки внезапно охладели прикосновением к блузке на животе Жален. Она тоже вздрогнула от этого электрического шока и слегка выпрямилась. Мои ладони медленно двигались вверх, аккуратно обходили два холма под тканью. Под материей четко проступали набухшие и напряженные сосочки.

На мгновение я отложила эту прекрасную картину и сняла с Жален ее жакет. Затем вернулась к блузке и начала расстегивать пуговицы снизу. Наконец, осталась лишь верхняя пуговица. Жален не стала застегивать ее после нашего короткого прогулки в парке. Эта пуговица держала края блузки, образуя шатер над двумя соблазнительными холмиками.

Я склонилась к прохладному телу Жален, коснулась ее животика горячими и сухими губами чуть выше пупка и стала двигаться вверх. Наконец, носик мой уткнулся в самую вершину импровизированного шатра, и через мгновение этот шатер был повержен. Пуговичка расстегнулась как бы сама собой, полы блузки упали на постель, а я неистово и неумело принялась сосать две сладкие изюминки одну за другой.

Как хорошо! — Жален чуть слышно застонала и стала также неистово сжимать своими пальчиками поочередно освобождающиеся от моих поцелуев бусинки — то одну, то другую. Она сжимала их так сильно, что ей наверняка должно было быть больно, однако стонала она явно от удовольствия.

Немного утолив свою страсть к обладанию сладкими сосочками Жален, я продолжила раздевание, и моя правая ладонь двинулась к левой ее подмышке. Мне тоже нужно сбрить везде все лишние волосики, подумала я мимоходом, обнаружив, что подмышка у Жален абсолютно гладкая и удивительно нежная. Ладонь в своем плавном и последовательном движении зацепила рукав, и Жален сама помогла мне снять его с руки. Рука при этом так и осталась поднятой вверх, а мне открылся такой милый вид на обнаженный бок, подмышку, обнаженную грудь, плечо.

Запах свежего девичьего пота донесся до моих ноздрей, и буквально бросил меня к этой подмышке. Я лихорадочно исцеловала ее и тут же тщательно вылизала нежный тонкий и трепетный покров тела Жален. Тут же меня унесло к другой руке, и милая процедура повторилась справа.

На короткое время я вернулась к сосочкам, целовала их, целовала шею Жален, глаза и, конечно, губы. От всего этого, я чувствовала, мой клитор словно сделался маленьким у упругим шариком, губки моей киски от собственных моих движений сдавливали и ласкали его. В общем, я была на волоске от выброса каких-то неведомых мне веществ в кровь, или еще куда, от коллапса всех нервных окончаний в нижней части тела, имя которым — смешное латинское слово — оргазм. Я всем своим существом жаждала этого взрыва и, в то же время, сдерживала его приход, потому что еще больше хотела, чтобы взрыв этот пришел к Жален первой. В крайнем случае, пусть бы он пришел к нам одновременно.

В своих страстных ласках я не сразу заметила, как руки Жалена протянулись вниз, под пояс ее юбки.

— Жален, дорогая, я сейчас… — почти закричала я, увидев, что подруга в этой ситуации почти прибегла к самоудовлетворению. Нет, конечно, самоудовлетворение в таких обстоятельствах не то же самое, что одиночная мастурбация. Возможно, это очень хороший способ доставить друг другу удовольствие — мастурбировать на глазах у друг друга с ласками и поцелуями. Даже не знаю, откуда пришла мне эта правильная мысль!

Я быстро нашла застежки на юбке Жалена и освободила ее от этой одежды. Жален лежала передо мной только в повлажневших трусиках. Осторожно и настойчиво вытянув ее руку из трусиков, начала снимать их с нее. Жален помогала мне и чуть приподнялась. И вот она уже лежит передо мной полностью обнаженная. Ее клитор также пульсировал чувственностью и едва раздвигал припухшие губки, слегка розовея из-под них. Длинные светлые волосы разметались по постели, руки слегка открыты в стороны, кулачки сжаты. Жален опирается на локти, напряженно ожидая от меня действий, которые завершат наш сегодняшний марафон к вершине блаженства.

Как тигрица перед прыжком, я бросаю последний взгляд на это божественное тело, распростертое передо мной. Затем сбрасываю с себя одежду и падаю на Жален, уже не чувствуя свое тело — все сосредоточено в моих губах: верхних и нижних. Сильно целую ее в губы, затем следую дорожкой поцелуев к одной груди, затем к другой и продолжаю целовать ее живот. Жален при этом чуть приподнимается. И наконец-то исполняется мое желание последних дней — мои губы сливаются вокруг центра всей женской чувственности.

Я воспринимаю его в рот, раздвигая языком ее губки, Жален извивается и судорожно дергается, видимо, уже без сознания, схватывает меня за голову, тянет за волосы, больно и приятно одновременно. Это трепет передается через ее спазмировавший клитор моими губами, бежит по всему телу, заставляя меня плотно притиснуться к такой близкой подруге. В последние мгновения, которые я все еще помню, мои ноги обхватывают бедро Жален, и я прижимаю свою "вишенку" между ног к ее коленной ямке. "Вишенка" лопается, окутывая теплыми излучениями внутреннюю часть бедра и низ живота. Что-то лопается внутри меня самого, в самом сердцевине мозга, спазм скручивает горло и нежно задыхает меня...

VIII

— Мне холодно,— жалобный голос Жален вернул меня из полудремы, где я ощущала нечто до упора приятное во всем своем теле. Я тоже начинаю ощущать неприятную прохладу. Постель под нами заметно влажная, источает холод.

— Пойдемте в ванную, согреемся,— предлагает Жален, и у меня сразу возникают детские воспоминания о купаниях с моей сестрой. Г